Вспомнил, что не сообщил админам об использовании артефакта только после рассвета, но чат, почему-то не работал. Полностью исчезла кнопка логаута, исчезла функция аукциона между игроками и многие другие мелочи, на которые обычно не обращал внимания.
- Что за чёрт? - пробормотал под нос. - Что за ерунда творится вокруг?
- Мир изменился, господин, - сказала гладиаторша.
- Что?
- Мир изменился, я это чувствую.
- Давно? - спросил я, рассчитывая услышать ответ, что около суток назад, когда искины жахнули по восьмидесятым уровням.
- В полночь, сразу после того, как мы расстались с учителем.
- Та-ак...
Новая информация была интересна, но её было слишком мало.
- Что-то ещё было?
- Нет, господин.
- Олсеиния, зови меня по имени и на ты, а я тебе буду звать Олесей, хорошо?
- Да, господин.
- Олеся!
- Хорошо, Святовит. Куда мы скачем, скоро будет перекрёсток и необходимо определиться с дорогой?
- На Большую Драконью равнину.
Ночь в игре, если это не городские локации и не места, которые необходимо проходить именно в тёмное время суток, обычно малолюдна. Но то ночь, а тут наступило уже утро, а дороги пугают своей пустынностью.
В этом мире точно произошло нечто страшное, раз неписи, у которых прописаны сотни алгоритмов, в том числе и на путешествие в прохладные утренние часы, не вышли в путь.
Только когда солнце поднялось над горизонтом на две ладони, впереди показалось небольшое облачко пыли, висевшее над отрядом из четырёх деревенских телег.
- Нужно их нагнать и расспросить, - приказал я и пожалел сразу же, когда шивани дала шпор своему скакуну, и тот рванул галопом. Только то, что я крепко обнял девушку, и она придерживала меня за бедра нижней парой рук, спасло меня от падения в густую дорожную пыль.
- Стойте! - крикнула она за несколько десятков метров, видя, как крестьяне стали нахлёстывать своих мелких лохматых лошадок. - Мы не причиним вам зла!
То ли, не услышали, то ли, не поверили, но как гуляли кнуты по многострадальным спинам рабочих животинок, так и продолжали гулять. Впрочем, страдали крестьянские лошади зря и уже через пять минут мы нагнали последнюю телегу.
- Стоять!!! - рявкнула разозлившаяся гладиаторша.
- Не губите, госпожа! - с передней лавки скатился на дорогу типичный крестьянин, вернее, как его представляли игроделы: босой с почерневшими ороговевшими пятками, в простых штанах и рубахе, подпоясанной куском верёвки, с длинными лохматыми волосами и короткой кривообрезанной бородкой.
- Да кому ты нужен, - буркнул я. - Олеся, отпускай, я дальше на телеге покачу, а то во время этой скачки я себе всё что можно отбил.
При виде меня крестьянин стал белее снега.
- Ты чего? - насторожился я. - Что во мне увидел, живо выкладывай.
- Ничего, господин, ничего, - тот уткнулся головой в пыль.
- Олеся, отруби ему голову.
- Не надо, господин!!!
- Отставить, Олеся... так что ты во мне увидел?
- Господин, только не гневайтесь, умоляю вас, - залепетал он, - прошу... у меня детки малые, жена больная, родители уже второй год с кровати не встают, я их единственный кормилец...
- Отвечай или твоим детям придётся срочно взрослеть и взваливать на свои плечи проблемы кормления семьи.
- Сегодня ночью боги сообщила нам, что солнцеживущие потеряли своё бессмертие и благоволение демиургов, отныне они такие, как все, а ещё, что все из солнцеживущих, кто не поклоняется богам, будет добычей любого достойного, - протараторил он и уткнулся головой в пыль.
- И всё? Только из-за этого ты так перепугался?
- Святовит, он хочет сказать, что ты теперь станешь целью для любого, кто решит, что у него вдосталь сил для нападения на тебя, - пояснила мне девушка.
- Посмотрим кто кого. В конце концов, ты же рядом со мной, неужели оставишь меня разбойникам?
- Я рождена, чтобы защищать вас, господин! - с пафосом ответила девушка. - Вся моя жизнь принадлежит вам и только вам!
- Зови меня Святом, - вздохнул я, потом легонько ткнул в плечо крестьянина. - А ты заканчивай валяться в пыли, вставай, бери вожжи и поехали... куда ты там катил?
- В крепость Ла-Заг, господин. Везу зерно - рожь и ячмень для пополнения запасов.
- На пути будет какой-нибудь трактир или таверна?
- После полудня будет постоялый двор Толстого Кнедля.
- Вот и вези нас... меня туда, - приказал я и забрался в телегу, умастив свой зад на мешке с мешках с зерном, я поторопил мужичка. - Да вставай же, пока не приказал своей телохранительнице тебе отрубить палец на ноге. Он тебе всё равно не нужен для управления лошадью.
После такого напутствия крестьянин в одно мгновение оказался на скамейке возницы с вожжами в руках. Щёлкнув кнутом, он прикрикнул на лошадь:
- Пшёл, волчий корм!
Постоялый двор мы увидели за несколько километров, так как располагался он на холме, а в этой полупустынной местности с высокими деревьями было дело плохо, а уж про леса или хотя бы рощи я и вовсе молчу. Огромный двухэтажный дом с плоской крышей, на которой были растянуты несколько матерчатых пологов, рядом несколько построек размером поменьше, два загона из толстых жердей и кривых сучьев, создавшие между собой нечто вроде мощного плетня - вот что представлял собой постоялый двор.
Встретили нас множество недружелюбных взглядов, но ко всеобщему счастью до стычки (а желание меня прирезать читалось в каждой третьей паре глаза) не дошло.
Толстым Кнедлем, владельцем постоялого двора, оказался здоровенный мужик с огромной плешью на голове. По забаритам он был раз в пять больше меня и навскидку весил килограмм двести пятьдесят, примерно так же выглядят борцы сумо в реальном мире. Рядом с ним постоянно находились два молодых мужчины возрастом около тридцати лет лицом и немного телосложением похожие на Кнедля как сыновья на отца. Владелец имел семидесятый уровень, его спутники - шестьдесят пятый и шестьдесят шестой.
- Я думаю, что останавливаться на ночлег тут не стоит, - негромко произнёс я. - Наберём запасов, узнаем про возможность купить мне лошадь и уйдём.
- Я так же считаю, Свят, - согласилась со мной гладиаторша.
- Здравствуйте, уважаемый, я бы хотел со своей спутницей пообедать и купить припасов, - обратился я к сумоисту.
Тот в ответ смерил меня взглядом, оттопырил брезгливо нижнюю губу и процедил:
- Все солнцеживущие едят на улице возле печей, ступай туда, вот она тебя проводит. А госпоже могу предложить пройти в зал на благородную половину, и моя дочь вас обслужит. Или сын, как на то будет ваша воля.
Олсеиния проигнорировала его слова, только ответила ему не менее брезгливым взглядом и потёрла с сомнением в глазах навершие на рукояти левого нижнего меча.
В провожатые нам была выделена тёмнокожая девушка с длинными вьющимися волосами антрацитового цвета. На щеках и лбу служанки были выведены красной краской крошечные узоры в виде треугольников, стилизованных молний. Тёмные пухлые губки так и манили к себе, просили, чтобы их поцеловать. Черты лица практически правильные лишь с капелькой присущих негроидной расе. Из одежды только кусок ткани прикрывающий грудь и короткий платок, обёрнутый вокруг бёдер и прикрывающий лишь самое-самое сокровенное, оставляя похотливым взглядам окружающих стройные ножки цвета горького шоколада.
Кажется, из-за моего долгого воздержания (в игре, конечно, но не знаю, что хуже - здесь или в реале) я скоро буду видеть сексуальную партнёршу даже в моей спутнице.
Тонкую стройную шею служанки обхватывал бронзовый ободок ошейника с маленьким не больше жёлудя замочком.
Лоса.
Уровень: 14.
Раса: человек.
Класс: рабыня.
К слову, надпись с параметрами служанки появилась не сразу, пришлось как следует сосредоточиться.
- Прошу вас следовать за мной, господин и госпожа, - тихо произнесла она и пошла впереди нас, низко опустив голову и зажавшись, словно, опасаясь удара или пинка от нас.
- Росторонка, - сообщила мне Олеся, заметив моё внимание к провожатой. - Жалкое племя.
- Почему?
- Живут рядом с горами и в самих горах, но не слишком высоко. Всех боятся, оружие брать в руки не любят и предпочитают откупаться от врагов. А откупаются своими детьми - мальчиками и девочками с четырнадцати лет, иногда и моложе. До этого возраста готовят их к послушанию, полному повиновению. Уж лучше бы готовили из них солдат!
- Своих детей продают? - не поверил я.
- Так и есть. Эй ты, кто тебя продал и когда? - окликнула она Лосу.
- Мой отец, госпожа, - девушка мигом повернулась к нам и склонилась в поклоне, - пять лет назад. Я из племени росторонов клана Чёрный гранит. Сейчас мне уже восемнадцать и хозяин сказал, что скоро продаст меня в бордель.
- Видел, Свят? Родной отец продал дочь в бордель.
- Не он, а хозяин нынешний.
- Одно и то же, - отмахнулась телохранительница от моей поправки, - не совсем же он глупый, должен был понять, куда она потом попадёт, если её не лишат девственности детишки господ или не замордуют до смерти. Веди, что встала?
Шивана относилась к служанке презрительно, едва ли не как к мусору. По её пониманию, если кто-то не может заступиться за себя или не сделал даже малейшей попытки взбунтоваться, то ни сочувствия, ни уважения и даже снисхождения не достоин.
За домом стоял большой навес с печами, на которых готовили большую часть еды слуги хозяина постоялого двора, лишь самым лучшим занимались на домашней печи, там же разогревали уже готовые блюда. Здесь рядом с основным навесом стоял ещё один - матерчатый, под которым находился большой длинный стол, занятый десятком человек.
Игроками.
- О-о, - воскликнул один из них одетый по местной моде в длинный халат с нашитыми стальными пластинами и с кривым мечом на поясе, - нашему полку прибыло!
- Ты про эту многорукую мутантку? - буркнул его сосед, варвар, судя по волчьей шкуре и булаве из чёрной бронзы. - Или про хлыща?
Первый был шестидесятого уровня, второй семьдесят второго. Кроме этой парочки на небольшом удалении (никак тут клубы по интересам, из-за чего-то уже успели рассориться?) сидели ещё пятеро - Бретёр, два рыцаря, лучник и маг. От пятидесятого до пятьдесят седьмого уровня.
- За хлыща и в лоб можно получить, если это оскорбление, - сообщил я. - Как и за мутантку.
Варвар вскинулся, посмотрел на меня исподлобья, потом буркнул:
- Это констатация факта. Что, тоже хозяин не пустил в зал и отправил на зады, как босяков приблудных?
- Присаживайся с нами, дружище, - похлопал по лавке рядом «халат». - Откуда и куда?
- Оттуда и сюда, - усмехнулся я, присаживаясь и чуть сдвигаясь, чтобы рядом устроилась гладиаторша. которая с интересом прислушивалась к нашей беседе и с вызовом смотрела на варвара.
- Гош, не сверли ей шлем, а то она тебе голову снесёт ненароком, с этими многорукими драчунами нужно ухо держать востро, а она ещё и по уровню выше тебя намного.
Тот что-то проворчал невразумительное.
- Что? - поинтересовалась Олеся.
- Нравишься ты мне, потому и любуюсь, - сказал варвар, чем заставил гладиаторшу растеряться. В итоге она возмущёно хмыкнула и с лязгом положила на стол два меча, которые до этого висели за спиной.
- Красавица, а ты как с нами оказалась? Всех же неп... ваших хозяин нормально пропускает в зал?
- Она со мной. Так получилось, - сказал я и ушёл от подробных пояснений.
- Любовь-морковь? - подмигнул «халат». - Бывает. Ты же любовник по классу, соблазнил и вскружил голову? Эх, любишь ты экзотику!
- Я тебе сейчас голову отрублю, если ты ещё хоть одним словом оскорбишь моего... Свята, - спокойно, как о том, что даст конфетку ребёнку, сказала она парню.
- Да я же пошутил!.. всё, всё, - выставил он в её сторону ладони, - понял.
- Господа будут делать заказ? - напомнила о себе служанка, о которой я же успел благополучно забыть.
- Бери только целиковых кур или иную птицу, ещё хлеб с вином, остальное не советую, - посоветовал мне говорливый игрок, прежде чем я открыл рот для ответа росторонке. - Нам тут какое-то подозрительное мясо пытался подсунуть и гнилые варёные овощи. Такое чувство, что остатками от остальных завсегдатаев решил накормить. А вот птицу дал нормальныую как и хлеб, точнее, лепёшки. Вино тож ничего так, но это вообще было бы свинством, портить этот напиток богов.
- Лоса, нам любых две... три тушки птицы, лепёшки и кувшин вина не очень крепкого, - сказал я служанке. - Вот лично тебе, только попробуй ускорить наш заказ, - я взял темнокожую красотку за руку и вложил ей в ладонь серебряную и золотую монету.
- Спасибо, господин. Я всё-всё сделаю, можете не сомневаться, - быстро проговорила она и тут же умчалась.
- Ого, вот это она ускорилась! - покачал головой «халат». - Это какое-то особое умение твоего класса?
- Это вежливость...
- И деньги, - добавил варвар.
- ... и деньги, - согласился я, потом обратился к гладиаторше. - Олесь, вот тебе кошелёк, иди в общий зал, куда тебе предлагал хозяин, и там закажи себе обед. Попутно осмотрись, послушай, какие слухи ходят. Купи припасы и узнай насчёт ездового животного, только не уточняй, что всё это для меня. В идеале пусть у местных работников сложится мнение, что это не ты со мной, а я с тобой, любовник, там, или слуга или ещё кто-то вроде того... не волнуйся, здесь мне опасность не грозит.
- Как ты с ней - а! - удивился всё тот же говорун, когда моя спутница ушла. - А почему Олеся? Она же стопроцентная непись?!
- Мне так удобнее, а она не против.
- А ты с ней чпокаешься? И как? Что она руками делает? Шучу, шучу и вообще всё это от нервов, - тут же пошёл на попятную, увидев выражение моего лица. - Давай знакомиться, что ли.
Воин в халате носил рыцарский класс подкласс - батыр, откликался на имя Чингиз, был родом из России с Краснодарской области. Варвар и был варваром, реальное имя предпочитал игровому и потому представился Гошей. Оба они оказались здесь случайно: один удирал от погони из города, у второго портал плохо сработал и выбросил вместо холодного побережья чуть ли не в пустыню, остальная пятёрка была игроками из Англи, Германии и Польши. С обеими русскими, которые предложили тут устроить «маски шоу» за такую грубость, европейцы рассорились, предпочитая следовать порядку и не рисковать жизнью, которая по слухам теперь одна, как в реале.
- Сыкло одним словом, - отозвался о них Чингиз. - О-о, вот твой заказ! Одному не много? Глянь какие каплуны она тебе принесла!
Лоса под весом тяжелого подноса едва ли не сгибалась пополам. Быстро встав из-за стола, я помог ей грузом.
- Не стоит, господин, это моя работа. Увидит хозяин - накажет, - пролепетала она.
- Скажешь, что я так захотел или я ему уши отрежу.
Через пять минут она принесла трёхлитровый кувшин и керамическую кружку, покрытую светло-голубой глазурью.
- А у меня свой есть! - сообщил мне Чингиз и водрузил на стол серебряный чуть помятый кубок. - С бонусом определения яда, очень классная вещь! - похвастался он.
От приглашения разделить обед пятерка европейцев отказалась, ну да и чёрт с ними, пусть со своим уставом сидят голодные. Вряд ли тут дело в пресловутой русофобии, так как отношения у нас давно потеплели, может, сытые просто. Колючки выставляют только американцы, которым до сих пор обидно, что их так сильно и резко подвинули с мировой арены русские и китайцы.
- А чего здесь ждёте? - спросил я земляков.
- Попутчиков и просто определённости. После патча восемь ноль игра пошла в разнос, куча народу исчезла, погибла, сошла с ума. Я увлекаюсь чтением книжек про игры, литэрпэгэ называется течение, вот там постоянно муссируют возможность оцифровки сознания. Кажется мне, что с нами случилось точно такое.
- Бред, - проворчал Гоша. - Наше сознание просто в коме, из-за сбоя в игре разум поверил, что мы в настоящем мире. На это сыграли: отсутствие возрождения, изменение поведения неписей, которые почувствовали себя настоящими живыми людьми, сложности с некоторыми привычными игровыми фишками. Рано или поздно эту проблему решат, нам просто нужно дождаться этого момента и не дать себя убить.
- А по мне и так неплохо, - махнул на его ворчание рукой Чингиз. - Это же вечная жизнь!
- Перережут тебе горло местные бандиты, и узнаешь, что такое вечность.
- Да не брюзжи ты.
- И не забывай, что мозг ЗНАЕТ, что ему нужно стареть, поэтому в игре он и будет дряхлеть вместе с телом, даже если произошла твоя любимая оцифровка. Вот Святу с этим проще из-за остроухости, пусть он полуэльф, но несколько веков легко отходит.
- Квартерон, - поправил я собеседника.
- Значит, полтора или два века проживёшь.
- Всё-то ты знаешь, - скривился Чингиз, - такую светлую надежду измарал своими грязными ногами.
В этот момент из-за дома раздался непривычный шум, резко выбившийся из привычного звукового фона постоялого двора.
- Это что там? - сделал стойку на шум Чингиз. - Что за галдёж? Глянем? Вдруг наши, то есть, игроки бучу закатили и их прессуют пиксельные уроды?
- Пошли, - согласился с ним Гоша и встал, подхватив в левую руку булаву. - Вы с нами?
Пятёрка оппозиции переглянулась между собой, Том, тот что англичанин, отрицательно мотнул головой, его поддержал второй соплеменник. Глядя на них, решили остаться за столом и остальные. Арлангур, немец, было, встал из-за стола следом за нами, но видя. что его никто не желает поддерживать из товарищей, упал обратно.
- Как знаете, - сплюнул варвар на землю. - Трусы.
Пока мы обошли строения и оказались у ворот, там уже собралась немалая толпа из постояльцев и местных работников, которые во все глаза смотрели на въезжающий небольшой караван. Впереди три всадника в кожаной броне, за ними полуджинн в кольчуге на пантерообразном скакуне, потом катил фургон с матерчатом ферхом,а за ним повозка, на которой была установлена железная большая клетка с полуголыми девушками.
Игроками.
Эльфийки, человеческие девушки, полукровка-орчанка, вроде бы гнома или какая-то похожая раса.
Их же хозяева в караван были сплошь неписи. Чёрт, вот теперь до меня стал доходить все последствия того бадабума, который устроили свихнувшиеся искины. Мы теперь их цель номер один. И дело даже не в указании богов, а в том, что мы всегда были выше, вели себя хозяевами жизни, наплевательски относились к собственным жизням, а к чужим ещё хуже. Даже злость к нам была до этого прописанная в программах, фальшивая, ненастоящая... а вот сейчас все местные вкусили её сполна. Распробовали и решили, что она им по вкусу.
- Да это же наши! - ошарашено произнёс Чингиз. - Игроки, как мы. Девчонки с Земли. Пиксели совсем охренели?!
Последние слова он прорычал и пошёл вперёд, расталкивая толпу.
Смех и пошлые шутки, которые отпускали собравшиеся в адрес пленниц, быстро стихли, когда они увидели нас.
Караванщики схватились за оружие, мы за свои клинки.
- Почему эти девушки у вас в клетке сидят? - процедил сквозь зубы Чингиз. В правой руке у него был зажат кривой меч с расширяющимся острием, в левой парень держал круглый щит из кожи с наклепанными стальными бляшками.
- Потому они рабыни, - рычащим голосом ответил ему полукровка-джин.
- Освободите.
- Что? А-ха-ха-а! - расхохотался тот в ответ на требование батыра. - Да кто ты такой, чтобы требовать у меня хоть что-то?
- Я тот, кто снесёт тебе тупую башку, если девушки тотчас не окажутся на свободе.
Гадство, как бы нам тут всем не лечь. Их тут уже восемь человек перед нами собралось. Все от пятидесятого до шестидесятого уровня, один маг, трое лучников, остальные воины. Хорошо, что нет ассасинов, которые в пустынных локациях, точнее, восточного типа, хватает. И Олеськи нет под рукой, быть может, при виде моей охранницы, которая в два раза выше уровнем, чем любой из караванщиков, полукровка вёл себя осмотрительнее бы.
За нашим разговором внимательно и с надеждой смотрели девушки из клетки, прижавшись к прутьям и схватившись за них обеими руками. Во взгляде каждой светилась мольба о помощи.
- Ты тот, чья голова будет висеть на моём копье, - прорычал полуджинн и приказал. - Убейте их! А этого взять мне живым!
Первым под удар попал я - сразу две стрелы и заклятье было отражено защитным амулетом. Наверное, выбрали самого опасного из нас, посчитав, что высокий уровень и крайне дорогая одежда с нетипичным оружием - в руках я держал деревянный кинжал и ледяную шпагу - выдают самого опытного и сильного врага. Знали бы они, что ещё десять часов назад я шпагой махал, как палкой. Да и сейчас нет сноровки в бою, вся надежда только на программные навыки, не личные.
Проскочив мимо первого всадника, я атаковал ближнего к себе пехотинца, одетого в стальную чешую и шлем с высоким куполом и стрелкой, на которой торчал пучок шерсти.
Стремительный укол!
Эту технику получил при обучении у мастера Фехтования. Я и так, если не быстрее был, чем враги благодаря задранному вверх параметру, то точно равным им, а этот удар ускорял меня вдвое.
Вы нанесли критический удар!
Нанесено 3000 единиц урона!
Вы нанесли калечащий удар!
Противник парализован!
Противник теряет хитпоинты 100ед/секунда.
Молниеносный мой выпад направляет кончик шпаги точно в глаз мечнику, который только-только замахнулся своей кривой саблей.
Чик - уноси готовенького! Этот уже не боец, с пробитым-то черепом не повоюешь. В реальности повреждение мозга уложило бы на месте в могилу, но тут игровая составляющая ещё даст шанс неписю пожить немного, если вовремя успеет получить медицинскую помощь.
Амулет отражает новую стрелу и защитная пелена вокруг меня мигнула тревожным оранжевым свечением.
Удар на четыре стороны света!
Новая техника превратила меня в волчок. За пару секунд я нанёс четыре сильных и быстрых укола в ближних противников. Эта способность не отличалась высокой точностью, как предыдущая, потому досталось и лошадям, и людям.
Вы нанесли критический удар!
Враг убит!
Вы нанесли критический удар!
Нанесено 1200 единиц урона!
Нанесена калечащая рана!
Противник истекает кровью!
Противник теряет 230ед/секунда.
Вы нанесли критический удар!..
Я заколол лошадь, потом прикончил седока на второй, угодив тому в живот и пропоров до грудины. Третьему проткнул бедренную антенну, из которой фонтаном вверх ударила кровь прямо сквозь прореху в кожаном набедреннике.
Потом раздался рёв, от которого все лошади присели на задние ноги и испугано заржали.
- А-АРГА-АХ-АР-А-А!
«А вот и Гоша включил своего берсеркера, интересно, на каком он у него уровне, сколько единиц в Ярость вкачал, кроме бонусных двадцати?», - мимоходом подумал я и отпрыгнул подальше от соратника, который сейчас мало что соображает несколько секунд. Зато урон наносит как минимум тройной.
Тяжёлая бронзовая булава разнесла голову твари, на которой сидел полуджинн, заодно и свалив всадника вместе с ездовой скотинкой.
- А-АРГА-АХ-АР-А-А!
Гоша рухнул сверху на противника и... распрощался с левой рукой, отсеченной тончайшим водяным бичом чуть выше локтя.
«Силат, водяной джинн, - скрипнул я зубами. - Гребаный полукровка!».
В этот момент из-за фургонов вылетел новый всадник с пикой наизготовку и ударил меня в бок. Магическая защита полыхнула алым цветом, и с едва слышным хрустальным звоном исчезла. И следом за этим меня пронзила острая боль под рёбрами в правом боку.
Вам нанесено 340 единиц урона!
Вам нанесено 32 единицы урона!
Ван нанесено 17 единиц урона!
Большая часть полученного урона перенаправлено на Олнесению.
Я прокатился после удара по земле, пачкая и разрывая одежду.
«Хана, парням», - мысленно я попрощался с товарищами. Один без руки уже не воин, а второй не выдержит против толпы, если у него не припасена вундервафля. О себе не боялся - личная вундервафля (и не одна) у меня имелась, я даже уровня и опыта не потеряю и избегу постсмертных штрафов.
И тут враги стали умирать.
Вихрь из золота и стали раскидал караванщиков в стороны по частям. Вот один потерял голову, которая после удара меча высоко взлетела вверх, выстреливая струйку крови; второй был разрублен от левого плеча до правого бедра, третьему два клинка одновременно отсекли руки по самое тело.
Полуджинн продержался не более пары секунд, выставив водяную пелену-щит на пути четырёх кривых мечей, после чего лишился головы. Ну, не бойцы силаты, не бойцы. Это ифриты, даже квартероны, грозные ребята, как в ближнем бою, так и в магическом, а джинны воды до сотого уровня обитают на вторых ролях.
Его бестолковка ещё не успела упасть на землю, как надо мной застыла шивани с окровавленными мечами и телом.
- Господин Святовит, с вами всё в порядке? - спросила тяжело дышащая гладиаторша. - У вас кровь. Вы ранены.
- Если такое можно назвать раной, то что же увечье тогда? - произнёс я себе под нос, рассматривая вывороченный наружу кусок кожи и плоти, и на тёмный сгусток чего-то непонятное (а не печень ли?) торчащего в ране. Пика караванщика только чудом не проткнула меня насквозь, повезло, что амулет ослабил таранный удар.
Выпив зелье исцеления, я стал наблюдать, как прямо на глазах срастаются сосуды, мышцы стягиваются, а кусок кожи прилипает к краям раны, обрастает сначала рубцами и через несколько ударов сердца те рассасываются.
- Олесь, вовремя ты. Ещё немного и нам тут крышка была бы. Я, может, и спасся бы, а парням точно головы снесли.
- На них мне всё равно, а за то, что я успела к вам, господин, можете сказать спасибо росторонке, которая прибежала в обеденный зал и стала кричать, что вас убивают кочевники-работорговцы.
Я нашёл взглядом темнокожую девушку и помахал ей ладонью.
- Надо будет перед нашим уходом дать ей несколько золотых монет, - озвучил я своим мысли.
- Они ей не пригодятся.
- Что? Почему? Вот чёрт.
К служанке быстрым шагом приближался её хозяин и, оказавшись рядом с ней, он нанёс девушке такую оплеуху, которая снесла девушку к стене здания. Но толстому уроду показалось этого мало и после отмашки отца, один из сыновей обрушил на неподвижное тело град ударов.
- Стой!!!
Я подскочил к толстяку и схватил его за жирную, лоснящую и неприятно липкую волосатую ручищу.
- Ты позволяешь себе лишнее, солнцеживущий, - прошипел он, вырывая конечность из моей хватки с неимоверной лёгкостью.
- Хватит её бить. Скажи, сколько ты хочешь за эту рабыню? - произнёс я и указал на девушку.
- За эту тварь, которая влезает в те дела, которые её не касаются? - оскалился Толстый Кнедль. - Дай-ка подумать... думаю, за эту девственницу в борделе заплатят двести золотых монет.
- Я заплачу.
Тот с удивлением посмотрел на меня.
- Двести монет? Я оговорился, две тысячи золотых монет, - и мерзко усмехнулся.
И такая поганая у него показалась мне усмешка, что я не заметил, как в руках оказались шпага с кинжалом.
Стремительный укол!
Шпага насквозь пробила толстую, в жировых складках шею, а кинжал по гарду погрузился в брюхо хозяина постоялого двора. Надавив на деревянную рукоять, я провёл снизу от правого бока к левому.
Удар на четыре стороны света!
Шпага пробила грудь под правым соском ближайшего сына Кнедля, располосовала живот вышибале, который с момента начала сражения с работорговцами неотлучно следовал за своим работодателем, третий удар ушёл в пустоту, четвёртый вновь достался сумоисту.
Пронзающий удар!
Вышибале тяжёлого ранения в живот оказалось мало, несмотря на выскочивший конец розово-сизой кишки длинной с локоть он решил достать меня дубинкой с окованным оголовьем стальными обручами, и пришлось добивать его в сердце медленным, но одним из самых мощных ударов в моём арсенале фехтовальщика.
Вся драка заняла секунд семь, окружающие даже не все поняли, что произошло. Но вот до них стало доходить... ближайшие отхлынули от меня с Олесей в стороны, а вот второй сын, который до этого избивал Лосу, выхватил тяжёлый мясницкий тесак и с рёвом прыгнул на меня.
Затем раздался посвист разогнавшейся острой стали мечей и следом хлюпающие звуки...
Взбешённая гладиаторша за два удара сердце превратила противника в свинью - крупное тело на коротеньких ножках, отрубив тому ноги и руки.
- Добей, Олесь, не стоит ему мучится, - попросил я девушку.
Меч свистнул в последний раз и дикий крик изувеченного парня затих.
Всё, бой закончился за полной нашей победой, пора оценивать потери и достижения.
К удивлению, отделались мы только рукой Гоши и дыркой в животе Чингиза, которую просверлил ему какой-то прыткий караванщик узким кинжалом. Зато на месте стычки остались лежать тела десяти работорговцев, ещё трое или четверо успели развернуть своих лошадей и удрать прежде, чем до них добралась шивана.
Плюс, ещё четыре покойника: владелец постоялого двора, два его сына и вышибала.
- Вы нас освободите? - в наступившей тишине раздался осипший усталый голос тёмноволосой эльфийки из клетки.
- А можем оставить? - удивился Чингиз, опустошая два флакона исцеляющего зелья. - Ради вас же вся эта бойня устроена.
- Мало ли... мы за сегодня многое что увидели, уже никакая подлость не удивит, - тяжело вздохнула девушка.
В ответ на её слова недовольно запыхтел Гоша. Выпив эликсир, который остановил кровь и зарубцевал обрубок руки, он поднял с окровавленной земли здоровой конечностью свою булаву и двумя ударами сбил навесной замок с петель клетки.
- Прошу, дамы, - произнёс он. - Кому нужна одежда, те пусть смотрят в тушках покойников и фургонах, только быстро, потому как нам уходить нужно.
Никто из неписей не мешал нам обирать мертвецов и потрошить фургоны с телегами, включая и те, которые стояли во дворе постоялого двора до появления каравана работорговцев. Их хозяева, как и все слуги, прочие случайные путники позабивались в щели и спрятались в своих комнатах сразу после жестокого показательного убийства сына Толстого Кнедля.
Из клетки мы освободили восемь девушек, ещё одну тёмную эльфийку нашли в колодках в одном из фургонов.
С собой взяли три фургона и десять ездовых лошадей. В двух повозках ехал я и те, кто не имел навыка верховой езды, в третьем везли припасы и габаритные трофеи. Всё мелкое и самое ценное спрятали в инвентарь.
Перед самым нашим отъездом я махнул рукой игрокам-европейцам, которые маячили в стороне.
- Арлангур, Том! Собирайте оставшиеся трофеи, берите лошадей и уходите отсюда как можно скорее! - крикнул я им. - Как только мы уедим, неписи очухаются и отыграются на вас!