Проснулась внезапно.
Даже не поняла сразу, что ее разбудило.
Тишина. Эйрик, чуть посапывая, спал рядом.
Прислушалась. Осторожно вылезла из-под одеяла. Села.
— Ивен? — Эйрик открыл глаза. — Что случилось?
— Не знаю.
Она пыталась понять.
— Ты что-то слышала?
— Нет.
Странное чувство тревоги. Опасности.
Словно что-то приближалось к ним.
— Думаю, нам лучше уйти, — сказала она.
— Сейчас? — он пытался осознать, сонно тер глаза.
— Да. Сейчас.
Ивен не была уверена, но, наверно, лучше сбежать сразу, чем попасть в ловушку. Лучше быть готовой. Очень боялась, что Эйрик не поверит ей, отмахнется. Кроме ее предчувствий нет ничего.
— Хорошо, — Эйрик сел тоже. — Давай одеваться тогда.
Они почти успели. Они оделись, собрали вещи, Эйрик пристегнул меч к поясу, натягивал куртку.
Ивен вздрогнула.
Теперь она отчетливо услышала шаги, хруст снега за окном. Кто-то пробирался, стараясь ступать осторожно.
Она схватила Эйрика за руку, приложила палец к губам. Тихо!
Он замер. Потом очень осторожно, стараясь не шуметь, вытащил из ножен клинок. Шагнул вперед, вставая, на всякий случай, между Ивен и дверью.
Где-то далеко, едва слышно всхрапнула лошадь.
Шаги.
Все ближе. К крыльцу.
Ивен видела, как напряглись у Эйрика плечи. Еще немного, и он готов броситься в бой.
Скрипнула ступенька.
Он хочет войти? Один?
Легкий стук, а потом… словно задвинули засов. С той стороны.
Их заперли?
Эйрик обернулся. Что происходит?
— Их там много, — шепнула Ивен. Она даже не столько слышала, сколько чувствовала это.
Шаги, и хруст веток, словно вязанки хвороста несут к дому. Запах дыма. Едва уловимый, может быть даже ей показалось… Но обоняние у альвы куда лучше, чем у человека.
— Нас заперли, и теперь хотят поджечь дом, — сказала она.
Только сейчас осознала, что все это происходит на самом деле.
— Мы выберемся, — тихо сказал Эйрик, пытаясь успокоить, но уверенности в голосе не было. — Я выбью дверь.
— Я не боюсь.
Дверь заперта. Окна здесь маленькие. Ивен, возможно, и смогла бы протиснуться, но вот Эйрик — уже нет. Но даже если даже она выскочит — люди там, на улице, сразу увидят и схватят ее. Убьют.
Если выглянуть в окно… осторожно, стараясь не высовываться…
Их было много.
В предрассветных сумерках можно было разглядеть, как вокруг дома собралась целая толпа. Зажигались факелы, один за другим. Пока они ждали.
Не Ярпи с его людьми, как опасалась Ивен с самого начала, другие люди, больше похожие на разбойников. Те, что собирались вокруг замка? Но как это возможно, как нашли их?
Половина из них сжимает вилы или самодельные рогатины в руках, у остальных топоры, не боевые даже, обычные, какими рубят дрова. Мечи Ивен заметила лишь у пятерых, что стоят впереди, только они настоящие воины. Остальные — скорее напуганные крестьяне, вышедшие против ведьмы. Но их много.
У троих луки.
Даже если выломать дверь, их пристрелят. Не уйти.
Внутри сжимался холод.
Хворост уже сложили у стен. Люди с факелами приближались.
— Сейчас подожгут, — голос у Эйрика такой спокойный, ровный, но где-то там, в глубине, чувствуется паника.
Сгореть страшно.
Надо что-то придумать.
— Выломать дверь, — Эйрик пытается рассуждать вслух. — И взять, прикрыться чем-то от стрел. Стол взять, он не очень большой, в дверь пролезет.
Плохо, конечно.
Как бы Эйрик хорошо не дрался, но что он может один? Даже вдвоем, ведь Ивен тоже что-то может. Но даже вдвоем против толпы…
Выбора все равно нет.
— Давай, — Ивен кивает.
И сердце колотится.
Эйрик одним движением сбрасывает все со стола, освобождая. Переворачивает. Поднимает его одной рукой, примериваясь.
— Тяжелый. Ничего…
Несет и ставит у двери, чтобы был наготове.
Где-то снаружи уже потрескивает огонь, легкий запах дыма.
Эйрик делает глубокий вдох, собираясь с силами. И дергает дверь. Сначала просто, на пробу, чуть навалившись. Засов с той стороны держит крепко.
И там, снаружи, впервые слышны голоса, пока не разобрать.
Эйрик отходит немного, и теперь уже пытается взять с разбега, выбить плечом. Один, второй, третий раз.
Не поддается.
— Э-эй! — кричат снаружи. — Поздно проснулись! Вам не уйти!
— Кто вы такие?! — спрашивает Эйрик во весь голос.
— Посланники богов! — тот человек просто издевается. — Альве не место среди людей. Пусть ведьма умрет!
Эйрик оглядывается, бросив короткий взгляд на Ивен.
Из-за нее.
Из-за нее они сейчас умрут оба.
— Может быть, хоть тебя они отпустят? — шепотом говорит она.
Эйрик усмехается, почти с сарказмом. Никто его не отпустит.
— Не говори ерунды. Мы выберемся.
До хруста стискивает зубы, сжимает рукоять меча так, что белеют костяшки пальцев.
И, со всего маху, рубит дверь мечом.
— Подожди, — Ивен спохватывается. — Тут у очага есть топор. Давай топором.
Разрубить дверь в щепки.
В щели, в окна, лезет едкий дым.
Эйрику хватает нескольких ударов. А потом еще поддать плечом. И еще…
— Приготовиться! — кричат снаружи.
Лучники натягивает тетиву.
— Сейчас будут стрелять, — глухо говорит Эйрик. — Отойди в сторону. Лучше спрячься. И не высовывайся, не выходи, пока сможешь.
«А ты?» — хочется сказать. Но какие тут варианты?
Дверь уже едва держится на одной петле.
И Эйрик выбивает ее сбоку, ногой, одним ударом. И тут же падает на пол, откатываясь в сторону.
Дверь с треском вылетает наружу.
И свистят стрелы.
Эйрик вскакивает на ноги, хватает стол, словно щит, и вылетает наружу.
Ивен кажется, она сейчас умрет от ужаса, даже не за себя… страшно до тошноты.
Но у нее самой есть оружие, и она не будет сидеть и ждать.
Вытягивает меч из ножен, осторожно выглядывает за дверь.
Сквозь дым слышно звон стали о сталь. Значит, Эйрик дерется там. Пока она слышит — он еще жив. И надо помочь!
Рядом, прямо в дверной косяк, втыкается стрела.
Ивен вскрикивает.
Она должна выйти, как бы страшно не было.
Сражаться.
А потом…
Что толку тут от ее меча? Их слишком много.
Огонь?
Она ведь пробовала уже, и, значит, сможет снова. Это не так уж и сложно, главное понимать, что ты действительно можешь. Единственный выход.
Самое главное — не задеть Эйрика огнем. Он где-то там… Она почти видит его спину, как он бешено крутится, пытаясь отражать атаки со всех сторон. Один против всех.
Нужно было сразу. Нужно было ей, а не ему… но не хватило решимости и сил.
Ивен бросается сквозь дым.
И стрелы вспыхивают на лету. Огненный щит вокруг нее, стена огня! Кажется, что горит земля. Главное, не пытаться накрыть всех сразу. Главное, чтобы хватило сил.
И собственные волосы трещат от огня, жаром обдает щеки.
— Назад! — кричит она. — Убирайтесь прочь!
Не сомневаться!
Они уже пятятся. Не все, только первые ряды, остальные еще не понимают.
Главное, чтобы хватило сил.
Ноги уже слегка дрожат от напряжения, подкашиваются. Когда она ударила огнем Тьярви, то потеряла сознание, и только Эйрик вытащил ее из огня.
Сейчас никто уже не придет на помощь.
Рассчитать силы.
— Эйрик! — кричит она. — Сюда!
Так, чтобы он оказался позади нее, и тогда она сможет ударить огнем по всему фронту. Из последних сил.
Он не слышит. Или просто не может. Ему совсем не до того.
У Ивен уже темнеет в глазах. Она не настоящая альва, у нее слишком мало сил, мало опыта и совсем нет понимания, как делать правильно.
Огонь шипит на кончиках пальцев, и дрожат руки.
Надо ударить либо сейчас, либо…
Последний шанс.
— На помощь! — кричит она, срывая голос. — Эйрик! Помоги!
И это срабатывает. Каким-то чудом он уворачивается, выворачивается, бросается к ней. Помочь.
— Назад! — кричит Ивен, времени объяснять уже нет. — К дому! За спину!
И нет времени рассуждать.
Эйрик понимает.
Назад…
Глубокий-глубокий вдох, пытаясь собрать все силы.
И только после этого Ивен бьет огнем.
У нее всего одна попытка, больше не хватит сил. Нужно собраться. Нужно ударить с одного раза так, чтобы второго раза уже не понадобилось.
Глубокий вдох!
Огонь!
Что есть силы!
Ивен кажется, она взрывается сама, ее разрывает на части. И, вместе с ударной волной огня, разносит в разные стороны. Пламя взвивается, бежит…
В разные…
Во все.
Это сильнее ее. Она уже ничего не может удержать.
И еще успевает понять, что сзади падает Эйрик.
* * *
Нет!
Нет-нет-нет-нет!
Ивен почти теряет сознание, но просто упасть не может. Не сейчас. Иначе все зря.
Этого просто не может быть.
Изо всех сил не смотрит по сторонам. Это невыносимо. Она чудовище… То, что она устроила здесь…
Пепел и дым.
Пепел, словно снег, кружится…
Эйрик лежит на спине, запрокинув голову… У него обгорели волосы, красные пятна ожогов на лице, тлеет рукав… Она не хотела!
Она надеялась, что огонь ударит только вперед, но вышло не совсем так.
Ивен рыдает, трясет его за плечи, что-то орет, сама уже не понимая что…
Паника.
Кажется, что он не дышит, совсем белое, безжизненное лицо.
Он не может умереть.
Просто не может.
Не сейчас. Нет!
Она ударила не просто огнем, там было что-то еще. Такое, что повалило деревья, раскидало все… Невероятной силы.
Она сама не понимает, на что способна.
Чудовище.
Люди ненавидят ее не просто так. Она достойна их ненависти.
Эйрик…
Если она убила его, то остается только самой лечь и умереть. Она просто не сможет жить дальше. Никакого смысла.
Слезы застилают глаза.
Она прижимается щекой к его груди, пытаясь услышать.
Сердце… стучит, тихо, едва слышно.
Боги…
Он жив! Хочется кричать.
— Эйрик! Эйрик, пожалуйста…
Но он не приходит в себя.
Боги…
Там, вдали, за поваленной сосной, кто-то, шатаясь, встает.
Только не это.
Те, что были далеко, сейчас очнутся, и она уже ничего не сможет сделать. Вся ее магия выплеснулась разом, внутри звенящая пустота.
— Эйрик, очнись!
Она трясет его.
Человек за сосной медленно пятится назад, и все быстрее. Он боится, пока не станет нападать…
Нужно уходить отсюда.
Пока люди не пришли в себя.
Эйрик лежит… он слишком большой для нее, слишком тяжелый. Едва ли не втрое тяжелее ее самой. Можно попытаться приподнять его за плечи, подмышки, волоком оттащить в сторону. Так далеко, как только может…
Жалких два шага — почти длинною в целую жизнь. У нее нет сил. Не справиться.
Люди там, за соснами, тоже встают… Их задело только краем. Они уже смотрят… Боятся и ненавидят ее. Ведьма.
Бежать! Иначе будет поздно.
Бежать…
Ивен обнимает Эйрика крепко-крепко. Ложится рядом, положив голову ему на грудь.
Если попытаться поделиться с ним силой, если отдать все, что у нее осталось… все, что есть…
Только бы он пришел в себя!
Если он очнется, он спасет ее. Если нет — уже все равно.
Люди издалека смотрят на них.
* * *
— Держи. Давай, попей немного.
Он принес ей воды.
Глаза у него красные, воспаленные, даже слезятся. Бровей совсем не осталось. Красные пятна ожогов на лице — жуткое зрелище. Но на губах — улыбка.
— Ну, ты сильна! — смеется он. — Валькирия! Никогда бы не подумал. Теперь я буду тебя бояться!
У нее нет сил даже улыбнуться в ответ. Она отдала все.
Один маленький глоточек, и покатывает тошнота. Голова гудит.
— Где мы? — пытается спросить, но выходит совсем не слышно.
Он понимает.
— Далеко, за Волчьим Лугом. Надеюсь, достаточно далеко. Я тащил тебя весь день. Ты давай, побыстрее приходи в себя, а то я так долго не протяну. Договорились?
Она кивает.
Постарается.
— Я чуть не убила тебя, — пытается сказать, выходит совсем тихо и хрипло.
— Да нормально, — он проводит ладонью по лбу, по подбородку с обгоревшей щетиной. — Это все ничего, брови отрастут, и ожоги сойдут, тут не сильно. Если б не ты, вот тогда бы меня точно убили.
Правая рука замотана у локтя, и на повязке видна кровь. И на ноге кровь тоже, засохшая.
— Это ничего, — повторят он, поймав ее взгляд. — На ноге уже затянулось. Это ведь ты, да? Вылечила своей силой? А руку я уже потом, но там царапина. Ты, главное, приходя в себя поскорее, нам нужно идти. Утром, не сейчас. Думаю, теперь от нас не отстанут.
Не отстанут, — понимает Ивен.
Нужно бежать.
— Поспи, — говорит Эйрик, обнимая ее. — Тебе нужно поспать.