Олег Александрович попрощался с ранеными спецназовцами. Григорьев и Бурков вышли из палаты.

– Что случилось? – спросил полковник у майора, когда они покинули хирургическое отделение и спускались по лестнице.

– По Расулу Аргунскому работаем. Всю информацию о его новом облике переслали нашим агентам в Европе. Уже есть конкретная зацепка.

– Так это же хорошо! А почему ты такой мрачный?

– Звонили из лаборатории. ДНК-анализ завершен.

– Ну!

– Эксперты взяли три образца женских волос. Один из «Фольксвагена», на котором перемещались террористы. Другой с расчески в ванной комнате квартиры, где взорвался газ. Третий с рабочего стола Фатимы Шариповой в школе. Образцы совпали. Волосы принадлежат одной и той же женщине.

– И что здесь не так? – начал чувствовать скрытый подвох полковник.

– Эксперты получили ДНК и сравнили с останками трупа, сгоревшего на кухне.

У Григорьева засосало под ложечкой. Слишком бесцветен был тон майора. Так не докладывают об успехах. Так не говорят даже когда чем-то расстроены. Замогильным тоном сообщают о провале, который уже невозможно исправить.

Григорьев остановился и посмотрел в глаза майору.

– Чего замолк, договаривай.

– Это не Фатима, Олег Александрович. В квартире сгорела другая женщина.

Полковник выругался, едва шевеля губами.

Опять ушла! Обвела вокруг пальца! Оставила с носом! Он действительно недооценил способности неуловимой Фатимы.