Подъехав к дому Джонсона в Бетесде, Алекс и Симпсон испытали чувство недоумения. На это было две причины. Во-первых, возле дома не было заметно никаких признаков присутствия полиции. Они не увидели не только полицейских машин, но и обычной желтой ленты ограждения. На то, что в доме кто-то есть, указывала лишь пара скромных «универсалов» у подъезда.

Во-вторых, их потряс вид самого дома.

Алекс остановился на тротуаре и, скрестив руки на груди, принялся внимательно изучать строение. Дом не был очень большим, однако стоял на некотором отдалении от соседних зданий. Этот район считался очень престижным, был заселен состоятельными людьми и находился недалеко от центра города.

– А я-то рассчитывал увидеть квартирку вроде норки его невесты, – присвистнул Алекс. – А тут, дьявол его побери, не только дом, но и зеленая лужайка!

– Когда я только пришла в Вашингтонский полевой офис, я по наивности, еще не зная, что почем, пыталась присмотреть себе домик в этой округе. Тот, что мы видим перед собой, тянет больше чем на миллион баксов.

В доме их ждал агент Ллойд.

– Где он наскреб денег на такое жилье? – с ходу спросил Алекс.

– Если бы только на жилье! – отозвался Ллойд. – В гараже стоит «Инфинити QX-56». Тянет штук на пятьдесят. Кроме того, мы наши его вторую машину. Он бросил ее на берегу реки, прежде чем отправиться в последний заплыв. «Лексус»-седан. Еще сорок тысяч.

– Торговал государственными секретами?

– Нет. Мы считаем, что он имел более надежный источник поступления нелегального нала.

– Наркотики! – мгновенно выпалил Алекс.

– Можете взглянуть собственными глазами.

Когда Ллойд повел их наверх, Алекс спросил:

– Неужели теперь ФБР изменило систему обеспечения безопасности мест преступления?

– Нет. Но на сей раз мы получили особое распоряжение.

– Попробую догадаться. Поскольку следствие касается НРЦ, на первое место выходит задача сохранения тайны.

Ллойд в ответ лишь улыбнулся.

В стенном шкафу хозяйской спальни оказалась складная лестница, ведущая к чердачному люку, а на полу шкафа были сложены штабелем какие-то пластиковые свертки.

– Кокаин? – спросила Симпсон.

– Героин, – покачал головой Ллойд. – В десять раз прибыльнее кокаина.

– И его невеста ничего не знала? И не поинтересовалась, где, по ее мнению, он зашибал такое бабло?

– Я не спросил, поскольку мы беседовали до обнаружения героина. Но спрошу обязательно, – сказал Ллойд.

– Как вам удалось так быстро выйти на наркотики? – поинтересовался Алекс.

– Увидев домик, мы прогнали его имя через базу данных о сделках с недвижимостью и получили данные о покупке дома. Джонсон приобрел его в прошлом году за один миллион четыреста тысяч долларов. Пятьсот тысяч он выложил наличными, источник получения которых нам установить не удалось. Поразмыслив, я пришел к выводу, что это могло быть: а) наследство, б) торговля секретами и в) наркотики. Наиболее вероятной версией казались наркотики. Контора по контролю за оборотом наркотиков одолжила нам собачку. Войдя в стенной шкаф, песик едва не захлебнулся от лая. Вначале мы ничего не нашли, но потом заметили лаз на чердак. Мы подняли собаку наверх, и – бинго! Парень хранил героин между стропилами, прикрыв изоляцией.

– При прочих равных условиях я считаю, что торговать наркотиками все же лучше, нежели сплавлять государственные тайны своей страны, – сухо заметила Симпсон.

– Я не уверен, что он имел доступ к секретам, которые можно было бы продать, – сказал Ллойд. – Хорошо, что нам теперь нет нужды раскручивать эту версию. Но и без того заварушка получилась что надо. Я уже сегодня вижу статью в «Вашингтон пост» – «Картер Грей! Кто он – Король разведки или наркотиков?».

Алексу показалось, что его коллега из ФБР только и ждет, чтобы НРЦ – единственный среди всех правоохранительных органов соперник Бюро по части бюджета и влияния – вляпался в дерьмо.

– Возникает вопрос, – сказал Алекс, – убил ли Джонсон себя сам, не выдержав мук совести, осознав, что он, наркоторговец, сочетается браком с добропорядочной женщиной, или его прикончили коллеги по бизнесу, подав это как самоубийство.

– Я бы проголосовал за первый вариант, – ответил Ллойд. – Он умер на месте первого свидания со своей будущей невестой. Наркоторговцы предпочли бы просверлить ему дырку в башке в тот момент, когда он сидел бы в собственной машине. Или лежал бы в постели. Для подобных типов все эти тонкости с самоубийством – слишком сложная игра.

Алекс помолчал, обдумывая слова Ллойда, а затем спросил:

– Вы наши что-то еще, что могло иметь отношение к торговле наркотиками? Я имею в виду журнал учета поставок, перечень тайников, компьютерные файлы и так далее.

– Ищем. Но не думаю, что парень был настолько глуп, чтобы хранить подобные улики дома. Обо всех своих находках мы обязательно сообщим вам, чтобы вы смогли закрыть дело.

Когда они шли к машине, Симпсон взглянула на партнера:

– Поздравляю. Наркотики – еще одна, совершенно лишняя, заноза в вашей заднице.

– Спасибо, – бросил Алекс.

– Но наркоторговец служил в НРЦ, и отдуваться придется им.

– Это зависит от того, как лягут карты.

– Итак, обратно на службу?

– Да. Я просмотрю почту, добавлю подробности в досье, а когда друг Ллойд закончит раскопки, мы вернемся к ловле фальшивомонетчиков и дежурству в дверях, чтобы вовремя поймать зубами пулю.

– Звучит захватывающе.

– Надеюсь, у вас нет в этом сомнений – ведь вы знали, на что шли.

– Я не жалуюсь. Я добровольно поступила в секретную службу. Никто меня туда не толкал. – Слова Симпсон прозвучали как-то не слишком убедительно, хотя говорила она бодрым голосом.

– Послушайте, Джеки, я, как правило, стараюсь не совать нос в чужие дела, но позвольте мне дать вам совет, как добиться успехов по службе. Учтите, совет дает человек, который видел все.

– Слушаю.

– Тяните лямку и не отказывайтесь от самых вшивых заданий вне зависимости от того, какая лапа у вас там, наверху… Во-первых, это поможет вам стать хорошим агентом. И во-вторых, у вас в нашей конторе появится хотя бы один друг.

– Ах вот даже как? – напружинилась Симпсон. – И кто же это?

– Я.