Через несколько дней Гала отправилась в Париж. Вместе с Дали они ехали в поезде, любуясь приморскими красотами Каталонии, жизнерадостно-зелеными простирающимися вдаль лугами и изумрудными лесами Прованса, старинными замками в долине реки Лауры и уютными, добрыми и почти игрушечными домиками Иль-де-Франс. А потом за окном появился Париж – главный город мира, средоточие всех передовых культурных течений. Сколько здесь родилось художников, поэтов, таких как Артюр Рембо и Поль Верлен, великие писатели Виктор Гюго, Эмиль Золя, Оноре де Бальзак, Гюстав Флобер, Стендаль, Жорж Санд, Александр Дюма, Анатоль Франс, Проспер Мериме, Симона де Бовуар, Шарль Бодлер и многие другие. А сколько художников подарила Франция миру: Аллори, Ренуар, Моне, Гоген. Все это было огромным достоянием великой страны, которая задавала тон всем новым веяниям в культурной жизни мира. Париж всегда манил к себе людей своими авеню, которые стекались со всех сторон к площадям радиальными линиями, больше похожими на солнечные лучи; архитектурными фасадами зданий, образующими единый стиль всех домов и улиц центра города, прекрасными каштанами, под которыми расположились многочисленные летние веранды огромного количества маленьких кафе и ресторанчиков; множеством повозок и трамвайчиков, которые перевозили людей из одного района в другой. А чего стоила прогулка по набережным Парижа! Вот Сорбонна величественно засверкала своими большими окнами в отражении Сены, а вот и Собор Парижской Богоматери, так ярко воссозданный в одноименном романе Гюго, а вот и Лувр, где разворачивались трагические события Варфоломеевской ночи, описанной в новеллах Мериме и романах Александра Дюма. Вот Дом инвалидов, сияющий своей позолотой на закате и описанный Эмилем Золя, а вот и те особняки, о которых рассказывал Оноре де Бальзак. Это Париж, про него можно еще многое рассказать. Нет в мире больше такого города, каждая улица, каждый собор и дворец которого были бы столько раз описаны великими писателями и отображены в многочисленных картинах знаменитых художников. Как можно было не любить этот город.

Дали смотрел из окна и мечтательно восхищался Парижем, в то время как на лице его возлюбленной теперь застыло выражение лица, обычно свойственное седобородым торговцам-евреям, без малейшего намека на романтическое сочувствие. Она мчалась на встречу с нужными людьми. В то время как ничего не подозревающий Сальвадор наслаждался выставками и музеями Парижа, его возлюбленная назначала одну деловую встречу за другой. Критики из газет и журналов, ведущие популярных радиостанций – все они жаждали получить заветное интервью испанского новатора живописи после рассказов Галы о новых шедеврах Дали. Она так изящно преподносила своего Наполеона, что главные редакторы понимали: им выпал редкий шанс побеседовать с самим Дали. Одновременно Гала вела переговоры с ведущими галереями Парижа о проведении персональных выставок Сальвадора Дали.

Музей Орсе никогда не мог похвастаться длинными очередями посетителей, но только не в день открытия выставки великого испанца. Охранники у входа долго протирали глаза, не понимая, что происходит: толпа буквально штурмом брала билетные кассы, чтобы увидеть экспозицию. И это была не просто толпа обычных любителей живописи. Здесь были маститые художники, пытавшиеся разгадать смысл нововведений, влиятельные коллекционеры из разных стран мира, заинтригованные громогласной рекламной кампанией, известные репортеры и корреспонденты, охотившиеся за горячей новостью, представители всех уголков Франции, желавшие приобщиться к высокому искусству. Все эти счастливчики подолгу простаивали напротив картины «Великий мастурбатор». Покидая выставку, они шли сильно озадаченные страшным, чудовищным полотном, от которого не могли оторвать взгляд. А дома страстно обсуждали картину со своими друзьями и знакомыми, осознавая только одно: это провокация, но вот как ответить на брошенный всему обществу вызов, неизвестно, как непонятно значение и самой картины.

Ошеломляющий успех картины «Великий мастурбатор» вознес Сальвадора Дали на новую ступень олимпа.