Вид с перевала на озеро и гостиницу «Белый заяц» напомнил Мишелю о том, что он забыл сделать.
«Я же хотел спросить секретаря мэрии, нет ли ошибки на планах, которые я видел, не перепутаны ли фамилии владельцев затопленных участков!»
Да, рассказ секретаря так потряс его, что во время разговора это важное открытие начисто вылетело у него из головы.
«Не хватало только, — подумал мальчик, — разобрать по камушку погреб Адриана Маруа в поисках сбережений семьи Пуа!»
На тропинке над озером Мишель не встретил ни души. Он искал глазами шалаш, но тщетно.
«Хорошо замаскировались «краснокожие», — отметил он про себя.
На плотине Мишель постоял немного, глядя на зеленовато-голубую, удивительно прозрачную воду.
— Ты вернешь то, что скрываешь, красавица моя, — прошептал он. — Кажется, пошарить на дне этого озера будет очень интересно…
Когда Мишель подъехал к ферме, Даниель стоял во дворе, как будто поджидая его.
— Ну что? — спросил он.
— Темная история! Просто загадка какая-то…
— Ну же, рассказывай! Из дома вышла Мартина, и мальчик заколебался. Стоит ли посвящать ее в это семейное дело, тягостное для обоих братьев?
Мишель тотчас устыдился своих мыслей. Мартина — их друг, настоящий верный друг, она все поймет.
— Вот что я узнал… — начал он.
И мальчик вкратце рассказал все, что услышал от секретаря мэрии. К концу рассказа глаза обоих слушателей стали совсем круглыми от удивления. Когда Мишель закончил, никто не сказал ни слова. В наступившем молчании чувствовалась некоторая напряженность.
— Значит, — заговорила наконец Мартина, — вина твоего дяди не доказана, но не доказано и обратное. А кто сказал, что сокровище этого… как ты его назвал, я забыла?
— Маруа. Адриан Маруа.
— Кто сказал, что шкатулка этого мсье Маруа не лежит себе спокойно под водой в каком-нибудь тайнике, который наследники не смогли найти?
— Мартина, ты гений! — вскричал Мишель.
— Значит, там не одно сокровище, а два, — заключил Даниель. — Не деревня, а просто какая-то пещера Али-бабы. Ла-Гамб — поселок кладов! Потому что я никогда не поверю, что кто-нибудь из семьи Терэ может быть вором!
— Спасибо, Даниель! — шутливо поклонился Мишель. — Если кто-то когда-нибудь посягнет на честь семьи Дерье, можешь рассчитывать на меня!
Все трое улыбнулись, но глаза их оставались серьезными. Все же обвинение, тяготевшее над памятью дяди Антонима, было нешуточное.
— Вот было бы здорово, — мечтательно сказал Мишель, — найти заодно и клад Маруа… Тогда бы мы доказали, что дядя невиновен.
— К сожалению, — возразила Мартина, практичная, как всегда, — Селестен Пуа вряд ли согласится, чтобы мы воспользовались аквалангом — если вообще его раздобудет, — купленным на его кровные деньги, для поисков наследства семьи Вержю.
— Боюсь, что ты права, — вздохнул Мишель. — А жаль: хорошо бы одним ударом убить двух зайцев.
— А ты уже так уверен, что найдешь клад мсье Пуа? — улыбнулась Мартина. — Лично я никогда не работала под водой. Даже с аквалангом это, наверно, нелегко.
— Наверно, — согласился Мишель. — По-моему, главное — научиться правильно дышать через эти трубки, а дальше все пойдет само собой. Если Артур раздобудет нам хорошее пособие с практическими советами, то…
— Чтобы плыть, тебе хватит одной руки, а в другой будешь держать учебник, — поддразнил его Даниель.
— Ну и язва ты, Даниель Дерье! — воскликнул Мишель. — Надо тебя проучить!
Даниель, смеясь, принял оборонительную стойку, и мальчики в шутку обменялись парой дружеских тычков.
— Стоп! — вдруг спохватился Мишель. — Самое главное-то я и забыл!
Он достал из кармана смятый конверт и старательно разгладил его.
— Помнишь, Мартина, что нам говорил Селестен? Ну, где стоял его дом в затопленном поселке.
— Где? А ты что, забыл?
— Нет, но я хочу, чтобы ты сама вспомнила: мне надо удостовериться, что я не ошибся.
— Он сказал: первый от моста, ближайший к реке на левом берегу.
— Точно. А он упомянул, кому принадлежал этот дом?
— Папаше Вержю!
— И это верно… А теперь посмотрите сюда… Я срисовал схему в мэрии, там вывешены фотокопии планов затопления долины. Это называется «План экспроприации поселка Ла-Гамб».
Мартина и Даниель стали внимательно разглядывать чертеж.
— Ну-ка, ну-ка… Это вид с какой стороны? Мишель, держа конверт двумя руками, чтобы
получше распрямить его, повернулся лицом к озеру.
— Вот! Если смотреть отсюда…
— Земля Маруа… Земля Вержю… Земля Дюмье… Но здесь ошибка… Дом Маруа обозначен на том месте, что нам указал Селестен!
— Вот видишь, ты тоже заметила!
— Значит, наш Пуа ошибся? — удивился Даниель. — Что-то в это с трудом верится…
— Я тоже так думаю, Даниель, — согласилась Мартина. — Просто невозможно так ошибиться.
— Ну почему же… — неуверенно возразил Мишель. — Если допустить, что, когда Селестен увидел на месте родного поселка озеро, у него слегка отшибло память…
— О-ля-ля! Ты сам не веришь тому, что говоришь, старина! — воскликнул Даниель. — Как бы то ни было, прежде чем разобрать по камушку остатки домов, вам бы надо выяснить этот вопрос!
— Я тоже так считаю.
— Вообще-то странно, что Пуа был так уверен… Ни секунды не колебался…
По правде говоря, Мишель нарочно затягивал этот спор: ему было интересно, придет ли на ум его кузену и подруге та же мысль, что уже давно вертелась у него в голове.
Да, он всерьез задумался: а не была ли ошибка браконьера намеренной?.. Тот непонятный разговор между Селестеном и Франсиной… «Ты получила наследство?»— спросил браконьер… Он тоже знал о существовании сокровища. Заподозрить его в краже, конечно, невозможно: он был в тюрьме, когда скончался Адриан Маруа.
Но в душу Мишеля закрались иные подозрения… Он попытался отогнать их.
— Одно, во всяком случае, мы можем сделать, — сказал он, с минуту подумав. — Попытаемся сначала отыскать сбережения семейства Пуа. Если мы их найдем, я уверен, что наш друг не откажется одолжить нам акваланг, и тогда мы сможем порыться в погребе дома Маруа и попробуем возвратить Вержю их наследство.
Мартина наморщила нос. Она всегда высоко ставила Мишеля и, как правило, соглашалась с ним во всем. Но сейчас что-то ей не нравилось.
— Ты против, Мартина? — спросил Мишель.
— Да нет, не то чтобы против… Но ведь Вержю наверняка перерыли весь дом. А в завещании было сказано, где находится тайник. Ты представляешь, как мы станем искать то — не знаю, что на глубине десять метров?
— Не спорю, на первый взгляд это кажется бессмысленным, и никто не говорит, что нам будет легко. Но… ладно, там посмотрим!
Мишель был полон решимости стоять на своем — он сделает все, чтобы доказать невиновность дяди Антонима!
* * *
День прошел спокойно. Друзья еще поработали втроем, приводя дом в порядок, потом искупались.
Стемнело. Селестен с Артуром все не возвращались.
— Может быть, не так уж просто раздобыть акваланг? — задумчиво сказал Даниель.
— А что если мы пойдем им навстречу? — предложила Мартина. — Им, наверно, тяжело его
тащить!
— Отличная мысль! — усмехнулся Мишель. — Если они приедут только завтра утром, нам придется провести ночь под открытым небом!
Предложение Мартины отвергли.
Сидя у камина при свете пляшущих языков пламени — свечей зажигать не стали, — трое молодых людей наслаждались тишиной и безмятежным покоем; только в старом, затерянном среди лесов доме можно в полной мере оценить это ощущение.
Говорить никому не хотелось. Ребята молча следили за игрой оранжевых языков в очаге. Это был дивный танец, в вихре которого пламенеющие танцоры могли каждую секунду изменять обличье, то исчезая, то возникая вновь по прихоти неутомимого и неистощимого в своей фантазии хореографа.
Почерневшие от сажи камни очага, такие унылые днем, теперь играли и переливались в отблесках огня, похожие то на шелк, то на бархат, и даже как будто улыбались; стены трепетали, словно живые, и во всем чудилась тайна.
Но вдруг в тишине, нарушаемой лишь потрескиванием дров в камине, раздался веселый клич. Чары мгновенно развеялись.
— Э-эй! — кричал, Артур.
Стряхнув в себя блаженное оцепенение, друзья в два прыжка оказались у двери; Даниель распахнул ее.
Странно было после уютного красноватого света пламени увидеть холодное серебристо-голубое сияние луны и застывшие в черном небе звезды, наполнявшие мерцанием прозрачную неподвижность летней ночи.
— О!.. Луна! — воскликнула Мартина. Зеркально-гладкое, без единой морщинки озеро
казалось вторым небом, и в нем отражалась полная луна — только на безоблачном небосклоне ночное светило выглядит таким живым и дружелюбным.
К ребятам уже бежал Артур.
— Идемте, помогите нам! — выпалил он, задыхаясь. — Селестен ждет у плотины с мопедами. Мы навьючены, как два ишака.
— Вы достали эту штуку… ну, акваланг? — спросил Даниель.
— Конечно! Да пошли же, пошли… успеем еще наговориться!
Все поспешили к плотине, где их терпеливо поджидал браконьер. На багажниках обоих мопедов громоздились огромные свертки.
— Как же вы ухитрились въехать на перевал со всей этой поклажей? — удивилась Мартина.
— Как видишь… Правда, больше мопеды ехали на нас, чем наоборот, — ухмыльнулся Артур.
Чтобы проехать по узкой дорожке через плотину, пришлось снять с багажников самые громоздкие свертки.
Наконец все добрались до дома. Селестен и Артур утирали потные лица.
— Мы сегодня не обедали! — заявил Артур. — Есть хочу, как сотня волков!
— Садитесь, я сейчас все принесу, — засуетилась Мартина.
Мишель и Даниель, не в силах совладать с любопытством, принялись распаковывать свертки. Селестен уселся к столу и достал из кармана нож; глаза его между тем внимательно следили за каждым движением мальчиков.
— Бешеных денег стоит эта штуковина, — сказал он. — Так что вы уж постарайтесь добыть мне кубышку папаши Пуа. А то, признаться, от моих сбережений немного осталось!
Слово «кубышка» кое-что напомнило Мишелю. Ему захотелось достать из кармана конверт, на котором он начертил план поселка, и немедленно выяснить у браконьера, кто же ошибся.
«Нет, это будет просто глупо, — одернул себя мальчик. — Если Пуа ошибся, это-то еще ничего. Но если он нарочно указал нам погреб Маруа вместо своего… как же он будет оправдываться?»
Мишель попытался успокоить свои подозрения: откуда было Селестену с такой точностью знать, где находится тайник Маруа? Однако чертеж он решил до поры не показывать.
«Надо действовать умнее», — подумал он.
Акваланг тем временем был распакован. Мишель принялся с интересом рассматривать баллоны и трубки, и это отвлекло его от тревожных мыслей. Мартина, подав ужин Артуру и Селестену, присоединилась к двум друзьям.
Следуя приложенной инструкции, они собрали аппарат — три баллона, трубки, ремни. В одном из свертков оказался пояс с прикрепленными к нему тяжелыми свинцовыми пластинами — они должны были уравновесить выталкивающую силу воды, которая будет действовать на баллоны по закону Архимеда.
Потом ребята рассмотрели манометр, указывающий давление сжатого воздуха в баллонах, редукционный клапан и регулятор, которые обеспечивали равномерную подачу воздуха, и резиновый загубник с клапаном — это приспособление позволяло ныряльщику дышать ртом. Была и маска — не такая, как у Мишеля, а с зажимом для носа. Напоследок Артур показал водонепроницаемый электрический фонарик.
— А как эта штука включается? — спросил Мишель, не найдя привычной кнопки.
— Крутишь стекло по часовой стрелке — лампочка зажигается, против — гаснет.
— Надо будет подвесить его на шнурок, — решил Мишель. — Смотрите, здесь и дырочка для этого есть. Так он не потеряется… Пожалуй, в погребе фонарик будет нам просто необходим.
Мишель подогнал длину ремней под свой рост.
— А тяжелый! — заметил он.
— Кому ты это говоришь! Взобрался бы, как мы, на перевал с этаким грузом!
— Завтра утром и начнем, — решил Мишель. — Да, а учебник ты привез?
— А то как же! Классная книжечка, без зауми, все практические советы черным по белому. Я ее полистал, пока нам упаковывали все это хозяйство. Кажется, на глубине до десяти метров пловцу ничего не грозит, разве что уши немного заболят.
— Уже болят, не трещи так!
Щелкнул складной нож Селестена Пуа, возвестив о том, что проголодавшиеся путешественники покончили с ужином. Вот теперь самое время для эксперимента, решил Мишель. Он принес листок бумаги и по памяти начертил на нем план: русло речки, мост и четыре дома, гостиница «Белый заяц» и ферма Терэ, а также — очень приблизительно— дороги и тропы, которые смог припомнить.
— Раз мы завтра приступим, мсье Селестен, — обратился он к браконьеру, — надо бы уточнить, где находится ваш погреб и где в нем тайник. Вот, я набросал для вас план поселка…
Мишель положил листок на стол перед Селестеном. Тот, наморщив лоб, принялся рассматривать план.
— Ну, вижу какие-то линии, — произнес он наконец, — только я-то ничего не понимаю в этих ваших каракулях, ничегошеньки!
Мишель терпеливо принялся пояснять, указывая пальцем:
— Вот речка и мост. Вот дом Дюмье и, кажется, мадам Жув. Они оба на правом берегу. На левом — тоже два дома, Адриана Маруа и ваш.
— Дом Маруа… и мой, — задумчиво повторил браконьер. — Мой был ближе к реке. Больше ничего не могу сказать.
— То есть вот этот? — Мишель показал на дом, значившийся на плане «Электрисите де Франс» как «Земля Маруа».
— Надо думать, он, — ответил Пуа. — Если это тот, что рядом с мостом, тут не спутаешь!
Итак, несмотря на наводящие вопросы Мишеля, Селестен Пуа упорствовал в своей ошибке — если только не ошиблись топографы энергетической компании. Но это было маловероятно.
— Ладно, — кивнул Мишель. — Значит, там и начнем завтра утром. Вы говорили, что можете точно указать место, где спрятан ваш семейный клад?
— Ну, это-то проще простого. Тайник в стене… постойте-ка… в той стене, что напротив лестницы.
— Она длинная, эта стена?
— Да не очень. Возьмете где-то с метр от правого угла, если стоять спиной к лестнице, и
с метр от пола.
— Метр от правого угла… — повторил Мишель. — Хорошо, что вы так точно все помните.
— Там придется вынуть три-четыре камня. Держатся-то они на извести, долотом отбить — дело нехитрое.
Мишель представил себе это «нехитрое дело»— под водой, в погребе, при свете маленького фонарика…
Вдруг Селестен помрачнел.
— Я тут сегодня подумал… — начал он. — Это очень важно…
— Что такое?
— Ну… По-моему, не надо, чтобы в этой самой конторе знали…
Мишель удивился: он ожидал чего-то более важного.
— Почему же? Они что, запретили вам искать ваши деньги своими силами?
Браконьер покачал головой.
— Да нет… не то чтобы запретили, нет… но ведь начальник мне вчера отказал, мало ли к чему они могут придраться… Нет уж, пусть все будет шито-крыто, чтобы комар носа не подточил.
Поначалу Мишель решил, что для человека, который провел два года в тюрьме, страх перед властями — к которым он причислял и «Электрисите де Франс» — вещь вполне естественная.
— Но почему вы так думаете? — спросил Даниель без особого интереса, просто для того, чтобы успокоить Селестена.
— Еще бы мне не думать! А Таву? Уж я-то знаю, он тут околачивается вокруг да вынюхивает! Спит и видит, как бы меня опять засадить! Я слыхал, что вода теперь — собственность этой компании.
— Да, возможно, — согласился Мишель.
— Вода, может быть, и их собственность, — вмешался Артур, — но ведь не то, что под водой?
Селестен только рукой махнул, как бы говоря, что в вопросах собственности его ничем не удивишь.
— Все-таки, — сказал он, помолчав, — лучше бы никому ничего не говорить — ни в деревне, ни этим, из гостиницы…
— Вержю? Но они наверняка увидят, как мы будем нырять с аквалангом!
Селестен пожал плечами.
— Увидеть-то увидят, ясное дело. Только сами нипочем не догадаются, что вы ищете ку… ну, мои денежки. Они-то не нашли свои… наследство Маруа, понятно? Узнают — обзавидуются!
От этих слов Мишелю вдруг стало не по себе… очень не по себе. Он растерянно посмотрел на браконьера.