Аорна раздражало, что они просто стоят на якоре с убранным парусом. Он оглядел пурпурную гладь Лунного Моря и, как и раньше, ничего не увидел.

— К Баатору все это! — выругался он.

— Он обещал, что присоединится к нам, — вздохнув, сказала Кара. — Пожалуйста, давайте подождем еще немного.

— Если нам удалось обмануть зонтов на этот раз, это вовсе не значит, что они не поймут, кто украл одну из их сторожевых лодок. Кроме того, мы потеряем целый день, а действовать в ночной темноте слишком глупо.

— С другой стороны, — сказал Рэрун, — если мы сделаем это, то получим серьезную поддержку.

Его длинные волосы и борода казались особенно белыми при ярком солнечном свете. Арктический карлик сидел на свернутом в кольцо канате, затачивая свой новый гарпун.

Достигнув Фентии, охотники обнаружили, что — о чудо! — их союзники из колдунов города решили для разнообразия сделать кое-что новенькое. Вместо того чтобы терять время в бесконечных странных опытах, они с помощью волшебства создали оружие, необходимое для замены того, которое путешественники утратили в сражениях. Маги, например, создали новый длинный меч и колчан со стрелами для Дорна, новый изогнутый кинжал и метательные камни — для Уилла.

Большая часть оружия и амуниции, ненужная охотникам там, куда они направлялись, была упакована и убрана подальше. К счастью, покопавшись в кладовых колдунов и на базаре, удалось найти необходимые инструменты.

— Я тоже устал ждать, — сказал Уилл с верхушки мачты. — Давайте хотя бы выбросим Павела за борт и посмотрим, что произойдет. Тогда мы будем знать, чего ожидать.

— Мы лучше тебя выбросим, — ответил священник, завернувшись в кожаный плащ. — Боги знают, ты ни на что не годен, а так хоть послужишь приманкой.

Вдруг судно содрогнулось, словно напоролось на риф или село на мель, что было совершенно невозможно. Стоявшие на борту с трудом удержали равновесие.

Лодку окружили прекрасные русалки, они скользили по водной глади, поблескивая зелеными рыбьими хвостами. Вдруг их хорошенькие личики исказились. Они надули щеки, выпуская изо рта струю воды. И хотя Дорн отскочил, ой все равно промок до нитки.

А может, ему это только показалось, потому что в следующее мгновение одежда на нем уже была сухой, а русалки исчезли, как мыльные пузыри. Кара вздохнула, словно мать, терпеливо сносящая шалости своих озорных детей, и отвернулась.

— Мы знаем, что это ты, Шатулио, — сказала она. — Покажись.

Из-под лодки вынырнул дракон с блестевшей, словно начищенные медяки, оранжевой чешуей двигая лапами и крыльями, чтобы удержаться на плаву, он поднял голову и заглянул в лодку.

— Я просто решил показать маленьким людям, что я умею.

— Ты растратишь так всю свою магию, а она нам очень скоро пригодится, и не для игр, а для спасения наших жизней, — ответила Кара.

— Если ты не можешь даже смеяться, зачем тогда вообще жить? Представь меня своим друзьям.

На это ушло несколько минут. Затем были сделаны последние приготовления, за которыми с любопытством наблюдал Шатулио. В основном произносили заклинания и пили зелье. Павел попросил благословения у Летандера, попросил оказать друзьям содействие, наполнить их силой, смелостью и подарить удачу. Кара пропела заклинание, наделявшее ее способностью дышать под водой. Дорн залпом выпил тепловатый кислый эликсир, обладавший тем же свойством, затем выпил другой, более сладкий, дававший человеку возможность летать по воздуху. Под водой он должен был не дать ему утонуть, несмотря на тяжелые железные доспехи.

И все-таки Дорн волновался, когда, взяв свой новый длинный меч, присоединился к компании на борту, В детстве он любил плавать, но это было так давно. Видимо, почувствовав его беспокойство, Кара дотронулась до руки охотника.

— Кто прыгнет последним, тот трехногая черепаха, — сказал Уилл.

Он высоко подпрыгнул и, перекувырнувшись, нырнул в воду. Все остальные последовали за ним.

Дорн заставил себя дышать под водой. С первым вдохом в его легкие хлынула холодная вода, но это было не так уж неприятно. Потребовалось некоторое время, чтобы обрести способность держаться на одном и том же уровне, не всплывая и не погружаясь глубже. Кара тем временем обратилась в дракона, а накидка Павела расправилась, превратившись в крылья морского ската. Только присмотревшись внимательнее, Дорн увидел, что под крыльями Павел все же остался человеком. Охотники рассудили, что, случись им сражаться, маскировка позволит священнику использовать магию, оставаясь незаметным для тех, кто мог ему помешать.

Дорн нырнул поглубже, и все последовали за ним, туда, где виднелись шпили Северной Крепости.

Тысячу лет назад это был первый город на Лунном Море, пока Темный Альянс гигантских цветных драконов, великанов, людоедов и других злобных существ не разграбил его, а затем, совершив магический ритуал, не утопил сам остров, на котором город стоял. Павел, Кара и Бримстоун догадывались, что это было первое место, которое посетил Саммастер и о котором много и пространно написал. К тому же казалось вполне правдоподобным, что здесь могли храниться древние, забытые знания о безумии драконов.

Обозревая открывавшийся внизу вид, Дорн думал о том, возможно ли, что такая тайна могла сохраниться после столкновения, ставшего причиной гибели этих бастионов, заставившего город опуститься в пучину моря. Прошло уже столько столетий, башни поросли водорослями и погрузились в ил. Но даже если тайна и сохранилась, можно ли было, не обладая познаниями и могуществом Саммастера, найти ее в этих подводных развалинах?

И уж коли на то пошло, можно ли им выжить в таком приключении? Потому что Северная Крепость, хоть и лишенная жизни, все еще была обитаема. Ходило немало страшных рассказов о призраках погибших защитников города-крепости, о том, как они расправляются со смельчаками, рискнувшими проникнуть в их погребенный под водой город. В безлунные ночи они бьют в колокола на башнях, предупреждая смертных, чтобы те не спускались к ним. Звон этих колоколов слышен на многие мили вокруг. Будучи ребенком, в Хиллсфаре, Дорн сам его не раз слышал и накрывался подушкой, чтобы заглушить зловещие звуки.

Дорн все время следил, не появятся ли призраки или другая опасность. Он и его спутники спускались все ниже и ниже, к самому центру затонувшего города. Здесь стоял дворец властителя Северной Крепости, особняки придворных и храмы, посвященные богам, которым они служили. Это место выглядело очень подходящим для того, чтобы хранить тайну бешенства.

Во время битвы, а может, при погружении на дно в стенах появились многочисленные трещины и проломы, крыши кое-где осели и провалились. Пловцы могли проникнуть внутрь здания разными путями. Дорн решил спуститься сначала в центральный внутренний двор, чтобы осмотреть особняки, укрепления и церкви, как это наверняка когда-то делали жители Северной Крепости. Он надеялся, что это поможет ему почувствовать место и подскажет, с чего начать поиски.

Но едва Дорн и остальные коснулись дна под сенью каменных бастионов и башен, все вокруг вдруг потемнело, словно вода приобрела вдруг чернильный оттенок или солнце наверху померкло.

Дорна охватила паника, он понял, в чем дело. Это призраки Северной Крепости наслали мрак, чтобы легче было расправиться с непрошеными гостями.

Меч Дорна был заколдован, а железная рука являла собой мощное магическое оружие. У него, по крайней мере, была хоть какая-то надежда защитить себя, но только если ему удастся что-нибудь увидеть. Вслепую барахтаясь в холодной темноте, он молился, чтобы кто-нибудь из его спутников, кто обладал магическими способностями, нашел заклинание, которое рассеяло бы окружавший их мрак.

Время тянулось бесконечно, отсчитываемое ударами сердца. От каких-то странных шумов у Дорна начали сдавать нервы. Может, Кара, Павел или Шатулио пытаются вернуть свет, но у них не получается? Или все они уже мертвы? Может, призраки узнали в них заклинателей и напали сначала на них?

Наконец подводный мир озарился сверкающим ярким светом. Держа меч наготове, Дорн обернулся в поисках призрачных воинов из легенд. Но их не было, зато было нечто другое. Злобные драконы отдали свои жизни, чтобы разрушить Северную Крепость, и теперь их гигантские скелеты вырвались из своих спрятанных в иле убежищ, подняв за собой со дна тучи грязи. В глазницах их черепов горели красные точки. Чудовища готовились напасть на пловцов.

Дорн здраво рассудил, что это не охота в истинном ее понимании. С помощью черной магии змеиные скелеты были оживлены, так же как и человеческие тела в Лирабаре, для того, чтобы служить Культу Дракона. Скорее всего, сам Саммастер подстроил эту ловушку, чтобы никто не смог уйти из Северной Крепости, узнав секрет.

Благодаря магии Дорн с друзьями уже не были незрячими и беспомощными, но их ждали новые испытания. Скелеты, лишенные жизненно важных органов, были неуязвимы. Дело осложнялось еще и тем, что противостоять им могли только то оружие и заклинания, которые имели силу под водой.

Павел, которому его накидка позволяла плавать так же быстро и проворно, как рыбе, развернулся, увильнул от атаки одного из скелетов и начал размахивать своим священным амулетом. Из талисмана вырвался сноп красно-золотого сияния Летандера, испепелив одно из чудовищ.

Другой скелет набросился на медного дракона. Тело металлического дракона разбилось на множество улыбающихся шутовских лиц, которые внезапно испарились. Сам же Шатулио вдруг возник над мертвяком, схватил чудовище за позвоночник и начал раздирать его.

Едва успев увернуться от огромных клыков и когтей твари, Рэрун метнул гарпун в голову змея. Кончик гарпуна стукнулся о кость и поцарапал череп, но не успел мертвяк броситься на карлика, как Уилл, нырнув между его ребер, ножом взрезал иссохшие связки, соединявшие кости дракона.

Кара запела, ее песня звучала несколько искаженно под водой, но всё равно была прекрасна, как всегда. После заклинания Кары в грудной клетке у одного из скелетов вырос куб льда. Он продолжал увеличиваться в размерах, пока не разорвал чудовище на куски.

Это было все, что успел разглядеть Дорн, прежде чем сосредоточиться на своем собственном противнике. Мертвяк набросился на него и вцепился зубами в железную руку охотника. Дорн высвободился из тисков, сломав мертвяку пару клыков, и метнул копье в глазницу дракона, надеясь, что, попав в один из ярко-красных фосфоресцирующих огоньков, убьет его.

Но, вытащив копье, Дорн обнаружил, что огонь светится в глазнице, а сам скелет ведет себя так же, как и прежде. Мертвяк накинулся на Дорна, выпустив когти. Тот принял удар железной рукой, избежав участи быть разорванным в клочья, но сила удара была такова, что он упал навзничь, оказавшись в вязком иле, покрывавшем дно. Лицо Дорна залепила грязь, и он опять ничего не видел. Мертвяк прижал его лапами ко дну. Железная часть тела могла выдержать такое давление, но с правого бока, где была человеческая плоть, боль становилась невыносимой.

Дорн яростно вцепился в фаланги пальцев мертвяка своими железными когтями, вынуждая чудовище ослабить хватку. Дракон бросился на Дорна, и охотник нанес ему удар кулаком с железными шипами. От удара он сам пошатнулся, но ему удалось выбить дракону челюсть. Дорн предполагал, что, будучи безжизненным и не имея разума, существо ничего не чувствует, однако мертвяк содрогнулся, словно от боли.

Воспользовавшись этим, Дорн подскочил к мертвяку и нанес когтистой перчаткой удар в основание его длинной бесплотной шеи. Спинной хребет треснул, позвоночные диски рассыпались, словно тарелки, и голова дракона оторвалась от туловища. Скелет рухнул на дно, превратившись в груду костей.

Дорн обернулся в поисках нового соперника. По первому впечатлению казалось, что численное превосходство было на стороне скелетов, но перевеса достичь им пока не удалось. Вдруг водное пространство прорезал голос Кары. Даже если она и не использовала какой-то священный или оккультный язык, у Дорна не было никакой надежды понять, о чем она говорит. Мешала толща воды. Но он понял, что Кара о чем-то предупреждает.

Дорн повернулся вправо, и тут же на него набросилось какое-то огромное чудовище.

Оно чем-то напоминало дракона и все-таки представляло собой нечто невиданное. Это был громадный змей с темной тонкой чешуей и такими мелкими лапами и крыльями, что летать или ходить он бы не смог, только плавать. Длинный хвост разделялся на два извивающихся кнутовидных отростка, которыми змей пытался нанести удар противнику. Под водой Дорн не мог как следует размахнуться мечом. Вода оказывала слишком сильное сопротивление. А вот огромному дракону она ничуть не мешала.

Дорн попытался отскочить и прикрыться железной рукой, но змей появился столь внезапно, что неминуемо нанес бы сокрушительный, быть может, смертельный удар, если бы Кара не бросилась вдруг наперерез водному дракону и не приняла удар на себя.

Наверное, кончики змеиных хвостов были острыми, словно лезвия, потому что они прорезали мерцающую шкуру Кары и оставили глубокие раны, из которых хлынула кровь, смешиваясь с мутной водой. Теперь почти ничего не было видно вокруг.

Кара кинулась на дракона. Тому удалось увильнуть и нанести Каре еще один удар. Она конвульсивно дернулась. Водяной змей, словно питон, стал обвивать ее кольцами, сжимая и продолжая наносить удары. Кара пыталась сопротивляться, но враг так сильно сдавил ее, что она почти не могла двигаться.

Разъяренный Дорн нанес змею удар ногой, но тот оказался проворнее. Наверное, специально выжидал, пока непрошеные гости не сосредоточатся на скелетах, чтобы неожиданно атаковать. Возможно, это именно он наслал темноту на затонувший город. Во всяком случае, он не желал, чтобы ему мешали, пока он не расправится с первой жертвой. Он взмахнул своим раздвоенным хвостом и ударил Дорна так, что тот отлетел на несколько ярдов.

Как бы пригодились ему сейчас крылья ската! Дорн с трудом плыл в мутной воде с привкусом крови Кары. Может, змея забавляла эта игра, потому что он подпустил охотника достаточно близко и лишь тогда снова отбросил его назад. Дорн чувствовал, что обычными средствами не ослабить хватку змея и не помешать ему убить Кару. С каждой секундой сопротивление Кары слабело. Крыло и задняя лапа неестественно торчали между кольцами змеиного хвоста, вывихнутые или сломанные.

Дорн понял, что не может плыть достаточно быстро, чтобы обрушиться на желтоглазого змея без посторонней помощи. Он вгляделся в грязную мутную воду. Его друзья все еще сражались со скелетами так яростно, что могли вообще не заметить появления водного дракона и, уж конечно, не могли прервать бой, даже если бы увидели его.

По крайней мере, так казалось. Но тут Шатулио, которого теснили два змея-мертвяка, увернулся от их когтей и клыков и бросил взгляд на дракона, захватившего в тиски Кару. На голове и спине змея вдруг появилось огромное количество крабов, которые начали щипать его своими острыми клешнями.

Словно пес, попавший в муравейник, темный дракон начал извиваться, шлепая себя хвостом по горлу и голове, пытаясь сбросить крабов. Это не ослабило его тисков, сжимавших слабеющую Кару, но змей явно начисто забыл о Дорне, которому, наконец, удалось подплыть к нему совсем близко.

Охотник нанес два сильных удара мечом по сжимавшим Кару кольцам. Темный дракон изогнулся и повернул голову к человеку, собираясь укусить его. И хотя на его морде остались отметины от клешней, крабов на нем больше не было. Либо скелеты отвлекли Шатулио и он не смог закончить магическую формулу, либо водный дракон каким-то образом сам избавился от крабов.

Змей бросился на Дорна. Тот ускользнул от удара и вонзил железные когти в слабо защищенную плоть дракона под челюстью. Но мерзкая тварь не отступала. И Дорн вонзил меч ему в горло.

Голова дракона дернулась, и он разинул пасть. Чудовище обладало оружием, присущим только драконам, и выпустило струю отравы. Грязная жидкость фонтаном забила во все стороны.

От этого яда мысли Дорна спутались, мозг перестал справляться со своей работой. Все, чем он был только что переполнен: ярость, страх, отчаяние, надежда — все улетучилось. Дорн пытался стряхнуть с себя это оцепенение и безразличие, но змей вдруг ударил его по голове.

От неожиданности Дорн чуть не потерял сознание. Меч выпал у него рук. Теперь он мог сражаться только железным кулаком. Превозмогая боль, Дорн вцепился в дракона. Дыхание чудовища обжигало кожу.

Кислота, стиснув зубы от боли, подумал Дорн. Он зажмурился в надежде, что не ослепнет от разъедающего действия кислоты, и нанес удар, от чего водный змей вздрогнул — видно, задета была особенно чувствительная группа нервных окончаний. Дорн начал яростно рвать змея железными когтями. Дракон ударил охотника острыми, как лезвия, кончиками хвоста. Дорн подставил железную ногу. Удар был сильным, но повредил только доспехи.

Дракон подобрал хвост, изготовившись к новому удару, и Дорн мгновенно сообразил, что делать. Подсказала интуиция воина — инстинкт выживания, впервые проявившийся у него на гладиаторской арене.

Дорн вонзил когти еще глубже в шею дракона. От боли, неожиданной и невыносимой, дракон взмахнул хвостом, и в этот миг Дорн высвободил руку. Если бы его расчет был неверен или ему не удалось бы проворно отплыть от дракона, удар почти наверняка задел бы ничем не защищенную плоть. Оторвавшись от змея, Дорн потерял бы преимущество, которое у него было. Если бы трюк не удался, змей вряд ли снова позволил бы ему приблизиться и нанести удар.

Но прием сработал. В бешенстве, содрогаясь в конвульсиях, дракон нанес удар хвостом по собственной шее, наполовину отрезав себе голову. Струя крови хлынула вверх, словно дым от пожара. Чудовище опустилось на дно.

Дорн попытался разжать кольца, сжимавшие Кару, но ничего не получалось. Вдруг солнце перестало проникать сквозь толщу воды, и все снова погрузилось в темноту. Уверенный в приближении нового чудовища, Дорн поднял голову. Над ним плавал израненный Шатулио, с помощью когтей освобождая неподвижную Кару от витков змеиного хвоста.

Наконец ему это удалось. Остальные члены команды собирались вокруг. Все были ранены, даже Павел, одетый в спасительный плащ с крыльями ската. Не обращая внимания на кровь, сочившуюся из глубокой раны на ноге, он с сосредоточенным видом приступил к делу — нужно было спасать Кару. Под водой слова звучали искаженно, что при других обстоятельствах показалось бы даже комичным. Дорн мог только надеяться, что Летандер поймет молитвы, возносимые Павелом.

Руки священника сияли ярким золотым светом. И вдруг на полуразвалившихся башнях зазвонили колокола, их звон плыл все выше и выше. Как ни странно, вода совсем не приглушала и не искажала звук.

«Нет, — подумал Дорн, — так нечестно. Это не может случиться сразу после битвы, они ранены и истощены, они уже истратили добрую часть своего магического запаса. В этом же нет никакого смысла. Почему призраки никогда не нападали на драконов-скелетов или на гигантскую змею? Может, Саммастер сдерживал их, — продолжал размышлять Дорн. — А может, призраки не возражали против того, чтобы их владения защищал кто-то другой, а может, их злоба была направлена только на живые существа. В конце концов, — подумал Дорн, причина не имеет значения. Важно, что призраки Северной Крепости вот-вот пойдут в наступление».

Тэган осторожно пробирался сквозь густой полог леса, все время оглядываясь, перелетая с ветки на ветку. Дживекс летел неподалеку. Волшебный дракон был невидим, но то и дело Тэган слышал шелест его крыльев.

Они разыскивали посты оккультистов. Пока королевские части перегруппировывались, Тэгану удалось обнаружить укрепления, выстроенные Культом Дракона, и теперь надо было застать врага врасплох. Судя по всему, приспешники Саммастера не ожидали штурма. Они полагали, что выжившие солдаты королевской армии бежали из Серого Леса. Более того, заклинатели, бывшие в экспедиции, действуя вместе с волшебными драконами, могли защитить всю группу, создав мираж. Поэтому неожиданная атака была вполне осуществима.

Но только если кто-нибудь заранее устранит караульных Культа, выставленных вокруг цитадели, чтобы они не заподозрили неладное. С этой задачей как нельзя лучше могли справиться Тэган и Дживекс — они могли передвигаться высоко в листве, оставаясь незамеченными.

Тэган заметил внизу двух вооруженных гоблинов. Наверное, они стояли на карауле днем, а с наступлением темноты на дежурство заступали оборотни. Гоблины, покрытые рыжевато-коричневой густой шерстью, стояли на посту, лениво ковыряя в носу. Один из них, синевато-серого окраса, сидел на корточках, уставившись в землю. Через секунду Тэган понял — гоблин разворошил грязным кинжалом муравейник и теперь разглядывал копошащихся насекомых.

— Беру на себя рыжего, — прошептал Тэган. — А ты бери серого.

— Тут их всего двое, — прошептал Дживекс прямо в ухо Тэгану, от его дыхания авариэлю стало щекотно. — Если ты берешь на себя рыжего, то мне, понятно, достается серый.

— Хорошо, что ты умеешь считать хотя бы до двух.

Дживекс обиженно засопел, а Тэган начал осторожно подкрадываться к гоблинам. Дживекс последовал его примеру. Учитель фехтования сделал круг за спиной у гоблинов и спрыгнул на землю, расправив крылья перед самым приземлением, чтобы не ушибиться.

Он старался не шуметь, но массивный гоблин все равно учуял его приближение. Он резко повернулся, прикрылся круглым деревянным шитом и приготовился к поединку.

Но это его не спасло. Тэган прочел заклинание, увеличив свою силу и скорость, сделав свою шпагу необычайно острой, и потому ему не составило никакого труда пронзить зверю череп. Гоблин рухнул на землю.

Вытащив шпагу из мертвого гоблина, Тэган оглянулся, чтобы узнать, не нужна ли Дживексу его помощь. Судя по всему, помощь ему была не нужна. К моменту атаки он перестал быть невидимым, и чешуйки его переливались всеми цветами радуги. Дживекс вцепился в плечо гоблина, кусая и терзая его когтями. Из разорванной артерии на шее воина фонтаном забила кровь. Гоблин попытался закричать, но из горла его вырвался лишь слабый булькающий звук, и он упал замертво.

Тэган усмехнулся. Из-за маленького размера, шаловливости и ребячества Дживекса авариэль поначалу думал, что волшебные драконы — существа мирные и для собственной безопасности пользуются разными трюками. И сейчас, увидев, что в бою они могут быть свирепыми, как пантеры, Тэган изумился.

— Отвратительный вкус, — выплюнув кусок плоти с запекшейся кровью, сказал Дживекс. — Нужно было взять с собой меч. Мы должны искать другие посты?

— Нет. Мы в двух шагах от крепости. Вряд ли они выставили часовых еще ближе.

Тэган затащил тела убитых гоблинов в кусты и забросал опавшими листьями пятна крови, оставшиеся на земле. Если повезет, их не обнаружат. Затем они с Дживексом вернулись туда, где их дожидались остатки королевской армии. Добравшись до места, они сообщили об успехе. Теперь им оставалось только ждать остальных товарищей, выполнявших то же задание.

Тэган пролетел над Ворасаэгой, которая вертела огромной бронзовой головой, словно путешественник, оказавшийся в чужих местах.

— Мир кажется таким странным, — пробормотала она, — словно сон. Я жила здесь больше тысячи лет, но я ведь умерла так давно…

В голосе бронзовой драконихи прозвучала нотка отрешенности, словно она сама была где-то далеко. Тэган посмотрел на нее с недоверием.

— С вами все в порядке? — спросил он.

— Что? — Ее изумрудные глаза блеснули. — А, да, все хорошо.

— Рад слышать, потому что, Сьюн знает, вы нам нужны.

— Возможно, — сказала Ворасаэга. — Но в стародавние времена эльфы и сами были могущественными вой…

К ним торопливо подошел Утред.

— Все вернулись, — доложил он. — Мы убили всех караульных. Вы готовы, леди?

— Да, — ответила Ворасаэга.

Дракониха, Дживекс, Утред и остальные, кто обладал магическими способностями, собрались вместе, чтобы совершить ритуал, призванный замаскировать всю компанию.

Тем временем солдаты в последний раз проверяли оружие и доспехи, священники молились, испрашивая благословения у Ильматера, Селуны и остальных благодетельных богов Импилтура. В воздухе появилось мягкое свечение. Когда оно прошло, Тэган по-прежнему Прекрасно видел своих товарищей по оружию. Но со стороны никто уже не мог их заметить.

Командиры построили солдат и повели их сквозь густую чащу. Их продвижение было почти бесшумным. Колдуны и священнослужители решили, что лучше не погружать армию в тишину, чтобы это не помешало произносить заклинания, когда сражение уже начнется. И Тэган вздрагивал от малейшего шороха листьев, хруста веток, скрипа и звяканья кольчуг, доспехов и оружия. И все же они продвигались довольно тихо для такого многочисленного войска. Они добрались до места без происшествий, растянувшись вокруг крепости, чтобы штурмовать ее сразу с трех сторон.

Крепость стояла на открытом месте в самом сердце леса, для постройки укреплений колдуны вместе с драконами расчистили его от деревьев. Вокруг цитадели лежали несколько вывороченных с корнем гигантских деревьев, затрудняя подход к крепости. Остальные деревья, наверное, пошли на обогрев и мебель.

В центре расчищенного пространства стояла цитадель. Она была такой бесформенной, что ее можно было принять за настоящую скалу. Видно, Саммастер наколдовал эти груды красно-коричневого песчаника, выросшие прямо из земли, а потом придал им форму стен и башен. Цитадель выглядела устрашающей и неприступной.

Войска остановились на краю леса. Лучники натянули тетиву. Утред с другими магами поднялись в воздух, чтобы определить, с какой высоты метать заклинания в находившихся за крепостными стенами врагов. Ворасаэга, уставившись на цитадель, шептала что-то про себя, а Тэган прочитал заклинание, окутавшее его дымкой.

Рыцарь поднял меч и с размаху опустил на Землю. Это был сигнал к атаке. Стрелы полетели в сторону врага, и стоявшие на зубцах стен гоблины попадали. В тот же миг началась также атака с востока и запада. Прогремел гром, и в небе засверкали молнии. В крепости раздались взрывы, высоко над стенами взметнулись языки желтого пламени.

Начало было многообещающим. Тэган подумал, что по сути своей война не сильно отличается от дуэли одиночных противников. Если одной армии удается захватить другую врасплох, то она получает значительное преимущество.

И все-таки не все пошло гладко. От заклинания Ворасаэги стена крепости дрогнула и в ней образовалась дыра, по форме напоминавшая дракона; стоявшие на ней гоблины попадали вниз, увязая в земле, словно в зыбучих песках. Потом стена вдруг вновь стала цельной и непроницаемой, и несколько гоблинов оказались погребенными под сомкнувшейся стеной. Значит, магия Саммастера, построившая эту цитадель, была сильнее заклинаний старой бронзовой драконихи.

Ворасаэга взревела и бросилась на открытое пространство по направлению к каменным крепостным воротам, явно намереваясь их разрушить. Вслед за ней к крепости устремились рыцари и солдаты, некоторые тащили за собой штурмовые лестницы. За ними вдогонку бросились и Дживекс с Тэганом. Но авариэль не собирался взлетать. Он боялся, что в воздухе будет слишком заметной целью. Помогая себе крыльями и продвигаясь вперед большими прыжками, он оказался впереди наступающих войск. Тем временем маги и лучники пускали стрелы в засевших в крепости врагов.

С ревом, размахивая огромными крыльями, из замка вылетели черные и зеленые драконы, и рыцари в ужасе остановились. Выпуская огненные молнии, окруженная сверкающим пламенем, в воздух взмыла Ворасаэга. Один из змеев, опаленный ее дыханием, рухнул на землю. Кто-то из колдунов направил струю холода на зеленого дракона, отчего бок чудовища покрылся инеем. Змей зашипел от боли, и по его туловищу прокатилась волна дрожи. Воодушевленные успехом мага, солдаты королевской армии бросились вперед — прямо в Абисс или его подобие.

Тэган не знал, сколько еще драконов осталось у Культа. «Не меньше дюжины», ~ подумал он. Но несколько змеев решили защищать подступы к воротам. Они рвали солдат когтями, поливали их ядом, давили своей массой, насылая при этом на людей проклятия. Никто из цветных драконов не смог бы одолеть Ворасаэгу, сражаясь с ней один на один, но, как она ни старалась, она была не в силах помочь всем своим сторонникам сразу.

Зеленый змей устремился вниз, выпустив струю едкого дыма. Тэган отскочил, и газ лишь слегка опалил его. Авариэль закашлялся. Дживексу тоже удалось спастись. Некоторым повезло меньше: с кожей, покрытой волдырями, и обожженными легкими они попадали на землю. Собираясь прикончить тех, кто был еще жив, дракон опустился на землю, которая содрогнулась от мощного удара. Рыцарь Ильматера выбрался из-под обгоревшего трупа своего коня и, выкрикивая имя бога, бросился с мечом на дракона. Клинок вонзился глубоко в морду чудовища. Несмотря на мучительный кашель, Тэган кинулся на помощь рыцарю. Дракон когтями вырвал кусок железных доспехов рыцаря, оставив на его теле кровоточащую рану. Рыцарь сделал еще один выпад и выколол змею левый глаз. Дракон взревел и выпустил струю зеленовато-желтого пара. Рыцарь упал замертво.

Охваченный ненавистью к дракону, презирая самого себя за то, что не успел помочь рыцарю, Тэган вонзил шпагу в грудь чудовища. Змей повалился прямо на эльфа, и, прежде чем отскочить, Тэган нанес еще один удар. Теперь они были в расчете. Рыцарь серьезно ранил змея, а Тэган если и не убил его, то по крайней мере вывел из строя. Дракон упал на бок, и тогда авариэль трижды пронзил его шпагой, желая убедиться, что тот уже не представляет опасности. Дживекс сел на морду змею и вырвал оставшийся глаз чудовища.

Тэган огляделся, пытаясь понять, что делать дальше. А понять это было нелегко. Драконы и люди сражались почти вплотную друг к другу. Ворасаэга и другие его товарищи не сдавали позиции, но, чтобы победить, королевская армия должна была проникнуть в замок, а этого, судя по всему, еще не произошло. И хотя воины королевы в начале сражения дрались отчаянно, враги расставили множество своих бойцов на стенах крепости. Там, под прикрытием каменных зубцов, сторонники Культа не давали возможности солдатам королевской армии подняться на стены.

Авариэль увернулся от черного дракона, который огромным хвостом чуть не перебил ему ноги.

— Нужно еще защитное заклинание! — прохрипел Тэган, легкие все еще раздирала боль.

Он произнес магическую формулу, покрывшую его конечности невидимыми доспехами — невесомыми, незаметными на ощупь, но спасавшими от ран и ушибов, движения его стали необычайно быстрыми, отчего все вокруг замедлилось.

Дживекс исчез из виду.

Тэган убедился, что над ним нет дракона, готового напасть и разорвать его на куски, потом расправил крылья и полетел к верхушкам зубчатых стен. Дживекс помчался за ним следом. В авариэля полетели стрелы и дротики, но они либо проносились мимо, либо отскакивали от его магических доспехов.

Два гоблина и оборотень полузвериного вида приготовились оказать ему сопротивление. Он отразил два выпада копьем и уложил одного из гоблинов ударом в грудь. Оборотень рыча бросился на авариэля. Увернувшись от атаки, он схватил оборотня за запястье, отлетел немного назад и отпустил лапу зверя. Оборотень полетел вниз и разбился о землю.

Оставшийся гоблин поднял копье для нового удара, но тут появился Дживекс и выпустил в него струю искрящегося пара. Морда зверя расплылась в блаженной глупой улыбке, и Тэган, подлетев к гоблину, столкнул его со стены во двор замка.

Учитель фехтования опустился на стену и бросился навстречу бежавшим к нему справа воинам Культа. Дживекс встретил тех, кто подходил слева.

Противники стали теснить авариэля, но ему удалось сразить одного из них, он оглянулся назад, проверяя, как обстоят дела у Дживекса. Он увидел, как волшебный дракон выпустил вторую струю пара, нейтрализовавшую нескольких врагов сразу. Произнесенное Дживексом заклинание заставило одного из оборотней перейти на его сторону, и свои же сородичи разорвали зверя на части. В небе появился гигантский орел и камнем бросился на сторонников Культа.

Тэган с Дживексом продолжали удерживать позиции. Авариэль сомневался, что им удастся долго сдерживать врага, но, к счастью, этого не понадобилось. Солдаты королевской армии заметили их и, приставив штурмовые лестницы к стене, вскарабкались наверх.

Решив, что на стену взобралось уже достаточно солдат, Тэган прокричал: «Ворота!»

Даже не взглянув, кто, кроме Дживекса, готов последовать за ним и свободен ли путь для тех, у кого не было крыльев, Тэган устремился во "внутренний двор замка. Конечно, бросаться в атаку в одиночку было безумием, но кровь его кипела, и он чувствовал себя в своей стихии.

Когда он достиг земли, на него бросился оборотень, которого пришлось насадить на шпагу, словно на вертел. Клинок все еще был в теле мертвого противника, когда, подняв над головой копье, на Тэгана с криком кинулся гоблин. Авариэль отпрыгнул в сторону, и враг оступился. Кое-как удержав равновесие, гоблин повернулся к Тэгану и получил удар шпагой в живот. Сжав лапами рану, чтобы кишки не вывалились наружу, гоблин упал на колени. В этот момент Дживекс дыхнул своим искрящимся паром на подоспевших воинов Культа.

Солдаты добрались до массивных каменных ворот, которые были заперты на засов гигантской балкой, открыть их было не так-то просто из-за хитросплетения цепей, лебедок, блоков и висевших на огромных петлях противовесов, которые нужно было раскачать, чтобы открыть створки. Внезапно Тэган явственно почувствовал рядом присутствие какого-то зла. Он остановился и обернулся. Дживекс тоже оглянулся под влиянием того же чувства.

С сильно бьющимся сердцем Тэган припомнил, как последователи Культа любили склепы своего подземелья. Видимо, их союзники, обосновавшиеся в лесу, тоже прорыли подземные ходы, где в вечной темноте их колдуны практиковали черную магию. В центре двора зияла дыра и виднелась ведущая вниз, под землю, дорога. Может быть, она была здесь и раньше, замаскированная с помощью заклинаний, а может быть, появилась только что благодаря некой магической формуле, выпустившей на волю дракона-мертвяка, который выполз из черной дыры на свет.

От него исходило отвратительное зловоние гниющей плоти, на его сморщенной зеленой шкуре там и тут виднелись темные пятна — следы разложения. Это был мертвяк, по сути то же самое, что и зомби, которых Тэган видел в Лирабаре, но только намного ужаснее. Зомби двигались неуклюже, шаркая и еле волоча ноги, а это необъятное существо кралось, словно охотившийся на мышей кот. Мертвенно-бледные лица зомби были пустыми и бессмысленными, а запавшие желтые глаза дракона-мертвяка горели ненавистью, и в них явно сквозил разум.

Еще с прошлого сражения Тэган знал, что последователи Культа успели создать мертвяка, но все же надеялся, что кто-нибудь из союзников уже убил его или хотя бы взял на себя сражение с чудовищем. Но нет. Дракон не участвовал в битве в самые первые минуты, его задачей было очистить крепость от вторгшихся туда солдат. Кое-кто из людей, стоявших на крепостном валу, завопил при виде чудовища. Гоблины и оборотни со свирепыми криками бросились на солдат королевской армии.

Зеленый мертвяк шагнул в сторону Тэгана. Авариэль издал дикий крик, стараясь стряхнуть с себя оцепенение, вызванное ужасом при появлении твари. Он не избавился от страха полностью, но все же смог подавить его и вновь обрел способность драться. Авариэль встал в боевую позицию и только тут вспомнил предупреждение Рангрима: «Никогда не смотри мертвяку в глаза».

Но было уже поздно. Он взглянул в горящие глаза дракона и снова застыл на месте — но не от страха. Какая-то сверхъестественная сила сковала его члены. Что-то с глухим звуком шлепнулось на землю рядом с ним. Он не мог повернуть голову, но быстро сообразил, что это Дживекс. Волшебный дракон тоже встретился с мертвяком взглядом и, застыв от ужаса, упал на землю.

Дракон, не спеша, подполз ближе.

— Ты и в самом деле думал, что можешь победить? — спросило чудовище. — Все, что ты и твои союзники сделали, не имеет никакого значения. Ты можешь убить всех моих слуг, но это ничего не изменит. У меня достаточно силы, чтобы в одно мгновение стереть всех вас с лица земли. Я покажу тебе, как легко убить маленьких людей.

Он выгнул шею, собираясь, как видно, выпустить из пасти ядовитую струю. Оборотни и гоблины с криками бросились прочь от Тэгана и Дживекса. И вдруг над двором замка пролегла тень, закрывшая небо.

Мертвяк поднял голову и выпустил в воздух кислотные пары. Через мгновение его пронзил пучок красного пламени. Дракон взревел. С неба на него камнем бросилась Ворасаэга, она вонзила в него огромные когти, и завязался поединок.

Два гигантских змея вцепились друг в друга, тела их переплелись, они катались по двору, кусая и терзая друг друга. Некоторые гоблины, оборотни и оккультисты не успели вовремя убраться оттуда, и борющиеся драконы размазали их по земле, даже не заметив этого. То и дело драконы врезались в стену, которая так сотрясалась от удара, что стоявшие наверху люди падали вниз. Тэган был уверен, что драконы раздавят и их с Дживексом.

Битва двух гигантов так захватила авариэля, что он не сразу заметил летающую в воздухе сферу, похожую на плавающий глаз. Сфера летала на некотором расстоянии от сражающихся змеев, явно вызванная заклинанием Ворасаэги, так как шар посылал в мертвяка один магический снаряд за другим. Пучок оранжевого света вонзился в тело зеленого дракона, и на его шкуре появились следы от ожога кислотой. Огненный искрящийся столб желтого цвета не причинил ему никакого вреда. Синий пучок — и Ворасаэга успела нанести дракону глубокие раны, а затем по его шкуре прошла серая волна. Потом к нему вернулись естественный цвет и способность двигаться.

Оба змея сильно пострадали, получив серьезные раны, но на первый взгляд Ворасаэга была в лучшем состоянии, чем ее противник. Она была крупнее и, судя по всему, сильнее, кроме того, летающий глаз давал ей дополнительное преимущество. Она скинула с себя извивающегося мертвяка, повалила на спину и подмяла под себя. Передними лапами она прижала его к земле, задними продолжая рвать гниющую плоть чудовища. Она разинула пасть, собираясь укусить зеленого дракона. И тут мертвяк засмеялся. Ворасаэга опешила, его смех не парализовал ее — она продолжала хлопать огромными крыльями, — но привел в замешательство. Она перестала направлять сферу, и плавающий глаз тоже остановился, прекратив метать в мертвяка магические снаряды.

— Я знаю тебя, — сказал зеленый дракон.

— Не знаешь, — сказала она.

— Знаю, ты Ворасаэга, и даже еще более мертвая, чем я. Ты больше не являешься частью этого мира, и сама это знаешь. Каждый твой вздох — преступление.

— Я вернулась, когда эльфы позвали меня на помощь.

— Эльфов больше нет, ваш договор больше недействителен, а ссоры и распри сегодняшнего дня тебя не касаются. Возвращайся на свое место, призрак. Возвращайся в свой вечный сон.

«Она не сделает этого, — подумал Тэган. — Она не должна. Мертвяк ведь не произносил заклинания, не насылал на нее проклятия. Он просто заговорил с ней».

Он чувствовал, что Ворасаэга не хочет выходить из сражения. Она тряхнула головой и еще глубже вонзила в мертвяка когти, словно цепляясь за этот мир. И все-таки она начала растворяться, уменьшаться в размерах и наконец рассыпалась в прах.

Мертвяк поднялся с земли и повернулся к Тэгану.

— Ну, — сказал он, — где же ты?