Мы вернулись в Нью-Йорк в октябре 2006 года. Казалось бы, мы приехали в город, который очень хорошо знали, где многое было изъезжено, а многое и пройдено пешком. Но город, в который мы вернулись, оказался совсем не похож на прежний Нью-Йорк. И дело даже не в том, что на том месте, где раньше стояли башни-близнецы, теперь чернела огромная страшная дыра. Изменился весь дух города – он как-то притих, исчезла веселая самоуверенность. Нам даже показалось, что и уличных музыкантов стало меньше. И во многие небоскребы был закрыт свободный доступ.

Разумеется, нам хотелось проехать и пройти по всем любимым местам. Но прежде всего мы решили съездить на Мортон-стрит. Спроси у какого-нибудь ньюйоркца, и он удивленно спросит, а где это? Улица действительно небольшая и ни в каких путеводителях не значится. Ничем не приметен и дом под номером 44, но в историю нашей литературы адрес Мортон-стрит, 44 вошел уже навсегда. По этому адресу в Нью-Йорке долгие годы жил Иосиф Бродский.

Улица Мортон-стрит расположена в южной части Манхэттена, в районе под названием Вест-Виллидж. Начинается она от Гудзона и тянется до Гринвич-Виллидж. Впрочем, «тянется» – это очень громко сказано, протяженность Мортонстрит всего пять блоков. На доме под номером 44 нет никаких мемориальных табличек, да и сам дом не похож на пристанище великого поэта. В нем уже давно идет какая-то иная жизнь. Обшарпанная дверь, потертая лестница, бачки для мусора – все серо и неуютно. Но сам дом остался таким, каким он запечатлен на некоторых нью-йоркских фотография Бродского. В доме 4 этажа, а сам он жил в самом нижнем, полуподвальном. Квартира у него была маленькая: всего две комнаты и крохотная кухня. Главным достоинством своего жилья он считал небольшой садик, где он мог принимать друзей. Далеко не все обитатели Мортон-стрит знают, что на их улице жил лауреат Нобелевской премии. И это при том, что здесь есть свой совет, который изучает местную историю. Про Мортон-стрит известно, например, что свое имя она получила от генерала ополчения Джейкоба Мортона. Подсчитано и сколько деревьев растет на этой улице – ровно 44. Известно также, какие фильмы и сериалы снимались здесь. А вот про Бродского как-то забывают.

Однако было бы совсем несправедливо заявлять, что его здесь не помнят. Недалеко от дома поэта находится кафе с красивым названием «Вивальди». Именно здесь Бродский встречался с журналистами после того, как получил Нобелевскую премию. А рассказал об этом нам сам хозяин кафе Ишрат Ансари, который с большой теплотой вспоминает своего ныне всемирно известного постоянного клиента, появлявшегося в кафе почти ежедневно. Ансари любезно показал любимый столик поэта – в углу зала у окна. Здесь он встречался с друзьями и здесь давал интервью, когда к нему пришла слава. Жалеет Ансари только об одном: у него нет ни одной фотографии Бродского.

Мы уже давно убедились, что в жизни бывают самые неожиданные совпадения. И надо обязательно прислушиваться и присматриваться к тем знакам, которые подает тебе жизнь. Очень многие наши открытия в Америке произошли благодаря каким-то невероятным совпадениям. Так случилось и после поездки на Мортон-стрит. Мы вернулись домой и достали сборник Бродского. Почему-то книга открылась на стихотворении «Бабочка».

Бабочки… Край озер… Друг-энтомолог… Да это же прямо по Набокову! И почти одновременно у нас родилась мысль: а почему мы до сих пор не съездили посмотреть на знаменитых бабочек этого русского писателя? О том, что Владимир Набоков внес огромный вклад не только в мировую литературу, но и в энтомологию, написано уже немало. Но все же его заслуги как литератора явно затмевают его достижения как ученого. А ведь он был выдающимся лепидепторологом – специалистом по изучению представителей отряда чешуекрылых насекомых, проще говоря, бабочек. Его именем назван род Nabokovia, а целый ряд бабочек из рода Madeleinea получили имена героев книг Набокова. Есть, например, Madeleinea lolita, а также Madeleinea nodo и Madeleinea odon (названия для которых взяты из романа «Бледный огонь»). Есть еще Madeleinea vokoban, где буквы фамилии Набокова написаны в обратном порядке. Набоков описал несколько новых видов и подвидов чешуекрылых, но подлинной его страстью была голубая бабочка из семейства Lycaenidae. Именно он первым описал этот вид и дал ему имя – голубая Карнер, она же Lycaeides melissa samuelis. История ее открытия такова. В 40-х годах Набоков изучал анатомию бабочек в Музее сравнительной зоологии в Гарварде. Там он обнаружил образцы, собранные в XIX веке близ деревни Карнер в штате Нью-Йорк и пришел к выводу, что это неизвестный науке вид бабочки. Весной 1950 года он отправился в Карнер на поиски живых представителей этого вида. Тогда он написал в письма своему другу, литературному критику Эдмунду Уилсону: «Между городами Олбани и Скенектеди, среди пустоши, поросшей соснами, около абсолютно изумительных зарослей люпина в цвету, я нашел несколько образцов моей бабочки».

В своей автобиографии «Память, говори» Набоков посвятил целую главу своей страсти к бабочкам и с гордостью писал о том, что в самых разных уголках США, и в том числе на сосновой пустоши около Олбани в Нью-Йорке, «живут и будут жить поколениями и числом большим», чем книги, описанные им бабочки. Не мог знать писатель, что пройдет совсем немного времени, и его голубая Карнер, которую он с такой любовью подробно описывает в романе «Пнин», окажется на грани исчезновения. Дело в том, что существование бабочки, открытой Набоковым, целиком и полностью зависит от растения под названием люпин – бабочки откладывают яйца только на его стеблях, а их гусеницы питаются исключительно его листьями. Когда Набоков приехал в Карнер, здесь все утопало в люпинах.

Собственно говоря, местом обитания бабочки была не деревня Карнер, а расположенная рядом небольшая сосновая роща, именуемая Пайн-Буш. Это не обычная сосновая роща, а так называемая pine barren – песчаная пустошь, поросшая невысокими соснами. Это – совершенно удивительная экосистема; утверждается, что подобных образований на Земле осталось только двадцать. С тех пор как здесь побывал Набоков, минуло шестьдесят лет. Карнер стала пригородом Олбани. В черте города оказался и Пайн-Буш, причем его площадь уменьшилась в десять раз. Через него проложено несколько дорог, в том числе и крупное шоссе. Рядом находится городская свалка. Удивительно, что пустошь вообще уцелела, поскольку город наступает на нее со всех сторон. В 1975 году, когда голубая Карнер стала первым насекомым, занесенным в список исчезающих видов в штате Нью-Йорк, началась кампания за спасение Пайн-Буш, и здесь был создан заказник. В 1992 году бабочка Карнер была уже внесена в федеральный список видов, нуждающихся в экстренной помощи, и штраф за ее поимку составил 25 тысяч долларов. Но не удалось даже добиться создания здесь Национального парка или заповедника. В заказниках под охраной находится не весь природный комплекс, а лишь отдельные растения или животные. Поэтому и весь Пайн-Буш выживает лишь благодаря тому, что под охраной находится бабочка голубая Карнер. Работающие в заказнике Пайн-Буш энтузиасты прилагают огромные усилия к тому, чтобы восстанавливать участки сосновой пустоши, уничтоженные цивилизацией. Говорят, что когда-то здесь жило такое количество голубых бабочек, что, поднимаясь в воздух, они образовывали голубые облака. Сейчас их здесь очень мало – можно весь день бродить по Пайн– Буш и не встретить ни одной. Об этом нас сразу предупредили сотрудники заказника, когда мы приехали сюда. Мы действительно долго не видели ни одной бабочки и, только когда уже собрались уезжать и, расстроенные, шли к машине, вдруг увидели ее – ярко-голубую бабочку. Она была снисходительна к нам и позволила любоваться собой несколько минут, а потом улетела, растворившись среди низкорослых сосен.

Мы решили не возвращаться в Нью-Йорк, а проехать по Новой Англии, тем более что из шести ее штатов мы были знакомы только с двумя – Массачусетсом и Коннектикутом. Поэтому от Олбани мы двинулись на северо-восток и вскоре въехали в Вермонт. Вокруг тянулись бесконечные леса. Мы ехали по узенькой лесной дороге и вдруг увидели кафе – крохотный деревянный домик, буквально избушку. Мы, конечно, остановились. Работала в кафе милая девушка лет двадцати с небольшим. Она спросила нас, откуда мы. «Из России», – ответили мы. Ее реакция совершенно потрясла нас. «А я уже давно мечтаю поехать пожить в Россию». Представляете, она давно мечтает поехать в Россию, и не туристом, а пожить! У нас, конечно, есть много хорошего, но большинство американцев об этом не знает и знать не хочет. Наша же собеседница из штата Вермонт много читала о России и очень хочет посмотреть на нее, причем не из окон туристического автобуса. Мы, как жители той самой притягательной для нее страны, вызвали у нее неподдельный интерес и симпатию, и она приготовила нам потрясающий кофе. Часто потом мы вспоминали эту девчушку и очень надеялись, что ей удалось осуществить свою мечту.

Вообще, Вермонт – штат необычный. Говорят, что жизнь там скорее напоминает жизнь небольшой европейской страны. То, что происходит в остальной Америке, вызывает у многих вермонтцев раздражение. Более того, здесь появилось политическое движение, цель которого – отделение штата от США во имя сохранения идеалов демократии. Сначала его никто не принимал всерьез, однако в 2007 году опросы общественного мнения показали, что эту идею поддерживают 13 процентов населения штата. А это уже немало. Ядром движения является инициативная группа, состоящая главным образом из представителей творческой интеллигенции. Ее программа была изложена в политическом документе под названием «Манифест Зеленой горы», имеющем емкий подзаголовок «Почему и как крохотный Вермонт может помочь спасти Америку, отделившись от Союза». Аргументы в пользу отделения таковы: США стали империей, которая, по сути, неуправляема – она слишком велика, слишком коррумпирована и больше не служит интересам своих граждан; конгрессом и исполнительной властью командуют транснациональные корпорации; процветает культура милитаризма и войны. Сепаратисты хотят вынести вопрос об отделении на референдум.

Вот такой интересный штат. А мы отправились дальше, через Нью-Гэмпшир в Мэн, самый северный и самый восточный штат США. Он знаменит своими маяками, которых здесь по океанскому побережью стоит более шестидесяти, а также своими омарами, именуемые попросту лобстерами. Предмет гордости также и ягода голубика – штат Мэн является крупнейшим экспортером голубики в мире. Каждого, кто приезжает в США, поражают в магазинах коробочки с огромными, до полутора сантиметров, темными ягодами, напоминающими чернику, достигшую гигантских размеров на американской почве. Но это не черника, которая в Америке именуется bilberry. Это – чисто американское растение, именуемое Blueberry, или голубика высокорослая (Vaccinium corymbosum), растущее на высоких кустах высотой до 4 метров.

Штат Мэн – это настоящий штат писателей. Здесь, в городе Брунсуик, написала «Хижину дяди Тома» Харриет Бичер Стоу. Этот штат описал в книге «Леса Мэна» Генри Торо, много путешествовавший по этим краям. Здесь жили детские писатели Элвин Брукс Уайт («Паутина Шарлотты») и Роберт Макклоски («Дайте дорогу утятам» и «Гомер Прайс»). Действие нескольких книг Макклоски, в том числе «Однажды утром в Мэне», разворачивается в этом штате, а еще одна книга названа Blueberries for Sal, т. е. «Голубика для Сэл». Об этих же краях повествует и роман Джона Ирвинга – «Правила дома Сидра». Кто читал, сразу вспомнит знаменитую фразу: «Спокойной ночи, принцы Мэна, короли Новой Англии!». Здесь же, в вымышленном городе Блэк– Ривер, происходят события в романе Дина Кунца – «Ночной кошмар». Но если продолжать литературную линию, то Мэн– это, безусловно, штат Стивена Кинга. Здесь он родился и живет почти всю жизнь, и действие большинства его романов разворачивается в Мэне. Фильмы по его книгам тоже снимались в этих краях. И, кстати, сам он очень любит появляться в них в маленьких ролях. Более того, многие поклонники его таланта убеждены, что он появляется во всех лентах, снятых по его романам. Сам он, правда, опровергает этот слух, признавая за собой только 20 небольших ролей.

Целью нашего путешествия в штате Мэн был город Портленд – побратим нашего Архангельска. Этот портовый город славится своими ресторанами, которых здесь очень много. Что значит очень много, спросите вы? Местные жители утверждают, что Портленд занимает первое место в США по числу ресторанов и баров на душу населения. В официальной статистике мы подтверждения этому не нашли, однако точно известно, что в этом сравнительно небольшом городе имеется более 230 ресторанов, многие из которых славятся уникальной кухней. Благодаря своим кулинарным «способностям» Портленд неоднократно попадал в различные списки «самых-самых». Например, в 2009 году журнал Bon Apprit дал ему труднопереводимый на русский язык титул Foodiest Small Town in America, что примерно можно перевести «город с лучшей кухней среди небольших городов в Америке».

Среди такого разнообразия трудно было выбрать место для ужина. Но нам приглянулся плавучий ресторан, занимавший небольшой кораблик. Стоял он в самом центре старого порта, а вокруг него теснились маленькие частные яхты. Пока ужинали, мы наблюдали, как возвращаются из моря с уловом такие яхточки, и одна из них пришвартовалась прямо рядом с нами. Ее обитатели – супружеская пара – похвастались уловом перед соседями, а потом приступили к приготовлению ужина. Когда все было готово, к ним присоединилась пара с другого суденышка. На столе горела свечка, и они сидели вчетвером в крохотной каюте, пили вино и ели только что выловленную ими же рыбу. Мы поглядывали на них с легкой завистью: как это должно быть замечательно, когда у тебя есть такое суденышко и ты можешь в выходные спокойно выйти в море и наловить чего-нибудь на ужин, а потом пригласить друзей и сидеть вот так, ведя неторопливую беседу.

На следующее утро мы отправились посмотреть на один из знаменитых маяков Мэна. Мы следовали строго по карте, но никаких признаков маяка так и не увидели – виной этому был сильнейший туман. О приближении маяка мы узнали только по низкому звуку, который он периодически издавал, предупреждая корабли в океане о близости берега. Туман был такой сильный, что сам маяк мы увидели, уже только подойдя к нему почти вплотную. А потом мы отправились в обратный путь. В Массачусетсе мы переночевали в Фэрхэйвене. Сам городок очень симпатичный, но нас поразило практически полное отсутствие точек общепита. Оказалось, что в округе имеется всего лишь один небольшой ресторан – и больше ничего, даже ни одной точки фастфуда! Обнаружив, что в ресторане нет ни одного места, мы грустно вернулись в гостиницу и спросили, где все-таки можно поужинать. Ответ был потрясающий – все заказывают пиццу и сэндвичи в местной пиццерии. Пришлось и нам воспользоваться этой услугой. Мы грустно взяли свои сэндвичи и пошли на берег залива. Правда, сэндвичи оказались очень вкусными, и закат над заливом был прекрасным. Так что ужин удался!

В штате Род-Айленд мы посетили город Ньюпорт, знаменитый своими роскошными виллами, куда пускают всех желающих поглядеть на это великолепие изнутри. А вот покидая этот город, столкнулись с забавной ситуацией. Дело в том, что, гуляя по Ньюпорту, мы как-то незаметно истратили все мелкие наличные деньги, нарушив одно из главных правил путешествий по Америке – всегда иметь под рукой несколько однодолларовых купюр. Мы выехали из Ньюпорта по дороге номер 138, которая вывела нас на красивый и длинный мост. К своему ужасу, мы обнаружили, что мост платный. Кажется, тогда плата составляла всего два доллара (сейчас четыре), но их у нас не было. У нас отказались принять крупную купюру, и кредитной карточкой заплатить тоже было нельзя. Электронный пропуск по платным дорогам штата Нью-Йорк, висевший у нас на ветровом стекле, в Род-Айленде не действовал. Нам было стыдно, и мы уже приготовились разворачиваться и ехать обратно. Но нас остановили и сообщили, что сейчас нам выпишут квитанцию, которую мы сможем оплатить позже! Нам действительно выписали квитанцию на 2 доллара и спокойно пропустили дальше. Так что проезд по платному мосту в штате Род-Айленд мы оплатили уже в Нью-Йорке и заказной почтой отправили в Род-Айленд. Причем почтовые расходы оказались больше 2 долларов.

И вот уже мы въезжаем в Коннектикут. Последняя остановка нашего путешествия – в городе Мистик, знаменитом своим океанариумом и Морским музеем. А еще здесь есть небольшой торговый центр в старинном стиле. Замечателен он тем, что среди маленьких магазинчиков смело разгуливают утки. Для них вырыт пруд и построены многочисленные «жилые дома». Прекрасно чувствуют себя и дикие кролики. Боятся им явно некого, поэтому ведут они себя спокойно, давая подойти совсем близко и не возражая против фотографирования. Для нас самым приятным местом оказался магазин американских индейцев – единственный, который мы нашли на Восточном побережье США. Войдя туда, мы как будто перенеслись в любимую Аризону. Здесь мы купили свои последние американские сувениры – ведь через месяц нам предстоял отъезд в Москву.

Вернувшись в Нью-Йорк, мы стали считать, сколько же все-таки американских штатов мы проехали. Цифра все время получалась разная. Тогда мы просто сели и написали названия штатов в две колонки. И вот что получилось:

Мы побывали в:

1. Айове

2. Алабаме

3. Аризоне

4. Вайоминге

5. Вермонте

6. Вирджинии

7. Висконсине

8. Дэлавере

9. Джорджии

10. Западной Вирджинии

11. Иллинойсе

12. Индиане

13. Калифорнии

14. Кентукки

15. Колорадо

16. Коннектикуте

17. Луизиане

18. Массачусетсе

19. Миннесоте

20. Миссисипи

21. Мичигане

22. Мэне

23. Мэриленде

24. Неваде

25. Нью-Гэмпшире

26. Нью-Джерси

27. Нью-Йорке

28. Нью-Мексико

29. Огайо

30. Пенсильвании

31. Род-Айленде

32. Северной Каролине

33. Теннесси

34. Техасе

35. Флориде

36. Южной Дакоте

37. Южной Каролине

38. Юте

Мы не были в:

1. Айдахо

2. Аляске

3. Арканзасе

4. Вашингтоне

5. Гавайях

6. Канзасе

7. Миссури

8. Монтане

9. Небраске

10. Оклахоме

11. Орегоне

12. Северной Дакоте

Вот так и закончилось наше американское путешествие. Через месяц после этой нашей последней поездки мы сели в самолет и отправились в Москву. И хотя мы торопились домой, где нас ждали неотложные дела, расставаться с Америкой было грустно. За десять лет мы привыкли к ней и, как нам кажется, научились видеть то, что часто скрыто под броским, зачастую раздражающим фасадом. Да к тому же еще оставались двенадцать штатов, куда мы не добрались. Мы страшно жалели, что не побывали на Гавайях и на Аляске, куда нас неоднократно приглашали. Обидно было, что не удалось добраться до Орегона и Вашингтона, проехать через Монтану и Северную Дакоту. Но и 38 штатов, согласитесь, – это очень немало.

До свидания, Америка!