Рейнольдс не поставила мигалку на крышу автомобиля, но готова была сделать это, если вдруг её остановит патрульная машина. На открытых и прямых участках дороги она превышала допустимый предел скорости миль на двадцать, не меньше. Затем, влившись в море красных огоньков на оживлённой улице, резко сбросила скорость и взглянула на наручные часы: семь тридцать. Но в этом чёртовом районе час пик, похоже, всегда. Люди все раньше и раньше выезжают на работу или же засиживаются на этой самой работе все дольше и дольше, чтобы не попадать в пробки. Вскоре обе эти группы сольются воедино, и тогда проехать будет вообще невозможно. К счастью, дом Энн Ньюман находился недалеко, всего в нескольких кварталах.

Она вела машину и размышляла о посещении дома Ли Адамса. Рейнольдс считала, что повидала все на свете, но сообщение Энджи Картер о ФБР изрядно удивило её и заставило действовать без промедления. Они с Конни сразу же уведомили вышестоящее начальство в Бюро, и вскоре выяснилось, что никаких операций по указанному адресу ФБР не проводило. Они запросили ордер на обыск в связи с только что возникшими обстоятельствами, и он был выдан незамедлительно, по личному распоряжению и с благословения директора ФБР. Задняя дверь в квартиру Адамса была сорвана с петель, и они вошли, а вскоре прибыл посыльный с ордером. При виде этого человека Рейнольдс испытала облегчение. Ей больше не хотелось допускать досадных промашек.

Вместе с посыльным прибыла команда экспертов-криминалистов, которые долго и тщательно обыскивали квартиру. Но результаты не впечатляли. Плёнки в автоответчике не оказалось. Рейнольдс, узнав об этом, упала духом. Если плёнку забрали люди, выдававшие себя за агентов ФБР, значит, на ней было записано нечто важное. Никаких документов или карт, которые могли бы подсказать, куда отправились Адамс и Локхарт, тоже не обнаружили. Правда, нашли отпечатки пальцев, идентичные отпечаткам Локхарт, — уже кое-что. Проводилась также проверка прошлого Адамса. Выяснилось, что неподалёку проживает его семья; возможно, они что-то знали.

В потолке соседней пустующей квартиры был обнаружен люк, открывающийся на крышу. Что ж, умно. От внимания Рейнольдс также не укрылись дополнительные замки на дверях, камеры видеонаблюдения, стальная дверь в стальной же раме и медный щит, за которым находилась панель сигнализации. Очевидно, Ли Адамс знал, что делает.

Из мусорного бака во дворе извлекли пакетики с волосами и краской для волос. Учитывая показания служащих аэропорта, теперь можно было сделать вывод, что Ли Адамс стал блондином, а Локхарт — брюнеткой. Впрочем, это не слишком помогло. Проверили также, не числятся ли за этими двумя людьми какие-либо другие жилые помещения, зарегистрированные на их имена. Но Рейнольдс понимала: это все равно что искать иголку в стоге сена, если даже дома зарегистрированы на настоящие имена. А если они при этом использовали псевдонимы, такие как Сьюзен Блейк и Чарльз Райт, эти слишком распространённые имена лишь добавляли хлопот и головной боли.

Допросили офицеров полиции, явившихся на квартиру Адамса по вызову сигнализации. Люди, назвавшиеся агентами ФБР, поведали им байку о том, что Адамс будто бы объявлен в федеральный розыск в связи с подозрением в киднеппинге. Оба офицера полиции поспешили заметить, что документы у тех парней выглядели нормально, не походили на подделку. Ну а то, что при них были пушки и держались они нагло и вызывающе… что ж, по-своему, это тоже признак профессионализма. Обыск проводили умело, не порывались бежать, когда подъехала патрульная машина. Короче, их действия и разговоры подозрений у полицейских не вызвали, хотя оба были ветеранами патрульно-постовой службы. Им даже назвали имя агента, отвечающего за операцию, наверняка вымышленное, как считала Рейнольдс. Впрочем, его все равно прогнали через базу данных ФБР, и ответ пришёл отрицательный. Чего и следовало ожидать. Офицеры полиции описали внешность людей, побывавших в доме Адамса, и специалисты из технического отдела составили по этим описаниям фотороботы. Но все прекрасно понимали при этом, что дело дохлое. Мало того, если глубоко копать, это грозит нешуточными осложнениями. А Рейнольдс они были вовсе ни к чему.

К ней ещё раз заходил Пол Фишер и чуть ли не с порога заявил, что доставил устное распоряжение Масси. Рейнольдс должна найти Фейт Локхарт и действовать при этом быстро, но осторожно. Она также может рассчитывать на всю необходимую в этом деле поддержку.

— И постарайся не делать больше ошибок, — добавил он.

— Не знала, что я сделала какие-то ошибки, Пол.

— Наш агент убит. Фейт Локхарт сама пришла к тебе, а ты её упустила. Как прикажешь называть все это?

— Кен погиб, потому что произошла утечка информации, — отрезала она. — Так что не вижу, в чем здесь моя вина.

— Вот что, Брук, если ты действительно веришь в утечку и прочее, то должна немедленно подать в отставку. И вся эта пустая болтовня тут же прекратится. Что же касается Бюро, то, если и есть утечка, под подозрением в первую очередь твоя команда и ты сама. Именно так смотрят на эту проблему в Бюро.

Едва он успел выйти из кабинета, как Рейнольдс запустила туфлей в закрывшуюся за ним дверь. Потом швырнула и вторую, стремясь выразить Полу своё крайнее неудовольствие. Она окончательно вычеркнула Пола Фишера из списка своих сексуальных фантазий.

Рейнольдс повернула налево, на Брэдлок-роуд, и, двигаясь в уже изрядно поредевшем потоке машин, вскоре оказалась в тихом зеленом районе, где проживала семья убитого агента. Добравшись до улицы Ньюманов, сбросила скорость. Окна в доме были тёмными, у подъезда одиноко стояла машина. Рейнольдс припарковала свой седан у обочины.

Должно быть, Энн Ньюман поджидала её у окна, потому что дверь распахнулась прежде, чем Рейнольдс успела позвонить.

Энн Ньюман не начала болтать и не предложила Рейнольдс чего-нибудь выпить, а сразу перешла к делу. Она провела Брукс в маленькую заднюю комнатку, обставленную, как кабинет: письменный стол, металлический шкаф-картотека, на отдельном столике компьютер и факс. На стенах бейсбольные открытки в рамочках и другие памятные вещички спортивного характера. На столе высились пирамидки из серебряных долларовых монет, тщательно упакованные в пластик и снабжённые бирками.

— Вот, решила навести порядок в кабинете Кена. Сама не знаю зачем. Просто показалось…

— Не стоит объяснять, Энн. Ваши действия никто не ограничивает.

Энн Ньюман смахнула слезу. Рейнольдс изучающе смотрела на неё. По всему видно, что бедняжка на грани срыва. На Энн какой-то старый бесформенный халат, волосы немытые, глаза красные, распухли от слез. Наверняка вчера с трудом приготовила обед. Господи, Кен Ньюман не единственный, кого предстоит похоронить. Энн смело можно укладывать в гроб рядом с ним. Она не хочет жить, это ясно. Очевидно, что на плаву Энн держит что-то кажущееся ей важным.

— Вот, нашла альбомы со снимками. Даже не подозревала об их существовании. Лежали в картонной коробке, вместе с другими вещами. Наверное, глупо… но я вдруг подумала: вдруг это поможет понять, что все же произошло с Кеном… — Энн умолкла, и слезы закапали на потрёпанную обложку альбома в стиле семидесятых. — Поэтому решила позвонить и позвать вас, — закончила она с прямотой, поразившей и приятно удивившей Рейнольдс.

— Знаю, вам сейчас ужасно трудно. — Рейнольдс не сводила глаз с альбома. — Могу я взглянуть, что вы там нашли?

Энн Ньюман присела на узенький диванчик, открыла альбом и подняла прозрачный пластиковый лист, прикрывавший снимки. На странице красовалось фото размером восемь на десять. На нем — группа мужчин в охотничьих костюмах и с ружьями. Рейнольдс без труда узнала в одном из них Кена Ньюмана. Энн вынула снимок из альбома, под ним находились клочок бумаги и маленький ключик. Она протянула Рейнольдс эти предметы и пристально наблюдала за её реакцией.

На клочке бумаги были выведены цифры: очевидно, реквизиты и шифр к депозитному сейфу в местном отделении банка. Ключ, видимо, от этого сейфа.

Рейнольдс подняла глаза на Энн:

— Так вы об этом ничего не знали?

Энн Ньюман покачала головой:

— У нас есть депозитный сейф, но только не в этом банке. И потом… кажется, это вообще не наше.

Рейнольдс ещё раз взглянула на банковские реквизиты и невольно вздрогнула. Держателем сейфа значился вовсе не Кен Ньюман. И адрес был указан другой, не тот, где он жил.

— Кто такой Фрэнк Эндрюс?

Казалось, Энн Ньюман вот-вот снова расплачется.

— Господи! Да я понятия не имею.

— Кен когда-нибудь упоминал при вас это имя?

Энн опять покачала головой.

Рейнольдс глубоко вздохнула. Если Кен Ньюман решил открыть сейф-ячейку под вымышленным именем, ему для этого требовалась одна вещь.

Она села на диван рядом с Энн, взяла её за руку:

— Скажите, вы не находили каких-либо документов или бумаг, где было бы указано это имя, Фрэнк Эндрюс?

На глаза несчастной вновь навернулись слезы. Рейнольдс искренне сочувствовала этой женщине.

— Вы хотите сказать, с фотографией Кена? Где было бы указано, что он Фрэнк Эндрюс?

— Да, именно это я и имела в виду.

Энн Ньюман сунула руку в карман халата и достала водительские права, выписанные полицейским управлением штата Виргиния на имя Фрэнка Эндрюса. Указан был и номер карточки социального страхования. И в самом низу — фотография Кена Ньюмана.

— Я уже подумывала открыть этот депозитный сейф сама. Но потом решила, что они мне не позволят. Ведь номер карточки не мой. Да и как мне объяснить им, что он был моим мужем, если имя указано вымышленное?

— Понимаю, Энн, понимаю. Вы правильно поступили, что вызвали меня. А где именно вы нашли это удостоверение?

— В одном из других фотоальбомов. Там были не семейные снимки. Я видела их тысячу раз, но не придавала значения. Ведь в них Кен держал фотографии с охоты и рыбалки, куда отправлялся с друзьями. Они ездили каждый год. И Кен очень неплохо фотографировал. Не знала, что он собрал так много этих снимков. Мне было не слишком интересно их разглядывать. — Энн рассеянно смотрела в угол. — Иногда мне казалось, что Кен чувствует себя куда счастливее с дружками, стреляя в уток и показывая фокусы с монетами и картами. Счастливее, чем здесь, дома. — Она громко всхлипнула, прижала ладонь к губам и опустила глаза.

Рейнольдс догадалась: Энн вовсе не собиралась делиться этой информацией с малознакомой женщиной, слова эти вырвались у неё непроизвольно. Поэтому сама она промолчала. Опыт подсказывал: Энн Ньюман должна справиться с этой проблемой сама. Минуту спустя Энн снова заговорила:

— Я бы никогда не нашла этого… если б не то… что случилось с Кеном. Жизнь порой преподносит странные сюрпризы…

«Не странные, скорее жестокие», — подумала Рейнольдс.

— Мне необходимо проверить все это, Энн. С вашего позволения я заберу все эти предметы. А вы пока никому об этом ни слова. Ни друзьям, ни членам семьи… — Помолчав, Рейнольдс добавила: — Ни одному из сотрудников Бюро. Пока я не узнаю что-то конкретное.

Энн Ньюман вскинула на неё испуганный взгляд:

— Как вы думаете, Брук, во что был замешан мой Кен?

— Пока не знаю. Лучше не делать поспешных выводов. Возможно, сейфовая коробка пуста. Не исключено, что Кен уже давно извлёк из неё содержимое, а потом просто забыл о ней, вот и все.

— А документ на вымышленное имя?

Рейнольдс облизнула пересохшие губы.

— На протяжении многих лет Кен работал под прикрытием. Быть может, это другое его имя — память о далёком прошлом. — Она прекрасно понимала: это ложь. Не исключено, что и Энн Ньюман тоже понимает это. На водительских правах была дата, их выдали относительно недавно. К тому же люди, работающие в ФБР под прикрытием, не держали дома документы, где они значились под другим именем. Чутьё подсказывало Рейнольдс: эти фальшивые права не имеют никакого отношения к служебным обязанностям Кена. И она должна выяснить, какая здесь прослеживается связь. — Так никому ни слова, Энн, договорились? Ради вашей же безопасности.

Энн Ньюман нервно ломала руки. Рейнольдс поднялась, собираясь уходить.

— Послушайте, Брук, у меня трое ребятишек. Если Кен замешан в чем-то таком…

— Поставлю ваш дом под наблюдение на все двадцать четыре часа в сутки. Если вдруг заметите что-то подозрительное или необычное, не стесняйтесь, тут же звоните мне. — Рейнольдс протянула ей карточку со своим прямым служебным номером. — Ночью, днём, в любое время.

— Просто не знала, к кому ещё обратиться. Кен всегда очень хорошо отзывался о вас.

— Он был прекрасным агентом, и его ждала блестящая карьера. — Если вдруг выяснится, что Кен Ньюман продался, Бюро сделает все, чтобы стереть память о нем, погубить его репутацию, забыть о его достоинствах и заслугах. Это, разумеется, самым негативным образом отразится и на его семье, разрушит жизнь этой женщины и её детей. Но ничего не поделаешь, так уж устроена жизнь. Не она, Рейнольдс, придумала эти правила, она не всегда соглашалась с этими правилами, но соблюдала их. Тем не менее, Рейнольдс собиралась проверить депозитарный сейф в банке сама. Если ничего подозрительного там не обнаружится, она и словом не обмолвится об этой истории. Проведёт своё расследование, постарается выяснить, почему Ньюман использовал вымышленное имя, но сделает все это в свободное от основной работы время. И губить его репутацию без веских на то причин она не намерена. Ведь сама она вполне могла погибнуть вместо этого человека.

Рейнольдс ушла, а Энн Ньюман осталась на диване с альбомом на коленях. Горькая ирония судьбы заключалась в том, что если Ньюман был виновником утечки информации в деле Локхарт, то, возможно, он сам поспособствовал своей скоропостижной кончине. Теперь Рейнольдс подумала о том, что, кто бы ни нанял убийцу, этот человек, очевидно, решил уничтожить и крота, и свою основную мишень одним ударом. Только благодаря тому, что пуля срикошетила от дула пистолета Ньюмана, Локхарт осталась жива. Вполне возможно, что не обошлось и без участия Ли Адамса.

Кто бы ни стоял за всем этим, ясно было одно: этот человек знал своё дело, что очень плохо для неё, Рейнольдс. В отличие от детективов и фильмов, в реальной жизни преступники не столь умны и изобретательны, далеко не на каждом шагу могут перехитрить полицию. В большинстве своём убийцы, насильники, воры, грабители, торговцы наркотиками и прочий подобный народец — люди необразованные и трусливые. Порой какой-нибудь пьяница или обкурившийся подросток шарахается от собственной тени, но когда приходит нужда в бутылке или дозе, тут демоны берут верх. Они оставляют много улик, поэтому выследить и схватить их не составляет особого труда: иногда их охотно выдают дружки. Короче, все они рано или поздно получают свой срок, в редких случаях подвергаются казни. И уж их никак нельзя назвать профессионалами своего дела.

Здесь же совсем иной случай, и Рейнольдс это прекрасно понимала. Подкупить агента ФБР, тем более ветерана, любителю не под силу. Любители не нанимают киллеров, готовых сутками напролёт выслеживать в лесах добычу. Любители не снабжают агентов ФБР документами на вымышленное имя, изготовленными столь профессионально, что ни один полицейский не подкопается. В голове Рейнольдс пронеслись пугающие мысли о заговоре. По спине её поползли мурашки. Сколько бы ты этим ни занимался, страх всегда с тобой. Чтобы выжить, надо испытывать страх. Если не испытываешь страха, точно погибнешь.

Уже выйдя из квартиры, Рейнольдс обратила внимание на установленный в холле противопожарный детектор. Всего в доме имелось три таких устройства, одно из них в кабинете Кена Ньюмана. Они были подключены к внутренней электропроводке и выполняли не только своё прямое назначение, но были также снабжены довольно сложными устройствами, камерами слежения с широкоугольными объективами. Два настенных выхода на каждом из уровней были просто «модифицированы». Модификацию произвели две недели назад. Рейнольдс помнила, что в связи с этим Ньюман взял три дня отгула, а это в их конторе случалось крайне редко. Тип установленных здесь камер наблюдения был основан на самой современной технологии, которой столь охотно пользовались в ФБР. И в Центральном разведывательном управлении.

Роберт Торнхил вышел на охоту. И теперь его внимание приковано к Брук Рейнольдс.

Садясь в машину, Рейнольдс вдруг отчётливо поняла: её карьера под угрозой. И возможно, чтобы пережить этот критический момент, ей понадобятся весь опыт, все умственные и физические способности, а также незаурядная сила воли. Но сейчас ей хотелось одного — поехать домой и рассказать своим милым и умным детям сказку о трех поросятах. Причём рассказывать вдумчиво, неспешно и по возможности с выражением.