— Извини… — шептала Ира. — Мне было очень хорошо с тобой, но… Я боюсь… Здесь творятся необъяснимые вещи… Я… Я решила уйти домой!

Женя даже не обернулся. Он сделал очень большую затяжку и стал ещё пристальней разглядывать солнечный круг в безоблачном небе.

— Не подумай ничего такого… — Ира чувствовала себя виноватой. — Но вчера я едва не сошла с ума… Если произойдёт ещё одно такое потрясение — я не выдержу…

Женя докурил свою сигарету и хлопнул кулаком по подоконнику.

— Пора действовать! — решительно произнёс он. — Ира, я думаю, что больше ничего страшного не случится.

Женя отыскал номер мобилки Витька и принялся крутить телефонный диск.

Разговор по мобилке и по обычному телефону — вещи совершенно разные. По обычному телефону человек любит минут десять поболтать на всякие отвлечённые темы — о погоде, о спорте, о политике, обсудить поведение общих знакомых… И только после десятка «а она? А ты? А он что?» человек наконец-то вспоминает, что звонит по очень важному делу — узнать неизвестное слово, без которого не решается кроссворд.

Разговаривая по мобилке, человек оставляет при себе множество различных вопросов, задавая лишь один, который было бы неуместно задавать по обычному телефону: «Ты сейчас где?» А в целом здесь, как нигде, реализуется принцип «Молчание — золото».

— Привет, это Женя.

— Ага.

— Ты сейчас где?

— В спортзале.

— Нужно встретиться! Очень нужно!

— В одиннадцать у «Родины».

— До встречи!

И всё. Так, словно они полчаса назад расстались.

Для Жени, как для всякого нормального человека, одиннадцать это время от без двадцати одиннадцать до двадцать минут двеннадцатого. Для Витька, человека-хронометра, одиннадцать — это одиннадцать часов, ноль-ноль минут, ноль-ноль секунд. Поэтому Женя, приехав на двадцать минут раньше, слегка помучился, высматривая в толпе прохожих фигуру очень больших размеров.

— Вчера мой комп накрылся, — грустно сообщил Витёк. — Опять этот грёбанный Тифаон!

— Ты знаешь, что Паша погиб?

— Как?! Ни фига себе!

Витёк ошарашенно выслушал Женин рассказ об автомобильной катастрофе и выругался.

— Чертовщина какая-то! Вот уже не подумал бы, что у Паши пальцы веером…

— В смысле?

— Ну, в смысле, как у народных целителей, хиромантов и прочих Кашпировских… Такой был весь из себя партийный деятель… Эх…

— Ну, розенкрейцеры — не совсем народные целители… Ладно, не важно. Важно другое. Сейчас мы с тобой должны провернуть одно дельце… Чтобы восстановить справедливость…

— О'кей! Мои мозги и мои бицепсы к твоим услугам! Надо программировать или разбирать какую-нибудь тварь на запчасти?

— Пока ничего не знаю. Первым делом надо разыскать нашего любимого шефа и устроить ему небольшой допрос с пристрастием…

— Ты знаешь, где искать шефа?

— В университете Мечникова! Он там преподаёт!

— Ну что, по коням?

Отыскать шефа в университете оказалось очень сложным делом. Разумеется, на кафедрах наших героев принимали за студентов, сдающих хвосты летней сессии и удивлённо качали головой, обнаружив, что эти студенты даже не знают, к какой кафедре приписан их любимый преподаватель. Фамилия шефа не фигурировала ни в одном из списков, а поиск по имени-отчеству выдал им старенького и благообразного профессора, который вообще путал слова «компьютер» и «калькулятор».

Их выручила случайность. Когда Женя в раз в десятый раздражённо закурил, он неожидано увидел очкарика, с рассеяным видом бредущего в их сторону. Женя тронул Витка за рукав, так как тот не узнал шефа в новом облике. И сразу же возник сложный вопрос — с чего начать допрос с пристрастием?

Однако шеф изо всех сил постарался, чтобы Женя не мучился этим вопросом. Разглядев Витька, на скуластом лице которого появилась неприятная саркастическая ухмылка, шеф сделал разворот на 180 и быстрым шагом направился к лестнце.

— За ним! — скомандовал Женя. Витьку стоило больших усилий побежать по узкому корридору, не сбив ни одного из студентов. Погоня продолжалась недолго. Шеф не успел пройти даже одного лестничного пролёта, как Витёк нежно и цепко обхватил его плечи.

— Здравствуйте, шеф, — Для этой фразы Витёк избрал тон излишней вежливости, от которого шеф съёжился и показался в два раза меньше. — Вам не пора на перекур? Куда-нибудь во двор, а?

— Я милицию вызову! — голос шефа сорвался до чудовищного фальцета.

— Ну зачем вы так, шеф, — сказал Женя. — Ваша совесть нечиста. Вы виновны в смерти хорошего человека, мне просто хотелось бы понять — прямо или косвенно? Расскажите нам всё, что знаете — и вам полегчает.

— Идём, идём! — Витёк слегка подтолкнул шефа вниз по лестнице.

— Мне нечего вам сказать, — упирался шеф, хотя вся его внешность красноречиво говорила об обратном.

— Нам было бы интересно услышать рассказ о розенкрейцере, — сказал Женя. — И в ваших интересах говорить правдиво и связно.

До выхода в тихий и пустынный дворик было метров сто пятьдесят, не больше, но шеф во всю старался растянуть удовольствие. Витьку пришлось буквально нести его на руках, и, когда шеф делал попытки упасть в обморок, отрезвлять его резкими и болезненными тычками.

— Ну что, шеф, а вернее — бывший шеф… Нам очень интересна история с розенкрейцером, после которой ты ходишь в церковь грехи замаливать, — Женя говорил очень спокойно, но его спокойствие не передавалось шефу. — Вперёд! Мы пока что говорим без диктофона.

— Я не могу! — чуть не расплакался шеф. — Это ужасно! Почему я влез в всё это!

— Эмоционально, но неинформативно, — отозвался Витёк.

— Я уже целый месяц хожу в церковь… Но этого забыть нельзя… Он… как… Это наркотик! Нет силы, которая была бы сильнее его силы!

— Это всё авангардные образы, — спокойно процедил Витёк и нежно, как любовницу, обнял шефа за талию. Тот ясно ощутил, что из него может выплеснуться суп, съеденый за обедом. — Мы не особо большие почитатели авангардного искусства. И потому я бы попросил вас перейти на более прозаический язык цифр, дат и имён. Кто эта сила?

— Тифаон, вирус нового поколения!

— Ага! — Витёк помрачнел и с такой силой сдавил талию шефа, что Женя подумал, не сменил ли его коллега сексуальную ориентацию. — Значит, на вашей совести ещё и мой компьютер. И вам нужно постараться убедить меня в том, что не вы главный виновник! Итак, что такое Тифаон?

— Тифаон — это очень большой проект, в разработке которого заняты сотни программистов со всего мира.

— Кто является руководителем проекта?

— Об этом не знает никто. Может быть, парни из «Алькаиды», может быть, спецслужбы России, а может быть — никому не известный программер из Гондураса. Это неизвестно.

— Такого не может быть, — не совсем уверенно произнёс Женя. — Кто-нибудь же руководит твоими действиями?

— Как ты думаешь, если нас разыскивают спецслужбы всего мира, то мы могли бы остаться в тени без должной конспирации? — Шеф несколько приободрился. — Я знаю только лишь непосредственного координатора и один сервер, где выложен Тифаон. Так что, при всём желании, не смог бы ничего разболтать…

— Ну, хорошо… Кто является вашим непосредственным координатором?

— Рейдер! — ответив на вопрос, шеф шумно вздохнул. Словно гора с плеч свалилась.

Женя и Витёк многозначительно переглянулись.

— Я всегда считал его тёмной лошадкой, — сказал Женя. — Шеф, тебя подвела твоя врождённая порядочность. Ты способен предать ради очистки совести!

— Ты не знаешь, как я жил последний месяц со всем этим! — искренне произнёс шеф.

— Верю, хотя пока что не всё знаю. Хорошо, какие цели преследует проект «Тифаон»?

— Самое страшное, что я и этого не знаю. И потому мучаюсь. Может быть, они хотят насадить на планете фашистские идеи. Может, это пришествие Антихриста, я на днях перечитывал Апокалипсис. Мне ясно только одно — всемирная паутина очищается от коммерческой одури для каких-то идеологических целей. Обрести контроль над всемирной паутиной — это же значит заполучить в свои руки мировое сознание!

— Странно… И, понимая это, вы мучаетесь, вместо того, чтобы упиваться властью?

— Это не власть! Это рабство! У меня началась паранойя, я боюсь, что готовлю мир к приходу нового Гитлера! Я боюсь третьей мировой, боюсь, что снова молодых парней будут превращать в пушечное мясо, боюсь, что целые народы окажутся за колючей проволокой!

— Послушайте, шеф, вы одержимы какими-то глобальными страхами!

— Это не пустые страхи! — теперь шеф был очень похож на старого доброго шефа, с той лишь разницей, что он не употреблял своих компьютерных ругательств. — Я вижу, что Тифаон — это действительно нечто… трансцедентное! Он обладает огромной властью над людьми. Он способен убивать не только компьютеры, но и людей…

— Стоп, стоп! — оживился Витёк. — Вот с этого места подробнее. Как последовательность нулей и единиц может убивать людей? И особенно подробно — про Пашу.

— Он — далеко не первая жертва. Это всё происходит… Я даже не знаю… Как-то само собой! Если человек захочет хоть как-то навредить вирусу — ему на голову падает кирпич, или он подскальзывается на банановой кожуре, или… Всякое бывает.

— Но…

— Это необъяснимо, и никак не может уложиться в голове здравомыслящего человека — но это есть. Спецотдел ФБР лишился многих своих сотрудников… Женя, дай сигарету!

«Это всё, наверное, жуткий сон», — думал Женя. — «Лучше бы шеф сейчас нёс всякую галиматью, как раньше!» Ибо теперь он верил шефу, верил каждому его слову. Ибо теперь он понял страшную вещь — вчера вечером он выжил только благодаря случайности. И был счастлив, что даже потусторонние силы способны промахиваться…

— Так всё-таки… — Витёк был гораздо менее подвержен испугу. — Что там с Пашей? Как он оказался жертвой этого чёртового вируса? Фу, какой бред!

— Как видишь, это не бред. Как ты сам видишь, дело обстоит гораздо серьёзнее. Смерть Паши — одно из подтверждений тому. Я был почти уверен, что так произойдёт… Но что я мог поделать против этой силищи!

Позавчера я с ним виделся — и у нас произошёл довольно резкий разговор. Внешне Паша не терял самообладания, но я видел — в нём всё кипит! Так, словно он считал Тифаона своим личным врагом, кровным врагом! Эх, Паша, Паша! Он, я думаю, сам прекрасно знал, что Тифаон вряд ли простит подобную нетерпимость…

— Короче, бывший шеф! — Витёк снова озлобился. — Выкладывай, какие были твои последующие действия. Я не такая силища, как этот твой бредовый вирус, но тоже кое-что могу…

Витёк не преминул проиллюстрировать свои слова наглядным примером. Он схватил шефа за грудки и оторвал от земли на несколько сантиметров.

— Поверьте мне, парни… — Шеф произнёс эти слова, зависнув над земной твердью, а потому они превратились в бессмысленное бульканье. Только тогда, когда он вновь ощутил притяжение матушки-Земли, смог продолжить начатую фразу. — Поверьте мне, парни, я не сделал в отношении Паши ничего такого… Предосудительного… Я только предупредил его об опасности! Нет-нет, это не было угрозой… Я совсем не хотел, чтобы с ним что-нибудь случилось…

— Сейчас ты будешь мне втирать, что эта чёртова программа села за руль иномарки! — Витёк произнёс эти слова уже не столь уверенным тоном. А Женя вспомнил вчерашнего очкарика-розенкрейцера…

«Получается, Высшая Сила усадила пьяного в эту иномарку и заставила перепутать газ и тормоз в нужный момент…»

Слишком уж много всего непонятного и необъяснимого! Но ведь есть ещё один человек, который может попытаться всё разъяснить…

— Витёк, ты просто неспособен поверить в невероятное, — сказал шеф. — Ты ведь слышал о существовании Бермудского треугольника? Где он, по-твоему, находится?

— Ну… — Витёк на несколько секунд задумался. — А причём тут…

— А притом! Бермудские острова находятся в Атлантическом океан, географию надо учить! А позавчера в Тихом океане бесследно пропал пассажирский лайнер «Гермес». На борту которого находились два участника проекта «Тифаон», задержанные агентами спецотдела ФБР! Понимашь, в воздухе растворился! Не слушал сегодня радио? В новостях, правда, ничего не говорилось про… про моих коллег, скажем так… но я точно знаю, что они там были! И про самолёт авиакомпании «Эйр Франс»…

— Ага, ага! — Физиономия Витька стала саркастичной. — Я понял! Чернобыль тоже на его совести! И гибель этой самой… Не помню, как она называется. И товарищ Сталин — тоже его подручный! Шеф, когда мы вместе работали, ты производил впечатление здравомыслящего человека. И я не понимаю, какого хрена ты валяешь дурака.

— Я знаю, ты мне не поверишь… Однако я сейчас искренен, как никогда. Тебе не понять. У тебя в этом мире есть только две реальные вещи — бицепсы и исходники. В силу первых ты веришь, так почему же не можешь поверить, что сила вторых гораздо больше?

— Ты знаешь, Витёк, а я ему верю… — произнёс Женя, тронув гиганта за руку.

— Слушай, Жека, а я начинаю видеть во всём этом такую хрень… Оказывается, я полгода работал программером в психушке! Вы что, сегодня все сговорились, что ли?

Вообще, стероиды и протеины, употребляемые культуристами, не придают лицу особого интеллекта, так как увеличивают не высоту лба, а в-основном щёки. Но физиономия Витька всё равно поглупела ещё сильнее.

— А, я понял! — воскликнул он. — Подождите… Нет, до первого апреля ещё до фига… Так какого же чёрта весь этот маскарад и эти дурацкие приколы? Короче, — он снял с пояса мобилку, — звоню Паше. Этот партбосс сидит сейчас, наверное, за компом и хлещет пивасик.

— Паша действительно позавчера попал под машину… — произнёс Женя.

— Ага, а калькулятор изобрела моя бабушка! — произнеся эту фразу, культурист принялся набирать номер. И Женя удивился, видя, как он своими огромными, как сардельки, пальцами попадает по кнопкам.

Первым делом Витёк бодрым голосом осведомился, есть ли Паша. После того, как ему что-то ответили, он как-то потух, и его рот странно вытянулся, наподобие утиного клюва. Дальше Витёк отвечал задумчиво и односложно: «Да…»

— Не знаю, что и сказать, — растеряно пробормотал он, отрывая трубу от уха.

— Нам пора навести визит Рейдеру, — сказал Женя. — Вот шеф вызвался нас проводить…

— Нет! — Это был не крик, а визг перепуганной насмерть школьницы. — Нет! Нет!

— Шеф, но мы же тебя не насилуем, чего ж ты так орёшь, — произнёс Витёк, который совсем уже перестал что-либо понимать.

— Я не поеду! — провизжал шеф, после чего ему пришла в голову хорошая мысль — прокашляться. — Мужики, вы же не палачи, чтобы вот так… Я вам адрес напишу…

— Хрен с тобой! — Витёк обхватил свою внезапно потяжелевшую голову. — Только смотри мне, чтоб это не был адрес центральной прачечной…

Шеф долго ронял бумажку на землю и вновь поднимал её трясущимися руками. Но в результате ему удалось нацарапать на ней десятка три каракулей.

— Женя, ответь мне на такой вопрос, — попросил Витёк, когда они подходили к троллейбусной остановке. — Я понимаю, что у кого-то из нас не в порядке с мозговой извилиной… Но меня в самом деле зовут Виктором?