Шок заставил Шелль застыть на месте. Она успокоилась под неуклюжей формой оборотня, ее спина выгнулась, когда ее душа снова врезалась в тело, заполнив до разрыва. Она вдохнула полной грудью и задохнулась на выдохе. Сила наполнила ее, голова кружилась и кружилась. Горло горело, будто девушка выпила пятую часть бурбона. Ее омыл запах крови оборотня. Отбросил любое чувство разума. Ее второстепенные клыки вырвались из десен, и Шелль начала бороться под ним, готовая уложить оборотня на спину, чтобы она могла погрузить свои клыки в нежную плоть его горла и перенасытиться его кровью.

Он привязал ее. Как?

Оборотень придавил запястья Шелль высоко над ее головой. Он наклонился к ней с рыком в груди. Интенсивность его ледяного голубого взгляда пробудила кожу Шелль покрыться мурашками. Он сделал вид, что нюхает ее, и она склонила голову набок, любопытно. В углублении его разума она услышала удовлетворенное мурлыканье животного, сопровождаемое низким рычанием. Она никогда раньше не слышала мыслей оборотня, и ее заворожило узнать, на что похожа жизнь животного в душе мужчины. Прозвучал еще один низкий, приятный гул, за которым последовала одна мысль:

«Тихо».

Его команда той части разума была столь же ясна, как если бы он произнес это вслух. Животное успокоилось, но не затихло, приятное мурлыканье продолжалось на фоне его мыслей.

Шелль посмотрела ему в глаза и обнаружила, что оборотень изучал ее с таким же сильным любопытством. Она дернула подбородок, не желая показывать ничего, кроме силы.

— Отпусти меня.

Дикая усмешка заиграла на его полных губах.

— Ни единого шанса, вампир. Кто ты такая, и что тебе нужно?

Малейший акцент придавал аромат его словам. Намекая на язык, на котором давно не говорили. Кем бы он ни был, оборотень был стар.

Сила исходила от него вибрацией, которая танцевала по плоти Шелль. Ее взгляд блуждал по нему: голова, выбритая по бокам с широкой полосой золотых волос, оставленных длинными по центру. Ее взгляд прошелся по сильной челюсти, частично покрытой длинной, но ухоженной бородой. Шелль хотела рассмеяться. Хипстер, ламберсексуал оборотень. Самое смешное, что он, вероятно, не менял свой облик около десяти веков. Древние татуировки украшали голову, шею и исчезали под футболкой, прежде чем появиться на его сильно мускулистых руках. Ее взгляд остановился на малиновом следе, омрачившем левую руку, и жажда усилилась во сто крат. Она никогда никого не жаждала, как этого мужчину. Желание проколоть вену и насытиться украло фокусировку Шелль, и она потеряла ход мыслей.

— Отвечай мне!

Оборотень слегка тряхнул ее, и Шелль вырвалась из своей мечты. Она скажет ему, что пришла воровать, когда ад замерзнет. Связанная с ним или нет, он ничего не получит от нее. Шелль крепко сжала челюсти и отвела взгляд с открытым неповиновением.

— Иди к черту, клубок меха.

Улыбка мужчины стала высокомерной, когда он наклонился ближе. Его хватка усилилась, хотя и не так болезненно, и она поняла, что не было никакого способа, чтобы она смогла одолеть мужчину. Шелль никогда раньше не билась с оборотнем. Он был сильнее, чем она ожидала. Или, может быть, это был именно тот, кто, казалось, одолел ее с легкостью. В любом случае, ей это не понравилось. Будь она проклята, если позволит ему взять верх. У нее была репутация крутого парня, черт возьми!

Его голос понизился до угрожающего шепота:

— Ты знала, что искать.

Низкий рык отозвался эхом в его груди. В глубине души Шелль почувствовала конфликт между мужчиной и его внутренним животным. Он вел то, что казалось Шелль, односторонним разговором, отдавая животному приказ отступить.

«Что хотел сделать этот зверь?» — подумала она. Улыбка угрожала прорваться, но она проглотила ее.

Золотой свет сиял в его радужке, и он провел носом по ее челюсти, когда глубоко вдохнул. Его борода щекотала ее шею, и это заставило ее желудок сделать приятное сальто. Оборотень узнал свою половинку так же, как вампир почувствовал связь? Если да, знал ли этот мужчина, что он сделал с Шелль? Может быть, это то, о чем он спорил со своим внутренним животным. Она хотела ударить его по яйцам, чтобы отвлечь. Она не могла беспокоиться о связи — или о паре — или о чем-то еще прямо сейчас. Ей нужны были ответы на загадки ее обращения. Это было осложнение, которое она не могла себе позволить.

Осложнение, точно. Но… может ли она использовать это в своих интересах?

Чувство вины потянуло ее грудную клетку, но она заставила ощущение уйти. Внезапное возвращение ее души принесло с собой поток эмоций, с которыми она была не совсем готова иметь дело. Она не могла позволить совести встать на пути того, что она хотела. Не тогда, когда она была так близка к этому. Когда жизнь приносила плоды…

— Ты знаешь, кто я такая, оборотень? — Шелль позволила своему голосу стать мягким и хриплым.

— Вампир, — ответил оборотень, стиснув зубы.

— Нет, — его веки частично опустились от ее мягких слов. Шелль почти пожалела его. Он ничем не отличался от любого другого мужчины. Им так легко было манипулировать. — Я твоя.

Мужчина успокоился. Дрожь тревожной энергии прошла по венам Шелль. Он снова сжал ее запястья, и она заставила себя не проявлять никакого внешнего дискомфорта. Возможно, ее празднование было немного преждевременным. Проклятие.

— Ты моя, хорошо, — прорычал оборотень. — Ты знаешь, что я делаю с ворами, вампир?

Шелль решила не отвечать.

— Я вырываю им руки и оставляю истекать кровью.

Очаровательно.

Дипломатия явно не была сильной стороной мужчины. Шелль сосредоточила внимание на его мыслях. Животное начало рычать и ворчать, как бы предупреждая. Золотой свет за глазами самца становился ярче, почти поглощая каждый кусочек синего. Это изменило его лицо, превратив в нечто дикое, и горячий прилив возбуждения пронесся по телу Шелль.

Мужчина остановился. Глаза расширились, зрачки увеличились. Он бросился к Шелль, будто собирался захватить ее рот своим, когда с нижних этажей дома раздался голос.

— Гуннар!

«Гуннар».

Определенно Скандинавское имя. Оборотень — Викинг? На этот раз губы Шелль сложились в улыбку прежде, чем она смогла остановиться. Она всегда была очарована Скандинавскими легендами и мифами, и казалось, что мужчина, который привязал ее, вышел прямо из одной из этих историй.

«Сосредоточься, Шелль. Сейчас не время выпендриваться».

В одно мгновение золото утекло из его глаз и снова отразилось ледяным синим. Он разжал хватку на ее запястьях и встал.

— Поднимайся, — команда звенела силой, которая не терпела споров. — Сейчас же.

Предупреждение? Шелль, возможно, была виртуальной сокровищницей знаний, но она не знала всего. Очевидно. Она не изучала ничего про оборотней или чувство стаи, но от тона Гуннара, она поняла, что если его стая схватит ее там, она будет мертва. Хотя ей было больно бежать без приза, в этом случае Шелль предположила, что сегодня вечером осторожность будет лучшей частью доблести.

Шелль поднялась в мгновение ока. Она направилась к открытой двери, но Гуннар схватил ее за запястье, прижал к своей широкой груди, обхватил сзади за шею. Его губы встретились с ее в горячем, влажном, сокрушительном поцелуе, от которого колени Шелль едва не подкосились, а мозг отказался от мыслей.

Он разорвал контакт и дал ей не слишком нежный толчок.

— Иди!

Контуженная, она выбежала за дверь и побежала по коридору. Она нашла разбитое окно, звон которого слышала за мгновение до того, как Гуннар поймал ее, и нырнула изящной дугой через пустое стекло. Шелль прижала колени к груди и перевернулась вперед. Ее ноги соприкоснулись с землей без единого звука. Она обернулась, чтобы посмотреть на дом, и обнаружила Гуннара, наблюдающего за ней из окна.

Ну, она догадалась, что поцелуй ответил на вопрос, узнал ли оборотень свою половинку.

Все должно было стать интереснее. Хорошо, что Шелль никогда не сдавалась.

* * *

Гуннар наблюдал, как вампирша отвернулась от дома. Ее движение было не более чем изящным мазком на темном фоне ночи, когда она побежала со сверхъестественной скоростью к краю поместья и исчезла. Его волк одиноко завыл в глубине души, и не в первый раз Гуннар хотел, чтобы он мог заткнуть эту проклятую тварь.

Боги. Как такое могло случиться? Пары с необоротнями были редкостью. Те вязки, которые происходили вне различных стай, считались табу. Дурное предзнаменование, с которым нужно было справиться быстро и без пощады. Для Арена — или любого другого члена стаи — не заняло бы много времени признать связь между Гуннаром и вампиршей. И если бы это произошло, они бы проткнули колом сердце женщины, прямо перед тем, как всадить в него серебряную пулю.

Он ничего о ней не знал, черт побери. Черт, он даже не знал ее имени. И все же, Гуннар знал, что если бы она умерла, это бы выпотрошило его. Его волк никогда бы не оправился от потери, и он бы сошел с ума. Он видел это раньше. И мысль о том, что он был так близок к тому, чтобы испытать это безумие, вызвала прилив адреналина в его крови.

— Гуннар!

Он повернул голову и нашел Арена и трех других членов стаи, карабкающихся вверх на лестницу третьего этажа. Они были вооружены до зубов и готовы к бою, и он знал, что принял правильное решение отправить его пару подальше. Не важно, что его волк думал обратное.

— Что, черт возьми, происходит? — Арен остановился в шаге от разбитого окна. — Везде срабатывают датчики, — он выглянул в окно на землю, и Гуннар боролся с тем, чтобы скрыть свое облегчение, что его пара исчезла в ночи. — Кто-то разбил окно?

Гуннар сжал челюсти.

— Я.

Позади Арена, трое других стояли наготове. Свен, его подруга Джиллиан и Егерь были готовы к битве, глаза светились золотом, мышцы напрягались. Гуннар не знал ни о какой другой стае ни на севере, ни на юго-западе, которая по силе соперничала бы со стаей Форкбеарда. Их, безусловно, было много. И каждый бы из них убил вампира на месте.

— Что, черт возьми, происходит?

Гуннар встретил обеспокоенный взгляд Арена. Он провел рукой по голове и отбросил прямые волосы в сторону.

— Я взобрался на пожарную лестницу, чтобы добраться до третьего этажа. Разбил окно, чтобы попасть внутрь. Кто-то взломал сейф. Я прервал вора, прежде чем что-то украли.

У Арена широко раскрылись глаза.

— Ну…? Кто — или что — черт возьми, это был?

Волк Гуннара издал предупреждающий рык в своем уме, и мужчина призвал зверя замолчать. Потребовался явный акт воли, чтобы заставить мышцы расслабиться. Он пожал плечами.

— Лыжная маска, невзрачная черная одежда. Мог быть кто угодно.

Похоже, Гуннар сошел с ума, что, вероятно, было не слишком далеко от истины.

— Как пахнет этот ублюдок?

Врать не принесет никакой пользы. Оборотень мог учуять обман издалека. Гуннар повернулся, чтобы выглянуть в окно.

— Вампир.

— Själlös tjuv.

«Бездушный вор». Гуннар слегка фыркнул. Чувства Арена были вполне уместны, учитывая обстоятельства.

— Как думаешь, за чем пришла эта сволочь? — спросил Егерь.

Гуннар обратил внимание на мужчину, темные брови которого собрались над его глубокими карими глазами. Мужчина был старше Гуннара на двадцать лет. Сильный. Умный. Но никогда не имел никаких стремлений стать альфой. Уравновешенный в конфликте и разумный, Егерь мог быть единственным членом стаи, который поймет ситуацию Гуннара. Это не означало, что он был готов разгласить что-либо.

Гуннар направился в хранилище, а остальные последовали за ним. Любопытство горело узнать, за чем именно его пара приходила, но он не хотел, чтобы другие были в курсе этой информации. Как только он разрядит обстановку, и все успокоятся, он начнет расследование. До тех пор он должен был делать все, что мог, чтобы держать стаю в неведении.

— Твое предположение так же хорошо, как мое, — вампирша, на самом деле, не действовала хаотично в своих поисках. Умный воришка. Очевидно, это не первое ее родео. Губы Гуннара дернулись, угрожая выпустить улыбку. Хитрая женщина. Умная. Раздражало, что он даже не знал ее имени.

— Во владении стаи бесчисленное множество антиквариата и реликвий, которые бесценны, — подхватила Джиллиан. — Может быть, вампир искал что-то нужное?

— Скорее всего, он скал что-то, чтобы использовать в качестве рычага давления, — вмешался Арен.

Значит, они вернулись к этому? Гуннар вздохнул. Арен без сомнения сам бы использовал попытку взлома как рычаг, чтобы убедить стаю объединиться с берсерками в их войне против Сортиари и вампиров.

Свен, обычно тихий, заговорил громче.

— Ты уверен, что ничего не украли? Было бы неплохо провести полную инвентаризацию.

Гуннар намеревался сделать именно это, но он будет делать все в одиночку.

— Я уверен, но ты прав, хорошая идея, чтобы перепроверить.

— Мы с Джиллиан можем это сделать, — предложил Свен.

Джиллиан была неофициальным куратором стаи. Она каталогизировала их бесценные вещи, передавала многовековую историю и записи в цифровые форматы. Женщина была самым молодым членом их стаи, ей было шестьдесят пять лет, хотя она и не выглядела и на день старше двадцати пяти. На нее напал одиночка и оставил умирать. Стая Форкбеард приняла ее, и волк Свена признал в ней свою половинку в одно мгновение. В то время Гуннар испытывал презрение и недоверие к такой мгновенной связи. Но больше нет. Его волк только взглянул на прекрасную вампиршу и предъявил права.

«Моя».

— Гуннар? Ты меня вообще слышишь?

Гуннар встряхнулся и встретился с подозрительным взглядом Арена. Мужчина был на грани уже несколько недель. Сегодняшний взлом не должен его успокоить. Бровь Гуннара приподнялась. Что бы за чертовщину Арен не пытался доказать, он хотел покончить с этим.

— Я сказал, что нам нужно увеличить безопасность на территории, пока мы точно не узнаем, за чем приходил вампир.

— Есть базы с меньшей безопасностью, — отметил Гуннар. Действительно, удивительно, что вампиру удалось с такой легкостью нарушить их безопасность. Она ловкая и быстрая. Воин в Гуннаре оценил это. — Кроме того, вампир будет ожидать этого, — в этом Гуннар не сомневался. Интеллект сиял в ее лесных зеленых глазах. Хитрая. Она была слишком умна, чтобы отказаться из-за простого усиления слежки.

Она вернется, без сомнения. И Гуннар не собирался уходить со своего пути, чтобы удержать ее.

— Ты предлагаешь устроить ловушку? — спросил Арен.

Конечно, он бы это сделал. Гуннар знал, что мужчина подумал о том же. Их мотивы могли быть разными, но Арен был вторым после Гуннара, потому что их умы, как правило, работали одинаково.

— Необязательно, — Гуннар хотел успокоить стаю своим планом, но не слишком кровожадным. С этого момента ему придется наступать на яичную скорлупу. Волки, как правило, парили над вещами. Они действовали инстинктивно и исполняли грубой силой. Утонченность была не совсем по части Гуннара.

— Но ты думаешь, что вампир вернется?

В этом он не сомневался. Тремор тревоги вибрировал от верхней части головы Гуннара и путешествовал по длине позвоночника. Арен был амбициозен, но был ли мужчина предателем?

— Я думаю, что возможно все, — сказал Гуннар через мгновение. — И я планирую держать мои глаза и уши открытыми, пока не разберусь, что происходит.

Шепот согласия распространился по небольшой группе.

Егерь двинулся в сторону коридора.

— Я возьму молоток и фанеру, чтобы прикрыть окно, пока мы не починим дверь.

— Хорошая идея, — ответил Гуннар. — Джиллиан, не могла бы ты привести сейф в порядок? Я разберусь с инвентарем утром. Свен, нам нужно что-то, чтобы временно обезопасить сейф, так как вампиру удалось уничтожить замки.

Тот резко кивнул.

— Сделаю.

— Арен, перезагрузи датчики движения и систему безопасности. Нам также нужно будет провести тест системы, чтобы убедиться, что все работает и функционирует должным образом.

Взгляд Арена сузился, когда он изучал Гуннара с интенсивностью, которая заставляла мурашки ползать по коже. Как ему хотелось забраться в разум мужчины и услышать его мысли.

— Хочешь, чтобы я тоже проверил периметр?

Волк Гуннара предупреждающе рыкнул, но мужчина проигнорировал его.

— Да, — прямо сейчас ему нужно было поддерживать внешний вид, хотя он беспокоился, что вампирша оставила следы. — Возьми подкрепление и проверь.

Его ответ, казалось, удовлетворил Арена.

— Будет сделано.

Группа разошлась, и Гуннар вернулся к разбитому окну, чтобы посмотреть на поместье. Вампирша выбила дыхание из его легких. Острые, четкие черты лица, высокие скулы, глаза, отражавшие леса, в которых он любил бегать и охотиться, и рыжие волосы, сияющие как золото.

«Красивая».

И она принадлежала ему.