Скамья летела над крышами гордого Джилгала. Мимо проносились башни, аккуратные маленькие домики. Кандар несся по воздуху помимо своей воли, как в ночном кошмаре.
Они нырнули вниз у подножия самой высокой из башен. Стройная и величественная, со множеством маленьких башенок и бойниц, выстроенная из черного камня, который, казалось, поглощает свет, башня эта как будто свысока глядела на окружающие строения. В окнах сиял свет, и в его ярких лучах громада напоминала скалу из эбенового дерева.
— Это Башня Тарактакуса, короля Тарактеи, коему принадлежат все земли от Лангаанских холмов до моря, — долетел до ушей Кандара голос Майдера, пронзительный, словно порыв ледяного ветра. — Ниже обитает мой Мастер, Турдур Всезнающий.
И они скользнули вниз, к небольшой башне без огней, вырисовывавшейся на фоне главной громады. От нее, казалось, исходил некий дух обреченности, этакое зловоние разрушения и тлена.
Скамья стремительно влетела в открытую арку и встала как вкопанная, заставив плоть Кандара содрогнуться. В сиянии испускаемых Майдером лучей принц увидел открывшийся перед ним проем во всю ширину башни, а за ним виднелись покои, от лицезрения которых у юноши перехватило дыхание.
Когда они были на Конской Равнине у стен горящего Ферраноза, Квантох сказал, что Турдур Всезнающий обладает в своих землях могуществом, сопоставимым с его собственным.
Но сейчас вид покоев чародея во всем блеске совершенства мистической мысли, в роскоши изысканнейшего упадка кого угодно заставил бы воспринимать придворного мага из Ферраноза как жалкую персону, заслуживающую лишь снисхождения.
Потеряв опору в виде скамейки, Кандар очутился на коврах, в которых узнал произведение славной Сангары. Боль воспоминаний захлестнула его. В свете сияния Майдера он мог явственно различать жуткие и безобразные предметы в покоях чародея; мало того, многие из них еще и двигались, внушая еще большее отвращение и страх. Кандар лежал без движения, глубоко дыша, в ожидании хозяина покоев.
И вот Турдур Всезнающий появился в дверях, обитых металлом. И оттого, что он просто вошел через дверь, Кандара почему-то охватило все возрастающее напряжение. Он ожидал, очевидно, огня и клубов серы, а столь обыденное появление заставляло ожидать подвоха и всевозможных козней. И вот чародей здесь: высокий, сильный, с решительным аскетичным лицом. Вот и цель столь долгого путешествия.
— Так вот ты какой, молокосос, решивший поиграть в колдуна, вызывавший Турдура Всезнающего! Бродячий принц, творящий заклинания!
Волшебник был облачен в длинное одеяние, расписанное каббалистическими знаками и защитными рунами, причудливо бегущими вдоль кромок: Квантох носил подобную мантию. Но вместо конического колпака на Турдуре красовалась ярко-красная шляпа с широкими полями, увенчанная невысокой квадратной короной. Алмазы, рубины и изумруды, ограненные в виде звезд и полумесяцев, украшали корону, заливая лицо чародея неземным сиянием.
— Я прибыл издалека… — начал Кандар.
— Ты прибыл из Аккара, из Обреченного Ферраноза! Я знаю! Я знаю!
Кандар не мог оторвать взгляд от толстенного тома драконьей кожи, свисавшего с пояса Турдура на золотой цепочке. Переплет цвета охры объяснял название книги: «Золотой свиток».
Турдур прикоснулся к фолианту жилистой рукой. Он был стар, и казалось, что годы и годы зловещих магических практик сломили его дух. Лицо его хранило следы невоздержанности и распутства: водянистые мешки под глазами, пергаментная кожа, обвисшая складками на щеках. Когда он говорил, открывая провалившийся рот с тонкими губами, были видны полусгнившие зубы и темный, отталкивающего вида язык.
— Я знаком с Квантохом. Старый дуралей! Он не достоин звания мага!
— Квантох смертельно ранен, — резко проговорил Кандар. — Я пришел сюда, чтобы…
— Ферраноз в огне! — захихикал Турдур Всезнающий, и его тощее длинное тело задвигалось в нелепом танце. — Теперь Король Тарактакус должен захватить все земли, принадлежащие Аккару, дабы присоединить их к своим владениям! — И в глазах чародея заплясал зловещий властный огонек. — Я годами советовал ему атаковать империю, а он знай сопротивлялся моим советам. Но уж теперь-то он должен послушаться!
Кандар засмеялся.
Его угасший было дух снова воспрял.
— Ты заблуждаешься! — жестко сказал он, заставив себя вспомнить, что он сын Бога-Императора Аккара. — Скажи, что толку сейчас тебе — да и кому бы то ни было — в Дремлющем Ферранозе?
— О чем это ты, парень? — и Турдур вытянулся вперед по-змеиному, в глазах его полыхала сдерживаемая ярость. — Говори, не то я испепелю тебя на месте!
— Ты, столь великий маг, — и не знаешь, что стряслось с дорогим моему сердцем городом Ферранозом?
Турдур в гневе поднял правую руку, хрустнув костяшками длинных костлявых пальцев. Майдер испустил яркую вспышку огня, и по стенам поползли уродливые тени.
— Ну так слушай, Турдур Всезнающий! — резко крикнул Кандар. — Вот что случилось с моим городом и страной, — и он коротко поведал обо всех недавних событиях. — Вот почему мне необходимы знания, заключенные в «Золотом свитке»: я должен спасти Ферраноз от дьявольского заклятия.
Турдур молчал. Его костлявая рука подпирала не менее костлявую щеку. На лице его отразилось то самое бесконечное Знание, за которое он и получил свое прозвище.
— Король не скажет мне спасибо, если я посоветую ему захватить проклятый город, — задумчиво произнес он, обращая к принцу невидящий взор. — Что проку в городе, где под влиянием чар все замерло неподвижно? — Рука его коснулась фолианта на цепочке. — Но ты что-то там говорил о великих силах?
Кандар кивнул.
— Путь мне был указан. И я верю в его надежность. «Трилогия проклятых»…
При этих словах Турдур устремился вперед с лицом, отмеченным напряженной работой мысли. Глаза чародея зажглись безумным огнем, который немедленно отразил его сверкающий помощник и раб. Турдур чуть не пронзил принца своим длинным острым пальцем.
— Мальчик! Берегись! Ты и не ведаешь, с какими могучими силами вступаешь в игру!
И Кандар ощутил близкое дыхание смерти, смертельного ужаса перед неведомым.
— Слушай меня, Кандар из Ферраноза, Лев Аккара! Согласен ли ты продать свою душу, дабы спасти свой город, страну и народ?
Кандар знал, что настал главный момент его жизни. Он стоял на перепутье. Встретился лицом к лицу с важнейшим вопросом: какой частью себя он готов пожертвовать, чтобы спасти своего отца, Элтали, Квантоха, и Квармельна, и наследного принца Шелдиона.
Перед тем, как принять решение, он все взвесил. И пытался оттянуть страшный момент. Но знал, что не сможет. Ведь он был принцем Аккара, сыном Бога-Императора. И долг был для него самым важным: его обязанность и его любовь. И принц не видел иного пути.
— Да, — резко ответил он. — Я готов сделать все, чтобы спасти Дремлющий Ферраноз.
— Ага!
Свет, испускаемый Майдером, образовал многоцветную сеть, опутавшую всю залу. Демоническая фигура разразилась свистящим и булькающим зловещим смехом.
— Тогда вот что ты должен будешь сделать, — Турдур Всезнающий решил дать ему шанс; он знал, что сейчас, в своем теперешнем состоянии Кандар способен принять его требования. — Тебе придется выполнить для меня одно небольшое задание, так, безделицу, а затем я открою тебе секреты, что кроются в «Золотом свитке».
— Задание?
— Там, за городскими стенами (ибо он никогда не осмелится войти сюда) обитает жалкое существо, именуемое Тошо — Тошо невеликих талантов. Его тебе предстоит убить и забрать у него нефритовую шкатулку, которую он хранит возле сердца.
— Почему я должен убивать его? Я его даже не знаю. И он не причинил мне вреда.
— Глупец! Тебе нужно кое-что от меня. Так вот — это плата, которую ты должен внести!
— А моя душа?..
— Когда принесешь мне нефритовую шкатулку и сообщишь, что Тошо мертв, — тогда и только тогда, аккарианин, мы обсудим твое будущее.
Любые угрызения совести по поводу неизвестного по имени Тошо разрешались легко, если положить на другую чашу весов жизнь целого города. Он сделает все, что потребуется, все, что скажут. Такова сейчас правда жизни, сколь бы горькой она ни казалась.
Кандар кивнул.
— Будь по-твоему, Турдур Всезнающий. Я убью Тошо невеликих талантов и заберу у него нефритовую шкатулку.
— Тогда отправляйся! — и Турдур сложил пальцы в таинственном жесте.
И вновь деревянная скамья с сидящим на ней Кандаром заскользила по воздуху над крышами домов спящего Джилгала. Миновала городские стены, где уснувшие стражники не удосужились проснуться и взглянуть наверх — как бы они отнеслись к подобному зрелищу?.. А может быть, не осмелились, ибо Кандар догадался, в чем причина странного поведения горожан: не смотря на то, что титулованным владыкой считался Тарактакус, однако владыкой истинным был чародей Турдур Всезнающий. За городскими воротами все было объято темнотой и сном. Кандар мчался вперед, и тишину нарушал только свист ветра в ушах. Внизу проносились поля, затем их сменили заросли деревьев, и, наконец, они с глухим ударом приземлились на болотистом берегу. И снова летательный аппарат стал тем, чем был — простой дубовой скамьей без каких-либо способностей к левитации.
Кандар слез со скамьи.
Он понятия не имел, куда теперь идти. Но одно знал точно: ему самому предстоит выбрать направление. И принц пошел вперед, чтобы выбраться из чащи леса. На скамейку он даже не оглянулся. Если она будет еще здесь, когда он вернется со шкатулкой, все будет хорошо. Иначе ему придется отправиться в Джилгал пешком.
Но что бы ни случилось, он должен выполнить поручение Турдура. Кандар помнил о нем все время, чтобы задать по возвращении черному магу, хранителю дьявольского знания, множество вопросов. Тогда сможет выяснить, какие силы пригнали на Дремлющий Ферраноз орды серых полуволков. Он осторожно шел через лес, держа в ножнах меч, принадлежавший прежде разбойнику, а чувства его будто умерли.
Очень скоро юноша очутился на лесной поляне, загроможденной обломками скал, где сходились три тропы, а на перекрестке деревья образовали что-то вроде беседки. Посреди одной из скал виднелся темный зев пещеры. Полускрытый ветвями и листвой потайной ход, казалось, таил непонятную и грозную опасность.
Но наплывающий мрак не мог удержать принца.
Он в два прыжка достиг входа в пещеру, где, без сомнения, и обитал Тошо невеликих талантов.
Отверстие в скале заросло мелкими красными цветочками. Кандару вначале показалось, что они светятся. Но потом он заметил истинный источник света: то были смоляные факелы, которые несли по левой тропе в левой же руке меднокожие гиганты. Правые руки мускулистых воинов сжимали широкие и тяжелые палаши. Вооруженные палашами и факелами исполины бесшумно ступали по сухим листьям.
Кандар затаился, сжимая эфес своего меча.
Светлокожий гигант — в нем было не менее семи футов роста — с развевающимися белокурыми волосами и сверкающими синими глазами в дикой ярости отражал нападения темнокожих воинов. Босой, в одной набедренной повязке из шкуры тигра, он являл собой настоящую машину для разрушения: он рубил, колол и делал резкие выпады, так, что ни один воин не мог уйти невредимым.
Кандар вдруг заметил, как одного из воинов пересек наискосок жуткий шрам. Странное дело — он даже не упал!
Рядом с гигантом бежало странное существо, оказавшееся белокожей девушкой, факелы освещали ее фигуру. Ее длинные рыжие волосы развевались, пока она бежала. Она двигалась стремительно, и тело ее поражало совершенством форм: гибкое и податливое, с крепкими грудями и стройными бедрами; однако, чтобы не отставать, ей приходилось мчаться что есть сил.
— В какую передрягу я ввязался? — спросил сам себя Кандар, прижимаясь спиной к скале сбоку от пещеры, заросшей алыми цветочками. Он решил, что знание Турдура не предусматривало подобного поворота событий.
Теперь картина, кажется, прояснялась. Меднокожие пытались задержать белокурого гиганта. Он же старался пробиться сквозь толпу воинов с демоническими воплями ярости, — и при этом его меч натыкался на пустоту! И он сражался, как обезумевший бык на арене, который крушит все на своем пути.
— А ну, выходите, тявкающие шавки! — ревел гигант. Голос его отражался скалами, подобно удару грома. Освещенный светом факелов вход в пещеру, возле которого происходило сражение, напоминал место какой-то безумной оргии.
Кандар понял, что эфемерные воины появляются в результате чьих-то заклинаний, и предположил, что это дело рук Тошо невеликих талантов.
Вот тебе и невеликих! Воины-то гораздо менее уязвимы, чем белокурый гигант, скачущий, словно неистовый берсерк, у входа в пещеру.
Девушка, чьи волосы буквально пламенели при свете факелов, не отставала от него. Вдруг она заметила Кандара, наполовину спрятавшегося среди цветов.
— Крак! А вот и еще один тебе на зубок!
Варвар отклонился от первоначального направления. Он тоже увидел Кандара. И его огромный меч поднялся в воздух, сверкая клинком из закаленной стали.
— Вижу тебя, малыш! Сейчас ты отведаешь меча Крака Могучего!
Но в этот миг в глубине пещеры возникло движение. И Кандар увидел человека, скрывавшегося в темноте. Человек был низкорослый, сухой, как прутик, в драной мантии со звездами и полумесяцами, выдававшей его принадлежность к миру магии.
То был Тошо. Тошо невеликих талантов.
— Они должны пройти! — пропищал он голосом, напоминавшим писк кролика, полузадушенного терьером. — Мое искусство так ничтожно, у меня вовсе нет могущества и сил!
Несмотря на опасную близость Крака Могучего, который уложил бы его одной левой, Кандар во все глаза смотрел на крошечного Тошо. Он пытался обнаружить выпуклость под мантией, возле сердца.
У него не оставалось времени предаваться мрачным мыслям. Не было времени и возможности пытаться составить заклинания, вызвав их из памяти, чтобы воздействовать на белокурого гиганта. Все, что он мог сделать сейчас — вытащить свой клинок и скрестить его с клинком великана.