Все последующие дни он работал в своем офисе, вновь и вновь изучая доклад об аварии, и вынужден был постоянно общаться с полковником Джексоном и его командой, и это ему наконец осточертело. Но доклад все еще не был до конца изучен, а значит, и общество Джексона приходилось терпеть.

После аварии самолета Микаэлса несколько самолетов того же типа поднимались в воздух, но никаких неприятностей с ними не произошло. Испытания они прошли весьма успешно. Эти обстоятельства свидетельствовали не в пользу Тодда. Тем не менее Эш упорно продолжал искать возможную неисправность.

Каждое утро, иногда еще до зари, а также поздним вечером Эш приезжал в госпиталь. К сожалению, перемен к лучшему у Тодда почти не было. Его состояние колебалось между очень тяжелым и тяжелым.

Ночами Эш корпел в своем кабинете над кипами документов, которые приносил с работы. Он провел немало часов, работая над проектом «Черная кобра». Успех проекта должен был стать кульминацией напряженной работы в течение целого года и воплощением его мечты в жизнь. И ничто, не уставал он повторять, не сможет этому помешать.

Начиная работу над проектом, он не мог предвидеть аварию и последующее за ней расследование. Равно как и будоражащее присутствие Рейн Микаэлс.

Что же, черт возьми, с ним все-таки происходит? Может, все дело в том, что у него несколько месяцев не было женщины? Может, если бы он принял предложение Ли… Нет! И ведь если вдуматься, Рейн Микаэлс не единственная симпатичная женщина в мире, не так ли? Почему же он не может спокойно воспринять тот факт, что она не хочет его, что она не доверяет ему и что она терпеть не может летчиков-испытателей и всего, что за этим стоит?

Эш не видел Рейн после того кошмарного вечера в его доме. Неоднократно он снимал трубку, чтобы ей позвонить, но каждый раз отдергивал руку, ругая себя за то, что навязывается женщине, которая вовсе не желает, чтобы за ней ухаживали. Однако он не мог забыть о том, как держал ее в объятиях, помнил нежность и вкус ее губ, исходивший от нее аромат – она пахла жимолостью, которая растет у него на ранчо…

Однако сейчас Эш преисполнился решимости не тратить впустую нынешнюю субботу – свой единственный выходной день. Он резко поднялся с кресла, вышел из кабинета и зашагал к ангару, вдыхая чистый утренний воздух, который действовал на него словно доброе вино, изгоняя из головы беспокойные мысли.

Он взял с собой в полет любимую игрушку – куклу, изображающую индейца чероки. Полеты ради забавы всегда улучшали ему настроение. Может быть, он даже слетает к границе штата – ведь там работает его лучший друг Мак. И если ему удастся разыскать старину Мака, они, пожалуй, выпьют вместе пивка.

Выбив ногой подпорки из-под колес, Эш проверил горючее и удостоверился, что баки полностью заправлены. Он легко забрался в кабину и, опустившись на сиденье, проверил приборы. Затем, включив двигатель, прорулил до конца взлетной дорожки и поднялся в воздух.

Он набирал высоту, устремляясь в синеву неба, а приборы сообщали ему, что все в порядке и можно расслабиться. «Откинься назад и наслаждайся!» – приказал он себе. Не имело значения, как часто он поднимался в воздух, – он всегда испытывал при этом нервное возбуждение. Это похоже на секс, подумал Эш, с годами и практикой ощущения становятся лишь острее.

Внезапно ему вспомнилась Рейн. Жаль, что она ненавидит полеты и все, что с ними связано. Он может это понять, но не может с этим согласиться. Небо забрало у нее отца, да и брат ее на грани жизни и смерти. Но даже ради нее он не будет себя переделывать. Он такой, какой есть, и не намерен за это извиняться.

Его жизненный путь не был устлан розами. Эш много и упорно трудился, чтобы достичь нынешнего положения в жизни. Сначала служил на флоте, где стал пилотом, затем продолжил службу на Пакс-ривер, где прошел подготовку и начал испытывать самолеты. Было ох как непросто. Вся его жизнь была сплошным риском. Можно вспомнить и о том, как он спасался от побоев пьяного отца.

А после Вьетнама дела и вовсе пошли из рук вон плохо. Его жена Лаура нашла себе развлечения на стороне, пока он лез из кожи вон, чтобы добиться в жизни успеха и занять то положение, какое занимает сейчас. Когда она сказала, что трава по другую сторону забора зеленее и выше, он велел ей убираться ко всем чертям.

После развода Эш выполнял работу для нескольких компаний воздушных перевозок, и тут-то и пришла к нему первая удача.

Он начал испытывать самолеты по случайному стечению обстоятельств – просто оказался в нужное время в нужном месте. Эту работу предложил ему Мак. Понаблюдав за полетами Эша, он сказал, что «Белл эйркрафт» ищет хорошего летчика для испытания новых самолетов. Мак пообещал им узнать у Эша, заинтересует ли его эта работа.

Она его заинтересовала. С того времени он уже не оглядывался назад. Карьера его была окончательно определена. Используя опыт, который приобрел на флоте и во Вьетнаме, Эш стал работать одновременно на правительство и частный бизнес, испытывая самолеты на контрактной основе. Он заслужил репутацию удачливого, находчивого, отчаянно-смелого пилота, а если добавить к этому незаурядное мастерство, можно понять, почему он пользовался большим авторитетом.

Именно эта опасная, но в то же весьма прибыльная работа дала ему возможность купить авиакомпанию, и с того момента он навсегда покончил с нищетой и нажил немалое состояние.

С тех пор у него всегда все шло по плану. До недавнего времени. Потеря самолета и тяжелое ранение пилота потрясли его до глубины души. И дело было вовсе не в том, что он испугался, что и с ним может случиться подобное. Это его никогда особенно не беспокоило. «Нам всем когда-то придется умереть», – так он отвечал тем, кто задавал вопрос об опасности, связанной с испытанием самолетов.

Все дело в том, что он взял на себя ответственность, ответственность за полет, который проходил под его непосредственным наблюдением, и потерпел неудачу. Он считал, что авария бросает тень на него, на его компанию. От своих людей он требовал такого же мастерства, каким обладал и сам. Ни в коем случае не меньшего.

И еще была Рейн Микаэлс.

Его пальцы судорожно сжали штурвал, и самолет взмыл в лазурное небо. Нахмурившись, он обругал себя за то, что снова становится рабом своих эмоций.

Вопреки здравому смыслу Эш с такой силой хотел обладать Рейн Микаэлс, что это грозило перевернуть всю его жизнь. И будь он проклят, если знал, что с этим делать.

Внезапно ему расхотелось лететь в сторону границы, он развернулся и направился к ранчо, включив автопилот, и, закурив сигарету, предался невеселым размышлениям.

– Какой же ты, однако, болван и осел, Эш Эллиот! – крикнул он, подняв лицо к облакам.

Эш…

Ворочаясь в постели, Рейн громко застонала, надеясь, что его назойливый образ исчезнет. Она чувствовала его руки на своих плечах, ощущала крепкий запах одеколона, прикосновение его губ к своим губам.

– О Господи!

Рейн перевернулась на бок и сердито пнула кулаком подушку. Ну как заставить сердце не колотиться и не трепыхаться? Прижав к себе подушку, она зажмурила глаза, моля Бога о том, чтобы лицо Эша Эллиота растворилось и сгинуло.

Увы, оно по-прежнему стояло у нее перед глазами.

Спустя час, когда громко прозвонил будильник, Рейн пребывала все в таком же смятении. Она обрадовалась тому, что теперь можно покинуть постель, отбросила в сторону простыню и проворно вскочила на ноги. После визита к Тодду, если его состояние позволит, она встретится с новой клиенткой, писательницей Кэтрин Коул.

Рейн облачилась в легкое платье небесно-голубого цвета, которое необыкновенно ей шло. Прибыв в госпиталь, она узнала, что Тодду опять стало хуже. Теперь доктор Андерс опасался за внутренние органы. Тем не менее он заверил Рейн, что ей нет смысла оставаться в палате и дежурить около брата.

– Мы будем все утро проводить тесты, – произнес он. – Они могут быть продолжены и после полудня. Оставьте ваши координаты дежурной медсестре, и если будут какие-то изменения, мы вас вызовем.

Рейн нахмурилась, в глазах ее появилась тревога.

– Я… я не знаю. У меня назначена встреча, мне придется ее отменить.

– Не нужно ничего отменять.

Она протянула к нему руки.

– Но, доктор…

– Я позвоню вам, – твердо заявил он. – А теперь идите. Вам нужно отдохнуть. Сидеть целый день у постели, ничего не делая, – да от этого можно с ума сойти!

В конце концов Рейн уступила, хоть и не слишком охотно. Но она доверяла Андерсу и не сомневалась, что он и в самом деле позвонит, если состояние Тодда ухудшится. Тем не менее она пребывала в сильном волнении, когда подъезжала к условленному месту, где договорилась встретиться с Кэтрин.

Вчера… Ну это был и денек! Если исключить то, что в состоянии Тодда появились признаки улучшения, в остальном день был сущим кошмаром. Скривившись, Рейн припомнила подробности ее телефонного разговора с Россом.

Она позвонила ему в офис с утра пораньше, надеясь переговорить с ним до того, как он начнет делать одновременно несколько разных дел. Весьма строгим тоном и в то же время стараясь не выплескивать на него свой гнев, она заявила, что он ни при каких обстоятельствах не должен показывать ее эскизы Джулсу Бернсу.

– Ага, – хмыкнул Росс, – я вижу, Вэл выполнила угрозу.

Рейн разозлилась окончательно.

– Давай не будем играть в детские игры, Росс! Ты ведь знал, что Вэл непременно позвонит мне, поэтому и сказал ей о том, что собираешься сделать.

Он решил сменить тему:

– Как Тодд?

Рейн удалось обуздать свое раздражение, хотя это было не так-то просто.

– Состояние прежнее, правда, я еще не была сегодня в госпитале.

– Я несколько раз пытался дозвониться тебе домой, но никто не подходил, а звонить в госпиталь мне очень не хотелось.

– Ты хотел сообщить о своих планах? – невинным тоном осведомилась она.

После некоторого колебания Росс сказал:

– Рейн, дорогая, я очень тебе сочувствую, но если ты не свяжешься с Джулсом, пока он в настроении, мы можем вообще с ним не встретиться. Ведь это очень крупная сделка, разве не так? Мы мучились с этими эскизами вместе, и я знаю, чего ты хочешь, я ведь знаком с эскизами и пояснениями к ним. – Он помолчал. – Конечно, я уверен, что Джулс пожелает связаться с тобой попозже, но к тому времени, я надеюсь, ты уже получишь от него контракт.

– Нет, Росс. Это моя сделка с Джулсом, и я не хочу, чтобы ты или кто-то другой меня подменял. Это понятно? – Она никогда не говорила с ним таким тоном. «И не должна была говорить», – тут же напомнила она себе. Однако она сражалась за свое будущее, а может, и за будущее Тодда.

– Рейн, ты хочешь сказать, что больше не нуждаешься во мне?

Она готова была расплакаться, однако взяла себя в руки, не желая давать волю чувствам, бушевавшим в душе. Росс может легко погубить сделку с Джулсом, если захочет. Но она не настолько глупа, чтобы рисковать своим будущим из-за Росса. Что ж, может, она и глупа, но она поступит так, как считает нужным.

– Нет, я вовсе не имела это в виду, но если тебе хочется интерпретировать мои слова таким образом, то… – Ее голос пресекся.

Молчание.

– Ладно, – тяжело вздохнул Росс, – твоя взяла. Я скажу Джулсу, что ты свяжешься с ним позже. Надеюсь, тебе не придется сожалеть о своем упрямстве…

Она не была в этом уверена, но у нее не было другого выхода. Она почувствовала облегчение. Что ж, она не выиграла бой, но зато выиграла первый раунд.

– Пожалуйста, позвони мне, как только переговоришь с ним.

– Хорошо, – ответил Росс и повесил трубку.

Когда Рейн увидела кирпичный дом, где у нее была назначена встреча, ей пришло в голову, что ее каждый день тянут в разные стороны. Однако она понимала, что нужно держаться, нужно переждать тяжелый период. «К черту их всех – Эша, Росса, Джулса! Возьми себя в руки и иди вперед».

* * *

Первое, о чем Рейн подумала, – это о том, что Кэтрин Коул очень привлекательна. Среднего роста, она обладала изящной фигуркой, пышной гривой рыжих волос и красивым лицом. К сожалению, все эти дарованные ей Богом прелести «не играли». Волосы были перехвачены на затылке резинкой и собраны в пучок, макияж уродовал, а платье напоминало мешок. Она, можно сказать, была желанной клиенткой фирмы «Новый имидж».

После знакомства и обмена дежурными любезностями Кэтрин застенчиво произнесла:

– Я так рада, что вы смогли приехать. – В глазах ее появилось сочувствие. – Я слышала о несчастье с вашим братом… Очень сожалею…

– Спасибо, – вежливо поблагодарила Рейн. – Однако доктор настоял, чтобы я не отменяла встречу с вами. Он обещал позвонить в случае необходимости.

– Вы не можете себе представить, как я благодарна, что вы откликнулись на мою просьбу о помощи. Через несколько дней я должна лететь в Нью-Йорк на встречу с моим издателем. – Она нервно прикусила нижнюю губу. – Я должна появиться в ток-шоу «Сегодня» и «Доброе утро, Америка». А я этого до смерти боюсь.

Рейн улыбнулась.

– Не надо бояться. Если вами займется «Новый имидж», вы себя просто не узнаете.

– В самом деле?

Рейн засмеялась.

– Пожалуйста, не думайте, что вас ожидает нечто страшное. – Губы Рейн еще продолжали улыбаться, когда она опустилась на диван рядом с Кэтрин. – Обещаю, что перерождение будет безболезненным, и когда вы появитесь в Нью-Йорке, то произведете фурор.

Лицо Кэтрин просветлело.

– Вы в самом деле так считаете?

– Я это знаю.

– Я все еще не могу поверить, что полечу в Нью-Йорк и появлюсь там в ток-шоу. – Глаза Кэтрин возбужденно сверкнули. – А пока я здесь, мой редактор собирается наметить маршрут рекламной поездки в связи с выходом в конце года новой книги.

– Поверьте мне, – промолвила Рейн, – я смогу сделать вас такой, что вы всех потрясете. Вы красивы, но не умеете подчеркивать свою красоту.

Лицо Кэтрин оживилось.

– Благодаря вам я почувствовала себя гораздо увереннее. Мой муж уговаривал меня обратиться в «Новый имидж» после того, как я продала книгу «Завтра скоро наступит», говорил, что отправит меня в Даллас на неделю, если вы согласитесь мной заняться.

Рейн укоризненно покачала головой.

– Прежде всего вам нужно поверить в себя. Вы скоро убедитесь, что, безусловно, выиграете, если научитесь правильно накладывать макияж и выбирать цвета одежды.

Кэтрин была озадачена, она не могла до конца осознать то, что хотела донести до нее Рейн.

– Вы имеете в виду, что уже сегодня собираетесь заняться моей персоной? Я-то думала, что мне нужно будет ехать в Даллас.

Рейн встала.

– Я согласна, что это необычно, но при нынешних обстоятельствах я еще не скоро вернусь в Даллас. Поэтому я постараюсь сделать здесь как можно больше. А позже вы сможете поехать в Даллас и пройти там курс упражнений. Я настоятельно их вам рекомендую.

Глаза у Кэтрин заблестели.

– О, я вовсе не думала о том, чтобы не ехать в Даллас. – Затем, нахмурившись, добавила: – Только как быть с моим гардеробом? Мне тут тоже требуется помощь. И притом немедленно.

Рейн обвела взглядом комнату и посмотрела на дверь, ведущую в просторную гардеробную. В ее глазах зажглись огоньки.

– Если у вас есть время, то после сеанса макияжа мы займемся вашим гардеробом, – с энтузиазмом заявила она. – Ну, если не сегодня, то завтра. Это будет зависеть от самочувствия моего брата.

– Ах, Боже мой! – воскликнула Кэтрин. – Только не подумайте, что я такая нахальная! Поверьте, я буду искренне благодарна за любую помощь, которую вы мне окажете.

– В таком случае, что, если мы начнем прямо сейчас? Я уже облюбовала очень удобное место для работы.

Внезапно Кэтрин сконфузилась.

– Господи, простите меня, я не догадалась предложить вам чего-нибудь выпить. Когда я вас увидела, так разволновалась, что обо всем забыла. Не хотите кофе? Или, может быть, кока-колы?

Рейн махнула рукой.

– Не думайте об этом. За предложение спасибо, но сейчас я ничего не хочу.

Она вышла в прихожую и взяла свой портфель.

– Слава Богу, моя заместительница предусмотрительно снабдила меня материалами, иначе я не смогла бы вам сегодня помочь.

– Видно, умная женщина, – высказала предположение Кэтрин.

– О да! Без нее фирма «Новый имидж» не добилась бы таких успехов.

Кэтрин не согласилась.

– Сомневаюсь. Все знают, что с вашей красотой и умом вы добились бы этого самостоятельно.

– Нет, – мягко возразила Рейн. – Одна бы я ничего не смогла сделать.

Кэтрин вскинула бровь.

– Не могу вам поверить. Я читала статьи о вас в журналах «Космополитен» и «Вуменс уорлд». Там говорится, что вы начали с нуля и пробились наверх самостоятельно. Поэтому-то я удивлена и одновременно счастлива, что вы лично собираетесь со мной работать. Я и мужу об этом скажу.

Рейн сдержала улыбку.

– Знаете, если мы сейчас же не примемся за работу, – произнесла она, искусно уводя собеседницу от деликатной темы, – вам нечего будет говорить или показывать вашему мужу.

– Простите, – смутилась Кэтрин, однако энтузиазма у нее нисколько не убавилось. – Просто я слегка возбуждена, но я готова работать! – Лицо ее осветилось улыбкой.

И работа началась. В течение трех часов они не прерывались ни на минуту. Сначала Рейн прикладывала куски цветной материи к лицу Кэтрин: холодные тона – к одной стороне, теплые – к другой.

Затем она воспользовалась индикатором тканей и снова прикладывала куски материи к лицу Кэтрин. Кэтрин выглядела то бледной и усталой, то желтой, с темными кругами под глазами, когда становятся заметными любые изъяны на лице. Комбинируя цвета и добавляя теплые оттенки, Рейн удостоверилась, что эта рыжеволосая красавица определенно принадлежит к типу, которому идут теплые тона. Вот только кто она – весна или осень?

С помощью еще одного индикатора Рейн установила, что Кэтрин – осень. Богатые, теплые тона сезона урожая и жатвы – это ее тона. Они придавали ей неповторимый шарм.

Когда Рейн закончила с макияжем и определением цветов, было уже довольно поздно. И Рейн быстро распрощалась со своей клиенткой. Она здорово устала, однако чувствовала себя лучше, чем когда-либо с момента аварии Тодда. Поскольку из госпиталя ей никто не позвонил, у нее были основания надеяться, что состояние Тодда стабильно.

Поэтому Рейн оказалась не готова к тому, что палата Тодда пуста, а рядом с постом медсестры стоял озабоченный доктор Андерс с картой Тодда в руках.

– Это вы, мисс Микаэлс? – спросил он устало. – Я только что собирался попросить медсестру, чтобы она вам позвонила.

– Где… Тодд? – еле слышно произнесла Рейн, чувствуя, как ею овладевает ужас.

– Сожалею, но мы вынуждены были перевести его в другую палату с более интенсивным лечением. У него началось внутреннее кровотечение, и мы должны делать ему внутривенное вливание крови.

Лицо Рейн стало белым как полотно.

– Почему вы мне не позвонили? – резко спросила она.

– Это произошло неожиданно, к тому же вы ничем не могли бы помочь, как не можете помочь ему теперь.

Рейн закрыла глаза и судорожно вздохнула.

– Сколько… сколько крови ему нужно?

Доктор Андерс поджал губы.

– Боюсь, больше, чем у нас имеется в наличии. Как вы знаете, у вашего брата редкая группа крови. К сожалению, ее запасы у нас кончились.

Рейн ошеломленно посмотрела на доктора.

– Что? – Не сознавая что делает, она схватила его за рукав и почувствовала, как у него напряглись мышцы. – Но ведь вы должны найти нужную кровь! – закричала она, вцепившись в его локоть.

Андерс накрыл ее руку своей.

– Мы делаем все возможное, мы все сделаем, чтобы найти кровь.

Рейн закусила губу, стараясь не расплакаться.

– Я могу его видеть?

Из-под кустистых бровей на Рейн глянули умные, полные сочувствия глаза.

– Думаю, это можно организовать, только не более десяти минут.

Уже стемнело, когда Рейн припарковала машину и вошла в квартиру Тодда. Она планировала после того, как отдохнет и перекусит, снова вернуться в госпиталь. Там все еще ожидали поступления крови.

Сняв платье и переодевшись в легкий халат, она прошла на кухню, нашла там сыр и крекеры и стала их грызть, пока варился кофе.

Сидя за столом, Рейн в который уже раз задумалась, надолго ли у нее хватит сил. Закрыв глаза, она услышала слова Эша, сказанные несколько дней назад: «Я хочу вам помочь». Голос у него был тихий и ласковый. «И еще я хочу снова видеть вас».

Нет, решила Рейн. Она не хочет его помощи, она не нуждается в его помощи. Открыв глаза, она оттолкнула тарелку и вскочила на ноги. Почему этот человек так странно действует на нее? Почему его лицо все время стоит у нее перед глазами?

Никогда еще она не была столь уязвимой и неуверенной в себе. Контуры ее жизни потеряли четкость, расплылись. Не смей распускаться! Кофе сварился, она взяла кофейник и стала наливать его в чашку. И в этот момент в дверь позвонили. Рейн с раздражением повернула голову.

Кто бы это мог быть? Может, сосед Тодда? Или его приятель? Ничего хорошего от столь позднего визита Рейн не ожидала. С неохотой она подошла к двери.

– Кто там?

– Это Эш, Рейн.

Рейн дрожащими пальцами взялась за ручку двери.

– Можно мне войти?