За кедрачом погромыхивала камнями река. Вода в ней была настолько прозрачная, что казалось — ее просто нет. А есть сверкающие мокрые камни серебристые струи, что, свиваясь, колышутся над камнями.

Иванов сунул жердь в эту пустоту, и пустота запела.

Десант, сидя на камнях, отдыхал.

— На тот берег нужно трос перетащить, — глядя на реку, сказал Иванов.

Никто не шевельнулся. Только Вася стянул левый сапог и попробовал воду голой ногой. «Ай!» — сказал он и снова надел сапог.

Лева стал срывать с себя черное демисезонное пальто.

Игорь усмехнулся и остановил Леву, возложив руку на его плечо. И стал раздеваться сам.

В малиновых плавках, сильный и бронзовый, он скрестил на груди руки и постоял, остывая.

Ахмет подал веревку.

Игорь обвязался вокруг пояса и, держа жердь, как копье, вошел в воду. Ледяная вода белым буруном вскипела у бедра. Игорь покачнулся и вонзил в камни свое копье.

Десант молча за ним наблюдал.

сочинил Вася.

— Эх, Вася, Вася! — печально сказал Дед. — Уж нам с тобой лучше бы помолчать.

Вася ухмыльнулся. Выбравшись на противоположный берег, Игорь перетащил за веревку трос, захлестнул его за толстое дерево и поднял руки, как поднимают штангисты после взятия победного веса.

Ребята погрузились в машину, Ахмет включил лебедку, и вездеход потащил себя через реку.