Я почувствовала сквозь сон, что Сергей рядом со мной не спит, и приоткрыла глаза. Лицо его было задумчивым, кажется, он проснулся уже давно. Судя по тому, что солнечные лучи еще не слишком нахально пытались проникнуть сквозь спущенные жалюзи, было довольно рано. Я придвинулась к Сергею, прижалась всем телом. Он рассеянно поцеловал меня в висок, и я поняла, что мысли его точно чем-то заняты.

Приподняла руку с кольцом, полюбовалась на игру света в камне. Сергей покосился на меня, повернулся на бок, оперся на локоть и внимательно всмотрелся в мое лицо.

— Ты чего? — насторожилась я.

Он наклонился надо мной:

— Знаешь, никак не привыкну, что ты рядом и что я могу делать с тобой все, что только захочу. — Он поцеловал мою руку с кольцом. — Я тоже думал, что в моей жизни это все уже не случится.

Я поняла, что он продолжает со мной вчерашний разговор. У меня за последние дни накопились вопросы, и я хотела узнать у него кое-что. Но поскольку поцелуем руки он, конечно, не ограничился, какое-то время я не только не могла задавать вопросы, но и, некоторым образом, ничего не соображала.

Когда я вернулась из душа, Сергей лежал с отсутствующим выражением на лице, высоко подоткнув под спину подушку и закинув руки за голову. Он повернул голову и задумчиво посмотрел на меня. Сбросив полотенце, я прилегла поперек постели, головой ему на живот.

— Ты о чем-то хотела меня спросить? — тихо сказал он, высвободив одну руку и запустив пальцы в мои волосы.

— Хотела, — призналась я. — И, если ты меня сразу не убьешь за любопытство, буду рада. Меня давно мучает один вопрос. Ксения говорила, что ты выставил ее из дома в одном белье. Это правда?

Он нахмурился.

— Вы, я смотрю, тут времени даром не теряли. Зачем тебе это знать?

Я заюлила.

— Ну, просто на всякий случай. Я вот думаю, что можно натворить, чтобы ты мог так поступить?

Он пожал плечами.

— Знаешь, это давняя история. Мне тогда было двадцать шесть лет. Не знаю, поступил бы я так сейчас, или нет. Короче, у меня был друг, мы росли в одном дворе, потом учились вместе в институте. Мои родители умерли, когда мне и двадцати не было, Виктор Аркадьевич, Славкин родитель, мне, практически, заменил отца. Как-то мы с другом устроили мальчишник, он семью на курорт отправил. Выпили, конечно, и он раскололся: люблю, говорит, твою жену. Я только и спросил, далеко у них любовь зашла, или нет. Далеко, говорит. А у меня тогда жизнь только налаживаться начала, Сашке двух еще не было. Приехал я домой, а Ксения одна. Она не работала, но Сашку регулярно к нянькам отправляла, чтобы не мешала, значит. Ксения — не дура, по лицу моему все поняла. — Он нехорошо улыбнулся. — Идиотка, решила меня соблазнить, чтобы я простил ее. Я как глянул на ее неземную красоту, так и выволок ее к машине, отвез к Славкиному дому и высадил. Набрал его номер по домофону, в общем, совет да любовь. Забрал Сашку у няньки, с тех пор мы одни живем.

Я растерялась:

— А друг твой, женился он на ней?

— А он на тот момент уже был женат. Пока мы разводились, пока то, да се, он Ксению рассмотрел поближе. В общем, жена его вернулась с курорта, он с ней и остался. К тому же Славка с отцом разругался, а без денег и связей отца он ей на фиг не нужен был.

— Как же вышло, что она тебе Сашу оставила? Она же мать!

Он вздохнул:

— Зачем ей был ребенок? В свое время это я уговорил ее родить, мы и поженились-то только потому, что она забеременела. Так что Сашка — моя дочь. Я Ксении дал денег, и она уехала покорять Москву, ей тогда в Питере душно стало.

— А почему ты не пытался через суд узаконить свои права на дочь?

Он покосился на меня:

— А это совсем другая история. Так получилось, что по молодости я присел на пару лет. Моя бывшая об этом хорошо знала, и держала меня на крючке. Какой суд решит отдать ребенка отцу с судимостью?

Я недоверчиво спросила:

— Ты сидел, что ли?

Он кивнул.

— После окончания института Славкин отец подтянул нас к себе, и мы начали бизнес. В стране тогда полный бардак был. Виктор Аркадьевич в депутаты вышел, политикой начал заниматься. А у Славки от лишних денег крышу снесло. Загуляли как-то в ресторане, вышла у него драка с одним парнем. В драке Славка пистолет достал, ну а дальше по законам жанра. Как все вышло, я толком и не знаю, только парень в больнице умер. Никак нам нельзя было тогда Славку, а тем более его отца, подставлять. Я и взял все на себя. Почти год я в СИЗО провел. Срок, как и обещали, дали небольшой, да еще с зачетом времени, что под следствием провел. Но судимость у меня осталась.

Я возмутилась:

— И твой друг, после того, что ты для него сделал, посмел влюбиться в твою жену?!

Он погладил мои волосы.

— Хорошая ты девчонка, Лера. — Сергей нашарил сигареты, закурил. — Славка знал, что я это сделал не для него, а для его отца. Из тюрьмы меня Виктор Аркадьевич встречал. Мы и сейчас дружим и тесно сотрудничаем. Как приедем в Питер, я тебя с ним обязательно познакомлю.

Я тихо полежала, обдумывая услышанное. Подняла на него глаза:

— А где сейчас твой Славка?

— У них с женой свой небольшой бизнес в Чехии. С отцом он в ссоре, много лет. В Питер не приезжает. — Он посмотрел на меня, усмехнулся. — Смешная ты. Тебя ночью чуть не убили, об этом думать нужно, а ты о чем?

— Понимаешь, тебе досталась женщина с ребенком и, как выяснилось, с проблемами. Что я собой представляю? Из плюсов только то, что я довольно самостоятельна, и Данила уже большой. А так… Влиятельных родственников у меня нет, как женщина, я чувствую, не очень опытна, и понимаю, что ты — взрослый, состоявшийся и много повидавший мужик, тебе не может быть интересно со мной по определению.

Он хмыкнул:

— Неопытна? Это даже приятно. Кроме того, — насмешливо заметил он, — ты быстро учишься. Кстати, что там с твоей, как ты изысканно выражаешься, задержкой?

Я слабо дернулась.

— Все так же. Надеюсь, это просто от перемены климата.

Он засмеялся:

— А я, если честно, надеюсь на другое.

Я попыталась вывернуться, но он наклонился надо мной и поцеловал так крепко, что нам обоим не хватило дыхания.

— Я хочу этого ребенка. Пусть он будет, а?

Я спустилась в кухню. Дети, учитывая ранний час, еще спали, Сергей был в душе.

Вспомнила его слова, подумала, что нас вчера действительно могли убить. Мне стало не по себе.

И решила заняться завтраком. Я давно обещала детям блины. Достала большую чашку, растопила масло, вылила кефир, вбила яйца, добавила соль, сахар, соду и муку, развела все молоком до нужной консистенции.

Когда в кухне появился Сергей, на тарелке уже начала расти стопка пышных дырчатых блинов. Он подцепил один и отправил его в рот.

— Ну, ты даешь. Я думал, ты останешься в постели, а тут такой трудовой энтузиазм.

— Налить тебе кофе?

Он важно кивнул.

— Давай. Тем более я после наших утренних занятий голодный ужасно!

На запах блинов в кухне появилась Саша. Она уселась за стол, любовно выбрала и положила себе на тарелку блин. Подумав, намазала его джемом, свернула рулетом, сверху положила сметану. Мы с Сергеем с интересом наблюдали за ней. Я придвинула к ней поближе кружку с какао. Сашка, приготовившаяся откусить свое кулинарное чудо, не донесла блин и так и замерла с открытым ртом, глядя на мою руку.

— Лера, что это у тебя за кольцо?

Мы с Сергеем переглянулись, он улыбнулся и притянул меня к себе.

Саша недоверчиво всплеснула руками:

— Не иначе, папа сделал тебе предложение.

Я кивнула:

— Вчера. Мы просто не успели еще вам рассказать.

Она заинтересованно спросила, чуть помедлив:

— Ну, и как?

— Я согласилась.

Саша помчалась по лестнице с криком:

— Данька, скорее сюда.

По дороге она остановилась, слетела вниз, поцеловала меня, Сергея, быстро пробормотала:

— Папа, я так рада, что ты ее уговорил!

Я смутилась:

— Да я сама!

— Знаю я, как ты сама. Данька, да где же ты?

На площадке лестницы появился Данила в трусах и с зубной щеткой во рту.

— Што у ваш тут жа шум? — прошепелявил он.

Саша взяла меня за руку и показала ему кольцо:

— Только представь себе, они решили пожениться!

— Ну, наконец-то! — Данька на радостях проглотил остатки зубной пасты и закашлялся. — Самое главное, что можно просто пробить дверь, и начнем жить вместе.

В общем, завтракали мы вполне по-семейному.

Я уже убирала со стола, когда на ступенях веранды появился Анатолий. Он на ходу слопал пару блинов, захлебнув все остывшим чаем из моей кружки.

На вопросительный взгляд Сергея кивнул:

— Я только из мастерской. Так и есть, шланги перерезаны. Я, на всякий случай, отправил машину в специализированный диагностический центр. Обещали ее посмотреть на компьютере, а после обеда мои ребята ее заберут.

Сергей заметил Ольгу Алексеевну, которая появилась по ту сторону забора. Он слетел по ступеням, и, к моему удивлению, они шептались минут пять. Потом уже разошлись, но Ольга Алексеевна, точно вспомнив что-то, окликнула его.

Анатолий покосился на меня:

— Чего такая грустная? Напугалась?

Я спросила его:

— А этот парень, который крутился около машины, ты нашел его?

Сергей, с пасмурным выражением лица, присоединился к нам, и Анатолий, больше ему, чем мне, рассказал:

— По Лехиному описанию мы его сразу вычислили. Только без толку: домой он не возвращался. Мы уже и друзей его расспросили, и соседей. Как провалился. Ничего, найдется. Семью его я давно знаю, отец — работяга, каких поискать, и у парня, говорят, руки золотые. Одно плохо: наркоман, причем со стажем. Горе семьи, так сказать. Мать, как увидела нас, сразу заплакала. Сестра старшая, я ее тоже немного знаю, рассказала, что уже дважды его принудительно лечили, чего только не перепробовали. Друг у него недавно от передоза помер, двое детей малолетних оставил, вроде и он поутих, за ум взялся, на работу вышел.

Сергей неопределенно кивнул. Чувствовалось, что мысли его заняты.

Анатолию очередной раз позвонили, и он поднялся:

— Я там парней своих оставил, присмотрят. Я отъеду, но буду держать вас в курсе.

Он торопливо загрузился в джип и умчался.

Естественно, детям мы о ночном происшествии рассказывать не стали, а на недоуменный вопрос Даньки о машине я соврала, что перед дорогой попросила Анатолия сделать компьютерную диагностику.

Мы забрали детей и ушли к морю. Я не стала купаться, просто посидела у моря, бросила монетку.

Зашла попрощаться с Ануш.

Мы устроились в тени. Девушка, помогавшая ей обслуживать клиентов, принесла нам кофе.

— Очень жалко, что ты уже уезжаешь!

Я взяла ее за руку:

— Обязательно приеду на следующий год, посмотрю на твою красавицу!

Ануш заметила кольцо на моем пальце, просияла:

— Тебя можно поздравить?

Я кивнула.

Она сказала:

— Я так рада за тебя. Он — замечательный парень и очень хорошо к тебе относится. С детками не тяни!

Я вспомнила свои сложные обстоятельства и вздохнула. Ануш мой вздох расценила по-своему:

— Что, уже?!

Я только покосилась на Сергея, и ничего не ответила.

Она наклонилась ко мне и тихо сказала:

— Хочешь, совет дам? Нравы сейчас, конечно, демократичные, но рожать ребенка приятнее, будучи замужем за его отцом, поверь!

Я покивала, поцеловала ее, и мы с Сергеем пошли домой.

На ступенях я оглянулась: Аннушка крестила нас вслед.

Конечно, у моря мы в последний день задержались позже обычного. Вывернув из-за стриженых лавровых кустов, я увидела около наших ворот джип Анатолия. Чуть поодаль стояла моя машина.

Капот ее был поднят. Анатолий и братья Тобольцевы что-то там внимательно рассматривали. Уже подходя ближе, я услышала конец фразы:

— Если в городе, то это чепуха. А вот в горах, да еще ночью… Точно без беды не обошлось бы.

Заметив нас, все замолчали.

Братья поздоровались с Сергеем за руку.

Андрей, продолжая начатую беседу, спросил:

— Ты думаешь, что машину специально вывели из строя?

Анатолий пожал плечами:

— Шланги были перерезаны, это совершенно точно. И из салона ничего не пропало. Так что, думаю, про ограбление и угон можно забыть.

Сергей сказал:

— Этот парень, его не нашли еще? Вот бы кого поспрашивать не мешало!

Анатолий отрицательно помотал головой.

— Ищут. Мои ребята землю роют, так что не беспокойся, живым или мертвым…

— Нет уж, лучше живым. — Сергей нахмурился: — Он, конечно, просто исполнитель. В таких делах всегда надо искать того, кому выгодно.

Андрей пошел пятнами:

— Ты сошел с ума? Намекаешь, что кто-то из членов моей семьи может быть причастен к этой истории? Лера, ты же знаешь нас всех много лет, скажи хоть ты!

Сергей жестко остановил его:

— С твоей стороны неправильно пытаться взять ее в союзники. Именно Леру хотели убить этой ночью, и я не вижу других возможных причин, кроме раскрывшихся недавно семейных тайн или объявленного завещания твоего отца. Если у тебя есть другие соображения, изложи их нам, мы послушаем.

Гоша пожал плечами:

— Всю эту неделю мы с Андреем не покидали дом. Мама совсем плоха, ни Лика Георгиевна, ни я от нее не отходим. Илья занят только своими рисунками, а когда он нервничает, совсем не выходит, ему даже еду в комнату относят. Алла в поселке никого не знает. Она бывала здесь редко, и не общалась с людьми в силу своего характера. И что это за парень, которого вы ищете?

— Его узнали на стоянке. Именно он крутился возле машины, чем и вызвал подозрения. Его зовут Колыванов Сергей Николаевич. Лет двадцати пяти, светловолосый, невзрачный, особых примет нет. Кололся, но, кажется, недавно завязал.

Братья переглянулись и пожали плечами.

Сергей спросил:

— Я хотел бы узнать, нашлась ли пропавшая сорочка Аллы?

Андрей снова пошел пятнами:

— Я понимаю, что моя семья — не образец, но в белье моей жены копаться не позволю.

— Никто и не собирается, положим. А вот тебе самому не кажется странным, что Алла не только не ищет ее, но и Маше запретила это делать?

Андрей вздохнул и пожал плечами:

— Это я запретил. Вчерашняя сцена с поисками кольца, которое обнаружилось на ее руке, и так сделала Аллу героем дня. А после обеда я опять застал Машу в слезах, и она призналась, что теперь пропала эта чертова рубашка. Я нашел Аллу и запретил ей выставлять себя и нашу семью на посмешище. У нас сложная семейная жизнь, и я редко вмешиваюсь в ее дела. Думаю, она ценит это, и, видя мое явное недовольство, оставила эти дурацкие поиски. А в чем дело-то, ты можешь объяснить?

Сергей спокойно сказал:

— Вчера я был свидетелем того, как обеспокоена была Ольга Алексеевна пропажей хозяйской вещи. А сегодня вдруг узнаю, что Маше вовсе не попало из-за пропавшей дорогой тряпки, что Алла даже извинилась перед ней и подарила ей колечко в знак примирения. Так что инцидент можно было бы считать исчерпанным. Кстати, она же подтвердила, что ты вчера орал, как сумасшедший, и что Алла, кажется, действительно испугалась, потому что раньше никогда не видела тебя в таком состоянии.

Андрей огрызнулся:

— А в каком состоянии я должен быть? — Он недобро посмотрел на Сергея. — Ну, надеюсь, что все вопросы, связанные с моей женой, ты для себя прояснил. Тогда уж будь добр, объясни, почему тебя это так заинтересовало?

Сергей нахмурился.

— Ты действительно хочешь это знать?

— Да.

— Вчера вечером я позвонил Ксении. Если опустить никому не интересные подробности, она сказала мне то, что меня интересовало. В ночь убийства Алла была одета именно в голубой гарнитур. Теперь тебе ясно, почему я так настаиваю, чтобы пропавшая тряпка была найдена?

И снова на лице Андрея проступили пятна сквозь естественную смуглость кожи. Он сжал челюсти, помолчал и сказал:

— Хорошо. Чтобы закрыть эту тему, я обещаю прямо сейчас поговорить с Аллой.

Он развернулся и ушел в дом.

Гоша виновато посмотрел на нас и спросил:

— Что делается, а?!

Я занялась обедом.

Кастрюли и сковородки так и гремели вокруг меня.

Сергей внимательно присмотрелся, подошел ко мне сзади, обхватил длинными руками:

— Ты-то чего такая сердитая?

— Я вовсе не сердитая.

— Ну да. Сковородки у тебя летают почище, чем у твоей любимой Юли Высоцкой в ее кулинарной передаче.

Я громко сказала:

— Если честно, я считаю, что ты не должен был так давить на него. Тем более, в моем присутствии.

Сергей опустил руки, правда, от меня не отошел.

— Тебе его жалко?

Я повернулась, обняла за шею и прижалась к нему.

— Конечно, я ему очень сочувствую. Ты даже не можешь представить себе, кем для него был отец. И семья, как много значила для него семья. Все это рухнуло в одночасье, а тут еще мы с неуместным расследованием.

Сергей помолчал, а потом сказал сердито:

— Я рад, что ты хотя бы сказала «мы», а не «ты». Мне нет никакого дела до того, что происходит за границами забора дачи. Поверь, я так к этому и относился, пока это не стало напрямую касаться тебя. Неужели ты не понимаешь, что сегодня ночью просто счастливая случайность спасла нас от беды? И какова вероятность, что эта попытка была последней? Можешь считать меня трусом, но я страшно боюсь за тебя и детей. — Он погладил мои волосы и вздохнул: — И самое неприятное: наш завтрашний отъезд отнюдь не является гарантией того, что вся эта история закончится.

Я прислушалась к стуку его сердца, обняла его и прижалась к нему грудью, ногами.

Сергей все еще сердито посмотрел на меня:

— Слушай, я говорю тебе очень серьезные вещи, а ты подлизываешься, что ли?

— Ага. Не могу стоять вот так близко к тебе. — Я горестно вздохнула. — У меня почему-то от этого щекотно под коленками.

Он все еще недоверчиво посмотрел мне в глаза, но я уже почувствовала, как тяжело стукнуло его сердце, и подняла голову, подставляя шею поцелуям.

Обед несколько задержался, зато мы как раз садились за стол, когда появился Анатолий.

— Что, есть новости о парне? — сразу догадался Сергей.

Анатолий кивнул.

— Мы нашли его, через бабу одну. С мужем ее он дружил с детства, только тот помер недавно. Как выяснилось, наш герой ей помогал деньгами, и заказ поэтому взял. Я так думаю, ночью он должен был пронаблюдать, сядете ли вы в машину, а там увидел и узнал меня. Ну и понял, что не туда полез. В общем, рано утром он заскочил к ней, оставил деньги, ровно десять тысяч зеленых. Сказал, что серьезным людям дорогу перешел, теперь ему тут и вовсе жизни не будет, и что уезжает надолго. Просил дать ему ключи от машины. Развалюха жуткая, но руки у него и правда, золотые. В основном он с ней и возился, пока друг жив был. Она ключи дала. Только не уехал он никуда. Видно, в гараже нашел заначку, от друга оставшуюся, и не удержался. Там мои парни его и нашли.

Я с ужасом спросила:

— Умер?

Анатолий поморщился и сказал:

— Живой. Ребята его сразу в больницу доставили. Только, похоже, поздно: врач говорит, что, даже если и придет в себя, вряд ли что расскажет.

— А девчонку эту расспросить не пробовали?

— Куда там. Она с парнями моими была, когда нашли его. Ей в больнице тоже укололи что-то, да она и не знает ничего, говорит, давно не виделась. А беседовать с ним и вовсе затруднительно было: он по жизни заикался очень сильно, так что особой разговорчивостью и раньше не отличался.

Почему-то стало ужасно жалко эту девчонку, так, что я даже отвернулась.

Анатолий покосился на меня, сказал:

— Муж ее после Чечни в 98-м вернулся, да так и не пришел в себя. Без дури жить он уже не смог. Я ребятам велел, чтобы они ей визитку мою оставили, помогу с работой, в квартире ремонт сделаем, детей в садик устрою.

Поднялась, сказала:

— Пойду, поставлю в духовку курицу и заведу тесто на пирожки. И собираться уже буду, часов в пять, наверно, поднимемся, так я лучше с вечера все уложу.

Из кухни я услышала голос Анатолия:

— Как она? Переживает?

И ответ Сергея:

— Уже лучше. Скорее бы увезти ее подальше от всего этого.

Я поднялась наверх, укладывать вещи перед отъездом. Вечером обещали заехать Слава с Наташей, времени на сборы уже не будет.

Упаковала сумки, оставив только вещи, необходимые в дороге. Разложила в комнатах все по местам, расставила безделушки. Постояла в кабинете перед портретом родителей. Мне показалось, что половицы одобрительно поскрипывают в такт моим шагам.

Здесь меня и застали дети.

Они с шумом ввалились в комнату, Данька сразу заныл:

— Ты зачем мне свитер оставила? Я же запарюсь!

Саша внимательно посмотрела на меня, сердито ему сказала:

— Данька, будет жарко — снимешь. Все-таки ночью выезжаем.

Я благодарно посмотрела на нее, потому что моих сил не хватило бы на то, чтобы спорить с вредным мальчишкой.

Саша предложила:

— Может, тебе помочь?

Мы вместе с ней упаковали оставшиеся вещи.

Неожиданно Саша сказала:

— Мы сейчас Милочку видели, она такая гордая, говорит, что мама уезжает жить в Англию, и ее с собой берет. Конечно, это круто.

Данька влез:

— А что, можно на всю жизнь куда-нибудь уехать? Или это типа в отпуск?

Я машинально заметила:

— Дань, не надо говорить это дурацкое слово! — Потом вздохнула. — Наверное, можно и на всю жизнь. Иногда люди устают друг от друга, а поживут врозь, и все снова налаживается.

Саша сказала:

— Их бабушке стало лучше. Она сегодня даже к чаю спустилась. Нас Ольга Алексеевна на радостях булками угостила.

Данька фыркнул:

— А Милка от булки отказалась, вот ломака! Конечно, вишневые сухарики гораздо лучше, но булка тоже была вкусная. С изюмом!

Данька у нас известный сладкоежка. Я вспомнила, что хотела уточнить рецепт сухариков у поварихи Тобольцевых, и спустилась на веранду.

Анатолий и Сергей курили, сидя в плетеных креслах.

— Ты куда? — хором спросили они, видя, что я направляюсь к калитке.

— Хотела спросить кое-что у Ефимии Денисовны.

Меня услышала Маша, вытряхивавшая пледы во дворе.

— А ее нет, она отпросилась на сегодня.

— Ну, надо же, как жаль, — расстроилась я. — Все забывала, а вот собралась, да зря.

Маша сложила пледы стопой и уточнила:

— Так с утра она еще была, а после обеда ей сообщили, что несчастье у них дома, племянник ее в больнице. Она сразу и убежала. Своих детей у нее нет, так она своих племянников всегда обхаживает.

Сергей негромко спросил:

— Маша, это какой племянник, тот, что заикается сильно?

— Ну да. Она и на работу его устроила. Да он здесь раньше часто бывал, помогал с сантехникой, чинил что-нибудь. Да и на днях был, у нас труба засорилась. — Она вздохнула. — Говорят, не выживет он. Если честно, семья на нем давно крест поставила. Страшные дела творятся!

На крыльцо вышла Ольга Алексеевна, строго сказала:

— Маша, неси пледы в гардеробную, я тебя уже заждалась.

Я вернулась на веранду.

Сергей прищурился и сказал Анатолию:

— Вот и очередная загадка разрешилась.

Угли были готовы, ребята забрали поднос с шампурами, на которые нанизали мясо и овощи, и спустились в сад. Дети вертелись около них и то и дело прибегали к нам с Натальей: то забрать сухое вино, то за рюмками, то посмотреть, готово ли у нас все на столе. Все поминутно таскали пирожки из плетеной корзинки.

Мы с Натальей спешно накрывали на стол. Почему-то все мужики терпеть не могут, когда шашлыки готовы, а все еще бегают с тарелками и суетятся вокруг стола. Поэтому мы постарались управиться раньше их.

Я доставала скатерть, посуду и столовые принадлежности, а Наталья мыла и укладывала на блюдо зелень и овощи. Мы замариновали в соке граната целую чашку тонко нарезанного лука, нарезали домашний сыр. Замечательно вкусный домашний сыр, такой продают только на юге! Сколько ни пыталась купить похожий в Питере — все не то!

От площадки, где стоит мангал, послышался смех. Пользуясь отсутствием мужчин, я тихо спросила Наталью:

— Как ты?

Она подняла на меня глаза:

— Лера, мне все кажется, что это происходит не со мной. Ну не может быть, чтобы такой парень, как Слава, всерьез мог не то, чтобы хотеть жениться, но и просто обратить на меня внимание! Вот проснусь ночью, и не сплю. И ему спать не даю, но он совсем не сердится.

Я засмеялась:

— Надо думать, что не сердится! Наташка, ты даже не понимаешь, какая ты красивая и замечательно хорошая. На тебя, наверное, все мужики заглядываются. Слава не обижает тебя?

Наташа нежно улыбнулась:

— Что ты! Это он на вид кажется грубоватым, а на самом деле очень добрый. А ко мне так и вовсе, как к убогой относится. Мне временами кажется, что он дышать на меня боится. — Она задумалась, а потом сказала: — Он заметил, что я одежды своей стесняюсь, и накупил мне целый чемодан, чтобы я себя уверенней чувствовала. А мне ничего этого не надо, да и не хочу я никому нравиться.

Я сердито сказала:

— А вот это ты зря! Такая красота, да чтобы просто так пропадала. И Славке ты в своих новых одежках ужас как нравишься. Мужикам всегда приятно, чтобы рядом с ними красавицы были. А тем более Славке будет приятно привезти тебя к себе, вот уж перед друзьями хвастаться будет!

Она покраснела и счастливо засмеялась:

— Он так и сказал. Позвонил по телефону друзьям, объявил, что везет невесту. Я испугалась, что он мне целые смотрины устроить собирается, а он, видно, заметил это и говорит: «Хочешь, не хочешь, а только я тобой хвастаться буду. Там уж все с ума сходят, какую королеву я себе на югах нашел».

Примчались дети:

— Мама Лера! Нам срочно нужно блюдо для мяса!

Я вынула из бабушкиного буфета большое блюдо от сервиза. Наталья посмотрела на него скептически:

— Куда такое огромное?

Впрочем, с размерами я угадала, потому что шампуров оказался целый штабель.

Наташа всплеснула руками:

— И куда столько?

Слава пробурчал:

— В самый раз. Да что тут есть? И вообще, мы голодные ужасно. — Он укоризненно посмотрел на нее. — Это ты можешь без обеда остаться, и хоть бы что. Я тебя честно предупреждаю, поесть люблю. Это чтоб потом без неожиданностей.

Наташа засмеялась, но не обидно, а ласково.

— От обеда ты, положим, сам отказался. А то сейчас все подумают, что я тебя голодом морю.

Славка почесал в затылке:

— Ну, да. Ты бы по номеру меньше разгуливала в одном белье. Я так и подумал: чего время зря на еду тратить?

От неожиданности Наталья смутилась, но Славка не позволил ей на это отвлекаться, подтащил к себе и усадил рядом.

Анатолий с завистью сказал:

— Мне при моем полухолостом положении на ваши забавы смотреть завидно.

Данька завопил:

— Можно я мясо с шампура есть буду?

Я недовольно посмотрела на него и хотела ему снять мясо на тарелку, но Сергей спокойно протянул ему шампур.

— Пусть, я сам в детстве так любил. Это сейчас все привыкли на западный манер антрекоты жарить на решетках, а я и так, по старому, тоже очень люблю.

Я не удержалась:

— Дань, только осторожно, не поранься!

Сергей усадил меня и спокойно сказал:

— Лера, он ни за что не поранится. Оставь ты его, взрослый ведь уже парень.

Данька благодарно посмотрел на него и с наслаждением впился в кусок мяса, только что не урча.

Несмотря на то, что мы с Натальей и Санька съели вместе, наверно, один шампур, мясо исчезало с блюда с кинематографической быстротой. Запивали все холодным грузинским вином, которое Сергей вчера забрал в магазинчике на набережной. Я предусмотрительно уговорила его налить мне немного, а то мне надоели смешки в мой адрес.

Сергей откупорил очередную бутылку:

— Не обманул хозяин, вино и в самом деле замечательное. Я тебе советую тоже у него заказать пару ящиков.

Славка покрутил головой:

— Это у вас здесь вино идет, а у нас обычно в ходу напитки покрепче. Впрочем, и в самом деле, надо заказать. Маме завезем, сестре старшей. Так сказать, привет с юга. Не поверишь, сто лет не могу родителей уговорить съездить на море. Они еще до рождения Светки, моей старшей сестры, отдыхали в Крыму. Мама там попробовала вино «Черные глаза» и «Лидия», и уверяет, что лучше ничего в мире нет.

Я сморщила нос:

— Моя бабушка тоже любила эти вина. На мой взгляд, они слишком крепкие и сладкие, я предпочитаю сухие.

Слава заглянул в наши рюмки и вздохнул:

— Ну, как вы пьете, я вижу. Такое впечатление, что обе закодировались.

Мы засмеялись.

Я унесла посуду в кухню.

Мужчины уселись с сигаретами на ступенях.

Я сварила кофе, нарезала лимон, достала коробку конфет «Коркуновъ». Накрыла с Наташиной помощью чайный стол и вынула из холодильника принесенные гостями пирожные.

Дети (невиданное дело!) от сладкого отказались. Наташа привезла им диск с каким-то анимационным фильмом, и они устроились у телевизора.

Мы с Натальей уселись в плетеные кресла.

Я прислушалась.

Мужчины продолжали начатый ранее разговор.

Сергей сказал:

— И еще. Ольга Алексеевна, их домоправительница, рассказала мне, что утром, когда мы еще не обнаружили тело, Ефимия Денисовна, их повариха, очень ругалась: ночью что-то жгли в кухонной раковине, все было в черных пятнах.

— Ты думаешь, она сожгла сорочку? — недоверчиво спросил Анатолий. — Это не так просто сделать!

— Нет. Незаметно это сделать, а тем более в кухонной раковине, крайне затруднительно. Я думаю, что она нашла в кабинете какие-то бумаги, которые показались угрожающими ее финансовому благополучию. А от рубашки, я думаю, она избавилась позднее. Порезала на мелкие кусочки и спустила в канализацию. Пару дней спустя Ольге Алексеевне пришлось вызывать сантехника. Думаю, что тогда Алла и договорилась с Колывановым. Дала ему задаток, объяснила, что надо сделать. Думаю, она понимала, что Колыванов — не лучшая кандидатура на роль киллера, но других знакомых здесь просто не имела.

Слава спросил:

— А какие бумаги она сожгла? Может быть, какие-то документы?

Сергей покосился на меня, но ответил:

— Я думаю, что это были письма, прощальные письма родным.

Анатолий вздохнул:

— Так ты считаешь…

— Нет, нет, Владимир Георгиевич не собирался стреляться, — прервал его Сергей. — Я думаю, что он знал о своей болезни, догадывался, что осталось ему совсем немного. Мне кажется, что сюда он и приехал, чтобы подвести какие-то итоги, проститься со всеми, кого любил. Возможно, часть писем он написал заранее, не в ту ночь. Хотя письмо, адресованное Лере, судя по его содержанию, написано как раз перед смертью. Возможно, потому оно и уцелело. Например, он услышал шаги и не хотел, чтобы кто-нибудь видел его, вот и засунул листок в справочник, случайно оставшийся на письменном столе в библиотеке. Алле некогда было разбираться, что в них было написано, и она сожгла все, что нашла.

Слава спросил:

— Так что, она специально спустилась ночью в кабинет, зная, что может застать там его хозяина?

— Алла знала о назначенной мной встрече, и Ксения, возвращаясь в свою комнату, зашла к ней и рассказала, что разговор вышел неприятный. Хуже того, в соседней комнате во время нашей ссоры находился отец жениха, он там что-то писал, так что теперь полностью в курсе ее проблем и наверняка не позволит сыну на ней, Ксении, жениться. Оставшись одна, Алла поразмыслила и сделала правильный вывод: он писал какие-то распоряжения. Она подождала некоторое время, услышала в коридоре шаги и решила, что Владимир Георгиевич ушел к себе. На самом деле, это возвращался Илья. Она, решившись, набросила пеньюар, спустилась в кабинет, увидела, что света там нет, и решила, что теперь-то ей никто не помешает. Она лихорадочно искала документы и не слышала, что хозяин кабинета вышел из библиотеки и стоит в дверях, наблюдая за ней. Я думаю, что за ружье она схватилась в испуге, Тобольцев-старший еще пытался остановить ее, и спуск она нажала просто нечаянно.

Славка спросил:

— Как получилось, что никто не слышал выстрела?

Сергей потер переносицу:

— Ну, во-первых, мы с Лерой поднялись в ее спальню, это на другой стороне дома. Во-вторых, все вернулись поздно, и спать должны были крепко. А потом, если помнишь, той ночью была сильная гроза.

Славка покосился на Наташу и сурово сказал:

— Грозу я уже не помню. Кое-кто мне съездил бутылкой по башке…

Наташа подсела к нему на ступеньку, он прижал к себе ее голову и добавил:

— Я не сержусь. Ничего интересного я не пропустил.

Сергей помолчал, его никто не перебивал.

— Алле Тобольцевой нельзя отказать в хладнокровии: уже поняв, что случилось, она открыла сейф ключами убитого, забрала из него письма, спустила защелку и захлопнула за собой дверь. Документы она сожгла в раковине, но свет включить все же побоялась, так что все следы ей убрать не удалось.

— А что с ее сорочкой? На ней была кровь? — нетерпеливо спросил Анатолий.

— Не думаю. Выстрел был сделан в упор, крови было много, но натекла она потом. Мало того, в то утро, когда уезжала Ксения, это через три дня после убийства, Лера и Игорь видели, что Алла вышла из дома проводить ее, и на ней был надет роскошный голубой гарнитур.

— Как же она решилась с ним расстаться? — насмешливо спросил Слава.

— Думаю, что Алла услышала, как ребята докладывали Игорю результаты исследования твоей рубашки на наличие следов пороха. Вот она и решила не рисковать, — вставила я. — Видимо, она не любит читать детективы, и не знала, что на одежде убийцы всегда остаются частички пороха.

Сергей одобрительно посмотрел на меня:

— Молодец, Лера. Я до этого не додумался.

Анатолий поморщился:

— Послушай, она ведь из обеспеченной семьи, что могло ее подтолкнуть проделать все это? Больная она, что ли?

Сергей вынул сигарету из пачки и задумчиво сказал:

— Здесь все не так однозначно. Игорь Левада, а именно он первым заподозрил Аллу, рассказал мне, что у нее имеются и собственные семейные проблемы. Отец оставил ее мать, красавицу и светскую даму, ради простенькой бухгалтерши. Он живет в другой семье, там у него свои дети. Говорят, что он счастлив и ни о чем не жалеет. Так что Алла потеряла надежду получить что-то от отца. А тут обнаружились претенденты на наследство свекра. Вообще, в последнее время ее преследуют неприятности: Игорь Тобольцев отказался жениться на Ксении, а ведь Алла возлагала большие надежды на то, что Ксения выведет в свет Милочку, по-родственному. Ее собственное положение в обществе, где она обычно вращалась, в последнее время несколько пошатнулось: сама она, несмотря на довольно привлекательную внешность и стиль, уже не первой молодости, на влиятельных кавалеров рассчитывать уже не приходилось, деньги отец давать перестал, а Андрей посещать светские мероприятия и спонсировать ее возросшие запросы отказался наотрез. В общем, налицо кризис среднего возраста, неудовлетворенные амбиции, отсутствие любви и понимания в семье. Ну и, ты прав, расстроенная психика.

Я спросила твердым голосом, стараясь, чтобы мой голос не дрогнул:

— Ты думаешь, что Андрей догадывается о той роли, которую сыграла его жена во всей этой истории?

Сергей вздохнул:

— Я сказал ему достаточно, для того, чтобы он все понял. Андрей — мужик неглупый и правильный, пусть примет решение сам. Я знаю только одно: он чувствует свою вину за невнимание и отсутствие интереса к жизни Аллы. В браке на обе стороны ложится ответственность. А относительно гибели отца — он ведь должен понимать, что Алла этого не хотела. В общем, я ему не завидую. Даже не знаю, что решил бы сам в его ситуации.

Я вмешалась:

— Мила сказала детям, что они с мамой едут в Лондон, поживут там.

Сергей кивнул.

— Вот. Это — тоже решение. Самое страшное — это то, что Алла не остановилась, став причиной смерти одного человека. Она втянула в это парня с ломаной судьбой, еще неизвестно, выживет ли он. Только цепь счастливых случайностей тогда спасла нас. Не надумай Леха пристать к Наталье, не окажись он знакомым Анатолия, не заговори он потом с нами, и мы все имели бы серьезные неприятности.

Слава насторожился:

— Вот черт, так я и знал. Ведь чувствовал, что-то здесь не так. — Он сердито повернулся к Наталье. — Почему мне ничего не сказала?

Она молчала, сжав кулачки.

Сергей миролюбиво сказал:

— Вот черт, проговорился я. А ты, друг Слава, готовься. Наталья у тебя — женщина красоты необыкновенной, так что расслабляться тебе никак нельзя. Что не сказала тебе ничего — это правильно. Мы к тому времени уже все решили, а ты начал бы там свалку. Умная женщина всегда постарается не допустить скандала.

Анатолий засмеялся:

— Вот жену Валуева недавно сторож на стоянке обидел. Вполне верю, что сторож — мужик простой, в пажеском корпусе не обучался и манеры имеет еще те. Ну, вызвала бы администрацию фитнесс-центра, или чья там стоянка была, милицию, наконец. А Николаю звонить, что ее обидели — это уж глупость несусветная, знала ведь, что добром не кончится. Так и вышло, теперь попробуй, докажи, что он его не трогал, кто же поверит.

Я миролюбиво заметила:

— Да она, может, просто хотела, чтобы муж ее пожалел, а он парень резкий, сам приехал. Представляю, как она себя ругает за то, что не сдержалась.

Сергей обнял меня:

— Знаешь, что мне в тебе больше всего нравится?

Я покраснела, но он не дал моему смущению развиться до болезненной степени:

— Нет, конечно, ножки у тебя замечательные и фигурка тоже, но я не об этом. Мне в тебе нравится то, что ты во всех людях видишь хорошее, а плохого не замечаешь. Поэтому и люди, за редким исключением, не демонстрируют тебе своих дурных сторон.

Краем глаза я заметила, что Слава разжал Наташин кулачок и поцеловал ладошку. У меня отлегло: значит, не сердится.

Анатолий глянул на часы, поднялся:

— Предлагаю на этом вечер встречи друзей закрыть, а то вам завтра подниматься рано. Ребят я завезу, мне как раз по пути.

Мы позвали детей, проводили всех к машине, взяв клятвенное обещание, что Слава с Наташей нас навестят по дороге домой.

Анатолий усадил их в свой джип. Пожал руку Сергею, потом повернулся ко мне и насмешливо сказал:

— Ну, прощай, принцесса моих юношеских грез.

Сергей насторожился:

— Ого, как заговорил!

Анатолий только рукой махнул:

— Ты, Серега, мне друг, конечно. Поэтому я вам желаю счастья. Понимаешь, с этими принцессами всегда так: чуть зазеваешься, а они уже королевы.

Я поцеловала его в ухо, и он засмеялся.

Мы с Сергеем подождали, когда красные огоньки исчезнут за поворотом, и медленно пошли к крыльцу.

Я собрала на поднос кофейные чашечки.

Сергей устроился в своем любимом кресле и, когда я проходила мимо, притянул меня к себе.

— Посиди со мной, — шепнул он.

Я пристроила поднос на стол и уселась на ручку его кресла, радуясь его нежному нетерпению.

Впрочем, долго побыть наедине нам не удалось. От калитки раздалось знакомое покашливание:

— Не помешаем? Извините, ради бога. Надо бы прийти пораньше, да у вас, вроде, гости были.

Сергей выпустил меня из рук и спокойно сказал:

— Да проходите, хватит вам извиняться. Может, чаю вам предложить?

Оба старших Тобольцева разом отказались, а Илья кивнул.

Я засмеялась и пошла за чайником. Заглянула к детям. Они уже досмотрели фильм и о чем-то ожесточенно спорили.

— Ну, вот что, спорщики, пойдем, я вас пирожными угощу, и спать. А то вас завтра только около Воронежа добудимся.

Мы вышли к столу, и все невольно глянули в нашу сторону.

Я разливала чай, а Саша принесла пирожные. Мужчины, впрочем, от сладкого отказались. Беседа за столом не ладилась. Оба брата Тобольцевых явно чувствовали себя не в своей тарелке. Я тоже нервничала.

Положение спас Илья. Он поднял на меня глаза и сказал:

— Лера, я не знаю, чего все молчат. Я лично просто пришел попрощаться. Надеюсь, что на следующий год мы все здесь встретимся. Это лето всем нам запомнится теми тяжелыми событиями, которые здесь произошли. Но для меня оно запомнится и хорошим. Я тебе благодарен за то, что ты научила меня играть в карты, за то, что не смеялась надо мной. Я понял, какой хотел бы видеть свою девушку, и твоими глазами я увидел Лизу. Вот.

Гоша посмотрел на меня широко раскрытыми близорукими глазами и сказал:

— Завидую Илье, потому что мне уже не семнадцать лет, и я не могу вот так просто взять и объясниться тебе в любви, хотя про меня ты все всегда знала. Я желаю тебе счастья. Думаю, что ты его точно заслужила. Я рад, что мы познакомились с Даниилом. У тебя замечательный сын. Наш папа всегда был непогрешимым барометром относительно интересных людей. Думаю, что Данил нас еще не раз по-хорошему удивит.

Он повернул голову и посмотрел на брата. Андрей сглотнул и с трудом сказал:

— Прежде, чем попрощаться, я хотел бы принести извинения за те неприятности, которые вам пришлось пережить здесь по вине членов моей семьи и меня лично. Я понимаю твое беспокойство, — он повернул голову к Сергею, — и твердо заверяю, что все меры к тому, чтобы Лера в дальнейшем не имела проблем, я принял. Мы с женой решили пожить некоторое время врозь, я думаю, что нам обоим есть, о чем подумать. Маме уже гораздо лучше, возможно, после клиники неврозов, она полностью придет в себя. Мы все здесь не намерены задерживаться в этом году, в понедельник будет девять дней со дня смерти отца, сходим на кладбище, а там и домой. Это все, что я хотел бы сказать сегодня. И, конечно, я рад за вас обоих, и присоединяюсь к пожеланиям Гоши.

Мужчины пожали друг другу руки, я поцеловала Гошу и Илью, замерла рядом с Андреем, но пересилить себя не смогла.

Он уже повернулся, чтобы уйти, как вдруг рядом с нами возник Данька.

— А дедушка обещал мне, что зимой пригласит нас на выставку. Раз он теперь умер, что, выставку отменят?

Я присела:

— Дань, какая выставка?

— Как это «какая»? «Рыбалка и охота на Руси», вот какая. Он говорил, что у них там целый павильон. Если честно, я ужасно хотел бы посмотреть.

Сергей посмотрел на Андрея:

— Что, и в самом деле?

Андрей кивнул, поднял на него глаза.

Сергей посмотрел вниз на Даньку и кивнул:

— Обязательно съездим. Если, конечно, мама не возражает. Ты нам сообщи только заранее, мы свои планы скорректируем. Выставка — это дело хорошее, это мы очень уважаем, правда, Дань?

От счастья глаза Данила превратились в щелочки.

Андрей, кажется, действительно обрадованный поддержкой Сергея, заторопился:

— Наша фирма — один из главных спонсоров, так что хороший прием гарантирую. Посмотришь там и лодки, и катера, и оружие всякое, и снасти рыболовные. А если и ты, Лера, решишься, то там и выставка живописи есть, и меха, и береста, и резьба по кости, и всякие народные ремесла. И еще тиры, и выставка собак.

Сергей засмеялся:

— Ты нас убедил. Мы обязательно будем. Ну, тогда до встречи!

Неожиданно раздался телефонный звонок. Сергей ответил и буквально сразу же отключился, поблагодарив.

Он сказал Андрею:

— Это Анатолий. Умер Колыванов Сергей, в больнице умер, не приходя в сознание.

Андрей кивнул, и мужская часть семьи Тобольцевых нас покинула.

Сергей поднялся с детьми наверх, а я уложила посуду в шкаф, продукты в холодильник. Конечно, здесь Ольга Алексеевна наведет чистоту, но я сама не люблю оставлять после себя беспорядок.

Поправила стулья, напоследок потрогала колючую лапу своей подружки. Вдохнула привычный смолистый запах и замерла.

Сергей спустился ко мне, подошел сзади и обнял.

— Я думал, ты давно ждешь меня. А кое-кто тут елкам лапы пожимает.

Он отстранил волосы на шее и щекотно поцеловал меня. Я счастливо засмеялась.

В этот момент зазвонил мой телефон.

Сергей свирепо сказал:

— Кажется, это никогда не кончится! Не отвечай!

Я вывернулась, раскрыла телефон, и в трубке возник радостно-удивленный голос Лены.

Без всяких приветствий она зачастила:

— Как ты можешь? Такую важную вещь я узнаю не от тебя, а от папы! Он сказал, что ты собираешься замуж. Это правда?

Я вздохнула. Теперь от Лены так просто не вырвешься, а в двух словах ничего не расскажешь. Однако она продолжала говорить:

— И Марк сказал: «Давай съездим к твоим, проведаем Питер и заодно посмотрим на этого жениха». Здорово?

Я жалобно спросила:

— Лен, вы и в самом деле надумали приехать, или мне это только спросонья кажется?

Она деловито спросила:

— Почему спросонья? А, я ведь и забыла про разницу во времени, вот недотепа! Я хотя бы не разбудила тебя?

Я засмеялась:

— Нет, мы еще не ложились.

В трубке возникла пауза, и Лена радостно сказала:

— Послушай, на твоего жениха действительно стоит посмотреть! Я у тебя таких интонаций за три года нашего знакомства ни разу не слышала. Хорошо, я надеюсь на скорую встречу, и ты мне все, слышишь, все расскажешь в подробностях. Папа уверяет, что у тебя там прямо детективная история получилась. И твой жених, он не то спас тебя, не то ты его спасла, я не очень поняла. Ты же знаешь папу, он всегда насмешничает, и правду у него узнать трудно. И учти, твой жених ему нравится, я это почувствовала. А мама как рада! Ты ведь знала, она всегда папу к тебе немножко ревновала. Знала?

Сергей погладил мое бедро, и прижался сзади. Я улыбнулась.

— Знала. Ленка, я так тебя люблю! Приезжай, будешь свидетельницей со стороны невесты.

Она вздохнула:

— Ты же знаешь, я бы с радостью. Но будет ли это удобно?

— Будет! Я о тебе уже столько рассказывала Сергею!

Она хмыкнула:

— Мне казалось, что твое увлечение называлось как-то по-другому!

Руки Сергея пробрались под мою майку, и я завопила, отбиваясь от него:

— Ленка, ты просто отстала от жизни! Я ужасно хочу с тобой посекретничать, но не по телефону.

Неожиданно Лена встревожилась:

— Слушай, а Данька? Как Данька к твоему жениху относится?

Сергей в этот момент прикусил мне мочку уха, и я покрылась мурашками от щекотки.

Сердито показала ему кулак, и он поднял руки, делая вид, что сдается.

— Знаешь, ему мой жених нравится даже больше, чем мне.

— Вот это да!

Воспользовавшись паузой, возникшей в военных действиях Сергея, я спросила ее:

— Слушай, я все хотела спросить, да как-то случай не представлялся. Ты знала, что Марк не писал тебе СМС-ку? Ну, помнишь, когда он нас пригласил в кафе в самый первый раз?

Лена засмеялась:

— Конечно, знала. Данька тогда едва научился писать и написал «приглосить» и «сведание». Кроме того, это кафе на набережной — любимое Данькино место, там подают очень вкусных шоколадных ежиков. — В трубке послышался нежный смешок. — Представляю, сколько денег он потратил, пока объяснил Марку, где это кафе находится!

Мы засмеялись.

Она грустно сказала:

— Если я сейчас о чем-нибудь жалею, то это о том, что мы с Марком не можем иметь детей.

Я помолчала, а Лена, чутко уловив паузу, быстро проговорила:

— Я не хотела тебя расстраивать. Кроме того, есть у нас одна мысль, приеду — обсудим! Ну, до встречи. Целуй там своего жениха, а то он, наверное, заждался.

Я едва успела захлопнуть телефон, как Сергей перешел в открытое наступление. Он схватил меня на руки и понес наверх.

Я тихо сердилась:

— Сережа, хватит дурачиться! У меня от тебя голова кружится!

Он остановился на пороге нашей спальни и серьезно сказал:

— А знаешь, это просто здорово, что у тебя от меня кружится голова.