Система Вольф 1061, планета Бурная, база космофлота "Северная",

23 февраля 2535 года

– Товарищи офицеры! Через десять минут начнем процедуру переброски, – известил нас лейтенант Офиногенов. Он склонился над громоздким пультом, соединенным толстенным кабелем с рамкой внутрисистемного грузового телепорта.

Я стоял и маялся ожиданием, мысленно проверяя список снаряжения. Вроде ничего не забыл, даже на всякий случай к "Вихрю" тактический фонарь прицепил, а на пояс повесил флягу с коньяком – лишним он точно не будет. Нервы, они ведь не железные. Рядом точно так же мялись полностью экипированные капитан Гречко и старший лейтенант Матвеев. Парни вчера допоздна засиделись в "Эполете" и сегодня слегка страдали похмельем, но не настолько сильно, чтобы это угрожало заданию. В общем, нормальное для военного состояние. В руках Гречко сжимал такой же, как и у меня, автомат, а из кобуры на правом боку торчала рукоятка мощного "Ругер Про 9" калибра 11,5 мм. Матвеев в качестве основного оружия предпочел снайперскую винтовку "Кобра-М" под зверский четырнадцатимиллиметровый унитар. Отдача у нее будь здоров, не представляю, как миниатюрный старлей с ней управляется. Для ближнего боя у него был припасен компактный "Викинг", здорово смахивающий на древний хеклеровский МР-5, калибром 9 мм, и стандартный АПС-17, благо, боеприпас оба ствола потребляли одинаковый. Серьезно подготовились парни к походу, ничего не скажешь.

Вообще день 23 февраля начался совершенно буднично – никто не выдергивал нас из постелей, не орали сирены по всей базе, а суета в коридорах не выходила за обычный свой уровень. И оркестра с толпой провожающих у входа в грузовой терминал не было. Даже обидно как-то.

Я дисциплинированно поднялся по будильнику в восемь утра, поцеловал сладко спящую Ольгу. Умылся, побрился, принял душ, озаботился завтраком для двоих, оставив ее половину на подносе в кресле. Затем облачился в повседневку и, загрузившись оружейным кофром, отправился на вещевой склад. Ольгу будить не стал, все самое важное сказано ночью, а продлять прощание не хотелось.

На складе под присмотром прапорщика Скупого облачился в подогнанное вчера снаряжение, навьючился рюкзаком, увешался оружием и убыл в сторону грузового терминала. Где и столкнулся с сослуживцами в лице Гречко и Матвеева, а также с начальством числом двое: капитаном первого ранга Борщевским и подполковником Калининым. Офиногенов ошивался тут же, колдуя над аппаратурой. Наручные часы показывали половину десятого утра. Нормально, отправка намечалась на десять ноль-ноль.

– Здравия желаю! – поздоровался я сразу со всеми.

– И тебе не кашлять, – отозвался Борщевский. Он у нас, когда в хорошем настроении, и пошутить может. Правда, не все его шутки можно назвать безобидными. – Скоро начнем уже, садись, не мельтеши тут.

И правда, рядом с рамкой телепорта стояло несколько стульев, занятых присутствующими, но была и парочка свободных. Поэтому я не стал упорствовать и уселся на ближайший.

Кому-то может показаться, что у нас не военный объект, а чуть ли не гражданский порт – судя по бардаку и весьма демократичному распорядку дня. Это далеко не так. Патрулирование ведется вахтовым методом – две недели в пространстве, в консервной банке фрегата, потом две недели на базе. Пребывание на базе, хотя и считается отдыхом, является неотъемлемой частью службы. Потому и дисциплина среди личного состава поддерживается строгая, и распорядок выполняется неукоснительно. Просто по сравнению с рядовым и младшим командным составом, обитающим в казармах, офицеры во внеслужебное время обладают куда большей свободой. Это как на работу в офис, например, ходить – отбыл с восьми до пяти, и свободен. В будни офицер Морской Пехоты вместе с бойцами занимается учебой, тренировками и подготовкой оружия и снаряжения. Охрану базы несут специально для этого предназначенные подразделения, поэтому выполнять не свойственные задачи нам почти не приходится. Плюс персональное распоряжение коменданта базы "отдыхать" до отправки. Так и получилось, что последние два дня я был занят блаженным ничегонеделанием. Ну, почти, если не считать брифинги и посещения вещевого склада. Ах да, забыл – еще в медблок пришлось заглянуть, на прививки. И вот "час Х" почти настал.

Подполковник Калинин поднялся со стула и окинул нас сосредоточенным взглядом.

– Товарищи офицеры. Заключительный инструктаж никто не отменял. Ваша задача – проникнуть на планету Ахерон и провести первичную разведку. Задача-минимум – разведать пункт назначения и ближайшие окрестности. Постараться вывести телепортационное оборудование из режима сна, подключить источник энергии. Тогда мы сможем организовать более устойчивый и менее энергоемкий канал для вашего возвращения. Если этого сделать не удастся, вам необходимо установить связь с группой на Мьеллнире. Котов и Алексеев благополучно совершили переход два часа назад. В их задачу, помимо активации маяка для приема разведывательного крейсера, входит и ваша техническая поддержка. Задача-максимум – вступить в контакт с местным населением и собрать как можно больше сведений о текущих делах в системе. Приоритетным также является проникновение в базы данных военных объектов, буде таковые сохранились. Любые сведения о положении на момент начала конфликта с легорийцами обладают высочайшей ценностью, особенно места базирования кораблей флота, а также боевые приказы первых часов войны. Более всего нас интересует местонахождение экспериментальных крейсеров "Гордый" и "Персей", или любые, повторяю, любые сведения об их судьбе. Связь с базой будете держать через группу на Мьеллнире, с вероятностью более 70% им удастся в ближайшее время наладить стабильный канал переброски. Также каждый седьмой день в 13.00 по Федеральному времени мы будем открывать канал для старшего лейтенанта Матвеева, в 13.10 для капитана Гречко, а в 13.20 для капитана-лейтенанта Тарасова. В активном состоянии каналы будут держаться в течение пяти минут. Это основной путь эвакуации. Чаще осуществлять связь посредством телепорта не представляется возможным. Шесть суток – минимальное время, требующееся для накопления необходимого количества энергии. Вопросы?

– Вопросов нет, – закончил речь Калинин. – В таком случае желаю удачи.

Лейтенант Офиногенов оторвался от пульта и переключил внимание на нас.

– Товарищи офицеры, готовность пять минут! – возвестил он. – Первым отправляется старший лейтенант Матвеев, потом около пяти минут на перенастройку точки выхода, и уходит капитан Гречко. Затем еще корректура, и совершает переход капитан-лейтенант Тарасов. Вопросы есть?

Какие тут могут быть вопросы… Я вообще в теории телепортации мало смыслю, хоть и технарь. Как удалось умникам из техотдела СБ вклиниться во ВНУТРИСИСТЕМНЫЙ телепорт через такую бездну пространства, а тем более активировать его извне – за гранью моего понимания. Но, видимо, трудности тут есть, и весьма значительные, иначе такой способ перемещения из системы в систему вовсю бы использовался уже не один год. Все упирается в энергозатраты, Калинин на брифинге это упоминал.

– Вопросов нет, – вместо лейтенанта резюмировал Борщевский. – Не буду напоминать вам, ребята, как много от вас зависит. Не мальчики уже, сами понимаете. Просто постарайтесь уцелеть. С Богом!

– Начинаю обратный отсчет, – произнес Офиногенов, – пять, четыре, три, два, один, канал открыт.

В раме телепорта возникла зеркальная поверхность, изредка бегущая рябью. Где-то под нами натужно загудели энергоблоки, по балкам портала пробежали синие искры, и пространственное окно из серебристо-зеркального превратилось в черное. Однако через забрало активированного шлема в бледно-зеленом свете можно было разглядеть очертания какого-то довольно сильно захламленного помещения.

– Матвеев, пошел! – скомандовал Офиногенов.

Тот не стал медлить и решительно шагнул в черный провал. Поверхность перед ним спружинила, вытянулась, как мембрана из эластичной пленки, но, наконец, поддалась. Матвеев, прорвав завесу измененного пространства, провалился куда-то в темноту. Края мембраны моментально срослись, и перед нами снова возникла рябая зеркальная поверхность.

– Переход осуществлен в штатном режиме, – тут же прокомментировал лейтенант Офиногенов. – Перенастраиваю координаты точки выхода. Готовность пять минут.

Признаться, я несколько мандражировал, наблюдая за отправкой Матвеева. Почему-то до самого конца не верилось, что все пройдет как надо, и лейтенанта не распылит на атомы в момент перехода. Однако обошлось, и я украдкой выдохнул облегченно.

Офиногенов тем временем с пулеметной скоростью барабанил по клавиатуре навигационного комплекса. Выражение лица сосредоточенное, однако без признаков беспокойства.

– Начинаю обратный отсчет: пять, четыре, три, два, один, канал открыт.

Капитан шагнул к раме телепорта.

– Переход осуществлен в штатном режиме, – вновь доложил лейтенант Офиногенов. – Перенастраиваю координаты точки выхода. Готовность пять минут.

Это у него прямо мантра. Успокаивает себя так, или может по инструкции положено? Наверное, все-таки по инструкции, без них у нас ничего не делается… Поймал себя на том, что мысли скачут чуть ли не галопом. Думаю обо всем и ни о чем одновременно, лишь бы не фокусироваться на предстоящем прыжке сквозь бездну пространства. Страшно до жути. Даже стыдно.

– Канал перенастроен, – опять завел песню Офиногенов, – начинаю обратный отсчет: пять, четыре, три… О, черт!!!

Энергоблоки загудели особенно натужно, с надрывом. По зеркалу телепорта побежала крупная рябь, по раме вились искры, образуя светящуюся змейку. Не нравится мне это.

– Канал не стабилен, канал не стабилен! – заволновался Офиногенов, меняясь в лице.

– Осуществляем переход, – спокойно произнес подполковник Калинин, сверля меня тяжелым взглядом.

– Как скажу "один", резко впрыгивай в окно! – проорал Офиногенов, бешено стуча по клавиатуре. – Не бойся, исходов может быть только два – или уйдешь в систему Ахерона, или здесь выбросит. На куски не разорвет, прецеденты были. Сейчас, еще чуть-чуть…

Я подошел вплотную к мерцающей раме, напрягся в ожидании команды…

– Один!!! – проорал лейтенант, и я ласточкой нырнул в провал, изо всех сил оттолкнувшись ногами.

Не знаю, что наблюдали провожающие, но в момент прорыва мембраны я ощутил, что меня будто сжимает в огромных тисках. Тут же в тело вонзился заряд энергии колоссальной мощности, заставляя каждую клетку буквально завопить от боли. А затем сознание померкло. Но перед самым уходом в небытие я ощутил удар всем телом обо что-то твердое…

– //-

Система Риггос-2, планета Ахерон, База-7,

23 февраля 2535 года

Сознание возвращалось медленно, словно нехотя. Придя в себя, первые пару минут не ощущал абсолютно ничего, даже сомнение закралось – а не в отключке ли я до сих пор? Однако затем все встало на свои места – в мозгу будто щелкнул выключатель, и накатила волна дикой боли, заставившая тело скрючиться в позе эмбриона. Ощущение было такое, словно меня окунули в чан с крутым кипятком, и он впитался в каждую пору кожи, по капиллярам проникнув в кровеносную систему и добравшись до костного мозга. Наверное, так себя чувствуют мученики в аду на сковородках. Я дико заорал, пытаясь смягчить боль, но помогло это слабо. Жжение даже усилилось, отбивая желание шевельнуть хоть пальцем, путая мысли, и, наконец, я снова провалился в забытье…

Повторное возвращение из глубин беспамятства далось легче. Боль никуда не исчезла, однако стала значительно слабее – настолько, что я смог сдержать стон. Вернулась способность конструктивно мыслить, что позволило заняться анализом собственного состояния. Приказав себе забыть о боли, прислушался к ощущениям. Забавно, но кроме осязания, сообщившего, что лежу на чем-то твердом, остальные чувства служить отказались. Я ничего не слышал – тишина нарушалась только звоном в ушах; ничего не видел – только цветные пятна перед глазами, какие бывают, если неосмотрительно взглянешь на солнце без темных очков. Еще очень хорошо ощущалось пересохшее горло, а язык напоминал наждачную бумагу. И еще я дышал. Немного затхлый воздух с привкусом плесени благодатным потоком вливался в легкие, минуя патроны-регенераторы. Зацепившись за данный факт, мысли побежали веселее. Какие мы можем сделать выводы из вышеизложенного? Во-первых, я не в открытом космосе, иначе не лежал, а парил бы в невесомости. Во-вторых, меня окружает пригодная для дыхания атмосфера, значит, я на поверхности планеты или в каком-то помещении с вентиляцией. На заброшенных космических объектах неоткуда взяться атмосфере, а если и есть, то не может там воздух, бесконечное число раз прошедший через регенераторы, пахнуть плесенью. В-третьих, я относительно цел, то есть все руки-ноги в комплекте, о чем не позволяет забывать жжение в каждой из конечностей. И, в-четвертых, что-то стряслось с боевым костюмом.

Собственно, думать уже достаточно, пора переходить к действиям. Чем я и занялся, с некоторым трудом переместив тело из лежачего положения в сидячее. Переждал приступ головокружения, глотнул тоника из трубки в шлеме. Полегчало. По крайней мере, горло уже не напоминало Сахару, а язык из крупной наждачки превратился в мелкую шлифовальную бумагу. Затем ощупал голову и решительно стянул шлем. Сразу же услышал шорох собственной одежды, глухо стукнуло забрало, задев магазин в кармане разгрузки. Где-то недалеко капала вода. Зрение тоже вернулось – позади меня располагался слабенький источник света, который не позволял толком различить детали окружающей обстановки, зато сам легко фиксировался глазом. Обернувшись, я разглядел раму телепорта, на которой светился синий диод – стандартный сигнал подключенного питания. Это радует, даже очень: помещение не обесточено, значит должно работать хотя бы аварийное освещение. Чтобы осмотреться, мне и его будет за глаза. Осталось только найти рубильник.

Медленно и осторожно поднявшись на ноги, дабы со всей дури во что-нибудь не врезаться головой, я нашарил автомат, висящий на правом плече, и включил тактический фонарь. Не зря все-таки озаботился его установкой, сразу же пригодился. Пошарив ярким лучом по раме телепорта, пультам рядом и близлежащей стене, ничего похожего на рубильник не обнаружил. Крутнулся вокруг собственной оси, разрезав лучом многолетнюю тьму. Подсвечивая под ноги, осторожно пошел вправо, в скором времени упершись в боковую стену. Судя по размеру телепорта, терминал был небольшой. Прием массивных габаритных грузов здесь не предусматривался, а потому и зал должен быть довольно скромных размеров. Так оно и оказалось. Буквально через пару десятков шагов я уперся в торцовую стену, в которой были устроены ворота с широкими раздвижными створками. Здесь же в простенке располагался распределительный щит аварийного освещения с искомым рубильником. С некоторой опаской повернул рычаг, ожидая удара током. Ничего не произошло. Неужели резерв сдох? Досадно… Однако в этот момент в стенке загудело натужно, мигнули пару раз и зажглись тусклые диодные лампы, развешенные по периметру на высоте чуть выше человеческого роста. Я с облегчением выдохнул, выключая фонарь на автомате. Теперь можно и осмотреться.

Первичный осмотр помещения выявил в нем отсутствие живых существ, за исключением меня самого. Внушительные ворота закрыты, щель между створками отсутствовала, так что можно какое-то время чувствовать себя в безопасности. В остальном терминал ничем не отличался от аналогичных помещений на любой базе – прямоугольный зал метров десяти длиной и около пяти шириной. Дальняя торцовая стена занята рамой телепорта примерно два на два метра. Рядом громоздкий пульт системы управления, перед ним кресло оператора. Боковые стены уставлены невысокими стеллажами, в ближнем левом углу отгорожен закуток для складирования мелких грузов – в общем, все, как обычно. За исключением того факта, что все поверхности, кроме разве что потолка, покрыты толстенным слоем рыхлой пыли. Да и в воздухе ощущалась приличная концентрация, особенно после того, как взрыл ее хождениями – на полу остались глубокие следы. Чувствуется, что помещение не используется уже давно, десятки, если не сотни, лет. А я, наивный, думаю, что лампы тусклые! Да они просто пылью заросли, и свет с трудом пробивается.

Не обнаружив в зале ничего интересного, чихая и отплевываясь я проковылял к стене с телепортом. Скинул рюкзак, аккуратно положил автомат на сенсорную клавиатуру навигационного компьютера – у Офиногенова на пульте, помнится, такая же была – и осторожно опустился в кресло оператора. Провалился самую малость – обивка за много лет успела истлеть, но пластиковое сиденье держалось крепко. Ну вот, теперь можно о себе позаботиться, а то достало уже противное жжение во всем теле. Стянул перчатки, пошарил в нарукавном кармане и извлек на свет божий упаковку с универсальным обезболивающим. Сжевал таблетку, ощущая, как уходит боль, оставляя взамен лишь легкую слабость и головокружение. Но и это скоро пройдет – побочный эффект от лекарства. Тоника бы сейчас, но рюкзак ворочать лень. А посему дотянулся до фляги на поясе и с удовольствием глотнул коньяка. Подумал чуточку, и извлек из потайного кармана маленькую плитку шоколада. Так совсем хорошо стало. Однако увлекаться не стоило, а посему ограничился еще парой глотков и убрал флягу на место. Все-таки молодец я, предусмотрительный тип.

Посидев несколько минут в расслабленной позе, я решительно поднялся на ноги и занялся осмотром снаряжения. Поверхностный анализ выдал неутешительные результаты. Оружие и боеприпасы целы, но баллистический компьютер приказал долго жить. Вот почему я ничего не видел и не слышал в шлеме. По этой же причине не сработала аптечка. С экзоскелетом тоже можно было попрощаться – без компьютера он превратился в бесполезные эластичные жгуты, протянутые вдоль тела – равно как и с активной защитой, несмотря на достаточный заряд в энергоблоках. Чем же меня так приложило во время перехода? Сдается мне, тут причина всех бед…

Взгляд зацепился за пульт телепорта. Под толстым слоем пыли ничего не было видно, но когда я положил на него автомат, а затем и перчатки бросил, целостность покрытия нарушилась. Теперь на нем можно различить мерцание какого-то сенсора. Недолго думая, я сгреб в сторону автомат с перчатками, смахнул пыль и получил доступ к контрольному монитору, который, собственно, и мигал диодом. Ткнул в сенсорный экран пальцем, пробудив его к жизни. Прямо по центру торчала большая табличка с предупреждением: "Критический уровень энергии! Возможны сбои в работе! Рекомендуется включить основное питание".

Ну, вот все и прояснилось. За сотню лет энергонакопители почти сдохли, и если на поддержание системы управления в ждущем режиме, равно как и на аварийное освещение, энергии хватало с избытком, то на активацию телепорта и переброску груза уже нет. Тем более, на такие расстояния. Поэтому непосредственно в момент перехода произошел сбой канала. Мне еще повезло, что выбросило в пункте назначения и целиком, а не фрагментами, что бы там Офиногенов не говорил. Всего лишь под энергопробой угодил. Однако всей активированной электронике хана приснилась. И каждые седьмые сутки обратный канал теперь не пробьют, это сто процентов. Со связью даже в пределах планеты вполне очевидная проблема – передатчик в шлеме, а он сдох. Как говорит один мой знакомый прапор, мы не ищем проблем, они сами нас находят.

А как обстоят дела относительно хороших новостей? Из снаряжения ничего не потерял – уже хлеб. Есть инструменты, оружие и боеприпасы – это не электроника, магнитные контуры экранированы по полной, чтобы здоровью не вредить. Есть запас энергии в батареях, есть сухпай. Временное убежище тоже в наличии. В общем, жить можно. И самое главное – есть комп-наладонник с массивом нужной, а теперь даже жизненно необходимой информации. Извлек девайс из набедренного кармана, нажал кнопку включения, заледенев на секунду от дурного предчувствия, и тут же обрадовано выдохнул – экран тускло засветился, возвестив о загрузке системы.

Первым делом вывел на дисплей схему Базы-7, отыскал расположение грузового терминала, и увиденное меня обрадовало. Судя по плану, убежище располагалось в складском комплексе в стороне от взлетно-посадочной полосы и ангаров с истребителями. Комплекс большой по площади, но не высокий – два этажа вверх и подвал, в котором устроен телепортационный узел. Даже если в него попали при обстреле, завалить намертво не должно. Согласно схеме, от грузового терминала до ближайшего выхода на первый этаж около десяти метров. Что, в общем-то, логично – многие грузы требовали немедленной доставки в мастерские или другие отделы, а потому далеко таскать их муторно. Весь остальной подвал выделен под склад длительного хранения. На первом этаже располагались складские службы и грузы, хранящиеся до использования не более тридцати суток – так называемый активный резерв. На третьем хранили имущество, которым этот резерв восполнялся, то есть большие партии однотипных изделий. Если строение не разрушено, можно будет тут пошариться, может, что нужное найду. Но это потом. Сейчас перекусить и спать. А после отдыха нужно ремонтом заняться.

– //-

Система Риггос-2, планета Ахерон, База-7,

23 февраля 2535 года

Проспал я почти пять часов, судя по таймеру в наладоннике. Кстати, наручные часы тоже при переходе накрылись – теперь у меня и компаса нет. Нужно с этим что-то делать. Я в подвале вечно сидеть не собирался – еды всего дней на пять, при самой жесткой экономии. Правда, есть еще концентраты, но их жрать можно, только если совсем припрет. Вода нужна, ее у меня вообще немного – сколько в бурдюк в рюкзаке умещается. Литров пять примерно. Придется вылезать наружу, а там проблема ориентирования на местности весьма актуальна.

Но первым делом надо привести себя в состояние хотя бы минимальной боеспособности. Чем и занялся. Для начала осмотрел шлем. Баллистический комп сгорел, превратив дисплей на внутренней стороне забрала в черную светонепроницаемую поверхность. С этой проблемой я справился достаточно легко – обрезал шлейф видеовыхода и подсоединил к силовым жилам питание напрямую от батареи (для чего у меня в наборе инструментов имелся специальный девайс в виде кабеля с "крокодильчиками"). Дисплей тут же ожил, пленка жидких кристаллов начала светлеть, пока не стала прозрачной. В левом верхнем углу дисплея высветилась иконка отключения изображения. Ткнул в нее пальцем, дождался прекращения мигания значка активации и отрубил питание. Забрало осталось прозрачным изнутри и матово-черным снаружи, но это уже просто поляризованное покрытие – антибликовое и одновременно светофильтр. Шлем превратился в элемент брони – вся электронная начинка в нем либо погорела, либо была отключена. Теперь я лишен компьютерного целеуказания и наведения, равно как и системы навигации. Жаль, конечно, но не смертельно.

Порылся в рюкзаке, извлек подсумок с ЗИПом к автомату. Раскрыл, заглянул внутрь, удовлетворенно хмыкнул. Как говорил Филеас Фогг – "используй то, что под рукой, и не ищи себе другого". Раз компьютерный прицел накрылся, будем пользоваться коллиматорным – закрепим его над стволом на специальной рельсе, почти над самым цевьем. Так он десятикратнику, который устанавливается на ту же верхнюю рельсу, мешать не будет. Быстро и удобно. Благо оптика довольно компактная – три сантиметра диаметром и около десяти длиной, и хранить ее можно в специальном кармане разгрузки. Оба прицела пристреляны еще на базе, а качество изготовления и жесткость крепления избавляли от необходимости повторения этой процедуры после каждого демонтажа. Конечно, если я их на другой автомат нацеплю, тут уж ничего не поделаешь – придется пристреляться.

Готово. Приложился пару раз к автомату, навел точку в рамке коллиматорного прицела на рубильник в дальнем углу, резко повернулся несколько раз, выцеливая трубки ламп на стенах – вроде нормально. Оптику потом проверю, когда на поверхность выберусь. С одной проблемой разобрались.

С экзоскелетом пришлось повозиться дольше. Защиту и разгрузку я перед сном скинул, чтоб хотя бы с минимальным удобством улечься. А теперь еще и боевой комбез снял, оставшись в термобелье. Вся закавыка в том, что питанием экзоусилителей управлял баллистический комп, реагировавший на мысленные приказы. Для этой цели у него имелся специальный датчик с фильтром, который регистрировал излучение мозга при произнесении про себя определенных команд. Он настраивался на каждого бойца индивидуально при первой активации компьютера. Изменяя подачу энергии в реальном времени, баллистический комп позволял варьировать степень усиления. Ориентировался он на встроенные в комбез датчики движения, определявшие скорость и положение частей тела в пространстве, а также напряжение мыщц. Соответственно, с активированным компом можно нормально контролировать усилие экзоскелета – оно всегда пропорционально мышечному. При должной сноровке можно даже хрупкие предметы, типа куриного яйца, брать в руки. Теперь же эта функция недоступна. Восстановить подачу энергии на силовой контур легко, я бы даже сказал, элементарно – перерезать шлейф от компа и пустить провод питания напрямую от батареи. Ну, еще сенсор включения-выключения не забыть приспособить. Жаль только, что такая схема позволяла осуществлять работу экзоскелета лишь в двух режимах – "вкл." и "выкл.". Причем режим "вкл." постоянно вдвое увеличивал максимальное для данной конкретной мышцы усилие, невзирая на степень ее напряжения. Проблема проистекала из того факта, что встроенная непосредственно в боевой комбез микросхема БИОС отслеживать и анализировать данные с датчиков движения не способна, но при этом в нее зашит механизм защиты – она аппаратно ограничивает подачу энергии на экзоусилители, не позволяя превышать максимальное усилие мышцы более чем вдвое. Нижний же порог ограничивать нечему – комп сгорел. Вот и получался из морпеха при нажатии сенсора в режим "вкл." этакий разрушитель, неспособный контролировать собственную силу. Однако даже такой однобокий режим гораздо лучше, чем ничего, а посему я проделал все вышеизложенные операции, выведя сенсор управления на липучке через горло комбеза. Крепить его на наплечнике буду, так удобнее всего получится.

По такому же принципу восстановил функционирование защитного поля – подал питание на генератор напрямую от батареи и интегрировал в контур сенсор управления. Сенсор, правда, на наплечник выводить не стал, закрепил на самом генераторе – левой рукой его там легко достать. Хоть активной защиты я лишен, однако уже тот факт, что можно включить постоянное поле вручную, откровенно радовал. В таком режиме защита съедает прорву энергии, и тройного запаса батарей хватит на полчаса, не больше. Но это дополнительный шанс сохранить в целости шкуру, потому манкировать им не стоило.

Облачившись в боевой костюм и нацепив броню, я потыкал в сенсоры, проверяя работоспособность свежевосстановленных систем. Результатом остался весьма доволен – и поле, и усилитель включались без проблем. Ну и замечательно. Единственная проблема возникла с выключением экзоскелета – все левое плечо отбил, пока попал по сенсору. Но и с этим справился успешно – стал нажимать на него подбородком.

Осталось решить проблему с навигацией. Тут у меня были домашние заготовки – не зря с собой наладонник тащил. К этому замечательному устройству существует множество дополнительных прибамбасов, и один из них – компактный беспроводной монитор в виде монокуляра, похожий на половинку очков. Крепится соответственно на ухе дужкой, в которую интегрирован динамик и приемное устройство с аккумулятором. При желании его можно запитать от батареи наладонника, но тут уже от провода никуда не деться. Мой КПК из разряда "high-cost" моделей, а потому такой полезный девайс шел в комплекте, наряду с беспроводными стереонаушниками. Посему лишний раз порадовался, что не поленился закинуть в футляр с инструментом еще и ЗиП к наладоннику.

Нацепив активированный монокуляр на правый глаз, переключил на него отображение рабочего стола. Получилось не очень удобно – чтобы пользоваться стилусом, все равно приходилось коситься на экран наладонника левым глазом. Впрочем, после включения программы-навигатора управлять ею уже не требуется, а потому во время пути комп будет покоиться в предназначенном для него кармане. Для надежности все же подключил к монокуляру питание от батареи, пропустив провод под комбезом вдоль спины и правого бедра через специальное отверстие прямо в набедренный карман, куда и упрятал наладонник, запустив предварительно приложение с картой местности. Прямо на карту проецировался план здания, на котором иконкой в виде человеческого силуэта отмечено мое местоположение. Точка отсчета координат, таким образом, в наличии имелась, а дальше уже дело техники – в наладонник встроен необходимый инструментарий для ориентирования в пространстве. Так, с навигацией тоже все ясно. От батареи мой компактный компьютер проработает в активном режиме до сорока часов, этого времени с избытком хватит на совершение двух дневных переходов. Потом его придется заряжать, что тоже особой проблемы не представляло – я нес с собой тройной энергозапас, а полный заряд батареи наладонника не составлял и сотой доли имевшейся в наличии энергии. Все, что мне нужно – обычный кабель питания с мини-разъемом, и десять минут времени.

Все. Лучше подготовиться к выходу на поверхность все равно не смогу, так что не будем тянуть кота за некий орган на букву "х" (я про хвост, а вы что подумали?) и приступим к дальнейшей реализации плана действий. Попросту говоря, настал черед двери.

Хотя стоп, дверь подождет несколько минут. Я задержал взгляд на пульте телепорта с мерцающим дисплеем. И тут же возникла мысль покопаться в компе – чем черт не шутит, может, что ценное обнаружится. Не откладывая дело в долгий ящик, подошел к пульту и ткнул пальцем в предупредительную надпись, так и горевшую в центре экрана. Она тут же свернулась, явив взору стандартный рабочий стол служебного компьютера. Попытка просмотреть содержимое логических дисков выявила "наличие отсутствия" какой-либо посторонней информации – диск D девственно чист, даже порнухи никакой не завалялось, а диск С содержит стандартные системные файлы. Правда, тут обнаружился журнал учета грузов, но ничего интересного в нем не оказалось. Рабочий компьютер грузового терминала являлся частью локалки, но в данный момент значок сетевого подключения был перечеркнут красным крестом – доступ к сети отсутствовал. Ну что ж, подобного результата и следовало ожидать. Однако попытаться в любом случае нужно, я бы потом сам себя извел, если бы не попробовал пошерстить включенный комп. А теперь можно с чистой совестью приниматься за дверь.

Подхватив автомат, до того лежавший на пульте, дабы не мешаться под руками, я подошел к двери и внимательно ее осмотрел. Она оказалась весьма солидной – две броневые переборки, откатывающиеся в стороны, плотно прилегали друг к другу, не оставляя в стыке даже малейшей щели. Вот будет хохма, если приводной сервомеханизм накрылся от старости! Пульт нашелся в том же простенке, где и рубильник аварийного освещения. Первичный осмотр привел к неутешительным результатам – датчик готовности не горел, а сенсорная клавиатура не реагировала на касания. Вывод очевиден – сервомеханизм обесточен. Проблема, в общем-то, серьезная – добраться до проводки я не мог, равно как и запитать привод от батарей боевого костюма – он, судя по всему, располагался или с другой стороны стены, или вовсе в нее вмурован. Оставался только варварский метод – взорвать стену. Но если к нему прибегать, то проще рвануть непосредственно одну из створок двери. Что я и решил проделать.

Снял рюкзак и, немного в нем порывшись, я извлек на свет божий баллончик с жидким "симплексом" – мы такие используем при абордаже, когда вскрываем двери и переборки. Мощная штука, при желании можно даже в борту корабля дыру пробить, правда, в несколько заходов. Распылил взрывчатку по створке, оконтурив будущий "люк" высотой примерно в рост человека и шириной около полуметра, приляпал дистанционный взрыватель. Отошел в простенок, чтобы железякой не накрыло, и нажал на кнопку. Раздался громкий хлопок, завоняло расплавленным металлом, и кусок броневой створки около пяти сантиметров толщиной с глухим гулом рухнул на пол. Из дыры с шорохом посыпался разнообразный строительный мусор – щебень, раздробленный в пыль раствор, просто земля. Все это было сдобрено мелкими кусками пластика и осколками стекла. Занятно… Это что же, я тут замурован, что ли?

Дождавшись, когда иссякнет поток мусора, я зафиксировал автомат за спиной в специальных зажимах на рюкзаке, и, вооружившись саперной лопатой и снятым с "Вихря" тактическим фонарем, заглянул в проем "люка". Луч уперся в какую-то преграду буквально в полутора метрах от створки. При более внимательном рассмотрении она оказалась плитой межэтажного перекрытия, которая надежно похоронила вход в грузовой терминал. Вполне возможно, что только по этой причине он и сохранился. Хотя, судя по наличию питания телепорта, должен уцелеть почти весь подвал – если верить плану здания, энергоустановка с батареями аварийного энергозапаса располагалась в самом дальнем от входа углу. Скорее всего, два верхних этажа складского комплекса разрушены, а также частично разрушены подвальные помещения в районе входа. А посему рациональнее всего пробиваться к поверхности прямо здесь и сейчас. Проламываться глубже в подвал нет смысла – неизвестно, какой толщины могут быть завалы в других частях здания. А посему будем взрывать.

– Люблю запах свежего динамита по утрам, – пробормотал я, извлекая из рюкзака брусок "симплекса".

Направленным взрывом тут не обойдешься, из дыры в плите может еще бог знает сколько мусора насыпаться, замучаюсь откапывать. Поэтому взрыв нужно устроить мощный, чтобы волной и давлением плиту откинуло.

Закрепив на поверхности плиты брусок пластичной взрывчатки и воткнув в него дистанционный взрыватель, я вернулся в помещение терминала. Такое количество "симплекса" рванет весьма нехило, что в закрытом помещении чревато травмами разной степени тяжести, включая тяжелую контузию. Потому необходимо позаботиться о собственной безопасности. Активировав экзоскелет, я довольно быстро переволок вырубленный взрывом из створки кусок брони в дальний угол, где и отгородил им небольшой закуток. Отключил усилитель, поудобней разместился за импровизированным щитом и активировал защитное поле, не забыв нахлобучить шлем и загерметизировать стык. После этого оставалось лишь нажать кнопку на пульте, что я и проделал. Грохнуло оглушительно, пробарабанили по броневому листу мелкие камни и прочий мусор, толкнула упругая волна воздуха, и слегка заложило уши. Мигнули лампы аварийного освещения, но, против ожидания, не погасли. Вроде живой, пронесло. Отключил силовое поле и отправился посмотреть на дело рук своих.

Результат впечатлял и весьма обнадеживал. Вместо плиты перекрытия пролом в двери теперь был заблокирован рыхлой смесью из земли, щебня и пластиковых обломков. Пришло время поработать лопатой. Закаленное лезвие легко погружалось в "грунт", и я принялся увлеченно разгребать завал, откидывая мусор штыком лопаты. Примерно через полчаса в проем перестали сыпаться новые порции, через сорок минут в дыре над завалом показался свет, а через час работы я выбрался из подвала, оказавшись почти на самом дне большой воронки. Похоже, в здание попала ракета класса "воздух-земля" с фугасным боеприпасом, взрыв которой смёл верхние этажи и разрушил часть подвала. В общем, угадал с направлением – в любом другом месте завалы гораздо значительнее.

Я сел на дно воронки, и, прищурившись, посмотрел в небо нового для меня мира. А мир в ответ весьма неприветливо посмотрел на меня, нахмурив брови низких облаков, совершенно скрывших местное солнце, сиречь звезду Риггос-2. Хорошо хоть не разрыдался дождем, с таких туч станется…

– //-

Система Риггос-2, планета Ахерон, База-7,

23 февраля 2535 года

По здравом размышлении на одном месте я решил не засиживаться. Сиди не сиди, а яснее обстановка сама по себе не становится, нужна хотя бы поверхностная разведка. А из старой оплывшей воронки много не увидишь. Пришлось выбираться наверх. Странно, сто лет прошло с момента бомбардировки, а местная растительность так и не отвоевала клочок земли, занятый когда-то людьми… По склонам воронки кое-где торчали чахлые пучки травы, но и только. Что же тут такое рвануло, что почва превратилась в бесплодную смесь пыли и мелкого гравия? Такое ощущение, что в складской комплекс сначала попал фугас, превративший его в развалины, а потом сверху все тщательно проутюжили вакуумными бомбами, так что выгорел даже слой гумуса. А что, похоже на правду…

Выбравшись из воронки, укрылся за угловатым валуном, на поверку оказавшимся куском межэтажного перекрытия, и первым делом осмотрел окрестности. Если верить плану базы, в том районе, где я сейчас находился, располагался ремонтный комплекс, включавший склады запчастей и принадлежностей, а также ангары, в которых ремонтировалась поврежденная техника. Территория базы тянулась на десять километров с севера на юг, ремкомплекс притулился в ее верхнем правом углу. По этой же стороне периметра ниже через каждый километр размещались ангары с готовыми к бою истребителями, по эскадрильям. В самом низу, на юге, располагался административный комплекс – штаб, диспетчерская, казармы комендантского батальона, автопарк, склад ракетно-артиллерийского вооружения и заправочная база. От нее топливо по подземным трубопроводам поступало к заправочным терминалам непосредственно в расположении эскадрилий. Сейчас о былом величии базы напоминали только руины почти до основания разрушенных зданий да потрескавшийся, как от сильного жара, пенобетон взлетных полос. Сквозь широкие щели в нем пробивалась не только трава, но и кусты, образовывавшие вполне приличный подлесок. Серо-зеленая равнина бывшего стартового комплекса истребителей планетарного базирования тянулась на юг и запад до предела видимости, тут и там взгляд натыкался на кучи камней и искореженный металл остатков боевой техники. В северном и восточном направлениях пейзаж выглядел веселее. За остатками пенобетонных стен периметра, от которых частично сохранилось даже несколько пролетов, буквально в километре зеленел лес, густо покрывавший склоны невысоких холмов довольно плотной гряды. Судя по карте, на некоторых из них были размещены зенитные батареи. Достав из кармана разгрузки прицел-десятикратник, я вооруженным взглядом осмотрел цепочку высот, сразу же выявив несколько заросших кустами проплешин в рядах деревьев. Все ясно. От батарей тоже мало что осталось. Осмотр взлетного поля через оптику только укрепил меня в мысли, что База-7 была разрушена до основания интенсивной атмосферной бомбардировкой. С вероятностью девяносто процентов можно было предположить, что больше никаких источников информации я здесь не найду, если только вернуться в терминал и попытаться пробиться в сохранившиеся подвальные помещения. Однако план здания показывал, что все вычислительные мощности склада располагались на разрушенном первом этаже, в подвале же если что и было, то только рабочие станции типа компа на пульте телепорта. Ценность их как источников информации стремилась к нулю, если не к отрицательной величине. Посему вставал очень важный вопрос – что дальше? В принципе, реальных вариантов всего два – идти на юг в надежде хоть что-то обнаружить на месте, несомненно, разрушенного административного комплекса, или же идти на север, в сторону Полигона-1, а затем и города Чернореченска.

Первый вариант мне нравился мало – тащиться десять километров по незнакомой открытой местности, чтобы в результате полюбоваться очередными руинами, представлялось весьма сомнительным удовольствием. Однако второй вариант мне нравился еще меньше – перспектива пешего марша минимум на полтораста километров по лесостепной местности без каких-либо ориентиров, по азимуту, с возможным призом в конце пути в виде безжизненной кучи обломков, самого отъявленного оптимиста легко превратит в пессимиста. Пока есть хоть малейший шанс что-то раздобыть на базе, надо его использовать. По лесам побродить я всегда успею. Поэтому все же решил провести полную разведку объекта – для очистки совести, да и просто пугающий поход в неизвестность оттянуть.

Осталось решить, когда отправляться в путь. Затянутое тучами небо не позволяло даже приблизительно определить, сколько времени осталось до темноты – вокруг царил легкий полумрак, который легко можно было принять за начало сумерек. К тому же складывалось впечатление, что с минуты на минуту пойдет дождь, противный такой, мелкий и моросящий. Вообще, если верить компьютеру, на этой широте в северном полушарии сейчас стояло лето. Однако погода больше напоминала середину октября или конец марта в Самаре – промозгло, свежо и ветренно. Таймер в наладоннике показывал федеральное время, но сутки на Ахероне примерно на час длиннее стандартных, а местный год составляет 413 дней, поэтому скореллировать показания компьютера с местным временем у меня не получалось. Хотя стоп, чего это я торможу… У меня же нехилый массив информации по системе имеется, надо в нем порыться.

Искомые данные нашлись в первой же папке, под названием "Краткое описание системы Риггос-2". Был тут и местный календарь, и карта часовых поясов населенных планет системы, и таблица соответствия стандартного летоисчисления местному. Зная свои координаты, я легко определил местное время с точностью до часа и задал его текущее значение во втором окошке таймера. Выходило, что до темноты еще около четырех часов. В принципе, времени на десятикилометровый марш-бросок достаточно, но где потом в потемках укрытие искать? Переночую лучше в грузовом терминале, а оставшееся до отбоя время потрачу на проникновение в заваленный подвал – вдруг что интересное обнаружу.

– //-

Система Риггос-2, планета Ахерон, База-7,

23 февраля 2535 года

В заблокированную часть подвала удалось проникнуть на удивление легко – в очередной раз помог баллончик с "симплексом". Перегородка из пенобетона далеко не броневая переборка, поэтому я не стал мудрить с вырубанием прохода направленным взрывом, а просто распылил аэрозоль по площади. В результате кусок стены достаточного размера, чтобы протиснулся человек среднего телосложения со снаряжением, просто испарился, открыв доступ в соседнее помещение.

Из дыры тянуло плесенью и затхлой пылью, что недвусмысленно говорило о разгерметизации помещения, потому что-то полезное отыскать там вряд ли светило. Однако я решил быть последовательным в претворении в жизнь собственных планов. Решительно придушив робкие ростки лени и совсем незначительный страх темноты, протиснулся в свежеобразованный пролом, разгоняя тьму лучом тактического фонаря, вновь поселившегося на автомате. Судя по плану, за стеной грузового терминала располагался вспомогательный склад, предназначенный для кратковременного хранения тех грузов, которые не требовали немедленного перемещения на верхние этажи. Представший передо мной бокс был немного меньше терминала, однако захламлен куда значительнее. Повсюду без видимой системы навалены ящики из гофрированного металла и пластика, кофры типа оружейных, а также странные кучи мусора, на поверку оказавшиеся обыкновенными картонными коробками, просто сгнившими в труху. А тут прямо Клондайк какой-то, как я посмотрю…

Осмотрев помещение на предмет наличия других входов и выходов, я убедился, что такая же двустворчатая броневая переборка, как и в терминале, плотно закрыта. Отыскался и рубильник аварийного освещения, как легко догадаться, в простенке рядом с дверью. Лампы нехотя, с миганием и через одну, но загорелись, залив помещение тусклым светом сквозь пылевой фильтр. Опять придется проламываться через броню, чтобы выйти в центральный коридор. Если он не завален, или завален частично, это будет оптимальный путь к остальным боксам. Кто знает, что в них может храниться – вероятность упереться в штабель тяжеленных контейнеров после элиминации куска стены очень высока. Однако сначала надо здесь пошариться, потешить любопытство.

Выбрав отдельно лежащий металлический ящик с магнитным замком, я подошел к нему и попытался открыть. Удивительно, но крышка легко откинулась вверх, явив взору ряды плотно уложенных пластиковых коробочек размером с мой наладонник. Вскрыв первый попавшийся, обнаружил в нем… Что бы вы думали? Компьютер-наладонник столетней давности. Вот так находка!.. Да тут что угодно может валяться, вплоть до оружия и боеприпасов. Хорошее место, в общем.

Ткнул в кнопку включения, попытавшись реанимировать наладонник, но результата достиг нулевого – оказывается, батарея из него вынута. Покопался в ящике и обнаружил искомое на самом дне, в специальном отделении. Там их оказалось около сотни, видать, по количеству компов. Вщелкнул небольшой параллелепипед в гнездо наладонника, повторил попытку включения – снова ничего. Или батарея разрядилась за десятки лет, или, что более вероятно, поступила с завода в незаряженном виде. Ну, эту проблему мы легко решим – помогут девайс с "крокодильчиками" и энергобатарея на поясе. В очередной раз нажав кнопку питания, я удивленно уставился на оживший экран наладонника. Работает, надо же… Хотя, если подумать, что ему могло сделаться? Стандартная военная модель, защищенная от всех мыслимых воздействий, чуть ли не с десятикратным запасом механической прочности, в пылевлагонепроницаемом корпусе – этим наладонником гвозди можно забивать, и ничего ему за это не будет. Главное, что батареи живые. Если на планете сохранилось население с минимумом технологий столетней давности, этот ящик может стать большим подспорьем. Жаль только, что для меня он никакой ценности не представляет – память компа девственно чиста. Они же прямо с завода, или с оптового склада, кроме операционной системы в них и быть ничего не может. Однако спрятал оживленный экземпляр в рюкзак – кто знает, может и пригодится. Иногда я бываю таким куркулем, что сам диву даюсь.

Осмотрев еще несколько ящиков, убедился, что в них тоже хранятся комплектующие к сложной электронике. Это я определил по маркировке, открыть удалось лишь еще один, наполненный компактными блоками питания для стационарных компьютеров. В сгнивших коробках когда-то хранилось обмундирование или что-то похожее, а в кофрах, по-видимому, содержались наборы инструментов и прочие ремонтные приблуды. Тут я вспомнил про обнаруженный в памяти рабочей станции телепорта журнал учета груза и обругал себя матерно. Нечего больше по подвалу шариться, надо просто документацию изучить – и будет мне счастье.

Вернувшись в терминал, законнектил наладонник с рабочей станцией, скопировал нужный файл и вырубил комп телепорта, дабы не тратил и так уже мизерные запасы энергии из накопителей здания. Затем перекрыл дыру в створке двери "растяжкой" – гранатой с активным лазерным взрывателем, реагирующим на пересечение луча (не зря запасся такими полезными мелочами, знал, куда иду) – и ради экономии отключил аварийное освещение. Ночевать решил во вспомогательном складе, предварительно перекрыв дыру в стене штабелем тяжелых ящиков.

С трудом расчистив небольшой клочок пространства, я скинул рюкзак, разгрузку с бронежилетом, и относительно удобно устроился на полу, воспользовавшись в качестве подушки все тем же рюкзаком. Шлем тоже решил снять – прошлой ночи с избытком хватило, шея потом долго ломила от неудобности позы. Поужинал сухпаем, запив тоником. На сон грядущий полистал журнал учета, оказавшийся на редкость нудным и скучным, но вовсе не лишенным полезности чтивом. Из этого чисто бюрократического документа удалось выяснить, что как раз за пару дней до вторжения легорийцев на базу пришел груз разнообразной электроники, предназначенной для апгрейда ее вычислительных мощностей. В дело ее пустить просто не успели, и осталась куча компьютерного железа пылиться в подвале, замурованном взрывом. Что характерно, в журнале напротив названия груза аккуратно вписаны номера помещений, в которые этот груз отправлялся на хранение. Надо будет на досуге изучить его подробнее… С этой мыслью я благополучно заснул.

– //-

Система Риггос-2, планета Ахерон, База-7,

24 февраля 2535 года

Второе пробуждение в этом мире оказалось гораздо приятнее первого. Относительно, конечно. По крайней мере, шею не ломило, и голова не раскалывалась от боли, как вчера. Хотя умыться бы не помешало, но в данный конкретный момент это для меня роскошь – вода только питьевая, да и той в обрез. Даже зубы нормально не почистишь. Впрочем, для гигиены полости рта давно уже придумали специальный антисептик – набрал в рот, погонял немного и выплюнул. В результате свежее дыхание на весь оставшийся день. Говорят, его специально для Десанта разработали, это потом он повсеместно распространился. Ну и как тут не скажешь, что армия – двигатель прогресса? Все же вместо умывания пришлось довольствоваться влажной гигиенической салфеткой из предусмотрительно захваченного запаса. Ее хватило, чтобы стереть с лица крем-эпилятор – не терплю щетины – и кое-как протереть руки. Хорошо, что под комбезом термобелье, которое пот утилизирует моментально, а то уже благоухал бы на всю округу…

Дальнейшие сборы не заняли много времени. Разобрал баррикаду и выбрался на поверхность, предварительно деактивировав "растяжку". Немного подумав, решил вход слегка присыпать, чтобы никто не забрался. На что и потратил ни много ни мало полчаса драгоценного светлого времени суток.

Было уже восемь утра по местному, когда я, наконец, двинулся в путь. Самопальный навигатор в наладоннике худо-бедно функционировал, поэтому с ориентацией на местности проблем не возникло – я просто и без затей зашагал на юг, по мере возможности маскируясь в буйно разросшемся в трещинах покрытия кустарнике. Другими укрытиями, как-то: воронки, искореженные останки техники, куски пенобетона из разрушенных стен периметра – тоже не пренебрегал. Однако рельеф местности не всегда позволял двигаться относительно скрытно, довольно часто приходилось пересекать большие куски открытого пространства. На этот случай применил давно известную хитрость – наломал веток и навесил их на себя везде, где получилось. Смысл прост – необходимо смазать силуэт, сделать его неопределенным, расплывчатым, тогда далекому наблюдателю будет труднее зацепиться за вас взглядом, что вкупе с камуфляжной расцветкой обмундирования и снаряжения обеспечивает вполне приемлемый уровень маскировки. Вообще-то, если по уму, то в таких условиях в одиночку действовать строго противопоказано. Тут нужна слаженная работа целой группы, с передовым дозором и арьергардом. И крайне желательно хотя бы одного егеря в составе иметь – кто знает, какое зверье тут может водиться. Егеря по этой части самые крутые, убедился еще на стажировке. Их специально учат по внешнему виду животины определять ее характер, образ жизни, способ пропитания, и, соответственно, повадки. Меня тоже учили, но полгода на полигоне – это не пять лет в академии, да еще с ежегодными практиками. Настоящий егерь с первого взгляда определит, в какую часть тела зверя надо стрелять, чтобы убить гарантированно и с первого выстрела, даже если впервые с таким животным столкнулся. Равно как и моментально выработать стратегию поведения, чтобы избежать неприятностей. Я же верхушек нахватался, и теперь из себя крутого специалиста строю. Впрочем, за универсальность всегда приходится платить качеством полученных навыков, поэтому что егерю, что рейнджеру в их епархиях я в подметки не гожусь. Умею всего понемногу. Разве что к стрелковой и рукопашной подготовке не придерешься, равно как и к тактической. Ну и некоторый багаж специфических технических знаний в наличии имеется.

За пару часов неспешным темпом отмахал около пяти километров, что для скрытного передвижения по захламленной местности со сложным рельефом весьма неплохой результат. За это время пришлось пройти через расположение четырех истребительных эскадрилий. Вернее сказать, бывших расположений, поскольку от былой инфраструктуры остались только жалкие обломки. Все постройки разнесены чуть ли не в пыль, обломков больше метра в поперечнике просто не попадалось. Что характерно, разбитой техники в разы меньше, чем у складского комплекса. Хотя тут ничего загадочного нет – где еще могло скопиться значительное количество поврежденных аппаратов, как не у ремонтной мастерской? Непосредственно в расположении техники не было – что могло летать, летало, пока не получало свое. Ее обломки украшали пейзаж совсем в других местах.

Увиденное еще больше укрепило меня во мнении, что базу бомбили после того, как была сломлена оборона планеты – тщательно и не спеша, благо сопротивление оказать уже мало кто мог. Почему же тогда легорийцы не стали укрепляться в системе, а бросили ее на произвол судьбы и сунулись дальше вглубь территории Федерации? Практически захваченной системе они предпочли сомнительное удовольствие штурма новых укрепрайонов во Внешних Мирах, а там оборонительные рубежи были не в пример мощнее. Взять ту же Эпсилон Индейца – там войск базировалось чуть не в десять раз больше, чем на Ахероне, и флот многократно более мощный. Всем известно, чем закончилась операция в этой системе – вместо Внешнего Мира мы получили кусок Фронтира, более того, запретную зону для любой гражданской деятельности. Заходить туда рисковали только военные. А здесь такой лакомый кусок брошен… Еще одна загадка.

По пути трижды встречал представителей местной фауны – все они оказались мелкими грызунами, аналогами земных кроликов. Наладонник услужливо подсказал, что здесь их звали ушанами – коротко и со вкусом. Не заморачивался тут народ с названиями, это я еще на инструктаже у Калинина заметил.

На исходе третьего часа удалось найти воду. Пришлось, правда, немного – примерно на полкилометра – отклониться от прямолинейного маршрута. Внимание мое привлекли несколько здешних аналогов ив, какие видел на картинках, когда на базе тип местности выяснял. Они обычно по берегам водоемов произрастали, вот и в этот раз я не обманулся. Совсем крошечное озерцо, скорее даже пруд искусственного происхождения, о чем свидетельствовали остатки небольшой дамбочки, перегораживавшей когда-то ручей. Она была частично разрушена, однако вода задерживалась в бочаге. Водоем зарос тиной и из него выбегал небольшой ручеек, терявшийся в трещинах пенобетона взлетной полосы. Питал же озерцо другой ручей, чуть больше, и в нем вода чистая, как слеза. Универсальный тестер из аптечки показал, что она вполне пригодна к употреблению. Насчет местных микроорганизмов можно было не беспокоиться – перед заброской нас привили от всех известных болезней, к тому же универсальный антидот тоже никто не отменял. А его у меня в запасе аж три упаковки. Можно вволю напиться и даже умыться. Что я и вознамерился сделать. Переместив автомат за спину, чтоб не мешал, я откинул забрало шлема, стянул перчатки, засунув их под разгрузку, и опустился на колени перед ручьем.

– Рррррр… – сказал кто-то в зарослях ивняка.

Я медленно повернул голову в направлении звука и встретился с взглядом узких желтых глаз с вертикальным зрачком. Глаза располагались на слегка приплюснутой кошачьей башке. Верный наладонник тут же выдал характеристику зверюги, оказавшейся местной рысью. Этак раза в полтора больше своей земной родственницы, хвост длинный, полноценный, а не обрубок, а вот в остальном она повторяла облик прототипа.

– Рррррыыы… – снова издала рык зверюга, пристально наблюдая за мной.

Из глубин памяти, подстегнутой адреналиновым выбросом, стремительно всплывали знания, полученные на стажировке в Центре подготовки егерей. Рык тихий, неагрессивный, хвостом зверь себя по бокам не хлещет, сразу не напал… О чем это может говорить? Скорее всего, я признан равным соперником, а может и более сильным, к тому же он сыт – вон как брюхо выпирает. Попробуем разойтись мирно.

Не отводя взгляда от желтых гипнотизирующих глаз, я предельно медленно выпрямился, поднялся с колен, и, не делая даже намека на резкое движение, перевел автомат в боевое положение. Сделал шаг назад, другой – и вот между нами уже расстояние метров в пять. Для такого зверя это не преграда, одним прыжком перемахнет, но теперь у меня появился реальный шанс успеть всадить в него пулю. Зверь уловил перемену моего настроения и решил не связываться со странным двуногим, от которого разило металлом и пластмассой. Еще раз коротко рыкнув, кошка неторопливо развернулась и скрылась в зарослях.

Уфф… Однако, сцыкотно! Надо внимательнее здесь быть, а то, неровен час, сожрут на фиг. Хотя странно, что это лесной житель на открытой местности делает? Забрел случайно в чужие владения? Очень может быть… Поэтому и не агрессивен был. Земные рыси точно в лесах живут, причем преимущественно в дремучих. Местный зверь по повадкам ничем не должен отличаться, строение его тела само за себя говорит. Не приспособлен он к жизни в степи. Теперь, видимо, в лес вернется, благо недалеко до него. А мне нужно остерегаться настоящего владельца обширных охотничьих угодий, по которым пролегал мой путь. Судя по каталогу из памяти наладонника, в лесостепи хозяйничают волки – очень похожие на земных, только крупнее и окрасом потемнее. И живут они, что характерно, стаями… Нарвусь на такую – мало не покажется.

Убедившись, что рысь действительно убралась, я все-таки напился вкусной холодной воды. Не отказал себе и в удовольствии плеснуть несколько пригоршней в лицо. Потом натянул перчатки, захлопнул забрало шлема и продолжил путь.

Еще через час с небольшим добрался до пункта назначения. Укрывшись в тени чудом сохранившегося пролета периметра, осмотрел руины, оставшиеся от административного комплекса. Сохранилось, прямо скажем, немного. Создавалось впечатление, что здесь отбомбилась чуть ли не эскадрилья – настолько тщательно все постройки сровняли с землей. Можно было и не тащиться за десять километров, чтобы подобное увидеть. Хотя в таком положении есть и плюсы – одно направление отпадало. Теперь нужно было двигаться на север, через лес в сторону Полигона-1 и далее до Чернореченска. Других реальных вариантов попросту нет.

Прежде чем отправиться в путь, решил все-таки осмотреть руины поближе. Максимально быстро преодолев открытое пространство перед развалинами, я принялся осторожно нарезать круги по бывшему административному комплексу базы. Старания мои вскоре были вознаграждены – на месте штаба (если верить схеме) обнаружилось укромное местечко, образованное двумя вставшими под углом плитами межэтажных перекрытий. С трех сторон они были присыпаны строительным мусором, а с четвертой располагался довольно большой проход – можно пройти, чуть пригнувшись – в небольшой грот искусственного происхождения. В этом гроте я нашел свежее пепелище от костра – выходит, это место посещается аборигенами. С одной стороны, факт отрадный – на планете имеется население. С другой стороны, неизвестно, как это население отнесется к непонятному чужаку… Вот и думай, что дальше делать. Пообщаться с местными было бы неплохо, вопрос в том, как это осуществить. Пепелище хоть и свежее, не более двух-трех дней, однако, поди знай, когда сюда вновь кто-нибудь забредет. Сидеть в засаде в моем случае занятие бесперспективное – в самое ближайшее время придется озаботиться поиском пропитания. Сделать это проще в лесу. Да и укрыться там тоже не проблема. А торчать здесь, посреди развалин, без укрытия – весьма и весьма чревато, особенно в ночное время. Поэтому обойдемся без общения. Сегодня до темноты успею вернуться к ставшему родным подвалу, переночую там и завтра с утра отправлюсь через лес к полигону.

Я выбрался из грота, намереваясь отправиться в обратный путь, и в этот момент на шлем обрушился мощнейший удар. Отлетев назад, ударился всем телом о плиту, еще раз сильно приложившись головой, и рухнул на землю. Автомат, который я просто держал в руках, не зафиксировав ремнем (неудобно с ним было в гроте), улетел в сторону. Охренеть… Что это было? Резво вскочив на ноги, я цапнул пистолет из кобуры и завертел головой в поисках врага.

Враг нашелся тут же. Тело сработало на автопилоте, и теперь я держал на прицеле троих странного вида людей, неспешно приближавшихся со стороны бывшего КПП, от которого в настоящее время осталась лишь куча щебня. Все трое высокие жилистые мужики, заросшие бородами, с волосами, заплетенными в косы. Судя по фигурам, приспособлены большие расстояния преодолевать пешком – длинные ноги, сухие тела, легкие движения. Как у кенийцев в земной Африке. Только, в отличие от кенийцев, кожа у них белая, а волосы и бороды светлые с рыжеватым оттенком. Одеты как в историческом фильме – холщовые рубахи и штаны, на ногах нечто, напоминающее мокасины с чувяками, предплечья обмотаны ремнями, по-видимому, заменяющими наручи. Торсы прикрыты безрукавками из грубой толстой кожи, на головах шапки мехом наружу, типа малахаев. На поясах у всех троих короткие ножи, у одного за плечами торчит лук. Двое держат копья с листовидными наконечниками, а третий раскручивает ременную петлю с камнем. Все ясно, это он меня из пращи приложил. У этого третьего с пояса свисают еще и ножны с мечом. Вид у всех весьма решительный. По крайней мере, направленного на них пистолета нисколько не страшатся. Ну и что мне прикажете делать? Перестрелять всех троих, или все же попытаться пообщаться? Ладно, попробуем поговорить, пристрелить их всегда успею. Даже из пистолета.

– Мужики, хорош! Давайте поговорим! – крикнул я по-русски, ни на секунду не теряя бдительности.

Ответа не последовало. Все трое медленно приближались, держа наготове оружие.

Тогда я попробовал пообщаться на интере. Затем на английском. Все с тем же нулевым результатом – меня или не понимали, или просто игнорировали. Все так же вращалась праща в руках главного, судя по наличию меча. Вдруг он что-то гортанно выкрикнул и метнул камень. В тот же миг его напарники бросились ко мне, замахиваясь копьями…

Время привычно замедлилось от выброса адреналина. Уловив резкое движение, я нажал на спусковой крючок, выстрелив главному в голову, и тут же кувырком переместился вправо, поднырнув под копье одного из нападавших. Голова мужика с пращой взорвалась фонтаном крови, мозгов и осколков костей – УОД, хоть и пистолетный, для незащищенного человека страшная штука. Обезглавленное тело энергией удара швырнуло наземь, а вылетевший в этот момент из пращи камень ушел в небо. Выйдя из кувырка в положение "на колено", я мгновенно навел пистолет на ближайшего копейщика и всадил ему пулю в грудь. Этого на куски не разорвало, но со страшной силой отбросило на несколько метров. Грудь его превратилась в кровавое месиво – тоже однозначно покойник. А я уже целился в последнего агрессора.

Тот при виде лихой расправы просто оторопел и застыл в нерешительности, явно не зная, что делать. В последнее мгновение я удержал палец на спусковом крючке – хватит на сегодня трупов. Надо его в плен взять. С этой мыслью медленно убрал пистолет в кобуру и показал противнику пустые руки.

А тот явно перестал колебаться – увидев, что я убрал оружие, рванулся вперед, попытавшись провести укол копьем. Я ответил классическим приемом боевого самбо – ушел вправо-вперед, отведя копье мягким блоком, который тут же перевел в захват, и врезал правой ногой в живот, боковым ударом отбросив противника на пару метров. Копье, что характерно, осталось у меня в руках. Лишившись основного оружия, оппонент схватился за нож. Я легко отскочил, уходя от выпада, отшвырнул мешающее копье и встретил блоком удар сверху. Мужик бил хорошо, быстро и резко, пытался комбинировать, но успеха не достиг. Захватив руку с ножом, врезал ему правым локтем в нос и тут же саданул коленом по вооруженной конечности, выбивая клинок. Возвратное движение ноги перевел в классическую подножку и тут же взял руку на болевой контроль, лишая противника возможности продолжить драку.

Прижав слабо трепыхающегося аборигена к земле коленом, я сделал попытку продолжить общение.

– Ты кто? Почему вы напали на меня? Ты меня вообще понимаешь? – заорал я ему в ухо на интере, потом продублировал по-английски и по-русски.

Тот в ответ забормотал что-то на совершенно незнакомом языке, подвывая от боли. Вот это номер! Судя по информации в наладоннике, до Войны на Ахероне население было все больше российского и европейского происхождения, если кто-то и не знал русского или английского, то уж интером владел в любом случае. А этот ни слова не понимает, да еще и сам изъясняется на жуткой тарабарщине, слегка напоминающей смесь польского с болгарским. Не мог же русский язык всего за сотню лет так неузнаваемо измениться. И как население скатилось за столь короткий срок даже не в средневековье, а где-то на уровень VIII-Х века нашей эры, если судить по одежде и оружию аборигенов? Или это туземец, про которых вскользь упоминал Калинин на брифинге? Гуманоидного типа. Очень-очень гуманоидного – от человека не отличишь. Очередная загадка этого безумного мира.

А мне предстояло решить, как поступить с пленником. Убивать его совершенно не хотелось, возбуждение боя схлынуло, скоро отходняк начнется. Но и в плену его держать совершенно не с руки… Ладно, хрен с тобой, живи.

Отпустив многострадальную конечность, я встал с аборигена и отпрыгнул в сторону, положив руку на рукоятку пистолета.

– Иди! – сказал я недоуменно уставившемуся на меня парню, и продублировал команду жестом, махнув в сторону степи.

Тот нерешительно поднялся, пожирая меня взглядом.

– Вали-вали давай! А то передумаю…

Пленник сделал робкий шаг назад, затем еще один, и вдруг, подхватив оказавшееся у него под ногами копье, с диким криком бросился на меня. И тут же словил пулю в грудь, отлетев на кучу щебня. Даже напрягаться особо не пришлось – рука сама цапнула пистолет, безошибочно навела на цель, и палец нажал на спусковой крючок. Рефлекторно, на автомате. Вот и пощадил дурака…

Нет, надо срочно валить отсюда. В лес, подальше от сумасшедших аборигенов. И, кровь из носа, но найти хоть какой-нибудь источник информации.

Подобрав автомат, я решительным шагом двинулся в обратный путь, наплевав на скрытность перемещения. Скорость будет сейчас лучшей защитой. Десять километров не расстояние, часа за полтора дойду по знакомому маршруту…

– //-

Система Риггос-2, планета Ахерон, База-7,

24 февраля 2535 года

До леса добрался быстро и без приключений. До темноты оставалось еще довольно много времени, поэтому от первоначального плана переночевать в подвале решил отказаться. Честно говоря, просто поленился откапывать засыпанный несколько часов назад вход. Ну его на фиг, лучше пройду сколько сумею, углубившись в лес, а там и ночлег устрою. Наверняка какое-нибудь укрытие отыщется, в крайнем случае на дерево залезу.

Собственно, так и поступил. Лес оказался смешанным, лиственно-еловым. Понятно, что это я так его обозвал, наверняка местные деревья назывались иначе. Просто те, что украшены листьями, сильно напоминали земные дубы и березы, а хвойные весьма походили на ельник. Даже удивительно, как может образоваться подобное сходство на двух планетах, отстоящих друг от друга больше, чем на тридцать световых лет… И это проявлялось не только в деревьях. Животный мир вообще чуть ли не двойник земного. Чего только стоит рысь, повстречавшаяся у озерца с питьевой водой. Любопытства ради я просматривал на ходу файлы из раздела "Ахерон. Фауна" и тихо офигевал. Ну не может быть такого сходства, просто не может. Однако получается как в том фильме: "Видишь суслика? И я не вижу, а он есть…" Никакого вразумительного объяснения наблюдаемым явлениям я был не в состоянии придумать. Список загадок ширился. А ответа я пока не получил ни на один вопрос. Ну что ж, будем искать истину, которая, как известно, "… где-то рядом".

Лес довольно густой, однако слабо захламленный – почти не встречалось поваленных стволов, бурелома или непроходимых зарослей кустарника. Мне так ни разу и не пришлось пустить в ход предусмотрительно захваченный мачете, даже когда уперся в заросли местного малинника, сумел легко обнаружить в нем звериную тропу и миновать преграду. Продвигаться вглубь массива удавалось едва ли не быстрее, чем пробираться по сильно пересеченной местности на территории бывшей Базы-7. К тому же маскировкой можно было особо не заморачиваться – мой камуфляж как нельзя лучше подходил для скрытного перемещения по лесу.

В лес я вошел в три часа пополудни по местному времени, таким образом, до темноты в запасе оставалось никак не менее четырех-пяти часов. За три часа удалось углубиться в лесной массив примерно на десять километров. За все время пути не встретил ни одного животного крупнее зайца, или, по-местному, ушана. Этих-то как раз было очень много, такое ощущение, что естественных врагов у них нет. Хотя встреченная несколько часов назад рысь убеждала в обратном. После одной из таких встреч добыл себе ужин – УС весом десять граммов и калибром 11,5 мм начисто снес голову зверька, тот даже пикнуть не успел. Я, признаться, такого эффекта не ожидал. Живого веса в нем оказалось примерно килограмма четыре, тащить его с собой далеко не хотелось, а потому я мужественно принял решение подыскивать место для ночлега. Кое-как приторочив добычу к рюкзаку (пригодилась нейлоновая веревка, припасенная на случай связать кого-нибудь – она у меня всегда в одном из карманов живет, пластиковых наручников на всех не напасешься), побрел дальше, сосредоточив усилия на поиске укромного уголка. Таковой в скором времени нашелся – на берегу небольшого живописного озерца, к которому я вышел совершенно неожиданно. С трех сторон его окружали плотные заросли местного ивняка, а с четвертой йводоем упирался в неведомо откуда здесь взявшуюся скалу метров десяти высотой. К скале с одной стороны примыкал совсем крошечный пляжик, а россыпь довольно крупных валунов образовывала нечто вроде пещерки. Из озера вытекал ручей с чистейшей прозрачной водой. Подойдя ближе к скале, я обнаружил, что она состоит из изрядно изъеденного ветрами известняка, равно как и валуны рядом. Все понятно. Озерцо образовалось на месте провалившейся карстовой пещеры, и питается подземными водами. Что ж, место весьма укромное, в пещерке можно вполне успешно спрятаться от непогоды, буде таковая случится, да и от любопытных взглядов тоже.

Первым делом, освободившись от рюкзака и автомата, я пустил в ход мачете и нарубил дров. Благо совсем неподалеку обнаружилась сухая лесина в руку толщиной. Ее легко удалось разрубить на небольшие поленья и перетаскать к пещере. Получился довольно значительный запас топлива, которого должно было хватить на всю ночь. Впрочем, жечь костер постоянно я не собирался, он нужен был только для приготовления жаркого. Посуда есть, причем помимо фляжки с коньяком на поясе. Сухпай в егерском варианте комплектовался универсальным складным котелком с переменным объемом – в сложенном виде это неглубокая тарелка диаметром 15 сантиметров, а в разложенном – полноценная кастрюлька объемом 3,5 литра. Ну и промежуточных вариантов около десятка, по количеству металлокерамических колец, из которых он, собственно, и состоит. Раскладывалось это чудо на манер телескопической удочки. К тому же было оснащено ручкой, как у ведра. Поэтому его можно совершенно спокойно подвешивать над костром. Хорошая вещь, легкая, компактная и практичная.

Егерям порой по несколько недель приходится действовать автономно в условиях дикой природы, а потому вопрос приготовления пищи весьма актуален. Без такого наиполезнейшего девайса никак не обойтись. Плюс в тот же паек входит складной столовый прибор с ложкой, вилкой и небольшим ножом, скорее декоративным, чем действительно полезным. Вы спросите, откуда на флотской базе егерские пайки? В этом нет ничего необычного – они только по номенклатуре проходят как "егерские", да и разрабатывались конкретно для нужд этого рода войск, однако широко используются во всех специальных подразделениях, к каким, без сомнения, относится и Морская Пехота. Слишком уж широкий спектр задач нам приходится решать, и среди них захват пиратских баз на планетах стоит не на последнем месте. Конечно, у каждого подразделения Морской Пехоты есть специализация, но наиболее всего в наших условиях ценится универсальность. Она, в свою очередь, подразумевает снабжение на все случаи жизни. У нас на складе чего только нет, одних вариантов маскхалатов около десятка расцветок. И сухпайки всего выпускаемого спектра – от спецупаковок для использования в невесомости, до арктического, повышенной энергетической ценности. В обычных же войсковых частях уже несколько веков солдаты на поле боя питаются спецрационами – готовыми блюдами в саморазогревающихся банках и тарелках, с одноразовыми вилками и ложками.

Я все же решил не усложнять себе жизнь и просто поджарить "зайца" на вертеле, изготовленном из довольно толстой ветки. Освежевать ушана удалось легко – еще не забылись навыки, полученные на стажировке у егерей. К тому же мой боевой обоюдоострый "Стерх" оказался весьма удобным инструментом мясника. Поэтому уже через полчаса тушка, насаженная на заостренную ветку, жарилась на костре, разведенном в глубине пещерки. Я даже выкопал по такому случаю довольно глубокую ямку, дабы отблески огня никто не увидел в набежавших сумерках. Рядом висел котелок, в котором булькала закипающая вода – будущая грибная похлебка, в которую превратится треть плитки концентрата.

Вход в пещеру обезопасил проверенным способом – "растяжкой" из гранаты с лазерным чувствительным элементом. Крупный зверь не пройдет – разнесет на куски, а от всяческой мелочи прекрасно защищал боевой костюм. В этот раз шлем решил не снимать. С затекшей к утру шеей придется смириться.

Вскоре местный длинноухий грызун был готов, равно как и густое грибное варево, и я с удовольствием поужинал, приправив диетическое мясо солью и перцем из сухпая и заедая его галетами. Напился вкусной холодной воды из ручья, бравшего начало в озере, и напоследок не отказал себе в десерте – паре глотков коньяка с остатками шоколадки. После сытного ужина меня, как и следовало ожидать, стало неумолимо клонить в сон. Сопротивляться я не стал и благополучно уснул. Перед сном лишь ополоснул котелок, чтоб к утру он не оброс слоем застывшего жира.

Кто-то может сказать, что я излишне беспечен. Не могу согласиться с этим утверждением. В условиях боевых действий такое поведение, безусловно, выглядело неадекватным – нож в спину обеспечен уже во время первой ночевки. Однако прошу учесть, что в этом случае я был бы не один, а действовал в составе группы, и мы бы остановились на ночь с соблюдением всех требований безопасности и организовали охранение. В одиночку же, в самом сердце довольно крупного лесного массива опасаться следовало только лесных хищников и мелких насекомых. При этом спать нужно в любом случае, поэтому приходилось идти на некоторый риск. Впрочем, на следующее утро, проснувшись живым и здоровым, я убедился, что в своих предпосылках не ошибся.

– //-

Система Риггос-2, планета Ахерон, окрестности Базы-7,

25 февраля 2535 года

Ночь прошла в общем и целом спокойно. Пару раз просыпался, потревоженный громким шорохом, весьма напоминавшим довольно тяжелые шаги, а ближе к утру какой-то массивный зверь изрядно нашумел в прибрежных зарослях. Однако непосредственно в убежище никто проникнуть не пытался, а потому я благополучно засыпал, обругав непрошенных визитеров матерно.

Мне снилась Ольга. Подсознание выуживало из памяти самые приятные воспоминания и оформляло в виде сновидений, немного ирреальных, но чертовски приятных. Открывать глаза совершенно не хотелось – казалось, что стоит только проснуться, пусть на мгновение, и волшебная иллюзия тихо рассеется, оставив меня наедине с самим собой и окружающим миром. Однако, против ожиданий, каждый раз, повторно проваливаясь в сон, я вновь видел Ольгу – грустную или улыбающуюся, задумчивую или громко смеющуюся, но всегда одинаково обворожительную.

Как известно, все в нашем не самом лучшем из миров имеет конец. Особенно быстро заканчиваются наиболее приятные вещи. Не стала исключением и нынешняя ночь, плавно перешедшая в предрассветные сумерки, а затем и в полноценное утро. Хочешь не хочешь, а пора вставать. Благо погода радовала – на небе ни облачка, безветренно, удивительно тепло для столь раннего часа. Ничего сверхестественного – здесь лето в разгаре.

Как я вчера и предсказывал, шея дико затекла, так что я едва мог ею пошевелить. Пришлось снять шлем и некоторое время потратить на массаж, восстанавливая нормальную циркуляцию крови. Окончательно проснувшись, приступил к водным процедурам. Побрился, нанеся на лицо крем-эпилятор с последующим смыванием. Был соблазн залезть в озеро целиком, однако осторожность победила – неизвестно, кто может обитать в нем. Да и оставаться совершенно голым, безоружным, и, стало быть, абсолютно беззащитным совсем не хотелось. Потому ограничился всего лишь умыванием, зато предавался этому делу долго и с удовольствием, фырча и покрикивая от холода.

Позавтракав остатками вчерашнего жаркого и воспоминаниями о кофе, который варил автомат на базе (что удивительно, во времена оны я этот напиток за кофе не считал, а теперь он казался верхом совершенства), дезактивировал "растяжку", навьючился имуществом и отправился в путь.

От Базы-7 до объекта, обозначенного на карте как Полигон-1, без малого сто пятьдесят километров. За вчерашний день я покрыл около десяти. Учитывая, что сегодня вышел с самого утра, до темноты надо пройти не менее тридцати-сорока километров, по пути озаботившись добычей пропитания и поиском места для ночлега.

Шагалось легко и радостно. Это даже маршем можно было не считать – так, легкая прогулка. Никакого тебе бурелома, никаких непроходимых зарослей, да и овраги попались всего дважды. Собственно, овраги – слишком громко сказано, их даже обходить не пришлось – до того мелкие и с пологими склонами. Ближе к полудню меня ждал не очень приятный сюрприз – лес начал редеть, а потом оборвался опушкой. От места ночлега ушел километров на десять, прежде чем уперся в довольно широкую – километра три, если на глаз – прогалину между соседними лесными массивами. А я и забыл, что настоящие леса только от полигона начинаются, а до него километров на сто лесостепь. Но это еще полбеды – к югу километров через двести сплошная степь начинается. Хорошо, что мне туда не надо.

Однако, хочешь не хочешь, а пересекать поле придется. Тут есть два варианта, и оба мне одинаково не нравятся. Можно положиться на скорость движения, а можно на скрытность. Во втором случае потери времени обещают стать весьма значительными – совсем скрытно это только по-пластунски. Такими темпами до полигона я и за две недели не доберусь. Придется идти на компромисс…

Скрытно подобравшись по кустам к самому полю, еще раз оценил обстановку. Оказалось все не так плохо – травостой был по пояс, растительность сочная и зеленая, самое время для сенокоса. Но здесь, по-видимому, подобной ерундой никто не заморачивался. Поэтому я решил идти пригнувшись, предварительно озаботившись хотя бы элементарной маскировкой. Для этого вместо веток натолкал под ремни снаряжения пучки травы, не забыв несколько нацепить на шлем и горб рюкзака. Вполне сносно получилось, силуэт размывался достаточно качественно. Еще раз осмотрев себя и довольно хмыкнув, отправился в путь. Идти пригнувшись было еще то удовольствие, чую, пока до леса доберусь, спина отвалится. Но придется терпеть.

Через каждые двести-триста метров я замирал на месте и прислушивался. Местность, хоть и открытая, ровностью рельефа похвастать не могла – поля тянулись волнами с небольшими, не более двух метров, перепадами высот, поэтому вполне можно проложить путь по мелким балкам. Что с одной стороны облегчало положение – увидеть издалека меня было труднее, а с другой – могло неплохо сыграть на руку потенциальному противнику, потому как и я вряд ли смогу засечь его на достаточном расстоянии. Вот и приходилось полагаться на остроту слуха. Впрочем, в тех местах, где рельеф позволял, осматривал окрестности через монокуляр, включив максимальное увеличение.

Прогалину удалось пересечь минут за сорок. И это с учетом частых остановок и низкого темпа ходьбы в положении пригнувшись. В общем, я остался доволен – скорость удалось сохранить почти такую же, как и в лесу. Однако совсем без последствий обойтись не удалось – спину зверски ломило, и затекли ноги. Едва скрывшись в густом кустарнике опушки, я с огромным удовольствием рухнул на мягкий ковер из прошлогодних листьев и свежей травы, и принялся массировать бедра. Продолжить путь смог лишь после пятнадцатиминутного перекура. Новый лесной массив все так же радовал чистотой и отсутствием серьезных препятствий.

До темноты еще раз пришлось пересекать открытое место. Второй лесной массив в ширину был чуть меньше пятнадцати километров, если верить карте, и отделялся от следующего островка леса четырехкилометровой прогалиной. В этот раз без приключений обойтись не удалось. Дойдя примерно до середины поля, я в очередной раз остановился и напряг слух. И уловил на самой границе слышимости странный шорох, сопровождаемый тихим гулом. Я стоял на дне балки, тянувшейся в нужном направлении, и разглядеть источник шума не мог. Поэтому пришлось скрытно выползти на самый взлобок, откуда и осмотреться, задействовав монокуляр.

Источник шума обнаружился быстро. С запада в мою сторону двигался караван. Колонна, конвой – как хотите, так и называйте. Состоял он из полутора десятков даже не повозок, а волокуш, которые тянули медлительные животные, весьма похожие на земных волов. Эти волокуши и издавали шорох, а гул складывался из шагов животных и голосов людей, которых было довольно много, не меньше полутора сотен. Женщины, старшие дети и старики покрепче шли пешком, прижимаясь к волокушам. Маленькие дети и немощные старики расположились среди тюков с разнообразным скарбом. Обогнав караван метров на пятьдесят, шла группа вооруженных мужчин числом полтора десятка – авангард. Точно такая же группа замыкала колонну. По бокам процессии шло еще по десятку воинов, охранявших сородичей от всяческих мелких неприятностей вроде нападения хищников, а заодно и следивших, чтобы никто не отстал – по недомыслию ли, или от недостатка сил. Чувствовалось, что народ к подобным путешествиям привычный, порядок движения отработан и дисциплина блюдется. Не удивлюсь, если у них еще и передовой дозор имеется. Точно, вот они – на полкилометра вперед ушли. Тройка быстроногих воинов в легком снаряжении. Хорошо, что они движутся почти в километре от меня, пересекающимся курсом. Я просто затаюсь, а они спокойно пройдут мимо. И будет нам всем счастье – мне не придется никого убивать, а им, соответственно, никого хоронить не нужно будет. Благо собак у них нет, некому меня засечь и выдать нервным брехом.

Караван неспешно тянулся на запад, а я лежал в невысокой траве, укрытый срезом взлобка, и внимательно наблюдал за людьми, впитывая всю возможную информацию. Параллельно снимал происходящее на камеру монокуляра – потом на досуге можно будет пересмотреть материал, может, что полезное удастся узнать. Местные жители производили странное впечатление. Одежда простая, холщовая, кожаная обувь типа мокасин, причем у всех, от мала до велика. Женщины в юбках, мужчины в просторных рубахах и штанах, волосы у всех заплетены в длинные косы. Черты лица европеоидные, но складывалось ощущение, что есть в них толика восточной крови. Подавляющее большинство русые, черноволосых нет вообще, зато есть рыжие. Тела стройные, легкие, приспособленные для длительной ходьбы… Да что их расписываю, ничем они не отличались от тех троих, что на меня на базе напали. Мужики вооружены луками, копьями и короткими кинжалами, мечей, топоров или палиц не видно. Доспехи в основном кожаные, равно как и легкие щиты. Женщины и дети постарше все как один с пращами. Серьезные ребята. Не хочется с такими связываться.

Взгляд снова сфокусировался на волокушах. И тут до меня дошло. Судя по одежде и вооружению, местное население было довольно высокоразвитым в плане ремесел. Однако в качестве транспорта использовались совершенно примитивные приспособления. Они не знали колеса! Уж до такого бы колонисты в любом случае не опустились. При этом народ занимался обработкой кожи и металла, ткал полотно. Очень странно… Опять вспомнились слова Калинина о гуманоидных туземцах.

Ну да бог с ними. Колонна благополучно скрылась в очередной балочке, и я продолжил путь. До леса добрался без приключений, передохнул в кустах на опушке и углубился в массив. Время уже шло к вечеру, и следовало озаботиться поиском места для ночлега. В отличие от предыдущего дня, сегодня решил воспользоваться картой. Подходящее место обнаружилось километрах в пяти от опушки, и как раз в северном направлении. Довольно обширное для такой местности – более километра в диаметре – озеро, с островком недалеко от южного берега. Карта не соврала – где-то через час я вышел к искомому водоему. Как это часто бывает, берега заросли ивняком и прочим влаголюбивым кустарником, а отмели красовались камышовыми стенами – чтобы добраться до воды пришлось потрудиться. Островок метрах в ста от берега оказался увенчан довольно крутой известняковой скалой, и густо зарос деревьями. Хорошее место для ночевки.

Я загерметизировал боевой костюм и шагнул в воду. Из всех возможных путей проникновения на остров выбрал простейший – решил просто перейти протоку вброд. Благо оружие воды не боялось, а рюкзак и подсумки на разгрузке влагонепроницаемые. Озеро здесь оказалось мелковатым – чуть выше головы в самом глубоком месте. А вот дно просто отвратительное – илистое, захламленное корягами, да и камыши с водяными лилиями изрядно затрудняли передвижение. Однако перебрался благополучно, патроны-регенераторы вовремя включились в работу, среагировав на изменение плотности окружающей среды. Вода мутноватая из-за поднятого ила, но дорогу разглядеть можно.

Выбравшись на крошечный песчаный пляжик, украшавший оконечность островка, я осмотрел поверхность протоки на предмет оставленных следов. Следы имелись, и весьма заметные – пролом в камышах, отчетливая прогалина в зарослях местных кувшинок, да и дно взбаламучено изрядно. Но, в принципе, ничего страшного – из леса их не обнаружишь, а с воды следы искать некому. Это установил достаточно точно, осмотрев окрестности через монокуляр. Хотя в прибрежных зарослях при желании хоть роту десанта спрятать можно, и без боевого сканера их не обнаружишь. Однако с данным фактом поделать ничего было нельзя, а потому я решил на нем не зацикливаться. Разгерметизировал костюм, почистил кое-как ботинки и принялся обживаться на новом месте.

Осмотрев островок, остался весьма доволен – чисто, сухо, дров можно набрать, да и удобное укрытие имеется. У подножия скалы большой кусок известняка почти полностью разрушился от ветровой эрозии, образовав козырек. Под ним можно вполне комфортно разместиться человеку. К тому же с двух сторон этот природный карман прикрыт плотно стоящими деревьями. Если прогалы между ними закрыть кустами, получится почти пещера. Собственно, этим я и занялся в первую очередь, нарубив веток с прибрежного ивняка, с внутренней части, разумеется. Заодно и сбором дров озаботился – в зарослях хватало сушняка, принесенного в половодье. В результате получилось уютное логово, защищенное, как минимум, от непогоды. Здесь же вырыл ямку под костер. По здравому размышлению решил, что место достаточно безопасное, а потому спать на голой земле в загерметизированном наглухо боевом костюме я сегодня не хочу. И устроил себе довольно удобную лежанку из мягких веток и травы. Посплю хотя бы с минимальными удобствами.

На ужин решил соорудить уху. Леска и крючки у меня были, недлинное удилище срезал в зарослях ивняка, а на наживку пустил местных земляных червей. Рыбы в озере оказалось много, и уже через полчаса в котелке булькало варево с местными версиями ерша и пары линьков. Треть плитки пшенного концентрата тоже пришлась как нельзя кстати, равно как и сорванный по пути дикий лук. Консервы из сухпайка все же решил поберечь, пока есть такая возможность, и так днем на ходу из этих запасов перекусывал. Вода в озере тоже оказалась вполне пригодной к употреблению, особенно когда потревоженный ил осел на дно. Все же сырую ее пить не стал, хватает родниковой воды в бурдюке. Питьевой водой я по пути запасался при первой же возможности. К счастью, местность оказалась богатой на родники и чистые ручьи, это вам не пустыня и не сухая степь. Здесь существовать вполне можно. Пока хлопотал по хозяйству, стемнело.

Отужинав рыбным супчиком, я обезопасил логово стандартным уже способом – лазерной "растяжкой" – и завалился спать.

– //-

Система Риггос-2, планета Ахерон, окрестности Базы-7,

26-28 февраля 2535 года

Следующий день прошел, как и предыдущие два – километры пути через смешанный лес, изредка рассекавшийся степными языками, обед сухомяткой на ходу, неторопливый ужин с главным блюдом в виде поджаренного на вертеле "зайца", и ночевка в небольшой песчаной пещерке под вывернутым ураганом могучим дубом. Переход прошел без эксцессов, если не считать мимолетную встречу с местным медведем – зверем сильным и хитрым, но при этом весьма добродушным и ленивым. А потому, в силу озвученных качеств, ему со мной связываться оказалось, что называется, "в лом" – он возлежал в самом центре колючих зарослей, весьма напоминавших малину, и лакомился. Ну и я, понятно, приставать к нему не стал, просто прошел мимо, обогнув медвежью делянку за несколько десятков шагов. А зверь здесь непуганый, к людям относится не просто легкомысленно, а прямо таки наплевательски. Даже любопытство неуместное проявляет, которое уже стоило жизни двум зайцам. Из данного факта можно сделать некоторые, весьма неприятные, выводы: людей здесь нет, а если и есть, то мало, и они не охотятся. Степняки-кочевники не в счет – они в лес явно не суются. А оседлых аборигенов так до сих пор и не встретил, даже косвенных следов их присутствия не попадалось. Все страньше и страньше, как говорила одна литературная героиня. Места-то богатейшие, живи да радуйся – ан нет, пусто вокруг. А может, я просто чего-то не понимаю в местных реалиях. Даже совсем ничего не понимаю – эта формулировка будет наиболее соответствовать истине.

К вечеру преодолел уже около девяноста километров из ста пятидесяти, то есть прошел "точку невозвращения", после которой обратный путь становился бессмысленным. Проще и быстрее дойти до места назначения и уже там определиться с дальнейшими действиями.

Четвертый день преподнес сюрприз – очередной лесной массив кончился, обрубленный у опушки обширнейшим полем. Впрочем, сюрприз – это сильно сказано, по карте я уже давно определился с маршрутом и морально подготовился к необходимости длительного перехода по открытой местности. Это поле являлось последней и далеко не робкой попыткой великой степи отвоевать у леса кусок жизненного пространства – мне предстояло преодолеть около пятнадцати километров ровной, как стол, местности, а потом еще километров пять редколесья. Обходных путей, которыми, как всем известно, предпочитают пользоваться нормальные герои, не наблюдалось – с востока на запад кусок степи тянулся чуть ли не на сотню километров, а вышел я к его границам аккурат посередине. Не повезло. Однако делать нечего, пришлось идти открыто, положившись лишь на скорость движения. Тут главное задать ритм и стараться его не нарушать – благо рельеф местности способствовал, можно даже бежать при желании. А потому я скорым уверенным шагом отмерял километр за километром, не отвлекаясь на перекуры и осмотр местности. В результате пересек равнину за рекордные три часа, позволив себе небольшую передышку лишь в начавшемся редколесье – предвестнике Великой Пущи, которая тянулась дальше на север до самого полярного круга, уступая затем место холодной тундре. К вечеру пересек полосу молодого подлеска с разбросанными местами купами взрослых деревьев и углубился в чащу на десяток километров, вновь остановившись на ночлег на берегу глухого лесного озерца.

До цели оставалось чуть менее тридцати километров – неполный дневной переход. Отужинал традиционной ухой из свежевыловленной рыбы и с чистой совестью завалился спать, на этот раз соорудив себе некое подобие гнезда в развилке могучего дуба. Благо одна ветка, чуть не в полтора обхвата толщиной, тянулась параллельно земле на высоте трех с небольшим метров. Не очень удобное ложе, зато совершенно безопасное, как выяснилось ночью. По крайней мере, стая местных волков в десяток голов добраться до меня не смогла. Зато твари разбудили меня возбужденными взвизгиваниями и возней. Однако быстро поняли, что я недосягаем, а потому лишь порычали разочарованно и убрались восвояси, избавив от необходимости устроить локальный геноцид волчьего племени. И я вновь заснул, на прощание ругнув серых пакостников матерно.

Поднявшись с утра пораньше и озаботившись водными процедурами, а также легким завтраком в виде заваренного в котелке чая и пары галет, снова отправился в путь. Теперь я шел осторожно, периодически останавливаясь и прислушиваясь к окружающему миру, однако никаких признаков близкой опасности не ощущал. Лес стал глуше и захламленней, чем в лесостепной полосе, иногда пускал в ход мачете, чтобы расчистить проход в густых зарослях. Один раз пришлось обойти глубокий овраг, неведомо как возникший в сердце пущи. Впрочем, этот провал в земле был весьма похож на борозду от падения достаточно крупного объекта, например, атмосферного бота. Если он падал по довольно пологой траектории, да еще и одним куском, то его пятидесятиметровый корпус вполне мог посносить деревья и пропахать глубокую рытвину длиной в несколько сот метров. А если он еще и взорвался в конце пути, то неподалеку имеется нехилая воронка размером с кратер небольшого вулкана. Предположения оказались верны – дав крюк почти в пять километров, я обошел и рытвину, и ямину, в которой легко мог поместиться легкий крейсер типа "Шилка" – приплюснутый диск диаметром сто метров. Рвануло тут знатно, но по всему видно, что давно – края оврага заметно оплыли и заросли мелким кустарником. И если бы не его глубина – почти на всем протяжении не менее десяти метров, и не крутизна склонов, я бы просто пересек ров в любом месте. А так пришлось обходить, тратя время. Хорошо хоть, что взрыв был не ядерный – "термояд" на атмосферной технике не использовался, обходились более традиционными реактивными двигателями вкупе с антигравом.

В общем, из-за постоянных задержек на преодоление препятствий к полигону я вышел лишь в четвертом часу пополудни, по пути не забыв пополнить запас питьевой воды в чистом лесном ручье и подстрелив очередного любопытного зайца. А что, хорошо здесь, почти как на курорте – природа, питание диетическое… Еще бы женщину любимую в комплект, и был бы рай. Жить бы тут остался – вырыл бы землянку на берегу озерца, частоколом окружил, и изображал Робинзона Крузо. Однако это лирика, а сейчас передо мной стояла весьма важная практическая задачка – как на огромной территории Полигона-1 (между прочим, общая площадь почти двести квадратных километров) отыскать следы пребывания людей. Решив по примеру Скарлетт О'Хара подумать об этом завтра, я принялся устраиваться на ночлег.