А друг мой — гений всех времен,

Безумец и повеса, —

Когда бывал в сознанье он —

Седлал хромого беса...

Лето — июль, август — Высоцкий с Влади проводят в Париже, США и на Таити.

Выехали на машине 8 июля. На этот раз дорога в Париж была с приключениями. Отъехали от Москвы 500 километров — взорва­лось переднее колесо. В результате сильно повреждено дно машины, разбита фара и т. д. Еле доехали до Кельна, нашли Фрумзона, и тот поставил «мерседес» на два месяца на ремонт. До Парижа Высоцкий добирался на поезде и оттуда послал письмо Бортнику (отправле­но 17 июля): «Обдерут немцы как липку твоего друга и пустят по миру с сумой, т. е. с отремонтированным «мерседесом». Они — нем­цы — чмокали и цокали, — как, дескать, можно довести машину до такого, дескать, состояния. А я говорил, что, "как видите, можно, если даже не захотеть"».

Деньги на ремонт (2500 марок) Высоцкий заработал, дав кон­церт в Кельне для советских эмигрантов. Этот концерт организовала у себя на квартире тоже эмигрантка и знакомая по Москве — Нэлли Белаковски. Люди, пришедшие на концерт, даже поверить не могли, что увидят живого Высоцкого. Владимир не только пел для них, но и много рассказывал о Москве, театре, своих друзьях по Большому

Каретному, которых хорошо знала Белаковски. Подобные концерты в Кельне Высоцкий проводил в каждый свой приезд туда.

В этот приезд ему предложили организовать его выступление в Торонто. Высоцкий от предложения не отказался.

Родство душ с Шемякиным влекло Высоцкого в Париж. От это­го общения пыталась оградить мужа Марина. Потеря бдительно­сти — и друзья загуляли...

Вспоминает М.Шемякин: «Ушли мы в страшный запой. Сна­чала были у Жана Татляна, известного певца, который владел то­гда рестораном «Две гитары». Увидев, в каком мы состоянии, он испугался и попросил нас уйти. Перешли в «Распутин», там Воло­дя запел: «А где твой черный пистолет? — На Большом Каретном!» Моей пьяной башке вдруг вспомнилось: пистолет у меня в карма­не, я ведь охраняю Высоцкого. «Вовочка, вот, здесь он!» — кричу. И начинаю палить в потолок. Хозяйка вызвала полицию. Я сооб­разил — пора уходить. На улице увидел, что к ресторану подъеха­ла полицейская машина. Мы успели вовремя сбежать и догулива­ли в «Царевиче»...»

Марина всячески пыталась противодействовать подобным при­ключениям, да и сам Владимир стал задумываться об избавлении от пагубной болезни. У него появилось чувство страха, предчувст­вие смерти...

М.Шемякин: «В моей жизни был довольно продолжительный период пристрастия к алкоголю. Я несколько раз пытался порвать с алкоголизмом, прибегая к медицине, к лекарям. Чего только не де­лали со мной врачи! Девять раз меня подшивали! Но все было бес­полезно. Тогда мы решили за компанию подшиться все вместе: я, Володя и Марина. Дело в том, что Марина, переживая за Володю, потихоньку и сама начала спиваться. Но все это, к сожалению, не помогало».

Однажды Высоцкий наткнулся на рекламу необычного мето­да лечения: «Миша, я знаю, что может исцелить нас! Есть такое путешествие через всю Америку... Оно не очень дорогое. Мы сядем на лошадей и пересечем всю Южную Америку! У нас будут разбиты задницы, будут болеть позвоночники, мы будем ночевать в пампа­сах и прериях. Но мы вернемся абсолютно здоровыми — и уже нико­гда не вспомним о «зеленом змии»...»

Марина нашла метод и место лечения поближе, чем пампасы и прерии Южной Америки... Вспоминает М.Шемякин: «...Однажды поздним вечером в дверь моей парижской квартиры позвонили. От­крываю, на пороге — Володя и Марина. Я очень удивился. Не ви­зиту — это дело обычное, а наряду Володи. Вместо обычной джин­совой пары — черный отутюженный костюм с галстуком. Марина тоже вся в черном.

Я молчу вопросительно. Володя говорит: "Птичка, собирайся и быстрее!" «Птичкой» он меня называл всегда, несмотря на то что я и повыше его ростом был, да и черты лица такие же грубоватые. Он вообще со мной становился нежен и сентиментален. Я начал спра­шивать: куда, зачем...

—   Собирайся!

И через некоторое время мы мчались в машине на окраину Па­рижа. Остановились у загородного особняка. Марина куда-то ото­шла, и тут Володя шепнул: "Сейчас будем от выпивки лечиться!"»

—  У кого?

—   У учителя Далай-ламы. Мистика!

Володя мне подмигивает, как всегда лукаво и весело, но вид до­вольно растерянный. Входим в ярко освещенную залу. В углу под разноцветным шелковым балдахином восседает старичок. Кругом стража в капюшонах. Старичок сам маленький, глазки веселые, плу­товатые. Перед ним на коленях стоит группа французов, все — в черном. И впереди Марина со склоненной головой.

Наконец подходит наша очередь. Нам как-то неудобно занятого человека отвлекать такими пустяками. Тут загробные дела, душа, а мы... Наконец Володя просит: "Ты, Мариночка, скажи, что у нас про­блема... Ну, так скажем, водочная... Ну, алкоголь... Объясни ему".

А старец вдруг на глазах меняется. Он заулыбался и жестами к себе подзывает. Просит еще раз повторить вопрос, хотя, казалось бы, зачем — Марина все понятно перевела... Потом, не переставая улы­баться, рассказывает нам старинную притчу, где говорится, что все грехи от алкоголя. Подмигивает, указывает на маленький серебря­ный бокальчик и что-то говорит. Марина нехотя переводит: "А все-таки иногда выпить рюмочку водки — это так приятно для души!"

Лама рвет на полоски желтый шелковый платок и повязывает на шею Володе и мне.

—   Идите. Я буду за вас молиться.

Прошло несколько месяцев. Володя был занят на съемках филь­ма в Одессе. Часто звонил мне в Париж и первым делом спрашивал: "Ну как, действует? Не пьешь?"

—  Ну что ты! — отвечал я, стараясь придать деловую и бодрую нотку голосу после очередного запоя. — А ты как?

—  Мишуня, старик — умница! У меня все отлично! Завязано!

Однажды звонят в дверь. Открываю: Володя, только что из Орли, в смешной французской шапочке с пуговкой, довольно-таки нетрез­вый. Обнял меня, заплакал: "Птичка, забыл нас старик... Забыл..."»

После Парижа — Нью-Йорк, Лос-Анджелес, Голливуд...

Помимо отдыха были и деловые встречи. Высоцкий уже давно мечтал о турне по городам США. Нужен был человек, который бы взял на себя организацию гастролей. Продюсер Шемякина Эдуард Нахамкин порекомедовал ему Виктора Шульмана, который, эмиг­рировав в США в 1976 году, стал известным импресарио. Предва­рительные переговоры состоялись в принадлежавшем Шульману отеле «Green Mountain Hotel» в Катскильских горах, где Высоцкий провел несколько дней. Договорились уточнить детали при следую­щей встрече.

В Голливуде продюсер студии MGM Майк Медовой приглашает Владимира и Марину на вечер, устроенный в их честь. Сначала по­сещение студии с высокоорганизованными павильонами, присутст­вие на съемках фильма «Нью-Йорк, Нью-Йорк» с участием Робер­та де Ниро и Лайзы Минелли. Затем...

Участник этого бомонда Б.Серуш вспоминал: «Всегда на такие приемы приглашают особого гостя — по-английски: «специальный гость». И вот таким специальным гостем был тогда Володя. Обыч­но присутствующие не очень обращают внимание на этого особого гостя — потому что почти каждый из приглашенных мог бы быть таким гостем. И вот, когда Володя запел — запел своим магнетиче­ским голосом, все замолчали и слушали его, хотя и не понимали, о чем он там поет. Такого никогда не было! Обычно слушают плохо или вообще не слушают, а Высоцкого слушали. Слушали не особо­го гостя, а его особый голос».

Рок Хадсон, Пол Ньюмен, Грегори Пек, Лайза Минелли, Роберт де Ниро, Милош Форман почти час завороженно слушали абсолют­но непонятные им слова. Аплодисменты в конце выступления были аплодисментами профессионалов искусства, избалованных всемир­ной славой.

На этот вечер пришла Марина Влади с мужем, а ушел — Высоц­кий с женой. Да и сама Влади впервые поняла, что теперь она при Высоцком, а не он при ней. Даже множество сыгранных ею и хоро­шо оплачиваемых ролей в кино — ничто по сравнению успехом пе­сен Высоцкого, пропетых в мекке мировой киноиндустрии.

Второй и последний приезд Высоцкого на Таити пришелся, как и в прошлом году, на август. Это был короткий визит, но он успел побывать и на других островах Полинезии. Прислал матери открыт­ку (отправлена 14 августа), на этот раз — из Гонолулу: «Целую вас крепко. Ваша Марина. И Володя!»

По возвращении в Москву (30 августа) Высоцкий узнает, что Г.Хилькевич лежит в реанимации с тяжелейшим алкогольным от­равлением. Многократно пройдя через подобное, Высоцкий в бук­вальном смысле спасает друга, напичкав его новейшим француз­ским средством.

В этом году Высоцкий еще дважды (с 8 по 15 сентября и с 22 октября по 2 ноября) посетит Францию. В Москве он решил под­вести итог загранпоездкам 78-го года и пишет две песни, посвящен­ные М.Шемякину. Одну из них предваряет вступлением: «Эта пес­ня посвящена одному странному такому загулу, который произошел не так давно, и, надеюсь, более не повторится. Посвящена другу мо­ему — Михаилу Шемякину».

М.Шемякин: «Когда Володя утром радостный прочел Марине «Парижские бесы», она сказала: «Ах, вот как! Я мучилась, а песня по­священа Шемякину?! И обо мне вообще ни слова! Вы — негодяи!..» Они поскандалили — Марина улетела в Париж».

Как-то еще в начале года в перерыве между репетициями к Вы­соцкому подошел заведующий отделом промышленности научно-популярного издания «Химия и жизнь» — Владимир Станцо. Жур­налист любил украшать свои публикации поэтическими цитатами и комментариями. Для задуманной статьи «Мы и уголь» Станцо ре­шил использовать в качестве эпиграфа строки Евтушенко, а в кон­це — поэтический комментарий: слова песни Высоцкого «Черное зо­лото». Высоцкий встретил идею без энтузиазма: «Безнадежно это...», но на следующий день отдал Станцо рукопись «Черного золота». Убежденный в успехе журналист поспорил с ним на бутылку конь­яка, что публикация состоится. Состоялась! На 31-й странице ав­густовского номера журнала — стихи Высоцкого. Он читал и не ве­рил своим глазам — как пропустили?!

Ю.Кукин: «В 1978 году Высоцкий вырвался на один день в Ле­нинград — его пригласил попеть на каком-то элитном сабантуе Гри­горий Васильевич Романов, первый секретарь обкома КПСС».

Все точно как в стихах:

Прошла пора вступлений и прелюдий,

Все хорошо — не вру, без дураков:

Меня к себе зовут большие люди,

Чтоб я им пел «Охоту на волков»...

В этом году Высоцкий работает со своими друзьями Владими­ром Акимовым и Виктором Туровым на Белорусской студии. Здесь снимается фильм о десантниках «Точка отсчета». В фильме исполь­зованы три песни Высоцкого. Одну он исполняет сам — «Затяжной прыжок», а две других Марина Влади — «Песня о двух красивых ав­томобилях» и «Так случилось — мужчины ушли...».

В.Высоцкий: «Это новый фильм режиссера Виктора Турова, и опять в нем звучат три мои песни в моем исполнении и в исполне­нии моей жены — она их поет на русском языке. Он взял эти песни из дисков, которые я записал пять или шесть лет назад в Москве и до сих пор борюсь, чтобы они вышли.

Я вам очень рекомендую посмотреть этот фильм — и не из-за того что там звучат мои песни, — просто это очень удачно сде­лано, по-моему, о современных десантниках. Сценарий писал тоже мой близкий друг, с которым я даже в школе учился. Я вообще пред­почитаю работать со своими друзьями — это всегда легче, и ты можешь надеяться на то, что песни выйдут в том виде, в каком они были написаны».

Высоцкий писал много посвящений своим друзьям, и каждое из них было добрым, выражавшим благодарность. И ему иногда пи­сали дружеские посвящения, но и были попытки делать пародии. Высоцкому это не нравилось.

Однажды он спросил у Леонида Филатова:

—   Ты такого-то знаешь?

—   Ну. Знаю.

—  Ну, так ты ему скажи — пусть он пародии на меня не поет.

—   Почему?

—  Потому. Меня нет в государстве. Как могут быть пародии на человека, которого нет?

Обидным для Высоцкого в этом году было выступление Г.Хазанова, где тот попытался пародировать его. Пародии писал сатирик А.Хайт. Это был моноспектакль «Мелочи жизни» по сказке А.Тол­стого «Золотой ключик», котором Хазанов со сцены пародировал различных популярных актеров и певцов, исполняя от их имени песни Буратино, Карабаса, Мальвины и других. Песню черепахи Тортиллы он исполнял от имени Высоцкого.

Высоцкий посчитал пародию провокационной: «Омерзитель­ная, на мой взгляд, пародия, написанная Хайтом... Вот в этой па­родии они выглядят отвратительно, на мой взгляд, в личную жизнь не постеснялись залезть.... Если в этом нет никакого намерения, то бог с ними, все равно неприятно. А если есть намерение, то надо в суд. Мне кажется, что люди от бессилия делают какие-то паро­дии — это нижайший слой. А есть высокий слой, когда за этим сто­ит большая социальная подоплека — как это Райкин умеет делать, Миша Жванецкий».

В суд Высоцкий не подал, ограничился телефонным разгово­ром с Хазановым и написал по этому поводу стихотворение-ответ «Пародии делает он под тебя...».