Мари, как во сне, смотрела на стражников, шагнувших к убийце. Ужас сковал тело, но мысли мельтешили с бешеной скоростью. Она не сомневалась в выводе Короля. Никто, кроме главы клана Норда, не мог скрываться под маской. Папочка ненавистной Дайры заходил в Погодную канцелярию и своими глазами видел, что жертву не охраняют.
Но прежде чем рука стражника коснулась ткани, обтягивающей лицо преступника, двери на этаж снова распахнулись.
- Что тут… - внутрь влетел Грэм. Остановился, ошалело оглядывая живописную картину, и зверем посмотрел на Короля. - Инэй! – возмутился он, напрочь позабыв о почтительности. - Поверить не могу, что ты это сделал!
- А что оставалось, раз ты отказался помогать? - парировал Его Величество и резким движением поднял ладонь, призывая друга замолчать. – Снимите, наконец, маску!
По коридору пронеслись изумленные возгласы. Стихийникам предстал не Рейм Норда.
- Иган Эрсла? – ошалело пробормотал Грэм.
Инэй закрыл и открыл глаза, проверяя, не мерещится ли ему.
- Но почему?! – задохнулась Мари. Она оставалась на полу. Ноги не были готовы её держать. – Я бы никогда не смогла вас опознать!
Главный погодник криво ухмыльнулся, однако смолчал. Зато Король обрел способность говорить.
- Чем тебе помешала Хлада, мерзавец? – негромко, но властно спросил он.
Вкрадчивая жесткая интонация напугала Мари еще сильнее, и она поспешила отползти на несколько шагов от Его Величества.
- Я сглупил, - отозвался Иган Эрсла. Он не собирался тушеваться и молить о пощаде. Не боялся кары за содеянное. Или делал вид, чтобы не уронить лицо. – Я вошёл в хоровод, забыв снять фамильное кольцо. Хлада узнала меня по нему. Пришлось нанести удар, она заметила нож. По той же причине я добил её позже. Хотя, с какой стати, ты жалуешься, Инэй? Я освободил тебя от обузы.
- Хлада не была жертвой? – изумился Грэм, не дав побагровевшему Королю открыть рот.
- Нет, - рука в черной перчатке взметнулась и указала на Мари. – Умереть должна была она, - равнодушное лицо Эрслы изуродовало выражение жгучей ненависти. – Ей вообще нельзя было появляться на свет. Это всё, что вам следует знать.
- Ты её отец? – усмехнулся Король, сочтя сей факт забавным. – Следовало догадаться, учитывая родословную вашего семейства. Но твой батюшка выбирал благородных женщин. А не… - Инэй не договорил. Пренебрежительно взмахнул кистью, предоставляя присутствующим самим догадаться, какое именно слово он хотел произнести.
- Кого? – прорезал тишину звенящий голос Мари. – Кого?
- Ситэрра, помолчи, - сурово велел Грэм.
Но потрясение оказалось слишком велико, чтобы прислушиваться к здравому смыслу. Не лучше ли дать волю страху, отчаянью и отвращению? Юная дочь Зимы, как и Король, увидела единственное объяснение желанию погодника лишить её жизни.
- Продолжайте, Ваше Величество! – крикнула Мари, через силу поднимаясь с пола. – Подберите оскорбление для шу! Она же не стихийница. И даже не человек.
- Угомони подопечную, Грэм, - приказал Инэй, не глядя на сжимающую кулаки Мари. Она оставалась пустым местом. Неодушевленным предметом, которым можно рисковать без зазрения совести. – Иначе не посмотрю, что несовершеннолетняя и запру в темнице.
- Где ей самое место, - объявил Иган Эрсла.
- Ах ты! – Мари ловко сложила узор заморозки.
Но Грэм оказался проворнее, крепко сжал ее запястья.
- Идём, Ситэрра, тебе здесь больше нечего делать, - объявил он, таща ученицу к выходу. Мимо плененного погодника, проводившего её долгим взглядом.
Оказавшись на лестнице, Мари предприняла попытку вывернуться из крепкой хватки Грэма.
- Оставьте меня! Уберите руки!
- Уберу. Но пообещай, что не наделаешь глупостей. Надо совсем голову потерять, чтобы говорить с Королем в подобном тоне.
В голове созрели новые гадости в адрес Его высокомерного Величества. Но освобождение показалось желаннее. Мари послушно кивнула и получила, наконец, свободу.
- Вы тоже думаете, что Эрсла мой… - духа закончить предложения не хватило, и она отвернулась, чтобы учитель не увидел, как краснеют глаза.
- Это выглядит правдоподобно. Ты ходишь сквозь Зеркала.
-Да, хожу, – Мари стойко боролась с подступающими слезами. – Почему вы не выдали меня?
- Я сам задавался этим вопросом, - учитель присел на ступеньку. – Долго искал ответ, отчего ты кажешься мне особенной. Но не придумал объяснения. В тебе есть нечто, заставляющее меня… Эх, незадача! Инэй прав, ещё чуть-чуть, и я превращусь в наседку!
- Не стоит, - стихийница обиженно шмыгнула носом.
Конечно, Грэму неприятно возиться с ней. Одно дело Ян, другое - безродная шу.
- Пойдем, я провожу тебя до дома, - Грэм хотел взять ученицу под руку, но она увернулась.
- Убийца пойман. Идите к Королю. Он не откажется от вашей компании.
Мари ринулась вниз по лестнице. Но прыти хватило на половину пути. Внутри что-то оборвалось, стихийница остановилась и, вцепившись в перила, медленно съехала на пол. Бороться с эмоциями не осталось сил. Висок коснулся холодной перекладины, щеки обожгли слёзы. Горечь и боль нашли выход.
Мари плакала и плакала. Ни разу в жизни она не чувствовала себя такой одинокой и беспомощной. Никогда столь остро не ощущала отсутствие семьи. Закрыть бы глаза и прижаться к кому-то родному. К тому, кто поймет и пожалеет. Но рядом не было никого, впереди ждало безрадостное, унылое будущее. Мрак, лёд и ненависть, от которых ни спрятаться, ни убежать.
****
Проснулась Мари поздно. Увидела за окном солнце, ползущее к закату, и сильно удивилась, что ни Юта Дейли, ни остальные «сироты» не удосужились её разбудить и привлечь к домашним делам. Занятий-то сегодня ждать не стоило. Грэму точно не до учеников.
Девушки, возившиеся на кухне, при появлении Мари смолкли. Яснее ясного, кого обсуждали. Весть о поимке убийцы Королевы Хлады разнеслась по Дворцу быстрее северного ветра. Скоро и празднование организуют, приуроченное к его пленению. С детей Зимы станется. Кого волнует, что траур не закончился.
- Что замерли? Работаем! – в дверях появилась Юта Дейли, вытирая мокрые руки о фартук. Заглянула в кастрюлю на плите, подозрительно принюхалась. – А ты чего тут торчишь? – повернулась она к Мари. – Тебе велено, как проснешься, наверх идти. К сыщикам на допрос.
Юная дочь Зимы пожала плечами. К сыщикам, так к сыщикам. Не на эшафот же. После нескольких «встреч» с настырным главным погодником и летящим вдогонку ножом, представители объединенной канцелярии не вызывали страха. Подумаешь, такие же стихийники, как и все. Разве что считают себя умнее остальных.
Во Дворце стояла тишина, как в глубокую Зимнюю ночь. Обитатели не спешили покидать уютные норы. Мари поднялась до пятнадцатого этажа, не встретив ни единого жителя. Вот и отлично. Не хотелось опять становиться той, в кого каждый встречный тычет пальцем.
У дверей территории клана Дората дежурил Бо Орфи в компании четырех незнакомых стражников.
- О, Мари! – обрадовался он. – Хорошо, что пришла. Зу Иллара сказал, спускаться за тобой, если через полчаса не явишься. Идём, провожу к сыщикам. Сам приехал. Ох и важный. Зыркает на всех и усами шевелит. Парни рассказывают, коли они дергаться начинают, стало быть, гневается начальник. А как тут не сердиться? Если такую высокопоставленную особу допрашивать надобно. Эх, времена! Опозорились! Да ещё в первый день Зимы!
Мари догадалась, что сам – это глава объединенной канцелярии Дот Циаби. Она слышала о нём в Академии. С ней на курсе учился внук главного сыщика Виэл – упитанный, неповоротливый мальчик. Он жил с родителями в Осеннем Дворце и мало общался с дедом. Абу, независимо от ранга, не считались желанными гостями на территории любого Короля. Мари удивляло, что Циаби не высший стихийник, а стал начальником. Виэл объяснил, что уровень силы для сыщика не главное. В объединенной канцелярии ценились ум и смекалка.
Обладал ли перечисленными качествами Дот Циаби, история умалчивала. Что ему точно было присуще, так это начальственный вид и пронизывающий взгляд. Живые карие глаза из-под густых седых бровей с любопытством взглянули на Мари. Озадаченно прищурились, остановившись на черных волосах. Пробежали по фигуре, задержались на подрагивающих от напряжения пальцах. Дочь Зимы тоже неприлично уставилась на главу объединенной канцелярии - на волевое лицо, будто высеченное из камня. Засмотревшись на Циаби, стихийница не сразу заметила, что в зале присутствует ещё один сыщик - Лукас Горшуа. Он подарил Мари незаметный остальным кивок, серые глаза странно блеснули.
- Зу Ситэрра, - заговорил Дот Циаби. – Я задам несколько вопросов. Советую не лгать и отвечать прямо. Поведайте, что мать рассказывала о своей семье?
Мари вытянулась струной.
- Ничего. Мне было пять лет, когда мамы не стало. Лучше спросите абу Горшуа. Это он занимался моей родословной.
Лукас кашлянул, оценив маленькую месть.
- Боюсь, ваша матушка оказалась слишком прозорливой, - проворчал Дот Циаби. - Мои лучшие сыщики ничего не раскопали о её прошлом.
Мари закусила губу. Она знала, где родилась и выросла Вирту. Будь её воля, оставили бы эти сведения при себе. Но о происхождении гадалки знали Ёллу и Рофус. Первый мог проговориться под нажимом, второй сделать это в отместку, узнав, что в отцовстве Мари подозревают главного погодника.
- Вы хотите установить, - стихийница судорожно взвешивала в уме все «за» и «против», - откуда мама приехала в Орэн. Понять, мог ли с ней встречаться зу Эрсла.
- Совершенно верно, - кивнул Дот Циаби.
- Мама жила в Зимнем Дворце, - выпалила Мари. Лучше раскрыть тайну самой, чем пожинать неприятности, когда это сделают другие. – В низах. Я недавно это выяснила и сильно удивилась. Мама не хотела, чтобы о её даре предвидения узнали. Не прельщало играть ту же роль, что и дед. Он был Королевским предсказателем.
- Ты - правнучка Эрнуса?! – воскликнул Его Величество и неприязненно поморщился. – Старый плут! Жаль, он умер до того, как я стал Королем. Непременно бы приказал отрезать ему язык за враньё.
- Инэй, - предостерег друга Грэм.
Дот Циаби с подозрением взглянул на Короля.
- Я слышал, многие предсказания Эрнуса сбылись. Хотя, вам виднее, Ваше Величество. Сейчас важнее другое. Если эта женщина…
- Вирту, - подсказала Мари, видя, что Дот Циаби пытается припомнить имя. Сыщик не счел нужным фиксировать его в памяти, пока не узнал о родстве гадалки с предсказателем клана Дората.
- Если Вирту жила во Дворце, - продолжил он весело, - зу Эрсла мог быть отцом девочки.
- Иган этого не признал, - аккуратно вставил Грэм.
- Какой стихийник бы хвастался романом с женщиной-шу? – главный сыщик хмыкнул, считая вопрос закрытым.
- Я могу поговорить с ним? – спросила Мари, сообразив, что её вот-вот выставят вон.
В зале повисла тишина. Гнетущая и неловкая.
- Боюсь, это невозможно, зу, - мрачно произнес Дот Циаби. – Лукас, проводи, девочку. Ей здесь больше нечего делать.
Мари открыла рот для возражения, но Горшуа схватил её за локоть и прошипел в ухо:
- Это лишнее. Идём.
Дочь Зимы подчинилась. Заполучить сыщика-вора тоже неплохо.
- Мой отец не Эрсла, да? – накинулась она на Горшуа в коридоре. - Почему вы скрываете правду? Что значил подснежник в шкатулке?
- Ты должна кое-что знать, - сыщик перехватил руки Мари, сжавшиеся в кулаки и готовые нанести удары в грудь. – Скоро это всё равно станет достоянием всего Дворца. Иган Эрсла мёртв.
- Как? – Мари попятилась. – Он же не сопротивлялся при аресте! Зачем они…
- Ты не поняла, Ситэрра. Его никто не трогал. Он сам это сделал. В камере. Заморозил собственное сердце, - Горшуа осуждающе покачал головой. - Это могло быть поэтично, если б не выглядело отвратительно.
Мари прислонилась к стене и закрыла ладонью рот - к горлу подкатила тошнота. Представлять, как погодник сотворил с собой такое, не хотелось.
- Почему? – выдавила она через силу.
- Хотел унести тайну в могилу. Теперь никто не узнает правду. Хотя истинная мотивация никого не интересует. Удобнее поверить в самое простое объяснение, - Горшуа поймал стремительный взгляд Мари. – Нет, я не знаю, что двигало Иганом, но не считаю его твоим отцом.
- А кого считаете?
Сыщик тяжело вздохнул. Сделал несколько медленных шагов прочь, пока не уперся в лестничные перила. Положил на них руки. Постоял так с минуту и снова посмотрел на Мари. С толикой пронзительной грусти.
- У меня нет права обсуждать это с тобой.
- Из-за бремени рода? – усмехнулась она, чуть не плача от усталости и досады. Не осталось сил спорить и чего-то требовать. Но сыщик сегодня этого не ждал.
- Я дал клятву, - признался он. - Пообещал, что оставлю в секрете всё, что выяснил о твоём происхождении.
Мари вздрогнула и ударилась затылком о стену. Но не почувствовала боли, хотя в ушах зазвенело.
- К-к-кому? Д-д-дали? – она кинулась к сыщику. Тяжело дыша остановилась близко-близко. Увидела собственное отражение в бледно-серых глазах.
- Моему нанимателю. Мы решили, самое безопасное для тебя – неведение. Я до сих пор уверен, что мы поступили верно, - Горшуа отодвинул Мари от себя, освобождая личное пространство. – Хочешь выяснить правду, спроси Корделию Ловерту. Шкатулка Вирту у неё. Считай это моим подарком на день рождения. И компенсацией за невозможность разгадать тайну Игана Эрслы.
****
Мари не помнила, как вернулась в сиротский дом. Не заметила, как Дворец накрыл хмурый вечер. Юта Дейли за что-то ругала её на кухне, а остальные девушки смеялись. Им не было смешно, но они хотели угодить хозяйке и корчили глумливые гримасы. Мари не слышала обидных слов, а лица хохочущих сироток плыли в тумане. В ушах звучал голос Лукаса Горшуа.
Ловерта! Сказанное сыщиком не укладывалось в голове. Заместительница директора Академии знала тайну Вирту! Она столько лет жила рядом. Отчитывала Мари за тысячу нахальных выходок. Назначала наказания. Твердила о порядочности и степенности. Делала всё это изо дня в день и знала! Понимала, как страдала ученица, гадая о своем происхождении, и молчала. Кем надо быть, чтобы так поступить?!
Мари осознала собственную «ущербность» в первый день в лиловом Замке. Мальчик из Осеннего Дворца спросил, кто её мама и папа. Остальные маленькие стихийники с курса провели вместе почти месяц и успели узнать друг друга. Пятилеток-первогодок селили в Академии в середине июня, пока остальные ученики отдыхали на каникулах. Малышне давали возможность привыкнуть к новым условиям и жизни без родителей до начала учебного года.
Мари растерялась. Она не знала значения слова «папа». Ловерте пришлось потрудиться, чтобы растолковать основные обязанности «прилагающегося» к маме стихийника. Вопрос, куда испарился отец новой ученицы, заставил заместительницу директора развести руками. Зато детей семейные особенности Мари насторожили. Дружить с ней никто не захотел. Кроме другой малышки, с которой не желали играть, потому что она не из Дворцов. И мальчика, впавшего в немилость из-за неуклюжести. Сын Лета в первый же день споткнулся в столовой и опрокинул тарелку с супом на Эмила Буретту.
...Лёжа в постели в крохотной приютской комнате, Мари искала ответ на вопрос: изменилось бы что-нибудь, знай она в детстве, кто её отец. И не могла. Или не хотела. Что дало бы имя, если рядом не было его обладателя?
Приснились подснежники. Целое поле. Они выбирались из-под сугробов, отряхивались и поднимали бутоны вверх – к солнцу. Но Зима не уходила, не уступала место Весне. Снег не таял полностью. Благородно отдавал цветам островки земли. Мари шла по странному полю босиком. В белом Зимнем платье...
- Ситэрра, проснись, - голос грохнул с неба, и поле задрожало. – Тише-тише, это я.
- Вы меня напугали, – возмущенно отчитала Мари Грэма, и лишь потом сообразила, что за окном глубокая ночь. - Что вы тут делаете?
В самом деле, Грэм в ее спальне? О, небо! Что опять стряслось в этом замке?
- Все вопросы потом. Собирайся. Не шуми, если не хочешь перебудить всех вокруг.
Учитель бесшумно выскользнул в коридор. Ничего не оставалось, как выполнить наказ. Мари нащупала платье на спинке стула, вытянула из-под кровати башмаки. Спросонья знобило, пришлось достать из шкафа плащ. Несколько вешалок с одеждой упали. Мари решила не задерживаться и закинула их обратно одной грудой. Порядок наведет позже – при свете дня.
Грэм встретил в темной прихожей. Приложил палец к губам и жестом велел следовать за ним. Заговорил, оказавшись за стенами приюта.
- Прости, что вытаскиваю ночью. Утром будет поздно. На тебя последняя надежда.
- Куда мы? – Мари едва успевала за Грэмом. Он несся по лестнице, будто следом гналась дюжина вооруженных погодников.
- На срединную территорию. Не отставай, Ситэрра. Я бы и сам с радостью воспользоваться подъемным устройством, но по ночам оно не работает.
- Что случилось? – сердце Мари высоко подпрыгнуло, почуяв беду.
- Ян умирает. Единственный шанс спасти его – ваша связь. Та, что вы установили в овраге. Я говорил, это глубинная магия. Она одна способна вернуть мальчика в мир живых. Лекарям это не по силам.
Мари остановилась. Наследник Зимнего престола при смерти! Последний Дората!
- Ситэрра! – Грэм спустился обратно.
Стихийница не шевелилась. Смотрела перед собой немигающим взглядом.
- Вдруг вы ошибаетесь, и я не сумею помочь? Как вы смеете взваливать на меня такой груз? Говорить, что я одна могу сохранить жизнь наследнику?
Грэм не испугался. Но губы сжались в тонкую линию.
- Давно ты знаешь? – спросил он хрипло.
- С Лета. Не беспокойтесь, я никому не говорила. Я не враг себе. И Яну тоже.
Учитель положил ладонь Мари на плечо.
- Раз ты знаешь, кто такой Ян, значит, понимаешь, что отказаться не имеешь права. Ты - подданная Зимы. Он – будущее этого Дворца.
- Но если ваша затея провалится? – по щекам покатились слезинки. – Я не могу нести такую ответственность!
- У тебя нет выбора. Идём, - Грэм настойчиво потянул Мари за собой.