Собираясь перебираться из Лос-Анджелеса в Нью-Йорк, мы проложили маршрут так, чтобы увидеть штаты, в которых не бывали. К этому моменту мы уже проехали по Восточному побережью США, изъездили весь Юг и частично Запад, а вот северных штатов не видели. Поэтому и решили напоследок проехать через любимые Аризону и Нью-Мексико, а потом уйти на север в Колорадо и дальше в края индейцев лакота и оджибве – в Вайоминг, Монтану, Северную и Южную Дакоту и дальше на восток. Правда, план наш подвергся корректировке из-за погоды, и в Монтану и Северную Дакоту мы не попали, но обо всем по порядку.
Из Альбукерке мы отправились в Таос, а потом по узкой дороге, которая неторопливо взбиралась в горы, начали свой путь в штат Колорадо. Погода стояла замечательная, светило солнце, и леса вокруг только начинали покрываться осенним нарядом. Совсем не верилось в прогноз погоды, который передавали по радио. А обещали нам снегопады уже на границе Колорадо и Вайоминга. Американский гидрометцентр оказался прав…
Шоссе номер 25 пересекает Колорадо с юга на север – справа остается равнина, а слева высятся невероятно красивые горы. Пока мы любовались этими красотами, мы вспоминали, что читали – или писали – о штате Колорадо. Где-то здесь, в недрах горы Шайенн неподалеку от города Колорадо-Спрингс, находится командный пункт НОРАД – Командование воздушно-космической обороны Северной Америки, объединенной системы аэрокосмической обороны США и Канады. В Колорадо ведется бескомпромиссная борьба с курением, принимающая иногда курьезные формы. Здесь принят закон, запрещающий актерам курить на сцене, причем не только настоящие сигареты, но и сигареты-имитации, не содержащие табака, поскольку это все равно будет считаться пропагандой курения. А в репертуаре нескольких местных театров были спектакли, где герои по ходу действия курят. Например, в пьесе «Кто боится Вирджинии Вульф?» Эдварда Олби есть сцена, где действие буквально вьется вокруг сигареты. Чтобы поставить ее в полном объеме, три театра в Колорадо даже подавали в суд на свой родной штат. Дело дошло до Верховного суда США, но актерам так и не разрешили изображать курение на сцене. И напрасно пытались настаивать колорадские актеры, что персонажи многих пьес Генрика Ибсена, Ноэля Коуарда и других знаменитых драматургов по ходу действия курят и с этим ничего нельзя поделать. От некоторых спектаклей пришлось просто отказаться. Например, один театр расстался с пьесой только потому, что все действие разворачивается в прокуренном баре в Дублине. Пришлось также отказаться от постановки спектакля «Марк Твен сегодня!» в Центре исполнительских искусств Денвера, поскольку внести в него антитабачные коррективы оказалось невозможно. Ведь говорят, что Сэмюэл Клеменс, то есть Марк Твен, если бодрствовал, то держал сигару во рту 99 процентов времени. Вообще, в Колорадо запрещено курить внутри помещений практически во всех общественных местах, включая остановки общественного транспорта и вокзалы, рестораны и бары, а также в такси.
Где-то здесь в Колорадо, рядом с Денвером, живет полосатый кот Хаммер, родившийся на военной базе в Ираке, где было расквартировано небольшое моторизованное подразделение американских войск. Котенок был включен в состав подразделения и получил воинское звание – рядовой. Вскоре за крупные успехи в ловле мышей, совершавших теракты в отношении провианта, он был повышен в звании до рядового первого класса. Но настало время, когда группе, в которой служил Хаммер, предстояло вернуться на свою базу в штате Колорадо. Вместе с тем командир – сержант Бусфилд и солдаты чувствовали, что не могут отречься от полосатого сослуживца, предав боевое братство. Тогда солдаты обратились за помощью к американской организации Alley Cat Allies, которая занимается спасением бездомных кошек, и была начата кампания за спасение «рядового» Хаммера. Быстро удалось собрать две с половиной тысячи долларов, которых хватило на прививки, стерилизацию, оформление документов и билет на самолет. Кот отбыл вместе со своим подразделением в Кувейт. А потом ему уже пришлось путешествовать самостоятельно: из Кувейта в Сан-Франциско он отправился в багажном отделении, зато в Денвер летел как очень важная персона – первым классом на руках одного из представителей организации Alley Cat Allies. Там и произошло воссоединение боевых друзей: в аэропорту Денвера кота встретил сержант Бусфилд, в доме которого он и поселился.
О подобных случаях, работая в Америке, мы слышали немало. И всегда удивлялись тому, как относятся американцы к разному зверью. Здесь с животными легко путешествовать, поскольку многие гостиницы позиционируют себя как pet friendly, т. е. приветствуют четвероногих в качестве постояльцев. Есть немало компаний, которые даже разрешают брать с собой кошек и собак на работу. Практически каждый день мы наблюдали в Нью-Йорке, как из нашего офисного здания выходит среди дня мужчина с сумкой. Из сумки вылезает деловитый мопс, который немедленно отправляется к ближайшему дереву делать свои дела. После небольшой прогулки мопс забирается обратно в сумку, и они с хозяином возвращаются на работу. Американцам, на наш взгляд, удалось в значительной степени решить проблемы бездомных животных. В стране существует огромное количество приютов для них. Американец, который захочет завести собаку или кошку, обычно не покупает щенка или котенка, а отправляется в приют спасать какое-нибудь несчастное существо. Массово проводится стерилизация, и в некоторых штатах она обязательна, а исключение делается только для племенных животных или по медицинским причинам. Да, приюты переполнены. Да, проблем еще немало, но бездомных животных на улицах американских городов практически нет.
Вот так мы и доехали до Денвера, где мы планировали заночевать. Свернули на улицу, где светились вывески сразу нескольких гостиниц. Каково же было наше изумление, когда ни в одной из них не оказалось свободных мест. Оказалось, что в Денвере проходит какой-то важный матч и все места давно забронированы. В общем, в очередной раз нам помогла клубная карточка гостиничной сети, и номер для нас из какого-то резерва нашелся. Утром вышли из гостиницы и обнаружили, что на улице весьма холодно. Сели в машину и отправились дальше. И вот когда мы уже приближались к границе Колорадо и Вайоминга, мы увидели первые снежинки. А на дворе-то всего лишь начало октября.
Какие морозы, какой снег – мы в Калифорнии вообще забыли, что это такое! А радиосиноптики упорно твердят, что из Канады прорвался холодный фронт и по всему северозападу очень холодно.
Граница между Колорадо и Вайомингом отмечена на 25-м шоссе не просто традиционной надписью – «Штат Вайоминг приветствует вас» – а еще и большой фигурой бизона. Это означает – готовьтесь, вас ждет встреча с этими замечательными животными. В Вайоминг мы въезжали под снегом, и первое, что увидели, – огромное стадо этих фантастических зверей. Зрелище казалось просто сюрреалистическим – машин нет, тишина, падает легкий снежок, застревая в мощных гривах этих гигантов, шествующих вдоль шоссе. Взрослые бизоны величественны и неторопливы, а среди них носится веселая бизонья мелюзга. До этого мы видели бизонов много раз – но только в зоопарках – и совершенно не представляли, насколько потрясающе выглядит их стадо в своей родной стихии – среди бескрайних американских прерий. И тут же невольно возник вопрос: но ведь бизонов-то вроде бы полностью истребили, откуда же взялись эти красавцы?
Пятьсот лет назад по просторам Северной Америки бродило примерно 30 миллионов этих внушительных в своей мощи животных. Затем их поголовье стало стремительно сокращаться. Причиной этого, однако, был не только человек, но и природные катаклизмы, включая невероятно холодную зиму 1841 года. К началу XX века общее число бизонов на всю Америку составляло всего примерно тысячу особей, и большая их часть обитала в зоопарках. Утверждают, что в нью-йоркском зоопарке в Бронксе в 1900 году было больше бизонов, чем во всем штате Оклахома. Сейчас их поголовье составляет примерно полмиллиона, и численность растет год от года. Бизоны вновь стали неотъемлемой частью ландшафта некоторых американских штатов – Вайоминга, Южной Дакоты, Монтаны. Все они живут на вольном выпасе, но 97 процентов из них являются собственностью фермеров, разводящих их на мясо. Парадоксально, но своим возрождением бизоны обязаны именно этому растущему в США спросу на их мясо. Чрезвычайно вкусное и нежирное, оно к тому же славится своей экологической чистотой, поскольку питаются бизоны только травой на пастбищах. Все больше американцев стремится сделать свое меню состоящим из экологически чистых продуктов, и мясо бизона прекрасно вписывается в эту тенденцию. Да и само их разведение и содержание являются экологически абсолютно чистыми. Кстати, в Америке бизонов традиционно называют баффало, то есть буйвол, что на самом деле не совсем точно, поскольку зоологическое название этого вида – Bison bison. В начале 70-х годов появились первые фермеры, выбравшие разведение бизонов на мясо своей специализацией, и дело стало быстро набирать обороты. Спрос на их продукцию стремительно растет. И хотя по сравнению с потреблением говядины цифры почти микроскопичны, производство бизонины сейчас является самым быстрорастущим сектором животноводства в США. В стране создаются целые сети ресторанов, специализирующихся на блюдах из мяса этих животных. В частности, одна из крупнейших таких сетей – «Тедз Монтана Гриль» – была создана известным телемагнатом и филантропом Тедом Тернером и названа его именем.
Мы остановились и просто не могли наглядеться на это чудо. Бизоны не обращали на нас никакого внимания. Но снег шел все сильнее, да еще и признаки дождя вдруг появились, и пришлось ехать дальше. И вот тут мы поняли, что надо вносить коррективы в маршрут – про путешествие по Монтане и Северной Дакоте придется забыть – как-то не привлекала перспектива поездки под ледяным дождем. Мы съехали с шоссе номер 25 на дорогу номер 85 (назвать ее шоссейной как-то трудно). Она узкой лентой шла через настоящие прерии с их необъятными просторами. По обе стороны дороги время от времени появлялись таблички с названием ранчо, от которых куда-то вдаль шли дорожки, но никаких строений видно не было. Кроме нашего «форда», на дороге не было ни одной машины. Мы засекли время – за 20 минут нам навстречу не проехал никто. Наконец мы остановились у небольшой бензоколонки и обнаружили, что для местных жителей эта непогода не была неожиданной. Три стоявшие рядом с ней машины уже основательно были «обуты» в цепи. Хозяева этих «мини-грузовиков» закупали что-то в магазинчике при бензоколонке и одновременно общались, весело и грубовато подтрунивая друг над другом. Наше появление не прервало этой живой дискуссии, хотя по осторожным взглядам в нашу сторону было понятно, что чужие сюда заглядывают нечасто.
Когда мы вышли на улицу, уже шел настоящий ледяной дождь. По совершенно пустой дороге мы поехали на север, чтобы выбраться на шоссе номер 90, пересекающее север США с запада на восток. Места вокруг были совершенно пустынные, а самое неприятное, что перестал работать сотовый телефон. Вот так, под ледяным дождем, при полном отсутствии связи с внешним миром, мы и ехали тихонько, надеясь, что с нашим «фордом» ничего не случится. В общем, это испытание он выдержал с честью. Правда, на 90-е шоссе он выехал покрытый грязной ледяной коркой, но в городе Рэпид-Сити мы отблагодарили его, обеспечив замечательной горячей мойкой, которая почему-то именовалась здесь «калифорнийской». Естественно, мы полюбопытствовали, чем она отличается от обычной. Оказалось, что в «калифорнийском варианте» водителю и пассажирам можно оставаться в машине, а не стоять на улице. Правда, в Калифорнии как раз так и не принято, но убеждать в этом сотрудников мойки мы не стали. На ночевку мы остановились в гостинице в городе Рапид-Сити, которая оказалась выше всяких похвал – это был вовсе не какой-нибудь примитивный придорожный мотель. В огромном фойе по стене струился водопад. Здесь же находился ресторан с живой музыкой и бар. Наличие такой гостиницы в Рапид-Сити вполне оправданно – здесь останавливаются туристы, жаждущие посмотреть на знаменитый Маунт-Рашмор – гору, на которой высечены портреты президентов. На самом деле ближе всего к этой достопримечательности находится городок Кистон, но он фактически закрывается на зиму.
В Кистон мы заехали на следующий день, когда отправились смотреть на гору Рашмор. Очаровательный маленький городок, заполненный сувенирными магазинчиками и маленькими гостиницами, был практически пуст. Почти на всех торговых точках висели надписи: «Закрыто на зиму. Ждем вас в мае». Хозяйка одного еще открытого магазина рассказала нам, что город живет исключительно за счет туристов, которые приезжают на Маунт-Рашмор. А едут они в основном в теплое время года, и город оживает только с мая по сентябрь. Она сама дораспродавала остатки товара и готовилась тоже отправить свою лавочку в «зимнюю спячку». Мы спросили, часто ли видят в этих краях русских. Ответ нас удивил. Туристов, оказывается, немного, а вот на лето на заработки в рамках программы Work and Travel приезжает множество наших студентов.
Из Кистона узенькая живописная дорожка ведет к Маунт– Рашмор, где на склоне горы высечены лица четырех президентов США – Джорджа Вашингтона, Томаса Джефферсона, Теодора Рузвельта и Авраама Линкольна. Несмотря на то что туристический сезон закончился, на парковке перед комплексом было много автобусов, и желающих посмотреть на знаменитый монумент было немало. Можно представить, что здесь делается летом! С парковки туристы попадают на небольшую площадку, где расположены кассы и сувенирный магазин. А к смотровой площадке, с которой открывается прекрасный вид на монумент, ведет широкая аллея, вдоль которой воздвигнуты колонны из серого гранита. Каждая из них посвящена одному из штатов США – на ней выбиты его название и дата вступления в союз. Портреты создавались в течение 14 лет – с 1927 по 1941 год – скульптором Гатзоном Борглумом и 400 каменотесами. Первоначально планировалось, что президенты будут высечены по пояс. Но довести первоначальный проект до конца не удалось из-за нехватки финансирования, которое было прекращено в 1941 году, вскоре после смерти Борглума.
Монумент этот, казалось бы, является памятником человеческому упорству и стремлению добиться невозможного, столь присущим американцам. Однако его смысл гораздо глубже, и любой, кто познакомится с его историей, сразу это поймет. Для грандиозного монумента, призванного отразить первые 150 лет истории США, был выбран хребет, расположенный в самом сердце гор Блэк-Хиллз. Они являются священными для индейцев лакота-сиу, а сама гора на их языке называлась Шесть Старцев. Рашмор – фамилия нью-йоркского инженера, проводившего здесь работы. Индейцы лакота считают, что территория, где находится монумент, отобрана у них незаконно, а создание памятника – святотатство. Разумеется, и лики американских президентов, руководивших страной в страшный для индейцев период, вызывают у них неприятие. В этой связи стоит напомнить о том, что нет единства мнений и по поводу правильности выбора президентов, чьи лица увековечены на Маунт-Рашмор. Некоторые считают, что на горе запечатлены не все, достойные этой чести, и требуют высечь новые лица, в частности президента Рейгана. Другие считают, что некоторые лица надо заменить. Никто, правда, не воспринимает эти требования всерьез, поскольку высекать лица президентов из скалы – дело чрезвычайно дорогостоящее.
Монумент на горе Рашмор является Национальным парком. Он находится в ведении Национальной парковой службы, и его содержание финансируется из федерального бюджета. Ежегодно его посещают более 2 миллионов туристов. Мало кто знает, однако, что совсем неподалеку находится еще один мемориал. Точнее, он только создается. Это памятник индейскому вождю Крейзи Хорз (Неистовый Конь), который создается индейцами в знак протеста. Поскольку никакого федерального финансирования этого проекта нет, то работа идет крайне медленно. Она была начата скульптором Коржаком Зиолковским еще 1948 году, но до завершения очень далеко – пока из скалы высечена только голова вождя. По замыслу же должна появиться фигура на лошади, размером 195 на 172 метра. Если проект удастся когда-нибудь завершить полностью, то этот монумент станет самой большой скульптурой в мире. Надо сказать, что далеко не все индейцы поддерживают этот проект. Для индейской культуры характерно весьма бережное отношение к природе, поэтому многие считают, что превращение скалы в монумент неправильно по сути.
Блэк-Хиллз удивительно красивы. Больших городов поблизости нет, а сами горы превращены в Национальный парк. Здесь очень тихо, а природа выглядит первозданной. Выходя от монумента американским президентам на парковку, мы натолкнулись на белого пушистого горного козла, который мирно гулял по газону. Подпустил он нас совсем близко и, только когда мы приблизились уже метра на полтора, поднял голову и осуждающе посмотрел. Вдали паслись еще несколько его собратьев. Как мы потом выяснили, эти горные козлы не являются исконными обитателями этих мест. В 1924 году несколько таких животных были подарены Канадой Национальному парку Кастер, расположенному здесь же, в Блэк-Хиллз, и знаменитому своим полуторатысячным стадом диких бизонов. Но канадским козлам загон в этом парке не понравился, и они удрали на волю. Местные условия их устроили, и они прекрасно прижились в Южной Дакоте. Сейчас их насчитывается около 200 особей. Они мирно сосуществуют с исконными обитателями этих мест – оленями, сурками, бурундуками и белками.
Возвращаясь обратно, мы заехали в Рэпид-Сити в большой магазин под названием Prairie Edge, который торгует вещами, созданными руками индейцев. Открыли его в 80-х годах прошлого века владельцы ранчо Рэй и Рита Хилленбранд, занимавшиеся разведением бизонов. Хилленбранды интересовались традициями и искусством индейцев и решили создать особый магазин, который ставил бы перед собой две цели. Во-первых, он должен был стать своего рода центром, который рассказывал бы о культурном наследии коренных народов Америки, особенно индейцев равнин Севера. Вторая цель заключалась в обеспечении индейским художникам возможности продавать свои работы по справедливой цене. Было выбрано прекрасное место в самом центре Рэпид-Сити, в отреставрированном здании постройки XIX века, имеющем статус Национального исторического памятника.
Магазин просто невероятный, он больше похож на музей. Здесь собрана великолепная коллекция изделий из серебра, керамики, ковров, украшений из бисера, картины, стеганые одеяла, свечи, одежда и многое-многое другое. Продаются здесь и книги, и аудиозаписи. Когда мы вошли в магазин, там звучала очень красивая песня, и мы спросили продавца (а продавцами работают индейцы), кто это. Он назвал нам имя – Buddy Red Bow, и мы немедленно купили диск. Потом мы слушали его всю дорогу до Нью-Йорка, ставя заново раз за разом. Продавец, кстати из племени лакота, очень удивился, узнав, что мы русские. Русских он никогда не видел, но почему-то очень обрадовался. Долго расспрашивал нас, водил по магазину. Кстати, именно индейцы племени лакота, проживающие на территории пяти американских штатов, в 2007 году объявили о выходе из состава США. Они также заявили о выходе из всех договоров, заключенных их предками с правительством Соединенных Штатов. Тогда они заявили, что более не считают себя гражданами США. Самопровозглашенное государство индейцев находится на территории штатов Небраска, Южная и Северная Дакота, Монтана и Вайоминг.
А затем мы вновь выехали на шоссе номер 90 и отправились на восток. Следующая ночевка была запланирована в городе Сиу-Фоллз, который тоже находится в Южной Дакоте, почти рядом с границей с Миннесотой. Название городу дал красивейший каскад водопадов, расположенных по реке Биг-Сиу. Говорят, что до начала 80-х годов Сиу– Фоллз были небольшим, ничем не примечательным городком. Однако в 1981 году банковская корпорация Citigroup перенесла сюда свой кредитный центр – причиной этого стал действующий здесь закон о процентных прибылях на заемные средства. Поселилось здесь и еще несколько крупных банков. Город начал быстро расти, его население выросло почти вдвое. Вообще, Сиу-Фоллз выглядит очень симпатично, он похож на какой-то немецкий аккуратный город. В нем кипит бурная культурная жизнь: проводится множество фестивалей, праздников и всяких разных мероприятий. Самое интересное, на наш взгляд, – это ежегодный фестиваль скульптур SculptureWalk. В центре города, на трех улицах, размещаются творения местных скульпторов. С мая по сентября горожане выбирают лучшую работу, и она занимает свое место в местном музее; остальные можно приобрести. А спонсорами авторов выступают местные компании. Скульптуры стоят весь год до следующего фестиваля. Творения, которые видели мы, были исполнены в самых разных жанрах – от настоящей абстракции до сугубо реалистичных вещей. Нам, например, очень понравилась большая печатная машинка.
И еще один забавный момент, связанный для нас с этим городом. На всем пути от Вайоминга и до Миннесоты мы так и ехали в той самой злополучной полосе холода. Температура, несмотря на начало октября, была близкой к минусовой. На жительницах Сиу-Фоллз были надеты разноцветные перчатки и излюбленные американками меховые наушники. А наш замечательный «форд-эксплорер», оснащенный системой оповещения водителя о всяческих неприятностях, стал упорно твердить нам, что у нас спущены колеса. Холодно ведь, воздух в них сжался, вот ему и кажется, что с колесами неприятность. И поехали мы на ближайшую бензоколонку подкачать шины. Вышел замечательный рыжий, веснушчатый парень, который, узнав про наши трудности, радостно сообщил, что мы за это утро уже пятые с такой проблемой. Подкачал нам шины, протер стекла. За свою работу попросил 2 доллара, но у нас, к сожалению, мелких денег не было. Мы протянули ему двадцатидолларовую купюру и попросили найти хоть какую-то сдачу. Парень надолго исчез, но, вернувшись, протянул нам ровно 18 долларов.
Пейзаж менялся – девственная прерия превращалась в сельскохозяйственные угодья. Проехав часть пути по Миннесоте, именуемой Штатом десяти тысяч озер (на самом деле их больше, а именно 11 тысяч 842), мы повернули на юг и отправились в Айову. Это – родной штат знаменитого актера Джона Уэйна. Он родился здесь в 1907 году в небольшом городке Уинтерсет. Сейчас в доме, где он родился, находится музей. Интересно, что Мэрион Роберт Моррисон – а именно таково настоящее имя Джона Уэйна – вовсе не мечтал о карьере в кино, а хотел стать военным. Он поступал академию ВМС в Аннаполисе, но недобрал немного баллов. В итоге его приняли в Университет Южной Калифорнии, чему немало помогло его великолепное умение играть в футбол. Студенческим летом подвернулась работа на киностудии – там он и познакомился с известным режиссером Джоном Фордом. В 1930 году Мэрион Моррисон превратился в Джона Уэйна, и именно под этим именем он значится в титрах фильма «Мужчины без женщин», ставшего его первой работой в кино.
Джон Уэйн снялся более чем в 170 фильмах. Он не просто знаменитый актер – он настоящая легенда Америки, во многом воплощение ее духа. Он был невероятно популярен в Америке, и даже сейчас, спустя столько лет после его смерти, опросы общественного мнения показывают, что он остается одним из самых любимых киноактеров. При этом Джон Уэйн был убежденным консерватором и антикоммунистом. Говорят, что политические взгляды Уэйна вызвали такую бурную реакцию Сталина, что тот даже якобы планировал организовать покушение на кинозвезду. Об этом поведал в своей книге «Джон Уэйн: человек за мифом» историк Майкл Мунн. О яром антикоммунизме актера Сталину якобы рассказал советский кинорежиссер Сергей Герасимов, который в 1949 году ездил в Нью-Йорк на конференцию. Сталин пришел в негодование и приказал убить кинозвезду. В Голливуд якобы были направлены два агента, однако они были разоблачены. Об этой истории Мунну рассказали несколько человек, близких к Джону Уэйну, в том числе известный кинорежиссер Орсон Уэллс. Говорят, что это покушение было не единственным, и приказ об убийстве Джона Уэйна был отменен уже Хрущевым, который сам поведал об этом актеру.
Здесь мы хотим сделать небольшое отступление. Как-то нам предложили подготовить серию материалов для одной московской радиостанции на тему «Кулинарные рецепты голливудских кинозвезд». Мы сначала отказывались, полагая, что найти такие материалы будет трудно. Но потом взялись за это дело и даже увлеклись. Оказалось, что некоторые звезды – такие как Морган Фримэн и Пол Ньюмен – даже публиковали собственные кулинарные книги. И Фрэнк Синатра со своей женой Барбарой опубликовали поваренную книгу, в которую собрали рецепты своих знаменитых друзей. В общем, изданий на эту тему оказалось немало. Кроме того, голливудские кинозвезды часто и в своих интервью снисходят до разглашения секретов своих любимых блюд.
За то время, пока выходила эта передача, мы рассказали радиослушателям, как печь печенье по рецепту Мэрил Стрип и как запекать курицу по рецепту Глории Гэйнор. Мы поведали и о том, как готовит блюдо под названием «спагетти карбонара» Том Круз и как запекает камбалу под соусом мисо Гвинет Пэлтроу (они правда умеют это делать – это было продемонстрировано ими по телевизору). Мы рассказали и о том, как готовить поленту стуфато от Джеймса Гандольфини и экзотический десерт под названием «банановые бенье с карпаччо из ананаса и ванильным мороженым» от Моргана Фримэна. Были у нас и программы, в которых раскрывались секреты супа из авокадо Пола Маккартни, салатов Пола Ньюмена и яичницы Роджера Мура. Занятие это оказалось увлекательным, и мы даже несколько раз совместно готовили некоторые блюда.
Один из подготовленных материалов был посвящен Джону Уэйну. Оказалось, что он чрезвычайно любил блюдо, именуемое «суфле из гритс». По словам его вдовы Пилар, куда бы ни ехал актер, он обязательно брал с собой рецепт этого блюда. Гритс (Grits) – это дробленая кукуруза. Из этой крупы грубого помола получается густая и плотная каша, по сути, та же мамалыга или полента. Она может быть как самостоятельным блюдом, так и входить в состав других блюд, а чаще всего служит чем-то вроде гарнира. Кухня южных штатов просто немыслима без гритс, где ее подают и на обед, и на ужин, но чаще всего на завтрак. Южная Каролина даже возвела ее в ранг официальной еды штата. Один из самых знаменитых рецептов американской южной кухни – это гритс с креветками. Но добавляют и помидоры, и чеснок, и сыр, и бекон. Варят гритс и на воде, и на молоке, добавляют сливки или сметану. Происхождение слова grits не совсем ясно, однако предполагается, что оно произошло от слова grit, что значит «дробь» или «крошка». Но у слова grit есть и второе значение – «мужество», «храбрость». И вот какое совпадение – свой единственный «Оскар» Джон Уэйн получил в 1969 году за фильм «Настоящая храбрость» (True grit). Эту игру слов было просто невозможно не заметить. И, разумеется, на свет появилась очередная голливудская кулинарная книга – «Настоящие гритс: рецепты, вдохновленные фильмами Джона Уэйна» (True Grits: Recipes Inspired by the Movies of John Wayne).
Дальше мы проехали в Висконсин, а оттуда наш путь лежал в Иллинойс. И первыми, кто нас встретил в этом штате, были серые канадские гуси. Огромная стая этих красивых больших птиц деловито «обрабатывала» лужайку. Мы уже забыли, как выглядят эти красавцы – в западных штатах их мало. А вот для восточных они уже давно стали настоящим бедствием. Дикие канадские серые гуси являют собой в США пример того, как борьба за спасение находящегося на грани исчезновения животного приводит порой к крайне печальным результатам.
В начале прошлого века эти красивые птицы были практически истреблены в дикой природе на Северо-Американском континенте. Их спасение пришло в виде принятого в 1916 году закона о мигрирующих птицах, который строго запретил уничтожение самих птиц или их яиц. Без преувеличения можно сказать, что успех превзошел все ожидания – только на территории США сейчас проживает более 3 миллионов серых канадских гусей, которые, явно осознавая свою безнаказанность, успешно освоили футбольные поля, лужайки для гольфа, парки и газоны. В штатах Нью-Джерси и Пенсильвания, Вашингтон и даже во Флориде этих экс-вымирающих часто можно встретить уверенно шествующими по проезжим улицам и в парках, где они чувствуют себя в полной безопасности. Со стороны они кажутся очень симпатичными, но на самом деле эта армия наносит чувствительный ущерб сельскому хозяйству, загрязняет пруды и озера и создает аварийные ситуации в аэропортах. Живется им явно неплохо, и большинство из них давно забыло, что им следовало бы, согласно зову природы, периодически мигрировать домой – в родную Канаду.
Гуси превратились в подлинное бедствие, но, поскольку они находятся под защитой закона, отстреливать или травить их не рекомендуется. Штрафы платить за это придется немалые. Вот и идут люди на самые головоломные ухищрения для борьбы с ними. В течение некоторого времени северовосточные штаты США отлавливали пришельцев и вывозили в те штаты, где их популяции были незначительными, например в Арканзас или Миссисипи. Однако скоро и те закрыли свои границы, сочтя, что гусиного населения у них уже переизбыток. Гусей отпугивают чучелами аллигаторов, используют сирены и другие акустические эффекты, опрыскивают траву спецрастворами, высаживают якобы невкусную для гусей растительность. Для борьбы с ними привлекают специально натасканных собак и даже… лебедей.
В Чикаго, где серые канадские гуси стали настоящим бедствием, даже проводилась кампания по поиску гусиных яиц как часть масштабной кампании по борьбе с засильем лапчатых в городе. Была объявлена «мобилизация» – набор добровольцев. Всем, кто выразил готовность участвовать в этой акции, надо было разыскивать гнезда диких серых канадских гусей в парках города. Обнаружив яйцо, доброволец ни в коем случае не должен был предпринимать в отношении его каких-либо действий. Ему надлежало оповестить о своей находке сотрудников специальной службы, которые уничтожали эмбрион в яйце методом «научного встряхивания» яйца или обмазывания его кукурузным маслом. Кстати, в Чикаго мы как раз ни одного гуся и не видели, хотя утверждается, что они буквально заполонили не только городские водоемы и парки, а также буквально все лужайки и газоны.
Чикаго – потрясающе красивый город. У него множество прозвищ – его называют «городом ветров», «городом небоскребов», а еще «большой луковицей». И это даже и не прозвище, а, скорее, некая вольная интерпретация его имени. Название Чикаго – это измененное французами слово шикааква из языка местных индейцев, означающее: дикий лук, или черемша. Так именовалось местное растение, имеющее научное название Allium tricoccum. Мы были в этом городе недолго – приехали утром и вечером уехали. Поэтому не будем ничего рассказывать о нем. Ведь о таких городах пишут целые книги. Скажем только, что нас поразило сочетание деловитости и артистизма в духе этого города. В Чикаго великолепные музеи, но он, кроме того, может похвастаться еще и тем, что его жители и гости могут любоваться творениями Пикассо и Шагала прямо на улице.
Из Иллинойса мы отправились в Индиану, потом повернули на север в Мичиган, проехали немного по этому штату и к вечеру въехали в штат Огайо. Честно говоря, про этот штат (американцы произносят его название Охайо), мы знали мало, но то немногое, что нам было известно, сразу вызывало улыбку. Дело в том, что в Лос-Анджелесе у нас был друг-американец. Вообще-то он был родом из Техаса, но практически всю взрослую жизнь прожил в Калифорнии. А потом судьба заставила его переехать в штат Огайо. Приехав как-то в Калифорнию, он печально рассказывал о своей жизни в Огайо. «Там нет ни одной горы, – жаловался он. – Это совершенно плоский штат». Он не увлекался горными лыжами или альпинизмом – просто он привык, что практически везде на горизонте в Калифорнии видны горы. «Видно, в прошлой жизни я сильно согрешил, что теперь мне приходится жить в Огайо», – сокрушался он.
Но с отсутствием гор мы бы легко примирились, тем более что нам предстояла здесь всего одна остановка. Ночевать нам предстояло в городе Толидо. И вспомнилась старая песня Джона Денвера Saturday Night In Toledo, Ohio («Субботний вечер в Толидо, Огайо»). Слова у нее, скажем прямо, не очень вдохновляющие. Оказаться в Толидо в субботу вечером – это все равно, что оказаться нигде, так «жизнерадостно» начинается песня. И есть в песне и такая строчка: «Здесь сворачивают тротуар ровно в десять, и людей уже не увидеть». Написана была эта песня, вызвавшая настоящий гнев местных жителей, под впечатлением поездки Джона Денвера и его группы в этот город в 1967 году. Приехав в город около 10 часов вечера, они обнаружили, что все закрыто.
К гостинице в Толидо мы подъехали как раз около десяти часов вечера. Конечно, с того момента, как здесь побывал Джон Денвер, уже прошло сорок лет. Но мы знали, что в Америке и сейчас немало городов, которые практически «закрываются» в десять вечера. Но, честно говоря, очень хотелось поужинать. Ресторан в гостинице был уже закрыт, но нам посоветовали постучаться в бар, который вообще-то тоже был закрыт. Вас обязательно пустят и накормят потрясающим сэндвичем с ростбифом, пообещали нам. В баре действительно горел свет, хотя дверь и была закрыта. Мы постучались, и нам открыла дверь приветливая хозяйка этого заведения. В пустом небольшом зале за столиком сидели трое: пожилой темнокожий мужчина и две темнокожие дамы, причем одна из них была одета в какой– то немыслимый туалет серебристого цвета. Оказалось, что у нее день рождения, а хозяйка этого бара – ее подруга, вот они и решили отметить здесь праздник. Не спрашивая ни о чем, нас пригласили к столу, приготовили те самые фирменные сэндвичи с ростбифом, налили вина. А уж когда узнали, что мы русские, восторгам не было предела. Все наши попытки покинуть компанию, ссылаясь на то, что завтра рано вставать, оканчивались неудачей. Да, честно говоря, нам и уходить не очень-то хотелось. Такого веселого дня рождения мы давно не видели. Могли ли мы когда-нибудь представить, что будем когда-нибудь праздновать день рождения какой– то незнакомой негритянки в городе Толидо в штате Огайо!
Утром мы отправились в путь. Дорога шла через Пенсильванию, и здесь уже пошли знакомые края. Вот и штат Нью-Джерси проехали. Здравствуй, Нью-Йорк! Сколько мы не виделись? Ровно шесть лет.