В Баттери-парке был вечер.

Электра и Харви шли вдоль линии моря, в самой крайней части Манхэттена. Солнце, заключенное в тиски долгими зимними ночами, уже склонилось к горизонту.

— Мне казалось, что я это все придумала, — рассказывала Электра. — Куда бы я ни смотрела, этого мужчины не было. Он исчез, как будто и не существовал. Я вернулась обратно. Я чувствовала жар. Потом неожиданно чей-то голос спросил меня, может ли он мне чем-нибудь помочь. Я резко обернулась. Это был он. Индеец, который на меня смотрел. Я не ошиблась: он правда был одет, как в прошлом веке. Но на пиджаке у него был бейджик с именем.

— С каким именем?

— Вашингтон. Когда я это увидела, я неожиданно успокоилась и поняла, что Вашингтон работает в музее. Он просто был одет… как в ту эпоху, Я задала ему несколько вопросов об истории города, он мне рассказал о первых поселенцах, о драках на улицах, о небоскребах. Легенда гласит, что их строили именно индейцы. В общем, — продолжала Электра, — пока я говорила с ним, я продолжала чувствовать себя… полной энергии. Я задавала ему еще вопросы про иммигрантов на Эллис-Айленде, пока он не показал мне компьютер с именами всех въехавших в США за последние двести лет. Он спросил, не хочу ли я поискать среди них кого-нибудь, и мне пришло в голову поискать Альфреда ван дер Бергера.

Харви остановился и посмотрел на нее.

— Компьютер нашел одного человека с таким именем, — продолжала Электра после долгой паузы. — Потом я его заблокировала. Я заблокировала всю их сеть.

— Откуда ты знаешь?

— Моя клавиатура загорелась, — пояснила девочка. — Это была я. Я почувствовала.

Харви и Электра продолжали гулять среди деревьев. Мимо них прошла женщина в свитере с белыми наушниками в ушах, за ней — нищий.

— Среди миллионов имен, подписей и регистраций был только один Альфред ван дер Бергер. — Электра остановилась рядом со светлым стволом кедра.

С моря дул холодный ветер.

— В тысяча девятьсот пятом году Харви, — прошептала Электра. — В тысяча девятьсот пятом.

— Это невозможно.

— Харви, это был он, — настаивала девочка.

Он нервно засмеялся:

— Электра, мужчина, которого мы видели в Риме, не мог быть столетним стариком!

— Я знаю. Но это был он.

Харви не отвечал. Потом заговорил скептическим тоном:

— Это безумие, понимаешь? — Он рассматривал ее так пристально, как только мог. — Как ты можешь быть уверена, что это был он? Если бы компьютер не завис, ты бы, может, нашла… еще тысячу Альфредов ван дер Бергеров.

— Компьютер завис, потому что я его заблокировала, — ответила Электра. — А я его заблокировала, потому что почувствовала, что это был он.

Харви покачал головой:

— Это просто невозможно. Средняя продолжительность жизни человека — восемьдесят лет.

— А может быть, Альфред ван дер Бергер просто… не человек?

— А кто?

Никто не отвечал на этот вопрос — ни внутри Харви, ни снаружи.

Электра нежно прижалась к нему.

— Я не знаю, Харви. Мы всегда называли их… они.

Харви поднял руку и положил ее на плечи Электре, прижав ее к себе, словно защищая.

— Если они наши враги, Харви… может быть, Альфред и другие люди, которые были с ним на фото… его друзья…

Слова Электры исчезли вместе с ветром, который начал наклонять нижние ветки деревьев, заставляя их скрести по земле.

— Друзья? — повторил Харви.

Глаза Электры были темными, как чернила. Чернила, чтобы записать множество слов.

— Никто не может помочь нам, Харви? Ты не слышишь голос, который тебе что-нибудь говорит?

— Нет, — сказал он, выпрямившись.

— Мне страшно.

Сердце Харви билось все сильнее. Плечи Электры были такими хрупкими и беззащитными. Ее шея казалась тонкой и длинной. В глазах светились огоньки.

— Не бойся, — сказал он, целуя ее.