Девятнадцать часов двадцать восемь минут, я знаю это, потому что смотрю на часы вот уже десять минут. И затем я вижу «пежо» 404-й модели: машина паркуется напротив салона. Розали подсчитывала деньги, последняя клиентка только что ушла. Я уже успела накрутить себя с утра, нервы натянуты как струна. Я не прекращала об этом думать. Как это произойдет, что это будет за женщина, как он будет себя чувствовать, вернувшись, что мы друг другу скажем… да, что мы друг другу скажем?

— Как дела? — спросила я, садясь в машину.

— Да нормально.

Он выехал на дорогу, и мы больше ничего не говорили. На светофоре он достал из кармана конверт и положил его мне на колени. Я не пошевелилась. Он сказал:

— Открой.

Я открыла и увидела деньги. Купюры по сто франков. Я была шокирована. Я весь день старалась не думать о деньгах. Я почувствовала нечто вроде желудочных колик, захотелось плакать. Я сдержалась и посмотрела на Марко:

— Ты не терял времени.

— Тем лучше, разве нет?

У него был отстраненный вид. Он говорил как будто издалека.

— Она предложила ссуду. Здесь тысяча. Я получу остальное послезавтра. Нам это подходит?

Я не ответила — у меня был ком в горле.

— Подходит? — повторил он.

— Ну конечно. Супер.

Я должна была бы успокоиться, потому что мы выпутались из неприятностей, но не могла. Ох, мне было плохо. Как мне было плохо! А он… у него был спокойный, обычный вид, как будто ничего не происходило. Это меня рассердило.

— Сколько раз в неделю вы будете встречаться?

— Я не знаю, один или два раза… Увидим.

Он ответил сухим тоном, который мне совсем не понравился.

— Кто она?

— Зачем тебе все это знать?

— Я предпочитаю знать заранее… Кто она?

— Послушай, Фанни, остановись. Я не спрашиваю у тебя, кому ты делаешь укладки.

— Как будто это одно и то же!

— Да, это одно и то же!

Начиналась ссора, но меня это не пугало. Я понимала, что он не был так спокоен, как выглядел, и это меня ободряло.

— К тому же у меня только одна клиентка! — говорит Марко, повышая голос, и добавляет: — К счастью!

Я снова начинаю:

— А как было раньше?

— Раньше — это раньше! И потом, мне сказали, что это временно! Так что радуйся, что у меня, по крайней мере, только одна клиентка.

Я не нахожу, что на это сказать. Но я хочу все знать.

— Как ее зовут?

Он начинает кричать:

— Черт возьми! Что ты устраиваешь? Сцену ревности?

Я начинаю плакать, мне действительно этого хотелось. Марко искоса бросает на меня раздосадованный взгляд. Он паркует машину у тротуара, обнимает меня, пытается поцеловать, но я прячу лицо; тогда он целует меня повсюду, где только может.

— Я тебя люблю, Фанни, моя дорогая, я тебя люблю.

Мне хорошо, потрясающе хорошо, я поддаюсь ему, мы целуемся по-настоящему.

— Это нормально, что я в курсе, ты понимаешь? Я не хочу, чтобы между нами были секреты.

Он смотрит на меня в упор, целует меня и называет имя женщины.

— Чем она занимается?

Он медлит. «Телепокупка». Я никогда не смотрю эту передачу.

— Может, ты знаешь ее в лицо… ты успокоилась?

— Мне вообще плевать на ее лицо.

Никчемная прическа, залакированная укладка, волосок к волоску, но цвет терпимый. С ней какая-то дурочка, которая все время улыбается. И продают они совершенно дурацкие вещи! Я пришла на полчаса раньше, открыла салон и включила телевизор. И смотрела «Телепокупку» до прихода Розали, готовясь к рабочему дню.

Теперь я увидела ее и нервничаю. Розали спрашивает, почему я напряжена. Не дает мне ответить и говорит, что в любом случае для этого нет причины. На эту неделю записались новые клиентки, мы сможем погасить часть долга, и сегодня не идет дождь. На что жаловаться? Да. На что жаловаться?

Я знаю, что меня злит. В этот раз ничего не было, так он сказал мне, и я верю. Но завтра он снова ее увидит. И завтра он будет с ней спать. Я в этом уверена.

Мы решили, что перестанем об этом говорить. Так решил Марко. Я знаю, что он прав. Есть и другие вещи, не то чтобы ужасные, но о них не нужно думать. Завтра, когда он заедет к бабушке и вернется, мы притворимся, как будто…

Помимо этого, я не могла заниматься с ним любовью в этот вечер. И он не настаивал. Мы только ласкали друг друга. Не говоря об этом, мы оба решили, что не будем заниматься любовью в эти дни.