Очнулась Ивен уже тогда, когда ее подняли на руки.

Нет, даже сначала закутали в куртку, потом подняли.

И бегом, сквозь огонь, почти не разбирая дороги.

Было так плохо, что она скорее почувствовала, чем на самом деле поняла. Эйрик. Как он здесь? Откуда? От страшной слабости кружилась голова. И от дыма. Ивен кашляла…

Кругом огонь. Коридор полон дыма, темно… Эйрик спотыкался несколько раз, но ее не выпускал.

Он нес ее по лестнице вниз, долго… сначала бегом, потом шагом, едва-едва переставляя ноги, все пытаясь перехватить поудобнее, тяжело дыша. Его, кажется, ранили еще в городе, когда он пытался ее защитить. Но он, все же, пришел за ней. Он жив, все будет хорошо…

Главное — выбраться.

Вокруг какие-то люди, суета… но никто даже не подумал остановить. Огонь занимал их куда больше.

Вниз по лестнице… Эйрик толкнул дверь ногой со всей силы, сдавленно охнув… во двор…

Ветер разом обдал холодом с ног до головы, но зато немного вернул к жизни. Ивен глубоко вдохнула, закашляла снова… Чуть прояснилась голова.

Двор был полон людей, вооруженных, столпившихся вокруг них.

Эйрик хотел было поставить ее на ноги, но вовремя спохватился, Ивен босиком. Обувь с нее сняли еще перед тем, как отправить к лорду. Голая, лишь только в одной куртке… перед людьми. Хотелось спрятаться, или, хотя бы, зажмуриться.

— Открой глаза, посмотрит на них, — шепнул Эйрик ей на ухо. — Не бойся, верь мне. Пусть все видят тебя.

Кто-то подбежал, протянул теплый длинный плащ на меху. Ее кое-как закутали, все так же, на весу, словно ребенка.

— Ивен Рауд, — громко объявил Эйрик. — Дочь лорда Хейдара из Бларвинда, единственная наследница. Вы все узнаете ее?! Если даже девушка из знатного уважаемого рода не может чувствовать себя в безопасности, то на что рассчитывать вашим женам и дочерям? Если даже дочь лорда можно похитить, силой увести от отца… Вы все осознаете преступление лорда Тьярви?!

— Она сожгла его! — крикнул кто-то из толпы. — Она убила нашего господина! Ведьма! Утроила пожар! Это все альвийский огонь!

Огонь все еще полыхал наверху в покоях, так просто не потушить.

— Она защищала свою честь и свою жизнь! — ответил Эйрик. — Да, она альва. И она имела на это право.

— Ее саму надо сжечь!

— Я не позволю вам! — это не Эйрик… отец! Он тоже здесь. — Мы пришли забрать ее!

Ивен судорожно вцепилась в Эйрика, обняла за шею, уткнулась в плечо.

Нужно быть сильной, но уже не выходило никак. Еще немного, и она разрыдается.

Ивен плохо понимала, что было дальше. Реальность ускользала.

Это казалось невероятно.

Отец и Эйрик привели сюда людей. Городская стража из Эцура, наемники и просто сочувствующие. Как ни крути, но Хейдар — уважаемый человек. Знатный человек. Богатый, к тому же. Он готов щедро заплатить всем, кто поможет спасти его дочь.

Но как удалось собрать столько за эти два дня — почти невозможно сказать. Удалось — это главное.

К стенам замка…

И все же, опоздали. Огонь уже полыхал, когда подошли. Все уже случилось.

Ворота им открыл Агнар, младший брат Тьярви, напуганный до смерти, не понимающий, что ему делать, не очень-то желающий лезть во все эти дела с похищениями и магией.

Альва тут, и отрицать бесполезно. И не понятно как с ней теперь быть и как справиться, не сожжет ли она еще и его самого. Как знать… Куда проще выдать ее, выставить за дверь. «Забирайте свою альву и уходите».

Нет-нет, он никогда не одобрял распутство брата.

Конечно, он мог бы запереться в замке. Не брать же его штурмом…

— Именем короля! — оглушительно рявкнул Эйрик. — Откройте ворота! Или поплатитесь головой!

Он блефовал, конечно, но это подействовало.

Агнар еще опомнится потом, придет в себя, возьмет власть в свои руки. Еще придет мстить за брата и требовать справедливости. Не из большой любви, конечно, но надеясь урвать лишний кусок. Его жена уже радуется, что стала в замке хозяйкой…

Но пока он не опомнился, пока не опомнились люди — лучше уходить.

До Бларвинда два дня пути, и чем быстрее они окажутся дома, тем лучше.

* * *

Эйрик ехал рядом, уже с трудом держась в седле, чуть покачиваясь. Пока еще держась. Ивен видела, что ему плохо, но помочь сейчас ничем не могла. Ей и самой не хватало сил.

Ивен сидела в седле вместе с отцом, он поддерживал ее, иначе она могла бы свалиться. Голова кружилась.

Старались не останавливаться, до вечера, до самой темноты. Главное — скорее оказаться дома, за стенами, а там уже как-нибудь разберутся. Отец ехал молча, хмуро, думая о чем-то своем.

— Папа, ты сердишься на меня?

— За что? — удивился он.

— Это все из-за меня. Из-за моей магии.

Хейдар покачал головой, Ивен не видела, скорее почувствовала это.

— Ты молодец, Ив. За что мне сердится на тебя? Ты защищалась, и смогла за себя постоять. В этом нет твоей вины. Это мы должны были прийти быстрее.

Ивен вздрогнула. Одинокая слеза тихо покатилась по щеке.

— Мне было так страшно…

— Моя дорогая… — Хейдар осторожно поцеловал ее в макушку, вздохнул. — Все уже позади. Что бы ни случилось, это уже не важно.

— Не важно… — тихо повторила Ивен.

Хотелось расплакаться.

— Все скоро забудется, дорогая.

Все, что случилось с ней… Лучше ведь все забыть? Эти масляные глаза, эти руки, срывающие в нее платье. Этот огонь. Огонь особенно.

Она не сможет забыть.

— Я сожгла его… — голос дрогнул.

— Ты все сделала правильно, Ив.

Все правильно. Так хотелось поверить в это.

— Как вы нашли меня?

— Это твой принц постарался, — сказал Хейдар, кажется, даже радуясь перемене темы. Нет, он очень любил дочь, очень переживал за нее, просто не знал, как со всем этим быть. — Эйрик весь город на уши поставил, — сказал он. — Вытряс их них все, и солдат, и поддержку, и информацию. У меня бы даже не хватило на это сил, я уже стар… да и не смог бы так, с таким напором. Я ведь ждал вас у ворот… Он прибежал ко мне весь в крови, весь белый, и сразу потащил к начальнику городской стражи, потом к городскому префекту. Его сначала не хотели пускать, но и мое присутствие помогло, меня, все же, знают. Мне даже не пришлось ничего говорить, только подтвердить правдивость его слов. Что он принц, что я знаю его, что похитили мою дочь. А он сразу, с порога, начинал орать: «Вы знаете, кто я?! Да как вы смеете?! Да вас всех повесят!» Надо признать, он умеет быть убедительным, когда хочет. Невероятно убедительным. Ему выдали все…

Ради Ивен…

— Если его отец узнает, что он тут именем короля… — Ивен закусила губу.

Нет, сложно было представить, что Эйрика может ожидать. Его выгнали из дома и лишили всего. Он не имел права. Но, тем не менее, он сын короля. Законный старший сын. Никаких специальных указов не было, его просто выставили за дверь.

— Уддгер желчью изойдет, когда узнает. Но, думаю, Эйрика мало волнует сейчас гнев отца.

— Он спас меня.

Хейдар снова вздохнул. Он не очень-то разделял благодарность дочери.

— Его бы энергию, да чуть раньше, чтобы не позволить тебя увести. Все было бы намного проще.

— Он защищал меня, как мог. Его ведь ранили, да?

— Да. Не слишком серьезно, но крови он потерял. Ничего, скоро придет в себя.

— И что потом?

Ивен вдруг стало немного не по себе. Дорога подходила к концу, а что ждет потом, она даже боялась представить.

— Потом он уйдет, как и собирался, — сказал Хейдар. — Я больше не стану его задерживать. Пусть оправится от ран, а потом уйдет.

* * *

— Спасибо тебе.

— За что? — искренне удивился он.

— Ты меня спас.

Ивен села рядом.

— Спас… Ты и без меня хорошо справилась. Но я, сначала, не уследил, позволил им забрать тебя.

— Ты не виноват.

— А кто виноват? — спросил он.

— Какая теперь разница…

Он кивнул, откинулся назад, прислонившись к дереву спиной.

— И что теперь будет? — осторожно спросила Ивен.

— Я очень надеюсь, что для тебя будет все по-старому. Все уляжется…

— Я не хочу по-старому, — сказала Ивен. — Ты не понимаешь, моя жизнь вовсе не была счастливой.

— Тогда я надеюсь, что все наладится.

— Ты уйдешь?

Он молча кивнул, закрыл глаза.

Ивен долго сидела, собираясь с силами.

Так хотелось рассказать все, что с ней случилось, поплакать. Она так и не смогла рассказать отцу. Он не спрашивал… то есть спрашивал, но так… все ли с ней хорошо. Конечно. Она жива, и с ней ничего не случилось. Не считая магии. Но все хорошо.

Только пережитый ужас просился наружу.

Эйрик сидел неподвижно, закрыв глаза, дыша глубоко и ровно, словно во сне.

— Мне было так страшно, — тихо-тихо сказала Ивен, почти беззвучно. Даже не для него, а для себя.

Эйрик услышал, повернулся к ней.

Долго смотрел…

И молча обнял за плечи, так просто и естественно, словно делал уже не раз. Как брат.

— Все уже позади, — сказал он. — Все позади, Ивен. Все уже закончилось.

Она всхлипнула и уткнулась носом ему в плечо.

Он прижал ее к себе, чуть подвинулся ближе. А потом и вовсе укрыл своим плащом, закутал. И даже пусть все смотрят, это неважно сейчас.

И Ивен поняла, что не может больше, слезы хлынули из глаз.

— Мне было так страшно, — вздрогнув всем телом, повторила она. — Я думала, что умру… Я…

Слышно было, как бьется его сердце. Его ладони… Он нежно, осторожно гладил ее по плечу. И от его прикосновений по телу разливалось тепло.

— Ты справилась сама, Ивен. Ты сама все смогла. Ты настоящая грозная маленькая альва. Самая лучшая. Самая смелая…

Он, кажется, улыбнулся… так тепло. Маленькая альва. Она ведь привыкла, что «альва» — это почти ругательство, проклятье. А он говорил это так мило и даже с любовью. Искренне.

Слезы…

Ивен вздрогнула всем телом, не в силах больше удержать. Слезы полились. Она плакала, громко, навзрыд… он обнимал ее.

— Ну, что ты… все хорошо…

Отчего-то казалось, она обязательно должна все рассказать. То ли признаться, то ли просто… Чтобы между ними не осталось ничего. Поделиться своим страхом, и, возможно, станет лучше.

— Я сожгла его, Эйрик. Я убила человека!

— Он это заслужил. Не стоит жалеть. Если б я мог, я б убил его снова.

Прижаться к его груди щекой — так хорошо и спокойно, уютно.

— Он сорвал с меня платье… он… он повалил меня на кровать… — Ивен вдруг испугалась. Что если он подумает, что она лишилась невинности… что если она станет ему не нужна? Поспешила. Стоило ли? — Он ничего не успел сделать мне, Эйрик, правда. Я успела. Он ничего не сделал мне…

— Глупенькая, — Эйрик обнимал ее. Так, словно это и вовсе не имеет значение. — Ты испугалась?

— Очень! Я думала, что умру.

— Все хорошо, все уже позади.

Ивен громко всхлипнула, сама обхватила его руками, прижалась крепко-крепко, забыл обо всем.

Он тихо охнул.

— Тебе больно? Ты ведь ранен? — спохватилась она.

— Ничего. Совсем чуть-чуть. Когда ты обнимаешь меня, можно забыть про любые раны.

Он улыбался. Ивен подняла голову, заглядывая ему в глаза, и глаза улыбались тоже. Тепло и… любовь. Нежность.

— Я тоже рядом с тобой забываю обо всем, — тихо сказала она.

Сердце вдруг забилось так часто. Сейчас что-то…

— Ивен…

Он потянулся, коснулся губами ее губ. Легко… всего лишь прикосновение…

И щеки вспыхнули. И словно огонь вспыхнул внутри. Только не тот, не альвийская магия, совсем другой.

Ивен как-то судорожно, неловко подалась вперед, губы дрогнули.

И тогда он поцеловал ее снова. Уже по-настоящему. Его губы были такие горячие. Его руки… Он обнимал ее уже совсем иначе, не просто пытаясь утешить, но едва сдерживая порыв…

На них могли смотреть… да, смотрели наверняка. Но это не имело никакого значения. Они сидели обнявшись, завернувшись в один плащ, чуть в стороне от костра.

Сердце колотилось.

— Я так испугался, что могу тебя потерять, — сказал он, чуть глухо и хрипло. — Ивен, я уже просто не могу без тебя.

— Я тоже… Не отдавай меня больше никому, пожалуйста.

Она снова всхлипнула, уткнулась носом ему в шею… подбородок такой колючий….

Ивен, конечно, понимала, что он никому никогда бы не отдал, что скорее бы умер… Но сейчас это значило другое.

— Не оставляй меня.

— Я клянусь тебе, — твердо сказал он. — Я никогда не оставлю тебя. Всегда буду рядом. Я сделаю все, чтобы ты была счастлива.

— Ты не уедешь?

Он, все-таки, тяжело и немного горько вздохнул. Но лишь обнял ее крепче.

— Не уеду, — пообещал уверенно.

— Я пойду за тобой куда угодно, — сказала она. — Если понадобится, хоть на край света.

Легкая улыбка на его губах, чуть грустная.

— Я постараюсь, чтобы тебе не пришлось так далеко идти.