Владельцем красного «Москвича», на котором уехали с рынка те два парня, торговавшие блоком цилиндров, оказался некий Мысков Николай Николаевич. В областной ГАИ Сайкину сообщили адрес Мыскова. Паша, предупредив Тягунова, отправился на улицу Спортивную, о которой знал, что она существует в городе, но никогда здесь не бывал.

Спортивная улица оправдывала свое название: улица прилегала к стадиону «Динамо», где занимались физподготовкой сотрудники милиции и госбезопасности, бывал здесь и лейтенант, но на стадион он с коллегами попадал прямо с автобусной остановки, то есть, с магистральной широченной улицы. Сейчас ему пришлось колесить по тесным, застроенным частными домами переулкам, спрашивать встречных-по-перечных. День был холодный, ветреный, ноги скользили по обледенелым узким тротуарчикам, а идти пришлось все время в гору. Спортивная причудливым образом разбросала свои дома по буграм, примыкающим к стадиону, нумерация была какая-то странная, путаная — рядом с домом под номером шестьдесят был восемьдесят второй, а номер семьдесят торчал зеленой крышей за ними, еще выше на бугре. Подойти можно было лишь обогнув бугор слева, дойдя до конца улицы и поднявшись по ненадежной, с подгнившими ступенями лестнице, скатиться с которой — раз плюнуть.

«Как же тут старики ходят?» — озабоченно думал Паша, поднимаясь по лестнице со всеми предосторожностями. Ему, горожанину, привыкшему к асфальту и стандартным пяти- и девятиэтажкам, стоящим, в основном, на ровных площадках, частный сектор был даже в диковинку. Он в самом деле подивился изворотливости застройщиков и их стремлению во что бы то ни стало поставить дома здесь, на буграх. Это ведь неудобно во всех отношениях. Единственно, что оправдывало рождение этих кривых улиц, — сады, участки возле домов, да и от центра недалеко.

Шаткие ступени наконец кончились, Паша оказался наверху, где его глазам открылись еще несколько домов с надворными постройками и гаражными воротами, и он понял, что попасть сюда можно и другой дорогой, поверху, если ехать на машине.

Он долго стучал в наглухо закрытую калитку дома номер семьдесят, потом стучал в окно, и за стеклом мелькнуло наконец стариковское лицо. Глаза старика смотрели на него вопросительно и немо. Паша через стекло показал ему свое милицейское удостоверение. Лицо исчезло, потом, спустя минуту, снова появилось, но уже в круглых старомодных очках в металлической оправе. Голубые слезящиеся глаза старика изучали удостоверение, потом старик снова пропал — махнул рукой, иди, мол, к калитке.

Сайкин сказал ему о цели своего визита, спросил о красном «Москвиче» четыреста двенадцатой модели.

— Да, машина у меня есть, — кивал Мысков сухой седой головой. — Токо зимой я на ей не езжу, да и летом теперь мало. Года не те, сынок, и с бензином сам знаешь как, не напасешься ево. Я лучше бабке творожку куплю. Племяннику дал доверенность, Вадиму, он нам с бабкой помогает. Своих ребят нету, Бог не дал. Вот Вадька-то бабку или на рынок свозит, или я когда в собес съезжу или еще куда. Прошлый раз он меня в военкомат возил, с пенсией разбирались. И ремонт он сам делает, у него дружков по этой части много.

— А в прошлое воскресенье вы давали ему машину, Николай Николаевич? На авторынок он ездил? — спросил Сайкин.

— Бог ево знает, куда он ездил, может, и на рынок. — Мысков запахнулся в теплую безрукавку, плотнее прикрыл дверь (они сидели на кухне). — Бабка сейчас хворая лежит, а я пока ползаю. Вадька-то иногда и не говорит, зачем машину берет. Насчет воскресенья… да, кажись, брал. Ага, брал! Хлеба нам привез, молока, минтая, вон, килограмма три навалил. Вадька у нас один племянник, помрем мы с бабкой — машина ево. Я уж подписал завещание. А нехай, в могилу ее с собой не возьмешь. Им, Башметовым, достанется. Не чужим людям.

— Значит, его фамилия Башметов?

— Вадьки-то? А то какая! Мать-то ево тоже Башметова, по мужу, а так она сеструха моя, Мыскова.

— А живут они где?

— А возле цирка. На Моисеева. Как раз против мясокомбината здоровенный такой дом построили. Длинный — страсть! С полкилометра. Идешь-идешь…

Второй подъезд у них, квартира сорок восьмая. А чево это он, Вадька, натворил на машине? Сбил, что ли, кого? Или как? Раз милиция интересуется, значит, что-то тут не чисто.

— Никого он не сбил, Николай Николаевич, не волнуйтесь. Просто мы проверяем кое-что, ищем красный «Москвич» вашей модели.

— А… Нет. Вадька парень хороший, — на всякий случай стал защищать племянника Мысков. — Уважительный. Конешно, машину ему хочется иметь, да еще задарма. Вот и старается он, помогает. А куда она мне?

— Ну хорошо, Николай Николаевич, спасибо, — стал прощаться Сайкин. — Извините, что побеспокоил, служба такая.

— Ты если что, мне скажи, — велел Паше старик. — Я с ево три шкуры спущу. Он отца с матерью не боится, неслух такой с мальства, а меня послушается, машину-то ему хочется заиметь.

— «Москвич» ваш дома сейчас?

— В гараже, где ж ему быть!

— Можно его осмотреть?

— Отчего нельзя. Пошли!

Они спустились по ступенькам крыльца во двор и через внутреннюю дверь, сбоку, вошли в темноватый, с маленьким оконцем, гараж, набитый всякой всячиной. Знакомый теперь Сайкину «Москвич» стоял у стены.

— Багажник откройте, пожалуйста, — попросил лейтенант.

Пока Мысков, шаркая подошвами валенок, ходил за ключами, Паша повнимательнее осмотрел гараж. Привлекло обилие запасных частей: вдоль глухой стены тянулись длинные стеллажи с самыми разными деталями.

«Дед вряд ли все это натаскал, — думал Паша. — К машине он уже потерял интерес, возраст не тот, да и на рынке с ними сидеть, мерзнуть… К тому же, запчасти от самых разных машин: аккумулятор, вон, «волговский», большой, бампер задний — тоже от «Волги», от двадцать первой модели, фары — «жигулевские», глушитель от «Москвича».

Мысков вернулся. Кряхтя, поругивая плохо поддающийся замок, открыл багажник. Паша глянул — блока цилиндров там не было.

— Ты чево ищешь-то, скажи? Я, может, знаю, — хмурился старик. — Чево в багажнике-то спрятать можно?

— Мы с вашим племянником при встрече потолкуем, Николай Николаевич, — уклончиво отвечал лейтенант. — Мне нужно кое о чем его спросить.

— Ну, гляди. Вам, милиции, виднее.

— Вы его друзей знаете, Николай Николаевич?

— А как же! Одного, как облупленного, знаю. Он все время тут. Серегой зовут. Мордатый такой, в машинах хорошо разбирается. Полгаража мне запчастей натаскал. Пусть, говорит, полежат, а то у меня негде.

— А фамилия Сергея какая?

— Про фамилию не спрашивал. А на кой она мне, фамилия? Серега и Серега.

— А где работает? Учится?

— И про это не спрашивал… Хотя постой, на какой-то они фирме вместе. Зарабатывают хорошо. Спекулируют, короче, чего-то прикупают, продают, машины ремонтируют. Я не знаю точно.

— Вы не говорите, что я у вас был, — попросил Сейкин вполне официально, и старый Мысков правильно его понял.

— Как скажешь, так и сделаю, я человек военный, — старик попытался даже расправить плечи. — А в случае чего, я ему уши-то пооборву, можешь не сомневаться.

«Если окажется, что Башметов причастен к гибели Морозова, ушами тут, дед, не обойдешься», — подумал лейтенант, но ничего больше Мыскову не сказал.

Простились они довольные друг другом.

Скоро Паша сидел перед столом Тягунова, и Вячеслав Егорович вместе с Косовым внимательно слушали его рассказ. Потом стали рассуждать.

— След, конечно, может оказаться ложным, — говорил Тягунов. — Блок цилиндров мы можем больше не увидеть. Паша парней спугнул, это ясно, от вещдока они могут элементарно избавиться. Тут ума особого не надо. Надо как можно быстрее допросить Вадима Башметова, узнать, кто второй, этот Серега. И сделать обыск у Мыскова. Мысков, кстати, может и не знать, что у него, к примеру, склад ворованных деталей. Ну, в лучшем случае дельцы устроили у деда перевалочную базу. Очень удобно: дом на отшибе, хозяин — старик. Кто в чем заподозрит? Гараж большой, Паша?

— Да, приличный, Вячеслав Егорович. «Уазик» крытый вполне может разместиться. И еще стеллажи.

— Ладно, маленький, большой — не в этом сейчас дело, — прервал диалог начальник отделения. — Нужно срочно проверить Башметова, установить личность второго, Сергея. Поезжайте сейчас же по адресу, который назвал Мысков, к Башметовым.

…Дверь операм открыл отец Вадима. Тупо, пьяно смотрел на сотрудников милиции, на их удостоверения, не хотел пускать в квартиру, но все же провел на кухню.

— А че? Вадьки нету дома. Че надо? — говорил он заплетающимся языком, но с каким-то торжеством в голосе, из которого легко было понять, что хотя бы в этом легавым не повезло. — Его увезли. Уехал он, понятно?

— Кто увез? Куда? — требовательно спросил Тягунов.

— Пришел этот… как его? Игорек, да. Сказал: «Поехали, шеф велел». И они умотали.

— Что за Игорь? Как его фамилия? На чем он приезжал?

— А я откуда знаю? Мне они не докладывали, на чем и куда они п-поехали. Может, на трамвае, может, на «мерседесе».

— А что, среди знакомых вашего сына есть и владельцы «мерседесов»?

— Может, и есть, — мотал пьяной головой Башметов-старший. — Они всякие ремонтируют. А кто на чем ездит, я не знаю. Мне до лампочки. У Вадьки свои интересы, у меня свои. Хочешь выпить, майор? У меня пиво есть, свежее, только что ходил.

— Нет, спасибо. А Игоря знаете, Башметов?

— Игорька-то! А как же! Он у нас был раза два. Хороший пацан, культурный. Вроде, шефа возит на иномарке. Так мне Вадька говорил.

— А где он работает? Кто его шеф?

— Спроси чего-нибудь полегче, майор. Сложные вопросы задаешь. А молодые не очень-то родителям рассказывают, где деньги берут. Я в их дела не лезу.

— А что это за тайны от родителей?

— Да какие тайны! Просто они не любят, чтобы мы в их дела встревали, вот и все.

— Ладно, Башметов, пошли мы. — Тягунов и Сайкин поднялись с табуретов, направились к двери.

— Да! Башметов, скажи-ка, а Сергей тут давно был?

— Какой Сергей?.. А, Серега! Был, а когда — не помню. Не записываю, майор. Прошлый раз он с бутылкой приходил, выпили, за жизнь поговорили. Я благодарен. Мне много не надо. Главное — уважение.

— Где этот Серега живет? Фамилия?

Башметов-старший лишь помотал головой, и офицеры поняли, что больше ничего сегодня не добьются. Или он врет, понимая, что оперы хотят получить нужную информацию, или разыгрывает из себя сильно пьяного.

Тягунов строго сказал на всякий случай:

— Хватит прикидываться, Башметов. Плохой из тебя актер, переигрываешь.

Тот дернулся, открыл было рот, но благоразумно промолчал. А Тягунов с Сайкиным вышли во двор громадного, длиннющего дома, стали спрашивать у подъезда старуху, выгуливающую на кожаном поводке лохматую болонку.

— Вадима Башметова знаете, мамаша?

— Из тридцать восьмой квартиры? Как не знать!

— Видели его сегодня?

— Видала, как же! Утром за ним приехали на черной такой машине иностранной. Дружки его.

— А что за машина? Какая модель?

— Я в них не разбираюсь. Знаю, что не наша она, не русская.

— Вы далеко от машины стояли?

— Нет. Тута вот и стояла. А машина — вон там. — Женщина показала рукой на квадратную асфальтовую площадку в начале дома. — Буська мой любит гулять, мы с ним на пару и дышим свежим воздухом. Я ему, вон, курточку сшила. И обувку пошила, да он зубами стеганки-то посдергивал.

— Не слышали случайно, о чем ребята возле машины говорили? Это же рядом было, если вы тут стояли. — Тягунов спрашивал просто так, зная о природном любопытстве женщин.

— Ой, я не прислушивалась… Но вроде наш-то, Вадим, из тридцать восьмой квартиры, сказал: «…легавые что-то зашевелились». Чего это он имел в виду, я не знаю. Но вы простите меня, старую, что я так сказала: «легавые».

— Ничего, мы и не такое слышали. Спасибо. До свидания. А обувку своей собачке вы все же не шейте — они этого не любят, у меня тоже собака есть. Да и в курточке ей жарко, а?

— Нет, Бусеньке в ней хорошо, — возразила старая женщина. — Правда, Буся? Слышишь, что дядя говорит?

Белой болонке разговор хозяйки с двумя незнакомыми мужчинами явно не нравился — она потешно скалила белые острые зубки.

Тягунов с Сайкиным зашагали прочь.

— У меня такое ощущение, что мы начинаем опаздывать, — сказал Вячеслав Егорович. — Кто-то идет впереди?

— И я так думаю, — признался Паша. — Куда ни придешь — уже кто-то здесь побывал, что-то сделал. Исчез блок двигателя, уехал Вадим Башметов, не стал ничего рассказывать его отец, явно что-то недоговаривает. У Вадима знакомые или друзья ездят на иномарках, значит, люди состоятельные, при деньгах. Кто такой Игорь? Куда он повез Башметова? Что у него за машина, чья? Какой модели?

— Да, вопросов много, — согласился Тягунов. — Вот и займись, постарайся получить ответы.

— Понял.

— Старшему по званию нужно отвечать: «Есть!»

— Слушаюсь, товарищ майор! — с улыбкой отвечал Паша. С Тягуновым ему нравилось работать.