Как только все было готово, Пирр отчалил…

…и ему принес успех главным образом мощный натиск

слонов, ибо против них воинская доблесть была

бессильна и римляне считали, что перед этой силой,

словно перед прибывающей водой или разрушительным землетрясением, следует отступить [99] .

В античности слоны угрожали Риму. В 1944 г. были призваны защитить его. Каламбур не нов, сравнения слонов с танками бытовали ещё на лекциях по истории военного искусства в немецкой Академии Генерального штаба. К 1 февраля 1944 г. самоходки 656-го полка тяжёлых истребителей танков ещё не были переименованы в «Элефанты». Однако именно тогда им был получен приказ немедленно подготовить к передислокации и вступлению в бой роту и сразу же отправить в Италию 216-й батальон штурмовых орудий. С 6 февраля 1944 г. батальону был придан взвод ПВО штабной роты 653-го батальона тяжёлых истребителей танков. Этот взвод, под командованием оберфельдфебеля Герберта Веллера, остался с батальоном до конца войны.

15 февраля 1944 г. первая рота 653-го батальона тяжёлых истребителей танков под командованием оберлейтенанта Гельмута Ульбрихта получила 11 полностью боеготовых после капитального ремонта «Фердинандов». Из-за проблем с ремонтом «Фердинандов» численность роты не удалось довести до штатных 14 машин. Кроме того, рота получила полный взвод технического обслуживания вместе с козловым краном, 18-тонным тягачом (Sd.Kfz. 9/1) и БРЭМ на базе «Фердинанда». Погрузка роты в железнодорожный состав началась 16 сентября 1944 г. в Санкт-Фалентине. При транспортировке тяжёлых истребителей танков была учтена менее высокая грузонапряженность европейских железных дорог по сравнению с Советским Союзом. Помня об инциденте с поломкой платформы накануне Курской битвы, немцы предприняли для доставки 1-й роты 653-го довольно нетривиальный способ формирования транспортов с подразделениями «Элефантов». Между платформами с находящимися на них самоходками размещалось по три двухосных вагона с машинами батальонной технической поддержки. Подчас же это были обычные крытые вагоны с мелким оборудованием или личным составом роты. Подобное комплектование эшелонов выглядело необычно и создавало определённые сложности при загрузке и выгрузке техники, но позволяло лучше распределить её массу. Именно таким образом 1-я рота 653-го батальона была доставлена в Италию.

Один из 11 модернизированных «Фердинандов» 1-й роты 653-го батальона тяжелых истребителей танков по прибытии на Средиземноморский театр военных действий.

Её путь лежал через Зальцбург, Инсбрук, перевал Бреннер, Бозен, Тренто, Болонью и Флоренцию. 24 февраля 1944 г. эшелоны прибыли в Рим. Самоходки и колёсные машины были выгружены на железнодорожной станции Остиенсе, в самом центре Вечного города.

По прибытии рота вошла в оперативное подчинение 508-го танкового батальона, укомплектованного танками «Тигр I» под командованием майора Гельмута Худеля. Все бронечасти на плацдарме были закреплены за LXXVI танковым корпусом генерала танковых войск Трагоута Херра; рота «Элефантов» включена в мощную танковую группу под командованием полковника Шмидта. В неё также входили «Пантеры» 1-й роты 4-го танкового полка, 508-й танковый батальон на «Тиграх», 2-й батальон 26-го танкового полка, 216-й батальон штурмовых танков «Бруммбар» и 301-й батальон радиоуправляемых танкеток (Fkl) гауптмана Крамера (в декабре 1943 г. включён в 508-й батальон, образовав в его составе 3-ю роту). Это соединение работало во взаимодействии с 1-й парашютно-танковой дивизией «Герман Геринг», 363-й пехотной дивизией и двумя (9-м и 67-м) панцергренадерскими полками 26-й танковой дивизии.

В зарубежной литературе первое боестолкновение с участием «Фердинандов» относят уже к 16 февраля. Тогда немецкая боевая машина, уничтоженная экипажем американской ПТ-САУ М10 645-го батальона истребителей танков, была опознана командиром ПТ-САУ сержантом Джоном Кирком как «Фердинанд».

«Фердинанд» 1-й роты 653-го батальона перед мастерской в Риме, март 1944 г. На самоходке хорошо заметна новая командирская башенка.

Однако в реальности впервые те вступили в бой только на рассвете 28 февраля в ходе атаки на удерживаемые союзниками позиции в районе Неттуно. Местность в районе бывших Понтийских болот была не очень удобна для атаки тяжёлых гусеничных машин. Из-за непрерывных дождей и перелива дамб только дороги с твёрдым покрытием подходили для манёвра. Дожди и грязь серьёзно осложнили использование тяжёлой бронетехники; многие из самоходок не могли продолжать движение. Это обстоятельство косвенно стало причиной потери первого «Фердинанда»: 1 марта на дороге между Чистерной и Неттуно, недалеко от Изола-Беллы, была подбита машина унтер-офицера Вернера Кюля.

Самоходка двигалась по открытой со всех сторон твердой дороге в колонне бронетехники, которую возглавлял «Тигр» оберлейтенанта Штайна из 508-го танкового батальона. Из-за толстой лобовой брони «Фердинанда» унтер-офицера Кюля оберлейтенант Штайн поставил его во главе колонны. Сам Штайн прикрывал фланги, используя вращающуюся башню своего танка. Продвижение остановил разрушенный мост перед городом Изола-Белла. Кюль развернул истребитель танков на дороге. С одной из гусениц «Фердинанд» сорвался и застрял, угодив в кювет. Штайн намеревался сдёрнуть и вытащить «Фердинанд» на твёрдую поверхность, однако заряжающие обоих экипажей отказались покидать машины, опасаясь миномётного и артиллерийского огня противника. В этой ситуации наводчик Кюля Генрих Шафер добровольно вылез наружу и прикрепил машину тросами к танку.

В один из полевых уставов армии США (Field Manual 30–40), выпущенный в ноябре 1943 была включена инфографика о «Фердинанде».

Опорный каток на второй оси был выведен из строя. Во время первой попытки сломались два S-образных крюка. Все последующие попытки окончились ничем, так как испорченный маятниковый рычаг согнулся по диагонали между опорным и поддерживающими катками. Самоходку оказалось невозможно сдвинуть ни вперёд, ни назад — по признанию самих немцев, это была типичная «болезнь» шасси «Тигров» Порше.

На фото слева: перевернувшийся «Фердинанд» № 144 (командир — унтерофицер Вернер Кюль), увяз в кювете и был подбит союзниками. Справа: танк «Тигр», уничтоженный на обочине той же дороги.

Audaces fortuna juvat — когда, полностью выбившись из сил, Шафер с трудом добрался до боевого отделения, то буквально рухнул на пол в его задней части (как оказалось, к лучшему). Подкалиберный снаряд пробил броню самоходки со стороны боевого отделения. Шафер не пострадал, зато один из заряжающих и сам Кюль получили осколочные ранения. Экипаж покинул борт и поспешил вернуться в расположение части.

Вечером того же дня была предпринята ещё одна попытка эвакуировать «Фердинанд» — и с тем же результатом. Во время неё Вернер Кюль был тяжёло ранен в плечо и на следующий день скончался; посмертно ему был присвоен чин фельдфебеля. Его товарищи снова попытались выдернуть оставленный «Фердинанд». Для временного восстановления его ходовой части был изготовлен опорный каток из древесины с пазом под ступицу — оставалось добраться до самоходки и, произведя замену, отбуксировать её за линию фронта. Покров ночи и захваченный накануне мост у Изола-Беллы располагали к успеху предприятия, но… планы немцев смешал американский 601-й батальон истребителей танков. По образному выражению инициатора и участника вылазки унтер-офицера Хейнца Хеннинга, «дождь из стали и фосфора» не позволил немцам даже подобраться к «Фердинанду». Прикрывавший их 508-й батальон понёс ощутимые потери убитыми и пропавшими без вести. Операция была провалена, самоходка потеряна, застряв меж двух фронтов. 23 мая американские солдаты, наконец, добрались до неё и запечатлели на фотоплёнку.

«Фердинанд» № 131, подожжённый самими немцами.

Другой «Фердинанд» — № 131 (командир — оберфельдфебель Густав Косс) двигался по грунтовой дороге, проложенной примерно в 200 метрах параллельно щебневой, той, на которой осталась первая самоходка. Он наехал на мину, повредившую ходовую часть. Была предпринята попытка эвакуировать «Фердинанд» с помощью БРЭМ под управлением Вилли Лоффлера. Однако из-за безостановочного артиллерийского обстрела от неё пришлось отказаться. Командиру роты оберлейтенанту Ульбрихту пришлось глубокой ночью лично руководить уничтожением самоходки, чтобы не допустить захвата машины противником.

После этой стычки до середины мая 1944 г. экипажи боевых машин и остальной личный состав 1-й роты 653-го батальона тяжёлых истребителей танков оставались в относительно тихих выжидательных районах и ютились во временных жилищах близ Чистерны и Веллетри. В докладе Гудериана фюреру от 3 марта даже высказывалось предложение вывести её в резерв. Приказом же самого Гитлера от 1 мая 1944 г. наименование «Фердинанд» для истребителя танков на шасси Порше (Sd.Kfz. 184) изымалось из всех официальных документов и заменялось наименованием «Элефант» («Слон»). Усилившаяся 19 мая 1944 г. интенсивность артиллерийского огня противника указывала на приближающуюся попытку прорыва кольца сдерживания силами союзников. 24 мая 1944 г. американцы начали полномасштабный штурм немецких позиций, затратив на него огромные ресурсы. Девять оставшихся в состоянии боеготовности «Элефантов» ожидали вражеского нападения в двух километрах за линией фронта, на подготовленных позициях вдоль национальной автомагистрали № 7, виа Аппиа.

Фото экипажа одного из «Элефантов» 1-й роты 653-го батальона во время затишья перед началом наступления войск союзников. Май 1944 г.

Несколько писем и страниц из дневника бывшего радиста, старшего танкиста Герберта Штролля, повествуют о тихих деньках перед атакой союзников и её начале:

«Италия, 26 апреля 1944 года : Вчера, 25 апреля, из нашего отряда снабжения в Тор Сапиенце меня отправили на фронт. Мехвод моего бывшего танка, лучший друг и надежный товарищ, родом из Люксембурга, к сожалению, оставался в отряде снабжения, и, в результате, судьба нас разделила. Вместе с нашим оберфельдфебелем я отправился на пункт снабжения в поместье графа Чиано, где отдыхали два наших танковых экипажа. Они по-дружески поприветствовали меня, и их первый вопрос ко мне был: „Ну что, Герберт, останешься с нами помузицировать?“

Я ответил им: „К сожалению, лишь до завтра. Меня назначили радистом в экипаже танка на позиции близ фронта“.

К обеду следующего дня я уже ехал к месту назначения в грузовичке с припасами. Сперва мы проехали через Веллетри, красивый маленький городок у подножия Альбанских гор. Затем наш путь лежал через Чистерну; от которой остались одни руины. Едва мы проехали первые дома, часовой крикнул нам: „Стойте, американцы обстреливают перекресток.!“ Но мы все равно продолжили движение. За 20 метров до перекрестка наш водитель надавил на газ, и мы едва успели его проехать, как на нем взорвался снаряд крупнокалиберного орудия. Еще 900-1000 метров, и мы на месте. Я немедленно доложился командиру моего экипажа, оберфельдфебелю. Он сказал: „Надеюсь, все будет в порядке. Думаю, мы сработаемся“.

В этом же экипаже я нашел и Дигенхардта с Чесзаном. Мы были рады воссоединению. Наш „Фердинанд“ окопан неподалеку и так хорошо замаскирован, что с воздуха его не заметить и опытнейшему наблюдателю. В двух метрах от истребителя танков — наше убежище. Я был поражен тем, как хорошо нам удалось устроиться. Комната достаточно велика, чтобы стоять в полный рост и ходить, ни на что не натыкаясь. Стены задрапированы яркими ковриками и тканью, посреди комнаты стоит стол, три стула, мягкое кресло, а еще у нас есть две скамьи. И днем, и ночью на столе всегда стоит полная бутылка вина, и каждый наливает себе оттуда когда и сколько захочет. В одном из углов стоит деревянный шкафчик, в котором мы держим наши пайки, шесть тарелок, столовые приборы и вино, а со стен нам улыбаются фотографии прекрасных женщин. Убежище похоже на небольшой бар — в самом что ни на есть истинном значении этого слова.

В 50 метрах от нас — позиция пехотной гаубицы, постоянно ведущей огонь. К сожалению, мы редко позволяем себе выходить на свежий воздух — каждый раз, когда противник замечает движение, он открывает по нам огонь. Порой он открывает по нам огонь из артиллерийских орудий, снаряды которых ложатся недалеко от позиции гаубицы, а иногда и чертовски близко к нашему убежищу. Во время одного из таких неожиданных обстрелов, случившегося вчерашним вечером, мы бросились к погребу и укрылись в нем с такой скоростью, что стол, стаканы и вообще все, что на нем стояло, полетело в разные стороны. Я благодарю Господа за то, что обстрел застал нас в нашем „баре“. Даже когда я пишу эти строки, я слышу разрывы легких и тяжелых снарядов неподалеку. Впрочем, это нас уже особо не беспокоит — все мы давно привыкли и к свисту; и к взрывам.

Сегодня я проверил рацию и пулемёт радиста, убедившись, что в случае нужды ими можно будет воспользоваться. Фронт начинается всего в 900 метрах от нас, затем идут 1000–1200 метров нейтральной зоны, а затем — вражеские позиции. Наша артиллерия всех калибров снова ведет огонь по противнику, но и тот не остается в долгу. Командир, наводчик и оба заряжающих увлечены игрой в шашки. Устроили нечто вроде чемпионата. Их не отвлекает даже вражеский обстрел такой мощи, что от частых взрывов трясется весь стол. Когда обстрел утихает хотя бы на час, мы усаживаемся перед убежищем и наслаждаемся солнышком. Мы прозвали наше убежище „Вилла частой капели“. Это потому, что у нас всегда есть вино. Мы даже установили табличку с этим названием перед самым убежищем, чтобы ее видел каждый пехотинец, проходящий мимо нас к фронту И многим из них в „Вилле частой капели“ наливали по стаканчику вина. В ближайшие несколько дней я постараюсь сделать фотографии нашего убежища и замаскированной самоходки, чтобы вы дома смоги увидеть, как на фронте живут настоящие солдаты.

27 апреля 1944 года : Сейчас 10 часов утра, и мы наслаждаемся восхитительно солнечным утром. 10 минут назад к нам заходили лейтенант Хаберланд и фельдфебель Роос. Роос — командир „Фердинанда“, стоящего в полутора километрах от нашего. Наше убежище ему очень понравилось. Мы немного посидели, обмениваясь шутками и забавными историями, по-дружески смеясь над ними. Поразительно, насколько веселее становится их рассказывать после стаканчика вина. Лейтенант Хаберланд рассказал нам, что в нашу роту вот-вот доставят полмешка почты. Все в приподнятом настроении и говорят друг другу: „Надеюсь, там есть что-то и для меня“. Вторая и третья роты нашего батальона расположены неподалеку от Лемберга. Нашу почту всегда сперва доставляют в Лемберг, а уж потом — нашей роте. Поэтому добирается она до нас редко.

28 апреля 1944 года : Сегодня ничего нового — за вычетом артиллерийского обстрела! В 9 утра, как раз когда мы играли в шашки, противник начал обстрел. Со всех сторон были слышны оглушительные разрывы снарядов. Снаряды рвались совсем рядом с нашим „баром“. От близкого разрыва погасла наша лампа, и через щели в двери начало задувать дым. Мы буквально под стол попрятались. Впрочем, все обошлось. Бледные, с дрожащими руками, мы поднялись на ноги. „Опять повезло“, — сказал командир. Сразу после этого мы навалили на наше убежище побольше дерева, камней и земли, чтобы оно было прочнее. Когда один из снарядов со свистом устремляется к земле, нам остается лишь прислушиваться и побыстрее искать укрытие. Те, кто остался в тылу, не имеют ни малейшего представления, на что похож разрыв крупнокалиберного снаряда неподалеку от тебя. Трясется не только все вокруг, но и само твое тело. Надеюсь, хоть эта ночь будет тихой!

1 мая 1944 года : Мы проснулись в 8 утра, собрали несколько цветов в качестве приготовления к празднику и начистили обувь. Затем разлили вино и выпили за Первое мая. После мы позавтракали. На обед у нас были гуляш и пудинг с подливкой. После обеда нам даже удалось немного посидеть под солнцем. После этого наводчик, один из заряжающих и я отправились в Чистерну поискать что-нибудь съестное. Внезапно американцы открыли по городу огонь, и нам пришлось возвращаться. Сейчас 21:00, и „Томми“ вновь послали в нашу сторону несколько увесистых „подарочков“. В целом же день был относительно спокойным. Сейчас мы снова пьем вино и играем в шашки, а еще боремся и занимаемся спортивными упражнениями.

5 мая 1944 года : Мрачный день для нашего экипажа. В полдень мех-вод, наводчик и один из заряжающих отправились искать цветную капусту. Их путь лежал через город Чистерна, где они решили проверить, не найдется ли чего-то полезного в одном из разрушенных зданий. Внезапно невдалеке от них разорвались три снаряда, последний — прямо перед зданием. Мехвод был серьезно ранен в затылок, наводчик решил, что тот убит. Заряжающего ранило в ступню. Наводчик прибежал назад в расположение с криком „Фрица убили… он мертв!“ Невозможно и передать, насколько тяжким потрясением это для нас стало, ведь Фриц всегда был таким жизнерадостным… Однако когда мы добрались до Фрица, выяснилось, что он еще жив. В госпитале он даже открыл глаза, но что-то сказать у него так и не вышло. Но нас и это более чем обрадовало. Заряжающего же и вовсе обещают нам вернуть всего через несколько недель. Остается лишь надеяться на скорейшее выздоровление Фрица. Пока же нам прислали на замену нового мехвода и наводчика.

7 мая 1944 года : Дурные вести — наш Фриц умер. Его похоронили на военном кладбище в Веллетри. Командир очень расстроен случившимся. Нелегко будет писать об этом жене Фрица. Да, порой Фатерлянд требует воистину великих жертв.

9 мая 1944 года : Ровно в 16:00 товарищи позвали меня в убежище на ужин. Мы едва успели усесться за стол, как прямо перед убежищем разорвался снаряд. К счастью, осколки не пробили каменную стену. После взрыва кто-то крикнул „Бежим отсюда!“ Всего за несколько секунд мы выскочили из убежища и запрыгнули в дыру под нашим „Фердинандом“. В следующие 15 минут вокруг него непрерывно рвались снаряды. Скажу прямо — вытерпеть это было непросто. Мой рюкзак лежал перед „Фердинандом“ — осколки изорвали его в клочья. От полотенца и галстука остались обрывки, солнечные очки разбиты. То же случилось с одеялом и комбинезоном одного из товарищей. Наш кофейник пробило двумя большими осколками, и весь кофе вытек. А еще осколки превратили в конфетти все бумаги в рюкзаке нашего мехвода.

10 мая 1944 года : Мы расширили дыру под машиной, превратив ее в надежное укрытие. Оставшаяся после этого земля дает дополнительную защиту от осколков. Чувствуешь себя безопаснее. В 22:00 враг устроил нам жуткий салют. Когда к 23:00 все успокоилось и мы только-только улеглись спать, нас подняли по тревоге. Мы выскочили из дыры и освободили убежище от всех наших пожитков, уложив их в машину. Я сразу же подготовил мой пулемёт радиста к стрельбе и включил внутреннюю систему связи. За 10 минут мы были полностью готовы. Затем мы вновь забрались под „Фердинанд“ ждать приказов о выдвижении. Оказалось, захваченные нами пленники утверждали, что „Томми“ собираются завтра идти в атаку Артиллерия долго не умолкала, но враг так и не атаковал.

Один из „Элефантов“ 1-й роты 653-го батальона, воевавшей на Анцио-Неттунском плацдарме весной 1944 г. Курсовой пулемёт зачехлён, рядом с ним на лобовой броне лежит винный бочонок.

11 мая 1944 года : Уже 6 часов вечера. День был довольно тихим. В 15:00 вместе с обеими заряжающими я отправился поискать гороху. Мы отошли от нашей машины где-то на полтора километра в направлении Чистерны. Едва мы начали рвать горох, как раздался очень громкий свист. Я едва успел крикнуть „Берегись!“ В тот же миг в 25 метрах позади нас разорвался снаряд. К нашему счастью, он оказался дымовым, и осколков от него было сравнительно мало. Я прокричал: „Уходим отсюда… живо!“ Мы пробежали около 60 метров до небольшой канавы. На том месте, с которого мы ушли, разорвалось еще два снаряда. Мы поглубже вжались в канаву — осколки просвистели над нами.

Завтра наши четыре экипажа должны сменить, мы возвращаемся в поместье Чиано. Вчера наши товарищи из сменяющих нас экипажей праздновали в поместье графа Чиано свое отбытие. Надеюсь, за ночь ничего не изменится и завтра повод для праздника появится и у нас.

13 мая 1944 года : Сегодня нас наконец-то сменили. Мы выбили для себя отличную комнату в поместье Чиано. Привезенное нами из Чистерны радио играет вовсю. Армейские радиостанции в Италии передают восхитительную музыку.

19 мая 1944 года : Во вчерашней „Сводке вермахта“ говорилось: „Усилившаяся интенсивность вражеской артподготовки указывает на то, что близится крупное наступление“. Слушая эти слова, мы знали, что наслаждаться отдыхом в поместье нам осталось недолго. Вскоре после полуночи, когда мы все спали, словно младенцы, был получен приказ на выдвижение. Мы вскочили с кроватей, в спешке собирая вещи и загружая снаряжение. В 3:00 мы выдвинули свои машины к Веллетри в походном строе. С 20:00 до 7:00 „Томми“ не выпустили по нам ни единого снаряда: затишье перед бурей, показывающее, что наступление не за горами. Однако в тот день оно так и не началось.

Сейчас мы в четырех километрах от линии фронта, в любой момент готовые выехать на дорогу и вступить в бой. Мы снова выкопали яму для сна под „Фердинандом“. Наша машина стоит рядом со старым домом. Мы раздобыли два ящика и положили на них дверь — будет на чем есть и писать. Час назад прошел дождь — после многих долгих и жарких дней это приятное облегчение. Мы получили тропическое обмундирование, но лишь для экипажей.

22 мая 1944 года : Прошлой ночью в 21:00 мы выдвинулись на боевую позицию, откуда предполагалось открыть огонь в случае нападения. Как и раньше, мы выкопали яму под нашим „Фердинандом“, чтобы было, где спать и укрываться от осколков.

25 мая 1944 года : Вражеское наступление началось вчера, в 9:00. Уже в 10:00 мы и наша машина были готовы и высматривали врага. Только показываться он не спешил. Вокруг нас без перерыва рвались снаряды крупнокалиберной артиллерии. Внезапно мы получили радиограмму от фельдфебеля Рооса: „Гусеница сбита, заряжающий Тобиас убит!“ Вражеская пехота успела обойти нас справа. Несмотря на это, мы оставались на позиции до 22:30. Затем мы отошли на полтора километра назад для пополнения боезапаса и дозаправки. В 1:00 я забрался в мое тесное отделение радиста и проспал там до 3:10 утра. В 3:30 мы вновь выдвинулись вперед. Едва мы успели занять позицию, как были обнаружены врагом, и в 25 метрах от нашей самоходки начали рваться снаряды. Чесзан, как раз маскировавший ствол орудия, едва успел запрыгнуть в люк мехвода. Обстрел невиданной мощи вздымал землю вокруг нас. Командир с наводчиком в тот момент находились наружи и не могли попасть внутрь — настолько сильным был вражеский огонь. Мы уж думали, им этого не пережить. Заряжающий вопил по интеркому: „Назад, назад! 7 ' Я крикнул мехводу: „Назад, отходи назад, быстрее!“ Мы включили задний ход и отошли примерно на километр назад без командира и наводчика. Посреди этого жуткого обстрела мы находились в полном одиночестве. Немецкая пехота отступила. К счастью, наши командир с наводчиком остались целы и позже добрались до нас на своих двоих.

Боестолкновение 26 мая 1944 г. по описанию Герберта Штролля. Реконструкция Д. Базуева.

Чуть позже мы опять выдвинулись вперед — уже без поддержки пехоты. С одной стороны нас прикрывало здание. Внезапный взрыв в 20 метрах спереди. Через оптику я засек и опознал вражеские танки. Они были в 1200 метрах от нас, среди деревьев. Я увидел, как один из них выстрелил. Я крикнул мехводу: „Вражеский снаряд… берегись!“ Три секунды спустя снаряд попал между местами мехвода и радиста, но наша скошенная лобовая броня отразила снаряд вниз. Мы выстрелили в ответ, но танку удалось уйти. В 22:00 мы отошли назад.

26 мая 1944 года : Четыре часа утра; новое задание. Мы расположились посередине главной дороги в Чистерну. Получена радиограмма: „Вражеские танки“. Я зарядил пулемёт и припал к оптике, напряженно всматриваясь вдаль. Было так жарко, что пот стекал с моего лица крупными каплями. Танки явно не горели желанием встретиться с нами. Они обходили нас слева, пытаясь окружить. И тут командир закричал: „Танк, быстрее… огонь, огонь!“ Вскоре после этого со съезда слева от нас на дорогу выехал американский танк. Его судьба решилась в несколько секунд. Мы подбили его первым же попаданием. Как только из танка вырвались первые языки пламени, из него выскочили трое. Я попытался открыть по ним огонь, но, к несчастью, пулемёт заклинило. „Тигр“ в половине длины ствола орудия от нас тоже выстрелил по танку, но мы оказались быстрее! Двое американцев из команды танка сдались нам в плен. Они приблизились к нашей машине с поднятыми руками, не отрывая взгляда от нацеленного на них моего пулемёта. Я оставил их в живых.

Вскоре после этого у нас случилась небольшая проблема с двигателем, и нам пришлось под постоянным огнем неприятеля отойти назад на ремонт. В тылу мы оставались двое суток. Сегодня вновь выдвинулись вперед. Заняли позицию в 5 километрах за линией фронта и ожидаем дальнейших приказов. Враг не останавливает наступления и уже почти вошел в Веллетри“.

В первый день наступления союзников рота отступила на 1,5 километра, а ночью, около 3:30, пришёл приказ наступать и атаковать вновь. Под обстрелом оказались все машины 1-й роты. Два „Элефанта“ пострадали от американских огнеметов, но смогли быть выведены экипажами из-под огня. Именно в этот момент была подбита и брошена самоходка № 102 командира роты Гельмута Ульбрихта. Когда подоспела поддержка пехоты, уцелевшие „Элефанты“ вернулись в атаку. Истребители танков продолжали оказывать отчаянное сопротивление союзным силам, постоянно угрожавшим их обойти.

После падения Рима 4 июня 1944 американцы взялись за сбор брошенной немецкими войсками бронетехники. „Элефант“ № 102 был одним из них. Он лежал на дороге между Чистерна и Кори. Он был осмотрен и доставлен в точку сбора в районе железнодорожного вокзала Неттуно. Впоследствии самоходка была погружена на судно в порту Анцио и перевезена в Абердин, штат Мэриленд, США.

26 мая в 4:00 поступил сигнал о подходе танков союзников к пути на Чистерну. Экипажу лейтенанта Трупе (наводчик Альберт Рикер) удалось подбить 4 „Шермана“, но потери союзной бронетехники не заставили долго себя ждать. „Элефанту“ № 113 фельдфебеля Эдмунда Рооса сбили гусеницу, его пришлось оставить. Заряжающий, упомянутый выше Тобиас, был убит при попытке покинуть машину. Один из „Элефантов“ полностью сгорел от возгорания двигателя на пути между Чистерной и Кори и был брошен. Нажим союзников на немецкие позиции становился все сильнее, и 25 мая 1944 г. фронт откатился назад. Вовлеченные в постоянные оборонительные стычки, „Элефанты“ 1-й роты 653-го батальона отступали через Веллетри, Ла Нувио и Геччину по направлению к Риму.

„Элефант“ № 102 на шасси № 150040 гауптмана Ульбрихта после обнаружения американскими войсками. На кормовом бронелисте видна литера U, на бортовом — надпись: „Не приближаться, мина-ловушка!“. Видимо, она была призвана уберечь самоходку от любопытствующих до её отправки в США.

Налет бомбардировщиков на машинный парк расположения роты в Риме, произошедший 2 июня 1944 г., полностью уничтожил несколько колесных машин роты. Под бомбежку попал и PzKpfw III, переделанный в подвозчик боеприпасов. Мехвод Герман Морке и радист Феликс Павловски были убиты.

Подразделения снабжения и технического обслуживания роты покинули Рим в период с 3 по 4 июня 1944 г., за два дня до его оккупации союзниками. Американские пикирующие бомбардировщики безжалостно преследовали „Элефантов“, слишком медленных, неповоротливых и совершенно не приспособленных для быстрого отступления. Так, одну из машин рота потеряла прямо на Аврелиевой дороге 5 июня 1944 г. Атака стоила жизни обер-ефрейтору Лассигу. 10 июня 1944 г. пикирующие бомбардировщики атаковали „Элефант“ фельдфебеля Шлаба во время остановки близ Орвието. Им удалось несколько раз попасть в открытый боковой люк — машина полностью сгорела.

„Элефант“ № 113 фельдфебеля Эдмунда Рооса. 25 мая 1944 г. ходовая самоходки была повреждена артиллерийским огнём, заряжающий Тобиас погиб. Машина была брошена экипажем.

Тяжёлые горные пути отступления с множеством поворотов также собирали свою дань с огромных боевых машин. Так, несчастный случай произошёл 7 июня 1944 г. на пути отступления между Монте Фиасконе и Орвието. Старый мост времен Римской империи обрушился под весом тяжёлого истребителя танков, и „Элефант“ упал в воду. Командира, лейтенанта Вилли Трупе, раздавило сорвавшимся с крепления при падении орудием. Мехвод, ефрейтор Герман Лоофт, чудом остался цел. Он описывал инцидент следующим образом:

„Начало июня 1944 года. У нас были проблемы с двигателем, приходилось двигаться на одном двигателе и половинной скорости. По пути на ремонт нам встретился мост. Это был не современный мост из стальных конструкций, а скорее переправа из песка и камней, сооружение с насыпями по обеим сторонам (около 8-10 метров высотой). Я остановился перед въездом. Дорожный знак указывал на ограничение в 12 тонн… или все же мост выдерживал больше? Я спросил у лейтенанта Групе, стоящего на месте командира: „И что теперь?“ Он ответил: „Вижу, по мосту проходят следы одной из наших самоходок, так что нас он тоже должен выдержать“, — как мы выяснили позднее, следы гусениц были оставлены более легковесной БРЭМ на базе „Фердинанда“. — ‘Начинай движение“.

Я тронулся вперед, но не успели мы преодолеть мост и наполовину; как он обрушился и наш „Фердинанд“ съехал вправо вместе с гравием и насыпью. Падение мы завершили почти в перевернутом виде. Я немедленно заглушил двигатель и начал ждать. После падения я опустил свое сиденье, но люк остался открытым — через него меня и вытащили.

Лейтенанта Групе бросило в боевое отделение, где придавило орудием. Сколько мы ни кричали, он не отзывался. Трое членов экипажа, сидевших во время движения сверху на „Фердинанде“ успели спрыгнуть влево на то, что осталось от моста. Они не пострадали. Один из заряжающих отпрыгнул вправо, оказавшись прямо перед самоходкой, и был легко ранен. По приказу гауптмана Ульбрихта тело лейтенанта Групе позже было извлечено, а „Фердинанд“— взорван».

«Элефант» № 124 был оставлен экипажем из-за механического повреждения ходовой части на площади Виктора-Эммануила III в городе Сорианонель-Чимино.

9 июня Йодль отметил в своём дневнике:

«Фюрер приказал удерживать позиции на юге Апеннин» [111] .

Тем временем отступающих с тех позиций «Элефантов» начала преследовать американская авиация. 10 июня 1944 г. штурмовики атаковали машину фельдфебеля Рейнгольда Шлабса во время остановки возле Орвието. Снаряды прошли через открытый задний люк и крышу МТО, самоходка выгорела изнутри.

В тот же день другой борт, № 112 (командир — фельдфебель Андреас Шмидт) из-за механических проблем и невозможности эвакуации был подорван своим экипажем около Фикулле. К тому моменту рота располагала лишь тремя машинами. Ввиду тяжёлой нагрузки, легшей на ходовую часть и двигатели «Элефантов», постоянно нуждавшиеся в ремонте, те самоходки едва функционировали. Запасные части прибывали редко, так как их приходилось доставлять из ремонтных парков в Германии.

После 13 июня 1944 г. ударная группа представляла собой одно название. Несмотря на настойчивые просьбы гауптмана Ульбрихта отозвать роту с Итальянского театра военных действий, поддержанные и его подчинёнными, они были отклонены Верховным армейским командованием.

Приказ от 26 июня 1944 г. гласил, что всё ещё доступные «Элефанты» в Италии останутся там для использования в операциях. Экипажи из 1-й роты 653-го батальона, оставшиеся без машин, будут выведены в резерв в Санкт-Пельтене. Однако этого не происходило.

Остатки роты 653-го батальона продолжали отходить через Сиену, Сан-Кашано-дей-Баньи (26 июня 1944 г.), Импрунету (1 июля 1944 г.), Флоренцию (9 июля 1944 г.) Болонью и Модену (18 июля 1944 г.). Они достигли Мантуи 22 июля, а 2 августа добрались до Пьядены, где и была произведена погрузка в железнодорожные составы. Рота прибыла в Вену 6 августа 1944 г. Оставшиеся «Элефанты» были отправлены в венский Арсенал на очередной ремонт.

По легенде, увековеченной античным историком Титом Ливием, в древности гуси спасли Рим. Во Вторую мировую войну же слонам, даже воплощённым в металле, это не удалось. Отдельные авторы сообщают об «Элефанте»-партизане, обнаружившем себя весной 1945 г. всё в той же Италии — правда, ненадолго, якобы будучи подбитым близ города Бастия. В действительности же последние месяцы существования Третьего рейха и агонию его Панцерваффе грозные самоходки встречали на подступах к Берлину. Началом их последнего боевого пути прямиком в мифологию Второй мировой стала весна 1944 г.