— Сукин сын, — с горечью сказал Гарвин. — Я всегда полагал, что Бен бессмертен.

— Он тоже так думал, — отозвался Ньянгу. — Выходит, вы оба ошибались.

— Мусфии, конечно, не дадут нам передышки, чтобы выпить за упокой его души, — проворчала Моника Лир.

— Да уж, — согласился Ньянгу — Ничего, рано или поздно это случится. Жаль только, что вместе с ним придется поминать стольких, что мы упьемся вусмерть.

— Я же говорю — ты на редкость жизнерадостный тип, — бросил Гарвин.

В бетонном бункере взвыл сигнал тревоги, и все трое бросились к своим постам.

На этот раз мусфии появились со стороны моря, послав свои «винты» низко над водой и используя Леггет как щит, чтобы помешать Корпусу открыть по ним огонь. «Велвы» и «аксаи» носились над головами, выискивая цели. Но их было немного среди дымящихся развалин.

— Всем ракетным установкам и артиллерийским точкам! — приказал Рао. — Отжимайте их вниз. Пусть падают в воду. Это не хуже прямого попадания.

Так и вышло. «Винты» врезались в воду, из-за их огромной скорости ставшей для них твердой, как бетон. Увидев это, пилоты других «винтов» занервничали и попытались набрать высоту, открывая выстрелам свое уязвимое брюхо. Гранатометчики высовывались из укрытий, выстреливали и снова исчезали под землей, прежде чем на них успевал обрушиться ответный удар.

Только один «винт» сумел добраться до побережья и высадить воинов, которым в качестве укрытия пришлось использовать трупы своих убитых раньше собратьев. Прятавшиеся в развалинах снайперы Корпуса открыли огонь. Мусфии отстреливались, но эта местность была для них чужой, и мало кому удавалось поразить противника.

Разочарование выбивает из колеи и порождает ярость, а она, в свою очередь, делает безрассудным. Мусфии утрачивали осторожность, и все большее их число присоединялось к своим мертвым собратьям. Таким образом, еще одна атака мусфиев захлебнулась, не успев даже толком начаться.

— Примите наши соболезнования, — сказал Рахфер, главный помощник Вленсинга.

Вленсинг оторвался от экрана, перевел взгляд на Рахфера и своего второго помощника Даафа.

— Мне его будет не хватать, — признался он. — Однако Аликхан не первый мой детеныш, погибший в сражении. Да и все мы в свое время умрем. Гораздо важнее, что он, плоть от плоти моей, умер достойно. — Рахфер в знак согласия сделал жест лапой. — Теперь Аликхан отошел в прошлое и не является больше частью уравнения, которое нам предстоит решать. Мы должны полностью сосредоточиться на том, чтобы покончить с этой абсурдной ситуацией. Просто глазам своим не верю, видя, что люди сражаются так умело. Ничего подобного не было, когда они воевали против этих презренных тварей, называющих себя 'раум.

— Возможно, именно тут и кроется ответ, — сказал Дааф. — Чем достойнее противник, тем яростнее они сражаются.

— Ну, это уже сантименты, — фыркнул Вленсинг. — Такую идею нечего и обсуждать. Как бы то ни было, мы несем очень большие потери, и это важнее всего.

— Почти четверть личного состава, — уточнил Рахфер.

— Может, стоит прибегнуть к ядерному оружию? — предложил Дааф.

— Ни в коем случае, — решительно возразил Вленсинг. — Сражения происходят в непосредственной близости от больших городов. Где гарантия, что радиация их не затронет? Даже Леггет может пострадать, поскольку их основная база находится совсем рядом с ним. Да и вообще, они зарылись так глубоко, что вряд ли это оружие окажется эффективным. Помните, когда все закончится, люди будут нужны нам для работы на шахтах, да и в других сферах.

— Почему они не вылезают из своих нор и не сражаются с нами, как положено воинам? — проворчал Дааф.

Рахфер готов был согласиться с ним, но заметил, что уши Вленсинга встали торчком, а глаза покраснели от гнева.

— Мне не нужны помощники-тупицы! С какой стати противник должен делать то, что для тебя привычнее, если он может добиться своего другими средствами?

— Все равно, — упрямо сказал Дааф, — это бесчестно.

— Бесчестно, да, — согласился Вленсинг и перевел взгляд на экраны, показывавшие, как идут сражения в разных точках планеты. — И еще это примитивно — зарываться в землю, словно черви. Ну что же, значит, пора менять тактику. У нас есть два выхода. Мы можем попытаться взять их «ос-с-садой», как это говорится на их языке, просто оказывая на них постоянное давление и дожидаясь, пока они сами выдохнутся. Мне не нравится это, потому что при таком подходе нас неизбежно ожидают новые потери. Я потратил немало времени, изучая их историю. Есть другой способ вести войну, которую они нам навязали. И хотя я не назвал бы его достойным, но, как говорится, каков вопрос, таков и ответ. Да и какая разница, в конце концов, если люди вообще не имеют понятия о чести и достоинстве?

— Не могу поверить в это, — сказала Язифь.

— До чего же ты наивна, дорогая! — воскликнул Лой. — Они чужеземцы, почти животные. Может, у них принято воевать такими методами?

— Я говорю не о мусфиях. Они, без сомнения, способны на все. Я не могу поверить, что вы с такой радостью готовы исполнять любые их прихоти, угадывать любые желания.

— Повторяю уже в который раз — у нас просто нет выбора. Наши тупые солдафоны, спасая свои шкуры, засели на этом острове, и до нас им нет никакого дела. И что мне прикажешь делать в таких условиях? Сказать мусфиям, чтобы они убирались подобру-поздорову? Как думаешь, долго они после этого будут раздумывать перед тем, как отключат все мои передающие станции и выгонят моих людей с работы?

— Странно, — сказала Язифь, не глядя на мужа. — У всех богатых людей, похоже, всегда одни и те же отговорки — дескать, то, что им не нравится, плохо не для них, а для их служащих. Тебя послушать, так мы стали теми, кто мы есть, исключительно из сострадания к вдовам и сиротам.

— Хорошо. В таком случае скажи, что я, по-твоему, должен делать? — Он начинал раздражаться. — Что сделала бы ты на моем месте?

Язифь задумалась.

— Скорее позволила бы мусфиям закрыть свое предприятие, чем предоставила им камеры и служащих, чтобы они на всю систему могли вещать то, что им нужно.

Куоро покачал головой:

— Твой отец перевернулся бы в гробу, услышав такие рассуждения. Он построил могущественную империю, вложив в нее всю свою жизнь, и даже представить себе не мог, что можно вот так запросто ее разбазаривать. Или хотя бы думать об этом. Ему чертовски повезло, что он умер раньше.

— Я прошу оставить моего отца в покое, — сказала Язифь. — Будь он жив, он наверняка был бы заодно с теми самыми тупыми солдафонами, о которых ты упоминал. Или, во всяком случае, пытался хотя бы помочь им.

— Ну, ты прямо сама Мисс Сопротивление, — усмехнулся Куоро. — Позволь спросить, а что, собственно говоря, ты такого особенного делаешь, кроме того, что целыми днями сидишь в своем особняке и заламываешь руки? Может, послала солдатикам бесплатный чай? Или, может, целыми днями скатываешь бинты, как это делали в незапамятные времена?

Язифь перевела взгляд за окно, во мрак, окутавший остров Шанс. Над ним проносились мусфийские суда, то и дело слышался грохот отдаленных разрывов.

— Не знаю я, что можно сделать, — ответила она. — Не знаю. Но постараюсь сделать что-то.

— Это, наверно, будет что-то выдающееся. Жду не дождусь, пока моя жена попадет в список главных мусфийских врагов.

— Они взяли заложников, — угрюмо сообщила мил Рине, командир Первого полка. Связь между Айре и базой Корпуса на мгновение нарушилась, но тут же снова восстановилась. — Тридцать заложников в Айре. Они пообещали, что то же самое вскоре сделают и в других городах. Странно, что они начали не с Леггета.

— Они сообщили, чего добиваются? — спросил коуд Рао.

— Ни слова, сэр. Но было объявлено, что по всем холоканалам завтра в полдень будет сделано специальное сообщение.

Рао вопросительно посмотрел на Ангару и Хедли.

— Надо постараться, чтобы солдаты не увидели эту завтрашнюю передачу, — буркнул Хедли. — Ничего хорошего их не ожидает.

Так оно и вышло.

— Передает айрское бюро «Матин», — произнес за экраном невыразительный голос диктора. — Мы выходим в прямой эфир по непосредственному указанию мусфиев.

На экране возникла высокая сплошная бетонная стена. Послышался стук открываемой стальной двери, и на фоне стены появились пятнадцать мужчин и женщин. Все они выглядели испуганными, сбитыми с толку и в страхе оглядывались по сторонам.

— Эти пятнадцать, — продолжал голос, — захваченные мусфиями заложники, оказавшиеся в таком положении по вине лидеров Камбры.

Послышался щелчок микрофона, и зазвучал другой голос, принадлежавший мусфию:

— Пос-с-скольку бои не прекращаются, было решено, что ответс-с-ственность за это должны нес-с-сти вс-с-се люди, обитающие в с-с-системе Камбра. Другими с-с-словами, мы будем расс-с-сматривать их как прес-с-ступников. С-с-сражение должно быть прекращено немедленно. Ес-с-сли этого не произойдет, всех захваченных нами заложников ждет такой же конец, как и этих.

На лицах людей на экране отчетливо проступил ужас. Прозвучали выстрелы из «пожирающего» оружия. Хлынула кровь, тела несчастных конвульсивно задергались, и извивающиеся черви начали работу по их окончательному уничтожению. Изображение оставалось на экране до тех пор, пока последнее тело не перестало вздрагивать.

Гарвин отвел взгляд от экрана, увидел лицо Ньянгу и понял, что на собственном лице, скорее всего, застыло то же самое выражение.

— Если бои не прекратятс-с-ся в с-с-самое ближайшее время, — продолжал вещать мусфий, — ос-с-стальных заложников ждет та же участь.

— Интересно, какой будет реакция начальства? — спросил Гарвин.

Не успел Ньянгу ответить, как ожила громкоговорящая система оповещения.

— Я — коуд Рао. Весь личный состав уведомляется о том, что атака на мусфиев будет предпринята немедленно. Всякие переговоры с ними исключаются.

— Вот и ответ на мой вопрос.

— Разве это ответ? — возразил Ньянгу. — Я бы хотел сделать им что-нибудь по-настоящему памятное.

— И желательно собственными руками, — добавил Янсма.

* * *

Корпус напал на мусфиев из космоса, с одной из станций на Фови — самой большой луны D-Камбры. Захватчики упустили ее из виду, поскольку большая часть сооружений находилась глубоко под землей из-за сейсмической активности почвы на спутниках.

В передний отсек небольшого научно-исследовательского корабля была загружена взрывчатка, используемая при горных разработках, и установлено простое приводное устройство. Корабль взлетел и на полной скорости устремился «вниз», к планете.

С каждым мгновением изображение D-Камбры на экранах становилось все больше и больше. Вскоре уже можно было отчетливо разглядеть воздушное пространство над островом Шанс. Экипаж корабля состоял всего из двух человек.

— Вот, — указала на экран женщина-командир. — Это один из их кораблей-маток.

— Вижу, — ответил мужчина. — Даю наводку… Готово! Убираемся отсюда к черту!

Они бросились к спасательной шлюпке, забрались в нее, покинули обреченный корабль и устремились в открытый космос. Им почти удалось скрыться, но случилось непредвиденное — на своем экране их заметил пилот одного из «аксаев». Веером посыпались ракеты, и крошечное суденышко взорвалось.

Спустя две секунды научно-исследовательское судно врезалось в корабль-матку, и на мгновение в небе С-Камбры вспыхнуло новое солнце.

Но это было еще далеко не все.

— У них всем заправляет один человек… прошу прошения, один мусфий. Так, Джон? — спросил Иоситаро.

— Похоже на то, — ответил Хедли.

— И это, если не ошибаюсь, Вленсинг?

— Скорее всего.

— Тогда вот что я думаю, — и Ньянгу объяснил свою идею.

Хедли задумался.

— Конечно! — заявил он, в конце концов. — Для этого даже особого ума не надо. Но только учтите — ни вам двоим, ни даже РР такая операция не по силам.

— Почему, интересно? — не понял Гарвин. — Мы потихоньку выскользнем отсюда и…

— И отправитесь на тот свет, не успев даже глазом моргнуть, — перебил его Хедли, — Нет, мы сделаем это по-другому.

Мусфии предприняли попытку еще раз сменить тактику. На остров Шанс волна за волной обрушились тяжелые полуавтоматические ракеты того же типа, что армейские «фурии», но гораздо больше. Когда начали взрываться руины, земля задрожала, в небе запылало зарево.

Однако жертв среди солдат было не так много.

В подземелье было пыльно, холодно, у многих разыгрывалась клаустрофобия. Но в любом случае там было лучше, чем на поверхности. Лагерь Махан продолжал держаться.

— Ну, этот проклятый Вленсинг все же, наверно, не законченный идиот, — сказал Хедли.

— Но где-то около того, — возразил Иоситаро. — У него нет ни генерального штаба, ни команды подчиненных ему руководителей. Он просто напрашивается на то, чтобы мы предприняли что-нибудь в этом роде.

— Надеюсь, этого «где-то» хватит, чтобы покончить с ним. Нападение проведем в течение ближайшего часа. Это будут бомбы — у них больше радиус поражения. Скрестите пальцы на удачу.

Ньянгу покачал головой:

— Не верю я в удачу. Почему-то всегда страдает тот, кто стоит рядом.

Каждый из двух модифицированных спидстеров нес на борту всего по одной наспех сконструированной большой бомбе. Корабли взлетели с тайной воздушной базы на острове Миллион перед самым рассветом. Они немного попетляли туда-обратно, чтобы затруднить определение места своего вылета, и очень низко, очень медленно полетели над открытой водой в направлении острова Дхарма, оставляя за собой фонтаны брызг и храня электронное молчание.

Остров Дхарма открылся их взглядам в тот момент, когда над горизонтом показалось солнце. Оказавшись над побережьем, корабли поднялись чуть повыше, но держались на высоте всего нескольких метров над джунглями.

Поверхность земли впереди начала подниматься, уходя к огромному плато на плоскогорье, над которым клубился туман. Летя сквозь него на высоте всего двадцати метров над землей и не рискуя включать радары, пилоты молились, чтобы их не подвели альтиметры. Лететь приходилось очень медленно, почти с черепашьей скоростью. Пилоты не сводили глаз с мелькающих на экранах цифр, отщелкивающих секунды. В конце концов командир сказал:

— Пора.

Оба корабля прибавили скорость, резко взмыли вверх на двести метров и включили радары наведения.

— Цель взял, — доложил первый пилот.

— Я тоже, — ответил второй.

— Начинаем отсчет.

Иоситаро рассчитал, что если кроме Вленсинга у мусфиев не было командира, то определить единственный источник сигналов не составит труда. Техники взялись за дело и довольно быстро нашли его. Он находился на плоскогорье, где мусфии еще до войны построили свою штаб-квартиру. Не там, где располагались группы жилых зданий рантье, а на расстоянии около километра к юго-востоку.

Вленсинг, как и думал Хедли, был далеко не дурак, но отличался редкостной самонадеянностью. Несмотря на то, что Корпус продолжал досаждать мусфиям, он даже не позаботился о том, чтобы защитить свою резиденцию от возможного электронного перехвата.

Спидстеры на полной скорости мчались к группе невысоких стандартных домиков. На экранах пилотов возникли новые световые пятнышки — это, хоть и с опозданием, взлетали мусфии.

— Бета, — сказал командир, и корабли резко пошли на снижение. — Пять секунд.

На счет пять из передового корабля вывалился округлый предмет, полетел к земле, ударился об нее и подскочил высоко вверх. Точно в тот же момент второй корабль тоже сбросил бомбу, скорее прямоугольной формы. Корабли развернулись и пустились наутек.

Первая бомба взорвалась, и ударная волна прокатилась над базой и дальше по всему плоскогорью, сметая деревья, мусфийские корабли и здания.

Вторая сдетонировала на высоте примерно десяти метров над землей примерно с тем же эффектом. Вдобавок она была начинена обрезками железа и осколками стекла. Получилось что-то вроде смертоносной шрапнели. Взрыв пронесся над плоскогорьем, кося все подряд направо и налево.

К несчастью, первая бомба взорвалась чуть раньше, чем следовало, а время взрыва второй было жестко привязано к первой. В результате эффект взрывов угас, не докатившись до конца мусфийской базы. Погибло множество военачальников высокого ранга, включая трех помощников Вленсинга, и около сотни воинов и пилотов. Однако сам Вленсинг и большая часть его персонала уцелели.

Мечта Иоситаро покончить с войной одним-единственным ударом не сбылась.