Весь мир ты отторгать привыкла. Меня, забывшись, привлекла. Ты памятник себе воздвигла. К его подножью привела меня заросшая тропинка. Уж осень. Зябко на ветру дрожит засохшая травинка, склоняясь к твоему бедру. Кругом холодный дождик сеет, и нагота твоя белеет на постаменте средь кустов полунагого бересклета. Твои глаза застыли слепо среди живых его зрачков,— упёрлись окнами пустот в скелет разрушенного лета, в его прорехах ты за ним вплотную следуешь, как эхо… Когда-нибудь мы вспомним это, и не поверится самим.