Земной небосвод никогда не был таким голубым, как внутренняя поверхность подводного купола. «Солнце» было настроено на весеннее утро. Вольф сверился с картой станции Торн, которую он позаимствовал в комнате отдыха «Многоножки», сориентировался и зашагал по одной из широких улиц. Через некоторое время он нахмурился и остановился. Он посмотрел вверх, сверился с часами и еще раз посмотрел вверх.
Он вспомнил один из плакатов на причале станции Торн: «Ночное время у нас — лучшее время». Вполне резонно решив придерживаться общепринятой продолжительности суток, здесь несколько модернизировали общее течение времени. Длительность дневного времени на станции Торн составляла семь восьмых от обычной, и поэтому движение «солнца» днем было немного ускорено. Передвижение «луны» по ночному небу соответственно проходило замедленно.
Внезапно над его головой пронесся появившийся неизвестно откуда яркий светящийся шар. Джошуа непроизвольно вздрогнул, когда «комета» взорвалась, рассыпав по «небу» огненные буквы:
ДЕВУШКИ КРАСИВЫЕ ОДИНОКИЕ
ВЕСЬ ДЕНЬ — ВСЮ НОЧЬ ПОСЕТИТЕ БАР «НЕПТУН»
Покачав головой, Вольф продолжил свой путь.
Станция Торн была сконструирована в виде серии неправильных концентрических окружностей. Улицы изгибались и извивались во всех направлениях, создавая иллюзию более обширного пространства.
Вопреки тому, что говорил лесоруб в субмарине, тут дышали не просто сухим стерильным воздухом подводного корабля. В искусственной атмосфере чувствовались ароматы корицы, тмина, мускатного ореха — специй, обостряющих вкусовые ощущения и пробуждающих аппетит.
Музыка гудела, гремела, парила вокруг, доносясь из магазинов, баров, публичных домов, чьи двери были распахнуты, а в них мужчины, женщины, дети поджидали клиентов, глаза оценивали, улыбки зазывали.
— Эй, лесоруб… давно ты внизу?
— Предсказать тебе судьбу, красавчик?
— Поднимешься вверх, опустишься вниз, посмотришь все вокруг, гарантированный чистый кайф, никакого привыкания, без всяких последствий…
— Лотерейные билеты. Только в последнем розыгрыше шесть крупных выигрышей…
— Ты выгладишь каким-то потерянным, мой друг. Может быть, тебе нужен проводник?
Вольф сохранял на своем лице нейтральную улыбку, его взгляд ни на ком не останавливался.
Мимо прошла женщина, всем своим видом обещая, что ее очарование будет более чем достаточной компенсацией за денежные издержки.
Здания вокруг были невысокими, не более чем в три этажа. Их покрывала плитка, раскрашенная в тысячу различных оттенков, но Вольф не нашел цвета морской волны.
Он остановился перед выходом на маленькую площадь. Напротив располагался бар с открытой террасой.
Пустота… вакуум… все… ничего…
На него смотрели три читета, двое мужчин и женщина. Женщина нахмурилась, словно бы копаясь в памяти.
Пустота… ничего…
Вольф почувствовал тепло Лумины, спрятанной в мешочке, подвешенном позади мошонки.
Один из читетов повернулся к нахмурившейся женщине.
— Не пора ли нам поторопиться? Мне кажется, мы опаздываем.
Хмурые складки на лбу женщины разгладились, и она посмотрела на часы.
— Нет, — сказала она, — у нас еще достаточно времени.
— Прошу прощения. Я ошибся. Виновато это странное «небо», под которым мы находимся.
Все трое пошли дальше. Дыши… дыши…
— Мне кажется, — задумчиво пробормотал Вольф, — кому-то еще кроме меня пришла в голову мысль навестить мистера Джавитса.
Он пересек площадь и, пройдя мимо выставленных на улицу столиков, зашел в бар. Внутри, в углу, сидел только один мужчина, который громко храпел, уронив голову на столик. Три женщины, сидящие у стойки, дружно стрельнули глазами в сторону Вольфа. Самая светловолосая и самая полная поднялась и поспешила ему навстречу, изобразив улыбку, словно бы нарисованную на лице, покрытом толстым слоем косметики.
— Привет, крепыш. Ты такой же сухой, как и я?
— Еще суше, — ответил Вольф. — Какое пиво у вас здесь есть?
Крашеная начала перечислять. Вольф остановил ее после десяти сортов и выбрал один из названных. Она подошла к бару и, протянув руку, нажала на сенсор. Через несколько секунд открылся люк, из которого появился стакан с аккуратной шапкой пены по краям.
— Сама я неравнодушна к шампанскому, — сказала она, пытаясь говорить так, чтобы ее голос звучал гортанно.
— А кто к нему равнодушен? — заметил Вольф. — Возьми себе то, что нравится, в пределах стоимости шампанского, и я заплачу.
Женщина довольно захихикала.
— Я тоже люблю пиво. Но это отражается на моих бедрах. Легко приобрести, трудно избавиться.
Забыв о своих мудрых словах, она нажала на сенсор и одним глотком до половины осушила появившийся из люка стакан пива.
— Так значит, ты работаешь на «Ситку»?
— Как ты догадалась?
— До завтра не ожидается никаких кораблей из-за пределов системы, а поскольку мы ближе всех к порту, туристы заходят к нам в первую очередь. Сколько ты проработал на лесозаготовках?
— Три недели.
Женщина, казалось, была разочарована.
— Что-нибудь не так?
— Трудно сказать… но чем больше времени ты провел наверху в компании с ящерами, тем сильнее у тебя желание как следует покутить.
— И больше кредитов, на которые можно закатить кутеж.
— И это тоже, красавчик, и это тоже. Вольф сделал глоток пива.
— Кто были эти трое с каменными лицами, которые только что прошли мимо? — спросил он. — Трудно поверить, что на станции Торн можно встретить таких людей.
— Они называют себя читетами. Это какое-то пуританское общество чуть ли не из самой Федерации. Или, быть может, это религия, я не знаю. Их сюда понаехала целая толпа. Во главе со своим лидером. Я слышала, в программе новостей говорили, что они изучают возможность поставить здесь свой собственный купол. Видно, у них полно денег, но я не представляю себе, как они будут проводить время, сидя на дне моря. Наверное, перемалывать воду в ступе.
Они явно не в ладах с веселым парнем Джеком, как мужчины, так и женщины. Скука смертная. Сколько вас спустилось сверху?
— Не больше двадцати человек, — ответил Вольф.
— Черт. — Женщина произнесла это короткое слово, умудрившись растянуть его на два слога. — Этого не хватит даже на то, чтобы устроить танцы, не говоря уже о сколько-нибудь приличной вечеринке. Остается только надеяться, что пассажирский лайнер привезет завтра достаточное количество ребят с деньгами. Так как ты намерен провести время, дружок? — Она улыбнулась с затаенной надеждой.
— Выпью еще пива… можно воспользоваться твоим видеокомом? В последнее время я был оторван от мира.
Женщина не смогла скрыть своего разочарования.
— Чего-то подобного я и ожидала, — со вздохом произнесла она.
Но банкнота, брошенная Вольфом на стойку, заставила ее немного оживиться. Женщина принесла еще стакан пива и плоскую пластиковую коробку. Вольф занял угловую кабину, из которой хорошо просматривалась входная дверь, и, устроившись поудобней, включил видеоком…
Выражение лица мужчины было спокойным и уверенным. Он был совершенно лысым и выглядел как преуспевающий бизнесмен пятидесяти с небольшим лет. Вольф посмотрел более внимательно на маленький экран видеокома. Должно быть, со стороны камеры шла какая-то подсветка, от которой в глазах мужчины появился странный блеск.
Джошуа нажал сенсор с надписью «Текст» вместо «Голос» и вывел на экран комментарий.
Верховный Мастер Читета Маттеус Афельстан в эксклюзивном интервью программе «Монитор» сказал, что наибольшее впечатление на него произвели люди, населяющие станцию Торн, чистота и комфортабельные условия, в которых они живут под нашим знаменитым куполом, и в силу этих обстоятельств он позволил всем членам экипажей трех кораблей Читета, причаливших к станции Торн, свободно посещать город.
Г-н Афельстан выразил надежду, что граждане станции Торн проявят радушие к его подопечным и воспользуются предоставившейся им возможностью поближе познакомиться с философией Читета, особенно той ее частью, которая связана с экономикой.
«Спокойно и не торопясь мы прокладываем путь в будущее, выбираясь из руин прошлого, — сказал Мастер Афельстан. — За нами следуют многие миллиарды людей, живущих в этой Галактике. Изменяя свою жизнь в соответствии с нашим учением, они приобретают духовную свободу, ясность мышления и, что наиболее важно и ощутимо, увеличивают свое экономическое благосостояние. Со времени моего избрания на эту высокую должность три года назад нам удалось увеличить число наших сторонников в тысячу раз…»
Вольф коснулся сенсора, и экран очистился. Он нажал на кнопку «Календарь»:
Новое шоу «Все чудеса» в здании… Двусторонний театр открывается под куполом… Представление только для мужчин… Голографический покер…
Музей искусств проводит выставку «Оружие второй империи майя»… «Секреты эльяров»…
Он нажал кнопку «Пауза» и внимательно изучил информацию, относящуюся к последнему объявлению. Джошуа рассчитал время, пытаясь решить, поставлен ли этот капкан на него или же на более крупную дичь.
Оставив пиво недопитым, он выключил видеоком, встал и покинул бар.
Тяжеловесная блондинка проследила за его уходом с печальным выражением на лице. Мужчина в углу по-прежнему храпел.
Вольф насчитал четырех читетов рядом со входом в раскладной купол, возвышающийся на бетонной площадке напротив космического корабля, и решил, что где-то поблизости должны быть их коллеги.
Дыши… дыши…
Его душа раздвоилась.
Огонь… едва горит… угли тлеют… готовые вспыхнуть…
Пустота… вакуум… свободное пространство… в нем заключено все… в нем нет ничего… ни привязанностей… ни чувств… душа свободна…
Группа туристов, двигавшаяся по широкой улице, ведущей к причалам, заметила яркую голографическую вывеску и приблизилась к кабине у входа. Вольф незаметно пристроился к группе.
Он бросил монету в щель турникета и вошел внутрь.
Эльяр в полной боевой экипировке появился из темноты. Он открыл рот и заговорил, но его слова не представляли собой связной речи, а были довольно грубой имитацией. Но перевод слов, подразумеваемых под этой бессмыслицей, закипел в ушах Вольфа.
— Жители Федерации… вы слишком долго пребывали в безмятежном спокойствии… теперь мы, эльяры, пришли бросить вам вызов и уничтожить вас.
Выражение лица Вольфа оставалось невозмутимым.
— Нам очень мало известно об образе жизни эльяров, как и обо всей их культуре. Всего лишь несколько мужчин и женщин выучили эльярский язык, и еще меньшему количеству людей было позволено посетить их миры. Но даже эти немногие, в основном являвшиеся торговцами и дипломатами, были схвачены в первые же дни войны, и почти все они нашли свою смерть в лагерях для военнопленных.
По экрану побежали цифры. Вольф поднял руку, и ее темный силуэт появился на фоне экрана. Рука немного дрожала. Вольф посмотрел на нее так, словно она принадлежала кому-то другому.
— После первой внезапной атаки, — продолжал рассказчик бесстрастным голосом, словно и не было на экране кораблей Федерации, разлетающихся после яркой вспышки на бесчисленные осколки, — и полной потери Федерацией четырех военных флотов люди начали понимать, что в этой войне будет только один победитель и только один побежденный. Так человечество приготовилось вести величайшее сражение во всей своей истории…
На экране появились груды мертвых тел.
— Эльяры не понимали или просто не обращали внимания, что эти мужчины и женщины хотели сдаться. Но существовала и более худшая участь, чем смерть. Некоторые люди были захвачены в плен эльярами. Никто не знает, каким пыткам их подвергали, поскольку удалось спасти всего лишь несколько человек.
На экране появилось изображение с трудом передвигающейся женщины. Джошуа невольно вздрогнул. Двенадцать лет назад он командовал отрядом, который освободил ее и с ней еще трех человек.
Дыши… дыши…
На звездной карте появлялись все новые и новые красные пятна.
— Шаг за шагом, — продолжал рассказчик, — мы оттесняли эльяров с завоеванных ими планет, затем с планет, находившихся на окраинах их империи, и, наконец, с планет, которые они называли своими Правящими Мирами.
И вот Федерация приготовилась нанести последний удар. Огромный военный флот, состоящий из многих тысяч боевых кораблей, на борту которых находились миллионы мужчин и женщин, приготовился начать последний штурм тех немногих рубежей, которые еще удерживали эльяры. И тут… эльяры исчезли. Никто не знает, куда они ушли. Корабли эльяров, находившиеся в космосе, взорвались все одновременно, словно на их борту находились взрывные устройства с часовым механизмом, установленным на одно и то же время. Те несколько эльяров, которых нам удалось захватить в плен, просто исчезли. Ни один датчик, установленный в лагере для пленных, не зарегистрировал никакого перемещения физических тел. Когда же на планеты эльяров послали разведывательные отряды, там тоже никого не нашли. Рассказывают, будто бы на столах еще стояла теплая еда, работали бытовые приборы и аппараты, контролирующие погоду. Но это выдумки. На самом деле все выглядело так, словно эльяры решили куда-то уехать, перед уходом все привели в порядок, выключили приборы… а затем просто исчезли.
Куда они ушли?
Почему они ушли?
На это нет ответов.
Эльяры унесли свои секреты с собой.
Звездная карта пропала с экрана, и в помещении стало темно. Когда зажегся свет, Вольф увидел, что вместе с ним в круглом зале находится всего лишь горстка людей. Одним из них был читет, который бросил взгляд на Вольфа, но не заметил его.
— Мы приглашаем вас посетить наш музей, расположенный под этим залом, — произнес синтетический голос — Мы также просим вас заглянуть в магазин сувениров, находящийся у выхода, и надеемся, что вы порекомендуете своим знакомым наше образовательное шоу.
— Это уж вряд ли, — проворчал один из туристов поблизости от Вольфа. — Тоже мне, «Секреты эльяров»! Я-то думал, что узнаю, как они трахались или еще что-нибудь интересное, а тут читают лекции по истории, словно в какой-нибудь дурацкой школе.
Его друзья, рассмеявшись, согласились, и они направились к выходу.
Джошуа медленно пробирался по узким коридорам помещения, которое синтетический голос назвал музеем, не обращая внимания на фальшивые по большей части реликвии, боевые трофеи, топографические снимки, которые были такими же безвкусными, как и все в этом шоу.
Его руки были приподняты и слегка вытянуты вперед. Он перемещался странной походкой: медленно подтягивая отставленную ногу к опорной, он затем резко отводил ее в сторону и на мгновение застывал в стойке с широко расставленными ногами.
Здесь что-то есть…
Здесь ничего нет…
Он приблизился к уходившему вбок коридору, заглянул в него и сделал шаг.
Стена скользнула в сторону, и из открывшегося проема выскочил эльяр. Его щупальце вылетело вперед в смертоносном ударе.