— Ну и что ты на это скажешь? — мрачно поинтересовалась я у Морока, доедая жаркое.

— Что эти разбойники появились неспроста, — задумчиво ответил вор. — Сдается мне, что здесь не обошлось без барона. Ну, ты же ведь не думала, что все пройдет легко и безмятежно?

— Честно говоря, я ожидала чего-то подобного, — призналась я. — Просто всегда неприятно убедиться в своих худших предположениях.

— Я думаю, не все так плохо, как кажется, — попытался приободрить меня мужчина. — Вряд ли среди разбойников будет маг, так что мы вполне можем умудриться проскочить мимо них незамеченными.

— Ты и сам в это не веришь, — усмехнулась я. — Ладно, нечего без толку гадать, что будет. Разберемся по месту действия.

Прикончив жаркое и утолив жажду освежающей дух и тело родниковой водой, мы вышли во двор, где получили три набитых припасами баула. Демонопсы, учуяв съестное, только что из шкуры вон не вылезли. Пришлось выделить им по куску вяленого мяса. После этого животные смиренно дождались, пока на них навьючат новые сумки. Мы поблагодарили Палека и его девочек и поехали дальше.

Северный тракт порадовал буйствующей вокруг пышной зеленой растительностью и полным отсутствием какого-либо движения, за исключением шевелящего макушки деревьев шаловливого ветерка.

Настороженно озираясь по сторонам, мы медленно продвигались вперед. Я периодически рассылала вокруг поисковые импульсы, предназначенные для обнаружения разумной жизни в непосредственной близи от нас. Пока все было тихо. Даже слишком тихо.

Не пели птицы, не жужжали насекомые. Казалось, лес вымер в своей животной части, оставшись только в части растительной. Негромкий топот лап демонопсов об пыльную дорогу казался в такой тишине просто оглушительно громким, хотя на самом деле был еле слышен уху.

Чем дальше мы продвигались вперед, тем меньше мне все это нравилось. Такого просто не могло быть, чтобы из прекрасного густого леса полностью исчезли звери и птицы. Что-то здесь было не так.

К вечеру напряжение достигло своего апогея. У меня по коже бегали электрические искры, Морока, неосторожно дотронувшегося до моей руки, здорово тряхануло. Демонопсы, чувствующие нашу настороженность, трусливо поджимали хвосты и приседали на все четыре лапы. Вор же превратился в монолитную статую, неотрывно глядящую вперед и, по-моему, даже периодически забывал дышать.

— Надо делать привал, — чуть слышно шепнула я, но в окружающей нас тишине мне показалось, что я заорала изо всех сил. — Иначе мы все просто сойдем с ума.

Морок согласно кивнул, не рискуя произносить что-либо, и мы принялись высматривать подходящее для ночлега место.

Пришлось проехать еще не менее часа, прежде чем нам удалось приглядеть подходящее местечко. Небольшая полянка, на которой мы с некоторым трудом, но все разместились, очень удачно пряталась между густых зарослей растительности. В очередной раз убедившись, что поблизости нет никого живого, я выставила защитный контур и с облегчением потянулась, сбрасывая с себя накопленное за день нервное и электрическое напряжение.

— Уфф! — фыркнула я, нисколько не таясь.

— Что, нам уже можно не прятаться? — полушепотом поинтересовался Морок.

— Я поставила защитный контур, а он глушит звуки внутри себя. Так что можно разговаривать в полный голос, не таясь, — пояснила я.

— Интересно, почему здесь так тихо? — уже нормальным голосом спросил вор.

— Есть у меня одно нехорошее подозрение, — угрюмо призналась я. — Магию здесь творили, причем черную. Похоже, все, кто попал под удар, погибли. Очень надеюсь, что среди них были и разбойнички.

— А что за заклинание применялось, ты не можешь определить? — полюбопытствовал вор, подсовывая под нос демонопсам их вечерний паек, в то время как я сооружала нам ужин на скорую руку.

— Я в некромагии вообще почти ничего не понимаю. Могу только мертвяка упокоить, да и то больше чем-нибудь тяжелым и металлическим, чем специальным заклинанием. Некрозаклятья у меня не очень-то выходят.

— Ясно, — задумчиво произнес вор. — Знаешь, это даже радует. Ты и так, когда злишься, заклинаниями во все стороны брызжешь. Было бы не смешно, если бы ты еще и мертвяков поднимала нечаянно, когда была в плохом настроении.

Я сперва было фыркнула от смеха, а потом призадумалась. Да, действительно, было бы не до смеха. Я максимум трех успевала упокоить, когда меня обучал черный маг Радимир — яркий пример того, что иногда имя совершенно не подходит человеку. А оценивая свой потенциал, поднять я могу… Очень много поднять могу, замучаешься потом бегать и обратно укладывать.

— Да, кстати, — не вовремя припомнил Морок. — Ты же мне обещала рассказать, что произошло между тобой и Вороном. Я весь внимание, милая.

С этими словами мужчина вытянулся на изумрудной даже в кромешной темноте травке и приготовился слушать. Я же недовольно скривилась.

Это было самое страшное событие, произошедшее в моей жизни, и по вполне понятным причинам я очень не любила об этом вспоминать. С другой стороны, Морок ведь не отстанет, да и если я нарушу обещание, могу не узнать ответов на другие свои вопросы к таинственному спутнику.

Я глубоко вздохнула и начала рассказывать.

— Ворон был одним из тех, кто обучал меня магии.

Настала очередь Морока перебивать мой рассказ своими комментариями.

— Ворон был твоим учителем? Да быть такого не может! Ему же лет двадцать-двадцать пять!

— Ага, — усмехнулась я. — И когда он меня учил, ему тоже было лет двадцать-двадцать пять. На вид. И при этом он уже был очень сильным и опытным магом. Не забывай, ведь он не обычный человек, а колдун, хитрый, умный и очень опасный. Даже предположить не берусь, сколько ему лет на самом деле.

Мне тогда было пятнадцать лет. Сам понимаешь, такой возраст, когда все представители мужского пола вокруг кажутся рыцарями на белом коне. А тут такой красавец принимается меня учить стихийной магии. Кстати, это от Ворона я переняла любовь к огненному шарику, — покосилась я в сторону Морока. — И, сдается мне, именно этим заклинанием он и продырявил тебя почти насквозь.

Морок невольно поежился, прижав руку к безобразному шраму на боку, но ничего не сказал.

— Естественно, я влюбилась в него по уши, — горько усмехаясь наивным мечтаниям пятнадцатилетней Керионы, продолжила я. — Ходила за ним по пятам, с обожанием заглядывала в глаза и опрометью кидалась выполнять каждую просьбу. Отец только подсмеивался над моим увлечением, пребывая в твердой уверенности, что никто и пальцем меня не коснется, боясь гнева его королевского величества. Эх, знал бы он, как ошибался…

В то время моим лучшим другом был Лерион, молодой парнишка, мой ровесник, служивший местным конюхом.

— Я смотрю, у тебя прямо тяга к представителям этой профессии, — ревниво пробурчал Морок, очевидно, припомнив Стениона. Я насмешливо щелкнула его по носу и стала рассказывать дальше, все больше погружаясь в свой такой знакомый до мелочей кошмар.

— Ворон, — я с обожанием заглядываю в прекрасное лицо мужчины, — а это правда, что магам нельзя жениться?

— Конечно же нет, любимая, — обнимая меня, шепчет Ворон. — Просто ты еще недостаточно взрослая для того, чтобы я мог жениться на тебе. Вот когда подрастешь…

— А вот папа не женится на каждой служанке, которая ему нравится, — я упрямо надуваю губы. — И я уже большая. У меня уже вон грудь выросла давно, и все женские дела исправно ходят. Почему мы не можем быть вместе?

Мужчина задорно смеется, закинув вверх голову. Я прижимаюсь к нему посильнее и тоже начинаю смеяться, настолько заразительно его веселье.

Мы в обнимку валяемся на груде сена в одном из пустующих стойл. Это одно из тех мест, где нас никто не сможет увидеть и услышать. Ну, или почти никто.

— Ты уверена, что хочешь этого? — резко обрывая смех и делаясь совершенно серьезным, спрашивает меня Ворон. — Ты точно уверена?

— Да, — млея от счастья и собственной дерзости, шепчу я.

— Тогда завтра в полночь приходи в мою комнату, — тихо говорит мне маг. — Не испугаешься?

— Нет, — обиженно надуваюсь я. Да я об этом столько мечтала! Не приду, а прибегу завтра!

— Хорошо, я буду тебя ждать, — Ворон ласково целует меня в макушку и бережно ссаживает на сено рядом с собой. — Но если не придешь, учти, буду обращаться с тобой как с самой обычной ученицей. И никаких поблажек!

— Я приду, — уверяю его я и первой выскальзываю из конюшни, не замечая, как мне вслед смотрят испуганные глаза Лериона, случайно услышавшего все от начала и до конца.

Весь следующий день я просто порхаю от счастья, не в силах дождаться не спешащей приближаться ночи, а при встречах с Вороном обмениваясь с мужчиной заговорщическими взглядами. Ближе к вечеру в коридоре меня ловит за руку Лерион.

— Ты что здесь делаешь? — пугаюсь я. Конюхам запрещено появляться во дворце, так как "они своим видом и запахом способны довести приличную даму до обморока", как говаривала моя наставница по этикету, постоянно пребывавшая в полном шоке от того факта, что я вожу дружбу с "этими дикими людьми".

— Кериона, не ходи к нему, — дрожа всем телом, начинает умолять меня Лерион.

— Что? — моему изумлению нет предела. — Откуда ты знаешь?

— Я…, - щеки конюха заливает краска. — Я нечаянно слышал вас. Зашел в конюшню за уздечкой и все услышал. Кер, не ходи к нему. Он плохой.

— О чем ты говоришь? — я начинаю злиться. — Ворон самый лучший! И вообще, тебя это не касается. Это мое дело.

— Кериона, пожалуйста, послушай меня, — на глаза друга наворачиваются слезы. — Когда ты ушла, он сказал: "Наконец-то эта глупая девчонка попалась. Теперь я наконец проведу ритуал и смогу уехать из этого ненавистного города".

— Чушь, — резко отвечаю я. — Ты просто придумал это, чтобы отговорить меня. Так вот, Лер, я все равно пойду к нему. А сейчас возвращайся к себе, пока тебя кто-нибудь не увидел, и у тебя не начались неприятности.

С этими словами я поворачиваюсь к другу спиной и поспешно удаляюсь к себе, не слушая затихающих позади умолящих воплей. МОЙ Ворон не мог такого сказать. Просто Лерион ревнует, убеждаю я сама себя, и сидящая во мне наивность с радостью верит этой лжи.

Ближе к полуночи я, дрожа от волнения, выскальзываю в полутемный коридор. Спальня Ворона находится в самой глухой части замка, это было одним из его условий, прежде чем наняться на работу. Сам он говорил мне, что часто проводит шумные эксперименты и не хочет кому-либо мешать этим.

Я торопливо бегу по изученным наизусть коридорам, приближаясь к заветной комнате. Перед его дверью я останавливаюсь и делаю несколько быстрых судорожных вздохов, пытаясь успокоить нервно колотящееся об ребра сердце. Затем поднимаю руку и решительно стучу. Дверь незамедлительно распахивается.

— Входи, любимая, — радостно шепчет Ворон, практически вволакивая меня в свою спальню. Я ошарашено оглядываюсь по сторонам. Кругом горят свечи, а на полу начерчены какие-то символы.

Пока я оглядываюсь, Ворон подтаскивает меня к противоположной стене и страстно прижимает меня к ней всем своим телом.

— Ты готова, любимая? — шепчет он почти мне в губы. Я с трудом проглатываю возникший в горле комок и киваю.

— Прекрасно, — без тени прежней нежности говорит маг и делает небрежный пасс рукой. Из ниоткуда возникают веревки, цепко перехватывающие заведенные за спину руки и намертво притягивающие меня к стене.

— Что такое? — испуганно взвизгиваю я. — Ворон, что ты делаешь?

— Я? — прекрасное лицо искажает гримаса ненависти. — Я всего лишь собираюсь убить тебя, девчонка.

— Что? Но как? Почему? — громко кричу я.

— О, все очень просто, — явно наслаждаясь моим страхом, маг неспешно цедит слова. — Видишь ли, однажды, еще в своей молодости, твой папаша перебежал мне дорожку, уничтожив во время войны с Гренодосом моего великого учителя и едва не отправив на тот свет меня самого. Как видишь, мне удалось выжить. И сейчас я совершу самое сладкое деяние в своей жизни — отомщу Даору. Заодно применю заключенную в тебе силу себе на благо. Или ты и вправду поверила, что можешь чем-то заинтересовать меня?

Из моего горла рвется очередной крик.

— Помогите!

И я судорожно бьюсь в магических путах, тщетно надеясь освободиться.

Ворон оглушительно смеется. Искаженное ненавистью лицо в обрамлении густых черных волос приближается ко мне. Резко очерченные губы кривятся в презрительной усмешке.

— Ты все еще надеешься убежать, идиотка? Здесь тебя никто не услышит. Можешь кричать, сколько влезет. Мне даже нравятся твои крики. Это так возбуждает…

Промурлыкав последние слова почти мне в лицо, Ворон отходит назад и начинает читать какое-то длинное заклинание. Безжалостно скрученные за спиной руки нестерпимо болят, горло саднит от непрестанно рвущегося наружу крика. Начерченные передо мной знаки начинают слегка мерцать и переливаться всеми цветами радуги. Ворон вытаскивает из одежды острый тонкий кинжал и медленно, словно крадучись, снова подходит ко мне.

— Да, ты права, девчонка. Это будет очень, очень больно…

Из моего горла вырывается новый вопль ужаса.

Кончик кинжала медленно, словно крадучись скользит вдоль моего тела, периодически слегка покалывая кожу острием. Ворон с нескрываемым удовольствием следит за выражением моего лица.

Один быстрый взмах рукой — и из небольшой ранки на кисти начинает сочиться кровь. Я невольно вскрикиваю.

В этот момент дверь тихонечко приоткрывается, являя моим глазам Лериона в обнимку с мечом. Наверное, стащил из комнаты брата, благо, она всегда открыта, а Дерион в последнее время развлекался, украшая стены спальни всевозможными кинжалами да мечами. Вечно лохматые светлые волосы стоят дыбом, рот при виде меня раскрывается так широко, что можно пересчитать все зубы.

Лерион с круглыми от ужаса глазами начинает подкрадываться к стоящему к нему спиной Ворону. Я опять захожусь в диком крике, на этот раз чтобы заглушить шаги друга и отвлечь мага на себя.

— Кричи, моя сладкая, кричи, — злобно бормочет Ворон, делая новый надрез на другой моей руке. Я снова взвизгиваю от боли, на этот раз непритворно.

Лерион подкрадывается достаточно близко, чтобы нанести удар, замахивается тяжелым мечом и с размаху бьет мага в незащищенный бок. Меч с глухим свистом глубоко погружается в тело Ворона. Комнату оглашает новый вопль, на этот раз мужской.

Развернувшись и увидев Лериона, маг не долго думая, бросает в него каким-то заклинанием, разворотив половину грудной клетки, и с трудом выбегает из комнаты, зажав руками раненный бок. Магические путы спадают с меня, и я падаю на колени рядом с умирающим другом.

Лерион протягивает ко мне окровавленные руки, умоляя:

— Помоги мне! Кериона, помоги мне! Пожалуйста!

Я беспомощно пытаюсь зажать чудовищную дыру у него на груди, из которой упругими толчками вместе с кровью выплескивается жизнь. Из глаз сами собой текут злые слезы.

— Держись! Прошу тебя, не умирай!

— Кериона!..

По телу моего друга пробегает последняя судорога, и он затихает навеки. Я, шокированная всем произошедшим и в ужасе от собственного бессилия, захожусь в беспомощном рыдании.

— Я клянусь тебе, — всхлипывая и кладя руку на грудь мертвого Лериона, обещаю я. — Я клянусь тебе, что отныне всегда буду помогать тем, кто меня об этом попросит. Чего бы мне это не стоило…

— И что было потом? — осторожно спросил у меня Морок. Я уже давно сидела у него на коленях, поливая слезами мужское плечо.

— Ворон скрылся, никто не знает, как и куда. Отец разослал поисковые отряды по всей стране, но те так никого и не нашли. Лериона похоронили в королевском саду, а я с удвоенной энергией налегла на изучение магии.

Я перевела дух, вытерла нос и глаза и неуверенно улыбнулась.

— Теперь ты знаешь, почему я не люблю брюнетов.

— Хочешь, я перекрашусь в блондина? — совершенно серьезно спросил у меня Морок.

— Нет, не надо, — глубоко вздыхая и прижимаясь к мужчине, ответила я. — Ты мне и таким нравишься. Но все равно, спасибо, что предложил.

— Спасибо, что отказалась, — нежно целуя меня, негромко сказал вор. — Давай-ка укладываться спать. Боюсь, что завтрашний день будет нисколько не легче сегодняшнего.

Мы в четыре руки достали одеяла и в обнимку улеглись спать.

Ночью мне опять приснился кошмар, только на этот раз вместо Лериона я увидела Морока.

Окровавленный вор лежал у моих ног, а Ворон издевательски хохотал:

— Я убью их всех, девчонка. А потом я убью и тебя…

Я проснулась в слезах и холодном поту. Морок, приподнявшись на локте от моего неосторожного движения, внимательно вгляделся в мое лицо.

— Что, опять кошмар?

Я молча кивнула и зарылась лицом в рубашку на его груди. Мужчина успокаивающе обнял меня и погладил по спине. Вскоре я не заметила, как снова задремала, на этот раз, к счастью, без каких-либо сновидений.

Проснувшись, позавтракав и накормив четырехлапые средства передвижения, мы по-прежнему настороженно тронулись в путь. В лесу было все также тихо, а поисковые импульсы приносили только отрицательный результат.

Пообедали мы на ходу, решив выиграть таким образом хоть немного времени, которого и так было в обрез. Сосредоточенно пережевывая кусок вяленого мяса, я вдруг уловила подозрительный треск, донесшийся слева от Морока.

— Морок, берегись! — вскрикнула я, машинально выставляя вокруг вора отражающий щит. В этот момент затрещало с другой стороны, и через какое-то мгновение я ощутила острую боль в правом плече и в руке. Скосив глаза, я увидела в плече трепещущее оперение, украшающее массивную стрелу. В руке торчала еще одна стрела.

— Кериона! — закричал обернувшийся на мой вопль вор.

Я изо всех сил старалась удержать ускользающее сознание. В конце концов, я не какая-нибудь там неженка, чтобы упасть в обморок от двух пустяковых царапин! Страшно выругав себя, я стиснула зубы и расширила щит и на себя тоже. Теперь долетающие до нас стрелы на пару секунд зависали в воздухе, а затем с тихим шорохом падали на землю.

Морок подъехал ко мне поближе, пользуясь защитой заклинания.

— Кер, ты как? — с тревогой спросил он, разглядывая меня.

— Не вздумай сейчас вытаскивать стрелы, — сквозь плотно стиснутые зубы процедила я. — Если я потеряю сознание, тебя моментально утыкают стрелами до состояния ежа.

Вор согласно кивнул, не отрывая от меня обеспокоенного взгляда.

— А если на них яд?

— Вряд ли, — отрезала я. — Ворону я нужна живой. А в том, что это его рук дело, сомневаться не приходиться.

— Почему ты так уверена? — проверяя арбалет, поинтересовался Морок.

— Потому что на нас напали не люди.

И тут из-за деревьев показались первые нападающие. Даже нежить, насколько бы тупой она не была, способна заметить, что выпускаемые ею стрелы не достигают своей цели. И теперь нас ожидает рукопашная с пятью… нет, с семью… с двенадцатью поднятыми черной магией покойниками. А я вот-вот потеряю сознание!

Стиснув зубы так, что что-то противно хрустнуло, я взмахнула раненой рукой, вычерчивая в воздухе необходимые пассы и бормоча слова заклинания. От моей руки оторвались четыре шипящие и разбрасывающиеся фиолетовыми искрами молнии, устремившиеся соответственно к четырем представителям атакующих. Покойники мгновенно вспыхнули ярким сиреневатым огнем и, забыв про нас, с диким воем закрутились на месте, срывая с себя клочья горящей плоти.

Ай да я! Радимир бы сейчас только порадовался моему прогрессу. Одним магическим ударом сразу четырех! Раньше меня хватало на двух, а за третьим приходилось бегать с мечом или кинжалом. Причем еще требовалось догнать сноровистого мертвяка, совершенно не желающего возвращаться обратно в свою могилу.

Итого осталось восемь против двоих.

— Можешь еще пару раз так проделать? — разряжая арбалет в ближайшего мертвого разбойника, поинтересовался Морок. Стрела с глухим чавканьем застряла в грудной клетке покойника. Правда, он от этого даже не почесался, продолжая упрямо идти вперед и вытянув перед собой полуразложившиеся руки с зажатым в них массивным топором.

— Могу, — согласилась я. — Но, во-первых, нет гарантии, что получится так же хорошо, а во-вторых, я и так держусь из последних сил. Или все-таки хочешь закопать меня под ближайшим кустом?

— Тогда мы обречены, — убедившись, что стрелы бесполезны, Морок схватился за кинжал и с опаской следил за приближением нападающим.

— Не обобщай, — невесело усмехнулась я. — Эти ребята пришли по твою душу. Меня они не тронут.

— Ты так в этом уверена? — усомнился вор.

Я вместо ответа направила демонопса прямиком к ближайшему мертвяку. Зверь прижимал уши и отчаянно трусил, но покорно шел вперед.

Едва мы оказались перед самым носом покойника, как тот сделал шаг в сторону и принялся обходить нас по широкой дуге. Что и требовалось доказать.

— Прекрасно! — И Морок злобно выругался. — И как я должен с ними справляться?

Я вместо ответа выдернула левой рукой из ножен кинжал и, широко замахнувшись, вогнала его в шею мертвяка. После чего, морщась от отвращения, принялась кромсать мертвую плоть, отрезая голову.

— Этих тварей, — запыхавшись от приложенных усилий и накатывающей слабости, сообщила я вору, — можно убить, отрезав им головы. Эх, жаль, нет меча под рукой. Им было бы сподручней.

Морок, уловив общую идею, соскочил со спины своего демонопса и перехватил кинжал поудобней. Затем ловко отвел удар первого из добравшихся до него противников и… одним ударом снес ему башку. Я в восхищении раскрыла рот. Нет, мечом еще такой фокус можно проделать, причем легко, но кинжалом? Явно я недооценивала своего спутника.

Однако нечего зевать по сторонам. Пока я еще на ногах, надо помочь вору.

Именно в этот момент голова наполнилась подозрительным гулом и звоном, а телом окончательно завладела предательская слабость. Пришлось неловко нашарить в котомке пузырек с остатками болеутоляющего средства — на все остальное времени не было.

Морок отчаянно рубился с шестью покойниками сразу, взявшими его в плотное кольцо и не обращавшими на меня никакого внимания. Чем я и воспользовалась, подло напав со спины. В результате моей контратаки количество нападающих сократилось до четырех.

Однако мне все тяжелее было сражаться. Одежда на правом боку промокла от текущей из ран крови почти до сапог, на лбу выступила холодная испарина. Еще немного — и я точно уже никуда не поеду. Хорошо хоть боли теперь почти не чувствую.

Собрав остатки сил в кулак, я обезвредила еще одного мертвяка. Перед глазами зароились разноцветные мушки.

Морок ловким ударом обезглавил еще одного покойника. Осталось два.

Я воткнула свой кинжал в горло ближайшему противнику, но сил на отрезание головы у меня не осталось. Мертвяк вяло попытался вырваться, но сделать это, не причинив мне вреда, было невозможно, так что покойник только нелепо барахтался в моих руках, давая необходимую передышку мне и возможность покончить с его товарищем Мороку. В итоге через пару секунд мой пленник остался в гордом одиночестве.

Морок обернулся на нашу живописную композицию, оценил бледность моего лица и то, что удерживать кинжал у меня уже не осталось сил, и бросился на подмогу.

Живой мертвец раскрыл рот и злобно зашипел, следя за приближающимся вором.

— Смотри, чтоб не укусил, — с трудом выговорила я, выпуская из безвольных рук рукоять кинжала.

Морок двумя шагами приблизился к последнему противнику и практически открутил ему голову ловким движением рук.

Я обессилено припала к холке демонопса, но это глупое животное дернулось так, что я неловко ткнулась торчащим из плеча древком стрелы в спину зверя. Все тело пронзила жгучая боль, и я наконец-то потеряла сознание.

Стоило только Мороку коснуться раненного плеча, как я тут же пришла в себя. Я полулежала под ближайшим к месту схватки деревом, а вор со всей возможной осторожностью срезал с меня одежду.

— Стрелу… в плече… надо протолкнуть…, - тяжело дыша, попросила я. Бледный Морок согласно кивнул и взялся за древко.

— Готова?

— Нет, — честно ответила я. — Давай!

Плечо обожгла новая острая боль, когда наконечник стрелы разрывал мышцы и ткани, прокладывая себе путь наружу. Я скрипнула зубами, но, спасибо начавшему действовать, хоть и с опозданием, зелью, сознания на этот раз не потеряла. Морок отломил оперение стрелы и выдернул второй обломок из раны.

— Достань мою котомку, — с трудом удерживаясь от воя, сказала я. Вор молча придвинул мне заветную коробочку. Я неловко открыла ее левой рукой и скосила глаза, разглядывая содержимое в поисках нужного средства. Наконец я нашла мазь, которой в свое время смазывала раны Морока.

— Прежде чем перевязывать, намажь вот этим, — посоветовала я возящемуся со мной вору. Тот выхватил пузырек из моей руки и мазнул его содержимым по кровоточащей дырке в плече.

Из моих глаз непроизвольно брызнули слезы. Возникло ощущение, что в ране завелся хищный паразит и сейчас приступил к трапезе, выгрызая куски моего тела. Приеду в Андерон, первым делом убью Марка. Только он мог подсунуть мне такое садистское зелье для обработки ран.

Морок тем временем перевязал мое плечо и занялся рукой. Здесь было проще, стрела аккуратно торчала с обеих сторон и все, что оставалось сделать, это вытащить ее. Затем повторилась процедура с ощущением противного копошения внутри и перевязка. Заодно Морок соорудил мне удерживающую раненную руку повязку. Хотя, по моему мнению, при передвижении на демонопсах толку от нее будет мало.

Закончив возиться со мной, Морок обессилено привалился к соседнему дереву и прикрыл глаза.

— Ты сам-то цел? — очень своевременно поинтересовалась я у спутника. Вся его одежда и лицо были заляпаны кровью и ошметками плоти. Оставалось только надеяться, что это кровь нападавших.

— Ни царапины, — устало успокоил меня вор. — Кто это были такие? И почему надо бояться их укусов?

Я припомнила нудные лекции своих учителей и, ехидненько улыбаясь от нахлынувших воспоминаний, бодро отрапортовала:

— Зомби плотоядные. Отличаются крайне агрессией по отношению к окружающим. Питаются живой плотью, предпочитая человеческую. Укус зомби опасен, так как ядовит. Плотоядные зомби способны выполнять различную примитивную работу, например, отлично подходят для сидения в засаде. Обладают остаточным разумом, который, правда, заключается в основном в том, чтобы что-нибудь съесть. Что тебе еще такого же интересного рассказать про них?

— Почему они на тебя не нападали?

— Думаю, потому что у них было конкретное задание от хозяина. Уничтожить тебя и вывести из строя меня.

— В каком смысле — вывести из строя тебя? — Морок вопросительно поднял бровь.

— А ты разве еще не понял? — горько усмехнулась я. — Все стрелы, летевшие в нас, были направлены в правую половину туловища. Их целью было повредить мне правую руку. Чтоб ты знал, большинство заклинаний, за исключением самых простейших, сопровождаются определенным набором движений, совершаемых правой рукой.

— То есть…, - не веря своим ушам, вор уставился на мою раненную руку.

— То есть теперь я практически неспособна к колдовству, — мрачно подтвердила я его подозрения.

Морок устало прислонил голову к стволу дерева.

— Знаешь, я все больше начинаю жалеть, что втравил тебя в это дело, — печально проговорил он.

— Вообще-то я сама втравилась, — напомнила я. — Конечно, если бы ты не украл скипетр, я б сейчас спокойно сидела в королевском замке и умирала от скуки. С другой стороны, тогда бы мы с тобой не познакомились. Ладно, нечего рассиживаться. Даже с ограниченным набором сил я не собираюсь бросать Сая в беде. Поехали.

— Ты уверена, что выдержишь? — заботливо осведомился Морок.

— Не знаю, — я попыталась было пожать плечами, но тут же передумала, ощутив новое противное копошение под повязкой. — Если вдруг упаду — не забудь подобрать. Я и с одной рукой пригожусь.

Некоторое время я приспосабливалась к тряскому ритму передвижения демонопса, пытаясь устроиться так, чтобы не сильно тревожить раненную руку. Методом проб и ошибок я выяснила, что комфортнее всего себя чувствую, когда животное несется своим неровным галопом — то ли я удачно поймала ритм, то ли зверь понимал, что меня надо беречь и старался двигаться поаккуратнее. К тому же такая скорость передвижения более чем устраивала нас с Мороком. Мы и так катастрофически отставали от отряда барона Морокана, который опережал нас на два дня. А за два дня можно очень многое успеть. Например, вдоволь помучить ночного демона. Подстрекаемая беспокойством за Сая, я все чаще нахлестывала бока демонопса, пытаясь еще больше ускорить и без того несущееся изо всех сил животное.

К вечеру меня начало знобить, а раны противно дергало при каждом неосторожном движении. Всю дорогу внимательно приглядывающий за мной Морок тут же объявил привал. Я с облегчением сползла с демонопса, опираясь на руку вора, и прямо там же уселась на землю. Ноги меня не держали категорически.

— Как себя чувствуешь? — осведомился Морок, срезая с моего плеча повязку и осматривая рану. Я в очередной раз стиснула зубы.

— Жить буду, — коротко резюмировала я собственное состояние.

— Есть хочешь? — ковыряясь в моем плече, поинтересовался вор. К горлу немедленно подкатил комок.

— Нет, спасибо, — с некоторым трудом переборов тошноту, ответила я. — Лучше посплю. Во сне организм лучше исцеляется.

Морок согласно кивнул, снова намазал меня отвратительной мазью Марка, и после перевязки быстро приготовил для меня импровизированное ложе. Я кое-как пристроила горящее огнем плечо и вскоре задремала.

Проснувшись утром следующего дня, я почувствовала себя гораздо бодрее, чем накануне. Морок уже все приготовил для дальнейшего передвижения и ожидал только, когда я открою глаза. Наскоро перекусив, я с помощью мужчины вскарабкалась на своего "скакуна". Мы снова погнали животных вперед со всей доступной им скоростью. У меня тут же нещадно разболелась рука, но снова принимать болеутоляющее снадобье я не решилась. Этого крайне необходимого зелья у меня и так оставалось слишком мало. До обеда потерплю, а там посмотрим. Тем более что до замка барона Морокана осталось где-то три дня пути, а затягивать наше путешествие на более долгий срок мне по вполне понятным причинам не хотелось. Так что я только крепче стискивала челюсти и старалась удержаться от стонов при особенно болезненных ощущениях.

Морок, первое время с беспокойством поглядывавший в мою сторону, вскоре тоже увлекся бешеной скачкой и даже пару раз вырвался вперед. Впрочем, мой демонопес не допускал особой форы и быстро нагонял своего мохнатого товарища. Так что передвигались мы практически вровень.

В тянущемся по обеим сторонам дороги лесу наконец-то начала проявляться хоть какая-то жизнь. Первым нас об этом оповестил одуревший от переполняющего его счастья жук, с размаху врезавшийся Мороку в грудь и едва не выбивший того из седла. А чуть погодя защебетала первая за столько метров пути птица. Да, стоило только исчезнуть мертвякам, как живность тут же вернулась на свои исконные позиции. Окончательно я убедилась в этом, заметив промелькнувшую в отдалении быстроногую лань.

Сделав в обед короткий привал, мы торопливо перекусили, покормили животных и не медля ни минуты двинулись дальше. Вскоре мы должны были добраться до еще одного селения, лежащего на нашем пути к замку барона. Вот там-то и отдохнем.

До селения, на этот раз крупной деревушки, мы добрались как раз к вечеру. Солнце медленно погружалось за горизонт, озаряя домишки кроваво-красным светом. Хлопотливые хозяйки загоняли в сараи кур и скотину, сопровождая сие действие громкими криками. И только голоногая ребятня с визгами носилась по улице. А на самом видном месте красовалась таверна.

Вручив демонопсов заморенному худосочному парнишке, клятвенно заверившему нас, что он отлично позаботится о животных, чему немало поспособствовала мелкая монетка, брошенная мной, мы вошли внутрь и уселись за самый дальний и темный столик. К нам немедленно подскочила девица:

— Что будете заказывать?

— Мне чего-нибудь жаренного и кувшин воды, — морщась от боли в плече, попросила я.

Морок полностью присоединился к моему заказу.

Девица умчалась в сторону кухни, и через несколько минут принесла нам какое-то сильно наперченное, но вкусное мясное рагу. Даже у меня проснулся аппетит, хотя до этого я сильно сомневалась, что смогу съесть хотя бы кусочек. Меня бросало то в жар, то в холод, к тому же после целого дня тряски в седле я совершенно не чувствовала раненную руку.

С жадностью уничтожив принесенную еду и откинувшись на спинку жесткого деревянного стула, я понаблюдала, как Морок неторопливо жует свою порцию. Мужчина же, словно поддразнивая меня, неспешно ковырялся в тарелке, выбирая кусочки повкусней. Поняв, что если и дальше буду так на него таращиться, то придется заказывать для себя еще что-нибудь, я отвернулась и принялась осматривать трактир и его посетителей.

Было крайне многолюдно, все столики оказались заняты. Причем только за нашим сидели мы вдвоем, все остальные были просто-таки окружены толпами народа. Такое многочисленное скопление людей показалось мне подозрительным, но, с другой стороны, может быть, это единственное развлечение для местного населения. Тем более что на нас никто не обращал ни малейшего внимания, что меня более чем устраивало.

Неожиданно Морок как-то странно закашлялся. Я повернулась к своему спутнику. Его лицо было белым как мел, на лбу выступила нехорошая испарина, а все тело сотрясал озноб не хуже моего.

— Морок, что с тобой? — негромко, но встревожено спросила я у него.

Вор перевел на меня мутные глаза, с присвистом втягивая в себя воздух, а затем без единого звука упал на пол. Я метнулась к нему, положила его голову себе на колени и принялась вглядываться в помертвевшее лицо, пытаясь понять, что же с ним произошло.

Сзади донесся чей-то грубый смех.

— Вот молокосос, пить не умеет, а туда же.

Я обернулась на звук. К нашему столику приближался здоровенный детина, скаля кривые зубы в гаденькой усмешке.

— Нечего тебе с ним делать, красавица, — накладывая тяжелую лапу прямо на мое раненное плечо, рявкнул мужик, одним рывком поднимая меня на ноги. Голова Морока беспомощно стукнулась об пол. — Пойдем-ка лучше со мной, я тебе покажу, каким должен быть настоящий мужчина.

— К тебе это явно не относится, — ощерилась я. Боль в стиснутом широкой ладонью плече только подхлестнула мой гнев. — Убери руки и проваливай от меня подальше.

— Ути-пути, — деревенщина смешно вытянул губы трубочкой. — А ты, значит, с характером штучка. Ну ничего, я люблю таких обламывать. Зато потом они такие шелковые становятся, что даже скучно.

Дружки амбала разразились противными смешками. Морок за моей спиной судорожно дернулся, потом вытянулся и затих. Демоны сожри этого тупицу, который решил так не вовремя заявить на меня свои права. А вдруг, пока я с ним беседую, Морок умер? Ведь что-то же с ним случилось, когда он ел… Когда он ел?

Я одним рывком высвободилась из-под лапищи деревенщины и схватила со стола тарелку с недоеденным жарким вора. Торопливо сунула палец в остатки пищи и облизнула, затем тщательно принюхалась к еде. Так я и думала! Яд! Еще бы понять какой. Но наверняка быстродействующий, так что у меня совсем мало времени, чтобы помочь Мороку. Хорошо еще, что все свои вещи, в том числе заветную котомочку, я прихватила с собой в трактир.

Едва я рванулась к вещам, как меня снова грубо дернули за руку, на этот раз, к счастью, за здоровую.

— Эй, красавица, я с тобой еще не закончил, — под одобрительное улюлюканье дружков пробасил все тот же детина.

Я размяла здоровую руку, в которой от столь резкого рывка на время поселилась тупая ноющая боль. Некогда мне с ним возиться, ох, как некогда! Придется колдовать. Не знаю, конечно, как отреагирует местная публика на появление в их краях незнакомой ведьмы, но избавиться от этого придурка надо незамедлительно. Иначе мне некого будет спасать. И это касается не только валяющегося под ногами вора.

Со всеми этими мыслями я смачно залепила в низкий лоб деревенщины заклинание быстрого сна и, не дожидаясь, пока оно подействует, нырнула в сумку, отыскивая необходимые пузырьки. Самое плохое во всем этом было то, что я не знала, что именно поможет. Все противоядия делятся на три группы, но две из них ни в коем случае нельзя смешивать, потому как от этого действия наступает неизбежный летальный исход. Значит, начнем с третьего вида, а там посмотрим.

Детина в это время осоловело захлопал глазами, затем широко зевнул, похваставшись перед всеми окружающими полным отсутствием коренных зубов, после чего мирно улегся на пол и солидно захрапел. Его дружки застыли в оцепенении, что позволило мне влить в насильно разжатый рот Морока первое противоядие. К моему огромному облегчению, живучий вор еще слабо дышал.

Флакончик дрогнул в моей руке, и жидкость плеснула через край пузырька, частично растекшись по щекам и подбородку мужчины, но большая часть все-таки попала внутрь. Я застыла, ожидая хоть какой-нибудь реакции и поспешно соображая, какое же из двух оставшихся лучше применить. И именно в этот момент активизировались дружки усыпленного мной бугая.

— Ведьма! — дружным хором взвыли они. — Вязать ее! В цепи! И на суд к барону!

Хорошо еще, что не на костер, с мрачной иронией подумала я, отмечая нулевую реакцию Морока на примененное противоядие. Ну-с, и что выберем? Я плотно стиснула в вспотевших от волнения ладонях два оставшихся флакона.

Тем временем дружки деревенщины рассыпались широким полукругом и пошли на меня всей толпой. У одного из них в руках зазмеилась тонкая, но очень прочная цепочка из магически закаленной стали. Такую не под силу разорвать даже титану. Да ведь все это подстроено, промелькнула у меня запоздалая мыслишка, но я тут же затолкала ее подальше. Сейчас мне нужно было сделать правильный выбор противоядия и не мешало бы поторопиться с принятием решения, так как на лице Морока начали выступать заметные даже в полутьме синюшные пятна.

Минуточку! Да ведь его же просто-напросто отравили ядом болотной гадюки, самым сильно- и быстродействующим ядом из всех имеющихся! Я решительно выдернула зубами пробку из одного из флаконов и щедро плеснула антидотом в полураскрытые губы Морока. Буквально через пару секунд хриплое дыханье вора более-менее выровнялось, и я поспешно вскочила на ноги, готовясь к схватке с жаждущими захватить меня дружками мирно спящей деревенщины.

Подкрадывающиеся ко мне мужики были все до одного вооружены, в основном ножами, но это не делало их менее опасными противниками. Эх, как не вовремя пострадала моя рабочая конечность! Сейчас бы запустить в них чего-нибудь этакое, смачненькое. А придется обходиться доступным. А из доступного у нас сейчас только огневики и молнии.

Я привычно закрутила на кончиках пальцев левой руки ярко-оранжевый шарик. Уж что-что, а это заклинание у меня было настолько отработано, что применять его я могла руками, ногами и носом, и даже во сне. Было время, когда я так развлекала братишку, устраивая перед ним клоунаду с жонглированием тремя огневиками, один из которых подбрасывала именно носом.

Заметив, что я собираюсь атаковать, мужики замешкались и подрастеряли боевой пыл. К сожалению, ненадолго.

— У, ведьма проклятая! — загомонили они хором. — Окружай ее, братцы, окружай! Да за руки хватай, а не за титьки!

Последнее относилось к одному из товарищей, который попытался схватить меня за ладонь, но крайне неудачно наступил на храпящего под ногами дружка, поскользнулся и, чтобы не упасть, был вынужден схватиться за первое попавшееся под руку. Думаю, не стоит объяснять, что именно это было. За свою безграничную наглость он первый и получил кулаком здоровой руки прямо в зубы, после чего тихо улегся рядом с приятелем на пол. Наскоро пораскинув мозгами и оценив ситуацию, я пришла к выводу, что не стоит доводить до кровопролития, как бы мне ни хотелось сейчас разорвать этих негодяев на мелкие лоскуточки. Так что придется расстараться и вывести всех из строя чем-нибудь оглушающим, усыпляющим и парализующим.

Всего противников было пять, если не считать уже отдыхающую на полу парочку. Но главная проблема была в том, что они не собирались нападать на меня поодиночке, дожидаясь каждый своей очереди, а перли всей толпой. При таком раскладе я смогу вывести из строя максимум еще двоих, а остальные трое легко скрутят меня вместе с моей больной рукой. И все же попытаться стоило.

За моей спиной зашевелился очень кстати очнувшийся Морок.

— Что происходит? — хрипло спросил он непонятно у кого и, судя по звукам, пытаясь подняться на ноги.

— А то сам не видишь, — буркнула я. Боец из него сейчас никудышный, после отравления змеиным ядом человеку необходимо минимум три часа, чтобы начать твердо держаться на ногах. А значит, вор в этой ситуации мне не помощник.

Мужики тем временем подобрались совсем уж близко, и я решила более не медлить. И направила на радостно размахивающего по сторонам волшебной цепью товарища оглушающее заклинание. Тот послушно замер на месте, отупело таращась в одну точку. Смущенные понесенной потерей мужики на миг отступили.

— Лорик! Лорик! Вот зараза, она Лорика заколдовала! — засуетились оставшиеся противники, на глазах теряя сплоченность и обратились к окружающим, с большим интересом наблюдавшим за развитием событий. — Люди, да что ж вы глазеете-то просто так! Эта ведьма сейчас нас всех переубивает, а вы так и будете только смотреть? И ничего не сделаете?

Увы, агитация не удалась. Из-за дальнего столика поднялся крупный мужчина с покрытыми черной гарью руками, сразу выдававшими род его занятий.

— Зачем же с ведьмой связываться? — серьезно спросил кузнец. — Она вас не трогала, это идиот Полугамий к ней первый полез. За то и получил. А вот тебя, приятель, я не знаю, — повернулся он к громче всех выступающему типу. — Ты ведь и сам не местный, так чего же нас уму-разуму учишь?

Бедолага заткнулся, сбледнул с лица и попятился к выходу. Кузнец между тем подошел к нам с Мороком.

— Что с твоим дружком? — прямо спросил мужчина. — Он болен чем-то?

— Его отравили, — скаля зубы от бешенства, ответила я. — Ты не мог бы приютить его у себя на часок, добрый человек? А то мне надо бы с вашим трактирщиком парочкой слов перемолвиться.

— Ты с ним уже перемолвилась, — добродушно хохотнул кузнец, одной рукой подхватывая Морока в охапку, а другой указывая мне на деревенщину. — Вот он, Полугамий, спит себе блаженным сном. Хотя ты же ведьма, наверняка знаешь, как его разбудить.

Знать-то знаю, да только сделать сейчас ничего не могу, с одной-то рукой.

— Пусть себе спит до утра, — недовольно буркнула я. — А уж утром-то я с ним и побеседую.

С этими словами я неловко подхватила поклажу и направилась следом за волочущим на себе Морока мужчиной.

Едва мы вышли на улицу, и вор вдохнул глоток свежего ночного воздуха, как он неимоверным усилием вырвался из рук кузнеца и рухнул в придорожную траву, где его обильно вывернуло.

— Это хорошо, — одобрил кузнец, не торопясь поднимать вора обратно. — Значит, яд выходит. Так что, чернявый, ты еще нескоро перейдешь в мир теней.

— Я и не тороплюсь, — прохрипел Морок, вытирая рот рукавом. После чего попытался самостоятельно подняться на ноги, но его сразу же повело в сторону. Бдительный кузнец снова подхватил ослабевшего от отравы вора и поволок дальше.

Жил кузнец, как и положено — на отшибе. К небольшому, но очень опрятному дому примыкала все еще пышущая жаром кузня. Мужчина запустил нас внутрь домика и зажег свечу, предварительно прислонив Морока к ближайшей стенке. Затем помог мне усадить вора на широкую скамью.

В домике было всего две комнаты: одна хозяйственная, в которой мы находились в данный момент, и примыкающая к ней спальня.

— Уж извините, гостей принимаю редко, — добродушно улыбаясь, развел руками хозяин. — Так что придется вам уж как-нибудь самим определиться, кто будет в доме на скамье спать, а кто во дворе на сеновале.

— Ничего, — заверила его я. — Я и на полу могу поспать. А Мор… э-э-э, друг мой на скамье пускай спит.

Если кузнец и заметил, как я замялась, то виду не подал. А я подумала, что чуть было не проговорилась. Вот интересно мне, как бы отреагировал наш гостеприимный хозяин, узнав, что приютил знаменитого вора? Сам бы придушил или страже донес?

Убедившись, что мы благополучно устроились на ночь, кузнец пожелал нам спокойной ночи и скрылся в собственной спальне.

Я кое-как сама поменяла себе повязки, влила в Морока еще одну порцию противоядия — так, на всякий случай — и без сил рухнула на одеяла.

Посетив утром злополучную таверну с целью забрать оставленных на ночь демонопсов и плотно пообщаться с вероломным хозяином, я была поражена. Из здания не доносилось никаких признаков жизни, что для трактира было просто чем-то невероятным. Да в подобных заведениях с самого раннего утра начинается суматоха — готовится свежая еда, убирается загаженное накануне помещение, проверяется количество припасов. А тут мертвая тишина!

Первым делом я заглянула в конюшню, хотя, на мой взгляд, вернее было бы называть ее псарней, так как лошадьми в Гренодосе пользовались только крестьяне. Все остальные разъезжали на демонопсах. Там еще было хоть какое-то проявление жизни, выразившееся в двух наших оголодавших за ночь животных. При виде меня звери просто зашлись от энтузиазма. Я потрепала обоих по мускулистой холке и отправилась внутрь таверны, на поиски ее владельца.

Первым, на кого я наткнулась, стал тот самый парнишка, который вчера вечером пообещал поухаживать за нашими скакунами. Мальчишка лежал на ступенях ведущей наверх лестницы, запрокинув искаженное ужасом и удивлением личико куда-то вверх. Поперек его горла тянулась глубокая рваная рана. Мне даже не пришлось притрагиваться к нему, чтобы понять, что паренек давно мертв.

Я аккуратно перешагнула через бедолагу и бесшумно пошла наверх.

Посередине коридора второго этажа, широко раскинув в стороны руки и ноги, лежала на спине служанка. Пол под ней весь пропитался кровью, капавшей куда-то вниз с вызывающим омерзение тягучим звуком. Похоже, я опоздала со своим визитом. Кто-то здесь уже поработал до меня, позаботившись, чтобы мне не с кем было разговаривать. Неужели это опять дело рук Ворона и его дружка барона?

В каждой комнате, в которую я заглядывала, меня ждало совершенно одинаковое зрелище: лужи крови и трупы. Последний, на кого я натолкнулась в своем скорбном шествии, был Полугамий. Его убили прямо во время наведенного мной магического сна. Мужчина лежал, свернувшись клубочком и засунув в рот большой палец руки, а в его спине торчал здоровенный кухонный нож.

Испытывая непонятное отвращение к увиденному и острое чувство вины за случившееся, я пошла обратно к выходу. Когда я вновь перешагивала через лежащего на лестнице мертвого мальчишку, с его лица, недовольно гудя, поднялся десяток мух. Горло стиснул спазм тошноты, и я поспешила выбежать на улицу, где и рассталась со своим скромным завтраком. Затем долго сидела в конюшне, пытаясь оттереть с сапог кровь убитых. Рядом бесновались взволнованные исходящим от меня резким запахом крови демонопсы.

Частично придя в себя и отчистившись, я нацепила на животных намордники и повела их к дому кузнеца. На крыльце меня встречал еще бледный, но уже довольно бодро себя чувствующий Морок.

— Что случилось? — незамедлительно спросил вор, заметив угрюмое выражение моего лица.

— Я только что была в таверне, — и я рассказала ему обо всем, что там увидела.

— Надо немедленно убираться отсюда, — тут же вынес вердикт Морок. — Могу поспорить, что эти убийства навесят на тебя или меня. И, скорее всего, сейчас сюда движется вооруженная вилами и кольями толпа, жаждущая расправы с нами.

Я, не вдаваясь в пустые разговоры, прошла в домишко кузнеца, захватила дорожные сумки и наспех навьючила их на демонопсов. Когда мы уже устроились в седлах, за ближайшим поворотом раздались крики: "Казнить убийц!", "На костер ведьму!" и прочее в том же духе. Не дожидаясь, пока из-за угла покажутся первые представители наших почитателей, мы пришпорили демонических псов и драпанули со всех ног из этой милой гостеприимной деревеньки. Только пыль поднялась столбом.

Напоследок я все-таки обернулась и увидела, как нам вслед, жутко ругаясь и размахивая ножом, бежит один из предводителей народного суда — тот самый тип, который вчера больше других агитировал местное население на мою поимку, и про которого кузнец сказал, что он сам не местный уроженец. На его лице, перекошенном гримасой злобы и ненависти, отчетливо проступал страх. Да уж, Ворон его не погладит по головке, когда узнает, что он упустил меня практически из-под самого своего носа.

— Проклятая ведьма! — донеслось до меня напоследок, и мы скрылись между деревьями примыкающего к окраине леса.

Отъехав как можно дальше, мы остановились на короткий отдых.

— Ты как себя чувствуешь? — спросила я у бледного вора.

— Могу спросить то же самое, — улыбнулся Морок.

— Я в порядке, — заверила его я. Как-то в такой суматохе совсем забылись собственные ранения. Или у меня уже рефлекс заботиться об этом мужчине?

— Я тоже, — украдкой косясь на сумку с провизией, ответил Морок. — Вообще-то яды на меня плохо действуют, я бы и сам его отрыгнул, просто больше времени понадобилось бы на то, чтобы организм сообразил, что ему делать. Так что спасибо за очередное спасение моей жизни.

— Учти, я все записываю, а потом возьму с тебя должок с процентами, — грозно пообещала я.

— Моя жизнь и так принадлежит только тебе, — серьезно произнес вор и посмотрел на меня таким обожающим взглядом, что я невольно смутилась. Еще ни один мужчина не смотрел на меня так. В груди шевельнулось какое-то незнакомое, но очень приятное ощущение.

— Жаль, что мы не можем задержаться на часок, — белозубо ухмыльнулся Морок, раздевая меня глазами.

— Нам надо торопиться, — с определенным усилием отворачиваясь от него, проворчала я.

Морок ограничился коротким поцелуем, и наше нескончаемое путешествие продолжилось.