В пять часов вечера он вышел из своего номера и спустился в вестибюль. За стойкой все тот же клерк приветливо улыбнулся ему, вероятно, уже мечтая о вечернем отдыхе.

— Добрый вечер, мистер… э-э…

— Спрингер, — Ричардс улыбнулся в ответ. — Я, кажется, застрял здесь, приятель. Появилось три… возможных клиента. Я займу ваши прекрасные апартаменты еще денька на два. Могу я оплатить вперед?

— Конечно, сэр.

Доллары перешли из рук в руки. С сильно бьющимся сердцем Ричардс вернулся в номер. В холле не было ни души. Повесив табличку «Не беспокоить» на ручку двери, он быстро вышел на пожарную лестницу. Удача сопутствовала ему: до первого этажа он не встретил ни одного человека и проскользнул на улицу через запасную дверь тоже незамеченным.

Дождь прекратился, но тяжелые облака все еще висели над Манхэттеном. В воздухе пахло старыми батарейками. Он шел, уже не пытаясь хромать, к автобусной станции. Билеты на автобус все еще продавались без указания имени.

— Один до Бостона, — сказал Ричардс бородатому кассиру.

— Двадцать три «зеленых», приятель. Автобус отходит ровно в 6:15.

Он отдал деньги и получил билет. У него теперь оставалось около трех тысяч Новых долларов. Надо было убить как-то этот час до отъезда, а зал ожидания до отказа забит народом; там было много солдат наемной армии, все в синих беретах с пустыми, жестокими мальчишескими лицами.

Он купил порнографический журнал, сел в сторонке и раскрыл журнал, держа его прямо перед носом. В течение последующего часа он тупо смотрел на фотографии, иногда переворачивая страницы, чтобы не казаться статуей и не вызывать подозрений.

Когда автобус подъехал к входу, он потащился к дверям в потоке безликой толпы.

— Эй! Эй, ты!

Ричардс ошалело посмотрел вокруг: к нему быстро приближался охранник. Ричардс похолодел и застыл, не имея сил даже пошевелиться. Дальняя часть его подсознания рвалась наружу и кричала ему, что его схватят здесь, именно здесь, в этом вонючем зале ожидания, с пятнами раздавленной жвачки на полу и с обычными пошлостями, нацарапанными на грязных стенах; он станет трофеем тупого придурка с плоскостопием.

— Остановите его! Остановите того парня!

Охранник свернул. И Ричардс понял что совсем не его имели в виду. Какой-то неуклюжий паренек бежал по ступенькам с дамской сумкой в одной руке, как кегли разбрасывая в разные стороны попадавшихся на его пути людей.

Он и его преследователь скрылись из вида, взлетев огромными шагами — через три ступеньки — на второй этаж зала ожидания. Прибывшие, отъезжающие и встречающие наблюдали за ними с ленивым интересом пару минут, а затем вновь вернулись к тому, чем они занимались до происшествия, как будто ничего не случилось.

Ричардс оказался в очереди, дрожащий, в холодном поту.

Он плюхнулся на сиденье за водителем, и спустя несколько минут автобус мягко тронулся, выехал на шоссе и влился в поток машин. А полицейский со своей жертвой исчезли в человеческой толпе.

«Если бы у меня был пистолет, я бы снес ему голову при первых же словах, — подумал Ричардс. — Боже! О, Боже!»

А в подсознании прозвучало: следующий раз будут охотиться не на карманного воришку, а на тебя.

В любом случае, в Бостоне он должен достать оружие. Каким угодно способом.

Он вспомнил, как Лафлин говорил, что выкинет нескольких из окна, прежде чем они доберутся до него.

А автобус катил на север в сгущающейся тьме.