Дане никогда не забыть его лица. Ей было больно от удара, но в памяти возникало лицо Янси, склоненное над ней. Он звал ее по имени, в голосе звучал страх, а в его глазах она читала любовь. Этого она никогда не забудет.

Тогда-то она и поняла, что все еще любит его и будет любить всегда. Она знала – он сделает все, что в его силах, ради спасения их ребенка.

Склонившись к ней после того, как ее выкатили из операционной, он прошептал:

– Пока все идет хорошо. Ты не потеряла ребенка.

Она слабо улыбнулась и положила его руку себе на живот.

Это было два дня назад. Янси появлялся в палате ежечасно в сопровождении других докторов. Его ласковый взгляд говорил ей больше, чем слова.

Он не разрешал никому навещать ее, но она настояла на приходе Эйприл, своей лучшей подруги, и коротко поговорила с детективом Фэрчайлдом, сообщив ему все, что сказала мать.

Эти беседы дались ей с трудом. У нее обнаружилось легкое сотрясение мозга и многочисленные ушибы. Однако, к счастью, и она, и ребенок не слишком серьезно пострадали.

Сердце Даны болезненно сжималось при мысли о том, что она могла потерять ребенка. Сколько она ни пыталась, она не могла забыть жуткое пресс-папье, признание Виды Лу, ощущение того, как рука матери толкает ее в спину.

Если бы Вида Лу оказалась сильнее…

Дана в ужасе открыла глаза и увидела больничную палату. Повсюду цветы, пахнет, как в цветочном магазине. Большую часть принес Янси, хотя Эйприл и больничный персонал тоже поставили свои букеты.

Стук в дверь отвлек Дану от мрачных мыслей. Она слишком долго оставалась наедине с собой.

– Входи! – крикнула она, думая, что это Янси.

Это действительно оказался он, но не один. Его сопровождал детектив Бойд Фэрчайлд.

– Я колебался, пускать ли его снова, – заявил Янси прямо с порога.

– Но после того как услышал новости, – перебил детектив, – строгий доктор решил, что вам лучше увидеть меня.

Дана вздрогнула.

– Ты хорошо себя чувствуешь? – с беспокойством спросил Янси.

– Прекрасно. – Их глаза встретились. Как бы им хотелось остаться в палате вдвоем!

Детектив деликатно кашлянул.

– Это относительно моей ма… Виды Лу, не так ли? – спросила Дана, оборачиваясь к нему.

Фэрчайлд кивнул, потом сел на стул возле ее кровати.

– Я подумал, вам будет интересно узнать, что мы обнаружили орудие убийства: оно лежало именно там, где вы сказали. Даже при этом миссис Динвидди изображала в суде святую невинность.

– Невинность, черт бы ее побрал! – пробормотал Янси, прислоняясь к стене.

Дана задохнулась.

– Но как она может это отрицать, когда сама мне призналась?

– Чтобы перечить вашим словам.

– Вы думаете, она нормальная?

– Сейчас ее обследуют, но думаю, она вполне нормальна и способна предстать перед судом. Конечно, она наняла самого лучшего, самого дорогого адвоката.

– Если она сумеет оправдаться… – Дана задрожала всем телом.

– Я намерен сделать все, что смогу, чтобы этому помешать, – суровым тоном заявил детектив и встал.

Дана протянула ему руку.

– Спасибо.

– Удачи вам, – сказал Фэрчайлд, осторожно пожимая ее пальцы. – Я знаю, вы ждете ребенка – Он покраснел. – Надеюсь, все будет хорошо.

В глазах Даны появилась нежность.

– Еще раз большое спасибо.

– Я свяжусь с вами.

Когда он ушел, Янси стукнул себя по колену.

– Проклятие, я совсем забыл! Руни ждет. Ты хочешь увидеться с ним?

– Конечно, хочу.

– Он уже собирался войти сюда, но я… – Янси замолчал и сжал губы.

– На твоем месте я бы не волновалась насчет Руни.

– Почему?

Дана секунду колебалась, потом выпалила:

– Он ведь мой единокровный брат. Шелби Тримейн был моим отцом.

– Господи, Дана!

– Подумать только, она толкала его на то, чтобы он женился на мне! – Подбородок Даны задрожал. – Я почти убеждена, что она больная.

– Скорее порочная. Надеюсь, она все же попадет за решетку.

– Руни не знает. Ты побудешь здесь, когда я скажу ему об этом? Я понятия не имею, как он отнесется.

– Я сделаю так, как ты хочешь, – заверил Янси.

В этот момент в дверь просунулась голова Руни.

– Эй, вы про меня не забыли?

Дана улыбнулась.

– Входи. Рада тебя видеть.

Руни торжественно прошествовал в палату с охапкой цветов.

– О, да они тебе не нужны!

– Конечно, нужны. – Дана улыбнулась. – Только найди для них свободное место.

Руни пристроил цветы, потом повернулся к Янси.

– Как ведет себя твоя пациентка, док?

– Хорошо, пока лежит.

– Я подчиняюсь ему и выполняю все указания, – заявила Дана. – Пожалуйста, садись. Я должна тебе кое-что сказать…

– Звучит серьезно. Я думаю, вы решили соединиться, да?

Стало тихо.

– Мы еще об этом не говорили, – наконец промолвил Янси, впившись глазами в Дану.

Она почувствовала, как на сердце потеплело, и вновь перевела взгляд на Руни.

– То, что я скажу, касается нас с тобой.

Брови Руни полезли на лоб.

– Нас? Как это?

– Это действительно потрясение. – Дана глубоко вздохнула. – Мы с тобой единокровные брат и сестра.

Руни ошеломленно уставился на нее, не в силах вымолвить ни слова.

– Вида Лу – моя мать, – продолжала Дана. – Извини, что я ввела тебя в заблуждение насчет моих родителей. Ну, что они погибли. Когда я была маленькой, мне было легче жить с этой легендой. – Дана сделала паузу и посмотрела на Янси, ища поддержки. Он ободряюще кивнул ей. – Я не хотела тебя обидеть.

– Так ты говоришь, что мой старик и твоя мать… – Руни запнулся.

– Да, представь себе. Когда Вида Лу сказала, что Шелби – мой отец, я чувствовала себя точно так же. Я уверена, что это правда, Вида Лу не могла выдумать такую невероятную историю.

– Я понятия не имел, что они вообще знакомы, пока не возник этот комитет.

Руни побледнел, и Дана переживала за него. Но удар нечем было смягчить. Они наконец узнали о грехах своих родителей, и это был сущий ад.

– Вероятно, Шелби и Вида Лу имели дело давным-давно. Она забеременела, пробовала сделать аборт сама, но не сумела. Тогда она начала его шантажировать. Какое-то время срабатывало, но потом Шелби положил этому конец. Он здорово ее побил, и она так и не простила ему меня и эти побои.

– Вот черт! – Руни покачал головой.

– И что ты чувствуешь, узнав, что у тебя есть сестра?

Все еще потрясенный, Руни ответил:

– Мне всегда не нравилось быть единственным ребенком.

Дана рассмеялась.

– Тогда, дорогой брат, приди в мои объятия, только поосторожней.

Когда они разняли руки, Дана спросила:

– Ты скажешь матери? Интересно, как она к этому отнесется.

Руни махнул рукой.

– Это будет для нее удар, конечно. Но я уверен, что все обойдется. Ты ей нравишься, и она всегда хотела иметь дочь. Теперь она у нее есть.

– Вот и прекрасно!

– Слушай, я лучше пойду. – Руни поиграл очками. – Думаю, мне надо привыкнуть к этой новости. Но скоро я снова тебя увижу.

– Надеюсь. – Дана посмотрела на Янси. – Кажется, я здесь еще побуду.

– Точно, – кивнул тот.

– До встречи.

Как только Руни вышел, Дана почувствовала, как на глаза наворачиваются слезы. Янси подошел к ее постели, сел на краешек и нежно обнял. Они долго молчали, потом Дана сказала:

– Это было и труднее, и легче, чем я ожидала. Ты понимаешь, что я имею в виду?

– Прекрасно понимаю. Если кто-то и должен поплакать, так это ты.

– Расскажи мне о ребенке. Я ведь ничего не знаю, кроме того, что ты зашил мне шейку матки.

– Ну да, для надежности, чтобы ты выносила его весь срок. Так что недель шесть тебе придется лежать не вставая.

– Это не проблема.

– Ты уверена?

– Я хочу этого ребенка, Янси. – Она сказала это чуть резче, чем следовало.

– А меня тоже хочешь?

Этот якобы в шутку заданный вопрос подействовал на Дану так сильно, что она откинулась на подушки.

– Да, – сказала она с нежностью.

– Если бы не это злосчастное падение, ты бы мне ничего не сказала? – В его голосе звучала боль.

– Нет, – виновато призналась она.

– Боже, Дана, как ты могла это скрыть!

– Я хотела заставить тебя заплатить за то, что ты сделал.

– Не было секунды в моей жизни, которой я не заплатил за ту ночь.

– Теперь я это знаю, – нежно прошептала она. – Я узнала это вечером, на приеме, хотя гнала от себя эту мысль.

– А теперь?

– Я люблю тебя, Янси, – прошептала она.

– Не могла бы ты говорить чуть громче? Я не расслышал…

Ее губы дернулись, и она почти выкрикнула:

– Я люблю вас, доктор Янси Грейнджер!

Он наклонился и поцеловал ее, потом, убрав с ее лица прядь волос, прошептал:

– И я люблю тебя, Дана Бивенс.

– Подумать только, как много времени потрачено впустую!

– Мы наверстаем упущенное. – Янси помолчал и вдруг побледнел. – А как же твоя статья? Ты обещала журналу сенсацию.

Высвободившись из его объятий, Дана потянулась к сумочке, лежавшей на столике возле кровати.

– Я написала две статьи, совершенно разных. Вот экземпляр одной из них. Ее я попросила Эйприл послать экспресс-почтой в «Ишьюз». – Она протянула ему листки.

В комнате было тихо, пока Янси читал. Закончив, он поднял на Дану глаза.

– Ты не упомянула об автокатастрофе, – изумленно проговорил он.

Она улыбнулась, глаза ее были полны любви.

– Да. Твоя тайна у меня в полной безопасности.

– Я действительно люблю тебя, Дана Бивенс.

– Я знаю. Вэйд Лэнгли сегодня утром звонил мне в полном восторге. Впрочем, почему бы ему и не быть? Сенсаций хоть отбавляй – твоя работа, убийство Шелби, суд над Видой Лу… – Она умолкла. – А вот как быть с твоей бывшей женой?

– Это не проблема.

Дана, казалось, засомневалась.

– С каких пор?

– С тех самых, как я сказал ей, что, если я получу Нобелевскую премию, она может рассчитывать на славу и деньги. Я все отдам за тебя и больницу.

– Держу пари, она упала в обморок.

Янси усмехнулся.

– Вроде того. Старая тигрица превратилась в большую мягкую кошку.

Он поцеловал ее.

– М-м-м… Ты вкусный. Я воспользуюсь этим от души.

Глаза Янси были полны любви.

– Я обязан тебе всем, благодаря тебе я сохранил рассудок и карьеру. Что я могу еще сказать?

– Спасибо, этого достаточно.

– У меня есть идея получше. – Он поцеловал ее крепким долгим поцелуем.

– Какая?

– М-м-м… намного лучше. Но вернемся к Лэнгли. Я полагаю, он хочет тебя в штат.

– Ты прав. Эта работа как раз для меня.

– Стало быть, ты намерена жить в округе Колумбия?

Их взгляды встретились.

– Это зависит…

– От чего?

– Захочет ли один доктор сделать меня честной женщиной.

Глаза Янси загорелись, он снова наклонился и поцеловал ее.

– О, Дана, больше всего на свете я хочу на тебе жениться, но я боялся, что ты никогда не простишь меня.

– Я простила тебя давным-давно, только не могла признаться в этом. Я влюбилась в тебя в первый вечер в ресторане, когда ты поцеловал меня.

– А я – в тебя. – Глаза Янси внезапно потемнели от боли. – Но сможешь ли ты когда-нибудь забыть…

– Ты о моей матери? Да. Когда ты со мной, я не вспоминаю о ней.

– Слава Богу! Я бы не вынес, если бы она встала между нами.

– Так что мы теперь будем делать? – спросила Дана.

Он улыбнулся.

– Ну, если мы не можем пойти к священнику, значит, приведем его сюда.

– Когда?

– Завтра.

У Даны перехватило дыхание.

– Ты правда этого хочешь?

– Всем сердцем.

– О, Янси, я люблю тебя!

– А я – тебя. – Он положил руку ей на живот. – И нашего малыша.

Она вдруг нахмурилась.

– Как ты думаешь, я смогу его выносить?

– Как врач, я сделал все возможное. И ты сделаешь то, что должна. А дальше будем полагаться на судьбу.

– Поддержи меня, Янси, – прошептала Дана прерывающимся голосом.

– Конечно, не волнуйся. Я рядом с тобой. Я никогда тебя не отпущу.