Когда раскрылись нам Седьмые Небеса,

Когда под звонкий гул златого колеса,

Промчались в высоте толпы крылатых птиц,

Мы чувствовали все, что светит нам краса

Непризрачных существ, нездешних колесниц.

Над каждым колесом, на некой высоте,

Был голубь, словно снег в нагорной красоте,

Четверократный блеск над каждым, кто был там,

Земное все — не то, а эти в высях — те,

И можно с ними быть, и это видно нам.

Как быстры кони все. Как сказочен их вид.

В очах у каждого был камень-маргарит.

А тело — стройное, жемчужно-пышный хвост,

У каждого из уст сияние горит,

Как будто он испил от разнствующих звезд.

И гривою взмахнув жемчужною своей,

Ярился каждый конь дрожанием ноздрей,

А вождь крылатых тех держал в руке ключи,

Всех жаждущих он мчал к нагорностям, скорей,

Туда, где первый день, последние лучи.