Друзья чувствовали себя неловко и не знали, что сказать друг другу. Момент прощания обрушился тяжким грузом неизбежности, а казалось - до него годы и годы. Тисса тихонечко шмыгала носом в надежде, что никто не слышит. Ной теребил край официального Летнего камзола, обильно украшенного яркой ягодной аппликацией. Далила привычно сердито дула на челку. А Мари… Мари яростно рвала под накидкой поздравительное письмо от Королевского клана, вручаемое каждому стихийнику после испытаний.

С каким бы удовольствием она проделала то же самое с новой одеждой! Понадобилось два часа, чтобы заставить себя прикоснуться к прибывшему из Зимнего Дворца наряду, а потом еще час, чтобы в него облачиться. Мари сидела на кровати, сурово глядя на длинное белое платье и светло-голубую накидку, будто те могли раствориться. Старое школьное платье стихийница бережно сложила в дорожный сундук. Она понимала - лиловая форма больше не понадобится, но не удержалась. Забирая ее во Дворец, уносила с собой частичку Академии.

Странно. Мари прежде не испытывала к альма-матер нежных чувств, не раз называла темницей, предшествующей пожизненному заключению. Но, покидая ее навсегда, осознала, что семнадцатиэтажный Замок – единственный дом, который она знала. Здесь у неё впервые появилась крыша над головой, удобная постель, чистая добротная одежда, еда три раза в день. А это немало для ребенка, никогда не видевшего кровати и жившего впроголодь.

Мари едва помнила мать. Безжалостная память стерла черты лица Вирту, оставив   размытый образ, зато отчетливо запечатлела другие воспоминания. Косые взгляды, собственные грязные руки, палочки и камешки вместо игрушек. Чувство голода, заставляющее сходить с ума от запаха свежей выпечки на прилавках торговцев. Морозный воздух, обжигающий горло. Прохожих, спешащих к своим огням, пока две шу брели по заснеженным улицам в поисках места для ночлега.

Академия смягчила боль и страх первых лет жизни. Подарила новый мир, колоссальные возможности, о которых жители Орэна, морщащие носы при виде маленькой оборванки, и мечтать не могли. Но Мари прежде не радовалась открытиям, не ценила появившийся дом. Сегодня она наверстывала упущенное, отдавая дань Замку. Всё утро бродила по этажам, заглядывала в классы и музеи, проводила кончиками пальцев по партам, стенам и памятникам. Столько воспоминаний связано с каждой лестницей, с каждым коридором! Интересно, в Замке остался хоть один уголок, к которому она - гроза Академии - не приложила руку?

Дорожный сундук получился легким, Мари не могла похвастаться большим количеством вещей. На дно небрежно легла одежда. Помимо лилового платья, аккуратно укладывались несколько безделушек и книги, подаренные друзьями на дни рождения, которые отмечались первого декабря. Эту дату выбрала Корделия Ловерта, заполняя личное дело безродной ученицы девять лет назад. Некому было поведать, в какой день года в действительности родилась дочь шу из Орэна…

- Мы сможем видеться. - фальшиво заверил Ной. – Иногда.

Но он, как и подруги, прекрасно понимал, что у детей разных Времен Года почти не бывает точек пересечения. Их общение не приветствовалось. Исключение составляли лишь стихийники, поселившиеся на срединной территории. Не случайно туда уходили жить смешанные пары, рискнувшие связать себя узами брака. Именно рискнувшие. Приняв непростое решение, они навсегда сжигали за собой мосты. «Предателей» вычеркивали из родных кланов, даже память о них считалась неуместной. Иногда детей, родившихся в смешанных семьях, зачисляли в Академию – как Далилу, однако из-за ослабленной силы они редко попадали на службу во Дворцы.

- Ной, ты бы лучше молчал, чем говорить глупости! – вспылила Далила, пережившая за последние сутки столь сильный шок, что теперь чувствовала себя обессиленной и опустошенной.

- Точно! – губы Тиссы скривились в попытке не допустить грандиозного рева, которого еще не слышали стены Академии. Сегодня девочку не волновали порядки учебного заведения и репутация Весеннего клана Саттер. – Вам хорошо-о-о! – она обиженно покосилась на Ноя с Далилой. - Вы еще три месяца будете видеться!

- Пора, - Мари решила прервать пытку прощания и задушила зависть.

Она бы с радостью поменялась местами с двумя глупцами, не желавшими понять, что истинная свобода там, куда им предстояло отправиться. На срединной территории, а не во Дворцах. Мари объясняла себе позицию Ноя влиянием матери - близкой подруги Королевы Лета Росанны. Но Далила, которая провела детство среди детей разных Времен Года! Откуда взялось поклонение старухе Сентябрине? Передалось через поколение от Осеннего клана Вилкоэ?

Судьбу Далилы экзаменаторы (отогревшиеся после заморозки Мари горячим медовым напитком) решали всю ночь. Когда солнце взошло над Замком со стороны моря, они сообщили юной стихийнице, что отправляться ей следует домой – на срединную территорию. Ни один из трех Королей не захотел видеть необычную подданную на пороге. Далиле выдали особое одеяние – длинное лиловое платье с зеленым воротником и разноцветными манжетами: зелено-коричневым и оранжево-красным. Ной попытался утешить подругу (мол, такого наряда  не было ни у кого) и чуть не подверг уши новой атаке. Спасло их заступничество Мари.

Пока друзья бок о бок шли по коридорам Академии к главному залу номер два, где собрались выпускники, в голове Мари вновь промелькнула шальная мысль о побеге. Сбежать, раствориться в толпе людей! Она ведь человек. Наполовину. Будь проклята сила, подаренная ненавистным сыном Зимы! И деньги, потраченные на обучение! Мари не просила взаймы. Не обещала расплачиваться. Не клялась бросить жизнь и свободу к ногам Северины и ее надменного сына Инэя!

Деньги… Обучение в Академии, форма и питание предоставлялись ученикам отнюдь не бесплатно. Все это стоило немалого количества золотых монет. Богатые кланы платили за образование детей на год вперед. Остальные отдавали столько, сколько могли. Остатки (нередко больше половины) выплачивали сами ученики, окончив учебное заведение и поступив на службу к Королям. Долг постепенно вычитался из их зарплат.

Для сирот, как Мари, действовала иная схема. Их обучение брала на себя Академия, затем счет выставлялся Повелителю Времени Года, принадлежность к которому стихийник выказывал на испытании. Выпускник становился едва ли не собственностью Королевской семьи. Мари это несказанно злило. Она превратилась в игрушку Северины. Горящие глаза Королевы-матери красноречиво это показали.

У двери в зал номер два Тисса, не произнося ни слова, одного за другим обняла друзей и убежала прочь, зажав рот рукой. Мари не сомневалась – маленькая подружка забьется в укромный угол, чтобы наплакаться вдоволь. Её собственное сердце разрывалось от тоски, но она лишь деловито кивнула Ною и Далиле на прощание. Демонстрация чувств не в её привычках.

Ждали только их троих. Едва друзья перешагнули порог, старик Гловер запер дверь на ключ. Выпускники разбились на пять групп. Они перестали быть учениками Академии, превратились в детей четырех Времен Года и срединной территории. Последних набралось меньше всех. Кроме Далилы и проштрафившегося Ноя, в пятой группе стояли еще четыре стихийника.

Первым взял слово Эмил Буретта, минут двадцать пафосно разглагольствуя о том, сколько талантливых стихийников Академия выпускает в этом году, об долге перед Королями и не магическим населением страны. Когда директор, наконец, перешел к прощанию, Мари ощутила насквозь пропитанный ненавистью взгляд. Она не сомневалась, что увидит ледяные голубые глаза Дайры, и не ошиблась. Бледное лицо кудрявой блондинки исказило отвращение. Мари отвернулась, чтобы не видеть неприкрытой злобы. Но сердце ёкнуло. Норда, то есть Норди, возвращалась домой, а ей предстояло оказаться на вражеской территории один на один против влиятельного клана.

- В чем дело, Ситэрра? Страшно? – насмешливо процедила за спиной Верна Лоэ – еще одна блондинка с прямыми серебристыми волосами, как у старшей сестры – Её Величества Хлады.

- Не надейся, - Мари не собиралась становиться легкой добычей.

- Как ты разговариваешь с представительницей Королевской семьи, шу? – Верна больно ткнула бывшую сокурсницу в бок. – Попрошу Хладу подарить тебя мне. Пойдешь служанкой в мой дом, Ситэрра? Надо же отрабатывать золото, потраченное на тебя безродную.

- Молчать! – яростное шипение Корделии Ловерты заставило детей Зимы вздрогнуть. Заместительница директора обладала способностью появляться из воздуха. – В чем дело, Лоэ? Как смеете открывать рот во время речи директора? Пусть вы больше не ученица, но находитесь в Академии! Я непременно сообщу Королеве Северине, что вы пытались сорвать торжественную церемонию прощания!

Лицо Верны пошло красными пятнами, на огромные сиреневые глаза навернулись слезы злости. Она понимала, Корделия не бросает угрозы на ветер, а жалобы на родственников не прибавят Хладе популярности в глазах Королевы-матери. Мари вмешательство Ловерты тоже не обрадовало. Сама того не ведая, она подлила масла в огонь. Теперь младшенькая Лоэ сильнее распалится. Мари не подозревала, что Верна её ненавидит. Да, они никогда не дружили, но и открытой вражды не проявляли. Прожив в одной спальне девять лет, почти не общались, подчеркнуто игнорируя друг друга.

Осу Буретта завершил речь и уступил место зу Ловерте. Корделия, в отличие от начальника, не любила много говорить на торжествах. Пожелала выпускникам успехов и рассказала, как и в какой последовательности им предстоит перемещаться во Дворцы.

Заместительницу директора слушали, затаив дыхание. Во-первых, отлично знали, чем чреват шум. Во-вторых, большинству не доводилось путешествовать через «Путь Королей» и даже видеть магические диковинки. Особенное Зеркало, принадлежавшее Академии, хранилось в библиотеке – в комнате, куда ученикам доступ был запрещен под страхом пожизненного выдворения к людям. Лишь в день торжественного отбытия выпускников «Путь» переносили в главный зал номер два.

- Ах! – восхищенно выдохнули десятки голосов, когда Ловерта сняла с Зеркала нейтральное лиловое покрывало.

- Оно великолепно, правда? – почтительно зашептал кто-то из девочек позади Мари. – Какая резьба! Какой рисунок!

- Зеркало готово к работе, - Корделия с трудом оторвала взгляд от блестящей поверхности, по которой пошла крупная рябь. – Слушайте внимательно, если не хотите застрять внутри или покалечиться. «Путь Королей» - не просто красивое название. Зеркала предназначены для кланов Дората, Флорана, Кьятта и Орса. Только представителей этих семей они пропускают безропотно. А еще тех, кто получил пожизненное разрешение Королей пользоваться ими. Это несколько кланов, приближенных к Их Величествам.

- Такие, как мы, - самодовольно, но не громко заявила Дайра.

- Всех остальных Зеркала воспринимают, как непрошеных гостей, которых следует остановить и наказать, - продолжила Ловерта. – Иногда Короли дают разрешение на временное использование коридора, как это происходит ежегодно в стенах Академии, однако Зеркала все равно сопротивляются. Большинство из вас при переходе почувствует неприятные или болезненные ощущения. Это неизбежная плата за перемещение для стихийников, достигших четырнадцати лет.

Вот оно что! Это объясняло, почему Мари ничего не почувствовала, когда ребенком шла через «Путь Королей» из Орэна в Академию.

Первым перемещаться предстояло детям Зимы. Пряча волнение, они подошли к Ловерте, сосредоточенно пересчитывающей их по головам. Убедившись, что все новоиспеченные зу на месте, Корделия с легкой усмешкой поинтересовалась:

- Кто желает ступить во Дворец первым?

Выпускники почтительно таращились на качающуюся поверхность Зеркала, показывающего большой белый зал с ледяными скульптурами, и выступать вперёд не торопились. Мари хмыкнула про себя, оглядывая застывшие лица. Она тоже не рвалась в лидеры, но и преклоняться перед «Путем Королей» не торопилась. Коридор, как коридор. Мари не понимала, зачем вообще перемещаться с помощью Зеркала. До всех Дворцов рукой подать. Пешком минут за сорок дойдешь. Но нет! Стихийники помешаны на традициях. Раз решили три столетия назад переезжать с пафосом, значит, так и будет продолжаться до скончания времен.

- Может, вы, зу Норди? – предложила Корделия, сделав ударение на последнюю букву фамилии, и с вызовом посмотрела на Дайру. Заместительница директора не сомневалась: бывшая ученица не посмеет отказаться на глазах у всех. Тем более, после позора на испытании.

Так и случилось. Пряча полный презрения взгляд, Дайра шагнула к Зеркалу. Не слишком уверенно. Дети Зимы любят солировать на словах, нежели на деле. Вздохнула и, не сочтя нужным обернуться, прошла сквозь стекло, словно через потоки льющейся воды. Корделия, не дав выпускникам опомниться, подтолкнула к проходу следующую жертву – первую попавшуюся под руку. Потом еще, и еще, бурча под нос, что о медлительности зу пора складывать легенды.

Мари предстала перед Зеркалом одной из последних. Нарочно тянула время, чтобы задержаться в Академии несколько лишних минут. Быстрым взглядом обвела зал, кивнула машущим Далиле и Ною, сжала зубы и ступила на «Путь королей», готовясь испытать обещанные Ловертой неприятные ощущения. Однако их не последовало. Не считая внушительного толчка в ребра, отчего на глаза навернулись слезы. Но им наградило не Зеркало, а Дронан Лили. Войдя в коридор, парень взвыл от боли и постарался поскорее выбраться наружу, отпихивая идущих впереди и оттаптывая им ноги.

В белый зал Зимнего Дворца Мари вышла, морщась и мысленно ругая Дронана, попавшего в то же место, куда ранее пришелся удар Верны Лоэ.

- Больно, шу? Зеркало не признаёт безродных оборванок! – язвительно припечатала Дайра Норди.

Вредная девчонка хотела добавить еще что-то «выдающееся», но ее шипение перекрыл раскатистый голос, принадлежащий высокой полной даме в белом платье, напоминающем торт из-за обилия кружев.

- Внимание, зу! Построиться в одну линию! - судя по властной интонации, женщина привыкла командовать. – Для тех, кто не знает, - продолжила она, когда юные стихийники шустро выполнили указание, - меня зовут Фальда Сильвана, я возглавляю службу стихийного правопорядка Зимнего Дворца.

«Она?!» - изумилась Мари, разглядывая «воронье гнездо» на голове дамы, собранное из жестких седых волос.

- Фальда - близкая подруга Королевы-матери, предана ей до смешного. Но она - мозг в конторе, грязную работу выполняет ее сын Рофус, - услужливо зашептал, почти не разжимая губ, Дронан Лили. И когда успел пристроиться рядом?

Мари предпочла не услышать объяснений, а про себя отметила, что стоит серьезно поработать над мимикой.

- Если ждете поздравлений с подтверждением статуса, - вещала Сильвана высокомерно и покровительственно, - я вас разочарую. Стихийниками Зимы Академия вас не сделала. Вы сами это поймете завтра, когда приступите к занятиям в Высшей Зимней Школе. Имейте в виду: ближайшие четыре года вы находитесь на испытательном сроке. Любое нарушение законов Дворца карается. Золотом из кармана ваших родителей. Для особо злостных нарушителей предусматривается наказание, как для совершеннолетних – подземелье. Я не шучу.

Никто и не подумал сомневаться. По стройному ряду юных зу прошла дрожь. Одна Мари слушала Фальду с сожалением, а не страхом. Если б та сказала, что за нарушение дисциплины стихийников с позором изгоняют из Дворца, то приступила б к вредительству, не сходя с места.

Стражники в голубых мундирах распахнули двери зала, и внутрь хлынул поток взволнованных родителей. Радость они проявляли по-разному. Одни не стеснялись покрывать щеки отпрысков далеко не холодными поцелуями, другие одобрительно похлопывали дочерей и сыновей по плечам, а третьи высокомерно брали их под руки и гордо уводили прочь. Всех превзошел Рейм Норда. Схватил Дайру за шиворот и утащил под злорадствующими взглядами семейства Лоэ. Реакция Рейма никого не удивила. Второй уровень силы – позор для клана, состоящего в родстве с Королями.

Постепенно шум и суета стихли, последние сокурсники вместе с родителями покинули белый зал, а Мари продолжала стоять в одиночестве, не зная, что делать дальше. Из двадцати двух выпускников, пересекших зеркальный коридор в Зимний Дворец, лишь ее никто не встречал. Растерянно озираясь по сторонам, она гадала – обратиться с вопросом к стражникам или нырнуть обратно в Зеркало. Вдруг пропустит куда-нибудь, а лучше – в Орэн.

- Ситэрра? – вывел из раздумий голос женщины лет сорока с суровыми чертами лица и  волосами на пару тонов темнее, чем следовало для дочери Зимы. – Я – Юта Дейли, хозяйка сиротского дома. Ступай за мной.

Мари повиновалась без вопросов, почувствовав, что дамочка не рада встрече. Пока шли по  коридорам, выкрашенным в белый, голубой и сиреневый цвета, спускались на одиннадцать этажей вниз, Юта Дейли делала вид, что не знает юную стихийницу. Той оставалось смириться, не отставать и украдкой оглядываться. Мари ещё в детстве вбила себе в голову, что в Зимнем Дворце очень холодно, и теперь убеждалась в обратном. Несмотря на обилие ледяных скульптур и всевозможных украшений на стенах и потолках, температура в Замке была комфортной.

Добравшись до сиротского дома Мари окончательно впала в уныние. Он располагался в отдельном блоке на четвёртом этаже, в так называемых «низах», предназначенных для отбросов общества. Мрачный коридор, несколько скромных комнатушек, мимо которых провела Юта Дейли, кухня и столовая с простой грубой мебелью – вот и весь дом. Хорошо хоть везде чисто. Ни единого пятнышка на деревянном полу, ни одной соринки.

- Жить будешь здесь, - хозяйка распахнула дверь, за которой стояли две кровати, разделяемые узеньким проходом к окну, шкаф и стол. – Вместе с Элией Норлок.

Упомянутая девушка лет семнадцати-восемнадцати сидела с ногами на постели и штопала белое платье. Рядом лежала гора прохудившихся одежек, ждущих очереди. Норлок обошлась без приветствий, скользнула по новой соседке хмурым взглядом. Зато Мари неприлично уставилась на неё, гадая, откуда у белокурой дочери Зимы столько веселых веснушек на щеках. Но смутилась и невольно глянула в окно. Сердце радостно затрепыхалось. Вдали красовались лиловые башни Академии.

- Чего замерла? – недовольно поинтересовалась Юта. – Потом будешь видами любоваться. Твои вещи прибудут к ночи, а пока делом займись. Ведро и тряпку найдешь на кухне. Там же накачаешь воды. В кладовой есть рабочая одежда. Поторопись! До ужина нужно  вымыть пол во всем доме.

Спустя полчаса взмокшая от пота Мари орудовала тряпкой, подгоняемая недовольной хозяйкой, и убеждала себя, что это к лучшему. Пока тело занято физическим трудом, голова не склонна к анализу. А подумать было о чем. Например, о Дайре и Верне, официально объявивших войну. О Королеве Северине, замыслившей недоброе. Или о Зеркале, без труда открывшем дорогу безродной оборванке.

Или не безродной? Яростно отжимая тряпку над ведром, Мари раздумывала, у кого спросить, каким Зимним кланам разрешено пожизненно пользоваться «Путем Королей», и надеялась, что сын Зимы, подаривший ей жизнь - не Рейм Норда.