В этот загруженный спектаклями и гастролями период Высоцкому приходится выкраивать дни для поездок в Ленинград на съемки фильма И.Хейфица «Единственная» по повести П.Нилина «Дурь».
В.Золотухин играл в фильме главную роль молодого парня по фамилии Касаткин, который, вернувшись из армии, узнает, что его жена Танюша (Е.Проклова) изменяла ему с руководителем самодеятельности Борисом Ильичом (В.Высоцкий).
Вновь, как и в «Хозяине тайги», Высоцкий оказался антиподом золотухинского героя. В отличие от Касаткина, Борис Ильич одинок, несчастен, жизнь его не устроена, талант не признан. Несомненно, он человек способный, но не добившийся ни славы, ни успеха. Его песня давно спета, а друзья, хотя и посредственности, стали «звездами» эстрады, не вылезают из-за границы. У него же в жизни осталась лишь неустроенность и усталость...
А было так. После репетиции вышла Танюша с Борисом Ильичом на улицу, а тут самый настоящий ливень. Пригласила она тогда Бориса Ильича к себе непогоду переждать. Чаем угостила. Запел он ей песню своего сочинения о тяжелой судьбе ямщика. А у самого пуговица на рукаве еле держится, сандалеты каши просят, в авоське, что на ручке стула пристроена, ужин холостяцкий — бутылка кефира да пачка чаю. И закружилась у Танюши голова от песни и от сострадания. Неизбалованный вниманием певец разволновался от такой реакции, стал руки Танюше целовать. А тут Касаткин в окне некстати...
Для многих поклонников Высоцкого образ, им сыгранный, не вязался с автором песен, они не хотели видеть своего кумира таким на экране. В.Высоцкий: «Многие мои поклонники просили меня не играть больше в таких фильмах, как «Единственная». Меня хотят видеть только в героических ролях. Даже негодяя можно — но только сильного человека. А слабых, говорили, не надо тебе играть, Володя! Просили, чтобы я не снимался в картинах, где у меня оторваннная подметка или пуговицы не пришиты...»
Фильм «Единственная» вышел на экраны в 1976 году и, как все фильмы Хейфица, оказался кинематографической удачей. В год выпуска его посмотрели 33,1 миллиона зрителей. Фильм получил приз на Всесоюзном кинематографическом фестивале во Фрунзе (1976) и на Международном фестивале в Панаме (1977). Таким образом, картина стала вторым фильмом с участием Высоцкого (после фильма «Плохой хороший человек»), который был отмечен на международном кинофестивале.
Партнерша по фильму Елена Проклова вспоминает, что из-за обоюдной занятости они с Высоцким никак не могли встретиться на съемочной площадке. Из этой ситуации пришлось выкручиваться режиссеру, и в диалоговых сценах, где Проклова и Высоцкий должны были оказываться в кадре попеременно, снимали каждого из них в отдельности. Проклова говорила о своих чувствах и страданиях не Высоцкому, а он не ей. В обоих случаях на подхвате был помощник режиссера. Потом требовалась ювелирная работа при монтаже. Наконец однажды удалось ехать на съемки вместе, правда в разных вагонах...
Е.Проклова: «Поезд остановился, и я вышла на перрон одной из первых. Вышла, меня встретили, все нормально... Стоим под расписанием, ждем Высоцкого. Мимо нас — поток пассажиров, сначала люди шли густо, потом пореже... Вот уже вообще никого не видно... Неужели не приехал?
Наконец на дальнем конце платформы, у последнего вагона, еще кто-то замаячил — в виде смутного пятнышка. Вроде бы их двое... И, наконец, слава богу, они: Володя и Марина. Вижу их как сейчас: он — впереди, идет легкой, шальной такой походочкой, на гитаре наигрывает, напевает что-то... На нем курточка нараспашку, шарфик через плечо... А Марина за ним с двумя огромными чемоданами — «с двумя же бегемотами» — тянет их на поводках. Из этой картинки я не хочу делать никаких обобщений, просто стоит она в глазах до сих пор — и все».
В этот год Марина твердо решила разводиться с Высоцким. Несколько раз ей приходилось разрывать контракты из-за поездок в Москву. Чтобы как-то поправить свое финансовое положение, она вынуждена была сниматься в рекламе. «Еще одна такая реклама в журнале — и ни один уважающий себя режиссер не захочет иметь со мной дела. Все. Он меня постоянно предает, причем в самые неподходящие моменты. Я сделала все, что смогла. Пора спасать свою шкуру», — говорила она в порыве откровенности Карапетяну.