Хотя степень опасности, исходящей от разносчиков чумы, нельзя было недооценивать, эти твари и рядом не стояли с бехолдерами, не говоря уже о самом Маларке. Поэтому Аот бросился к одному из гниющих гигантов, намереваясь использовать его тело в качестве щита.

К сожалению, этот монстр жаждал его смерти не меньше всех прочих. Разносчик чумы нагнулся, неестественно широко распахнул рот, и оттуда хлынули полчища крыс. Попискивая, они устремились в атаку.

Вспышка пламени, сорвавшаяся с копья Аота, испепелила их всех до единой. Но разносчик чумы, не обратив на их гибель никакого внимания, уже тяжело бежал к нему, вскинув огромные руки. Он был достаточно силен, чтобы переломать боевому магу все кости, а его прикосновение несло в себе заразу. Земля тряслась от его шагов.

Сконцентрировавшись, Аот запустил в него второй заряд заклинания, которое он использовал против Маларка. На этот раз ему повезло больше. Раздался хруст костей, треск рвущихся мышц, и тело разносчика чумы сложилось само в себя. Множество крыс, которые до этого скрывались под его гниющей кожей, образуя непрестанно шевелящиеся бугры, разбежались во все стороны. Лишившись направлявшей их воли, они даже не пытались на него напасть.

Воздух наполнился вонью паленой крысиной плоти и парящими обрывками пепла. Аот обвел взглядом поле боя. Маларк принялся обходить его кругом, так что он двинулся в противоположную сторону. При этом боевой маг оказался прямо перед одним из тиранов смерти. Эти шарообразные твари двигались медленно, но им и не требовалось находиться в непосредственной близости от противника, чтобы атаковать. Для этого им было достаточно просто его видеть.

С одного из раскачивающихся на отростках глаз тирана смерти сорвалась рваная вспышка тени. Аот бросился в сторону, но она все равно его задела. Его охватила боль, которая сразу же исчезла. К счастью, атака чудовища не причинила ему никакого вреда, и за это, скорее всего, следовало благодарить защитные заклинания Лаллары.

Боевой маг сосредоточился, готовясь нанести ответный удар, но внезапно землю сотряс ещё один толчок. Обернувшись, он увидел одного из разносчиков чумы, который уже вскинул кулак для удара.

Чтобы избежать его, Аот бросился между ног гиганта и вонзил копье в его лодыжку. Через наконечник хлынула сила, раздался взрыв, и нога великана, наполовину отделенная от туловища, подогнулась. Его падающее тело оказалось на пути ещё одного заряда, выпущенного тираном смерти. Превращенный в камень, гигант рухнул на землю.

Теперь его окаменевший труп отделял Аота от бехолдера-нежити, но к этому моменту второй тиран смерти подлетел достаточно близко, чтобы представлять для него угрозу. Два его гниющих глаза уже поворачивались в его сторону. Надеясь опередить монстра, боевой маг швырнул в него третий заряд распыляющего заклинания. Удача оказалась на его стороне. Тиран смерти взорвался, словно нарыв, из его искалеченного трупа вывалились внутренности.

К сожалению, на этом заклинание исчерпало свои возможности, и ещё вопрос, будет ли у него шанс сотворить ещё одно. Несмотря на все его попытки их переиграть, около дюжины врагов, включая Маларка, уже окружили его, готовые атаковать одновременно. Его единственная надежда избежать подобного исхода — это спрыгнуть с края плато, и, если он это сделает, Маларк, скорее всего, просто вернется к своему нечестивому ритуалу, даже не озаботившись тем, чтобы швырнуть ему вдогонку какое-нибудь заклинание.

Что ж, ничего иного ожидать и не следовало. Уже то, что он сумел продержаться столько времени, было по большей части свидетельством милости Госпожи Удачи, а не его собственного мастерства.

Аот навел копье на Маларка, намереваясь нанести последний удар. Но протеже Сзасса Тэма взмахнул посохом, и защита Лаллары не выдержала. Внутренности Аота скрутил приступ дурноты, и его ноги подкосились. На него разом навалилась слабость, и его копье со стуком упало на землю. Один из разносчиков чумы сделал шаг вперед и вытянул руки, чтобы его схватить.

Внезапно за его спиной вспыхнул золотой свет. Когда он омыл Аота, его недомогание исчезло, а силы начали потихоньку возвращаться. Но на коже разносчика чумы появились ожоги, один его глаз вытек, и, шатаясь, гигант отступил назад.

Аоту не было нужды оглядываться, чтобы понять — это дело рук Зеркала, который, взлетев на вершину горы, пробудил силу своего божества. В этот миг боевого мага мало волновала разумность сего поступка. Он просто был благодарен за шанс прожить ещё немного.

Маларк улыбнулся, словно отдавая дань оппоненту, приятно удивившему его умным ходом в некоей тривиальной игре, а затем навел посох на парящего в воздухе призрака. И в этот миг на него, словно ястреб, охотящийся на кролика, обрушился Джет.

Под немалым весом грифона Маларк не устоял на ногах, но его когти не смогли пробить защитные чары шпиона. Предатель остался цел и невредим и даже не потерял способность двигаться. Он моментально атаковал в ответ, рубанув ребром руки по покрытой перьями шее фамильяра.

Возможно из-за того, что он лежал на спине, удар вышел не настолько сильным, чтобы убить. Но Джет покачнулся, и это позволило бывшему монаху Долгой Смерти вывернуться из его хватки.

Беги! — мысленно воззвал к своему фамильяру Аот. — В одиночку тебе с ним не справиться! Ответом Джета была вспышка разочарования и раздражения, но, когда Маларк перекатился на ноги, он расправил крылья и вновь взмыл в небеса.

Рядом с Аотом опустилась Лаллара. Она ткнула его наконечником посоха в ребра, и по его телу прокатилась живительная волна, смывая остатки слабости.

— Спасибо, — произнес он.

— Вставай! — рявкнула она. — У нас есть работа.

— Полагаю, это так, — поднявшись на ноги, Аот сотворил разряд молнии.

Лаллара также вступила в бой, чередуя атакующие заклинания с созданием стен из огня, камня и вращающихся клинков, которые не позволяли врагам приблизиться к ней вплотную. Время от времени ей даже удавалось обрушить такую стену прямиком на одного из прислужников Маларка, пригвождая его к земле или рассекая надвое. Зеркало, выглядевший смазанным подобием Аота, использовал в сражении и божественную магию, и свое обычное оружие. Джет раз за разом пикировал на врагов, наносил удар и снова устремлялся в небеса, кружа над полем боя, пока не подворачивалась следующая возможность атаковать.

В общем и целом это была превосходная демонстрация боевого мастерства, но и её оказалось недостаточно. Сколько бы охранников Маларка не уничтожали Аот и его товарищи, меньше их не становилось. Боевому магу так и не удалось увидеть, каким образом эти твари появляются на поле боя, но спустя какое-то время ему стало казаться, что они не закончатся никогда.

Но, что было ещё более обескураживающе, ни одна из их атак, судя по всему, не причиняла никакого вреда самому Маларку. Иногда заряд молнии или сгусток холода вынуждал его покачнуться, но он тут же возвращался к творению заклинаний, методично разрушая один барьер Лаллары за другим.

До тех пор, пока на него сверху не обрушился парящий клинок, состоящий из абсолютной темноты. Маларк уклонился в сторону, а затем ударил вызванное оружие посохом. Черный меч исчез.

Он кинул взгляд наверх, и Аот последовал его примеру. Над вершиной горы парил Сзасс Тэм. Взмахнув рукой, Маларк выкрикнул слово приказа, и дюжина тиранов смерти взмыли вверх, словно мыльные пузыри, чтобы обратить взгляды своих смертоносных глаз на лича.

Ожидая, что после их отбытия у него появится возможность беспрепятственно добраться до стоящего в центре плато Маларка, Аот перевел взгляд обратно, но увидел, что между ним и шпионом находится столько же мертвых тварей, сколько и раньше.

Выругавшись, боевой маг ощутил сбоку какое-то движение. Он повернулся навстречу приближающемуся разносчику чумы, но внезапно раздавшийся громогласный вопль снес голову гиганта с плеч. Когда тварь рухнула, из обрубка её шеи хлынули полчища крыс. Тем временем Барерис закончил залезать на плато.

— Рад видеть тебя, — произнес Аот. Бард поприветствовал его кивком, обнажил клинок и запел погребальную песнь. Предназначением этой мрачной мелодии было лишать врагов сил и туманить их рассудок, и на Аота она никак не подействовала.

В окружении демонов, которые тут же набросились на подчиненных Маларка, на вершину горы опустился Неврон. Лазорил появился в облаке миниатюрных парящих кристаллов, которые стремительно перемещались с места на место, словно колибри. Наконец сюда прибыл даже Самас Кул, сжимавший в пухлой руке ртутный жезл, а ведь он, по мнению Аота, из всех зулкиров был наиболее склонен к проявлению трусости.

Все члены совета сгрудились вокруг Лаллары в надежде, что её щиты прикроют их от вражеских атак, а затем начали действовать. Сухим невыразительным голосом Лазорил прочел заклинание, и трое разносчиков чумы набросились друг на друга. Прокричав слова силы, Неврон призвал гура, огромного косматого демона с бычьими рогами и раздвоенными копытами, и тот изрыгнул в сторону врагов ядовитое облако. Самас изящно взмахнул посохом, и один из тиранов смерти превратился в снег. Когда он упал, его глазные отростки и округлое туловище рассыпались бесформенным сугробом.

Теперь-то точно, подумал Аот, осыпая Маларка стрелами зеленого света, теперь-то они точно победят. Должны победить, ведь подкрепления больше ждать неоткуда.

И все же он видел, что это не так. Сейчас их силы оказались равны. Но со временем заклинания закончатся даже у архимагов, а их противник, если он и правда является кем-то вроде здешнего божества, останется так же могуч, как и раньше.

— Наша магия не причиняет Маларку вреда, — произнес Аот. — Тем из нас, кто умеет обращаться с оружием, стоит подобраться к нему поближе и проверить, не удастся ли достать его при помощи клинков. И сделать это надо сейчас, пока обстоятельства не обернулись против нас.

Лазорин изогнул брови.

— Ты хочешь пробиться сквозь ряды всей этой нежити?

— Именно. Ваша же задача — позаботиться о том, чтобы стражники не смогли ударить нам в спину, пока мы будем идти к Маларку и сражаться с ним.

Самас превратил приближающегося разносчика чумы в туман.

— Даже если мы тебе поможем, ума не приложу, как ты собираешься добраться до Спрингхилла. Но ты прав — что-то делать надо.

— Значит, с планом определились, — Аот повернулся к Барерису и Зеркалу. — Готовы?

Призрак взмахнул мечом, и всех, кто находился возле него, омыла волна теплого света. Аот почувствовал прилив жизненных сил, а его решимость окрепла. Похоже, это было нечто вроде благословения.

— Теперь да, — произнес Зеркало.

* * * * *

Несколько вражеских отрядов все ещё находились на позиции, готовые ударить армии совета во фланг, и, если им представится такая возможность, они не преминут ею воспользоваться. Но на протяжении некоторого времени они больше не предпринимали попыток захватить рощу. Наконец Гаэдинн заметил в их рядах движение, говорившее о том, что офицеры собираются перекинуть часть людей куда-то ещё.

Он решил, что с этого момента его лучникам и застрельщикам вполне хватит сил удержать рощу и без его помощи. Отложив длинный лук, он направился к Айдер. Устроившись в яме, грифониха ухаживала за собой, расправляя клювом перья, пострадавшие при полете сквозь переплетения ветвей.

Поняв намерения своего хозяина, она вскочила на ноги. Гаэдинн запрыгнул в седло, пристегнулся, натянул тетиву на более короткий составной лук, которым он пользовался в воздушных боях, а затем приказал ей отойти подальше от врагов, чтобы те не подстрелили её при взлете.

Набирая скорость с каждым шагом, Айдер побежала к реке, подпрыгнула и воспарила над черными водами. Несколько мгновений Гаэдинн наслаждался полетом, а затем велел грифонихе подняться выше. Она принялась кружить над полем боя, давая ему возможность охватить картину целиком.

Пространство между двумя темными массивами вражеских армий освещали вспышки боевых заклинаний. Затем восточные войска взорвались боевыми кличами, и большая часть отрядов Со-Кехура устремилась вперед в последней отчаянной попытке одержать победу над силами зулкиров.

— Вперед, — велел Гаэдинн. К его сбруе было привязано несколько колчанов со стрелами, и, когда Айдер приблизилась к врагам на достаточное расстояние, он принялся выпускать их одну за другой. К нему подлетел кожистый летун, и грифониха расправила крылья, взмыла над мембранообразной нежитью и, вцепившись в неё когтями, разорвала её на части.

Волна атакующих врезалась в стену из щитов и копий, выставленную защитниками. Сделав очередной выстрел, Гаэдинн огляделся, пытаясь определить, как идут дела у его войска.

В основном неплохо. Но в одном месте в ряды солдат ворвался гигантский стальной скорпион, сея смерть при помощи своих щупалец, клешней и хвоста. Вероятнее всего, Со-Кехур, являясь некромантом, мог использовать в бою заряды молний и прочие боевые заклинания, но Гаэдинн подозревал, что никто не изберет для себя обличье чудовища, если не намерен убивать как оное.

Похоже, что никто из находящихся возле аутарха солдат не имел никаких шансов его остановить. Значит, придется Гаэдинну самому этим заняться. Коснувшись пальцем задней части шеи Айдер, он велел ей опуститься ниже.

* * * * *

Барерис запел, укрывая себя, Аота и Зеркало щитом страха. Если им повезет, то даже представители нежити на миг замешкаются перед тем, как на них напасть, и этого мига вполне может оказаться достаточно.

И это сработало — на протяжении нескольких шагов их никто не трогал. Хотя, возможно, благодарить за это стоило зулкиров, которые своей магией отбрасывали охранников с их пути, или посланных ими рычащих демонов, разделывающихся с врагами пылающими алебардами или зазубренными когтями. Или силу Сзасса Тэма. В воздухе вокруг него парило такое количество тиранов смерти, что его практически не было за ними видно. Когда они раз за разом обрушивали на него смертоносную мощь своих взглядов, раздавался треск и сверкали вспышки. И все же, несмотря на их неистовый напор, он догадался, что пытаются предпринять его соратники на земле, и помогал им, посылая во врагов заряды молний и лучи иссушающего света.

Внезапно прямо перед Барерисом возник ещё один бехолдер-нежить. Истекающий слизью огромный мутный глаз в середине его тела вспыхнул, и внезапно бард абсолютно позабыл цель их вылазки.

Он дрогнул, и тиран смерти, бросившись на него, сомкнул свои кривые клыки на его руке.

Если бы не кольчуга и неестественная сила его неживой плоти, Барерис бы непременно лишился конечности. Его практически парализовало от боли. Но эта боль смыла охватившую его растерянность, и, свободной рукой выхватив кинжал из ножен, бард принялся раз за разом вонзать его в центральный глаз своего противника. Из дыр, оставленных его оружием, хлестала холодная желеобразная жидкость, но пасть монстра так и не разжалась.

Часть туши тирана исчезла в сотворенной Зеркалом вспышке священного света, но, к сожалению, его рот при этом не пострадал. Аот вонзил в тело монстра копье, с наконечника которого сорвался заряд силы, и тварь наконец разлетелась на куски.

Оглядевшись, Барерис увидел, что несколько охранников Маларка уже находятся в двух шагах от них. Их всех ждала неминуемая гибель, если бы в следующий миг один из разносчиков чумы не превратился в железную статую, а второй просто-напросто исчез. Сгорбленные существа с красной безволосой кожей и массивными телами набросились на третьего, прижавшись к нему губами, словно в страстном поцелуе, и взревели. Их вопли пробили дыры в теле чудовища, и оно упало.

Зеркало повернулся к Барерису.

— Ты в порядке?

Бард размял поврежденную руку. Было больно, но она работала.

— Да. Бежим дальше!

Они продолжили путь. Возникший перед ними разносчик чумы распахнул пасть, готовясь извергнуть на них полчища крыс. Обрушившись на гиганта, Джет вцепился когтями ему в голову и принялся рвать её на части. Затем грифон вновь взмыл в воздух и полетел дальше.

К ним приблизились ещё два тирана смерти со светящимися глазами. Некая невидимая сила, вызванная одним из архимагов, отшвырнула их в сторону, словно они весили не больше грибов-дождевиков. А затем, к удивлению Барериса, перед ними наконец предстал сам Маларк.

Шпион одарил их улыбкой, полной неподдельной симпатии.

— Хорошая работа.

И поднял посох, приняв защитную стойку.

* * * * *

Когда Кхорин подбежал к Со-Кехуру, изогнутое металлическое жало последнего омыл поток пламени. Один из волшебников избрал своей целью ту часть тела аутарха, что можно было поразить без риска задеть солдат, которые, ощетинившись копьями, пытались сдержать его наступление.

К сожалению, ни магия, ни оружие, ни стрелы, которыми поливали его наездники на грифонах, казалось, не причиняли гиганту никаких неудобств. Огромный скорпион продолжал продвигаться вперед, орудуя щупальцами, клешнями и хвостом. Он бы уже давно пробил брешь в рядах защитников, если бы и другие воины, которые в основном принадлежали к числу наемников, не покидали свои позиции, спеша занять места павших и укрепить этот участок обороны. Путь им преграждали горы трупов тех, кто уже погиб от рук некроманта.

Это должно прекратиться, или враги прорвут ослабевший строй где-то в другом месте. Защитникам необходимо убить или, по крайней мере, отбросить Со-Кехура назад, и сделать это быстро.

Протиснувшись между двумя солдатами, Кхорин атаковал аутарха. К его голове устремилось щупальце. Уклонившись, он забежал под живот скорпиона и, поудобней перехватив ургош, рубанул им по одной из восьми ног Со-Кехура.

Эти длинные и тонкие конечности были не так хорошо защищены, как остальное тело, и лезвие топора оставило на ней зарубку. Ухмыльнувшись, дварф повторил свою попытку.

В его поле зрения появилось щупальце. Но, хотя Со-Кехур и обладал множеством глаз, ни один из них не располагался на животе, так что оно принялось вслепую шарить в воздухе в поисках своего противника. Поспешив к соседней ноге, Кхорин нанес ещё один удар.

Внезапно его череп пронзила боль. Задохнувшись, дварф упал на колени. Он сказал себе, что нужно встать, продолжать двигаться, но боль была так велика, что у него потемнело в глазах. Щупальце дотянулось до его лодыжки и, туго обвившись вокруг неё, потащило на открытое пространство.

* * * * *

Вокруг настоящего Маларка возникла дюжина его иллюзорных копий. Барерис пристально вгляделся в них в тщетной надежде определить, какой из них является настоящим.

— Следуй моему примеру! — крикнул Аот. — Я знаю, где оригинал! — рванувшись вперед, он сделал выпад.

Маларк отступил в сторону, и его двойники повторили это движение. Он взмахнул посохом, целясь Аоту в голову, и боевой маг блокировал удар древком копья. Когда их оружия коснулись друг друга, раздался взрыв, и Аот пошатнулся. Маларк отвел оружие, готовясь атаковать снова.

Но его опередил Зеркало. Призрак, который во время боя принял свое собственное обличье, набросился на шпиона, и один из его близнецов исчез. Хотя пример Аота должен был дать им понять, где находится настоящий Маларк, иллюзии выглядели безумно достоверно. Барерис взмахнул мечом, и ещё один двойник лопнул.

Но Джета, способного видеть глазами своего хозяина, обмануть было невозможно. Он обрушился на Маларка с небес, и тому пришлось отвлечься от схватки с Аотом, чтобы увернуться от его удара.

Джет тяжело рухнул на землю между Аотом и Маларком, и, широко распахнув клюв, атаковал. Шпион сместился в сторону и взмахнул посохом, намереваясь ударить грифону в бок. Вокруг наконечника его оружия сгустилась тьма.

Зеркало рванулся ему наперехват, и, несмотря на создаваемую двойниками путаницу, каким-то чудом ему удалось принять этот удар на щит. Сила с грохотом рассеялась. Призрак описал мечом низкую дугу. Маларк в сопровождении своих копий высоко подпрыгнул, пропуская его клинок под ногами, и вонзил посох прямо в середину тела Зеркала. Призрак распался на обрывки тени, окончательно утратившие форму, и предатель тут же вскинул оружие, готовясь нанести ему следующий удар.

Барерис издал громогласный вопль, и Маларк вместе со своими двойниками пошатнулись. С наконечника копья Аота сорвался расходящийся поток бирюзовых светящихся стрел, способных поражать одновременно сразу несколько целей. Очевидно, боевой маг осознал, что, пусть иллюзии и не могли обмануть его или Джета, от них все равно следовало избавиться, чтобы они не вводили в заблуждение его союзников.

Иллюзорные двойники исчезли. Судя по всему, магия ничем не повредила настоящему Маларку, но он запнулся — всего на миг, но этого хватило, чтобы силуэт Зеркала обрел целостность. Хотя черты его лица оставались расплывчатыми, фигура призрака теперь вновь имела человекообразные очертания. Чтобы избежать атаки Маларка, он ушел вниз, полностью погрузившись в землю.

С боевым кличем на губах Барерис рванулся вперед, сжимая рукоять меча обеими руками, и сделал высокий обманный выпад. Но Маларк и не подумал вестись на этот трюк. Он опустил оружие, целясь своему противнику в пах, и, когда бард приготовился парировать этот удар, развернулся и пнул его ногой в грудь.

Это убило бы любого живого человека на месте. Хрустнули ребра, Барерис отшатнулся назад и упал.

При этом он мельком увидел остальных своих соратников. Большая часть охранников Маларка по-прежнему атаковали Сзасса Тэма, зулкиров совета и фамильяров Неврона, но некоторые из них заинтересовались и небольшой группой сражающихся в центре горного плато.

Двое разносчиков чумы направились к ним, намереваясь напасть со спины. Один из них опал бесформенной глыбой мертвой плоти, словно все его кости разом растаяли. Второго же перехватил и повалил на землю гур Неврона, чьи рога были вырваны во время боя.

С небес опустился тиран смерти. Все ещё практически невидимый за толпой этих тварей, Сзасс Тэм выпалил заклинание на каком-то шипящем наречии Бездны. Бехолдер-нежить изогнул глазные отростки, обратив свой взгляд на самого себя, и вырвавшиеся из них лучи смертоносной энергии вонзились в его гниющую плоть.

Очевидно, хоть архимагам и самим приходилось непросто, они делали все возможное, чтобы исполнить поручение Аота. Барерису следовало поступить так же. Сжав зубы от сильной боли в сломанных ребрах, он поднялся на ноги и с боевым гимном на устах принялся обходить Маларка, чтобы напасть на него сзади.

Развернувшись, шпион парировал его удар, снова крутнулся обратно и взмахнул посохом, целясь в Джета. Грифон уклонился в сторону, и древко лишь вскользь коснулось его макушки. Но этого оказалось достаточно, чтобы он издал крик и, отшатнувшись, принялся мотать головой из стороны в сторону, пытаясь прийти в себя.

Маларк развернулся к Барерису и атаковал. Его движения, и без того бывшие достаточно быстрыми, приобрели стремительность молнии. Бард отпрыгнул назад, и посох пронесся на расстоянии пальца от него.

Каким-то образом шпион умудрился наложить на себя заклинание скорости, не произнося нужных слов и не делая мистических пассов. Возможно, оно хранилось в одном из его амулетов, либо же дело было в его власти над этим местом.

Он набросился на двоих оставшихся противников, осыпая их бешеным градом ударов. Хотя Аот и Барерис и пытались окружить его с обеих сторон, они все равно не имели возможности перейти в атаку. Им оставалось лишь парировать и отступать.

Тем временем бард запел заклинание, чтобы наделить их с Аотом такой же сверхъестественной скоростью. Но он сомневался, что у него будет возможность его закончить — разгадав его намерения, шпион избрал его основной целью для своих ударов.

Внезапно вокруг бывшего монаха возникла сеть, похожая огромную паутину, и на какое-то время он оказался обездвижен и прикован к земле. Скорее всего, это было делом рук Сзасса Тэма. Когда липкие нити вспыхнули, уничтоженные охранными чарами, Барерис пропел последнюю ноту заклинания. Его мышцы напряглись от прилива сил. Аот, который, без сомнения, почувствовал то же самое, проревел боевой клич и взмахнул копьем.

Бой продолжался. Барерису хотелось верить, что он не просто оттянул неизбежное. Разумеется, то, что теперь их скорости сравнялись, не могло не сыграть свою роль. Вдобавок из-под земли уже появился Зеркало, чтобы снова вступить в бой, а Джет, перья на голове которого слиплись от крови, подошел ближе, готовый сделать то же самое.

Разумеется, теперь у них получится окружить Маларка и взять над ним верх. Этот ублюдок вовсе не неуязвим. Он уже погиб однажды, когда Самас погреб его под грудой расплавленного свинца.

Но там, в Кольце Ужаса, Маларк не являлся богом. Здесь же он уклонялся от девяти ударов из десяти, а десятый отскакивал от его защитной ауры, не нанося никакого вреда. Тем временем он контратаковал с ошеломительной быстротой, и, в отличие от тяжело дышавших Аота и Джета, не выказывал никаких признаков усталости.

Мы проигрываем, осознал Барерис. И в голову ему пришел лишь один безумный способ, которым можно было попробовать изменить исход этой битвы.

Позабыв о защите, он высоко вскинул меч над головой и бросился на Маларка. Посох предателя, за которым в воздухе тянулся след из сверкающей тьмы, устремился ему навстречу, и он не сделал ничего, чтобы парировать удар или увернуться от него. Оружие врезалось в его тело, и все исчезло.

* * * * *

Джесри со всех ног бросилась навстречу Со-Кехуру, не беспокоясь о том, что старые люди вроде Лаллары редко переходили на бег. Здесь и сейчас остановить стального скорпиона было важней, чем заботиться о поддержании иллюзии.

Протиснувшись между двумя копейщиками, она наконец смогла увидеть аутарха целиком, а не только ту его часть, что возвышалась над головами обычных людей. Сейчас скорпион прекратил крушить ряды защитников, но остановился он лишь для того, чтобы разделаться с наглецом, отважившимся бросить ему вызов. Одно из его щупалец тащило из-под брюха тело Кхорина.

Дварф все ещё сжимал в руках ургош, но не двигался, и Джесри понятия не имела, жив ли он вообще. Если и жив, то ненадолго. Если кто-то не отвлечет внимание Со-Кехура на себя.

Используя силу — и свою собственную, и ту, которую ей передавали другие маги, чтобы поддерживать их обман — она заговорила с почвой, и находящиеся в ней камни вылезли на поверхность. Затем она соединилась с воздухом, сделав его продолжением своей воли, ещё одним инструментом, подобно дополнительной паре рук.

Порывы ветра с воем подняли камни с земли и швырнули их в многочисленные глаза Со-Кехура. Любое существо рефлекторно защищает свои органы зрения, и она надеялась, что аутарх не является исключением.

Один из импровизированных снарядов попал в левый опаловый глаз маски, долженствовавшей изображать человеческое лицо, и тот треснул. Другой же врезался в извивающуюся антенну, на конце которой виднелось оптическое свечение.

Кхорин оказался совершенно позабыт. Так и не выпустив его из своей хватки, Со-Кехур повернулся к новому противнику.

* * * * *

С момента своего превращения в нежить Барерис забыл о том, что такое сон, но сильные удары все же могли лишить его сознания, и он решил, что, должно быть, именно это и произошло. Он лежал на спине, и тело его было охвачено болью. Бард неуклюже попытался поднять голову. В его поле зрения появились Аот с Маларком, обменивающиеся ударами — капитан наемников отступал, а бессмертный теснил его назад.

При виде них память к нему вернулась. Он, Аот, Зеркало и Джет вступили с Маларком в ближний бой, но обнаружили, что им его не победить. Поэтому, положившись на свою сверхъестественную живучесть и регенеративные способности, он позволил бывшему монаху нанести ему удар своим заряженным разрушительной энергией посохом.

Вспомнив об этом, Барерис замер. Его отчаянная авантюра провалится, если шпион поймет, что он выжил.

Впрочем, может быть, она уже провалилась. Он ожидал, что боль от раны окажется сильна, но не думал, что настолько. Вдруг она помешает ему двигаться достаточно быстро, чтобы исполнить свой план?

Он выкинул сомненья из головы. Маларк являлся последним препятствием на пути к Сзассу Тэму, и после того, как Барерис целую сотню лет прождал исполнения своей мести, он намеревался добраться до лича, чего бы ему это ни стоило. Сейчас же ему следовало лишь лежать абсолютно неподвижно, наблюдая за сражающимися сквозь полуприкрытые ресницы, и ждать, пока Маларк не окажется в нужном месте.

Наконец это произошло. И тогда Барерис обеими руками схватил бессмертного за лодыжку и сжал её изо всех сил.

Защитные чары Маларка спасли его от перелома ноги, но теперь он хотя бы лишился возможности сдвинуться с места. Посох из темного кристалла, чей наконечник был окутан бурлящей тьмой, принялся раз за разом обрушиваться на барда, и он, не ослабляя хватки, попытался увернуться.

Безуспешно. Каждый удар сопровождался приступом боли столь мучительной, что на миг все остальное для него переставало существовать. Но Барерис все равно умудрился не разжать рук, и вскоре избиение прекратилось. Аот, Зеркало и Джет наконец обступили Маларка со всех сторон, вынудив его поднять посох, чтобы защищаться от их атак.

Теперь, когда шпион потерял возможность отступать, ему оставалось лишь уклоняться и парировать, поворачиваясь в разные стороны. Это должно было переломить ситуацию в их пользу, но его оружие мелькало в воздухе с такой невероятной скоростью и точностью, что ни один их удар так и не смог достичь цели.

К месту их битвы подлетел тиран смерти, и, почувствовав приближающуюся угрозу, Джет развернулся, подпрыгнул, расправил крылья и бросился на него. Посох шпиона пролетел сквозь темный силуэт Зеркала, и призрак замерцал, оказавшись на грани уничтожения. Затем Маларк блокировал удар копья Аота, и сила отдачи чуть не выбила оружие у боевого мага из рук.

Барерис не думал, что сможет сжать руки ещё сильней, но все равно попытался это сделать. Черпая силу из своей ненависти и ярости, он тихо пропел заклинание.

В ноге Маларка что-то хрустнуло, и он покачнулся. Его посох замер в воздухе.

Светящийся наконечник копья Аота вспыхнул, словно заряд молнии, а меч Зеркала, выглядевший до этого момента осколком тьмы, засиял ярче солнца. Двое воинов одновременно нанесли удар, и их оружия глубоко вонзились в тело бессмертного, копье — в сопровождении брызг крови, а меч — чисто и беззвучно.

Посох вывалился у Маларка из рук и со стуком упал на каменистую землю. На лице шпиона возникло удивленное выражение. Затем он улыбнулся, рассмеялся, и кровь хлынула у него изо рта.

— Спасибо, — выдохнул он. — Хотел бы я, чтобы и вы могли это увидеть. Это все, чего я… — его ноги подогнулись, и он упал.

Слетев с его головы, зубчатая корона взмыла в воздух, и посох последовал за ней. Барерис осознал, что это, должно быть, дело рук Сзасса Тэма. Похоже, эти инструменты и давали Маларку контроль над этим рукотворным миром, делая его практически неуязвимым. Страшно представить, какую силу они обретут, оказавшись в руках сотворившего их архимага.

Сделав глубокий вдох, Барерис закричал изо всех оставшихся у него сил. Посох и диадема разлетелись множеством кристальных обломков.

* * * * *

Ещё один глаз Со-Кехура пал жертвой летящего камня. Джесри стало интересно, не удастся ли ей и в самом деле его ослепить.

Внезапно её голову пронзил холод. Её защита от магии не сработала. Джесри лишилась дара речи, её мысли спутались, а решимость сражаться растаяла, сменившись полной и безнадежной покорностью. Она сказала себе, что надо сопротивляться, но мысль эта лишь скользнула по краю её сознания и исчезла без следа.

Холод в её разуме приказал ей отпустить ветер, и она подчинилась. Камни со стуком упали на землю. Он приказал ей двинуться вперед, она сделала и это.

Со-Кехур широко развел свои клешни. За её спиной послышались крики солдат, призывавших её развернуться и отступить. Её охватило смутное ощущение, что было бы неплохо, если бы она могла последовать их совету.

* * * * *

Когда Маларк упал, Аот вырвал свое копье из его тела и, тяжело дыша, развернулся в поисках очередной угрозы. Но громогласный крик Барериса заставил его повернуться обратно — как раз вовремя, чтобы увидеть, как парящие в воздухе посох и венец превратились в облако сверкающей пыли.

И в этот миг все тираны смерти и разносчики чумы пропали без следа. Очевидно, именно артефакты и являлись источниками бесконечного потока этих мерзких тварей.

После их внезапного исчезновения вершина горы показалась ему необычно тихой и пустой, хотя здесь ещё находились несколько хромающих, искалеченных и покрытых кровью демонов Неврона. Зулкиры Совета рассредоточились по краю плато. Сзасс Тэм же парил высоко над ними.

Лич посмотрел на мелкие обломки и пыль — все, что осталось от его инструментов.

— Я вложил в эти вещи немало труда, — произнес он. — Но, возможно, это уже не имеет значения, особенно если никто из нас не будет совершать необдуманных поступков.

— Это ты о чем? — проскрежетала Лаллара. Аот осознал, что, несмотря на разделяющее их расстояние, никому из них не было необходимости повышать голос, чтобы быть услышанным. Несомненно, это оказалось возможно благодаря каким-то незначительным чарам.

— Теперь ритуал никогда не будет завершен, — произнес Сзасс Тэм. Аот рискнул бросить взгляд в небеса и увидел, что бурлящая мерзость и вправду исчезла. — Мы все устали и истощили запасы своих заклинаний, а некоторые из нас ещё и ранены. И, возможно, когда тот, кто в свое время предал каждого из нас, оказался убит, наша жажда мести была в какой-то степени удовлетворена. Итак, я предлагаю всем нам пойти своей дорогой. Обещаю, что вы и ваши легионы сможете беспрепятственно покинуть Тэй.

Барерис подобрал меч, который выронил от удара Маларка, и поднялся на ноги. Он стоял, слегка согнувшись — видимо, боль все ещё мучила его. Но его голос был тверд, когда он произнес:

— Никогда — в этом ли мире или любом другом.

— Склонен согласиться с этими словами, — сказал Лазорил, все ещё окруженный облаком миниатюрных вращающихся лезвий. — Ты бы не предложил нам это, если бы не понимал, что у нас есть все шансы тебя одолеть.

— Не будь в этом столь уверен, — возразил некромант. — Кроме того, далеко не факт, что против вас я выступлю в одиночку, — он перевел взгляд на Аота.

Боевой маг сделал глубокий вдох.

— Вообще-то, все именно так.

— Даже несмотря на то, что твои товарищи-офицеры и твое войско вот-вот окажутся уничтожены? Я с радостью отдам Со-Кехуру приказ прекратить бой.

Аот понятия не имел, откуда Сзассу Тэму вообще стало известно про битву у Лапендрара, не говоря уже о том, что обороняющиеся сейчас находятся в затруднительном положении, но шестое чувство подсказывало ему, что лич говорит правду. И все же он произнес:

— Я верю, что Братство как-нибудь справится. Мои друзья здесь нуждаются во мне, и я останусь.

— Этим ты им мало чем поможешь. Разве ты забыл, что они принадлежат к числу нежити, а я являюсь величайшим некромантом в мире? Если дело дойдет до драки, то первое, что я сделаю — это превращу их в своих марионеток и заставлю тебя убить.

Барерис слегка выпрямился и хищно усмехнулся.

— Попробуй.

— Да, — произнес Зеркало. — Сделай это. Может, мне и суждено погибнуть, ведь воин рискует встретить свою смерть в каждом бою. Но я верю, что умру не твоим рабом.

Сзасс Тэм не отводил взгляда от Аота.

— Злоба мешает им мыслить здраво, — произнес некромант. — Не позволяй этому произойти и с тобой. Разве ты забыл, что твои наниматели собираются с тобой разделаться?

Давая зулкирам шанс ответить на это обвинение, Аот сделал паузу — небольшую, чтобы им не хватило времени на придумывание достаточно правдоподобной лжи. Но, пока он не заговорил снова, никто из них так и не нарушил повисшее молчание.

— Я разберусь с этим в свое время, — произнес боевой маг. — Вы пытались уничтожить весь мир. Вы должны за это ответить.

Сзасс Тэм вздохнул.

— Правда? Ну, если вы все настаиваете…

Внезапно Аот заметил, что волшебник-нежить творит левой рукой какие-то мистические пассы.

— Берегитесь! — воскликнул он.

Лич взмахнул рукой, и перед ним возникло облако тьмы, в котором появлялись и исчезали размытые, искаженные безумием лица. Увеличиваясь в размерах с каждой секундой, оно устремилось к его врагам.

Первыми на его пути оказались те, кто сражался с Маларком в ближнем бою. Это облако двигалось столь быстро, что, поднимая копье, Аот ощутил болезненную уверенность, что оно доберется до них прежде, чем он успеет прочесть заклинание. Но меч Зеркала в очередной раз вспыхнул ярким светом, Лаллара выплюнула слово запрета, и темная волна, словно наткнувшись на невидимую каменную стену, хлынула в стороны и обратилась в ничто.

Тем временем Лазорил метнул в Сзасса Тэма кинжал. Лич парил так высоко, что его не смог бы поразить даже самый лучший метатель ножей, но этот кинжал летел стремительно, словно стрела. За миг до того, как вонзиться в тело некроманта, он превратился в алый свет.

— Падай, — приказал Лазорил. И Сзасс Тэм упал.

* * * * *

Гаэдинн частенько поговаривал, что, если бы боги хотели видеть его в пределах досягаемости вражеских мечей и топоров — или, как в этом случае, щупалец, когтей и жала — они бы не сделали его лучшим лучником на Востоке. Но его стрелы не причиняли Со-Кехуру никакого вреда, в то время как его щупальце продолжало прижимать тело Кхорина к земле, а Джесри, все ещё носившая обличье Лаллары, шагала прямиком к его распахнутым клешням.

Сменив меч на фальчион, Гаэдинн направил Айдер вниз к Со-Кехуру. Грифониха тяжело рухнула на голову аутарха, и, расправив для равновесия крылья, вцепилась когтями в ровную закругленную сталь прямо над маской в виде человеческого лица. Вблизи от скорпиона исходил запах крови убитых им солдат.

— Атакуй! — крикнул Гаэдинн. На самом деле он хотел, чтобы она оторвала уцелевшие глазные отростки Со-Кехура, но такую команду она бы не поняла. К счастью, эти отростки располагались совсем рядом с её когтями. Отклонившись вправо, он разбил один из окуляров.

Однако его основной задачей на данный момент являлось не это. Он ждал ответных действий Со-Кехура. Оканчивающиеся клешнями конечности, судя по всему, не обладали достаточной гибкостью, чтобы дотянуться до него, и поэтому через миг к нему устремилось гигантское жало.

— Вперед! — Гаэдинн пятками слегка ударил Айдер по бокам. Грифониха расправила крылья и взмыла в воздух. Позади послышался скрежет металла.

Поднявшись выше, Гаэдинн велел ей развернуться. При виде открывшегося перед ним зрелища на губах у него возникла усмешка. Большая часть оставшихся глазных усиков Со-Кехура была уничтожена, а между двумя изогнутыми пластинами, составлявшими его голову, зияла дыра. Вероятней всего, её проделала Айдер, которая запустила когти в щель и раздвинула её края в стороны, но, возможно, виной всему оказалось собственное жало аутарха.

Человекоподобные руки Со-Кехура, которые по сравнению с клешнями выглядели крошечными и чуть ли не рудиментарными, принялись проделывать серию замысловатых пассов. Когда Гаэдинн осознал, что некромант вот-вот сотворит заклинание, его моментное удовлетворение сменилось тревогой. Ему оставалось лишь надеяться, что это будет что-нибудь, от чего Айдер сумеет увернуться.

Внезапно Со-Кехур пошатнулся, и Гаэдинн заметил, что щупальце, ранее удерживавшее Кхорина, теперь свободно висит в воздухе. Очевидно, дварф смог прийти в себя и освободиться, а затем поспешил вернуться обратно под брюхо скорпиона и продолжил рубить его ноги.

Избавившись от ментальной хватки, Джесри взмахнула посохом и выкрикнула слово силы. Порыв ветра с завыванием поднял камни в воздух и швырнул их в Со-Кехура. Один из них разбил второй опаловый глаз на его маске.

Солдаты с криками перешли в наступление, нанося удары копьями, и Со-Кехур, развернувшись, поспешно рванул прочь. Гаэдинн устремился было за ним, но внезапно на него набросился превращенный в зомби орел, по величине не уступавший Айдер, и ему пришлось принять бой.

* * * * *

Сзасс Тэм рухнул на вершину горы и тут же попытался подняться на ноги. Барерис закричал, с наконечника копья Аота сорвался потрескивающий заряд молнии, а меч Зеркала вспыхнул обжигающим светом. Один из зулкиров швырнул в лича заряд пламени, который с грохотом взорвался, достигнув цели, а другой — скорее всего, это был Самас Кул, хотя Барерис и не стал поворачиваться, чтобы выяснить это наверняка — превратил землю под ним в вязкую жидкую смолу.

Сзасс Тэм практически исчез во вспышке одновременно обрушившейся на него магии. Когда она угасла, его мантия оказалась обожжена и изодрана, как и плоть, которая частично слезла с костей.

И все же он двигался так, словно потеря мышц и внутренних органов ничего для него не значила. Опираясь на теневой посох, который по какой-то причине не проваливался в смолу, он выбрался из липкой лужи и снова превратил её в каменистую землю. Некромант оторвал кусок болтающейся над левым глазом почерневшей кожи и вскинул оружие над головой, намереваясь произнести заклинание.

Но ему помешал набросившийся на него гиеноголовый демон высотой в два человеческих роста. Он взмахнул своим двуручным топором, и личу пришлось парировать этот удар. К демону присоединилась парящая в воздухе тварь, похожая на тень медузы, равно как и несколько других существ, каждое из которых отличалось крайней гротескностью форм. Очевидно, Неврон совершенно не желал предоставлять Сзассу Тэму возможность беспрепятственно творить магию.

Но Барерис не мог оставаться в стороне, пока фамильяры заклинателя рвут лича на части. Он бросился к сражающимся, и Зеркало последовал за ним. Аот выругался. Он явно считал, что они поступают глупо, и, возможно, так оно и было. Но барда это нисколько не волновало.

Через несколько мгновений над его головой что-то пронеслось. Он взглянул наверх и обнаружил, что боевой маг, оседлав Джета, также мчится по направлению к Сзассу Тэму и обступившим его демонам. Очевидно, он рассчитывал, что сверху ему ничто не помешает атаковать лича.

Барерис и Зеркало добежали до круга рычащих демонов. Будучи нематериальным, призрак, не теряя ни секунды, тут же нырнул в толпу тварей.

Остановившись в нескольких шагах от сражающихся, бард содрогнулся, охваченный безумным желанием убить одного из слуг Неврона лишь для того, чтобы поскорей расчистить себе дорогу. Но внезапно один из гиеноголовых гигантов отшатнулся. В его глазницах пылало пламя, а из груди росли извивающиеся змеи, которые раз за разом впивались в его плоть. Его огромный топор парил в воздухе, отражая атаки тех, кто пытался подобраться к Сзассу Тэму сзади.

Барерис стремглав бросился туда, где только что находился ослепший демон. С песнью ненависти на устах он нанес некроманту удар в грудь.

Его клинок отскочил, не нанеся никакого ущерба. Лич навел посох на новую цель. В его взгляде клубилась тьма, и на миг Барерис ослеп, а его мысли спутались. Но, как только пылавшая в его груди ярость начала угасать, боевой гимн снова раздул этот костер, и его замешательство рассеялось.

Он атаковал Сзасса Тэма ещё раз, но и теперь не смог пробить его защитные чары. Некромант прошептал слова силы, и некоторые демоны развернулись и набросились на своих же сородичей. Лич взмахнул рукой, рубиновое кольцо на его иссохшем пальце вспыхнуло, и на массивном, покрытом черной шерстью теле одного из созданий Бездны появились раны, словно его изнутри пронзили несколько невидимых клинков. Взмах посоха — и тьма вскипела. Из неё выступили человекоподобные силуэты.

Барерис ощутил внезапный укол страха. Хоть это и казалось совершенно невероятным, он и его грозные союзники, судя по всему, вполне могли проиграть этот бой. И тогда Зеркало устремился вперед и вонзил свой нематериальный клинок в тело Сзасса Тэма.

Поначалу тот, кажется, этого даже не заметил. А затем и меч, и сам призрак вспыхнули ярче солнца, и лич издал крик.

Барерису и раньше доводилось видеть, как его товарищ использует силу своего божества, но никогда — в таких количествах, ибо это было опасно. Сколь бы великим героем некогда ни являлся Зеркало и как ревностно он ни следовал своему древнему рыцарскому кодексу, божественный свет был абсолютно чужд его немертвой природе.

Равно как и природе самого Барериса. Хотя он и не являлся целью его атаки, сияние обжигало его, и, если он не хотел навредить себе ещё больше, ему следовало держаться подальше от его источника.

Но все это не имело никакого значения. Важно лишь то, что Сзасс Тэм наконец оказался обездвижен и уязвим. С песней на губах Барерис бросился на лича.

Его охватила мучительная боль, но он не дрогнул. Более того, эта боль лишь разожгла его ярость. Он принялся раз за разом глубоко вонзать клинок в тело Сзасса Тэма, рассекая плоть и дробя кости.

Но внезапно свет угас. Оглядевшись, бард увидел, что Зеркало просто исчез без следа, словно пламя, выгоревшее дотла.

Барериса охватило чувство утраты. Внезапно его шею обхватили костлявые руки.

— Он отправился к своему богу, — прохрипел Сзасс Тэм. — Ты же — иди к своей женщине.

Пальцы лича вонзились в его плоть, и голова Барериса отделилась от туловища. В этот миг он ощутил невероятную боль, сопровождаемую тошнотворным головокружением, а затем все исчезло.

* * * * *

Чумед поставил ногу в стремя. Его язык, прикушенный во время припадка, все ещё болел. Но прежде чем он успел запрыгнуть в седло, он увидел, что к нему сквозь толпу отступающих солдат и отрядов резерва, двигающихся в противоположном направлении, спешит Со-Кехур.

Судя по виду, скорпионье тело аутарха изрядно пострадало в бою. Чумед постарался подавить радость, охватившую его при виде этого зрелища. Учитывая, что лорд, которому он служит, обладает психическими способностями, это было просто-напросто опасно.

— Ты видел? — воскликнул Со-Кехур. Судя по его тону, он уже и думать забыл о наказании, которому недавно подверг своего подчиненного.

— Нет, милорд. Я был… выведен из строя вплоть до недавнего времени.

— Я почти убил саму Лаллару! Она была в моей власти!

Почти. Предмет гордости слабаков и глупцов.

— Жаль, что меня там не было, — произнес Чумед. — Но я постарался разобраться в том, что творится на поле боя, и, как мне кажется, эта атака не смогла переломить ситуацию в нашу пользу. Поэтому я все же советую…

— Где мои ремесленники? Мне нужны новые глаза, заплатка и все прочие ремонтные работы, которые можно осуществить быстро. Ремесленники! — Со-Кехур опустился на живот, чтобы слугам было проще добраться до верхней части его тела. Между двумя пластинами на задней части его головы зияла дыра.

— Я правильно понял, что вы собираетесь вернуться в бой?

— Разумеется! — воскликнул Со-Кехур.

— Разумеется, — Чумед взобрался аутарху на спину.

Один из уцелевших глазных отростков Со-Кехура повернулся в его сторону.

— Что, во имя Черной Руки, ты творишь? — спросил некромант.

— Я заметил болтающийся обломок. Если я его оторву, это сэкономит ремесленникам немного времени.

— О. Ну, в этом случае…

Чумед вынул меч из ножен и вонзил его в проем между пластинами. Клинок глубоко вошел в серебряное яйцо, в котором хранился мозг Со-Кехура.

Скорпион содрогнулся. Чумед спрыгнул со спины аутарха. Одно из щупалец пролетело от него на расстоянии пальца, и он неловко грохнулся на землю, припав на одно колено, чтобы не потерять равновесие.

Он почувствовал, что огромное стальное тело вот-вот погребет его под собой, и, вскочив на ноги, бросился бежать. Гигант рухнул на землю, чуть не придавив его, и он развернулся, желая увидеть, что аутарх предпримет дальше.

Скорпион издал сдавленный клацающий звук и затих.

Остальные офицеры, спешившие на встречу с Со-Кехуром, застыли на месте и, разинув рты, взирали на тело своего хозяина и его убийцу.

Чумед устремил на них гневный взгляд.

— Теперь я тут командую! — произнес он. — Есть желающие это оспорить?

Очевидно, таковых не нашлось.

— Тогда трубим отступление! Шевелитесь!

* * * * *

На протяжении нескольких мгновений Аот продолжал цепляться за надежду. В конце-концов, ему уже не раз доводилось видеть, как Зеркало оказывался на грани уничтожения. А после превращения в нежить Таммит дважды отрубали голову, и она не погибла.

Но на сей раз призрак исчез окончательно, и даже измененные голубым пламенем глаза боевого мага не смогли уловить никаких признаков его присутствия. На мертвенно-бледной коже Барериса начали стремительно проступать трупные пятна, когда отсроченное на девяносто лет гниение наконец заявило на его тело свои права.

Охваченный скорбью, Аот осознал, что после смерти друзей у него, по крайней мере, появилась возможность использовать самые сильные заклинания, что имелись в его арсенале. Его не волновала судьба выживших дьяволов и демонов Неврона, ведь для лича они больше не представляли никакой угрозы. Они либо сражались со своими сородичами, попавшими под контроль Сзасса Тэма, либо отражали натиск призраков, сотворенных некромантом из материи ночи.

Аот вскинул копье, и на лича низвергся огненный дождь. В тот же миг зулкиры также обрушили на него всю свою магию.

Все демоны оказались уничтожены, а тени исчезли в небытии. Сзасс Тэм же, находившийся в самом сердце взрыва, превратился в обугленный скелет, но скелет этот продолжал твердо стоять на ногах.

Лич, чьи кольца, амулеты и прочие талисманы сияли алым светом, повернул свои пустые глазницы в сторону Самаса Кула, взмахнул теневым посохом, и в воздухе перед его бывшим соратником появилась пара клыкастых челюстей. Они устремились вперед, и, вцепившись в пухлое тело преобразователя, разорвали его на части так быстро, что тот успел издать лишь один сдавленный всхлип.

На некроманта обрушился сотворенный Аотом летающий меч, но он каким-то образом почувствовал его приближение и, даже не утруждая себя поворотом головы, парировал клинок посохом и развоплотил. Спустя мгновение очередной импульс силы, выпущенный кем-то из зулкиров, заставил его пошатнуться. Несколько его ребер отлетели в сторону, но он не обратил на это внимания.

Он уставился на Лазорила.

— Ты падай, — произнес он. Слова его звучали так четко, словно его язык и губы все ещё были на месте. — Падай до самого дна.

Лицо Лазорила искривилось, и он содрогнулся. Развернувшись, он бросился к краю плато и прыгнул вниз.

Неврон прорычал заклинание. Перед ним возник гористро, демон, который слегка напоминал огромного минотавра. Опираясь при беге на запястья рук, он немедленно устремился к личу.

Сзасс Тэм навел на него посох и произнес слово силы. Демон превратился в стекло и рухнул на землю, с грохотом разлетевшись на множество осколков.

Неврон начал ещё одно заклинание. Некромант повернул свою лишенную плоти кисть ладонью вверх и сжал её. Повелитель демонов упал, а над его телом возник его двойник, прозрачный и светящийся. На его лице была написана не злость и высокомерие, а удивление.

Лич прочел несколько рифмованных строф, и призрак Неврона превратился в раздутое существо в половину человеческого роста. Плоть его покрывали язвы, в которых копошились личинки. Аоту едва хватило времени, чтобы опознать в нем мейна, самого слабейшего и низшего из демонов, раба для всех остальных представителей своего рода, как он исчез, отправленный, скорее всего, прямиком в Бездну.

Лаллара прошептала заклинание, и между ней и Сзассом Тэмом возникла радужная стена.

— По зрелом размышлении, — задыхаясь, произнесла она, — я склоняюсь принять твое предложение.

Сзасс Тэм рассмеялся.

— Прошу прощения, Ваше Всемогущество, но ты и твои союзники настояли на сражении, и теперь я намерен его завершить. Больше не останется зулкиров-изгнанников, которые будут плести против меня интриги.

Он швырнул в неё бесформенный сгусток тени. Когда он врезался в барьер Лаллары, перетекающие друг в друга цвета на миг посерели, но тут же снова обрели прежнюю яркость.

Аот прекрасно отдавал себе отчет, что и в нем, и в его оружии вряд ли осталась хоть капля магии, но все равно навел копье на Сзасса Тэма, готовясь запустить в него очередной заряд молнии. Лаллара перевела на него взгляд.

— Иди сюда, — произнесла она.

— Мои атакующие заклинания не смогут пробиться сквозь эту стену, — возразил боевой маг.

— Быстро! — рявкнула волшебница.

Возможно, у неё имелся план. Аот велел Джету начать спуск. Тем временем Сзасс Тэм отправил в щит ещё один импульс темной энергии. На этот раз на то, чтобы цвета восстановились, потребовалось больше времени, и, когда это произошло, они оказались немного тусклей.

Джет с Аотом пролетели над истончающейся завесой и приземлились возле Лаллары. Её старое, покрытое морщинами лицо было напряжено от усилий.

— Что нам делать? — спросил боевой маг.

Запустив руку в карман, она вынула оттуда серебряное кольцо и бросила его Аоту. Когда он его поймал, то сразу же определил сущность запечатанного в нем заклинания. Если бы дело происходило в обычном мире, оно бы позволило своему владельцу и одному или двум его спутникам переместиться сквозь пространство.

— Оно сработает? — спросил он. Возможно, Лаллара поняла, что теперь, когда кристаллический посох и диадема оказались уничтожены, у них появился шанс.

— Даже если бы это было и так, — процедила волшебница сквозь сжатые зубы, — нам не победить. Но всю жизнь меня окружали одни идиоты и неумехи, а ты не являешься ни тем, ни другим. Живи, если сможешь, — тем временем Сзасс Тэм продолжал атаковать светящуюся стену, цвета которой становились все более и более приглушенными, и по ней поползла паутина черных трещин, сквозь которые начали просачиваться завитки тьмы. Лаллара издала крик, словно это ей самой причиняло сильную боль, и ударила древком посоха об землю.

Мир разлетелся на части, но тут же возник опять. Над Аотом и Джетом снова простиралось ночное небо, но звезд на нем сияло гораздо больше. Площадка, на которой они оказались, была куда ниже, чем вершина горы, её края обрамляли зубчатые стены, а вокруг высилось множество других башен. Похоже, когда Сзасс Тэм открыл портал между измерениями, Лаллара поняла, как это делать, и теперь, воспользовавшись этим знанием, вернула своих выживших спутников на крышу главной башни Цитадели.

Аот почувствовал злость. Если бы у него был выбор, он бы её не оставил.

И все же к злости примешивалось облегчение из-за того, что сам он понятия не имел, как вернуться обратно на поле боя. Ведь, в конце-концов, она говорила правду. Им никак не одолеть Сзасса Тэма. Возможно, в начале схватки у них и были какие-то шансы, но сейчас ситуация стала абсолютно безнадежной.

— Что теперь? — спросил Джет.

— Лети прочь из города, — велел Аот. — Куда — неважно.

Когда замок с его охранными чарами остался позади, он пробудил магию кольца.

И снова мир рассыпался на куски и сложился воедино. Он и его фамильяр оказались над черными поблескивающими водами Лапендрара. Направившись на запад, они пролетели над рядами своего войска и увидели, что армия аутарха отступает.

Аот почувствовал, что напряжение начинает понемногу его отпускать. Все могло кончиться гораздо хуже. Только бы Сзасс Тэм не вздумал явиться за ним сюда!

Но, когда боевой маг огляделся, то не заметил никаких признаков погони. Хотя это и неудивительно. Пусть ему и его товарищам и не удалось уничтожить лича, они потрепали его достаточно сильно, чтобы он дважды подумал перед тем, как начинать новый бой с целой армией, какой бы усталой и обескровленной она ни была. Особенно с учетом того, что он ясно дал понять, кто именно является его основной целью.

Аот пошарил взглядом по земле и заметил стоящих на отшибе Джесри, Гаэдинна и Кхорина. Откликнувшись на его невысказанное желание, Джет, сложив крылья, приземлился неподалеку от них.

Увидев его, Гаэдинн ухмыльнулся.

— Ты всё веселье пропустил!

Аот вымученно улыбнулся в ответ.

— Ну, может, и не всё.