Вся дружная компания, кроме Пигуя — его практически не было видно, он все время где-то пропадал, — снова собралась в типографии.

Робер испытывал странное чувство, знакомое, наверное, всякому, кто, продумав свой план во всех подробностях, приступает к его осуществлению. Друзья как бы стояли у подножия высокой горы, на которую им теперь предстояло взобраться. Ведь они должны были сочинить, набрать и напечатать газету, чтобы доказать невиновность Гюстава Дюмарбра. Это, как говорил Антуан, "вам не семечки"… Прошло уже полчаса, как они собрались, а разговор все шел вокруг да около.

Может быть, перейдем к делу? — не выдержал наконец Разэн.

Гм! Главное — это с чего начать, — резонно заметил Патош.

Я считаю, — сказал Робер, — первый номер должен быть особым. Его цель — привлечь внимание… Так что это будет скорее афиша или листовка, а не настоящая газета. Она должна произвести эффект взрыва…

Эй, потише! Кто тут говорит о взрывах? — закричал Антуан, который как раз вернулся со склада с рулоном бумаги.

Никто, старик, никто!..

И Робер повторил ему, что он думает насчет газеты.

В общем, ты хочешь сенсацию? — спросил Антуан. — нет ничего проще. Ведь нынешнего читателя в основном интересуют только детективные истории. Вот мы ему и предложим настоящий детектив: преступление и его расследование. А если мы еще намекнем, что выяснились какие-то новые подробности, так люди просто накинутся на газету.

провалиться мне на этом месте, если я не прав!

Легко сказать: новые подробности… Все, что есть, давно сообщили другие газеты, — уныло заметил Патош.

Да, к сожалению, нового-то как раз ничего и нет, — добавил Люсьен.

Верно! — подтвердил Разэн. — Газеты вообще уже

больше не пишут об этом. Им просто нечего сказать…

Вот как раз теперь и надо об этом говорить! — горячо воскликнул Робер.

Как это?..

Вот так! Люди начинают думать, что дело закрыто! Что Дюмарбр рано или поздно сам во всем признается…

Неправда! — перебил его Люсьен; глаза его подозрительно блестели. — Папа ни в чем не признается! Ему не в чем признаваться!..

Я с тобой согласен, Лулу. Но люди-то думают по-другому! И потому именно сейчас надо повлиять на их мнение. Газета — это очень сильное средство, если уметь им пользоваться!..

Остальные молчали. Как обычно, они ждали, пока Робер объяснит свою мысль

По моему мнению, нужно прибегнуть к старому испытанному приему. Как говорила моя бабушка: сказать ложь, чтобы узнать правду… Другими словами, если мы сообщим, что нашли кое-что, чего не заметила полиция, то настоящие преступники встревожатся и могут допустить промах. Тут-то мы и выйдем на их след.

На этот раз все вдохновились.

Здорово! Как в кино! Будем изображать Шерлоков Холмсов!

Только Антуан не разделял общего воодушевления. Когда все выговорились, он решил-таки высказать свои опасения:

Не уверен, что это будет так легко и весело… Потом, выходит, ты собираешься напечатать в первом номере вранье?.. Может, в этом и есть какой-то смысл… но ведь номер прочтет и комиссар, который занимается официальным расследованием!.. Мне не нравится, что мы совершенно ничего не можем сказать, я имею в виду — правду… По-моему, они вовсе не дураки: вон как они все обстряпали, чтобы повесить это дело на твоего отца, Люсьен!

Робер улыбнулся. Работа в гараже обогатила речь Ан-туана некоторым количеством живописных выражений, которые он употреблял главным образом, когда был возбужден.

Полностью с тобой согласен, — ответил Лулу. — Выходит, надо пошевелить мозгами и придумать, что могло бы сбить преступников с толку.

Надо, надо, кто спорит?..

Ну, хватит дискутировать! — вернул их к действительности Антуан. — Давайте начнем с "шапки"!

Услышав это, Патош был так удивлен, что трое старших ребят покатились со смеху. Люсьен объяснил ему:

"Шапка" — это крупный заголовок на несколько колонок. Например, "Землетрясение в Патагонии" или "Высадка марсиан в городе №. Ясно?

Да… ясно…

В общем, шапку придумать нетрудно. Предлагаю что-нибудь вроде: "Снова о деле Дюмарбра". Или — "Новые подробности дела Дюмарбра".

Чем крупней "шапка", тем меньше места останется для статьи, — заметил, усмехаясь, Антуан. — И вообще, если есть "шапка", статью написать не так уж трудно… Перечислить факты, добавить несколько многозначительных эпитетов и намеков… А главное — побольше условного наклонения! Чтобы сказать много, не сообщая ничего определенного… И — подавай горяченьким, с пылу с жару!..

Ты уверен, что не перепутал жанр? — смеясь, прервал его Робер. — Мы же не кулинарный рецепт составляем!..

Антуан посмотрел на него с некоторой тревогой. Но Робер его успокоил:

Не обижайся! Твоя речь была блестящей. Все дело в том, какой выбрать тон. Так что давай сразу запишем ее… "с пылу с жару", как ты говоришь.

Антуан облегченно вздохнул.

Скажи-ка, Робер, — произнес он. — Ты не думаешь, что не помешало бы упомянуть, как бы между прочим: рас-следованием-де занимается некий частный детектив? Если мы просто напишем то да се, никто нам не поверит… А вот если добавить щепотку соли… — он рассмеялся. — Ты прав, Боб, у меня сегодня какой-то кулинарный уклон.

Ничего, кухня просто великолепна! — вмешался Лулу, который до этого помалкивал.

И можно еще намекнуть на существование благородного анонима, который и Нанял этого частного детектива, чтобы доказать невиновность мсье Дюмарбра, — добавил Разэн.

Патош, стараясь не отстать от других, заметил:

Но это ведь может их спугнуть. Если, конечно, они еще здесь… И тогда все провалится!

Его слова заставили товарищей задуматься.

Не думаю, — заявил Антуан. — Пока полиция считает виновным отца Лулу, в интересах преступников не двигаться с места.

В каком-то смысле Патош прав, — в свою очередь высказался Робер. — Я вот спрашиваю себя о другом: если они местные, то почему выбрали именно эту типографию? Ведь они вполне могли бы бросить тень на какой-нибудь другой город…

Я знаю! — высунулся Разэн, которому не терпелось взять реванш в этом соревновании умов. — Папа говорил на днях, что полиция уже несколько месяцев следила *за нашим городом.

Правильно, я слышал то же самое! — воскликнул Робер. — Конечно, они заметили, что дело пахнет керосином, и быстро выбрали ближайшую типографию. Ведь рискованно было везти станок в другое место. Мне кажется, тут все ясно.

Итак, во-первых, мы допускаем, что фальшивомонетчики еще здесь. Во-вторых, надеемся, что они поверят блефу насчет частного детектива. В-третьих, исходим из предположения, что полиция не будет особенно нам мешать.

Слушай, Робер! У меня идея! — закричал вдруг Патош.

Этот парень сегодня — настоящий фонтан идей, — засмеялся Антуан. — Валяй, Патош, мы тебя слушаем!

У меня есть в Париже двоюродный брат, он журналист. Давай пошлем ему газету, когда она будет напечатана. Может, он согласится написать об этом в своей газете. Так что, если фальшивомонетчики уже убрались отсюда, они все равно забеспокоятся…

Ладно, ребята, все готово, можно начинать! — решительно заявил Антуан. — Если с таким количеством тузов на руках мы не выиграем, значит, мы просто олухи…

Итак, поехали! — еще раз сказал Антуан.

Однако без трудностей и ошибок не обошлось. Мадам Дюмарбр, которая прежде, в трудные моменты, когда муж только осваивал типографское дело, часто помогала ему, и сейчас пришла на помощь сыну. Лулу руководил всем процессом.

Робер, Антуан, Патош и Разэн по указаниям Лулу и его матери подавали им нужные литеры, те укладывали их в "формы" и потом спускали в печатные рамы, чтобы после этого верстать полосы. Чтобы работа шла быстрее, они вынули наборные кассы из гранок и разместили их на талере.

Теперь ты, Патош! — сказал Люсьен. — Дай-ка мне заглавную "Р", светлый петит, два "е", два "а", два "и", два "л", два "о", четыре "с", четыре "н"…

Эй, эй, не так быстро!

— …и один восклицательный знак, — закончил Лулу. Причудливые названия типографских шрифтов весьма

позабавили ребят. Антиква, бланко, грациоза, барселонэз, европа — им хотелось испробовать их все. Но Люсьен удовольствовался роменом 10. Когда дело дошло до заголовка, он заколебался.

Возьми двенадцатый, — посоветовала ему мать, — это самый расхожий кегль..

Потратив весь вечер, просидев в типографии до одиннадцати часов, они набрали-таки первую страницу газеты.

На ней было название "Мессаже дю Сантер" и под ним— огромный заголовок:

ДЮМАРБР НЕВИНОВЕН!

Сенсационные сообщения

В действительности сенсационные сообщения представляли собой подробный рассказ об обыске у Дюмарбров; при этом отмечалось, что полиция упустила некоторые важные улики. К сожалению, авторы не могут о них сообщить, Дабы не повредить расследованию, которое ведет некий г-н Икс, загадочный частный детектив высочайшего класса нанятый благородным местным меценатом, убежденным в невиновности печатника.

Класс! — заявил Антуан. — Ну, теперь держитесь!

Мадам Дюмарбр и Лулу пообещали набрать завтра вторую страницу, воспользовавшись для этого частично сохранившимися с прежнего времени рекламными объявлениями коммерсантов города. К тому времени, когда Робер и его друзья собрались у Дюмарбров, обе страницы были готовы; оставалось только сложить их, готовя к распространению.

То-то будет шум в кантоне к завтрашнему вечеру! — с блестящими глазами говорил Патош. — Интересно, полу- | чится у нас изображать продавцов газет? Жаль, что первый номер разойдется бесплатно…

Постойте-ка, — вмешался Робер, доставая из кармана бумажку. — Давайте вставим еще один абзац:

"Чтобы соблюсти интересы наших постоянных подписчиков, второй номер "Мессаже дю Сантер", где будет рассказано о результатах расследования, проводимого инспектором Икс, мы предназначаем исключительно для тех, кто оформил подписку на шесть месяцев. Следующий номер выйдет в свет в четверг, 10 апреля".

Антуан покачал головой.

Не слишком это рискованно — называть такую точную и такую близкую дату?

В самом деле, — задумался и Патош, — что мы будем делать, если к четвергу ничего нового у нас не будет?

Меня бы это крайне удивило! — заявил Робер. Но в голосе его уверенности было больше, чем в душе.

* * *

Распространение прошло гладко. Авторитет Робера в коллеже был так велик, что, несмотря на насмешки Бавера и Нибаля, все интернатские, до второго и первого классов, согласились взять газету домой. Таким образом, даже в самых отдаленных селениях кантона должно было оказаться хотя бы по одному экземпляру. Отправили экземпляр, с надлежащим комментарием, и двоюродному брату Патоша

А в воскресенье утром, когда народ расходился с мессы, вся команда — правда, на этот раз без Люсьена, но зато с Жюстеном Пигуем, которому воскресная одежда, по-видимому, мешала бродить, как обычно, по своим потаенным уголкам, — равномерно распределившись по площади, слушала разговоры горожан, взбудораженных вчерашним "Мессаже дю Сантер".

Неплохая идея — выпускать газету! Ее у нас в кантоне явно не хватало.

С подобной фразы люди начинали разговор. Ответ тоже был стандартным:

А момент какой удачный! После этой истории реклама надолго ей обеспечена.

Провидцев оказалось неожиданно много. Послушав их, можно было подумать, что весь город населен Шерлоками Холмсами. Правда, невероятно скромными Шерлоками Холмсами.

Меня лично это не удивляет! — восклицал маленький усатый человечек, непонятно зачем державший в руке зонтик. — Я всегда говорил жене, что не такая это простая история. Я говорил ей: "Да, верно, Дюмарбр приезжий, но это еще не значит, что он преступник. Это огромная разница!"

Другой, недалеко от Антуана, многозначительно говорил окружающим:

Я уверен, полиция ведет какую-то свою игру. И не пытайтесь меня переубедить!

— Свою игру?.. В каком смысле? — спросил его Антуан. Тот принял важный вид.

Молодой человек, мне только одно не нравится в этой статье в "Мессаже дю Сантер": она намекает… да нет, она утверждает, что полиция чего-то недоглядела Я уверен, они арестовали беднягу Дюмарбра, чтобы успокоить настоящих фальшивомонетчиков и заставить их потерять осторожность

Честное слово, — совершенно серьезно отозвался Антуан, — мне это и в голову не пришло. Прекрасная мысль!..

Человек расцвел от удовольствия. И, чтобы показать, что он говорит не просто так, доверительно добавил:

Я уверен, что знаю того филантропа, который нанял детектива. Но… ш-ш-ш… Ни гу-гу!

Антуан отошел в сторонку, чтобы посмеяться в свое удовольствие. Подытожив первые наблюдения, команда сделала вывод, что жители города с радостью согласятся иметь свою газету. И, скорее всего, именно злоключения, выпавшие на долю Дюмарбра, помогли им расстаться с предубеждением против "чужака". Мысль о том, что Дюмарбр невиновен, они приняли легче, чем можно было предположить.

Робер, со своей стороны, тоже испытал немалое удивление. Он оказался недалеко от группы беседующих, в которой было несколько членов муниципалитета и такие персоны, жак Шарен и Брюнуа.

Майор Шарен, не входя формально в городскую верхушку, был тем не менее человеком очень авторитетным. Будучи майором в отставке, он носил в петлице немало ленточек. Его отличала решительная речь, сухой, не терпящий возражений тон, твердое и аргументированное мнение по любому вопросу. Хотя в городе он поселился всего два года назад, горожане приняли его сразу и даже немного гордились им. Вероятно, этим он был обязан своей внушительной осанке, а также трости, которую он, казалось, в любой момент готов был использовать как шпагу. Одним словом, к нему прислушивались даже самые отчаянные ворчуны, которые рядом с ним чувствовали себя более скованными, чем с кем-нибудь из менее выдающихся земляков.

Когда Антуан подошел к Роберу, майор как раз энергично втолковывал окружающим:

А я уверяю вас, это в порядке вещей. Частный детектив, если он знает свое дело, вполне может добиться успеха там, где спасовала полиция…

В ответ послышался почтительный ропот, в котором было больше удивления, чем протеста.

Я знаю, что говорю! Полицейских сдерживает уважение к законам и инструкциям, это замедляет расследование — к большой радости злоумышленников. Представьте, что, преследуя на дороге лихача, полицейский не может превысить разрешенные пятьдесят или шестьдесят километров в час… А частный детектив, если уж он взялся за гуж, действует под свою ответственность, кует железо, пока горячо, проводит обыск без всяких там ордеров… И правильно делает!

Все это выглядело весьма убедительно, и слушатели одобрительно зашептались. Робер сказал себе, что майор оказался ценнейшим помощником, и с симпатией посмотрел на него.

Майор перехватил его взгляд и, обращаясь как будто прямо к нему, снова заговорил:

Хотел бы я с ним потолковать, с этим таинственным частным детективом! Я бы даже премию ему назначил, если понадобится. Слово Шарена! Я очень хорошо относился к бедняге Дюмарбру, и вытащить его из тюрьмы было бы благородным делом!

Робер едва удержался от улыбки: ведь это были, можно сказать, его собственные слова! Но пока газета была строго анонимной. Некоторые читатели даже удивлялись, почему там не указано имя редактора, как того требует закон о печати. Майор повторил, настойчиво глядя на Робера:

Да, я хотел бы с ним встретиться. Я мог бы ему кое-что сообщить.

Как странно! — воскликнул Брюнуа. — Верно говорят, что большие умы легко находят друг друга. У меня тоже есть по этому поводу кое-какие соображения. Могу ли я узнать, что об этом думаете вы?

На секунду майор нахмурился, но тут же взял себя в руки и, любезно улыбнувшись, ответил:

Тысяча извинений, мой дорогой Брюнуа! К сожалению, я вынужден хранить молчание, чтобы не повредить следствию.

Уклонившись таким образом от беседы, он попрощался со всеми, и зрители почтительно расступились, пропуская его. Шарен направился к своей машине — большому черному американскому автомобилю, правда, не очень новому. Открыв дверцу, которая, как и сиденья, была богато отделана изнутри яркой красной кожей, он обернулся, как актер, сознающий, что на него сейчас смотрит вся публика. У Робера осталось отчетливое впечатление, что последний взгляд майора был адресован ему…

"Что это значит? — спрашивал он себя. — Почему майор так стремится встретиться с частным детективом? И почему он уверен, что я могу устроить ему эту встречу? Знал бы он, что никакого детектива нет!"

Он поделился своими мыслями с Антуаном.

— Ерунда! — ответил тот. — Просто выпендривается. Болтовня — и ничего больше!

Робер подумал, что его друг, вполне вероятно, не так уж и неправ… Но хотел бы он быть в этом уверен!

Жюстен бродил по площади недолго. Попробовав подслушать разговор двух пожилых дам, которые обсуждали секреты вязанья, и с досадой убежав от них, он вдруг заметил шляпу из прорезиненной ткани с двумя отверстиями для вентиляции. Эта шляпа была ему знакома: он видел ее при обстоятельствах, задевших его самолюбие…

На сей раз рыбак был одет в серый костюм, но Жюстен узнал бы его из тысячи. Эти густые черные брови, этот нос, тонкий, как лезвие ножа… нет, их он никогда не забудет. Ему показалось, что человек не спускает с него глаз. Встревоженный, Жюстен предпочел уйти с площади.

"Тут и без меня найдется кому подслушивать", — подумал он.

Правда, когда он увидел, что рыбак тут, на площади, ему ужасно захотелось побежать на озера и прокатиться кое-куда на лодке… Лишь перспектива вернуться к матери в ботинках, перепачканных грязью, и в помятой одежде удержала его.

В голове у него вертелась одна мысль… она касалась фальшивых денег… Она была еще не вполне четкой. Но немного терпения — и он додумает ее до конца.

"Вовсе не обязательно, чтобы нас было полдюжины…" — подумал он.