– Я сказал ей правду, – Марк пьет коньяк на своей кухне.

– Идиот! Зачем? – Тони тоже берет бокал.

– Она выглядела такой растерянной, Тони! Такой несчастной! Я решил ей помочь, – Марк уже пьян и с трудом формулирует свои мысли.

– Дурак, – Тони продолжает ругаться и ничего больше сказать не может.

– Я рассказал ей то, что знаю сам. Как ее привезли в Центр. Что мы там с ней делали, – Марк тяжело вздыхает.

– То есть про то, что ты делал из нее Миранду? – уточняет Тони. – Ну это-то зачем? Можно было и не говорить об этом.

– Нет, я решил ей сказать все. Потому что воспоминания Миранды ей мешают и сбивают с толку. Она думала, что мое присутствие ее сбивает. Наверное, это так. Мое присутствие связывает ее с Мирандой. Я постоянно наталкиваю Линду на чуждые ей образы. Поэтому надо было рассказать о Миранде. Отделить ее воспоминания от воспоминаний Линды. Чтобы Линда знала, где начинается ее жизнь, а где начинается жизнь Миранды.

– И на что ты рассчитывал? – Тони делает еще один большой глоток. – Что она тебя погладит по головке и простит?

– Нет. Но я должен был быть честен перед ней. После всего того, что я сделал, надо было хотя бы в этой ситуации повести себя благородно.

– Хренов рыцарь, – опять ругается Тони, – и что теперь?

– Линда сказала, что не хочет меня больше видеть. Что мы должны развестись как можно скорее, – Марк чуть не плачет. – Я просил ее не пропадать. Не менять номер телефона, чтобы я мог с ней связаться. Она на все ответила «нет».

– Могу понять. Я бы на ее месте поступил так же. Если бы ты стер мои воспоминания и наложил сверху воспоминания Дидье, я бы тебя убил! – Тони не может не шутить. – Мне дороги все женщины, с которыми я спал. А их было не так уж и много, поэтому дорога каждая. Держать вместо этого в голове мысли о жене, убежавшей с молодым парнем и обобравшей меня до нитки! Спасибо, это не ко мне! Убил бы!

– В том-то и дело, что Линда права. Но от этого не легче, – Марк стучит кулаком по столу. – Лучше бы она меня убила!

– Что теперь будешь делать, Марк? Выходи, наверное, на работу. А то сопьешься тут за оставшееся время.

– Выйду, обязательно выйду.

Марк не говорит Тони о том, что уже принял решение. Он поможет Линде. Он постарается узнать, не хранится ли какая-нибудь информация о ней в Центре. Пусть даже для этого придется взломать секретные персональные компьютерные файлы. Марк не надеется на прощение. Он лишь хочет искупить свою вину. Он понимает, что Линде самой придется трудно – вряд ли ее бывший муж с радостью кинется ей на шею и расскажет всю правду. Почему-то Марк в этом уверен. Интуиция ему подсказывает, что Линду обманули, ею воспользовались. Может ли любящий муж просто взять и отдать свою жену в Центр для проведения над ней научных экспериментов? Зная заранее, что она оттуда не выйдет нормальным, полноценным человеком?

– Он все знал, – говорит Марк вслух, сидя один у себя на кухне. На полу стоят пустые бутылки. Марк проводит рукой по небритому лицу. – Он знал, что Линду увозят навсегда. Он просто ее продал, как когда-то продавали в рабство. Воспользовался тем, что она его любит, и продал, – Марк задумывается. – Интересно, кто из нас большая сволочь?

Утром, несмотря на адскую головную боль, он бреется и едет в Центр.

– Дидье, завтра я выхожу на работу, – объявляет он шефу.

Дидье хлопает Марка по плечу.

– Да хоть сейчас выходи, – он не выдерживает и обнимает Марка.

– Спасибо, – Марку не хочется обманывать ни Дидье, ни Тони, но вчера он поклялся себе, что не будет подставлять друзей. Это только его проблема. Взломает систему он сам!