Система Риггос-2, планета Ахерон, Океанариум,

29 марта 2535 года, утро

Утро наряду с отдохновением после восьми часов сна в удобной кровати с анатомическим матрацем принесло и новые заботы. После стандартных процедур вроде умывания и завтрака разведгруппа почти в полном составе собралась на полигоне. Впрочем, остальное отделение я тоже сюда загнал, поручив Черенкову занять народ чем-нибудь полезным. Мы же с Федотовым занялись подготовкой оружия и подгонкой снаряжения, попутно озадачив Игната обучением Сашки азам обращения с гауссовками. У них и свои стволы нашлись, в виде все тех же "калашей", но с крайне ограниченным боезапасом, потому мы решили их вооружить из собственных закромов. Тут как раз получилась удачная комбинация — Волчара вооружился "вихрем", оставшимся от Федотова, а Сашке мы вручили один из вакантных "викингов". Полноценной брони не нашлось, а местных вояк напрягать по этому поводу показалось мне наглостью, в результате одарили нашу "группу поддержки" брониками из тех, что использовали в Порт-Владимире. В серьезную заваруху с такой защитой лезть себе дороже, но по предстоящим задачам вполне себе так нормально. Полноценных боевых действий на этом этапе операции мы не планировали, потому вооружились довольно стандартно — пистолет с автоматом у меня, снайперка и "викинг" у Федотова.

За хлопотами время прошло незаметно. Отвлек меня от увлекательной возни со смертоносными железками майор Шелест, почтивший своим присутствием полигон. Я немного удивился этому факту, но оперативник тут же объяснил свое появление в столь далеком от его настоящих задач месте.

— Товарищ капитан-лейтенант, есть минутка? — спросил он, увлекая меня под локоток в угол оружейки. — Надо обсудить пару вопросов.

— Минутка есть, — не стал спорить я. — Даже больше. Я вас внимательно слушаю, товарищ майор.

— Хотелось бы обсудить некоторые нюансы предстоящего рейда, — издалека начал Шелест. — Вы как планируете информацию добыть?

— Известно как, — хмыкнул я. — Наблюдением и захватом "языка". Литке обещал привлечь капитана Юциуса. Это мой старый знакомый, в Мутагенку вместе ходили. Великий спец по электронным делам. Будет обеспечивать техническую поддержку. Планируем составить свежую карту и остров просканировать на предмет искусственных сооружений.

— Это понятно, — отмахнулся майор. — У меня просьба — доставьте "языка" в Океанариум. Очень хотелось бы с ним пообщаться лично.

— Вот это вряд ли, — не стал я обнадеживать собеседника. — Тут дело деликатное. От "языка" однозначно будем избавляться на месте. Тащить его за пределы острова чревато лишней суетой в стане противника. А нам до захвата это ни к чему. У меня под ружьем не рота, и даже не взвод. Всего лишь отделение. С таким ресурсом можно рассчитывать на успех лишь в случае внезапного нападения.

— И все же я настаиваю, — не сдавался майор.

— Нет, — отрезал я. — Одно дело пропавший где-то в районе Порт-Владимира глайдер с "шишкой", другое — исчезнувший посреди бела дня с самой базы идиот. Они и так сейчас на взводе, но на острове должны чувствовать себя в относительной безопасности. Не хватало их еще этой иллюзии лишить. Будем устраивать несчастный случай, чтобы тело быстро нашли и успокоились.

— Тогда вам придется взять меня с собой, — обрадовал меня майор. — С начальством я согласую.

— Интересно, каким же образом? — усмехнулся я. — На Базу-7 собрались? Когда там очередной сеанс связи? Могу вас обрадовать — к тому времени мы уже из Океанариума свалим. Так что флаг вам в руки, товарищ майор!

Однако Шелест так легко сдаваться не собирался. Лицо его, столь серое и незаметное в остальное время, вдруг обрело жесткость не хуже, чем у моего непосредственного начальника кап-1 Борщевского. Он собрался было выдать гневную тираду, но я его прервал:

— Товарищ майор! Ну не доводите до греха! Не могу я вас взять, никак. Давайте вопросник, что ли, или хотя бы скажите, в каком направлении копать.

— Вы берете меня с собой, но на остров я не лезу, — упрямо боднул головой воздух оперативник. — Притаскиваете пленного на лодку, я его допрашиваю. Потом делайте с ним, что хотите. Как вам такой вариант?

— Ничем не лучше первого, — покачал я головой. — Поймите, не можем мы так светиться. У меня задача — захватить маяк. Она приоритетна. Других указаний я не получал. И я не позволю сорвать дело из-за вашего желания допросить пленного. Вообще, к чему такая спешка? Пойдем на захват, приволочем вам другого.

— Это будет поздно, — не поддался майор. — Честно говоря, устным допросом нужные сведения получить проблематично. Необходимо произвести мнемосканирование пленного.

— Нашли проблему! — рассмеялся я. — Для этого вовсе необязательно тащить пленного за тридевять земель. Скажу вам по секрету, майор, наши местные друзья кое в чем значительно обогнали науку Федерации. И плодами их технического прогресса мы вполне можем воспользоваться. Давайте больше не будем препираться. Сейчас я позвоню Литке и все выясню. Идет?

Майор поморщился, но возражать не стал. Не откладывая дело в долгий ящик, я извлек из кармана презентованный мне с утра мобильник и вызвал мичмана. Тот отозвался мгновенно, но выслушать суть проблемы не удосужился, буркнув, что будет через десять минут. На полигоне он и впрямь появился через какие-то четверть часа, и привел с собой капитана Юциуса, чем меня изрядно удивил.

— Вот видите, товарищ майор, еще и нужный специалист очень кстати появился! — объявил я, поздоровавшись с капитаном. — Здравы будьте, Пал Палыч!

— И вам не хворать, Сан Саныч! — в тон отозвался техник. — Вы чего опять такого задумали, что старина Юциус понадобился? Я еще Мутагенку чертову никак не забуду.

— А вам мичман разве не объяснил? — удивился я.

— Иоганн Карлыч-то? — иронически выгнул бровь капитан. — Объяснил. Хорошая у вас лоханка, оборудование качественное. Попробуем вам помочь.

— Тут еще задачка нарисовалась, как раз для вас, — обрадовал я собеседника. — Помните, как вы меня ловко просканировали, когда я в "бардаке" на командирском месте кайфовал?

Юциус легким кивком дал понять, что помнит.

— Просветите нас, на каком максимальном расстоянии можно мнемосканирование осуществить, — попросил я. — Только не грузите особо.

— Поконкретнее давайте, — потребовал техник. — Кого сканируем, в каком режиме, какое оборудование.

— Пленного нужно будет выпотрошить. Вы будете на лодке, мы с ним на острове. Расстояние пока сложно прикинуть, в пределах десяти-двадцати километров.

— Сложно сказать, — задумался Юциус. — Вообще сканирующий модуль можно стационарный взять, в виде шлема. Он всю информацию снимет. А вот передать ее уже проблема. Энергии не хватит. Процессы параллельны — в модуле объем памяти слишком мал, десятигигабайтный кэш всего лишь. Вот и думайте.

— Времени сколько надо будет на сканирование?

— Если глубокое, то не менее десяти-пятнадцати минут. Если быстрее, объект в овощ превратится. В любом случае, если от сканирующего модуля до приемного будет больше километра, напрямую его подпитать не сможем, а своего запаса энергии минуты на три максимум хватит.

— На состояние объекта плевать, — внес я коррективы во вводную. — Его все равно кончать будем на месте. А если законнектить этот ваш шлем с баллистическим компом? И уже по моему каналу переправлять информацию?

— Легко! — пожал плечами Юциус. — Тут уже все будет зависеть от вашей энерговооруженности и дальности связи. Плюс процесс можно форсировать, минут в пять уложитесь.

— Как вам такой вариант, — обернулся я к Шелесту. — Вы идете с нами, остаетесь на лодке, мы захватываем пленного, допрашиваем, потом сканируем в ускоренном режиме. А дальше уже ваши заботы, что с этим морем информации делать.

— Согласен, — пошел на мировую майор. — Когда отправляемся?

— В час пополудни, — отозвался не вмешивавшийся до того в разговор Литке. — "Сирена" готова, команда тоже. Сейчас проводят контрольный осмотр.

* * *

Система Риггос-2, планета Ахерон, Океанариум,

29 марта 2535 года, день

Отправка в рейд субмарины класса "Сирена" в Океанариуме никого не удивила. Все прошло настолько обыденно и скучно, что мне даже стало немного обидно — не каждый день приходится бороздить воды отрезанной почти век от остальной цивилизации планеты, к тому же на порядочной глубине. Капсула монорельса послушно перенесла нас из купола номер тридцать семь в купол номер шестнадцать, приспособленный под стыковочный узел. Снаружи он выглядел как утопленный наполовину в грунт мутный пузырь, усеянный оспинами шлюзов и отростками пришвартованных тут и там подводных аппаратов различной конфигурации. Благополучно завершив шлюзование, мы перебрались на причальную палубу номер три, то есть фактически на самую верхотуру, и безо всякой помпы цепочкой втянулись в переходный рукав лодки. Еще до обеда, выкроив несколько минут времени, я поднял материалы на корабли такого типа и выяснил, что "сирены" были спроектированы сто двадцать лет назад как легкие высокоскоростные суда поддержки. Специфика боевых задач наложила отпечаток на внешний вид корабля — больше всего посудина походила на земного ската-хвостокола. Каких-либо выступающих частей на корпусе не имелось, вооружение пряталось в кавернах под люками. Собственно, особой огневой мощью субмарина похвастаться не могла — десять торпед различной мощности и назначения плюс ультразвуковая пушка — вот и все вооружение. Размеры тоже воображение не поражали: габаритами лодка была сопоставима со сверхлегким патрульным фрегатом Флота, а тот в длину не превышал сорока метров. Правда, в ширину суденышко, учитывая общую блинообразную форму, имело метров около тридцати, а максимальная толщина в районе экипажных отсеков достигала пяти метров. В движение корабль приводили два гидрореактивных двигателя плюс пара винтов на электрической тяге. Запас хода, если верить базе данных, составлял около трех тысяч морских миль в автономном режиме, что наши потребности перекрывало в несколько раз. В общем, "сирена" мне понравилась. Еще больше я укрепился в этом мнении после размещения в кубрике.

В стыковочном отсеке нас встретил молчаливый отрок в традиционном комбезе цвета морской волны, представился старшим матросом Петренко и проводил до жилой палубы, в центральный коридор которой, расположенный несколько асимметрично оси корпуса, выходили десять дверей. Проводник немногословно пояснил, что по правой стороне расположено жилье экипажа — одноместные каюты, а слева — двухместные кубрики десанта и предложил занимать номера с шестого по девятый. После оживленного, но краткого обсуждения разбились попарно — я с Юциусом, Волчара с Сашкой, а мичману Литке в соседи достался младший сержант Федотов. Шелест с понимающей усмешкой вселился в кубрик номер девять. Немного обжившись в тесноватых комнатках и избавившись от львиной доли поклажи, мы в сопровождении все того же Петренко явились в кают-компанию, где нас ожидал остальной экипаж. Последовала традиционная церемония знакомства, затем капитан распустил незанятый в маневрировании личный состав, то есть нас, по каютам.

Вернувшись в кубрик, я завалился на откидную койку и сам не заметил, как заснул. Проснулся часа через три, когда лодка уже была в открытом море и от Океанариума ее отделяла добрая сотня морских миль. Все это я выяснил, опросив случившегося неподалеку Петренко. Прикинул про себя — тридцать с лишним узлов скорость у нашей посудины, и это далеко не предел, как я понимаю. Если в километры перевести, почти две сотни получается. От Океанариума до Южной гряды восемьсот с небольшим километров, так что к острову Птичий подойдем часов этак через семь-восемь. Причем засветло еще, что для нас не очень хорошо. Придется ждать темноты. Сон я успешно перебил, поэтому в кубрик возвращаться не стал. Вместо этого завалился в кают-компанию, где обнаружил сержанта Федотова, коротающего время в компании с мичманом Литке и майором Волчарой. Вяло отмахнувшись от приветствий, я примостился на краешек дивана и поинтересовался:

— А где все?

— А пес их знает, — зевнул Волчара, пялившийся в обзорный экран.

Дисплей этот диагональю метра под три полностью занимал фронтальную стену помещения. На него выводилось изображение с ходовых оптических сенсоров, а качество картинки было столь высоко, что возникал эффект погружения. В прямом смысле слова погружения — под воду на глубину двадцать метров. Пейзаж, правда, разнообразием не поражал — темноватая толща с едва просматривающимся снизу песчаным дном, тут и там заросшим купами водорослей, да изредка проносились мимо стайки серебристых рыбешек. Тем не менее, Игнат от этого зрелища оторваться не пожелал, буркнув себе под нос:

— Сашка дрыхнет, туда-сюда. Как цуцик. Умотали его совсем безопасники, никак не отоспится.

Выдав толику информации, Волчара окончательно утратил ко мне интерес и вновь погрузился в созерцание забортного пейзажа. Я оставил его в покое и подсел ближе к Федотову с мичманом. По всему судя, между ними разгорелась дискуссия на философские темы. А вот это уже интересно — я, помнится, и сам немало часов провел в словесных баталиях с кандидатом философских наук.

— Было в старину в Японии сословие самураев, — втирал между тем Федотов собеседнику, — вот они говорили так: самое главное событие в жизни человека — это его смерть. И всю сознательную жизнь к нему готовились. Для них красиво и с честью умереть было смыслом жизни. Мне эта позиция не близка.

— Тогда чего ж ты в солдаты подался? — удивился Литке. — Если не считаешь смерть самоцелью. У нас, например, подобный род деятельности априори считается уделом личностей с суицидальными наклонностями.

— Это кто же к таким выводам пришел? — поразился сержант. — Психологи, что ли, доморощенные? Фигня это, извините за мой французский, товарищ мичман! Человек выбирает ратный труд по каким угодно иным причинам, но никак не из стремления покончить с жизнью. Готов до хрипоты спорить с любым вашим авторитетом по этому поводу.

— А тебе тогда чего не хватало? — не сдавался Литке. — За каким, извини, лядом ты в армию пошел? С твоим-то образованием и уровнем знаний? Сидел бы в каком-нибудь универе в Метрополии и горя бы не знал.

— Не в каком-нибудь, а в Московском Государственном Университете! — уязвлено буркнул Федотов. — Знаете, как звучит тема моей кандидатской? "Проблема смерти и ее место в философской науке". Я вам больше скажу, абсолютно каждый философ на том или ином этапе жизненного пути этим вопросом задавался. Судите сами — Шопенгауэр с теорией палингенезии, Шрёдингер, Полосухин — и это только двадцатый век. А еще раньше Энгельс, до него Танглю и Биша. Наука целая смерти посвящена — танатология. Про религии вообще молчу, абсолютно во всех уделяется много внимания этому феномену. А ясности до сих пор нет. Увлекла меня эта тема несказанно. Три года убил, диссер накатал, защитил успешно. А сразу после защиты осознал вдруг, что, в сущности, абсолютно ничего нового не сказал. Повторил путь множества философов, и безрезультатно. Задумался я глубоко, и понял одну простую вещь — все они изучали смерть со стороны. И хоть говорится, что умный человек на чужих ошибках учится, в данном конкретном случае этот подход абсолютно неверен. Отсюда вывод — необходимо изменить методику исследования. Бессмысленно наблюдать за смертью других существ, нужно прочувствовать этот процесс на собственной шкуре. Так я оказался в армии. Отец долго отговаривал, но, в конце концов, понял меня и препятствовать не стал. Пока что мой подход работает. Материала накопил на добрую докторскую, но чего-то все равно не хватает. А тут еще напасть — без адреналина и жизнь не в кайф стала. Все обещаю, как контракт закончится, уволиться. Но, чувствую, не получится.

— Что, Марк, опять старые песни? — подначил я для затравки. — Ты в адреналинового наркомана окончательно превратился, какая, на фиг, философия? В Академию тебе надо, на военного психолога учиться. Цены тебе тогда не будет, разведка с руками оторвет.

— Да скажете тоже, товарищ капитан-лейтенант! — отмахнулся Федотов. — Не интересно мне это. Вот почему я из действующего отряда не ухожу? Сами же чуть ли не силком в Академию проталкивали, Борщевский вообще весь мозг выел. А все потому, что нечего мне там делать. Меня интересует состояние человека и особенно его разума в момент соприкосновения с реальной опасностью, когда он от смерти на волосок. Сколько раз уж с ней в жмурки играл, и каждый раз как в первый. Не могу никак самое главное прочувствовать. Ведь вроде бы все ясно, но чего-то не хватает. Самого главного. Истины. Чую, самураи не зря к смерти всю жизнь готовились. Но у них все на уровне чувств, а не разума. Тем буддизм и прочие дальневосточные религии меня и не устраивают — там все просто, любое состояние воспринимается как данность. А я так не могу, мне нужно рациональное объяснение. Так что служить мне еще как медному котелку.

— Реально будешь с огнем играть, пока не познаешь жизнь через смерть? — поразился Литке. — Блин, хорошо, что я не философ. Мне такие выкрутасы вообще по барабану. Я просто научился радоваться каждому прожитому мигу. Вот и все. Смерти не боюсь, но и навстречу не очень тороплюсь. А вы как, товарищ капитан-лейтенант?

— Знаешь, Ваня, — задумчиво покачал я головой, — ты только что в двух словах весь кодекс Бусидо изложил. Но я так не могу. Просто радоваться жизни мне мало. Есть такая вещь, как воинский долг. И его надо исполнять. О смерти думать некогда. Моя философия очень проста — есть задание, и его нужно выполнить. Смерть — досадная помеха, мешающая данному процессу, поэтому ее надо всячески избегать, пока есть для этого хоть малейшая возможность. Долг превыше всего, и для настоящего офицера это главный жизненный императив. А всю эту заумь со смыслом существования, который не познаешь без познания смерти, оставляю Федотову. Пусть мозгами работает, глядишь, и напишет докторскую. Но и тут есть нюанс — смерть Марка может помешать выполнению задания, а значит, его заскоки не должны быть помехой в деле. Потому и дрючу его периодически безжалостно за склонность к излишнему риску.

— Товарищ капитан-лейтенант! — взвился Федотов. — Опять вы за свое!

— Ша, короче! — разозлился я. — Нашел, о чем спорить перед самым рейдом. Хорошо, Кыся рядом нет, он бы тебе сейчас все по полочкам разложил относительно дурных примет. Сменили тему.

— Есть, — нехотя буркнул сержант, всем своим видом давая понять, что я отменно не прав.

— Не поймите меня превратно, товарищ капитан-лейтенант, — зашел издалека несколько смущенный моей отповедью мичман, — но Марк затронул очень интересную тему. Про самураев, в частности. Я раскопал кое-какие методики и последний год пытаюсь осваивать восточные психотехники, медитацию, например. И знаете, мое мироощущение начинает понемногу изменяться.

— Так я этой фигней почитай с детства страдаю, — ухмыльнулся я. — И вот что я тебе скажу, Ваня! Не погружайся слишком глубоко во всю эту заумь. Создавались эти методики для менталитета слишком отличного от нашего. Один древний европейский мастер сказал буквально следующее — чтобы полностью овладеть традиционной восточной методикой, нужно самому стать японцем или китайцем. Ни к чему это. Медитация отменный способ снятия напряжения, прекрасный релаксационный метод, и ничего более. Прикладное значение не должно вытесняться всяческой малоприменимой на практике эзотерикой. Я тебе больше скажу — Кысь, пулеметчик наш, вообще без понятия, что все эти методики существуют. Даже слова такого не знает — медитация. Он это называет "дремой" и описывает как полусон-полуявь. На практике применяет постоянно, на ходу может отрубиться. Говорит, что от предков досталось умение дремать в любых условиях. Восстанавливается почти мгновенно даже после предельных нагрузок, стоит только приткнуться где-нибудь на полчасика. Во Флоте таких ценят.

— Кстати, давно хотел спросить, а почему у вас звания армейские? — ухватился за слово Литке. — Вы же флотские.

— И вовсе не флотские, — возмутился Федотов, ткнув пальцем в нарукавную нашивку. — Видите: "EF Marines", морская пехота Земной Федерации. Мы не экипажный состав, мы абордажники.

— Вот именно, морская! А личный состав рядовые и сержанты. А офицеры на флотский манер. Вообще ничего не понимаю, — озадачился мичман.

— Да у вас такая же петрушка, — хмыкнул я. — Почему у тебя звание морское, а у Юциуса того же войсковое? Вроде из одной службы?

— Так он и есть капитан-лейтенат, как и вы, — удивился Литке. — У нас у всех звания флотские. Издавна так пошло, еще до Бойни.

— Вот так номер! А чего же он тогда так спокойно на капитана отзывается? Да и начальник его, майор Шнайдер… — опешил я. — В Чернореченске они нам так представились.

— Вот именно, в Чернореченске! Там просто удобнее войсковыми званиями пользоваться. Все равно погоны одинаковые. Нечего лишний раз грузить союзников. А вот у вас реальное несоответствие! — окончательно пригвоздил меня Литке.

— Ладно, сдаюсь! — засмеялся я. — Тут все предельно просто. Во флотских вузах в Федерации силовиков не готовят. Рядовой и сержантский состав, по крайней мере. Офицеры да, на соответствующих факультетах обучаются, им надо много специфических знаний получить и навыков освоить. Соответственно, готовятся во флотских структурах и звания получают флотские же. А вот бойцов в абордажные команды набирают из Десанта. Тут два основных пути — либо проходят по конкурсу люди из боевых частей, либо сразу в учебке лучших отбирают. Выдержавшие конкурс проходят дополнительную подготовку и попадают во флотские штурмовые группы. Звания у них, соответственно, общевойсковые. Так и получается путаница. Но мы уже привыкли. А вообще морская пехота нынешняя это особая каста, вроде и не Десант, но и не экипажный состав. Нам, в сущности, вообще по барабану, на каком корабле служить. Мы мобильное подразделение, от носителя зависящее исключительно в одном аспекте — он доставляет нас к месту проведения операции. Хотя без нужды с корабля на корабль штурмовиков стараются не перекидывать.

— Чем же вы тогда от Десанта отличаетесь? — озадачился мичман.

— Задачами в основном, — пожал я плечами. — Десант действует на планетах, его удел — масштабные боевые операции. Мы же универсалы, с упором на действия в замкнутых пространствах — на кораблях, орбитальных базах, искусственных спутниках. Но без проблем можем и наземный объект захватить. Скажем так, мы наносим точечные удары. Напал, захватил. Или напал, нанес максимально возможный урон и смылся. Спецназ мы, короче.

Видимо, любопытство Литке я полностью удовлетворил, потому как продолжать расспросы он не стал. Зато теперь к нему пристал я.

— А скажи-ка, Иоганн Карлович, почему на лодке экипаж всего пять человек? — поинтересовался я.

— А больше и не надо, — настала очередь мичмана пожимать плечами. — Тут все автоматическое. Два навигатора, два моториста и один универсальный специалист. Как раз две вахты получается.

— Так Петренко и есть универсальный специалист? А чего же тогда званием не вышел?

— Универсальный специалист это вспомогательный персонал, — пояснил Литке. — Кок, стюард и боцман в одном лице. С учетом полной автоматизации всех процессов на корабле он в одиночку прекрасно справляется. Навигаторы обычно офицеры, могут друг друга дублировать в роли капитана. Они специалисты высшей категории, с вузом за плечами. Мотористы — старшины или мичманы, их в специальном флотском колледже готовят. То есть образование у них средне-специальное. А вот универсальный специалист обычно матрос-срочник. В принципе, у нас на всех кораблях по такому принципу команды формируются, только численность их от размера судна зависит.

— Занятно тут у вас все устроено, — в очередной раз хмыкнул я.

На этом разговор окончательно угас, и я решил вернуться в кубрик, добрать недостающие несколько часов сна. На острове спать не придется, это сто процентов.

* * *

Система Риггос-2, планета Ахерон, акватория Внутреннего моря,

29 марта 2535 года, поздний вечер

Весь оставшийся до острова путь я благополучно проспал, вынырнув из объятий Морфея часов этак через семь. Судя по спокойной обстановке на борту, ничего сверхординарного за это время не случилось, да оно и к лучшему. Освежившись в крошечном санузле кубрика, я привел в порядок внешний вид и вывалился в коридор в надежде выловить кого-нибудь из команды. План мой успехом не увенчался, и я направил стопы в кают-компанию. Здесь тоже было темно и пусто, даже давешний обзорный экран отключен. Полюбовавшись немного на свое мутное в полутьме дежурного освещения отражение в матовой поверхности монитора, я задумчиво почесал в затылке и побрел в сторону перехода на главную палубу. Пробраться туда удалось совершенно свободно, при моем появлении герметичная створка гильотинного типа бесшумно утонула в стене, открыв доступ к трапу. Пересчитав десяток ступеней, я оказался в темном коридорчике, в котором даже ламп дежурного освещения не имелось — вместо них в стенах мерцали флюорисцентные панели, заливавшие все вокруг неестественным мертвенным светом. Дверей в коридорчик выходило числом три — две по бокам и одна в торце. Та, что прямо по курсу, была украшена весьма красноречивой табличкой: "Ходовая рубка! Посторонним вход запрещен!" На двери слева красовалась надпись "Оружейная", а створка правой отпугивала посетителей объявлением следующего содержания: "Шлюзовая! Опасно для жизни! Без скафандра не входить!" Скафандра, ясен перец, у меня в данный момент не было, поэтому я ткнул в сенсор люка ходовой рубки, проигнорировав оружейку как малоперспективную в плане получения информации. Бронеплита послушно скользнула в паз стены, и пред моим взором предстало тесноватое помещение с парой кресел и явно избыточным количеством разнообразных дисплеев и сенсорных панелей на единицу площади. Одно из кресел оказалось занято навигатором, в неровном мерцании экранов больше напоминавшим зыбкую тень. Тень эта моментально обернулась на шум и выдала: "Дверь запили!" Я немного опешил и попытался объяснить цель визита, но грубиян меня перебил очередным "Дверь запили, мля!!!", уже тона на два повыше. Я пожал плечами и покинул негостеприимную рубку, четко расслышав прощальное бурчание навигатора: "Устроили бардак на корабле, мать их!"

В плане добычи информации главная палуба ресурс исчерпала, поэтому я с легким сердцем вернулся в жилой отсек и постучал в кубрик номер восемь, занятый мичманом Литке на пару с Федотовым. Дверь почти сразу же отворилась, и я вошел в помещение, небрежным жестом остановив дернувшегося было сержанта. Тот вновь развалился на койке, уткнувшись в КПК. Против ожидания мичмана я в кубрике не застал, о чем и осведомился у Федотова.

— Он с капитаном Юциусом в резервной рубке, — просветил меня сержант. — Капитан там что-то вроде серверной устроил.

— Занятно, — протянул я, вспомнив подполковника Калинина. — А где это?

— Где-то в корме, в районе силовой установки. А вообще лучше Петренко попросите проводить вас, товарищ капитан-лейтенант. Сейчас я его вызову.

Сержант протянул руку и ткнул пальцем в яркий сенсор, примостившийся прямо над откидным столиком рядом с койкой. Универсальный специалист не заставил себя ждать, появившись буквально через полминуты.

— Товарищ капитан-лейтенант? — вытянулся он, завидев меня.

— Проводите меня в резервную рубку, матрос!

— Есть! Следуйте за мной, товарищ капитан-лейтенант.

Петренко прошел в дальний конец коридора и открыл низкий люк с высоким комингсом, воспользовавшись электронным ключом. Я с некоторым трудом нырнул за ним следом, поразившись тесноте открывшегося технологического прохода. Впрочем, идти сильно пригнувшись пришлось недолго, совершенно неожиданно лаз раздался вширь и ввысь, закончившись стандартным шлюзом. Петренко молча набрал код на панели замка и приглашающе махнул рукой:

— Проходите, товарищ капитан-лейтенант. Дальше будет техническая палуба, там всего два помещения — резервная рубка и стартовая шахта "ската". Капитан Юциус и мичман Литке в рубке. Там открыто.

— Спасибо, — кивнул я и шагнул в шлюз.

Переборка за мной выскользнула из паза и намертво отделила эту часть корабля от жилой палубы. К проблеме живучести тут относились серьезно. Переждав стандартную процедуру шлюзования, я, наконец, оказался на обещанной технической палубе. В принципе, ничего необычного, сотни раз в таких помещениях бывал, правда, на космических кораблях. Однако разницу можно было усмотреть лишь в малозначительных деталях. Такой же длинный ряд шкафчиков с индивидуальными защитными комплектами, стеллаж с ремонтным оборудованием, несколько емкостей с реагентом для регенератора воздуха. В случае чего в этом отсеке можно неплохо отсидеться. Вон, даже ящик с сухпайком в стенной нише торчит. Плюс очередной герметичный люк — судя по всему, за ним прячется обещанная пусковая шахта. Напротив него дверца попроще — не столь мощная, стандартного для подлодки гильотинного типа. Табличка на ней гласила: "Резервная рубка". Ага, это как раз то, что нужно.

Створка гермодвери привычно среагировала на мое приближение и я оказался в достаточно просторном по меркам корабля помещении, часть которого была занята парой кресел и громоздким пультом, мало чем уступающим собрату в основной рубке. Здесь, правда, меня встретили приветливо — оккупировавший одно из кресел Юциус, не отрываясь от мобильного дисплея, сделал мне ручкой, а развалившийся на соседнем сидении Литке привстал навстречу:

— Проходите, товарищ капитан-лейтенант! Давно вас ждем.

Пару раз споткнувшись о валяющийся в живописном беспорядке разнообразный хлам, я добрался до пульта и поискал взглядом, куда бы присесть. Не обнаружив дополнительного кресла, я облокотился на спинку того, что занимал мичман.

— Ну и как у нас дела?

Юциус на вопрос не отреагировал, погруженный в работу, зато Литке охотно поддержал беседу:

— Все нормально пока. Подходим к Птичьему. Пара миль всего осталась до мелководья. Капитан как раз сканирует побережье. Еще примерно полчаса хода, и можно будет высаживаться.

— Прямо вот так высаживаться? — не поверил я. — Они тут совсем охренели от безнаказанности?

— Как же, дождешься от них, — буркнул Юциус, внимательно разглядывая выведенные на дисплей разноцветные затейливо пересекающиеся окружности. — Запарились уже от радаров прятаться.

— Так вот почему навигатор в рубке такой злой! — хмыкнул я. — Не успел зайти, сразу на грубость нарвался.

— Ага, разозлишься тут, — поддержал мичман. — На моей памяти еще никому из наших экипажей не приходилось такую следящую систему преодолевать. У вас в Федерации все такое навороченное?

— Вряд ли у пиратов есть что-то навороченное, стандартный гражданский охранный комплекс. Такие частенько в Приграничье используют, особенно в мирах с высокой биологической активностью, — я пожал плечами и перестал пялиться в капитанский дисплей. — Военную систему мы бы не проскочили.

— Прям успокоили, Сан Саныч! — с сарказмом буркнул Юциус. — Ничего, еще полмили и ляжем на грунт. Тогда никакой локатор нас не возьмет. В принципе, уже самое трудное место проскочили, остальное дело техники.

— А в целом как обстановка? — продолжил я пытать капитана. — Раз уж оторвались от дела, Пал Палыч!

— Нормально все! — заверил меня техник. — Активных оборонных систем на дальних подступах не замечено, только локаторами шарят периодически. Помех тоже никто не наводит. Зато нам удалось просканировать береговую линию прямо по курсу и наложить свежие данные на карты рельефа столетней давности. Особых изменений нет, так что место для лежки уже выбрали. Как затаимся, выпустим "чайку". Так что насчет через полчаса отправляться мичман дал маху. Еще пару часов минимум на анализ обстановки понадобится.

— Оно и к лучшему, — согласился я. — Засветло мы высаживаться и не собирались. Так что хоть три часа анализируйте, мы не против.

— Нужно синхронизировать нашу систему с баллистическими компьютерами, — напомнил Юциус. — Коды доступа дадите?

— Дадим, — не стал я спорить. — Только попозже, перед выходом. Ладно, пойду снаряжение готовить.

Выбравшись из резервной рубки, я чуть ли не нос к носу столкнулся с хмурым старшиной второй статьи, как его бишь, Василенко. Вроде так его капитан представил утром.

— Здравия желаю, товарищ капитан-лейтенант, — буркнул он, протискиваясь мимо меня к люку пусковой шахты.

— И вам того же, товарищ старшина! — не остался я в долгу. — "Ската" активировать будете?

— А чего его активировать, — отмахнулся старшина. — Давно готов, родимый. На прошлой неделе последний раз на нем в море ходили. Так, предстартовое обслуживание.

Люк с отчетливым скрипом вышел из пазов, зашипел вырвавшийся из шлюза воздух и старшина скрылся из вида, буркнув напоследок что-то вроде "Умники хреновы, говорил же смазать!"

Больше на технической палубе меня ничто не держало, поэтому я с чистой совестью вернулся в жилой отсек, готовиться к разведывательному рейду на занятую противником территорию.

* * *

Система Риггос-2, планета Ахерон, акватория Внутреннего моря,

30 марта 2535 года, ночь

В стандартных хлопотах два заказанных Юциусом часа пролетели незаметно. За это время лодка успела проскочить охраняемый периметр и лечь на грунт в небольшой впадинке, образовавшейся в незапамятные времена. Ложбинка эта на глубине тридцати с небольшим метров заслонялась от острова рифом, весьма крутым со стороны открытого моря. Это естественное препятствие надежно защищало нас от сканирующих систем засевших на Птичьем авантюристов, к тому же находилось всего лишь в километре от скалистого берега, что делало высадку достаточно простой даже для таких профанов в морском деле, как мы с Федотовым. Тем более выяснилось, что "скат" управляется дистанционно, и все, что нам останется сделать — спокойно лежать в противоперегрузочных креслах, пока юркая лодчонка скользит меж усыпавшими дно каменюками. Данный факт меня несказанно обрадовал, равно как и Федотова. Оптимальный курс уже был проложен и выведен на обзорный экран "ската". Чисто для подстраховки Юциус еще и продублировал его на дисплеи наших шлемов, синхронизировав их с главным вычислителем корабля. В общем, к тому времени, как окончательно стемнело, мы полностью подготовились к рейду и выстроились на технической палубе для заключительного инструктажа. Первым взял слово капитан Юциус.

— Значит так, ребята! — начал он, прохаживаясь вдоль короткой шеренги участвующего в операции личного состава. — Костюмы синхронизированы с вычислителем корабля, мы вас слышим, плюс изображение с ваших камер идет напрямую к нам. Самое главное — мнемосканер. Как пользоваться я вам уже объяснял, но на всякий случай напомню — одеваете на голову объекта, жмете вот этот сенсор, потом вот здесь выставляете третий уровень. Все. Дальше прибор будет работать сам. С баллистическими компьютерами костюмов он тоже синхронизирован. Дальше. Связь голосовая. При экстренной эвакуации активируете маяки, они узконаправленного действия, вас не засекут. Вроде все.

— Расчетное время операции шесть часов, — принял я эстафету у капитана. — Это значит, что эвакуироваться мы должны еще затемно. Если что-то пойдет не так, немедленно уходите. Лезть на остров и устраивать шухер категорически запрещаю. Иволгин, Волчара, вас особенно касается. Если придется эвакуироваться по резервному варианту, на рожон не лезьте. На берег не высаживаться, пока не удостоверились, что приближаемся именно мы. В случае провала операции и нашего невозвращения командование переходит к майору Шелесту. Майор?

Тот холодно кивнул, мол, все понял.

— Вопросы есть? Вопросов нет. По местам!

Прогрохотав ботинками по палубному покрытию, Юциус с Шелестом скрылись в резервной рубке. С ними убыл и Литке. Сашка с Волчарой остались дежурить на технической палубе, устроившись у стеллажей с ремкомплектом на складных табуретках. Они заблаговременно облачились в защитные комплекты: в случае чего им предстояло покинуть корабль, чтобы прикрыть наш отход с острова. У люка пусковой шахты остались лишь мы с Федотовым, да старшина Василенко, снова занявшийся замком. Преодолев следом за ним предбанник, мы вышли по узкому коридорчику к каверне с пристыкованным "скатом". Старшина ввел код на панели люка, и тот отъехал в сторону, открыв нам доступ в предельно тесную капсулу с двумя креслами-лежанками.

— Устраивайтесь, товарищи разведчики! — прогудел он, склонившись над дисплеем стартовой системы. — Вас поведут дистанционно, но на всякий пожарный тут предусмотрено ручное управление. Код четыре пятерки. Вот пульт активации. На каждом кресле есть джойстик, управлять очень легко. Автокорректор в случае чего не даст вам врезаться в дно или скалу прямо по курсу, так что ваша задача — задавать общее направление движения. Аварийная система жизнеобеспечения активируется вот этим рубильником. Чистая механика, надежность сто процентов. Дальше. Вот этот джойстик управляет вооружением. У вас есть четыре легких торпеды и трехствольный "гатлинг". Он двусредный, можно использовать и под водой, и на воздухе. Вот здесь НЗ, здесь — резервный регенератор. Вроде все. Вопросы есть?

— Никак нет, — буркнул я, устраиваясь в кресле.

Вообще-то оно больше напоминало противоперегрузочный лежак в десантной капсуле, там тоже приходится корячиться, прежде чем займешь положение, среднее между сидячим и лежачим. Однако опыт не пропьешь, и достаточно удобную позу мне удалось принять за считанные секунды. Мое тело тут же стянули страховочные ремни, а баллистический комп автоматически законнектился с системой "ската". На внутреннюю поверхность забрала тут же спроецировалась страничка с отчетом о состоянии всех систем суденышка. В соседнем лежаке ворочался Федотов. Прежде чем уйти, старшина помог надежно закрепить между креслами нашу поклажу, предусмотрительно упакованную в удобные водонепроницаемые кофры.

— Ну, с богом! — выдал напоследок Василенко и задраил люк.

— Красный-один, как самочувствие? — раздался голос Юциуса в передатчике, когда старшина задраил шлюз стартовой шахты и присоединился к Волчаре с Сашкой. — Проверка связи, прием!

— Нормально все, Синий-один! — отозвался я. — Запускайте процедуру расстыковки.

— Есть! Даю обратный отсчет. Пять!

Я еще раз пробежался взглядом по страничке с отчетом. Вроде все в порядке. Хотя "синим" в рубке виднее. Мы, не мудрствуя лукаво, снова воспользовались цветовой схемой кодировки — мы с Федотовым "красные" один и два, группа наблюдения в составе Юциуса и Шелеста — "синие", а Волчара с Сашкой — соответственно "желтые".

— Четыре! — вернул меня к реальности голос майора.

— Три!

— Два!!

— Один!!! Процесс пошел!

Магнитные захваты ослабили хватку, и скорлупка "ската" стремительно рванула прочь от туши "сирены", подгоняемая пинком силового поля. Зашипел сжатый воздух, продувая цистерны, и наш юркий кораблик за считанные секунды перебрался из нижнего эшелона почти к самой поверхности, зависнув на глубине пяти метров. Здесь он стабилизировался и рванул с нехилой перегрузкой к берегу, заставив меня прикрыть веки и матюкнуться сквозь зубы. Заложив несколько довольно крутых виражей, от которых потемнело в глазах, "скат" в считанные секунды преодолел отделявшее от берега убежище лодки расстояние, резко затормозил, вжав нас в лежаки с перегрузкой не менее пары g, и мягко ткнулся острым носом в песок крохотного пляжика, раскинувшегося у подножия скалы. Кстати сказать, у Ахерона наличествовало целых два спутника, разведенных почти в противоположные стороны — Локи и Тор — общей массой примерно с земную Луну, поэтому приливы в здешних морях имели менее выраженный характер, чем в той же Метрополии. В принципе, сами по себе прилив или отлив для нашей операции особого значения не имели — выгрузившись из "ската", я активировал автопилот и кораблик легко и непринужденно снялся с мели и скрылся в толще воды, удалившись от берега на сотню метров. Там он затаился в заранее присмотренной расселинке, сканируя эфир чуткими сенсорами.

Мы же с Федотовым перевели костюмы в режим "хамелеон" и по колено в воде перебежали вдоль линии прибоя под самую скалу, выбравшись на каменистую осыпь. Следы наши тут же уничтожила мелкая рябь, набегавшая на песок пляжа с периодичностью хорошего метронома. Укрывшись в густой тени, мы распаковали кофры и распределили между собой оружие и снаряжение, причем сержанту досталась львиная доля поклажи — в нашей двойке ему предстояло сыграть роль ведомого. Себе я оставил лишь компактный рюкзак с саперными прибамбасами, отметив машинально, насколько же легче стандартный "дэйпак" по сравнению с тем баулом, что украшал мою спину в первом походе по планете. К тому же в этот раз я был экипирован в полностью функционирующий бронекостюм, что существенно увеличивало мои возможности. И воспользоваться ими я собирался на сто процентов. Да что далеко ходить — вот прямо сейчас я активировал ночное видение, превратив муть на забрале шлема во вполне приличное отображение окружающего пространства, разве что цвета немного потеряли в сочности, да контуры предметов еле заметно расплывались. В остальном я видел ничуть не хуже, чем в обыкновенный хмурый день. Не теряя времени, мы продвинулись вглубь острова на пару сотен метров, достаточно легко преодолев невысокую скальную гряду, и укрылись в густых зарослях какого-то отменно колючего субтропического кустарника. Костюмы тотчас подстроились под окружение и окрасились в причудливую смесь зеленых пятен с плавными переходами полутонов. Разглядеть нас даже с пары шагов стало проблематично, плюс традиционная для этих широт темень. Выдать нас могло лишь шевеление ветвей, но и эту проблему мы решили, улегшись под самым кустом в тени здоровенного валуна. На наше счастье заросли для ночлега никто из горластой пернатой братии не облюбовал. Устроившись с максимально возможным комфортом, я принялся изучать выведенное на забрало шлема изображение острова с высоты птичьего полета. Голограмма была совмещена с картами, полученными несколькими способами дистанционного сканирования, и давала достаточно полное представление о месте действия. Не зря "чайку" гоняли почти час — компактный беспилотник, оформленный под местную морскую птицу, облетел остров по окружности, зафиксировав в оптическом диапазоне пейзаж вплоть до мельчайших деталей. Для перестраховки запускали его в автономном режиме, а по возвращении корабельный "мозг" еще полчаса обрабатывал данные. Но полученный результат того стоил. По факту у меня перед глазами сейчас имелась подробнейшая карта клочка суши около семи километров в длину и трех с половиной в самой широкой своей части. Как и все острова вулканического происхождения, однообразием рельефа Птичий похвастаться не мог — крутые, но не слишком высокие скалы сменялись распадками, те в свою очередь пологими пляжами сбегали к воде или переходили в холмистую местность, изобилующую хаотично разбросанными валунами до десяти метров в поперечнике. И все это великолепие покрывал густой субтропический лес, в котором и в столь поздний час кипела жизнь. Кстати сказать, визуальный осмотр острова выявить расположение базы не позволил, и лишь по косвенным признакам, полученным при сканировании, можно было сказать, что она притаилась в самом кратере вулкана — осыпавшемся и пологом до такой степени, что за жерло огнедышащей горы его можно было принять лишь с большой натяжкой. Хотя типичное для таких мест озерцо присутствовало. Однако сканирование показало наличие типичных для миров Федерации построек из пенобетона и композитных материалов, а также излучение сразу в нескольких радиодиапазонах, идущее от нескольких объектов. А посему сомневаться не приходилось — именно в кратере пряталось поселение пиратского клана. Скорее всего, под голографическим пологом — не дураки же они, должны были предусмотреть маскировку хотя бы от визуального обнаружения. Собственно, оставалось лишь прикинуть наиболее удобный маршрут, и можно было выдвигаться. С этой задачей я справился минут за десять, интегрировал полученную извилистую линию в маршрутизатор баллистического компа и выполз из зарослей, жестом приказав напарнику следовать за собой.

От места высадки до замаскированной базы по прямой не набиралось и пары километров, но с учетом пересеченной местности и необходимости, несмотря на ночь, скрытного передвижения, путь до намеченной в качестве наблюдательного пункта нависающей над кратером скалы занял почти два часа. Несмотря на мою егерскую подготовку, нашумели как минимум пару раз, спугнув стайки крикливых птиц. После этого минут по десять отлеживались, затаившись в тени кстати пришедшихся валунов, и шли дальше. Сканер бронекостюма все это время добросовестно просвечивал окружающие заросли на предмет обнаружения достаточно крупных объектов. Где-то на полпути мы, наконец, наткнулись на местного зверя, весьма напоминавшего земного белогрудого медведя, и я машинально пристрелил его, всадив УОД в широкую грудь. Выстрел из "вихря" в ночной тиши показался нам очень громким, однако пернатые трещотки, оккупировавшие пальму неподалеку, на него не отреагировали. Успокоив жестом напарника, я осторожно затащил убитую зверюгу в ближайшие кусты и немного поработал мачете, став обладателем охотничьих трофеев в виде медвежьих лап — одной передней и одной задней. Запаковав предварительно обработанные репарирующим гелем части тела невинно убиенного млекопитающего в герметичный мешок, я повесил его на пояс и мы с Федотовым продолжили путь. Тушу бросили в кустах — все равно от нее к утру останется лишь дочиста обглоданный скелет. До намеченной скалы добрались без приключений, легко забравшись на самую вершину. Здесь обнаружилась довольно удобная площадка, на которой нам удалось с минимальным комфортом улечься и приступить к наблюдению.

Первый же взгляд на кратер полностью подтвердил наши догадки — изображение на забрале слегка мерцало, изредка скрываясь за полупрозрачной пленкой, напоминавшей негатив от старинного фотоаппарата. Сканер бронекостюма таким образом отображал голограмму, подвешенную над базой. Немного поколдовав с настройками, я избавился от досадной помехи и принялся вдумчиво изучать прекрасно видное с нашей позиции поселение. База явно была построена по типовому проекту — охранный периметр из двух защитных линий, четыре наблюдательные вышки, вспомогательные постройки по краям, жилые модули и плац в центре. В дальнем от нас конце посадочная площадка с пенобетонным покрытием, в непосредственной близости от нее несколько традиционных ангаров для авиатехники, памятных по пиратской базе на Черной. С запада поселение упиралось периметром в озерцо метров трехсот в диаметре, и на берегу кто-то хозяйственный и нечуждый нехитрым развлечениям соорудил небольшой бревенчатый помост-причал. Рядом с ним меланхолично качались на мелких волнах две пластиковые лодчонки. Тут же приткнулся сарайчик, в каких обычно рачительные хозяева хранят рыбацкую справу. Остальные постройки в глаза не бросались — типичнейшие быстровозводимые щитовые модули, каких миллионы в освоенных мирах. Судя по застройке, в поселке обитало не менее трехсот человек. Что ж, легкой прогулкой нападение на оплот клана не будет. Однако какие-либо планы строить пока рано, ввиду явного недостатка информации. Настроив сканер на обнаружение биологических объектов, я еще около часа наблюдал за базой, выявив периодичность смены охраны и маршруты следования патрулей. Федотов в это время контролировал подходы с тыла.

Ребятишки из клана в очередной раз поразили меня безалаберностью и нежеланием соблюдать основные правила охраны особо важных объектов. Создавалось впечатление, что собственно охрана была организована по принципу наименьших затрат сил — патрулей всего два, время между повторными обходами участков без малого час, светомаскировки никакой. Даже прожекторы на вышках не используются за ненадобностью, полностью полагаются на охранные контуры. Вне периметра патрули вообще отсутствуют, и этот факт неожиданно сыграл против нас — захват пленного был весьма проблематичен. Помог случай — к концу второго часа наблюдения я засек покинувшего периметр мужика. Тот вышел за пределы поселка чуть ли не голым — в стандартном полувоенном камуфляже, вооружившись хорошо мне знакомым "манлихером". Судя по реакции охранников на КПП, мужик совершал ночной променад далеко не впервые. Дальности акустического сканера не хватило, чтобы записать их разговор, но, судя по жестам и выражениям лиц скучающих секьюрити, товарищ с "манлихером" отправился по какому-то достаточно важному и приятному для остающихся делу. Скорее всего, тип пошел на охоту. По крайней мере, ничего умнее мне в данный момент я придумать не смог.

— Марк, смотри! — тронул я напарника за плечо. — Перспективно выглядит, как думаешь?

— Стремно как-то, товарищ капитан-лейтенант, — шепнул Федотов, разглядев "охотника". — Может, ну его на фиг? Умыкнем лучше патрульного.

— Как раз патрульного стремно, — не согласился я. — Тревогу поднимут в течение часа.

— Тогда рыбака возьмем на утренней зорьке, — выдал второй вариант сержант.

— Утром будет уже поздно, — привел я контраргумент. — Плюс опять же стремно, среди бела дня-то. Нам оно не надо. Короче, будешь меня вести. Не упусти типа, а то я его в зарослях не найду. Задача ясна?

— Так точно!

— Синий-один, прием! — переключился я на Юциуса. — Есть объект, будьте готовы к приему информации.

— Вас понял, красный-один! Готовность три минуты.

Я перевел в активный режим отключенный на время ожидания "хамелеон" и бесшумно скользнул со скалы, сразу же затерявшись в густых зарослях.

* * *

Система Риггос-2, планета Ахерон, остров Птичий,

30 марта 2535 года, ночь

Темень вокруг стояла хоть глаз коли, и хотя на данный факт мне по большому счету было плевать, густая растительность для сканеров явилась почти непреодолимым препятствием. Не будь Федотова на господствующей высоте, обнаружить "охотничка" я бы не смог. А так получилось очень даже хорошо — раз захватив объект целеуказателем, сержант не потерял его даже в пальмовой роще, куда мужик завернул по дороге. Примерно тут мы и встретились минут через пятнадцать — я, порядочно утомленный ползанием по колючим кустам, и местный любитель охоты, безмятежно мерявший шагами неоднократно хоженую тропинку. Вычислитель федотовского костюма проецировал местоположение цели на карту, так что организовать засаду не составило особого труда. Я даже не стал выскакивать из укрытия и бить несчастного охотника тяжелым предметом по голове, а просто всадил в него заряд парализатора, предусмотрительно захваченного как раз на такой случай. Подхватив обмякшее тело и повесив выпавший из рук местного жителя "манлихер" на плечо, я поспешил скрыться в кустах подальше от тропки. Устроив пленника в глубине зарослей, вернулся к месту нападения и постарался придать ему естественный вид, замаскировав следы подозрительной активности. Если у пиратов нет хорошего траппера-следопыта, они вовек не догадаются, что именно в этом месте их человека кто-то вырубил и уволок в неизвестном направлении.

— Красный-два, есть объект! Отбой ведения цели, продолжай наблюдение за базой, — приказал я Федотову и переключился на Юциуса: — Синий-один, как слышите, прием!

— Слышу хорошо, — отозвался тот. — Готовы к приему информации.

— Подождите минут двадцать, — обломал я его. — Сейчас подыщу укрытие получше, потом с вами свяжусь.

— Окей, конец связи.

Некогда особо трепаться, пленным заняться нужно. Вон он уже ворочаться начал. Крепкий, зараза! Заряд парализатора, хотя и выставленного на минимальную мощность, не шутка. Человек без специальной защиты теряет возможность двигаться как минимум на полчаса, а этот "охотничек" и нескольких минут спокойно не пролежал. Силен, ничего не скажешь. Вон как скрючило всего, пытается шухер поднять. Только пока бесполезно — если крупные мышцы уже начали приходить в норму, то мелкие, в том числе и мимические, все еще сведены судорогой. Максимум, чего удалось достичь пленнику — издать тихий хрип, как будто ему по горлу бритвой полоснули. Бульканья крови разве что не слышно. Дабы не вводить пленника в искушение, я заклеил ему рот куском заранее припасенного скотча и перевернув на живот стянул за спиной запястья одноразовыми наручниками. Тот уже достаточно оправился от ступора и глухо мычал, мотая головой.

— Веди себя тихо, — шепнул я на интере, для усиления эффекта воткнув кулак ему в почку. — И не дергайся, а то ноги переломаю. Если понял, кивни.

Пленник задохнулся от боли, с шипением выпустив воздух через ноздри, и через силу кивнул.

— Вот и славно! — буркнул я, доставая еще одну ленту наручников. — Вставай, и без фокусов!

"Охотник" нехотя подчинился, и я затянул пластиковую полоску на его лодыжках, оставив кусок сантиметров тридцати между петлями. Достал из кобуры пистолет, продемонстрировал пленнику:

— Идешь спокойно, не дергаешься. В случае чего пристрелю не задумываясь. Пошел!

Стреноженный мужик засеменил впереди, с трудом преодолевая заросли. Идти ему было отменно неудобно, ветви то и дело хлестали его по лицу, но он стоически переносил неудобства, лишь пару раз злобно зыркнул на меня, обернувшись. Я не обратил на это внимания, пусть смотрит, лишь бы сбежать не пытался. Большой беды не будет, но лишний шум сейчас совсем ни к чему. Равно как и лишние следы. Далеко от пальмовой рощи уходить не стали, добрались до замшелого валуна, придавленного плоской каменюкой побольше, и схоронились в крохотной нише между ними, надежно защищенной от чужих глаз стеной разлапистого кустарника типа фикуса, только с длинными узкими листьями. Здесь я усадил пленника на землю, привалив его спиной к неровной поверхности камня, и сам устроился рядом, выразительно поигрывая пистолетом.

— Сейчас я освобожу тебе рот, — известил я собеседника, глядя ему в глаза. — Заорешь, пристрелю. Или нет, сначала дам в морду, рот заклею, а потом прострелю ногу. Процесс будем повторять до получения приемлемого результата. Кивни, если понял.

Дождавшись утвердительного жеста, я резко сорвал пластырь с лица допрашиваемого. В первый момент он замешкался, зашипев от боли, но уже через секунду выдал на интере с набившим за последнее время оскомину французским прононсом:

— Конец тебе, сука!

— А вот это зря! — я тут же пришлепнул пластырь на место и ткнул стволом пистолета ему в солнечное сплетение. — На первый раз прощаю. В случае повтора лишишься пальца. Да вот хотя бы указательного на правой руке. Или нет, тянуться неудобно. Ухо отстрелю. Правое.

Дав пленнику отдышаться, я повторил попытку установить контакт. На этот раз он от ругательств воздержался.

— Да кто ты такой, мать твою! — шепотом взвыл он, испуганно всматриваясь в непроницаемо-черное забрало моего шлема. — Ты федерал?! Откуда ты взялся?!

— Забавно, — хмыкнул я, поигрывая пистолетом. — Мне казалось, что это я тебя допрашиваю, а не наоборот. Но ты прав, я федерал. Боишься?

Пленный тут же сник, и лицо его приняло затравленное выражение.

— Боишься, — удовлетворенно констатировал я. — Это правильно. Вы что, ребятки, серьезно думали, что про ваши игры никто не дознается? А если дознается, то не доберется? Святая простота… Отвечай, где пункт управления маяком?!

"Охотничек" на миг опешил, и этого краткого замешательства хватило, чтобы из его уст помимо воли вырвались слова:

— О-он в-в мод-дуле, радиолокационном…

Что ж, в принципе, на этом можно считать допрос законченным. Даже если мне не удастся выудить из пленника больше ни одного слова, вычислить нужное строение по радиоэху и излучению чуть ли не во всех известных диапазонах не составит труда. Однако будет нелишним кое-что уточнить.

— Дублирующий контур есть?

— Где-то на одной из здешних лун, — буквально выплюнул слова пленный. — Точно не знаю! А тебе не один ли хрен? Все равно туда не доберешься!

— Кроме вышек еще огневые точки есть? — задал я следующий вопрос.

Пленник зажмурился и упрямо замотал головой, словно прогоняя кошмарное наваждение. Я двинул его в челюсть с левой, совсем легонько, чтобы привести в чувство.

— Чего теперь телиться-то, проговорился уже! Давай, дальше колись!

— Да пошел ты! — зло сплюнул мужик и вдохнул поглубже.

Крикнуть не успел — я сбил ему дыхание ударом в сплетение, и он зашелся в тяжелом кашле, завалившись набок. Привстав с корточек, я для закрепления успеха вколотил носок ботинка ему в ребра. Одно, кажется, сломал. Дав пленнику слегка перевести дыхание, за шиворот вернул его в сидячее положение и продолжил допрос.

— Ты вообще зачем ночью в джунгли поперся? — поинтересовался я, достав из кармана КПК. — Чего тебе в модуле не сиделось?

Мужик зыркнул на меня исподлобья, но нарываться не рискнул:

— Охочусь я ночью. На острове живности полно, но она сейчас пуганая стала, днем не подпускает. А свеженького хочется, заколебались на консервах и гидропонике сидеть.

Ага, правильно я догадался. А ребятишки реально расслабились на своем островке, давно, видать, тут сидят, не боятся уже ничего.

— Давно базу заложили?

— Скоро год как, — буркнул "охотничек". — Скучно тут, вот и придумываем развлечения по мере сил. Кто рыбачит, кто как я, охоту предпочитает.

— А что только на зверей? — поинтересовался я. — С вашими возможностями можно и в море хулиганить. Опять же, на побережье набеги устраивать. Дело полезное — и трофеи, и бабы. Тяжело, небось, без них? А?

Пленник нелепо скорчился, попытавшись закрыть поврежденные ребра, но я бить его не стал. И так все ясно. Суки, они везде суки. И сущность такая рано или поздно берет верх. Даже если поначалу и сидели тихо, то потом распоясались. Наверняка и похлеще номера выкидывали, чем я предположил. У подобных тварей фантазия богатая бывает. Я только покачал головой сокрушенно и ткнул мужику под нос КПК с картой острова. Увеличил масштаб, высветив на дисплее объемный план базы с привязкой к рельефу и обозначенными цифрами постройками:

— Рассказывай, что где размещается.

За последующие четверть часа я получил от пленника исчерпывающие сведения по устройству поселения с детальным расположением служб и именами всех сколько-нибудь значимых начальников. Не поскупился "охотничек" и на сведения о защитном периметре, и вообще раскололся до самой задницы. Информации к размышлению скопилось более чем достаточно, пора было переходить ко второму этапу допроса.

— Синий-один, как слышите? Прием! — вызвал я Юциуса, отключив внешние динамики. — Готов к сканированию. Освобождайте канал.

— Вас понял, Красный-один, — тотчас же отозвался капитан. — Что-то долго вы возились. Проблемы?

— Никак нет! — отмел я все подозрения. — Готовность две минуты.

— Принял.

Пленник заподозрил что-то недоброе, лишь когда я извлек из чехла ажурный шлем мнемосканера. Видимо, нечто подобное ему уже приходилось видеть. Однако я не обратил на расширившиеся от ужаса зрачки объекта ни малейшего внимания — заслужил, скот, свою участь. Тот дернулся было в сторону, но я успокоил его коротким тычком в многострадальное солнечное сплетение и, не давая ему опомниться, нахлобучил на голову сканер. Пробежался пальцами по сенсорам, вспоминая инструкции Юциуса. Шлем отозвался жизнерадостным огоньком готовности на дисплее, пленник обмяк.

— Процесс пошел! — известил я капитана.

— Есть контакт!

Как он и предупреждал, процесс мнемосканирования на третьем уровне мощности занял не более пяти минут. По прошествии этого времени диод на шлеме погас, сигнализируя о выключении прибора, и я осторожно снял его с головы пленника. Нда, жуткое зрелище. Говорил капитан, что объект в овощ превратится. Но я не думал, что реальность окажется настолько суровой — на меня смотрели два совершенно пустых глаза с расширенными как у законченного наркомана зрачками. Губы кривились в бессмысленной ухмылке, из уголка рта тянулась нитка слюны. Черт, действительно "объект"! Назвать эту опустошенную оболочку человеком язык не поворачивался. Мне на миг стало жутко, вдоль позвоночника пробежала ледяная волна, будто от недоброго взгляда в спину, но я тут же прогнал наваждение и за шиворот поднял бывшее недавно разумным существо на ноги. Оно не сопротивлялось, послушно застыв передо мной. Перехватив ножом путы на ногах пленника, я погнал его тычками ствола в спину к загодя намеченному для приведения приговора в исполнение обрывистому участку берега.

До места добирались почти полчаса — безмозглая оболочка человека была куда беспомощней грудного младенца и застревала в самых неожиданных местах. Достаточно было даже малейшего препятствия на пути, чтобы ввести "объект" в ступор. В первые мгновения он даже идти не мог, но после мощного тычка в спину пробежал по инерции несколько шагов и в нем проснулись наработанные за долгие годы рефлексы. Дальше дело пошло веселее, но все равно я порядочно измучился, пока довел опустошенное тело до облюбованного обрыва. Труднее всего оказалось не переполошить обитателей всех окрестных зарослей, но и с этой задачей я кое-как справился — пришлось просто-напросто постоянно контролировать "объект" органолептическим методом, то есть придерживать за плечо и задавать направление движения.

Место, подобранное мной в качестве декораций для финальной сцены спектакля, было удобным во всех отношениях — располагалось оно достаточно далеко от звериных и людских троп, от наблюдения с воздуха было укрыто нависающей кроной разлапистой пальмы и представляло собой крохотный пятачок, заросший густой травой. С двух сторон площадка была зажата между типичными для местного пейзажа валунами, а с третьей заканчивалась довольно крутым обрывом метров этак пятнадцати высотой. Прямо под ним начинался укромный пляжик, раскинувшийся на берегу затерявшейся в нагромождении скал бухточки. Склон усеян мелкими камнями и гравием вперемешку с рыжей лесной почвой, поросшей чахлой травкой. Судя по всему, когда-то давно тут случился оползень. Вообще, при должной сноровке по нему можно было спуститься к воде не сломав шею, но вот если оступиться и сорваться в неконтролируемое падение — множественные переломы, а то и летальный исход обеспечены.

Прислонив бывшего "охотничка" спиной к валуну, я извлек из мешка медвежьи лапы и некоторое время потратил на имитацию на пятачке бурной звериной деятельности. Закончив с этим делом, поставил "объект" спиной к обрыву, почти на самый его край, и резким движением отрубленной лапы располосовал комбез пленника. "Оболочка" на такое грубое обращение никак не отреагировала. Для сущей достоверности раздиранию звериными когтями подверглись правый рукав и обе штанины, а напоследок я еще полоснул трофейной конечностью "охотничка" по щеке. Из трех параллельных порезов моментально заструилась кровь, но пустота из глаз "объекта" не исчезла. Я спрятал лапы обратно в мешок и отступив на шаг, резко толкнул его ладонями в грудь. Тело с невнятным шорохом соскользнуло с кромки обрыва и покатилось вниз, то и дело ударяясь о попадающиеся на пути камни. Через пару секунд шум оборвался, и я выглянул из-за среза спуска, врубив максимальное увеличение в шлеме. "Охотничек" обнаружился почти у самой воды. Тело изломанной куклой громоздилось на песке, его неестественно вывернутую руку накрывало мелкой волной. Судя по положению головы, пленник при падении свернул шею. Просвечивание объекта сканером вывод подтвердило — "оболочка" была абсолютно мертва и стремительно остывала.

— Ничего личного, приятель! — прошептал я, пятясь от обрыва.

Черт! Никогда я еще себя так погано не чувствовал. Убивать врага мне и раньше неоднократно приходилось, но всегда это случалось в горячке боя, когда или ты, или тебя, и задумываться о вечном просто не было времени. А сейчас я совершенно сознательно и хладнокровно, не испытав даже тени сомнения, сначала превратил человека в пускающего слюни идиота, а потом и у этой жалкой "оболочки" отнял жизнь. Ну, Шелест, ну майор! Припомню я тебе это.

— Красный-два, как обстановка? — вызвал я Федотова, чтобы отвлечься от мрачных мыслей.

— Все спокойно, Красный-один! — отозвался тот. — Активности противника не наблюдаю. Подходы к позиции свободны.

— Буду через десять минут, жди.

— Есть!

Еще раз оглядев место разыгравшейся трагедии, я подправил несколько оставленных по неосторожности следов от ботинок и по каменистой осыпи вдоль валуна выбрался за пределы пятака. Потом резко отпрыгнул метров на пять, воспользовавшись сервоусилителем, и вломился в очередные заросли. Вроде все, без собаки и хорошего следопыта меня теперь не выследишь. Можно возвращаться к сержанту и вместе с ним пробираться к противоположному берегу острова, к той самой бухточке, где мы высадились со "ската". Однако планам моим не суждено было осуществиться. Не успел я преодолеть и половины расстояния до НП, как на связь неожиданно вышел Юциус.

— Красный-один, как слышите, прием! — выдал в эфир капитан — С вами хочет побеседовать Синий-два.

Оп-па! А Шелесту чего от меня понадобилось, да еще в такой момент? Самое время валить с острова, а он тут переговоры устраивает…

— Красный-один, это Синий-два! — донесся до меня голос майора. — Отставить эвакуацию! Как поняли, прием?!

— Не понял?!

— Отставить эвакуацию! Код один-два-два-девять! Как поняли?

— Вас понял, подтвердите полномочия! — зло рыкнул я, активируя протокол опознания.

На дисплее перед глазами возник сложный символ, отправленный с майорского терминала. Мой собственный баллистический комп извлек из тайных глубин памяти секретный файл и совместил полученное изображение со второй частью графического кода. Обе странные закорючки слились в нечто целое, отдаленно напоминающее толи китайский иероглиф, толи незавершенную буддийскую мандалу. Под изображением возникла мигающая подпись: "Полномочия подтверждены". Твою мать! Обожаю собственное начальство, всегда найдет возможность неприятно удивить в самый разгар операции.

— Принимайте пакет инструкций, — примирительно буркнул Шелест. — На анализ даю вам час, потом выйдете на связь и изложите свои соображения.

— Есть!

Я отключил передатчик и сосредоточился на скрытном передвижении в зарослях. До наблюдательного пункта добрался через несколько минут, устроился рядом с Федотовым, буркнул ему "Наблюдай, мне некогда!" и углубился в анализ полученных распоряжений, развернув виртуальный дисплей с не менее виртуальной клавиатурой. Со стороны это выглядело даже забавно — лежит на голом камне закованное с головы до ног в броню тело и производит странные пассы руками. И пальцы беспорядочно дергаются.

Вообще, самое плохое, что может случиться в "поле" — это вмешательство руководства в ход операции, что, как правило, влечет за собой экстренное перелопачивание планов на ближайшее будущее, лишнюю суету и неоправданные потери вследствие неудовлетворительной подготовки финальной фазы акции. Поэтому все нормальные военные сторонятся кодов типа нашего "один-два-два-девять" как черт ладана. Не зря в среде абордажников он получил неофициальное название "копчик" — в том смысле, что после получения этого кода над операцией повисает полная и недвусмысленная жопа. Вот и сейчас, распаковывая кодированные архивы инструкций, я предавался невеселым мыслям о ближайших перспективах. По всему выходило, что легкой прогулки не получится — зря я расслабился и даже набросок плана подготовил. Чую, будет офигительный сюрприз.

Предчувствие меня не обмануло. В первом же архиве обнаружилось досье на некоего Исайю Локхида-Бертье, доктора ксенопсихологии. Судя по фотографиям, вполне себе благодушный старичок с венчиком седых кудрей вокруг обширной лысины, маленький и сухощавый. Карикатурный ученый из старинных фильмов, типа дока Эммета Брауна. Однако при более подробном рассмотрении обнаружился и стальной взгляд подозрительно молодых глаз, и жилистые руки — на одной из фоток он был изображен в футболке с короткими рукавами, и твердая линия губ в неприятной ухмылке. Жесткий мужик, сразу видно. На внешность при общении с такими типами покупаться не стоит. Краткая биографическая справка выглядела не хуже резюме иного наемника: окончил медицинский колледж в Филадельфии, где изучал психологию, открыл частную клинику. Прогорел, чтобы укрыться от кредиторов завербовался в Десант. Участвовал в нескольких заварушках в Приграничье, несколько раз сталкивался с представителями других разумных рас. По истечении срока контракта из армии уволился и получил второе высшее — уже по ксенопсихологии. Ударился в науку, два десятка лет мотался по Федерации, не чураясь даже окраинных миров. Побывал во владениях Триумвирата — на планетах Цивилизации Тау и в одной из систем, принадлежащих Л'Хеу. Защитил докторскую и приобрел репутацию одного из крупнейших специалистов по психологии гуманоидных рас. В научных кругах имел большой вес, к его словам прислушивались в Академии Наук Федерации, несколько написанных им книг разлетались как горячие пирожки — и строгие научные труды, и научно-популярные. На этом деле док сколотил приличный капитал и посвятил все свое время малопонятным изысканиям. А два года назад вообще исчез из поля зрения журналистов, и даже спецслужбы не могли с уверенностью установить его местонахождение. На этом официальное досье с грифом "для служебного пользования" заканчивалось.

Я хмыкнул заинтересованно и вскрыл второй архив. На виртуальном дисплее высветилась еще одна справка, с пометкой "совершенно секретно". С фотографии на меня смотрел все тот же док Локхид-Бертье, но в окружении весьма интересных личностей, досье которых я изучал совсем недавно, на Бурной и в Порт-Владимире. Ага, ученый связался с нехорошими ребятами из клана Плохиша Фенье. На следующей фотке он вообще ручкался с самим Себастьеном, что окончательно рассеивало сомнения в причастности доктора к темным делишкам пиратов. Текст под изображениями был соответствующий. Из него следовало, что около пяти лет назад док Исайя начал активно устанавливать связи с людьми из Внешних Миров, особенно его интересовали кланы. Поначалу ничего предосудительного за ним не обнаруживалось, но вскоре он связался непосредственно с Плохишом и дела стали принимать несколько иной оборот. Спецслужбы очень заинтересовались странной деятельности ученого. Им удалось выявить связь между доктором и несколькими малозаметными для общественности преступлениями, в основном похищениями людей. Через некоторое время его следы обнаружились в деле о "мозголомах" — разгромленной Службой Безопасности подпольной лаборатории, занимавшейся экспериментами над людьми. В тот раз доктору удалось выкрутиться и избежать уголовного преследования, но с тех самых пор он окончательно перебрался во Внешние Миры. Какое-то время он действовал относительно открыто, затем исчез ненадолго, вновь вынырнув из небытия на той самой Гемини-3 системы 37-й Близнецов. В поле зрения спецслужб он попал случайно, связавшись с Себастьеном Фенье. И тут уже его из вида постарались не выпускать, раскрутив целую спецоперацию с задействованием ранее залегших на дно агентов. Однако выяснить удалось не очень много, лишь общее направление работ доктора. Но и этого хватило, чтобы переполошить руководство Службы Безопасности — неугомонный док Исайя весьма заинтересовался проблемой Первых. Задействовав чуть ли не все связи клана, он правдами и неправдами добывал информацию о таинственной расе, не гнушаясь шантажом, кражами и прямыми убийствами. Параллельно с этим он собирал сведения о легорийцах и большой войне, разыгравшейся век назад. Накопив достаточное количество улик, ученого вознамерились было брать силами регионального управления, но он внезапно исчез из системы. Много месяцев его след считался утерянным, все, что удалось выяснить незадачливым агентам, это тот факт, что доктор Локхид-Бертье убыл на тайную базу клана Фенье и занимается поисками каких-то диковинок, оставшихся от Первых. Однако в ходе операции "сафари" местонахождение этой базы удалось установить, и руководство СБ озаботилось проверкой данной возможности. Именно поэтому майор Шелест настаивал на полном мнемосканировании пленного — полученный массив информации он прогнал через полевой анализатор, сравнив изображения всех когда-либо виденных объектом людей с небольшой картотекой, выданной ему в Службе Безопасности. Сравнительный анализ показал, что допрошенный "охотник" неоднократно видел доктора на Птичьем, причем последний раз это произошло не более суток назад. В списке майора данный персонаж проходил под номером три и в характеристике его имелось недвусмысленное указание любыми способами задержать ученого при обнаружении. Причем только живым. Соответственно, майор приказал отказаться от эвакуации и привел во втором досье дословный текст приказа, согласно которому поимка дока по значимости приравнивалась к основной цели операции. Равенство приоритетов, так сказать. Отмазаться от такого распоряжения не было ни малейшей возможности. Попали мы, короче.

— Синий-один, прием! — вызвал я на связь "сирену", покончив с анализом информации. — Второго дайте.

— Синий-два на связи, — незамедлительно отозвался Шелест.

— Слушаю задачу, — не стал я тянуть время.

— Приказываю установить местонахождение объекта номер три и обеспечить наблюдение за ним, — принялся перечислять майор. — В плане операции предусмотреть его захват. На разработку даю сутки. Ваши предложения, капитан-лейтенант?

— Какие, на фиг, предложения! — отмахнулся я. — Весь план перелопачивать придется. Связывайтесь с Океанариумом, пусть остальное отделение переправляют. Точку встречи только подальше от острова назначьте. Плюс договоритесь насчет организации ракетного удара. Координаты целей дам сегодня ближе к вечеру. Еще прогоните скан мозга пленного на предмет определения местонахождения резервного пункта управления маяком. Он мне сказал, что пункт на одной из здешних лун. Придется озаботиться его нейтрализацией. Свяжитесь с Базой-7, пусть организуют сеанс связи с ребятами на Мьеллнире. Борщевский говорил, что у них бот есть штурмовой. Придется его задействовать. Пусть за сутки решат проблемы с боекомплектом и выйдут на оптимальную орбиту. Короче, озадачьте, а они пусть свои соображения выскажут. Будем координировать действия напрямую. Без них однозначно не получится маяк перенастроить и удержать в своих руках.

— Хорошо, — Шелест выдержал небольшую паузу. — Хотелось бы иметь хотя бы предварительные наброски плана.

— Через пару часов скину раскадровку, — обнадежил я его. — Хотя нет, пока темно надо будет вылазку в поселок сделать. Короче, к обеду ждите. С группой на Мьеллнире будем по ходу дела уточнять взаимодействие. А моих людей из Океанариума уже сейчас вызывайте. И договаривайтесь насчет ракетного удара.

— Все понял, конец связи.

* * *

Система Риггос-2, планета Ахерон, остров Птичий,

30 марта 2535 года, ночь

Задал майор задачку, ничего не скажешь! Одно радует — в пакете файлов, присланных Шелестом, имелась подробнейшая параметрическая характеристика, скан биополя искомого объекта. Это несколько облегчало поиск конкретного человека — достаточно было ввести необходимые параметры в баллистический комп и запустить сканер. Другое дело, что с нашего наблюдательного пункта заниматься сканированием поселка означало зря тратить время. На такой дальности электронная начинка бронекостюма могла лишь обнаружить наличие биологических объектов, об идентификации их даже речи не шло. Делать нечего, придется пробираться непосредственно на территорию базы и как минимум в нескольких местах оставлять пассивные усилители. Способ длительный, но надежный, как удар ломом по голове. И это намного проще, чем заглядывать в окна всех жилых модулей поочередно. Хорошо хоть, до рассвета еще есть в запасе около трех часов, успею, если мешкать не буду.

Освободившись от большей части снаряжения, оставив при себе лишь "вихрь" и малый джентльменский набор разведчика, я наказал Федотову продолжать наблюдение и соскользнул со скалы. До первого контура защитного периметра добрался минут через десять, потратив львиную долю времени на бесшумное преодоление густых колючих зарослей, повсеместно распространенных на этом не самом большом клочке суши. Первая линия защиты меня разочаровала — стандартные лазерные датчики движения и вкопанные тут и там разрядники я преодолел играючи, активировав в костюме режим "призрака". Баллистический компьютер моментально перехватил управление датчиками и на пару секунд открыл проход в заграждениях, сымитировав штатное функционирование системы. Гражданский комп, служивший здесь главным вычислителем и сервером в одном лице, военной электронике противостоять не смог. В принципе, можно было прямо сейчас взломать сеть и выкачать всю информацию с его носителей, имелось лишь одно "но" — незамеченным такой фортель однозначно не останется, а значит, цель операции достигнута не будет. Так что повременим с этим.

Второй контур сопротивлялся немногим дольше первого. Чтобы преодолеть стандартный энергетический барьер, поражавший нарушителя высоковольтным разрядом, потребовалось всего лишь подползти осторожно к одному из штырей-разрядников (типа тех, что входили в комплекс "Ограда", который использовал Юциус для защиты лагеря научников у Мутагенки) и перемкнуть пару проводников "крокодильчиками" из ЗиПа к наладоннику. Проскочив защитную линию, я вернул разрядник в первозданное состояние и осторожно углубился в поселок. На освещении пираты не экономили, густо развесив фонари на фасадах жилых модулей и просто на невысоких столбах вдоль улочек, поэтому пришлось пробираться по задворкам, задействовав "хамелеон" на полную мощность. Хорошо хоть, запасные батареи захватить догадались, а то к концу вылазки остался бы я с минимальным энергозапасом. Радовал также тот факт, что местные обитатели не имели привычки шастать по улице далеко за полночь. За все это время я не столкнулся ни с одним представителем клана, а с патрулями, курсирующими вдоль периметра, благополучно разминулся, подгадав время, когда они находились на максимальном удалении от точки перехода. Про прожектора на наблюдательных вышках я уже упоминал — похоже, здесь они были чем-то вроде украшений. Кстати, наблюдатель обнаружился лишь на одной вышке, той, что контролировала восточную сторону периметра с грунтовой дорогой и проходной с парой часовых. Мне он совершенно не мешал, так как от взора его меня отлично прикрывали постройки базы. К тому же у этого идиота на смотровой площадке горел мощный фонарь, что автоматически лишало его ночного зрения. Даже если он использует ПНВ, особого проку от него в этом случае не будет — сенсоры полностью забиваются близким источником излучения. Плюс щедро разбросанные по территории лампы, которые полностью исключали даже малейшую возможность разглядеть что-либо в тепловом диапазоне. Так что в поселке я мог себя чувствовать в относительной безопасности, нужно всего лишь избегать непосредственного контакта со здешним населением. По правде сказать, даже в этом случае можно было особо не волноваться — освещение освещением, но все-таки ночь на дворе, "хамелеон" в таких условиях делает человека практически незаметным. В лучшем случае глаз уловит размытое движение где-то на периферии зрения, а такой раздражитель любой нормальный представитель людского племени оставит без внимания. Обнаружить меня можно лишь врезавшись со всей дури, или наступив случайно, чего я, понятно, попытаюсь избежать.

Подошел я к поселку с юга, как раз со стороны жилой зоны, потому и начал обход именно с нее. Примерно за четверть часа незаметно оснастил десяток домиков горошинами пассивных усилителей, где закинув их на крышу, где утопив в щель между листами облицовочных панелей. В одном месте заныкал усилок под куском деревянного бруса, брошенного у двери в качестве ступеньки. Сеть получилась достаточно частая и равномерная, так что жилой сектор просканируем с необходимой точностью.

Однако останавливаться на достигнутом не стал и еще почти час потратил на осмотр ангаров и взлетной площадки. Тут пришлось немного сложнее ввиду наличия часовых. Те, правда, большинство времени посвящали игре в шашки и просматриванию эротических журналов, отпечатанных на бумаге — невероятный анахронизм для Внутренних Систем, но вполне обычная вещь для Внешних Миров. Избежать с ними встречи не составило особого труда, равно как и оставить в нескольких укромных местах усилители. Заодно я обогатился сведениями о составе авиапарка противника — в ангарах обнаружилось восемь бронированных глайдеров, способных нести по пятнадцать человек десанта. Вооружены эти "птички" были хоть и слабее чернореченских штурмовиков, но все же огневую мощь имели достаточную, чтобы общими усилиями помножить на ноль нашу "сирену", застань они ее в надводном положении. Кроме глайдеров у пиратов имелся в наличии аэрокосмический штурмовой бот. А вот это уже серьезный козырь! В случае чего такой аппарат может в пыль разнести город размером с Чернореченск. Ну и на закуску — пара космических челноков на открытой площадке. Их я заметил уже давно, просто особого внимания не обратил. Машины сугубо пассажирские, вооружения не несут.

Благополучно покинув посадочную площадку, я задержался на несколько минут у пристани с лодками, оставив и тут парочку сюрпризов. Затем вновь углубился в жилую зону, но уже с другой стороны. На этом участке были сконцентрированы служебные модули, в том числе и радиолокационный. Здесь я проделал основательную работу, оснастив домик не только горошиной усилителя, но и парой высокочувствительных микрофонов и до кучи лазерным сканером. Теперь мы сможем организовать прослушивание, что будет приличным подспорьем в разработке плана. Жалко, мало у меня подслушивающей аппаратуры, не получится всю базу охватить сетью. С другой стороны, есть у меня одна штучка интересная…

Удалившись от радиорубки и затаившись в густой тени какого-то явно нежилого модуля, смахивающего на продовольственный склад, я вызвал Федотова:

— Красный-два, врубай сканер, прием!

— Есть! — донесся до меня немного сонный голос напарника.

Ага, скучно ему, в дрему клонит. Ну ничего, днем отоспимся, чует мое сердце.

Федотов тянуть с исполнением приказа не стал, и уже буквально секунд через десять доложил:

— Красный-один, есть идентификация! Объект в модуле номер восемь. Как понял, прием?

— Понял тебя хорошо, Красный-два. Конец связи.

Свой сканер внутри охранного периметра я включить не рискнул, ну его на фиг, вдруг у них радист параноик, сидит сейчас в рубке и гоняет локаторы в режиме поиска. В такой близости от антенн может и засечь излучение сканирующей системы бронекостюма. Лучше перестраховаться. Тем более что Федотов с легкостью справился с задачей и засек объект.

На базе у меня осталось лишь одно дело, к которому я незамедлительно приступил. Пробравшись к модулю номер восемь, подсвеченному на плане базы, активировал "комара" — микроробота характерной формы размером примерно со своего земного прототипа — и пристроил его над дверью. Убедившись, что "жучок" функционирует в штатном режиме, я растворился в начинающей сереть тени. Времени у меня оставалось в обрез — только-только успел пересечь периметр и схорониться в зарослях. Рассвет в этих местах наступает быстро, равно как и вечерние сумерки. Не тропики, конечно, но тоже приятного мало.

Добравшись, наконец, до ставшей уже родной лежки, я расположился рядом с Федотовым и перевел "хамелеон" в пассивный режим. Сержант за время моего отсутствия озаботился маскировкой нашего и так надежного укрытия, так что тратить понапрасну энергию не было необходимости. Здесь я смело врубил сканер, заполучив на внутренней поверхности забрала схему базы с сотнями зеленых точек, обозначающих людей. Одна из них, в том самом модуле номер восемь, отличалась от остальных наличием бледно-зеленого ореола и выпадающим меню с характеристикой объекта. Это и был искомый док Исайя Локхид-Бертье. Пока мы могли наблюдать за ним лишь в пассивном режиме, но как только он покинет модуль, "комар" прицепится к его одежде и у нас появится возможность не только его видеть, но и слышать. Впрочем, это дело нужно будет запараллелить на вычислитель подводной лодки, пусть у Шелеста голова о нем болит. Мне же предстоит весьма увлекательная задача — разработка плана нападения на базу. Но это немного позже, сейчас завтракать и хотя бы пару часов поспать.