Глава 1

Гарри Финн встал, как обычно, в половине седьмого, сделал кофе, выпустил пса на лужайку по утренним надобностям, принял душ, побрился, поднял детей в школу и лично контролировал их сложные приготовления в течение следующих тридцати минут, пока поглощался завтрак и расхватывались портфели и кроссовки. К нему присоединилась жена — сонливая, тем не менее готовая встретить очередной день в качестве матери и шофера троих детей, включая не по годам развитого и независимого мальчишку-тинейджера.

Гарри Финну было за тридцать, но он до сих пор сохранил юношеские черты и блеск ясно-синих глаз, которые ничего не упускали из виду. Женился он рано, любил свою супругу и детишек и даже питал серьезную привязанность к семейному псу, вислоухому золотистому лабрадудлю по имени Джордж. Ростом шесть футов и один дюйм, Финн отличался длинными конечностями и жилистым телосложением. Как всегда, на нем были выцветшие джинсы и рубашка навыпуск. В круглых очках и с интеллигентным задумчивым лицом, он напоминал бухгалтера, которому нравится слушать «Аэросмит» после рабочего дня, проведенного за разгрызанием цифири. Хотя Финн был на удивление спортивен, хлеб на семейный стол и «айподы» для детей обеспечивались его умственными усилиями — и работу свою он делал умело. Можно было по пальцам пересчитать тех, кто мог посостязаться с Финном в его профессии. И выжить при этом.

Он поцеловал жену, обнял детей (даже ехидного тинейджера), взял спортивную сумку, которую заранее поставил у выхода накануне вечером, сел в «тойоту» и направился в аэропорт, что расположен на реке Потомак сразу за границей Вашингтона, — Вашингтонский национальный аэропорт имени Рональда Рейгана, хотя местные жители предпочитали называть его просто «наш национальный». Финн припарковался на одной из стоянок неподалеку от главного терминала, чья важнейшая архитектурная особенность заключалась в комплексе куполов, скопированных с Монтичелло, любимого имения Томаса Джефферсона. С сумкой в руке Финн пересек крытый переход и попал в прилизанный интерьер аэропорта. Зайдя в туалетную кабинку, он открыл сумку, натянул на себя куртку из плотной синей ткани со светоотражающими полосками на рукавах и рабочие брюки той же расцветки, надел на шею оранжевые шумозащитные наушники, а к нагрудному карману прицепил ламинированный бейджик.

Ловко перемахнув рогатки турникета, он влился в поток аэропортовских служащих, стоявших в очереди к линии спецконтроля. Как ни удивительно, здесь и намека не было на общепринятые процедуры безопасности, которые распространялись на обычных авиапассажиров. Очутившись по ту сторону барьера, Финн купил себе стаканчик кофе и пристроился за одним из служащих, вальяжным шагом направлявшимся к выходу на летное поле. Мужчина даже придержал для него дверь.

— Вы в какую смену? — спросил его Финн.

Тот охотно ответил:

— А я только-только приступаю. И все бы ничего, да засиделся за телевизором. Вчерашний матч смотрели?

— А как же!

Финн сбежал по металлическим ступенькам и направился к «Боингу-737», который готовили к короткому перелету в Сиэтл через Детройт. По дороге ему встретилось несколько человек, в том числе инженер-топливозаправщик, двое багажных рабочих и механик, инспектировавший переднее шасси. Никто Финна не остановил, потому что он выглядел и вел себя так, словно имел все права здесь находиться. Допивая кофе, он обошел самолет кругом.

Затем приблизился к аэробусу А320, который через час должен вылетать во Флориду. Возле фюзеляжа стоял багажный автопоезд. Финн выдернул из-за пазухи небольшой сверток и наработанным, мгновенным движением сунул его в боковой карман одной из сумок, затем шагнул к заднему шасси и припал на колено, якобы осматривая колесную пневматику. И вновь окружающие ничего не заподозрили, потому что Гарри Финн расточал вокруг себя флюиды человека, который занят своим профессиональным делом. Через минуту он уже болтал с одним из рабочих обслуживающей бригады, обсуждая предстоящую игру вашингтонских «Краснокожих» и попутно сетуя на заработную плату и условия труда в гражданской авиации.

— Держат нас за рабов, ей-богу! А эти шишки наверху как сыр в масле катаются.

— Вот-вот, — согласился рабочий, и они шлепнули друг друга по ладони, выражая тем самым негодование в адрес возмутительной жадности и бесчеловечной жестокости тех, кто заправляет полетами в не столь уж и добродушных небесах.

Уголком глаза Финн заметил, как начал распахиваться задний грузовой люк детройтского рейса. Он дождался момента, когда автопоезд вместе с грузчиками отправился к терминалу за очередной порцией багажа, взобрался на подъемник, а оттуда перешагнул на погрузочную аппарель самолета. Парой секунд позже он уже прятался в укромном месте. Его он подобрал заранее, внимательно изучив чертежи грузового отсека 737-й серии, которые доступны любому — если знать, где искать. А Финн свое дело знал туго. Кроме того, из открытого веб-ресурса в ходе интернет-поиска он выяснил, что конкретно данный рейс вылетит загруженным наполовину, так что вес его тела в задней части фюзеляжа на приборах балансировки не скажется.

Пока он, свернувшись калачиком, лежал в укромном закутке, самолет заполнился багажом и взвинченными пассажирами, а затем поднялся в небо и взял курс на Детройт. Финн с комфортом путешествовал в герметизированном карго-отсеке, хотя здесь было значительно холоднее, чем в салоне, и он был рад, что на нем плотная куртка. По прошествии часа самолет приземлился и подкатил к терминалу. Через несколько минут распахнулся и грузовой люк; началась выемка багажа. После полной очистки отсека Финн терпеливо выждал еще пару минут, вылез из укрытия и осторожно выглянул наружу. Люди есть, но в его сторону никто не смотрит. Он спрыгнул с кормовой аппарели. Когда к самолету направилась пара сотрудников охраны, отхлебывающих кофе и занятых болтовней, Финн сунул руку в карман, извлек бумажный сверток с ленчем и, на ходу жуя сандвич с ветчиной, зашагал им навстречу.

Поравнявшись с охранниками, он им кивнул.

— Кофе прямо из столовой, или вы опять плеснули в него на четыре пальца кой-чего покрепче? — с набитым ртом спросил он и подмигнул. Охранники фыркнули ему в спину.

Финн вошел в здание терминала, затем в туалет, а там в кабинке снял куртку, оранжевые наушники и ламинированную карточку с груди, после чего сделал краткий звонок по мобильнику и направился в службу безопасности аэропорта.

— Я подложил бомбу в одну из сумок, которая этим утром была погружена на борт 737-го в Вашингтоне, — сообщил он дежурному. — А сюда я прилетел в грузовом отсеке того же самолета. Мог взорвать его в любую секунду.

Ошарашенный полицейский не носил табельного оружия, поэтому просто выпрыгнул из-за стола, чтобы свалить Финна на пол. Тот легко отступил в сторону, и парень разлегся на линолеуме, зовя на помощь. Из соседней комнаты посыпались его коллеги и окружили Финна, наставив стволы, но тот уже успел вынуть из кармана свои документы.

В ту же секунду распахнулась дверь, и в офисе возникла троица мужчин.

— Управление национальной безопасности! — рявкнул один из них. Он ткнул пальцем в сторону Гарри Финна. — Этот человек работает на нас. И кое-кому светит купание в дерьме.

 

Глава 2

— Отлично сработано, Гарри. Как и всегда, — сказал куратор от Управления национальной безопасности, похлопывая Финна по спине.

После того как о выявленных Финном дырах в системе аэропортовской охраны были поставлены в известность компетентные органы, разразился ливень из рапортов, электронных сообщений и звонков по мобильным телефонам, в результате чего целому ряду местных сотрудников намылили шею. По идее Финну не должны были поручать только что выполненное задание от имени Управления национальной безопасности — сокращенно УНБ, — потому что этой сферой единолично занималось Федеральное управление гражданской авиации. Скорее всего ребята из ФУГА и сами знали о сбоях в своей системе и не хотели, чтобы об этом пронюхали сторонние лица. Тем не менее УНБ удалось-таки выбить разрешение на операцию, и Финна назначили основным действующим лицом.

Финн не являлся сотрудником УНБ. Фирма, на которую он работал, выполняла контрактные поручения, направленные на проверку уровня обеспечения безопасности как государственных, так и частных учреждений по всей стране. Для этого применялся прямой и бесхитростный подход: допускается что угодно, лишь бы проникнуть в запретные зоны. Подобные контракты были в УНБ далеко не редкость. Федеральной службе выделялся 40-миллиардный годовой бюджет, и деньги требовалось куда-то тратить. Компания Финна извлекала из этого бизнеса мизерную долю, однако даже незначительный процент от миллиардных сумм означал неплохой приток выручки.

В принципе Финн мог бы попросту уйти из аэропорта незамеченным, а там пусть фишки ложатся как угодно. Однако руководству УНБ, судя по всему, надоело взирать со стороны на текущее состояние дел; им хотелось выступить с жестким заявлением. Финну приказали объявить о себе, чтобы федеральные агенты могли потом картинно ворваться в офис аэропортовской охраны и устроить громкий скандал. СМИ зайдутся слюной, индустрия гражданской авиации содрогнется от удара, а УНБ на этом фоне проявит себя героически и эффектно.

Сам Финн никогда не лез в политические игры. Он не раздавал интервью, и его имя не попадало в газеты. Он просто делал свою невидимую работу.

С другой стороны, ему все же поручили выступить на брифинге с участием охранного персонала, который он только что обвел вокруг пальца. Финн дипломатично отозвался об уровне подготовки кадров и дал рекомендации на будущее. Подобные брифинги порой превращались в самые опасные мероприятия. Людей сильно раздражал тот факт, что их облапошили и унизили. Однажды Финну пришлось с боем прорываться из конференц-зала.

Куратор добавил:

— Этих олухов давно пора привести в чувство.

— Не уверен, что доживу до такого момента, сэр, — сказал Финн.

— Кстати, — продолжал куратор, — если хочешь, можешь вернуться в Вашингтон с нами. На летном поле поджидает «фалькон».

— Спасибо, но мне тут надо кое с кем встретиться. Вернусь завтра.

— Ладно. Тогда до встречи.

Мужчина ушел, а Финн арендовал автомобиль и направился в пригород Детройта, остановившись по дороге у торгового центра. Вынул из сумки карту и папку для бумаг с вложенным фото. Изображенный на снимке шестидесятитрехлетний человек был лыс, имел несколько выразительных татуировок и откликался на имя Дан Росс.

Именно откликался, потому что в действительности его звали совсем иначе. Как и Гарри Финна.

 

Глава 3

Артрит плюс волчанка — милая парочка, сообща взявшаяся превратить его жизнь в ад. Каждый сустав потрескивает, каждое сухожилие вопит от боли. Любое движение отзывается муками, словно осел лягнул под дых, — и все же он не позволял себе остановиться, иначе это означало бы остановку навсегда. Он проглотил пару мощных пилюль, употреблять которые не имел права, нахлобучил бейсболку на лысую бледнокожую макушку, натянув козырек на глаза, и надел очки — не хотелось бы, чтобы люди замечали, куда он смотрит. Или как сам выглядит.

Дан Росс уселся за руль и доехал до магазина. По дороге подействовали пилюли, и он вновь стал самим собой, хотя бы на пару часов.

— Благодарю вас, мистер Росс, — сказал продавец, возвращая кредитную карточку вместе с покупками. — Удачного дня.

— Кончился мой запас удачных дней, — ответил Дан Росс. — Осталось дожить последки.

Парень уставился на его лысую, прикрытую бейсболкой голову.

— Да нет, не рак, — сказал Росс, словно читал мысли продавца. — К сожалению. Не пришлось бы так долго мучиться, если вы в курсе.

Продавец, который считал себя бессмертным — конечно, чуть больше двадцати! — явно понятия не имел, о чем говорит покупатель. Он неловко кивнул и повернулся к следующему.

Росс покинул магазинчик и задался вопросом, что делать дальше. Деньги его не беспокоили. Пенсия первоклассная, медицинское обслуживание по высшему разряду; такие вещи федералы делать научились. Чего не сказать о многом другом. Сейчас у него просто есть свободное время, в этом-то и заключалась главная загвоздка. Чем заняться? Вернуться и тупо сидеть дома? Или съездить пообедать в местный ресторанчик, где можно набить живот, посмотреть спортивный канал и пофлиртовать с хорошенькими официантками, которые в его сторону и глянуть-то не пожелают? Но ведь имеет человек право помечтать? Погрезить о тех деньках, когда леди дарили ему нечто большее, чем пару минут на разговоры…

Да, жизнь покатилась под откос… Размышляя, Росс незаметно прочесывал глазами окрестности. Даже сейчас он не мог преодолеть инстинктивный позыв проверить, нет ли за ним «хвоста». Поневоле наработаешь такую привычку, когда тебя на протяжении многих лет пытались убить. Господи, какое славное времечко было… Уж куда лучше, чем повседневные дебаты с самим собой, куда направиться: в ресторан или домой… И это еще называют «золотой порой жизни»! Вот три десятилетия назад он ежемесячно оказывался в какой-то новой стране. Во всяком случае, если стояла горячая рабочая пора. Как он любил говаривать, «знакомился с миром на честном слове и одном крыле — с любимой пушкой в кобуре». Росс позволил себе удрученную ностальгическую полуулыбку. Воспоминания… Вот все, что ему осталось. И проклятая волчанка.

К несчастью для Дана, былые навыки подмечать за собой «хвост» сейчас подкачали. В квартале от него в арендованной машине сидел Гарри Финн и разглядывал неподражаемого мистера Росса. «Ну, Данни, куда сейчас? Домой или в ресторан? В ресторан или домой? Ох, и низко же ты пал…»

За период наблюдений, когда Финн становился свидетелем этого внутреннего спора, Дан выбирал ресторанчик в семидесяти пяти процентах случаев. Та же пропорция была соблюдена и сегодня, потому что Росс повернулся и зашагал по улице в направлении «Эдсел дели», который, если верить вывеске над дверью, уверенно завоевывал сердца людей с 1954 года, чего никак нельзя было сказать про модель автомобиля, в чью честь ресторанчик был назван.

Росс проведет там не менее часа, склонившись над тарелкой и украдкой следя за каждым движением симпатичной официантки. Потом у него уйдет минут двадцать на возвращение домой. После этого он усядется на заднем дворе, углубившись в чтение газеты, а там уже наступит время зайти в дом, немножко прикорнуть, состряпать себе скромный ужин, посмотреть телевизор, разложить пасьянс на крошечном столе с лампой возле окна, а затем Дан сам себе пожелает спокойной ночи. К девяти часам свет в небольшом коттедже погаснет, и Росс отойдет ко сну, чтобы завтра заняться тем же самым. Финн методично отщелкнул косточки на ментальных счетах, подсчитывая вехи повседневной и пустой жизни своего подопечного.

После того как Финн наконец вычислил место его проживания, он несколько раз приезжал в этот город ради изучения повадок объекта. Результаты наблюдений позволили ему сформулировать идеальный план осуществления поставленной задачи.

За пять минут до выхода Росса из дверей «Эдсел» Финн покинул машину, перешел на ту сторону улицы, бросил взгляд в окно ресторанчика и обнаружил старика на обычном месте, за столиком ближе к задней стене, где он изучал только что полученный счет. Финн неторопливо дошел до припаркованного автомобиля, сделал свое дело и уже через пару минут сидел за рулем арендованной машины. Еще через три минуты Росс вышел из ресторана, нехотя доплелся до своего автомобиля, залез внутрь и уехал.

Финн повел машину в противоположную сторону.

Тем вечером Росс выполнил все пункты скучнейшего списка повседневных дел и закончил день стаканчиком, куда на три пальца плеснул «Джонни Уокера» из бутылки с черной этикеткой, после чего, не обращая внимания на предостережения, нанесенные на аптечную баночку, сыпанул в рот несколько мощных пилюль от боли. Он едва успел добраться до кровати, когда нагрянул паралич. Поначалу Дан решил, что дело в капсулах, и даже с радостью приветствовал подкатившее чувство онемения в конечностях, но затем, уже лежа в постели, вдруг с беспокойством подумал, уж не виновата ли волчанка, решившая перейти на более высокий уровень атаки? А когда и дышать стало трудно, Росс понял, что тут совсем иной расклад. Может, сердечный приступ? Да, но где тогда пресловутый слон, давящий на грудную клетку, где стреляющая боль в левой руке? А если это инсульт?.. Он произнес на пробу несколько слов — речь по-прежнему оставалась внятной. Лицо тоже не казалось наполовину парализованным. Никаких новых, непривычных болей не ощущалось. В том-то и проблема: сейчас он вообще не чувствовал тела. Скосив глаза, Росс остановил взгляд на левой ладони. Попытался сжать кулак, однако команда проходить отказывалась.

Постой-ка… А ведь раньше ему почудилось, будто рука в чем-то вымазана. В чем-то жирном, как вазелин; это вещество можно было растирать и растирать подушечками пальцев, а ощущение осклизлости не пропадало. Он сунул руку под кран, и все вроде бы прошло. Кожа больше не казалась испачканной, хотя сейчас и не понять, помогло ли мыло с горячей водой, или это вещество попросту испарилось.

И тут правда ударила в него как пуля: оно могло впитаться. Проникнуть внутрь организма.

Так, и где он умудрился это подцепить? Росс напряг память. Во всяком случае, не утром. И не в магазине… и не в ресторане. То есть уже потом? Не исключено. Он садился в машину, чтобы ехать домой… Ага, ручка на дверце! Если бы он мог шевельнуться, то вскочил бы с воплем «Эврика!», но сейчас едва-едва удавалось дышать; только изо рта донесся короткий хрип. Вот оно: ручка на дверце машины была обмазана каким-то веществом, которое его в данную минуту убивало. Он бросил взгляд на телефон, стоявший на ночном столике. Расстояние два фута — но с таким же успехом он мог находиться в Китае.

В полумраке к постели скользнула чья-то тень. Незнакомец не носил маску: даже в слабом свете удавалось различить его лицо. Молодой и внешне вполне обычный. За свою жизнь Россу довелось увидеть тысячи подобных лиц, и он никогда не обращал на них внимания. Его работа не касалась обычных людей. Он и вообразить не мог, как столь обыденно выглядящий человек сумел его прикончить.

Незваный гость извлек что-то из кармана и поднес руку к изголовью. Фотоснимок… Росс не мог разглядеть, что именно на нем изображено. Незнакомец, по-видимому, это понял, потому что достал фонарик-карандаш и посветил на фотографию. Глаза старика скользнули вверх-вниз, однако он так и не вспомнил — пока Финн не произнес имя вслух.

— Теперь ты знаешь. Теперь ты знаешь…

Он убрал фото и просто стоял, разглядывая Росса, в котором все активнее развивался паралич. Финн не сводил с него взгляда, пока грудная клетка не дернулась в последнем спазме.

Через две минуты Гарри Финн уже пробирался сквозь заросли на заднем дворе Росса. Следующее утро застало его на борту самолета, на сей раз в салоне. Он приехал домой, расцеловал жену, приласкал собаку и съездил за детишками в школу. Тем вечером они все отправились ужинать в ресторан, чтобы отметить достижения младшей дочери, восьмилетней Сузи, которой поручили играть роль говорящего дерева в школьной постановке.

В полночь Гарри Финн вышел на кухню, где верный Лабрадудель Джордж поднялся с мягкой подстилки, чтобы поприветствовать хозяина. Сидя за столом и почесывая пса за ухом, Гарри вычеркнул имя Дана Росса из своего ментального списка.

Теперь все внимание он перенес на следующего «клиента»: человека по имени Картер Грей, бывшего шефа разведывательной империи Соединенных Штатов Америки.

 

Глава 4

Вытянув длинные ноги, Аннабель Конрой следила за тем, как летит пейзаж за окном экспресса. Она почти никогда не пользовалась железными дорогами; ее типичное путешествие проходило на высоте 39 тысяч футов, где она жевала арахис, попивала разбавленные водой семидолларовые коктейли и замышляла очередную аферу. Сегодня она очутилась на поезде лишь оттого, что ее напарник Милтон Фарб категорически отказывался вступать на борт любого транспортного средства, обладавшего способностью и намерением покинуть твердую землю.

— Милтон, безопасней всего как раз самолет, — внушала ему Аннабель.

— Только не в том случае, когда он, к примеру, срывается в штопор. Потому что шансы выжить равны примерно нулю. И мне такой расклад против шерсти.

Трудно спорить с гениями. Впрочем, Милтон — человек с фотографической памятью и проклюнувшимся талантом вдохновенно врать — обязанности свои знал туго. Вот и сейчас они покинули Бостон после отлично сработанного дельца. Все вновь вернули на место, так что никто и не подумал тормошить копов. В мире Аннабель, где царили очень высокие ставки, это означало практически идеальный результат.

Тридцать минут спустя, когда амтраковский суперэкспресс одолел наконец очередной перегон вдоль восточного побережья и остановился у станционной платформы, Аннабель выглянула в окно и невольно передернула плечами, услышав объявление кондуктора: поезд прибыл в Ньюарк, штат Нью-Джерси. Дело в том, что здешняя территория была вотчиной Джерри Бэггера; хорошо еще, что экспресс не останавливался в Атлантик-Сити, откуда маниакальный босс игорного бизнеса управлял своей империей. В противном случае Аннабель никогда бы и не села на такой поезд.

С другой стороны, она понимала, что у Джерри Бэггера имелись все причины выбраться из Атлантик-Сити и попытаться разыскать ее в любом ином месте. После того как ты успешно нагреваешь человека вроде Джерри на сорок миллионов, мысль о том, что он жаждет сделать из тебя фарш, вряд ли безосновательна.

Аннабель бросила взгляд на Милтона; благодаря гладкому лицу и длинным волосам он походил на восемнадцатилетнего юнца, а на самом деле ему скоро полтинник стукнет. Он опять углубился в компьютер, занимаясь делами, которые не доступны человеку с показателем интеллекта ниже гениального.

Утомившись от скуки, Аннабель перешла в вагон-ресторан, где купила пива и пакет чипсов. На обратном пути она увидела выпуск «Нью-Йорк таймс», который кто-то оставил на кофейном столике, присела и, попивая пиво вприкуску с чипсами, принялась лениво пролистывать страницы — вдруг какое-нибудь сообщение высечет в ней очередную искру вдохновения и станет началом новой авантюры. В Вашингтоне придется решать, лечь на дно или покинуть страну. Сама-то она знала, каким следует быть ответу. Сейчас безопаснее всего оказаться на каком-нибудь безымянном островке в южной части Тихого океана, где и переждать цунами с кодовым названием «Джерри».

Джерри Бэггеру было за шестьдесят, а ее ловко провернутая махинация наверняка загнала кровяное давление казиношного босса за красную черту. Если повезет, он скоро окочурится от сердечного приступа — и тогда Аннабель выйдет сухой из воды. Впрочем, рассчитывать на такую удачу не следует. Когда речь заходит о Джерри, надо иметь в виду, что очень возможен худший вариант.

Да, выбор был очевиден, однако она все еще испытывала сомнения. За последнее время Аннабель привязалась — если, конечно, такое можно сказать про людей ее склада — к необычной группе джентльменов, именовавших себя «Верблюжьим клубом». Она невольно усмехнулась, припомнив одного из этой четверки: мужчину по имени Калеб Шоу, который участвовал в деле Библиотеки конгресса. В ее глазах он сильно смахивал на трусливого льва из «Волшебника Изумрудного города». В следующий миг улыбка Аннабель погасла. Потому что Оливер Стоун, шеф этой небольшой команды, был полной противоположностью Калебу. Не исключено, что по части экстраординарности и необычности биография Оливера давала ей самой сто очков вперед, и это о многом говорит. Аннабель никак не могла решиться сказать Стоуну прости-прощай; очень сомнительно, что ей повезет еще хотя бы раз встретить подобного мужчину.

Тут она заметила молодого человека, который шел по проходу, не пытаясь спрятать восхищение ее стройной соблазнительной фигурой, длинными светлыми волосами и тридцатишестилетним лицом, которое хоть и не соответствовало уровню восклицания «Ничего себе!», тем не менее находилось от него в непосредственной близости — и это при том, что под глазом Аннабель навечно остался подарок папаши — крючковидный шрам. Пэдди Конрой был лучшим аферистом своего поколения и худшим отцом на свете. По крайней мере так считала его единственная дочь.

— Привет, — сказал юноша. Телосложением, взъерошенностью и дорогостоящей одеждой, которая намеренно создавала впечатление дешевизны и небрежности, он походил на рекламу «Аберкромби и Фитч». Аннабель немедленно вынесла вердикт: нагловатый юнец из привилегированного колледжа.

— До свидания, — буркнула она и демонстративно уставилась в газету.

— А куда вы едете? — спросил он, усаживаясь рядом.

— В другую сторону.

— Но вы же не знаете, куда еду я, — игривым тоном продолжал парень.

— И очень хорошо.

Он либо недопонял намек, либо решил пропустить его мимо ушей.

— Я еду в Гарвард.

— В жизни бы не догадалась.

— На самом деле я из Фили. Знаете, пригород такой есть: Мэйнлайн. Там у моих предков особняк.

— С ума сойти. Приятно иметь родителей с особняками, — бросила она подчеркнуто безразличным тоном.

— Особенно когда такие родители шесть месяцев в году разъезжают по заграницам… А сегодня, кстати, я устраиваю улетную вечеринку. Не хотите заглянуть?

Аннабель прямо чувствовала, как по ней шарят его глаза. «Ну ты у меня сейчас полетаешь, сукин сын». Конечно, она знала, что не надо бы, но ведь типчики вроде этого сопляка сами напрашиваются…

Она сложила газету.

— Хм. Не знаю… Улетная вечеринка? Насколько же улетная?

— А насколько захочешь.

Парня, видимо, так и подмывало ляпнуть что-нибудь вроде «цыпочка», но он не осмелился. Еще рано.

— Мне бы очень не хотелось остаться разочарованной.

Он коснулся ее руки.

— Не думаю, что ты уйдешь недовольной.

Аннабель улыбнулась и тоже похлопала его по руке.

— И что же ты можешь предложить? Выпивку и секс?

— Заметано. — Он сжал ей предплечье. — Слушай, у меня место в первом классе. Перебирайся ко мне!

— Так я не поняла… Кроме выпивки и секса, что-то еще будет?

— А, хочешь заранее знать все подробности?

— Вся жизнь состоит из подробностей… э-э…

— Стив. Стив Бринкман. — Парень лукаво хмыкнул. — Слышала поди? Да-да, мой папаша вице-президент одного из крупнейших банков страны.

— Знаешь, Стив, если у тебя на вечер припасен только кокс, и я не имею в виду уголек для камина, я в самом деле буду разочарована.

— А чего ж ты хочешь? Скажи, я все сделаю. Связей навалом.

— Ну-у, «почтовые марки» или что-нибудь посолиднее… Только не надо «лимонадного порошка», у меня от него изжога. — Аннабель пожала плечами, перечисляя уличные названия наркотиков класса крэк.

— Ого, да я смотрю, ты в теме, — сказал Стив, нервно озираясь на других пассажиров.

— А ты никогда не пробовал ухватить дракона за хвост? — спросила она.

— Н-нет… А что это?

— А так герыч вдыхают. Марафон на неделю. Если, конечно, не окочуришься.

Он убрал руку.

— Не знал…

— Тебе лет-то сколько?

— Двадцать. А что?

— Да так. Я лично люблю кого помоложе. А то парни как разменяют восемнадцать, считай, настоящий запал уже прошел. Ну, малолетки-то будут, я не поняла?

Он поднялся.

— Знаешь, я, наверное, пас…

— Да ты подожди, я не из привередливых. Мне что мальчик, что девочка. Я к тому, когда заторчишь, то какая разница?

— Ладно-ладно, понял уже. Пошел я, — поспешно выпалил Стив.

— Говорю, не торопись. Глянь-ка вот сюда. — Аннабель достала бумажник, показала Стиву свой поддельный федеральный жетон и добавила, понизив голос: — Ну что, парнишка, узнаешь герб Управления по борьбе с наркотиками? Продолжим знакомство?

— Мама!..

— Вот-вот. Раз уж ты сам упомянул маму с папой, да еще и примерный адресок дал — филадельфийский пригород Мэйнлайн, я правильно запомнила? — моя команда в два счета найдет там особняк Бринкманов. Как раз поспеем к твоей улетной вечеринке. Если, конечно, ты не передумал.

— Господи… умоляю… я же просто так… я… — Он вцепился в спинку кресла.

Аннабель накрыла его ладонь рукой и до боли сжала пальцы.

— Возвращайся в Гарвард, Стив. Когда выпустишься, тогда и ломай себе жизнь как вздумается. Но на будущее имей в виду: далеко не всегда безопасно подкатывать к незнакомкам в поездах.

Она провожала его взглядом, пока потрясенный студент не укрылся в вагоне первого класса.

Аннабель допила пиво и мельком проглядела последнюю пару газетных страниц. Тут-то и настала ее очередь бледнеть.

Американца по имени Энтони Уоллес обнаружили забитым до полусмерти на территории одного из прибрежных португальских поместий. В доме нашли три трупа. По-видимому, ограбление. Хотя Уоллес жив, он до сих пор не вышел из комы вследствие тяжелых черепно-мозговых травм, и врачи не питают надежд на благоприятный исход.

Аннабель вырвала страницу и, с трудом переставляя ноги, вернулась на свое место.

Итак, Джерри Бэггер добрался-таки до Тони, одного из ее партнеров. Португальское поместье? Она сто раз говорила ему лечь на дно и ни в коем случае не светить деньгами. Он к ее советам не прислушался и теперь валяется с отключенным мозгом. Хотя Джерри обычно не оставляет после себя свидетелей…

Но что ему удалось вытащить из Тони? Ответ Аннабель знала и так. Все.

Милтон перестал отбивать чечетку на клавиатуре и повернулся к ней.

— Ты в порядке?

Она не ответила. Экспресс мчался в Вашингтон, за окном проносилась местность, где хозяйничал Джерри, но Аннабель ничего из этого не замечала. Ее уверенность испарилась; перед собой она видела лишь картинки своей неминуемой смерти по милости Джерри Бэггера.

 

Глава 5

Поднатужившись, Оливер Стоун наконец установил на попа замшелую могильную плиту и утрамбовал грунт у основания. Затем, присев на корточки, устало смахнул с бровей пот.

Неподалеку стоял переносной радиоприемник, настроенный на местную новостную станцию. Стоун постоянно нуждался в притоке информации, подобно тому как другие люди нуждаются в кислороде для дыхания. Одно из сообщений заставило его дернуться. Сегодня в Белом доме пройдет церемония вручения государственных наград, на которой президентскую «Медаль свободы», высший знак отличия для гражданских лиц, должен получить не кто иной, как Картер Грей, недавно вышедший в отставку шеф разведывательной службы. Грей трудился на благо родины в течение четырех десятилетий, объявил радиокомментатор; говоря о Картере Грее, президент сказал, что таким человеком Америка должна по праву гордиться. Истинный, дескать, патриот и слуга народа.

Стоун придерживался другого мнения. Говоря точнее, именно он был той причиной, по которой Грей внезапно покинул свой царственный пост.

«Если бы только президент знал, что человек, которого он собрался наградить, в свое время планировал пустить ему пулю в голову…» Нет, страна не готова принять такую новость.

Он взглянул на часы. Мертвые никуда не денутся. Часом позже, приняв душ и надев свой лучший костюм, который представлял собой подержанную двойку из магазина «Гудвилл», Стоун вышел из коттеджа, где обитал, выполняя обязанности смотрителя при кладбище «Гора Сион» — месте последнего упокоения знаменитых афроамериканцев девятнадцатого столетия. Дорога из Джорджтауна до Белого дома оказалась не столь уж долгой благодаря размашистому шагу — Стоун был ростом шесть футов два дюйма и худощав.

К шестидесяти одному году он утратил лишь небольшую толику присущей ему энергии и бодрости. Коротко подстриженная седая шевелюра придавала Стоуну вид отставного сержанта-инструктора из корпуса морской пехоты. Впрочем, он до сих пор являлся своего рода командиром, хотя его разношерстное подразделение, именуемое «Верблюжьим клубом», было предельно неофициальным. В состав клуба входило еще три человека: Калеб Шоу, Рубен Родос и Милтон Фарб.

С другой стороны, Стоун вполне мог бы добавить к списку еще одно имя: Аннабель Конрой. Прошлый раз она едва вместе с ними не погибла. Положа руку на сердце, Аннабель ничуть не уступала соратникам по части ловкости, сообразительности и хладнокровия. И все же некий внутренний голос говорил Стоуну, что женщина, которая сейчас занималась одним незаконченным делом под надзором и руководством Милтона Фарба, собирается их вскоре покинуть. Кто-то охотился на Аннабель, и этот кто-то внушал ей серьезный страх. В подобных обстоятельствах умнее всего сделать ноги. С этой концепцией Стоун был знаком очень близко.

А вот и Белый дом. Оливеру никогда не позволили бы пройти в парадные ворота; да он вообще не обладал никакими правами хотя бы постоять по ту сторону ограды на Пенсильвания-авеню. Все, что ему доступно, — это подождать в парке Лафайет через дорогу. В свое время он держал здесь даже небольшую брезентовую палатку, но не так давно молодцы из Секретной службы заставили ее убрать. И все же свобода слова в Америке была еще жива, а посему его плакат остался на месте. Транспарант, натянутый между двумя воткнутыми в землю арматурными прутьями, гласил: «Я хочу знать правду!» Так же как и небольшое число других людей в этом городе — если верить слухам. Пока что Стоун так и не встретил хотя бы одного человека, которому действительно удалось бы добиться заявленной цели в этой всемирной столице интриг и обмана.

В ожидании он убивал время, болтая с парой знакомых агентов Секретной службы. Когда ворота Белого дома начали распахиваться, Стоун оборвал разговор и все внимание устремил на выезжавший черный седан. Сквозь тонированное стекло ничего не было видно, однако какое-то чувство подсказало ему, что внутри лимузина сидит именно Картер Грей. Может, все дело в запахе, исходившем от этого человека?

Он понял, что интуиция его не подвела, когда стекло поехало вниз и он оказался лицом к лицу с бывшим шефом разведки, свежеиспеченным обладателем «Медали свободы» и заклятым врагом Оливера Стоуна.

Перед поворотом на проспект машина притормозила, и широкая очкастая физиономия Грея бесстрастно повернулась в его сторону. Затем губы раздвинулись в улыбке, и Грей поднял большую сверкающую медаль, чтобы Стоун мог ее получше разглядеть.

Не имея никаких собственных наград, Стоун решил парировать демонстрацией выставленного среднего пальца. Улыбка Грея превратилась в хмурый оскал, и стекло немедленно поднялось.

Стоун развернулся и зашагал обратно на кладбище, искренне считая, что поход на Вашингтон удался.

Когда лимузин Картера Грея свернул на Семнадцатую улицу, за ним последовала еще одна автомашина.

Этим утром в Вашингтон прибыл Гарри Финн. Он тоже слышал о знаменательном для Грея дне и подобно Оливеру поджидал возле Белого дома, однако в отличие от Стоуна, которому хотелось показать свое презрение в адрес виновника торжества, Финн появился здесь ради составления плана покушения на Грея.

Из Вашингтона он направился в Мэриленд, точнее говоря, в Аннаполис, расположенный в устье Чесапикского залива. Среди прочего город славился пирогами с начинкой из крабьего мяса, а также тем, что именно здесь находилась Академия ВМС США. Грей недавно сменил свою отдаленную виргинскую ферму на малодоступный участок на вершине прибрежного утеса. Поскольку он уже не работал в правительстве, его охрана сильно уменьшилась в численности. И все же раз Грей в свое время был директором ЦРУ, он до сих пор получал ежедневные доклады. Кроме того, его постоянно сопровождали два охранника, так как в ходе былой работы он привел в бешенство целый ряд врагов Америки.

Убийство Грея — дело куда более тонкое, чем ликвидация человека вроде Дана Росса. Именно вследствие таких сложностей Финн был вынужден многократно совершать подобные поездки — для сбора сведений. Всякий раз он пользовался разными автопрокатными агентствами, арендуемые машины оформлял на фиктивные имена, а сам менял внешность. Словом, даже если бы он и потерял лимузин в городском трафике, он знал, куда надо ехать. Финн сошел с «хвоста» только после того, как черный седан свернул на частную грунтовку в направлении утесов и особняка Грея, который выходил на тридцатифутовую пропасть над водами залива, грохотавшими о неподатливые скалы.

Позднее, вооружившись мощным биноклем и вскарабкавшись на дерево, Финн увидел наконец ту особенность в тыльной части дома, которая поможет ему совершить успешное покушение. Он даже улыбнулся, когда элементы плана действий начали бодро складываться в общую картину.

Тем же вечером он отвез свою дочь Сузи на очередную тренировку в бассейне. Сидя на скамейке и гордо наблюдая за ее результатами на плавательной дорожке, он попутно воображал себе последние секунды жизни Картера Грея. Овчинка стоит выделки — многократно.

Он вернулся с дочерью домой, помог уложить ее и десятилетнего Патрика в постель, обменялся пылкими аргументами с тинейджером, а затем играл с ним в баскетбол на площадке у дома, пока оба не вспотели и не утомились от смеха. Еще позднее позанимался любовью со своей женой Амандой, которую все звали Мэнди, а в районе полуночи, не в силах заснуть, встал и подготовил школьные завтраки детям. Кроме того, он подписал бумажку для старшего сына, Дэвида, разрешая ему отправиться на экскурсию в Капитолий и познакомиться с другими столичными достопримечательностями. В следующем году Дэвид перейдет в девятый класс, и Финн с Мэнди уже возили его в несколько соседних школ на День открытых дверей. Дэвиду нравились математика и точные науки. Наверное, из него выйдет инженер, считал Финн. Он и сам, питая склонность к технике, в свое время чуть не последовал этой же дорогой, однако свернул на несколько иную жизненную стезю. Финн пошел служить в ВМС и очень быстро поднялся до элитного статуса.

Финн являлся бывшим пловцом-диверсантом, имел опыт участия в спецоперациях, в том числе боевых. Обладал уникальными лингвистическими навыками благодаря калифорнийской учебке, где он провел существенную часть своей жизни, изучая арабский, после чего овладел и рядом диалектов, которые в школе не преподавали. Текущая работа вынуждала его активно путешествовать, однако он достаточно много времени уделял дому и семье. Например, почти никогда не пропускал важные спортивные и прочие школьные мероприятия — ходил туда ради детей, питая надежду, что потом всегда сможет рассчитывать на их помощь.

Финн закончил паковать бутерброды, зашел в свою «нору», запер дверь и принялся составлять окончательный план покушения на Картера Грея. Из чисто практических соображений он не будет зеркально отражать дело Дана Росса. Впрочем, Гарри Финн не принадлежал к тем людям, которые вечно пытаются засунуть круглую палку в квадратную дырку. Даже киллеры должны быть гибкими; если на то пошло, самыми гибкими специалистами на свете.

Взгляд Финна остановился на снимке троих детей, стоявшем в рамке по центру стола. Рождение и смерть. Один и тот же путь, которым идет каждый человек. На старте ты начинаешь, а в конце дистанции прекращаешь дышать. А вот то, что и как ты делаешь посредине, определяет твою суть. Впрочем, подспудно Гарри Финн чувствовал, что его самого было бы очень нелегко классифицировать. Бывали такие дни, когда он и сам толком не понимал, кем является.

 

Глава 6

Прокатный автомобиль остановился возле кладбищенских ворот, когда Оливер Стоун еще не успел закончить кое-какую работу. Аннабель Конрой вылезла из машины и прошла сквозь незапертые ворота. Полы ее длинного черного плаща развевались на ветру, открывая взгляду коричневую юбку до колен и высокие сапоги; волосы Аннабель прятались под мягкой широкополой шляпой. Стоун прикрыл дверь в сарай, стоявший рядом с коттеджем, и запер его на висячий замок.

Он сказал:

— Милтон уверяет, что ваша поездка в Бостон увенчалась великим успехом. Не думаю, что в своей жизни мне доводилось слышать слова «гениально», «мастерски» и «безупречно», столь много раз повторенными в адрес одного человека. Надеюсь, в этом описании вы узнали саму себя.

— Из Милтона выйдет отличный аферист. Хотя я не взялась бы рекомендовать такую жизнь людям, чья судьба меня заботит.

— А еще он сказал, что по пути домой вас одолела некая мрачная дума. Случилось чего?

Она глянула на коттедж.

— Не возражаете, если мы поговорим там?

Употребить выражение «спартанская обстановка» к интерьеру жилища Стоуна было бы весьма щедрым жестом. Несколько стульев, парочка обшарпанных столов, книжные полки, прогибающиеся под изданиями на нескольких языках, изрядно тронутый древоточцами секретер, а также крохотная кухонька, спальня и ванная комната — вот, собственно, и всех начинка домика, чья общая площадь едва ли составляла шестьсот квадратных футов.

Они уселись возле пустого камина на самых комфортабельных стульях, то есть на тех, где еще сохранилась мягкая обивка.

— Я приехала сообщить вам, что ухожу. После всего, что случилось, мне кажется, что вы заслуживаете подробного объяснения, — призналась она.

— Аннабель, вы мне ничего не должны. Совсем.

— Не надо так говорить! — отрезала она. — И без того тошно. В общем, просто выслушайте меня.

Он откинулся на спинку стула, сложил руки на груди и принял выжидающий вид.

Из кармана плаща Аннабель извлекла газетную заметку и протянула ее Оливеру:

— Для начала прочтите.

— И кто же этот Энтони Уоллес? — спросил он, ознакомившись с текстом.

— Знакомый. Работали вместе, — туманно ответила она.

— Над какой-нибудь аферой? — уточнил Оливер.

Она рассеянно кивнула.

— Хм. Убито три человека…

Аннабель встала и принялась мерить шагами комнату.

— В том-то и дело. Я просто с ума схожу. Я просила Тони сидеть тихо и не светить деньгами. А он что сделал? Ровно противоположное… И вот теперь три ни в чем не повинных человека мертвы…

Стоун постучал пальцем по бумаге.

— Судя по всему, ваш мистер Уоллес вскоре станет четвертым.

— Да, но как раз его-то невинным назвать никак нельзя. Он с самого начала знал, в какое дело лезет.

— А поконкретнее?

Она помолчала.

— Оливер, вы мне нравитесь, и я вас уважаю, но здесь… как бы это выразиться…

— А, нечто противозаконное?

— И вас это совсем не беспокоит?

— Я в жизни всякое видел.

Она заинтересованно склонила голову набок.

— Видели? Или все же сами делали?

— Кто вас преследует и почему?

— Это вас уж точно не касается.

— Напротив. Если, конечно, вы хотите заручиться моей помощью.

— Мне не требуется помощь. Я просто хотела объяснить, почему должна уехать.

— Вы в самом деле полагаете, что в одиночку вам будет безопасней?

— Скорее, безопасней будет вам, да и всем остальным.

— Я не это спросил.

— Мне уже приходилось попадать в переделки, и я всегда выбиралась из них сама.

— Даже из переделок такого уровня? — Он посмотрел на газетную вырезку. — Похоже, этот тип не шутит.

— Тони просчитался. Крупно. Я такой ошибки делать не собираюсь. Лягу на дно. И как можно дальше отсюда.

— Но вы же не знаете, что мог рассказать Тони… А он владел какой-нибудь информацией, которая способна навести на ваш след?

Аннабель прислонилась к каминной полке.

— Может быть, — сухо ответила она, затем поправилась: — Пожалуй…

— Тем более вам не стоит оставаться в одиночестве. Мы могли бы помочь. Защитить.

— Оливер, я высоко ценю ваше отношение, но вы и понятия не имеете, чем это грозит. Тот тип — подонок из подонков, с кучей денег и чужими мускулами за спиной, да и я совершила кое-что незаконное. Мало того что вы из-за меня подставите свою голову, вы еще и будете укрывать преступницу.

— Мне не впервой. Как в одном случае, так и в другом.

— Так кто же вы на самом деле? — без обиняков спросила она.

— Вы уже знаете все, что вам нужно.

— А я-то думала, что по части вранья со мной никто не сравнится.

— Мы теряем время. Давайте выкладывайте.

Она зябко потерла узкие длинные ладони и тяжело вздохнула.

— Его зовут Джерри Бэггер. Он владеет казино «Помпеи», самым крупным в Атлантик-Сити. Из Вегаса его турнули несколько лет назад, потому что он питает склонность к мокрым делишкам. В буквальном смысле готов вырвать кишки у любого, кто осмелится стащить хотя бы пятидолларовую фишку из его заведения.

— И на какую же сумму вы его… мм… облегчили?

— Какая разница?

— Когда на тебя кто-то охотится, очень важно знать степень его мотивации.

— Сорок миллионов долларов. Как вы думаете, это достаточная для него мотивация?

— Я впечатлен. Потому что ваш Бэггер не очень-то похож на человека, которого легко обвести вокруг пальца.

Аннабель позволила себе бледную улыбку.

— Я и сама готова признать, что дельце вышло на редкость удачное. Но Джерри очень опасен и не вполне в своем уме. Если он решит, что мне кто-то помогает, то конец для бедолаги будет тот же самый: смерть под пыткой.

— Ему известно, что вы находитесь в Нью-Йорке?

— Нет. Тони не знал, что я буду здесь. Этого вообще никто не знал.

— Вот как? То есть у вас целая команда? Бэггер мог и до них добраться.

— Мог. Но, как я и сказала, они не знают, что я здесь.

Стоун неторопливо кивнул.

— Полагаю, что дошедшие до широкой общественности подробности приключения, где фигурировала Библиотека конгресса, не содержали ни вашего имени, ни фотографии. С другой стороны, мы не имеем права считать, что не имеется абсолютно никаких обстоятельств, которые помогут ему выйти на ваш след.

— Мой первоначальный план предполагал побег на южные тихоокеанские острова.

Стоун покачал головой.

— Беглецы всегда устремляются в ту сторону. Именно оттуда Бэггер и начнет свои поиски.

— Вы шутите?

— В каждой шутке есть доля шутки.

— Выходит, мне лучше не дергаться?

— Точно. Надеюсь, вы хорошо замаскировали собственные следы. Сюда не ведут никакие имена, билеты, телефонные звонки? Друзья, наконец?

Она помотала головой.

— Я приехала чисто импульсивно, решившись в последний момент. И все оформляла на вымышленное имя.

Стоун задумчиво помолчал.

— Умнее всего было бы узнать втихую, что Бэггеру удалось раскопать…

— Оливер, к нему нельзя приближаться ни под каким видом. Это чистое самоубийство.

— О, положитесь на меня.

— Никогда и никого я не просила о помощи!

— А я полжизни не мог решиться попросить о помощи.

— Но в конце концов все-таки попросили?

— И только поэтому до сих пор жив… Словом, так: перебирайтесь в другой мотель. Деньги-то у вас есть, как я понимаю?

— Наличность не проблема. — Она шагнула на выход, но в последний момент обернулась. — Оливер, спасибо.

— Надеюсь, то же самое вы сможете сказать, когда все закончится.

 

Глава 7

— Ты меня за придурка держишь?! — взревел Джерри Бэггер.

Игорный магнат стиснул глотку мужчины, приложив того затылком о стену роскошного офиса на двадцать третьем этаже казино «Помпеи». Шторы были задернуты. Бэггер всегда задергивал шторы, когда собирался ублажить какую-нибудь дамочку или выбить душу из того, кто это заслужил. Такие дела носят сугубо интимный характер.

Бедолага не мог ответить на вопрос Бэггера главным образом потому, что потерял способность дышать. Впрочем, Бэггер и не ждал ответа. Его первый удар пришелся в переносицу и размозжил хрящики. Второе попадание выбило мужчине передний зуб. Всхлипывая, он повалился на пол. Бэггер от души врезал ему по ребрам, и жертва зашлась рвотой. При виде пахучей лужи на драгоценном ковре пришлось вмешаться личной охране босса, чтобы оторвать его от упавшего человека, пока не произошло чего посерьезнее.

Мужчина ползал в собственной блевотине, рыдая и вымаливая прощение. Стоя у письменного стола и потирая занывшие костяшки, Бэггер метнул свирепый взгляд в начальника охраны.

— Бобби, если ты еще раз приведешь такого ссыкуна, который хочет развести меня на бабки под видом, будто он что-то знает про Аннабель Конрой, я — клянусь Богом! — прикончу твою мамашу. Она славная старушка, но я ее удавлю. Ты меня понял?!

Черный верзила отшатнулся, нервно дернув кадыком.

— Этого больше не случится, мистер Бэггер! Виноват, недоглядел я. Простите…

— А, все вы так говорите, только ни хрена не делаете!.. Где эта сука?! Где, я тебя спрашиваю!

— Да мы думали, что напали на след, все вроде сходилось…

— Это кто же так думал? Ты, что ли? Может, хватит думать и пора наконец делать?!

Бэггер ударил по кнопке на столе, и шторы раздернулись.

— Сорок лимонов! Она забрала у меня сорок лимонов! Да у меня весь бизнес от этого может перекосить, ты понимаешь?! У меня же не хватит средств для резервов, как того требуют законы штата. В любую минуту может прийти счетовод из комиссии! Заглянет в мои книги, и что тогда? Крышка? Это мне — мне! — крышка?! Да я этих уродов раньше с ладони кормил… А теперь придумали антикоррупционные нормы какие-то, этические принципы… Ты слушай и мотай на ус: вся эта прозрачная отчетность погубит великую страну!

— Босс, мы ее разыщем. И вернем все деньги, — заверил его начальник охраны.

Бэггер, похоже, не слышал; уставившись на улицу за окном, далеко внизу, он произнес:

— Эта тварь так и стоит перед глазами. То во сне появится, то в тарелке… Когда бреюсь, она торчит в зеркале. В сортир нельзя зайти, чтобы она не выглянула из унитаза! Я скоро свихнусь!

Он присел на диван и понемногу успокоился.

— Что нового про нашего мальчугана Тони?

— Удалось кое с кем договориться из персонала той португальской больницы. Уоллес по-прежнему в коме, а если и выйдет из нее, то, по словам нашего источника, навсегда останется слабоумным.

— Сдается мне, он был слабоумным еще до того, как мы до него добрались.

— Знаете, босс, мне все равно кажется, что его надо было замочить, как всех прочих.

— Я дал ему слово. «Выложишь все, что знаешь, — будешь жить», так мы договорились. И по-моему, ты все равно жив, даже если у тебя мозги отключились. Да куча людей живет в таком состоянии лет сорок, а то и пятьдесят! Кормят тебя через трубочку, каждый день жопу подтирают, а ты сидишь себе, играешь в кубики. Согласен, яркой такую жизнь не назовешь, но я от своего слова не отступаю. Пусть люди говорят, что я вспыльчивый или что у меня плохой характер и всякое такое, но они никогда не смогут ткнуть в мою сторону пальцем и заявить: «А он слова не держит!» И знаешь почему?

Начальник охраны опасливо покачал головой, не в состоянии решить, какой именно ответ хочет услышать босс.

— Да потому что я знаю, что такое честь!.. А теперь пошел вон отсюда.

Оставшись в одиночестве, Бэггер уселся за стол и обхватил голову руками. Он ни за что в этом не признался бы, но к ненависти, которую он испытывал в отношении Аннабель Конрой, примешивалось искреннее уважение.

— Аннабель, ты, конечно, самая крутая разводчица на всем белом свете. Я бы с радостью с тобой бок о бок поработал. И завалить тебя на диван было бы одно удовольствие… Жаль, однако, что ты, тупая корова, решила меня развести — потому что теперь я должен тебя грохнуть. Пусть всем будет наука. Очень жаль, но иначе нельзя.

Бэггер бесился не только из-за потери сорока миллионов долларов. Стоило поползти слухам, что его успешно облапошили, как жулье в игорном зале тут же обнаглело. Размер выручки резко упал. Да и конкуренты вкупе с бизнес-партнерами стали менее вежливы, почуяв, что Бэггер уже не царь горы, что он стал уязвим. Люди перестали немедленно перезванивать. Дела, в успехе которых он раньше не сомневался, уже не всегда получались.

— Показательный урок, — сказал Бэггер. — Вот именно. Чтобы все эти козлы видели, что я по-прежнему наверху и крепчаю с каждым днем.

 

Глава 8

«Контакт» Оливера Стоуна являлся почетным членом «Верблюжьего клуба», и звали его Алекс Форд. Форд был агентом Секретной службы. Мужчины полностью доверяли друг другу, и Стоун отлично знал, что за тайным сбором сведений следует обращаться именно сюда.

— Это имеет какое-нибудь отношение к той женщине, с которой ты работал? Сьюзен, если не ошибаюсь? — спросил Алекс, когда ему позвонил Стоун и изложил свою просьбу.

— Ничего общего, — соврал Стоун. — Просто надо кое-кому помочь.

— Для кладбищенского смотрителя ты слишком прыткий.

— Бодрый — значит молодой.

— Можно было бы и в Бюро обратиться — за ними должок… Ладно, когда тебе нужны эти сведения?

— Как только, так сразу.

— Кстати, я про этого Джерри Бэггера наслышан. Департамент юстиции уже давно хочет на него чего-нибудь нарыть.

— Уверен, что такое внимание к его персоне вполне заслужено. Спасибо, Алекс.

Позднее тем же вечером Рубен Родос и Калеб Шоу пришли к Стоуну в его коттедж. Калеб пребывал в состоянии мучительной нерешительности.

— Они меня спрашивают, а я даже и не знаю, соглашаться или нет. Не знаю я… — плакался он.

— Итак, Библиотека конгресса хочет, чтобы ты стал директором отдела редких книг и коллекций, — подытожил Стоун. — Отличный карьерный шаг! О чем тут думать?

Калеб сдавленным голосом ответил:

— Ну, если принять во внимание, что должность освободилась лишь потому, что бывшего директора убили, а его заместитель свалился в нервном припадке, тут есть о чем думать.

Рубен простонал:

— Черт возьми, Калеб, соглашайся! Кому взбредет в голову связываться с таким дюжим молодцем, как ты?

Калеб, разменявший пятый десяток и при среднем росте обладавший заметным животиком, полным отсутствием спортивной подтянутости и личной храбрости, не счел это замечание забавным.

— Ты упомянул, что и монет будет больше, — напомнил ему Стоун. — Мягко говоря…

— Да, смогу позволить себе похороны попышнее!

Рубен заметил:

— Зато помирать будешь с мыслью, что отписал верным друзьям приличные деньги. И если уж такое обстоятельство тебя не радует, то я просто не знаю…

— И зачем я только решил спросить вашего мнения?! — воскликнул Калеб.

Рубен переключил свое внимание на Стоуна:

— Ты в последнее время видел Сьюзен?

Только Стоун знал ее настоящее имя.

— Да забегала давеча на пару минут. Они с Милтоном успешно закончили дело. Все вернули на место, как и полагается.

— Надо отдать ей должное, — кивнул Калеб. — Что пообещала, то и выполнила.

Рубен сказал:

— Эх, уговорить бы ее провести вечерок вместе… В толк не возьму, чего ей надо? Ирония судьбы. Ну взгляните на меня! Чем не хорош?

Пышная борода и темные, с проседью, волосы до плеч Рубена только красили. Хотя ему было под шестьдесят, ростом и телосложением он не уступал блокирующему полузащитнику из Национальный футбольной лиги. Вьетнамский ветеран с множеством наград и бывший сотрудник разведки, он сжег за собой немало карьерных мостов и едва не стал жертвой пилюль и бутылки, пока Оливер Стоун не оттащил его от края пропасти. Сейчас он работал грузчиком.

— Я видел, из чьих рук твой «дружок» Картер Грей получил «Медаль свободы», — сказал Калеб, кидая на Рубена недоуменный взгляд. — А ты говоришь, «ирония судьбы». Дали б ему волю, вы бы оба были уже трупами, а мы бы отфыркивались после очередного купания в пыточной камере ЦРУ.

Рубен взревел:

— В сотый раз повторяю: у них есть методы поэффективнее!

— Все равно он гнусный мужик.

— Вообще-то он искренне верит, что поступает правильно, и, уж конечно, в своем мнении далеко не одинок, — заметил Стоун. — Я сам сходил к Белому дому и видел его морду после награждения.

— Ты ходил к Белому дому?! — воскликнул Калеб.

— Ну, он показал мне медаль, а я… я, типа, ему помахал.

— Так вы теперь друзья неразлейвода? — фыркнул Рубен. — Это с человеком-то, который несколько раз пытался тебя прикончить?

— Он также кое-кого для меня спас, — негромко ответил Оливер.

— С этого места поподробнее, пожалуйста, — заинтересованно вскинул голову Рубен.

— Черта с два!

В дверь постучали, и Стоун пошел открывать, полагая, что это Милтон или, возможно, Аннабель.

Стоявший у порога мужчина был одет в черный костюм и, как заметил Оливер, под пиджаком прятал пистолет. Он протянул Стоуну какую-то бумагу и столь же молча отправился восвояси. Стоун развернул послание.

Картер Грей вызывал Стоуна к себе в особняк. Дата визита: послезавтра. За ним пришлют машину…

Когда он сообщил о вызове остальным, Калеб воскликнул:

— Ты что, намерен идти?!

— Ясное дело, — ответил Стоун.

 

Глава 9

Гарри Финн посасывал кислород и смотрел по сторонам сквозь стекло специально сконструированного шлема. Они неслись так стремительно, что было на что взглянуть. Ярился шторм, и люди на палубе наверняка вымокли до нитки. Впрочем, Финну было ничуть не лучше. В который раз демонстрируя свою склонность к необычным способам передвижения, он, сжавшись в тугой комок, прилип к корме судна, пользуясь для этого устройством, недоступным для широкой общественности. Не так давно он обнаружил «слепое пятно» в системе наружного видеонаблюдения за охранным периметром объекта и сейчас сам представлял собой незаметный бугорок на сером металле военного катера. Сегодняшняя поездка оказалась куда менее комфортабельной, нежели перелет в грузовом отсеке самолета. Если на то пошло, несмотря на крепежное спецприспособление, Финн уже дважды чуть было не сорвался со своего насеста; тогда его жизнь завершилась бы под ударами лопастей сдвоенных гребных винтов, которые гнали катер вперед.

Отправным пунктом текущего маршрута послужил вроде бы наглухо закрытый док на базе ВМС Норфолк. Впрочем, якобы безупречная охрана базы на поверку оказалась дырявой, когда за дело взялся Финн, применивший свой богатый камуфляжный арсенал и умение совершенно естественно вести себя в любой обстановке.

Катер замедлил ход и наконец мягко привалил к левому борту куда более солидного корабля. Финн дождался момента, когда инерция полностью погасла, после чего погрузился в воду, оттолкнувшись от кормы. На его спине был закреплен герметичный мешок со снаряжением, а электронный помехогенератор делал его невидимкой для любого следящего устройства. Опустившись на еще большую глубину, он проплыл под килем второго корабля, который, впрочем, обладал незначительной осадкой, и на это имелась особая причина. Этот корабль водоизмещением восемьдесят тысяч тонн нес на своих палубах почти сотню самолетов и шесть тысяч офицеров и матросов, не говоря уже про главную энергетическую установку из двух ядерных реакторов, и обошелся американским налогоплательщикам в три миллиарда долларов.

Добравшись до нужной точки под днищем, Финн потратил менее двух минут на установку необходимого устройства, а затем, держась подальше от двух колоссальных винтов, доплыл до катера, вновь занял свое место за кормой и в таком положении вернулся на базу.

На задание он согласился для того, чтобы получить возможность еще раз попрактиковаться перед выполнением дела, носившего гораздо более личный характер. Финн и на обратном пути непрерывно шлифовал в уме детали предстоящей миссии, пока катер перескакивал с волны на волну, держа курс на базу. После швартовки «диверсант» доплыл до отдаленного места на пирсе, вылез и снял подводное снаряжение. Затем сделал полагающийся телефонный звонок и чуть позднее прибыл с рапортом в кабинет дежурного офицера — правда, в сопровождении вооруженного конвоя, члены которого заключили между собой пари, что утверждения Финна на сто процентов являются голословными: никто не может установить подрывной заряд на днище гордости военно-морского флота, ударном авианосце класса «Нимиц», который стоял на рейде виргинской базы. «Диверсант» к тому же уверял, будто у его мины хватит мощности, чтобы потопить «Джорджа Вашингтона» вместе со всеми людьми на борту, включая авиатехнику на сумму в парочку миллиардов.

На этот раз адмирал, командовавший Атлантическим флотом, и все его подчиненные получили десятимегатонный разнос от председателя Объединенного комитета начальников штабов, который в довершение всего носил звание четырехзвездочного армейского генерала. Этот представитель сухопутной ветви вооруженных сил не таясь демонстрировал ликование при виде того позора, который обрушился на голову его флотского коллеги и конкурента. Процесс методичного облаивания проходил на столь повышенных нотах, что поплыли слухи, будто вопли главного штабиста долетели до ушей Пентагона, расположенного в двух сотнях миль от базы. Эта публичная порка проходила на глазах министра обороны; тот заранее приказал подготовить личный вертолет, дабы на месте убедиться, что Гарри Финн сумеет выполнить порученное задание. Тот факт, что этот парень продемонстрировал триумфальную победу в невероятно сложном деле, заставил министра немедленно предложить Финну должность личного референта.

Впрочем, руководитель Управления национальной безопасности принял в штыки попытку переманить столь ценного, пусть и наемного сотрудника. Два государственных мужа устроили чуть ли не школьную перепалку, пока не был вынужден вмешаться сам президент, присутствовавший на видеоконференции. Глава государства вынес вердикт, что Гарри Финну предписывается оставаться на своем прежнем месте, играя роль независимого подрядчика УНБ. Потерпев поражение, министр обороны обиженно взобрался на борт вертолета и улетел в Вашингтон.

Гарри Финн провел в Норфолке еще некоторое время, выступив на брифинге для сильно огорченного персонала службы охраны базы. Хотя он ни разу не изменил своему правилу вести себя вежливо и уважительно, его замечания не стали от этого менее серьезными. «Проколы случаются; вот как я это сделал; а вот что вам требуется предпринять, чтобы не дать настоящему террористу совершить нечто подобное на самом деле».

То, чем занимался Финн, в среде военных было известно под названием «красная ячейка». Термин был пущен в оборот одним из бывших боевых пловцов, который помог организовать всю программу. Проект «красных ячеек» начал работу после вьетнамской войны по приказу вице-адмирала, который хотел таким образом проверить надежность охраны военных баз. После событий 11 сентября он был распространен также на гражданские службы в целях тестирования их защищенности против террористов и прочих преступных организаций.

Люди вроде Гарри Финна, обладавшие специальными навыками и почти полностью представленные выходцами из военных кругов, получали задания принять на себя роль террористических ячеек и проникнуть в ту или иную запретную зону. Зачастую такие проникновения осуществлялись нетрадиционными путями с учетом правил социальной инженерии. На практике это означало, что Финн и члены его группы имитировали тот уровень навыков, которым обладали реальные террористы. В настоящий момент мусульмане считались недостаточно продвинутыми в данном направлении. Даже после 11 сентября в американских контрразведывательных кругах наблюдалось неверие в то, что подобные террористические ячейки действительно способны захватить крупный охраняемый объект или выполнить нечто в духе той операции, которую проделал Финн с авианосцем. Да, у них получается подрывать самих себя в толпе или направлять самолеты в небоскребы, однако взять под контроль АЭС или военную базу… Тут совсем иной коленкор.

С другой стороны, как высшее военное командование, так и гражданские политики понимали, что в мире имеются и другие потенциальные угрозы помимо мусульман. Китай, Россия и прочие страны бывшего советского блока, так же как и ряд государств в Западном полушарии под боком Америки, вполне могли бы решиться подгадить Соединенным Штатам. И вот эти-то страны обладали нужной инфраструктурой, кадрами и доступом к разведывательным ресурсам, которые позволили бы им провести целенаправленные и потенциально успешные атаки на закрытые американские объекты. Словом, Финну поручили выложиться по полной, задействовать все имеющиеся навыки и наиболее передовое оборудование, чтобы преодолеть охранные рубежи военно-морской базы. Что он и проделал.

Его товарищи по диверсионной группе вполне могли бы провести всю ночь, празднуя столь эффектную победу, однако Финн отличался от большинства коллег. Он провел в Норфолке один дополнительный день по очень важной причине. Его старший сын Дэвид состоял в футбольной команде, которая приехала на дружеский матч в Виргинию, и на следующее утро он присутствовал на игре, после чего отвез торжествующего сына домой. По дороге они болтали про школу, девчонок и спорт. А затем Дэвид — который в возрасте тринадцати лет почти успел сравняться с отцом по росту — спросил его:

— А ты-то чем здесь занимался? Что-то в связи с работой?

Финн кивнул:

— Возникли кое-какие вопросы насчет обеспечения безопасности, вот меня и пригласили разобраться.

— Получилось?

— А как же. Теперь все в порядке. Да и дело-то оказалось несложным, стоило только выявить слабые места.

— В системе безопасности? А где именно?

— Да так, ничего из ряда вон выходящего.

— Рассказать-то можешь?

— Вряд ли тебе это будет интересно. Тут всегда одно и то же, как и везде. Главное, мне не приходится протирать штаны за столом.

— Я как-то раз у мамы спросил, а она ответила, что сама толком не знает, чем ты занимаешься.

— Она так шутит.

— Ты ведь не шпион, правда?

Финн усмехнулся:

— Ну, в этом случае я бы тебе точно ничего не рассказывал.

— Потому что потом пришлось бы меня убить, да? — заливаясь смехом, спросил Дэвид.

— Я всего-то помогаю людям нащупать сомнительные места в их системах.

— Это как у программистов, которые вылавливают ошибки? То есть ты как бы компьютерный отладчик?

— Вот-вот. Как я и говорил, довольно скучное занятие, но платят хорошо, и семью прокормить можно… Кстати, ты последнее время только и делаешь, что ешь.

— Я же расту!.. Слушай, а ты знаешь, что отец Барри Уоллера недавно нагнал на своей патрульной машине какого-то парня в темном переулке, сшиб его на землю и поборол, а у того был с собой пистолет, потому что он только что ограбил банк! Барри говорит, что отца чуть не застрелили.

— Работа полицейского может быть очень опасна. У Барри храбрый отец.

— А я рад, что ты такими делами не занимаешься.

— Я тоже.

— Ну и продолжай тогда возиться со своей компьютерной отладкой. — Дэвид шутливо пихнул отца в плечо. — И не лезь в неприятности, ладно?

— Договорились, сынок. Договорились, — ответил Гарри Финн.

 

Глава 10

Стоун и Алекс Форд встретились в месте, которое было хорошо знакомо им обоим: в парке Лафайет, напротив Белого дома, где Алекс на протяжении многих лет охранял владельца Овального кабинета, в то время как Оливер выражал свой уважительный протест против того же самого человека — как, впрочем, и его предшественников. Мужчины сидели на скамейке возле статуи польского генерала, которого история запомнила в образе надежного друга американцев в их Войне за независимость. С другой стороны, вряд ли кто-либо из живущих ныне американцев помнит об этом генерале или хотя бы задается вопросом, кого именно чествует сей памятник.

— Итак, что ты для меня припас? — спросил Стоун, с интересом поглядывая на плотный желтый конверт, который Алекс извлек из черной кожаной папки.

— Я не был уверен, что именно тебе нужно, поэтому раскинул сеть пошире.

— Отличная мысль, спасибо.

Пока Стоун просматривал материалы, Алекс, в свою очередь, задумчиво смотрел на старого товарища.

— Как я и говорил тебе по телефону, департамент юстиции уже давно примеривается к этому Бэггеру, однако ничего не может накопать. Я побеседовал с Кейт, так она считает, что интерес к нему не пропал до сих пор, но если опять ничего не выйдет, им в скором времени придется бросить это дело. Даже у Дядюшки Сэма ресурсы небезграничны.

— Как она поживает, кстати? — спросил Стоун, имея в виду Кейт Адаме, за которой Алекс приударял.

— Да не знаю. Нашла себе кого-то другого.

— Извини. Жаль. Девушка хорошая, — сочувственно сказал Оливер.

— Так-то оно так, только мне не подошла. Или я ей… И раз уж речь идет о женщинах, где Адельфия?

Адельфия, загадочная дама неясного происхождения и обладательница занятного акцента, была последней из демонстрантов, оставшихся в парке Лафайет, если не считать Стоуна. Алекс давно подозревал, что она неровно дышит к Оливеру.

— Давненько не видел, — пожал плечами Стоун. — Вон и плаката ее нет на месте.

— Странная она птица.

— Да мы все странные, Алекс. — Он сложил бумаги и встал. — Еще раз тебе спасибо.

— Джерри Бэггер, владелец казино… Решил немножко развлечься?

— Все может быть, хотя ты и не представляешь, каким именно образом.

— Из того, что долетело до моих ушей, я вынес одно: Бэггер полный псих и садист. С такими, друг мой, играть в одной песочнице не рекомендуется.

— Я и не собираюсь.

Алекс тоже поднялся.

— И тем не менее… Скажи честно, мне ждать очередного звонка в последнюю минуту, чтобы спасти твою задницу?

— Будем надеяться, что до вызова кавалерии дело не дойдет.

— Я тут смотрю, наш общий друг Картер Грей обзавелся новой медалькой. Знаешь, еле сдержался, чтобы не звякнуть ему и послать к такой-то матери.

— У тебя сила воли покрепче моей будет, — отозвался Стоун и рассказал, что именно сделал в адрес Грея.

Алекс просветлел лицом.

— Да ну? Серьезно?!

— Вот тебе и ну. А знаешь, что самое смешное? Грей пригласил меня к себе домой. Сегодня вечером.

— И ты пойдешь?

— Не пропущу ни за какие коврижки.

— Но почему? Тебе от него чего-то надо?

— Да есть кое-какие вопросы насчет… моей дочери…

У Алекса потеплели глаза, и он похлопал Стоуна по плечу:

— Прости, старина. Извини, ладно?

— Жизнь есть жизнь, Алекс. Ее надо принимать. Потому что иного выбора нет.

 

Глава 11

Катер, к борту которого Финн прилип на сей раз, не был столь быстроходным, как у военных, но все же с задачей своей справлялся на славу. Как и раньше, экипаж понятия не имел, что с ними путешествует «заяц». Финн выбрал это судно потому, что оно шло в нужном ему направлении. Возвращаться придется другим способом, который он также успел продумать. Финн захронометрировал операцию и теперь периодически посматривал на часы с подсветкой, дожидаясь момента, когда надо отстегиваться и плыть к берегу самостоятельно. Наверху кипел шторм, и это было ему на руку, хотя в то же время осложняло ряд аспектов плана.

Пока катер все ближе подходил к нужной точке, Финн вспоминал разговор, что состоялся у него с женой. Он едва успел закончить возню с газонокосилкой и хотел идти в душ, когда Мэнди остановила его в спальне:

— По словам Дэвида, он спрашивал тебя насчет твоей работы.

— Да. Мне он сказал, что ты толком и не знаешь, чем я занимаюсь.

— Вот именно.

— Ну, я же тебе говорил, что работаю по контракту на УНБ.

— Да, но почему Дэвиду об этом нельзя знать? И почему ты мне ничего нового не рассказываешь?

— Так оно лучше. Не сердись, просто поверь на слово.

— Когда ты служил на флоте, я по крайней мере знала, что меня ждет. А сейчас? Чем тебя заставляют заниматься?

Он обнял ее за талию.

— Я помогаю сделать нашу страну безопасной. Существует множество дырок в системе. Моя работа в том и состоит, чтобы все их залатать, чтобы мы стали еще сильнее. И ничего опасного тут нет.

Тем не менее беспокойство ясно отражалось на ее лице.

— Если это так, почему ты ничего мне не рассказываешь?

— Просто не могу.

— Да уж, ты никогда много не болтал.

— И мне всегда казалось, что тебе это нравится.

На том разговор и завершился. Мэнди никогда не узнает, что он в нарушение всех правил и законов летал в багажных отсеках самолетов и цеплялся к днищам военных кораблей — зачем жене быть в курсе таких событий? И еще она никогда не узнает про всевозможных данов россов и их судьбы. Или про картеров греев, которые некогда владели всеми тузами, но сейчас вышли из игры.

И все же Финна беспокоил сам факт беседы. Ему не нравилось вести себя скрытно по отношению к женщине, в которую он влюбился с того самого момента, когда увидел ее прогуливающейся по университетскому студгородку лет пятнадцать назад. В тот день ему выпала увольнительная, и он зашел проведать друга, который только что вернулся после службы за границей. Финн всегда отличался скромностью и был, пожалуй, интровертом, то есть обладал теми качествами, которые и сыграли положительную роль в его военной карьере. Дело в том, что работа требовала от него длительной, порой многомесячной и вдумчивой подготовки, за которой следовали быстротечные секунды пропитанного адреналином хаоса, в гуще которого надлежало действовать с ледяным спокойствием.

В тот день, когда Аманда Грехем пересекала лужайку в джинсовых шортах и сандалиях на босу ногу, ее светлые волосы до пояса и невероятно привлекательное лицо заставили Финна не раздумывая шагнуть ближе и пригласить на свидание. Поначалу она решительно отказалась и даже несколько обиделась — с какой стати этот молодой моряк вообразил себе, будто ей нечего делать и она совершенно свободна?! — однако уж чего-чего, а упорства Финну было не занимать. Словом, он добился свидания, а потом и согласия стать его женой. Не прошло и года, как на свет появился Дэвид, а за ним последовали Патрик и Сузи.

Финн и сам не понимал, почему его одолевают глубокие раздумья, когда он занят каким-нибудь безумным делом вроде катания на глиссирующих катерах с внешней стороны борта, но факт есть факт.

Он сверился с часами, плотнее затянул штерт на горловине водонепроницаемого заплечного мешка и мысленно подготовился к следующему шагу. Предстояло совершить весьма хитрый маневр: на полном ходу отпустить корму катера и при этом не попасть под винты, потому что имелась очень даже ненулевая вероятность, что энергии толчка ногами не хватит для достаточного погашения импульса движения с уходом на приемлемую глубину, и тогда последним чувством, которое он испытает в жизни, будет боль, с которой лопасти рассекут его тело пополам.

Он сжался в тугую пружину, на счете «три» изо всех сил оттолкнулся от борта и, прогнувшись, нырнул вглубь, явственно ощущая силу притяжения бешено вращающихся винтов. Через несколько секунд он выплыл на поверхность и проследил за исчезающими ходовыми огнями катера. Затем осмотрелся, определил пеленг на цель и двинулся к берегу, мощно работая ластами.

 

Глава 12

Джерри Бэггер уже давно не покидал пределы Атлантик-Сити и редко пользовался собственным «лирджетом». Последний раз Бэггер был на борту самолета в связи с необходимостью попасть в Португалию и нанести визит злополучному Тони Уоллесу. В свое время у него имелась и яхта, однако ее он продал, потому что был подвержен морской болезни, а подобная слабость не вписывалась в заботливо культивируемый образ крутого бизнесмена. Если на то пошло, Джерри почти не выходил из своего казино; в последнее время только здесь он чувствовал себя более-менее комфортабельно.

По иронии судьбы хитрый и изворотливый Бэггер впервые увидел свет не в крупном городе, а на ранчо в Вайоминге, где его отец за нищенскую плату подвизался чернорабочим. Мать лишилась жизни из-за послеродовых осложнений, с которыми справились бы в любой больнице. Но он родился в месте, где в радиусе полутора сотен миль больниц не было, — и мать умерла. Отец Бэггера присоединился к ней года через полтора из-за инцидента, где фигурировали немалая доза виски и брыкливая лошадь.

Хозяин вайомингского ранчо меньше всего желал взращивать незаконнорожденного сопляка — родители Джерри не удосужились заключить брак, — и мальца сбагрили с рук, отправив его в Бруклин, к родителям матери. Именно здесь, в плавильном котле бетонных джунглей Нью-Йорка, а не на просторных лугах Вайоминга, Бэггер нашел свое жизненное призвание, к которому проявил недюжинный талант.

В конечном итоге он все же мигрировал на запад. По прошествии пятнадцати лет напряженного, чуть ли не круглосуточного заколачивания бабок, после поражений, когда он добрый десяток раз стоял на самом краю, Джерри наконец обзавелся собственным казино. И бизнес пошел до того успешно, что он, можно сказать, начал печатать деньги. А потом в дело вмешался его же горячий темперамент, и Джерри погнали из Вегаса, настоятельно посоветовав больше там не показываться. Каковой совет он добросовестно исполнял, хотя всякий раз, пролетая над вражеской территорией, устраивал небольшую церемонию, из иллюминатора показывая средний палец всему штату Невада.

Бэггер спустился из пентхауса на частном лифте, вышел на игорном этаже и пересек зал, набитый «однорукими бандитами», игровыми столами и тотализаторными кабинками, где любители азарта — от новичков до профессионалов — спускали денег больше, чем могли рассчитывать выиграть. Всякий раз, когда Бэггер замечал какого-нибудь ребенка, заскучавшего в ожидании, пока родители просаживают последний запас монет, он обязательно заказывал ему сандвичи, книжки или видеоигры, а в довершение всего совал в детскую ладонь двадцатидолларовую банкноту. После этого он бросал пару слов в мобильник, и кто-то из сотрудников тут же подскакивал к недобросовестным родителям, напоминая им, что хоть казино «Помпеи» и разрешает посещение с детьми, их полагается оставлять в специально отведенных помещениях, а не разрешать свободно разгуливать по игорному залу.

Бэггер с ходу был готов раздавить любого заартачившегося родителя, но с детьми так обращаться себе не позволял. Все изменится, когда им стукнет восемнадцать — по достижении этой вехи он не делал различий между людьми, — но от детей руки прочь. Жизнь взрослого человека и без того дерьмовая, считал он, пусть пока мелюзга порезвится. Такое отношение можно, пожалуй, объяснить тем, что сам Бэггер не ведал настоящего детства. Выходец из нищей семьи, свой первый рэкет он — девятилетний пацан! — организовал прямо в стенах многоквартирного дома, где обитал, и уже никогда не оглядывался назад. Трудное детство было главной причиной его успеха, хотя и оставило после себя глубокие шрамы. До того глубокие, что он о них даже не вспоминал.

Вот и сегодня в процессе обхода казино Бэггер трижды отвлекся на детей, которых без присмотра бросили родители, и всякий раз удрученно качал головой. «Лузеры», — бормотал он. Сам Джерри ни разу в своей жизни не ставил хотя бы дайм на удачу. Это занятие для лохов. Идиоты визжат и прыгают от счастья, выиграв сотню баксов, — и забывают, что успели просадить пару сотен. И все же сей психологический, присущий людям выверт и делал Джерри богатым.

Он остановился возле одного из баров, вскинул бровь на официантку, и та бегом доставила ему традиционный стакан содовой воды с лаймом. Он никогда не потреблял алкоголь в игорном зале и того же требовал от сотрудников. Сидя на табурете у стойки, Джерри наблюдал, как казино «Помпеи» с максимальным КПД делает ему деньги. Здесь собрались люди всех возрастов. И, как показали прошедшие десятилетия, шулера всевозможных мастей и направлений. Не было на свете такой категории жулья, представитель которой в тот или иной момент не решил бы попытать счастья в его казино. И если честно, Бэггер относился к ним с большей теплотой, чем к «нормальным» людишкам.

Он заметил свежеиспеченную семейную парочку, которая до сих пор не переменила свадебные наряды. Для тех, кто решил связать себя брачными узами, казино «Помпеи» предоставляло спецпакет «все включено», да еще со скидкой (хотя и с расчетом на щедрые чаевые), а именно: стандартный гостиничный номер с новехоньким плотным матрацем; дешевый букет цветов; услуги священника; праздничный ужин; выпивку и утренний массаж для разминания всех тех подвывихов и потянутых сухожилий, которые возникают после энергичного кувыркания на брачном ложе. Но самое главное, вместе с услугами давалась и горсть фишек на полсотни баксов. Бэггер плевать хотел на любовь; он по опыту знал, что к концу длинного уик-энда эта жалкая подачка принесет его конторе пару тысяч навара, даже если учесть мелкие подарки и прочие халявные жесты внимания.

Парочка, за которой он наблюдал, забыв обо всем, страстно целовалась. Джерри брезгливо поморщился на столь беззастенчивую публичную демонстрацию. «Валите-ка лучше в номер, — пробормотал он. — В этом городе вам все равно не найти ничего дешевле».

Сам Бэггер так и не женился, главным образом потому, что не встретил ни одной юбки, которая смогла бы надолго привлечь его внимание. Хотя… Вот Аннабель Конрой сумела-таки надолго остановить на себе его заинтересованный взгляд. Женщина несравненных гипнотических качеств. Он бы с удовольствием не отходил от нее ни на шаг. Если на то пошло, вплоть до наглого обмана с ее стороны он даже задумывался, уж не встретил ли и впрямь ту единственную, с которой был бы готов прогуляться к алтарю. Сейчас, после всего случившегося, эта мысль казалось дикой, но Бэггер не смог удержаться от ухмылки. Эх, как бы они с ней смотрелись… Джерри и Аннабель, муж и жена. Картинка? Или все-таки карикатура?..

И тут, как оно частенько бывало, Джерри Бэггера осенила спонтанная, но гениальная мысль.

Он прикончил содовую и направился обратно в кабинет, чтобы сделать несколько звонков. Когда Аннабель его окучивала, то заявила, будто никогда не была замужем и не имела детей. А если все ровно наоборот? Потому что слова «да, согласна» могли стать той золотой нитью, которая приведет его к этой дамочке.

 

Глава 13

Стоун отклонил предложенную Картером выпивку. Мужчины устроились в уютном кабинете Грея, который вмещал в себя столь же много книг на столько же большом количестве языков, как и дом Оливера, хотя здесь библиотека содержалась в куда более образцовом порядке.

Оливер стоял возле панорамного окна, выходившего на беснующееся море.

— Вам наскучила деревенская прозаичность фермы в Виргинии? — спросил он, глядя за стекло.

— В молодости я хотел стать моряком, посмотреть мир с палубы, — ответил Картер, рассеянно подогревая ладонью бокал с порцией скотча. На его широком лице странно смотрелась пара близко посаженных глаз. Стоун отлично знал, что в этой голове таится очень много разных мыслей. Грей принадлежал к тем людям, которых крайне сложно переоценить.

— А, юношеские амбиции… поверхностные и преходящие, — отозвался Стоун. За окном окончательно стемнело. Ни луны, ни звезд; близившийся шторм спрятал небо.

— Никогда бы не подумал, что Джон Kapp проявит склонность к философствованию.

— Что свидетельствует о скудности ваших знаний о моей истинной натуре. Кстати, я больше не отзываюсь на это имя. Джон Kapp мертв.

Грей невозмутимо продолжал:

— В свое время этот особняк принадлежал бывшему директору ЦРУ, который затем стал вице-президентом. Здесь есть все, что требуется для моего старческого комфорта и безопасности.

— Рад за вас, — усмехнулся Стоун.

— Признаться, я несколько удивлен, что вы согласились прийти. Особенно если вспомнить вашу вульгарную жестикуляцию за оградой Белого дома.

— Кстати, как там поживает президент?

— Ничего, бодрится.

— Вы не испытали желания его задушить, когда он кинул вам ту медальку?

— Не сочтите мои слова ответом на ваш смехотворный вопрос, но обстоятельства изменились. В делах нет ничего личного. Это-то вы должны понимать хорошо, как, впрочем, и любой другой здравомыслящий человек.

— Дай вам волю, и я давно уже утратил бы способность мыслить. — Не успел Грей отреагировать, как Стоун добавил: — У меня есть к вам несколько вопросов, и я очень рассчитываю на честные, правдивые ответы.

Грей опустил бокал.

— Хорошо.

Стоун повернулся к нему, оторвав взгляд от окна:

— Вы с такой легкостью соглашаетесь?

— Зачем тратить оставшееся нам время, играя в игры, которые больше ничего не значат? Очевидно, вы хотите навести справки об Элизабет?

— О Бетти, моей дочери.

— Отвечу, если смогу.

Стоун присел напротив хозяина кабинета и минут двадцать задавал один вопрос за другим. Последний из них был задан слегка дрожащим голосом, выдававшим крайнюю тревогу:

— Она хоть когда-нибудь спрашивала про меня? Про своего настоящего отца?

— Как вам прекрасно известно, после удочерения ее воспитывали сенатор Симпсон со своей супругой.

— Да, но ведь вы сами сказали, что передали ее Симпсону, когда он еще работал в ЦРУ…

Грей вскинул ладонь.

— Да-да. Впрочем, в тот момент Симпсон уже покинул ЦРУ и начал свою политическую карьеру. Они рассказали ей о том времени, которое предшествовало ее удочерению. Похоже, Бетти не очень расположена об этом распространяться. Да и вообще, по-моему, она мало с кем делится.

Стоун подался вперед.

— Так что она говорила про своих настоящих родителей?

— Справедливости ради следует отметить, что первым делом она спросила о матери. Девочки, понимаете ли, хотят знать такие детали.

— Господи, конечно, она хотела узнать про родную мать!

— Симпсонам пришлось вести себя очень деликатно, учитывая… мм… обстоятельства ее кончины.

— Ее убийства, хотите вы сказать. Руками людей, которые охотились за мной.

— Как я не раз повторял, я к этому непричастен. Ваша супруга мне импонировала, искренне говорю. И если уж выкладывать всю правду, она бы и по сей день была жива, если бы вы…

Стоун вскочил и подарил Грею такой взгляд, от которого хозяин особняка вздрогнул, — он отлично знал, сколькими способами Джон Kapp способен умертвить человека. В этом деле никто из сотрудников Грея не мог с ним сравниться.

— Простите, Джон… то есть Оливер. Признаю, что в этом вашей вины нет. — Грей помолчал, давая собеседнику время усесться на место. — В общем, они рассказали ей то немногое, что могли. Уверяю вас, исключительно положительные и безобидные моменты. Например, что она погибла в результате несчастного случая.

— А обо мне?

— Дали понять, что ее отец был военнослужащим и погиб при исполнении своего воинского долга. Кажется, они даже свозили ее на вашу арлингтонскую «могилу». В глазах дочери вы умерли смертью героя. — Грей сделал паузу и добавил: — Вы удовлетворены?

Тон этих слов заставил Стоуна призадуматься.

— Это настоящая правда, или же «правда» в стиле Картера Грея, иными словами, кучка лживого дерьма, которым вы хотите меня ублажить?

— С какой стати я должен вас сейчас обманывать? Мы оба выбыли из игры.

— А зачем тогда вы меня вызвали?

Грей поднялся, обогнул письменный стол и взял в руки папку с документами. Открыл ее и достал три цветных фото, на которых были запечатлены мужчины в возрасте примерно шестидесяти лет. Он выложил их в ряд перед Стоуном.

— Вот это Джоел Уолкер. Это — Даглас Беннетт. И наконец, Дан Росс.

— Их имена ничего для меня не значат. Так же как и снимки.

Грей извлек из папки еще три фотографии, черно-белые и гораздо более ранние.

— Зато, полагаю, вот эти фото будут вам куда более знакомы. А заодно и имена: Джадд Бингем, Боб Коул и Лу Чинчетти.

Стоун едва обращал внимание на его голос. Он не отрывал глаз от лиц людей, с которыми жил, работал и оказывался на грани смерти на протяжении доброго десятилетия.

— Почему вы это мне показываете?

— Потому что за последние два месяца все эти ваши бывшие коллеги отправились в мир иной.

— Каким образом?

— Росса нашли мертвым в постели. Он страдал туберкулезом кожи, в просторечии именуемым волчанкой. Коул повесился; по крайней мере полиция официально закрыла дело. А Чинчетти умудрился так напиться, что свалился в собственный бассейн и благополучно утонул.

— То есть естественная смерть Росса, самоубийство Коула и несчастный случай с Чинчетти…

— Я вижу, вы верите в это не больше моего. Три бывших члена одного и того же подразделения нашли собственную кончину практически одновременно. Любопытно, да?

— Мир велик и опасен.

— Уж кто-кто, а мы с вами это знаем получше многих.

— Считаете, их ликвидировали?

— Безусловно.

— И вы… пригласили меня из желания по-дружески предупредить, что ли?

— Признаюсь, эта мысль приходила мне в голову.

— Но, как я уже говорил, Джон Kapp мертв. Кого интересует мертвец?

— Вся эта троица обладала превосходным прикрытием. В особенности Чинчетти, он забурился на редкость глубоко. Уж если его сумели разыскать, таким людям не составит большого труда выяснить, что ваш ящик на Арлингтонском кладбище пуст. И что на свете до сих пор живет человек, ныне именующий себя Оливером Стоуном.

— А как насчет вас? Картер Грей был ведущим стратегом нашей группы. Причем вы-то вообще не имели никакого прикрытия.

— Тут вы заблуждаетесь. У меня охрана — в отличие от вас.

— Что ж, спасибо за откровенность и предупреждение.

Стоун поднялся.

— Мне жаль, что дела так обернулись. Во всех отношениях. Вы заслужили куда более достойную судьбу.

— Ну конечно. Не так давно вы сами были готовы принести меня и моих товарищей на алтарь отечества.

— Все, что я делал и делаю, направлено на благо родины.

— В вашем личном понимании, разумеется. Не в моем.

— Что ж, предлагаю согласиться хотя бы на том, что в этом вопросе мы друг с другом не согласны.

Стоун молча развернулся и пошел на выход.

 

Глава 14

Почту Картера Грея проверяли в отдельно расположенном центре, где хозяйничало ФБР, после чего, уже к вечеру, доставляли адресату. К усадьбе подъезжал курьер и передавал мешок одному из людей, приставленных следить за благополучием vip-персоны. Охрана проживала в коттедже, отстоящем примерно на сотню ярдов от основного дома. Сам Грей ни с кем не соглашался делить кров, и поэтому особняк постоянно находился под контролем новейшей охранной системы.

Грей вскрывал письма и бандероли, рассеянно проглядывая содержимое, пока наконец не добрался до пакета в красном конверте с вашингтонским штемпелем. Внутри находилась одна-единственная фотография. Он посмотрел на снимок, затем перевел взгляд на папку, что лежала у него на столе. Похоже, пришла его очередь.

Он выключил освещение в кабинете и направился в спальню. Поцеловал фотографии жены и дочери, занимавшие почетное место на каминной полке. Из-за гротескной выходки судьбы обе женщины погибли в трагедии 11 сентября в Пентагоне. Грей встал на колени, прочитал привычную молитву и погасил свет.

Снаружи, на расстоянии полутысячи ярдов от дома, Гарри Финн опустил прибор ночного видения. Он видел, как Грей распечатал конверт, и не упустил ни малейшего движения на его лице, когда тот смотрел на фотоснимок. Грей все понял. Преодоление отвесного утеса было делом нелегким даже для Финна, однако его усилия увенчались успехом. Он попал в нужное место, и сейчас оставалось сделать еще один небольшой шаг.

Финн выждал примерно с час, давая хозяину особняка время заснуть, после чего скользнул к регулировочному вентилю газовой магистрали. Этот трубопровод протянули к дому потому, что Грей предпочитал отапливать свое жилище и готовить именно на природном газе. Через десять минут давление в подводящей трубе возросло настолько, что вышибло прокладки всех запальных горелок и разрушило встроенные датчики. В следующие несколько секунд дом наполнился смертельным газом. Если бы Грей не спал, то наверняка смог бы почувствовать запах — газовая компания добавляла в магистраль резко пахнущее вещество на случай утечки. Впрочем, сколько бы он ни принюхивался, уже ничего сделать бы не смог.

Финн зарядил винтовку одним патроном, который ничем не отличался от обычного, за исключением зеленого ободка у кончика пули. Прицелился и выстрелил в панорамное окно, расположенное в тыльной части дома. Дальше все было очень просто. Зажигательная пуля пробила стекло, воспламенив чувствительный состав, и крыша дома взлетела в воздух, а ударная волна разметала стены здания на добрую дюжину футов. Остатки кровли посыпались вниз, прямиком в бушующее пламя. Через долю секунды с трудом уже верилось, что здесь когда-то стоял дом.

Финн собирался покинуть место запланированным отходным маршрутом, когда за спиной раздался дикий вопль. Кто-то из охранников, выбежавший из коттеджа, угодил под дождь посыпавшихся обломков, от которых занялась его одежда. Его напарника нигде не было видно. Чисто рефлекторно, не отдавая себе отчета в том, что делает, Финн кинулся к мужчине, сшиб его на землю и принялся катать, сбивая пламя. Затем вскочил и бросился к газорегуляторному шкафу, возле которого оставил свое снаряжение. Он заранее вернул вентиль в нормальное положение и запер дверцу. Финн схватил мешок с винтовкой, добежал до обрыва и швырнул вещи за край. Отлив в самом скором времени унесет улики в море.

Затем, отступив на десяток шагов, с разбега прыгнул сам. В падении его тело приняло классическую форму для вхождения в воду с большой высоты. После глубокого погружения Финн вновь поднялся к поверхности и размашистыми, сильными гребками преодолел полмили вдоль побережья, чтобы выйти в районе кустарниковых зарослей, где заблаговременно оставил небольшой мотоцикл, замаскировав его ворохом веток. Пропетляв несколько минут в зарослях, он наконец добрался до пустынного перекрестка, где стоял микроавтобус. Загнав мотоцикл внутрь, Финн сел за руль и, не теряя времени, поехал прочь. Машину с мотоциклом он затем оставил в арендованном гараже в десяти милях от собственного жилища. К семье Финн вернулся на обычной «тойоте». Прежде чем войти в дом, переоделся у себя в гараже, а грязную одежду кинул в стиральную машину, не позабыв ее включить.

Через пару минут он был уже на втором этаже, где проверил детскую комнату. Спят. Мэнди тоже успела задремать, уронив на грудь недочитанный роман. Финн переложил книгу на прикроватный столик, погасил ночник и забрался в кровать. Вычеркнул Картера Грея из своей ментальной описи и переключился на следующее имя.

Несмотря на перчатки, кожа на ладонях получила ожоги, когда он сбивал пламя с пострадавшего охранника. Пришлось встать и спуститься на кухню, где он сначала приложил лед к рукам, а затем помазал поврежденные участки лечебной мазью. Вернувшись в спальню, Финн пробормотал себе под нос: «Гарри, не смей так больше делать». Голос его прозвучал тихо, но жена все же пошевелилась и простонала. Он положил руку ей на лоб и принялся гладить волосы. Покрасневшая, распухшая ладонь — и роскошная светлая шевелюра Мэнди… Это дикое сочетание вызвало в нем прилив неудержимого желания кинуться наутек, словно от таких проблем можно спастись бегством. Чудесная супруга и троица замечательных детишек. Отличный дом и любимая работа, которую он умел делать как никто другой. Спокойная, приятная, наполненная любовью жизнь. Если б не одно обстоятельство… Ну разве это справедливо? А с другой стороны, как остановиться? Все было вбито в его голову с самых ранних пор. Стало частью его натуры, причем даже в большей степени, нежели роль мужа и отца. Единственное, чего он в самом деле боялся.

Финн спрятал руки под одеяло и попытался заснуть.

 

Глава 15

— Бэггер добрался до Тони, — сказала Аннабель. Она не спала всю ночь и с первыми лучами рассвета позвонила своему бывшему партнеру Лео Рихтеру. Аннабель понятия не имела, в каком именно часовом поясе он в этот момент находился, — и ей это было до лампочки.

На том конце провода Лео подскочил как ужаленный и почувствовал, как запросилось наружу содержимое желудка.

— Что-что?!

— Тони облажался. Стал размахивать деньгами, и Бэггер его вычислил. Результат: три трупа, а самого Тони он оставил подыхать, превратив ему мозги в пюре.

— Да? Значит, этот хорек нас точно продал. Ты мне лучше скажи, почему до сих пор никто Бэггера не грохнул? Неужели это так трудно сделать?

Аннабель продолжала:

— А что, если Тони каким-то образом узнал мое настоящее имя? Ты рассказал Фредди, а Фредди мог проболтаться Тони…

— Не исключено, что мы по-любому под прицелом. В нашем бизнесе не так уж много найдется людей по имени Аннабель и Лео, которые работают на таком уровне.

— Если тебе известно, где находится Фредди, ты мог бы его предупредить.

— Постараюсь… А ты не хочешь объединиться? Может, лучше выбираться сообща?

— Ага. То-то Джерри обрадуется, когда получит тебя и меня в одном флаконе… Нет, Лео, сиди где сидишь и постарайся закопаться поглубже.

Она нажала кнопку отбоя и замерла на краю постели. Может, заставить те миллионы долларов начать работать? Дать деру, в какие бы деньги это ни встало. Частный самолет, собственный островок, толпа телохранителей… Соблазнительно — однако шестое чувство подсказало ей, что с таким же успехом она могла бы размахивать красной тряпкой перед быком.

Аннабель еще раздумывала над своим следующим шагом, когда раздался телефонный звонок. Это был Оливер Стоун.

— Надеюсь, не разбудил вас? — поинтересовался он.

— Я всегда рано встаю, — соврала Аннабель.

— Есть новости. Давайте чуть позднее встретимся у меня в коттедже.

— Оливер, почему бы вам самому не приехать ко мне? — предложила она. — Позавтракаем вместе. Тут неподалеку есть одна забегаловка…

Аннабель продиктовала адрес. Минут через тридцать они сидели за угловым столиком. Сделав заказ, Оливер сообщил Аннабель полученные сведения.

— Не знаю, стоит ли, — покачала она головой, насыпая сахар в кофе.

— Лучшая защита — это нападение. Власти прищучили бы его с огромным удовольствием, а если мы им поможем, то я очень сомневаюсь, что у Бэггера найдется на вас время. Да и вообще вполне может хватить простого отвлекающего маневра: угрозы федерального расследования.

Аннабель с сомнением поджала губы.

— Джерри не такой. У него сорок миллионов причин посвятить каждую секунду своего оставшегося времени моим поискам.

Стоун понимающе кивнул:

— Да, я знаю таких людей. Конечно, далеко не все объясняется деньгами. Речь идет о потери лица, уважения. В глазах окружающих он обязан выглядеть неуязвимым. В противном случае он перестанет быть Джерри Бэггером.

— Тут вы правы на все сто.

— Как я и говорил, мне довелось пересечься со множеством субчиков типа Бэггера. Даже работал на кое-кого из них.

Она осторожно поинтересовалась:

— А если мы и впрямь попробуем атаковать Джерри, то… каким конкретно образом?

— Надо найти его слабое место. Некую незащищенную болевую точку. К примеру, он только что убил трех человек в Португалии, а четвертого загнал в кому. Если удастся это на него повесить, он исчезнет с нашего горизонта навечно.

— Я-то знаю, что это его рук дело, но у меня нет доказательств. И если я обращусь к копам, им придется все объяснить; очень сомневаюсь, что после этого они захотят наградить меня медалью.

— Вы могли бы вернуть Бэггеру вашу долю и надеяться, что он оставит вас в покое.

— Я заработала эти деньги, до последнего цента. И, как вы сами говорили, дело не в них. Он все равно будет за мной охотиться.

— А если нам удастся связать Бэггера с этими преступлениями, не вынуждая вас давать показания и вообще не указывая на факт вашей причастности?

— Что ж, такой ход решит мою проблему. Только я понятия не имею, как это провернуть.

— Тут есть над чем поразмыслить.

Стоун собирался сказать что-то еще, когда зазвонил его мобильник. В голосе Алекса Форда звучали напряженные нотки.

— Оливер, ты встречался с Картером Греем прошлым вечером?

— Да.

— В каком часу это было и когда конкретно ты от него ушел?

Стоун ответил на вопрос и добавил:

— Уверен, что и шофер подтвердит мои слова. А в чем, собственно, дело?

— Так ты ничего не слышал?

— То есть?

— Прошлой ночью кто-то взорвал особняк Грея вместе с хозяином. ФБР как пить дать захочет побеседовать с тобой на предмет вчерашней встречи.

Стоун отложил мобильник. Со мной хочет поговорить ФБР. Насчет Грея…

Аннабель остро взглянула на Оливера:

— Проблемы?

— Так, кое-что… — медленно ответил он, на полном ходу раскручивая спираль мыслей. — Пожалуй, это еще слабо сказано…

Она чокнулась с его кофейной чашкой.

— Добро пожаловать в клуб!

 

Глава 16

Оливер не сводил взгляда со стены напротив, а над ним — подобно стервятникам над сбитым на шоссе животным — нависала пара мужчин без пиджаков, но с кобурами и федеральными жетонами на поясах. Добровольное появление в вашингтонском региональном управлении не принесло ему бойскаутских очков, хотя он и пришел сюда в сопровождении Алекса Форда из секретной службы. Алекс рассказал агентам, которым поручили расследование взрыва в доме Картера Грея, о недавнем героическом прошлом Стоуна, когда тот занимался разоблачением шпионской ячейки. Агенты от этих сведений небрежно отмахнулись.

Один из них сказал Алексу:

— Я работаю не в контрразведке, а в убойном отделе, и прямо сейчас на мою шею повесили серьезный груз, а сверху еще и подгоняют: давай, дескать, немедленные результаты.

Он плюхнулся на стул напротив Оливера.

— Ладно, попробуем еще раз. Итак, ваше имя?

— Оливер Стоун. Я вам четыре раза повторял.

— Документы предъявите.

— Я уже говорил, что никаких удостоверений и прочего у меня нет.

Второй сотрудник недоуменно потряс головой.

— Человек живет в двадцать первом веке и не имеет документов!..

Стоун бросил на него насмешливый взгляд.

— Я знаю, кто я такой, а все остальное меня не волнует.

— Иными словами, вы пришли сюда, чтобы рассказать нам, будто представляете собой… ну, знаменитого кинорежиссера, который смеха ради вырядился бомжом?

— На самом деле я пришел к вам, чтобы рассказать, что вчера вечером был в доме Картера Грея — по его собственной просьбе. В особняк я прибыл в районе девяти часов и уехал минут через сорок пять. Он прислал за мной машину. И водитель наверняка подтвердит, что на момент нашего отъезда дом стоял на месте и его хозяин был еще жив.

Алекс счел нужным вмешаться:

— Вы уже опрашивали шофера?

Агенты переглянулись. Затем один из них обратился к Стоуну:

— Так о чем вы с ним болтали?

— Обсуждали сугубо личные вопросы. Наша беседа никакого отношения к случившемуся не имеет.

Разумеется, Стоун не сомневался, что рассказ Грея о злосчастной судьбе троих мужчин напрямую был связан с его собственной смертью.

— Сдается мне, тут попахивает нежеланием сотрудничать с органами, — покачал головой тот же агент.

Его напарник кивнул.

— А мне сдается, что попахивает прямыми помехами отправлению правосудия. Мистер Стоун, хотите посидеть за решеткой, пока мы пробьем вас по всем базам данных?

Оливер невозмутимо ответил:

— Если считаете, что у вас достаточно оснований для моего задержания, тогда валяйте, пихайте меня в каталажку. А если нет, то у меня найдутся дела поважнее.

— А, так вы очень занятой человек, мистер Стоун или как вас там? — язвительно процедил один из агентов.

— Баклуши не бью. И потому готов договариваться.

— Мы на сделки с клиентурой не идем.

— Я съезжу с вами на место преступления. Если замечу что-нибудь любопытное, тут же сообщу.

— «Что-нибудь любопытное»? Это как прикажете понимать?

— А как хотите, так и понимайте.

— Никаких поездок вам не видать.

— Потому что если это вы грохнули того мужика, не исключено, что вы попытаетесь подпортить нам улики, — добавил второй сотрудник.

Стоун вздохнул.

— Пожалуйста, позвоните директору ФБР.

— Пардон, не расслышал? — резко бросил один из федералов, даря Оливеру ошалелый взгляд.

— Позвоните руководителю ФБР. Он сам недавно подписал благодарственное письмо в мой адрес. Я совершенно случайно захватил его с собой. А перед приходом сюда позвонил в его офис. И предупредил, что в случае возникновения проблем сошлюсь на него.

Стоун передал упомянутое письмо агенту напротив. Мужчины внимательно прочитали текст, не упустив ни единого слова, после чего синхронно повернулись к Алексу. Тот просто пожал плечами.

Стоун продолжил:

— Ну так как, будете звонить или все же решите не беспокоить директора, а просто отвезете меня к месту преступления? Время не терпит.

— Ладно, вроде нет причин отрывать важного человека отдел, — наконец буркнул федерал.

Оливер поднялся.

— Рад это слышать.

 

Глава 17

Стоун совершал обход пожарища в сопровождении Алекса Форда и одного из сотрудников ФБР.

— Взрыв газа? — обратился Алекс к агенту.

— Похоже на то, хотя я и не понимаю, как такое возможно. Дом вовсе не старый. К тому же стояла новейшая охранная система…

Стоун не отрываясь разглядывал то, что осталось от особняка, в котором он сам сидел не далее как прошлым вечером.

— Где обнаружили тело?

— Увы, на этот вопрос ответа не будет. В спальне нашли не тело, а обугленные останки.

— Так вы разыскали шофера, который мог бы подтвердить слова Оливера? — продолжал выяснять Алекс.

Агент покачал головой:

— Нет, пропал куда-то. Он был прикомандирован от ЦРУ, хотя я точно не знаю, по какому поводу… Придется теперь верить вам на слово, — добавил агент, сверля Стоуна взглядом.

— Если бы я собирался его взорвать, то уж не стал бы болтать о нашей встрече, особенно сотруднику Секретной службы Соединенных Штатов. И ни за что не провел бы операцию в ту же ночь.

— Тот самый факт, что дом взлетел на воздух сразу после вашей встречи, и наводит на вас подозрения, — парировал агент.

— И заодно является причиной, почему я сейчас нахожусь здесь, — кивнул Стоун. — Чем быстрее вы разыщете настоящего киллера, тем быстрее меня вычеркнут из вашего списка.

— Как насчет свидетелей? — спросил Алекс.

Агент кивнул, по-прежнему не сводя глаз со Стоуна:

— Один из охранников выскочил вон из того коттеджа и попал под дождь обломков. На нем даже одежда загорелась… Говорит, что кто-то вроде бы сшиб его на землю и стал сбивать пламя, но потом он потерял сознание и пришел в себя только в карете «скорой помощи». Сейчас лежит в ожоговом отделении одной из больниц Аннаполиса. Ничего, выживет.

Алекс сказал:

— Выходит, прошлой ночью здесь действительно кто-то был.

Агент до сих пор пристально смотрел на Стоуна, и тот вытянул вперед ладони.

— Можете проверить меня на ожоги, если хотите.

— А если пламя сбивал тот шофер? — быстро вмешался Алекс, взглядом прося Стоуна не нагнетать обстановку.

— Охранник почти ничего не мог разглядеть и утверждает, что речь просто идет о каком-то мужчине, — признал агент. — С другой стороны, зачем шоферу делать ноги, если это и вправду был он?

— Например, он мог иметь какое-то отношение к взрыву, — заметил Стоун. — Да и вообще, сам факт его исчезновения… Не хотел бы вас поучать, но здесь есть над чем призадуматься.

— Ничего, уже призадумались, — ворчливо бросил агент.

— В доме нашли что-нибудь любопытное?

— Даже если б и нашли, вашего имени нет в списке допущенных к такой информации.

Стоун улыбнулся, повернул голову — и тут кое-что увидел. Неторопливо подбирая слова, он сказал:

— Что ж, коль скоро меня таким правом обнесли, пойду-ка я лучше прогуляюсь у утеса, если вы, конечно, не против. Да, и не спускайте с меня глаз — вдруг надумаю удрать!

Глядя ему в спину, агент сказал Алексу:

— Чисто между нами, как федерал федералу… Что это за гусь такой, а?

— Человек, которому я готов доверить собственную жизнь. К слову сказать, и доверял.

— Не поделитесь подробностями?

— Нет. Речь идет о национальной безопасности, да и вы все равно мне не поверите.

Агент уставился на помятый пиджак Стоуна.

— Нацбезопасность! Да он просто бомж и бездельник.

— Вовсе нет, человек работает. На кладбище, — пояснил Алекс.

Агент удрученно покачал головой и пошел к обрыву вслед за Стоуном.

Выяснилось, что его вниманием завладел шкафчик газового вентиля. Агент крикнул ему в спину:

— Да мы уже проверяли! В первую очередь.

— И?

— Ничего особенного не нашли. Все нормально работает, следов взлома дверцы нет.

— И не будет, если человек знает свое ремесло. Лучше ответьте на такой вопрос: отсюда можно регулировать давление газа?

— Наверное. Мы проверили: настройка регулятора осталась прежней.

Стоун припомнил пейзаж, на который он смотрел из панорамного окна в кабинете Грея. Что-то царапнуло память…

— Знаете, если можно изменить настройку в одну сторону, то вернуть ее на место ничуть не сложнее.

— Ладно, ладно. Что-нибудь еще «любопытное» обнаружили?

— Положим, вы резко увеличили подачу газа в магистрали. Что произойдет? Чрезмерное давление испортит датчики и защитную блокировку. В несколько секунд весь дом будет заполнен взрывоопасной смесью.

— Так ведь нужен огонь, чтобы она взорвалась.

— Достаточно включить светильник в комнате, чтобы проскочила искра.

— Что ж, верно… Скоро должна прибыть бригада с собаками, попробуем проверить место на следы динамита или С-4. Если ничего не найдем, придется повнимательнее взглянуть на вашу газовую теорию.

Стоун оставил агента и подошел к Алексу.

— Нашел что-нибудь? — спросил тот.

— Я могу наполнить дом газом, манипулируя регулятором давления. Искра в выключателе подожжет смесь, но если Грей лег спать… К тому же я не хочу, чтобы жертва учуяла запах и выскочила. Поэтому я занимаю позицию где-нибудь в паре сотен ярдов от дома, скажем, вон на том обрыве, а потом стреляю в окно зажигательной пулей. Пуля пробивает стекло, при ударе вспыхивает — и раздается взрыв. Полагаю, копы найдут в доме окрашенный кусочек металла, то есть ту самую пулю. А окрашенный он потому, что на спецбоеприпасы принято наносить цветную маркировку.

Алекс задумчиво кивнул:

— Да. Но каким образом убийца скрылся? Фронтальная часть территории блокирована. Правда, охранник потерял сознание и мог не заметить…

Стоун с Алексом подошли к агенту.

— Нашли следы вон в тех зарослях? — спросил Стоун федерального сотрудника.

Тот помотал головой.

— Обшарили все, что можно. Ничего нет, хотя следы обязательно должны были остаться. Отсюда к шоссе не так просто выбраться.

— Но ведь преступник мог уйти прямо по автотрассе?

— Вряд ли. Кстати, забыл сказать: обгоревший охранник уверяет, что его спаситель побежал в ту сторону, а вовсе не к шоссе.

Стоун вернулся к обрыву, на сей раз в сопровождении агента.

— Значит, он ушел этим путем. Да и попал сюда точно так же.

Агент посмотрел вниз.

— Отвесная стенка, футов тридцать, не меньше.

— Не такая уж она и отвесная. При желании всегда можно найти, за что зацепиться, и вскарабкаться.

— Положим, наверх взобраться можно. Но спуск — совсем иное дело.

— Ну, раз уж я нигде не вижу предметов, за которые можно привязать веревку, остается предположить, что он просто спрыгнул.

Федерал задумчиво смотрел на вихрящуюся полосу прибоя.

— Невозможно.

— Отнюдь, — отозвался Стоун, а про себя подумал: «Да я сам такие штуки проделывал лет тридцать назад. С той только разницей, что скала была высотой полсотни футов и в меня при этом стреляли».

Стоун вместе с Алексом возвращался в Вашингтон.

— Неплохо сработано, — уважительно заметил его друг.

— Понять, как дело сделано, и найти виновного — две разные вещи. У Картера Грея врагов не счесть.

— Согласен. Какие у тебя идеи? Я к тому, что свое приглашение он ведь не так просто выслал?

Стоун помялся. Ему не хотелось держать Алекса в неведении, однако порой честное признание, сделанное из лучших побуждений, оборачивается тяжелыми последствиями.

— Я не думаю, что тут имеется связь.

Алекс крайне скептически воспринял его слова, хотя и воздержался от комментариев.

По пути в город Стоун задумчиво посматривал по сторонам. Итак, трое мужчин, с которыми он работал бок о бок несколько десятилетий назад, внезапно ушли из жизни. Картер Грей встретился с ним, чтобы предупредить о столь странной цепочке совпадений; той же ночью его взорвали. Человек, проделавший все это, разыскал трех глубоко законспирированных, крайне квалифицированных бывших киллеров — и всех прикончил. Затем успешно повторил то же самое в отношении Картера Грея, с которым по части хитрых игр мало кто мог потягаться.

Личность, обладающая умом и навыками, позволившими все это осуществить, вполне способна выяснить, кем на самом деле является Оливер Стоун. После чего прийти и убить его за компанию.

«Не исключено, этого-то я и заслужил», — подумал Стоун.

 

Глава 18

Аннабель подошла к воротам кладбища, где Стоун работал смотрителем. После разговора с Лео, а затем и со Стоуном она наконец приняла решение. Оливер не имеет отношения к этой разборке. Она не вправе к нему обращаться. Если Бэггер его убьет, угрызения совести не дадут ей жить.

Замок на воротах не смог устоять перед стандартным набором отмычек, и через пару минут Аннабель оказалась на веранде коттеджа. Под дверь она сунула записку, на составление которой у нее ушел добрый час, хотя текст был чрезвычайно простой. Еще через минуту она сидела в своей машине. Через три часа Аннабель поднялась в небо на борту реактивного самолета «Юнайтед эрлайнс». Пока авиалайнер набирал высоту, следуя вдоль Потомака, она не отрываясь смотрела в иллюминатор. В эту минуту Джорджтаун находился прямо под ними. Ей почудилось, будто она и впрямь видит крошечное кладбище, его кладбище. Не исключено, что сейчас он там: работает на перекопанной земле, ухаживает за могильными надгробиями, заботится о мертвых и погребенных, искупая прошлые грехи.

— Прощай, Оливер Стоун, — пробормотала она вслух. «Прощай, Джон Kapp».

— Обожаю Интернет, — хмыкнул Бэггер, разглядывая распечатку, которую только что получил от одного из своих ИТ-экспертов.

— Мы очень эффективны, — тут же подхватил молодой очкарик, не скрывая самодовольства. — Если уж откровенно…

— Пшел вон! — рявкнул Бэггер, и перепуганный компьютерщик прикусил язык, вылетая из кабинета.

Бэггер сел за стол и вновь просмотрел бумаги. Он правильно сделал, что в свое время нанял специалистов по интернет-поиску. Джерри понятия не имел, какими именно источниками информации они пользуются, да и плевать. Главное, чтобы был результат. Итак, Аннабель Конрой действительно прогулялась к алтарю с парнем по имени Джонатан Де Хейвн, и произошло это более пятнадцати лет назад, причем по иронии судьбы в Лас-Вегасе. Жаль, что нет фотоснимков счастливой парочки, только имена. Наверняка речь идет про ту самую Аннабель Конрой, вряд ли в Городе греха много женщин с таким именем. Впрочем, лишний раз проверить не мешает. Бэггер поднял телефонную трубку и позвонил в частную сыскную фирму, к чьим услугам не раз прибегал в прошлом. Эти ребята функционировали на самом краю серой зоны и порой не стеснялись переходить границу дозволенного. Он любил их за дерзость духа и, разумеется, за умение добиваться результатов. Джерри давно пустил бы их по следу Аннабель, но ему хотелось, чтобы они начали работу не на пустом месте; теперь есть, что им дать, появились кое-какие зацепки. Когда люди вступают в брак, они подписывают массу бумажек. Им надо где-то жить, страховать имущество, оплачивать счета, регистрировать машину…

Бэггер прищелкнул языком. Аннабель выдавала себя за оперативника ЦРУ. Что ж, он ей покажет, что такое настоящая разведка.

Джерри сказал в трубку:

— Эй, Джо, это Джерри Бэггер. Есть работенка. Очень, очень ответственная. Хочу разыскать давнюю подругу. Да побыстрее, потому что не терпится ее обнять — плотно и со вкусом.

 

Глава 19

Вернувшись домой, Стоун увидел записку. Заранее зная, что в ней содержится, он все же не торопясь прочитал текст. Потом сел в кресло, глубоко вздохнул, а через секунду испытал прилив гнева и взялся за телефон. Рубену, Милтону и Калебу Стоун сообщил, что сегодня вечером в его коттедже объявляется сбор «Верблюжьего клуба». Калеб немедленно взвыл, уверяя, что ему и так приходится сидеть допоздна над одним важным проектом, однако Стоун оборвал его на полуслове.

— Калеб, дело крайне серьезное. И касается нашей общей знакомой.

— Какой именно? — подозрительно поинтересовался тот.

— Сьюзен.

— У нее что, неприятности?

— Да.

— Тогда приеду, — решительно сказал Калеб.

Стоун потратил несколько часов, укрепляя кое-какие старые надгробия на кладбище, которые вечно норовили покоситься после очередного ливня. Впрочем, он не просто так занимался этой грязной и тяжелой работой, ему хотелось прикоснуться к одной вещи, которая была давным-давно погребена — причем не только в земле, но и в его собственном прошлом.

На ветхом постаменте была установлена скульптура орла. На случай если за ним кто-то наблюдает, Стоун преднамеренно сделал неловкое движение, и вертикально стоявшая плита упала на землю. Открылось небольшое углубление, в котором находился герметично запечатанный металлический контейнер. Стоун извлек его и поместил в мусорное ведро, куда собирал сухую траву и сорняки, затем отряхнул руки и вместе с ведром вошел в коттедж.

Он открыл контейнер, воспользовавшись ключом, который был изолентой прикреплен позади накладки выключателя в крошечной ванной комнате, и разложил содержимое на столе. Это был его «страховой полис», подготовленный на случай, если возникнут серьезные неприятности. Стоун отлично понимал, что та работа, которую ему поручали ради вящего блага отечества, под иным углом зрения могла бы смотреться попросту серией преступлений, совершенных под жалким предлогом контрразведывательной деятельности. Он бесчисленное количество раз слышал недвусмысленные предупреждения, что если его сцапают в ходе той или иной операции, Дядюшка Сэм не придет на помощь. Конечно, когда ты молод, владеешь спецнавыками и до безумия уверен в собственных силах, такие слова только разжигают аппетит.

Со своими коллегами типа Лу Чинчетти и Боба Коула он частенько обменивался шуточками из категории черного юмора: дескать, в случае угрозы неминуемого захвата они попросту застрелят друг друга, покинув этот мир сообща, в составе все той же тесно сплоченной команды. И все же, по мере того как шли годы и продолжались заказные ликвидации, Стоун взял себе за правило собирать сведения и документы, полученные в ходе таких миссий. Дядюшка Сэм может говорить все, что ему вздумается, однако есть резон заручиться средствами, которые заставят Контору нести ответственность за свои приказы. Хотя, если честно, все это по большому счету не помогло. Жена погибла, дочь, можно сказать, потеряна, зато те люди, которые потребовали ликвидировать его самого за отказ продолжать убийства, не пострадали ничуточки.

Стоун долго смотрел на одну из фотографий, сделанную во Вьетнаме, где он был простым солдатом, пусть даже и обладающим особыми навыками. Ему поручили устранить вьетконговского политика, который успешно организовывал вражеское сопротивление. Согласно принятым правилам, снайперы не действуют в одиночку. Организуется наблюдение, выделяются люди, следящие за ветром и прочими климатическими факторами, и так далее. Стоуна, однако, направили без напарника, хотя поставленная задача даже ему самому казалась невыполнимой. Предстояло десантироваться с вертолета во вражеские джунгли, затем на своих двоих преодолеть пять миль предельно опасной, почти непроходимой местности, чтобы в итоге застрелить человека, окруженного десятитысячной армией солдат, не говоря уже про мощную военную охрану. После этого надлежало вернуться обратным ходом и к сумеркам выйти в установленный квадрат, который и днем-то разыскать едва возможно. Вертушка появится ровно через четыре часа после исходного десантирования. Облет будет совершен только один раз. Если Стоун не поспеет ко времени, с этого момента он будет играть роль ходячей мишени для вьетнамцев.

На первый взгляд его выбрали на это самоубийственное задание по той простой причине, что он был лучшим из лучших. В ту пору он был машиной. Мог передвигаться бегом круглые сутки. Однажды Стоуна десантировали непосредственно в Южно-Китайское море, после чего ему пришлось преодолеть мили водной пучины в ненастную погоду — лишь оттого, что кому-то из штабистов показалось, будто некий человек вреден для Соединенных Штатов. Стоун пустил объекту пулю в голову, когда тот сидел за кухонным столом, проглядывая газету. Сделав дело, он поплыл обратно и в конечном итоге был подобран специально присланной подводной лодкой.

И все же по мере выполнения заданий во Вьетнаме Стоуну все чаще казалось, что начальство начинает серьезно раздражать его растущее неприятие всей этой войны. Кое-кто из вышестоящих наверняка спал и видел, как он терпит неудачу. И разумеется, гибнет. Впрочем, Стоун не оправдал тайных надежд. Тем вечером он поразил цель с большого расстояния, используя оптический прицел, при взгляде на который сегодняшние снайперы только рассмеются. В предписанный квадрат он попал в тот самый момент, когда вертолет, успевший сделать облет, уже ложился на обратный курс. Стоун знал, что пилот его заметил — и не собирался возвращаться. Тогда он пустил снайперскую пулю сквозь распахнутую карго-дверь, чтобы показать всю ошибочность такого поведения.

Вертолет, конечно же, после этого сразу сел, пусть и на краткий миг. Стоуну вполне хватило секунды, чтобы запрыгнуть на полозковое шасси. Когда вертушка стала набирать высоту, с земли на них обрушился град пуль. Да уж, ему еще никогда не приходилось удирать с такой прытью от батальона рассвирепевших вьетконговцев… Успех задания привлек к себе внимание ЦРУ, и в конечном итоге его взяли в элитную спецгруппу правительственных киллеров под кодовым названием «Три шестерки».

Подразделение «666» было настолько засекреченным, что подавляющее число сотрудников ЦРУ даже не подозревало о его существовании. Да оно и к лучшему: меньше знаешь, лучше спишь. Как ни крути, каждая «цивилизованная» страна обладает командой специалистов по убийствам, которые призваны защищать национальные интересы, — и Америка, конечно же, имела полное право обзавестись подобной структурой. Во всяком случае, так гласила доктрина ЦРУ.

Стоун переключил внимание на следующий листок бумаги, где, помимо списка из нескольких имен, имелся очередной снимок. Вот они все: Стоун, Боб Коул, Лу Чинчетти, Роджер Симпсон, Джадд Бингем и Картер Грей. Оливер не слышал, чтобы на свете имелась какая-либо другая фотография, где группу запечатлели в полном составе. Этот снимок своим существованием был обязан тому факту, что после одного особенно тяжелого задания они вшестером напились, едва их самолет коснулся родной американской почвы. Сейчас, разглядывая юношески гладкое, уверенное лицо солдата, Стоун чувствовал неприятное стеснение в груди. Этот парень и понятия не имел, какие жизненные бури и утраты обрушатся на его голову.

Он с прищуром взглянул на изображение высокого, элегантного человека, которым в ту пору был Роджер Симпсон. Роджеру никогда не доводилось работать на поле боя; напротив, подобно Картеру Грею, он руководил деятельностью Стоуна и других его коллег с относительно безопасного расстояния. На политику он переключился, когда еще был высоким и симпатичным. Увы, амбициозность, которая смотрелась очень позитивным качеством в молодости, по истечении трех десятков лет превратила его в лживого интригана, злопамятного до невозможности, пусть даже проявленное к нему неуважение носило предельно тривиальный характер. Ему было мало оказаться в числе сотни сенаторов; нет, он видел себя президентом и работал на эту цель долго и упорно. Возникало впечатление, что с окончанием текущего президентского срока Симпсон и в самом деле окажется фаворитом среди кандидатов на эту должность. Супруга Роджера, бывшая «Мисс Алабама», обеспечивала ему необходимый глянец. Витали, впрочем, неизвестно кем распускаемые слухи, что миссис Симпсон вовсе не так уж рада иметь в мужьях Роджера, однако желание стать первой леди явно перевешивало прочие соображения.

Стоун всегда считал Симпсона бесхребетным слизняком, который тем не менее не упустит возможность вонзить тебе нож в спину. Сам факт, что через несколько быстротечных лет подобная личность приберет к рукам высший пост страны, лишь подкреплял и без того пренебрежительные взгляды Стоуна на американскую политику.

Он убрал бумаги обратно в контейнер и вернул его в тайник. Да, есть шансы, что прямо сейчас к нему кто-то подбирается, но, пока он жив, надо предпринять все меры, чтобы Аннабель Конрой тоже продолжала оставаться среди живых, пусть даже сама она не хотела его помощи.

Стоун уже лишился дочери. Он не намерен так просто отказываться от Аннабель.

 

Глава 20

Тем же вечером, в восемь часов, члены «Верблюжьего клуба» собрались в коттедже Стоуна. Как и всегда, Милтон пришел с ноутбуком и сразу прилип к клавиатуре, пока Калеб встревоженно ерзал на расшатанном стуле, а Рубен просто стоял, привалившись плечом к стене.

Стоун рассказал им о дилемме Сьюзен, не забыв объявить, что сама она покинула город.

— Черт возьми, — покрутил головой Рубен. — Я с ней даже выпить не успел как следует.

Стоун пояснил:

— Скорее всего Джерри Бэггер убил тех людей в Португалии, а ее бывшего напарника оставил при издыхании. Она нуждается в нашей помощи, хотя считает, что мы влипнем из-за нее в серьезную переделку.

Калеб молодецки расправил плечи.

— Она явно понятия не имеет, что наша группа тащится от чувства опасности!

Стоун выразительно откашлялся.

— Да-да, конечно… Словом, мой исходный план предполагал, что начать надо с расследования делишек этой личности по имени Джерри Бэггер. Принять меры, чтобы его упекли за решетку.

— Теоретически план хороший, но как его осуществить на практике? — спросил Рубен.

— Например, можно было бы отправиться в Атлантик-Сити и там покопаться в фактах.

Милтон подал голос:

— А вот и его фото. У казино «Помпеи» есть свой сайт.

Калеб уставился на компьютерный экран и испуганно взвыл:

— Господи, да вы только взгляните на этот оскал! А глаза-то какие! Да он точно из мафии, Оливер! Ходить про него вынюхивать? Не-ет, я на такое не подписываюсь!

Рубен остро взглянул на Стоуна.

— Калеб прав. Соваться на территорию, где хозяйничает такой тип, — предложение довольно стремное.

— Так ведь мы лишь будем собирать сведения, — возразил Стоун. — Никакой конфронтации. Просто понаблюдаем за ним да найдем пару-другую человек, которые могут оказаться полезными.

— А если этот Бэггер что-то такое учует? Да он сам тогда пожалует по наши души! — горячо воскликнул Калеб.

— Ты же тащишься от чувства опасности, Калеб. Не забыл еще собственные слова? — напомнил ему Рубен.

— Этот тип грохает кого ни попадя, да еще, наверное, смеха ради!

— Уймись, Калеб. Как раз тебе ехать не обязательно, — сказал Стоун. Он повернулся к двум другим мужчинам. — Думаю, что первую разведку могут провести Милтон и Рубен. В смысле, если Рубену удастся договориться со своим бригадиром.

— Да я всегда подыщу причину, чтобы не таскать неподъемное тягло за нулевое бабло, — отмахнулся грузчик.

Милтон ответил кратко:

— Годится.

— Годится?! — подскочил Калеб. — Милтон, этот тип опасен! Он всамделишный владелец казино. Жирует на больных людях, прости Господи! И я не имею в виду только игроманов! Бьюсь об заклад, он и дурью приторговывает!

— Будьте предельно осторожны, — предупредил Стоун. — Никаких неоправданных рисков, слышите?

— Слышим-слышим, — отозвался Рубен. — Готов заехать за Милтоном завтра с утра.

— А пока вы будете там, я займусь поисками Сьюзен. Она выписалась из мотеля, но у меня есть кое-какие мыслишки.

— А я? — обиделся Калеб. — Мне-то чем заниматься?

— Вам, мистер Супермен, роль поручается прежняя, — сказал Рубен. — Приглядывать за столицей и не давать ей сворачивать с пути правды, справедливости и американского образа жизни.

Стоун добавил:

— Ах да, Калеб, мне придется одолжить твою машину. Вряд ли Сьюзен сидит в городе, наверное, понадобится разъезжать.

Тот с беспокойством уставился на Оливера:

— Ты хочешь взять… мой автомобиль?! Исключено!

Калеб владел древним темно-серым «шеви-нова» с вечно стреляющей выхлопной трубой. Машина состояла скорее из ржавчины, чем из металла. Из подушек сидений торчало больше пружин, чем на них осталось обивки, печка не работала, а кондиционер и подавно, — но Калеб относился к ней как к винтажному «бентли».

— Отдай ему ключи, и все! — прорычал Рубен.

— А как же я домой доберусь?!

— Так и быть, подброшу тебя на мотоцикле.

— Я решительно отказываюсь разъезжать верхом на самокате для суицидальных маньяков!

Рубен смерил его до того свирепым взглядом, что Калеб тут же сунул руку в карман и отдал ключи Стоуну, торопливо приговаривая:

— А я что, я ничего… — Он вдруг замер. — Оливер, у тебя есть права?

— Есть, конечно. Только просроченные.

Калеб побледнел.

— Тебе нельзя садиться за руль!

— Верно. Однако с учетом всей серьезности текущей ситуации я надеюсь на твое понимание.

Стоун отвернулся от потерявшего дар речи Калеба и подошел к Рубену, который подзывал его жестом, стоя в дверях.

Рубен негромко промолвил:

— Говорят, Картера Грея взорвали.

— Да, знаю.

— Надеюсь, не в деталях?

— На этот предмет у меня уже состоялась беседа с ФБР. Я ходил к особняку Грея — вернее, к той груде обломков, которая от него осталась, — в сопровождении пары агентов и Алекса Форда. Им известно мое мнение.

— Считаешь, покушение?

— Безусловно.

— Тут никак не замешано твое… э-э… прошлое?

Рубен был единственным членом «Верблюжьего клуба», который имел хотя бы смутные представления о былых делах Стоуна.

— Надеюсь, нет. Ладно, увидимся после вашего возвращения из Атлантик-Сити. Помни: без надобности не высовываться.

— Кстати, пока я там, не хочешь, чтобы я от твоего имени что-нибудь поставил в кости?

— Рубен, я никогда не играю в азартные игры.

— С чего вдруг?

— Во-первых, нет денег, а во-вторых, я терпеть не могу проигрывать.

 

Глава 21

Следующим утром Бэггер встретился с частным сыщиком Джо — подтянутым сухощавым человеком со спокойными серыми глазами. Хотя сам Джо редко повышал голос, он ничуть не боялся хозяина игорной империи, и это очень импонировало Бэггеру.

Джо сел напротив Джерри и раскрыл папку для бумаг.

— Итак, мистер Бэггер, нам удалось добиться результатов в поставленной задаче. — Он на мгновение окинул текст глазами, затем поднял лицо. — Я подготовил для вас письменный отчет, но, с вашего разрешения, хотел бы лично доложить суть выявленных фактов.

Джо передал Бэггеру фото.

— Один из наших людей побывал в свадебной часовне, где происходила церемония бракосочетания Конрой и Де Хейвна. После небольшой финансовой стимуляции нам позволили взглянуть на регистрационную книгу, и так мы получили фотографию. По выражению вашего лица, мистер Бэггер, я рискну сделать вывод, что эта женщина и является искомым объектом.

Джерри улыбнулся и покивал, не сводя глаз с изображения молоденькой Аннабель Конрой и ее свежеиспеченного супруга по имени Джонатан Де Хейвн.

— Да-да, вот моя маленькая подружка. Отличная работа, Джо. Что еще?

— Вскрылось одно обстоятельство, которое может упростить дело. Впрочем, пока не берусь судить с полной уверенностью.

Бэггер вскинул глаза:

— Вот как? И что же это такое?

Прежде чем ответить, Джо передал Бэггеру газетную вырезку.

— Фамилия Де Хейвн показалась мне смутно знакомой, хотя я не сразу вспомнил, в связи с чем. Пришлось немножко покопать…

— Смотри-ка, его грохнули! — воскликнул Бэггер, прочитав заголовок.

— Причем совсем недавно. Ниточка тянется к какой-то шпионской организации в Вашингтоне.

— Но вы уверены, что речь идет о том же самом Де Хейвне?

Джо показал ему копию снимка из газетной заметки, где излагались некоторые подробности гибели мужчины.

— Как видите, это он, только постарше.

— Выходит, муженек Аннабель был шпионом, и его потом пристукнули?

— Бывший муженек. Мы также выяснили, что их брак был объявлен недействительным через год после свадьбы.

— «Объявлен недействительным»? По причине нехватки секса? — Бэггер уставился на свадебную фотографию Аннабель. Красавица, да и только. Разумеется, он ненавидел проклятую воровку, но — Бог свидетель! — нормальный мужик тут же бы навалился на эту телочку, едва с ее уст слетели бы слова «да, согласна». — Этот Де Хейвн… он педик, что ли?

— Подробные причины мне неизвестны, тем не менее факт развода зарегистрирован в муниципальном архиве Вашингтона, где, судя по всему, юная пара обосновалась. И кстати, Де Хейвн не состоял ни в какой шпионской организации. Далеко не все сведения до сих пор поступили в полном объеме, к тому же речь идет о нацбезопасности, однако возникает впечатление, что он был просто ни в чем не повинным гражданином, который на свою голову нарвался на нечто эдакое.

Бэггер задумчиво откинулся на спинку кресла. Аннабель обманула его, выдав себя за оперативника ЦРУ, и он отдал ей деньги, чтобы по правительственным каналам отмыть их за границей. Но что, если она и впрямь работала на Контору? Что, если на самом деле его обули власти? Попробуй предъяви им иск. Попробуй грохни Дядюшку Сэма.

Он уставился на Джо:

— Что ж, вы отлично потрудились. Продолжайте копать и держите меня в курсе.

Джо поднялся.

— Работаем, мистер Бэггер.

После ухода детектива хозяин кабинета еще долго рассматривал снимок юной Аннабель. Она выглядела счастливой, хотя ее муж, если честно, смахивал на библиотекаря.

Бэггер встал и подошел к окну, откуда окинул взглядом свою империю, которая занимала чуть ли не целый квартал. Приняв наконец решение, он взялся за телефон и вызвал начальника охраны.

— Разогревай самолет, мы отправляемся в путь.

— Куда, мистер Бэггер?

— В мой любимый городишко. Вашингтон, округ Колумбия.

 

Глава 22

Следующим утром, пока Рубен и Милтон ехали в Атлантик-Сити, Гарри Финн тоже не сидел сложа руки, а в компании двух коллег проводил геодезическую съемку земельного участка неподалеку от Капитолия.

Их спецодежда была идеальной копией настоящей, новехонькое оборудование сияло, но, самое главное, от геодезистов исходила уверенность людей, обладавших всеми правами здесь находиться. Когда к ним подошла пара полицейских, Финн преспокойно извлек из кармана лист бумаги с печатями и предъявил патрульным этот вполне официально выглядящий наряд на работу.

— Ребята, я просто делаю свое дело, — извиняющимся тоном добавил он. — Скоро уже свернемся. Это все суета вокруг экскурсионного центра…

— Скорее, центра по разбазариванию денег налогоплательщиков, — проворчал один из полицейских. Действительно, этот проект успел стать вашингтонской версией Бостонского тоннеля, который в народе прозвали «Большой дырой».

Финн кивнул.

— В нашем городе невозможно разобраться, где проходят границы юрисдикции, вот и приходится все переделывать по десять раз, потому что кому-то померещилось, будто что-то где-то не так.

— Это точно, — кивнул второй полицейский. — Ладно, валяйте, только побыстрее.

— Вас понял, — сказал Финн, возвращаясь к прерванному делу.

Их теодолит на самом деле представлял собой видеокамеру, в данный момент снимавшую фасад здания — другими словами, оба его входа со всеми подробностями смены охраны и прочими важными элементами, которые требовалось знать для успешного проникновения в Капитолий. После того случая, когда один парень без особых усилий прорвался сквозь охранный периметр, несколько высокопоставленных политиков пришли в бешенство. Они втихомолку привлекли фирму Финна, чтобы убедиться, насколько оправданы заявления о высоком качестве новых, якобы модернизированных защитных мер. Пока что Финн мог сказать одно: дырки остались на месте.

Вернувшись в офис, он потратил два часа, занимаясь «телефонным фрикингом». Речь шла о сложном упражнении, в ходе которого полагалось обзванивать разных людей, потихоньку собирая информацию от одного звонка к другому на основе только что полученных сведений. Этой методикой Финн однажды пользовался, чтобы выяснить местонахождение центрального пункта хранения вакцины против одного серьезного вируса. Он представился студентом, готовящим курсовую работу по маркетингу и освещающим различные подходы к распределению промышленной продукции. В общей сложности он поговорил с восемью специалистами, закончив опрос вице-президентом компании — изготовителя вакцины, который, сам того не подозревая, подтвердил местонахождение склада, ответив на ряд вопросов, казавшихся ему вполне безобидными и никакого отношения не имеющими к стратегическому лекарству.

Сегодня Финн собирал сведения под два намеченных проекта: рейд на Капитолий и атаку на Пентагон. В то время как, к всеобщему прискорбию, была на практике доказана осуществимость захвата аэробуса с последующим тараном военной штаб-квартиры Америки, теоретически имелись иные изощренные ходы, которые обладали потенциалом причинения более значительного ущерба. В частности, среди возможных сценариев рассматривалась операция по размещению подрывных зарядов-ловушек непосредственно на оборудовании командного управления или диверсия в системе воздушного кондиционирования и фильтрации с расчетом на уничтожение или одновременное выведение из строя десятков тысяч ключевых сотрудников.

Выполняя свою работу, Финн не забывал сканировать Интернет на предмет возможных новостей, связанных со смертью Картера Грея. Как и ожидалось, власти окружили это событие плотным цензурным коконом. Пока что никаких утечек информации не наблюдалось, и большинство публикаций ограничивались пересказом славной и самоотверженной карьеры мертвеца по имени Картер Роберт Грей. Наконец Финн не выдержал и отправился подышать воздухом.

На улице ему внезапно пришло в голову навестить собственную мать. Сесть на самолет можно хотя бы сегодняшней ночью, когда улягутся дети. Он мог бы повидаться с ней и вернуться домой к вечеру того же дня. В конце концов, прошлая военно-морская операция дала ему право на небольшой отпуск. Да и сам характер его деятельности не предполагал сидение на месте с девяти до пяти. Сейчас, когда несколько проектов уже достигли стадии предварительной проработки, очень уместно взять причитающийся отгул.

Мысль о свидании с матерью вызвала в нем смешанные чувства. Заведенный порядок никогда не менялся; если на то пошло, это было вообще невозможно. И тем не менее, коль скоро все началось именно с нее, Финну приходилось время от времени возвращаться к исходной точке. Ему не то чтобы предписывалось являться к ней с отчетом… хотя, если приглядеться, в какой-то степени так оно и было.

Он через Интернет забронировал билет на самолет, затем позвонил Мэнди. С работы ушел пораньше, отвез младших детей в секцию плавания и на бейсбольную тренировку соответственно, а потом забрал их после окончания занятий. Когда семья легла спать, он отправился в аэропорт, чтобы совершить краткую поездку, в конце которой Финна ждал один из самых длинных дней в его жизни.

 

Глава 23

Стоун набрал номер Аннабель. После четырех длинных гудков, когда он уже решил, что трубку никто не поднимет, ее голос произнес:

— Алло?

— Вы где?

— Оливер, я оставляла записку.

— Чушь собачья. Так где вы?

— Я не хочу втягивать вас в это дело, забудьте обо мне.

— Я направил Рубена и Милтона в Атлантик-Сити. Разведмиссия, сбор данных про Бэггера.

— Что?! — взвизгнула она. — Да вы спятили?!

— Ну наконец-то я слышу всамделишную Аннабель Конрой, которой привык восхищаться.

— Да это же чистой воды самоубийство — посылать людей на подконтрольную Бэггеру территорию!

— Они не дети и знают, как себя вести.

— Оливер, я покинула город специально с таким расчетом, чтобы вы сюда не лезли.

— Тогда предлагаю вернуться, потому как мы уже влезли.

— Не могу я вернуться. Ни за что.

— В таком случае прошу хотя бы ответить на один вопрос.

— Какой именно? — опасливо спросила она.

— Чем вас обидел Джерри Бэггер? Вы же не так просто решили облегчить его на несколько десятков миллионов?

— Таково мое ремесло. Я профессиональная разведчица.

— Если будете упорствовать во лжи, я сильно огорчусь.

— Да какое вам, собственно, дело?

— Вы помогли нам, сейчас наша очередь сделать ответный жест.

— Я помогла самой себе, вы же просто подвернулись по пути.

— Пусть так, но вы по-прежнему в нас нуждаетесь. И мы теряем время. Если Бэггер действительно настолько сообразителен, как вы утверждаете, время работает не на вас.

— Спасибо большое за столь высокую оценку моих способностей.

— Я всего лишь подхожу к делу прагматически. Итак, где вы сейчас находитесь?

— Забудьте об этом.

— Тогда рискну сделать предположение. Если я окажусь прав, вы мне ответите прямо. Договорились?

— Да рискуйте сколько вам угодно.

— Но мы договорились?

— Ладно, давайте.

— О'кей, положим, вы вняли моему предостережению и хотите что-то повесить на Бэггера. Причем ту самую вещь, из-за которой вы и решили его развести на деньги. Вот почему вы находитесь сейчас в том месте, где он сделал нечто мерзкое либо вам лично, либо дорогим для вас людям. Вот отчего вы решили нанести ему ответный удар, да еще со всей силы. Я прав?

Аннабель не проронила ни слова.

Он продолжал:

— Раз я выиграл наш спор, вы должны мне открыться.

— Вы не назвали мое местоположение.

— А этого я и не обещал. Мало того, моя логика оказалась гораздо тоньше, нежели просто определение конкретного города. Но я вижу, вы просто хотите увильнуть.

— Я всегда держу слово!

— Тогда выкладывайте.

Длинная пауза.

— Я в Мэне.

— Конкретнее?

— На взморье к югу от Кеннебанка.

— Стало быть, там все и случилось?

Стоуну вновь пришлось дожидаться окончания длительной паузы.

— Да.

— И о чем идет речь?

— Это мое дело! — взвилась она.

— По-моему, я успел доказать, что мне доверять можно.

— Сомневаюсь.

— Ладно, как вам будет угодно. Я отправляюсь в Атлантик-Сити и лично займусь Бэггером.

— Оливер, не смейте! Он вас убьет. Ну почему вы не можете этого понять?!

— Значит, моя кровь будет на ваших руках, — насмешливо заявил он.

— Вы шантажист. А у меня и без того забот полон рот.

— В самую точку, — сказал Стоун, вновь переходя на предельно серьезный тон. — Вам меньше всего нужны сейчас мои шуточки. Напротив, требуется план увода вас с линии огня. А вот к реализации этого плана нужно подключить меня.

— Вы считаете, это вам по силам?

— О, такими делами я занимался всю свою жизнь. Понятно, что Бэггер — отъявленный мерзавец, но ведь и я не в куличики играю.

В трубке повисло глубокое молчание. Стоуну даже показалось, что Аннабель решила разорвать соединение.

— Алло? Вы меня слышите?

— Он убил мою мать… Что, добились своего?

— Что же она такого сделала Бэггеру?

— Ничего. Во всем виноват мой папаша Пэдди. Он обул Джерри на десять тысяч, и за это моя мать заплатила собственной жизнью.

— А вашего отца он тоже убил?

— Нет. Папаша каким-то образом ускользнул из его лап, а по ходу дела забыл предупредить мою мать, что в город вот-вот пожалует кровожадная сволочь.

Стоун издал протяжный вздох.

— Да-а, такой багаж оттягивает руки… Мне очень жаль, Аннабель.

— Оливер, мне ваши соболезнования ни к чему. Я просто должна усыпить это животное раз и навсегда, потому что, если быть откровенным, сорок миллионов баксов ни в какое сравнение не идут с тем, что я на самом деле должна с ним проделать.

— Отвечайте прямо: вы где? Я могу прибыть сегодня же вечером.

— Каким образом? Сядете на самолет?

— У меня нет на это денег.

— Я могла бы купить вам билет.

— К сожалению, я также не располагаю удостоверениями личности, а без документов не пустят на борт.

— Эх, что ж вы мне раньше не сказали! Я могла бы достать вам такую ксиву, что и ФБР носа не подточит, не говоря уже про тупиц из транспортной безопасности.

— Спасибо за предложение, как-нибудь им обязательно воспользуюсь. Ну а сейчас я просто за рулем.

Аннабель рассказала ему, как проехать.

— Вы точно решились? Потому что еще есть время уйти без лишних вопросов. Я пойму. Сама так делала сплошь и рядом.

— До встречи в Мэне, Аннабель.

 

Глава 24

Милтон стоял за спинами игроков у стола для блэкджека и следил за ходом игры. Его глаза словно лазеры сканировали выпадавшие карты.

Рядом возник Рубен.

— Ну, как дела?

Милтон улыбнулся:

— Любопытное занятие…

— Да? Только не забывай, зачем мы сюда пришли. Наша задача раствориться в толпе и сделать несколько заходов за игровым столом, а не потерять последнюю рубашку. На обратную дорогу еще бензин придется покупать.

Рубен вальяжно проследовал дальше, посматривая по сторонам, выискивая что-нибудь полезное… Что-нибудь или кого-нибудь. После Вьетнама он несколько лет провел при разведуправлении Минобороны, военном эквиваленте ЦРУ. Хотя с той поры утекло немало времени, ему не составило большого труда припомнить наработанные навыки. Применительно к Рубену это означало поход в бар за выпивкой.

Он присел на высокий стул, заказал джин-тоник, глянул на часы, затем дал мысленную оценку барменше, привлекательной женщине средних лет, которая, увы, успела изрядно поблекнуть от многолетнего стояния под беспощадными лампами и предельно строгих правил казино.

— Как тут у вас, последнее время много интересного творится? — поинтересовался он, грызя орешки и попивая коктейль.

Она машинально вытерла стойку полотенцем и безразлично ответила:

— Смотря что вас интересует.

— Что-нибудь помимо «одноруких бандитов», игры в кости и прочих штучек, которые стоят денег.

— Тогда вы пришли не по адресу.

Рубен рассмеялся:

— История моей жизни. Я — Рой.

Он выставил ладонь.

Барменша обменялась с ним рукопожатием.

— А я Анжи. Вы откуда?

— Из местечка чуть южнее Атлантик-Сити. Вы местная, да?

— Трудно поверить, но я родилась в Миннесоте. Хотя здесь пробыла так долго, что вполне могу претендовать на статус коренной жительницы. Когда в город хлынули казино, кто вообще может сказать, что он местный? Я к тому, что сюда больше народу приезжает, чем уезжает.

Рубен поднял стакан.

— За ваше красноречие. — Он обвел выразительным взглядом роскошный интерьер. — Так посмотреть, здесь прямо какая-то супер-пупер корпорация заправляет. «Белладжио» и в подметки не годятся.

Анжи покачала головой:

— Если бы корпорация… Хозяин-единоличник.

— Да бросьте! Я-то всегда считал, что игорными домами владеют жирные корпоративные коты.

— Только не у нас. Казино принадлежит Джерри Бэггеру.

— Бэггер? Что-то смутно знакомое.

— Сомневаюсь. Такого один раз встретишь, потом всю жизнь помнить будешь.

— Судя по вашему тону, его нельзя причислить к любвеобильным гуманистам?

— Такую империю могут построить только те, кто успел потерять все человеческое. — Барменша спохватилась и взглянула на Рубена с откровенным подозрением. — А вы почему расспрашиваете? Уж не работаете ли на мистера Бэггера? Я про него ничего плохого никогда не говорила. А что, он нормальный хозяин…

— Анжи, не напрягайтесь. Я тот, на кого и смахиваю: злосчастный лох из провинции, который с ходу просадил все монеты в кости. Завтра потащусь домой с поджатым хвостом, а последний вечерок решил потратить в поисках чего-нибудь веселого. — Он бросил взгляд через плечо. — Но все равно спасибо, что просветили. Не хотелось бы нарваться на этого типа и сгоряча что-нибудь ляпнуть. Похоже, он шутить не любит.

— Ничего, он как раз уехал. Еще вчера.

— О, мистер Бэггер любит путешествовать?

— Я бы не сказала. Хотя у него есть личный реактивный самолет.

— Наверное, решил заглянуть в Лас-Вегас, узнать, как там конкуренты поживают.

— Из Вегаса его погнали… Я знаю, куда он улетел, потому что за моей лучшей подругой приударяет личный пилот хозяина.

— Ничего себе связи. И куда же бугор подался? — скучным голосом спросил Рубен, кидая в рот горсть орешков.

— В Вашингтон.

Рубен начал до того отчаянно кашлять, что Анжи пришлось постучать его по спине.

Придя в себя, он заявил:

— Проклятый арахис, чуть не подавился…

— Господи, я прямо перепугалась. У меня на глазах еще никто не помирал… — Осмотревшись по сторонам, она понизила голос. — Хотя у нас тут есть такие субчики, про которых этого не скажешь.

Рубен тоже перешел на заговорщицкий шепот:

— А что, кто-то недавно тапочки отбросил?

— В общем, пара старших сотрудников оказалась в больнице. Нам сообщили, будто у них серьезный грипп, но у меня есть подруга, которая в той больнице работает. Вот я и спрашиваю: с каких таких пор гриппозные осложнения стали напоминать синяки и резаные раны, а?

— По крайней мере они живы.

— Так-то оно так, но был у нас еще один парнишка, компьютерный вундеркинд. Тот вообще исчез. Начальство заявляет, что он уволился, нашел себе работу в другом городе — только позабыл сказать об этом семье или вывезти вещи из квартиры.

— Ого! И что с ним могло приключиться?

Анжи одобрительно скользнула взглядом по широченным плечам Рубена.

— Рой, я заканчиваю в девять. Могу рассказать подробности за ужином. Идет?

Покинув бар, Рубен с мобильника позвонил Стоуну и выдал ему новость: Бэггер в Вашингтоне.

— Молодцом, Рубен, — сказал Стоун. — А я сейчас еду к Сьюзен.

— Так она вроде смылась?

— Я убедил ее дать нам еще один шанс. Кстати, ты не узнал, за каким делом Бэггер отправился в Вашингтон?

— Думаю, это мне удастся прояснить сегодня вечером. Сам понимаешь, сразу наваливаться с расспросами я не могу.

— Все правильно. Ладно, держи меня в курсе.

— А ты передай Сьюзен, что я до сих пор рассчитываю на свидание.

 

Глава 25

Рубен делал обход казино, стараясь запомнить как можно больше подробностей. Он понятия не имел, в какого рода сведениях Стоун нуждался, а посему решил, что лучше переборщить с деталями, чем кусать потом локти. Как бы то ни было, здесь куда приятнее, чем на погрузо-разгрузочных работах.

Наконец он решил проверить, как дела у Милтона за столиком для блэкджека. Подойдя ближе, он увидел картину, от которой у него отвисла челюсть. Милтон сидел за целой шеренгой высоких стопок из фишек.

— Милтон, что за черт?!

— Вот и я так думаю, — кисло сказал игрок, сидевший рядом с его другом. — Этот парень отхватил себе почти четыре тысячи.

Рубен уставился на словоохотливого мужчину, затем перевел взгляд на мясистого распорядителя, который уже стоял поблизости и злобно буравил глазками Милтона и его выигрыш.

— Ни хрена себе, Бэтмен! — изумился Рубен. — Четыре тонны наскирдовал!

Распорядитель чуть ли не уперся носом в физиономию Милтона.

— Мухлюем?

— Да как вы смеете?! — возмутился тот.

— Картишки подсчитываем, а? Счетовод ты сучий! Бабу себе найти не можешь, так, значит, к нам решил заглянуть? Чтоб потом завалиться домой и гуся подергать на радостях? Так, нет?

Кровь бросилась Мартину в лицо:

— Да я вообще первый раз в казино!

— Ты меня за кретина держишь?! — взревел распорядитель.

Рубен решил вежливо вмешаться:

— Послушайте, я уверен, что ничего на самом де…

Его оборвал Милтон:

— Ну и пусть я считаю карты, что с того? У вас в Нью-Джерси это под запретом? Я так не думаю, потому что заранее проверил. Вы можете применять против меня контрмеры, но только в том случае, если я «опытный игрок», а это вовсе не так, к тому же контрмеры ваши ограничены законом. В Вегасе, к примеру, вы могли бы заявить, что я без разрешения проник на частную территорию, после чего запретили бы мне на год появляться в казино. Но здесь вам не Вегас, верно?

— Ты наизусть знаешь такие детали и при этом говоришь, будто первый раз попал за игорный стол? — глумливо спросил распорядитель.

— Подумаешь… Я все это вчерашней ночью нашел в Интернете. Короче, предлагаю отвалить и дать мне спокойно сыграть в картишки.

У распорядителя побагровела могучая шея, и он был готов броситься на Милтона, однако между ними вклинился Рубен.

— Мой товарищ уже уходит.

— Но, Рубен! — возмутился Милтон. — Я в полосе удачи!

— Все, я сказал. Давай обналичивай фишки.

Чуть позднее Милтон пристал к другу:

— Ты почему не дал мне доиграть?

— Зато я дал тебе шанс жить дальше.

— Да брось, на дворе двадцать первый век. Таких вещей уже никто не делает.

— Серьезно? Ты на закон-то особо не рассчитывай, казино может тебя вышвырнуть под любым предлогом. Тебе еще сильно повезло, что тот толстозадый медленно среагировал. Ставлю пончик против капусты, что прямо сейчас за нами «хвост».

Милтон мигом обернулся:

— Где?!

— Ага, так они тебе и покажутся. — Рубен помолчал. — Ты лучше расскажи, каким таким образом столько бабла себе срубил?

Милтон негромко ответил:

— Я применил многоуровневую систему «высокий-низкий» с параллельным подсчетом по дзен-алгоритму. Ну и, разумеется, в ход пошла усредняющая методология для фиксации нескольких колод, одновременно используемых в игре. На следующей стадии я повысил фактор риска за счет метода расширенной дедукции Астона, особое внимание уделив стратегической оптимизации ставок в рамках трехцветного сценария.

У Рубена отвисла челюсть.

— Милтон, ну откуда ты все это знаешь?!

— Вчера вечером прочел двенадцать статей в Интернете. Я тебе уже говорил, что занятие это очень любопытное. А стоит мне что-то хотя бы раз прочитать…

— Да-да, знаю. Ты никогда ничего не забываешь. — Рубен вздохнул. Похоже, его друг обладал безграничными интеллектуальными талантами. — Короче, толстозадый был прав: ты и впрямь подсчитывал карты. Хорошо еще, что без компьютера обошелся, в казино на это смотрят косо.

— Как раз компьютер у меня всегда с собой. Он называется «Мозг».

— Ладно, умник, вот тебе еще одно информсообщение на обработку: в оперативно-тактических кругах принято все делить пополам.

— Так-таки пополам?

— Ага. То есть я разбогател на две штуки. Попрошу выкашлять.

Милтон протянул деньги.

— Ты только не забудь заплатить налог.

— Я этому не обучен.

— Рубен, говорю тебе, ты обязан заплатить подоходный налог.

— Пусть Дядюшка Сэм обстрижет себе какого-нибудь другого барана. Кстати, пока ты отнимал деньги у казино, я занимался настоящей разведработой.

Он вкратце передал Милтону содержание разговора с Анжи.

— Хм, многообещающая информация. Молодец, Рубен.

— А если вспомнить выражение ее лица, когда она меня разглядывала, поход в ресторан может мне вывернуть карманы.

— Вот это вряд ли. Раз уж ты минуту назад разбогател на две тысячи.

Рубен ошалело уставился на своего друга и только покачал головой.

 

Глава 26

Картер Грей медленно шел вдоль длинного коридора, который по какой-то причине был выкрашен в оранжево-розовый, «семужий» цвет. «Наверное, для внушения чувства умиротворенности и спокойствия», — подумал он. Впрочем, в стенах этого здания умиротворенных мыслей не возникало, только кризисные. В конце подземной галереи находилась ни с чем не смежная комната, отделенная от внешнего мира дверью, годившейся для банковского подвала. Картер набрал свой код, затем подождал, пока биометрические датчики проверят его параметры. Дверь бесшумно распахнулась. Эта защитная мера в духе Джеймса Бонда влетела налогоплательщикам в несколько миллионов, хотя на что еще, спрашивается, годятся налогоплательщики? Они слишком много потребляют и, разумеется, слишком много платят государству, которое, в свою очередь, расходует не в пример больше средств, чем следовало бы. И если это не баланс, то тогда непонятно, где его можно найти.

Грей подошел к стене, сплошь состоящей из запертых банковских ячеек, и провел электронной карточкой вдоль прорези считывающего устройства, которое одновременно с этим определяло рисунок папиллярных линий на большом пальце владельца ключа. Дверца отомкнулась, Картер взял из ячейки папку с бумагами, сел в удобное кресло и принялся читать.

Через полчаса он закончил просматривать документы и, достав полученный с сегодняшней почтой снимок, сравнил его с имевшейся в досье фотографией. Да, один и тот же человек. Он знал его очень хорошо. Во многих смыслах его можно было назвать наиболее доверенным лицом Грея. Десятилетиями он с опаской поджидал, что злосчастная история с Рейфилдом Соломоном обязательно аукнется. Так оно и случилось.

Коул, Чинчетти, Бингем… Все мертвы. И Картер Грей едва к ним не присоединился. Спасибо бывшему директору ЦРУ, а впоследствии вице-президенту, который занимал этот особняк до него и приказал построить подземное убежище — огнестойкое и бомбоупорное. Когда Грей заявил Оливеру Стоуну, что, дескать, здесь есть все, что требуется для комфорта и безопасности, он имел это в виду в самом буквальном смысле. В данном особняке находился укрепленный тоннель, который, собственно, и вывел Картера в безопасное место, по ту сторону шоссе, где уже поджидала машина, за рулем которой сидел один из его телохранителей. К моменту, когда дом взлетел на воздух, Картер пребывал вне его стен уже почти час. Вообще говоря, он ушел через несколько минут после получения той фотографии. С другой стороны, снаряд, если можно так выразиться, упал довольно близко. ФБР открыло расследование, публично признав, что среди обломков обнаружено тело. Грей самолично из-за кулис организовал такой ход событий: ему хотелось, чтобы люди считали его мертвым.

А ведь он и в самом деле мог умереть. Если бы покушавшийся не прислал свое фото… Какой невероятный риск. Какая тактическая оплошность. И все же этому человеку отчего-то было нужно, чтобы Грей перед смертью понял причину… Отсюда многое становилось ясно о киллере. Вне всякого сомнения, Рейфилд Соломон очень много значил для него, и в глазах Грея это свидетельствовало о семейных или иных очень близких связях.

Сейчас вполне очевидны и другие мишени, думал Картер, сидя в комфортабельном кресле в одном из кабинетов штаб-квартиры ЦРУ — этого монстра, которым он некогда командовал. В данную комнату имели право входить лишь действующий директор ЦРУ или его предшественники. Тайны, здесь хранившиеся, никогда не станут известны широкой американской публике. Если на то пошло, в архивах можно было найти сведения об обстоятельствах, которые неведомы даже президентам, причем под «архивами» следует понимать не только документы, но и другие материальные свидетельства, например, человеческие останки, кровь и так далее. Как, например, в деле Рея Соломона. Грей не знал о приказе ликвидировать Соломона, в противном случае он обязательно вмешался бы. Все прошедшие годы он сожалел о гибели своего друга. Впрочем, его сожаление выеденного яйца не стоит. Печалься не печалься, а человек мертв.

Грей вернул досье на место и запер ячейку. Многие важные персоны не хотели бы, чтобы выплыло дело Рея Соломона. Они привлекут любые ресурсы и средства, лишь бы достать неудачливого убийцу, пока он не нанес новый удар. И сейчас Грей был полностью на их стороне. Его друг мертв уже несколько десятилетий, нет смысла ворошить давно потухшие угли.

Да, он правильно сделал, предупредив Джона Kappa. Но на большее пусть не рассчитывает. И если уж умрет, то умрет.

 

Глава 27

Пересекая Вашингтон, Джерри Бэггер из окна лимузина увидел здание министерства юстиции. При первом же взгляде на оплот федералов он выставил средний палец.

— Отличное местечко для нанесения ядерного удара. И если на то пошло, можно прихватить и ФБР. Какая вообще польза от копов и законников, а? Уж мне-то они точно как телеге пятое колесо. — Он бросил взгляд на одного из сопровождавших его людей. — Майк, они тебе нужны?

— Нет, сэр.

— Молодец.

После прибытия в Вашингтон Бэггер получил очередной отчет от сыскной фирмы и сейчас ехал в библиотеку. Для многих эрудитов это слово всегда звучало с большой буквы: как-никак, а речь шла о Библиотеке конгресса.

Его люди навели необходимые справки, и через несколько минут Бэггер со своей свитой проследовал в читальный зал отдела редких книг и коллекций, которым в свое время заведовал Джонатан Де Хейвн, бывший супруг Аннабель. Именно здесь сейчас трудился Калеб Шоу. Нынешний директор как раз выходил из хранилища, когда пожаловал Джерри.

Следует отдать должное Калебу: он не подавился рвотой при виде Бэггера, чья физиономия была ему знакома по снимку, который Милтон вывел на экран своего компьютера. Впрочем, его желудок все же намекнул на такую возможность. Калеб замер на месте, растягивая губы в деланной улыбке.

— Могу ли я чем-то помочь, джентльмены? — выдавил он, шагнув к группе молодых людей в темных костюмах, которые окружали шестидесятишестилетнего, но подтянутого и широкоплечего мужчину с седой шевелюрой и глубоким загаром, чье лицо к тому же отличалось сломанным носом и уродливым шрамом на щеке.

«Господи, вылитый пират», — подумал Калеб.

— Будьте так любезны, — вежливо ответил Бэггер. — Это здесь древние книги стоят? — Он демонстративно огляделся.

— Да, вы в читальном зале особого отдела.

— И насколько же они особые?

— Они очень редкие. Причем тут не только книги, у нас есть рукописные фолианты, инкунабулы, гуттенберговская Библия, Декларация независимости, личная библиотека Джефферсона и множество иных замечательных вещей. Некоторые из них существуют в единственном экземпляре. В буквальном смысле редкости из редкостей.

— Ах, даже так? — беспечно отозвался Бэггер. — А вот у меня есть нечто куда более редкостное.

— Неужели?

— Единственная книжка, которую я лично прочел за всю свою жизнь, — ответил Бэггер и засмеялся. Веселье босса тут же передалось сопровождавшим.

Калеб издал вежливый смешок и оперся на спинку стула, чтобы не упасть.

Бэггер доверительным жестом положил руку ему на плечо.

— Сдается мне, вы как раз тот человек, который может помочь в нашем деле, — заявил он. — Как вас зовут?

Калеб отчаянно хотел придумать некий псевдоним, однако с языка сорвалось все-таки «Калеб Шоу…».

— Калеб? Ого, такое не каждый день услышишь. Вы что, сектант?

— Нет, я республиканец, — невпопад ответил Калеб, робко ежась под мускулистой лапищей Бэггера. «Вот этой рукой-то он, наверное, и убивает…»

— О'кей, мистер республиканец, здесь найдется местечко, где мы могли бы потолковать без помех? Здание-то у вас, я смотрю, большое. Наверняка сыщется комнатка, чтобы нам кой-чего перетереть.

Этого Калеб и опасался. По крайней мере здесь, в читальном зале, находились потенциальные свидетели, если его сейчас изрубят на куски вот эти мафиози.

— А-а… я… это… занят… — Ладонь Бэггера тут же прищемила ему плечо. — Но разумеется, смогу уделить вам пару минут!

Калеб отвел посетителей в небольшой офис, коридором соединявшийся с читальным залом.

— Садись, — жестко приказал Бэггер, и Калеб немедленно плюхнулся на единственный стул в комнатушке. — Короче, так. Я правильно понимаю, что парень, который раньше здесь заправлял, успел ласты склеить?

— А-а… да, директор отдела редких книг и коллекций погиб.

— Его звали Джонатан Де Хейвн?

— Совершенно верно. — Калеб помолчал, а потом тихо добавил: — Его убили. Прямо в этом здании.

— Ой-ой-ой. — Бэггер искоса зыркнул на своих людей. — Это же надо, в библиотеке замочили… Нет, куда катится мир, а? — Он повернулся к Калебу. — Я чего, собственно, пришел? У меня есть подружка, так она хорошо знала этого Де Хейвна. Даже была за ним замужем.

— О? Я и не знал, что Джонатан был семейным человеком.

Ложь далась Калебу довольно легко.

— Ну, что было, то было. Правда, не очень продолжительное время. Все-таки «ботаник», как ни крути. Это я не в упрек. Да, а женщина… ну, она-то была совсем другой. Как бы половчее объяснить…

— Торнадо и ураган в одном лице? — предложил Калеб.

Бэггер подозрительно прищурился:

— Та-ак, и с чего ты это взял?

Сообразив, что ступил на слишком тонкий лед и чуть было не дал Бэггеру повод прибегнуть к пыткам, Калеб не моргнув глазом ответил:

— У меня тоже была когда-то жена, но она ушла через четыре месяца. Торнадо и ураган в одном лице, а как вы правильно изволили подметить, я тоже… э-э… книжный червь.

Он и сам удивился, с какой легкостью соврал.

— Вот-вот, ты понял правильно. Короче, я ее давным-давно не видел, и мне хочется возобновить знакомство. Я и подумал, а что, если она услышала про смерть бывшего муженька и решила приехать на похороны?

Он выжидательно уставился на Калеба.

— Я был на церемонии, но не заметил никаких незнакомых лиц. А как она выглядит? Могу ли я узнать ее имя?

— Высокая, фигуристая, одним словом, конфетка. Маленький шрамик под правым глазом. Цвет волос и стиль зависят от дня недели, если ты, конечно, понимаешь. А зовут ее Аннабель Конрой, хотя это тоже зависит от дня недели.

— Не-ет, что-то не припомню… — Имя точно оказалось незнакомым, поскольку Калебу Аннабель представилась как Сьюзен Фармер, однако приметы попали в точку. — Я бы наверняка заметил такую женщину, потому что на похоронах присутствовали совсем обычные люди. Ну, вроде меня…

— Охотно верю, — проворчал Бэггер. Он щелкнул пальцами, и один из его людей тут же подал боссу визитку, которую он протянул Калебу. — Припомнишь что-нибудь стоящее, позвони. Я плачу хорошо. На редкость хорошо. Пятизначными суммами.

У Калеба округлились глаза, и он ухватил визитку.

— Наверное, вы очень хотите ее увидеть.

— Ты даже понятия не имеешь, до какой степени, мистер республиканец.

 

Глава 28

Гарри Финн беззвучно вошел в комнату, сел в кресло и внимательно посмотрел на пожилую женщину. Она, в свою очередь, смотрела на него — а может, и сквозь него. В свое время она говорила по-английски без малейшего акцента, однако затем, несмотря на свои лингвистические способности, решила четыре языка слить воедино. Возможно, виной тому была паранойя, однако в результате все равно получилась ошеломляющая смесь хаотически подобранных слов. Финн и сам не знал, каким образом ему удается ее понимать.

Женщина что-то пробормотала в его сторону, и он ответил на ее ворчливое приветствие. Это, похоже, ей понравилось, потому что она одобрительно кивнула, и между ввалившимися щеками обозначилось подобие улыбки. Вообще говоря, о его появлении она узнала еще до того, как он успел войти в комнату. Когда-то она объяснила, что чувствует его присутствие. По ее словам, Финн обладал ярко выраженной аурой — приятной, но в то же время очень специфической. Для человека, который не любит оставлять за собой никаких следов, сей факт представлял собой опасность. Хотя что тут попишешь, разве можно стереть собственную ауру?

По детским воспоминаниям его мать обладала высоким ростом, крепким телосложением и ладонями пианистки. Сейчас она выглядела сморщенной, скукоженной, высохшей. Он присмотрелся к ее лицу. Некогда оно было воплощением редкой, хрупкой красоты, которая лишь росла по мере его возмужания. В глазах Финна лицо матери напоминало цветок лилейника, а все потому, что с наступлением ночи эта красота исчезала, и мать становилась угрюмой, порой даже ожесточенной. Нет, не в его адрес, такого никогда не было. Она негодовала на саму себя. И Финну приходилось вмешиваться, брать ситуацию под контроль. Первый раз он это проделал уже в возрасте семи лет. Такой жизненный опыт заставил его быстро повзрослеть — быстрее, чем следовало бы. А сейчас от былой красоты не осталось и следа: тело иссохло, некогда восхитительные руки лежали на коленях словно морщинистые плети.

Вместе с тем материнское негодование по-прежнему имело над ним власть, а требование исправить совершенную ошибку звучало непререкаемым приказом. Несмотря на внешние признаки физического распада, ее слова сохранили в себе ту силу, которая заставляла Финна проецировать на себя скорбь матери и те муки, которые она вынесла по несправедливости.

— До меня дошли новости, — сказала она на своем странном языке. — Что ж, дело сделано. Дело правое и священное. Ты поступил как должно.

Финн поднялся и бросил взгляд за окно, на лужайку заведения, которое люди до сих пор называют пансионатом. На подоконнике аккуратной стопкой лежали четыре сегодняшние газеты, потому что мать взяла себе за правило прочитывать ежедневные выпуски с первой страницы до последней, не упуская ни единого слова. Покончив с этим, она слушала радио или смотрела телевизор, пока наконец не наступала ночь. Утро приносило с собой очередные новости, которые мать жадно поглощала. Возникало впечатление, что на свете не происходило ничего, что бы не становилось ей известным.

— А сейчас ты переключился на следующего, — продолжала она звенящим от напряжения голосом, словно боялась, что ее слова не долетят до него через комнату.

Он кивнул и сказал:

— Да.

— Ты хороший сын.

Гарри вернулся в кресло.

— Как твое здоровье?

— Какое там здоровье… — ответила она, улыбаясь и покачивая головой. Мать всегда так делала. Всегда. Будто слышала песню, которая доступна только ей. Эту ее особенность он любил с детства; таинственная способность, которую дети всегда хотят видеть в своих родителях. Сейчас, впрочем, такое качество навевало печальные мысли.

— Нет у меня здоровья. Ты знаешь, что они со мной сделали. Разве можно поверить, что это произошло естественным путем, я ведь не так уж и стара… Сижу здесь и с каждым новым днем гнию все больше.

Мать утверждала, что ее отравили — давным-давно. Каким-то образом вышли на нее, но вот как именно, она не знала. Яд должен был ее убить, однако она выжила. Все же отрава продолжала пожирать мать изнутри, отбирая один орган за другим, пока наконец ничего не останется. Наверное, ей казалось, что наступит такой день, когда она просто исчезнет с лица земли.

— Ты можешь уйти отсюда. Ты не такая, как остальные.

— И куда же я пойду? Куда? Здесь я в безопасности. Так что буду просто ждать дня, когда меня вынесут отсюда в мешке и сожгут. Такова моя воля.

Финн вскинул ладони, имитируя сдачу в плен. Один и тот же разговор повторялся всякое его посещение, с одним и тем же результатом. Мать чахнет, ей страшно, здесь она и умрет. Финн мог бы наизусть продекламировать обе стороны этой беседы, настолько хорошо слова врезались в память.

— Как жена и детишки?

— В порядке. Скучают по тебе.

— От меня мало чего осталось… Маленькая твоя, Сузи… она еще не потеряла того медведя, что я ей подарила?

— Это ее любимая игрушка. Она с ней не расстается.

— Вот и скажи ей, пусть не теряет. Пусть никогда ее не теряет. Мне не удалось стать настоящей бабушкой, я знаю. Но я умру, если она когда-нибудь потеряет медведя. Умру.

— Я знаю. И она тоже знает.

Мать поднялась на трясущихся ногах, приблизилась к комоду и достала оттуда фото. Стиснув узловатые пальцы, подержала снимок несколько секунд, прежде чем передать его Финну.

— На, — сказала она. — Заслужил.

Он осторожно вытянул фотографию из ее руки и поднял к глазам. Та же самая фотография, которую видели Джадд Бингем, Боб Коул и Лу Чинчетти перед своей смертью. Картер Грей тоже бросил на нее взгляд, прежде чем его разорвало на куски.

Финн указательным пальцем провел вдоль контура изящного подбородка Рейфилда Соломона. Перед глазами понеслось былое: расставание, весть о гибели отца, стирание прошлого «я» и педантичное создание нового; ошеломляющие откровения, которыми на протяжении многих лет мать его потрясала.

— А сейчас Роджер Симпсон, — приказала она.

— Да. Последний, — ответил Финн, не скрывая ноток облегчения в голосе.

У него ушло несколько лет на розыски Бингема, Чинчетти и Коула. И все же он в конечном итоге всех их вычислил; вот тогда-то — несколько месяцев назад — и начались убийства. Он знал о местонахождении Грея и сенатора Роджера Симпсона, те являлись публичными фигурами. С другой стороны, как раз к ним подобраться было сложнее. Финн начал с точек наименьшего сопротивления. Конечно, такая тактика могла означать, что Грей и Симпсон заподозрят неладное, но и этот фактор был встроен в его уравнение. А когда Грей оставил правительственный пост, его охрана существенно оскудела. Сейчас на очереди Симпсон. У сенаторов тоже имеются телохранители, однако Финн не питал никаких сомнений, что в конце концов сумеет подобраться и к этой мишени.

При сопоставлении текущей жизни — в составе семьи из пяти человек, обитавшей во вполне обычном виргинском пригороде, в доме с собакой и фортепьянными уроками — и той жизни, которую он вел ребенком, Финн получал результат, близкий к апокалиптическому. Вот почему он редко задумывался о таких вещах. Вот почему он был Гарри Финном, королем принципа «разделяй и властвуй». Он умел возводить в собственной психике стены, за которые ничто не могло проникнуть.

— Давай-ка, Гарри, я расскажу тебе одну историю.

Он сел обратно в кресло и принялся слушать, хотя делал это уже множество раз; если на то пошло, Финн мог не хуже матери изложить все события. И тем не менее он слушал поток нестройных, противоречивых слов. Ее воспоминания вырезали картину, чье красноречие свидетельствовало о безусловной истине. Чудесное и ужасающее чувство: быть свидетелем способности воссоздать мир, исчезнувший десятилетия назад, да еще с такой силой, что он, казалось, занял собой всю комнату и вновь разбивал сердца скорбью, возникающей вместе с погребальным костром. Когда же мать заканчивала рассказ, Гарри целовал ее на прощание и продолжал свой путь — путь, по которому шел ради нее. А может быть, и ради себя.

 

Глава 29

— Успокойся, Калеб, — приказал Стоун. — И расскажи мне все в деталях.

Он находился в дороге, на пути в штат Мэн, когда позвонил истеричный Калеб, и ему пришлось минут десять внимать задыхающемуся другу, которого потрясла встреча с Джерри Бэггером.

— Калеб, ты уверен, что он принял твои слова за чистую монету?

— Оливер, я врал как гений, ты бы мной гордился. Он дал мне свою визитку. Велел позвонить, если у меня появятся новые сведения. Предложил пятизначную сумму. — Калеб помолчал. — И еще я узнал, что ее на самом деле зовут Аннабель Конрой.

— Не вздумай проболтаться!

— Сейчас-то мне что делать?

— Ничего. С Бэггером не связывайся. Я тебе позже позвоню.

Стоун нажал кнопку отбоя, после чего набрал номер Рубена в Атлантик-Сити и передал ему рассказ Калеба.

— Что ж, Рубен, твоя информация оказалась верной: Бэггер действительно сейчас в Вашингтоне.

— Надеюсь, сегодня вечером Анжи станет словоохотливей. Кстати, Оливер, ты где сейчас?

— Еду в Мэн.

— В Мэн? Получается, она там?

— Да.

— А почему?

— Ну, скажем так: у нашей общей знакомой здесь есть кое-какие незаконченные дела.

— Имеющие отношение к Бэггеру?

— Да.

Стоун убрал мобильник и продолжил путь. Машина Калеба, пусть старая и прогнившая, вела себя бодро, хотя напрочь отказывалась идти выше шестидесяти. Через несколько часов, когда ночь плотно опустилась на землю, Стоун пересек границу Нью-Гэмпшира и Мэна. Сверившись по карте, он съехал с федеральной трассы и направился на восток, в сторону Атлантического океана. Минут через двадцать он сбросил скорость, въехав в пределы поселка, где находилась Аннабель. Здесь было полно лавочек, где торговали всякой всячиной, от сувениров до яхтенного оборудования, как это принято во многих городишках Новой Англии. Впрочем, стоял мертвый сезон, и большинство приезжих успели убраться прочь, не желая подставлять голову надвигавшейся мэнской зиме.

Стоун разыскал пансионат, где остановилась Аннабель, припарковался на небольшой стоянке, подхватил свою спортивную сумку и зашел внутрь.

Она ждала его в холле, встав перед камином, чье пламя весело трещало у нее за спиной. Дверные петли и половицы скрипели, в пряном от океанской соли воздухе витал запах недавнего ужина, смешанный с ароматом старинного дерева.

— Я договорилась с хозяевами, нам оставили кое-что поесть, — сказала Аннабель. Они устроились в крошечной столовой, и голодный Стоун мигом проглотил густую похлебку, густо намазанный маслом хлеб и зажаренную до хрустящей корочки треску, в то время как Аннабель лишь вяло ковырялась в своей тарелке.

Закончив, он спросил:

— Где мы можем поговорить?

— Я забронировала для вас комнату рядом с моей.

— Мм… я… слегка поиздержался.

— Оливер, да бросьте вы… Пойдемте.

Она поднялась, взяла на кухне полный кофейник и две чашки, провела Стоуна на второй этаж, сначала в его номер, где он бросил свою сумку, а потом к себе, где рядом со спальней оказалась вторая комнатушка. Здесь тоже горел огонь в камине. Они уселись и стали пить горячий кофе.

Аннабель покопалась в сумочке, извлекла оттуда удостоверение личности, тугой валик денежных купюр и кинула их Стоуну. На удостоверении обнаружилась его фотография и прочая необходимая информация, которая делала его жителем округа Колумбия.

— В аэропорту сойдет, но не вздумайте размахивать этим перед дорожными патрульными.

— Спасибо. А деньги-то зачем?

— Вы опять?

Аннабель молча смотрела в огонь, пока Стоун внимательно разглядывал ее, мучаясь вопросом: рассказать или нет?

— Аннабель, поставьте, пожалуйста, чашку.

— А что такое?

— Хочу вам кое-что сказать… вы можете ошпариться.

На ее лице отразилось редкостное выражение: страх. Она медленно отставила чашку.

— Рубен? Милтон? Черт возьми, я же просила вас не посылать их в Атлантик-Сити!

— С ними все нормально. Дело касается Калеба, но он тоже в порядке. С другой стороны, сегодня к нему в библиотеку пожаловал неожиданный посетитель.

Аннабель замерла.

— Джерри?

Стоун кивнул.

— Судя по всему, Калеб свою роль сыграл умело. Бэггер предложил ему кучу денег за информацию о вашей персоне.

— Как он догадался прийти именно в библиотеку?

— Выяснил, что вы были замужем за Де Хейвном. Этот факт зарегистрирован и в наши дни легко доступен в Интернете.

Аннабель обмякла на кушетке.

— Выходит, мне надо было просто следовать своему плану. Господи, какая же я дура…

— О нет, вы просто человек. Вы пришли почтить память мужчины, за которым были замужем. Это нормально.

— Только не после того, как ты разведешь маньяка типа Джерри Бэггера на сорок лимонов… Тогда это превращается в идиотизм чистой воды, — горько добавила она.

— Ладно, пусть так, но вы не уехали на свой остров, ваш партнер облажался, Бэггер сел вам на хвост и резко сократил отрыв. Таковы факты, с которыми мы вынуждены иметь дело. Сейчас вы не можете бежать, поскольку независимо от вашей скорости позади обязательно останется след. И Бэггер слишком близко, чтобы не учуять его запах. Если вы отправитесь на остров, то всего лишь гарантированно умрете в одиночку, когда он возникнет у вас на пороге.

— Спасибо, Оливер. Сразу настроение поднялось.

— Все правильно. Потому что вы окружены людьми, которые ради вас готовы рискнуть жизнью!

— Да, я знаю. Извините, я не хотела…

Стоун бросил взгляд за окно.

— Какой сонный городишко. Трудно поверить, что здесь могут кого-то убить… А где это произошло?

— На окраине. Я как раз собиралась туда съездить завтра утром… У вас была долгая, утомительная дорога. И к тому же я не хочу об этом сейчас вспоминать. Раз уж завтра предстоит такой день, мне лучше выспаться. Спокойной ночи.

 

Глава 30

На выпивку и ужин с Анжи Рубен потратил больше ста долларов, впрочем, такое капиталовложение обернулось неплохими дивидендами. Удалось выяснить кое-какие любопытные подробности. Похоже, те два менеджера, которые загремели в больницу, чем-то разочаровали босса. То же самое относилось и к пропавшему парню. Каким образом они умудрились досадить Джерри Бэггеру, Анжи не знала, но дело, судя по всему, касалось денег. К сожалению, она также не могла сказать, почему Бэггер отправился в Вашингтон; главное, это случилось внезапно.

«Еще бы», — подумал Рубен.

Принявшись за третий стакан «Темной бури», невероятной смеси рома с имбирным пивом, от первого же глотка которой Рубена едва не вырвало, Анжи сказала:

— Странные дела творятся у нас в последнее время. У меня есть один знакомый, работает в финансовом отделе казино, так он говорит, будто ему строго-настрого приказали хоть из шкуры вылезти, но застопорить очередную проверку бухотчетности.

— То есть ваш Бэггер вляпался в денежные проблемы?

Она помотала головой:

— Вот уж не думаю. Казино «Помпеи» чем-то напоминает Монетный двор. Золотая жила, а мистер Бэггер — умнейший оператор в городе. Цента не упустит, а про бакс и говорить нечего.

— Стало быть, что-то произошло, — заявил Рубен. — Может, эти ребята, которые попали в больницу или вообще исчезли, каким-то образом начудили с выручкой. А может, они у него подворовывали, а он это обнаружил и полез за молотком.

— Мистер Бэггер не дурак, к тому же нынче уже не разбивают коленные чашечки. Надо просто свистнуть копам, натравить адвокатов… Выходит, случилось что-то в самом деле крупное, причем затронувшее лично его.

— Полиция уже этим занимается?

Анжи изобразила неподдельное изумление.

— Мистер Бэггер знает, какую ладошку намаслить. Вы хоть представляете, сколько налогов казино «Помпеи» приносит штату Нью-Джерси?

Рубен задумчиво покивал.

— Должно быть, той парочке в больнице он заткнул рот деньгами. Да и третий парнишка не намерен стать канарейкой.

— Мертвецы не болтают, тут вы совершенно правы. — Анжи подвинулась к Рубену поближе, затем похлопала его по бедру и не стала убирать руку. — Может, хватит о работе? Лучше расскажите-ка о себе. Вы, наверное, были профессиональным футболистом? Уж очень богатырского вида… — Она пожала ему ляжку.

— Да, немного поигрывал в колледже. Потом два раза посылали во Вьетнам. Получил кое-какие медали и горсть шрапнели.

— Правда? А куда? Сюда? — Она игриво ткнула пальцем ему в грудь.

— Ну, скажем так: у меня никогда не будет детей.

Рубен и сам бы не поверил, что способен так наврать женщине, которая явно не прочь разделить с ним постель, но у него на уме были вещи поважнее.

Челюсть Анжи отвалилась настолько, что едва не ударилась о столешницу.

— Счет, пожалуйста! — окликнул Рубен проходившего мимо официанта.

 

Глава 31

Пока Рубен огорчал Анжи, Милтон пытался опробовать недавно изученную систему игры в крэпс. Пока что все шло по плану. Восемь тысяч долларов дались ему уже в начале игры, но критерии Милтона превосходили нормы, принятые среди обычных людей. Впрочем, вокруг уже кучковались другие игроки, уверявшие, что он попал в колею, что от него прямо разит везением. Свыше двух дюжин посетителей норовили прокатиться следом на его удаче, надеясь, что Милтон приведет их к богатству — или по меньшей мере даст отыграть хоть что-нибудь из тех монет, что они успели просадить Джерри Бэггеру.

Со спины на Милтона пышными грудями напирали дамы, они возбужденно отхлебывали коктейли, заодно проливая спиртное ему на сорочку. В довершение всего народ забрасывал Милтона идиотскими вопросами насчет его системы. Наверняка среди обступивших были подставные сотрудники казино, которым поручалось отвлекать удачливого игрока, не давать ему сосредоточиться. И черт с ними! Требуется нечто большее, чем пара надувных сисек и поток тупых вопросов, чтобы помешать Милтону Фарбу.

В тени, разумеется, уже маячил дежурный распорядитель с каменной физиономией. Он представлял собой последнюю инстанцию на случай возникновения каких-либо проблем, и его должностные обязанности предписывали ставить благосостояние казино выше справедливости в отношении игроков. Мир игорного бизнеса не ведает жалости, здесь царит лишь один бог, имя которому Деньги. В конце дня в казино должно оказаться больше наличности, чем было выплачено клиентуре. И сейчас этому распорядителю было не по себе, потому что многолетний опыт научил его распознавать по-настоящему удачливого игрока. «Сегодня „Помпеи“ получат в челюсть», — говорило ему неприятное чувство.

За столом действовало правило минимальной пятидесятидолларовой ставки при максимуме в десять штук. Милтон делал заходы с хирургической точностью. Он давным-давно рассчитал статистические вероятности и сейчас применял эту информацию с великой для себя пользой. Он выкинул семерку при первом броске, то есть в единственно возможной ситуации, когда это число считается безусловно выигрышным. За счет агрессивной первоначальной ставки поднялся на пятьсот долларов и после этого уже не оглядывался назад. Он умело балансировал одновременно заключаемые проходные и побочные пари, максимизируя на пятерках, шестерках и восьмерках, которым уделял высший приоритет, затем на девятках с пятерками и, наконец, на самых лакомых, но и наиболее редких сочетаниях из десяток с четверками, разыгрывая комбинации с изяществом импресарио, который занимается этим десятилетиями. Милтон прищучил — дважды! — увертливую четверку и по одному разу выкинул по восьмерке и десятке. В результате к настоящему моменту он побил свои очки шесть раз подряд, и напряжение лишь нарастало.

Наконец взвинченный распорядитель не выдержал и приказал заменить крупье и дилеров. Понятное дело, текущей команде такой расклад не понравился, и их кислые физиономии не скрывали неудовольствия. Дело в том, что игрок-победитель выкладывает чаевые по окончании серии, и это означало, что им не видать денежек из выигрыша Милтона. И все же приказы распорядителя не обсуждаются. Он делает свою работу, остужая обстановку вокруг стола. С другой стороны, подобные ходы, допустимые с точки зрения правил, всегда крайне непопулярны среди игроков. Из толпы раздались негодующие выкрики.

Распорядитель бросил пару слов в гарнитуру мобильника, и тут же к столу мягко, но целеустремленно шагнули два мощных охранника. Народ немедленно присмирел.

Увы, задумка распорядителя не удалась, потому что Милтон еще трижды набирал выигрышные очки за счет хитроумно сплетенной сети из ставок. Сейчас он поднялся на двадцать одну тысячу. До тех пор, пока хотя бы один из кубиков не скатится с фетра, их запрещено менять, и на данный момент у распорядителя оставался очень скудный набор ходов. Он просто стоял и смотрел, как Милтон продолжает состригать зелень.

Милтон поставил пять сотен на тройку, и вокруг стола воцарилась ошеломленная тишина. Когда это редкое сочетание из единицы и двойки действительно выпало, оно принесло ему выигрыш пятнадцать к одному, превратив пятьсот долларов в семь с половиной тысяч. Теперь Милтон был впереди на тридцать пять штук.

Распорядителя пробил пот, он решил прибегнуть к последнему средству и едва заметно кивнул головой одному из подставных игроков, приписанному к этому столику. Тот немедленно поставил на семерку, другими словами, против Милтона, поскольку теперь метатель проигрывал не только при выпадении любого очка типа крэпс, но и семерки. В мире азартных игр существует поверье, что ставка против удачливого игрока генерирует дурную карму, высасывает энергию из игрового стола и заставляет везунчика сойти с дистанции. Зрители тут же неодобрительно стали ворчать в адрес подставного, какой-то мужчина даже пихнул его плечом, однако в дело немедленно встрял один из охранников и притушил этот мини-бунт.

Милтон и глазом не моргнул при явно недружественной попытке казино сбить его с курса. На глазах изумленной толпы он хладнокровно положил горку фишек на штуку баксов в поле с «вагончиками», то есть двумя шестерками. Вместе со «змеиными глазками», или двойкой, это было самое агрессивное из сочетаний, которые только возможны за столом в крэпс — ибо подобная ставка приносила тридцать к одному. Впрочем, коль скоро ее разрешалось делать лишь один раз, Милтон гарантированно терял почти все деньги, если его следующий ход не принесет обе шестерки. Иными словами, штука баксов на «вагончике» выглядела сущим безумием.

Воцарилась абсолютная тишина. У края столешницы не было и квадратного дюйма свободного места, а зеваки толпились в шесть рядов за спинами игроков, жаждая увидеть происходящее. Ничто не проносится по казино быстрее, чем слух о метателе в крэпс, который попал в колею удачи.

Милтон бросил взгляд на распорядителя и сказал:

— Вы как, чувствуете себя везунчиком? Таким, как я?

Прежде чем ошарашенный мужчина смог ответить, Милтон кинул кубики. Они покатились по фетру, ловко оставив в стороне башенки из фишек, и наконец отскочили от дальнего борта.

Секунда напряженной тишины — и всеобщий вопль, слышный и за стенами казино, сотряс воздух. Кубики остановились шестерками вверх. Милтон Фарб только что выиграл тридцать штук баксов, практически удвоив ставку до шестидесяти пяти тысяч. Какой-то мужчина по соседству ликующе гикнул и от души хлопнул его по спине, но слова, слетевшие из уст Милтона в следующую секунду, заставили одобрительные возгласы перерасти в стон разочарования.

— Я выхожу из игры, — сказал он, обернувшись к крупье.

Море лиц вокруг стола скорее подошло бы к похоронам или месту падения пассажирского самолета.

— Давай катай! — взвизгнул какой-то мужчина. — Раз попал в колею, катай до конца!

— Да тут хватит на колледж для моих детей! — крикнул кто-то еще.

Мил тон сообщил:

— Я скорее умен, чем удачлив. Знаю, когда остановиться.

Такого рода правда, изреченная в игорном доме, всегда бывает не к месту.

— Ах ты, сука! — взревел какой-то здоровяк, протискиваясь к Милтону и придавливая его плечо мясистой лапой. — Будешь стоять здесь и катать свои кубики до конца! Ты меня понял, панк вонючий? Да я тут всю ночь бабки терял, пока ты не заявился. Катай, говорю! Ты по…

— Он понял, понял, — произнес новый голос, и куда более могучая рука легла на плечо недовольного.

— Эй! Какого хрена! — Мужчина развернулся со вскинутыми кулаками и замер, уставившись в лицо человека-горы по имени Рубен Родос, который успел уже схватить со стола лопатку для сгребания фишек.

Рубен промолвил:

— Парень закончил игру, так что советую не мешать ему обналичиться — пока я не запихал вот эту штуку в твою жирную жопу.

 

Глава 32

Позднее, сидя в баре за выпивкой, Рубен всерьез отчитал Милтона.

— Черт знает что! Сначала блэкджек, потом крэпс… Милтон, я велел тебе слиться с толпой, а не торчать из нее. Ты сильно осложняешь нам задачу, строя из себя акулу игорного мира.

Милтон понуро свесил голову.

— Извини, Рубен, ты прав. Наверное, меня просто занесло. Больше не повторится, обещаю.

— Кстати, ты как вообще собирался обналичиться, не раскрыв себя? Ведь при крупном выигрыше в казино надо заполнять бумажки, указывать имя, адрес, номер соцстрахования… Ты хочешь своими руками дать Бэггеру информацию?

— Рубен, конечно же, я читал про это требование, но собирался использовать фальшивое удостоверение личности. Неужели они могут разбираться в таких делах?

— Да? А если они его пробьют по какой-нибудь базе данных?

— По удостоверению я подданный Великобритании. Власти США не имеют права облагать меня налогом. И я очень сомневаюсь, что казино подключено хоть к какой-нибудь английской базе данных.

Заметно смягчившись, Рубен затем пересказал Милтону, что узнал от Анжи.

— Стало быть, если нам удастся повесить эти преступления на Бэггера, Сьюзен выйдет из-под удара, — кивнул Милтон.

— Легко сказать «повесить»… Тип вроде Бэггера знает, как заметать следы.

— Может, самое время начать их восстанавливать?

— Каким образом?

— Помнишь, Оливер рассказывал нам про некоего Энтони Уоллеса? Бэггер его вычислил и едва не убил в Португалии. Вот и спрашивается: каким же образом он на него вышел?

— Без понятия.

— Сейчас уже довольно поздно, но ты все равно позвони Оливеру и Сьюзен. Пусть она даст тебе всю информацию на Уоллеса. Где он находился, чем занимался… такого рода детали.

Рубен переговорил по телефону, затем повернулся к другу.

— Оливер ее разбудил и задал все эти вопросы. Уоллес жил в гостинице ровно напротив казино «Помпеи». Под вымышленным именем — Робби Томас из Мичигана. Пять футов восемь дюймов, худощавый, темноволосый, смазливый. Его номер выходил на окно офиса Бэггера.

— Вот этого-то я и ждал.

Милтон поднялся.

— Ты куда? — спросил Рубен.

— Через улицу. Есть вероятность, что Бэггер засек за собой слежку из гостиницы Уоллеса. Если так, он решил бы проверить. Именно этим я и собираюсь заняться.

— Каким образом?

— Я не так просто околачивался вокруг Сьюзен. Сиди тихо, я все сделаю.

Гибкий ум Милтона успел выработать детали плана по пути через улицу.

Подойдя к регистрационной стойке, он заявил:

— Я ищу мистера Роберта Томаса. Он должен был остановиться в вашей гостинице. Вы не могли бы позвонить в его номер?

После быстрой проверки по компьютеру дежурный регистратор помотал головой:

— У нас нет гостя с таким именем.

Милтон состроил озадаченную гримасу.

— Странно… Он вместе с моим сыном учился в Мичиганском университете. Мы сегодня ждем его к ужину.

— Мне очень жаль, сэр.

— Может, я ошибся с датой? Номер бронировала секретарша, а за ней такое водится, вечно все путает… Какой ужас, я, наверное, его подвел…

Клерк пощелкал клавишами.

— А вы знаете, у нас действительно останавливался некий Роберт Томас из Мичигана, но это было довольно давно.

— Боже, да я ее уволю, как только вернусь! Почему же он мне не позвонил?

— А кто давал ему ваш контактный телефон?

Милтон судорожно всхлипнул:

— Моя секретарша! Не та дата… наверное, и не тот номер… если она вообще удосужилась его продиктовать.

Клерк бросил на Милтона сочувственный взгляд.

— Надеюсь, Робби хотя бы приятно провел здесь время.

Клерк посмотрел на компьютерный экран.

— Записи показывают, что ему делали массаж. Даже если вы и пропустили с ним ужин, он по крайней мере был доволен.

Милтон рассмеялся.

— Господи, массаж! Я и не припомню, когда у меня был последний сеанс.

— У нас отличный салон.

— А обязательно надо быть вашим постояльцем?

— Да нет. Если хотите, я прямо сейчас для вас договорюсь.

— Мм… знаете что? Пусть будет та же самая массажистка, которая занималась Робертом. Мы с ней поболтаем. Он вообще забавный парень, и я уверен, что она его хорошо запомнила.

Дежурный регистратор улыбнулся:

— Конечно, сэр.

Он набрал номер спа-салона, с кем-то переговорил, и его лицо омрачилось.

— Вот как… А я-то сразу не сообразил, что это она. Хорошо, спасибо.

Он повесил трубку и повернулся к Милтону:

— Боюсь, с той же массажисткой ничего не получится, сэр.

— О, она уволилась?

— Нет-нет. — Клерк понизил голос. — Видите ли… она… скончалась.

— Боже мой! Несчастный случай?

— Извините, сэр, я не могу…

— Понимаю. Какая жалость. Молодая?

— Да. И характер у Синди был очень славный.

— Ужас, ужас…

— Что ж, сэр, вас устроит другая массажистка? Потому что прямо сейчас есть свободное место…

— Ах да, да. С удовольствием… Так вы говорите, ее звали Синди?

— Да. Синди Джонсон.

Часом позже Милтон постанывал под энергичными руками бойкой массажистки по имени Хелен. Впрочем, стоило ему заикнуться про смерть Синди, как Хелен заметно помрачнела.

— Нынче здесь, а завтра, как говорится, там…

— Я слышал, какой-то несчастный случай? — намекнул Милтон позже, сидя в шезлонге, закутавшись в халат и попивая родниковую воду.

Хелен пренебрежительно фыркнула:

— Да как же!

— А вы думаете…

— Я и не собираюсь ничего думать. Не моего это ума дело. Зато ее мать чуть с ума не сошла.

— Ее мать? Несчастная женщина… Ей что же, пришлось приехать в город?

— Чего? А, да нет, Долорес живет здесь. Работает за столом в крэпс, в казино «Помпеи».

— Ого! А ведь я прямо оттуда!

— Мир тесен, — дернула плечом Хелен.

— Несчастная миссис Джонсон, — покачал головой Милтон. — Потерять родную дочь…

— Да уж. Кстати, она теперь миссис Раднор. Синди вроде бы любила своего отчима.

Милтон допил воду.

— Что ж, спасибо за массаж. Будто заново родился.

— Заходите еще, сэр.

 

Глава 33

Вернувшись в «Помпеи», Милтон поделился сведениями с Рубеном.

Его друг уважительно присвистнул.

— Черт возьми, Милтон, ты действительно кое-чего набрался от Сьюзен!

Потратив несколько минут и парочку умело размещенных двадцаток, мужчины попали наконец к столику, где работала Долорес. Милтон дал ей мысленную оценку, пока делал вид, что увлечен игрой в крэпс. Худая, с морщинистым лицом и перманентной аурой печали. Через час ее сменили, и Милтон проследовал за ней к столику возле барной секции, где она уселась, рассеянно попивая кофе. Сигарета так и осталась незажженной в ее руке.

— Миссис Раднор?

Женщина вздрогнула.

— Откуда вы знаете мое имя? И в чем дело?

— Извините, — смущенно начал Милтон, — просто несколько месяцев назад я был в городе, и ваша дочь сделала мне самый замечательный массаж.

Губы женщины дрогнули.

— Моя Синди была лучшей из лучших! Она ходила на специальные курсы, ей дали диплом и…

— Да-да, я знаю. Она молодец. И я пообещал, что в свой следующий приезд обращусь именно к ней. Но я туда сходил, и мне сказали, что произошло… А потом любезно назвали ваше имя и где вы работаете…

— А зачем вам все это? — подозрительно спросила женщина.

— Она была настолько мила, что я обещал Синди в следующий раз поставить ей на удачу за столиком в крэпс.

Тут Долорес прищурилась.

— Эй, мистер, уж не вы ли тот самый метатель, который раздел столик номер семь? У меня в тот момент как раз выпал перекур, я и сходила посмотреть. Все только об этом и жужжали.

— Да, тот самый. — Он достал бумажник. — Так что хотел бы теперь вернуть вам долю Синди.

— Сэр, вы совершенно не обязаны…

— Я дал ей слово.

Милтон протянул женщине двадцать сотенных купюр.

— Боже мой… — прошептала Долорес и попыталась оттолкнуть его руку, но Милтон продолжал настаивать, пока она не убрала деньги себе в кармашек.

— Ваше появление и вот эти деньги — единственная хорошая вещь, которая случилась со мной за очень долгое время…

Милтон поспешил протянуть салфетку из вазы на столике. Долорес промокнула глаза и высморкалась.

— Спасибо, — сказала она.

— Могу ли я вам чем-то еще помочь, миссис Раднор?

— Зовите меня просто Долорес. Вы и так сделали чудо.

— Хелен из спа-салона упомянула, что произошел несчастный случай. Автомобильная катастрофа, да?

У женщины окаменело лицо.

— Якобы случайная передозировка… Бред! Моя девочка в жизни не прикасалась к наркотикам! Я-то знаю, потому что сама в молодости грешила. Торчок торчка за версту видит. Синди никогда не употребляла.

— А отчего же они так решили?

— Нашли какие-то следы в организме. И пакетик крэка за кроватью. Бац — она для них сразу наркоманка. Но я-то знаю Синди! И она видела, что эта дурь со мной в свое время сделала. Я потом завязала, нашла себе работу… а теперь вот оно что… Нет теперь моей девочки… — Долорес вновь принялась шмыгать носом.

— Мне очень, очень жаль…

Милтон оставил ее и заторопился назад к Рубену.

— Смотри: Синди делает массаж Тони Уоллесу, он же Робби Томас. Уоллеса чуть ли не до смерти забивает Бэггер, а сама Синди умирает от случайной передозировки, хотя возникает впечатление, что сама она наркотики никогда не употребляла.

— Вряд ли это совпадение, — изрек Рубен.

— Полагаю, ее убил Бэггер. Порыскаю-ка я на веб-сайте этого казино. Может, сыщется задняя дверь, через которую удастся пролезть.

Он покинули «Помпеи», так и не заметив человека в строгом костюме, который наблюдал за беседой Милтона и Долорес. Мужчина бросил в портативную рацию: «У нас проблемы. Соедините меня с мистером Бэггером».

 

Глава 34

Ранним утром следующего дня Гарри Финн вновь стоял в толпе, на сей раз в связи с порученным официальными заданием. Вполуха прислушиваясь к экскурсоводу, он то и дело мысленно возвращался к своей матери, хрупкой женщине с несгибаемой волей. История, которую она ему рассказала — в сотый раз! — касалась Рейфилда Соломона, отца Гарри Финна. Соломон отличался неистощимой любознательностью и непоколебимым кодексом чести. Он десятилетиями трудился ради вящего блага отечества, заслужив себе репутацию не только истинного патриота, но и человека, умевшего добиваться результатов и находить ответы там, где все остальные ничего не видели. Потом он полюбил будущую мать Гарри Финна, они поженились. Родился сын — и тут дела пошли по-другому.

Отец погиб якобы от собственной руки, в приступе невыносимых угрызений совести. Мать считала иначе.

— Все это ложь, — повторяла она вновь и вновь. — Ни крошки правды. Ни обо мне, ни о нем. Они убили его по каким-то своим причинам.

Финн знал суть этих причин, потому что мать буквально вбила их ему в голову. Служба Рейфилда Соломона на благо страны была позабыта, его честное имя облито грязью. Но больше всего мать Финна мучил не позор, несправедливо обрушившийся на семью, а тот факт, что любимого человека она потеряла много раньше, чем следовало бы.

— Отец этого не заслужил, — говорила она Финну. — И виновные должны ответить.

Впервые рассказ матери он услышал в возрасте семи лет, вскоре после смерти отца. Мальчик был ошеломлен, его еще формировавшееся чувство справедливости получило сильнейший удар. Вплоть до сегодняшнего дня он продолжал внутренне изумляться, как можно уничтожить человека, за которым нет никакой вины.

Финн усилием воли отогнал от себя эти мысли и сосредоточился на поставленной задаче. В толпу экскурсантов затесались еще три участника группы. Двое из них были курсантами-стажерами, которых выдернули из-за письменного стола для полевой практики. Третьей была женщина, почти столь же квалифицированная в этом деле, как и сам Финн.

Благодаря ожесточенным спорам, шантажу и прочим фокусам своей профессии они сумели-таки получить билеты на экскурсию в почти законченный Туристический центр Капитолия. Собственно комплекс, занимавший три этажа и чуть ли не шестьсот тысяч квадратных футов площади, располагался под восточным сектором территории. Размеры Туристического центра превышали сам Капитолий, и архитекторы не хотели, чтобы современная постройка подавляла историческое здание своими масштабами. Центр включал в себя магазины сувениров, зону общепита, главный холл, выставочную площадку, зрительный зал и прочие атрибуты, носившие как чисто функциональный, так и символический характер, не говоря уже о давно ожидаемом дополнительном пространстве для работы палаты представителей и сената. После его открытия сюда будут ежегодно наведываться миллионы туристов со всего света. К тому же в полном соответствии со звездной репутацией Вашингтона по части эффективности график проекта оказался просрочен лишь на один год, да и за строительство переплатили всего-то несколько сотен миллионов долларов.

Больше всего Финна заинтриговали два элемента: во-первых, соединительный туннель между турцентром и собственно Капитолием, а во-вторых, служебный въезд для грузовиков.

У каждого члена группы была с собой цифровая камера, встроенная в пуговицу, и они методично, байт за байтом снимали информацию о подземном комплексе. Незаконченные туннели и коридоры вели в разных интересных направлениях, которые позднее очень даже пригодятся Финну и его команде.

Он задал экскурсоводу несколько невинных вопросов. На самом деле, как и в случае телефонного фрикинга, эти вопросы были специально подобраны с целью извлечения информации, которую экскурсовод ни за что бы не выдал сознательно. Следуя подсказке, другие оперативники продолжили цепочку, выуживая еще больше сведений. Если соединить все вместе, то экскурсия, проведенная ничего не подозревающим сотрудником, дала почти всю необходимую информацию для захвата Капитолия и находящихся в нем людей.

«Да ты же лучший друг террористов!» — сказал про себя Финн в адрес незадачливого экскурсовода.

Выйдя на улицу, он бросил внимательный взгляд на бронзовую Статую вооруженной свободы, которой увенчивался купол Капитолия. Ничего так идея, симпатичная. С другой стороны, Финн не был уверен, заслуживают ли работающие здесь люди столь замечательной эмблемы, потому что — по крайней мере в его глазах — они меньше всего думали о таких понятиях, как свобода, правда и честь.

Затем группа собралась в малолюдной закусочной на проспекте Независимости, чтобы обсудить результаты и сделать новые добавления к своему плану атаки на Капитолий.

— Похоже, конгрессмены предпочитают перестраховаться, — заметил один из членов команды. — Потому что наша операция обойдется Дядюшке Сэму в приличную сумму.

— Очередная капля из федерального бюджета, — бросила оперативница. — Ладно, Гарри, пора в офис. Мне еще надо фрикингом заниматься для Пентагона.

— Тогда возвращайся, — сказал Финн. — А мне нужно кое-что доделать.

Он оставил их сидеть за столиком, а сам направился в Сенаторский корпус имени Харта, самый крупный и новый из трех комплексов, которые заботились о нуждах сотни американских сенаторов и их сотрудников. Финн только головой крутил, не понимая, каким образом сто человек не могут найти себе достаточно места на двух миллионах квадратных футов административных корпусов имени Харта, Расселла и Дирксена. В конце концов получалось по двадцать тысяч футов на каждого сенатора. И тем не менее политики настаивали на новых, еще более дорогостоящих проектах, которые потребуют еще больше налоговых долларов.

Сенаторский корпус, расположенный на перекрестке Второй улицы и проспекта Конституции, был назван в честь Филипа Алоизия Харта, сенатора от Мичигана, который скончался в 1976 году. Покойный Харт, как о том свидетельствовала мемориальная табличка над главным входом, был человеком «неподкупной честности».

«Наверное, сегодня ему было бы очень одиноко в Капитолии», — невольно подумал Финн.

Он прошелся взглядом по интерьеру здания, восхищаясь девяностофутовым центральным атриумом с его важнейшим элементом: кинетической композицией «Горы и облака» прославленного Александра Колдера. Скульптор прибыл в Вашингтон в 1976 году, чтобы внести последние штрихи в свое детище, которое поражало исполинскими масштабами — наиболее высокий горный пик достигал отметки пятьдесят один фут, — и той же самой ночью умер. Прекрасная, хоть и мрачная иллюстрация старой поговорки: «Вашингтон вреден для здоровья».

Хотя в корпусе имени Харта размещались кабинеты более чем полусотни сенаторов, Финна интересовал только один: Роджер Симпсон из замечательного штата Алабама.

Местная охранная система — даже после событий 11 сентября — была, надо полагать, чьей-то неумной шуткой. Стоило пройти сквозь рамку металлоискателя, как тебе предоставлялась практически неограниченная свобода передвижения. Финн вышел из лифта на этаже, где располагался оплот сенатора Симпсона. Пропустить его было сложно: возле входа в офис стоял флаг Алабамы. Не заходя за стеклянную дверь, он сделал микрокамерой несколько снимков внутреннего устройства помещения, уделив особое внимание молоденькой секретарше. Гарри не упустил из виду и прочие особенности на этом этаже и уже собирался уходить, когда дверь распахнулась и из кабинета вышел сам сенатор в сопровождении немалочисленной свиты.

Роджер Симпсон был высоким — почти шесть футов пять дюймов — и подтянутым мужчиной. Его светлые волосы были тронуты сединой, и в целом от него исходила невозмутимая рассеянность человека, который привык к беспрекословному повиновению и знает, что другие люди будут соблюдать границы его личного пространства.

Двери лифта распахнулись, из кабинки вышла высокая блондинка. Завидев ее, Симпсон улыбнулся и шагнул вперед, на секунду обняв женщину, а та, в свою очередь, клюнула его в щеку, дав Финну понять, что все эти жесты пусты и рассчитаны лишь на показной эффект. Перед ним стояла миссис Симпсон, бывшая «Мисс Алабама» с дипломом от одного из колледжей «Лиги плюща».

Тут рядом с Симпсоном Финн заприметил двух мужчин. Они носили по наушнику, были вооружены и, по-видимому, относились к Секретной службе. Симпсон наверняка принял и другие меры предосторожности, в особенности после безвременной кончины бывших сотрудников «Трех шестерок» и Картера Грея. Впрочем, план Финна и не предусматривал прямую атаку на Симпсона. Единственной проблемой была фотография Рейфилда Соломона. Симпсон должен был узнать, по какой причине его жизнь подошла к концу. Ну да ничего, Финн что-нибудь придумает, не в первый раз.

Не привлекая к себе внимания, он покинул Сенаторский корпус.

 

Глава 35

Стоун поднялся рано, однако Аннабель уже сидела внизу перед камином, попивая горячий чай. Войдя в комнату, он ей кивнул, затем осмотрелся, ожидая увидеть других постояльцев.

— Здесь только мы, — сухо сказала она. — Завтракать будете?

Они поели в застуженной комнатке рядом с крохотной кухней. Аннабель едва смотрела в тарелку, в то время как Стоун вовсю поглощал яичницу и тосты.

— После вчерашнего звонка от Милтона и Рубена были какие-то весточки? Что-нибудь еще им удалось обнаружить?

— Пока нет, но я уверен, что они будут держать нас в курсе.

Едва он допил кофе, как Аннабель поднялась.

— Готовы?

— Мы едем к тому дому?

— Нет. Его снесли, выстроив взамен какое-то чудовище. Впрочем, ознакомиться с местностью не помешает.

Ее щеки горели лихорадочным румянцем, взгляд гулял. «Уж не заболела ли?» — подумал Стоун.

Словно в ответ на его мысли, Аннабель промолвила:

— Я в порядке. Просто не выспалась.

Полчаса спустя они стояли возле того места, где некогда убили мать Аннабель.

— Ну вот, здесь все и случилось. Точнее, не здесь конкретно, а… Мама жила в маленьком коттедже…

Нынешний дом никак нельзя было назвать маленьким. Он словно сошел с обложки журнала «Архитектурный дайджест»: десять тысяч квадратных футов, черепичная кровля, кокетливые башенки — и вид из окон прямо на океан.

— Как давно коттедж снесли? — спросил Стоун.

— Шесть лет назад. Почти сразу после ее гибели. Земельный участок возле моря однозначно побивает любые истории насчет жестоких убийств.

— Ясно. Итак, как именно вы собираетесь осуществить ваш план?

— Предлагаю прикинуться отцом и дочерью… Вы только не обижайтесь, но пусть все считают, что вы пенсионер и подыскиваете себе приличный дом. Найдем местного риелтора и начнем задавать вопросы.

Аннабель и Стоун шли за невысокой темноволосой женщиной, телосложением напоминавшей пивную бочку, и разглядывали фасад одного из выставленных на продажу коттеджей. Лишь три дома отделяли его от того места, где мать Аннабель по милости Джерри Бэггера получила пулю в голову.

— Ой, папочка, как здесь здорово! — ворковала Аннабель, пока они осматривали большое, но сильно запущенное строение. — Даже не понимаю, почему никто его до сих пор не купил!

— Во-первых, уж слишком он здоровенный. А во-вторых, здесь требуется куча ремонтных работ, — твердо ответил Стоун.

— Ну, папа, — продолжала гнуть свое Аннабель. — Смотри, окна прямо на море. Ты ведь давно мечтал подыскать себе такой домик, только он все никак не попадался… А вид-то какой!

Оливер обернулся к риелторше.

— Я заметил, что на том конце улицы стоит отличный коттедж в прекрасном состоянии. Вы не знаете, они согласятся его продать?

— А, Макинтоши? Да нет, не думаю.

Вмешалась Аннабель:

— Как-как вы сказали? Макинтоши? Что-то знакомое… Знаете, я даже помню ту семью, которая раньше там жила. Ну, знакомство не близкое, конечно, а так… друзья друзей. Хотя однажды я к ним заходила. Мы даже поэтому-то сюда и заехали. До сих помню, как там все уютно выглядело.

— Я здесь очень давно работаю. Вы их имена не припомните?

Аннабель нацепила задумчивую маску.

— То ли Коннор, то ли Конуэй. Хотя нет… Конрой. Точно. Конрой!

— Неужели Тэмми Конрой? — нахмурилась риелторша.

— Пожалуй… да. Теперь вспомнила. Высокая, сухощавая женщина с рыжими волосами.

Лицо толстушки перекосилось.

— Тэмми Конрой, Господи Боже… Вы уверены?

— Да, конечно, а что? — вздернула бровь Аннабель.

— И вы хорошо ее знали?

— Да нет, я же говорю: друзья друзей. А что случилось-то?

— Ну, вы все равно наверняка узнали бы… В общем, несколько лет назад Тэмми Конрой погибла в том маленьком коттедже, который стоял в конце улицы, пока его не снесли.

— Погибла?! — Аннабель вцепилась Стоуну в руку.

Оливер сказал:

— В каком смысле «погибла»? Из-за несчастного случая?

— В том-то и дело, что ее убили. — Женщина поперхнулась и тут же поспешила добавить: — Но с той поры у нас никаких новых убийств не было! Здесь очень безопасный район!

— А убийц поймали? — опасливо поинтересовалась Аннабель.

Риелторша смутилась еще больше.

— Да нет… никого так и не нашли.

Стоун заявил:

— Черт возьми, да этот тип, может, до сих пор там, только поджидает нового шанса. Может, его заклинило на этот район, может, он против него что-то имеет. На свете встречаются вещи куда более странные.

— Нет-нет, вряд ли дело в этом, — запротестовала риелторша. — До той женщины, которую убили, здесь жила одна старушка вдова. Когда она скончалась, ее сын продал дом мистеру Конрою. Я сама и выступала от имени продавца.

— А может, это ее муж сделал? — предположила Аннабель. — В смысле, она была замужем, а сколько мы слышим про преступления на бытовой почве! Ужас!

— Да, муж-то имелся, вот только имени его сразу не вспомню… Но мне кажется, он к моменту убийства сам куда-то делся. Да и полиция по крайней мере никогда не называла его среди подозреваемых. Тэмми была довольно скрытной. Кажется, у нее и детей-то не было. Но все это случилось очень давно, как я уже говорила, район у нас очень безопасный. Ну, будете смотреть дом изнутри?

После непродолжительной экскурсии по коттеджу они взяли визитку риелторши и пообещали перезвонить.

По дороге Аннабель извлекла из кармана пальто коричневый шарф и сидела, теребя его в ладонях.

— Что это?

— Подарок от матери. На мой день рождения. Последняя вещь, которую я от нее получила.

— Аннабель, я искренне вам сочувствую.

Она откинулась на спинку сиденья и закрыла глаза.

— Я ведь даже на похороны попасть не смогла. Донеслись слухи, что к этому причастен Бэггер и что мой отец, как обычно, умудрился унести ноги. Поэтому я знала, что Бэггер будет следить… До сих пор не могу сходить на ее могилку…

— Думаете, ваш отец умер?

— Скажем так: мечтаю об этом.

Впереди на светофоре переключился сигнал, и Стоун остановил машину. Аннабель бросила рассеянный взгляд за окно на какого-то высокого мужчину, вышедшего из бара, — и тут ее лицо окаменело.

— Что такое? — встревожился Стоун.

— Тот человек… который вышел из бара через дорогу… — прошептала она.

Стоун бросил туда взгляд.

— Так, и что?

— Это мой отец, Пэдди Конрой…

 

Глава 36

— Оливер, давайте к тротуару! — скомандовала Аннабель.

— Вы что затеяли?

— Пока ничего, просто стараюсь, чтобы не вырвало… — Она прильнула к «торпеде», не сводя глаз с отца. — Господи, ну точь-в-точь как привидение увидела!

Она медленно выпрямилась и смахнула пот с влажного лба.

— Что будем делать? — спросил Оливер.

— Не знаю. Меня словно контузило…

— Ладно, тогда беру дело в свои руки. Я за ним прослежу. Может, извлечем что-нибудь полезное.

— Из-за этой скотины умерла моя мать…

Аннабель до того сильно стиснула подлокотники, что у нее побелели пальцы. Оливер успокоительно похлопал ее по плечу.

— Я все понимаю. Конечно, вы пережили огромное потрясение, узнав, что, во-первых, ваш отец до сих пор жив, а во-вторых, находится прямо здесь. Но надо держать себя в руках. К тому же я не верю, что он тут оказался по чистой случайности. А вы как считаете?

Она молча помотала головой.

— Стало быть, предлагаю за ним проследить. Вы как, готовы к такой работе? Или предпочитаете пока что вылезти из машины? Я вполне способен справиться в одиночку.

— Нет-нет, я тоже приму участие, — отрывисто бросила Аннабель. После чего добавила, на сей раз более спокойным тоном: — Я уже в порядке, Оливер. Спасибо. — Она благодарно пожала ему локоть.

Из окна машины они наблюдали за тем, как Пэдди Конрой залезает в обшарпанный пикап, припаркованный на улице.

Поездка заняла едва ли десяток минут. В пригородном районе пикап свернул с шоссе и миновал кованые въездные ворота.

Стоун выждал некоторое время, затем тоже въехал на территорию кладбища «Святая гора». Через несколько минут они вышли из машины и крадучись пробрались к небольшой куще деревьев. Из этого укрытия хорошо было видно, как Пэдди, обойдя несколько участков, остановился возле невысокого могильного холмика. Расстегнув пальто и вынув несколько цветков, он встал на колено и положил их на землю.

Затем снял шляпу, обнажив плотную седую шевелюру, и переплел пальцы, как в молитве. Один раз со стороны коленопреклоненного мужчины донесся протяжный, громкий стон.

— Могила вашей матушки? — спросил Стоун.

Аннабель сухо кивнула.

— Мне не довелось самой здесь постоять, но местонахождение я заранее узнала.

— Он, похоже, очень страдает.

— Для очистки совести за содеянное. Ублюдок проклятый! Ни капли не изменился.

— Всякое бывает, — возразил Стоун и шагнул вперед.

Аннабель схватила его за руку.

— Вы куда собрались?

— Хочу проверить вашу теорию.

Не успела она вымолвить и слово, как Оливер вышел на открытое место и направился в сторону Пэдди. По пути он несколько раз останавливался и читал надписи на надгробиях, пока не оказался неподалеку от пожилого мужчины, который к этому времени успел разрыдаться, так и не поднявшись с колен.

Стоун мягко промолвил:

— Извините, я не хотел вам мешать. Просто уже несколько лет не был на могиле тетушки и пришел сегодня почтить ее память…

Пэдди вскинул глаза, обтер широкое лицо носовым платком.

— Ничего, приятель, тут вход свободный.

Стоун тоже встал на колени перед выбранным надгробием, не забывая держать Пэдди в поле своего периферийного зрения.

— Такое впечатление, что кладбища забирают у тебя энергию, правда? — негромко спросил он.

Пэдди кивнул.

— Как наказание, накладываемое на живых. И предупреждение.

— Предупреждение? — Оливер повернулся к нему.

Пэдди Конрой, похоже, доживал последние дни. Это было заметно по серому оттенку кожи, ввалившимся щекам, изможденному виду, дрожащим ладоням…

Пэдди еще раз кивнул.

— Вы только взгляните на могилы. — Он поднял слабую руку. — Они ждут, когда Всевышний сойдет к ним и каждому скажет, куда идти. Они ждут…

— В рай или ад, — кивая, подхватил Стоун.

— Вы игрок?

Стоун молча помотал головой.

— А я вот всю жизнь провел, ставя то на одно, то на другое. Как по-вашему, много игроков попадет на небеса?

— Надеюсь, больше, чем тех, кто пойдет вниз, — пожал плечами Стоун.

— Вот и проиграли бы, это уж точно.

— Хотите сказать, плохих людей больше, чем хороших?

— Взять хотя бы меня. Прямо сейчас мог бы выбрать местечко поближе к углям. Тут и вопроса нет, куда мне лежит дорога…

— Натворили дел, о которых сожалеете?

— Сожалею? Эх, мистер, если б за каждое мое сожаление давали по доллару, я потягался бы с самим Биллом Гейтсом.

Пэдди потянулся вперед и поцеловал надгробие.

— Прощай, моя дорогая Тэмми. Спи спокойно.

Он встал на дрожащие ноги и надел шляпу.

— А вот она попадет в рай. И знаете почему? — Стоун помотал головой. — Потому что она святая. Потому что терпела меня. Петр-ключник встретит ее с распростертыми объятиями. Жаль только, я этого не увижу.

 

Глава 37

Джерри Бэггер стоял у окна номера-люкс фешенебельного отеля, всерьез подумывая о том, что следовало бы поднять гостиничные расценки в «Помпеях». С его точки зрения, вид на Белый дом не стоил штуки баксов за ночь. Пока он разглядывал жилище президента, один из команды телохранителей, Майк, вошел в комнату.

— Мистер Бэггер, мы не решились вас будить, но поздней ночью поступил звонок из казино. Какой-то тип разговаривал с Долорес.

Бэггер развернулся к нему всем корпусом:

— Разговаривал? О чем?!

— По крайней мере имя ее дочери пару раз прозвучало.

— Синди… — медленно процедил Бэггер. — Должно быть, Долорес еще не утихомирилась… И кто этот тип? Коп? Федерал?

— Мы его сейчас пробиваем. Да, и еще с ним был какой-то здоровяк. За ними отправили «хвост». Эти двое остановились в сарае неподалеку от нашего квартала.

— Выяснить все, да поживее.

— А если он все-таки коп?

— Дашь мне знать, и уж тогда решим. Замочить копа — дурная карма. Хлопнешь одного, а на его месте вырастет целая кучка. То же самое с федералами. Короче, не спускать глаз. Пошныряйте кругом, может, он еще куда-то наведывался. — Бэггер сел за стол, провожая охранника взглядом. — Постой. Скажи-ка, Майк, тот сектант-республиканец перезванивал?

— Нет, сэр.

— Не могу отделаться от мысли, что он врал мне напропалую.

— Сэр, я не знаю ни одного человека, у которого была бы столь же тонкая интуиция, как у вас.

«И все же недостаточно тонкая. Аннабель Конрой взяла меня за яйца и выжала досуха».

— Сэр, нам следует с ним побеседовать?

Бэггер покачал головой:

— Не сейчас. Только выставить наблюдение. Хочу знать, куда ходит любитель редких книжек по ночам.

— Получается, мы в Вашингтоне проведем еще некоторое время?

Бэггер бросил взгляд за окно.

— Отчего бы и нет? Я как-то даже полюбил этот городишко, что ли… — Он показал на Белый дом. — Взгляни, Майк. Там живет президент, самый могучий сукин сын на белом свете. Один его кивок — и целая страна получает горсть ядерных пилюль. Как-то не так ему отрыгнется — и фондовый рынок обрушивается на тысячу пунктов. Его окружает целая армия. Чего пожелает, то и получает. — Бэггер щелкнул пальцами. — Раз, и готово. Превратить вам Овальный кабинет в отсосочную? Пожалуйста. Желаете налоговых поблажек для богачей? Тянет вторгнуться в чужую страну? Пощипать чью-нибудь королеву за ляжку? Ради Бога, все для вас… Потому как он — Хозяин. И я это уважаю. Чувак делает всего-то четыре сотни штук в год, но его соцпакет дико хорош, а личный самолет раз в десять больше моего. И все же когда он оставит президентский пост… Знаешь, что с ним будет, Майк?

— Что, сэр?

— Едва он покинет свое место, как превратится в ничто. А я по-прежнему останусь Джерри Бэггером.

 

Глава 38

Младшенький, Патрик, размахнулся — и промазал по мячу, который летел на уровне глаз. Вокруг Финна простонали другие родители. Третий страйк, игра окончена. До этого сам же Патрик свел вничью на втором иннинге и выиграл очко на домашней базе, а теперь… Десятилетний парнишка уныло брел к скамейке, волоча биту по траве, пока противник торжествовал победу. Тренер команды Патрика выступил с ободряющей речью, ребята перекусили захваченными из дома бутербродами, что для многих из них означало кульминацию всей игры, и родители принялись отлавливать своих будущих чемпионов для поездки домой.

Патрик до сих пор сидел на скамейке, не сняв ни шлема, ни перчаток, словно поджидал очередного вызова, чтобы на этот раз уж точно послать отбитый мяч над ограждением. Финн рискнул присесть рядом.

— Ты отлично выступил, Пат, — сказал он, протягивая сыну пакет с чипсами и оранжевую банку газировки. — Я тобой горжусь.

— Отец, я получил страйк-аут… вся игра коту под хвост. Подвел команду…

— Но до этого ты дважды делал удачные вылазки, плюс три отбива. И ты что, забыл, как сумел украсть базу? Да одно это трех пробежек стоит! — Он пожал парнишке плечо. — Нет, ты показал хорошую игру. Просто не все подряд удается выигрывать, вот так.

— Ага, и сейчас ты мне скажешь, дескать, проигрыш только закаляет характер…

— Ну, положим, так оно и есть. Хотя успокаиваться нельзя. Никто не любит вечного неудачника. — Гарри шутливо хлопнул сына по шлему. — Если не хочешь чипсов, я их у тебя заберу. — Он потянул пакет к себе.

— Эй, это мое! Я их заработал.

— О-о? А как насчет «подвел свою команду»?

— Да если б не я, счет вообще был бы разгромным!

— Ну наконец-то! Сообразил-таки. Я знал, что где-то у тебя есть мозги, которыми славится наша фамилия. — Он постучал костяшками по шлему. — Давай-ка снимай, а то ты и так уже вполне «твердоголовый».

— Отец, спасибо за поддержку…

— Перекусим по пути домой?

Патрик удивился:

— То есть только мы с тобой?

— Ну да.

— А Дэвид не обидится?

— Твоему брату тринадцать. Сейчас ему не так уж и хочется ходить с папой за ручку. Я для него перестал быть славным… или как там, клевым? Да-а… Лет через десять его отношение резко переменится, — когда наступит пора платить по студенческим займам. Не сможет найти себе работу, — и я снова стану замечательным, гениальным отцом.

— А я и так знаю, что ты гениальный. И клевый.

— Вот это-то мне в тебе и нравится.

Направившись в сторону припаркованного автомобиля, Финн посадил сына себе на плечи и перешел на бег. Добравшись до стоянки, он спустил парнишку на асфальт и с трудом перевел дух.

Заливаясь смехом, Патрик спросил:

— Зачем ты меня все время на себе таскаешь?

Улыбка сползла с лица Финна, а глаза слегка увлажнились.

— Потому что довольно скоро уже этого не смогу. Ты вырастешь.

— А что, это так важно? — спросил Патрик, хрупая чипсами.

Финн тем временем открыл дверцу и швырнул в салон спортивную сумку сына.

— Да. Хотя в полной мере ты это поймешь, когда сам станешь отцом.

Они сидели в бургерной в миле от дома.

Патрик восторженно заявил:

— Обожаю такую еду. Сплошной жир!

— Вот и радуйся, пока можешь. Доживешь до моих лет, увидишь, что это не так уж и хорошо.

Патрик кинул в рот очередную горсть жареной картошки.

— Как там бабушка? Мама говорит, ты к ней только что ездил.

— Нормально. Ну-у… может, чуть похуже.

— А почему мы к ней перестали ездить вместе?

— Не уверен, что тебе захочется видеть ее в нынешнем состоянии.

— С ней было весело, даже когда она разговаривала немного странно.

— Да, с ней было весело… — негромко повторил Финн, уставившись на недоеденный чизбургер. Его аппетит внезапно улетучился. — Может быть, мы ее скоро увидим.

— А знаешь, она не очень-то похожа на ирландку.

Финн подумал про высокую широкоплечую женщину с резко очерченными скулами и ввалившимися щеками, которые были характерны для того поколения выходцев из Восточной Европы. С трудом верилось, что эта женщина и стала той сморщенной старушкой. Сын прав, она мало похожа на ирландку. Потому что никогда ею и не была. Да и Финн скорее пошел в мать, чем в отца.

— Из Ирландии вовсе не она, а твой дедушка. — Ему не нравилось врать собственному сыну, однако в некоторых обстоятельствах правду раскрывать нельзя. К тому же отец был настоящим ирландским евреем.

— Тоже клевый, да?

— Очень.

— Хм. Жаль, что я его не знал.

«И мне жаль», — подумал Финн.

— Так откуда там бабушка, ты говоришь?

— Ну, вроде как отовсюду, — туманно ответил Финн, крутя руками в воздухе.

Мэнди встретила их на пороге. Отправив Патрика переодеваться, она сказала:

— Гарри, ты не забыл, что завтра тебе надо прийти к Сузи в класс? У них урок по профессии родителей.

— Мэнди, я уже говорил, что мне эта идея поперек горла.

— Да, но родители других детей не отказываются. Мы не можем допустить, чтобы Сузи так выделялась. Я бы сама сходила, но возня на кухне, уборка квартиры и поездки туда-сюда мало смахивают на настоящую профессию.

Он поцеловал жену.

— Только не в моих глазах. Твоя работа труднее всех прочих.

— Гарри, придется идти. Иначе Сузи сильно расстроится.

— Радость моя, я тебя прошу… Сходи сама, а?

— Ладно. Вот сам сейчас ей об этом и скажешь. Иди-иди. Она ждет в постели.

С этими словами Мэнди вышла из прихожей, оставив Финна стоять возле входной двери. Мучительно простонав, он стал подниматься по лестнице.

Сузи сидела в кровати, окружив себя забором из мягких игрушек — общим числом одиннадцать штук, — без которых она категорически отказывалась засыпать. Девочка называла их «ангелы-хранители». Еще десяток выстроился на полу, и эти игрушки носили звание «рыцари Круглого стола».

Ее крупные голубые глаза не отрывались от лица Гарри, когда она перешла прямиком к нужному вопросу:

— Папочка, ты завтра придешь?

— Я только что разговаривал об этом с мамой…

— Сегодня к нам приходила мама Джимми Поттса. Она морской би… биолог. — Девочка медленно произнесла трудное слово, почесывая щеку. — Я не совсем поняла, как это, но… Знаешь, она принесла с собой живую рыбку!

— Здорово.

— Ты тоже что-нибудь принеси, ладно? Я им всем-всем уже рассказывала про тебя.

— Постой. Что ты рассказывала?

Сузи понятия не имела, чем занимается ее отец…

— Ну, что ты солдат.

— А, да… правильно. Я был военным моряком.

— Вот я всем и говорила, что ты был моряком. И еще моржом, — добавила она, важно надув щеки.

Финн едва не рассмеялся, пока терпеливо разъяснял, что он никакой не «морж», а скорее «морской котик» или даже «тюлень», хотя на самом деле это означает «боевой пловец-диверсант».

— Кстати, малыш, в нашем районе очень много бывших военных, так что эта профессия вовсе не такая интересная…

— Зато ты будешь интереснее всех! Папочка, я знаю! Приходи, пожалуйста! — Дочь подергала отца за рукав, затем повисла на шее.

Какой отец способен сказать «нет» в таких обстоятельствах?

— Хорошо, детка, я приду.

Когда он выключил свет и уже стоял в дверях, Сузи сказала:

— Папочка, а можно кое-что спросить?

— Да?

— Когда ты был солдатом, ты кого-нибудь убивал?

Финн оперся спиной о дверной косяк.

Сузи тем временем добавила:

— Потому что Джои Менкель говорит, будто его папа убил много-много плохих людей в Ираке. И он работает солдатом. Значит, ты тоже?

Финн присел к дочери на постель, взял ладонь девочки в свою руку и медленно произнес:

— Малыш, когда идет война, люди страдают, и это очень плохо. Но солдаты делают больно только потому, что стараются защитить себя и свою страну, где живут их семьи.

— Значит, ты тоже? — упорно настаивала она.

— Увидимся завтра в школе. Засыпай поскорей.

Он поцеловал ее в лоб и чуть ли не бегом кинулся из комнаты.

Минутой позже Финн был уже в гараже. Здесь у него стоял оружейный сейф, весивший почти тысячу фунтов и оборудованный обычным запорным механизмом, комбинационным замком, а также биометрической блокировочной системой, которая позволяла открывать дверь только ему. Финн отпер сейф и достал из него небольшой ящик, также снабженный механическим и комбинационным замками. Открыв крышку, он вынул папку с бумагами и перенес ее на верстак. Досье содержало фотографии и различные отчеты, которые всякий раз вызывали в нем приступ почти неконтролируемой ярости. Он прочитал вслух: «Подозреваемый в предательстве Рейфилд Соломон совершает самоубийство в Южной Америке».

Вспоминая, как опозорили отца, Финн и сегодня испытывал ярость, однако на сей раз она была иной, а все благодаря вопросу маленькой девочки: «Папа, ты кого-нибудь убивал?»

Он убрал досье на место, запер дверь и погасил свет. Однако в дом не вернулся, а пошел на улицу и пробыл там до полуночи. К моменту его возвращения все уже утихомирились и глубоко спали. Жена давно успела привыкнуть к его ночным прогулкам вокруг квартала. Он скользнул в комнату Сузи, присел рядом на кровать и молча смотрел, как у нее вздымается и опускается грудь, пока она прижимает к себе одного из «ангелов-хранителей».

С приходом рассвета Финн покинул комнату дочери, принял душ, побрился и морально подготовился к походу в школу, чтобы рассказывать там, что такое солдат.

Пока он шел по коридору к тому помещению, где сидела его дочь-третьеклассница, в ментальной стене, что отделяла Гарри Финна от профессионального убийцы, появилась крошечная трещинка. Вряд ли он сам это почувствовал. Гарри открыл дверь и чуть не упал под напором восторженной дочери, бросившейся к нему через всю комнату.

— Это мой папа! — гордо объявила она одноклассникам. — И он тюлень, а вовсе не морж. И еще он очень хороший человек.

«Ой ли?» — подумал Гарри Финн.

 

Глава 39

Стоун вкратце пересказал Аннабель свой разговор с ее отцом и добавил:

— Боюсь, он одной ногой стоит в могиле.

— Рада слышать.

— И, сдается мне, испытывает искренние угрызения совести за то, что случилось с вашей матушкой.

— Вот уж сомневаюсь!

— Хотите, мы за ним проследим?

— Меня тянет его убить.

— Ладно, что теперь? Очередная шпионская вылазка в город?

— Нет, лучше просто вернуться в гостиницу. Мне надо выпить.

Стоун высадил ее возле пансионата, а сам поехал назад. Он катил по немногочисленным улочкам городка, пока не увидел знакомый пикап, припаркованный возле тротуара. По-видимому, отца и дочь осенила одна и та же идея. Стоун вылез из машины и зашел внутрь.

В баре было грязно и темно, за стойкой сидел только один посетитель с кувшином пива. Стоун пристроился возле Пэдди, который едва удосужился поднять на него глаза.

— Похоже, после кладбищ разыгрывается жажда.

Пэдди бросил в его сторону косой взгляд и отхлебнул пива. Его веки были полуприкрыты, кожа в сумрачном баре казалась еще более серой, чем на дневном свете.

— Никогда не выискивал повода принять пинту-другую, — буркнул он слегка заплетающимся языком.

— Меня зовут Оливер, — сказал Стоун, протягивая ладонь.

Пэдди не стал пожимать руку, а вместо этого подозрительно уставился на Стоуна.

— Один раз пообщаться с незнакомцем — нет проблем. Но когда это происходит дважды в течение часа, поневоле начнешь задумываться.

— Городишко не очень и велик.

— Но в нем достаточно места, чтобы тебе не дышали через плечо.

— Могу подвинуться.

Пэдди пару долгих секунд прожигал его взглядом, затем махнул рукой:

— Ладно, не важно. Чего пьете? Я угощаю.

— Да не надо.

— Вот именно. Угостить выпивкой — вовсе не обязанность, а привилегия. Так что советую не отказываться. Я ирландец. За такие вещи могу и глотку перерезать.

Через пару часов они сообща покинули бар.

— Ты нормальный мужик, — лепетал Пэдди, повиснув на Стоуне. — Дру… дружбан.

— Рад это слышать. Кстати, не думаю, что тебе в таком состоянии следует садиться за руль. Назови мне адресок, и я тебя туда подброшу.

Пэдди заснул в машине Стоуна. Оно и к лучшему, поскольку Оливер вез его на встречу с дочерью.

Аннабель добрый час смотрела на бутылку с джином, но так и не выпила ни капли. Она вообще потребляла алкоголь лишь в том случае, когда этого требовала текущая афера. Ей хватало воспоминаний о пьяном отце и его невероятно глупых словах и поступках.

Стук в дверь заставил ее очнуться.

— Чего надо?

— Это Оливер.

— Не заперто.

Дверь распахнулась. Аннабель не поднимала взгляд, пока не поняла, что слышит шарканье четырех, а не двух ног.

— Вы что надумали?! — вскрикнула она.

Стоун тем временем сбросил обмякшего Пэдди на диван.

Впрочем, звук голоса дочери явно подействовал не хуже мощного отрезвляющего. Пэдди самостоятельно приподнялся:

— Аннабель?

Та отреагировала столь стремительно, что Стоун не успел ее остановить. Она прыгнула на Пэдди, пленом угодила ему в живот, и отец с дочерью повалились на пол. Аннабель пришпилила старика к половицам и принялась хлестать по лицу.

Стоун насилу ее оттащил и прижал к стене. Аннабель бесновалась и пыталась достать отца то рукой, то ногой.

Когда выяснилось, что она не желает успокаиваться, Стоун дал ей пощечину. Аннабель ошеломленно замерла, после чего перевела взгляд на отца. Лицо Пэдди белело на глазах, затем его вырвало.

Секундой позже она оттолкнула Стоуна и вылетела из комнаты.

Часа через два Пэдди разлепил веки и осмотрелся. Потом сел — и сразу же ощутил на плече тяжелую руку Стоуна.

— Поспокойней. У тебя был серьезный шок.

— Анни? Анни? — завертел головой Пэдди, озираясь по сторонам.

— Вернется еще, — заверил его Стоун. — Ей надо было… э-э… отлучиться.

Он уже успел прибрать рвоту Пэдди и теперь поджидал, когда старик окончательно придет в себя.

— Но это была она, да? Это была Анни? — спросил Пэдди, цепляясь дрожащей рукой за нового друга.

— Да, Анни.

Когда Стоун заслышал на лестнице шаги Аннабель, он на всякий случай занял позицию между ней и отцом. Дверь распахнулась, и женщина встала на пороге — лицо белое, выражение отсутствующее. На пугающий миг Стоуну почудилось, что она ходила покупать оружие.

Аннабель прикрыла за собой дверь, поставила на середину комнаты стул и уселась напротив обоих мужчин.

Первые секунды ее взгляд был направлен куда-то между ними, затем она перевела глаза на Пэдди:

— Блевать закончил?

Он тупо кивнул.

— Анни?..

Аннабель вскинула ладонь.

— Заткнись. Я что, разрешала тебе пасть открывать?

Старик помотал головой и обмяк на диване, держась за впалый живот.

Она переключила внимание на Стоуна:

— Какого черта вы его сюда притащили?

— Решил, что настало время вам побеседовать.

— Плохо решили, значит.

— Я не успел объяснить, как вы уже умчались из номера. Когда погибла ваша матушка, Пэдди сидел в следственном изоляторе бостонской федеральной тюрьмы по делу о фальшивых банковских чеках.

Стоун внимательно посмотрел на Аннабель. «Да, эта женщина и вправду величайшая аферистка своего поколения», — подумал он, потому что на ее лице не отразилось никаких переживаний.

— Откуда вам это известно? — наконец спросила она, ни на мгновение не отводя глаза.

— Проверил с помощью моего друга Алекса, пока сюда ехал. Все эти сведения давно занесены в компьютеры.

— А с какой стати вы вообще решили проверять? — скучным голосом поинтересовалась она.

— Да потому что он спросил насчет смерти твоей матери, пока мы сидели с ним в баре, — вмешался Пэдди. — Я ему рассказал. Меня там чуть ли не месяц мариновали — на адвоката денег не было. А когда наконец выпустили, твою мать уже успели похоронить.

— Это ничуть не меняет причину, по которой она попала в могилу.

— А разве я говорил, что меняет? Да я каждую минуту твержу себе, что мне самому надо было оказаться на ее месте.

Аннабель перевела тяжелый взгляд на Стоуна:

— И вы поверили в эту сопливую историю? От вас я такого не ожидала.

— Да нет же, тут чистая правда, и плевать, верят мне или нет! — воскликнул Пэдди, силясь подняться.

— Он постоянно ходит к ней на могилу, — добавил Стоун.

— Кого это волнует? — рявкнула Аннабель. — Если бы не те жалкие десять тысяч, на которые он нагрел Бэггера, моя мать была бы сейчас жива!

— Я же не думал, что он решит ее разыскать… И не знаю, кто ему стукнул, где она живет, потому что, если б знал, давно бы уже убил эту сволочь.

— Побереги силы для особо наивных.

— Дня не проходит, чтобы я не мечтал, как вот этими руками стисну глотку Джерри Бэггера.

— Вот как? Отчего же до сих пор так не сделал? Ты что, не знаешь, где его найти? На тебя это не похоже.

— Да вокруг него целая армия накачанных псов…

— Расскажи мне что-нибудь новое.

Пэдди уставился на нее с задумчивым любопытством.

— Слышал я, будто Бэггер совсем недавно нарвался на какие-то неприятности. Такие ходят слухи… Твоих рук дело?

Аннабель шагнула к порогу и резко распахнула дверь:

— Убирайся!

— Анни…

— Вон пошел!

Пэдди поплелся наружу, придерживаясь за стену. Аннабель обернулась к Стоуну:

— Этого я вам никогда не прощу.

— А мне прощения и не требуются.

Он тоже поднялся.

— Тогда зачем сюда его притащили?

— Отчего бы вам самой не поразмыслить над своим вопросом? Не исключено, что пойдет на пользу.

Стоун вышел из номера, и Аннабель в сердцах захлопнула дверь, наподдав ее ногой.

 

Глава 40

Двое из людей Бэггера выяснили, что Милтон побывал в гостинице, расположенной напротив казино «Помпеи». Они переговорили с дежурным регистратором, а также с Хелен, той массажисткой, которая занималась Милтоном. Столкнувшись с угрюмыми «пехотинцами» Бэггера, никто из сотрудников гостиницы не решился скрытничать. Итак, Милтон явно не из копов. Эту информацию тут же доложили по телефону Бэггеру.

— Взять их обоих, — последовал приказ. — Вытряхнуть все, что они знают, и убрать. Затем сделать так, чтобы об этом услышала Долорес. Если она и тогда не заткнется раз и навсегда, я знаю способ, который сработает без осечки.

Группа слежения Бэггера уже выяснила местонахождение мотеля, в котором остановились Милтон и Рубен; по этому адресу тут же выехала машина с людьми.

Они остановились напротив мотеля, вышли на улицу. Милтон с Рубеном проживали на втором этаже, в номере 214.

Проникновение было совершено мгновенно и решительно. Милтон стоял возле своей кровати, упаковывая вещи в сумку.

Один из людей Бэггера заявил:

— Ну вот что, сука, сейчас…

На этом его речь завершилась, потому что кулачище Рубена сломал ему челюсть и заодно без сознания уложил на коврик. В следующий миг Рубен схватил второго парня за грудки, влепил затылком в стену и отпустил. Тот кулем рухнул на пол.

Рубен быстро проверил их карманы, не забыв захватить патроны из пистолетов и ключи от машины. Повертел в руках удостоверения личности. Казино «Помпеи». Стало быть, подручные Бэггера. Он заметил их подъезжавший «хаммер», укрылся в ванной и атаковал, едва они ворвались в номер.

— Откуда ты знал, что они к нам пожалуют? — спросил Милтон, не сводя ошеломленного взгляда с двух распростертых тел.

— Ну, я подумал, коль скоро они убили ту девчонку по имени Синди, то наверняка будут приглядывать за ее матерью. Надо думать, вчерашним вечером они заметили, что ты с ней разговариваешь, потратили какое-то время на ход по обратному следу, узнали о твоем интересе к Робби Томасу… и тогда уже Бэггер приказал нанести нам необъявленный визит.

— Неплохая дедуктивная цепочка.

— Десять лет в военной разведке не прошли для меня даром. Ладно, уносим ноги.

Они пошвыряли вещи в машину Рубена, а еще через пять минут мчались на юг с максимальной скоростью, которую Рубену удалось выжать из своего старенького пикапа.

— Слушай, мне страшно, — признался Милтон, когда они выехали на федеральную трассу.

— Не удивляюсь. Потому что даже у меня штаны стали липкими.

 

Глава 41

Картер Грей делал краткий доклад текущему директору ЦРУ по поводу Рейфилда Соломона.

— Мне представляется, что здесь действуют люди из его ближайшего окружения. Ведь они прислали снимок, стало быть, явно хотели, чтобы я понял причину, по которой меня убивают.

— А у Соломона была семья? — спросил директор. — Я, разумеется, слышал об этом деле.

— Он жил с какой-то русской. В общем-то с этого все и началось. Нам было известно только ее имя — Леся.

— И что произошло после гибели Соломона?

— Она исчезла. Точнее, еще до его смерти. Мы тогда и подумали, что это было сделано специально. Видимо, они почувствовали, что кольцо сжимается. Его удалось прищучить, а она ускользнула.

— И когда это все случилось?

— Более тридцати лет назад, — ответил Грей.

— Что ж, по крайней мере если она и жива, то вряд ли бодро скачет от одной мишени к другой.

— Я тоже так думаю, но это не значит, что она ни при чем. Она всегда умело манипулировала людьми.

— Вам известны даже такие факты, и в то же время вы не знаете ее полного имени?

— Вообще говоря, имен-то у нее три, поскольку у русских существует еще и так называемое отчество, — надменно заметил Грей, демонстрируя знание предмета. Похоже, ему хотелось закончить лекцию фразой «ты, идиот», но он мудро воздержался от такого шага.

— А, хлам времен «холодной войны», — пренебрежительно отмахнулся директор. — Сейчас у нас иные приоритеты.

— Не исключено, что приоритеты придется пересмотреть. Пока в центре вашего внимания исламский терроризм, Путин с Чавесом и Ху вовсю этим пользуются. Причем по части глобальных возможностей аль-каидовцы по сравнению с ними выглядят детсадовскими карапузами.

Директор откашлялся, прочищая горло.

— Кхм… ну… А почему же вы в то время не попытались разыскать эту Лесю?

— У нас были иные приоритеты!.. Соломон устранен. Леся слишком глубоко запряталась. Вот мы и приняли тактическое решение не тратить дополнительные ресурсы, искренне полагая, что сумели полностью вывести ее из игры. Так оно и было на протяжении трех десятилетий.

— Так, а что конкретно вы знаете об этой женщине?

— Она была одной из лучших разведчиц во всем Советском Союзе. Я видел ее только на снимке. Высокая, красивая… слишком яркая для типичного портрета шпионки. Хладнокровия и выдержки у нее было больше, чем у любого другого оперативника. Кстати, ее полное имя, Александра, означает «защитница людей». Она не работала на КГБ напрямую, ее статус был выше. Мы считали, что ее курировал кто-то непосредственно в советском руководстве. Некоторое время она работала здесь, в Штатах, потом в Англии, Франции, Японии, Китае и прочих местах, типичных для агента высокого уровня. Ее подлинный талант заключался в вербовке. В частности, она женила на себе Соломона и заставила работать против своей страны. Его измена обошлась Америке очень дорого.

— Откуда вам стало известно, что они поженились?

— Позвольте оговориться: мы полагали, что они заключили брак. Мнение основывалось на сопутствующих обстоятельствах, установленных на тот момент, — по большей части косвенных, но они складывались в цельную картину.

— И Соломон с собой покончил?

— Так зафиксировано в его досье. Думаю, свою роль сыграли угрызения совести… ну и сам факт, что мы уже стягивали кольцо.

— Пару минут назад вы сказали: его, мол, «удалось прищучить». Так что получилось? Мы его прикончили, а самоубийство пришлось инсценировать? Или он действительно наложил на себя руки?

— Сам ли он себя убил или нет, не имеет значения: его все равно ждала смертная казнь за государственную измену.

Грей не хотел углубляться в эту тему даже по настоянию директора ЦРУ.

— Да, я просмотрел досье. Должен заметить, кое-что не стыкуется.

— В ту пору у нас не было надежных вычислительных машин, а в бумажных документах пробелы и лакуны неизбежны, — ответил Грей не моргнув глазом.

Директор, видимо, счел бесполезным продолжать расспросы. Вообще говоря, в свое время он работал под руководством Грея, был менее сообразителен и сам это знал.

— Хорошо, Картер, я понял. Вы уведомили сенатора Симпсона?

— Разумеется. Он хорошо подготовлен.

— А другие?

— В ту группу входил еще один человек, некто Джон Kapp, однако он давно умер.

На этом беседа завершилась. Грей не раскрыл всей правды. Он прозорливо счел, что так оно лучше, поскольку никто и не хотел знать истину. Сейчас перед страной стояло слишком много проблем, чтобы заниматься делом тридцатилетней давности, да еще в связи с человеком, который остался в памяти как предатель.

Чисто по-человечески Грей понимал всю гнусность совершенного в отношении Соломона. Но что попишешь! Надо смотреть вперед, а не в прошлое. Надо поймать убийцу до того, как он нанесет очередной удар. Да и Лесю надо бы наконец выудить на свет божий.

В результате встречи Грея с директором ЦРУ целому ряду оперативников было официально поручено «заняться этим вопросом». Хотя формулировка звучала довольно невинно, на практике она выражалась в том, что в ход были пущены все ресурсы на выявление лиц, причастных к убийству бывших агентов. Приказ предписывал их ликвидировать. Кому нужны судебные процессы?..

 

Глава 42

Гарри Финн выскочил из лап третьеклассников относительно непострадавшим. Когда он закончил свое выступление, Сузи обняла его и заявила:

— Папочка, ты и вправду скрасил мне остаток дня.

Это прозвучало очень по-взрослому, и от нахлынувших чувств Финну на мгновение показалось, что вот-вот лопнет грудь. Бывшие коллеги по диверсионно-разведывательному подразделению изумились бы, узнав, что под панцирем из нержавеющей стали прячется уязвимое и подверженное эмоциям сердце. Его единственной защитой, единственным способом заставить себя делать дело было умение держать чувства на расстоянии. Финн вел две параллельные жизни и не позволял им смешиваться между собой. То, что он делал ради матери, никогда и ни за что не должно просочиться в семью. И напротив, семейные дела Гарри никоим образом не должны стать частью его второго способа существования. По крайней мере он молил об этом Бога.

Финн вернулся в офис, где провел совещание с подчиненными на тему запланированного набега на Капитолий. Обсуждение затянулось: надо было тщательно проработать стратегию, после чего провести дополнительную подготовку. К концу работы Финн — чей ум функционировал лучше всего как раз в многозадачном режиме — нашел даже повод улыбнуться. Дело в том, что он только что догадался, каким образом можно убить Симпсона.

Затем он на скорую руку перекусил и направился в арендованный гараж. Здесь ему предстояло изготовить бомбу.

Джерри Бэггер орал в трубку:

— Просто супер! Молодцы! Сейчас я приеду и лично всех поздравлю! Раз и навсегда!

Успокоился он лишь после того, как услышал следующую порцию новостей. Выяснилось, что тот парень урвал неплохой куш, а в мире казино это означает одну вещь, которая своей неумолимостью не уступает самой смерти: чтобы получить денежки, необходимо заполнить нечто вроде декларации по форме 1099; Дядюшка Сэм должен узнать о твоем выигрыше — на случай если ты случайно позабудешь заплатить налоги.

Бэггер обдумал услышанное и сказал:

— Постой-ка… Ты говоришь, он из Англии?

— Да, так у него в документах написано.

— Как насчет акцента?

— Не знаю…

— Не знаешь! А хоть кто-нибудь знает?!

— Спрошу, — нервно ответил мужчина.

— Да? Так вот, когда ты спросишь, а потом и выяснишь, что его документы — полное фуфло, звякни мне… напомнить, чтобы я тебя задушил!

Он в бешенстве бросил трубку.

 

Глава 43

Когда Стоун вышел к парковке, Аннабель угрюмо сидела на подножке машины.

— Что вы от меня хотите? — горько спросила она.

— Ничего. А что вы хотите от себя самой?

— Не надо изображать из себя психотерапевта.

— Во время убийства вашей матери Пэдди сидел в тюрьме.

— Все равно она погибла из-за него.

— Пусть так. Однако существует презумпция невиновности. Почему вы с ходу решили, будто он сознательно подставил ее под удар Бэггера?

— Да мой папаша — врун, который никогда в жизни не заботился о других людях!

— Получается, он и к вашей матушке плохо относился? Бил ее? Морил голодом?

— Не надо паясничать!

— Я лишь пытаюсь полнее осмыслить ситуацию.

— Нет, он ее не обижал…

— То есть мог ее действительно любить.

— Ну что вы ко мне привязались? И почему встали на его сторону?

— Аннабель, я не встаю на чью-либо сторону… Он умирает. Он пришел к могиле вашей матери, чтобы почтить ее память. Похоже, он не виноват. — Стоун развел руки в стороны. — Может… может, вам следует пересмотреть свое отношение. Жизнь коротка. Семья не вечна. Я это знаю как никто другой.

Аннабель навалилась спиной на дверцу машины, по-прежнему не вынимая рук из карманов.

— Я два года готовилась к атаке на Бэггера. Все деньги вложила в этот план, до последнего цента. Пошла на риск, равного которому еще не было. Одна-единственная оплошность — и я труп… Да я упивалась каждой минутой мести! А знаете почему?

Стоун помотал головой.

— Вот и расскажите.

— Да потому что я наконец-то взялась за этого сукина сына, который убил мою мать! И у меня получилось. Я выиграла, раскрутила его на сумму, которая никому и не снилась. Сделала ему больно-пребольно.

— И?..

— И после этого сообразила, что все было зря. Джерри поступил так попросту оттого, что он Джерри. «С паршивой овцы хоть шерсти клок» — таков закон улицы, на которой мы все живем… Поймите меня правильно, я ничуть не оправдываю этого ублюдка, но в том-то и дело, что больше всего на свете я возненавидела собственного отца.

— А сегодня вдруг выяснили, что он невиновен… по крайней мере в этой части.

Аннабель показала на шрам под глазом.

— Сущий ангел!.. Я еще совсем девчонкой была, когда получила от него этот подарочек. А все из-за моей промашки в казино, когда он пытался провернуть там одно дельце. Сказал мне, дескать, только так можно научиться на своих ошибках… Мать погибла, а ему хоть бы что. Как с гуся вода.

— Во-первых, совсем непохоже, чтобы жизнь была к нему благосклонна. Кроме того, он скорбит по вашей матери. Как хотите, но по-моему, выражение «как с гуся вода» здесь не подходит.

— Оливер, я не в состоянии забыть, что он натворил.

— Я и не прошу забыть. Задумайтесь о прощении. Люди совершают дурные поступки постоянно, но это не значит, что они насквозь плохие.

— Да? И что мне теперь делать? С рыданиями броситься ему на шею?

— Вам нужно кое-что изменить в себе самой. Прежде чем оно вас же и уничтожит. Потому что даже если вы сумеете прищучить Бэггера, легче вам не станет, пока горит ненависть к Пэдди. Если хотите зажить нормальной жизнью, вам придется с этим разбираться.

Аннабель извлекла автомобильные ключи из кармана.

— А знаете… не хочу я с этим разбираться!

Она уехала.

Едва машина Аннабель скрылась из виду, ожил мобильник. Звонил Рубен с докладом о событиях в Атлантик-Сити, включая выигрыш Милтона и нападение людей Бэггера. Стоун посоветовал ему не отвозить Милтона домой, а вместо этого остановиться у Рубена.

— Оливер, он ведь не использовал свое настоящее удостоверение, когда обналичивал выигранные фишки, — заметил Рубен.

— Это роли не играет. Я не хочу идти на риск. Ты не так давно переехал, к тому же твой дом даже не успел получить официальный адрес. Бэггеру будет крайне сложно тебя отыскать.

— Как там Сьюзен?

— Лучше всех.

Стоун нажал кнопку отбоя и уставился в ту сторону, куда уехала Аннабель.

«Семья. Нет на свете ничего более запутанного…»

 

Глава 44

Грей разговаривал по защищенной линии из бункера, который предоставило ему ЦРУ. Президенту успели доложить о происшествии, и он своей властью наделил Грея полномочиями — пусть даже не оформленными официально — и предоставил все ресурсы правительства Соединенных Штатов, которые могут потребоваться для выправления ситуации. Грей, разумеется, передал президенту и его ближайшему окружению лишь одну, свою собственную версию событий, однако даже эта «правда» оказалась достаточной для получения карт-бланша, необходимого под реализацию намеченной миссии.

Бункер, хотя и погруженный в землю на добрые пятьдесят футов, обладал всеми удобствами пятизвездочного отеля, включая личного денщика и повара. В разведывательных кругах Грея всегда принимали как рок-звезду.

Он произнес в трубку:

— Если Леся и Рейфилд Соломон вступили в брак, то где-то этот факт должен быть зафиксирован. В ту пору разыскать такую запись было практически невозможно, однако времена изменились. Русские теперь наши союзники, по крайней мере так они заявляют публично. Я поручаю вам проверить все зацепки. В новой реинкарнации КГБ до сих пор должны работать какие-нибудь старикашки, которые могут нам помочь. Но везите с собой евро: нынче они любят их больше, чем доллары. — Грей кивнул в ответ на вопрос, заданный на том конце провода. — Да, бывший посол в США, Григорий Тупиков, мой старый приятель. Возможно, есть смысл позвонить и ему. Напирайте, что занимаетесь этим делом в связи с моим убийством. Ведро водки, двухфунтовые омары, натуральная рыженькая — и старина Григорий наш с потрохами.

Грей положил трубку и продолжил изучать досье, пока денщик накрывал на стол. Хотя в наши дни повсеместно властвовали компьютеры и серверы, бывалый солдат «холодной войны» любил держать бумагу в руках. Ужин из четырех блюд он съел в полном одиночестве, сидя возле газового камина, который окутывал комнату завораживающим сиянием. Грей всегда отличался от других людей. Даже будучи мертвым, он находился в пятидесяти футах под землей вместо обычных шести, а его «гроб» был куда роскошнее, чем тот ящик, на который мог рассчитывать обыватель.

Захватив с собой бренди в пузатом бокале, Грей перешел в обшитую деревом библиотеку и уселся за резной стол, где продолжил размышлять над текущим делом. Эта часть игры ему особенно нравилась: битва умов, нескончаемая шахматная партия — одна сторона пытается перехитрить другую, использовать более искусную тактику… И Соединенные Штаты не знали человека опытнее в таких делах, чем Картер Грей. Его решения спасли столь много американских жизней, что он давно потерял счет. «Медаль свободы» была наименьшей наградой, которую могла дать ему страна. Вот в Британии, к примеру, его бы уже давно произвели в рыцари. И подумать только, его вынудили подать в отставку в самом расцвете сил. А все из-за вмешательства проклятого Джона Kappa…

Чем больше Грей над этим думал, тем сильнее вскипал его гнев, но даже в бурлящем море ярости потихоньку формировалась идея, сделавшая бы честь и самому хладнокровному человеку. Кто бы ни стоял за убийствами бывших профессиональных ликвидаторов, они, вероятно, поверили в давнюю «смерть» Джона Kappa. Но зачем лишать Kappa удовольствия от притока адреналина?

Грей поднял трубку телефона.

— Надо распространить кое-какую информацию по обычным каналам: мол, по поводу смерти Джона Kappa возникли некоторые сомнения…

 

Глава 45

Финн поднес готовую вещицу поближе к глазам и внимательно ее осмотрел. Размером она едва ли превосходила его ладонь, однако запросто могла уничтожить все живое в радиусе тридцати футов. Впрочем, на деле она убьет лишь одного человека. Уж об этом Финн позаботится.

Подгоняя парик и прочие средства для изменения внешности, он продолжал прокручивать в уме шаги, которые предстоит сделать для проникновения в Сенаторский корпус имени Харта.

Когда Финн взял след Роджера Симпсона и принялся целенаправленно копаться в его прошлом, он обнаружил, что достопочтенный сенатор из Алабамы в молодости имел сомнительную репутацию и не интересовался никем и ничем, кроме собственной персоны. Хотя его сущность с той поры ничуть не изменилась, сей недостаток был искусно спрятан под слоями пиара, которые накапливались с самого начала его политической карьеры. Все это осуществлялось при полной, но невидимой глазу поддержке со стороны ЦРУ, где Симпсон в свое время играл особенную и тщательно скрываемую роль. Его биография разбухла от похвал и официальных благодарностей, однако по части фактов была весьма скудной. Причем в глазах страны он был героем. А еще, похоже, этот человек твердо решил стать хозяином Белого дома.

«Вот уж вряд ли», — подумал Финн.

Симпсон не позабыл ту поддержку, которую ему оказывал бывший работодатель. Являясь председателем сенатского комитета по разведке, он принимал все усилия, чтобы ЦРУ без ограничений получало требуемое. Возникало впечатление, что Симпсон вообще не видел границ там, где речь заходила о национальной безопасности. Он многие годы был защитником Картера Грея — или его марионеткой. Только справедливо, считал Финн, что оба эти человека попадут в одно и то же место одним и тем же способом.

Тем вечером он вернулся домой весьма поздно, однако Мэнди упорно не ложилась спать, поджидая мужа. За чаем с тыквенным пирогом она сказала:

— Сегодня в школе ты произвел настоящий фурор. Сузи все хотела тебя дождаться и рассказать, но так и уснула, бедняжка.

— Извини, что припозднился…

— Надеюсь, ничего страшного? В последнее время ты какой-то взвинченный.

— Да все из-за работы. Приходится много ломать голову.

— Как там Лили?

Лилей звали мать Финна. Имя было вымышленным, как и у сына. Гарри вообще не мог вообразить себе, что испытывают люди, когда называют свое настоящее имя.

— Все по-старому. Точнее, чуть похуже.

Он не решился повторить слова матери, что она «гниет».

— Конечно, у нас тут много суеты, но если хочешь, пусть твоя мать живет с нами. Я не против. Как-нибудь справимся.

— По-моему, ей лучше там.

— Ладно, пусть так. Однако имей в виду: может наступить момент, когда решение принимать придется.

— Давай не будем тревожиться раньше времени. И так забот хватает.

— Ты уверен, что все в порядке?

Он кивнул, не глядя жене в глаза.

Мэнди коснулась его руки.

— Гарри, мне кажется, ты стал как-то отдаляться от нас.

Его реакция оказалась неожиданно резкой, он даже сам этому удивился.

— Я сходил в класс Сузи. Почти никогда не пропускаю бейсбольные и футбольные матчи мальчишек. На дворе ты не найдешь и былинки сорняка. От работы по дому не отлыниваю, когда надо, помогаю детям с уроками. Извозчиком для них работаю так же часто, как и ты. Чего еще ты от меня хочешь, а?

Она убрала руку.

— Да ничего…

Пирог они доели в полном молчании. Мэнди пошла наверх, Финн остался сидеть, уставившись в пустоту.

— Ты спать-то идешь? — спросила она.

— Кое-что надо доделать.

— Гарри, не ходи сегодня на улицу, ладно?

— Разве что чуть-чуть прогуляюсь… Ну, ты знаешь.

— Знаю, — проворчала жена, поднимаясь по лестнице.

— Мэнди…

Она обернулась.

— Все наладится, обещаю. Очень-очень скоро.

«Я почти закончил».

— Конечно, Гарри. Конечно.

 

Глава 46

Аннабель оставила арендованную машину у ворот и направилась в глубь лабиринта сумрачных аллей. Местонахождение могилы было давно заучено наизусть. Оказавшись на месте, она увидела, что здесь уже есть один посетитель.

Мужчина лежал ничком возле надгробия и напевал мертвой женщине ирландскую песенку. Ту же самую песенку Аннабель слышала от отца еще совсем малышкой — что-то о мечтах и изумрудной стране, где Он и Она любят друг друга. Прислушиваясь к словам, Аннабель вдруг почувствовала, что по щекам — вопреки ее воле — катятся слезы. Потом звуки стихли, и она поняла, что отец сам себя убаюкал и заснул возле могилы своей жены — и матери Аннабель.

Она тихо приблизилась к могильному холмику, встала на колени с противоположной стороны от отца, который сейчас мирно посапывал, а потом сделала то, что последний разделала в детстве при посещении мессы: перекрестилась и прочитала молитву. Слезы струились по ее лицу, пока она обращалась к Богу и пыталась объяснить матери, как сильно по ней тоскует.

Аннабель молилась и причитала, пока не заболело сердце. Тогда она встала, перекрестилась в последний раз и, глядя на спящего, приняла решение.

Отец оказался на удивление легким. Он был как в полусне, поэтому к машине его пришлось нести чуть ли не на руках. Прибыв в гостиницу, Аннабель уложила его в собственном номере, а сама примостилась в соседней комнате на диванчике и так сидела, пока не раздался стук в дверь.

Пришел Стоун. Выглядел он встревоженно, и было отчего. Милтон с Рубеном попали в серьезную переделку. Закончив рассказ, Оливер бросил взгляд в сторону спальни, откуда сейчас доносился отчетливый мужской храп. Выражение лица Аннабель ясно давало понять, что любые вопросы будут крайне неуместны.

— Вы не собираетесь сегодня вернуться домой? — вместо этого поинтересовался Оливер.

— У меня нет дома, — ответила она. — А завтра мы могли бы остановиться у вас.

Следующим утром Аннабель заказала завтрак в номер. Когда ее отец вышел из спальни, его уже ждали тосты, горячий кофе и разложенная по тарелкам яичница.

— Тебе не помешает перекусить, — сухо заметила Аннабель.

Пэдди оглянулся по сторонам:

— Как я сюда попал?

— Я вчера нашла тебя возле могилы.

Он медленно кивнул, приглаживая шевелюру пятерней.

— Ясно.

— Садись и ешь.

— Анни, тебе не нужно…

— Сама знаю. Ешь давай.

Он присел за столик и под несколько глотков кофе сумел прожевать тост.

— Ну, и насколько это серьезно? — спросила Аннабель, рассматривая его изможденное серое лицо.

— Серьезней некуда. Шесть месяцев, если без терапии. Или год в стационаре. Но кому хочется лежать до самой смерти под капельницей?

— Что-нибудь надо? Деньги? Жилье?

Он откинулся на спинку стула и вытер губы салфеткой.

— Анни, ты ничего мне не должна. И я ничего у тебя брать не собираюсь.

— А зачем страдать от боли или спать в машине? Деньги найдутся, не волнуйся.

— Против боли у меня есть виски, да и грузовичок мой вполне можно назвать малобюджетным кемпером, так что я в порядке.

— Вот уж не думаю.

Пэдди нахмурился.

— Анни, я не прошу твоей жалости. Лучше продолжай меня ненавидеть, мне так проще.

— Так вот почему ты и не пытался меня разыскать?

— Разве что-то могло измениться?

— Вряд ли, — признала она.

— Вот тебе и все ответы. Напрасная трата времени.

Он поднялся и пошарил в кармане, откуда выудил пачку сигарет и зажигалку.

— Не возражаешь, надеюсь? Эти штуки уже и так успели меня прикончить.

Она помотала головой, Пэдди подошел к окну, открыл его и принялся курить, выпуская дым на улицу.

— Так что, это ты нагрела Бэггера в Атлантик-Сити?

— Я.

— Сильно?

— На миллионы.

— Место на небесах теперь тебе обеспечено, потому что нет на свете большего мерзавца.

— Все равно этого мало, — тихо сказала Аннабель.

Пэдди мрачно смотрел за окно.

— То-то и оно. Как раз денег у этой сволочи навалом. Можно выжать его досуха, а он все равно опять разжиреет, обстригая лохов, которые валом валят к нему в казино.

— Каким образом я могла бы сделать ему по-настоящему больно?

Отец повернулся к ней лицом.

— Одно из двух: надо отнять либо жизнь, либо свободу. Только так и не иначе.

— Между прочим, на убийства при отягчающих обстоятельствах не распространяется закон о давности уголовного преследования.

— У тебя есть доказательства, что он убил твою мать?

— Для суда они не годятся. Хотя я знаю, что это его рук дело.

— Я тоже.

Отец с дочерью долго смотрели друг на друга, не проронив ни слова. Наконец Пэдди сказал:

— В мире есть только два человека, которые обвели его вокруг пальца и умудрились выжить. Причем оба находятся в этой комнате.

— Ты предлагаешь заняться им сообща?

— Я хочу, чтобы он поплатился.

— Думаешь, я этого не хочу?

— Подожди, не кипятись. Ты нанесла ему удар, а вот у меня кишка оказалась тонка.

— Что-то изменилось?

— Одной ногой я уже в могиле. Другими словами, какая мне разница. Лучше получить пулю от Джерри, чем тихонечко гнить изнутри.

— Ты что предлагаешь конкретно?

— Я последнее время много об этом думал. Только об этом. И знаешь, сдается мне, твоя афера как раз предоставила нам удачный шанс.

— Потому что теперь он сам придет за мной?

— Вот именно. К тому же у тебя, по-моему, есть команда, да?

— Была. Двоих ты знаешь… или по крайней мере слышал про них. Еще один тебе не знаком.

Пэдди щелчком послал окурок на улицу и вновь присел за столик.

— Джерри им тоже успел насолить?

— Одному уж точно. Превратил его в «овощ».

— А если тот парень тебя сдал? Может такое быть?

— Да какое там «может»… Точно сдал. Джерри сейчас в Вашингтоне, вынюхивает мой след.

— А этот Стоун… Ему верить можно?

— Он ни разу меня не подводил.

— Хорошо иметь надежного друга.

Пэдди умолк, рассеянно уставившись на недоеденный завтрак.

— У тебя силы-то найдутся? Я сама унесла ноги только потому, что продумала все до мелочей. Я не намерена лезть на рожон, чтобы мне отстрелили башку, если ты вдруг облажаешься.

— Меня всегда восхищала твоя туповатая прямота.

— Догадайся, от кого наследство, — парировала она.

— Короче: да, я готов. И у меня есть план.

— Какой же?

— Заставим Джерри признаться в убийстве твоей матери.

— О, гениально!

— А что тебе не нравится? Сама идея?

— Идея-то хороша, да вот реализация… Увы, вынудить кого-то признаться в убийстве можно, лишь когда ты окажешься рядом с ним.

— Разумеется. Нос к носу.

— Тогда можешь забыть про свою идею. Я уже достаточно намозолила ему глаза.

— В том-то и дело, что мой план сводит риск до минимума.

— А поконкретней?

— Анни, просто доверься мне.

— Ты, должно быть, спятил.

— Нет, я всего лишь умирающий человек, который хочет примириться с собственной совестью и Богом. А для этого мне надо довести дело до конца.

Последние сентенции отца были настолько ему не свойственны, что Аннабель не нашлась с ответом.

— Хотя тут есть маленькая закавыка, — признался он.

— Насколько маленькая?

— Нужно законтачить с копами. А я в этом деле не специалист. — Он бросил взгляд на дочь. — Есть какие-нибудь мыслишки?

Аннабель откинулась на спинку стула, поджав губы.

— Ты понимаешь, что это для меня самоубийство?

— Я никогда не позволю, чтобы Джерри причинил тебе вред. Но я обязан с ним поквитаться. Клянусь могилой твоей матери.

Последние слова вызвали в Аннабель чувство, которое не сумели бы пробудить любые уговоры. Она и сама не понимала, что это такое: то ли сострадание, то ли жалость, а может, что-то еще большее.

 

Глава 47

Аннабель оставила отца и пришла в номер к Стоуну. — Он хочет собрать группу, чтобы заставить Джерри признаться в убийстве моей матери, — без обиняков сообщила она и в изнеможении плюхнулась на кушетку.

— Считаете, ему можно верить?

— Черт бы вас побрал, Оливер! Кто меня учил прощать, а?

— Прощать — да, но я ничего не говорил насчет слепого доверия.

— У меня и нет причин ему верить!

Стоун нахмурился.

— Что-то мне подсказывает, что сейчас я услышу «но…».

— Но в этом деле я действительно ему верю! Сама не знаю почему. Интуиция?..

— Возможно, я и сумею вам помочь… Кстати, что вы планируете для своего отца?

— Ну… я как бы рассчитывала, что он вернется с нами в Вашингтон…

— Чтобы остановиться у вас? Не очень складно получается, если учесть, что в городе Бэггер.

— Я была бы признательна за любое содействие.

— Ладно. Передайте отцу: пусть собирает вещи.

Как выяснилось, Пэдди и собирать-то было нечего. Все его пожитки размещались в стареньком грузовичке. Он наотрез отказался бросать машину, просто хотел ехать следом.

— Это мой дом. Даже не уговаривайте.

С Пэдди в кильватере Стоун и Аннабель ехали на юг, к дому Рубена, затерянному в малолюдной сельской глуши северной Виргинии. К моменту их прибытия успело стемнеть, но Стоун заранее оповестил хозяина.

Грунтовка скорее смахивала на тропу, нежели на проезжую дорогу, и была усажена кустарником. С каждой милей все отчетливее становились свидетельства бедности и запустения: покосившиеся сараи, ржавеющие остовы автомобилей… Несколькими минутами позже фары «шеви-нова» выхватили из темноты поросший бурьяном пустырь перед гаражом с распахнутыми воротами. Внутри царило засилье инструментов и автомобильных запчастей. Напротив гаража стояли шесть легковушек, два пикапа, три мотоцикла и некий агрегат, смахивавший на багги; все находилось на разных этапах восстановления. У гаража стоял и жилой автоприцеп, который, правда, уже не мог стронуться с места, потому что вместо колес был посажен на подпорные шлакоблоки.

— Рубен сюда недавно переехал.

Аннабель бросила взгляд на гараж.

— Он что, занимается разборкой угнанных машин?

— Нет, просто гений по части механики. Мне вообще кажется, что машины ему ближе, чем люди. Вот, кстати, почему Рубен так обожает свой мотоцикл. Говорит, что он в сто раз надежней, чем три его бывшие жены, вместе взятые.

— Оливер, а нормальные друзья у вас есть?

— Посмотрите в зеркало.

— Значит, вас ждут серьезные неприятности.

Стоун показал ей пикап Рубена и свет, горевший в окне фургона.

— Нас ждут.

Хозяин встретил их в дверях и тут же перевел взгляд на незнакомый грузовичок, за рулем которого сидел Пэдди.

— Это кто?

— Друг, — кратко ответила Аннабель.

— Позволь ему тут остановиться, хотя бы на одну ночь, — попросил Стоун.

— Ладно, одним больше, одним меньше… Пусть занимает президентский люкс — это рядом с сортиром.

— А где Милтон? — спросил Стоун.

— Спать завалился. Серьезный выигрыш в казино отбирает все силы.

— Сейчас я верну Калебу его машину, а завтра все встретимся у меня, обмозгуем, что к чему, и решим, как быть дальше… Да, хочу позвонить Алексу, нам понадобится его помощь. — Он остро взглянул на Аннабель. — Дело принимает интересный оборот.

Рубен посмотрел на Стоуна, затем на его спутницу.

— Ну хорошо, — медленно сказал он.

— Спасибо, Рубен.

Часом позже Стоун и Аннабель поставили автомобиль возле многоквартирного дома, где жил Калеб, и поднялись к нему на лифте. Оливер постучал, в коридоре раздались шаги. Дверь отворилась.

Увы, встретил их далеко не хозяин.

 

Глава 48

— Причем, как назло, именно сейчас! — в сердцах воскликнул сенатор Роджер Симпсон.

Мужчины сидели в бункере ЦРУ, расположившись в удобных кожаных креслах и потягивая каберне.

— Ты только подумай, какое невезение! Ведь если все пойдет по плану, через несколько лет я буду сидеть в Белом доме.

— Роджер, если что-то просочится наружу, сидеть тебе придется за решеткой.

Щеки Симпсона вспыхнули гневным румянцем, но он все же ответил не сразу, а продолжал несколько секунд смотреть в бокал с вином.

— Рей Соломон… Кто бы мог подумать, что за нами станет охотиться его призрак?

— Этого стоило ожидать. Мы пошли на сознательный риск. Порой все складывается удачно, а порой… В общем, я уверен, что твой поступок — в то время и в тех обстоятельствах — был не лишен оснований.

— Тебя послушать, так ты вообще тут ни при чем!

Грей резко бросил:

— Не я приказывал убить Рея! Он был мне другом. Это по твоей милости он мертв!

— Мертв, потому что совершил самоубийство. В Бразилии.

— Э-э, нет! Ты послал группу Джона Kappa, потому что боялся разоблачения, если Соломон вдруг раскопает правду.

Симпсон уставился на Грея.

— Боялись разоблачения, Картер. На пару, ты да я. Не забывай.

— Рей Соломон был хорошим парнем и отличным агентом. А ему прилепили ярлык предателя. Очернили его имя.

— Высокая цель порой требует жертв.

— Что-то собой ты жертвовать не стремился.

— Картер, провидение всегда найдет способ сохранить тех, кто важен для истории.

— Тогда давай, взывай к провидению, потому что кое-кто всерьез хочет отправить тебя на тот свет.

— И тебя. Не забыл еще?

— Мне легче — киллер считает меня мертвым… В каком-то смысле его даже можно понять. То, что ты натворил, непростительно в любом контексте.

Симпсон побагровел.

— Это было очень давно. В ту пору мир был совсем другим. Я сам был совсем другим.

— Уж так ли сильно мы изменились? Да и обсуждаем мы не прошлое, а настоящее. Вот тебе урок: никогда не жги за собой мосты и не делай глупостей.

Симпсон закусил губу.

— Если хоть что-то всплывет, Донна на рога встанет…

— И кто ее осудит? Видишь, ты сам понимаешь, что даже твоя жена поежится от омерзения.

— На себя взгляни! Ты же убивал людей. Убивал!

— Мы, Роджер, руководили не сельским кружком для желающих записаться в шпионы, а боевым подразделением «Три шестерки». И каждая порученная нам мишень была утверждена на самом верху. Наш долг в том и состоял, чтобы выполнить приказ. Любое уклонение или хотя бы сомнение считалось сродни предательству.

— Картер, ты и сам знаешь, что далеко не все задания были завизированы по адресу Пенсильвания-авеню, 1600.

Грей смерил сенатора ледяным взглядом.

— Политикам лучше не совать нос во все дыры подряд… И все-таки, Роджер, зря ты приказал устранить Соломона. Он такого не заслужил.

— Легко быть умным задним числом! К тому же это вообще было один-единственный раз.

— Неужели? Ты забыл про Джона Kappa?

— Этот гад был хуже всех. Захотел выйти из «Трех шестерок»!.. Сам подумай, что он потом бы сделал.

— Как всегда, логика железная… Да ведь Kapp был лучшим из лучших!

— Это твое личное мнение.

— Так вот, значит, почему ты распорядился его ликвидировать? Потому что он решил выйти из команды киллеров?

Симпсон надменно выпрямил спину.

— Не понимаю, о чем ты. Ликвидировать одного из своих? Возмутительно!

— Роджер, врать надо убедительнее. Если ты в самом деле нацелился на кресло в Белом доме, учись играть в покер.

— Его убили не по моей инициативе.

— Года четыре тому назад у нас с Джаддом Бингемом состоялась продолжительная беседа. Он мне все рассказал. Собственная команда Kappa взялась на него охотиться — согласно твоему приказу!

— Клевета. Я не обладал властью давать подобные распоряжения.

— Властью? Когда, в ту пору? Ты забыл, какими людьми мы руководили? Если не считать Kappa, они все, наслаждались своей работой. Бингем заявил мне, что ни он, ни два его товарища ничуть не возражали — сами оскорбились, узнав, что Kapp намерен покинуть их «клуб».

— Положим, доказательств твоим словам нет, коль скоро Бингем и те двое мертвы.

— Так же как и Kapp. В настоящее время он прописан на Арлингтонском кладбище.

Симпсон сделал глоток из бокала.

— Это мне известно.

— По крайней мере так гласят официальные бумаги.

Сенатор бросил на него острый взгляд:

— Ты к чему клонишь?

— Kapp жив.

Симпсон подавился вином.

— Но ведь Бингем сказал…

Он осекся слишком поздно.

— Спасибо, что подтвердил мои подозрения. Бингем не хотел признаваться, что Kapp той ночью сумел-таки улизнуть. Плюс к тому по ходу дела убил трех наших оперативников. Бингем, Коул и Чинчетти сами едва унесли ноги. Вся эта миссия, Роджер, обошлась нам очень дорого. По идее тебе следовало бы за нее намылить шею. Твое счастье, что Бингем с дружками держали язык за зубами. Если бы хоть что-то просочилось наружу, они на пару с тобой оказались бы в серьезном переплете.

— И опять я вынужден сообщить, что не понимаю, о чем ты.

Грей подождал, пока сенатор отопьет вина.

— А я тебя предупреждал, что отцом Джеки на самом деле является Kapp? Видишь, кого ты удочерил?

Симпсон медленно отставил бокал. Грей отметил про себя, что у сенатора дрожит рука.

— Нет, ты даже не намекнул… — выдавил Симпсон. — Ты говорил, что она круглая сирота, но про родителей не сказал ни слова. Я понятия не имел, что у Kappa была дочь…

— Странно. Потому что перед ликвидацией человека полагается все о нем выяснить. Или я ошибаюсь?

— Если ты подозревал, что в деле замешан я, то почему отдал ребенка в нашу семью?

— С ней все равно надо было что-то делать, верно? А у вас с Донной своих детей как-то не получилось завести… Роджер, несмотря на разные слухи, которые обо мне распускают кое-какие людишки, у меня все-таки есть совесть. Во всем повинен ты — в компании с Бингемом, Коулом и Чинчетти. Ну, сейчас доходит потихоньку?

Симпсон резко выпрямился.

— Ты хочешь сказать, их убрал Карр?!

— И пытался прикончить меня. Вполне естественно предположить, что он решил, будто я тоже приложил руку к гибели его семьи.

— Да, но отчего он так долго выжидал?

— Здесь я могу только пускаться в догадки. Однако все указывает на него.

— Если он и в самом деле жив.

— Людей вроде Kappa чрезвычайно трудно убрать, как ты сам отлично знаешь. Вся команда «Трех шестерок» не смогла это сделать.

— Я все же не понимаю, при чем тут Соломон.

— Возможно, связи действительно никакой нет. Не исключено, что Карр решил воспользоваться его делом в качестве прикрытия, для отвода глаз. Это-то и придется нам установить. Однако если он объединил усилия с кем-то из бывшего окружения Соломона, этих людей надо разыскать. У меня найдутся ресурсы. Нынешний директор видит ситуацию под моим углом зрения. Да и как иначе? Я же сам его обучал.

— И ты сумеешь разобраться? Сумеешь вычислить всех причастных?

— Да, причем, надеюсь, прежде, чем он доберется до тебя. Раз уж ты совершенно точно числишься в их списке… к тому же мишень из тебя как на стрельбище.

— Не вижу здесь ничего смешного.

— Я и не смеюсь. Уже мертвы три человека, которые были законспирированы гораздо лучше тебя, да и навыков у них было побольше… С практической точки зрения ты представляешь собой куда более уязвимую цель.

— Ладно, я на некоторое время покину страну. Прямо завтрашним утром, — резко бросил Симпсон. — Я не собираюсь ждать, пока по мою душу пожалует какой-то психопат.

— Да-да, американские налогоплательщики с пониманием отнесутся к тому, что ты решил пустить свои сенаторские обязанности побоку.

— Картер, мне не нравится твой тон.

Вместо ответа Грей взял со столика «Медаль свободы» и потряс ею, как погремушкой.

— Вот мне дали кусочек металла в обмен на сорок лет служения родной стране. Если честно, я удивлен. Как ни крути, а ушел я с поста руководителя разведслужбы.

— Кстати, не понимаю, почему ты это сделал.

— Здесь тебе придется довольствоваться догадками, Роджер. Эта информация исключительно для моего личного пользования.

Симпсон презрительно окинул взглядом обстановку бункера.

— В результате сидишь сейчас в крысиной норе.

— Не следует недооценивать человека, сумевшего убрать трех бывших членов «Трех шестерок» и почти прикончившего меня. Так что на текущий момент здесь мне вполне уютно.

— А я, стало быть, должен торчать на виду. Просто блеск, — раздраженно отреагировал Симпсон.

— Ничего, Роджер, не переживай. Насколько мне известно, «Медаль свободы» вручают и посмертно.

 

Глава 49

Гарри Финн доехал до жилого комплекса в Арлингтоне. Все места на парковке оказались пронумерованы и забронированы за конкретными владельцами, так что отыскать нужную машину не составило труда. Он подошел к черному, как антрацит, «линкольну-навигатору» и приложил некий аппаратик из своего профессионального арсенала под задний бампер с левой стороны. Мигающий красный глазок на приборной доске внедорожника тут же погас. Финн извлек из кармана отмычку, и через пару секунд дверца распахнулась. Он снял спецпропуск хозяина с зеркала заднего вида и заменил его на внешне идентичный, но неработающий: в нем не было встроенного электронного ответчика для выработки нужных шифрованных кодов, которые Финн не мог подделать — вот почему пришлось пойти на хищение. Бедолага-владелец решит, что его пропуск испортился, и попросит выписать новый. Интересный нюанс заключался в том, что данное федеральное агентство, известное своей расхлябанностью, спустя рукава относилось к отмене аннулированных кодов. Старый пропуск или новый — разжиревшим бюрократам было все равно. Чего не скажешь про Финна.

Он закрыл дверцу, вновь приложил приборчик к бамперу, и охранная система ожила. Никаких следов проникновения не осталось. О, если б широкая общественность знала, какие имеются устройства у специалистов!.. Но пусть лучше спят спокойно, считая себя в безопасности…

По дороге домой он внимательно осмотрел похищенный пропуск. Хорошо еще, что Гарри принадлежал к числу хороших парней, в противном случае он без труда сумел бы при желании вывести из игры законодательную ветвь правительства, всех его членов в количестве 355 человек. Но его целью была лишь одна конкретная личность. Одна-единственная.

Стоуна, Аннабель и Калеба загнали в салон микроавтобуса. Туда же залез и Майк Менсон, один из людей Бэггера. Именно он со своим пистолетом и встретил гостей на пороге квартиры. Стоун не предположил, что за Калебом устроят слежку; ошибка, за которую придется расплачиваться собственной жизнью.

— Ну, как там Джерри? — невозмутимо спросила Аннабель. — Не нарвался на очередную разводку?

— Ты о чем лепечешь-то? — насмешливо спросил Майк.

— Сомневаюсь, что мы едем к нему в гостиницу, — заметил Стоун. — Слишком на виду.

На сей раз Майк промолчал.

Бледный как смерть Калеб жался к дверце и, судя по всему, старался не упасть в обморок.

— Я так понимаю, откупиться не получится, а? — спросила Аннабель.

Калеб отлепился от окна и взвизгнул:

— Вы хоть знаете, что вас за это посадят?!

Майк ткнул дулом ему в голову.

— Заткнись на хрен!

Микроавтобус резко вильнул, когда его подрезала какая-то машина, и Майк невольно бросил взгляд за окно — на крошечный миг… однако Стоуну было достаточно.

— Да чтоб те… — В следующую секунду Менсона по инерции бросило на дверцу. Стоун вырвал пистолет и развернул ствол на бывшего владельца.

Майк охнул от боли, когда дуло впилось ему под ребро.

— Эй, дедуля, брось шутить, отстрелишь себе что-нибудь!.. — заявил он, но вылетевшая пуля отхватила ему кусок уха. Стоун навел пистолет на голову водителя.

— Тормози! Или я тебе мозги выбью!

Машина клюнула носом, свернув на обочину.

Стоун пристально взглянул на окровавленного и ошарашенного Майка.

— Запомни на будущее, внучок: похитил человека — свяжи его, потом не будешь выглядеть полным идиотом.

— Да кто ты такой вообще?! — выкрикнул тот.

— Молись, чтобы никогда этого не узнать.

Руки и ноги гангстеров стянули веревками, которые все же нашлись в микроавтобусе, после чего уложили их рядком в придорожной канаве. Пошарили в карманах в поисках каких-нибудь удостоверений, однако ничего обнаружить не удалось.

Стоун сел на место водителя, и они тронулись в путь — на сей раз только втроем.

Аннабель посмотрела на Калеба:

— Вы в порядке?

Он повернул к ней красную от злости физиономию.

— Ну а как же! За последний час в мой дом вломились, похитили меня и чуть не убили. К тому же Бэггер сейчас знает, где я живу и работаю. Конечно, я в полном порядке!

— Ну, по крайней мере мы пока живы, — заметил Стоун.

— «Пока»?! — взвился Калеб.

Стоун передал ему мобильник:

— Звони на домашний Алексу Форду. Его номер на кнопке ускоренного набора. Доложи о случившемся и сообщи место, где он может подобрать подручных Бэггера. — Оливер бросил взгляд на Аннабель. — Джерри совершил крупную ошибку. Теперь его можно посадить, причем без неприятностей со стороны закона для вас лично.

За одним из поворотов дорогу вдруг перегородил какой-то автомобиль, выскочивший с грунтовки, и Стоун попытался его обогнуть, но Аннабель воскликнула:

— Там мой отец! И Рубен!

В самом деле, за рулем сидел Пэдди Конрой, а рядом, на пассажирском сиденье — Рубен. Пэдди подогнал машину ближе и опустил стекло.

Аннабель потянулась к дверце, навалившись на Стоуна.

— Вы как тут очутились?!

Рубен ответил:

— Да я вот прикинул… Раз Бэггер нанес визит Калебу на работе, то не исключено, что его ребята проследовали за ним до самого дома. В общем, когда вы уехали, мы с Пэдди решили на всякий случай изобразить из себя подкрепление.

— Мы поспели как раз вовремя и увидели вас в сопровождении двух молодчиков, — подхватил Пэдди. — Насколько я понял со слов Рубена, вам, — он показал на Стоуна, — хватило бы любого отвлекающего момента, чтобы взять ситуацию под контроль. — Пэдди повернулся к Аннабель. — Теперь я вижу, почему моя дочь вам доверяет.

Стоун вопросительно взглянул на Рубена.

— Мы по дороге поболтали о том о сем, — хлопнул тот ирландца по спине. — И уж поверьте моему слову: чувак умеет водить.

— Так я с шоферов и начинал… Еще в армии, — торопливо добавил Пэдди.

Стоун вновь сел за руль, а Пэдди с Рубеном следовали за ними. Вся команда пребывала на подъеме — им ловко удалось натянуть нос Бэггеру с его холуями.

Впрочем, радость оказалась преждевременной.

Отзвонился Алекс: он послал людей в указанную точку, но связанной парочки головорезов там не обнаружилось. Затем новости лишь ухудшились. Пистолет, отнятый у Майка, оказался «стерилизован», микроавтобус угнан. Сами похитители вообще не называли имени Бэггера, поэтому не имелось повода даже вызвать Джерри для снятия показаний. Улов оказался пустым, и власти были крайне раздосадованы: Стоуну дали понять, что в будущем «кавалерия» не выйдет в поход по первому же звонку.

Сухой остаток: противостояние с Бэггером вернулось на исходную точку.

И все же больше всего был обеспокоен именно Оливер Стоун. «Чистое» оружие, угнанный микроавтобус, полное отсутствие документов, связанные люди растворяются в ночи, не оставляя следов… А что, если похитители вообще не имеют отношения к Бэггеру? Что, если подлинной мишенью является не Аннабель, а он сам?

 

Глава 50

Когда Майк с пленниками не прибыл в условленное место, Бэггер не стал швырять тяжелые предметы или заходиться угрожающими воплями. Он вообще был куда более здравомыслящим человеком, нежели считали окружающие. Да оно и понятно: на такую высоту нельзя взлететь, если не умеешь соображать.

Владелец казино понимал, что потеря Майка — серьезный удар. Мало того, он понятия не имел, в чьи руки Майк попал и что может выболтать. Вашингтон кишит федералами: куда ни плюнь, обязательно угодишь. Инстинкты Бэггера позволили ему выжить во многих опасных ситуациях, и сейчас он явственно ощущал, что дело пахнет жареным. Нет ничего проще прыгнуть в собственный самолет и унести ноги куда-нибудь подальше, но такой поступок шел вразрез всем его принципам. Джерри Бэггер никогда не убегал от сложностей.

Он сделал несколько звонков, первым делом вызвав подкрепление из Атлантик-Сити. Затем набрал номер Джои, частного сыщика-эксперта, и приказал тому копать поглубже, потому что сейчас каша заварилась очень круто, и Бэггер нутром чувствовал, что нуждается в массе информации. Под конец он позвонил личному адвокату — тот знал о Джерри все на свете. Ловкий сутяга тут же принялся сочинять возможные алиби и юридические стратегии на случай, если федералы постучатся в дверь его клиента.

Покончив с неотложными делами, Бэггер решил прогуляться до гостиницы пешком. В отличие от Атлантик-Сити развлекательные заведения в Вашингтоне сворачивали лавочку довольно рано. В этот час почти не осталось открытых ресторанов, баров или клубов. Впрочем, отмахав кварталов десять, Джерри увидел неоновую вывеску, нырнул внутрь, занял стул за барной стойкой и заказал себе виски с прицепом из пива. Внимание сидевшего рядом толстяка было полностью приковано к стакану; из помятого музыкального автомата, за долгие десятилетия покрывшегося налетом из высохшего пива и пьяных слез, доносилась песня Элвиса Костелло.

Бэггер вырос как раз в таких местах; шестьдесят лет спустя он был занят прежним делом, хотя нынче счет шел на миллионы. Все же порой ему хотелось вновь стать тем чумазым пареньком с заразительной улыбкой, умевшим врать со скорострельностью пулемета и разводить наивных простаков, которые потом только хлопали глазами, не понимая, как так вышло, что они остались без денег, — когда Джерри был уже далеко, планируя новую аферу.

— Чем тут у вас народ развлекается? — спросил он бармена.

Тот перестал тереть тряпкой столешницу и заявил:

— Этот город построили не для развлечений. По крайней мере мне так кажется.

— В смысле, для серьезных дел?

Бармен ухмыльнулся.

— Единственное место, хозяева которого могут тебя разбомбить, а потом и обложить за это налогом.

— Кое-кто спит и видит, как бы на них самих скинуть ядерную бомбочку.

— А и хрен с ними, лишь бы меня предупредили за двадцать четыре часа.

— Я из Атлантик-Сити.

— Клевое местечко. Жаль только, я там почти все свои денежки просадил.

— Казино «Помпеи» знаете?

— А то! Говорят, хозяин там больно крут. Хотя, если подумать, в таком бизнесе иначе нельзя. Короче, флаг ему в руки.

— Давно здесь работаете?

— И не упомнить. В свое время хотел стать питчером, да силенок не хватило. А с тремя детьми куда денешься…

— А жена на что?

— Померла года три назад. Рак. Только-только вроде развиднелось на горизонте, жизнь — бац! — и вилы в бок. Верно говорю?

— Да уж… Ладно. — Бэггер положил десять «Франклинов» на стойку и поднялся, собираясь идти на выход.

Ошарашенный бармен только и сумел пролепетать:

— Эй, мистер, вы чего?

— И среди крутых хозяев не все уроды.

Бэггер пешком вернулся в гостиницу. Его мобильник надрывался — наверняка охрана всполошилась и пыталась выяснить, все ли с ним в порядке. У Джерри было много врагов, и ребятам не нравилось оставлять босса в одиночестве. Не от большой любви, разумеется; просто если его уберут, они потеряют работу. В мире Бэггера лояльность добывают только двумя способами: или дулом револьвера, или пачкой долларов. Словом, он и не удосужился отвечать на звонки.

Джерри миновал мемориал Вашингтона и остановился. Его внимание привлек к себе вовсе не 555-футовый обелиск, а мужчина и женщина, которые, взявшись за руки, шли по дорожке возле основания.

У Бэггера никогда не было серьезных отношений с женщинами, он одержимо сколачивал состояние. Все женщины в его жизни либо с самого начала получали плату, либо пытались что-то урвать в обмен на свои услуги. Старина Джерри знал, что по-настоящему он их не интересует, да и сам никогда не был к ним привязан.

Так все и шло, пока на пути Бэггера не повстречалась Аннабель Конрой и не вывернула его наизнанку. Было в ней что-то такое, что ударило его в то место, о существовании которого он и не подозревал. Джерри позволил себе поверить, будто он ей небезразличен, и вовсе не из-за тех возможностей, которыми обладал.

А затем у него словно выбили землю из-под ног — и вот, пожалуйста, он очутился в городе, который ненавидел почти столь же сильно, как Лас-Вегас. Чем же он сейчас занят? Ищет эту женщину, чтобы убить, хотя мог бы любить ее вечно. Его подсекла отнюдь не утрата сорока миллионов долларов; он может сделать себе еще больше денег. Нет, Аннабель Конрой похитила у него нечто куда более важное, даже немыслимое: его сердце.

Это предательство до такой степени вывело Бэггера из себя, что, будь у него с собой пистолет, он бы пристрелил эту парочку, которая, ничего не подозревая, шла в нескольких шагах поодаль.

Бэггер развернулся и торопливо зашагал к своей гостинице, где его ждал очередной сюрприз. Только что вернулся Майк Менсон со своим напарником, оба были окровавлены и взъерошены.

Прежде чем завести разговор с этими идиотами, он подозвал к себе одного из охранников и одними губами, не подавая голоса, спросил:

— Чисто?

— Мы их обыскали, — ответил тот. — Микрофонов нет.

Бэггер перевел взгляд на Майка:

— Ну и что за хрень с вами приключилась?

— Босс, мы облажались, — признался тот. — Уже сунули их в машину, но тот старик выбил у меня пушку и потом нас связал. Пока развязывались, добирались сюда… время ушло…

— Пешком пять миль отмахали, — пожаловался второй.

— Да мне плевать! Хоть на карачках ползите! — взревел Бэггер. — Вы что, не смогли справиться с бабой и долбаным библиотекарем?!

— Дело вовсе не в библиотекаре, — удрученно сказал Майк. — Там был этот старик… серьезная штучка. Он как-то хитро ткнул меня в ребра, у меня аж все тело свело судорогой. А потом, — Майк показала на раненое ухо, — он мне мочку отстрелил и даже не моргнул при этом. Мистер Бэггер, он явно профи. Мы не ожидали, что наткнемся на такого мастера…

— Майк, если бы я не знал тебя по прошлым делам, то прямо сейчас отстрелил бы тебе не то что ухо, а всю башку!

Мужчина нервозно переступил с ноги на ногу.

— Да, сэр. Я понимаю, мистер Бэггер. Джо нашел кусок стекла, и мы разрезали веревки. И только-только успели убраться, как заявились копы. Их наверняка вызвали эти люди. Но нас они не заметили!

— Уверен?

— Так точно, сэр!

— И ты говоришь, тот старик был профи? Ну и как он выглядел?

Майк дал приметы Стоуна.

— Думаешь, федерал?

— По одежде непохоже. И слишком старый, хотя навыки не утратил. Да, и еще: он с этой Аннабель Конрой явно тесно связан.

Бэггер медленно сел в кресло. Та-ак… И с кем же Аннабель, интересно, спуталась?

 

Глава 51

Сенатор, как выяснилось, сегодня уехал из города по очень ответственному и внезапному делу, забрав с собой почти всю команду. Эту информацию Финн обнаружил на веб-сайте Симпсона, где внезапная поездка подавалась как некое важное мероприятие, которое принесет пользу жителям Алабамы, да и всей Америки. Каким образом перелет в первом классе на Каймановы острова может дать подобные результаты, оставалось загадкой. Финн решил, что Симпсона предупредили насчет недавних успешных покушений и он решил унести ноги. Ничего, сенатору рано или поздно придется-таки вернуться в Вашингтон. Как ни крути, а положение обязывает. Конгрессмены не могут манкировать своими обязанностями до бесконечности, хотя кое-кто из них упорно к этому стремится.

На Финне была стандартная униформа работника правительственного комплекса. На шее висел ламинированный пропуск, в руке он держал чемоданчик с инструментами. Уверенные манеры, безукоризненные документы и отполированная легенда насчет некоего ремонта позволили Гарри беспрепятственно проникнуть за кордоны охранной службы.

Выйдя из лифта, он бросил взгляд на стеклянную перегородку офиса Роджера Симпсона, где рядом с дверью стоял флаг штата Алабама. На полотнище был изображен темно-красный Андреевский крест по белому полю, напоминая боевой штандарт Конфедерации. Со времен Гражданской войны минуло чуть ли не полторы сотни лет, но и сегодня этот флаг сыграл роль отличного ориентира. Финн подошел к двери и сквозь стекло увидел молоденькую куколку, сидевшую за регистрационным столом.

Готовясь к делу, он увеличил снимки офиса, которые сделал при разведке, а потому уже знал имя секретарши, написанное на табличке перед девушкой.

Он просунул голову в приоткрытую дверь и показал умело подделанный бланк наряда на производство работ.

— Здравствуйте, Черил, это Бобби из хозотдела. Мне звонили насчет дверного замка. Извините, что задержался на несколько дней, но у нас тут запарка была, столько заказов… Вы не в курсе, что случилось с этими замками? А то из других офисов тоже жалуются…

Задерганная секретарша, отражавшая лавину телефонных звонков, прикрыла трубку рукой и коротко бросила в сторону Финна:

— Без понятия.

— Ну тогда я быстренько проверю. Вы сидите, сидите… я сам все сделаю…

Секретарша улыбнулась и кивнула.

Финн присел на корточки, осмотрел замок и сунул в него крошечный кусочек металла. Несколько минут делал вид, будто возится с механизмом, а затем поднялся и сказал:

— Ну, теперь все в порядке, Черил.

Она помахала в ответ, Финн собрал инструменты и по ходу дела бросил взгляд внутрь кабинета. Он уже знал, что здесь нет пульта охранной системы с датчиками движения, но лично перепроверить никогда не вредно.

В коридоре, впрочем, имелась видеокамера, установленная на потолке в районе пересечения двух проходов. Финн заранее захронометрировал ее работу. Камера автоматически поворачивалась каждые две минуты, чтобы получать картинку в обоих направлениях. Финн прошел по коридору, краем глаза примечая движение объектива и засекая время. Все осталось по-прежнему: две минуты ровно. Более чем достаточно. По ночам здание патрулировали охранники; четные этажи они проверяли по нечетным часам, и наоборот. Финн подгадал момент, когда камера развернулась в противоположную сторону, и отмычкой быстро открыл дверь в кладовку, где, как ему было известно, хранили праздничную мишуру. Затем спрятался в тыльной части помещения, улегся на пол и заснул.

В ноль часов две минуты он просунул под дверную щель гибкий шнур с видеоголовкой, убедился, что коридор чист, и вышел из кладовки. Охранная камера как раз успела повернуться к нему «спиной».

Не теряя ни секунды, он подскочил к офису Симпсона. Ранее вставленный кусочек металла служил одной-единственной цели, зато выполнял свою функцию безукоризненно. Замок выглядел вполне исправным, дверь была как будто закрыта, но только не для людей вроде Финна, который имел в своем арсенале специальный прибор. Он вставил намагниченный щуп в цилиндр замка, извлек металлическую прокладку — и замок открылся.

Финн бодрой рысцой пересек приемную и проник в величественный кабинет сенатора. Присев у письменного стола, он подтянул к себе системный блок компьютера, отвернул заднюю крышку и запрятал там свою самодельную «адскую машинку».

Ему удалось пронести ее через охранные детекторы на входе по одной простой причине: устройство не содержало в себе взрывчатки. Напротив, аппарат был создан специально для вызывания определенной химической реакции среди начинки системного блока, превращавшей невинный компьютер в настоящую бомбу. Машинка была подсоединена к микрорадиоприемнику с радиусом действия порядка полутора тысяч ярдов. Финн вернул заднюю крышку на место и сунул системный блок обратно под стол.

Затем он сел за стол и включил компьютер. Экран ожил, операционная система затребовала пароль. Что ж, тут все просто: у вечно занятых сенаторов не имелось ни времени, ни сил запоминать сложные сочетания букв и цифр. С третьей попытки, когда Финн впечатал слово «Монтгомери» — название столицы штата Алабама, — он получил доступ, ввел последовательность необходимых команд, затем выключил компьютер.

Настала очередь последнего штриха: в кадке с пальмой он пристроил миниатюрную камеру на батарейном питании.

Финн вернулся к стеклянной перегородке и проверил часы, выжидая момент, когда коридорная камера повернется в противоположную сторону, выскользнул за дверь и вернулся в кладовку. Извлек из вороха инструментов коробочку, внешне напоминавшую смартфон «блэкберри», включил ее и увидел на экране четкое изображение. Все правильно, он выбрал удачное место для подглядывающего и подслушивающего «жучка» — весь офис сенатора был как на ладони. Финн выключил питание, лег на пол и заснул.

Утром он вышел из своего убежища и некоторое время катался вверх и вниз на лифте, делая вид, будто направляется куда-то для выполнения заказов. Закончив заметать следы, Финн покинул Сенаторский корпус, пристроившись к компании других людей, сел на электричку до Виргинии, затем на своей машине добрался до работы.

Оставалось дождаться возвращения Роджера Симпсона — и устроить ему встречу, которую тот заслужил за помощь в убийстве отца Финна.

Но самое главное, гибель Симпсона будет означать конец трудного пути. Хватит смертей, уже не придется слушать одну и ту же историю из уст матери. Что-то ему подсказывало, что она цепляется за жизнь лишь по одной причине, дожидаясь окончательной развязки. Финн подозревал, что как только сенатор исчезнет с лица земли, за ним последует и мать. Месть — могучая сила, которая способна даже Костлявую продержать в отдалении.

Выполнив кое-какую текущую работу и обдумав дополнительные детали плана атаки на Капитолий, он покинул офис и забрал детей из школы. Затем где-то с час помогал Патрику отрабатывать отбивы на бейсбольной площадке, проверил у Сузи домашнее задание и обсудил с Дэвидом возможные варианты школ. Когда из магазина вернулась Мэнди, он оказал ей посильную помощь в приготовлении ужина.

— Смотри-ка, ты сегодня в приподнятом настроении, — заметила она, глядя, как Финн чистит картошку.

— Вчера выпал удачный денек на работе.

— Все равно я бы предпочла, чтобы тебя больше не заставляли дежурить в ночную смену. Ты и так совсем измучился за последнее время.

— Да нет, я на самом деле полон сил! — Он покончил с последней картофелиной, вытер руки и обнял жену. — Знаешь, что мне пришло в голову? Хорошо бы куда-нибудь съездить. Может, за границу, а? Дети еще не видели Европу.

— Конечно, Гарри, я только «за». Но ведь это страшно дорого…

— Ничего, у нас был хороший год, удалось кое-что отложить. Как насчет следующего лета? Я уже начал кое-что прикидывать, вырисовывается отпуск.

— Слушай, ну почему я узнаю о таких планах в последнюю очередь? Это нечестно!

— Ты пойми: я просто хочу выстроить своих уток в шеренгу и в таком виде представить их командиру. Да, мэм, у нас во флоте так заведено.

— Эй, мистер, ваше настроение больно уж прыгает, — укоризненно заметила Мэнди.

— Повторяю, буквально недавно я узрел свет в конце туннеля.

Она рассмеялась.

— Будем надеяться, это не прожектор локомотива, который мчится по твою душу.

Стоило ей отвернуться к плите, как с лица Финна мигом сползла вся веселость.

«Локомотив по мою душу… — мрачно подумал он. — Еще накличет…»

 

Глава 52

Калеб и Пэдди остановились в коттедже Стоуна, а Аннабель вернулась к себе в гостиницу, выписалась и немедленно переехала в другой отель, расположенный в дальнем конце города. Новый адрес она сообщила Стоуну в телефонном разговоре.

Следующим утром, в ранний час, его разбудил звонок раздраженного Рубена.

— Оливер, этот Милтон меня с ума сведет, ей-богу! Ведь он что наделал, подлец? Весь дом мне вычистил! Наводил, видите ли, порядок. А теперь я ничего найти не могу! Даже Дельта-Дон боится зайти внутрь, потому что Милтон который час кряду орудует пылесосом!

Собака по кличке Дельта-Дон принадлежала Рубену, он выдавал ее за питбуля, хотя на самом деле пес был попросту безродной дворняжкой.

Голос Рубена опустился до шепота.

— И ты не поверишь, что он сотворил с моим сортиром. Его будто из женского журнала перенесли. Я даже стесняюсь забежать туда по делам.

Стоун устало промолвил:

— Рубен, у меня не осталось для Милтона места. Дом и так переполнен.

— Так я же понимаю, потому и звоню! Слушай, пусть ко мне переедет Пэдди, а ты Милтона заберешь к себе, а? Пэдди как-то больше смахивает на соседа по общаге.

— Поиск идеальных соседей сейчас не является нашим приоритетом, — сухо заявил Стоун. — И чем меньше Пэдди высовывает нос на улицу, тем лучше.

Рубен тяжко вздохнул:

— Видно, придется мне потерпеть мистера главврача… Только ты учти, что с Бэггером тянуть нельзя. Милтон уже заикнулся, что хочет провести меня по магазинам, обновить мне гардероб… Тут я буду стоять как скала!

Через пару часов проснулся Калеб. Стоун увидел его выходящим из ванной. Он был одет в помятый вчерашний костюм и выглядел крайне раздосадованным.

— Калеб, когда к тебе пришли эти молодчики, они что-нибудь упоминали интересное?

Тот нахмурился:

— А как же. Заявили, что отрежут мне голову, если я хотя бы пикну! Только я запер дверь на три оборота и собирался перечитать начальные главы «Дон Кихота»… а тут эти уроды!

— Да нет, я имею в виду, не говорили ли они, что работают на Джерри Бэггера?

— Они вообще почти все время молчали. А чего им болтать?

— Имя «Аннабель» не всплывало?

— Вроде нет. А что?

— А про некоего Джона Kappa тоже ничего не говорили?

— Это еще кто?

— Не важно. Так упоминали они его или нет?

— Нет!

Стоун так и не мог решить, за кем пожаловали похитители: за Аннабель или Джоном Карром? Например, они могли вычислить его через Калеба. Ведь Стоун и раньше забегал к нему на работу, в библиотеку… Сначала он решил, что этих людей прислал Бэггер. Но что, если на самом деле они — та команда, которая взялась устранять бывших членов «Трех шестерок»? Убили перед этим Картера Грея… С другой стороны, если они и впрямь охотятся за ним, то наверняка успели бы выяснить, кто есть кто, и даже узнать его адрес…

— Ну и что мне теперь делать? — потребовал Калеб, нарушая ход мыслей Стоуна. — Я и так уже опоздал на работу! Ни одежды нормальной, ни одеколона, вообще ничего нет…

Стоун, недовольный помехой, резко бросил:

— Позвони да скажи, что заболел.

— Это на сегодня. А завтра? А потом?!

— Отпуск тебе причитается?

— Я ведь работаю на федеральное правительство! Нельзя так запросто объявить, что ты ушел в отпуск. Надо планировать, писать заявление…

— Ладно, завтра разберемся. Пока сиди и расслабляйся.

— Тебе легко говорить! Меня вон похитили и едва не убили! «Расслабляйся»! В собственную квартиру уже ступить нельзя, на работе носа показать не могу — а все из-за какого-то маньяка, который взялся на меня охотиться! Сам расслабляйся!

— Ну тогда вскрой себе вены. Все в твоих руках, я мешать не буду.

С этими словами Стоун демонстративно направился на выход.

— Ты куда?!

— Надо заглянуть к одной подружке.

— Супер! Передай Аннабель, что подружки вроде нее мне нужны, как ректальное обследование без анестезии.

В этот момент из ванной вышел и Пэдди, на ходу пятерней зачесывая влажные волосы.

— Об чем сыр-бор?

Стоун сказал:

— Да вот Калеб очень хочет приготовить для вас завтрак, только не знает, чем порадовать. Правда, Калеб?

— А?!

Пэдди усмехнулся, переводя взгляд с одного мужчины на другого.

— Ого, вот это славно! Спасибо.

Калеб надменно вскинул голову, но быстро увял. Прошлой ночью, пока Пэдди спал, Стоун рассказал все, что знал про этого старика, не утаив и тот факт, что он умирает.

— Что ж, я ведь слуга народа…

— Ну и чудненько. Домашние хлопоты вверяю вашим надежным рукам, — улыбнулся Стоун.

Выйдя из ворот кладбища, он понял, что с самого утра испытывает беспокойство, не исчезла ли вновь Аннабель. И все же полчаса спустя он нашел ее в только что снятом гостиничном номере по новому адресу. Аннабель едва успела покончить с завтраком. Она налила ему чашку кофе, а сама уселась на краю постели.

— Как там Пэдди?

— Сегодня утром он выглядит даже посвежевшим. Походка такая упругая, и вообще…

— Это из-за вчерашнего. Он живет на адреналине сколько его помню.

— Здорово повезло, что он подоспел вовремя. Спас нам жизнь.

— Да… — кисло буркнула Аннабель. — Мне лично это против шерсти. Я теперь ему как бы должна…

Тщательно подбирая слова, Стоун спросил:

— Вы из вчерашних головорезов никого не узнали? В смысле, они точно были от Бэггера?

— Да нет вроде, никого знакомого не приметила… У вас какие-то сомнения на этот счет?

— Помните, я как-то раз говорил про свои личные осложнения?

— Да.

— Так вот, не исключена возможность, что вчерашние бандосы заявились как раз по мою душу.

— Что?! На вас охотятся?

— Одевайтесь. Надо кое-куда проехать и открыть вам небольшой секрет.

— И куда же мы отправимся?

— На Арлингтонское кладбище.

 

Глава 53

— Оливер, вас еще не тошнит от кладбищ? Впечатление возникает уж очень… мм… подозрительное… — заметила Аннабель, идя со Стоуном по асфальтовым дорожкам Арлингтона, где нашли последнее упокоение военные герои. Большинство могил были отмечены простенькими белыми крестами, хотя кое-где возле усыпальниц знаменитостей — или попросту очень богатых людей — стояли и статуи, порой претенциозные и в довольно плохом вкусе. Стоун уже давно подметил, что чем больше человек сделал для своей страны, тем скромнее у него надгробие.

— Пойдемте, здесь недалеко.

Он вел ее знакомым путем, мысленно отсчитывая ряды крестов. Эта секция кладбища была особенно тихой, и он часто приходил сюда в поисках умиротворения.

Мгновением позже Стоун неожиданно для себя споткнулся, колени словно сделались ватными. А все потому, что сегодня на этом участке было непривычно людно и вовсе не так уж спокойно. Возле тридцать девятого кресла в четвертом ряду царило оживление. Велась эксгумация. На глазах Аннабель и Стоуна рабочие извлекли из раскопанной могилы гроб и перенесли его в микроавтобус, который поджидал свой груз на дорожке.

— Оливер? — встревоженно спросила Аннабель. — Что происходит? Вам плохо?

Она обняла его за плечи, пока Стоун пытался обрести самообладание, придерживаясь за ствол дерева.

Наконец он нашел в себе силы для ответа:

— Уходите самостоятельно, за мной ни в коем случае не следуйте. Встретимся в моем коттедже.

— Но…

— Выполняйте!

Оливер зашагал вслед за отъезжавшим микроавтобусом.

Когда рабочие принялись зарывать яму, Аннабель подошла ближе к могиле и как бы из чистого любопытства заметила:

— А я-то думала, на кладбищах принято хоронить, а не выкапывать.

Один из гробовщиков вскинул на нее угрюмый взгляд, но ничего не ответил и через секунду вернулся к работе.

Аннабель придвинулась к могиле, чтобы прочитать имя на кресте.

— Извините, вы не подскажете, где здесь можно посмотреть церемонию смены почетного караула? — невинным голосом спросила она, с каждым словом ступая все ближе.

Пока рабочий объяснял ей, как пройти, она рассеянно поглядывала ему за плечо, и наконец ее усилия увенчались успехом.

«Джон Kapp…» — мысленно повторила Аннабель имя, высеченное на перекладине креста.

Стоун пешком следовал за микроавтобусом, пока тот не выкатился за пределы кладбища и, разом набрав скорость на главной автотрассе, скрылся из виду. Машина не стала заезжать на Мемориальный мост, ведущий в Вашингтон; напротив, она уехала на запад, в глубинку Виргинии. Стоун догадывался, куда везут его гроб: в Лэнгли, вотчину ЦРУ.

Он позвонил Рубену на мобильник.

— Слушай, свяжись со всеми своими друзьями в разведупре и выясни, почему сегодня была раскопана одна из могил на Арлингтонском кладбище.

— А чья могила-то? — поинтересовался Рубен.

— Некто по имени Джон Kapp.

— Я его знаю?

— Мы с ним оба знакомы, причем на редкость близко. Давай, Рубен, не тяни. Это очень важно.

Стоун сделал еще один звонок, на сей раз Алексу Форду, единственному человеку на земле — если не считать Аннабель Конрой, — который знал подлинное имя Стоуна.

— Так ты что, сам видел, как гроб выкопали? — спросил Алекс.

— Да-да, сам. Выясни все, что можно. Очень прошу.

Стоун вернулся к себе, заранее зная, что Аннабель, довезшая их обоих до Арлингтона, уже на месте.

Когда он вошел в коттедж, она поджидала его, стоя возле письменного стола.

— Для мертвеца вы отлично выглядите.

Он поморщился.

— Где Пэдди и Калеб?

— Отправились за продуктами. Дома почти нет еды. Калеб был неприятно поражен. — Она показала на бумаги, разложенные на столе. — Я смотрю, у вас набралось неплохое досье на Джерри.

— И на вас, — заметил он, к удивлению Аннабель.

— Копаете компромат на старых друзей?

— Нет, один мой знакомый добыл материал на Джерри. Что касается вас лично, то здесь только догадки.

Стоун присел за стол.

— Как я понимаю, события на кладбище вас огорчили?

— Достаточно сказать, что когда гроб откроют, их ждет сюрприз.

— Там есть чье-то тело?

Он пожал плечами.

— Я не участвовал в принятии решения. Был слишком занят — старался в самом деле не угодить в ящик.

— А почему эксгумацию провели только сейчас?

— Не знаю.

— Вы упоминали о какой-то личной проблеме… В чем же она заключается?

— Я не готов обсуждать эту тему.

— Это вы мне говорите?! — воскликнула Аннабель. — После того, как я вам все открыла?.. Давайте выкладывайте. Я хочу знать правду!

Стоун мысленно поежился. Он годами держал в парке Лафайет плакат с точно таким же лозунгом.

— Аннабель, поймите, я не могу…

— Стоп! Не надо изобретать оправдания. Я сама такие штуки довела до уровня искусства.

Стоун молча сидел, пока Аннабель нетерпеливо постукивала каблучком по половице.

— Послушайте, Оливер… или Джон, или как вас там…

— Я называл вам свое настоящее имя. Меня зовут Джон Kapp.

— Отлично, начало положено. Продолжайте.

Он встал.

— Нет. Ничего продолжать я не собираюсь. И с этого момента помогать вам с Джерри Бэггером уже не смогу. Если на то пошло, чем быстрее вы от меня удалитесь, тем для вас же будет лучше. Забирайте отца и пускайте все свои деньги на побег. На максимальной скорости и как можно дальше… Мне очень жаль, Аннабель. Очень. Но если вы будете держаться рядом со мной, вы погибнете. Этого моя совесть не перенесет.

Он взял Аннабель за локоть, подвел к выходу и, не говоря больше ни слова, закрыл за ней дверь.

 

Глава 54

Мать Гарри Финна встала рано. Боль, глодавшая ее кости, всегда заставляла подниматься до рассвета.

Она сходила в уборную, вернулась в постель и принялась читать газеты с прилежанием, за которым стояли десятилетия самодисциплины. Затем к ритуалу безостановочного поиска фактов подключились радио и телевидение. И вот тут перед ее глазами возникло знакомое лицо. Неловкими пальцами она ухватилась за пульт, и усмехающаяся, самодовольная физиономия исчезла с экрана.

Еле справляясь с нервной одышкой, пожилая женщина бросила взгляд на сотовый телефон, который оставил для нее сын. До сих пор она ни разу не звонила ему, мобильник был предназначен исключительно для экстренных случаев. Впрочем, трубку она постоянно носила с собой, подвесив ее на шею на ремешке, и снимала, только когда принимала душ. Но сейчас ситуация иная: сыну надо позвонить. Она должна знать правду о человеке с телеэкрана. Неужели все так и есть, неужели журналисты не ошиблись?

Заслышав чьи-то шаги, она быстро укрылась в постели. Дверь распахнулась, и, мурлыча себе под нос какую-то песенку, в палату вошла санитарка.

— Ну, как у нас дела сегодня, «ваше величество»? — спросила она. Это прозвище мать Финна заслужила за высокомерную манеру держаться.

Пациентка рассеянно буркнула несколько слов на загадочном языке, который использовала при общении с Финном. Для любого другого человека ее речь напоминала бессмысленное бормотание, что ей и было нужно. Санитарка давно успела привыкнуть к подобным ответам.

— Вот и отлично. Вы пока тут поболтайте сами с собой, а я соберу грязное бельишко да вымою санузел. Все для вас, «ваше величество», все для вас.

Санитарка оглянулась на разворошенные газеты и позволила себе насмешливую ухмылку. Хитрит старушка, ой хитрит. Видать, не такая уж она выжившая из ума.

Закончив свои дела, санитарка покинула палату. Лишь тогда мать Финна приподнялась на кровати и вновь посмотрела на телефон. Странно, что чем сильнее стареешь, тем больше начинаешь раздумывать над простыми, казалось бы, решениями, которые в молодости принимались мгновенно. Итак, звонить или не звонить?

Не успела она прийти к окончательному выводу, как ее пальцы самостоятельно принялись нажимать кнопки.

Трубку сняли мгновенно, когда еще не завершился первый гудок. По-видимому, у сына был включен определитель номера.

Голос Финна прозвучал негромко, но отчетливо.

— Что случилось? Тебя кто-то обидел?

— Нет. Я в порядке.

— Тогда почему позвонила?

— Я узнала в новостях, что он покинул страну. Этот негодяй отправился в отпуск. Неужели ему все позволено? Ответь мне.

— Ничего, я обо всем позабочусь. Вешай трубку.

— Но ведь он…

— Не надо вслух. Вешай трубку. Немедленно!

— Все равно никто не поймет, что мы говорим…

— Немедленно, я сказал!

Она нажала кнопку отбоя и вновь повесила телефон на шею. Гарри недоволен ее поведением. Не надо было звонить. Но она ничего не могла с собой поделать. День и ночь приходится сидеть здесь, в этом аду, гнить заживо и думать только об одном. А потом взять и увидеть этого человека на телеэкране.

Мелкими, шаркающими шажками мать Финна приблизилась к окну и выглянула наружу. Стояло великолепное утро, а ей было все равно. Она жила в прошлом, которое само по себе успело почти полностью исчезнуть. Ее семья, друзья, муж — все мертвы. Остался лишь Гарри. И сейчас он на нее сердится. Ну да ничего, отойдет. Успокоится. Славный мальчик, о лучшем сыне не может мечтать ни одна мать.

Она открыла тумбочку и достала оттуда единственный снимок, оставшийся от мужа. Затем легла на кровать, пристроив фото у сердца, и принялась мечтать о смерти Роджера Симпсона.

Гарри Финн сунул мобильник в карман и вернулся на кухню, где встретил встревоженные взгляды Мэнди и детей. Когда раздался звонок и Финн увидел номер, он даже позабыл, что у него есть семья, — выскочил из комнаты, ни секунды не сомневаясь: мать сообщит, что ее разыскали. Что она вот-вот умрет.

У Сузи к нижней губе прилип комочек овсяной каши. Патрик уронил вилку на пол, и теперь Лабрадудель Джордж слизывал с нее яичницу. Дэвид перестал набивать школьную сумку учебниками и обеспокоенно смотрел на отца. Мэнди стояла у плиты, вскинув лопатку, пока горели оладья на сковородке.

Жена испуганно спросила:

— Гарри, все в порядке?

Он попытался улыбнуться, но губы не слушались.

— Ложная тревога. Я-то подумал, на работе кое-какие осложнения… виноват, ошибся.

Сузи — то ли из-за выражения его лица, то ли от непривычных обертонов в голосе — принялась плакать. Он взял ее на руки и прижался нос к носу.

— Эй, крошка, ты чего? Папа ошибся, вот и все.

Она обняла его лицо своими мягкими ладонями и подарила внимательный взгляд, на который способны только дети.

— Точно? — спросила она слабым голосом. Подтекст страха, запрятанного в этом простом вопросе, резанул Финну сердце.

Он поцеловал ее в щеку, отчасти потому, что не мог найти в себе сил взглянуть в умоляющие глаза.

— Честное слово. Даже папы иногда ошибаются. — Он оглянулся на жену, которая успела немного прийти в себя. — Зато мамы всегда правы, верно? — Финн пощекотал дочь, а свободной рукой сжал худенькое плечо Патрика. — Правильно я говорю?

— Да, папочка… — кивнула Сузи.

— Да, — согласился и Патрик.

Финн отвез детей в школу. Последним из машины вылез Дэвид. Сын заговорщицки наклонил голову, делая вид, что проверяет шнурки на кроссовках, пока младшие брат с сестрой заходят в здание.

— Пап, ты уверен, что все путем?

— Абсолютно. Не волнуйся, дружище.

— Со мной-то ты можешь быть откровенным.

Финн улыбнулся:

— Я думал, что такие слова — прерогатива отца.

— Я серьезно. Потому что сам знаю, что с матерью порой трудно обсуждать те или иные проблемы. Иногда для этого подходит только мужская компания.

Финн протянул руку и пожал подростку руку.

— Спасибо, Дэвид. Ценю такую помощь. Даже больше, чем ты думаешь.

«Эх, сынок, хотел бы я тебе все рассказать, да не могу. И никогда не смогу. Извини». Мысль продолжала крутиться в голове, пока его невероятно крепкие пальцы сжимали руку Дэвида. В эту минуту он особенно не хотел расставаться с сыном.

— Ладно, отец, задай им жару.

Дэвид захлопнул дверцу и зашел в школу вслед за Патриком и Сузи.

Финн медленно тронулся с места, объезжая автомобили других родителей, которые, как он имел все основания считать, ни за что не согласились бы поменяться с ним местами.

По отражению в зеркале заднего вида он проследил, как Дэвид скрылся за входной дверью.

«Если я проиграю, сынок, помни меня как отца, которым я был, а не как человека, которым мне пришлось стать».

В одной из палат на том же этаже, где находилась мать Финна, мужчина по имени Херб Дэшл зевнул и потянулся, неприязненным взглядом окинув лежавшего без сознания пациента. Дэшл заступил на дежурство в полночь, и до конца его смены оставалось добрых четыре часа. Он молча кивнул медсестре, которая вошла в палату, желая проверить состояние больного. В тот же миг мужчина на койке вдруг застонал и прошептал пару фраз. Дэшл подскочил на стуле, схватил медсестру за локоть и бесцеремонно выставил в коридор, захлопнув за ней дверь. Затем он пригнулся к больному и стал напряженно вслушиваться в шепот. Когда мужчина затих, Дэшл извлек мобильник, набрал нужный номер и слово в слово повторил услышанное. Закончив доклад, он приоткрыл дверь и вызвал медсестру. Та немедленно повиновалась, хотя и выглядела более чем раздосадованной. Впрочем, не в первый раз.

— Извините, — вежливо сказал Дэшл, вновь занимая свой пост.

— У меня из-за вас когда-нибудь сердечный припадок будет… — буркнула женщина, хотя и не решилась повысить голос.

Да и немудрено. Попробуй накричи на таких людей.

 

Глава 55

— Я рад, что Григорий оказался столь полезен, — заметил Картер Грей директору ЦРУ.

Мужчины сидели в кабинете бункера. Грею начинало даже нравиться его нынешнее местопребывание. Что-то такое есть в жизни под землей. Никаких тебе дорожных пробок, и от капризов погоды не зависишь…

Григорий Тупиков, бывший советский посол в США в конце эпохи «холодной войны», уже не стоял на страже интересов российского народа. Сейчас он служил самому себе, причем с большим успехом — не так давно покинув родную землю, превратился в растолстевшего и довольного капиталиста. Тупиков вошел в инвестиционную группу, которая прибрала к рукам угольную промышленность, ранее находившуюся под контролем государства, и продала ее другой группе российских бизнесменов. Григорию достало сообразительности покинуть страну, прежде чем правительственный молот опустился на головы нуворишей. Подавляющую часть года он жил в Швейцарии, хотя при этом владел несколькими квартирами в Париже и Нью-Йорке, заодно поручив «Голдман Сакс» заботиться о вложенных миллионах.

Грей закончил читать докладную записку, составленную по материалам встречи с Тупиковым.

— Итак, Леся и Рейфилд Соломон заключили брак в Волгограде, после этого умудрились сообща выбраться из Советского Союза.

Директор кивнул.

— Судя по воспоминаниям Григория и сообщениям его старых коллег, молодожены сначала выехали в Польшу, оттуда перебрались во Францию, а затем и в Гренландию. Кстати, вы не знаете, Леся — еврейка?

— Затрудняюсь ответить… Соломон-то точно был евреем, хотя и не ортодоксальным. Профессия шпиона зачастую сильно мешает религиозным чувствам.

— Зато я каждое воскресенье хожу в местную пресвитерианскую церковь, — сказал директор.

— Что ж, поздравляю… Но если Григорий так много знал, то почему не предпринял никаких мер? — Грей помолчал и затем ответил на свой собственный вопрос: — Надо полагать, он считал, что Леся по-прежнему работает на Советы.

— А разве не так? — удивленно спросил директор.

— Разумеется, — невозмутимо и туманно ответил Грей. — Ну хорошо. И что же случилось после Гренландии?

— К сожалению, здесь след обрывается. Есть все основания считать, что концов мы уже не найдем. Как-никак дела давно минувших дней…

— Концы обязательно где-то есть, — возразил Грей.

— А где конкретно обнаружили труп Соломона? Эта часть досье тоже отсутствует.

Грей оторвал взгляд от документов, делая вид, что силится припомнить подробности, хотя в действительности все факты были словно выжжены у него в голове.

— В бразильском Сан-Паулу.

— Что же его привело туда?

— Трудно сказать. Конечно, в ту пору он на нас уже не работал. Леся его перевербовала.

— Значит, он умер в Сан-Паулу?

Грей кивнул.

— Об этом факте нас поставили в известность южноамериканские «корреспонденты». Мы предприняли расследование, хотя по всему выходило, что он покончил с собой.

Директор посмотрел на Грея, и тот не отвел взгляда.

— И Леся оказалась предоставлена самой себе?

— Похоже на то… У вас есть какая-то дополнительная информация?

— Все может быть.

Грей отметил про себя самодовольную улыбку директора. Он припомнил, что еще молодым оперативником нынешний хозяин ЦРУ отличался полным неумением скрывать свои эмоции. Кроме того, он обладал до чрезвычайности раздражающей манерой демонстрировать превосходство, причем в большинстве случаев неоправданное. До сих пор Грей считал, что сумел вытравить из него эти слабости. Однако сейчас, когда бывший подчиненный вознесся до поста главы ЦРУ, его личные качества вновь вышли на передний план.

— Слушаю вас.

— Похоже, на Григория снизошла словоохотливость. Как вы и советовали, наш человек в Париже скормил ему тонну омаров.

— Про «Московскую» не забыли?

— Водка лилась галлонами. И еще мы запаслись парочкой рыженьких чертовок.

— Так-так…

— По его словам, в свое время ходили слухи, что Леся была вынуждена выйти замуж.

— Вынуждена? — повторил Грей, надломив бровь.

Вместо словесного ответа директор потряс рукой перед животом.

— Забеременела? — сообразил Грей.

— По крайней мере так считает Григорий.

Грей откинулся на спинку кресла. Так вот кто убийца! Их сын!

— Если следовать логике, ребенку сейчас должно быть где-то тридцать с небольшим?

Директор кивнул.

— Хотя я крайне сомневаюсь, что он носит фамилию «Соломон».

— Если беременная Леся вышла замуж в России, то где тогда она рожала? В Польше? С таким же успехом это могло произойти во Франции, Гренландии… или скорее всего в Канаде…

— В Канаде? Последнее известное их местопребывание — Гренландия. При чем тут Канада?

Грей задумчиво посмотрел на человека, который возглавлял высший разведорган страны. Он начинал простым агентом, затем ушел из Конторы и занялся политикой, пока наконец президент не принял сомнительное решение — бросил своему другу косточку, сделав того директором ЦРУ. Господи, не дай стране погибнуть…

— Посудите сами: зачем двигаться на запад через Гренландию, если не хочешь перебраться в Канаду? Даже в ту пору имелись многочисленные прямые рейсы в Штаты. Кстати, остров был излюбленным пересадочным местом для шпионов. Когда я сам работал оперативником, то всегда останавливался в Гренландии, прежде чем вернуться домой. Знаете почему? Там легко выявить слежку. Попробуй укройся в промороженной тундре!

— Пусть так, но может, они все же прибыли сюда? Именно из-за ребенка? Роды здесь автоматически дали бы ему американское гражданство. Так проще по всем статьям.

— Не думаю. Вряд ли этот фактор сыграл какую-либо роль. Лесе было бы куда проще проникнуть в Канаду и рожать там, чем в Штатах. А регистрационные записи всегда можно подменить позже.

— Получается, мы все равно не знаем, куда двигаться дальше…

— Не согласен. Точки въезда в Канаду из Гренландии не так уж многочисленны, а в то время их было еще меньше. Монреаль? Торонто? Оттава? Новая Шотландия и Ньюфаундленд? Мы могли бы начать отсюда.

— А конкретнее?

— Ограничимся двенадцатимесячным периодом. — Грей прикинул и назвал год. — Покопаемся в свидетельствах о рождении в тех городах. Пока что будем считать, что родился мальчик.

— Почему?

— На первых порах искать будем только среди мальчиков, — твердо повторил Грей.

— Все равно объем работы колоссальный. А тут еще министерство национальной безопасности требует план мероприятий на случай чрезвычайной ситуации… и заставляет тащить на себе львиную долю всех хлопот. У нас сейчас попросту не хватает времени на такие вещи.

— Записи о рождениях наверняка давно внесли в компьютеры. Это значительно облегчит задачу.

— Потребуется выделить определенные ресурсы…

Грей подался вперед и безжалостным взглядом заставил собеседника умолкнуть.

— Последствия проволочки могут оказаться катастрофическими для нашей страны.

 

Глава 56

Аннабель ждала на улице, пока отец с Калебом не вернулись из магазина. Ничего не объясняя, она приказала Пэдди следовать за ней на своем пикапе. Когда они добрались до гостиницы, она отвела отца в его номер.

Мысли Аннабель крутились полным ходом. Стоун отказал ей в поддержке и буквально хлопнул дверью. Нет, нельзя было ему верить. Пора уж наконец усвоить, что полагаться имеет смысл только на себя.

— Анни? — наконец подал голос Пэдди. — Девочка, поговори со мной. Что, черт возьми, происходит?

Она посмотрела на отца с таким видом, словно напрочь позабыла о его существовании.

— Что происходит? Нас только что поимели, причем капитально. Помощь, на которую я рассчитывала, чтобы добраться до Бэггера, к нам не придет.

— Не будет «кавалерии»?

— Не-а.

— Тот тип по имени Оливер… Рубен мне кое-что о нем рассказал. Это на его помощь ты надеялась?

— Да, но теперь все пошло прахом. Судя по всему, у него нашлись занятия поважнее.

Пэдди досадливо хлопнул по подлокотнику кресла.

— И что будем делать?

— Уносить ноги. Бэггер совершенно точно уже обложил аэропорты и вокзалы, но у него не найдется такого количества людей, чтобы выставить кордоны на дорогах. Твой пикап придется бросить. И вперед.

— «Вперед» куда?

— Какая разница?! Лишь бы не торчать здесь!

— И что, мы позволим Джерри вот так запросто уйти?

— Теперь проблема, чтобы он нам дал уйти… Ничего-ничего. Как говорится, выживем сегодня, чтобы вновь подраться завтра. — Аннабель спохватилась и бросила взгляд на Пэдди. — Извини, я…

— Вот именно. У меня может не быть «завтра». Или сейчас, или другого шанса у меня не появится.

— Говорю тебе, никакая «кавалерия» к нам на помощь не прискачет.

— Значит, придумаю что-нибудь другое.

— Ты не можешь свалить Джерри в одиночку.

— А ты на что? Ты-то у меня есть, или как?

Она посмотрела за окно, мрачно качая головой.

— Ты хоть представляешь, сколько времени я готовила разводку Бэггера?

— Полагаю, мне столько не отпущено… Но я это так просто оставлять не собираюсь.

— Вчера ты вообще не собирался охотиться на Джерри. Что случилось?

Он встал и схватил ее за плечо.

— Ты. Ты случилась в моей жизни. Теперь ты хотя бы знаешь, что я сидел за решеткой, когда убивали твою мать. Пусть я и сукин сын, но не законченная сволочь, как тебе некогда представлялось.

— Ты что хочешь сказать? Дескать, делаешь это ради меня?

— Да нет же… То есть не только. И ради Тэмми, потому что она не заслужила такой смерти. И ради себя самого, потому что Бэггер отнял у меня единственного человека, которого я по-настоящему любил.

Повернув голову, Пэдди встретил немигающий взгляд Аннабель.

— Извини, я не то имел в виду…

Она показала на собственный шрам под глазом.

— Да я и раньше не питала никаких иллюзий.

Пэдди протянул было руку, чтобы коснуться ее щеки, но дочь резко отпрянула.

— Я виноват, — сказал он. — Я лишь хотел преподать тебе урок, урок на всю жизнь. Помнишь свою ошибку в казино? Да, конечно, ты была еще совсем подросток… И все же я готов поспорить, что ты никогда уже не допускала таких проколов.

— Нет, не допускала… Так получается, этот шрам — просто иллюстрация к поговорке «Бьет — значит, любит»?

— Твоя мать никак не соглашалась, чтобы привлечь тебя к делу. Но тем летом нам не хватало людей, вот я и решил тебя поднатаскать. Ты схватывала быстро, даже быстрее, чем я в твоем возрасте. А еще через десять лет вообще меня обставила. Вышла в элиту, пока я, если можно так выразиться, катал наперстки по подворотням. За мизерный навар.

— Ты сам выбрал себе дорогу.

— Я бы так не сказал. Просто у меня не хватало квалификации на серьезную аферу. Говорят, эта способность врожденная, ее нельзя приобрести, как ни тужься. Я, во всяком случае, не сумел.

— Ладно, и какой отсюда вывод? Ты не можешь просчитать хитроумную разводку и подобраться к Джерри.

— Значит, мне нужна ты, Аннабель. Впрочем, я займусь этим даже без твоей помощи.

— Он тебя убьет.

— Я и так уже мертв. Вряд ли Джерри найдет способ причинить мне больше боли, чем и так меня ожидает.

— Ты серьезно осложняешь мне жизнь.

— Короче: будешь помогать или нет?

Аннабель отмолчалась.

— Послушай, а нельзя ли еще разок поговорить с твоим приятелем? Может, он передумает, а?

Аннабель уже собиралась сказать «нет», но в последний миг заколебалась. Ей пришла в голову мысль наведаться к Стоуну в коттедж. Если он на месте, она попробует воззвать к его джентльменской натуре, а если его нет дома — что скорее всего, — она просто заберет с собой те материалы, которые Стоун накопал на нее и Бэггера. А то попадутся еще на глаза копам…

— Ладно, попробую.

Возвращаясь к машине, она вдруг поняла, что ни за что не оставит отца в одиночку воевать с Джерри. Выходит, умирать им предстояло вдвоем.

«Из огня да в полымя…»

 

Глава 57

Когда Аннабель с Пэдди уехали, Стоун усадил Калеба в такси, дал ему кое-что из своей старой одежды, а шоферу назвал адрес одной из близлежащих гостиниц.

— Оливер, но почему я не могу здесь остаться? — пролепетал не на шутку напуганный Калеб.

— Потому что такое решение было бы неумным. Езжай, я потом позвоню.

Лишь после того, как такси скрылось из глаз и Стоун оказался в одиночестве, он позволил себе задуматься над тем, какую свинью подложил Аннабель.

— Я ее бросил, — сказал он вслух. — После того как пообещал помочь. Уговорил остаться в городе.

Да, но что он мог поделать? К тому же она наверняка сядет на самолет в течение ближайших часов, помчится на свой тихоокеанский остров. И там будет в безопасности.

А если она все же не пустится в бега? Взыграет упрямство, и она решит взяться за Бэггера? Без поддержки? Аннабель говорила, что ей потребуется «кавалерия». Сможет ли он сдержать свое обещание?

В следующий миг зазвонил мобильник. На проводе был Рубен.

— Оливер, от моих старых контактов в разведупре ничего нет. Ни про какие кладбища они не знают. Впрочем, Милтон кое-что разыскал в Сети. Вот, передаю ему трубку.

Зазвучал голос Милтона:

— Многого найти не удалось, но все же в прессе проскочило сообщение об эксгумации в Арлингтоне. Никаких официальных комментариев.

— Имя называли?

— Некто Джон Kapp, — ответил Милтон. — Что-то серьезное?

Стоун не стал отвечать, а просто нажал кнопку отбоя.

Итак, после всех этих долгих лет Джон Kapp внезапно вернулся к жизни. Ирония судьбы. Стоун еще никогда не чувствовал себя настолько близко к смерти.

Почему сейчас? Что случилось? Догадка пронзила его раскаленной иглой, пока он брел сквозь кладбищенские ворота, чтобы усесться на крылечке своего дома.

Подстава.

Если Джон Kapp жив, то тип, который методично убирал бывших членов «Трех шестерок», внесет его в свой список.

«Я наживка, — сам себя проинформировал Стоун. — Они этого парня на живца ловят. А если он успеет меня прикончить, то и ладно. Даже если мне удастся выжить, это будет ненадолго…» Сейчас Джон Kapp для властей только заноза. Его родная страна имела целую кучу причин радоваться смерти Стоуна — и ни одного повода желать обратного. Задумка гениальная в своей простоте. Его приговорили к высшей мере.

И на свете есть лишь один человек, способный придумать такой дьявольский план.

Картер Грей! Значит, он жив!

Оливер упаковал небольшую дорожную сумку, запер коттедж и покинул кладбище через заросли в тыльной стороне.

Гарри Финн рассеянно поставил столовый нож на лезвие. Несмотря на внешнюю незамысловатость трюка, он мало кому удавался — кроме Финна, который без осечки мог проделать его всякий раз и в течение пары секунд. Так он поступал в минуты неуверенности, когда пытался обрести душевное равновесие. Если получится с ножом, то получится и с его жизнью. По крайней мере так он думал. Реальность-то, конечно, куда сложнее.

— Гарри?..

Он поднял глаза на коллегу по команде. Они только что обсуждали план атаки на Капитолий, сидя в офисе за обедом.

— Ты уже просмотрел схемы вентиляции? — спросила женщина.

Он кивнул. Чертежи они достали посредством гениального тактического хода, который предполагал проникновение в автомашину одного из архитекторов, работавших над проектом Туристического центра. Оперативники скопировали всю нужную информацию и затем воспользовались ею для еще более близкого знакомства со всяческими деталями строительства.

— На схемах указано, что вентиляционные короба действительно должны подключаться к системе Капитолия, но это надо перепроверить. Прямо сегодня вечером. Думаю, добраться до них можно через служебный туннель, но и это надо подтвердить. — Гарри взглянул на сидевшего рядом мужчину, который был занят изучением комплекта строительной документации. — Как у нас с транспортом?

— Все готово.

Гарри посмотрел на пропуск, который он недавно похитил из внедорожника одного из чиновников. Эта карточка предоставила ему массу возможностей. Сохраняя встроенные электронные коды, он мог теперь всего лишь заменить внешнюю информацию — фотографию, имя и так далее, — и пропуск позволит попасть в самые разные места, куда раньше вход ему был заказан. Поговаривали, что власти уже обратили внимание на аналогичные дырки в системе безопасности, однако конгресс славился тем, что на подобные огрехи реагировал со скоростью глетчера. Пожалуй, ошибки устранят — к тому времени, когда сам Финн будет получать пенсионное пособие.

Совещание закончилось, и он вернулся к себе в кабинет, где проработал до конца дня. Затем он переоделся в униформу охранника Капитолия, «подредактировал» пропуск и направился в Вашингтон, где встретился с коллегой, тоже переодетым аналогичным образом. Полицейский корпус Капитолия насчитывал тысячу шестьсот сотрудников, охранявших приблизительно одну квадратную милю территории. Такая насыщенность силами безопасности заставляла прочие города кусать локти от зависти, но конгрессу нравилось чувствовать себя защищенным, к тому же именно здесь заправляли финансами.

И тем не менее деньги мало способствовали созданию действительно безопасной обстановки — по крайней мере так думал Финн, когда со своим товарищем ступил на территорию Капитолия. Прямо сейчас он собирался доказать справедливость подобного утверждения.

Они добрались до стройплощадки Туристического центра и вошли внутрь, делая вид, что совершают обычный патрульный обход. По пути им встретился местный полицейский; с ним они поболтали, обменявшись обычными шуточками и подначками. Финн мельком отметил, что его недавно перевели сюда из Сан-Франциско, где он состоял в корпусе охраны национальных парков.

— Жилье там дешевле, — сказал Финн, — причем намного. Мы с женой купили целый дом, а здесь за эту же сумму удалось приобрести только квартиру в кондоминиуме.

— Повезло, значит, — кивнул полицейский. — Я вот лет пять назад охранял почту, да еще в Арканзасе. До сих пор торчу в трехкомнатной квартирке в Манассасе, а ведь у нас четверо детей.

Финн со своим товарищем направились дальше и наконец достигли того места, которое и было единственной причиной их визита.

Чертежи оказались точны. К вентиляции действительно имелся прямой доступ из служебного туннеля, и, судя по всему, система уже была введена в эксплуатацию. Это было им на руку. Финн вскрыл замок отмычкой, внимательно осмотрел настенные щиты управления, сделал несколько фотографий мнемографических пультов, затем перерисовал схему компоновки в блокнот, подробно отмечая все лючки, точки доступа и прочие контрольные позиции, которые встретились по пути. Пройдя лабиринт коридоров, разведчики в конечном итоге достигли небольшой венткамеры, в потолке которой имелся выход воздушного короба. Слишком узкий для Финна, но его партнер был менее мощного сложения, и, подсаженный Финном, парень исчез в воздухопроводе. Минут через тридцать он вернулся.

— Да, Гарри, все как мы и думали. Вентиляция ведет прямиком в Капитолий.

Он дал подробное описание маршрута, и Финн отметил данные на бумаге.

Затем они вышли на улицу, покинули территорию Капитолия и свернули к Сенаторскому корпусу имени Харта. Финн пошел налево, его партнер — направо. Гарри миновал здание, на девятом этаже которого находился офис Роджера Симпсона. Отсчитав окна, он нашел нужное, направил на него указательный палец и прошептал: «Бабах!»

Скорей бы уже…

Финн сел в свой припаркованный автомобиль и уехал. Настроив магнитолу на местную новостную станцию, он услышал голос диктора, который рассказывал об утренней эксгумации на Арлингтонском национальном кладбище. Пока что никто не мог взять в толк, почему это случилось.

— Джон Kapp, — раздалось тут из динамика. — Так звали солдата, чей гроб был извлечен из могилы.

— Джон Kapp… — повторил Финн, едва веря собственным ушам. Мать, которая вечно следила за новостями, наверняка уже в курсе.

Его охватило предчувствие, что этот кошмар никогда не кончится.

 

Глава 58

Алекс Форд сидел дома, охваченный беспокойством. Он пытался дозвониться до Стоуна, однако тот упорно не поднимал трубку. История с эксгумацией в Арлингтоне не вышла на первые полосы газет, но вместе с тем заставила людей пуститься в догадки. Алекс не знал, что именно нашли в извлеченном гробу, хотя был точно уверен, что это не останки Джона Kappa. Многое из прошлого Стоуна стало ему ведомо в тот день, когда они оба едва не погибли в месте, именуемом «Убийственной горкой», неподалеку от Вашингтона. И все же Алекс чувствовал, что у Стоуна-Карра имеется сторона, о которой ни ему, ни кому-либо другому никогда не станет известно.

Он набрал номер Оливера еще раз — вновь безуспешно, и тут зазвонил его собственный телефон. Алекс поднял трубку. На ловца и зверь бежит.

— Оливер, какого черта?! Что происходит?

— Нет времени болтать. Алекс, ты слышал насчет могилы?

— Да.

— Это дело рук Картера Грея.

— Но ведь он…

— Ничего подобного. Грей жив и пытается подставить меня за серию убийств, связанных с моим же прошлым.

— Ты о чем гово…

— Да подожди! Короче, о себе я могу позаботиться и сам. Рубен с Милтоном легли на дно. Как и Калеб. Но мне нужно от тебя одно одолжение.

— Ну?

— Это насчет моей подружки, Сьюзен Хантер. Помнишь ее?

— Высокая, длинноногая и за словом в карман не лезет.

— Именно. Так вот: она попала в беду, и я вызвался помочь… А сейчас оказался бессилен. Ты не мог бы как-то поучаствовать?

— Это с ее подачи был вчерашний выезд?

— Я виноват, не она. Но если и вправду возьмешься помогать, тебе придется дать мне одно обещание.

— Чего еще? — подозрительно спросил Алекс.

— Ее прошлое… как бы это выразиться… в общем, небезоблачное. Но она — хороший человек, и мотивы ее тоже достойные. Ты там особенно глубоко не копай, ладно?

— Оливер, если она преступила закон…

— Алекс, мы с тобой много чего пережили вместе. Этой женщине я готов доверить собственную жизнь. Надеюсь, такие слова для тебя тоже кое-что значат.

Алекс откинулся на спинку стула и тяжко вздохнул.

— Короче, чего ты хочешь?

— Съезди ко мне в коттедж. Там на письменном столе есть кое-какие заметки. Они помогут тебе получше разобраться в ситуации. Я дам телефонный номер Сьюзен, позвони ей и скажи, что это я просил тебя ей помочь.

— То есть для тебя это все очень важно, я правильно понимаю?

— Иначе я бы не стал тебя просить.

— Ладно, Оливер, сделаю.

— Спасибо, Алекс. Огромное…

— Кстати, ты уверен, что лично тебе моя помощь не требуется?

— Уверен. Тут я сам должен разбираться.

Алекс доехал до коттеджа Стоуна. Дом выглядел пустым, однако он все же достал пистолет, прежде чем открыл дверь ключом, который некогда получил из рук Стоуна. Следуя указаниям друга, Алекс сел за письменный стол и принялся просматривать документы, вернее сказать, записи, сделанные аккуратным почерком Оливера.

Первым делом в глаза бросились имена: Джерри Бэггер, Аннабель Конрой (обведена кружком), Пэдди Конрой, Тэмми Конрой и некий Энтони Уоллес. Кроме того, встретились пометки, касавшиеся недавней поездки Стоуна в Мэн; краткие изложения телефонных разговоров с Рубеном, Милтоном и Калебом. Возникало впечатление, что первые двое только что побывали в Атлантик-Сити, где ходили в казино «Помпеи».

Хозяйство Бэггера…

Алекс запихал бумаги в карман, встал и устало потянулся, правой рукой разминая мускулы шеи. Однажды — много лет назад, когда Алекс работал еще в сопровождении президента — он умудрился сломать себе шею, и хирургически вставленный кусок металла порой причинял сильное беспокойство. Итак, что дальше? Пришло время позвонить этой Сьюзен Хантер, если, конечно, ее на самом деле так зовут…

В следующий миг Алекс замер. Кто-то поднимался на крыльцо. Он скользнул за дверь ванной комнаты и стал ждать.

Нарушитель проник внутрь, не теряя времени, подошел к письменному столу и, похоже, сильно расстроился, не найдя искомого.

Алекс вышел из укрытия и приставил пистолетное дуло к голове незваного гостя.

Верная своему закаленному характеру, Аннабель Конрой не принялась визжать, а просто заметила:

— Надеюсь, вы не снимали пушку с предохранителя?

Алекс опустил оружие и сделал шаг назад. На Аннабель была короткая юбка, сандалии и джинсовая куртка, ее длинные светлые волосы были стянуты в конский хвост и частично скрывались под бейсболкой. Она сняла солнечные очки и уставилась на высокого и мужественного федерального агента.

— Вы из Секретной службы, верно?

Он кивнул.

— Алекс Форд. Кажется, я вас знаю. Вы…

— Безработная. — Она осмотрелась кругом. — Его нет дома?

Алекс тем временем разглядывал небольшой крючковидный шрам под правым глазом Аннабель. Спохватившись, он ответил:

— Нет, он ушел.

— Не знаете куда?

— Без понятия.

— Тогда всего доброго.

Алекс резко бросил ей в спину:

— Аннабель!

Она дернулась и тут же развернулась к нему лицом.

Мужчина усмехнулся:

— Аннабель Конрой, рад нашей встрече. Позвольте-ка высказать догадку: ваш отец Пэдди, а матушку… или, возможно, сестру… зовут Тэмми? — Он извлек бумаги из кармана. — Вы не это, случаем, разыскивали?

Она бросила взгляд на записи и сказала:

— Я-то надеялась, что Оливер умеет держать язык за зубами.

— Все так и есть. Просто я сам обо всем догадался.

— Рада за вас. Что ж, не смею докучать своим присутствием.

— Не хотите что-нибудь передать Оливеру, на случай если я с ним увижусь? — спросил Алекс.

— Нет. Вряд ли у меня найдется для него хотя бы парочка слов. Во всяком случае, с недавних пор.

— Однако вы все же пришли сюда…

— И что? Вы-то сами чем здесь занимаетесь?

— Мы с ним друзья, я просто беспокоюсь за него.

— Он сам способен о себе позаботиться.

— Не знаете, отчего он вдруг решил исчезнуть? — спросил Алекс, отлично зная ответ.

— Из-за эксгумации на Арлингтонском кладбище. Его собственной могилы, судя по всему. — Девушка не сводила с Алекса глаз, желая определить его реакцию. — Ну как, я выдержала вашу маленькую проверку?

Он кивнул.

— Должно быть, Оливер в самом деле вам доверяет, коль скоро решился открыть такие подробности.

— Скажем, я именно так и полагала, пока на деле не обнаружилось нечто совсем иное.

— Ходят слухи, что Бэггер иногда пускается на крайние жестокости.

Если ремарка Алекса и застала Аннабель врасплох, внешне это ничем не проявилось.

— Какой такой Бэггер? Кто-то из ваших знакомых?

Алекс вручил ей свою визитку.

— Оливер позвонил и попросил оказать вам содействие, пока сам он занят другими неотложными делами.

А вот эта новость оказалась для нее неожиданной.

— Он сам так сказал?

— Не просто сказал, а категорически настаивал.

— И вы всегда ему подчиняетесь?

— Он дал мне понять, что готов вверить вашим рукам собственную жизнь. Должен признаться, на свете не много людей, способных этим похвастаться. Так вот я — один из них. Мы как бы присматриваем друг за другом.

Она поколебалась, затем все же убрала визитную карточку в сумку.

— Что ж, спасибо.

Алекс молча следил за Аннабель взглядом, пока та шла к своей машине.

 

Глава 59

Кэмп-Дэвид, зачастую служивший в качестве рабочей резиденции президента, позволял ему также на время укрыться от того стресса, который несла с собой самая непосильная работа на свете. Пресс-служба Белого дома выпустила коммюнике, в котором сообщила журналистам, что нынешняя загородная поездка распространяется исключительно на президента и членов его семьи. Вранье, разумеется… или по меньшей мере прикрытие. Глава страны принимал гостя — особенного гостя, а посему требовалось обеспечить полную тайну.

— Благодарю, господин президент, что вы согласились принять меня, несмотря на занятость, — сказал Картер Грей, сидя напротив высшего руководителя в его кабинете. Сколь бы приятной ни казалась Грею жизнь в бункере, в выходе на поверхность тоже была своя изюминка.

— Я рад, что с вами все в порядке, — кивнул президент. — Жаркое вам выпало время.

— Не в первый раз, хотя искренне надеюсь, что в последний. Я также высоко ценю ту свободу действий, которую вы мне предоставили — неофициально, разумеется, — чтобы я смог заняться этим делом.

— Да, я подметил нетерпеливые нотки в вашем голосе, когда мы говорили по телефону. Впрочем, мне бы хотелось знать более полную картину происходящего.

— Слушаюсь, господин президент. — Картер вкратце изложил факты, связанные с Лесей, предательством Рейфилда Соломона и недавней гибелью сотрудников «Трех шестерок». — Сейчас настал момент вплотную заняться последним членом этого подразделения, а именно неким Джоном Карром.

— Это его могилу только что раскопали в Арлингтоне? Мне уже подавали докладную записку.

— Так точно, но в гробу оказались вовсе не его останки.

— А чьи же?

— Сэр, это не так важно. Главное, что Джон Kapp тридцать лет назад умудрился сбежать.

— Сбежать? Он что, был в заключении?

— Нет, сэр. Он предатель. В свое время работал на нас, однако из-за его поведения ЦРУ было вынуждено оборвать с ним все связи.

— Оборвать связи, говорите? Отчего же его тогда не привлекли к ответственности?

— Имелись и другие обстоятельства. Публичный судебный процесс шел бы вразрез интересам страны. Пришлось брать дело в свои руки. Разумеется, с полного одобрения вашего предшественника.

Президент откинулся на спинку кресла и рассеянно повертел в руках чайную чашку.

— Да, времена были другие. Грязный бизнес, как говорится…

— Конечно, сэр, такого рода вещи уже давно не делаются, — быстро сказал Грей. — К сожалению, попытка ликвидации не увенчалась успехом. И, как мне кажется, сейчас это дело вернулось нам бумерангом.

— В каком смысле?

— Похоже, что за гибелью трех бывших сотрудников ЦРУ стоит именно Kapp.

— Почему вы так считаете?

— Именно они в свое время сообщили о его махинациях. Так что сейчас он мстит.

— Зачем же ждать три десятилетия?

— Здесь я могу только пускаться в догадки, вряд ли стоит тратить ваше время, сэр… Как бы то ни было, лишь один человек питал злобу в отношении всех трех членов группы — Джон Kapp.

— Он пытался убить и вас. Почему?

— Я был руководителем команды. Если на то пошло, именно я по материалам внутреннего расследования подписал обвинительное заключение.

— Другими словами, вы приказали его устранить?

— Как я и говорил, сэр, это мероприятие было завизировано самым надлежащим образом.

Грей с легкостью выдал ложь. Пожалуй, он и сам в это искренне верил.

— Завизировано? Кем именно? Эти люди до сих пор работают?

— Нет, сэр, все они умерли. Включая и тогдашнего президента, как вы знаете.

— И при чем тут Соломон с этой Лесей?

— Сэр, именно из-за них Карру указали на дверь. Мы считаем, что они его перевербовали.

— Но Соломона тоже давно нет. Кажется, самоубийство?

— Да, однако Леся, по-видимому, до сих пор жива. Кстати, я припоминаю, что они с Карром как-то особенно тесно общались. Не исключено, что сейчас эта парочка работает вместе.

— В связи с чем Леся решилась бы помочь Карру устранить «Три шестерки»?

Грей про себя простонал. Нынешний президент оказался не таким уж простаком — в отличие от своих предшественников.

— Сэр, позвольте пояснить… Официальная версия гласит, что Рейфилд Соломон покончил с собой. Но, как я и сказал, такова лишь официальная версия. На деле не исключено, что ему помогли.

— Помогли? Мы?

— Сэр, он был предателем. За его измену многие американцы поплатились головой. Его бы казнили в любом случае. Его фото висит на «Стене позора» в Лэнгли, рядом с Олдричем Эймсом и ему подобными. Цена в человеческих жизнях, которую пришлось заплатить нашей стране, неисчислима. — Даже мозолистая совесть Грея поежилась, когда он произносил эти слова о своем покойном друге. Впрочем, в том-то и дело, что Соломон уже мертв, в то время как Картеру очень хотелось остаться в живых.

— Получается, мы и его убрали!

— Сэр, как вы и сказали, времена были другие. Я сам аплодирую более открытому и публичному лицу ЦРУ и других правительственных ведомств, которые мы наблюдаем нынче. Но ведь в ту пору мы противостояли угрозе возможного уничтожения всего мира.

— Итак, Kapp и Леся могут сейчас работать вместе… Кто-нибудь еще есть в их ликвидационном списке?

— Только один человек: Роджер Симпсон.

— Да-да, верно, он с давних пор связан с ЦРУ… и был причастен к этим событиям?

— Только косвенно. Мы предприняли все необходимые меры для обеспечения его безопасности.

— Очень надеюсь. У нас в сенате и без того не такое уж мощное большинство. Каждый наш сторонник на вес золота.

Лицо Грея осталось непроницаемым, однако про себя он отметил, что проблема перевеса голосов беспокоит президента больше, чем судьба индивидуального сенатора.

— Конечно, сэр. Я отлично понимаю, почему это для вас так важно.

— Разумеется, жизнь человека превыше всего, — торопливо вставил президент.

— В этом я никогда не сомневался, — сказал Грей. В нем вдруг зародилось сомнение: а нет ли в кабинете микрофонов и не вещает ли глава государства специально для потомства?

— Ну хорошо, Картер, что конкретно вы предлагаете? Имя Джона Kappa уже прозвучало во всех новостях. Он к этому моменту должен был все понять. Между прочим, лично я бы поступил иначе. Не стал бы широковещательно заявлять о своих намерениях, открывая охоту.

Президент и не догадывался, что Грей знал точное местожительство Джона Kappa и его новое имя. Надо полагать, что Стоун уже в курсе эксгумации собственной могилы и раскрытия тайны. Наверняка он уже в бегах. Умный и проницательный, Оливер Стоун, вероятно, успел прийти к выводу, что Грей жив и активно против него работает. Конечно, Грей мог бы втихую организовать рейд на коттедж Оливера и арестовать его. Или вообще убить. Но на это он не пошел, поскольку у Стоуна имелась некая улика против Грея. Необходимо ее получить. В этом и заключалась его игра: улика в обмен на жизнь. Он хотел, чтобы Kapp об этом знал. Хотел выкурить его из убежища, пристроив за ним целый «хвост» из своих людей. Такая тактика сделает Kappa более уступчивым.

Грей сказал:

— Да, сэр, задним числом этот подход кажется более верным. С другой стороны, очень глубоко копаться в наносах эпохи «холодной войны» тоже не следует. Россия сейчас балансирует в хрупком равновесии, и нам меньше всего хотелось бы поднимать тему насчет разных соломонов, лесей и так далее. Если честно, сэр, то в ту пору обе стороны вели грязную игру, и лишний раз напоминать об этом возмущенной общественности не с руки ни нам, ни Москве. Мы вступили в контакт с русскими, и те пообещали свою помощь в устранении проблемы.

— Разумеется. Что ж, Картер, можете рассчитывать и на мою поддержку. Рад вновь видеть вас в седле. Признаться, я до сих пор не понимаю, зачем вы решили подать в отставку.

— Пожалуй, я и сам не понимаю. (Если бы не этот растреклятый Джон Kapp…)

Обратно в бункер Грея доставили на вертолете. Грей смотрел из иллюминатора на проплывавший внизу Мэриленд. Где-то там бегает Джон Kapp, а за ним по пятам идут люди Грея. Сыночек Леси тоже не бездействует: сидит, наверное, разрабатывает свою атаку на все того же Джона Kappa. Вот почему Грей хотел сделать это дело широко известным: Kapp должен превратиться в мишень.

Сейчас надо лишь первым до него добраться — и предложить помощь в сохранении жизни в обмен на улику… А там пусть отпрыск Леси им занимается. После чего можно будет убрать бойкого сыночка вместе с его мамашей, наконец-то поставив окончательную точку. Что же касается Роджера Симпсона, то Грею было решительно плевать, выживет тот или нет.

Не поспоришь, план сложный; впрочем, в мире Картера Грея все было непростым.

 

Глава 60

Когда Аннабель вернулась в гостиницу, Пэдди сидел в ее номере.

Она потянула воздух носом.

— Ты не курил.

— Выбросил всю пачку, пока сюда ехали.

— Почему?

— Мне надо быть в форме, когда дело дойдет до драки с Бэггером.

Он выглядел целеустремленным и в то же время хрупким — прямо школьник, решивший дать отпор драчуну. У Аннабель заныло сердце. Сама не осознавая, что делает, она протянула руку и коснулась отцовского плеча. Затем этот душещипательный миг прошел, и девушка отдернула пальцы.

Да, он умирал. Да, формально говоря, он не отдавал мать на растерзание. Но при всем при этом не был и самым замечательным отцом на свете. Аннабель не собиралась распускать нюни и двигаться по знакомой дороге: скорбь по матери была длительной и болезненной. Отец на это может не рассчитывать.

— Ну как, удалось заручиться помощью? — спросил он.

— Не исключено.

— Поделись.

— Агент Секретной службы по имени Алекс Форд. Оливер попросил его вмешаться.

— Я смотрю, у Оливера неплохие связи. Что он за птица вообще? Живет на кладбище…

— Да я и сама не очень-то понимаю, — не кривя душой ответила Аннабель.

— Хотя заявляешь, будто веришь ему.

— И это правда.

В глазах Пэдди заиграла надежда.

— Секретная служба… недурно. Может, они ФБР подключат.

Аннабель сбросила сандалии и присела в кресло напротив отца.

— Не думала, что когда-нибудь услышу, как ты радуешься, упоминая федералов.

— Обстоятельства меняются. Прямо сейчас я не прочь, чтобы каждый проклятущий коп в этой стране маршировал с нами в ногу.

— Возможно, в деле Бэггера без этого не обойтись… Короче: если я все-таки выпишу «кавалерию» на подмогу, как именно мы ее будем использовать? Мне нужны конкретные подробности, а не общая идея.

— Ты занималась его разводкой.

— Допустим. И что?

— Значит, у тебя должен иметься его телефонный номер.

— Положим. И опять-таки, что с того?

— Я ему позвоню и сделаю предложение, от которого он не сможет отказаться. Аннабель, я ему намекну, что готов тебя продать. Он, конечно, посулит тонны «зелени», но я ему отвечу, что хочу вовсе не этого.

— А чего?

— Я ему заявлю, будто после смерти твоей матери ты принялась поливать меня грязью, распускать слухи… В результате все меня сторонятся, который год кряду не могу провернуть достойное дело.

— Впаривать такую идею надо на все сто процентов.

Пэдди кинул на дочь острый взгляд.

— Не проблема, ведь так оно и есть.

— Ну, положим, ты меня ему сдашь… Что потом?

— А вот здесь и должна появиться «кавалерия». — Он помолчал, затем добавил: — Самый критический пункт моего плана.

Аннабель настороженно уставилась на отца.

— Это я и так понимаю. Ты давай выкладывай подробности. Чтобы я смогла сказать тебе, что ничего не выйдет.

— Не забывай, я в свое время тоже кое-чего добился.

Когда отец закончил объяснять, она откинулась на спинку кресла и уважительно присвистнула. Конечно, имелись прорехи, как и всегда на начальном этапе планирования, однако при известном старании их все можно было залатать.

— Я бы кое-что добавила, — сказала Аннабель. — Но фундамент прочный.

— Спасибо.

— Джерри предпримет все меры, чтобы в пункте передачи ему не сели на «хвост».

— Разумеется.

— Ну а раз наживкой являюсь я, то у меня есть все стимулы желать обратного.

— За тобой он пришлет своих людей, сам не покажется, — вдруг подстава, — заметил Пэдди.

— Нам это только на руку.

— Ну-ка, ну-ка?..

Решение, секунду назад возникшее в голове Аннабель, даже заставило ее улыбнуться.

— Мы первыми до него доберемся.

— То есть?

— Это сделаешь ты.

— Я? — Пэдди задумался, затем щелкнул пальцами. — Телефонным звонком?

— Телефонным звонком.

— Но нам все равно потребуется «кавалерия», иначе все коту под хвост, — присовокупил он.

Аннабель сунула ноги в сандалии и взяла ключи от машины.

— Стало быть, поеду заручаться поддержкой.

 

Глава 61

Они сидели за столиком кофейни неподалеку от Эм-стрит и Висконсин-авеню, едва ли на расстоянии мили от опустевшего коттеджа Стоуна. Аннабель смотрела в окно, в то время как Алекс не спускал с нее глаз. Он был обучен читать язык телодвижений и выражения лиц. Эта дамочка отличалась порядочной скрытностью, однако Алекс ясно видел, что она находится во взвинченном состоянии.

— Итак, почему столь внезапный вызов? — спросил он. — Мне казалось, что мы с вами больше не увидимся.

— Ну что я могу сказать? Может, я западаю на рослых копов?

— Прикажете понимать это как мольбу о помощи?

— Не исключено. Как много вам известно?

— Оливер просил меня накопать материал на Бэггера, что я и сделал. Возникает впечатление, что Милтон с Рубеном побывали в Атлантик-Сити ради посещения казино «Помпеи». Оливер утверждает, что сейчас они легли на дно. Эти ребята тоже мои друзья, и коли так, я хотел бы знать, в какой переплет они угодили; помогая вам, я смогу помочь им.

— Вы только этим и занимаетесь: бегаете туда-сюда, спасая то одного, то другого?

— Именно так звучит описание моих должностных обязанностей… Словом, попрошу рассказать подробнее, в чем загвоздка ваших отношений с Бэггером. Кстати, а зачем Оливер ездил в Мэн?

— Я смотрю, от вас ничего не утаишь.

— Если вы в самом деле желаете заручиться моей поддержкой, вам придется мне довериться. — Он выжидательно склонил голову к плечу, пока Аннабель угрюмо смотрела в окно. — Похоже, вы не очень-то склонны верить людям.

— Что на протяжении многих лет меня неоднократно выручало.

— Не сомневаюсь. Однако — чисто в качестве справки — я тоже прикрывал Оливера не раз и не два. И ему я верю как себе.

— Да, я знаю, он говорил, что готов в любую минуту пойти с вами в бой.

Алекс откинулся на спинку стула.

— Именно. Вот и получается, что я могу помочь вам только в том случае, если вы решите мне поверить.

Аннабель глубоко вздохнула. Привлечение Алекса было критически важным пунктом для успешной реализации отцовского плана. И все же ей нелегко было с этим смириться. Подумать только: она сидит напротив копа… да нет, не просто копа, а федерального агента! Да ведь этот человек может упечь ее за решетку за одно-единственное необдуманное слово! По дороге на встречу все казалось таким простым, зато сейчас…

Ну же, Аннабель, решайся!

Она быстро обрисовала ключевые моменты. Бэггер убил ее мать, сейчас он находится в Вашингтоне. Аннабель на пару с отцом решила ему отомстить. Алекс уже знал, что люди Бэггера недавно пытались их похитить и едва не убили. Она добавила: «К сожалению, никаких доказательств у меня нет. Во всяком случае, с точки зрения уголовного судопроизводства».

— Я вам верю. Должен отметить, впрочем, что мои друзья из полиции были крайне раздосадованы — их вызвали арестовать ваших похитителей, а тех и след простыл.

— Вы думаете, я в восторге?

— Ладно. Ответьте лучше, с какой стати Бэггер сейчас за вами охотится?

Аннабель машинально переключилась в «режим вранья».

— Он выяснил, что я ездила в Мэн, на то место, где убили мою мать. Понятное дело, ему не с руки позволить мне рыскать дальше, иначе я могу обнаружить нечто такое, что отправит его за решетку раз и навсегда.

Алекс отпил кофе и вновь внимательно пригляделся к своей собеседнице. Или она умеет врать как никто другой, или ее слова на самом деле искренни.

— Значит, решили объединиться со стариком отцом? Ну и каким образом вы собираетесь прищучить Бэггера?

— Отец сделает вид, будто хочет меня сдать. Я попадаю в лапы Бэггера, в разговоре со мной он во всем признается, а копы сидят в засаде и становятся свидетелями.

— И все? Это и есть ваш пресловутый план?

— Ну да… А что?

— Да ведь здесь миллион дырок, вот что! И каждая — ваша могила.

— Да нет же, я обрисовала лишь общую концепцию. Хитрость в деталях. Как и всегда.

— Вы всерьез полагаете, что это сработает?

— У меня врожденные способности к таким делам. Да и отцу палец в рот не клади.

— Угу… Мне, знаете ли, потребуется нечто более весомое, чтобы организовать полицейскую поддержку.

— Тогда давайте так: мы все подготовим, вы на блюдечке принесете план своим людям и уже тогда решите, что и как. Отметим, правда, что если вы скажете «нет», я умру. Ну, такой расклад вас устроит?

— Эй, я всего-то стараюсь быть реалистом!

— Нет, вы ведете себя как заправский бюрократ: вместо того чтобы искать пути решения задачи, выискиваете причины для отказа.

Алекс выдавил усмешку.

— Между прочим, у нас в Секретной службе принято как раз находить выход из любой ситуации.

— Супер. Вот и докажите.

— Не надо язвить… Я и так оказываю вам большую услугу. Можно сказать, иду по скользкому льду.

Аннабель нервно затеребила салфетку.

— Извините… Я знаю. Просто…

— По счастью, Минюст всерьез хочет получить компромат на Бэггера. Если я смогу показать им достаточно сочную морковку, то мы заручимся поддержкой ФБР. Бэггера давно уже подозревают в разных сомнительных делишках. В нескольких убийствах, к примеру, хотя улик по-прежнему никаких.

— Насчет числа убийств я могла бы их поправить, но факт остается фактом: пока он сам не допустит прокол, вы ничего не найдете.

— Раз ужу нас такой откровенный разговор, должен сказать, что я не верю и половине из того, что от вас услышал.

Она собиралась что-то возразить, но Алекс ее остановил:

— Впрочем, на это обстоятельство я напирать не намерен.

Аннабель с любопытством уставилась ему в лицо.

— Отчего же?

— Оливер просил меня не задавать слишком много вопросов. Он сказал, что вы — хороший человек с небезоблачным прошлым.

Аннабель прищурилась.

— А кто такой Джон Kapp?

— Он трудился на правительство США, выполняя кое-какую узкоспециализированную работу.

— То есть убийствами промышлял?

Алекс огляделся по сторонам; в кофейне было безлюдно, девушка за стойкой увлеченно читала статью в журнале «Пипл» про недавнее возвращение Бритни Спирс на сцену.

— Он этим больше не занимается. Если только его не заставляют обстоятельства. Скажем, кто-то вдруг решил убить его самого… или кого-то из его друзей.

— Он однажды сделал это на моих глазах, — сообщила Аннабель. — Ножом. Просто махнул рукой — и в следующую секунду тот, кто хотел нас убить, был мертв… — Она рассеянно покрутила кофейную чашку. — Что-нибудь еще о нем можете рассказать?

— Вы слышали о взрыве особняка Картера Грея? Несколько дней назад?

— Да, что-то такое читала.

— Короче, Оливер с Греем были знакомы очень давно, и их отношения нельзя назвать дружескими. Так вот, Оливер недавно побывал у Грея — не по своей инициативе, кстати, — и той же ночью дом взлетел на воздух. Вероятность несчастного случая нулевая, однако Оливер не имел к этому никакого отношения. Кто-то еще занес его в список мишеней.

— Получается, на Стоуна тоже открыт охотничий сезон?

— Вероятно. Вот почему он не хочет маячить у всех на виду.

— А я-то обиделась, что он бросил меня на произвол судьбы.

— Эй, не забывайте, что Оливер обратился ко мне. Может, я и не самый крутой, но и на моем счету найдется парочка-другая удачных дел.

— Я обозвала вас бюрократом…

— Причем «заправским».

— Ну да… В общем, беру свои слова обратно. И очень признательна за помощь.

— Ладно. Мне надо будет сделать несколько звонков, а потом мы с вами разберем кое-какие детали, раз уж концепция окончательно утверждена.

— Мне еще не доводилось встречать таких федералов, как вы, Алекс Форд.

— Ничего-ничего, в моей записной книжке вы тоже одна такая.

 

Глава 62

Уже спускалась ночь, но «хвост» упорно держался следом. Что ж, самое время сделать теням ручкой. Оливер Стоун вышел на трассу, остановил такси и дал шоферу адрес в Александрии.

Он вышел у входа в букинистический магазин на Юнион-стрит, в квартале от Потомака, скользнул внутрь и приветливо кивнул Дугласу, местному хозяину. Давным-давно того звали просто Дуг, и зарабатывал он на жизнь тем, что из багажника своего «кадиллака» торговал порнографическими комиксами — при этом питая тайную страсть к редким изданиям и стремясь к богатству. Эта мечта оставалась неосуществленной, пока Стоун не свел его с Калебом. Сейчас Дуглас владел успешным бизнесом и занимался по-настоящему ценными книгами. А Стоун получил право в любой момент приходить сюда, причем не просто в магазин, а в подвальную каморку, где он держал кое-что из наиболее ценных своих вещей. Такая договоренность предусматривала также одно обстоятельство, которым Стоун и собирался сейчас воспользоваться.

Он спустился в подвал, отомкнул дверь и вошел в комнатку с древним, давно не использовавшимся камином. Стоун сунул руку в дымоход и потянул за проволочку рядом с задвижкой. Открылась потайная дверца, в незапамятные времена устроенная в келье священника. Здесь было полно картонных коробок, аккуратно расставленных на стеллажах, причем на достаточной высоте, чтобы не пострадали в случае наводнения.

Стоун распечатал одну из коробок и извлек оттуда блокнот, который и сунул себе в сумку. Из другой коробки он достал комплект одежды, включая шляпу с мягкими низкими полями, и переоделся. А из небольшого металлического контейнера взял предмет, который был сейчас для него дороже золота, а именно сотовый телефон — с весьма особенной записью, хранящейся в памяти.

Покинув подвал, Стоун не стал возвращаться, а пошел наверх. Спустился по другой лестнице, миновал коридор, уходивший в сторону реки, отомкнул еще одну дверь, потянул за чугунное, вделанное в пол кольцо — и каменная плита поднялась на дыбы. Стоун нырнул вниз, прошел по темному, пропахшему речной тиной и гнилой рыбой туннелю, поднялся по шаткой деревянной лестнице, открыл замок очередной запертой двери и очутился в куще деревьев. Тропинка привела его к реке, где он сел в небольшую моторную лодку, которую Дуглас держал возле местной ремонтной верфи.

Стоун дернул за рукоятку, затарахтел двигатель, и лодка пошла на юг, выдавая свое местоположение лишь крошечным белым огнем на кормовом транце. В паре милей к северу от Маунт-Вернона, родового имения Джорджа Вашингтона, Стоун пристал к берегу, где в качестве швартовного пала использовал ствол дерева, после чего на своих двоих добрался до автозаправки и с телефона-автомата заказал себе такси.

На обратном пути в город Стоун внимательно перечитал блокнот. Эти записи представляли собой существенную часть его далекого прошлого. Он завел сей своеобразный дневник практически сразу после назначения в команду «Трех шестерок» ЦРУ. Он понятия не имел, существовало ли это подразделение до сих пор, и не был уверен, что его нынешние преследователи туда входили. Главное, что этим людям поручили его убить, и они собирались выполнить приказ со всей присущей им сноровкой.

Стоун сосредоточился на нескольких фотоснимках, которые были приклеены к одной из страниц, испещренной рукописными пометками.

Его глаза смотрели на лица былых — и ныне мертвых — товарищей по «шестерке»: Джадд Бингем, Боб Коул и Лу Чинчетти. Затем он перевел взгляд на более пожилого мужчину в очках, чье фото находилось в самом низу страницы.

Рейфилд Соломон… Операцию, одну из самых необычных в карьере Стоуна, провели быстро и эффективно. Дело было в Сан-Паулу. Приказ звучал недвусмысленно и категорически. Соломон предатель: его перевербовала легендарная русская разведчица Леся, фамилия которой, увы, неизвестна. Арест и судебный процесс не предусмотрены; для американского народа будет слишком мучительно узнать все неприятные подробности.

Стоун до сих пор помнил выражение его лица, когда они ворвались внутрь. Никакого страха, в лучшем случае легкое недоумение. Он вежливо поинтересовался, кто отдал приказ на ликвидацию. Бингем было хохотнул, но Оливер, командир группы, вмешался и ответил на вопрос Соломона. Официальный протокол подобных мероприятий этого не требовал, просто Стоун считал, что каждый приговоренный имеет право знать.

Среднего роста и сложения, Рейфилд Соломон внешне напоминал скорее профессора, чем оперативника. Однако его вопрошающие глаза навечно отпечатались в душе Стоуна. Соломон не испугался смерти, только сказал, что он не предатель. И добавил: «Вы, разумеется, меня убьете, но знайте: на ваших руках кровь невинной жертвы». Стоуна поразило, с каким спокойствием говорил Соломон, несмотря на окружавшую его четверку вооруженных мужчин.

— Вам наверняка поручили все обставить как самоубийство, — сказал Соломон. Это удивило Стоуна, поскольку именно так и звучал приказ. — Так вот, я правша. Сами видите, моя правая ладонь больше и сильнее, значит, я не лгу. Отсюда вывод: стреляйте мне в правый висок. Если хотите, я готов взять свой пистолет и положить палец на спусковой крючок, чтобы на оружии остались мои отпечатки. — Здесь он обернулся к Стоуну, подарив тому взгляд, который заставил оцепенеть даже закаленного киллера-ветерана. — Но сам нажимать на спуск я не буду. Это придется делать вам. Невинные люди с собой не кончают.

Они ушли так же тихо, как и появились. На следующий день грузовой самолет, которым владела одна из подставных компаний ЦРУ, доставил группу обратно в Майами. Бингем, Чинчетти и Коул оправились пьянствовать, получив несколько выходных дней за отлично выполненное задание, однако Стоун к ним не присоединился. Заведя жену и ребенка, он вообще прекратил разгульный образ жизни. Стоун остался в гостинице и просидел всю ночь без сна. Перед глазами стояло лицо Рейфилда Соломона. Всякий раз, когда Оливер смыкал веки, взгляд убитого человека резал ему сердце, а произнесенные им слова терзали душу: «Я невиновен».

Минувшие годы убедили его, что Соломон говорил правду. Наверное, Оливер уже в ту пору заподозрил, что эта смерть вернется к нему безжалостным мстителем. Он и группу-то покинул в том числе из-за этого дела. За принятое решение пришлось расплатиться семьей.

Его назвали предателем, как в свое время Соломона. И, подобно Соломону, Оливер был невиновен. Сколько еще рейфилдов погибло от его руки?

Через несколько минут такси прибыло в пункт назначения. Стоун позвонил Рубену. Если Грей не сумеет его достать сразу, то попытается «выкурить», например, похитив кого-то из друзей.

— Человек, которого мы рассчитывали никогда больше не увидеть, вновь объявился. Этот телефонный номер зарегистрирован на твое имя?

Впрочем, он был почти уверен в ответе, потому что знал Рубена очень хорошо.

— Нет, конечно. На одного из моих знакомых.

— Удачно, что ты недавно переехал и до сих пор не имеешь официального адреса. В противном случае пришлось бы тебя переместить куда-нибудь в другое место.

— Меня и так отовсюду погнали. Прошлый раз пришлось убираться среди ночи, а все потому, что не хотелось вступать в дебаты по поводу каких-то там арендных платежей.

— Так вот слушай. С этого момента всем сидеть тихо — мои друзья этому типу очень бы пригодились. Я буду на связи.

Стоун отчаянно нуждался в информации, а человека, который мог ее достать, он не видел лет тридцать. Настал момент возобновить знакомство. Причем это надо было сделать еще десятилетия назад…

 

Глава 63

Макс Химмерлинг захлопнул книгу и зевнул. С тех пор как два года назад скончалась его жена Китти, распорядок дня Макса практически не менялся. Он работал, возвращался домой, скромно ужинал, прочитывал одну главу из очередной книги и ложился спать. Словом, повседневный быт его был однообразным и серым. Чего нельзя сказать про его работу. В процессе служения родине Макс полысел и растолстел. Ветеран ЦРУ с почти сорокалетним стажем — он пришел туда сразу по окончании колледжа, — Химмерлинг занимался совершенно уникальным делом. Одаренный самым дисциплинированным умом на свете, он выполнял функции аналитического центра. Как отразится инспирированный Америкой переворот в Боливии или Венесуэле на интересах Запада в Китае или на Ближнем Востоке? Что, если цена на нефть упадет на доллар за баррель? Не понадобится ли Пентагону в таком случае открыть военную базу в такой-то стране? В эпоху суперкомпьютеров и серверов и спутников-шпионов, которые воруют секреты прямо из космоса, Макс испытывал приятную гордость за тот факт, что в работе его ведомства до сих пор присутствовал существенный человеческий фактор.

За стенами коридоров Лэнгли его никто не знал; он считался мелкой бюрократической сошкой, а посему не получал ни приличных денег, ни наград. И все же для действительно серьезных людей Макс Химмерлинг был незаменимым активом в штате наиболее элитного агентства по сбору информации. Для Макса, тем более после кончины жены, этого было достаточно, — ничего иного в жизни не оставалось.

О его важности в глазах Конторы свидетельствовал тот факт, что жилище Химмерлинга находилось под постоянным наблюдением со стороны двух вооруженных оперативников. Через пару лет Максу предстояло выйти на пенсию, и он подумывал наконец-то лично посетить кое-какие страны, анализом которых занимался все эти десятилетия. Если, конечно, позволят средства. Правительство обеспечило его неплохим соцпакетом, однако сам он не сумел много накопить, а проживание в том районе, который ему очень нравился, было делом весьма недешевым.

Макс оторвал грузное тело от кресла и решил было подняться в спальню. Тут-то оно и случилось.

Человек возник словно из ниоткуда. При виде незнакомой фигуры, стоявшей в гостиной, Макс едва не свалился от сердечного приступа. Но настоящее потрясение он испытал, когда незваный гость заговорил.

— Сколько лет, сколько зим, Макс.

Хозяин дома оперся рукой о стену, чтобы не упасть. Едва слышно он ответил:

— Кто вы? Как вы прошли мимо охраны?!

Стоун вышел в круг света от настольной лампы.

— Ты помнишь «Три шестерки», Макс? Как насчет Джона Kappa? Не забыл еще такого? Если да, то не удивляйся, что два идиота, которых ты почему-то именуешь «охраной», сейчас валяются без сознания.

Макс испуганно вглядывался в высокого худощавого человека, стоявшего в противоположном конце комнаты.

— Джон Kapp? Быть не может! Ты мертв!

Стоун приблизился.

— Ты в курсе всего, что творится в ЦРУ. Стало быть, знаешь, что в раскопанной могиле никакого Джона Kappa не обнаружили.

Макс упал в кресло и жалобно уставился на Стоуна.

— Какого черта ты здесь делаешь?

— У тебя первоклассный ум. Ты всегда блестяще разрабатывал обеспечение оперативных заданий, и почти всякий раз они проходили без сучка, без задоринки. А в случае неудачи ты находился на расстоянии в тысячи миль… Чего волноваться? Это такие, как я, подставляли свои шеи. Вот и ответь мне, великий умник, с какой стати я здесь появился?

Макс резко втянул воздух сквозь зубы.

— Тебе нужна информация…

Стоун скользнул ближе и словно клещами сжал Максу плечо.

— Я хочу знать правду.

Лицо Химмерлинга исказилось от боли, но вся его сила заключалась в уме, а не в теле.

— Правду о чем?

— О Рейфилде Соломоне. Картере Грее. И любом другом человеке, который приложил руку к этому фиаско.

При упоминании о Рейфилде Соломоне пожилого толстяка передернуло.

— Грей мертв! — выпалил он.

Длинные пальцы Стоуна надавили сильнее; лоб Макса покрылся капельками пота.

— Правду!

— Да ведь его дом взлетел на воздух, черт побери!

— Дом-то взлетел… а сам он где-то сидит, раскидывает свою паутину. Как всегда. С той только разницей, что сейчас мишенью являюсь я. Причем не в первый раз. И мне это очень не нравится. Одного инцидента хватило за глаза.

Стоун сжал пальцы еще крепче.

— Ты хоть плечо мне раздави, я не могу рассказать тебе о делах, которых не знаю!

— Думаешь, дело кончится плечом?

Из рукава Стоуна выскользнул стилет.

Макс взвыл:

— Джон, ты давно уже не киллер! Ты ушел из системы! Ты всегда был другим. Мы все это знали.

— И что? За свое желание уйти я чуть было не поплатился жизнью.

— Тогда все было иначе.

— Это я уже слышал от других. Но если стал киллером, обратной дороги нет. Вот и недавно… Самооборона, разумеется. Хотя смерть есть смерть. Перерезал одному глотку. Проще простого. А ведь он тоже входил в «Три шестерки». Сдается мне, нынешнее поколение пожиже.

— Я беззащитен! — взмолился Макс.

— Я убью тебя, Макс, опять-таки из самообороны. Потому что если ты не поможешь, я труп.

Он упер лезвие в пульсирующую сонную артерию Химмерлинга.

— Господи, Джон, подумай, что ты делаешь! К тому же я недавно потерял жену. Мою Китти.

— Я тоже лишился жены. Да и прожили мы с ней куда меньше, чем ты со своей Китти. Причем наверняка именно ты разработал план атаки на меня, а? Сидя в мягком, уютном кресле за удобным столом?

— Я не имею к этому никакого отношения. Мне вообще рассказали только постфактум.

— И все же ты не побежал к властям, так ведь?

— А чего ты хочешь? Меня бы убили!

Стоун плотнее упер нож в шею толстяка.

— Ты хоть и гений, но порой лепечешь сущие глупости. Давай выкладывай все про Рейфилда Соломона, пока у меня не лопнуло терпение. Все ведь произошло из-за него, я прав?

— Он предал, и ты убил его согласно приказу.

— О да, мы его и впрямь убили по приказу начальства. Роджер Симпсон заявил, что распоряжение пришло с самого верха. Но здесь явно есть что-то еще. Много чего еще. Отвечай: Соломон был невиновен? И если так, почему нам приказали его ликвидировать?

— Черт возьми, Джон, не лезь ты в это дело! Оставь прошлое мертвецам.

Нож Стоуна пропорол кожу Макса в миллиметре от артерии, и по лезвию скользнула кровавая бусинка.

— Я спросил: Соломон был невиновен?

Химмерлинг молчал. Просто сидел с закрытыми глазами и тяжело дышал.

— Макс, если я вскрою артерию, тебе останется жить менее пяти минут. И я буду стоять здесь, смотреть, как ты издыхаешь.

Наконец Химмерлинг поднял веки.

— Я хранил тайны почти сорок лет и не собираюсь раскрывать рот сейчас.

Взгляд Стоуна обежал гостиную и остановился на фотографии, выставленной на каминной полке. Мальчик-подросток и девочка.

— Внуки? — спросил он, и в его голосе звякнул лед. — Хорошо быть дедушкой, да?

Дрожащий Макс ошеломленно пробормотал:

— Ты… ты не посмеешь!..

— Твои люди умертвили всех, кого я любил. С какой стати ты заслуживаешь лучшего отношения? Впрочем, ты будешь первым. — Стоун показал на снимок. — А вот они отправятся за тобой. Безболезненной смерти не обещаю.

— Сволочь!

— Вот-вот. Сволочь-марионетка, созданная и направляемая руками ЦРУ. Да что тебе рассказывать? Ты и так все знаешь. — Стоун еще раз бросил взгляд на выставленные снимки. — Твой последний шанс. Больше я ничего предлагать не буду.

И впервые за сорок лет Макс Химмерлинг позволил себе выдать один из секретов.

— Соломон никого не предавал. Просто ему кое-что было известно… В общем, кое-кто стал опасаться, что он начнет болтать, когда вскроются остальные детали.

— «Кое-кто»? А конкретней? Грей? Симпсон?

— Не знаю.

Стоун вновь кольнул Химмерлинга в шею.

— Макс, мое терпение на пределе.

— Ну да, Грей или Симпсон. Я так и не узнал, кто именно.

— И что же было известно Соломону?

— Понятия не имею. Нечто очень серьезное. Что-то такое насчет задания, которым занимался Соломон в отношении Советского Союза. Я больше ничего не знаю. Клянусь!

— Ладно, последний вопрос. Легкий. Кто приказал меня убрать?

— Джон, прошу тебя…

Стоун схватил Химмерлинга за глотку.

— Кто? Ну?!

— Мой ответ будет прежним: либо тот, либо другой… — прохрипел Макс.

Оливер убрал нож и заявил:

— Гляди не проболтайся обо мне. Если Грей пронюхает, то решит, что ты много чего рассказал. Он умеет вытаскивать правду из самых закаленных людей, не говоря уже о таких, как ты. А когда он все от тебя услышит, то… — Стоун приставил воображаемый пистолет к виску Химмерлинга и дернул указательным пальцем. — Приятно провести тебе остаток вечера.

— А ты бы действительно убил моих внуков? — дрожащим голосом спросил Макс.

— Скажи спасибо Богу, что им не придется узнать ответ на практике.

 

Глава 64

После ухода Стоуна Макс Химмерлинг облегченно выдохнул — и поперхнулся от комка в горле. Охрана… Они-то знают, что кто-то пожаловал с визитом. Сообщат по инстанции… Макс бросился паковать сумку. Он давно разработал сценарий действий на случай Судного дня. Через десять минут он уже открывал входную дверь, успев забронировать рейс и сунув в карман фальшивое удостоверение личности. Телефонный звонок застал его на пороге. Следует ли отвечать? Что-то подсказало ему, что сделать это необходимо.

Макс поднял трубку. Голос на том конце провода был знаком до боли.

— Привет, Макс. Ты что ему рассказал?

— Понятия не имею, о чем ты.

— Ах, Макс, ты такой умный человек, но врать совсем не умеешь. Я тебя не виню. Конечно же, он тебе пригрозил, и мы оба знаем, какой это опасный тип. Итак, что ты ему рассказал?

Во второй раз за вечер Химмерлинг выложил правду.

— Спасибо, Макс, ты все сделал правильно.

Раздались короткие гудки.

Макс уронил трубку на аппарат, и в эту секунду распахнулась задняя дверь.

— Я прошу вас… — пролепетал он. — Пожалуйста…

Пистолет с глушителем фыркнул, и пуля угодила ему в середину лба. Труп упаковали в черный пластиковый мешок. Спустя минуту тело уже лежало в отъезжающем грузовике. Официальная версия будут гласить, что Химмерлинга внезапно перевели за рубеж, а как только произойдет крушение какого-нибудь американского вертолета — где угодно в мире, — в сводке о происшествии будет указано, что Макс Химмерлинг находился на борту и что его останки обгорели до неузнаваемости. Так закончатся сорок лет служения родной стране.

По крайней мере ему не придется беспокоиться, хватит ли пенсии на жизнь…

Сидя в бункере, Картер Грей раздраженно ударил кулаком по ладони. Потеря Химмерлинга — тяжелый урон, но, как выяснилось, неизбежный.

Грей вновь взглянул на компьютерный экран. Итак, получены сведения из родильных домов крупнейших городов Канады за интересуемый год. Даже в электронном виде информации на редкость много, придется попотеть, отделяя зерна от плевел. К счастью, он неплохо знал характер Рейфилда Соломона. Они были добрыми приятелями и дружелюбными соперниками. Если на то пошло, Соломона вообще можно было считать единственным представителем своего поколения, который практически не уступал Картеру Грею по части профессиональных способностей. Другими словами, поиск следов этого человека будет нелегким.

Картер сосредоточил свое внимание на отцах, перечисленных в списке. Леся, понятное дело, ни за что бы не назвала свое настоящее имя. Точно так же вряд ли следует питать большие надежды в отношении имен рожденных мальчиков, поскольку сегодня этот парень наверняка называет себя по-другому. Словом, все сходится клином на отце. Рейфилд Соломон очень гордился своим еврейским происхождением. Хотя характер профессии не позволял ему практиковать религиозные отправления в традиционном смысле — коль скоро выполнение заданий не допускало никаких задержек на те или иные обряды, — Соломон был глубоко верующим человеком. Они с Греем частенько обсуждали теологические вопросы. Скажем, супруга Картера принадлежала к ревностным католикам. Сам Грей не питал к религии особого интереса, но все изменилось после событий 11 сентября, когда погибли его дочь и жена. Помнится, Соломон частенько повторял: «Картер, помимо работы, нужна вера. Потому что когда придется покинуть этот мир, работа останется позади — и если это все, что у тебя есть, ты останешься ни с чем. А вечность — слишком долгое время для пустоты».

Пальцы порхали над клавиатурой, опробовая то одну, то другую комбинацию поисковых критериев. Список имен понемногу сокращался. Грей продолжал сканировать текст, пока не натолкнулся наконец на одного из свежеиспеченных и гордых отцов.

Дэвид П. Джедидая-второй.

Он улыбнулся. Вот где ты прокололся, Рей. Ты позволил личному одержать верх над профессиональным. За годы, минувшие после потери семьи, Грей тоже стал знатоком Библии, так что имя этого отца носило для него особый смысл.

Царь Соломон был вторым сыном Давида и Вирсавии, к тому же получил прозвище Иедидия от своего будущего учителя Нафана. Далее, на иврите «Соломон» означает «мир» или «покой», отсюда появилась и буква «П» в том имени, которым Рейфилд Соломон нарек своего первенца.

Картер перевел взгляд на сведения о матери, затем вновь вернулся к имени новорожденного. Поднял телефонную трубку и сообщил все необходимые данные. «Найдите его», — приказал он.

Грей вернул трубку на аппарат.

— Где ты сейчас, отпрыск Соломона?

 

Глава 65

Стояло раннее морозное утро. Сунув руки в карманы, Гарри Финн в полном одиночестве разглядывал находку, сделанную на территории Арлингтонского кладбища: пустую яму на месте могилы, где Джону Карру по идее полагалось провести остаток вечности. Выходит, это была ложь. И ничего удивительного. Правительство всегда врет о важном.

Хотя сам он искренне полагал Kappa мертвым, Финн все же покопался в его истории, тем более что в период службы боевым пловцом он частенько выполнял разведзадания совместно с ЦРУ. Пользуясь теми же навыками, которыми он сейчас зарабатывал себе на жизнь, Гарри понемногу извлек на свет основную суть последних дней существования отца, так же как и прошлое тех людей, которые были причастны к его гибели.

Биографии Джадда Бингема, Боба Коула и Лу Чинчетти практически совпадали. Все трое с удовольствием работали на ЦРУ и благополучно вышли на пенсию, полную комфорта и свободного времени, — пока наконец Финн не поставил здесь жирную и окончательную точку.

Только судьба Kappa сложилась иначе. По официальной версии, он погиб в составе одного из военных подразделений в переделке, которые время от времени возникают в мире и на которые США обязаны реагировать хотя бы с формальной позиции. Прежде чем стать членом «Трех шестерок» ЦРУ, Джон Kapp проявил себя настоящим героем: он принадлежал к числу наиболее заслуженных ветеранов вьетнамской войны. Четыре «Пурпурных сердца», и отнюдь не за сломанный ноготь. Поговаривали даже, что ему светит Почетная медаль конгресса, выше которой среди военных наград нет вообще ничего. Каждый такой ветеран немедленно становился чуть ли не небожителем в глазах товарищей по оружию, хотя очень и очень многие удостоенные ею солдаты были награждены лишь посмертно. Вот откуда эта медаль получила прозвище «награда, которую тебе не видать».

Официальный отчет Финн прочитал со смешанным чувством восхищения и ужаса. Kapp в одиночку спас свой взвод, когда тот попал в засаду, устроенную куда более многочисленной группой северных вьетнамцев, которые к тому же заручились артиллерийской поддержкой. Сержант Джон Kapp на собственной спине вынес четырех раненых товарищей, неоднократно рискуя жизнью. Был дважды ранен, тем не менее сумел уничтожить дюжину вьетконговцев — троих из них в рукопашной, а остальных снял с деревьев до того точным огнем, что рапорт назвал его снайперские способности «сверхъестественными».

И наконец, засевший за пулеметом Kapp отразил многочисленные атаки врага, выжил под минометным обстрелом, после чего вызвал воздушный налет своей авиации, что и позволило ему с людьми отойти на безопасную позицию. С поля боя он выбрался самостоятельно, хотя его униформа была насквозь пропитана кровью.

Читая о таких делах, Финн не мог не испытывать уважения к этому человеку. Себя он всегда считал солдатом с большой буквы, однако создавалось впечатление, что Джон Kapp все же превосходил его по очкам, которые любой военнослужащий-профессионал обязательно подсчитывает как в отношении себя, так и применительно к коллегам.

И все-таки Kapp не получил медаль конгресса. Финн не знал, что все объяснялось политическими причинами. Он не знал, что растущее неприятие войны в психике Kappa восстановило против него военное начальство. К примеру, командир части отказался подписать наградное представление, пока оно не будет согласовано с другими «шишками». Тут выяснилось, что и на более высоких ступенях военной иерархии нашлись люди, которые не посчитали нужным отметить безусловные заслуги Kappa высшей наградой американской армии.

Дело кончилось тем, что Kapp исчез с военного горизонта, а вновь объявился лишь несколько лет спустя — и лишь для того, чтобы погибнуть в одной из малозначимых стычек и быть похороненным на Арлингтонском кладбище. Зато Финн понял, чем занимался Kapp все это время: он стал киллером, выполнявшим приказы правительства, и в конечном итоге сам попал под удар.

Жена Kappa погибла от рук вооруженных грабителей, а дочь бесследно исчезла. Финн умел читать между строк. От пресловутого «ограбления» за версту разило церэушниками. Должно быть, Kapp окончательно допек свое начальство.

Поначалу Финн был даже рад, что этот человек мертв. Ему не хотелось уничтожать ветеранов войны, которые так и не получили заслуженное признание, — не говоря уже о человеке, которому достало отваги пойти против самого могучего разведывательного ведомства в мире.

Сейчас, однако же, возникало впечатление, что Kapp отнюдь не мертв. И если так, то Финн знал, что именно следует делать. Вернее, чего именно хочет мать, нравится ему это или нет. Каким бы героем ни был Джон Kapp, он все-таки убил его отца.

Финн покинул кладбище. Работа ждет.

Подождет и Джон Kapp.

 

Глава 66

Задача стояла нетрадиционная, поэтому Гарри прихватил с собой пару ребят из своего офиса, которые обычно протирали штаны, анализируя собранные сведения. В данном случае, однако, заказчик миссии потребовал использовать менее квалифицированных людей, но под руководством подлинного эксперта, то есть Финна. Это объяснялось тем, что предприятие по выработке вакцины против некоторых искусственных вирусов не имело высокого приоритета в глазах потенциальных террористов. Надлежало просто проверить качество местной системы безопасности, а посему на сцену попросили выйти Финна со товарищи.

Они с легкостью преодолели неохраняемый забор в тыльной части завода, хотя один из «кабинетчиков», неповоротливый парень по имени Сэм, с трудом сумел перевалить собственную тушу через ограду, и то лишь благодаря помощи Финна.

Внутрь удалось проникнуть через незапертую дверь. Казалось бы: немыслимо! Разве могут иметься незапертые входы на объектах, где хранятся чрезвычайно ценные антидоты? И тем не менее подобные вещи случаются в мире сплошь и рядом. Взять хотя бы нашумевший случай, когда один оболтус захватил с работы ноутбук, набитый персональными данными военных ветеранов, после чего этот компьютер у него благополучно сперли какие-то воры-домушники.

Группа рассредоточилась согласно заранее разработанному сценарию. Финн напялил белый лабораторный халат, который принес с собой. Бейджик-пропуск на ленточке он надел на шею, в руку взял электронную записную книжку. Экипировавшись таким образом, Финн невозмутимо подошел к КПП и стоявшему там охраннику назвал фамилию одного из работавших в здании ученых. Имя биофизика он разыскал в Интернете и заранее знал, что тот сейчас в отпуске, — «гений» беспечно выбросил подробный план турпоездки своей семьи в мусорную корзину. Выслушав ответ охранника, что, дескать, этого ученого нет на месте, Финн кивнул: «А ведь верно, Билл как-то упомянул, что собирается с домочадцами во Флориду». Затем он назвал еще одну фамилию, которую узнал из телефонного справочника предприятия. Все эти шаги требовались для того, чтобы усыпить бдительность охраны и заручиться их доверием. И того и другого обычно добиваются, сочиняя легенду о неких персональных связях с работниками, которые действительно трудятся на объекте-мишени.

— Пожалуй, забегу к нему на минутку, узнаю, как дела, — сказал он дежурному сотруднику охраны. — Заодно обсудим результаты эксперимента со штаммами новой вакцины. Вы ведь в курсе, да?

Охранник, едва вышедший из подросткового возраста, равнодушно дернул плечом, после чего повернулся к компьютерному экрану, где, как успел заметить Финн, сияли объявления одного из интернет-клубов для одиноких сердец.

Финн терпеливо стоял в открытом лифте, пока наконец в кабинку не вошел кто-то из местного персонала. Финн с расстроенным видом показал ему пластиковую карточку для электронного замка.

— Чертова карточка опять засбоила, — пожаловался он, имея в виду смарт-карту с шифрованным кодом доступа, который был нужен для разблокировки наборной панели лифта. — Третий раз за месяц. А эти ребята заявляют, мол, теперь все будет в порядке, мы все починили!..

— Да уж, знакомо, — кивнул ученый, пропуская пластиковый ключ сквозь считывающую щель. Двери наконец закрылись. — Вам на какой?

— Пятый, — благодарно улыбнулся Финн, пряча в карман сыновью карточку-абонемент из школьной библиотеки.

Он вышел на пятом этаже и рядом с лифтовым холлом обнаружил искомую дверь. Здесь тоже требовался электронный пропуск. Финн скользнул в соседний туалет и брызнул водой на штанины. Заслышав мелодичный звон со стороны лифта, он распахнул дверь и сделал вид, что обдувает руки потоком горячего воздуха из сушилки. Из лифта вышла женщина и провела карточкой по приемному пазу. Финн поспешно встал у нее за спиной, держа на виду библиотечный абонемент.

Женщина бросила на него взгляд и усмехнулась:

— Опаздываем?

Финн убрал карточку.

— Утро какое-то неудачное выпало. Пока ехал на работу, умудрился пролить кофе на брюки…

С этими словами он показал на влажное пятно.

Женщина вновь улыбнулась:

— Зато разгоняет сон.

— Это верно, — согласился Финн, заходя в помещение следом.

— Вы здесь кого-то ищите? — спросила она.

Финн помотал головой и показал фальшивое, но внешне безупречно выглядящее удостоверение сотрудника Управления национальной безопасности.

— Выборочная проверка. Федеральные органы пожелали узнать, как расходуются деньги налогоплательщиков.

— Ясно. Что ж, желаю успехов, — отозвалась женщина, направляясь по своим делам.

Финн прошел по лаборатории, тайком делая снимки пуговичной микрокамерой и приветливо кивая встречным людям, пока сам заносил те или иные сведения в электронный блокнот. Не в первый раз он удивлялся происходящему. Если ведешь себя так, словно имеешь все права здесь находиться, тебя никто не остановит, не потребует объяснений. Мало того, ему охотно рассказывали о свойствах определенных вакцин. Наконец он покинул лабораторию и спустился к главному входу — благодаря помощи очередного доброго самаритянина-попутчика. Впрочем, оказавшись в нижнем вестибюле, Финн замер на месте.

Сэм, неповоротливый парень из офиса, стоял лицом к стене, пока охранник проводил весьма непрофессиональный обыск. Любой мало-мальски подготовленный оперативник за секунду сумел бы завладеть его табельным оружием.

— Эй, что тут у вас происходит? — бросил Финн, подходя ближе.

— Шпиона поймали! — заявил охранник. — С поличным! Сейчас полицию вызову.

Финну пришлось вытащить свои подлинные документы с официальным приказом, после чего сообщить ответственному сотруднику местной службы безопасности, что его группу обнаружили. Конечно, ему очень не хотелось звонить с такими новостями, но когда у тебя в команде зеленые новички, проколы практически неизбежны.

Все бы на этом и закончилось, если бы Сэм не совершил дурацкой ошибки. Запаниковав при виде пистолета, он оттолкнул охранника и пустился наутек.

Тот прицелился в его широкую спину и заорал:

— Стоять!

— Не стреляй! — в свою очередь, крикнул Финн, бросаясь вперед.

Пистолет выстрелил в тот момент, когда он сбил охранника с ног. Через мгновение оружие полетело на пол, а удостоверение Финна торчало у парня перед носом.

— Звони старшему! Ваш Джон Риверс в курсе…

Финн на полуслове замолчал, уставившись на распростертого Сэма. У того из дырки в спине хлестала кровь.

— Твою мать! — выкрикнул Финн, подлетая к злосчастному дурню.

 

Глава 67

Карета «скорой помощи» отъехала минут через тридцать. Финн сумел остановить кровотечение, но затем был вынужден делать Сэму искусственное дыхание и непрямой массаж сердца, когда у подстреленного коллеги пропал пульс — возможно, от болевого шока. С появлением реанимационный бригады он передал дело в их опытные руки. Сэм выживет, однако ему предстоит длительный курс реабилитации, — пуля, судя по всему, повредила внутренние органы.

Финн следил за удалявшимся красным проблесковым маячком, пока реанимобиль окончательно не скрылся из виду. Рядом стоял Джон Риверс, глава местной службы безопасности, многословно извиняясь за то, что его сотрудник выстрелил Сэму в спину, когда тот не представлял непосредственной угрозы.

— Слава Богу, что здесь был ты, Гарри, — сказал затем Риверс. — Иначе парня точно прикончили бы.

— Да, но я сам его сюда и притащил…

— Ты войди в мое положение: нам не дают ни денег, ни времени на обучение людей, — жаловался Риверс. — Миллиарды тратят на завод и охранную технику, но готовы сунуть пистолет в руки юнца, который к тому же зарабатывает десять баксов в час. В чем тут смысл, убей не пойму…

Финн почти не слушал. Такого прокола с ним еще не случалось. Он не любил брать с собой неопытных людей на подобные задания и много раз заявлял решительный протест. Что ж, не исключено, что теперь к нему прислушаются.

Финн вернулся домой, после чего отвез Патрика на бейсбольную тренировку и там молча сидел, наблюдая, как его средний сын один за другим отбивает мячи: сначала на поле, а затем и в проволочном закутке с автоматической подающей пушкой. По дороге обратно он тоже был малоразговорчив, позволив оживленному Патрику в красках описать события школьного дня. За ужином Сузи прочла вслух свою роль из намеченной любительской постановки — хотя было не совсем понятно, что именно могут сказать деревья, и этот факт ее старшие братья не преминули отметить. Девочка с достоинством приняла насмешки, а под конец заявила: «Уймитесь, дураки. Вы ничего не понимаете». Это замечание вызвало недовольство Мэнди; она уже выбивалась из сил, потому что последние дни Финн практически полностью пропадал на работе.

Затем Дэвид спросил:

— Эй, пап, а ты придешь к нам на футбольный матч в воскресенье? Тренер обещал, что поставит меня в ворота!

Финн рассеянно отозвался:

— Извини, сынок. У меня, наверное, будут дела в тот день.

И действительно, он собирался навестить мать.

Мэнди дала Дэвиду немного карманной мелочи, потому что их класс следующим утром собирался поехать на школьную экскурсию в Капитолий. Сегодня за ужином она ела очень мало и все поглядывала на мужа, который явно витал где-то в облаках.

— Гарри, все в порядке?

Он вздрогнул, отрываясь от собственных мыслей.

— Да так, просто навалилось на работе…

О сегодняшнем инциденте новостные каналы умолчали, хотя на место происшествия выезжала полиция. Ясно: серьезные органы наложили свое цензурное вето. В противном случае пострадали бы условия для выполнения контракта той «красной ячейки», в которой работал Финн по заданиям Управления нацбезопасности, а ведь эта деятельность была жизненно важной для интересов страны. Кстати, стрелявшему охраннику не предъявили никаких обвинений, если не считать выговора за нарушение служебной инструкции, после чего лишили права носить табельное оружие.

После ужина Финн съездил в больницу проведать Сэма. Тот все еще находился в блоке интенсивной терапии, однако его состояние стабилизировалось. Напичканный мощными препаратами, он даже не заметил появления Финна. Родители Сэма успели прилететь из Нью-Йорка и сейчас сидели в коридоре у палаты. Финн провел с ними около часа, объясняя случившееся и старательно умалчивая о том, что виноват-то, по сути, их сын, которому хватило глупости кинуться наутек от нервного юнца с большой пушкой.

Затем он покинул больницу и некоторое время кружил по городу, настроив магнитолу на волну, где в круглосуточном режиме передавали новости. Наконец, когда ему надоело слушать сообщения, чей тон постепенно сменился с мрачного на подавленный, а затем и вовсе на безысходный, он выключил радиоприемник. Господи, что за мир они оставят своим детям…

Финн поехал в центр — не хотел пока возвращаться домой, в тихий виргинский пригород. Еще за ужином он по выражению лица Мэнди понял, что ее подмывает поговорить с ним о разных разностях, однако на это у него попросту не было сил. Мало того, Финн никак не мог решить, в каком ключе подать жене новость, что он опять хочет проведать мать. У детей сейчас очень плотное расписание, сам он все время пропадает на службе… не мудрено, что Мэнди на взводе. Но тут ничего не попишешь — особенно после новости о воскрешении Джона Kappa.

Вскоре машина выехала на проспект Конституции, который мог претендовать на звание второй по счету самой знаменитой улицы американской столицы после Пенсильвания-авеню. Свернув здесь налево, Финн направился в сторону Белого дома, а затем после правого поворота попал на Эф-стрит, откуда добрался до торгового и делового квартала, где царило оживление ночной жизни. Справа высился железобетонный каркас недостроенного здания, — хозяин-девелопер обанкротился. Поджидая на красном светофоре, Финн рассматривал в левое окно новый жилой кондоминиум. Его взгляд скользнул вверх, на седьмой этаж, потом на угловое окно этого роскошного небоскреба… Нет, здесь он оказался вовсе не случайно. Поездка была вполне преднамеренной.

Свет в квартире горел, и за шторой мелькнул темный силуэт.

Сенатор Роджер Симпсон из великого штата Алабама был дома.

 

Глава 68

Аннабель встала возле Пэдди, который сидел в кресле ее гостиничного номера. Она молча кивнула, и старик поднял телефонную трубку.

Впрочем, прежде чем Пэдди набрал нужный номер, дочь положила руку ему на плечо.

— Ты уверен, что готов к этому?

— К этому я уже много лет готов, — отважно заявил он, хотя голос его слегка дрогнул.

«Ничего ты не готов…» — подумала она. Отец и в самом деле выглядел усталым и испуганным.

— Ладно, с Богом, — кивнула Аннабель.

Как только номер был набран, она подняла трубку спаренного телефона и принялась слушать.

— Привет, Джерри… Это я, Пэдди Конрой. Сколько лет, сколько зим — и все без добычи, а? С другой стороны, я могу ошибаться. Ходят слухи, ты был сильно занят последнее время.

Аннабель уважительно взглянула на отца. Тот словно преобразился: широкая улыбка, уверенный голос. Сейчас в кресле вальяжно развалился человек, которому море по колено.

Услышав знакомый голос, Бэггер почувствовал, как ослабли ноги. Следующая по счету его эмоция была куда более привычной. Он чуть не раздавил телефонную трубку в своей мощной лапе и рявкнул:

— Ты! Сука! Кто тебе дал мой номер?!

— Полистал телефонный справочник на букву «жэ».

От этой ремарки Аннабель едва не прыснула со смеху.

— Где твоя поганая дочь?

— А, стало быть, люди верно говорят: она тебя кинула на кучу бабок. Наверное, слушок долетел и до Комиссии игорных заведений, да? Я ею горжусь. Талантливая у меня дочурка, все схватывала на лету.

— Ты, наверное, и сам в этом замешан. Если так, гарантирую тебе сеанс сдирания кожи, который продлится двое суток.

— Джерри, Джерри…

— Какого хрена тебе надо?

— Да вот, хочу кое в чем подсобить.

— Мне не нужна твоя помощь!

— А ты не торопись. Ведь я что предлагаю-то?

— Короче!

— Сам догадаться не можешь?

— Я тебя раньше кастрирую!

— Ладно, слушай. Аннабель у меня. Она тебе нужна, или ты успел переболеть ее чарами, от которых стал самым крупным олухом на свете?

— Готов ее мне сдать?

— Уж не оглох ли ты? Я ведь только что это и сказал.

— Откуда такой широкий жест? От сердечной доброты?

— Джерри, уж ты-то должен бы знать меня получше.

— Ну и сколько ты за нее хочешь?

— Ни цента.

— А?.. — изумленно выдохнул Бэггер.

— Деньги мне больше не нужны.

— Тогда что?

— Ты дашь мне слово, что когда получишь Аннабель, уже не станешь за мной охотиться. Мне и так-то осталось не много времени, и я не желаю провести его, вечно оборачиваясь через плечо.

— Ага… Давай-ка подытожим. Ты дашь мне Аннабель в обмен на то, что я оставлю тебя в покое?

— Именно. Я знаю, что ты не переставал меня разыскивать с тех самых пор, как я обул тебя на вшивые десять штук. И знаешь что? Я устал от этого.

— Ты устал?! — в бешенстве выпалил Бэггер.

— Короче, мы договорились или нет? Мне нужно от тебя честное слово. Я знаю, что ты на многое способен, но слово свое держишь железно. Ты получишь Аннабель, а меня оставишь в покое. Навсегда.

Бэггер уставился на пол. На его шее вздулись пульсирующие вены.

— Давай, Джерри…

— Я тебе отстегну лимон.

— Ну давай, не тяни. Пообещай, что я прошу, или про сделку можешь забыть.

Пэдди взглянул на Аннабель, которая, затаив дыхание, нервно сжимала телефонную трубку.

— Почему ты ее так ненавидишь? — наконец спросил Бэггер.

— Все эти годы она обвиняла меня в смерти матери. Убил-то ее ты, но расплачиваться пришлось мне. С тех пор никто не хочет иметь со мной дела. Да она мне всю жизнь испортила!.. Короче, пришло время свести счеты. В мою пользу. Только в мою.

Пэдди вновь посмотрел на дочь и жалобно улыбнулся.

— Ну и как ты хочешь это обставить? Она не дура. Я ведь знаю, что она тебе не верит.

— Это уж мое личное дело.

— Я пока что ни на что согласия не давал.

— Вопрос времени. Ты слишком умен, чтобы пустить мое предложение побоку.

— Да я и сам могу ее отловить. С тобой на пару, если повезет.

— Тогда флаг тебе в руки. А когда через пару недель ты наконец просечешь, что ее тебе не видать как своих ушей, не вини старину Пэдди. Чем дольше ты тянешь, тем больше у нее времени поглубже забуриться, и мы оба знаем, что эта девка не промах. Ладно, я тебя не подгоняю, обмозгуй мое предложение на досуге. Я еще перезвоню.

— Когда?

— Когда захочу.

Пэдди и Аннабель синхронно положили трубки.

Она похлопала его по плечу:

— У тебя здорово получилось. Он клюнул.

Пэдди погладил ее ладонь.

— Подождем. Пусть потомится в собственном соку. К тому же это даст время твоему другу найти какие-нибудь зацепки. Должен признаться, я был удивлен, когда он так запросто согласился помочь, не задавая никаких вопросов.

— Я тебе уже говорила: он человек необычный. Кстати… — Она обеспокоенно замолчала. — Надеюсь, ты и близко не подходил к тому месту, где мог остановиться Джерри?

Пэдди взглянул ей в глаза и улыбнулся:

— Нет, Анни, я не растерял былые навыки. Есть правило: не дергай слишком резко, когда рыбешка только-только клюнула. При следующем звонке начну его аккуратно вываживать… а потом — раз! — и подсеку.

— Прости, я спросила не потому, что сомневаюсь…

— Десять процентов любого дела в нашей профессии — это подготовка. Остальные девяносто требуют терпения, чтобы в нужный момент отреагировать без осечки.

— Но без первых десяти процентов все прочее не стоит и выеденного яйца.

— В точку.

— Когда ты разговаривал с Бэггером… Ну, что я, дескать, всю жизнь тебе испортила…

— Нет, Анни, я сам себе жизнь испортил. Сейчас я просто пытаюсь вернуть себе хотя бы ее кусочек.

Он крепко сжал ладонь дочери. В эту минуту Пэдди выглядел сильно постаревшим, больным и испуганным; он устало обмяк в кресле.

— Думаешь, мы сумеем вытянуть это дело?

— Безусловно, — солгала она.

 

Глава 69

В спецодежде работника инженерно-технической службы Капитолия Гарри Финн с дистанционным детонатором в руке стоял напротив Сенаторского корпуса имени Харта. Его взгляд скользил по фасаду здания, пока наконец не остановился на окнах офиса Симпсона. Во второй руке Финн держал небольшой прибор, похожий на «айпод». На самом же деле это был телеприемник для беспроводной микровидеокамеры, которую Гарри заранее спрятал в кабинете сенатора. В настоящий момент сенатор говорил что-то нескольким своим сотрудникам, излагая, вероятно, основные события своей «категорически необходимой» поездки на Карибы.

Наконец помощники сенатора поднялись и покинули кабинет. Симпсон посмотрел на себя в настенное зеркало, пригладил волосы, поправил галстук и сел за письменный стол.

Наступил момент долгожданного конца. Палец Финна замер над смартфоном. Сначала надо послать мейл. По выражению лица Симпсона станет ясно, когда именно тот увидит фотографию Рейфилда Соломона на экране компьютера.

Большой палец Финна начал опускаться. Прощай, Роджер.

— Отец!

Финн вскинул голову на звук знакомого голоса.

К нему подбежал улыбающийся Дэвид.

— Отец, ты что здесь делаешь?!

Финн быстро спрятал все инкриминирующие устройства в наплечную сумку.

— Дэйв, это я тебя хотел спросить.

Сын закатил глаза.

— Я надеюсь, ты не впадаешь в старческое слабоумие? Успел забыть про нашу школьную экскурсию в Капитолий? Ты же сам подписывал разрешение от родителей. И мама вчера за ужином дала мне денег…

Финн побледнел. Это ж надо, а…

— Извини, сынок, столько дел навалилось, всего и не упомнишь…

Тут мальчик обратил внимание на отцовскую одежду.

— А ты почему так странно одет?

— Работаю, — негромко ответил Гарри.

У Дэвида загорелись глаза.

— Так ты, значит, сейчас под прикрытием?! Спецоперация?

— Сынок, пойми, я не могу говорить на такие темы. Тебе лучше вернуться к группе. А то как бы чего не вышло…

Сердце Финна колотилось так громко, что лишь благодаря какому-то чуду сын этого не услышал.

Подросток расстроенно проворчал:

— Ну да, ну да. Ясное дело, секрет…

— Прости, Дэвид. Мне и самому порой хочется заниматься нормальной работой.

Мальчик торопливо пошел к своим друзьям.

Когда Финн вновь взглянул на экран, Симпсона в кабинете не было.

Сын с одноклассниками уже шли по тротуару в сторону Капитолия.

Финн направился в противоположную сторону. Придется это дело отложить, сейчас надо проведать мать. Жаль, что так получилось; надеялся ведь порадовать…

Финн до того был занят своими мыслями, что не заметил, как из-за дерева неподалеку вышел худощавый мужчина и двинулся за ним следом.

После беседы с Максом Химмерлингом прошлой ночью Оливер Стоун решил разведать обстановку в районе офиса Роджера Симпсона.

Приказ на ликвидацию Соломона, а затем и самого Оливера исходил либо от Грея, либо от сенатора. Поскольку до Грея сейчас не добраться… Но тут возник интересный нюанс: Стоун не пропустил мимо ушей разговор Гарри с сыном, и поведение этого человека показалось ему очень любопытным. В многоопытных глазах Стоуна Финн выглядел очень неплохо. Никто из прохожих, включая офицеров полиции, не уловил бы ничего необычного, однако Стоун отличался от других людей. В своей жизни ему довелось проработать немало зацепок, которые на поверку оказались пустышками. Сейчас его интуиция свидетельствовала о совсем ином раскладе.

Когда на станции «Кэпитол-саут» Финн сел в вагон метро, Стоун последовал за ним. Так они доехали до Национального аэропорта. Финн скрылся в туалете и вышел уже в обычной гражданской одежде, по-прежнему с сумкой через плечо. Теперь Стоун всерьез поверил, что его инстинкты позволили натолкнуться на золотую жилу.

Финн купил авиабилет в оба конца до одного из городишек в северной части штата Нью-Йорк. Пристроившийся в пределах слышимости Стоун разобрал название пункта назначения и поступил точно так же, воспользовавшись поддельным удостоверением личности и теми деньгами, которые ему дала Аннабель. Он миновал линию контроля, чувствуя, как учащенно забилось сердце, когда агенты Управления транспортной безопасности проверяли фальшивый документ. Впрочем, все обошлось, его пропустили дальше, и здесь Стоун позволил Финну выйти из поля зрения. В конце концов, он и так знал, через какой выход объект слежения пройдет в самолет.

Стоун купил себе кофе и журнал. Наконец объявили посадку. Финн занял кресло в носовой части полностью заполненного салона, Стоун сел ближе к хвосту. Через сорок минут колеса авиалайнера оторвались от ВПП. Еще через час шасси коснулись бетона на аэродроме назначения. Аэровокзал оказался маленьким, народу было не много. Финн выглядел полностью погруженным в себя, но Стоун не привык полагаться на внешние признаки. Если этот человек занимается ликвидацией высокопрофессиональных киллеров, то недооценивать его категорически нельзя.

Стоун еще задавался вопросом, что делать дальше, когда Финн сделал нечто неожиданное: он без внимания оставил пункт проката автомобилей, прошел мимо стоянки такси перед входом в аэровокзал и на своих двоих направился вдоль шоссе.

Не выпуская его из поля зрения, Стоун подошел к такси и пригнулся к окну:

— У меня тут пересадка не скоро. Что-нибудь рядом есть интересное?

— Жилой поселок, магазины, дом престарелых, — безразлично ответил таксист, не отрывая глаз от газеты.

— Дом престарелых?

— Ну, вроде частной лечебницы. Не знаю, правда, насколько это интересно, — насмешливо фыркнул мужчина.

Стоун скользнул на заднее сиденье.

— Тогда давайте просто покатаемся. Только ме-едленно.

Таксист пожал плечами, отложил газету, и машина тронулась с места.

 

Глава 70

Ветеран ЦРУ Херб Дэшл за годы оперативной работы успел повидать мир, потом на десятилетие застрял за столом, а теперь подвернулась новая должность. Хотя в ней не было никакой романтики, а широкая публика вообще не догадывалась о ее существовании, текущие обязанности Херба были жизненно важны для благополучия ЦРУ, а значит, и всей страны. По крайней мере так гласил внутренний устав ведомства.

Два месяца кряду Дэшл трижды в неделю приходил в эту лечебницу, чтобы сидеть в кресле частной палаты рядом с коматозным пациентом. Предмет его заботы в свое время занимал чрезвычайно высокую ступеньку иерархической лестницы ЦРУ и был напичкан секретами, которые никогда не должны стать достоянием широкой общественности. К сожалению, в последнее время этот человек был, мягко выражаясь, не в себе. Выходя из забытья, он, сам того не замечая, мог сказать нечто такое, что поставило бы сохранность государственных тайн под угрозу.

Именно поэтому в штате Конторы предусматривались люди, которым поручали дежурить возле выведенных из строя сотрудников, имевших доступ к подобным секретам. Даже когда хирурги производили инвазивное вмешательство для снятия излишнего кровяного давления в головном мозге, в операционной находился один из работников ЦРУ. В частной лечебнице, где, как ожидалось, успешно пройдет реабилитация больного, было организовано круглосуточное дежурство. Дело дошло до того, что даже его собственной семье не разрешили оставаться с ним наедине. Тут следует отметить, что подобные обстоятельства свалились на несчастных родственников как снег на голову — до сих пор никто из них и не подозревал, что любимый супруг, отец и дедушка трудится на ЦРУ.

В полдень Дэшл встал с кресла и уступил место агенту, пришедшему ему на смену. Они обменялись любезностями, и Дэшл упомянул несколько событий, произошедших за его дежурство. Впрочем, ничего важного в них не было. Он покинул палату, умирая от желания покурить, и купил в буфете банку газировки и пакетик печенья. Уже по пути к выходу он остановился возле одной из дверей, привлеченный доносившимся из палаты голосом. Похоже на русский, который Дэшл хорошо понимал, потому что почти девять лет проработал в Москве. Но вот что странно: хотя человек говорил явно на русском, речь была на редкость путаной, напоминая невообразимую смесь из нескольких славянских языков. Дэшл, проведший также некоторое время в Польше и Болгарии, прильнул к щели чуть приоткрытой двери и замер. Услышанное поразило его настолько, что он пулей вылетел из здания. И отнюдь не из желания закурить.

Едва Дэшл заторопился прочь, как из-за угла коридора вышел Оливер Стоун, который и сам несколько минут провел рядом, напряженно прислушиваясь. Он взглядом проследил за убегавшим агентом.

Дело принимает интересный оборот…

Финн сидел на стуле, терпеливо слушая мать.

— Получается, Джон Kapp восстал из мертвых, как птица Феникс, — произнесла она на своем фирменном мультиславянском наречии.

— Да, из пепла, — кивнул Финн. — Хотя я на сто процентов не уверен.

— И сенатор по сию пору жив.

— Пока.

— Как насчет Kappa?

— Работа идет, я тебе уже говорил. С другой стороны, я понятия не имею, где он, да и жив ли вообще. Пока что известно только, что его могилу раскопали.

Мать зашлась в приступе кашля.

— Времени все меньше и меньше.

«Для тебя или для меня? — подумал Финн. Его до сих пор не отпускало беспокойство из-за неожиданной встречи с сыном. — Близко. Слишком близко…»

— Но ты все выяснишь. Я помогу.

— Мне лучше в одиночку.

— Я расскажу тебе все, что знаю об этом человеке.

— Мне и так уже многое известно… Он не похож на остальных.

Мать бросила на него острый взгляд.

— Как прикажешь понимать?

— Мне кажется, Контора пытается его ликвидировать. И еще мне кажется, что они убили его жену. И, вполне вероятно, дочь. Он много страдал. К тому же был военным героем.

— Он такой же, как все. Зло во плоти. Душегуб!

— Потому что просто выполнил приказ, убив моего отца и твоего мужа?

— Гарри, ты сам не понимаешь, что говоришь.

— Понимаешь, сегодня утром, когда я собирался покончить с Симпсоном, рядом вдруг объявился Дэвид. Он едва не застал меня с поличным.

— Дэвид? Твой сын? — Финн кивнул, и мать всплеснула руками. — Господи! Он догадался?

— Нет, но в свое время я дал себе слово, что эта сторона моей жизни никогда и ни за что не скажется на моей семье. А теперь видишь, что вышло?!

Леся села поближе к сыну, взяв его ладонь в свою иссохшую руку. Сейчас этот жест был ему довольно неприятен.

— Гарри, сынок, мой любимый сынок, все скоро закончится.

— Откуда ты знаешь? К тому же чем именно оно закончится? Моей смертью?

Старушка медленно убрала руку.

— Хорошо. Что сейчас?

— Симпсон. Потом Kapp.

— Но ты это сделаешь? Клянешься?

Финн кивнул.

Мать еще некоторое время пытала его взглядом, затем просеменила к комоду, потянула один из ящиков и достала оттуда фотоснимок. Передала его сыну.

— Это для Kappa, — сказала она и сплюнула на пол. — Я расскажу тебе одну историю, Гарри.

Он откинулся на спинку кресла.

Когда распахнулась дверь в палату, они разом повернули головы на вошедшего.

— Вам что надо? — резко спросила Леся по-английски.

Когда мужчина ответил по-русски, у нее перехватило дыхание.

— Вы кто такой? — требовательно спросил Финн.

— В свое время меня звали Джон Kapp, — промолвил Оливер Стоун. — Вы правы, я не похож на остальных. И вам обоим надо уносить отсюда ноги. Как можно быстрее.

 

Глава 71

Когда Пэдди набрал номер Бэггера, тот ответил на втором гудке.

— Ну?

— Тебе как, хватило времени понять, что я прав? — поинтересовался Пэдди.

— Ты хоть знаешь, сколько раз я тебя мысленно вкатал в асфальт после нашего разговора?

— Люблю популярность!.. Впрочем, меня интересует твой ответ.

— Как ты предлагаешь это проделать? — без обиняков спросил Бэггер.

— Ничего проделывать я не собираюсь, пока не услышу «да».

— А ты приходи ко мне в гостиницу, и я выскажусь.

Пэдди улыбнулся:

— И заодно пустишь мне пулю в голову? Нет уж. А потом, я по трущобам не слоняюсь, Джерри. Твоих холуев вечно тянет на что повонючей да подешевле.

— Вот как? Да я в секунду делаю больше бабла, чем ты за всю свою долбаную жизнь!

— Не все меряется деньгами, Джерри. Нельзя купить себе класс, нельзя купить себе стиль… Ладно, меня на самом деле не волнует, где ты остановился. Хоть в Белом доме… впрочем, таких, как ты, туда и на порог не пускают.

— Все решают только деньги, когда ты хочешь номер с видом на Белый дом, как у меня. По штуке за ночь, между прочим.

Пэдди улыбнулся и многозначительно подмигнул дочери, которая в ответ показала ему большой палец.

— Такты скажешь мне «да», или повесить трубку? Больше я перезванивать не буду.

Бэггер вполголоса выругался, затем произнес, медленно цедя слова:

— Да. Если ты доставишь мне Аннабель, я обещаю никогда тебя не преследовать.

— Включая твоих людей! И еще ты должен специально сказать, мол, даю слово!

— Считай, договорились.

— Джерри, ты должен сказать это полностью.

— Почему?

— Только тогда я буду знать, что действительно окажусь в безопасности.

— Ну хорошо. «И включая моих людей. Даю тебе слово».

Это дополнение оказалось настолько болезненным, что Бэггер в сердцах хватил кулаком по столу.

— Спасибо.

— Ты до сих пор не объяснил, как я ее получу.

— Джерри, она придет прямиком в твои объятия. Обещаю.

Пэдди повесил трубку и уставился на Аннабель. На его губах играла тонкая улыбка.

— Номер с видом на Белый дом по штуке за ночь. Выбор-то невелик, а?

— Невелик, — согласилась Аннабель.

 

Глава 72

— Вы могли бы подготовить для меня список вашингтонских гостиниц, которые окнами выходят на Белый дом и где номер стоит по тысяче долларов за ночь? — спросила Аннабель у Алекса, когда они вновь встретились в прежней кофейне.

— Зачем?

— Это часть тех деталей плана, о которых я вам уже говорила.

— Хорошо, подготовлю. Я могу помочь еще чем-нибудь?

Аннабель собралась было ответить «нет», но потом передумала.

— Как у вас с головой?

— Что-что? — не понял Алекс.

— Я говорю, вы быстро соображаете?

— Я агент Секретной службы. Это наш хлеб.

— Тогда помочь сможете.

Позднее тем же днем Аннабель заглянула во второй отель из списка, который передал ей Алекс. Она подошла к дежурному регистратору и тайком от всех показала ему свое фальшивое удостоверение сотрудника ФБР.

— Что случилось? — встревожился парень.

— Потенциально крупная проблема для вашего заведения, но мы могли бы ее избежать, если вы, конечно, согласитесь сотрудничать. Моя группа уже поджидает у входа.

Ошеломленный клерк тут же вытянул шею, заглядывая ей за плечо.

— Ну нет, отсюда их не видно, — усмехнулась Аннабель. — Иначе можно угробить всю операцию.

— Наверное, лучше вызвать менеджера… — занервничал регистратор.

— А я думаю, вам лучше стоять где стоите и просто отвечать на мои вопросы. Вильям, — негромко добавила Аннабель, разглядывая пришпиленную к пиджаку карточку.

— Какие вопросы?

— У вас остановился клиент по имени Джерри Бэггер?

— Я не имею права разглашать такую информацию. Она конфиденциальна.

— Ладно. Не хотите по-хорошему, придется делать по-нашему. — Аннабель извлекла из кармана мини-рацию, которую незадолго до этого купила в магазине спортивных товаров. — «Браво-один» группе «Икс-рэй». Перекрыть все выходы. Командирам отделений действовать строго по инструкции. Огонь открывать только в случае крайней необходимости. Повторяю, только в случае крайней необходимости. В вестибюле гражданские лица.

— Вы что, издеваетесь? — вскинулся клерк.

Получив сигнал от Аннабель, к ним тут же подошел Алекс, который до этого скрывался за одной из колонн неподалеку. Рослый, крепкий мужчина свысока смерил взглядом коротышку-регистратора и извлек свое собственное удостоверение агента Секретной службы, заодно демонстрируя жетон и пистолет на поясе.

— Проблемы?

Клерк показал на Аннабель:

— Вот эта дамочка уверяет, будто она из ФБР и ищет здесь какого-то человека. И еще она собирается натравить на нас какую-то «икс-группу».

Алекс нагнул голову, едва не уткнувшись носом регистратору в лицо.

— Во-первых, не «икс-группа», а «Икс-рэй», а во-вторых, я ее возглавляю. У нас совместная контртеррористическая операция. Двадцать пять агентов в кевларовых бронежилетах и с автоматами МР-5 готовы занять вашу гостиницу — здесь может укрываться вторая по важности птица после Осамы. Я за ним охочусь уже третий год и не позволю какому-то растяпе вроде вас ставить мне палки в колеса. Короче: или вы немедленно заглянете в свой компьютер, или я вас арестую за учинение помех действиям правоохранительных органов.

— Да вы что?! — воскликнул клерк. — Я-то тут при чем?!

— А вот мы и разберемся, кто при чем.

Алекс взглянул на Аннабель и кивнул:

— Продолжайте, агент Хантер.

Та вытащила из кармана лист бумаги.

— У нас с собой ордер на обыск и арест некоего мистера Бэггера и сопровождающих его лиц. — Она холодно уставилась клерку в глаза. — Вильям, мы обычно прилагаем все силы, чтобы не допустить жертв среди невинных граждан, но этот человек — убийца, наркодилер, незаконный торговец оружием и так далее. Выбирайте любой грех, не ошибетесь. Однако если вы окажете нам помощь, мы посадим ему на «хвост» наших людей и возьмем его за пределами гостиницы. Что-то мне подсказывает, что ваше начальство горячо одобрило бы такие действия.

Вильям дрогнул и принялся стучать по клавиатуре.

— Нет у нас никакого Бэггера… — через несколько секунд пролепетал клерк.

— Я бы сильно удивилась, если бы он пользовался своим настоящим именем, — заметила Аннабель. — Подсказка: с ним постоянно ходит целая толпа телохранителей.

Алекс подхватил:

— Такого типа трудно не заметить, а?

Вильям кивнул:

— Да, есть тут один такой, Фрэнк Уолтерс. Занимает лучший номер в гостинице. С прекрасным видом на Белый дом.

— Ладно, спасибо за помощь. Только учтите: об этом — молчок. Я понятно излагаю, Вильям?

— Совершенно. Всех вам благ, — слабо выдавил тот.

Алекс кивнул, подарил парню энергичный хлопок по плечу, затем вышел из отеля вместе с Аннабель.

Уже с улицы он вызвал свою группу, чтобы та на самом деле следила за гостиницей. Как только Бэггер из нее выйдет, они тут же сядут ему на «хвост».

По дороге к машине Алекса его спутница заметила:

— Я смотрю, вы и в самом деле умеете быстро ориентироваться. Ловко у вас получилось.

— Из ваших уст, да такие слова… Я польщен. Что ж, какие будут указания?

— Осталось подсечь рыбку.

 

Глава 73

Долгое время Финн, Леся и Стоун просто молча смотрели друг на друга. Затем старушка без стеснения выругалась.

— Джон Kapp? Ты? Здесь?.. Убийца!

Оливер обернулся к Финну.

— Только что я видел, как какой-то мужчина стоял у вас под дверью и подслушивал. Судя по выражению его лица, он отлично понял, о чем вы говорили. Кстати, я знаю, из какой палаты он перед этим вышел. И я «случайно» в нее заглянул. Там возле пациента дежурит еще один мужчина.

Финн даже не шевельнулся.

— И кто он такой?

— В мою бытность в ЦРУ их называли «хранителями склепов». Если ответственный сотрудник получал серьезную травму головного мозга, за ним устраивали круглосуточное наблюдение, чтобы он не выдал тот или иной секрет.

— ЦРУ здесь? — изумилась Леся.

— По-вашему, мужчина, который вышел из палаты, — «хранитель склепа», закончивший смену?.. Причем он услышал нашу беседу и все понял? — медленно спросил Финн.

— Язык, которым вы пользовались, дает неплохое прикрытие. Почти никто не сумел бы разобрать ни слова.

— Кроме вас, то есть? — прищурился Финн.

Стоун кивнул.

— Без языковых навыков в нашей работе никуда… Надо уходить. Немедленно.

Финн бросил взгляд на мать, которая до сих пор с ненавистью взирала на Стоуна.

— А с какой стати мы должны вам верить? Может, вы нарочно тащите нас в западню?

— Вот именно, — кивнула Леся. — В западню. Как проделали с твоим отцом.

— Если бы таковы были мои намерения, я бы просто дождался, когда вы уйдете, — ответил Стоун, обращаясь к Финну, — и застрелил бы вас по пути в аэропорт; там как раз есть подходящий лесок… А что касается вашей матушки, то данное место охраняется из рук вон плохо. Отпертая дверь, подушка… — Он пожал плечами. — К тому же если бы я работал на ЦРУ, то разве стал бы заходить в палату и предупреждать об угрозе? Я бы просто их на вас навел, и все.

— Откуда вы вообще узнали, куда приходить? — поинтересовался Финн.

— Проследил за вами от Вашингтона. Сегодня утром я заметил вас у Сенаторского корпуса. Вы производили подозрительное впечатление.

— Не думал я, что настолько выделяюсь…

— И не выделялись. Просто я знаю, как и куда смотреть.

— А зачем вы приходили к офису Симпсона?

— Кое-кто сказал мне — не по своей воле, впрочем, — что дело Рейфилда Соломона вновь стало приоритетным для ЦРУ.

— С чего вдруг? — настороженно спросил Финн.

Стоун смерил его взглядом. «И я в ту пору был таким же…»

— Когда убиваешь из мести, то хочешь, чтобы жертва знала «почему». То есть надо предварительно падать знак. Думаю, вы предупредили Чинчетти, Бингема и Коула. Так же, как и Картера Грея. И он понял, что все завязано на Рейфилда Соломона. Впрочем, Грей, конечно, не погиб.

— Что?! — взвизгнула Леся и с упреком уставилась на сына.

— Картер Грей жив? — даже не моргнув, переспросил он.

Стоун кивнул.

— Без сомнения, подслушивавший мужчина кинулся…

— …докладывать Грею, — закончил Финн. Он выдернул дорожную сумку матери из-под кровати и принялся запихивать туда ее вещи.

— Что ты делаешь? — спросила старушка.

Финн схватил ее за руку:

— Идем.

— Куда?

— Отсюда, — сказал Стоун.

Финн бросил на него взгляд.

— Самолет?

Стоун помотал головой.

— Поздно, рейсы уже наверняка под колпаком. Про меня они не знают, во всяком случае, пока. В аэропорту я арендую машину. Помните тот лесистый участок дороги, о котором я упоминал? Встретимся там через двадцать минут.

— Гарри, не верь ему! Он убил твоего отца, — сказала Леся на чистом русском языке.

На том же языке ей ответил и Стоун:

— Вы правы. Это я возглавлял группу, которая расправилась с вашим супругом. Сейчас я знаю, что он был невиновен. Я же потерял и жену, и дочь, служа моей стране. Тридцать лет я пытаюсь искупить вину, но вряд ли оставшегося времени хватит, чтобы заплатить по счетам. Да, у вас нет причин мне верить. Однако я готов пожертвовать собственной жизнью, чтобы спасти вас обоих.

— Но почему? Что вас заставляет так делать? — спросила Леся более спокойным тоном, на сей раз по-английски.

— Потому что я следовал приказам, не задаваясь вопросами. Потому что я отнял жизнь у другого человека, хотя не имел на то никакого права. И еще потому, что вы успели достаточно настрадаться.

Пять минут спустя они покинули частную лечебницу через черный ход. Даже с палочкой Леся демонстрировала довольно бодрый шаг; она была не столь уж беспомощна, как пыталась внушить окружающим.

Стоун оставил их поджидать в лесу, а сам бросился в аэропорт, где арендовал машину. Наметанным глазом он уже приметил кое-какую скрытую суету вокруг, которая не предвещала ничего хорошего. Все же старые навыки включились автоматически, и он приступил к методичной реализации плана побега. Стоун вернулся к лесу на автомобиле, и с помощью Финна, который, вооружившись картой, выполнял функции штурмана, им удалось по полузаброшенным сельским грунтовкам выбраться на федеральную трассу.

— Куда теперь? — спросил Финн.

— На Вашингтон, — последовал ответ.

 

Глава 74

Джерри едва не протоптал тропинку в ковре номера.

Когда зазвонил телефон, он буквально прыгнул к нему — и тут же взял себя в руки. Он — Джерри Бэггер, а Конрой — всего лишь пыль под ногами. Впрочем, придется довольствоваться только дочуркой, потому как сам папаша Пэдди сейчас вне игры. От этой мысли ему захотелось вырвать собственное сердце. Что ж, тем хуже для Аннабель; будет мучиться за двоих.

— Привет, Джерри, — сказал Пэдди. — Готов потанцевать с принцессой?

— Она у тебя? Докажи, — вместо ответа потребовал Бэггер.

— Ты ее сам скоро увидишь.

— Дай ей трубку.

— Ну, она… как бы это выразиться… короче, недосуг ей. Прямо-таки связана по рукам и ногам. Да и рот у нее заклеен.

— А ты расклей, — решительно приказал Бэггер. — Я хочу услышать ее голос.

Минутой позже в трубке раздался унылый женский вздох:

— Похоже, твоя взяла. Сначала Тони, теперь вот я…

Джерри довольно осклабился и сел за стол.

— Аннабель, не надо становиться на одну доску с тем тупым козлом. Я очень-очень хочу тебя увидеть.

— Да пошел ты!

— Ах, мы будем трепыхаться до самого конца… Жаль. Жаль, что так вышло. Мы с тобой могли составить отличную команду.

— Нет, Джерри, тут ты ошибаешься. Ты убил мою мать.

— А ты, сука, сперла у меня сорок лимонов! — проорал он. — Я из-за тебя уважение стал терять!

— И все равно мне этого мало. Тебя и на кол насадить мало.

Невероятным усилием воли Джерри заставил себя остыть.

— Ну тогда слушай. Эту твою ремарку я пущу побоку: когда человек смотрит в лицо смерти, его часто тянет ляпнуть что-нибудь эдакое. Зато мои слова стоят куда большего. Так вот, раньше я планировал заставить тебя испытать такую муку, равной которой ты еще не знала. А сейчас решил, что оприходую тебя быстро, без проволочек. После того, как ты скажешь, где мои денежки. И знаешь почему? Из уважения. К твоему таланту. Бездарно растраченному.

— Ответь-ка мне, Джерри. Сколько ты отстегнул моему папаше, чтобы он меня подставил?

— А, это-то я приберегал на сладкое. Ни цента мне это не стоило. Дешевка ты, получается.

— Прощай, Джерри.

— Э, нет, крошка. Мы только-только начали.

Трубку взял Пэдди.

— Ладно, Джерри, обменялись вежливостями, и хватит. Время дела делать.

— Где и когда? Только не говори, что напротив Белого дома, у мемориала Вашингтона или прочий голливудский бред. Иначе все по нулям, ясно? Если хочешь, чтобы я не трогал твой зад, мне нужно местечко уединенное.

Пэдди сказал:

— В районе Анакостии, возле реки, собираются строить новый бейсбольный стадион.

— Слышал, слышал. И что дальше?

— Там сейчас расчищают площадку, сносят массу строений. Куча выселенных домов. Короче, сегодня вечером, в одиннадцать я перезвоню и назову адрес одной брошенной парковки. На втором ярусе будет стоять белый микроавтобус. И в нем ты найдешь Аннабель. Ключи оставлю в машине.

Бэггер повесил трубку и уставился на своих людей.

Первым голос подал Майк Менсон:

— Босс, там может быть ловушка.

— Не то чтобы я хоть на минуту поверил, что Пэдди Конрой работает на кого-то помимо себя, но он знает, что я не дурак. Думаю, он серьезно взъелся на дочь и готов отдать ее мне, чтобы я оставил его самого в покое. Впрочем, когда дело касается этой крысы, ни в чем нельзя быть уверенным.

— И как нам теперь быть?

— Подождем его звонка, узнаем адрес. А потом ты с ребятами заберешь эту девку и доставишь ее туда, где буду ждать я. Туда, где свободы действий еще больше, чем на заброшенной парковке.

— То есть мы просто заберем ее и уедем? А если за нами хвост увяжется?

Бэггер улыбнулся и взял со стола газету.

— Тут написано, что сегодня открывается конференция Всемирного банка. Слетаются большие тузы. По всему городу начнутся всякие торжественные ужины, речи и так далее.

— И?.. — насторожился Майк.

— Значит, при правильной стратегии нас ждет полный успех.

 

Глава 75

Картер Грей в очередной раз вышел из своего бункера, задаваясь мыслью, уж не одряхлело ли его любимое ЦРУ. Не придется ли ему самому нажимать на спусковой крючок, чтобы убрать эту Лесю с ее отпрыском? После бесплодного общенационального поиска им вдруг чудесным образом выпал золотой шанс с домом престарелых — и где?! под боком, в штате Нью-Йорк! — а в результате все обернулось пшиком. Палата оказалась пустой, мамаша с великовозрастным сыночком успели дать деру. К тому же в их компании был замечен некий неизвестный мужчина. Что-то подсказывало Картеру, что Джон Kapp, стряхнув со следа людей Грея и пообщавшись с Химмерлингом, вновь пересек ему дорогу. Придется теперь изменить первоначальный план, чтобы взять всю троицу.

Описание внешности старушки не оставляло и тени сомнений. Время не пощадило Лесю Соломон; она уже не была той умопомрачительной русской красавицей шпионкой. Но все равно речь шла именно о ней, наверняка.

Вот только что делал рядом с людьми, которые хотели его прикончить, Джон Kapp? Может, он выдал себя за другого? Или взял их в плен? Или же они спелись и теперь стали одной командой? Это облегчило бы мою задачу…

Грей выглянул в окно вертолета, летевшего над виргинским захолустьем в сторону Лэнгли. Лежавший в его кармане мандат, подписанный лично президентом, можно сказать, прожигал дырку в костюме. Отныне Грей лично возглавит поиски. И никто не осмелится задать ни единого вопроса. С другой стороны, задача по-прежнему требовала осмотрительности и, после обнаружения и блокировки целевых объектов, непреодолимой грубой силы. Он еще покажет военным, что на самом деле означает выражение «Шок и трепет».

Картер внимательно разглядывал лежащую под «вертушкой» местность. Где-то здесь прячутся Kapp и Леся с ее сыном. Ему противостоят три человека, считая семидесятилетнюю старушку. А в его распоряжении неограниченные кадровые ресурсы, техника и финансы. Так что это лишь вопрос времени. На поиски сына Дэвида П. Джедидая брошена вся совокупная мощь разведывательной империи Америки.

Был и еще один способ ускорить процесс… Как только вертолет приземлился в штаб-квартире ЦРУ, Грей приступил к подготовке атаки.

Финн сменил Стоуна за рулем; через некоторое время они пересекли границу Мэриленда. Леся, усталая и испуганная, сидела на заднем сиденье. До Стоуна порой доносились ее причитания на русском: «Нас всех убьют…»

Финн внимательно следил за дорогой, не забывая, как отметил Стоун, поглядывать на зеркало заднего вида.

— У вас есть семья? — спросил Оливер.

Финн поколебался, затем буркнул:

— Давайте пока не будем отвлекаться от текущей задачи.

Леся подалась вперед.

— И что это за задача? Что мы должны сейчас делать?

— Остаться в живых, — ответил Стоун. — А с учетом того, что за нами охотится Грей, это будет не так-то просто.

— Они раскопали вашу могилу, — заметил Финн, когда машина выехала на кольцевую столичную дорогу.

— С подачи Грея — он хочет меня выманить.

— Ему известно, что вы живы?

— Да. Хотя я думал, что в последнее время мы достигли взаимопонимания. В смысле, он меня не трогает, и я к нему не лезу.

Леся тут же выставила обвиняющий перст.

— Вот видишь?! А я что говорила? Сынок, они снюхались. Работают заодно. Мы угодили в лапы врага.

На сей раз Стоун обернулся к женщине всем корпусом.

— Леся, в свое время вы входили в число величайших разведчиков Советского Союза. Поговаривали, что вы способны перевербовать любого иностранного агента, без исключений.

— Я русская и люблю свою родину. Ты прав. Я действительно была лучшей из лучших!

Стоун промолчал, глядя, как на ее изможденном лице сверкнула гордость. Он позволил ей ощутить это чувство лишь на несколько секунд, после чего резко бросил:

— Тогда и ведите себя сообразно! Хватит истерик и дурацких комментариев, потому что нам потребуется от вас вся посильная помощь… если мы собираемся-таки выжить. Или вы решили просто тупо сидеть и смотреть, как гибнет ваш сын?

Старушка холодно посмотрела на него прищуренными от гнева глазами. Затем ее лицо прояснилось. Она бросила взгляд на Финна, потом вновь на Стоуна.

— Да, вы правы, — сменила она тон, бесстрастно констатируя неоспоримый факт. — Я и в самом деле вела себя нелепо. Нам нужно разработать план, имея в виду, что в распоряжении Картера Грея колоссальные возможности. Но в том-то и дело, что порой гигантские ресурсы теряют подвижность, чего не скажешь про нас. Не исключено, что мы еще удивим их парочкой неожиданных фокусов.

Финн посмотрел на мать в зеркало заднего вида. Ему не доводилось слышать подобные нотки в ее голосе, видеть столь уверенное хладнокровие. Она словно помолодела лет на тридцать. Даже сидела с прямой спиной!

Леся тем временем продолжала:

— Возможно, они пока не знают, что в дело вовлечен мой сын, однако скоро им все станет ясно.

— Почему? — спросил Финн.

— Потому что они проверят все сегодняшние авиарейсы. Совместят приметы. Места здесь малолюдные, времени много не займет.

— Так ведь я не пользовался настоящим именем. Удостоверение поддельное.

— А видеокамеры в здании аэровокзала? — напомнил Стоун. — Они прогонят ваше лицо по какой-нибудь базе данных. Думаю, что уж хотя бы в одной из них ваше фото обязательно есть. — Финн кивнул. — И это значит, что под удар может попасть ваша семья.

— Звони им, немедленно! — напористо велела Леся.

Стоун отчетливо видел, какое нервное напряжение охватило молодого мужчину, когда он полез за мобильником.

Прерывающимся голосом Финн произнес в трубку:

— Радость моя, я тебя прошу, прямо сейчас никаких вопросов. Хватай детей и немедленно перебирайтесь куда-нибудь в мотель. В ящике моего письменного стола есть еще один мобильник. Звони мне только с него. Запасись наличными из банкомата. Ни в коем случае не пользуйся кредиткой и не называй в мотеле своего настоящего имени. Сидите там. Никуда не выходить. Ни в школу, ни в спортивные секции. И никому ничего не говори. Пожалуйста, сделай, как я прошу. Потом я все объясню.

До Стоуна и Леси донеслись возмущенные крики Мэнди.

Лоб Финна пробило каплями пота. Голос его стал еще более мрачным и настойчивым, и наконец мать семейства успокоилась.

— Я люблю тебя, моя сладкая. И все исправлю. Обещаю.

Он нажал кнопку отбоя и откинулся на сиденье. Леся протянула руку вперед, пожала сыну плечо.

— Прости, Гарри. Все из-за меня… Я… я…

Она замолчала. Убрала руку и взглянула на Стоуна:

— Kapp, если Грею известно, что вы живы… В вашем окружении есть кто-то, кого он мог бы использовать против вас? Наверняка в лечебнице уже заметили наш побег и успели сообщить приметы. Он узнает, что вы с нами. И поймет, что самый простой способ добраться до нас — взяться за Джона Kappa. Итак, что скажете?

— Да, есть такие люди, которых он мог бы использовать, но их я предупредил заранее, еще до того, как пришел к вам в лечебницу.

Она покачала головой.

— Любое предупреждение теряет смысл, если им пренебрегают. Эти люди, ваши друзья… они способны позаботиться о себе? Они умеют выполнять приказы? — продолжала она, пристально глядя на Стоуна. — Только не приукрашивайте, выкладывайте правду.

— За одного из них точно беспокоиться не надо, и с ним же еще находится второй мой друг. Но есть еще и третий…

(Калеб, Бога ради, не выкинь какой-нибудь дурацкий фортель!)

— Значит, с этого фланга Грей и зайдет. Ответьте, насколько этот друг вам дорог?

— Очень!

— В таком случае мне вас жаль. Обоих.

Стоун откинулся на спинку сиденья, чувствуя, как тяжело бьется в груди сердце. Ему категорически не нравились слова этой женщины, но с абсолютной правотой не поспоришь.

Она добавила:

— И если дело дойдет до крайности, вы согласитесь обменять нас на своего друга? — Стоун обернулся и увидел ее глаза: такого пронзительного взгляда он в жизни не встречал. Хотя нет, встречал. У Рейфилда Соломона, непосредственно перед тем, как Стоун его застрелил.

— Нет. Не соглашусь.

— В таком случае, Джон Kapp, давайте стремиться, чтобы до выбора не дошло. И не исключено, что вы сможете обелить себя.

Леся бросила взгляд за окно и добавила:

— Я действительно была лучшей разведчицей за всю историю Советского Союза. Однако Рейфилд был еще лучше.

— Почему? — спросил Стоун.

— Потому что я в него влюбилась. И он перевербовал меня.

— Что?! — поразился Стоун.

— А вы не знали? Я работала на американцев, когда вы его убили.

 

Глава 76

После звонка Пэдди телефон Джерри Бэггера не знал передышки. Шеф казино обдумывал ситуацию в течение многих часов и наконец принял решение. Хотя инстинкт говорил ему, что при любой конфронтации надо обмениваться ударами до тех пор, пока один из сражающихся не упадет, на сей раз он пойдет иным путем — по нескольким причинам. Во-первых, Бэггер уже видел Аннабель в действии и знал, насколько она может быть убедительной и ловкой. А во-вторых, где-то на задворках сознания периодически всплывала отрезвляющая мысль: серия легких тычков служит отличной подготовкой для завершающего хука слева. Поэтому он не собирался высовывать голову.

И все же Бэггер не мог не пойти до конца в этом деле; его увлекла перспектива добраться до Аннабель — если, конечно, Пэдди и сейчас его не кинет. Впрочем, запасной план обязан быть всегда, поскольку первая попытка редко оказывается удачной — а порой оборачивается полным фиаско. Этот урок Аннабель вбила в него прочно, однажды разведя на огромную сумму. Непредсказуемость — великая сила.

Первым делом Бэггер позвонил своему финансовому помощнику, приказав «припарковать» тонну наличности где-нибудь в офшоре, но так, чтобы иметь к ней мгновенный доступ. Деньги позволяют делать все. Потом он отправил свой самолет в Атлантик-Сити за кое-какими вещами, включая паспорт, причем по возвращении посадка должна была быть сделана на одном из частных аэродромов в Мэриленде.

Затем последовал звонок одному из коллег, которому Бэггер весьма доверял и который обладал одним уникальным талантом. Этот человек мог устроить большой «бабах» в любом месте по выбору. Бэггер сказал ему, чего хочет, и получил ответ, что доставка произойдет в течение двух часов. Настаивая на обязательном выполнении, Бэггер обещал оплатить любую запрошенную цену и даже добавил пять штук сверху в качестве премиальных.

— Похоже, вас сильно допекло, — заметил мужчина.

Бэггер действительно нуждался в такой вещице. По иронии судьбы подобные штучки убивают кучу людей, но на этот раз бомбочка требовалась специально для того, чтобы в живых остался один человек.

«Я».

— Ладно, — сказала Аннабель, обращаясь к Алексу и своему отцу. — Пора запихивать меня в микроавтобус.

Пэдди поднялся и взял ее за руку.

— Анни, перестань.

— Что?! — вскинулась она, заодно бросая острый взгляд на Алекса. Тот, в свою очередь, удивленно вздернул брови.

— Там мое место, — ответил Пэдди.

— Э, нет, такого в нашем плане не было. Джерри хочет заполучить меня, а не тебя.

— Я скажу ему, что ты ухитрилась сбежать. Он поверит. Джерри отлично знает, насколько ты сообразительна.

— Я не позволю тебе подходить к нему ни на шаг.

— Анни, у тебя вся жизнь впереди. А мне уже все равно.

— Ты почему раньше не говорил, что затеял?

— Потому что заранее знал, что ты не согласишься. А сейчас слишком поздно поворачивать оглобли.

— Алекс, поговорите с ним!

— Ну… видите ли, Аннабель… он прав.

— Словом, вы сунете меня в машину, — продолжал Пэдди. — Я дам вам выиграть время, пичкая Джерри баснями о том, как ты меня перехитрила, но при этом скажу ему, что все равно могу до тебя добраться, если только он даст мне еще один шанс.

— Да он убьет тебя, едва увидит!

— Я знаком с Бэггером гораздо дольше, чем ты. И знаю, как именно следует с ним играть; здесь ты мне просто должна поверить.

— Я не собираюсь допус…

— Все равно придется так сделать. На то есть масса причин.

Она перевела взгляд на Алекса, затем вновь на Пэдди.

— А если не сложится?

— Что будет, то будет, — ответил Пэдди. — Пора начинать. Я не молодею. — Он выставил палец в сторону Алекса. — Учтите: никакой «кавалерии», пока ублюдок не признается в убийстве Тэмми.

Звонок с указанием адреса поступил в одиннадцать вечера. С наступлением полуночи люди Бэггера вошли в многоуровневую парковку и обнаружили белый микроавтобус на втором ярусе. В салоне лежал человек, аккуратно завернутый в ковер.

— Блин! — воскликнул Майк Менсон, подсветив фонариком физиономию пленника. — Это какой-то старикан!

Они развернули рулон, и в нем действительно оказался Пэдди Конрой. По всей видимости, он настолько утомился от этой переделки, что не мог самостоятельно встать на ноги.

Менсон сунул дуло пистолета в его потное лицо.

— Какого хрена?! Ты кто такой?

— Родная дочь меня подставила…

На лице Менсона расползлась улыбка.

— Так ты Пэдди Конрой?

— Нет, я король Ирландии, ты, козел воню…

Менсон сделал легкое движение, и Пэдди улетел в стену, после чего сполз на пол. Майк достал телефон и передал новости Бэггеру.

Босс пришел в восторг от того, что старый враг попался, однако его сильно раздосадовали изменения в исходном плане. Аннабель опять улизнула.

— Тащи его сюда, — приказал он Майку.

Тот нажал кнопку отбоя.

— Что ж, давай покатаемся. Но перед этим…

Два парня умело ощупали Пэдди на предмет микрофонов и так далее.

Минутой позже белый микроавтобус с ревом выкатился с парковки, заложил крутой левый поворот, промчался по переулку, свернул направо и встал позади трех черных внедорожников.

Майк запихал Пэдди в среднюю машину, и колонна автомобилей выехала к перекрестку, где разделилась: один автомобиль ушел налево, второй направо, а третий поехал прямо.

Вскоре суть плана Бэггера стала очевидной. Город был полон эскортными кортежами из черных внедорожников, перевозивших участников конференции Всемирного банка. Машины Бэггера тут же затерялись.

В половине одиннадцатого вечера Джерри покинул гостиницу в сопровождении своих людей. Они доехали до заброшенного склада, который подручные Бэггера заранее присмотрели в одной из промзон, и дождались появления черного внедорожника с Пэдди Конроем и Майком Менсоном.

Как только Бэггер завидел Пэдди, он подошел к нему и без лишних слов врезал в челюсть.

— Ты спер у меня десять штук. Я долго ждал возвращения долга.

Пэдди сплюнул кровью.

— Моя лучшая проделка…

— Посмотрим, что ты скажешь минут через десять. Ты даже не догадываешься, как я рад. Видишь ли, раз Аннабель нет, то мое обещание не брать тебя за задницу считается теперь недействительным. Потерявшим силу, как выражаются гребаные крючкотворы.

Он внимательным взглядом окинул серое изможденное лицо Пэдди и его ветхую одежонку.

— Я смотрю, жизнь на тебя расщедрилась… Ты что, бедный? Или больной? Или все в одном флаконе?

— Тебе-то какое дело?

— А вот оскорблений не надо. Я к тому, что даже в лучшие свои годы ты едва ли годился на что-то серьезное. От избытка ума решил меня провести: заявиться ко мне в тряпье и с таким видом, словно ты одной ногой стоишь в могиле?

Пэдди оглянулся на вооруженных мужчин, которые кружком оцепили место беседы.

— Ну, прямо сейчас эта идея уже не кажется такой правильной.

Бэггер присел на какой-то ящик, не сводя с Пэдди глаз.

— Выходит, Аннабель тебя перехитрила? Как же это ей удалось, а, Пэдди?

— Я уже говорил: она девочка смышленая. Я сам ее учил.

— Уверен?

— В смысле?

— Может, папаша с дочуркой сговорились меня надуть. Как тебе эта теория?

— Да она меня на дух не переносит.

— Это все слова.

— Я точно знаю. Но если ты сомневаешься, зачем согласился на сделку?

— Ты сам знаешь зачем. Однако ты здесь, а Аннабель нет. Ну и где она?

— Джерри, я правда понятия не имею.

Бэггер неторопливо поднялся.

— Думаю, ты способен на большее… Стало быть, настало время нам с тобой плотно поговорить.

— Мне сейчас не хочется трепать языком.

Из кармана пиджака Бэггер достал нож с волновой заточкой и натянул резиновую перчатку.

— Ничего, я обладаю даром убеждения.

Он оглянулся на своих подручных и коротко кивнул. Через минуту Пэдди оказался без штанов и нижнего белья, в то время как Бэггер примеривался, где бы отхватить кусочек.

— Этот приемчик я опробовал в Португалии на одном сукином сыне по имени Тони Уоллес. После того как побеседовал с людишками, которых он нанял на мои деньги. И знаешь, его как прорвало: болтал не переставая, пока ему мозги не выбили. Так я сумел выйти на след Аннабель. А сейчас, старик, ты сделаешь для меня то же самое. Ты знаешь, где она прячется, вот и расскажи. Тогда я убью тебя быстро и безболезненно.

Пэдди силился вырваться из рук тюремщиков, но те были слишком сильны. Когда нож вплотную приблизился к тому месту, рядом с которым ни один мужчина не пожелал бы видеть острый предмет, Пэдди выкрикнул:

— Господи Боже, стой! Лучше пулю в лоб!

— Отвечай, где Аннабель, и я гарантирую легкую смерть. Иная сделка тебе сейчас недоступна. Если ты действительно ненавидишь свою дочь, то без труда сможешь ответить на мой вопрос, разве не так?

— Да если б я знал, разве я здесь оказался бы? Идиот!

Бэггер хлестнул старика по лицу.

— Не груби. Проявляй уважение.

— Вот тебе мое уважение! — Пэдди плюнул ему в лицо. — Это за Тэмми!

— Ага, которую ты специально для меня оставил.

— Сволочь! Я в ту ночь сидел за решеткой! Иначе ты бы имел дело со мной. Единственный человек на свете, которого я любил… Я Богом поклялся, что всажу тебе в мозги пулю! Как ты ей, так и я тебе!

— До или после того, как я убью твою дочь?

— Я решил заплатить любую цену, лишь бы получилось! — выкрикнул Пэдди.

— Но Аннабель перебежала тебе дорожку, да? Верно, старик?

— Я не могу ее за это винить.

— Что ж, раз уж ты собрался отомстить за жену, то отчего бы тебе не услышать о ее последних минутах? Хочешь?

— Ничего, Джерри, я еще придумаю, как тебя вогнать на три фута под землю.

— Будем считать, ты сказал «да». Так вот, мы выбили дверь в дом, и она меня тут же узнала. Знаешь, что сказала твоя жена? Она сказала: «Джерри, как ты можешь? За что? Я ведь ничего тебе не сделала». А я ей ответил, мол, твой вонючий муженек меня ограбил, а отвечать оставил тебя. И добавил, дескать, вот как сильно он тебя любил, дура ты набитая. И потом уже влепил ей пулю между глаз. Ну, что еще тебе хочется узнать, пока я не начал тебя разделывать?

— Достаточно, — прозвучал женский голос.

Из-за горы ящиков вышли Аннабель и Алекс. Агент Секретной службы направил пистолет на Бэггера, хотя при этом и сам, и Аннабель оказались под прицелом восьми вооруженных человек.

— Вы как сюда попали? — удивился Бэггер.

— А мы приехали на шум. Вместе с ФБР, — ответила Аннабель.

— Чушь. Никто не мог проследить за моими парнями.

— Да зачем они нам? Мы сели на «хвост» тебе, Джерри. Кстати, склад окружен.

— Вот как? Значит, уже на ФБР стала работать? Слушай, детка, ты меня один разок кинула, но хрен я тебе дам это повторить.

Голос его звучал уверенно, но в глазах проглядывала растерянность.

— Ты, придурок! Она не врет! — крикнул Алекс. — Короче, оружие на пол!

— Мочи их! — приказал Бэггер.

Мигом позже все двери в стенах склада распахнулись, и внутрь ввалилась пара дюжин агентов в бронежилетах и с автоматами в руках.

— ФБР! Всем стоять! Оружие на пол!

Бэггер выронил нож; его люди последовали примеру босса.

Бэггер перевел взгляд с Аннабель на Пэдди.

— Это что такое? С каких пор урки с федералами снюхались?

— Жизнь есть жизнь, — рассудительно заметил Пэдди, торопливо натягивая брюки.

Джерри оглянулся на агентов ФБР и немедленно вернул себе прежнюю вальяжность.

— Эта тварь кинула меня на сорок миллионов. Она, случаем, не забыла об этом упомянуть, когда вызвалась к вам в стукачки?

— Не мое дело, — ответил главный от ФБР.

— Да-а? Ну и в чем же меня тогда обвиняют?

— В убийстве Тэмми Конрой, трех человек в Португалии, а также Тони Уоллеса, который скончался вчера вследствие травм, полученных от вашей руки и рук ваших людей.

Бэггер фыркнул.

— Дюжина свидетелей под присягой заявят, что я был в другом месте, когда все эти людишки окочурились!

Аннабель показала ему видеокамеру:

— Джерри, твое признание успешно записано вот здесь. Должна заметить, у тебя внятный, прямо-таки дикторский голос. Молодец.

С этими словами она передала камеру руководителю группы ФБР.

Бэггер уставился на агентов, потом на Пэдди, Алекса и, наконец, все свое внимание устремил на Аннабель.

— Ну, значит, не судьба, — сказал он и сунул руку в карман.

— Стоять! — приказал один из федералов. — Руку наружу, медленно!

Бэггер повиновался. В его ладони лежала какая-то вещица.

— Народ, это детонатор. Учтите, если мой палец соскользнет с кнопки, то брикет С-4 в багажнике прямо за мной разнесет все и вся на сто ярдов в округе. — Он кивнул старшему группы. — Можете проверить.

Мужчина посмотрел на одного из своих людей. Тот полез в багажник, и через секунду его взгляд сообщил командиру горькую правду.

Бэггер продолжал:

— Короче, делаем так. — Он свободной рукой показал на Пэдди с Аннабель. — Этих двоих я забираю.

— Вы не выйдете из здания, — ответил офицер ФБР.

— Значит, мы все хором из него вылетим. Прямо на небеса.

— Блеф, — заявил федерал.

— А на что мне надеяться? В лучшем случае на летальную инъекцию. Я в одиночку на тот свет отправляться не согласен. Если думаете, что у меня кишка тонка, значит, вы не знаете Джерри Бэггера. — Он мельком взглянул на двух снайперов, которые успели раскрасить его лоб парочкой красных точек. — И если твои ребятки в меня выстрелят, мой палец точно сойдет с кнопки. Ты меня понял, урод?

Командир группы встревоженно переглянулся с Алексом, а затем и с Аннабель.

Она ступила вперед.

— Ладно, Джерри, твоя взяла. Поехали.

Вперед вышел и Алекс.

— Меня не забудьте прихватить.

— Ну уж нет, Алекс! — отрезала она.

Бэггер зловеще ухмыльнулся.

— Алекс? О-о! Алекс, значит? Похоже, Аннабель, ты наконец-то подыскала себе милого дружка. А я, конечно, не могу вас разлучать… — Он посмотрел на Алекса. — Поздравляю, олух гребаный. Ты едешь с нами.

Затем Джерри прищурился на командира группы.

— Чисто для справки. Я человек справедливый, так что можете взять себе парочку моих ребят, чтобы на вас начальство не орало. — Он показал на Майка. — Включая вот этого тупицу.

— Шеф!.. — начал было тот.

— Заткнись! — рявкнул Бэггер, затем обратился к Аннабель и остальным заложникам: — Быстро в машину.

Несколько оставшихся человек из его команды подняли оружие с пола, и народ полез в салон.

Алекс, Аннабель и Пэдди оказались в самой середине. Бэггер с водителем сели на передние сиденья, еще три человека пристроились в задней части внедорожника.

Бэггер опустил окошко.

— Увижу за нами хотя бы одну машину или услышу вертолет, начну поочередный отстрел, ясно?

С этими словами он сделал ручкой агентам ФБР, и машина выкатилась со склада.

— Куда, мистер Бэггер? — спросил водитель.

— Частный аэродром в западной части Мэриленда. Там меня поджидает реактивный самолет. Я заранее подозревал, что может понадобиться уносить ноги. Сейчас позвоню, пусть прогревают двигатель. — Он бросил взгляд на Аннабель. — Извините, вас троих я с собой не приглашаю.

 

Глава 77

Картер Грей был замечательным рыбаком. Да только не получалось у него поймать самую ценную рыбку, а все потому, что он не мог найти подходящую наживку. Картер потратил тысячи человеко-часов и просмотрел горы цифровых файлов. И все усилия дали ему лишь одно-единственное имя: Гарри Джедидая, сын Леси и Рейфилда Соломона, он же Дэвид П. Джедидая-второй.

Грей попытался разыскать банду, которую Оливер Стоун сколотил вокруг себя: военного ветерана Рубена Родоса, которого Грей помнил по инциденту с «Убийственной горкой»; робкого как мышь библиотекаря по имени Калеб Шоу, который вот уже несколько дней не появлялся ни дома, ни на работе в Библиотеке конгресса; и Милтона Фарба, гения с ангельской внешностью, работавшего на Управление гражданской обороны. Все как сквозь землю канули. Ни Фарб, ни Шоу ни разу не использовали свои мобильники, а за Родосом вообще не числилось ни одной СИМ-карты. К тому же он не так давно переехал неизвестно куда, не оставив адреса для пересылки почты, а имя его не появилось ни в одном из агентств недвижимости, — люди Картера проверили и этот аспект. С другой стороны, если учесть ресурсы Картера Грея, никто по идее не мог запросто исчезнуть. Неудивительно, что так трудно выявить террористические ячейки. Уж очень Америка широка и слишком свободна. В каком-то смысле Советы были правы: шпионить надо за каждым: друг всегда может обернуться врагом.

Картер поднялся с кресла в своем комфортабельном подземном бункере и включил телевизор. Затем нажал на одну из кнопок пульта дистанционного управления.

На экране зажглась картинка, передаваемая из Сенаторского корпуса имени Харта. Роджер Симпсон практически наверняка был мишенью для сына Леси. Если так, атака на сенатора могла быть произведена либо у него дома, либо в офисе. Грей уже успел проверить записи охранных видеокамер в кондоминиуме Симпсона, но не обнаружил ничего полезного. Сейчас он переключился на рабочее место сенатора.

Час за часом он наблюдал за тем, как народ входит и выходит из здания. Насмотревшись, Картер подумал об ином подходе. Он вставил другой диск и принялся смотреть записи, сделанные камерой слежения в коридоре рядом с офисом Симпсона. Три часа кряду он занимался этим делом, методично проверяя каждого, кто попадал в поле зрения камеры.

И наконец… Он пригнулся к монитору и вновь прогнал запись подозрительного момента. Да, незнакомец что-то такое делает с дверью в кабинет Симпсона. Картер «наехал» на его лицо. Он был обучен распознавать характерные признаки, даже когда их пытались спрятать. Вот скулы — нет ли в них чего-то от Соломона? И подбородок… и глаза… уж не проглядывают ли в них черты Леси, ведь он хорошо знал ее в свое время…

После многочисленных звонков суть дела стала обретать четкие очертания. Никто из офиса Симпсона не вызывал слесаря чинить кабинетную дверь. Секретарша сенатора тем не менее категорически настаивала, что именно так этот человек ей и заявил: прислали-де по заявке. Причем видеозаписи, которыми располагал Грей, не содержали в себе указаний, что «слесарь» проникал собственно в кабинет сенатора. Просмотр видеоархивов с других камер также не дал результатов. Вызвали специалиста с собакой, натасканной на взрывчатку, но псина ни разу не залаяла. Насчет подслушивающих или подглядывающих «жучков» никто не стал беспокоиться, потому что такие устройства не убивают.

Следующий шаг был очевиден: надо взять изображение лица «слесаря», описать его в терминах физиогномических параметров и прогнать полученные характеристики по всем базам данных. То же самое проделали с записями камер слежения в аэропорту, прибавив сюда список примет, переданных из частной лечебницы. Хотя компьютерная эпоха невообразимо ускорила такой процесс, на него требовалось определенное время, обилием которого Картер похвастать не мог. Кроме того, нельзя допустить, чтобы Леся попала в руки властей. Уж слишком много ненужного она могла разболтать. Вне всякого сомнения, эту информацию она передала сыну. И если Kapp находится с ними рядом, то всех этих людей нельзя оставлять в живых. Иначе настоящий катаклизм грозит стране и даже целому миру. А уж Картеру Грею и подавно.

 

Глава 78

Бэггер приказал своему человеку ехать через центр города, а не выходить на кольцевую. По дороге они остановились и поменяли номерные знаки, затем продолжили путь, слившись с десятками похожих машин.

С довольным видом откинувшись на спинку сиденья, Бэггер щелкнул тумблером, отключая детонатор.

Пэдди сидел очень тихо, не сводя глаз с врага. Аннабель упорно смотрела вперед, на дорогу. Алекс же, подобно Пэдди, следил за Бэггером, а точнее, за его большим пальцем.

Неожиданно Аннабель сказала:

— Бомба, Джерри? Что-то не очень похоже на твой стиль.

— Ты сама этому меня научила, — улыбнулся он. — Непредсказуемости. Порой уму-разуму набираешься, как раз когда тебе дерут задницу, а не во время победы. Джерри Бэггер не сдается, он всегда встает и продолжает драку. Увы, детка, на этот раз не твоя взяла. А как при этом на душе хорошо, если бы ты знала…

— Ты что задумал? — спросил Алекс. — Хочешь бросить нас в лесу по дороге к самолету?

— Тебе-то какое дело? Вы все будете уже трупы.

— Не боишься остаться без заложников? Думаешь, тебе так запросто дадут улететь?

— Они понятия не имеют, что у меня под рукой самолет. Да я уже через пару часов выйду из-под их федеральной юрисдикции.

— У нас есть договоры об экстрадиции практически с любой страной.

— Ничего, я знаю лазейки.

— А казино «Помпеи» спустят в канализацию.

Бэггер обернулся всем корпусом и продемонстрировал яркую улыбку:

— Полагаешь, у людей вроде меня не припасено наличности на черный день?

— Ну, это-то понято. Но тебе все равно не дадут унести ноги.

— Ага, конечно. С чего ты взял?

— Просто знаю.

— Если ты так много знаешь, то почему здесь оказался, а? — Бэггер бросил взгляд на Аннабель и постучал себя по виску. — Милая, людей надо подбирать внимательнее.

— Джерри, ты бы хотел понять, почему не сможешь унести ноги? — спросил Алекс.

— Ну давай, скажи мне. А то прямо помираю от любопытства.

Алекс бросил взгляд за окно. Внедорожник пересекал мост над Потомаком.

— Потому что ФБР точно известно, куда ты направляешься.

— Ах вот как? Они что, телепаты?

Алекс с Пэдди переглянулись, и ирландец незаметно сжался в пружину.

Расстегнув несколько пуговиц, Алекс распахнул рубашку. Под ней обнаружился микрофон с проволочной антенной.

— Тебе никогда не говорили, что заложников надо обыскивать на предмет «жучков»?

— Блин! — взвизгнул Бэггер.

Алекс бросился вперед и впечатал его в шофера, который от неожиданного удара в спину заехал головой в стекло дверцы. Пэдди тоже не отставал: он прыгнул на Бэггера и выкрутил из его руки коробочку с детонатором. Потерявший сознание шофер обмяк за рулем, непроизвольно выжав педаль газа. Внедорожник, завихляв, выехал на встречку.

Алекс ударом ноги распахнул пассажирскую дверцу и выпрыгнул, дернув за собой Аннабель. Выпадая из машины, она все же ухватила отца за локоть, но тот, неизвестно где найдя силы, стряхнул ее руку.

Последнее, что увидела Аннабель перед падением, было лицо отца, который смотрел на нее, сжимая в кулаке детонатор.

В следующий миг они с Алексом уже катились по асфальту, а внедорожник, пробив бетонное ограждение, вылетел с моста.

Воздух сотряс мощный взрыв.

Алекс прикрыл женщину своим телом, пока вокруг падал дождь из обломков. Через тридцать секунд они встали, пошатываясь и не замечая кровоподтеков, подошли к ограждению и заглянули вниз. Все, что осталось от внедорожника и сидевших в нем мужчин, уже тонуло в Потомаке.

Когда на воде ничего не осталось, Аннабель отвернулась и побрела прочь.

Кругом царила паника; люди останавливали машины и бежали к краю моста, чтобы посмотреть на место происшествия. Кому-то достало ума поспешить к Алексу с Аннабель.

Один из мужчин спросил:

— Мистер, вы ранены?

— Леди, что случилось, черт возьми?! — воскликнул другой.

Алекс показал им свой жетон.

— Секретная служба. Возвращайтесь в машины и уезжайте. Немедленно!

Он схватил Аннабель за руку и потянул ее за собой, быстро прокладывая дорогу в толпе с помощью все того же жетона.

 

Глава 79

Они втроем сидели в подвале давным-давно заброшенного дома. Кругом шныряли крысы, в воздухе стояла вонь, однако иного убежища у них не было. Освещение обеспечивал аккумуляторный фонарь, вместо стульев пришлось довольствоваться кучами мусора. Это место Оливер Стоун присмотрел себе на самый крайний случай.

Откинувшись на влажную кирпичную стену, он смотрел на Лесю. Та сидела на свернутом в рулон ковре, погрузившись в свои думы и ничего вокруг не замечая. Финн маячил возле двери, насторожив все органы чувств. Стоун перевел на него взгляд.

— Вы убили Чинчетти, Бингема и Коула и предприняли попытку покушения на Картера Грея, взорвав его особняк зажигательной пулей, когда дом заполнился бытовым газом. Чтобы добраться до него, вы поднялись по стенке утеса, а при отходе просто прыгнули в воду.

— Не отвечай! — скомандовала Леся, кинув на Стоуна подозрительный взгляд. — Я согласилась работать с этим человеком только ради того, чтобы нам с тобой остаться в живых, но это не означает, что мы должны ему верить.

— Да я и не рассчитывал получить ответ, — пожал плечами Стоун. — Просто выражал свое восхищение. Не так-то легко устранять профессиональных киллеров.

— Получается, и вы заслуживаете смерти? — без обиняков спросила Леся. — Вы ведь тоже киллер.

— Честно говоря, я мертв уже с давних пор.

— Они убили вашу жену, так? — спросил Финн.

— И едва не прикончили меня — потому что я захотел выйти из системы. Хуже того, Роджер Симпсон, оказывается, удочерил моего ребенка. Она даже не знает, кто ее отец.

— Симпсон! — Леся сплюнула на пол. — Вот что я думаю про Роджера Симпсона!

— Вы сказали, что работали на ЦРУ, — напомнил ей Стоун. — Нас уверяли в обратном: дескать, вы перевербовали Соломона и на пару с ним шпионили в пользу Советов. Вот почему его наметили к ликвидации. Он считался предателем.

— Вам наврали, — бесхитростно ответила Леся.

— Сейчас-то я понимаю… Однако если вы оба работали на Америку, почему вас решили убрать?

— Из-за одного опасного и конфиденциального задания, которые получили мы с Рейфилдом. Оно было успешно выполнено с помощью группы русских, которые были мне верны.

— И в чем же заключалось задание?

— Об этом я никогда и никому не рассказывала, даже собственному сыну.

— Почему?

— Потому что я разведчица.

— Если хотите заручиться моей помощью, я должен знать правду.

— Вы, убийца моего мужа, смеете диктовать мне условия?

— По части ресурсов Картер Грей выше нас на голову, и все же, действуя сообща, мы сумеем его перехитрить. Еще раз повторяю: если хотите, чтобы я помогал, вам придется сказать мне правду. Всю правду.

Леся тем не менее колебалась.

Финн шагнул к матери.

— Я напугал свою семью до смерти и все равно не уверен, что они в безопасности. А при попытке связаться с ними скорее всего наведу Картера Грея.

— Я предупреждала тебя о риске.

— Можно подумать, у меня был шанс отказаться! — гневно выпалил Финн. — Сколько себя помню, ты всегда меня готовила: мой долг, единственный, кто сможет…

— Выбор есть у каждого. — Леся указала на Стоуна. — Вот и у него был выбор. Он решил слепо выполнять приказания и в результате убил невинного человека.

— Он был солдатом. Его специально натаскали.

— Так же как Бингема, Коула и Чинчетти, — напомнила его мать. — Отчего же мы должны считать его другим?

— Он сам пришел к нам. Пришел, чтобы предупредить. Если бы не он, мы с тобой были бы уже покойниками. Вот чем он отличается. И я считаю, что он заслужил наше доверие. Твое доверие.

— Я в жизни никому не верила, кроме твоего отца.

— И меня, — поправил ее Финн.

— И тебя, — признала она.

— Что ж, если ты веришь мне, тогда прислушайся к моим словам! Нельзя идти по жизни, считая, что каждый встречный настроен против тебя!

— Ты заблуждаешься. Именно эта философия служила мне верой и правдой многие годы.

— А если бы ты не поверила Рейфилду Соломону?

Леся отмолчалась, пристально рассматривая сына. Затем она медленно перевела взгляд на Стоуна.

— Насколько хорошо вы знаете советскую историю?

— Я провел там немало времени.

— Вы помните, кто возглавлял КПСС до прихода Горбачева?

Стоун кивнул.

— Юрий Андропов и Константин Черненко.

— Советские руководители славились своим долгожительством. И тем не менее Андропов едва протянул тринадцать месяцев, да и Черненко примерно столько же.

— Это были старые, больные люди, — ответил Стоун. — Ими просто заполнили место после смерти Брежнева. Никто и не ждал от них долгой жизни.

Леся хлопнула в ладоши.

— Именно. Никто не ждал, — и их смерть ни у кого не вызвала удивления.

— Так вы к чему клоните? Что их убрали? — спросил Стоун.

— Не так уж и сложно убивать больных стариков.

— Но кто мог отдать такой приказ?

— Ваше правительство.

Изумленный Финн уставился на мать.

— Исключено. Законы США в явном виде запрещают заказные убийства глав других государств.

Она насмешливо фыркнула.

— Какое это имеет значение, когда ты стремишься предотвратить ядерную войну, способную стереть жизнь с лица планеты? Да, Андропов и Черненко были стариками, но при этом и бескомпромиссными коммунистами. И стояли у всех на дороге. При их режиме ни о каких реформах не могло быть и речи. К тому же Советский Союз разваливался. Все чаще и чаще поговаривали, будто руководство КПСС намерено предпринять все меры, чтобы вернуть стране статус сверхдержавы. Этого нельзя было допускать. Требовалось расчистить площадку для Горбачева. Потому что хотя он и выглядел поначалу как все прочие партийные лидеры, мы знали, что он совсем другой. Мы знали, что при его власти произойдут изменения. Он был коммунистом и, как мы понимали, не пойдет на роспуск Советского Союза, однако угроза войны ослабнет очень значительно. А затем на смену Горбачеву пришел Ельцин. Никто не сумел этого предсказать, но именно при Ельцине СССР окончательно распался. Итак, мы обязаны были избавиться от старого коммунистического руководства! И такое свое мнение передали американцам. Они с нами согласились. Но мы не планировали заказных убийств. Тут руку приложили ваши. — Она пристально взглянула на Стоуна: — Ведь и вы так считаете, верно?

— Истории известны примеры убийств глав правительств, — кивнул тот. — Выходит, Горбачев был в курсе?

— Разумеется, нет! О наших планах знали очень немногие.

— Каким образом вы получали такие приказы? — спросил Стоун.

— Через контакт на американской стороне.

— Через кого именно?

— А что, разве не понятно? Через Роджера Симпсона, разумеется.

— То есть ваша группа и стала ликвидатором Андропова с Черненко?

— Скажем, мы помогли им раньше времени переместиться в могилу.

— И Рейфилд Соломон был причастен к этому делу?

— В самой полной мере. Советы полагали, что он работает на них.

— Откуда вам известно, что этот план был утвержден правительством США?

— Да я только что вам сказала. Мы получили указания от Симпсона. Он был нашим куратором и отчитывался непосредственно перед Картером Греем. А Грей был главой ЦРУ.

— Стало быть, вы тоже беспрекословно следовали приказам.

— Да.

— И убили Андропова с Черненко? Двух невинных людей?

Леся и Стоун обменялись продолжительным взглядом.

— Да, — медленно ответила она.

Вмешался Финн:

— Но почему американцы ликвидировали моего отца и пытались убить тебя, если вы успешно выполнили задание? Зачем подавать вас в образе предателей?

На этот вопрос ответил уже Стоун:

— Потому что американское правительство не заказывало эти убийства! Вероятно, план разработало ЦРУ, или вообще Симпсон с Греем по собственной инициативе… Как только дело было сделано, им пришлось избавляться от всех, кто что-то знал. — Он посмотрел на Лесю. — Я прав?

— Да, — нехотя кивнула она. — Как вы думаете, на что они готовы пойти сейчас, чтобы не дать правде выйти наружу? Да ведь такие откровения могут вызвать войну между Россией и Соединенными Штатами. Ну, что им теперь делать?

— Убить всех, кого надо, — ответил Финн.

— К сожалению, мы оказались в положении Давида и Голиафа, — добавила Леся. — Американцы всегда играют роль Голиафа.

— И все же Давид сумел победить. И мы сумеем, если будем действовать без проволочек, — сказал Стоун.

— Всего лишь втроем? — скептически отозвалась Леся.

— Мы не одни, — заявил Стоун. — У меня есть друзья.

Если они еще живы.

 

Глава 80

Алекс взмахом руки остановил такси, и они с Аннабель сели в машину. Он позвонил командиру группы ФБР и дал ему знать, что произошло и как так вышло, что в живых остались лишь они с Аннабель.

— На случай если понадоблюсь, я буду дома.

Тот было запротестовал, однако Алекс оборвал возражения:

— Хватит уже событий на один день. Езжайте туда, соберите ошметки, а с нами вы поговорить еще успеете. В конце концов, спешить с процессом над Бэггером уже ни к чему. Сейчас его ждет судья более высокой инстанции.

Таксист высадил их возле дома Алекса в Манассасе. Он жил в одноэтажном загородном коттедже с гаражом на одну машину, и добраться до него можно было только по щебеночной грунтовке. Внутри гаража стоял полностью восстановленный огненно-красный «корвет» 69-го года, единственная экстравагантная причуда, которую позволил себе агент Секретной службы.

— Вы голодны? — спросил он у Аннабель.

Та лишь помотала головой.

— Наверное, задавать сейчас вопрос, как вы, было бы глупо, да?

— Ничего, справлюсь.

— Мне очень жаль, Аннабель.

Она присела на стул.

— Долгие годы я ненавидела отца: считала, что он предал мать. А потом выяснилось, что это не так…

Ее голос становился все тише, пока совсем не умолк.

— А теперь потеряли и его, — закончил Алекс. — По крайней мере он успел узнать, что вы изменили свое мнение.

— Он ведь мог выпрыгнуть… Был бы сейчас жив…

— Чтобы еще шесть месяцев его пожирал рак?

Аннабель взглянула ему в лицо.

— Чтобы шесть месяцев пробыть со мной. Я бы позаботилась о нем. А он решил взорвать себя…

— Или жаждал отомстить Бэггеру еще более страстно, чем вы. Может, он был готов умереть, чтобы поквитаться с ним за свою жену и вашу мать. По крайней мере в смелости ему не откажешь.

— Я все равно считаю, что не надо было…

— А еще он оставил вам шрам на память. Пэдди не был лучшим отцом на свете.

— И все-таки он мой отец, — тихо сказала Аннабель.

— И преступник.

— Алекс, я сама преступница.

— Только не для меня. — После неловкой паузы Алекс поспешил добавить: — Пойду приготовлю кофе. И что-нибудь поесть. А когда будете готовы поговорить, я всегда к вашим услугам. Как вам такой план?

— Могу ли я сходить в душ? Чувствую себя ужасно грязной…

Алекс показал ей ванную комнату, которая соседствовала со спальней, а сам отправился на кухню, поставил кофейник на огонь и сделал несколько бутербродов. К моменту, когда он накрыл на стол, Аннабель успела выйти из душа. Она прошла на кухню в накинутом на плечи банном халате Алекса.

— Надеюсь, не возражаете?

Мокрые волосы свешивались вниз длинными прядями.

— После душа лучше?

— Да куда там…

Они перекусили почти в полном молчании. Затем Алекс развел в камине гостиной огонь, и Аннабель уселась прямо на пол, протянув ладони к пламени.

— ФБР, наверное, жаждет задать мне кучу вопросов.

— Так, кое-что. Но, если хотите, я готов помочь от них отбиться.

— Спасибо вам за все…

— Вы тоже не отсиживались за чужими спинами.

Она взглянула ему в лицо.

— Вы не могли бы посидеть со мной рядом? Недолго?

Алекс устроился возле нее на полу, и они сидели перед камином, пока в нем медленно умирал огонь.

Когда никого из людей Kappa обнаружить не удалось, Грею пришла в голову еще одна возможность: Алекс Форд, агент Секретной службы. Они со Стоуном были близкими друзьями и вместе принимали участие в событиях, связанных с «Убийственной горкой». Этот человек знал про Грея столько же правды, как и сам Стоун. Что, если взять этого Форда и использовать его в качестве наживки? Тут, правда, имелась одна сложность: федерального агента нельзя просто так похитить. Или все-таки можно? Скажем, сначала дискредитировать под каким-то предлогом, а потом… Это была излюбленная тактика Грея: уничтожь репутацию жертвы, преврати в преступника — и бери его тогда голыми руками. Причем проделывается такое куда легче, чем представляет себе большинство людей. А когда народ разберется, что к чему, будет уже поздно. Словом, Грей сделал пару звонков.

Вскоре ему перезвонил один из «кротов» при ФБР. К ним поступили любопытные новости. «Крот» передал Грею подробности ночного происшествия с Фордом и Джерри Бэггером. Кроме того, с Фордом была какая-то женщина, по-видимому, с весьма сомнительным прошлым. Парочка покинула место взрыва, после чего Форд заявил сотруднику ФБР, что, дескать, побеседует с ними завтра. Сейчас он предположительно находится у себя дома в компании упомянутой дамочки.

Грей поблагодарил шпиона и повесил трубку.

Эта новая доза информации радикально меняла расклад.

В карьерной колее Алекса Форда образовалась пропасть.

 

Глава 81

После того как Аннабель пошла спать, Алекс остался на кухне, допивая кофе. Захваченный своими мыслями, он нет-нет да и поглядывал в сторону спальни. А впрочем, что тут думать? Дело закончено, плохие парни разбиты наголову. Здесь кино обычно заканчивается, по экрану начинают ползти титры, порой проигрываются какие-нибудь забракованные, но любопытные или смешные кадры. В реальном мире, разумеется, все далеко не так просто. Еще предстоит корпеть над отчетами, под бумагу для которых истребят целую рощу. Затем проведут внутреннее расследование для выяснения роли Алекса: не допустил ли он какой-нибудь оплошности, в результате чего нескольких человек разнесло на клочки над Потомаком? Придется давать объяснения, их станут проверять и перепроверять, но Алекс был уверен, что относительно скоро, может, даже через несколько месяцев, все наконец закончится.

И все же ему не хотелось так просто заканчивать. Отнюдь. Потому что такой сценарий означает, что Аннабель уйдет из его жизни. Он вздохнул. Пожалуй, оно и к лучшему, по меньшей мере с формальной точки зрения. Как ни крути, у нее большие нелады с законом, а Алекс работает в правоохранительных органах…

Он вновь кинул взгляд в сторону спальни. Проснется Аннабель завтра, и что прикажете делать? Умолять остаться? Можно попробовать изобрести некий предлог. «Мадам, вы обязаны неотлучно находиться рядом со мной до окончания официального расследования!» Да она в два счета его раскусит…

В следующий миг все эти мысли исчезли: пожаловали гости, причем, если верить признакам, на редкость непрошеные.

Алекс низко пригнулся, скользнул к окну и выглянул наружу. На щебеночной подъездной дороге, практически сливаясь с фоном, стояла незнакомая машина: внешне ничем не примечательный черный минивэн. Алекс ненавидел непримечательные черные минивэны. В них слишком часто ездили непримечательные мужчины с большими пушками и недобрым отношением к людям. Опасение подтвердилось, когда он схватил с полки ночной бинокль. Более внимательное рассмотрение показало, что на крыше машины находится миниатюрный спутниковый приемник. И даже если бы у Алекса оставались сомнения, шевеление в зарослях напротив дома окончательно их стерло бы. Итак, народ сидит в кустах, рядом стоят минивэны со спутниковым оборудованием, а там в лунном свете блеснул оптический прицел… Ничто из этого антуража не поднимало Алексу настроение. А он-то считал, что на сегодня приключений более чем достаточно…

И все же ситуация отличалась от стычки с Джерри Бэггером. Сейчас от нее так и несло душком спецназа. Отсюда вопрос: с какой стати власти решили побеспокоить одного из своих? Впрочем, Алекс практически мгновенно ответил на собственный вопрос.

Картер Грей не сумел разыскать Стоуна и поэтому решил раскинуть сеть пошире. Так оно на самом деле или нет, Алексу было решительно наплевать: он не собирался сидеть и ждать откровений. Был однажды в его жизни случай, когда он поцапался с Картером Греем в связи с «Убийственной горкой»; принимать участие во втором раунде ему не улыбалось.

Он схватил связку ключей, висевших над кухонным телефоном, и помчался в спальню. Зажав рот Аннабель ладонью, на случай если она — успев погрузиться в глубокий сон — невольно взвизгнет, он прошептал: «Кто-то шарится возле дома. Одевайтесь. Уносим ноги».

Аннабель едва успела накинуть одежду и схватить сумку, когда в парадную дверь влетели двое мужчин, а еще одна парочка проникла в дом через черный ход. На них были бронежилеты, в руках МР-5, и пистолет Алекса на их фоне смотрелся бы очень бледно. Вот он и решил удалиться через дверь на кухне, которая вела в гараж.

— Стоять! — рявкнул один из «броненосцев» со стороны прихожей.

Но эта команда шла вразрез с текущими намерениями Алекса. Он не стал дожидаться, пока гаражная дверь откроется полностью, а вдавил педаль газа, и «корвет» вылетел наружу, едва не чиркнув крышей по нижнему обрезу подъемной створки. Алекс переключил передачу, и они промчались по щебенке мимо черного минивэна. Секундой позже на парадное крыльцо выскочили незваные гости и принялись строчить от бедра; пули так и свистели над «корветом», который, в свою очередь, плевался фонтаном гравия из-под визжавших колес.

— Черт! — крикнул Алекс.

— Что, задело?! — всполошилась Аннабель.

— Да не меня, машину!

Он вылетел на трассу, не отрывая ступню от вдавленной в пол педали. Бросил взгляд в зеркало заднего вида и облегченно выдохнул. За ними никто не гнался.

— Алекс, что случилось?

— Господи, Аннабель, я и сам бы хотел знать!

— А куда мы едем?

— И это хотел бы знать! Обождите-ка…

Он ткнул в кнопку скоростного набора на мобильнике, и трубку поднял один из его сослуживцев по ВПО, то есть вашингтонскому полевому офису.

— Бобби, это Алекс. Слушай, тут что-то неладное творится.

— Конкретней?

Алекс вкратце изложил суть дела.

— Не знаю, кто эти парни, но у них с собой серьезное железо. Порыскай там у себя и перезвони, когда выяснишь.

Он нажал «отбой» и взглянул на Аннабель.

— Бобби — ловкий парнишка, он обязательно чего-нибудь нароет.

— А почему вы сами не хотите обратиться в штаб-квартиру или как там это называется?

— Есть небольшая закавыка.

— Поясните.

— Эту униформу я уже видел.

— Где?

— На объединенных учениях, которые Секретная служба проводила на базе Пири.

— И что, это плохо? — опасливо спросила она.

— Говорю же! Это один из главных учебных центров ЦРУ, так называемая «ферма».

— ЦРУ?!

— Их ведомственный спецназ носит именно такую форму.

— Спецназ ЦРУ?!

— Слушайте, не делайте вид, будто слышите о таких вещах впервые.

— Другими словами, за нами охотятся власти?

— Вот именно.

— Мы только-только избавились от психопата — владельца казино, мой родной отец сам себя взорвал, а теперь за нашими задницами пожаловало ЦРУ?

— Примерно такой расклад, да.

— Должна заметить, Алекс, что вы как-то чересчур невозмутимо относитесь к этому делу.

— Я недаром ем свой хлеб. Слава Богу, Секретная служба научила меня сохранять спокойствие. Впрочем, готов признать, что с каждой минутой ситуация усложняется.

— И что теперь?

— Ужасно не хочется, но придется расстаться с «корветом» и подыскать нору. Там мы дождемся новостей от Бобби; очень надеюсь, что они окажутся благоприятными. Хотя сильно в этом сомневаюсь.

 

Глава 82

Они бросили «корвет», сели в такси до Александрии, а там уже остановились в одном из мотелей. Пока Алекс прятался на улице, Аннабель заплатила наличными, зарегистрировавшись по фальшивому удостоверению. Беглецы укрылись в номере, заперев дверь на все имевшиеся замки и запоры.

Через час перезвонил Бобби. Его произнесенные шепотом слова сообщили Алексу все, что тому требовалось знать.

— К нам только что поступило официальное сообщение: дескать, ты открыл огонь по агентам, которые пришли тебя арестовывать на дому. И еще: ты якобы укрывал у себя какую-то безымянную беглянку, объявленную в розыск. Никто из нас, разумеется, в это не верит, но… Алекс, шеф рвет и мечет. Ходят слухи, что они с директором ЦРУ только что очень серьезно поцапались по телефону.

— Бобби, федеральные агенты пытались либо похитить меня, либо вообще укокошить! А насчет укрывания… Единственная вещь, которую я прячу от окружающих, так это жуткая тяга дать кому-нибудь по рогам, чтобы получить наконец ответы!

— Эй, ты не заводись, я же на твоей стороне… Ясно, что ты не стал вдруг в одночасье преступником, выйдя сегодня с работы. Но тебе все равно лучше прийти и изложить свою точку зрения. — Бобби помолчал. — Алекс, ты действительно с кем-то на пару сейчас прячешься?

Алекс посмотрел на Аннабель, которая не отводила от его лица встревоженных глаз.

— Спасибо, Бобби. Я еще позвоню.

Он с отвращением швырнул мобильник подальше на кровать.

— Похоже, нас телепортировали в параллельную вселенную, где хороших парней мажут дерьмом.

Аннабель присела рядом.

— Спасибо вам…

— Эй, мне ваш сарказм сейчас ни к чему!

— Я совершенно искренне: спасибо. За то, что вы спасли мне жизнь. Дважды за одну ночь!

— Простите, Аннабель… Просто я не заметил, как вокруг расставляют силки. А потом было слишком поздно.

— Но почему ЦРУ нас преследует?

— Единственное объяснение, которое приходит на ум, связано с Оливером Стоуном.

— А к нему-то они зачем цепляются?

— Как-то раз был случай, когда похитили нашего президента, и Америка уже замахнулась ядерной дубиной…

— Оливер был замешан в таком деле?!

— На пару со мной… К операции был тесно причастен Картер Грей, причем отнюдь не с позитивной стороны. В общем, своей отставкой он обязан именно Оливеру Стоуну.

— То есть Оливер держал некий компромат на Картера Грея и воспользовался им, чтобы убрать с должности?

— В точку.

— Но ведь Грей мертв?

— Его тело так и не нашли.

— Ну, значит, он дергает за ниточки из загробного мира.

— Похоже на то…

— Нужно найти Оливера.

— О-о, легко сказать «найти»… Если в деле замешано ЦРУ, можно гарантировать, что они уже нагнули все остальные ведомства — и те либо активно сотрудничают, либо предпочитают не вмешиваться.

— Но ведь мы только что помогли ФБР! — обиженно воскликнула Аннабель.

— Не имеет значения. Нацбезопасность превыше всего. Короче, на практике это означает, что у нас связаны руки. Причем, что бы там ни показывали в сериалах, от полиции убежать практически невозможно. Кругом миллионы внимательных глаз, кто-нибудь обязательно что-нибудь заметит — и привет. К тому же моя внешность отлично известна кому надо.

Аннабель потянулась к своей сумочке.

— А вот здесь я, пожалуй, смогла бы помочь. Прошу пройти в гримерочную.

Она заставила Алекса сесть на унитаз, достала из сумки небольшую коробку и принялась в ней копаться. На все про все ушло где-то минут шестьдесят, но к окончанию часа сидящий перед ней мужчина уже ничем не походил на Алекса Форда.

Он уставился в зеркало.

— А у вас неплохо получается…

— Да, полезный навык. Завтра утром забежим в магазин париков, прикупим новой одежды и прочих штучек. Дали бы мне побольше времени, сама миссис Форд не сумела бы признать своего мужа.

— Тем более что никакой миссис Форд на свете и в помине нет.

Аннабель упаковала гримерный набор.

— Как-то вдруг есть захотелось…

— Я тут неподалеку заметил «Макдоналдс».

— Двойную порцию всего, — распорядилась Аннабель.

Пока Алекс шел за фаст-фудом, ему позвонил Стоун.

— С Бэггером покончено, зато нас едва не сцапал Грей, — сказал Алекс Оливеру. — Пэдди погиб. Аннабель как-то держится, но ей сейчас нелегко.

— Жаль, что так вышло, очень жаль… Но знаешь, теперь и мне нужна твоя помощь, в который раз.

Алекс в течение нескольких минут слушал рассказ Стоуна, затем сказал ему, что завтра вместе с Аннабель с ним встретится.

Закончив разговор, он заторопился в «Макдоналдс», откуда вышел с полными руками. По пути в мотель Алексу не раз и не два приходила в голову мысль, что эта еда может оказаться для него последней.

 

Глава 83

Узнав, что Алексу Форду удалось скрыться, Картер Грей повел себя очень необычно: он накричал на подчиненных.

Грей с отвращением махнул рукой, отсылая прочь людей, вытянувшихся перед ним с окаменевшими лицами. Kappa, Лесю и ее сыночка упустили! Раньше такое было бы немыслимо. Когда с ним работали такие специалисты, как Джон Kapp…

Три глубоких вдоха спустя Грей вновь стал самим собой: деловитость и профессионализм во плоти. Получил щелчок по носу? Ничего, не страшно! Зато не далее как полчаса назад сумел добиться серьезного прорыва. Многолетний опыт работы свидетельствовал, что подобные удачи идут полосой.

В одной из баз данных нашлись приметы «слесаря». Это Гарри Финн, бывший боевой пловец, а ныне частный консультант при Управлении нацбезопасности. Вернее говоря, бывший консультант — Грей не мог представить себе обстоятельств, при которых Финну позволят продолжить карьеру. Более того, его необходимо ликвидировать, так как судебный процесс над ним противопоказан.

Грей уже направил группу в дом Финна. Парень жил в уютном пригородном местечке, имел хорошенькую жену и трех милых детишек, в свободное время учил сыновей бейсболу и футболу и по всем статьям был образцовым гражданином. При всем при этом Грей не сомневался, что группа захвата найдет дом пустым. Через десять минут телефонный звонок доказал верность его интуиции.

С другой стороны, оперативники все же вернулись не с пустыми руками. В сейфе, который отыскался в гараже, были обнаружены кое-какие любопытные вещи. Кроме того, среди бумаг нашли документы на некий арендованный склад. Попав туда, агенты поняли, что наткнулись на подлинный кладезь: досье на Бингема, Коула и Чинчетти. А также на Картера Грея и Роджера Симпсона. И наконец, на Джона Kappa. Вот только где сейчас Гарри Финн? Его жена и дети? Прячутся, конечно. Надо выманить их на свет божий. Хорошо бы поскорее…

Похоже, Стоун, Леся и Финн каким-то образом объединились. Следовательно, в какой-то момент они все станут жертвой прокола. Причем не обязательно собственного. Стоит лишь взяться за еще одну переменную в этом уравнении: самую обычную и ничего не подозревающую семью Финна.

Грей поднял телефонную трубку.

— Установить слежение за любыми транзакциями по кредитным и дебитным карточкам, зарегистрированными на семью Финна. То же самое относится к сотовым и стационарным телефонам. Вы знаете, где он работает; возьмите его сослуживцев и весь офис под наблюдение. Не забудьте про школу, куда ходят дети, книжный клуб, где записана мамаша… Если они объявятся, забирайте всех. Переверните небо и землю, но добудьте мне эту семейку!

 

Глава 84

Они высидели в подвале еще один день. Сгущались сумерки, однако до окончательного сбора группы Стоуна оставалось добрых три часа. Впрочем, оно и к лучшему, — Стоуну требовалось время обдумать план действий.

Финн, который обеспокоенно мерил помещение шагами, вдруг сказал:

— Мне надо повидать семью. Срочно.

Леся принялась было возражать, однако Стоун спросил:

— А где они сейчас?

Финн ответил.

Стоун повернулся к Лесе.

— Сидите здесь. Я пойду с ним.

— Вы хотите оставить меня одну? — спросила та.

— Ненадолго. Не волнуйтесь, здесь вы в безопасности.

Мужчины покинули убежище.

— Как ваша жена восприняла такие новости? — поинтересовался Стоун, когда они вышли наружу.

— В штыки! И немудрено.

— Ладно. Мы могли бы добраться до них на электричке, а там уже пешком.

— Я смотрел ваше досье… — сменил тему Финн. — Так вы, значит, служили во Вьетнаме спецназовцем?

— А вы?

— С чего вы взяли, что я чем-то похожим занимался?

— Птицу видно по полету.

— Я из боевых пловцов… Послушайте, нам нужно оружие. Мой дом наверняка обыскали. Есть, правда, небольшой складик, но они, полагаю, и туда успели наведаться.

— Ничего, у меня кое-что найдется, — ответил Стоун.

Полчаса спустя, пока Оливер поджидал снаружи, Финн вошел в мотель, расположенный в запущенном квартале на юге Александрии.

Дети немедленно бросились к отцу, вдавив его в стену. Лабрадудель Джордж тоже принял посильное участие в пытке, радостно лая и напрыгивая на хозяина. Финн горячо обнял детей, и все четверо залились слезами. Сквозь просвет между плечами Дэвида и Сузи Финн увидел Мэнди. Та тоже плакала, но к мужу не приближалась.

После нескольких минут обниманий и восклицаний Финн заставил-таки детей усесться на кровать. Сузи прижимала к себе плюшевого медведя, бабушкин подарок, и даже не пыталась утереть слезы, катившиеся по пухлым щекам. Патрик нервно грыз ногти, которые и так уже успел обкорнать до крови.

Дэвид встревоженно смотрел на отца.

— Пап, что происходит?

Финн сделал глубокий вдох. Сказать им правду — все равно что одним махом подпрыгнуть до луны. По дороге сюда он пытался что-нибудь придумать, но теперь все его объяснения казались высосанными из пальца. И все-таки нельзя заявить: «Дети, ваш папа убийца, и за ним гонятся копы». Нет, ни в коем случае, ведь он их отец. Все, что у него осталось, — это Мэнди с ребятишками. Никаких оправданий не хватит, чтобы загладить то, что он натворил.

— Дэйв, у меня на работе случилась неприятность, — сказал он, искоса наблюдая за Мэнди, которая не сводила с мужа глаз. В них он отчетливо видел страх, а к тому же — и это было особенно больно — недоверие. Финн протянул к ней руку, однако Мэнди отшатнулась.

Он решил больше не таиться. Будь что будет.

Финн поднялся с кровати и оперся спиной о стену. Когда он заговорил, то уже не прятал глаз.

— Все, что вы знаете о дедушке с бабушкой, то есть о моих родителях, все это ложь. Ваш дедушка не был выходцем из Ирландии… и погиб вовсе не в автомобильной катастрофе. Ваша бабушка тоже не из Канады. И в пансионате она находилась отнюдь не потому, что так требовало ее здоровье.

Он вновь глубоко вздохнул, пытаясь не обращать внимания на всеобщее изумление членов семьи.

Финн рассказал им правду. Что дедушку в действительности звали Рейфилд Соломон и что он был американским разведчиком. Бабушку звали Леся, и она была русской шпионкой — пока не перешла на сторону американцев.

— Их подставили кое-какие негодяи из ЦРУ. Фотография Рейфилда Соломона сейчас висит в Лэнгли на «Стене позора», как они выражаются. Его убили те же самые люди, на которых он работал… чтобы правда не вышла наружу. Вашей бабушке удалось выжить, но с тех пор она постоянно прячется.

К чести семьи и великому облегчению Финна, дети с готовностью приняли объяснение и даже были увлечены такой историей.

— А какая это правда? — немедленно спросил Дэвид. — За что их подставили?

Финн покачал головой:

— Не могу я тебе сказать, сынок. Хотел бы, да не могу. Я сам лишь недавно все узнал.

— А где сейчас бабуля? — спросил Патрик.

— В укромном месте. Скоро я к ней поеду.

Сузи обняла отца за ногу.

— Папочка, не уходи! Не бросай нас! — Она расплакалась.

У Финна разрывалось сердце. Слезы, струившиеся по лицу дочери, лишали сил.

Он поднял ее на руки.

— Прости, крошка, но я могу точно обещать… Ты слушаешь? Можешь послушать папу хотя бы минуточку? Ну пожалуйста, детка, прошу тебя…

Наконец Сузи перестала рыдать и вместе с братьями уставилась отцу в глаза. Дети вели себя настолько тихо, что казалось, не дышали.

— Вот что я вам обещаю: папа все исправит. Потом я приду за вами, мы вместе вернемся домой, и все-все будет как прежде. Клянусь, что так все и будет!

— Каким образом, хотела бы я знать?

На мужа надвигалась Мэнди.

— Как, а? — повторила она, повысив голос. — Как ты можешь все исправить? Ты что… ты… Какими такими силами ты можешь вытащить нас из этого… кошмара?!

— Мэнди, пожалуйста… — Финн оглянулся на детей.

— Нет, Гарри. Нет! Ты меня обманывал, и детей тоже обманывал… Сколько? Как долго это продолжалось? А, Гарри?

— Слишком долго, — тихо признался он. И тут же добавил: — Прости. Если бы ты только знала…

— Ничего я знать не желаю! — Не обращая внимания на сопротивление дочери, Мэнди вырвала Сузи из объятий отца. — Я позвонила Дорис, соседке. Так она говорит, что в наш дом приехали какие-то люди, устроили там обыск. А когда она попыталась узнать, что происходит, ей ответили, что ищут тебя. Тебя, Гарри! Ты преступник!

— НЕТ! НЕТ! — завизжала Сузи. — Папочка не преступник!

Девочка принялась бить кулачками по матери. Финн тут же оттащил ее прочь и прижал к себе.

— Сузи, никогда так больше не делай, нельзя обижать маму. Она любит тебя больше всех на свете. Никогда так не делай. Обещаешь?

Заплаканная Сузи пролепетала:

— Но ты ведь не плохой человек, правда?

Финн в отчаянии оглянулся на Мэнди, затем на сыновей, которые, побелев, перепуганно смотрели на отца.

— Ни в коем случае, Сузи. Твой папа действительно хороший человек.

Все разом обернулись к Оливеру Стоуну, секунду назад возникшему на пороге. Лабрадудель Джордж даже не зарычал; пес подошел к Стоуну и уселся у его ног, задрав морду.

— Вы кто такой? — испуганно потребовала Мэнди.

— Вместе с вашим супругом я пытаюсь исправить давнюю несправедливость. И он — хороший человек.

— Мамочка, я же тебе говорила! — воскликнула Сузи.

— И как вас зовут? — спросила мать семейства.

— Не важно. Главное, что Гарри сказал вам правду… насколько это возможно, чтобы уберечь вас от беды. Он пошел на чудовищный риск, чтобы вас проведать. Даже оставил родную мать, хрупкую старушку, потому что места себе не находил от беспокойства. — Стоун пристально взглянул на Мэнди. — Вот такой он человек.

Мэнди то и дело переводила глаза с мужа на Стоуна и обратно. Финн медленно протянул к ней руку. Поколебавшись, она подала свою. Их пальцы сплелись.

— И вы правда все исправите? — спросила Мэнди, умоляюще глядя на Стоуна.

— Сделаем все, что в наших силах, — ответил тот.

— Но вы не можете обратиться в полицию…

— Увы, пока что не можем.

Финн опустил Сузи на пол и поднял игрушечного медведя, которого девочка уронила.

— Я передал бабушке, как сильно ты любишь ее подарок.

Сузи крепко прижала к себе игрушку, а свободной рукой уцепилась за отцовскую ногу.

Минут через двадцать Стоун напомнил Финну, что пора уходить. Возле двери Мэнди обняла Финна за шею, и они молча стояли, пока Стоун и дети хранили уважительное молчание.

— Я люблю тебя, Мэнди. Больше всего на свете, — прошептал ей Финн на ухо.

— Гарри, возвращайся с победой. Только обязательно возвращайся. Ради нас, слышишь?

Когда они ушли, Финн обернулся к Стоуну.

— Спасибо.

— Нет ничего важнее семьи.

— У меня такое чувство, что вы знаете это из собственного опыта.

— Эх, Гарри, если бы… Если бы…

 

Глава 85

Дэвид Финн был очень расстроен событиями предыдущего вечера, а посему с удовольствием воспользовался шансом выйти из мотеля, чтобы купить продуктов. Номер, в котором остановилась семья, имел крохотный кухонный закуток, где мать готовила всем поесть.

Пока мальчик стоял в очереди в кассу, он вдруг подумал, что наличности может не хватить, и вытащил карточку, которую на хранение дала ему мать, хотя и предупредила, что пользоваться ею нельзя. «Да ладно, — решил Дэвид. — Что такого страшного случится, если один разок заплатить карточкой?»

Как оказалось, случилось много чего.

Едва карта прошла сквозь считыватель, в двух тысячах милях от терминала сработала электроника, и в штаб-квартиру ЦРУ поступил сигнал. Через две минуты в выявленную точку была направлена опергруппа в составе четырех сотрудников.

Дэвид едва успел пройти половину обратного пути, когда к нему подкатила машина, откуда выскочили два здоровяка. Парнишку сгребли в охапку, швырнули в салон, и менее чем через пять секунд похитители уже скрылись с места. Полчаса спустя Дэвид сидел в двадцати милях от мотеля, в темном помещении, прикованный к подлокотникам кресла. Сердце мальчика колотилось с такой силой, что он еле дышал.

— Отец, пожалуйста, приди и помоги. Пожалуйста… — прошептал Дэвид.

Из сумрака донесся мужской голос:

— Нет, Дэвид, папа не придет. Никогда уже не придет.

Стоун, Финн, Леся, а также остальные члены «Верблюжьего клуба», не говоря уже про Алекса и Аннабель, собрались наконец в погребе. Встав в центре, Стоун представил своих новых знакомых, после чего изложил суть происходящего. Аудитория внимала ему без единого звука. Периодически друзья Оливера бросали на Лесю с Финном заинтригованные взгляды.

— Итак, я со своей бывшей группой убил Рейфилда Соломона, — подытожил Стоун. — Невинного человека.

— Оливер, ты этого не знал, — возразил Милтон, и его поддержали Рубен с Калебом.

Стоун с благодарностью отметил про себя, что товарищи по «Верблюжьему клубу» без особого удивления восприняли известие, что прежде он «работал» киллером в составе «Тройной шестерки» ЦРУ.

Калеб все же не удержался:

— Мы и так понимали, что ты не библиотекарь на пенсии, Оливер.

— Почему они называют вас «Оливер»? — спросила Леся. — Ваше имя Джон Kapp.

Милтон, Рубен и Калеб переглянулись. Стоун посмотрел на Лесю и сказал:

— А вы все эти годы пользовались своим настоящим именем? — Старушка молча покачала головой. — Вот и я тоже. По вполне очевидным причинам.

Затем Стоун обратился к Алексу Форду:

— Алекс, ты среди нас единственный представитель правоохранительных органов. И поскольку то, что я собираюсь предложить, не очень-то законно, ты прямо сейчас можешь выйти из игры.

Алекс пожал плечами.

— Я заинтересован в правде так же, как и все. — Он кинул на Лесю острый взгляд. — Но если на минуточку стать «адвокатом дьявола», то возникает вопрос: откуда мы знаем, что ее история правдива? Ведь все строится лишь на ее словах. А если Соломон в самом деле был шпионом? А если она никогда не переходила на американскую сторону?

Все дружно воззрились на Лесю.

Стоун решил вмешаться:

— У меня есть свои причины ей верить, включая те данные, которые я получил от одного человека из ЦРУ. Уж он-то точно знает.

— Хорошо, пусть так, — кивнул Алекс. — И все-таки мы идем на огромный риск. Вот мне и хочется быть уверенным, что я ставлю на правильную карту. Посудите сами: если она была ловкой шпионкой, то умеет врать как никто другой.

Стоун хотел вновь что-то возразить, однако Леся остановила его рукой и встала.

— Если не возражаете, я сама за себя заступлюсь. Честно говоря, даже удивительно, что этот вопрос подняли только сейчас.

Она взяла в руки тросточку, на которую опиралась при ходьбе, перевернула ее, сняла резиновый наконечник и затем вывернула еще одну пробку. Из стальной трубки выпали два скрученных листка бумаги.

— Вот приказы, которые нам прислали из ЦРУ. Так как речь шла о деле колоссального масштаба, мы настояли, чтобы это было сделало в письменной форме.

Документы предназначались для Леси и Рейфилда и были напечатаны на официальном бланке с эмблемой ЦРУ. Первый приказывал совершить покушение на Юрия Андропова; второй — на его преемника, Константина Черненко. В обоих случаях под распоряжениями стояла подпись Роджера Симпсона.

Собравшиеся были ошеломлены.

— Похоже, вы не доверяете Симпсону, — улыбнулся Стоун.

— Мы с сыном верим только друг другу, — ответила Леся.

— А ведь подписи настоящие, — сказал Стоун. — Я с ними отлично знаком.

— Странно, приказы не завизированы президентом… — задумчиво произнес Алекс. — То есть вы пытаетесь убедить нас, что два высших руководителя Советского Союза были ликвидированы простым распоряжением какого-то… э-э… бюрократа?

— Неужели вы всерьез верите, что президент Соединенных Штатов решится поставить свою подпись на таких документах? — парировала Леся. — Мы работали по обычному каналу. Если от вышестоящего поступает тот или иной приказ, мы вынуждены считать, что он одобрен на самом верху.

— Она права, — кивнул Стоун. — В «Трех шестерках» действовал тот же принцип.

Он посмотрел один из листков на просвет, затем обернулся к Лесе.

— Тут возле водяного знака какой-то код…

Она кивнула:

— Спецбланк. Они используются только руководителями минимум на один уровень выше Симпсона.

— Картер Грей?

— Да. Мы и раньше знали, что приказы идут через Грея. И, судя по нашему опыту, это означает, что исходят от самого верха.

— Однако Грей мог использовать вас втемную. Что, если президент вообще не визировал эти покушения? — заметил Стоун.

Леся дернула плечом.

— Да, не исключено. Вы уж извините, у меня не было возможности забежать в Белый дом и лично проверить у президента, вправду ли он хочет, чтобы я убрала двух советских генсеков.

— Отчего же вы еще в ту пору не пришли с этим письмом к властям? — спросил Алекс.

— Так ведь не было причин! По крайней мере вплоть до гибели Рейфилда… Впрочем, о том, что его убили свои же американцы, я узнала лишь много позже. Когда Гарри был еще ребенком, на меня тоже организовали покушение. И я поняла, что нас предали. Пришлось пуститься в бега. Я потратила десятилетия на поиски правды и тех людей, которые несли ответственность за совершенное. Но пусть даже у меня нашлись бы доказательства, как могла бы я ими воспользоваться? Ведь я считалась русской шпионкой. Только Рейфилд, Симпсон и Картер Грей знали, что на самом деле я двойной агент. Ну пришла бы я с улицы с такими уликами — и что? Никто бы мне не поверил. Просто взяли бы да прикончили на месте. — Она помолчала, разглядывая ошеломленных людей. — Вы что, всерьез верите, будто ваши люди не пошли бы на такой шаг? — Она обернулась к Стоуну. — А вы вот его спросите.

— Леся, я вам верю, — сказал Стоун. — Потому что знаю, что все случилось бы именно так.

— Мы с Рейфилдом женились еще в Советском Союзе. Я в тот момент уже ждала Гарри. Сказать о нашем браке мы никому не могли — ни русским, ни американцам. И вынуждены были начать вторую жизнь, под новыми именами… пока наконец не осели в Америке. Рейфилд старался быть рядом, однако потом, когда Гарри был еще маленьким, ему пришлось оборвать с нами все связи: кто-то начал охоту. Рейфилд работал на свою родину, на американцев. А они взяли и убили его.

— Разве не проводили расследования? — поинтересовался Алекс.

— Какое мне дело до расследований, которые ни к чему не ведут? И какое мне дело до правды, если она погребена? Я просто хотела отомстить! — Леся взяла Финна за руку. — Мы оба хотели.

— А если пойти с этими уликами к властям? — предложил Алекс.

— Да, в самом деле, — поддержала Аннабель.

Стоун покачал головой:

— У нас нет стопроцентной гарантии, что руководство ЦРУ и тогдашний президент не подписывали этих приказов. Если все же подписали, то другие люди, которые до сих пор работают в правительстве, могут об этом знать.

— То есть нам надо пригласить их на танец… — медленно произнес Алекс.

— И больше нас никто не увидит, — хмуро прокомментировала Леся. — Посмотрите, что сталось с моим несчастным мужем.

— Если правда выйдет на свет, то не исключена и Третья мировая, — сказал Стоун. — С учетом состояния, в котором сейчас находится Россия, и подпорченного имиджа США в глазах всего света… Вряд ли русские снисходительно воспримут новость, что мы убили двух их руководителей, пусть даже это и привело к распаду Советского Союза.

— Что ты предлагаешь? — спросил Алекс.

— Надо добраться до Картера Грея, — ответил Оливер. — И сдается мне, я знаю один способ.

Стоун едва приступил к изложению плана, как проснулся мобильник Финна. Гарри выслушал, нажал кнопку отбоя и посмотрел на остальных. Лицо его побледнело.

— Это Мэнди. Дэвид не вернулся из магазина.

Леся негромко сказала:

— Его забрал Картер Грей. Для приманки.

Финн встал.

— Значит, всему конец. Пойду обмениваться на сына.

— С единственным возможным результатом: умрете вы оба, — возразил Стоун. — Грей никогда не оставляет свидетелей.

— Я обязан спасти сына! — отрезал Финн.

— Мы вернем его, Гарри, обещаю, — сказал Стоун.

— Каким образом?! — воскликнула Леся. — Мальчик уже у него в руках. Вы сами только что заявили: свидетелей он не оставляет!

— Придется, значит, на кого-то менять.

— И на кого же? — прищурился Рубен.

— Человека, потерю которого Картер Грей ни за что не допустит.

Леся подхватила мгновенно:

— Роджер Симпсон!

Финн тут же развернулся к Стоуну.

— И я знаю, как добраться до этой падали.

 

Глава 86

Роджер Симпсон работал за письменным столом в своем кабинете, когда экран компьютера внезапно погас, а через секунду вернулся к жизни — на сей раз с фотоснимком.

Симпсон задохнулся от изумления. На экране возникло изображение Рейфилда Соломона. Как такое возможно?

Под снимком побежала строчка слов: «Надеюсь, ты узнал старого друга?»

— Что за?.. — выдавил Симпсон, озираясь кругом. — Что за хрень?!

— Что за хрень, что за хрень… — подхватил голос человека-невидимки, едва не заставив Симпсона свалиться со стула. Сенатор не знал, что звук исходит из беспроводного устройства, которое Финн спрятал, когда проник в его кабинет.

— Ты кто? Ты что?! — перепуганно залепетал Симпсон.

— Главное, что у тебя в компьютере заложена бомбочка.

— А?! — взвизгнул Симпсон, отрывая седалище от стула.

— И если ты сунешься на выход, она взорвется.

Сенатор немедленно плюхнулся на место.

— Мой кабинет совсем недавно проверяли…

— А ты сними заднюю крышку компьютера. У тебя ведь есть отвертка? Она в столе лежит, я специально проверил, когда здесь был.

— Ноя…

— Снимай, тебе говорят!

Трясущимися руками Симпсон достал отвертку, отвернул винты и, сняв крышку, выпучил глаза на установленную Финном коробочку.

— Эта штука создает в электронной начинке системного блока цепную реакцию, которая заканчивается взрывом. Кстати говоря, я вижу все, что ты сейчас делаешь, так что даже не пытайся обезвредить бомбу, не то я тебя разнесу на куски. Ты понял?

Симпсон медленно кивнул.

— Не клюй подбородком, а скажи вслух. Итак, ты понял?

— Да. Господи Боже, понял я, понял.

— Сейчас к тебе в офис заглянет один человек. Ты пойдешь с ним. Если вздумаешь привлечь внимание, я подорву устройство, и твой кабинет попросту исчезнет с лица земли. Попытаешься выкинуть какой-нибудь фокус на улице, рискнешь кого-то предупредить — умрет твоя жена. Это понятно?

— Вы похитили Донну?

— Твоя бывшая «Мисс Алабама» в полном порядке. На данный момент. Ситуация будет меняться в зависимости от уровня твоей покладистости. Понял?

— Да… — потерянно ответил Симпсон.

— Вот и славно. А сейчас возьми себя в руки и жди гостя. Он скажет твоим сотрудникам, что отвезет тебя в Лэнгли на совещание из-за какой-то экстренной ситуации, которая требует присутствия председателя Комитета по разведке. Ты подтвердишь, что так оно и есть. Ясно?

— Да…

Спустя несколько минут в дверь кабинета постучали. Еще через минуту бледный сенатор уже спускался на лифте в компании с одетым в черный костюм Стоуном. За рулем машины сидел Рубен. Когда автомобиль тронулся с места, Стоун снял солнцезащитные очки и посмотрел Симпсону в лицо.

— Привет, Роджер. Давненько не виделись.

— Разве мы знако… — Симпсон поперхнулся, не в силах вынести буравящий взгляд.

— Похоже, что я изменился все-таки не так сильно, как мне думалось, — кивнул Стоун. — По сути, все мои седые волосы и морщины появились в то время, когда я работал на тебя с Греем.

Запинаясь, Симпсон выдавил:

— Джон, умоляю, ты должен мне поверить! Я ничего общего не имел с тем, что случилось с тобой и твоей женой!.. А Джеки, — торопливо добавил он, — мы вообще взяли к себе! Мы очень ее любим!

Стоун локтем врезал сенатору под ребра.

— Мою дочь зовут Элизабет, а не Джеки!

— Девочку передал нам Грей. Он даже не сказал, что она твоя дочь… упомянул об этом совсем недавно!

— Короче, кто приказал меня ликвидировать?

— Не знаю, хотя есть кое-какие подозрения…

— Грей?

Симпсон медленно произнес:

— Возможно… Он напирал на то, что ты захотел выйти из «Трех шестерок». Ему это крайне не понравилось.

— Судя по всему, это мало кому понравилось… Отвечай: ты приказал убрать Андропова и Черненко?

Симпсон чуть не поперхнулся.

— Кто тебе…

— Отвечай!

— Так ведь это когда было! И потом, даже если бы я признал свое участие — а я не признаю! — все равно такой приказ был бы утвержден на самом высоком уровне.

— Да уж, конечно, ты не забывал прикрыть себе задницу. Между прочим, я разговаривал с Максом Химмерлингом незадолго до его смерти.

На левом виске сенатора запульсировала жилка.

— С Химмерлингом?

— Думаю, Грей его убрал, сообразив, что Макс все мне выложил. А Химмерлинг знал, в чьем чулане спрятаны скелеты.

— Он что, все-все тебе рассказал?! — заерзал Симпсон.

— Все, что мне требовалось, — негромко ответил Стоун. — Например, что приказ покончить со мной исходил либо от тебя, либо от Грея.

Симпсон почти утратил дар речи.

— И ты намерен сейчас меня убить?

— А вот это зависит от твоего поведения. — Стоун вновь надел очки и откинулся на спинку сиденья. — И от того, насколько Картер Грей ценит твою дружбу. Если он не клюнет на эту наживку, то ты потеряешь для меня всю свою пользу.

— Я же вот-вот стану президентом Америки! — выпалил Симпсон.

— Тем более.

 

Глава 87

Симпсон медленно говорил в телефонную трубку. Его слова были заранее написаны на бумаге. На случай малейшего отклонении от сценария Стоун приставил к его виску пистолет.

— Картер, они требуют встречи, — сказал Симпсон натянутым голосом.

— Ты о чем? — раздраженно отозвался Грей. — Кто требует? Почему?

— Ты сам знаешь «кто»!

— Тогда скажи им, что если этот разговор записывается, я желаю им всяческих успехов при попытке его использовать.

— Чтоб тебе провалиться, Картер! Меня похитили!

— Ну хочешь, я наберу девять один один? Кстати, ты не подскажешь, где тебя держат?

— Они говорят, будто у них есть то, чего ты хочешь.

— Ах даже так?

— Им известно про Дэвида.

— И опять-таки я с грустью вынужден констатировать, что ни черта не понимаю из того, что ты говоришь.

— У них приказы за моей подписью! Те самые! Это-то ты понимаешь?!

— Не-а.

Симпсон гневно заявил:

— Картер, приказы утверждал ты!

— Я вновь не понимаю, о чем идет речь, но готов пойти на обмен.

— Да! Да! Меня на мальчишку!

— Нет. Мальчишку на бумажки.

— А я?!

— В смысле?

— Они мне голову свинтят!

— Печально слышать. Впрочем, ты и так уже прожил долгую и насыщенную жизнь. Итак, где пройдет обмен?

— Сукин сын!

Стоун отобрал трубку у Симпсона.

— Мы перезвоним и укажем место и время. А Симпсона добавим сверху в качестве бонуса. На кой ляд он мне сдался?

— Джон, я рад слышать твой голос. Ты хоть представляешь, как сильно ты начал мне мешать?

— Похоже, это я сделал целью своей жизни.

— Надеюсь, ты не устроишь там засаду?

— Тебе придется пойти на риск… также как и мне, между прочим.

— А если я не приеду?

— Тогда приказы на устранение Андропова и Черненко попадут в руки пяти человек из Вашингтона, ни одного из которых ты не можешь назвать своим другом. А потом мы отойдем в сторонку, пока уважаемый сенатор будет сдавать тебя с потрохами, чтобы спасти самого себя. Думаю, он прекрасно проявит себя в кресле свидетеля.

— Ты веришь, что кого-то сейчас интересует такая древность?

— Ладно. Если считаешь, что это все быльем поросло, можешь вообще не приезжать. Я разошлю документы кому надо, и мы посмотрим, как лягут фишки. Будь здоров, Картер, не кашляй.

— Стой!

Прошло несколько секунд полного молчания.

Наконец Стоун сказал:

— Кажется, я оглох. Ни черта не слышу.

— Ты где достал эти приказы?

— Какая тебе разница? Роджер их видел. И, судя по выразительной бледности его задумчивой морды, я бы сказал, что эти бумажки весят очень и очень много.

— Он всегда был склонен возбуждаться по пустякам. В отличие от нас с тобой. Ну да ладно, Джон, если ты действительно готов пойти на сделку, тебе придется подбросить мяса в суп. Я хочу исходник той записи, что ты сделал в инциденте с «Убийственной горкой».

— Руки прочь.

— О, нет-нет, дружок. Ты мне всю карьеру изгадил. Выкладывай оригинал. И не утруждайся копиями. Наша технология тут же определит, что к чему.

— А если я не соглашусь?

— Мне ведь не нужно озвучивать последствия?

Стоун бросил взгляд на Финна.

— Ладно. Я еще перезвоню и назову место и время. Приедешь туда лично, или все по нулям.

— В таком случае я хотел бы сам выбрать место встречи.

— Именно поэтому решать буду я. И еще: если с Дэвидом Финном что-то случится, ты живым оттуда не уйдешь.

— Джон, ты уже одряхлел. Зато со мной будет полсотни человек, которые столь же ловки, как и ты в свое время.

— Вычеркни одного. Месяц назад я пересекся с одним из твоих «ловких» подручных. Бывший «трехшестерочник», переквалифицировавшийся в шпиона.

Грей молча положил трубку и смахнул со лба каплю пота.

 

Глава 88

Той же ночью Рубен, Калеб и Алекс перевезли Мэнди и детей в другое место, но лишь после того, как приняли самые строгие меры против «хвоста». Кроме того, они доставили туда и Лесю. Калебу поручили их оберегать и звонить в случае возникновения любых подозрительных обстоятельств. Затем Рубен с Алексом отправились готовиться к обмену Дэвида.

Когда они вернулись в подвал, Стоун тут же заявил, что непосредственное участие в обмене будут принимать лишь он да Гарри Финн.

— Оливер, — сказал Алекс, — не забыл «Убийственную горку»? Сколько там было ребят с автоматами?

— Сейчас преимущество на нашей стороне. — Стоун повернулся к Аннабель. — Впрочем, кто-то должен вывести Дэвида. Вы, мне кажется, вполне подходите для такой роли. По целому ряду причин. Как вам эта идея?

Между ними встал Алекс.

— Секундочку. Если нужен еще один человек, то им буду я, а вовсе не Аннабель.

— Она только выведет Дэвида из здания. Есть способ сделать это без стычки с Греем и его людьми. — Он вновь посмотрел на Аннабель: — Я знаю, что вы очень отважны. Но должен сказать, я бы никогда не стал просить вас об этом, если бы был иной путь. — Помолчав, он негромко добавил: — К тому же у вас нет причин мне помогать. Ведь я-то оставил вас в ту минуту, когда требовалась моя помощь.

Аннабель пару секунд смотрела на него, затем перевела взгляд на Алекса.

— Ничего страшного, вы подыскали отличную замену. Словом, я согласна. Где строим обмен?

За Стоуна ответил Финн:

— В Туристическом центре при Капитолии.

— Так ведь он еще не достроен! — вмешался Милтон.

— Поэтому нам и подходит, — сказал Стоун.

Финн решил объяснить подробнее:

— Компания, где я работаю, уже давно наметила этот центр в качестве мишени для попытки проникновения в Капитолий. Такие вещи мы выполняем по заказам Управления нацбезопасности, когда им надо протестировать качество охраны на том или ином объекте: в аэропортах, морских портах, на атомных электростанциях… В общем, в особо ответственных, стратегических точках.

— Но ведь Турцентр еще не открыт, — возразил Рубен. — Зачем службе нацбезопасности понадобилось проверить нефункционирующий объект?

— Да потому, что именно эта идея может прийти в голову террористам: атаковать сейчас, еще до полного ввода в строй. Туристический центр соединен туннелем с Капитолием и Библиотекой конгресса. Террористы могли бы попробовать нанести удар по этим объектам из-под земли. Я уже выполнил разведку и выяснил, что гарантированно могу попасть внутрь, а стало быть, и вывести оттуда сына.

— Когда? — вновь спросила Аннабель.

— Завтра вечером, — ответил Стоун.

Алекс покачал головой.

— Именно на завтра намечена учебная тревога — отработка мер гражданской обороны на случай террористический атаки. К нам в управление уже поступила заявка. Оливер, там будет дым стоять коромыслом. Машины «скорой помощи», полиция, пожарные, носилки с ранеными… Полный бедлам.

— Чем больше паники, тем легче уносить ноги, — заметил Стоун.

— Если вам дадут их унести. — Аннабель покачала головой. — По сути дела, вы вдвоем намерены идти на встречу с вооруженной до зубов бандой правительственных киллеров под началом безжалостного субчика, который сто очков вперед даст любому злому гению.

— Аннабель, у вас настоящий талант подводить итоги, — сказал Оливер.

— Откуда нам известно, что Грей не шлепнет Симпсона? Сделает вид, будто согласен на обмен, а потом выскочат его люди и положат вас всех без исключения, — заявил Милтон и, видя обращенные на себя глаза, пояснил: — Покрутишься возле Оливера, невольно станешь параноиком.

Стоун улыбнулся:

— Милтон, ты совершенно прав. Я охотно верю, что Грей мог бы убить Симпсона и потом свалил бы все на нас. Однако у меня есть вещица, которую он очень хочет получить. Он обязательно про нее спросит.

— Та улика, которой ты заставил его подать в отставку, — кивнул Алекс.

— И единственная подлинная причина, из-за которой он придет на «стрелку». Потому что те бланки с приказами напрямую компрометируют лишь Симпсона.

— То есть Грей заявится с кучей агентов, и обмен пройдет под дулами пушек. Отсюда вопрос: каким образом вы вытащите Дэвида и самих себя из переделки, когда Грей наконец получит то, чего добивается? — поинтересовалась Аннабель.

— Есть такой способ, — ответил Стоун. — И для этого нам понадобится ваша помощь.

 

Глава 89

Для проникновения в Туристический центр «красная ячейка» Финна изначально собиралась использовать мощный тягач с прицепом, но от планов пришлось отказаться из-за инцидента с бестолковым Сэмом. С другой стороны, машина была полностью подготовлена, и когда Финн сообщил Стоуну ее технические характеристики, бывший оперативник из «Трех шестерок» кратко приказал:

— Забирайте. Эта штука нам сгодится.

Что Финн и выполнил без особого труда, коль скоро у него были ключи и беспрепятственный доступ к охраняемому складу технической базы.

Сейчас он вел машину по столице. Чем ближе подъезжал Финн к Туристическому центру, тем очевиднее становились меры подготовки к запланированной учебной тревоге по сценарию террористической атаки.

Он остановил грузовик у въезда на погрузочно-разгрузочный пандус и вылез из кабины. У него была подходящая форма и фальшивые, но убедительные на вид документы, которые не вызовут подозрений скучающего охранника. На КПП Финн показал накладную и распахнул заднюю дверь прицепа. Охранник бдительно осмотрел груз и даже снял сверху несколько коробок.

Финн прибыл на место в половине шестого, зная, что строители покинут площадку через полчаса из-за намеченной учебной тревоги; следующая смена придет на работу лишь утром. Обмен с Греем должен состояться ровно в полночь, о чем Стоун ему сообщит по телефону через два часа. Это позволит подготовить все необходимое для плана отхода и в то же время не даст Грею развернуть масштабные действия.

На соседней улице в припаркованной легковушке сидел Милтон с мобильником в руке. Если дело пойдет худо, ему полагалось вызвать полицию, ФБР, пожарных и вообще всех, кого можно. Поскольку эти службы сейчас находились в непосредственной близости, время их отклика должно быть минимальным. Рубен и Алекс также заняли позицию неподалеку и ждали сигнала от Стоуна.

— Ох, боюсь, придется мне повозиться, — сказал Финн охраннику. — Я должен не только разгрузить оборудование, но и распаковать его. А напарник как назло заболел.

— И сколько это займет времени? — спросил парень.

— Да, наверное, управлюсь не раньше полуночи.

— Тогда не теряй время без толку, — буркнул охранник. Он отвернулся и пошел прочь, не удосужившись предложить помощь.

Финн погрузил ящики с оборудованием на ручную тележку с электроприводом и покатил ее внутрь Туристического центра. В четырех ящиках имелись ловко замаскированные полости, откуда через несколько минут вылезли Стоун и Аннабель. Из третьего ящика они извлекли связанного Симпсона с кляпом во рту. Из четвертого Стоун и Финн достали оружие, в том числе снайперские винтовки, которыми Оливер пользовался еще в свою бытность членом «Трех шестерок». Финн бросил на них скептический взгляд.

— Вещицы вполне надежные, — заверил Стоун. — Несмотря на их… э-э… зрелость.

— Приборов ночного видения нет?

— Увы.

— А у людей Грея они точно будут, причем самые современные, — сказал Финн.

— Очень на это рассчитываю.

— Плюс бронежилеты последнего поколения.

— Я лично всегда целюсь в голову.

Связанного Симпсона сунули за ящик с потолочными панелями, и Финн повел Стоуна с Аннабель по лабиринту коридоров и внутренних комнат, большинство из которых еще не имели никакой отделки.

В одном из помещений Стоун остановился и взглянул вверх:

— Балкон?

Финн кивнул.

— Отсюда открывается вид на так называемый главный холл. Еще есть атриум, конгрессионный конференц-зал, выставочная галерея, театры и закусочные.

— Мне здесь нравится, — решительно заявил Стоун, разглядывая бетонный опоясок в половину человеческого роста, который выполнял роль балконного ограждения. — На местности всегда следует занимать доминирующие высоты. Ладно, теперь покажите мне, где тут ближайшая розетка.

Выполнив пожелание Стоуна, Финн провел товарищей сквозь серию дверей, которые выходили в длинный коридор.

— Вот это и есть пресловутый подземный туннель, ведущий в Капитолий. Сейчас, конечно, он наглухо закрыт.

— Тогда каким образом мы с Дэвидом сможем отсюда выбраться? — спросила Аннабель.

Финн понимающе кивнул и показал вверх:

— По вентиляционному коробу. Мы сами планировали им воспользоваться. Он выводит прямо в Капитолий. Я сейчас нарисую схему.

Финн вручил ей чертеж и обратил внимание Аннабель на другие точки, включая место выхода в крохотной кладовой.

— Совсем немного пройдете пешком и там увидите дверь наружу. Охраны нет, потому что сама дверь открывается только изнутри. Я уже пользовался этим путем, когда мы с напарником проводили разведку. Он еле-еле протиснулся, но у вас с Дэвидом габариты куда меньше, так что проблем не ожидаю.

Стоун посмотрел на Аннабель.

— Кстати, в частности, поэтому я вас и выбрал. Ни Рубен, ни Алекс ни за что бы там не пролезли. Конечно, Калеб и Милтон в этом смысле вполне годятся, но…

— Да поняла уже, — отмахнулась Аннабель. — Если мы влипнем в какую-то неприятность, то я хотя бы попытаюсь заговорить людям зубы.

— Алекс с Рубеном будут поблизости от того выхода. Если возникнет необходимость, Алекс сможет помахать своим удостоверением Секретной службы, чтобы провести вас с мальчиком через любые контрольно-пропускные пункты.

— Хорошо, Оливер, где конкретно мне надо ждать? — спросила Аннабель.

— Рядом с лазом в венткороб. Мы вам доставим Дэвида.

Она оглядела высоких и широкоплечих мужчин.

— Все это хорошо, но я не понимаю, как вы с Гарри сумеете пролезть внутрь вентиляции. Короче, каков ваш план отхода?

— Это уже наша забота, Аннабель, — улыбнулся Стоун.

 

Глава 90

В течение следующих двух часов Стоун и Финн режиссировали будущие события этой ночи. Финн, настоящий эксперт по таким делам, в итоге был вынужден признать, что когда речь заходит о ликвидации тех или иных людей без необходимости сильно высовывать голову, Стоун побивает его по всем статьям.

Словом, они сделали все, чтобы подготовиться как можно лучше. Стоун позвонил Грею, затем они с Финном заняли позиции и принялись ждать. Стоун не сомневался, что Грей пришлет авангард с заданием разведать обстановку. Ну и, конечно же, через два часа появилась группа мужчин, которые принялись шарить по углам и вынюхивать, что к чему. Охранников у входа наверняка связали, а может, просто припугнули внушительными «корочками».

Затем пожаловал сам босс. Картер Грей выглядел более объемистым, чем обычно, и Стоун со своей снайперской позиции тут же понял почему: на Грее был бронежилет. Это ничуть не обескуражило Стоуна, — он действительно привык целиться в голову. Трудно выжить, когда у тебя выбиты мозги. Хотя кое-кто в Вашингтоне обходился прекрасно…

Грея сопровождал мужчина, кативший тележку с мешком. Он расстегнул «молнию» и помог мальчику вылезти. У Дэвида Финна были завязаны глаза, на голову ему надели шумозащитные наушники. Пошатываясь, паренек встал возле Грея, который с интересом изучал недоделанный интерьер главного холла.

— Что ж, — заявил Грей в пустоту. — Мы прибыли.

В помещение вошел Гарри Финн, тяня за собой лишенного дара речи Симпсона.

— Давайте сюда мальчика, быстро!

Грей жестом выразил легкое раздражение.

— Гарри Финн, отпрыск Леси и Рейфилда… Я смотрю, вы куда больше смахиваете на мать, чем на отца.

— Верните мне сына!

— А где бланки с приказами? Где моя запись?

Из кармана куртки Финн извлек документы и мобильник. Показал их на открытой ладони.

— Дэвид, иди ко мне.

Он подтолкнул Симпсона в сторону Грея, и сенатор рысцой одолел последние шаги. Когда он оказался на той стороне, его тут же развязали и освободили от кляпа.

Один из людей Грея толкнул мальчика к отцу. Финн обнял сына.

— Все в порядке, Дэвид, ты теперь со мной.

Он снял с ребенка наглазную повязку и наушники.

Грей вытянул руку:

— Ну, я жду. Быстрее.

Не сходя с места, Финн швырнул предметы торга к ногам Грея. Тот внимательно осмотрел документы.

— Трудно поверить, что они сохранились с той поры…

— Много чего сохранилось, включая мою мать, — заявил Финн, отводя Дэвида себе за спину. Он нутром чуял, что пальцы стрелков лежат на спусковых крючках.

Грей прослушал запись, сохраненную в памяти мобильника, затем отдал телефон помощнику. Тот вставил его в какое-то небольшое устройство, вновь включил воспроизведение и, прочитав результаты диагностики на жидкокристаллическом экране, сообщил:

— Это оригинал, с которого была сделана одна копия.

Грей с улыбкой убрал мобильник к себе в карман и взглянул на Финна:

— Как поживает ваша матушка?

— Вдовствует. Все благодаря вам.

Грей демонстративно осмотрелся.

— Джон, я знаю, что ты здесь! Не исключено, что ты притащил и свою разношерстную команду. Имей в виду: это место окружено и наглухо закрыто. Выдан строжайший приказ не вмешиваться ни полиции, ни ФБР, ни Секретной службе, ни кому бы то ни было еще. Так что на подмогу можешь не рассчитывать. Уверен, ты слышал, что снаружи сейчас проводят учебную тревогу; наверное, поэтому и решил устроить встречу здесь. Надеешься под шумок улизнуть… На самом деле ты просто гарантировал, что в случае стрельбы никто за пределами этого здания ничего не услышит. А если и услышит, то не придаст никакого значения.

И действительно, с улицы уже доносились завывания сирен, хлопки холостых выстрелов и взрывпакетов, как и полагается на учениях.

Грей взглянул на Финна.

— Да, Джон, ты можешь поблагодарить своего человека. Он убрал Бингема, Чинчетти и Коула. Между прочим, они входили в состав группы, высланной для твоей ликвидации. Ну да, они потерпели неудачу, однако все же сумели добраться до твоей жены. Коул уверял, что она получила именно его пулю, хотя Бингем был с этим не согласен. А ты знаешь, они ведь добровольцами вызвались. Похоже, не жалуют тебя люди, ох не жалуют…

Лишь тишина была ответом на язвительные колкости Грея.

Он выждал еще несколько секунд, затем присовокупил:

— А еще у меня есть для тебя сюрприз. Ты только посмотри, на кого я наткнулся по дороге сюда.

 

Глава 91

У Финна больно сжалось сердце, когда он увидел двух подручных Грея, между которыми плелся Милтон.

Стоун, скрывавшийся за бетонным ограждением балкона, снял палец со спускового крючка. Обоих агентов он мог бы уложить за секунду, но беда в том, что он не знал, где находятся остальные члены группы Грея. Придется их как-то выманивать.

Финн негромко сказал:

— Дело сделано, все свободны.

Грей помотал головой:

— Э, нет, Гарри, все только начинается.

Он кивнул своим людям, сам при этом пятясь задом вместе с Симпсоном. Когда они достигли безопасной позиции, сенатор отважился выкрикнуть:

— Кстати, Джон, а ведь это я приказал тебя ликвидировать! Никто не смеет покидать «Тройную шестерку» по собственному желанию. Жаль только, в тот день не получилось тебя прищучить. Ну да ничего, терпение и труд все перетрут, а?

С балкона Стоун смотрел на то место, откуда вещал Симпсон. Сенатору хватило ума укрыться за толстой стеной. На секунду в сознании Стоуна образовалась одна сплошная лакуна… затем все как бы щелкнуло и встало на свои места. Его ждет работа, и ничто из слов Симпсона не может этому помешать. Он кинулся к электролебедке, которую они с Финном заранее установили.

Синхронно с ним Гарри толкнул сына вниз, выхватывая из-за поясного ремня пистолет и закрывая Дэвида своим телом. В следующий миг с потолка опустилась какая-то громадина — бетонный разграничительный барьер, который можно видеть на автострадах и который был заранее поднят под несущие балки.

Барьер точно встал на подготовленное место, в каком-то футе от Гарри с Дэвидом. От удара о пол тяжеленный кусок бетона едва не раскололся пополам, но отец с сыном немедленно за ним укрылись.

Оба подручных Грея нацелились было на Милтона, самую близкую и легкодоступную мишень, однако две пули из винтовки Стоуна поразили их насмерть.

От Оливера к распределительному щиту тянулся длинный электрошнур. Он нажал кнопку, и помещение погрузилось в темноту.

Стоун бегом поспешил с балкона. Он заранее запомнил число ступенек и места поворотов, поэтому мрак был ему не помеха. Он упал ничком на доску на шарикоподшипниках, найденную в кладовке, — такими досками пользуются автомеханики, чтобы забраться под днище, — и заскользил по полу главного зала в сторону Милтона. В принципе так они изначально собирались вытаскивать Финна с его сыном, но сейчас в непосредственной опасности оказался Милтон.

— Финн! Прикрой!

Тот немедленно открыл огонь.

Катясь по полу, Стоун несколько раз зажмурился, заставляя глаза привыкнуть к темноте. Он наткнулся на один из трупов и сдернул прибор ночного видения с пояса мужчины.

— Милтон!

— Здесь я… — слабым голосом отозвался тот.

Стоун включил ПНВ и бросил взгляд вправо. Действительно, там лежал Милтон, прикрывая макушку руками. На нем лежал второй убитый мужчина.

— Ты ранен?

— Нет.

Стоун стащил труп со спины друга и, взвалив Милтона на себя, покатился к лестнице на балкон, пока Финн доканчивал уже второй магазин, прикрывая их отступление.

Милтону Оливер сказал:

— Я отведу тебя к Аннабель. Вы с ней и Дэвидом будете выбираться по вентиляционному коробу, который тянется до Капитолия. Тесновато, но как-нибудь проскочите.

— Оливер, я не могу!

— Это еще почему?

— Да потому что я страдаю клаустрофобией!

Стоун вздохнул.

— Ладно, тогда пойдешь со мной.

— Только не по узким местам, — обеспокоенно предупредил Милтон.

— Да здесь все места уже узкие, — отрезал Стоун. — Ты видел, сколько народу притащил с собой Грей?

— Ну, дюжину…

— Значит, осталось только десять.

Следующий этап требовал небольшой пробежки по открытому пространству. Конечно, люди Грея сейчас следят за помещением по приборам ночного видения, однако Стоуну это было только на руку. ПНВ — отличная штука, но у него есть ахиллесова пята.

Стоун снял свои очки, замер на мгновение, затем вновь нажал кнопку на пульте. Повсюду вспыхнули ослепительные люстры, раздались болезненные выкрики и ругань. Когда на тебе прибор ночного видения, и вдруг в него попадает яркий свет, ты целую минуту не будешь видеть ничего, кроме горячих звезд.

Они с Милтоном бросились бежать.

Едва они успели укрыться, как люди Грея пришли в себя и открыли огонь многократно превосходящими силами. Финн с Дэвидом не могли высунуть нос из-за барьера. Быстро оценив ситуацию, Стоун схватился за электротележку с наваленным оборудованием для системы воздушного кондиционирования и, прячась за ней, добрался до Гарри с мальчиком. Пули агентов Грея рикошетом отлетали от металла.

Прикрываясь ящиками как щитом, беглецы переместились на относительно безопасную позицию и забрали Милтона, после чего вихрем пролетели коридор с целой серией дверей и, наконец, передали испуганного Дэвида в руки Аннабель.

Та увидела Милтона и воскликнула:

— Господи Боже, вы-то здесь что делаете?!

— Длинная история, а времени в обрез, — бросил Стоун. — Выбирайтесь с Дэвидом по вентиляции. Милтон пойдет с нами.

Финн обнял плачущего сына, и тот крепко-накрепко прижался к отцу.

Наконец Гарри мягко высвободился из объятий и приказал Дэвиду следовать за Аннабель.

— Ты должен помогать матери. Я вернусь, как только смогу.

— Отец, они же тебя убьют! Точно убьют!

— Сынок, мне доводилось бывать в переделках и похлеще, — ответил Финн, сумев выдавить улыбку.

Аннабель взглянула на Стоуна и, взяв его за руку, крепко пожала.

— Не вздумайте погибнуть, Оливер. Очень прошу.

Ей и Дэвиду помогли забраться внутрь вентиляционного короба. Затем Финн повел Стоуна и Милтона в другой туннель, проходивший параллельно первому. Он был предусмотрен на случай, если рабочим придется срочно эвакуироваться со стройплощадки, а выход через Туристический центр окажется по какой-то причине перекрыт.

Мужчины остановились перед запертой дверью. Стоун отстрелил замок, и Финн распахнул створки, открыв взгляду длинный коридор.

— Прямой путь до корпуса имени Джефферсона.

Стоун кивнул.

— Калеб уже рассказал мне, как можно оттуда незаметно выбраться. Давайте, Гарри, вы первый, Милтон посредине, а я пойду в арьергарде.

Милтон подозрительно уставился в длинный сумрачный коридор.

— Оливер, ты уверен, что там безопасно?

— Ничуть не опасней, чем…

Он не понял, откуда вылетела пуля. Почти не услышал выстрела. Не увидел, как Финн вскинул пистолет и нажал на спуск. Даже не заметил падения снайпера.

Он видел только одно: выражение, застывшее на лице Милтона. Глаза его чуть расширились, словно от легкого удивления — и в следующую секунду Милтон упал на колени, не отрывая взгляда от Стоуна. Из его рта заструилась кровь. Он успел лишь выдохнуть одно слово:

— Оливер?..

Потом Милтон Фарб повалился ничком, с размаху ударившись лицом о бетонный пол. Тело пару раз вздрогнуло, и он замер; вокруг широкого отверстия в спине начало расплываться темно-красное пятно.

Стоун множество раз видел подобные раны, и все они были смертельны.

Милтон погиб.

— Господи…

Стоун опустился на колени, поднял тело друга на руки, перенес в угол и бережно положил на пол. Он прикрыл веки слепых глаз и скрестил маленькие, худые руки на груди. Поднялся, побелевшими пальцами стиснул оружие и зашагал мимо Финна, не бросив ни слова. Но шел он отнюдь не к безопасности. Стоун направлялся обратно в Туристический центр.

В дальнем конце коридора Гарри Финн видел дверь в корпус имени Джефферсона, за которой лежала свобода. Сын уже спасен. Если сейчас уйти, то очень скоро они встретятся. Его часть драки закончена. Джон Kapp убил его отца, разве он ему чем-то обязан?

Да всем обязан. Он спас меня, мать и моего сына. Я обязан ему всем.

Финн перехватил винтовку поудобнее и бросился догонять Оливера Стоуна.

 

Глава 92

Той ночью в битву отправился уже не тихий и пожилой кладбищенский сторож по имени Оливер Стоун, а машина для убийств, именуемая «Джон Kapp» — лет на тридцать моложе, с полным комплектом тех навыков и запасов ярости, которые появляются, когда целая жизнь посвящена уничтожению других людей, да еще способами, которые большинству простых граждан и в голову прийти не могут. И той ночью он применил каждый из этих навыков. Казалось, впрочем, что делом заправляет некая высшая сила. Пули, которые не раз должны были оборвать его жизнь, пролетали мимо. Возможно, действительно пришло время для справедливости. Конечно, обо всех этих вещах он задумался много позже. В ту ночь он просто убивал. Недостроенный Туристический центр стал красным от крови. Финн уложил еще только одного человека, зато Стоун снял шестерых, причем в двух случаях его выстрелы были сделаны с таких неимоверных позиций, что у Финна челюсть отвалилась. Он никогда не слышал о подобном и не мог взять в толк, каким образом Стоуну это удалось. Создавалось впечатление, что он управлял пулями силой воли.

Что касается самого Стоуна, то у него имелось совсем иное объяснение, как и почему они живы. Разумеется, люди Грея были моложе, физически крепче, быстрее и натренированнее. К тому же в нынешние времена у них было принято начинать атаку лишь в том случае, когда гарантировано многократное численное превосходство над противником. Каждый из этих людей успел убить тысячи человек — вернее, поразил соответствующие мишени. В ходе учебных занятий.

Но все меняется, когда дело доходит до реальной ситуации. Если присовокупить Вьетнам, Стоун, вероятно, убил больше врагов, нежели все люди Грея, вместе взятые. А когда действуешь в меньшинстве или вообще в одиночку, твои навыки лишь полируются.

Когда упал последний агент, Финн и Стоун покинули поле битвы через аварийный выход, достигли корпуса имени Джефферсона и вышли наружу. Тело Милтона его старый друг нес на своих плечах. Пока Стоун таился в кустах, Финн ухитрился стащить запасной комплект униформы санитара из кареты «скорой помощи», которая стояла возле эпицентра учебной террористической атаки. Затем неподалеку от библиотеки ему посчастливилось увидеть санитарную машину, где из замка зажигания торчала связка ключей. Через несколько минут Стоун и Финн положили тело Милтона на каталку, накрыв лицо простыней. Благодаря царившему вокруг хаосу никто не смог бы отличить настоящий труп от учебного. Словом, еще через несколько секунд Стоун сел в заднюю часть салона, и Финн, включив проблесковый маячок на крыше, повел машину прочь.

Финн посмотрел в зеркало заднего вида. Свесив голову, Стоун сидел возле тела своего товарища. Он и сам вышел из битвы не без некоторых потерь. Пуля пробила ему правую руку, оставив по себе кровоточащую рану. Еще одно попадание, пришедшееся, правда, вскользь, сорвало кусок кожи с левого виска. Оливер, кажется, этого даже не заметил. Финну пришлось остановиться и сделать ему перевязку из запасов, которые находились в санитарном автомобиле… а Стоун не отрываясь смотрел на тело своего друга.

Он откинул простыню, взял в руку еще теплую ладонь Милтона и сжал ее. Потом начал что-то бормотать, и Финн, даже не разбирая слов, инстинктивно понял:

— Прости, Милтон, прости…

По обветренному лицу Оливера покатилась слеза и упала на простыню.

Финн не хотел мешать в такой очень личный момент, однако выбора не оставалось.

— Куда нам его везти?

— Домой. Мы доставим его домой, Гарри.

Бросив машину примерно в трех кварталах поодаль, они перенесли тело Милтона по задним дворам и наконец попали в дом. Стоун бережно уложил Милтона в постель и обернулся к Финну.

— Оставьте меня…

Тот уважительно кивнул и вышел в коридор.

На долю Стоуна выпало больше душераздирающих потерь, чем того заслуживает человек. Он принимал их стоически, пытаясь не замыкаться в прошлом. И все же сейчас, когда он смотрел на тело товарища, из темноты на него хлынула волна воспоминаний о каждой личной трагедии.

Очень редко Оливер Стоун позволял себе плакать без стеснения. Скорбь его была так велика, что колени сделались ватными, и он лег на пол, свернувшись в тугой клубок, как маленький ребенок. Легионы кошмаров, которые скопились в нем за прошедшие десятилетия, внезапно нашли себе выход подобно воде, обрушившейся из разбитой плотины.

Минут через тридцать в нем уже не осталось слез. Стоун поднялся и погладил щеку мертвого друга.

— Прощай, Милтон…

 

Глава 93

После обмена Грей и Симпсон быстро покинули территорию Капитолия.

Симпсон спросил:

— Как скоро ты рассчитываешь узнать, что Kapp и сын Леси мертвы?

— Думаю, вот-вот… А я, честно говоря, не ожидал, что у тебя хватит нахальства признаться Карру, что именно ты отдал приказ на его ликвидацию.

— Хотелось, чтобы он сдох, зная, что к чему.

— И все же я не стал бы такое делать, — покачал головой Грей.

Симпсон попросил его показать бланки старых приказов. Разглядывая их, он заявил:

— Мир стал много лучше благодаря нам.

— Согласен. Два мертвых советских лидера. Мы расчистили путь для мирной жизни.

— Хотя так и не получили заслуженного признания.

Грей пожал плечами.

— Потому что эти распоряжения не были завизированы наверху. Мы взяли ситуацию в свои руки.

— Таково бремя любого патриота… Ладно, что сейчас?

— Документы и сотовый телефон будут уничтожены.

Грей забрал бумаги у Симпсона.

— А что там записано на этом мобильнике? Я даже ничего не услышал.

— Вот и радуйся, Роджер. В противном случае мне пришлось бы и тебя ликвидировать.

Симпсон ошеломленно застыл.

— Да ты шутишь…

— Разумеется, — соврал Грей.

В четыре часа утра Картеру наконец доложили новости: все его люди погибли, Kapp и Финн скрылись. Судя по всему, смертоносная машина по имени Kapp не потеряла былых навыков. Грей немедленно позвонил Симпсону.

— Итак? — вальяжно спросил сенатор.

— Да, Роджер, все получилось согласно нашей задумке. Kapp и Финн мертвы. В новостях об этом никто и не заикнется. Мы примем нужные меры.

— Великолепно. Что ж, наконец-то мы можем оставить прошлое прошлому.

Грей повесил трубку. «Ну-ну…»

В тот же день он встретился с президентом, перед этим отдав распоряжение «простерилизовать» Туристический центр.

Главнокомандующий не был приятно удивлен минувшими событиями.

— Что за чертовщину вы устроили прошлой ночью? Мне доложили, что там обнаружены многочисленные следы крови и все признаки масштабной перестрелки.

— Сэр, нам удалось обнаружить Джона Kappa и сына Леси в Туристическом центре.

— Господи, так ведь это в центре Капитолия!

— Я не знаю, как им удалось туда просочиться, но таковы факты. Мы получили сообщение от осведомителя, направили туда подразделение спецназа, и в результате произошло крайне напряженное боестолкновение.

— И что в итоге?

— Все угрозы сняты, — туманно ответил Грей.

— А у нас? Есть потери в личном составе?

— К сожалению, да. Семьи уже поставлены в известность.

— Где тела?

— Переправлены за пределы США для последующего тайного захоронения. Сэр, мы вынуждены держать этот инцидент в строгом секрете, иначе пресса поднимет жуткий вой.

— Послушайте, Картер, я все-таки президент. И хочу знать, что все это значит. Немедленно!

Грей откинулся на спинку кресла. Конечно, он этого ожидал и заранее положил бланки с приказами в карман. Сотовый телефон уже уничтожен, однако эти документы слишком важны. И в первую очередь потому, что на них не стоит его подпись.

Президент ознакомился с приказами.

— Роджер Симпсон?

Грей кивнул.

— Разрешите доложить вам всю историю этого дела, сэр.

Его слова представляли собой почти полную ложь, однако Грей излагал ее с таким апломбом и убежденностью, что когда президент, в свою очередь, откинулся на спинку кресла, было ясно, что он принял все изложенное за чистую правду.

— И что же получается насчет роли Леси и Рейфилда Соломона? — спросил он. — Ведь его выставили изменником. Так ли оно на самом деле? Если нет, мы должны его реабилитировать.

Грей поколебался пару секунд.

— Я не могу со стопроцентной уверенностью утверждать, что он предал свою страну, сэр.

— Тем не менее вы доложили мне, что он был ликвидирован. Вы сами назвали его предателем!

— В ту пору мы в этом не сомневались. Сейчас, однако, в свете открывшихся обстоятельств… Мне придется организовать дополнительное расследование.

— Да, Картер, считайте, что таков мой приказ. Если выяснится, что этот человек был невиновен, мы исправим ошибку, вы меня понимаете?

— Так точно, сэр. К тому же Рей Соломон был мне другом.

— Господи Боже, два советских премьера умерщвлены нашей страной… Поверить невозможно!

— Да, сэр. Как снег на голову.

— Вы что, хотите сказать, что сами об этом не знали? — резко отреагировал президент.

Грею пришлось тщательно подбирать слова:

— В ту пору главенствовал совсем другой подход. У нас имелись доказательства, что Советы время от времени замышляли покушения на американских президентов, однако наши контрмеры свели их попытки на нет. Правду нельзя было разглашать, поскольку она могла привести к ядерной войне. У нас никогда не было официальных планов по устранению членов советского руководства, однако в остальных аспектах «холодная война» велась по всем фронтам.

— Так кто же, черт побери, все-таки приказал ликвидировать Андропова и Черненко?

— Приказы проходили не через меня.

— И что получается? Роджер Симпсон, который, как я понимаю, в то время был всего лишь куратором оперативных разработок, принял подобное решение самостоятельно?!

— Нет, сэр, ни в коем случае. Он никогда бы не осмелился пойти на подобный шаг по собственной инициативе. Должно быть, он получил соответствующие указания по другим каналам, которые шли на самый верх.

— И эти каналы каким-то образом обходили вас? Почему? Ведь он был вашим подчиненным, верно?

— Не во всех случаях, сэр. Более того, я не скрывал моих личных убеждений по поводу устранения глав иностранных правительств. Существовал президентский указ, который ставил все такие мероприятия вне закона, и я здесь проводил жесткую границу.

— Что ж, пожалуй, мне следует побеседовать с Роджером напрямую.

— Сэр, я не уверен, что такой шаг полностью обоснован. Ведь он сам нацелился занять высший пост в Белом доме. Если вы начнете расследование, информация просочится в прессу. В наши дни мало что удается сохранить в полном секрете.

— Чертовы правдолюбцы! Да, это мне хорошо известно…

— И что может ответить сенатор Симпсон? На этих документах стоят его подписи. Он заявит, будто покушения были затребованы кем-то сверху. Не исключено даже, что он решит заодно инкриминировать и вашего покорного слугу. Вряд ли возможно его за это винить. Впрочем, дело прошлое. Да, были убиты два человека. В нарушение законов? Не исключено. Но вот вопрос: оправдывает ли результат примененные средства? По-моему, в данном случае человечество согласится, что так оно и есть. Предлагаю не будить спящую собаку. Господин президент, как говорится, не буди лихо…

— Я обдумаю ваши слова, Картер. Меж тем прошу держать меня в курсе дальнейших событий.

— Есть еще одно, сэр…

— Да?

— Я хотел бы вернуться к прежней работе. На пост руководителя разведслужбы. Чтобы вновь служить родной стране.

— Что ж, как вам известно, должность в настоящее время вакантна. Можете занять ее, если таково ваше желание. Вряд ли сенат будет сильно возражать против кандидата, награжденного «Медалью свободы».

Они обменялись рукопожатием.

— Я ценю вашу сегодняшнюю откровенность, Картер. Вы — настоящий патриот. Побольше бы таких людей, как вы.

— Я лишь исполняю свой долг, сэр.

На самом деле, коль скоро Kapp по-прежнему представлял собой угрозу, Грею хотелось окружить себя как можно большим числом вооруженных людей.

— А знаете, Картер, по-моему, из вас вышел бы отличный президент.

Грей рассмеялся.

— Благодарю вас, сэр, но я не думаю, что обладаю для этого нужной квалификацией.

Он умолчал о том, что в глубине души считал себя слишком квалифицированным для такой работы. Кроме того, его больше влекла должность, дающая реальную власть. Все, на что способны президенты, — это объявить кому-нибудь войну, а такое происходит слишком редко. В остальном они беспомощны — так по крайней мере полагал Грей.

Он покинул Белый дом и сел в вертолет. Когда машина поднялась в воздух, Грей подумал, что ему следовало бы испытывать радость, возбуждение от чувства победы. Увы. Если на то пошло, он с трудом мог припомнить, когда в последний раз переживал столь глубокую депрессию.

 

Глава 94

Оливер Стоун не присутствовал на похоронах Милтона. Калеб был потрясен настолько, что Алексу и Аннабель пришлось поддерживать его под руки. Что же касается Гарри Финна, то он, несмотря на все свое желание, был вынужден до сих пор прятаться вместе с семьей.

Алекс позвонил начальству и узнал, что его неприятности словно ветром сдуло.

— Понятия не имею, что произошло, — признался шеф. — И, если честно, не хочу выяснять.

Неделей позже все собрались в квартире Калеба, чтобы почтить память Милтона. Пришел и Финн вместе с Лесей.

— Слушайте, я сам себе не верю, что Оливер не появился на похоронах, — сетовал Рубен, уставившись в стакан с пивом. — Сам себе не верю, — горько повторил он.

Аннабель повернулась к Алексу.

— Вестей от него до сих пор нет?

Тот помотал головой.

— Гарри, вы были последним, кто его видел. Он хоть что-нибудь сказал, где собирается укрыться? Или что планирует делать дальше?

Финн пожал плечами.

— Мне известно только, что в смерти Милтона он винит себя одного.

Калеб гневно вмешался:

— А газеты пишут, что Картер Грей вновь станет главой разведслужбы! Нет, как вам это нравится?! Мы отлично знаем, что он натворил. Знаем, да только доказательств у нас нет…

Калеб обмяк в кресле и уставился на фотографию Милтона, которую поставил на каминную полку. Слезы текли по его щекам.

— Мне с семьей каким-то образом придется покинуть страну, — сообщил Финн. — Грей не остановится, пока всех нас не сцапает.

— Не думаю. Пришло время раз и навсегда покончить с этой глупостью.

Глаза всех присутствующих синхронно повернулись к Лесе, которая сидела в углу.

Из своей сумочки она извлекла предмет, непривычно выглядящий в руках пожилой женщины. Это был плюшевый медвежонок.

— Любимая игрушка моей внучки. Я подарила ее, когда Сузи была еще совсем крохотной.

Все молча смотрели на старушку, явно задаваясь вопросом, в порядке ли у нее с головой.

— Сузи разрешила мне сделать вот это… — Леся достала из кошелька крохотный перочинный ножик, перерезала нитки на шве медвежонка и из образовавшейся полости извлекла небольшую коробочку. — Эту шкатулку мне сделал один мастер, еще в России. — Она вынула ключ, открыла замок, и все увидели электронное устройство размером с ноготь большого пальца. В нем имелся USB-разъем. — Компьютер найдется?

На экране возникло изображение маленькой, скудно обставленной комнаты. За деревянным столом сидели четыре человека. Гораздо более юные Леся и Рейфилд Соломон находились по одну сторону, а напротив сидели молодой Роджер Симпсон и еще один мужчина, который с тех пор почти не изменился.

— Картер Грей… — пробормотал Алекс.

Леся кивнула.

— Рею пришла в голову мысль тайком записать встречу. Как вы понимаете, нам поручали исключительно серьезное дело.

За столом шло обсуждение деталей покушения. Очевидно, Андропова уже не было в живых, поскольку говорили только про Константина Черненко — последнее препятствие на пути Горбачева к власти.

— Рей и Леся, в прошлый раз вы великолепно справились с задачей, — сказал Грей. — Никому и в голову не пришло, что Андропов скончался не по естественным причинам.

— Есть яды, которые не оставляют после себя следов, — заметила Леся. — К тому же в руководстве Советского Союза нашлись и такие, кто не был опечален уходом злосчастного Юрия.

— Думаю, по Черненко тоже плакать не станут, — кивнул Симпсон.

Вмешался Грей:

— Но торопиться не надо. Следует повременить не менее года. Это даст нам возможность подготовиться и уменьшит вероятность возникновения подозрений.

— Кстати, если подождать, яд может и не понадобиться. Вероятно, Константин самостоятельно оправдает наши надежды, — заметил Соломон. — У него плохо со здоровьем.

— Тем более. В общем, ждем год, — распорядился Грей. — А если к тому времени он будет еще жив, вы с Лесей примете меры…

— Директор и президент точно в курсе? — спросил Соломон.

Ответил Симпсон:

— На все сто. Они убеждены, что развал Советского Союза принципиально важен для судеб мира. Ну и, как вы знаете, с советской стороны найдется немало людей, которые хотят того же самого.

Грей расцвел в улыбке.

— Вы настоящие герои! — Обращаясь к Лесе, он добавил: — Ваш переход на нашу сторону стал поворотным пунктом. Если между США и тем, что останется от Советского Союза, когда-либо возникнет подлинный мир, он в значительной степени будет обусловлен именно вашим участием. И хотя этот факт никогда не удастся предать огласке, вы достойны вечной благодарности вашей новой родины. Мне поручено передать вам слова президента, в которых он выражает свою искреннюю благодарность за все то, что вы сделали для Америки.

Кадры шли еще несколько секунд, после чего запись кончилась.

Леся сказала:

— В жизни не видела других людей, которые могли бы врать так ловко, как ваши Картер Грей и Роджер Симпсон. Я в сравнении с ними просто жалкий любитель.

— Почему вы нам раньше этого не показывали? — потребовал Алекс.

— Например, в тот день, когда мы узнали про те письменные приказы? — добавил Финн.

— Только глупец раскрывает карты при первом заходе. Всегда надо иметь что-то про запас. Пленку я спрятала, а потом перенесла запись на это устройство, вложила его в медвежонка и дала Сузи.

— Господи, сколько людей погибло! Милтон убит… — вновь стал причитать Калеб.

— Тут я ничего поделать не могла, — без обиняков отрезала она. — Если бы мы отдали им все без исключения, то что бы сейчас было с нами?

— Как вы намерены поступить с записью? — спросил Алекс.

— Хочу встретиться с Картером Греем.

— Что?! — подскочил Финн.

— Потолкую с ним лицом к лицу.

— А если он не согласится? — прищурился Алекс.

Леся усмехнулась:

— Вы только дайте мне поговорить с ним по телефону…

 

Глава 95

— Давненько мы не виделись, Леся, — промолвил Грей, сидя по ту сторону стола. Они с Лесей находились в одном из мотелей Фридериксбурга. — Должен признаться, вы изменились.

— Чего не скажешь про вас, если присмотреться к последним событиям.

— По телефону вы упомянули, что владеете некой важной для меня вещью.

— Я знаю, что ваши холуи поджидают за этой дверью. Ваши привычки мне давно известны.

— Ну разумеется, в моей работе приходится принимать меры предосторожности… И все же, что именно вы хотели мне показать? Учтите, я человек занятой.

Леся открыла крышку ноутбука, который принесла с собой. Грей смотрел не шевелясь, пока не погас экран, затем перевел взгляд на Лесю.

— Запись была идеей Рейфилда?

— Да.

— Но если он подозревал правду, то почему пошел на выполнение приказа?

— Он был предан своей стране. В отличие от вас. А еще им двигало стремление защитить меня. Он знал, насколько я уязвима. У него по крайней мере имелась защита, ведь он был американцем.

— Леся, то, что случилось с вами и Рейфилдом, всегда вызывало у меня самое глубокое сожаление. Во многих смыслах он был моим лучшим другом.

— Он верил вам, Картер. Я-то, конечно, нет, но вот он… Лишь этот ваш Симпсон вызывал у него отторжение.

— Да, Рейфилд хорошо разбирался в людях. — Грей подался вперед, желая наконец выложить правду. — Леся, приказ о его ликвидации исходил не от меня. Это дело рук Роджера. Я бы никогда не пошел на такое в отношении Рейфилда. Никогда. Когда мне сообщили о его смерти, я был в бешенстве… но ничего не мог изменить. Все усилия приложил, чтобы убрать имя Рея со «Стены позора» в Лэнгли, однако Роджер сумел и здесь все очень ловко обставить. Он сочинил весьма убедительную историю о предательстве Рея. И коль скоро сам Рей был уже мертв и не мог выступить в свою защиту, у меня были связаны руки.

— Мне не нужны ваши объяснения, Картер. Что сделано, то сделано. Мужа не вернуть.

— Зато результат был достигнут. Уж вам-то это должно быть понятно как никому другому. Рей бы тоже с этим согласился.

— Ну конечно. Только он мертв. И его имя в родной стране стало синонимом изменника. Он умер ради нее, а его называют предателем.

— Я бы без колебаний воспользовался любой возможностью… Увы, меня загнали в угол. Если бы я указал на Роджера, то тем самым подставил бы и себя. Может, он и бесчестен, но отнюдь не глуп.

— То есть вы не решились подставиться ради спасения репутации «лучшего друга»? Не рискнули ради него карьерой? Возможно, Рейфилд был вашим лучшим другом, но вот вы явно не были другом ему.

— Да, я признаю, что был слаб: мой эгоизм не позволил мне сдаться властям ради Рея.

— Вот именно, — сухо кивнула она. — Ваше политическое руководство не давало «добро» на убийства. Все натворили вы с Симпсоном и еще горсткой каких-то прихвостней. Я понимаю, что вы не станете отвечать, но такова правда. У меня было несколько долгих десятилетий на обдумывание.

Леся откинулась на спинку кресла, не сводя с него глаз. Обычно столь уверенный в себе, Грей сейчас заметно поблек.

— Роджер опасался, что если Рей узнает о его самоуправстве, то не станет его покрывать. В том-то и дело, что Рей на это пошел бы. Независимо от того, насколько сам бы при этом пострадал.

— Так оно и есть. Мой муж был честным человеком. И тем не менее его убили, а Роджер Симпсон сделал неплохую карьеру — стал сенатором.

— Леся, вы сами знаете, какая в ту пору была обстановка.

Она заставила его замолчать, пренебрежительно отмахнувшись.

— Да ничем она не отличается от сегодняшнего дня! Ничто не изменилось, кроме имен. И люди, которые играют в такие игры, всегда одни и те же. Трезвонят о благих намерениях, о том, что мир надо улучшать… Чушь собачья! У них в головах только власть и желание защитить свои собственные интересы. Так всегда было и так всегда будет!

Грей откинулся на спинку кресла.

— А чего вы хотите? Думаю, за эти, как вы выразились, «долгие десятилетия обдумывания» у вас уже созрел ответ?

— О, разумеется, я точно знаю, чего хочу… Сукин ты сын, этого момента я ждала тридцать лет! Так что теперь заткнись и слушай. А потом ты сделаешь все именно так, как я тебе прикажу!

Когда она закончила, Грей встал.

— Могу ли я надеяться, что получу оригинал пленки и все существующие копии в обмен на то, что вы от меня требуете?

— Ни в коем случае. Получишь лишь мое слово, что записи я заберу с собой в могилу. Вы с Симпсоном вообще должны радоваться, что так легко отделались. Я могла бы уничтожить вас обоих — и была бы только счастлива. С другой стороны, я человек, который думает и о других вещах помимо собственного счастья. Вот что спасает вашу с Симпсоном шею. А сейчас уходи. Не желаю тебя больше видеть… Кстати, можешь передать от меня кое-какую весточку нашему славному сенатору.

— Что конкретно я должен ему сказать?

— Поговаривают, что он планирует стать президентом…

— Да, он действительно намерен выдвигаться на выборах.

— Так вот скажешь ему: пусть меняет планы. Если, конечно, ему не хочется объяснять содержание этой записи американскому народу. Так и передай.

— Хорошо, передам. Прощайте, Леся. Я знаю, сейчас уже поздно так говорить, но мне действительно очень жаль…

Небрежным взмахом руки она отослала прочь человека, который в самом скором времени вновь собирался стать главой разведывательной империи Америки.

Фотографию Рейфилда Соломона сняли со «Стены позора» в Лэнгли под надуманным предлогом в духе рубрики «Появились новые факты». А в ЦРУ, как известно, все факты принято засекречивать. Не исключено, что лет через сто академические ученые смогут с ними поработать.

Соломон посмертно получил высшую награду ЦРУ за оперативную деятельность, и уже никогда впредь его имя не будет упоминаться в одном предложении со словом «предатель».

Леся Соломон была награждена «Медалью свободы»: единственный случай в истории, когда такой чести удостоилась бывшая русская шпионка. Причины опять-таки были засекречены, хотя на сей раз новость облетела всю нацию. У нее даже взяли интервью, в котором Леся превозносила прогресс в российско-американских отношениях. Свою речь она завершила словами, что жалеет лишь об одном: что ее героический супруг, столь много сделавший для окончания «холодной войны», не дожил до этого счастливого дня. Затем она наотрез отказалась от всех прочих выступлений и вновь исчезла с горизонта.

Ничего удивительного, что кандидатура Грея на пост шефа разведки под фанфары была утверждена сенатом. Теперь он ежедневно прибывал на работу в виргинский офис на борту вертолета, который забирал его из крайне уединенного, охраняемого особняка в штате Мэриленд. Его жизнь опять оказалась заполнена тайными операциями и сложными решениями, которые определяли судьбы мира. Одно слово из уст Картера Грея, и народ начинал трепетать — так, во всяком случае, поговаривали в коридорах власти.

Вместе с тем люди, знавшие его хорошо, видели, что Грей изменился. Уже не было того невероятного апломба, той ошеломляющей самоуверенности и абсолютной нетерпимости к просчетам, которые он выпячивал на первый план все предшествующие годы. Теперь он время от времени отрывался от работы и просто сидел, уставившись взглядом в стену кабинета, держа в руках старую фотографию. Никто из подчиненных не мог сказать, что на ней изображено, потому что Грей всегда запирал этот снимок в личный сейф.

На потертой карточке он видел самого себя в компании с Лесей и Рейфилдом Соломоном: молодых, счастливых и полных энергии. Они увлеченно работали и зачастую шли на страшный риск, чтобы миллиарды обитателей планеты могли жить в мире и спокойствии. Чувствовалось, что этих людей связывает дружба, если не сказать — любовь. Иногда Картер Грей, глядя на снимок, ронял слезы.

 

Глава 96

Минуло полгода; от Оливера Стоуна так и не пришло ни одной весточки. Калеб вернулся к библиотечной работе, однако книжные раритеты уже не приносили ему прежнего удовлетворения. Рубен опять стал грузчиком и, приходя домой, сидел вечерами с банкой пива в руке, хотя никогда не позволял себя сделать и глотка. Потом он выливал содержимое в раковину и ложился спать.

После гибели одного из членов и исчезновения лидера «Верблюжий клуб» казался де-факто распущенным.

Гарри Финн вновь занялся операциями по заказам Управления национальной безопасности. Благодаря ультимативному требованию Леси и тем уликам, которые находились в ее руках, было очевидно, что Картер Грей уже не осмелится сделать хоть что-нибудь против его семьи или самого Финна. Кроме того, все понимали, что Гарри никогда не окажется на скамье подсудимых за убийство трех мужчин и покушение на Картера Грея.

При всем при этом Финн не обладал характером прожженного убийцы, а посему мучился угрызениями совести. В конечном итоге он написал рапорт с просьбой предоставить ему шестимесячный отпуск. Все это время он не расставался с семьей, всякий раз вызывался отвезти детей в школу или спортивные секции, а по ночам не выпускал жену из объятий. Связь с матерью он поддерживал, однако она наотрез отказалась переехать жить к ним в дом. Ему-то хотелось поближе узнать ее, но так, чтобы не было никаких секретов и смертоубийственных планов; увы, Леся, судя по всему, этого не желала. Если Финн и страдал от таких отношений, внешне он ничего не показывал.

Аннабель имела все возможности покинуть Вашингтон и до конца своих дней прожигать миллионы Бэггера, однако этого она делать не стала. Они с Алексом дали исчерпывающие объяснения насчет Бэггера и Пэдди Конроя, хотя Аннабель и забыла упомянуть про многомиллионный куш. Удовлетворив любопытство следователей, бойкая леди организовала очередную аферу. На сей раз ее мишенью стала церковь, которая владела домиком Стоуна. Аннабель убедила их, что является его дочерью, и предложила свои услуги по содержанию кладбища в образцовом порядке на время отсутствия отца, который, как она заверила, нуждался в отпуске.

Аннабель привела коттедж в презентабельный вид и обставила его новой мебелью, при этом старательно сохранив вещи Стоуна. Затем она переключилась на могильные участки. К ней часто наведывался Алекс, в меру сил помогая. После работы они взяли себе в обычай сидеть на крылечке коттеджа и болтать.

— Поразительно, что ты сотворила с этим местом.

— Хороший костяк — залог красоты.

— Ты про людей или про кладбища? Слушай, ты как долго вообще собираешься здесь жить?

— У меня никогда не было настоящего дома. Помнится, я не раз подшучивала над Оливером, что он, дескать, обитает на кладбище, но знаешь, мне тут нравится.

— А давай махнем в город? Покатаемся, всякое такое… Если, конечно, ты не против…

— Сначала ты меня спасаешь, а потом зовешь на свидание? Личный коп с полным набором услуг.

— Работа такая.

— Ага… Если ты не забыл, я и закон находимся по разные стороны баррикады. Вот мой жизненный лозунг.

— А давай считать, что ты вышла на пенсию?

— Давай, коли хочешь…

Редкий случай, когда в словах Аннабель не звучало полнейшей уверенности.

Они еще посидели на крыльце, молча разглядывая могильные надгробия.

— Как ты думаешь, он жив? — наконец спросила она.

— Не знаю. Надеюсь, да.

— Алекс, он вернется?

Форд не ответил, потому что такое решение мог принять лишь сам Оливер Стоун. Конечно, Алекс очень бы этого хотел, но с каждым новым днем в нем крепла уверенность, что вряд ли им доведется встретиться.

 

Глава 97

Когда Картер Грей проинформировал Роджера Симпсона об ультиматуме Леси, первоначальная реакция сенатора была вполне предсказуема.

— Но ведь что-то же можно сделать! — взвыл он. — Я всю жизнь положил, чтобы стать хозяином Белого дома!

Он с надеждой воззрился на Грея.

— Я не вижу здесь выхода, — ответил тот.

— Тебе известно, где она? Если мы…

— Нет, Роджер. Леся достаточно настрадалась. Пусть хотя бы остаток дней доживет в мире.

По выражению лица Симпсона было ясно, что такой подход ему против шерсти. Грей еще раз посоветовал сидеть тихо, после чего удалился.

Прошли месяцы. Симпсон никак не мог утихомириться. Имя Соломона отбелено, Леся получила медаль, Грей опять держит бразды власти… Все это не давало сенатору покоя, сделав его еще более угрюмым и вконец невыносимым. Жена все чаще стала отсиживаться в Алабаме; друзья и коллеги предпочитали не показываться ему на глаза.

Одним ранним утром, в предрассветный час, Симпсон, как обычно, сходил за свежей газетой, которую бросили ему под входную дверь, и теперь мрачно сидел, по-прежнему в пижаме. Супруга удрала в Бирмингем, якобы проведать кого-то из знакомых. Кстати, насчет жены. Вот что его особенно бесило. Как выяснилось, ее и не думали похищать. То есть Финн и Kapp попросту пошли на блеф, чтобы без осложнений вывести его из Сенаторского корпуса. Если б только он знал! Очутившись на улице, вдали от заложенный бомбы, он мог бы немедленно кликнуть полицию, и Kapp был бы тут же арестован…

Впрочем, ему все-таки удалось посмеяться последним. И Финн, и Джон Kapp мертвы. Насчет Финна он вообще не стал утруждаться проверками, зато Kapp совершенно точно испарился. И все же сейчас стало ясно, что ему суждено так и оставаться простым сенатором, шансы занять Овальный кабинет тоже испарились. При мысли, что мечта всей жизни угодила коту под хвост, Симпсон не выдержал и швырнул чашку с кофе в стену.

И обмяк за кухонным столом, невидящими глазами уставившись в темноту за окном: солнце лишь через несколько часов начнет свой парад по восточному побережью.

— Должен отыскаться способ, должен… — пробормотал себе под нос Симпсон. Он не позволит какой-то бывшей русской шпионке, по которой давно могила плачет, встать на его пути к высшему посту страны: как-никак, а это ему на роду написано.

Он вздохнул, развернул газету и застыл.

К странице скотчем была прикреплена фотография, с которой на него смотрела женщина. Еще мгновение — и он узнал это лицо.

В следующий миг ее голова исчезла, оставив лишь рваную дыру. Симпсон судорожно глотнул воздух и уставился себе на грудь, откуда толчками била кровь. Выстрел был более чем снайперский: пуля не только попала в цель, но и практически уничтожила фотоснимок, так что теперь личность женщины на фотоснимке уже нельзя было определить.

Веки Симпсона мелко задрожали, однако он еще нашел в себе силы посмотреть на треснувшее оконное стекло, за которым, на той стороне улицы, стояла пустая скорлупа недостроенного здания. Заваливаясь вперед, падая лицом на кухонный стол, сенатор успел понять, кто именно его убил.

 

Глава 98

Несмотря на торопливость, с какой проходило восстановление жилища Картера Грея на скалистом взморье у Чесапикского залива, были предприняты все шаги к тому, чтобы шеф разведки чувствовал себя здесь в полной безопасности. Такая задача, разумеется, предполагала полный комплекс контрмер, которые не позволят злоумышленникам снова взорвать дом. Принимая во внимание такие требования и с учетом способностей Оливера Стоуна, в окнах поставили пуленепробиваемые стекла, а газовый регулятор уже не был доступен снаружи. Охрана по-прежнему жила в коттедже рядом с особняком, подземный бункер и туннель прошли модернизацию.

Грей вставал рано, много летал на личном вертолете, который в любое время суток был в его полном распоряжении, поджидая шефа на площадке в тыльной части усадебной территории. Кроме того, к услугам Грея был и персональный реактивный самолет, доставлявший его в различные «горячие точки» по всему миру. Он знал, что через несколько лет выйдет на пенсию, сохранив за собой репутацию одного из самых выдающихся слуг американского народа.

Со стороны залива надвигался шторм — до одевавшегося в спальне Грея доносились раскаты грома. Он взглянул на часы: шесть утра. Надо поторопиться. Сегодня на вертолет рассчитывать нельзя; ветер слишком сильный и непредсказуемый, в небе уже полыхали зарницы.

Грей сел в средний «кадиллак», спереди и сзади ехало еще по одной машине. С ним, помимо водителя, находился один охранник, шесть вооруженных человек заняли места в других автомобилях.

Когда автоколонна вышла на трассу, зарядил дождь. Грей рассеянно листал рабочий еженедельник, проглядывая записи к сегодняшнему совещанию, но на самом деле мысли его витали в стороне отдел.

Джон Kapp по-прежнему где-то ходит…

Машины притормозили на одном из поворотов — и тут внимание Грея привлекла непривычная деталь. Он опустил стекло, чтобы рассмотреть ее получше.

На обочине стоял белый крест, перед которым в траву был воткнут небольшой американский флаг — точь-в-точь как на Арлингтонском национальном кладбище.

Мгновением позже Грей осознал, что натворил, но не успел издать и звука — пуля из дальнобойной винтовки врезалась в висок, поставив точку в его жизни.

Из машин посыпалась вооруженная охрана, тыча во все стороны пистолетами. Несколько агентов кинулись искать стрелявшего, еще один охранник распахнул дверцу «кадиллака», откуда мешком повалился окровавленный труп Картера Грея, привязанный ремнем безопасности.

— Ну ты подумай, а… — растерянно пробормотал телохранитель и принялся вбивать номер в мобильник.

 

Глава 99

Оливер Стоун застрелил Картера Грея со столь большого расстояния, что в спешке уносить ноги не требовалось. Вообще говоря, за свою карьеру ему довелось поработать снайпером в куда более сложных условиях, но ни один из предыдущих выстрелов не значил для него больше, чем этот. Он неторопливо вернулся через лес к особняку убитого. К этому моменту успел пойти дождь, а промежутки между вспышками молний и раскатами грома с каждым разом становились все короче.

Симпсона Стоун застрелил из недостроенного здания через улицу, в качестве опоры для снайперской винтовки приспособив бочку из-под солярки. Скотчем к газете он прикрепил снимок своей жены, Клэр, — хотел, чтобы Симпсон знал причину. Пуля уничтожила все следы.

Сразу после убийства Симпсона Стоун отправился к дому Грея, поскольку должен был убрать его еще до момента обнаружения смерти сенатора. Он заранее выяснил метеопрогноз. Надвигавшийся шторм играл ключевую роль: поскольку в такую погоду вертолеты не летают, у Грея оставался лишь один способ передвижения — автомобиль. Стоун поставил у обочины намогильный крест с флагом, отлично зная, что даже такой осторожный человек, как Грей, обязательно опустит стекло.

Он обогнул территорию усадьбы с тыла, сохраняя бодрый, но неспешный шаг. Вскоре сюда вернется охрана, однако ему не хотелось смазать впечатление от долгожданного момента суетливой торопливостью.

Стоун достиг края утеса и посмотрел на темную воду у подножия. Перед его мысленным взором неслись кадры былой жизни: молодой мужчина, влюбленный и счастливый, одной рукой обнимает жену, а второй прижимает к себе крошку-дочурку. Казалось, им в ту пору принадлежал весь мир. И все же каким скудным получился результат… Потому что в голове немедленно возник образ Джона Kappa, на протяжении десятилетия носившегося от одного убийства к другому.

Он построил свою жизнь на лжи, обмане и жестокой смерти по «правительственному мандату», который был его единственным оправданием. В итоге за это пришлось расплатиться всем, что у него было.

Стоун солгал Гарри Финну, когда беседовал с ним в палате частной лечебницы. Сказал, что он, Джон Kapp, отличается от типов вроде Бингема, Чинчетти и Коула. Увы, во многих аспектах они братья-близнецы…

Он пошел прочь от края утеса — а в следующий миг вихрем обернулся, в несколько прыжков достиг обрыва и прыгнул в бездну, широко раскинув руки и ноги. Как и тридцать лет назад, сразу после убийства еще одного человека. Выстрел вышел удачным, да вот беда: по его следу шли десятки опытных охотников. Он несся как ветер, быстрее лани, никто не мог его остановить. Выбежал на край скалы, которая была раза в три выше этого утеса, — и не раздумывая кинулся в пустоту, когда сверху на него уже полил град пуль. Он вошел в воду чисто, вынырнул и в результате смог выжить, чтобы снова убивать.

Поверхность моря стремительно приближалась. Kapp сгруппировался. Есть вещи, которые не забываются. Мозгу не нужно рассылать команды, тело само понимает, что и как выполнять. И подавляющую часть своей жизни он знал, что именно следует делать.

За миг до погружения Оливер Стоун улыбнулся — а затем Джон Kapp исчез под волнами.

 

Благодарности

Спасибо, Мишель; путь продолжается, и я не смог бы пройти эту дорогу без тебя.

Митчу Хоффману: я поднимаю тост за первого среди многих.

Аарону Присту, Люси Чайлдз, Лайзе Эрбах Ванс и Николь Кенили, позволившим мне сосредоточиться над книгой. И еще за то, что вы всегда откровенно высказывали свое мнение.

Дэвиду Янгу, Джеми Рааб, Эмми Баталье, Дженнифер Романелло, Марте Отис и всем остальным чудесным ребятам из издательства «Гранд Сэнтрал Паблишинг» за то, что сопровождали меня на каждом шагу. Новое название, но все те же замечательные люди.

Дэвиду Норту, Марии Рейт и Кэти Джеймс из «Пан Макмиллан» за то, что посуху провели меня через океан.

Грейс Маккуэйд и Линн Голдберг, моим новым замечательным партнерам. Спасибо за ваш усердный труд. Он действительно принес плоды.

Шейне Дреннан, за ваши экспертные советы. Искренне надеюсь, что я не подкачал.

За сцену в казино, где описывалась игра в крэпс, я обязан Алли и Анею Гулерия, а также Бобу и Мэрилин Шуль. Спасибо, ребята. До встречи в Вегасе.

Деборе и Линетт, блестящей команде звездолета «Энтерпрайз».

И миллионам поклонников «Верблюжьего клуба» за то, что вы узрели свет там, где остальные видят только мрак.