Рос Фадейка, подрастал. И с каждым днем становился все разговорчивее. Вначале это забавляло Изюмку. Вместе с Кишмишкой они обучали маленького хомячонка всяким стишкам и песенкам. А когда Фадейка потом их пел или декламировал, они чуть не умирали от восторга. Но Фадейка мог петь или читать стихи и невпопад. Например, приляжет Изюмка отдохнуть в тени под кустиком, а хомячок уж тут как тут. Наклонится над самым Изюмкиным ухом и запоет:

— Фадей! — прихрюкнет, бывало, на него Изюмка. — Будь хорошим хомячком, не приставай.

— Ладно, — тихо соглашается хомячок. А минуты через три снвоа за свое принимается:

…Кто в ногу не шагает…

— Кому я сказал? Будь… — начинает Изюмка.

А Фадей в ответ:

— Я и есть хороший хомячок!

— Был. На три минуты. Но я-то хочу по меньшей мере часок поспать. Ступай отсюда!

Иногда ему удавалось спровадить Фадея. А иногда и нет. Так что вместо сна Изюмке теперь чаще приходилось по-другому отдыхать: рыть пятачком землю на лугу. Изюмка надеялся, что однажды он выроет какой-то клад. Например, полный кувшин монет. На те монеты он купил бы: для Гномыча машину — стричь газоны, для дядюшки Грача — спортивный самолет с гнездом на прицепе, а для Фадея… Что же такое он купил бы для Фадея? Этого Изюмка еще не успел решить. Но в этот момент хомячок появился самолично и спросил:

— Изюмка, что ты там все время роешь?

— Так, ничего.

Хомячок не обиделся, а продолжал допытываться:

— А почему ты такой толстый?

— И никакой вовсе я не толстый! — заспорил Изюмка, а сам вытянулся в длину, насколько только мог.

— А почему ты, Изюмка, не можешь летать? Ну, как дядюшка Грач, например.

— Откуда я знаю? — зло хрюкнул поросенок.

— Может, ты очень тяжелый?

— Да не тяжелый я, пойми ты, — возмутился Изюмка. — Просто у меня нет крыльев для полета.

— А почему у тебя их нет?

— Потому что я — поросенок, — сказал Изюмка и зевнул.

— Изюмка, ты хочешь спать? — полюбопытствовал хомячок Фадей.

— Как тебе сказать…

— Так и скажи.

Тут Изюмке показалось, что если Фадейка еще что-нибудь спросит, он сбежит от него. Далеко-далеко…

Когда дело уже было сделано, Изюмка вдруг и говорит:

— Гномыч, а Гномыч, давай кому-нибудь отдадим или подарим нашего Фадея.

— Ну и ну! — удивился Гномыч. — С чего это ты вдруг?

— Надоел он мне.

— Что ты говоришь? А кто же еще недавно приставал ко мне, просил взять хомячка домой?

— Я тогда и не знал, сколько мне придется с ним натерпеться, — признался поросенок.

— Сколько? — допытывался Гномыч. — Что он такое сделал?

— Да так. В земле и то порыться не дает. И вообще.

— И поэтому мы должны отдать его кому-нибудь? Ладно, пришли сюда Фадея.

— Иди, тебя Гномыч зовет, — сказал Изюмка хомячку, а сам как ни в чем не бывало снова принялся рыть пятачком землю.

Вырыл ямку, улегся в нее и заснул. Благо, Фадей над ухом не бубнит. Проснулся в отличном настроении. Поиграть ему захотелось. В какую игру — он еще сам не знал. Но в любом случае для игры нужен Фадейка.

— Фаде-е-й! — принялся звать Изюмка. — Ты где-е-е?

Хорошо все-таки, когда есть с кем поиграть. Не надо к соседям плестись, просить; давайте поиграем немножко. Приятель всегда здесь, под рукой. Только где же это он?

«Наверное, я недостаточно громко хрюкал?» — подумал Изюмка и закричал так, что ему начало вторить эхо.

Но Фадей все равно не отзывался.

— Может, уснул? А скорее всего, лодырничает. Поднялся Изюмка, в дом сходил. Но Фадейка как сквозь землю провалился. А с ним заодно и Гномыч. Впрочем, Гномыч отыскался быстро: он сидел в саду за столом и читал свою газету «Весточки с полей».

— Не видал Фадейку? — спросил, подбежав к нему, Изюмка.

— Нет. А что ты его вдруг ищешь? Он же и так тебе все время мешает — землю рыть… и вообще.

— Да, но… Мне хочется, чтобы он снова здесь был.

— Ты же просил его кому-нибудь подарить.

— И ты подарил его? — чуть не плача воскликнул Изюмка. Подарили, отдали в чужие руки его дорогого Фадейку! Отдали, пока он, Изюмка, спал! Изюмка уткнулся головой в колени Гномычу и горестно зарыдал.

— Но, Изюмушка, — уговаривал его Гномыч, — ведь ты же сам просил отдать его кому-нибудь?

— Это я в сердцах! — закричал Изюмка. — А на самом деле я не хотел. Он такой хороший, такой милый. Я так его люблю.

— Ну хорошо, — сказал Гномыч и ласково потрепал поросенка по макушке. — Тогда все в порядке. Кстати, Фадейка скоро вернется. Пока ты спал, они с Кишмишкой пошли немного погулять.

Только Гномыч так сказал, как уже застучали по двору, затопали коротенькие лапки. Это хомячок Фадейка и мышка Кишмишка возвращались с прогулки.

— Фадеюшка, миленький, — бросился обнимать его Изюмка, уж и не заботясь о том, что Кишмишка может заметить у него слезы на глазах. — Наконец-то. Спасибо тебе, Кишмишка, что целым и невредимым доставила Фадейку назад.

Изюмка взял Фадейку за лапку и повел его к Гномычу.