— Мы ничего вам не скажем! — заявил Мишель.
Снова усмехнувшись, человек ударил его. Тряпка, покрывавшая голову Мишеля, немного смягчила удар, но все же он был достаточно силен, чтобы Мишель рухнул на пол, прямо на брата. Они оказались в мучительно неудобной позе, не имея никакой возможности изменить ее.
Некоторое время они лежали, причиняя боль друг другу, опустошенные, разбитые. Бессильная ярость бурлила в них…
Потом они снова услышали глухой смех и удаляющиеся шаги. Дверь, хлопнув, закрылась. Они услышали двойной щелчок: был это замок или задвижка, они не знали.
Наступила тишина. Она была невыносима… Тем более, что ребята не могли пошевелить ни рукой, ни ногой. Тем не менее они попытались принять более удобное положение. Опираясь друг на Друга, падая и скатываясь на пол, они все же смогли наконец сесть спиной к стене, друг возле Друга.
Был какой-то момент, когда братья, не признаваясь в этом даже самим себе, почувствовали, что у них больше нет сил бороться. Мрачная перспектива провести так остаток ночи и весь следующий день не прибавляла бодрости. Тем более, что у них не было ни малейшего шанса выбраться отсюда, не выполнив условия господина Икс.
Если бы они могли кричать, сопротивляться, дать выход своему гневу и возмущению, им было бы легче.
Вдруг Даниель спросил:
Ты знаешь, о чем я думаю?
Наверняка о теплой постельке!
Ничего подобного! О нашей рассаде. Она ведь засохнет и погибнет…
Мишель, услышав это, мог только горько рассмеяться,
Ну, ты даешь! — ответил он. — Нас похитили, а ты думаешь о рассаде.
Тебя крепко связали? Ты не можешь ослабить веревки?
Ничего не получится. Нас связывал специалист.
Они замолчали. Любые усилия их были заведомо обречены на неудачу… Оставалось лишь сдаться на милость господина Икс… И Мишель, с болью в сердце, стал размышлять, как все же скрыть от него тайник с картинами.
«Нет… Мы должны как-то освободиться», — время от времени повторял он себе.
Но от бесплодных усилий он только сильнее уставал…
* * *
Наконец они заснули; сон их был полон кошмаров из-за боли в затекших руках и ногах.
Мишелю приснилось, что он выпал из окна их комнаты на втором этаже дома Манизы. Он лежит возле оранжереи, и угол мешает ему встать на ноги… Спина, руки и ноги болят… Какой-то голос зовет его:
— Мсье Мишель, где вы?
Он никого не видит, но уверен, что голос доносится из открытого окна их комнаты. А голос все зовет:
— Мсье Мишель, вы здесь?
Как ни силился он поднять глаза к окну или ответить, падение было слишком сильным, у него не хватало дыхания…
Вдруг ему показалось, что он уже не спит, что… его действительно кто-то зовет… Он открыл глаза, встряхнулся, вновь почувствовал боль в суставах и прислушался.
Кто-то стучал в стену сарая и повторял, на сей раз более громко:
— Мсье Мишель… мсье Даниель… Это я, Бертэн. Вы здесь?
Мишель ощутил огромное облегчение… Ему захотелось вскочить и побежать навстречу этому голосу, предвещающему освобождение. Забыв о веревках, он попытался выпрямиться, но снова скорчился от боли.
Падение слегка оглушило его, но он смог выкрикнуть:
— На помощь, Бертэн! На помощь!
И, испугавшись, что тряпка на голове заглушила его голос, он закричал снова:
— На помощь!
— Иду. Тут замок. Сейчас я его сломаю…
Мишель больше не пытался шевелиться. Оставалось лишь ждать. Он крикнул:
— Даниель! Даниель, ты меня слышишь?
В ответ он услышал мычание. В тот же момент Щелчок возвестил, что Бертэну удалось открыть Дверь. Мишель почувствовал, как чьи-то руки ощупывают веревки. Потом путы в последний раз натянулись… тряпка упала с его лица, но руки, казалось, были все еще связаны. Перед ним с ножом в руках стоял Бертэн.
— Вы, хорошо себя чувствуете, мсье Мишель? — встревоженно спросил шофер, уже приступив к освобождению Даниеля, и возмущенно проворчал себе под нос: — Какая бесчеловечность! Так обращаться с молодыми людьми!.. Можете себе представить, как волновались мы с мадемуазель Анриеттой. Кто это сделал? И зачем? Ну, попадись мне этот негодяй! Уж он у меня поплясал бы!..
Бертэн принялся энергично массировать им запястья, чтобы восстановить кровообращение.
— Не разговаривайте… Отдыхайте! Когда сможете идти, мы вернемся домой. Мадемуазель Ан-риетта ждет вас. Она чуть жива от страха. Она рассказала мне, что в доме в тот вечер кто-то был… В тот вечер, когда напали на егеря. Наверно, воры… Я бы на вашем месте сразу же заявил в полицию. Тогда бы ничего не было, я уверен. Нужно заявить сейчас, немедленно!..
Который час, мсье Бертэн? — спросил Мишель.
О Боже!.. Часов двенадцать.
Как вы нас нашли?
— Мадемуазель Анриетта не обнаружила вас утром, забеспокоилась и позвонила мсье Ришару.
Потом мы нашли письмо, но не поверили ему. Тем временем… тут кое-что произошло… Не знаю, как вам сказать… Мсье Ришар был не очень осторожен, и пакет, который вы ему доверили, исчез.
Сегодня утром. Мадемуазель Анриетта была очень огорчена.
Мишель и Даниель, еще не вполне придя в себя, переглянулись. Эта новость объясняла, почему им задавали такие вопросы.
— Я очень огорчен, что с вами такое произошло, но идея была хорошая… Не понимаю только, кто мог узнать, что пакет у нас… А главное, что нем картины…
Бертэн еще долго выражал свое сожаление по поводу случившегося.
Но как вы все-таки нас нашли? — снова спросил Мишель.
О, это было нетрудно, — ответил Бертэн. — Я подумал, что похититель или похитители не могли вас далеко унести. Шум мотора обязательно разбудил бы мадемуазель Анриетту, она в этом уверена. Значит, они пришли пешком и им пришлось нести вас на себе. Я незаметно осмотрел парк, потом пошел в лес, чтобы обыскать хижины лесников, лесорубов… И наткнулся на этот карьер. Сначала я не поверил, что вас могли спрятать здесь, место слишком заметное. Но потом я увидел те таблички, явно свежие, и понял, где вас искать. Заброшенный карьер — о, это подходящее место. Я подошел поближе… и вот я тут.
Бертэн весь светился от радости, от искренней' радости маленького человека, сумевшего сделать хорошее дело. Он был очень доволен собой.
— Я хотел отыскать и тот пакет, чтобы успокоить мадемуазель Анриетту и моего хозяина. Но увы! Этого сделать я не смог.
Мишель и Даниель захохотали. Бертэн удивленно взглянул на них, пытаясь понять, что он сказал такого смешного.
— Не обижайтесь, мсье Бертэн, — сказал Мишель, который остановился первым. — Картины в полной безопасности.
На этот раз удивиться, и очень сильно, пришлось Бертэну.
В безопасности? — поразился он. — Что это значит?
В пакете, который мы отослали мсье Ришару, лежали простые доски, — объяснил Даниель.
Но почему, о Боже? — простонал Бертэн.
И почему вы ничего не сказали мадемуазель Анриетте? Она же места себе не находит из-за этих картин!
— У нас были на то причины, — ответил Мишель.
Не мог же он поделиться со слугой подозрениями, касающимися его хозяина. А подозрения эти еще не развеялись.
— Видите ли, мсье Бертэн, — объяснил Даниэль, — картины у нас дома. Почти дома…
Бертэн покачал головой.
— Извините меня, мои юные друзья, — сказал он, — но я чего-то не понимаю… Хорошо, прежде всего нам следует вернуться домой и успокоить бедную мадемуазель Анриетту.
С трудом двигая затекшими ногами, ребята направились к дому. Было очень жарко, но еще никогда жара не доставляла им подобного наслаждения. Шагая вдоль карьера, они охотно, полной грудью вдыхали лесной воздух. Если бы не нужно было спешить домой, они с удовольствием окунулись бы сейчас в пруд, чтобы смыть с себя последствия этой кошмарной ночи.
Едва не падая с ног от усталости, они шли через лес, с трудом вытаскивая ноги из песка. Увидев наконец дом, они почувствовали огромное облегчение. Бертэн, не колеблясь, повел их напрямик через парк, по самой короткой дороге.
— Я уверен, господин граф не станет возражать против вашего присутствия, — сказал он. — Я сам все ему объясню.
Калитка была закрыта, и мальчикам вместе с шофером снова пришлось лезть через изгородь. Через минуту в гостиной они встретились с Анриеттой.
— Наконец-то! — воскликнула она. — Где вы были так долго? С вами все в порядке?.. Вы не ранены?
Анриетта задавала вопрос за вопросом, не дожидаясь ответов. Она немного успокоилась лишь после того, как Мишель и Даниель рассказали ей о своих злоключениях.
— Но кто же совершил такое злодейство?! — воскликнула девушка, когда они замолчали. — Нужно немедленно сообщить в полицию. Это не слыханно!
Мишель, поколебавшись, заявил:
Я ни в чем до конца не уверен, но подозреваю, что в этом замешаны Марсель и Виктор, сыновья егеря.
Сыновья егеря? — недоверчиво переспросила Анриетта. — Но почему?..
Эти дурни вообразили, что наши юные друзья напали на их отца, — вмешался Бертэн.
Мишель неожиданно ощутил что-то… словно некую занозу в сознании. Он бросил взгляд на Да-ниеля и увидел, что тот тоже нахмурился. Он явно заметил то же самое.
Они даже растерялись от удивления, не в силах поверить в свою догадку.
Бертэн произнес те же слова, что и их ночной мучитель. Слова редкие, произнесенные на сей раз в полный голос, но с той же интонацией…
Бертэн — это и есть господин Икс?.. Бертэн был вместе с Марселем и Виктором?..
А тот, не подозревая, о чем думают мальчики, продолжал:
Мне кажется, мы могли бы разоблачить их. Нужно только, чтобы наши юные друзья прислушались к моему совету.
Да, Бертэн, говорите же! — воскликнула Анриетта.
— Да-да, мы вас слушаем, — добавил Мишель.
Бертэн потер нос с видом человека, который перед тем, как принять важное решение, взвешивает все «за» и «против».
— Прежде всего, — начал он, — если, как вы сказали, их интересуют картины… Кстати, в безопасности ли они?
Анриетта не сумела скрыть своего изумления.
— В безопасности? Что вы имеете в виду?
Мишель, не без смущения, рассказал ей о подмене. Ему не хотелось говорить девушке о подозрениях, касающихся ее жениха.
Но… не понимаю, — пробормотала она. — Впрочем, неважно… Продолжайте, Бертэн.
Итак, — продолжил тот, — нужно обеспечить сохранность картин, за которыми охотятся эти мерзавцы.
Они в полной безопасности, мсье Бертэн,*— заявил Мишель. — Пакет с картинами в оранжерее, под баками с перегноем.
Даниель изумленно взглянул на брата. Зачем тому понадобилось открывать тайну? Почему он нарушил молчание?..
Прекрасно, — сказал Бертэн. — Вряд ли кто-нибудь станет искать их там. Марсель и Виктор, простите, слишком глупы, им не придет в голову искать в оранжерее. Прекрасно… Но я хочу предложить еще кое-что. — Он вытащил носовой платок и вытер лоб. — Хорошо бы перехитрить этих подонков и поймать их с поличным. Вы ведь говорили, они собирались вернуться в ту хижину только ночью?
Они так сказали, — кивнул Мишель.
Если бы мсье Ришар к нам присоединился, мы могли бы устроить засаду. Когда они явятся, мы впустим их и запрем там. Если они сами станут пленниками, то живо расскажут нам про свои делишки.
Хорошая идея, Бертэн! — воскликнула Анриетта. — Ришар наверняка согласится.
Минутку, мсье Бертэн! Одной засады недостаточно. Ведь если хижина будет пуста, мы ничего доказать не сможем. Они скажут, что просто гуляли.
Но… — Бертэн был слегка обескуражен.
Мы положим в хижину два манекена, накроем их тряпками и свяжем. Тогда они с ними заговорят и раскроют себя. Мсье Ришар и вы, Бертэн, будете свидетелями. Находясь рядом с хижиной, мы услышим угрозы в адрес пленников, а вернее, манекенов, которых они в темноте примут за пленников.
Бертэн расхохотался.
Прекрасная идея, господа! Если позволите, я подыщу манекены.
Нам нужны очень хорошие манекены, — сказала Анриетта.
Могу ли я посоветовать вам еще кое-что? — скромно сказал Бертэн. — Наши юные друзья должны очень тщательно следить за оранжереей, следить весь день… то есть весь вечер… Крайне бы не хотелось, чтобы, пока мы разоблачаем преступников, исчез сам мотив преступления.
Конечно, мсье Бертэн, — заверил его Мишель. — Мы позаботимся об этом.
Бертэн с ликующим видом потер руки.
Ну что ж, тогда мы можем прямо сейчас назначить время. Я предлагаю: когда стемнеет — то есть часов в девять, — давайте встретимся около охотничьего домика.
Идет, — согласился Мишель.
А потом все вместе отправимся к карьеру и поймаем волка в его логове.
Бертэн, обычно такой скромный, чопорный и вежливый, сейчас говорил настолько властно, что даже Анриетта беспрекословно подчинялась ему.
Мы очень обязаны Бертэну! — воскликнула она, когда шофер удалился.
Да, наверно, — ответил Мишель.
Девушка не могла, конечно, знать, что он имел в виду, когда добавил:
А теперь, Даниель, за работу. У нас много дел.
Не говоря больше ни слова, он потянул брата в оранжерею.