Проспать сутки не получилось. Как и следовало ожидать, их разбудил телефонный звонок. Наглый и пронзительный. Лизавета проснулась не сразу, какое-то время она надеялась, что трезвон, так здорово вписавшийся в ее сон, прекратится сам по себе. Снился ей почему-то банк, где она работает клерком и где у нее бурлит роман с начальником отдела, роман, наполненный нежностью и поцелуями, которым мешают нудные клиенты, постоянно хватающиеся за телефон, чтобы справиться о состоянии своих счетов. Трезвон не прекратился. Лизавета заворочалась, натягивая одеяло на плечи, а потом все же решилась дотянуться до телефона.

– Алло…

Вместо ответа шумное дыхание, потом скрежет и странная фраза:

– Ты еще спишь, а время идет. Советую в час быть на работе…

Лизавета автоматически глянула на стоявший рядом будильник: ровно полдень. Значит, она спала не больше четырех с половиной часов. Говорила женщина, и голос показался Лизавете знакомым. Не слишком, а чуть-чуть. Она уже слышала этот голос. Память на голоса у нее была превосходной. Но это память специфическая, а вот с памятью вообще у нее что-то случилось – Лизавета никак не могла вспомнить, помирились они вчера с Сергеем или нет. Его длинный рассказ о приключениях хакера в банковских сетях она не забыла, а что было дальше? Картинка с пламенными поцелуями всплыла в памяти не сразу. Лизавета посмотрела на правую руку, ту, в которой держала телефонную трубку. На безымянном пальце – кольцо. Уж его-то она точно не надевала в здравом уме и твердой памяти.

Давыдов проснулся раньше нее, но заговорил, только когда Лизавета положила трубку.

– Кто это?

Лизавета посмотрела на вытянувшегося рядом Сергея:

– Ты, оказывается, спал, а обещал исключительно баюкать и помогать в трудную минуту. Это что за самодеятельность? – Она коснулась кольца.

– Все мы лгуны, хвастунишки и нахалы, ты разве не знала? – хихикнул Сергей и моментально посерьезнел. Мгновенные перепады настроения были неотъемлемой частью его обаяния. – Так кто это звонил?

– Некий доброхот. Вернее, доброхотка. Посоветовала сходить на работу.

– Тогда я пошел варить кофе…

– Погоди, я вовсе не уверена, что последую совету анонима.

– А еще притворялась добросовестной труженицей, комсомолкой и ударницей.

– Сегодня не тот случай. И вообще, если очень срочно – вызвонят по пейджеру.

– Хорошо, тогда я готов годить до потери чувств. – Сергей потянулся, чтобы обнять ее.

– Так мы не договаривались, – пробормотала Лизавета, снова проваливаясь в сон.

Выспаться все равно не удалось. Их разбудил странный грохот. Так, только гораздо тише, грохочут сосульки, падающие в водосточную трубу. Но все сосульки давно попадали, на дворе стоял апрель, да и не водится в Петербурге сосулек весом в тонну, которые, падая, крушат стены. А стена, возле которой стояла тахта, дрогнула ощутимо. Сергей вылетел из кровати так, словно всю жизнь учился на ниндзя.

– Что это?

– Понятия не имею. – Лизавета хоть и осталась лежать, но проснулась окончательно и бесповоротно.

– Вроде на лестнице… – Сергей прислушивался к тишине, казавшейся после звуковой атаки гробовой, хотя Надеждинскую трудно назвать тихой улицей. – Пойду проверю.

– Погоди. – Лизавета оглядывалась в поисках халата. Куда его забросил лукавый компьютерщик, нацепивший вчера овечью шкуру и воспользовавшийся тем, что она смертельно устала? Ага, кинул на пол. Извиваясь змеей, придерживая у груди край одеяла, она стала тянуться к халату. Сергей хмыкнул и пошел в прихожую.

– Постой. – Лизавета догнала его только на лестнице, точнее, там, где совсем недавно была лестница. Теперь на месте выщербленных ступенек образовался провал, пустота, дыра с острыми краями. На месте выбитых стекол тоже были дыры, а самая страшная дыра – шахта лифта, от металлических дверей остались рожки да ножки.

– Дела, – присвистнул Сергей. – Тут война идет по правилам.

– А что, есть такие правила? – спросила Лизавета, прислушиваясь к вою милицейской сирены. – Впрочем, тебе виднее. По-моему, стражей порядка уже вызвали.

Она круто развернулась и шагнула к двери.

– Ты куда?

– Позвонить надо, в РУБОП.

– Решила сдать меня властям?

– Я тебя даже английским полицейским не сдала, а им я верю больше, чем нашим. Нет, я должна предупредить ребят, чтобы не искали тебя в этой дурацкой «Астории».