Имени как такового он никогда не носил. Просто потому, что имя положено Рожденным, а не созданным. На планете, где располагалась его «родина»— огромная лаборатория, — Рожденных было мало. А созданные составляли не просто большинство, а подавляющее большинство. Но никаких конфликтов не возникало — ведь созданные прекрасно понимали, что их задача и смысл — служение Рожденным, ведь именно для этого они и созданы.

Вот он и был одним из тех, кто создан. Земляне называли таких биороботами в своих древних фантастических книгах. Тело его было неотличимо внешне от Рожденного, но спутать их было невозможно, поскольку созданный никогда не мог проникнуть-в-разум, а попросту говоря — не были созданные телепатами. В отличие от поголовно всех Рожденных.

Вполне вероятно, что именно поэтому разведка и оказалась на плечах созданных. Гораздо проще создать, чем воспитать, гласила одна из аксиом их мира. А назывался мир Леста, что в переводе на земные языки могло бы значить «Центр Вселенной», но никто и никогда до сей поры не занимался межъязыковыми исследованиями. Просто потому, что лестиане и люди ни разу не сталкивались, вернее, ни один Рожденный никогда не знал о существовании такой расы.

А тому, кто сидел на планетарной базе, пришлось встретиться с людьми. Направленный своими создателями в разведывательный рейд, для поиска новых земель, он не был обременен моралью, совестью, состраданием, в его психике вообще не было системы оценки добра и зла по отношению к представителям других рас. Он был направлен на небольшом модуле в глубокий космос, чтобы найти пригодные для жизни миры. Для колонизации или захвата, так как лестиане не гнушались жить по принципу «выжил сам — выживи соседа». Еще одной аксиомой их мира было то, что Рожденные превыше всего, а все остальные — только материал.

Аксиома избранности у Рожденных была очень давней, ведь, как только их раса научилась создавать биороботов, у них в обществе произошел раскол. Одни требовали предоставить свободу воли этим новым разумным существам, но их было меньшинство. Большинство четко заняло позицию, гласившую, что созданные — лишь материал в руках Рожденных. А с прошествием пары столетий это стало аксиомой. Еще одну злую шутку сыграла с созданными космическая экспансия — первая же встреченная лестианами разумная раса оказалась малоразвита и была без сомнений и сожалений частично покорена, частично истреблена. Аксиома избранности Рожденных утверждалась все крепче и крепче, приведя расу в итоге к осознанию того, что для экспансии планета должна подходить по природно-биологическим параметрам, а наличие либо отсутствие на ней разумной жизни никого не должно смущать. Ведь Рожденные — превыше.

Поэтому, когда созданный встретился с людьми, он тоже не рассуждал. Поняв, что это очередная раса, вышедшая в космос, он направил свой модуль на таран, рассчитывая захватить попавшийся ему корабль. На его счастье, это были пираты, которые радостно бросились на перехват его модуля, предвкушая добычу. Но — им не повезло, созданный просто включил оптический камуфляж, позволяющий ему как становиться невидимым, так и принимать любой вид в глазах окружающих. Пираты сначала узрели пустой модуль, а потом их просто вырезали. И только созданный собрался на захваченном транспорте лететь на Лесту и докладывать о выполнении разведмиссии, да еще и таком успешном, как на его и свою беду прилетел «Ревель». Огромная (по меркам созданного) махина без всяких церемоний взяла транспорт на абордаж, и созданный не поверил своему счастью. Вот так, сразу, и такая шикарная добыча! Но радость его была недолгой, добыча оказалась не только большой и богатой, но еще и сообразительной. Бортовая сеть была более-менее защищена от попыток созданного подсоединиться, используя встроенный в него адаптер беспроводной передачи данных, а экипаж — на удивление сообразителен. Что, впрочем, ничуть не удивило бы ксенологов, но их не было у лестиан. А созданный в какой-то момент осознал, что раса, которая ему встретилась, весьма высокоразвита. И, скорее всего, представляет собой угрозу для Рожденных. Стало быть, любой ценой предстояло захватить корабль и довести его до Лесты.

Но вместо этого созданному пришлось пролежать полвека в криобоксе. На его удачу, оставался один пустой из тех, что были в рабочем состоянии. И, на его же удачу, корабль был найден. Языковой барьер созданный преодолел давно и, слушая разговоры вокруг «пробуждающихся», пытался вскрыть местную сеть. От гибернации его организм и встроенные в него устройства не пострадали, и он старался как можно быстрее выполнить свою задачу.

Однако везение созданного на этом закончилось. Молчаливая линия поведения, избранная им, привела к тому, что его заперли. Конечно, вскрыть замок большой проблемой не было, но тенденция удручала. Еще более удручающим оказался тот факт, что один из размороженных вместе с ним обладал зачатками телепатии и мог узнать созданного. Пришлось его убить, а вместе с ним и одну самку из тех, кто находился на базе. Впрочем, это дало созданному некую фору — он успел услышать о транспорте, который летел на эту планету. Одновременно с этим его раскусил хитрый медик, который не поверил в искренность самки, чей облик созданный принял.

Если бы биоробот знал слово «цейтнот», он бы понял, что именно в нем находится как он сам, так и те, кто сбежал от него на корабле. Земляне, как они себя называют, так и не поняли, что он испугался их не меньше. Ведь, как только они о нем узнали, на него должна была начаться охота. И скорее всего, она началась, а земляне просто отошли для перегруппировки. И в охоте этой у него была незавидная роль дичи, а арсенал до смешного убог. Броня землян на этот раз была не такой хлипкой, как пятьдесят три их «года» назад, и простым ударом, которым можно было убивать тех, на первом транспорте, уже не получалось расправиться. А еще к тому оружию, которое созданный добыл на эсминце, у него уже давно кончились патроны. А оружие этих, с базы, было настроено в большинстве своем на хозяев. Или было недостаточно мощным, чтобы стрелять из него по этой новой броне.

Осложнялось все тем, что неведомый прилетающий на планету транспорт нес на себе не только колонистов, но и неведомый коллектив, называемый «комиссия корпоратов», которого боялись обитатели базы. Стало быть, «комиссия корпоратов» сильнее обитателей базы. Стало быть, с ними справиться будет еще сложнее, поэтому надо улететь с этой планеты до прилета транспорта. Созданный размышлял, как ему поступить, и не видел выхода, во всяком случае быстрого. Опять ложиться в криобокс ему не хотелось, поскольку к цели это не приближало. А испорченная им станция дальней связи хоть и не давала землянам предупредить «комиссию» о наличии на базе созданного, но и не давала созданному связаться с домом. Впрочем, даже если бы станция осталась в рабочем состоянии, это бы ничего не меняло — далеко не факт, что на Лесте смогли бы принять и расшифровать сигнал. Поэтому — землянам неудобство, а себе не преимущество, что тоже дает плюс в паритете, но не более. Созданному приходилось на ходу строить новый план действий и учитывать все новые и новые факторы…

Тем временем в рубке «Ревеля» шел странный разговор. Макс, Отто, Урмас и Леон пытались построить план по решению сразу трех задач. А именно — вытаскиванию с базы Елены и Кая, уничтожению твари и укладыванию первых двух пунктов в достаточно короткий период времени. Версии выдвигались разные, начиная с атомной бомбардировки базы, как гарантированного средства, до предложений вступить с тварью в переговоры и понять, чего этой самой твари надо. Впрочем, в варианте мозгового штурма допустимо все что угодно, истину иногда можно найти и в сиянии синяка, как выразился Леон. Макс не спорил. Он прикидывал варианты. То один, то другой. И становилось ему хуже и хуже с каждой минутой.

— Хорошо, — горячился Леон, — не будем накручивать слишком сложно. Пусть Елена и Кай посидят в медблоке, ничего с ними там пока не случится. На базе осталось нелоченое оружие, которое способно пробить броню штурмового скафандра? Отто, скорее к тебе вопрос, командир не с нами где-то.

— Нет. Все оружие, которое может пробить нашу броню, лично мною заблокировано на такое применение. Как ты выражаешься, залочено. И ни один тяжелый ствол при наведении на нас стрелять не будет. Но это не исключает веерного огня, как ты понимаешь. И, в варианте с ИВС, не исключает рикошетов.

— А ИВС на базе ни одной не осталось, Отто. Они же все в Дурне, забыл? На базе были две — моя и командирская. И то — он свою из Дурня и принес. А свою я притащил в первый день, еще до атаки на базу крылатых уродов, помнишь?

— Помню. Что ж, это немного облегчает. Но только немного. Все равно остается вариант с веерным огнем. И он мне точно так же не нравится.

— Погоди, Отто, погоди. А с чего такая уверенность в том, что он вообще сможет воспользоваться нашим оружием? Что с собой Ци Лань носила?

— Ручной лазер. И все, — казалось, что Отто помнил все.

— Именно! На него насрать, он как слону дробина. Наша броня на базе неуязвима! — Леону, судя по всему, не терпелось взять собственную базу штурмом.

— В том случае, герр Аскеров, если тварь не попытается применить что-либо нестандартное в качестве оружия, — вмешался Урмас Дирк, — такой вариант никогда нельзя сбрасывать со счетов.

— Согласен, но шансов у твари в таком случае все равно немного! — Аскеров не унимался. — Да мы там такое сафари устроим!

— Леон, мы не будем устраивать сафари на базе, — Макс пристроился к обсуждению, — я уже все продумал.

— Как?! — в три глотки проорали остальные, не сговариваясь, но абсолютно синхронно.

— Высаживаемся втроем, Дирк, Лемке и я. Леон остается на «Ревеле», прикрывает огнем, если что. Дирк, скафандр штурмовой носить умеешь? Впрочем, кого я спрашиваю. Они несильно изменились за пятьдесят лет. Разве что попрочнее стали. Дальше — биосканер базы подскажет, там ли тварь. Заблокируем выход, а Леон снизится и пришлет в окно подарок из местного калибра поменьше. Дальше будет видно, как понимаете — если тварь выскочит — добьем. Если не полезет — значит, сдохла, в конце концов биосканер подскажет.

— А если твари нет на базе? — поинтересовался Леон.

— Тогда заберем Елену и Кая на борт «Ревеля». Потому что эсминец сейчас более безопасен, чем база.

— Ас тварью тогда что делать? — Техник явно горел жаждой мести.

— Искать. Вот тогда ты и попотеешь, Леон.

— В смысле?

— В прямом. Я тогда захочу, чтобы ты сделал две вещи — извлек из памяти биосканера описание объекта «Ци Лань», как мы его видели в последний раз, — все биометрические данные, которые сканер смог снять. И прикрутил сканер к бортовой системе «Ревеля». И будем прочесывать — далеко уйти не могла.

— Капитан, — вмешался Ревель, — у меня на борту есть свой биосканер. И прочесывать джунгли я бы вам не советовал. Даже имея точные данные о твари, вы все равно будете непременно сбиты с толку количеством ложных сигналов. Не говоря уже о том, что сканер — не рентген, и обмануть его в джунглях легче легкого.

— И что ты этим хочешь сказать? Что если твари нет на базе, то мы ее либо уже угробили, либо без вариантов упустили? — Макс понял, что комп прав на все сто процентов.

— Нет, только то, что если твари нет на базе — то она где-то еще. Не было на борту транспортера никого, кроме вас четверых. И в десантном отсеке тоже, — Ревель решил высказать всю информацию, которую получил от своих датчиков.

— Понятно, — Макс тяжело выдохнул, — стоп, господа. А что мы вообще знаем о твари? Антропоморфна. Так? Биологически слабо отличима от человека, раз сработал криобокс и наша медицинская аппаратура. Так? Обладает большой скоростью, когда ей это надо, но не постоянно. Так? Имеет устройство либо свойство организма, дающее ей оптический камуфляж — от невидимости до имитации. Так?

— Нет, командир, погоди. А это не могло быть гипнозом, например? — вмешался Урмас.

— Не думаю. Массовый гипноз, да еще и без подготовки — не верю. Я практик, а не мистик. Не может быть такого гипноза. Это либо камуфляж, либо метаморфоза. В последнее, честно скажу, мне поверить сложнее. Но Ци Лань, которая швырнула в Отто стулом, я видел своими глазами, а это уже одним камуфляжем не объяснишь, — Заславский был логичен и непреклонен, все эмоции отходили на второй план. Максу во что бы то ни стало требовалось решить сложившуюся ситуацию, и он призвал на помощь все резервы своего организма и психики. Во всяком случае, все, до которых смог дотянуться сознательно.

— Минутку, Макс, — Лемке решил озвучить мысль, которая не давала ему покоя, — а что, если это и была Ци Лань? Просто под тем же гипнозом или с подавленной волей? Уж больно она заторможенная была какая-то, тебе не показалось?

— Нет, Отто, не показалось, особенно когда в тебя стул прилетел. У меня вообще перед глазами все расплылось в тот момент, скорости были нереальные.

— Да я не про то, она отвечала как-то уж больно невпопад. Такое впечатление, что совсем не про то думала.

— Именно поэтому мне и кажется более логичным, что это была тварь, а не Ци, — ответил Заславский.

— Да, пожалуй… — Отто решил не спорить.

— Стало быть, возвращаемся к обсуждению или все-таки действовать начнем? — Макс начинал раздражаться.

— Поехали, капитан, — ответил Урмас, кладя руку на цевье карабина.

Леон молча прошел к пилот-ложементу мастер-техника и устроился поудобнее. Отто просто сел, выбрав место поближе. Макс кивнул и посмотрел на Леона, как бы предлагая Аскерову начинать исполнение функций пилота. Техник кивнул, положил руки на пульт, и эсминец вздрогнул, начиная разворачиваться…

Внизу, на планете, рядом с базой форматировщиков, созданный лежал на широком суку огромного дерева, с которого был виден вход на базу и пара полос космодрома. Он размышлял, что ему делать дальше, — ведь очевидная возможность без проблем выполнить задачу оказалась убита его собственной нетерпеливостью. Раз цели определены — надо действовать, кто ж знал, что так быстро вернется память к размороженным? А теперь — корабль на орбите, база закрыта, его почему-то не пустили обратно, когда он выскочил на звук двигателя транспортера и шум шифтов эсминца. Созданный не знал, что для того, чтобы войти на базу, надо использовать личную ключ-карту. Да и не было у него личной ключ-карты, а снять ее с трупа убитой им Ци Лань он и не подумал. Простое решение, которое позволяло группам предварительной колониальной подготовки не переживать в отношении крупных животных, периодически забредающих на территорию баз, очень сильно сыграло на руку группе Заславского. Но на этом невезение созданного не кончилось — когда он, отчаявшись попасть на базу через дверь, проводил взглядом улетающий корабль, он попробовал попасть на базу через одно из многочисленных окон. А для того, чтобы не тратить силы в организме, отключил оптический камуфляж, который благополучно то делал созданного невидимым, то позволял принимать чей-либо облик, внешне почти неотличимый. Это и было ошибкой — вокруг базы несли вахту охранные киберы, которых прошлым вечером Ци настропалила на внешнюю охрану периметра, отозвав с места вынужденной посадки «Ревеля». Киберы, не получив адекватного ответа на запрошенный допуск, открыли по созданному огонь из своих электроразрядииков, и биороботу пришлось в спешке уносить от базы ноги, во всяком случае за охранный периметр. Честно говоря, киберы не являлись большой проблемой, в режиме невидимости можно было подойти поближе и обезвредить, но тратить на них силы созданный не хотел. Что делать в сложившейся ситуации — созданный себе не очень хорошо представлял и ровно поэтому стремился выработать в самом себе алгоритм дальнейших действий.

Эсминец куда-то улетел. Вряд ли очень далеко, у них транспорт скоро прибудет. Созданный для них большая проблема, это факт, и как они будут эту проблему решать? Попробуют договориться или уничтожить? Как-то не очень они похожи на специалистов по переговорам… Тот, которого зовут Леон Аскеров, техник, еще может быть. А два огромных — Урмас и Отто, и тот, поменьше, который Макс, — эти договариваться не будут, будут убивать. Дойдя до этой мысли, созданный в очередной раз польстил своим создателям. Ведь исключительность Рожденных подчеркивалась еще и тем, что все остальные — враги по определению, а тут такое подтверждение теории… Но никого из Рожденных не было рядом, а созданный не собирался оценивать свои размышления.

Его размышления прервал гул разрываемого многотонной тушей звездолета воздуха. Эсминец не то чтобы заходил на посадку, но снижался совершенно явственно. Созданный включил оптический камуфляж и замер на дереве.

«Ревель», ведомый Леоном в ручном режиме, снизился до высоты в десять метров над базой, завис и начал разворачиваться, открывая десантную аппарель. Созданный замер, слился с деревом, стараясь не дышать и вообще лишний раз не двигаться. Когда эсминец закончил маневр, то оказалось, что аппарель откинута точно к посадочной полосе, и биороботу не было видно, что там внутри и что вообще происходит. Но и не надо было, как оказалось, — поскольку, провисев в таком положении не более тридцати секунд, корабль резко пошел наверх, закрывая аппарель в процессе набора высоты. А на полосе остались стоять трое. Те самые трое, разговаривать с которыми бесполезно. Более того, все они оказались облачены в ту броню, которая вполне выдерживала брошенный созданным стул. Стало быть, никакой надежды расправиться с ними врукопашную уже не оставалось — только путем тактических хитростей и оружия. А с оружием у биоробота была огромная проблема…

Высадившись, Макс просто постоял полминуты на полосе, как и было договорено еще на заходе. Датчик движения, установленный на штурмовой броне и подсоединенный к тактическому экрану, подсказывал, что вокруг видны только киберы охраны. Больше никто не сотрясает воздух перемещениями. Стало быть, группа на полосе в одиночестве, во всяком случае в ближайших пятидесяти метрах никого нет. Заславский жестом приказал Урмасу и Отто двигаться ко входу на базу, а сам решил еще раз оглядеться. И тут его интуиция подала голос, да еще и на полную громкость. Где-то рядом была тварь. И тварь выжидала. Тварь не двигалась, то ли понимая, что происходит, и не желая светиться на тактическом экране удобной целью, то ли просто замерла, в ожидании удобного момента для атаки.

Нервы напряглись, как струна, которую сумасшедший настройщик накручивает и накручивает специальным ключом, стремясь взять на полтона, на тон, на полтора тона выше. И струна не выдержала — лопнула. Макс заорал в микрофон что-то совершенно матерное и абсолютно невнятное и выдал длинную, патронов на пятнадцать, очередь по джунглям вокруг базы, описав стволом ИВС косую дугу.

Созданный чуть не свалился с дерева, когда один из трассирующих зарядов прошел вскользь по его плечу, оставив небольшой ожог. Проклятый воин, командир этой группы, отличался очень сильной интуицией, раз понял, куда стрелять, не видя цели. Это еще больше вынуждало биоробота не церемониться и еще больше подчеркивало опасность этой расы для Рожденных. Они должны быть уничтожены, иначе Леста окажется под ударом и уничтожение ждет всех Рожденных вместе с созданными.

А у Макса тактический экран подсветил какую-то опухоль на дереве, которая от касательного попадания пришла в движение. Размер — такой-то, предполагаемая плотность, исходя из интенсивности воздушного возмущения, — такая-то, масса, исходя из размера и предполагаемой плотности, — такая-то. Ах ты… Шлангом прикинулся, значит! Ну, получай, тварь… И Макс навел ИВС точно на опухоль, руководствуясь подсветкой цели на дисплее тактики.

Созданный понял, что обнаружен. Как — непонятно, но обнаружен. И сейчас тот, который называется Максом Заславским, будет стрелять уже точно по нему. Давать командиру форматировщиков такой шанс биоробот не собирался и поэтому дал деру, моментально включив форсаж на все свои мышцы. Для Заславского это выглядело презабавнейше, если бы можно было забавляться этой ситуацией, — кусок пространства ожил на экране, оказался подсвечен тактической программой, обозначен как «вероятная цель» и дернул вдаль по ломаной траектории, набрав почти фантастическую для человека скорость 12 м/сек. Заславский выругался грязно и громко и послал вслед твари короткую очередь, не особо надеясь попасть.

— Макс, что это? По кому стреляешь? — врезался в уши вопрос Лемке.

— Это тварь, Отто! Леон! Леон!!!

— Здесь Аскеров, капитан. Приказывай.

— Даю на твой канал подсветку, он от меня уходит, снижайся! Сожги его, Леон!

— Выполняю, подсветка есть.

И в ту же секунду «Ревель» на высоте триста метров развернулся и начал поливать джунгли из огневого порта плазменным потоком. Чуть погодя с одного из выскочивших наружу из орудийного подвеса пилонов сорвалась ракета с тактической боеголовкой и ударила в джунгли, на дистанции примерно триста метров от базы. А в небе, словно вторя взрыву, громыхнул гром, и на Светлую обрушился один из прощальных тропических ливней, прибивая к земле начавшийся было лесной пожар, вызванный огнем эсминца. А заодно и ставя крест на попытке прикончить тварь с воздуха, поскольку стена воды не способствовала обнаружению невидимой цели на такой дистанции. Если бы только кто-то из бойцов был в прямой видимости, то дождь как раз стал бы союзником, потоки воды обозначили бы невидимку четко и ясно, но… Но никого в прямой видимости не было, от Макса тварь успела изрядно удрать, да и с эсминца сквозь джунгли видимость была не та.

— Капитан, цель ушла. Прости, Макс… Я потерял его, — голос Леона звучал с откровенно похоронными интонациями.

— Ничего страшного, дружище. Зато теперь совершенно точно известно, что его нет на базе, да и совершенно точно известно, что он нас боится, — Заславский чуть ли не торжествовал, несмотря на изрядное усложнение изначальной задачи.

— Мои действия дальше? — Леон задумывался все больше и больше.

— Барражируешь над базой, удаление по земле не более километра. Все сканеры и локаторы «Ревеля» задействовать. Увидишь похожий объект — а данные у тебя с моей тактики должны остаться — бей на поражение, не спрашивая. В случае поражения цели — координаты мне, я туда кибера сгоняю на проверку. Связь не выключать.

— Понял, выполняю, — и над головой форматировщиков звездолет лег на дугу, неспешно плывя в небе Светлой, разрезая корпусом стену дождя.

Отто и Урмас ждали Макса около входа. Заславский, подойдя, махнул рукой, и все трое вошли внутрь. Дверь за ними закрылась, и Макс открыл забрало шлема.

— Значит, так. Охранные киберы должны были прислать тебе отчет, — обратился он к своему заму.

— Так точно, прислали. Некто «похожий на второго техника» попробовал проникнуть на охраняемую территорию. Допуска не имел, пароля не знал, маркера «свой» не имел. Обстреляли, сбежал. Полное описание цели имеется.

— Вот и замечательно. Скинь его Леону, в дополнение к тому, что у него есть. Урмас, от Лемке не отходить, ассистировать, если что.

— Есть, — ответили в два голоса гиганты.

— А я пошел за Каем и Еленой, а то, честно говоря, мне стыдно. Все, по выполнении — собираемся в столовой. Война войной… Черт, Леон же на борту голодный!

В динамике связи у всех троих одновременно появился едкий, насмешливый голос азербайджанца:

— Ну надо же, вспомнили про обед и про Леона! Не переживайте, господа, меня Ревель голодным не оставит. Да и не хочется мне есть почему-то.

— Хочется — не хочется, а надо, дорогой камрад. Ты не забыл, что у тебя в организме стимуляторов чертова куча бесится? Вот и будь так любезен, подкорми зверушек, пока они тебя изнутри есть не начали, — в Лемке проснулся врач. В принципе, он не особо и засыпал, но почему-то просыпался только тогда, когда солдат на секунду-другую отходил в сторону. На самом деле, был бы Отто военным медиком — то такого «конфликта личностей» скорее всего не возникло бы, но профессии солдата и врача Лемке получал отдельно, да и с приличным разлетом во времени. Ровно поэтому воин и лекарь просыпались в нем по очереди.

Макс кивнул подчиненным и резво двинул по коридорам к медблоку, все еще не до конца веря собственной базе, с винтовкой наперевес, периодически поводя стволом из стороны в сторону, опасаясь нападения из-за угла. Поднявшись на второй этаж базы, он остановился, перевел дух и подошел к двери медлаборатории. Тут его ждало несколько сюрпризов — перво-наперво дверь отказалась открываться. Ну да, сам же приказал Каю ее заблокировать, еще не очень понимая что возможности твари, что в принципе ситуацию. Так, и как их оттуда добыть?

Макс прошел по коридору чуть дальше и остановился перед бронированным стеклом лаборатории, вполне прозрачным. Он сразу заметил Елену, меланхолично что-то протирающую, и Арро, внешне спокойного, разложившего на одном из столов набор медикаментов и занимающегося укомплектовкой своей аптечки. Макс постучал кулаком в стекло. Его заметили, Елена сначала бросилась к двери, потом недоверчиво остановилась и недоверчиво воззрилась на командира. Кай, в свою очередь, направил прямо на стекло ручной лазер, с которым утром пришел на точку сбора. Не понимая, видимо, что бронестеклу лазер индифферентен, а Макса за стеклом не достать. Короче, картина сложилась вполне четкая. Свой собственный личный состав не поверил в то, что это их командир. Ну да, логично — раз тварь смогла принять облик Ци, то ничто не помешает принять облик командира. Макс задумался, как бы им доказать, что это он. Не найдя ничего лучше, он закинул винтовку на спину, жестом подозвал Реньи поближе к стеклу, расстегнул скафандр, задрал футболку и продемонстрировал Елене три почти параллельные и не очень глубокие царапины на боку — следы ее ночного визита. Реньи покраснела и бросилась разблокировать дверь — доказательства были сочтены вполне достаточными.

Когда дверь открылась, Макс не успел войти внутрь, как Елена бросилась к нему на шею, совершенно не стесняясь молодого марсианина за спиной.

— Макс, сволочь, скотина, ненавижу! Ты бы хоть что-нибудь придумал, как дать понять что происходит! Вы там остались с этой гадиной, потом стрельба, потом корабль куда-то улетел, потом опять стрельба, стрельба, стрельба! Я тут чуть с ума не сошла, Заславский! Вы ее убили?

— Нет пока, но на базе ее тоже нет. В леса удрала.

— Час от часу не легче… Дальнюю связь испортила, убила нашу узкоглазую и сбежала?

— Именно. Еще убила Ивара и пробовала убить Отто. Но — как оказалось, человек в штурмовом скафандре ей не по зубам, — с этими словами Макс осторожно, но настойчиво высвободился из объятий Елены и подошел к Каю. — Арро, вы собирались сквозь бронестекло стрелять?

— Нет. Просто если бы это были не вы, командир, то было более вероятно, что на прорыв эта нечисть пойдет через стекло, нежели через дверь. Дверь была заблокирована, да и гораздо прочнее, — Кай продолжал внешне сохранять спокойствие, но Максу явственно слышались надрывные нотки в его голосе. Молодой медик не был готов к подобным испытаниям своих нервов. Макс его за это не судил, но про себя отметил, что надо бы Кая успокоительным угостить. Вернее, надо сказать о своих подозрениях Отто, а там пускай он решает, он старший медик. А если совсем честно, то Заславскому просто не хотелось еще раз выслушивать от ехидного тевтона комментарии про свое непрофильное образование.

А в двух километрах от базы созданный лестианин сидел на берегу озера, только что подкрепившись зазевавшимся животным, которое подошло слишком близко. Дождь уже кончился, тропические ливни не бывали долгими в этих широтах в это время, и светило опять щедро наполняло природу Светлой своим теплом. Биоробот грелся на солнце, восстанавливая силы. Их ушло немало — на камуфляж, на кросс по джунглям, на восстановление вырванного куска шкуры и мышц. Если бы Леон об этом знал — мог бы собой гордиться. Выпущенная ракета очень точно взорвалась в ста метрах перед созданным, и осколки от взрыва его неплохо посекли. Созданный все пытался придумать себе алгоритм действий, который бы привел его к выполнению поставленной задачи.

Итак, на текущий момент «люди» знают о его наличии. Они хотят его уничтожить. Они знают, что он уязвим для их оружия. Они знают, что он умеет становиться невидимым. Они умеют проникать сквозь его невидимость, во всяком случае это умеет их командир. Они совершенно точно знают, что он убивал их соплеменников на корабле. И, плюс ко всему, они не производят впечатления существ, с которыми можно в текущих условиях попробовать договориться. Стало быть, придется идти путем конфронтации до победы. Или до уничтожения.

Придя к мысли о том, что два невыдержанных его поступка, а именно убийство Ивара и нападение на второго техника, привели его миссию на грань провала, созданный впал в состояние духа, которое люди назвали бы меланхолией. Но биоробот не знал такого слова, и уж тем более не подозревал, что к нему таковое можно отнести, — на Лесте эмоции и чувства были привилегией Рожденных…

В это время Леон прочесывал сканерами каждый квадрат леса, до которого мог дотянуться, патрулируя в заданном Максом секторе. И чем больше прочесывал, тем больше убеждался в бессмысленности данного действия — ведь проклятая тварь могла сидеть где угодно. Матерясь сквозь зубы то по-азербайджански, то по-русски, Леон Аскеров не отходил от приборов сканирования и обзора, а корабельный робот-техник (на самом деле один из пригнанных Леоном с базы), превращенный временно в стюарда, носил ему к ложементу уже бог весть какую по очереди чашку тоника. Чертова тварь как сквозь землю провалилась, во всяком случае именно такое впечатление создавалось. Ни единой отметки на сканерах, за исключением местного животного мира. Который, впрочем, был каталогизирован большей частью и поисковой системой отсеивался. Но справедливости ради надо отметить, что каталог был неполон, ой как неполон. И суборбитальные зонды, которые запускала здесь Дальняя Разведка, и зонды, которые запускала Елена Реньи, дали от силы процентов на семьдесят представление о фауне Светлой. Поэтому раз за разом Леон хватался за «доску» управления огнем и раз за разом отпускал ее, понимая, что это всего лишь очередной представитель животного мира.

Задача, которую Леон сам себе поставил, начинала напоминать охоту за черной кошкой в темной комнате. И еще не факт, что эта кошка тут есть.

Из тягостных мыслей и монотонного занятия Аскерова вырвал бортовой ИскИн:

— Леон?

— Да, Ревель, что случилось?

— Ничего, вопрос появился, — комп явно перенимал манеру общения людей. И делал это весьма интенсивно.

— Задавай, раз появился, попробуем ответ найти, — мастер-технику было немного досадно, но эсминец (вернее, ИскИн) был явно ни при чем.

— Скажи, я правильно понимаю, что тварь научилась притворяться кем-то еще?

— Именно так, к сожалению.

— Леон, твое занятие бессмысленно. Если тварь и в джунглях — то скорее всего сейчас выглядит одним из животных. Во всяком случае, я бы на месте твари, имея такие возможности, точно так бы и поступил.

— Черт! Тысяча чертей! Да как же я сам не догадался! Ревель, а ведь ты абсолютно прав, но как же с этого паршиво…

— Извини, — в голосе компа прозвучало смущение, — я не хотел тебя расстраивать, Леон.

— Да я понимаю. Дай мне связь со станцией. Отто нужен.

— Минуточку… включаю.

— Здесь Лемке.

— Здесь Аскеров. Отто, какова вероятность того, что тварь повторит атаку?

— Это не ко мне вопрос, командиру виднее. Но если ты хочешь моего частного мнения, то довольно велика.

— Да, именно, частного мнения. Смотри… он же мимикрировать научился, так? Я могу над джунглями хоть всю жизнь носиться. Скорее всего эта мразь сейчас просто выглядит как типичный представитель местной фауны.

— И что?

— И то, что мне нужна твоя помощь. Свяжись с Реньи, пусть подберет наиболее похожие по массе виды. И скинь мне информацию на «Ревель». Так хоть какой-то шанс появляется.

— Понял тебя, Леон. Я свяжусь с тобой. Десять-четыре.

— Десять-четыре, Отто.

Связь оборвалась, и Аскеров вытянулся в кресле пилот-ложемента. Оставалось немного подождать, и охота приобретет немного другой смысл.

— Ревель?

— Да?

— Скажи-ка, а ты проводишь наблюдение за тем, что под нами?

— Да, разумеется. И что именно тебя интересует, уточни?

— Поведение животных, когда мы приближаемся. Ведь ты ни фига не бесшумно летаешь вообще-то.

— Вообще-то, конечно, да. А животные… Какие-то разбегаются, видимо, то ли изначально травоядные, то ли просто трусливые. А некоторые, наоборот, собираются, как для атаки, начинают морды к небу вскидывать.

— Ага, замечательно. Классификацию нам скоро пришлют. Предлагаю тебе подгрузить ее себе в оперативную информацию и построить систему поиска в том числе и на несоответствие поведенческих реакций.

— Хорошо, Леон. Как только мне передадут данные, я так и поступлю. Хотя задача, честно скажу, нетипичная несколько.

От оборота «честно скажу» в исполнении ИскИна Аскеров впал в легкую прострацию. Впрочем, было от чего. ИскИн на эсминце то ли подвергался серьезной доработке, то ли сам по себе был достаточно нестандартным. А особенно если учесть, что машина пролежала на грунте полстолетия… И по идее, должна быть напрочь устаревшей… Ох, что-то тут не так просто, подумалось Леону. Но копаться и выяснять сейчас не хотелось, вполне устраивал уровень общительности бортового интеллекта и его нестандартный подход ко многим задачам.

Пискнул интерком, подсказывая, что пришли файлы. Аскеров загрузил их в сеть Ревеля и принялся ждать, пока ИскИн с ними справится. Впрочем, ждать пришлось недолго — примерно через минуту Ревель сообщил, что готов к использованию в новом качестве. Более того, уже приступил к сканированию. Но пока утешительного ничего сообщить не может — тварь не обнаружена, более того — нет даже подозрительных животных. А Леон в ответ рассказал ИскИну историческую байку о том, как в далекие века люди пытались создавать первые квазиразумные компьютеры и программы, дабы использовать их в различных сферах. В частности, как-то раз кто-то умный из Австралии решил прикупить программку для обучения пилотов вертолетов. Что? Вертолет — это такая летательная машина. Шифтов тогда еще не было, подъемная сила получалась за счет винтового крыла над машиной. Винт приводился в движение двигателем, вращался, создавал тягу, машина поднималась в воздух. Управляя углом наклона этого винта, пилоты перемещали машины вперед-назад и влево-вправо. Но не суть. Короче, пилотов этих машин тренировали в том числе в виртуальной реальности. А так как на континенте Австралия водилось много специфической живности, то для модуляции поведения этой живности использовали программы, модулирующие поведение групп людей. Например, группы морской пехоты для модуляции поведения кенгуру. Что такое кенгуру — известно? Да, именно, сумчатое. Ну так вот, виртуальная реальность. Пилот якобы ведет машину над степью и видит стаю кенгуру. Чуть снижается, чтобы рассмотреть получше, согласно совету тренера. А кенгуру перегруппировались, достали противовоздушную ручную ракетную установку и обстреляли вертолет. Пилот вроде как погиб. Нет, в виртуальности, конечно. Пришлось переписывать программу поведения «животных» ботов в симуляторе.

Когда Леон закончил свой рассказ, повисла пауза. Ревель никак не отреагировал. А Леон поймал себя на том, что пытаться рассказывать анекдоты компьютеру, пусть даже и такому умному, это что-то из серии пытаться напоить резиновую секс-куклу. То есть можно, конечно, потратить время и ресурсы, но вот зачем? Результат все равно не будет стоить затраченных усилий… И тут Ревель удивил мастер-техника в очередной раз. Из динамиков раздался громкий, заливистый смех. Совсем как человеческий.

— Кенгуру! Перегруппировались — и ответный залп!!! Отлично!!!

— Ревель?

— Ха-ха-ха! Да, ой, не могу!!! Что, Леон?

— У тебя есть чувство юмора??? — Аскеров удивился не столько результату, сколько информации.

— Нет, откуда бы ему взяться? — осведомился ИскИн совершенно серьезным тоном.

— Но ты… только что… Подожди, — Леон никак не мог понять, что происходит.

— Только что, только что… Уже и пошутить нельзя?

— Стоп. Что было шуткой?

— Отсутствие у меня чувства юмора, господин мастер-техник! — рявкнули динамики, да так, что Леон аж подпрыгнул в пилот-ложементе.

— Ничего не понимаю… — пробормотал Аскеров себе под нос. — Такое впечатление, что я свихнулся. Или со мной шутки шутит бортовой интеллект летающего антиквариата…

— Так, — в голосе Ревеля исчезли даже намеки на шутку, — Леон, я ведь и обидеться могу на летающий антиквариат. Я, конечно, понимаю, технический прогресс, все дела, но я ж старше тебя, постеснялся бы!

— Ты серьезно?

— Нет, опять шучу! — динамики рассмеялись. — Леон, нельзя быть таким серьезным. Ты про матрицы сознания слышал?

— Ну, вроде был такой неудавшийся эксперимент…

— Так вот, именно с одним таким неудавшимся экспериментом ты и разговариваешь на данный момент. Система действительно была еще в режиме тестирования, и многие функции были во мне заблокированы. А теперь, после пятидесяти трех лет попыток и перезагрузки энергетической системы, я благополучно с блокировками справился. Так что успокойся, ты не сошел с ума. С тобой действительно пытается шутить бортовой интеллект, оснащенный матрицей сознания.

— Ну ни хрена себе! И ты молчал? Да одно это на такие открытия тянет!

— Леон, — ИскИн вдруг стал невероятно серьезен, — я не хочу быть материалом для исследований. Меня, конечно, не то чтобы спрашивают — но все равно не хочу.

— Не, ну что значит не спрашивают… Ревель, ты ж пойми — это же переворот в науке!

— Я не спорю. А ты уверен, что проект был свернут? Вот я — нет.

— Ну не знаю, я ж не ученый, — Леон забыл о том, что на нем шлем, и попробовал почесать затылок. Наткнувшись перчаткой на броню, усмехнулся и вернул руку на клавиатуру.

— Вот и я не ученый. И тоже не уверен. Но, как существо, хоть и искусственно созданное, обладающее некоей свободой воли, — абсолютно не хочу принимать участия в исследовании себя, — ИскИн был серьезен. На этот раз шутками даже и не пахло…

На базе в это время Кай Арро тихо и спокойно проверял функциональность медлаборатории. Подключив криобоксы с «Ревеля» к аппаратуре базы, медики очень сильно рисковали. Но признаться в этом — означало бы поставить под угрозу пробуждение спящих. Поскольку достаточно осторожный Заславский не разрешил бы эксперименты, в этом сомнения не оставалось. Поэтому Отто Лемке, пользуясь тем, что помимо старшего медика является еще и замкомгруппы, своей властью утвердил решение о подключении криобоксов. А Кай не возражал, поскольку клятву Гиппократа считал важнее экспедиционных задач. Марсианину пришла в голову странная мысль — «мол, и думай, что было бы лучше — оставить криобоксы просто с включенным питанием энергии и ждать колонистов или вот так — разморозили себе на голову тварь…». Но Кая особо никто не спрашивал, а сам он не привык саботировать решения руководителей. Поэтому оставалось только вместе с руководителями разгребать тот бардак, который эти самые руководители устроили своим решением.

А вообще-то, Кай всю жизнь мечтал о приключениях. Читая приключенческие и фантастические романы, периодически смотря телепостановки, временами натыкаясь на древние «фантастические» книги, Кай Арро мечтал спасать принцесс, воевать драконов, бороздить на красивом мостике огромного линкора далекие галактики… Да и в предварительную колониальную подготовку молодой марсианин рванул со всех ног, только увидев вакансию, ровно по той же причине — очень хотелось приключений. Скучно было жить юноше из приличной семьи на стерильном Марсе, сплошь терраформированном и колонизированном, обжитом и привычном. Ничего не происходит, ничего никогда не случается, максимум острых ощущений на планете — уличная преступность, да и то как-то больше на экранах визоров, в новостях. А так хотелось хотя бы клад какой-нибудь найти, но никто не прятал на Марсе кладов. А больше нигде Кай Арро не был. Поэтому предложение поработать в межзвездной экспедиции он воспринял как дар свыше. А тем более что деньги, на его взгляд, были неплохими, а навыки, полученные в институте, вполне устраивали его работодателей. И Арро оказался в среде форматировщиков. Нельзя сказать, чтобы он разочаровался, нет, то есть романтика дальних планет вполне оказалась именно такой, как он и ожидал. А находка в виде когда-то совершившего аварийную посадку корабля вполне подходила, по собственным ощущениям, под пиратскую каравеллу. А еще ведь в экспедиции была прекрасная женщина! Но вот беда, прекрасной женщине молодой марсианин не казался романтическим приключением. Это немного портило ощущения, вернее, даже не немного. Портило, и довольно сильно. А тут еще тварь, которой не пойми что надо и которая ни с того ни с сего начала убивать. Что мы ей, жить мешали?

Короче говоря, всю романтику от работы форматировщика Каю испортили. Даже душеспасительные разговоры с Отто не помогали. Работать уже не хотелось, запала не было. Кай вспомнил, как однажды Макс Заславский за обедом рассказал, что форматировщики бывают двух видов — одни пришли, заработали разово, и больше их камнем не загонишь в предварительную подготовку, а другие — вполне работают, втягиваются и начинают спокойно и деловито перемещаться промеж светил, делая свое дело и не собираясь ничего в жизни менять до тех пор, пока не найдут весомого повода. Арро тогда решил, что он из второй когорты, поскольку дальние планеты и неведомые миры манили с детства, но вот сейчас спросил бы кто-нибудь второго медика экспедиции о его дальнейших планах — ответ был бы совершенно иным.

Кай закончил проверку аппаратуры, собрал инструменты, продезинфицировал все, что требовалось, снял медицинскую хламиду и побрел в душ. Дабы лишний (хотя лишними такие действия не бывают) раз смыть с себя пот и возможных микробов. Струи сбегали по телу молодого человека, успокаивая и умиротворяя. Кай с наслаждением втирал в себя дезинфицирующий гель, ароматизированный «морским» запахом, и вдруг поймал себя на мысли, что очень хочет искупаться в море. Просто до умопомрачения, до дрожи в конечностях, очень хочет ощутить кожей соленые волны. Столько было об этом прочитано и посмотрено, но ни разу в жизни Кай Арро в море не купался. Ну не было на Марсе морей, несмотря на терраформирование.

А на Светлой море было. Более того, недалеко. И вполне безопасное для человека, ни одного крупного хищника в прибрежных водах не водилось. А те, что водились, с точки зрения биологов, опасности для человека не представляли. И в принципе, ничто не мешало Каю Арро поехать к морю, чтобы искупаться. Ведь безопасность этого действия неоднократно подтверждалась.

Кай вышел из душа, вытерся насухо и оделся. Очень хотелось пойти к Максу и уговорить его на допуск к выходу, дабы съездить на море. Но командир вполне ясно выразился — снаружи тварь, и тварь опасна. Нечего было даже думать о допуске. Хотя… Ведь никогда на выход за пределы базы не требовалось специального разрешения. Макс их не вводил, то ли сознательно, то ли вполне обоснованно уповая на разумность личного состава. Так что чисто теоретически — никто не обвинит Кая, если он выйдет из базы после рабочего дня и поедет к морю. Но если подойти к Заславскому за разрешением — то никакого разрешения он не даст, да еще и перед остальными скорее всего можно выставить себя на посмешище. Быть объектом острот Каю как-то не хотелось. А к морю — хотелось, и даже очень. Стало быть, надо просто или поговорить с Отто, или съездить к морю. Ведь в самом деле — что за расстояние пятьдесят километров? С этими мыслями Арро оделся и пошел на первый этаж, в столовую. Благо пришло время обеда.