Первая вещь, которую Электра вытащила из чемоданчика, — это маленький зонтик в черно-белую клетку. Она положила его на пол и разочарованно прокомментировала:

— По-моему, это просто зонтик. Металлический прямоугольник, прикрепленный к ткани зонтика, гласил:

«ДРЕВНЕГРЕЧЕСКОЕ КАФЕ»

УЛИЦА КОНДОТТИ

РИМ

— К счастью, там есть еще кое-что… — пробормотала Электра.

На этот раз она вытащила какой-то предмет размером с яблоко, завернутый в темную ткань.

В воздухе распространился острый запах камфары.

— Что это? — спросил Харви.

— Минуточку… — Электра медленно его развернула.

Внутри старая игрушка. Круглая вещица, сделанная из колец разного размера. Кольца из черного дерева с металлическими вставками.

— Хао! — воскликнул Шенг. — Я плохо вижу, или это правда волчок?

— На ней что-то написано… — заметила Электра, крутя ее в руках.

Она передала вещицу Харви, который внимательно ее рассмотрел.

— Это не надписи. Это рисунки.

— Правда? — вмешался Шенг, заглядывая им через плечо. — Что за рисунки?

— Я бы сказала, что это может быть… что-то вроде волка?

Шенг с трепетом взял игрушку.

— Волк, — подтвердил он.

— Или собака, — продолжил Харви.

— Собака, — снова подтвердил Шенг.

Китаец забрал волчок и запустил его на полу подвала. Электра сказала:

— Тут еще что-то.

Она вытащила из чемодана три таких же свертка, в которых тоже лежали волчки. У ребят было очень удивленное выражение лица.

— Здесь рисунки в виде спирали… — сказал Харви, глядя на первый. — А на этом… хм… Это какая-то башня, или основание пирамиды, или храм…

На последнем волчке нарисованы глаза.

Мистраль внимательно смотрела на них.

Харви пробурчал:

— Извините, но… возможно, чтобы того человека преследовали из-за зонтика и пары волчков?

— Откуда я знаю? — сказал Шенг, закручивая волчки на полу.

— Есть еще вот что, — пробормотала Электра, вытаскивая из чемодана последнюю вещь, тоже завернутую в ткань.

Она размером с ящик для хранения рубашек. Электра развернула ткань, показалась деревянная коробка, очень темная и очень обшарпанная. Вся ее поверхность была покрыта надписями и рисунками, накладывающимися друг на друга, словно подписи студентов, оставленные на старых школьных скамьях.

— Что это? — спросил Шенг.

— Понятия не имею.

Странная вещь казалась чем-то средним между шкатулкой и старой деревянной рамкой, она была закрыта на несколько позолоченных замочков. Электра поставила ее на ткань и стала открывать.

Внутренняя поверхность — четырехугольник, покрытый частой сетью царапин, напоминающих линии на ладони руки.

— А это что?

— Как будто выгравировано… или нацарапано…

— Паутина, — ответила Мистраль, — круги на воде.

— Мне это напоминает лабиринт, — сообщил Харви.

Царапины внутри этой вещи пересекались непостижимым образом, сходясь в единый центральный рисунок, очень непонятный.

— Это женщина, окруженная искрами, — сообщил Харви, проводя по ней пальцами.

— Нет. Это звезды, — вмешалась Мистраль.

— Она права, — сказала Электра. — Это женщина, окруженная звездами.

— Одна, две… — сосчитал Шенг. — Семь звезд. Хао! — воскликнул он. — Ну и что?

— Не знаю. Но эта вещь кажется очень старой.

— И очень потертой.

— По-моему, тот мужчина хотел защитить ее.

— Считаете, она дорого стоит?

— Думаю, да… — предположила Мистраль, критически осматривая вещь. — Она кажется древней.

Шенг заметил надпись, которая была высечена вдоль внешней стороны вещи и спросил остальных, могут ли они ее прочитать.

Харви покачал головой:

— Это не наш алфавит. Кажется, написано на китайском.

— Нет, — ответил задетый китаец. — Это другой язык.

— Греческий, — заключила Мистраль. — Но я не умею на нем читать. — Потом спросила: — В чемодане больше ничего нет?

Электра аккуратно проверила:

— Мне кажется, нет. Хотя… подождите!

Там лежал тетрадный листок в клеточку и последняя, очень маленькая вещь, завернутая в черную вощеную бумагу.

Электра развернула бумагу.

В ней лежал человеческий зуб.

— Фуууу! — воскликнула Мистраль. — Это настоящий зуб?

Харви взял его большим и указательным пальцем и осмотрел на свету.

— По-моему, да. Клык, если быть точным. И… черт возьми! Здесь тоже что-то нацарапано!

— Покажи! Покажи! — воскликнул Шенг, обнажая свои огромные десны.

— Круг, — уточнил Шенг, крепко сжимая зуб в руках.

— Круг… ноль, кольцо, буква «О»…

Он пожал плечами.

— Нет, я сдаюсь. Ничего не понимаю.

— А на бумажке что?

— Какая-то фраза, — сказала Электра. — Но если вы думаете, что я могу объяснить смысл всех этих вещей, то ошибаетесь.

— Прочитай.

Электра перевела дыхание и продекламировала:

— «Каждые сто лет приходит время, когда соединяются звезды. Каждые сто лет приходит время познать мир. Неважно, по какому пути ты придешь к истине. К такой важной тайне не может вести единственная дорога. Если ты ее откроешь, береги ее и не давай ее открыть другим».

Наступило удивленное молчание.

Электра провела ладонями по чемодану, чтобы удостовериться, что он совершенно пуст. Ребята рассматривали то, что они нашли: странная шкатулка из старого дерева, четыре волчка, зуб, на котором нарисован круг, листок с непонятной фразой и зонтик в черно-белую шахматную клетку.

— Что мы будем со всем этим делать? — обеспокоенно спросила Мистраль.

Я думаю, что мы должны сложить обратно в чемодан эту коллекцию, — шутливо заметил Харви. — А еще лучше выбросить в Тибр.

— А человек, который дал нам это… — поинтересовался Шенг. — Как быть с ним?

— Он просто сумасшедший, — заметил Харви.

— Но он убегал! — воскликнула Электра. — Он боялся, что за ним кто-то пришел….

— Вот именно: он сумасшедший, — повторил Харви.

— Сумасшедший, да? Между прочим, его убили, — вклинилась Мистраль.

— И не просто застрелили, а… — И Шенг провел рукой по шее.

— Может быть, он что-то знал? — предположила Мистраль.

— «Раз в сто лет… — снова прочитала Электра, — кто-то должен открыть секрет, и тот, кто это сделает, помешает остальным…»

— Они! — воскликнул Шенг. — Я понял!

— Да перестань! — возмутился Харви. — Что ты хочешь понять? Нам ничего не известно. Мы не знаем ни имени сумасшедшего, ни кто эти люди, что за ним охотились… А вот что мы знаем наверняка — так это то, что эти люди очень опасны.

— И что мужчина на мосту хотел защитить эти вещи, — добавила Мистраль. — Как будто они очень важны для него.

— Да… — вздохнул Шенг. — В смысле, это все действительно странно.

— «К секрету ведет множество дорог…» — продолжила чтение Электра. — Возможно, и правда существует какой-то секрет или тайна. А тот мужчина был напуган из-за того, что разгадал его, — высказал свое предположение Шенг.

— Не забывайте про «двадцать девять», — напомнила всем Мистраль. — Не каждый нормальный человек будет повторять: «Двадцать девять, двадцать девять». Наверно, для этого должны быть веские основания, — заметила Мистраль.

— Если предположить, что этот некто не придумал это, — предположил Харви.

— Вчера было двадцать девятое декабря, — в сотый раз вспомнил Шенг. Он был уверен, что с этим числом что-то связано.

— И что же, по-твоему, началось? — спросил Харви.

— Мы не знаем. Но двадцать девятого декабря все началось. И поэтому он повторял «двадцать девять», — ответил Шенг.

— То есть, по-вашему, «двадцать девять» никак не связано с нашим днем рождения? — вступила в разговор Электра.

Харви не выдержал:

— Да что вы несете?

— Точно! — воскликнул Шенг. — Вчера была та самая ночь двадцать девятого числа… И отключилось электричество…

— И вы наивно считаете, что все это связано? — продолжал упорствовать Харви.

— Может быть, то, что случилось с нами вчера… — снова заговорила Электра, — все это произошло, чтобы мы пошли на мост Четырех Голов?

Харви покачал головой:

— Возможно, мы бы сейчас здесь не сидели, если бы одна из нас, чрезвычайно любопытная, не согласилась принять этот чемодан с безделушками от какого-то сумасшедшего.

— Нас четверо. Мост Четырех Голов. Четыре волчка, — заметил Шенг. — Возможно, четыре тоже что-то значит?

Электра расправила волосы.

— Ничего не понятно. Я не знаю, зачем взяла этот чемоданчик, но я чувствовала, что должна это сделать! А сейчас, когда я знаю, что внутри, мне еще больше хочется понять… — Она взяла за ручку клетчатый зонтик. — Я попробую сходить туда, — сказала она всем, показывая на прикрепленную к зонтику плашку. — В «Древнегреческое кафе».

— А где это? — спросил Харви.

— Старый бар в центре Рима.

— Хорошая мысль, — заметила Мистраль. — Возможно, зонтик выведет нас на верный путь.

Шенг обнажил десны в широкой улыбке:

— Почему бы и нет? Тем более что там было написано? «К секрету не может вести одна дорога», — кажется, так?

И только Харви, как всегда, был разочарован.

— По-моему, мы просто теряем время.

— А ты можешь предложить что-нибудь получше? — задала ему вопрос Мистраль.

— Я мог бы пойти в музей… — пошутил он.

Беатриче и Рысенок шли вдоль правого берега Тибра. После разговора с Якобом Малером в кафе Святого Евстахия оба находились в отвратительном настроении. Рысенок выглядел совсем подавленным, Беатриче молчала.

— Вот. Я потерял его примерно здесь, — сказал мужчина. — Это случилось, когда погасли все огни, и он побежал. Буквально одна секунда… и его больше не было видно. Я решил, что он пересек Тибр, и побежал на ту сторону.

— А на остров ты ходил? — спросила Беатриче, указывая на мост Честио, который вел к острову Тиберина.

— Нет, — признался Рысенок.

Беатриче попыталась мысленно реконструировать сцену. Если мужчина побежал на юг, значит, он мог добежать до моста Честио, пересечь площадь, выйти на мост Четырех Голов и там выбежать на другую сторону реки.

— Пойдем посмотрим на остров, — предложила она.

Двое пересекли насыпь, внимательно осматривая парапет. Несколько замерзших голубей гулили на черепице.

— Все, что мы делаем, абсолютно бесполезно, — ворчал Рысенок, опираясь на парапет. Несмотря на морозную декабрьскую погоду, он тяжело дышал и постоянно потел. — Что мы надеемся найти? Этот чемоданчик может быть где угодно. Если он выбросил его в реку, то найти его будет невозможно. И что нам делать? Надеть водолазные маски и пытаться разыскать его на дне, в грязи? Он сам не знает, чего сказал.

Беатриче не ответила. Она продолжала идти, потом неожиданно задала волновавший ее вопрос:

— Что точно ты знаешь о Малере?

Рысенок надавил на снег каблуком сапога.

— Он змея. Он жесток. Он дьявол. Говорят, что он самый лучший.

— Самый лучший убийца… — с сомнением произнесла Беатриче.

— Джо считает, что это поручение может изменить нашу жизнь. И что мы должны гордиться тем, что работаем с ним.

— С кем это с ним?

Рысенок провел ногой по снегу.

— Малер в Италии по поручению другого человека.

— Кермита, — тихо сказала Беатриче.

— Геремита, — поправил ее Рысенок. — Это не кличка. Это его имя.

— Геремит? Кто он по национальности? Англичанин?

— Наполовину китаец, наполовину голландец, насколько я знаю. Но его полное имя еще хуже: Дьявол Геремит.

— Дьявол Геремит? — Беатриче вымученно улыбнулась. — Очень ободряющее имя. А где он живет?

— В Шанхае, в сказочном небоскребе… — Рысенок сплюнул на землю. — Говорят, что он такой ненормальный, что ни разу оттуда не выходил.

— В каком смысле?

— В том смысле, что ни разу не выходил на улицу. Он организовал всю свою жизнь внутри. Как гигантское царство из стекла и цемента. По-моему, он из тех психов, которые боятся заразы, боятся прикоснуться к другим людям, боятся зараженного воздуха… Откуда мне знать? Он ненормальный. Совсем ненормальный.

— Или интеллигентный убийца, как Якоб Малер.

— Тсссс! — сказал Рысенок. — Ты с ума сошла? Нас могут услышать!

— Хорошо, невероятный Якоб Малер, — исправилась Беатриче, — змей, дьявол, самый лучший… работает для ненормального Дьявола Геремита. В итоге мы работаем на двух сумасшедших, которые хотят найти чемоданчик любой ценой, даже если придется руками ощупать дно Тибра. Тебе это кажется нормальным?

Двое быстро пересекли остров Тиберина, глядя вокруг в поисках чего-нибудь, что могло бы навести их на след этого человека. Не найдя ничего, они отправились на другой берег, переходя его по мосту Четырех Голов.

— Джо советовал задавать поменьше вопросов, — пробурчал Рысенок.

— Я и не задаю.

— Мы шутим с огнем, девочка. А я совсем не хочу, чтобы он меня обжег.

— Он посоветовал мне даже не произносить его имени.

— Кто?

— Малер. Вчера, в машине. Он даже не хотел, чтобы я произнесла имя «Геремит».

Рысенок пожал плечами.

— Ну так не произноси.

— Это так страшно?

— Он диктует нам правила. А его правило таково: ни одного лишнего слова.

Беатриче остановилась и наклонилась, чтобы рассмотреть какую-то вещь, наполовину занесенную снегом.

— Что это? — спросил Рысенок.

Беатриче вертела вещь в руках. Это шапочка для душа, на которой написано: «Отель Домус Квинтилиа».