Я не ряжу стихи в роскошные одежды, Пусть ходят в шелухе, что ветерок взметнул. Сапфирами я им не услаждаю вежды, Вина вот водянистого плеснул. Включу им мультики, да с песенкой бандюги. В жару хотят они в обнимку жить с ручьём, А в дождь, как зонтики, захлопнутся в испуге — Зачем напасти притворяться богачом? Стихов творение вердиктов всех превыше, Из тайников души на свет их приведу, Иль, как факир, из уха выну связкой крышек; Замучит голод — я в стихах кокос найду… Или бывает стих — откормленная девка, И неча жалиться, и горя нет, забот. Бывает стих — вглядишься в строки — однодневка! Стих-поводырь бывает, к дому приведёт. Шнурую строки, если развезёт подпруги, Порою роз венком анапест прибежит. Я понесу его на холмик, в дар супруге, Что Царству Вечности теперь принадлежит. Полёт орла в стихах своих я различаю. Есть также строки, укрощённые деньгой, И это — жизнь, от вас я правды не скрываю. А строки есть — на струны просятся порой. Есть строки — словно псы цепные в будках, лают. На вкусы все стихами полнится ларец. Но этот стих — порыв души — я увенчаю, Как митрою главу свою святой отец.

В темноте одиночества кат-потолок Вспрыгнет на плечи, песнь баритоном выводит, Стены зенки повылупят: «Чем занемог? Что так мечется он, что по комнате бродит?» А когда оголится пространство окна, В отдаленье рояль сеет ноты сквозь сито. Плач камней… Это — Моцарт. И, пьян без вина, Я восторгами полнюсь — Mirabilis vita.

Обезумеет море, одежды сорвёт, Горы жаждут созвездия слопать, как гроздья, Цепь небес Прометея-беднягу скуёт, Так приди и утешь его, гость или гостья… Лес опутан ветрами, как Лаокоон, Отнят мяч у луны (финт Пеле знаменитый В исполнении облака)… Всё — в унисон, Я восторгами полнюсь — Mirabilis vita.

Небо лезвием молнии вены взорвёт, И надгробья всплывут, по лазури качаясь. Я съезжаю с катушек — ведь мёртвый народ Покидает гробы, в летунов превращаясь. Прочь, зарницы! От ужаса треснула плоть! Не сорвитесь, и скал не разбейте гранита! Чиж-звезда на плече зачирикал.                                             Господь, Я восторгами полнюсь — Mirabilis vita.

А порою себя и могильной плитой Представляю — и как волокут меня, воя; То ли сам я тащусь… Хватит, время, постой! Не жужжи, стать хочу я рассветной росою… Слепоглухонемою медузою стать, Чтоб червям не достаться, как жертва гамбита. О, довольно гробам в поднебесье летать! Я восторгами полнюсь — Mirabilis vita.

Людям утренних часов не хватает, «До полудня бы продлить их», — мечтают, Чтоб успеть купить детям молочишко, И на службу не припоздниться слишком. Чтоб не прозевать свои электрички, Прибыть вовремя к чертям на кулички, «Утро, утро, ну продлись, хоть немного!», — Шлют посланья всемогущему Богу.

Людям утренних часов не хватает, Даже сперма в темпе блиц вытекает, Хоть и без толку минут не транжирят, Так и носятся с зарёй по квартире, Как ни бейся — утра им не хватает, «До полудня бы продлилось!» — мечтают… Но и эта недостаточна милость, Хоть до сумерек оно бы продлилось. Маловато и до вечера, впрочем, Вот бы длилося до самой до ночи… Но и эта недостаточна милость — От зари бы до зари оно длилось… Чтобы кончили супруги в истоме, Не кончалось молоко в гастрономе, Чтоб успели причесаться-помыться, Чтобы вовремя на службу явиться, Чтоб за поезд на ходу не цепляться, Утро сутками должно не кончаться. Свод небес покрылся весь синькой-краской, Катит солнце кровяною колбаской, В одночасье белый день мраком выпит, И песок его могильный засыпет. Нипочём ему недуги да вошки, И пузырится в котле понемножку, В серых тучах поминальное брашно, Ничего теперь не больно, не страшно…

Ты случайности не встретишь на свете, В снежном веянье зимы, в знойном лете, И Создатель глину мял не напрасно, Чёт и нечет — выбор вечный, всечасный…

Людям утренних часов не хватает, Хоть рассвет — и мирозданья ровесник. Цену времени они точно знают — Только что поделать с синькой небесной? С тем, что солнце накатилось колбаской, Из сметаны не сбивается масло, И песок могильный всё засыпает?

Людям утренних часов не хватает, Людям утренних часов не хватает…

Когда осталось отрочество в прошлом, И когда первый нежный пушок Сбрил со щёк он рукой неумелой, Довелось ему — только однажды — Оказаться бок о бок с девицей, прекрасною видом. Он в автобусе ехал, поближе к окну примостившись, И вошла она, рядышком села, Вся как будто хрустальная… В город зима заявилась, Но ромашкой и ландышем волосы девушки пахли, Пахли пряно, призывно цветочной весенней поляной, И успел он окно приоткрыть, чтобы дрожь и желания волны Во плоти своей, в сердце унять, чтоб оно не сорвалось… Этот запах цветочной поляны в другой аромат воплотился, Стал он Божьего храма и монастыря благовоньем.

Стала плоть, и одежда его, и уста его благоуханны, Он не брил бороды с той поры и, всходя на амвон Этот запах свиданья минутного, нежно-духмяный, Сохранял в дыме ладана, в свечном мерцании он…

Когда ты в любовном отказе, То к зеркалу не подходи — Увидишь одно безобразье — Какой-то пришелец, поди! Не вовремя, вовремя — эти Понятия чужды любви, Ты жалким паяцем на свете Закончишь метанья свои, Когда не познаешь любови, И времени мощный орёл Вонзит в тебя когти до крови — Куда б ни бежал ты, ни брёл. Бессильны и бесы мороза — Влюбленных им не заковать, Им сплетен гюрза — не угроза, Им лучше на путь не вставать. Они — триумфаторы страсти, И завистью их не трави, Но высшее всё-таки счастье Стать князем, маэстро любви.

Девочка возраста спелого С мальчиком-выпускником, Сидя рядком, Как грибочек с грибком, Что на рассвете ты делала?

Прелесть пейзажа дворового, Кипенье сил… Не упросил, Не улестил, Хоть и был неистов, И этот двойной портрет походил На эскиз постимпрессионистов.

Любовь развела художества, Цветов раскидала множество, И Ангелам — Божьим слугам, Известно, как любят друг друга, Сидя рядком, Как грибочек с грибком, Девочка возраста спелого С мальчиком-выпускником.

И пусть из окна в окно Спрашивает сосед соседа, «Где это видано, батоно, Чтоб в школу ходили С первым лучом рассвета?»

Но к облакам пробилась Дрожь их телес, коснулась… Школа любви открылась, В сердце любовь проснулась.

И, словно света коконы, Тихо сидят рядком Девочка кареокая С мальчиком-выпускником.