Анна Барагузина

Смотрители облачков

 

Глава первая Величайшая тайна Обетика

Каплюша стряхнул со штанишек небесную пыль и уселся на край облачка. Устал оечки, оечки. Всё-таки быть смотрителем облачков не так просто, как кажется на первый взгляд. Порядок нужно поддерживать о-го-го! Тут и форму облачку придай необыкновенную, за силой ветра присматривай да успевай перелетать, если вдруг облачко в тучку начнёт превращаться. А как хочется чего-нибудь новенького!

Каплюша мечтательно посмотрел на низину. Вот хотя бы взять в руки грозовик – стрелочки выставить. Раз, два, и готово – полился дождик, нажал посильнее – град, а снег чтобы выпал, на серебряный рычажок надавить.

Ну, ничего решил про себя Каплюша, скоро будут соревнования, и я обязательно выиграю! Могущественная Ариза подойдёт ко мне и скажет: «Ты, Каплюша, лучший смотритель облачков за всю историю небес! И как я раньше тебя не замечала, ума не приложу». А я ей отвечу: «Ничего, всесильная Ариза, у вас столько забот, немудрено не заметить такого скромного и талантливого смотрителя, как я». Потом Ариза даст мне в руки грозовик, и я вместе с дождём пошлю на низину радугу, вот такую. Каплюша провёл в воздухе большую дугу, нет, наверное, ещё даже больше.

– Эгей, Каплюша, чего руками размахался? Неужто опять мечтаешь о несбыточном? – вдруг раздался голос неожиданно прилетевшего Хорошуни.

Он был лучшим другом Каплюши. Взаправду лучшим. Они даже язык секретный придумали, но пользовались им редко, за ненадобностью. Потому что облачковая жизнь, за исключением мелких неприятностей, отличается удивительным спокойствием и дружелюбием, а секретничают тут только ради забавы.

Хорошуня сложил свою вертушку и плюхнулся на облачко рядом с Каплюшей. Повертевшись в нём и так и эдак, Хорошуня похвалил Каплюшу:

– Облачко ты построил на славу – красивое и, что самое главное, удобное. Ну, а теперь рассказывай, о чём ты всё-таки мечтал?

Довольный как прилётом Хорошуни, так и его похвалой, Каплюша решил рассказать всё как на духу:

– Думаю о будущих соревнованиях. Не всё же этому задаваке Финти-Фью выигрывать. Может наконец-то поищут более достойного смотрителя.

– Тебя, что ли? – спросил Хорошуня без всякого удивления.

– Может, и меня, – утвердительно ткнув себя кулачком в грудь, ответил Каплюша.

– Да ты никогда не мог быстрее Финти-Фью перескочить через десять облачков, – возразил Хорошуня.

– А знаешь, я сколько тренировался? Целых три раза! И теперь я не только Финти-Фью обгоню, а даже самого Нули. Не веришь? – гневно спросил Каплюша.

Хорошуня на то и был Хорошуней, что мог найти общий язык даже с таким забиякой, как Каплюша, даром, что ли, дружат уже целых три облачковых года.

– Нет, я в тебя верю, – быстро, без запинки, произнёс Хорошуня.

Пока Каплюша обдумывал последнее, Хорошуня не терял времени и излагал цель своего визита:

– У девчонок внизу что-то творится. Построили громадное кучерявое облачко и жутко шумят там, стрекочут. Я когда мимо пролетал, аж шапку на уши от ихнего гвалта натянул, но это ещё не всё, – Хорошуня обиженно вздохнул. – Интересно, кого не встречаю, все к ним летят, говорят, их звали. Но нас с тобой никто никуда не приглашал. Забыли они про нас с тобой, Каплюша, и бессовестно шумно при этом во что-то играют, может, даже в прятки.

От такой жуткой несправедливости уже протяжно вздохнул Каплюша и заметил:

– Несправедливо получается… Как вертушку починить, то милый Каплюша, любезный Хорошуня, а как в прятки играть, то в глубокой тайне и без нас – милых и любезных!

– Не бывать этому! – возвестил Хорошуня.

– Никогда! – громко крикнул Каплюша.

И обиженные друзья, раскрыв вертушки, полетели на девчоночье облачко, которое находилось, конечно, внизу.

Ведь это только мальчишки жили на самых высоких облачках-пёрышках, а девчонки строили свои пушистые облачка пониже, там теплее, да и всяких интересностей происходит побольше. А уж эти девчонки любят, чтобы всегда что-нибудь происходило! То новая шапочка с бантиком у кого-нибудь объявится, то новую мелодию придумают, и всегда потом начинают задаваться. А чего задаваться, ведь ничем от смотрителей мальчишек не отличаются. Такие же у них курносые носики, такие же круглые синие глазки, и сами из себя все светленькие. Ну ничем они совершенно не отличаются, хотя юбочки носят вместо комбинезонов, это правда, и ещё не любят наперегонки с вертушками бегать, это тоже правда, но непонятная.

Ростом, что девчонки, что мальчишки смотрители были невелики, но если какой-нибудь смотритель выпивал чересчур много водички, то он увеличивался сразу, на глазах, и мог стать таким же большим, как Ариза. Правда, летать тогда становилось невмоготу. А не на полный животик смотрители летали очень быстро. Но долгие перелёты совершать не могли – ведь крылышек у них не было, поэтому обязательно надо было отдыхать на ближайших облачках. Каплюша и Хорошуня всегда выполняли это важное правило. Вот и сейчас друзья сделали передышку на облачке Обетика. Этот смотритель славился тем, что дал обещание всегда строить облачка, стоя вверх ногами. «Люблю, когда у меня под ногами звёзды» – говаривал он.

– Эгей, Обетик, как дела? – спросил Хорошуня, подлетая к нему. Но Обетик ничегошеньки не ответил, потому что ещё не прошло и два дня, как он дал новое обещание быть всегда молчаливым и величественным. Более того, он даже не взглянул в сторону Хорошуни. Но умнейший Хорошуня мог разговорить даже такого новоявленного молчуна, как Обетик.

В знак солидарности с Обетиком Хорошуня перевернулся вниз головой и пошептал ему что-то на ушко. Тотчас же Обетик принялся без умолку рассказывать ему все последние новости облачковой жизни.

Каплюша всё время дивился такой способности Хорошуни располагать к себе всех смотрителей. Каплюша твёрдо решил, что вообще ни словечком, ни полсловечком не обмолвился бы с чудаком Обетиком. От нечего делать Каплюша начал насвистывать мелодию тревожного одиночества и рассматривать низину. Низина была вся синяя-синяя и очень красивая. Также Каплюша любил, когда низина была зелёненькой. А вот чего не любил Каплюша, так это пролетать над многочисленными жилищами смотрителей низины, тогда к ним наверх приходил какой-то дым, от которого очень чесалось в носике. Вспомнив про жутко противный дым, Каплюша начал свистеть ещё более протяжно. Наверное, разговору Хорошуни и Обетика мешала эта мелодия, потому что как только Каплюша перешёл к самой печальной части, Обетик скривился и начал срочно прощаться с Хорошуней:

– До встречи, Хорошуня. Всегда приятно поговорить с таким замечательным смотрителем как ты.

– Бе, бе, бе, – тем же любезным тоном вторил ему Каплюша, чуточку обиженный полным невниманием к нему Обетика.

– До скорой встречи, Обетик, – радушно прощался всегда вежливый Хорошуня, – задушевный был разговор, полезный.

Помахав на прощание шапочкой Хорошуня перевернулся и полетел к одиноко сидящему наверху Каплюше.

– Наболтался, наслушался, теперь и в путь пора, – зевнув, произнёс Хорошуня.

– Насмотрелся, напелся, малёхо пообижался, и уже в пути, – сказал Каплюша, натягивая Хорошуне на глаза шапочку.

Пока Хорошуня приводил себя в порядок, Каплюши уже и след простыл.

– Ничего, забывоха Каплюша, я в два счёта тебя догоню, без вертушки ты далеко не улетишь.

Хорошуня поднял оставленную Каплюшей вертушку и полетел догонять друга.

Когда Хорошуня отлетел подальше, Обетик перевернулся и начал растирать голову, ведь вечно стоять вверх ногами ещё то наказание. Затем бережно вытащил из кармана лазурную круглую шкатулочку, открыл её и зажмурил глазки от сияния и удовольствия. Полюбовавшись вдоволь, Обетик осторожно закрыл шкатулочку и спрятал её обратно в кармашек. Оглянулся по сторонам – поблизости никого не было. Спокойно вздохнув, Обетик принялся достраивать облачко.

Содержимое шкатулочки и было величайшей тайной Обетика. Тайна, время раскрыть которую ещё не пришло.

 

Глава вторая Приятная встреча и кое-что из небесной истории

Хорошуня тем временем успел догнать Каплюшу и даже отдал ему вертушку. Но досада какая: не успел пожурить его за забывчивость, потому как друзья услышали звон колокольчика Цебуси. Старенькая Цебуся восседала на облачке в виде подушки и громко оповещала всех в округе:

– Вкусненькая водичка с южной части низины!

– Цебуся! Водичка! Разве такое можно пропустить! – радостно воскликнул Каплюша.

– Ни за какие там прятки, – поддержал друга Хорошуня.

И оба с радостными криками подлетели к самой уважаемой и доброй смотрительнице облачков. Цебуся, увидев неразлучных друзей, привстала, чтобы поприветствовать их:

– Рада вас видеть, Каплюша и Хорошуня.

– А мы ещё больше рады видеть вас, – от всей души сказал Каплюша, усаживаясь рядышком с Цебусей.

– И также будем рады попробовать вашу чудесную водичку, – как бы ненароком добавил Хорошуня.

Цебуся засмеялась и достала свой знаменитый кувшин, расписанный не как у всех обыкновенными небесными пейзажами, а какими-то замысловатыми узорами.

– Так как вы налетались и наработались, то вам полагается чашечки две, не меньше, – решила Цебуся.

– Если можно, то три, – попросил Каплюша, подавая свою любимую чашку со снежинками.

– А мне полагается четыре, – убедительно сказал Хорошуня, вытаскивая из кармашка жёлтенькую чашку.

Дождавшись, пока Цебуся нальёт водичку, Каплюша с великой осторожностью поднёс к губам полную чашечку и, забыв про всякую там культуру, начал громко причмокивать от удовольствия на всё облачко. В отличие от друга Хорошуня решил, что такая вкуснятина должна побыстрее занять место в его животике, и выпил залпом всю свою порцию. Затем, достав платочек, Хорошуня аккуратно протёр чашечку и вернул её обратно в кармашек. Обвязав ради смеха платочком ноги ничего вокруг не замечающего Каплюши, Хорошуня поинтересовался у Цебуси:

– Расскажите, пожалуйста, что нового в южной части небес.

– Да всё по старому, – отвечала Цебуся, развязывая платочек с ног Каплюши, – смотрители работают не покладая небесной кисточки, только Шэб покоя никому не даёт.

– А правда, что южане – жуткие зануды и даже никогда не играют в догонялки, да и вертушки у них другие? – спросил Каплюша, потеряв интерес к питью и проявив интерес к разговору.

– Чистая правда, – подтвердила Цебуся.

– Вот видишь, Хорошуня, я как всегда прав! – Каплюша несказанно обрадовался. – А подтвердите-ка ещё, Цебуся, что у Хорошуни вертушка ну точно как у южан.

– Ты что глупости говоришь! – обиделся Хорошуня. – Мне её выдавал сам Нули, главный смотритель северной части небес, се-вер-ной! Как же она после этого может быть южной?!

– А почему тогда она у тебя какого-то непонятного скучного цвета? – логично начал пояснять Каплюша. – Хотя у всех северян вертушки что ни на есть самых весёлых цветов? Я скажу, Хорошуня, что тебе подсунули вертушку южанина. Мои соболезнования, невезунчик ты!

Хорошуня очень дорожил своей вертушкой, и ему было всегда очень обидно, когда сомневались в её происхождении. От несправедливости за себя и за свою обожаемую вертушку Хорошуня обиделся, насупился и… увеличился в размерах! Да, да, когда смотритель был чем-то расстроен, он всегда становился чуточку побольше.

Увидев, как округлившийся Хорошуня разнесчастно хлюпает носом, Цебуся поспешила его утешить:

– Не обращай внимание на Каплюшу, твоя вертушка самая обыкновенная для северной части небес. У южан вертушки потемнее будут, да и к тому же в их вертушках одну кнопочку упразднили за ненадобностью. А у тебя, посмотри, все ли кнопочки на месте? Белая кнопочка, которая превращает вертушку в молоточек, есть?

– Есть! – воскликнул Хорошуня, заново рассматривая свою вертушку.

– И голубая кнопка, которая определяет расстояние до ближайшего облачка, а также до низины, есть?

– Да!

– Зелёная кнопка для спасательных работ имеется?

– А как же без неё? Конечно, имеется! – радостно подтвердил сдувающийся на глазах Хорошуня.

– Ну и, наконец, жёлтая кнопочка для поднятия настроения, когда вертушка начинает рассказывать всякие небылицы и потешки, есть?

– Естественно, есть, ведь это самая-пресамая замечательная кнопочка.

– Вот видишь, а у южан жёлтенькой кнопки нет, потому что они излишеств не любят, – подвела итог Цебуся.

– Тинти-минти! – закричал Хорошуня. – У меня обыкновеннейшая северная вертушка! Эхагалей! – и, поцеловав свою вертушку, несильно ткнул ею Каплюшу в бок за то, что тот был таким бякой.

Каплюша растёр бок, хотя ему нисколечко не было больно, и спросил у Цебуси:

– А правда, что Шэб такой ужасный или всё это враки? И почему могущественная Ариза ничего с ним не может сделать?

– Потому что Шэб оказался большим лжецом. Ах, сколько раз Ариза могла его наказать, но он клялся небесами, что больше пакостничать не будет. Ариза верила ему и отпускала. А сейчас… сейчас он стал неуловим, – Цебуся тяжело вздохнула.

– Ничего, милая Цебуся, не печальтесь, мы с Каплюшей Шэба в два счёта проучим, – решительно сказал Хорошуня и не менее решительно нажал на вертушке белую кнопочку.

– Но почему Шэб стал таким, ну каким он стал? – робко спросил Каплюша, стыдясь, что упустил что-то важное.

– Ого, я смотрю, ты плохо знаешь десятый параграф небесной истории, – пожурила его Цебуся. – Так слушай и запоминай.

Десятый параграф Небесной Истории

Тридцать облачковых лет назад Шэб был главным смотрителем северной части небес. Все поручения, которые давала ему Ариза, выполнял точно и вовремя. В общем, более примерного и образцового смотрителя найти было трудно, потому, что греха таить, многие смотрители отличаются рассеянностью и излишней мечтательностью. Так вот в один погожий ясный день Шэб с проверкой облетал участок номер восемь. Этот участок смотрители должны были полностью закрыть облачками. Работа шла ладно, и Шэб находился в прекрасном расположении духа. Сделано было уже больше половины, а до прилёта Аризы оставалось ещё уйма времени. «Молодцы, так строить!», – хвалил своих подопечных Шэб. И смотрители продолжали замечательно строить, пока не прилетел запыхавшийся Юльчик. Он и поведал смотрителям последние слухи.

«Оказывается, в южной части небес, – тараторил Юльчик, – видели летающую звезду с громадным хвостом. Да так близко, что некоторые южане даже пытались ухватиться за её хвост. И самое главное! Говорят, что фантазёру Нэйди это всё-таки удалось. Долетел он, правда, только до Южной Короны, потом надоело, да и ручки обжёг с непривычки».

После таких известий северянам было уже не до работы. Все принялись обсуждать последние новости. Даже Шэб признал, что Нэйди счастливчик и единственная его оплошность в том, что мог бы потерпеть и долететь дальше Южной Короны.

«Вот бы нам так повезло, как южанам», – вздохнул Юльчик.

«Нет, не так, а побольше», – сказал Шэб. И хотел объяснить, как побольше, но подозрительный шум сбил его с мысли. Смотрители, придерживая шляпы, подняли головы и увидели, как прямо на них летит громаднейшая звезда, но без хвоста. Всё вокруг озарилось заревом. Некоторые смотрители, кто посмелее, стояли на облачках, разинув рты, а трусишки, те начали в панике разлетаться по сторонам.

«Такая глыба не должна попасть на низину!» – крикнул Шэб. И тогда он и ещё семь храбрецов полетели со всего разгона прямиком к этой громадине. Они пытались толкать её наверх, но глыба не поддавалась, впрочем, падать стала чуть медленнее. Тогда, чтобы хоть как-то спасти низину, Шэб приказал разбить глыбу на части. Смотрители тотчас превратили вертушки в молоточки и изо всех сил начали отбивать куски от незваного космического посланца. Больше всех старался Шэб. Он так переживал за жителей низины, так усиленно работал, что не заметил, как молоточек зацепился за большой обломок и потянул его вниз. Шэб пытался отпустить молоточек и отлететь в сторону, но ручки и ножки его не слушались. Всё произошло так быстро, что никто из смотрителей не смог прийти ему на помощь. Только через минуту Кори, один из семи смельчаков, заметил падающий обломок с Шэбом, но было уже поздно: главного смотрителя неумолимо несло на низину.

Падение Шэба вызвало большой переполох. Ариза лично летала на низину на его поиски, но все они были безрезультатными. На низине после этого происшествия осталось множество вмятин, но следов Шэба поблизости Ариза нигде не нашла. Изо дня в день смотрители писали на облачковом языке координаты места встречи, но Шэб никогда не приходил. В память о славном Шэбе (хотя смотрители никогда не умирали) написали песню, которою особенно любил петь Кори:

Отчаявшись найти Шэба, Ариза назначила главным смотрителем северной части небес Нули. А звезду, ранее Гелиос, которая освещает низину, с тех пор назвали в честь героя – Шэб. Но звезда недолго носила его имя: всего лишь каких-то десять облачковых лет. Потому что Шэб вернулся. Первым, кто его увидел и от неожиданности начал тереть глазки, был Юльчик. Из глазок потекли слёзы, и ничего не видящий перед собой Юльчик бросился к Шэбу. «Тинти-минти! Радость-то какая! Шэб вернулся!» – начал кричать Юльчик во всё горло. Крики и громкие всхлипы Юльчика стали привлекать внимание других смотрителей, работающих неподалёку.

Новость о возвращении Шэба разлетелась по небесам со скоростью звука. Прилетели даже южане. Все смотрители очень интересовались приключениями Шэба на низине, а самое главное, хотели узнать, каким образом он вернулся домой. Шэб обещал всё рассказать, как только прилетит Ариза. Та не заставила себя ждать.

И вот все жители небес в сборе. Северяне стоят бок о бок с южанами и, затая дыхание, боятся пропустить хоть словечко Шэба.

Он рассказывал обо всём по порядку: и о своём неудачном приземление на низину, точнее, под низину; о том, как его подобрали и выходили подземные жители, как научили его разным премудростям, а напоследок посадили на гигантскую птицу, которая и доставила его до облачков. Ариза молча слушала и кивала, укоряя себя за то, что недодумалась спуститься под низину. Затем смотрители задавали наперебой Шэбу разные вопросы. Он вежливо отвечал на каждый вопрос, стараясь ничего не забыть и никого не обидеть. Но вопросов было так много, а Шэб был такой утомлённый, что Ариза разогнала всех любопытных смотрителей отдыхать. В тот знаменательный день не было построено ни одного облачка и на низине было ясно-преясно.

Проходило время, рассказы Шэба уже не были так интересны, тем более что появилась другая тема для разговоров – новый наряд Аризы. Но Шэб привык, что к нему относятся с уважением. И однажды, когда Вреднюша не захотел слушать очередной раз историю про подземные реки, Шэб очень рассердился. Сразу вспомнив все премудрости подземных жителей, он начал сильно размахивать руками, говорить что-то на непонятном тарабарском языке. Тарабарском, поскольку единственное, что понял Вреднюша, это были два слова – тара и бара. И так Шэб размахался, что ветер усилился во сто крат и началось что – то невообразимое. Вреднюша еле удержался за ногу Шэба, такие громадные были порывы ветра, а низине вообще сильно досталось, бедненькой.

Открыв в себе силу, почти равную силе и умению Аризы, Шэб заявил Вреднюше, что строительство облачков не его дело жизни, а его стихия – это стихия. Затем, смерив оценивающим взглядом до сих пор держащегося за его ногу Вреднюшу, спросил:

«Хочешь стать моим учеником? Я тебя научу многому, ты будешь мне помогать во всём, а со временем станешь таким же могущественным, как я».

Но Вреднюша не согласился из-за вредности. Зато потом, когда Шэб стал признанным ураганистом, к нему присоединились два ученика. Но имён их не принято называть в порядочном облачковом обществе. С тех пор Шэб и его ученики кочуют по небесам, устраивая ураганы, тайфуны и прочие смерчи. Но поймать их стало невозможно. Шэб откуда-то узнал секрет быстрого исчезновения Аризы, и им теперь всегда пользуется.

Цебуся закончила свой рассказ и, уставшая, прилегла на облачко.

– Цебуся, – еле слышно произнёс Хорошуня, – а можно мне ещё одну чашечку водички? А то я этот десятый параграф наизусть знаю, но вы мне его так интересно рассказали, что аж водички захотелось.

– Эх, какой же ты подлиза! – засмеялась Цебуся. И, приподнявшись, налила полную чашечку водички.

А вот Каплюша о водичке и думать забыл, под таким громадным впечатлением от рассказа он находился. Хорошуня, видя, что творится с другом, потянул его за рукавчик и знаками указал на чашечку – мол, попей ещё. Но Каплюша повертел отрицательно головой и опять задумался. Потом, вдруг очнувшись от собственных мыслей, ни с того ни с сего предложил:

– Цебуся, а полетели вместе с нами, посмотрим, что творится на девчоночьем облачке.

– Нет, Каплюша, спасибо, стара я уже, да и поспать уж очень хочется.

– Ну, тогда прилетайте хоть на день рождения Ниль-Ниль. Мы вас очень ждать будем.

Но Цебуся уже ничего не слышала, а только громко посапывала, лёжа на облачке– подушке.

– Уснула, – тихо произнёс Каплюша. – Ну, что, полетели?

Но Хорошуня одёрнул его:

– А попрощаться?

– Зачем? Она же всё равно спит.

– Спит-то спит, но она старше нас, и по небесному этикету положено.

– Ну ладно, – сдался Каплюша, – только без изысков.

Друзья подпрыгнули, перевернулись два раза в воздухе, сняли шапки и на прощание помахали спящей Цебусе. Затем, оживлённо обсуждая проделки Шэба, спустились на край девчоночьего облачка.

 

Глава третья Сплошное невезение

– Облачко так себе, – сказал Каплюша, слаживая вертушку. Но это не было правдой. Облачко было очень и очень красивое: всё в завитушках, кучеряшках.

– Наверное, над ним трудилось девчонок десять, не меньше, – осматривая облачко, высказался Хорошуня. – Айда на их поиски! План такой: из-за того, что обычно всякие интересности происходят наверху, предлагаю в глубь облачка не идти.

– К тому же и для глазок всегда яснее, когда идёшь поверху, – благоразумно добавил Каплюша.

– Нашел кого учить! – фыркнул Хорошуня. – Лучше поторопись, а то из-за твоего незнания небесной истории мы и так потеряли кучу времени, а если и сейчас будем долго болтать, то вообще пропустим всё на свете.

После гневной речи Хорошуня быстро зашагал по облачку, а обиженный Каплюша понуро поплёлся за ним. Забираясь на высокую горку, Хорошуня решил, что он чуть-чуть погорячился и, чтобы сгладить свою вину, предложил поразгадывать загадки.

– Отгадай, Каплюша, кто это? Серебряное платье, серебряный чепец, две косички сбоку и мудрости венец.

– Загадка называется, – буркнул Каплюша. – Каждый знает, что это Ариза – главная смотрительница небес и низины.

– Ну ладно, правильно, но вот эту загадку ты точно не отгадаешь! – съезжая с горки, крикнул Хорошуня. —

Тут Каплюша призадумался. Почесав за ушком, он съехал с горки, столкнулся с Хорошуней, шлёпнулся, почесал за другим ушком, но ответа так и не дал.

– Ага, сдаёшься? – спросил Хорошуня.

– Сдаюсь.

– Это же проще простого, – начал Хорошуня, но не досказал, потому что заметил вдали толпу девчонок. – Ура, нашли! Побежали быстрее к ним!

И так рванул, что Каплюша даже не успел подняться на ножки. Но отгадку хотелось узнать немедленно. Поэтому Каплюша полетел, догнал запыхавшегося друга и спросил:

– Хорошуня, ну что это?

– Что?

– Ну, зелёные, жёлтые, красные.

– А это вжикалки с низины.

– Как же я не догадался… – сказал удручённый Каплюша.

– Не знаю. Наверное, у тебя всё вылетело с головы.

Подлетев к девчонкам, Каплюша дёрнул за рукав Музу-Табузу, поздоровался и спросил:

– Что это у вас происходит?

Но она только отмахнулась и принялась оживлённо обсуждать с другими девчонками какие-то перья. Тут из толпы вылетел рассерженный Вреднюша. Друзья хотели разузнать у него, что к чему, но Вреднюша, точь-в-точь как и Муза-Табуза, только отмахнулся от них и улетел.

– Придётся самим всё узнавать, – вздохнул Хорошуня.

И они начали пробираться через девчоночий заслон, толкая всех подряд.

– А ну, посторонитесь! – громко возвещал Каплюша, задевая девчонок своей вертушкой.

Друзья так увлечённо пролаживали себе путь, что даже не заметили, как уткнулись в столик на трёх ножках.

– Поосторожней! – прикрикнул на них Хлюп, худший друг Вреднюши. – А то всё добро на низину упадёт, – более миролюбиво добавил он.

Хлюп был более старшим смотрителем, по слухам, более умным, и ещё у него был самый большой животик во всей северной части небес.

Сейчас знаменитый животик не было видно из-за столика, на котором лежали разные безделушки.

– Эгей, Хлюп, опять ты чего-то затеял? – поинтересовался Каплюша.

– Не чего-то, а беспроигрышную лоторею, – проворчал Хлюп, указывая на надпись, сделанную повыше.

– И что же, я могу выиграть вот это всё? – недоверчиво спросил Хорошуня, указывая на столик.

– Да, все эти богатства, – с гордостью ответил Хлюп. – Причём заметьте, все они в одном экземпляре.

Друзья принялись рассматривать богатства Хлюпа: брелочки из лунного камня, разные бусы, серёжки из градинок.

– Так вот почему тут девчонок невпроворот, – смекнул Каплюша. – Но нам из твоего добра ничегошеньки не надо.

– А вы приглядитесь. Так уж и не надо?

И тут, ещё раз обводя глазками стол, Каплюша увидел лежащий возле запасной ручки для вертушки ярко-жёлтый чудесный шар, который ему, Каплюше, улыбался.

– Гляди, мне шарик улыбается, – сказал Хорошуня, указывая на Каплюшину мечту.

– Нет, мне, – твёрдо сказал Каплюша и не по-дружески посмотрел на Хорошуню.

К шарику было привязано что-то длинное, чем-то похожее на воздушную ниточку, но поярче. Зачарованный Каплюша хотел потрогать чудо из чудес. Но только он потянулся к шарику, как Хлюп тотчас выставил табличку «Главный приз. Руками не трогать».

– Откуда он у тебя? – поинтересовался Хорошуня.

– С низины прилетели. У меня их штуки четыре было, но все бабахнули. Этот единственный остался. Я его с трудом сохранил, нежный уж очень. А как я за ними гонялся! Вам, малявкам, и не узнать. Сил приложил немерено. Но если ты, Каплюша, будешь главный приз трогать, то от него останется только один бабах!

– А что надо сделать, чтобы его выиграть? – спросил Каплюша.

– Ты мне даёшь пёрышко птички, а я тебе – ведёрко с кристалликами. Если вытаскиваешь круглый кристаллик, то шарик твой. Если вытаскиваешь кристаллик– пластинку, то твой брелочек. На вот, смотри, у меня тут всё расписано.

Хлюп положил перед ними «Порядок выигрыша в лотерею».

– А зачем тебе пёрышки и где мы их возьмём? – удивлённо спросил Хорошуня.

– Ну, для чего они мне, вы сами потом увидите, а где взять… Все находят, и вы найдете.

И будто в доказательство его слов к столику подлетела самая хрупкая девчонка Фруся и вручила Хлюпу целых два пёрышка. В обмен она вытащила кристаллики.

– Слава Аризе, не круглый, – облегчённо вздохнул Каплюша.

Фруся, тоже довольная, побежала к девчонкам хвастаться новыми серёжками и браслетиком.

Сообразив, что если не поторопиться, то шарик выиграет кто-нибудь другой, Каплюша, не сказав Хорошуне, ни слова, полетел искать пёрышки. Хорошуня тоже полетел, но в другую сторону. Правда, потом вернулся, чтобы спросить Фрусю, как она раздобыла пёрышки.

– Всё очень просто, – отвечала Фруся, – я помогла вылечить больную птичку, и она мне за это подарила два ненужных пёрышка. А вот Муза-Табуза подарила птичке своё старое колечко. Так глупая сорока дала ей целых четыре пёрышка.

Поблагодарив Фрусю за науку, Хорошуня отправился на поиски птичек. Но на этот раз закрутился и полетел в ту же сторону, что и Каплюша.

А Каплюша летел, высматривал птичек и мечтал. Мечтал о шарике, как он будет с ним играть. Впрочем, нет, играть не будет, он будет его беречь. Иногда ходить с ним в гости, а все вокруг станут говорить: «Вот Каплюша! Вот везунчик!»

Он так замечтался, что чуть не залетел за нижнюю границу небес. А этого категорически делать нельзя. Ведь чем ближе к низине опускался смотритель, тем тяжелее он становился, тем труднее ему было лететь. Можно не удержаться, шлёпнуться на низину, а потом поминай как звали. Запыхавшись, Каплюша умостился на маленьком облачке. Переводя дух, он с радостью заметил чуть пониже стайку птичек, которая летела в его сторону. Выждав, когда стайка будет пролетать под его облачком, Каплюша спрыгнул, и удачно приземлился на спинку одной из птиц. А потом начал беззастенчиво вырывать у неё пёрышки. Птичка крякнула от боли и, повернувшись к Каплюше, со всей силы клюнула его в лоб. Соседки, увидев, что какой-то смотритель безобразничает, пришли ей на помощь, и всяк кому не лень начал клевать несчастного Каплюшу. Но тот решил не сдаваться. Он смело увёртывался от злобных выпадов, умудряясь при этом ещё и пёрышки вырывать.

– Неласковые вы и недружелюбные! – успел прокричать раздосадованный Каплюша.

Но птицы, не обращая внимание на его несправедливые выкрики, клевали его и клевали.

– Я ведь только хотел пёрышки взять. Мне для очень важного дела необходимо, а вы всей стаей набросились на меня, – решил оправдаться обессиленный Каплюша.

Видя, что смотритель успокоился и больше не вырывает перья, самая большая птица вступила с ним в переговоры:

– Если нужны пёрышки, мог бы и попросить, нам для смотрителей облачков ничего не жалко. Но ты поступил злобно, начал вырывать пёрышки у самого беззащитного птенца.

Каплюша погладил по шейке птичку, на которой восседал, и попросил прощения:

– Извини меня, я не подумал, что тебе будет больно.

– Извиняю, – простил его слегка общипанный птенец.

Думая, что на него уже никто не обижается, Каплюша прошептал:

– Ну, может, подарите мне на прощание ещё немножко пёрышек.

Но самая главная птица вдруг столкнула его со спинки птенца, пригрозив на прощание, что всем расскажет, какими наглыми разбойниками стали смотрители.

Гневно крякая, стая улетела, а Каплюше стало очень стыдно за своё поведение. Но стыд прошёл тотчас, когда он вытащил из-за пазухи спрятанные во время перепалки пёрышки. Их было ровно пять. И одно из них уж точно принесёт ему удачу. Осталось всего-ничего: долететь до облачка Хлюпа.

Но тут чей-то крик отвлёк его от радостного предвкушения. И не чей-то там крик, а Хорошуни. Подняв голову, Каплюша увидел друга, который смешно кружился на крылышках ветра. Понимая, что Хорошуне не до смеха, а угодил он в самую обыкновенную болтушку, Каплюша поспешил ему на помощь. Стараясь сам не угодить в такой нехороший поток, Каплюша нажал на вертушке зелёную кнопку и прокричал:

– Держись, Хорошуня! Попытайся ухватиться за вертушку!

Но Хорошуня только отчаянно махал руками и всегда пролетал мимо спасательной вертушки. Прошла минута, другая – и ура! Хорошуня случайно зацепился за вертушку лямкой комбинезона. Теперь осталось только аккуратно его вытащить. Дело это очень тяжёлое, и одному Каплюше справиться было бы очень сложно, но тут их заметила Ниль-Ниль. Она была смотрительницей приятной, добросердечной, храброй да к тому же всегда дружелюбной. Увидев спасательные работы, Ниль-Ниль поспешила на помощь друзьям. Вдвоём с Каплюшей они без труда вытащили укаченного Хорошуню.

– Победа! – сказал взволнованный Каплюша, осторожно укладывая друга на безопасное облачко.

– Мне так противно, будто я побывал в болтушке, – еле прошептал Хорошуня.

– Так ты в ней и побывал, – подтвердила его догадку Ниль-Ниль.

– Вот почему меня так качает… Я ведь к тебе, Каплюша, на помощь летел. Сражаться. Как увидел, что ты с птичками не поладил, так и помчался.

После его слов Каплюше стало стыдно второй раз за день. Стыдно за то, что променял дружбу Хорошуни на какой-то там шарик, пусть даже и очень необыкновенный.

Чтобы не терять времени и побыстрей привести в порядок Хорошуню, Ниль-Ниль начала оказывать ему первую облачковую помощь. Для этого надо было всего лишь тщательно растереть пострадавшему ушки. Ниль-Ниль как всегда всё сделала ладно. И Хорошуне сразу полегчало. Да так, что он потом всю дорогу до девчоночьего облачка без умолку рассказывал Ниль-Ниль всяческие небылицы.

Вернувшись к Хлюпу, Каплюша с гордостью хотел вытянуть из-за пазухи пять пёрышек. Но вытащил только одно. «Наверное, потерял, когда Хорошуню спасал», – решил Каплюша и вручил единственное пёрышко Хлюпу. Тот деловито поставил перед друзьями ведёрко с кристалликами.

– Давай ты тяни, – предложил Каплюша Хорошуне.

– Нет, лучше сам попытай счастье, – отказался от предоставленного случая Хорошуня.

Каплюша зажмурил глазки и полез рукой в ведёрко. Достав маленькую пластинку, разочарованно вздохнул.

– Если ты главный приз хотел, то его уже выиграли, – сказал Хлюп.

– Как же так, неужели опоздали? – чуть не плача спросил Каплюша.

Надеясь, что Хлюп шутит, Каплюша пристально осмотрел столик, но шарика нигде не было.

– Муза-Табуза его выиграла. Летала потом тут довольная, скакала, чуть другие призы не повредила. А вот и твой выигрыш, – Хлюп протянул Каплюше красивый амулет, на котором было что-то написано.

– Постоянство дружбы, – прочитал вслух Каплюша.

– Это одно из самых важных световых качеств, – согласилась Ниль-Ниль.

– Что верно, то верно, – подтвердил всезнающий Хлюп.

Каплюша повесил на шейку амулет, попрощался с друзьями и, несолоно хлебавши, полетел отдыхать на своё облачко. Перечисляя про себя все радости и горести дня, он заметил внизу счастливую Музу-Табузу, летящую в окружении подружек. В руках у нее был заветный шарик. Каплюша вздохнул, посмотрел на амулет и крепко заснул.

 

Глава четвёртая Шэб, ау!

Утром Каплюша проснулся из-за рёва большой серебристой птицы, летевшей неподалёку. Птицы эти появились всего какой-то облачковый год назад, редко летали стаями, а жужжали так сильно, что приходилось шапку натягивать на ушки и громко петь любимую песенку. Настроение у Каплюши было отличное, поэтому он запел радостную песенку. На соседнем облачке, закрыв глазки, пел жалостливую песенку Хлюп.

Все смотрители знали, что Хлюп боится этих птичек, но никто над ним не смеялся. Наконец рёв прекратился, а вот грустная и громкая песенка Хлюпа нет.

– Хлюп, открой глазки, – тронув его за плечо, попросил Каплюша. – Неведомая птичка улетела.

– А я уже давно их открыл, – ответил Хлюп, открывая глазки, – а песенку пою просто так. Ты же знаешь, я этих громадин ни капельки не боюсь.

– Знаю, – улыбнулся Каплюша.

– А ещё знаешь что, – затараторил Хлюп, – прилетал Нули, велел построить сорок волнистых облачков и двадцать обыкновенных. Так что принимайся за работу.

Хлюп вручил Каплюше ведёрко и прояснил ситуацию:

– Все уже давным-давно работают, один ты у нас соня.

Каплюша с радостью принялся за работу. Строить облачка – что может быть проще и приятнее. Для этого вначале трубочкой вытягивают с синей низины люлики. Затем их осторожно перелаживают в ведёрко. Берут небесную кисточку, макают в ведёрко и аккуратно рисуют форму будущего облачка. Если делать облачко дождевое, то люлики выдерживают в ведёрке полдня, не меньше. Дальше облачко само по себе в тучку превращается. Молнией и громом Нули да Ариза заведуют. Ну, иногда Шэб разойдётся.

Вспомнив про Шэба, Каплюша решил обязательно сегодня отправиться на его поиски, прихватив с собой пару-тройку бесстрашных смотрителей. А пока, чтобы было весело строить облачко, Каплюша включил на вертушке желтенькую кнопочку и принялся слушать уморительные потешки из жизни южан. Смеясь над последними злоключениями тётушки Лейди, Каплюша даже не заметил, что рядом с ним кто-то находится. Что, впрочем, было неудивительно, поскольку Нули часто прилетал бесшумно. Он мог незаметно наблюдать за работой смотрителя, а потом, чтобы все в округе слышали, громко похвалить за прекрасно построенное облачко. Или тихо поругать, если работа у смотрителя не заладилась. Ещё Нули отличался завидным зрением. Даже с самого высокого облачка он мог рассмотреть цвет ботинок смотрителей низины. Собственные же ботинки у него вседа были разноцветные.

Одна была у Нули дурная привычка: при встрече он всегда рассказывал о пользе облакостроения. Вот и сейчас не удержался. Внезапно выключив вертушку у испуганного Каплюши, Нули чётко произнёс:

– Без облачков низине никак нельзя.

Каплюша начал с поддельным уважением и интересом слушать пояснения Нули:

– Когда надо, от палящего Гелиоса низину закроют, и это раз. Когда надо, водичку перенесут через большие расстояния, и это два.

– Когда надо, водичку на низину отдадут, и это три, – завершил не собственную речь Каплюша. И радостно подумал, как замечательно, что только три главных полезности, а было бы больше, уморился бы слушать.

Нули поправил треугольную шляпку, переливающуюся в лучах Гелиоса, и официально сказал:

– Я по очень важному делу. Сообщаю всем участникам соревнований, что Ариза изменила планы. Соревнования будут проходить в Северной Трионе, и лучший из смотрителей пошлёт на низину снег. Надеюсь, что лучшим будешь ты, поскольку ты добр и храбр.

– Я тоже очень надеюсь, – смущённо пролепетал Каплюша.

– Теперь я улетаю, а ты достраивай облачко и отдыхай: соревнования уже скоро, тебе надо сил набраться, – заботливо сказал Нули.

– А вы прилетите на день рождения Ниль-Ниль? – спросил Каплюша.

– Обязательно! Ещё увидимся! – прокричал Нули напоследок. И улетел по чрезвычайно важным делам.

«Как всё-таки приятно, когда в тебя кто-то верит», – подумал Каплюша. И вместо запланированного облачка-лесенки соорудил облачко, посвящённое себе-победителю с грозовиком в руках. Оглядевшись по сторонам, Каплюша заметил, что пониже его работала Ниль-Ниль, а сбоку, вовсю орудуя граблями, делал облака-бороздки Хлюп.

– Эгей, Хлюп! – крикнул Каплюша. – Забыл тебя спросить: ты Хорошуню не видел сегодня?

Хлюп махнул головой: мол, видел. Затем, решив рассказать поподробнее да и просто поболтать, он вместе с граблями и вертушкой прилетел на облачко Каплюши.

– Финти-Фью у тебя получился очень похожим, – поразился способностями Каплюши Хлюп, – особенно грозовик чётко вырисован.

– Это я вырисован хорошо, а не какой-то там задавака Финти-Фью.

– А ты, Каплюша, молодец, не теряешь надежду выиграть, постоянно веришь в себя, – подбодрил Хлюп.

– Не только я один в себя верю, ещё и Нули во мне уверен, – похвастался Каплюша.

– Потому что ты храбр и добр?

– Именно так. А откуда ты узнал, неужели подслушивал?

– Больно надо! Просто он так всем говорит, – объяснил Хлюп. – Нули должен оставаться беспристрастным. Вот и подбадривает всех, а не кого-то в отдельности.

Подумав, что плохо, когда верят во всех, а не кого-то в отдельности, Каплюша решил отвлечься от невесёлых мыслей.

– Хлюп, а давай отправимся в опасное приключение на поиски Шэба, – предложил он. – У меня и сеть есть небесная, Муза-Табуза сплела. Будет чем ловить негодника. Гляди какая, – и Каплюша достал из кармашка малюсенькую сеточку. Набросил её на Хлюпа, и сеть, увеличившись, опутала полностью несчастного. Хлюп выпутался из незавязанной сети, посмотрел в горящие глазки Каплюши и согласился. Правда, при условии, что не будут с собой брать Вреднюшу.

– Отлично! – обрадовался Каплюша, найдя себе первого компаньона. – Теперь полетели за Хорошуней!

– А грабли куда? – поинтересовался Хлюп. – Мне их надо сдать Нули.

– Да ладно, грабли, тут Шэба надо искать! Брось их Ниль-Ниль, пусть она поработает.

– И то верно, – согласился Хлюп. Прицелился, бросил, но, видно, неудачно, потому что бесценное добро пролетело мимо облачка Ниль-Ниль и упало на низину. Но Хлюп с Каплюшей этого даже не заметили. Они уже летели за Хорошуней, который оказался в гостях у Обетика.

Обетик только-только хотел поделиться своей тайной с Хорошуней, как нежданно-негаданно прилетели Хлюп с Каплюшей. Хлюп тотчас начал выступать:

– Вы тут сидите, баламкаете, а недалеко от южной части небес опять Шэб безобразничает.

Это было правдой, последние новости они узнали от всезнайки Юльчика, когда искали Хорошуню. Юльчик к тому же рассказал, где находится Хорошуня.

– Пришло время с ним покончить, – продолжал гневную речь Хлюп, – и ты, Хорошуня, полетишь вместе с нами. Будешь нашим помощником.

– Я с радостью, – засобирался Хорошуня.

– А меня вы берёте в помощники? – робко спросил Обетик, надеясь, что не возьмут.

– Берём, – сказал Хлюп по праву старшего. – Только, чур, вверх ногами не летать. А то у меня голова кружится даже смотреть на тебя.

Обетик поднялся, бросил прощальный взгляд на такое насиженное и удобное облачко и покорно согласился.

Воинственные Каплюша и Хорошуня летели впереди, удручённый Обетик летел немного поодаль. Замыкал цепочку Хлюп, который как мог подбадривал Обетика:

– Знаешь, если хочешь, лети назад, я не обижусь. Обидится только Каплюша, но это ничего. Пообижается да и забудет. Только облачковая молва ничего не забывает. Вдруг мы с Шэбом встретимся, да втроём его не одолеем. А потом все будут говорить: «Ах, если бы Обетик был с ними, то всё бы получилось».

Обетику надоело выслушивать Хлюпа, к тому же он всегда мог постоять за себя, поэтому сказал:

– Ещё неизвестно, кто Шэба первый поймает. Может, я с ним и один справлюсь. А у тебя, Хлюп, ничегошеньки не выйдет. Сбежишь как самый обыкновенный небесный трус.

Хлюп очень обиделся, особенно выражению «самый обыкновенный». Кто-кто, а Хлюп всегда отличался от других смотрителей облачков. Был чудесным выдумщиком, замечательным смотрителем и даже шляпу носил не так, как все.

Больше Хлюп задевать Обетика не стал, а полетел к Каплюше и Хорошуне, которые как раз начали напевать мелодию бесстрашной смелости.

– Вы что делаете?! – возмутился Хлюп. – Мы же должны лететь в полной секретности и тишине, чтобы Шэб нас не заметил.

– Верно, Хлюп, – сказал Хорошуня. – Как мы сразу не догадались?

И друзья начали петь мелодию намного потише. Вот в этот самый момент вдалеке, окруженная розовым светом, пролетела большая и статная фигура.

– Ариза! – восторженно закричал Каплюша.

– Хороший знак, – мудро заметил Обетик.

– Какое красивое серебристо-лиловое платье и чепец под стать, – восхитился Хлюп.

Смотрители очень обрадовались, потому что видели Аризу не так часто, как хотелось бы. Ведь дел у Аризы было невпроворот. Строгая и мудрая, знающая и рассудительная, она содержала в порядке низину и небеса. А это занимает уйму времени.

Но даже сейчас, увидев Аризу только мельком, смотрители ощутили большой прилив сил. Что, впрочем, всегда случалось при встрече с ней.

Воодушевлённые и ещё более решительные, друзья на скорую руку соорудили облачко для отдыха. Сложили вертушки, уселись на него и начали смотреть, как далёкий папа Аризы зажигает звёздочки, как всё темнеет и смеркается. Воодушевление куда-то начало уходить и решимость вместе с ним.

– Вообще, как-то страшно становится, – робко заметил Хорошуня. – Вот кто нибудь из вас был в южной части небес? А вдруг там всё по-другому и плохо?

– Я не был, – ответил Хлюп, – но знаю, что там водятся мышитиши.

– И я не был, – добавил Каплюша, – но говорят, что там слишком ветрено.

– А вот я был, – спокойно, без всякого зазнайства произнёс Обетик. – Но, правда, мышитишь я там не встречал, да и не очень там ветрено, а во всём остальном ну точно как у нас.

Удивлённые Каплюша и Хорошуня переглянулись, а Хлюп от неожиданности чуть с облачка не упал.

– Обетик, расскажи, как ты там очутился. Только поподобнее и без выдумок, – попросил Каплюша.

– Давняя это история и долгая. Однажды, – начал рассказывать польщённый всеобщим вниманием Обетик.

Но не успел закончить свой рассказ, потому что смотрители услышали рёв большой жужжащей птицы.

– Ну вот, на самом интересном месте, – расстроился Каплюша.

– Покоя не дают нисколечко, – пожаловался Хлюп и начал надвигать шляпу на глаза и уши.

– Не надо, – остановил его Хорошуня. – По-моему, она летит прямо на нас, и как-то очень быстро.

– Разлетаемся по сторонам! – крикнул Каплюша во всю мочь.

Друзья бросились врассыпную. Но тут в маленьком окошке летящей стремительно вниз странной птицы они заметили испуганное лицо смотрителя низины. Точно испуганное, потому что, когда Хлюп видит этих птичек, у него такое же выражение лица.

– А, по-моему, эта птица падает слишком быстро и жужжит не очень сильно, – заметил теперь очень уважаемый Обетик, глядя вниз. – И я думаю, нужна наша помощь. Давайте её выровняем, а потом пусть летит, как знает.

– Я к ней ни за что, никогда близко не подлечу, – сказал Хлюп, но его уже никто не слушал.

Обетик, Каплюша и Хорошуня стрелой полетели вниз.

– Сначала за хвост её потянем, – командовал Обетик.

Хорошуня и Каплюша схватили хвост падающей птицы. А сам Обетик пытался снизу, по центру, выровнять её полёт. Но у него особо не получалось.

– Хорошуня, лети ко мне на помощь! – крикнул Обетик.

Хорошуня полетел, оставив Каплюшу главным держальщиком. Совместными усилиями они полностью остановили падение, птица стала привычно жужжать, а смотрители низины в окошках глупо улыбаться.

Помахав им на прощание, уставшие друзья полетели попить водички. Хлюп, уже нисколечки не обеспокоенный происшествием, сидел на новом облачке и считал звёзды.

– Дай попить, – оторвав его от счёта, попросил Каплюша.

Хлюп напоил друзей водичкой из своего кувшинчика. И когда все стали умиротворённые, осторожно предположил:

– А может, ну его, этого Шэба, полетели назад домой. Путь проделали немалый, его нигде не встретили. Вы только глупостями занимаетесь. К тому же дома поймать Шэба намного легче. Подождём его, пока он к нам заглянет. А?

Хлюп вопросительно поглядел на Обетика, справедливо видя в нём главного.

– Нет, – твёрдо сказал Обетик. – Если затеяли дело, надо его завершить. И мы его завершим успешно, потому что мы дружны и сильны. То, что мы на верном пути, сомневаться не приходится. Посмотрите, вдали зарницы. Значит там точно что-то происходит. А ты, Хлюп, если хочешь, лети домой, никто обижаться не будет.

На Хлюпа речь Обетика не произвела никакого впечатления. Он с радостью зацепился за последние слова:

– Ну, если справитесь и без меня, тогда счастливого пути, а мне ещё пёрышки пересчитать надо.

И Хлюп быстро, не оглядываясь, полетел назад. Благо, ветер дул как раз в ту сторону.

Каплюше, Обетику и Хорошуне приходилось лететь против ветра. Что очень неприятно само по себе, так ещё и в темноте. К тому же спать хотелось очень сильно.

– Я так надеялся на Хлюпа, а он нас так подвёл, – нарушив тишину, произнёс Каплюша. – А вот в тебя, Обетик, ты извини меня, я никогда не верил. Чудак уж ты очень большой. Надо же, как всё обернулось, прямо с ног на голову.

– Нет, – засмеялся Обетик, – с головы на ноги. – Я ведь дал новое обещание: летать и строить облачка, как все. А то, что Хлюп бросил нас на полпути, может, это и к лучшему. Потому что в случае опасности он нас бы точно подвёл.

Умные слова Обетика как всегда пришлись в пору. И забыв ненадёжного Хлюпа, друзья полетели на свет зарниц.

 

Глава пятая Опасные танцы

Свет становился всё ярче, а ветер всё сильнее. Шэб был явно где-то поблизости. Лететь уже было невмоготу. Громадные порывы ветра то приближали смотрителей к цели, то, как мячик, подбрасывали их вверх, а затем назад. Тогда Каплюша предложил держаться друг за друга и представить, что они один большой смотритель. И, правда, одному большому смотрителю лететь сквозь ветер стало легче. Вертушки начали противно звенеть, и их закрыли. Когда друзья долетели до места, где свет был уж очень ярким, Хорошуня прошептал:

– Вижу там, – и махнул ручкой вперёд.

– Кого? – так же тихо спросил Обетик.

– Нашу цель.

И тут уже Обетик и Каплюша увидели Шэба, стоящего на большой тучке.

– Каплюша, вытаскивай сеть, – приказал Обетик.

Каплюша быстро вытащил сеть и спросил:

– Теперь что будем делать?

– Теперь главное, – отвечал ему Обетик, – незаметно подлететь сзади и накинуть на него дело рук Музы-Табузы. И всё готово! Он у нас в сети! А там уж, дотащим, как-нибудь до Аризы нашу поклажу по имени Шэб.

Друзья начали облетать тучу. Когда свет был слишком ярок, они притаивались, дожидаясь, когда наступит очередь тьмы. Так осторожничая, они добрались до Шэба. Тот стоял спиной к ним и ничего не подозревал. Каплюша, увидев Шэба так близко, аж от радости хотел ручки потереть, но вовремя передумал, вспомнив, что у него в руках сеть.

– Действуем на счёт три, – тихо произнёс Обетик. – Раз, два.

Друзья напряглись. На счёт три произошло три события: смотрители кинули предварительно растянутую сеть, Шэб взлетел, и пустая сеть неблагополучно упала на тучку.

Летая над головами смотрителей, довольный Шэб произнёс:

– Ловушки Шэбу не страшны, ведь все они всегда глупы.

Потом, разглядев Обетика, Шэб ещё больше обрадовался:

– Ну, точно, у меня сегодня счастливый день. На низину послал славный ураган, так ещё и Обетик объявился собственной персоной. А я о тебе ведь только и думаю. Где мой милый Обетик? В каком кармашке он спрятал мою драгоценную коробочку?

Испуганные смотрители не могли сдвинуться с места, как будто приросли к тучке. На самом деле их крепко держали два помощника Шэба – Веля и Веша. Каплюша и Хорошуня, неудомевая, смотрели на Обетика. Первым нарушил молчание Хорошуня:

– О чём это Шэб бормочет? Ты что, его знаешь?

– Как же ему меня не знать, меня все знают, – ответил вместо Обетика Шэб. – Но лично со мной он только сейчас познакомился. А что произошло раньше? Отвечаю. Недавно я пролетал мимо облачка Обетика и случайно потерял свою незаменимую коробочку. Там и надпись была «Шэбу-громовержцу». А ты, Обетик, не вернул вещь владельцу, присвоил. Разве так по-честному? Но теперь ты тут, вижу, коробочка у тебя в левом кармане комбинезона. Так что отдавай её побыстрей и справедливость восторжествует.

Но Обетик сам очень привязался к этой коробочке и отдавать не думал. Хотя каждый смотритель знает, что чужое брать плохо. Шэб посмотрел на Обетика, всё понял и приказал Веле забрать добро. Веля полез в карман к Обетику. Тот расстроился и больно укусил его за руку. В то же самое время Каплюша с Хорошуней почувствовали, что один Веша держит не так крепко, дружно набросились на него и славно отмутузили. Да так разошлись, что и Веле досталось. Шэб только диву давался такой прыти смотрителей.

Обетик быстро достал из кармашка коробочку, открыл, и из неё начали вылетать светящиеся шары.

– Быстрее! Запрыгивайте на них! Тогда нас Шэб точно не догонит! – крикнул Обетик.

– Так, может, ещё и с Шэбом повоюем? – предложил Каплюша.

Но Шэб словно решил показать, что с ним воевать бесполезно, сильно толкнул Обетика и вырвал из рук драгоценную коробочку.

– Да быстрее запрыгивайте! – начал торопить друзей Хорошуня, уже усевшийся на шар. – Только осторожней, они чуть горячеватые.

Каплюша помог Обетику забраться на шар. Но к их удивлению, Шэб уже потерял к ним всякий интерес, а только разглядывал свою коробочку. Потом, вспомнив о непутёвых смотрителях, дунул со всей силы на три шара, и друзья со страшной скоростью полетели вниз на низину.

– Летите себе на здоровье, – напутствовал их на прощание Шэб, – Аризе привет передавайте. И помните, что я смотрителям зла не делаю. А шаровые молнии умные, сами вас довезут до места назначения.

Друзья пытались спрыгнуть с молний, но те их не отпускали, а преспокойно и плавно летели себе на низину.

– Обетик, ну зачем ты только эту коробочку открыл? – огорчённо поинтересовался Каплюша.

– Я думал, что они помогут нам. Ведь я им всегда нарадоваться не мог, они же такие красивые.

Молнии только кивнули в подтверждение последней фразы, но всё равно летели вниз.

Поняв, что с молниями можно найти общий язык, Обетик разумно продолжал их нахваливать:

– Они ведь очень умные, всё понимают.

Молнии закивали ещё быстрее, при этом от курса не отклонялись. Затем Обетик всячески пытался говорить приятные слова, но, увы, без толку, низина стремительно приближалась.

Вдруг друзья почувствовали громадную тяжесть и тотчас провалились в забытьё.

Очнулся Каплюша от громкого крика смотрительницы низины. Осмотрелся и увидел, что они с друзьями на молниях оказались в домике смотрителей низины. Причём смотрители низины были очень разные: большие и маленькие, лохматые и гавкающие. И все они бегали туда-сюда, орали. Каплюша знал, что он не очень симпатичный, но зачем так кричать? Но потом понял, что дело не в нём. Потому что Хорошуня вон на что красив, но при виде его на молнии всё равно тоже все орут. У Каплюши аж голова начала болеть от всей этой суматохи. Тут ещё и Обетик куда-то пропал. Но потом объявился – вылетел из другой комнаты. Каплюша попросил молнию:

– Может, хватит вам устраивать представление? Давайте сообразите что-нибудь медленное.

Молния кивнула, полетела к своим подружкам, а Каплюша соответственно к Хорошуне и Обетику. Хорошуне очень нравилось приключение, он всем смотрителям низины махал ручкой и вёл себя как можно дружелюбно. Обетик ещё печалился о своей коробочке, но настроение у него тоже было хорошее.

– Хоть передохнём чуточку, – радовался Каплюша тому факту, что молнии перестали мельтешить. – Интересно, что они дальше собираются делать?

А молнии встали в ряд и начали одновременно проделывать какие-то движения.

Вжик вправо – и у Каплюши чуть не слетела шапочка. Поворот – у Обетика закружилась голова. Двойной поворот – и Обетику стало очень плохо.

– Танцуете, что ли? – спросил у молний Хорошуня.

Молнии дружно закивали. Но из-за особо громкого крика одной смотрительницы низины в ярко-красном платке и зелёных серёжках молнии перестали танцевать. Чуточку покружились и вылетели через окно на свежий воздух.

Потом Каплюша помнил только жуткий звук, и сила взрыва подбросила его наверх, впрочем, Хорошуню и Обетика тоже.

– Тинти-минти! – кричал Хорошуня. – Как чудесно! Где ещё такое испытаешь!

Вдруг друзьям стало очень легко, это они попали в привычное пространство. И начали оживленно обсуждать приключение:

– Да, вот и попали мы в переделку. Кому рассказать, никто не поверит, – сказал Обетик.

– Наверное, только и Ариза всё и поймёт, – добавил Каплюша.

Хорошуня, зевнув, предложил всем поспать, а завтра во всём разобраться.

Каплюша и Обетик с радостью согласились. Смотрители заснули крепким сном на подвернувшемся весьма кстати облачке. Не спал в это время только совестливый Хлюп, который решил вернуться и поискать неведомо где находящихся друзей.

 

Глава шестая Хлюповы заботы

Сонный Хлюп летел и летел, но найти никогошеньки не смог. Если честно, то Хлюп уже запутался, где он был: то ли в южной части небес, то ли в северной. Так он летел, пока не наткнулся на облачко, на котором мирно спали какие-то смотрители. Подумав, что сон ему просто необходим, Хлюп прилёг рядом с этими смотрителями, двумя маленькими и одним очень уж большим. Глазки слипались сами собой, Хлюп лёг калачиком, уткнувшись в бок громадного смотрителя. «Наверное, я всё-таки в южной части небес, – засыпая, подумал Хлюп. – Вон тут какие громадные смотрители попадаются, может, ещё и мышитиши водятся. Надо будет тут поосторожней вести себя. А рассказ Обетика – сплошные враки». Успокоив себя, Хлюп славно заснул. А проснулся только из-за того, что очень затекли ручки. Осмотревшись, он увидел всё ещё мирно спящих южан. Но решил бесцеремонно их разбудить, что бы выяснить подробности быта южного населения. «Ведь когда ещё пообщаешься с этими южанами», – рассудил Хлюп. И принялся за дело, начав будить громадного смотрителя. Толкая его в разные стороны, щипая за щечки, Хлюп всё время думал, до чего этот южанин на кого-то похож. Хлюп силился вспомнить, но не мог. У кого он видел такой очень круглый нос? У кого такие же серебристые волосики и коричневый комбинезон? И тут Хлюпа осенило:

– Мама Ариза, да это ведь Шэб!

Сразу сжавшись в комочек, Хлюп очень растерялся. Но потом, придя в себя, рассудил: «Пора спасаться, пока никто не проснулся». На счастье Хлюпа, Шэб после удачного урагана обычно падал замертво, а Веля и Веша всегда были любителями-сонями.

Хлюп уже убегал восвояси, как заметил лежащую рядом с Велей воздушную сеть.

«Ах, как славно было бы опутать ими спящего Шэба и доставить его целёхонького к Аризе, – подумал Хлюп. – Вот тогда я точно буду герой. Мне разрешат почаще бездельничать, и все будут встречать меня криками “Хлюп-избавитель!”»

Будущие почести пересилили минутную трусость. И Хлюп решительно, основательно и очень тихо начал опутывать Шэба сетью. Покончив с ним, Хлюп, на всякий случай связал за ножки Велю и Вешу. Так, чтобы в погоню не летели. А потом перетащил связанного и ничего не подозревающего Шэба на облачко, аккурат летящее в сторону дома.

Про друзей Хлюп уже и не вспоминал, впрочем, они про него тоже. Каплюша, Хорошуня и Обетик, потягиваясь после сна, с восторженным ужасом вспоминали своё опасное приключение.

– Я бы ещё покатался на молниях, – сказал мечтательно Обетик.

– А я бы хотел ещё хоть раз слетать на низину, – высказался Хорошуня.

– Там всё-таки забавно и пахнет очень странно.

– А я бы мечтал сразиться ещё раз с Шэбом, – удручённо вздохнул Каплюша.

– И победить, – добавил Обетик. – Но хватит мечтать, лучше полетели быстрее на день рождения Ниль-Ниль. Хлюп, наверное, уже там и пьёт вкусненькую водичку.

– Нет, не там, – заметил Хорошуня. – Вон он, – и указал на облачко, проплывающее наверху.

Друзья решили не разговаривать с Хлюпом и даже не смотреть на него. Но Хлюп был какой-то странный, очень напыженный и гордый. Он даже им ручкой помахал с высоты собственного облачка.

– Полетели укорять его, а заодно узнаем, чего это он такой важный, – предложил Каплюша.

Но когда смотрители долетели до Хлюпа и увидели связанного Шэба, то от неожиданности они забыли про всякие там укоры.

– Как же ты с ним справился? – тихо спросил Хорошуня.

– Хлюпу опасности не страшны! – гордо ответил тот. – В тяжелейшей битве, один на один, я сразился с ужасным Шэбом, поцарапал свою вертушку, – в доказательство он протянул действительно поцарапанную вертушку. Потерял шапочку, – быстро указал на отсутствующую шапочку. – Да и к тому же порвал комбинезончик, – штанина комбинезончика действительно была порвана, но самую малость.

Просто Хлюп очень любил свой полосатый комбинезончик, и когда рвал его для доказательства героизма, то чуточку, чтобы потом зашить можно было.

– Вот я какой, Хлюп! – продолжал он задаваться. – А вы втроём с ним справиться не могли. Смехотища, да и только.

После хвастливой речи Хлюп отвернулся от друзей, а Каплюша, Обетик и Хорошуня, обсудив услышанное, предложили Хлюпу постеречь Шэба. На что тот с радостью согласился: одному-то с Шэбом на самом деле ой как страшно находиться.

Каплюша, Хорошуня и Обетик сели полукругом возле Шэба и в прямом смысле не сводили с него глазок. Хлюп ходил по облачку и всё не мог на себя нарадоваться, только иногда слышалось: «Бунь», данный возглас означал, что Хлюп чрезвычайно доволен. Потом он решил, что герой может и поспать, и строго приказал друзьям:

– Я ложусь спать, устал после сражения. За Шэбом присмотрите, если что-нибудь случится, вовек не прощу.

Хлюп уснул мгновенно, только во сне ещё брунькал. А Обетик предложил друзьям забрать у спящего Шэба коробочку. Но Каплюша с Хорошуней решили до встречи с Аризой ничего не трогать. Обетик только обиженно вздохнул.

Шэб проснулся неожиданно и не вовремя, как раз когда друзья решили попить оставшейся водички. Он поморгал глазками, пошевелил руками и ногами, оценил ситуацию и произнёс:

– Ну, ваша взяла, смотрители. Наконец-то вы меня поймали. Только мне пить тоже очень хочется, угостите уставшего Шэба водичкой.

От голоса Шэба тотчас проснулся Хлюп. Сразу поняв, что довести Шэба до Аризы надо в сохранности, Хлюп выхватил кувшинчик у Обетика и начал поить Шэба. Тот ворчал и жаловался, как ему неудобно пить, тогда Хлюп со всей осторожностью, приподнял голову Шэба и начал поить его очень бережно. Выпив всю воду смотрителей, Шэб попросил кого-нибудь рассказать ему какую-то познавательную историю. На что Обетик включил на своей вертушке жёлтенькую кнопочку. Шэб пожаловался, что история неинтересная. Хлюп выключил вертушку Обетика и начал рассказывать всякие потешки.

– Ты прям его каждое желание выполняешь, так нельзя, и без историй лежал бы он себе преспокойно, – высказался Хорошуня.

– Нет, без историй мне было бы скучно и неинтересно с вами, – ответил за Хлюпа Шэб. – Продолжай, мой дорогой Хлюпик.

Хлюпик старался изо всех сил рассмешить Шэба. Когда запас потешек закончился, Хлюп приступил к пению, когда песни выветрились, настала пора танцев. После танцев уставший Хлюп решил показать коронную стойку на голове, но закружился и шлёпнулся прямо на Шэба. Тот был доволен представлением. Но тут, во время паузы, пока Хлюп обдумывал, чем ещё поразить Шэба, за беседу взялся Хорошуня. Он начал внушать Шэбу, как важно быть добрым, милым, незлобивым. Как все бы любили Шэба, будь он благородным, справедливым, честным. Хорошуня знал так много замечательных слов и все их говорил и говорил. А Шэб очень не хотел всё это слушать. Вначале он стал вертеться, потом попросил Хорошуню замолчать. Но тот уж очень разошёлся. Тогда Шэб одним движением разорвал сети, встал на ножки и обиженно сказал:

– Я думал, с вами интересно будет, вспомню былое, но ты, Хорошуня, такой противный, что я больше не собираюсь тут с вами находиться.

Шэб улетел, метнув напоследок рядом со смотрителями гром и молнию. Хлюп с глазами, полными слёз, кричал удаляющемуся Шэбу:

– Шэб, вернись! Хорошуня молчать будет!

Но Шэба уже и след простыл.

– Из-за тебя, Хорошуня, всё сорвалось! – Хлюп даже ножками затопал от возмущения.

Обетик решил заступиться за Хорошуню:

– Да Хорошуня ни в чём невиноват! Шэб просто играл с нами. Ему, как видно, любые сети нипочём. Думаю, нам, простым смотрителям, никак его не поймать. Наверное, это только Аризе под силу. Но почему-то она не может с ним справиться.

– А может, не хочет? – произнёс, сам себе удивляясь, Каплюша.

– Истинно так, – подтвердил догадку Каплюши Обетик.

– Забудь про него, – тронул Хорошуня за рукавчик Хлюпа. – Полетели лучше на день рождения Ниль-Ниль, чего тут зря время терять? Только расстраиваться.

И друзья потащили печального Хлюпа на весёлое мероприятие.

 

Глава седьмая Проучение обучением

Но перед празднованием дня рождения Ниль-Ниль произошло событие, которое впоследствии Хлюп называл «проучение обучением».

День подходил к концу, и все облачка окрасились в нежно-розовый свет, все, кроме, одного.

– Смотрите, – сказал Хорошуня, – какое неприятное облачко.

– И странное какое-то, – добавил Обетик. – Давайте его исследуем, а то что-то уж больно оно подозрительное.

– Давайте, давайте, – обрадовался Каплюша возможности узнать что-то новое.

Когда смотрители подлетели вплотную к облачку, то они очень удивились. Оказалось, что облачко представляет собой большой шалашик, и в этот шалашик вело три входа.

– Что делать будем? – поинтересовался Каплюша.

– Я зайду в первый вход, Хлюп – во второй, а вы, неразлучные друзья, – в третий, – сказал Обетик.

– Нет, так не пойдёт, – возмутился Хлюп, – а вдруг это шалашик мышитиши? Может, им больше не нравится жить в южной части небес, теперь они тут обосновались. Да и ждут, когда какой-то глупый смотритель сюда заглянет. Поэтому, чтобы не попадаться по одному, пойдём все вместе. Поймаем мышутишу и подарим Ниль-Ниль на день рождения.

– Хорошая мысль, – согласился Хорошуня.

И друзья гуськом вошли в первый вход. Никого подозрительного они не встретили, просто шли себе по узкому коридорчику. Шли тихо, только Хлюп иногда останавливался, да так неожиданно, что идущие за ним Хорошуня и Каплюша постоянно врезались в него.

– Ты чего это делаешь? Неужели боишься? – спросил его Хорошуня без обиняков.

– Я? Да я после того, как поймал Шэба, ничегошеньки и никогошеньки не боюсь. Это я просто прислушиваюсь, вдруг они сзади наступают.

После такого предположения Каплюша, шедший самым последним, постоянно оглядывался и держал вертушку наготове. Вдруг друзья услышали звуки «шу», «ня», «ик».

– Обетик, скажи нам честно, это неведомый язык мышитиши? – спросил дрожащий Хлюп.

– Нет, это хорошо известный нам язык смотрителей облачков, – успокоил его Обетик. – По-моему, мы слышим обрывки какого-то разговора.

Смотрители потопали дальше, вот узкий коридорчик начал расширяться, и они увидели комнату, внутри которой оживлённо переговаривались небезызвестные Финти-Фью и Юльчик.

– Финти-Фью, а ты знаешь, что Обетик не всегда строит облачка вниз головой? Когда никто не смотрит, он переворачивается! А глупый Каплюша спит и видит, что тебя обыграет.

– Ну, это вряд ли, – возразил Финти-Фью.

– Нет, нет, точно, мне его друг Хорошуня рассказал.

Каплюша с укором посмотрел на Хорошуню. Тот потупился и тихо сказал:

– Я думал, Юльчик порядочный смотритель, а он оказался вон каким негодным.

– Давайте спрячемся, пока они нас не заметили, – предложил Хлюп, – и послушаем ещё, о чём они будут говорить.

Друзья спрятались за угол. Беззаботный Юльчик тем временем продолжал:

– А у Хлюпа есть тайник, куда он складывает…

Но Юльчик не успел рассказать, что складывает и куда, потому что из третьего коридорчика вышла Фруся. Милая, добрая Фруся поздоровалась с Финти-Фью и Юльчиком и начала взахлёб раскрывать все секреты своих девчонок-подружек.

– Вот это да! – удивился Обетик. – Ладно, Юльчик – собиратель новостей, но Фруся! Самая беззащитная смотрительница оказалась такой непорядочной.

Хлюп, наоборот, обрадованный тому, что прилёт Фруси помешал узнать правду о его тайнике, попытался её обелить:

– Может, она не со зла.

Но Фруся, дорассказав очередную порцию сплетен, доказала, что со зла.

– Вот это да! – Финти-Фью потирал ручки. – Никогда бы не подумал, что Муза-Табуза завидует Ойке-тобойке. Они ведь лучшие подружки.

– Ну, Фруся, наконец-то ты закончила, – обрадовался Юльчик. – Давайте я теперь дорасскажу про тайник Хлюпа, а то потом позабуду.

– Хватит, – решительно за углом сказал Хлюп, – пора заканчивать эту ярмарку сплетен. Давайте их проучим, да так, чтобы навсегда пропала охота другим перебирать косточки.

– Я уже всё придумал, – сказал Каплюша, – тем более вот это нам поможет. – Каплюша указал рукой на лежащие почти рядом с ними мешки. – Слушайте меня внимательно!

Тем временем в другой части комнаты Финти-Фью внимательно слушал, как долететь до тайника Хлюпа, мысленно рисуя карту. Но тут его внимание начало рассеиваться, он посмотрел вперёд, тряхнул головой – не помогло, ещё раз тряхнул головой – видение не исчезало. Волосы вместе с шапочкой встали дыбом, и Финти-Фью, не попрощавшись, так побежал, что ему позавидовал бы сам Нули.

– Что случилось с Финти-Фью? – удивился Юльчик. – Неужели полетел за сокровищами Хлюпа?

Тут Юльчик с Фрусей услышали чье-то громкое дыхание. Они недоумённо оглянулись и застыли на месте: Юльчик с открытым ртом, а Фруся почему-то с надутыми щеками. К ним приближались два существа странной наружности и явно с плохими намерениями.

– Кто вы? – спросила, заикаясь, Фруся, рассматривая высокое коричневое создание с клювом и одним глазом.

– Мыши, – поклонилось первое существо.

– Тише! – сказало второе.

Фруся с Юльчиком закричали на все лады и рванули: Юльчик во второй коридорчик, а Фруся в третий.

– Юльчик наш! – сказало первое существо и побежало в погоню.

– Поторапливайся! – подгонял Хлюп, стоя на плечиках у Обетика. – Ведь уйдёт же зараза!

Обетику было тяжело бежать, нести на себе грузного Хлюпа и при этом изображать из себя мышутишу, но он очень старался. Хлюп, держа клюв, сделанный из двух вертушек, пытался зацепить им Юльчика, но тот уворачивался, как мог. Тогда Хлюп решил применить беспроигрышный способ «нагоняй страхом».

– Хам! Там! Шам! Улю-лю, улю-лю! Я тебя сейчас схвачу! – начал как можно ужаснее кричать Хлюп.

Заметив, что при выкрике «хам» Юльчик сбавляет темп, Хлюп не замедлил повторить его три раза. На третий раз Юльчик только икнул, грустно мекнул и упал, не добежав до выхода каких-то пять шагов. Мышатиша подошла к нему, зацепила его клювом и приподняла до уровня глаз.

– Юльчик! – строго сказала она.

– М-м, – жалобно откликнулся Юльчик.

– Запомни! Болтать без меры плохо, выбалтывать секреты других ещё хуже. Но самое плохое, – тут мышатиша изменила голос, – раскрывать местоположение тайников. Я научу тебя, Юльчик, слову «порядочность». Повтори! – приказала мышатиша.

– П-п-порядочность.

– И слову «совесть», – продолжала урок мышатиша.

– Фесть, – сказал Юльчик и, не слыша отклика от мышитиши, повторил более удачно: – Солесть.

Тут мышатиша как-то встрепенулась, разжала клюв, отчего Юльчик свалился на пол (просто Хлюп с Обетиком думали, что делать дальше). Юльчик хотел доползти до выхода, но мышатиша подошла к нему, пристально вгляделась, выкрикнула «Чик!», и Юльчик полетел от удара ноги Обетика прямиком к выходу. Сила удара была такой большой, что Хлюп не удержался и свалился вместе с вертушками на Обетика. Но Юльчик ничегошеньки не видел, зажмурясь, он вылетел из облачка, думая только о том, как благополучно всё закончилось.

Пока Хлюп с Обетиком выпутывались из мешка, Хорошуня с Каплюшей пытались донести до Фруси идеи благородства, но это у них никак не получалось. При виде мышитиши, склоненной над упавшей Фрусей, смотрительница только визжала, забавно закрывая глаза руками. Устав от визга, мышатиша благожелательно поинтересовалась:

– А зачем в облачке три входа?

Фруся, на минутку перестав визжать, объяснила:

– Первый для Финти-Фью, второй для Юльчика, а третий для меня. А в общем для загадочности, чтобы смотрители не приближались и давали нам возможность спокойно поболтать.

– Ладно, Фруся, – сказала уставшая мышатиша, – лети домой, но если ещё раз начнёшь сплетничать, мы тотчас вернёмся. Понятно?

– В-ви, – ответила Фруся и быстренько полетела к выходу, пока добрая мышатиша не передумала и не заклевала её прямо здесь и прямо сейчас.

Как только Фруся удалилась, Хорошуня слез с плеч Каплюши, вдвоём они избавились от мешка и пошли во второй коридорчик посмотреть, что там делают Обетик с Хлюпом.

– Жаль, что мы Финти-Фью не проучили, – сказал с досадой Каплюша.

– Ну, ему такое поведение, всё равно рано или поздно аукнется, – ответил Хорошуня.

– Как? Вот так, что ли? Ау!? – смеясь, спросил Каплюша.

– Да тут мы, тут, – откликнулись на ауканье Обетик с Хлюпом.

И подбежав к друзьям, начали подробно рассказывать про выражение лица Юльчика, когда его учили двум таким простым, но важным словам.

 

Глава восьмая Чудесный подарок Каплюши

Когда уставшие смотрители прилетели на облачко Ниль-Ниль, праздник уже был в полном разгаре. Почётным гостем была Цебуся, которая при виде Каплюши и Хорошуни приветственно помахала им ручкой. Мальчишки били в маленькие небесные барабаны, Ниль-Ниль играла на своей дудочке, а другие девчонки танцевали. Заметив, что, наконец, все в сборе, Ниль-Ниль закончила играть на дудочке и хлопнула по облачковому обычаю три раза в ладоши. В наступившей тишине торжественно объявила:

– Пришло время поздравлений.

Первым Ниль-Ниль решил поздравить чуть всколоченный, но не потерявший уверенности в себе Финти-Фью:

– Дорогая Ниль-Ниль, ты всегда была смелой и храброй смотрительницей облачков. Ты одна из немногих девчонок, кто будет участвовать в завтрашних соревнованиях. Выиграешь ли ты? Не уверен. Но я посвятил тебе этот стишок.

Финти-Фью расправил плечики и начал красиво и громко орать:

– Но в этом стишке про меня ничегошеньки не сказано, – обиженно заметила Ниль-Ниль.

– А как же словосочетание «с тобой»? – ещё более обиженно проворчал Финти-Фью.

– Что герой, то герой, – подтвердил Обетик, перемигиваясь с Каплюшей.

Невдалеке сидели свидетели героизма Финти-Фью – Фруся и Юльчик, но они не обращали внимания на присутствующих, а только беспрерывно пили водичку.

Затем каждый приглашённый смотритель выступал с поздравлениями и дарил подарки. Кто-то дарил новую шапочку, кто-то – замечательные ботиночки на пузырьках, Хорошуня подарил новую красивую мелодию, а Обетик – запасную ручку для вертушки. Каплюша решил всех поразить и оставить свой подарок напоследок. Уже и Ойка-Табойка подарила Ниль-Ниль фокус, наступила предпоследняя очередь Хлюпа, но тот куда-то подевался. Каплюша решил дарить свой подарок, но тут все увидели парящего Хлюпа и ахнули. Он летел в смешном костюмчике из разноцветных перьев птичек, а на голове у него красовалась корона из белых пёрышек. Хлюп пролетел четыре раза мимо восторженных смотрителей, два раза перекрутился, чтобы лучше рассмотрели его наряд, и брунькая, подлетел к Ниль-Ниль, протягивая ей точно такую же корону, как у себя.

– Ниль-Ниль, бесспорно, мой скромный подарок в виде этой шикарной короны – самый лучший из всех, что тебе подарили. Носи её с гордостью, как и я. И не забывай, кто её тебе преподнес.

Ниль-Ниль очень обрадовалась такому неудобному, но красивому подарку Хлюпа.

– Спасибо тебе, Хлюп, ты просто чудо, – поблагодарила она друга.

Но настоящее чудо звали Каплюша. Тот решил отличиться больше всех, не потому что любил всех удивлять, хотя это он, конечно, тоже любил. А просто Ниль-Ниль ему всегда очень нравилась.

– Ниль-Ниль, – произнёс Каплюша, – тебе исполнилось четыре небесных годика, и я сделаю так, что об этом узнают все и на низине, и на облачках.

– Вот это да! Мой день рождения запомнят все! – закричала восторженно Ниль-Ниль и от радости взлетела до самого верхнего облачка. Но когда опустилась, то рассудительно заметила:

– Но если это опасно, то ничего не делай.

– Да, Каплюша, – поддержал ее Хорошуня, – и так уже подустали.

– Не переживайте за меня, – успокоил друзей Каплюша, – только глядите во все глазки на низину и вскоре увидите мой сюрприз.

– А я думаю, ничего интересного мы там не увидим, – попытался испортить праздничное настроение Финти-Фью.

– Увидим, увидим! – грозно сказал Хлюп, наступая на ножку Финти-Фью, а потом миролюбиво напутствовал Каплюшу: – Лети, удачного пути!

Другие смотрители тоже решили высказаться на прощание и даже выстроились в очередь, но Каплюша уже никого не слушал, а полетел осуществлять задуманное.

Чтобы не заскучать в ожидании последнего сюрприза, Ниль-Ниль предложила гостям поиграть в таранки.

– Ура! Таранки! – закричали восторженные смотрители.

Особенно радовался Хлюп, ведь это была его любимая игра. Но когда наступила очередь делиться на команды, пришла пора печалиться Хлюпу. Каплюша улетел, а без него смотрители никак не могли делиться поровну на две команды. Кто-то должен был не играть. И этот кто-то был Хлюп. Финти-Фью, глава команды «Победителей», сказал:

– Хлюп в перьях смешон, он будет только думать, как не испортить свой наряд. Нам такие игроки не нужны.

Вреднюша, глава команды «Везунчиков», не соглашался принимать Хлюпа в свою команду из-за старинной истории с вертушкой. Семь облачковых лет назад Хлюп позаимствовал вертушку у Вреднюши и с тех пор не отдавал. А сказать, что оставил её в грозовом облачке, стыдился. Нули уже давным-давно выдал Вреднюше новую вертушку, но отношения между двумя бывшими друзьями так и не наладились.

Отверженный Хлюп полетел дуться на другой край облачка. Так он и сидел там до тех пор, пока к нему не подлетела Ниль-Ниль:

– Хлюп, не обижайся, пожалуйста. Всем понравился твой замечательный наряд. А Финти-Фью тебе просто завидует.

– Бу, – сказал Хлюп и отвернулся от Ниль-Ниль.

– Распрекрасный Хлюп, хочешь, я тоже не буду играть, а буду сидеть с тобой?

– Бу, – ответил Хлюп, чуточку сдуваясь.

– Я так хочу, чтобы мой день рождения всем понравился и никтошеньки не обижался и не скучал.

Но очередного «бу» Ниль-Ниль не расслышала, потому что налетели Хорошуня, Муза-Табуза, Обетик, схватили перепуганного Хлюпа за ручки и ножки и потащили в сторону играющих.

– Хлюп, – объяснял по дороге Хорошуня, – Цебуся согласилась играть в команде Финти-Фью, а тебя мы берём в свою команду.

– Но, Вреднюша, – начал было Хлюп.

– Ничего, с Вреднюшей мы уже договорились, – защебетала Муза-Табуза, – или он берёт тебя в нашу команду и остаётся главным, или идёт в команду к Финти-Фью.

– Это Хорошуня придумал, – добавил Обетик.

– Мы теперь точно выиграем, – сказал Хлюп, высвобождаясь от друзей, – если только Вреднюша не подведёт.

– Интересно, мостик уже построили? – поинтересовалась Ниль-Ниль. – Тонюсенький?

– Скажешь тоже, самый тонюсенький, – обиженно ответил Обетик, указывая на полосочку, соединяющую два облачка.

Подлетая к облачку команды «Везунчиков», они услышали последние наставления Вреднюши:

– Бегите и смотрите под ноги. Падать запрещается! А если вас столкнут, на глаза мне даже не показывайтесь.

Таранки – игра простая. Всего-навсего надо бежать навстречу противнику по узкому мостику и сделать всё, чтобы противник упал. Для этого достаточно рассмешить противника, сказать неожиданность или легко толкнуть. Впрочем, смотрители чаще именно толкали друг друга. Упавший смотритель выбывал из игры, и та команда выигрывала, у которой оставалось больше смотрителей, крепко стоящих на ногах.

– Вперёд! – громко крикнул Финти-Фью, оповещая о начале игры.

И навстречу друг другу побежали Хорошуня и Юльчик.

Призывной крик Финти-Фью услышал даже Каплюша, который давно отлетел на приличное расстояние. «Без меня в таранки играют, – смекнул он. – Хоть бы Хорошуня выиграл и Ниль-Ниль, а если они в разных командах?» Но дальше Каплюша размышлять не стал, потому что увидел множество громадных шаров с корзинами и смотрителями низины, расположившимися в этих корзинах. Рассудив, что шары – замечательное место для отдыха, Каплюша перебирался с одного шара на другой, трогая такой непривычный на ощупь материал. «Всё-таки зачастили к нам смотрители низины в гости, – думал он, отдыхая на синем шаре. – А мы к ним никогда, случай с молниями не в счёт. Вот бы к ним почаще опускаться, всё ж они необычные и забавные».

Тут он услышал, как в корзине шара кто-то красиво поёт. Когда он заглянул в дырку на вершине шара, то увидел лохматое существо, ну в точь как видел, катаясь на молниях. Тогда любопытный Каплюша подлетел к корзине как можно ближе, чтобы рассмотреть невидаль. Подивился такому чуду, покачал головой и воскликнул от ещё большей радости. Наконец-то он добрался до цели.

Внизу, в ярко-красном обрамлении, стоял домик смотрителей низины, верхушки башенок которого доставали почти до неба. Они были очень нужны Каплюше для подарка. Конечно, просто так верхушки не подаришь. Без интересу. А вот если они будут украшены волшебными огоньками, то подарочек хоть куда. Огоньки, правда, смотрители зажигать не умели. Не умел и Каплюша до тех пор, пока бессовестно не подслушал, как Ариза учит Нули зажигать всяческие огоньки-кисточки на разных верхушках. Каплюше очень понравилась идея зажечь на день рождения Ниль-Ниль четыре огонька. Теперь для этого надо всё сделать правильно, ничегошеньки не перепутать, и тогда слава о его подарке будет передаваться из уст в уста и дойдёт до южной части небес.

Каплюша подлетел к первой верхушке, осмотрелся, успокоился и начал тереть ручки одна об другую всё быстрее и быстрее. При этом надо было вертеть носиком, как говорила Ариза, «обстоятельно», тогда огонёк начнёт оживать. Каплюша смотрел и смотрел в свои ладошки, но никакого огонька там не было. Рассудив, что дело в носике, Каплюша ещё старательней начал его вертеть, да так обстоятельно, что чихнул. И тинти-минти! Огонёк ожил. Тогда Каплюша взял его и начал растягивать по всей длине верхушки. Получалось довольно прилично. Но чем ниже он опускался, тем тяжелее становился. Решив больше не рисковать, Каплюша перестал растягивать первый огонёк и занялся второй и третьей башенками, на которых вспыхнули не менее замечательные огоньки. И тут только растяпа Каплюша заметил, что четвёртый огонёк зажечь негде, четвёртой башенки просто не было. «Как же я сразу об этом не подумал, ведь три огонька – это совсем не то», – Каплюша от отчаяния чуть не заплакал. Тем более что он услышал уже неподалёку крики радости выигравшей в таранки команды. Но Каплюше было не до чьей-то радости, он переживал собственную неудачу. Что ж, он так и объяснит Ниль-Ниль:

– Извини, ничегошеньки у меня не получилось. Сюрприза не вышло.

Расстроенный Каплюша хотел улететь, как вдруг рядом с башенками, чуть пониже, зажёгся четвёртый огонёк, не такой яркий, не такой красивый, но всё-таки четвёртый. Каплюша от радости так закружился, что чуть шапочку не потерял.

– Тинти-минти! – радовался Каплюша. – У меня получилось!

– Глядите, это же огни святого Эльма! – взволнованно кричали смотрители низины.

А сверху с облачка, на котором прилетела Ниль-Ниль с друзьями, доносилось:

– Вот это да! Каплюша сам научился зажигать огоньки-кисточки!

Каплюша помахал смотрителям низины на прощание шапочкой и от души поблагодарил их:

– Спасибо за помощь!

Затем счастливый Каплюша полетел наверх. Ниль-Ниль прыгала на облачке тоже счастливая-пресчастливая. Все начали восхищённо хлопать по плечику прилетевшего Каплюшу, и от такого внимания он очень засмущался. Но тут подошёл Вреднюша и, не выразив ни капельки восхищения подарком Каплюши, начал взахлёб рассказывать о победе своей команды в таранки. И главное, о том, как его лучший друг Хлюп в развевающихся перьях выиграл заветное очко.

Смотрители радовались, смеялись, любовались удалявшимся подарком Каплюши и единогласно постановили, что это самый лучший день рождения, который они праздновали в этом году.

Но тут стало очень ветрено, прилетел Нули, поздравил Ниль-Ниль с днём рождения и, не дожидаясь «спасибо», громко так, на всё облачко, объявил:

– За несоблюдение небесных правил и внесение чехарды в высшие законы Каплюша отстраняется от участия в завтрашних соревнованиях.

Бедный Каплюша от неожиданности аж сел на облачко. А Нули, не дожидаясь охов и вздохов, улетел, оставив растерянных смотрителей.

Ветер улегся, и улеглись спать смотрители с невесёлыми мыслями. Всем было жалко Каплюшу, даже Финти-Фью, хотя он никому об этом и не говорил.

 

Глава девятая Лекарство под названием «Дружба»

Каплюше не спалось. Улетев подальше от друзей, он уселся на облачко и зачарованно смотрел на полную тётушку Луну.

– Милая тётушка, – спрашивал Каплюша, – ну разве я виноват, что случайно узнал секрет огоньков и решил порадовать Ниль-Ниль и всех в округе? За что меня надо было наказывать так строго? – Каплюша от обиды громко засопел. – А теперь завтра опять выиграет Финти-Фью, опять будет управлять грозовиком. Ну и что, если он самый ловкий, сильный и смелый? Другие ведь тоже хотят послать на низину снег или дождь. Разве всё это справедливо? – вопрошал Каплюша.

Но тётушка Луна слушала Каплюшу, наверное, не очень внимательно. Потому что ничегошеньки не ответила, а только молчала и смотрела на Каплюшу спокойным взглядом. Зато кто-то поблизости не молчал, а громко и настойчиво звал:

– Каплюша, отзовись, где ты?

– Да тут я! – крикнул Каплюша в ответ и начал размахивать вертушкой, чтобы его заметили.

Хорошуня его увидел. Он уже давным-давно искал друга, но никак не мог найти.

– Ну, ты и пропал, я тебя обыскался, – сказал с укором Хорошуня.

– Просто тебе надо было отдыхать, сил набираться перед соревнованиями, а мне это уже ни к чему, – вздохнул, жалея себя Каплюша.

– Так я про соревнования с тобой и хотел поговорить. Я передумал в них участвовать, подумаешь, эка невидаль: снег на низину пускать, – убеждал себя и друга Хорошуня. – Мы ведь друзья, вот давай, вместе и будем печалиться. Ведь верно, Каплюша?

– Верно-то верно. Но я лучше за тебя порадуюсь, вдруг ты выиграешь эти соревнования.

– Ещё не всё потеряно, – вдруг услышали друзья голос Ниль-Ниль. Она приземлилась на облачко вместе с Музой-Табузой. – Я решила просить для тебя у Нули разрешения участвовать в соревнованиях. Ведь это тебе из-за моего дня рождения досталось. Вот я и возьму всю вину на себя. Скажу, что я виновата.

– Не надо, Нули и так знает, что ты ни при чём. Это моя вина, наверное, огоньки что-нибудь да значат.

– Каплюша, – тихо произнесла Муза-Табуза, – это тебе. – И протянула ему уже порядком спущенный жёлтый шарик. – Мне с ним летать очень неудобно, всё время за него переживаю. Он ведь очень нежный. Забирай его себе.

– Спасибо, Муза-Табуза, а он тебе точно надоел? – спросил Каплюша, не нарадуясь такому подарку.

– Хуже не бывает, – ответила Муза-Табуза, пряча глазки.

Ниль-Ниль тоже решила порадовать Каплюшу и отдала ему свои новые ботиночки на пузырьках.

– Луна, слышишь? У меня самые лучшие друзья! – начал кричать Каплюша.

На его крик прилетели ставшие неразлучными Хлюп с Вреднюшей, а следом за ними Обетик.

– Мы думали, что ты один на один со своим горем, – шутливо возмущался Вреднюша, – решили прилететь тебя поддержать. А тут самый настоящий день рождения, только уже не Ниль-Ниль, а твой. Поэтому я тоже тебе кое-что подарю. На вот, любуйся, – и сунул в руки Каплюши шарфик.

– Но чему тут любоваться? – спросил Каплюша. – Шарфик помятый и порванный.

– Ну, ты прямо южанин какой-то! Попроси у Ниль-Ниль иголку с воздушной ниточкой, зашьешь и будешь любоваться, – наставительно сказал Вреднюша.

– А я тебе дарю своё хорошее настроение, – торжественно произнёс Обетик.

– А я вот это, – перебивая Обетика, сказал Хлюп и вставил Каплюше в шапку одно из многочисленных перьев своего наряда.

Все заохали от восхищения.

– Спасибо вам, – смутился Каплюша, – за доброту и даже за шарфик.

Ему стало так приятно, что его любят, он даже начал от радости крутиться на облачке. Друзья стали дурачиться вместе с ним. Так они кружились, танцевали, попеременно мерили короны Хлюпа и Ниль-Ниль, пока не прилетел Нули. На этот раз без ветра.

Хорошуня и Ниль-Ниль начали наперебой просить Нули простить Каплюшу. Но Нули, объяснив золотые правила облакостроения, был непреклонен.

– Нет и ещё раз нет. Вина Каплюши по размеру одинакова с его наказанием. Впредь никому неповадно будет совать нос в дела небесной кухни. Вообще-то, я прилетел не выслушивать речи в защиту провинившегося смотрителя, а за вами, участники соревнований, – обратился он ко всем, не считая Каплюши. – Вам предстоит долгий путь, а вы тут кружитесь. Сейчас же собирайтесь в дорогу! А тебе, Каплюша, приказываю построить двадцать кучевых облачков. И два облачка, на которых будут написана фраза «Мол, я, Каплюша, больше так делать не буду». Обязательно распишись и дату поставь. Мне для порядка надо. Принимайся за работу, остальные в путь! – крикнул Нули.

И все друзья, наскоро простившись с Каплюшей, отправились к назначенному месту. Туда, где их ждали различные испытания, а кого-то радость победы. К месту под названием Северная Триона.

Одинокий Каплюша остался на облачке только с шариком, пёрышком и шарфиком. Подаренное хорошее настроение куда-то испарилось. Провожая взглядом улетающих друзей, Каплюша вдруг заметил, как одна фигура отделилась от всех и полетела назад.

– Подумаешь, что я, грозовика ни разу не видел? – сказал Хорошуня, опускаясь на облачко рядом с Каплюшей.

Каплюше было так приятно, необыкновенно приятно, что он сразу подарил Хорошуне не успевший надоесть жёлтый, чуть спущенный шарик.

 

Глава десятая Быстрее, выше, добрее

Ту-ту-тун! Громкие звуки мелодии смелости разносились по всей Северной Трионе и подгоняли Хлюпа, Обетика и Вреднюшу с Ниль-Ниль. Не успеть к началу соревнований – что может быть хуже. Но волноваться им было ни к чему. Прилетели они тютелька в тютельку. Только девчонки закончили играть на своих дудочках, как запыхавшиеся друзья уже стояли на большом облачке среди других участников соревнований. На облачке повыше располагались Ариза и Нули. Длинное платье Аризы красиво переливалось, и смотреть на него было одним удовольствием.

– Внимание! – произнесла Ариза. – Сегодня будут состязаться двенадцать самых талантливых смотрителей северной части небес.

– Десять, – поправил тихо Нули. – Один из смотрителей оказался не очень послушным, а другой слишком дружелюбным.

– Так вот, – продолжала Ариза, – лучший из десяти смотрителей пошлёт на низину снег. Участники соревнований готовы?

– Готовы! – ответили смотрители и в знак согласия подняли вертушки вверх.

– Тогда начинаем первый тур! – Ариза развела руками, и всё озарилось фиолетовым сиянием. – Кто первым долетит до перламутровых облачков? Кто?

Смотрители ринулись вверх. Чем выше они поднимались, тем становилось всё холоднее и холоднее. Облачков встречалось по дороге всё меньше и меньше. До перламутровых облачков путь не близкий, и отдыхать было практически негде. Самим строить облачка по правилам строго запрещалось. Но уставший Хлюп не хотел вспоминать про правила. Он начал быстренько строить облачко-диванчик в надежде, что его деяние не заметят. Ведь Ариза и Нули ждали смотрителей на этих далёких перламутровых облачках. Но прекрасное зрение Нули опять его не подвело, и Хлюпа, играющего не по правилам, отстранили от участия в соревнованиях.

– Какое-то малюсенькое облачко, – причитал Хлюп, – а меня лишили вкуса победы.

Но не только его лишили этого вкуса. Ниль-Ниль умудрилась попасть в болтушку. Обетик, отстающий от лидера Финти-Фью на самую малость, посмотрел вверх, на желанные перламутровые облачка, вниз, на кружащуюся из стороны в сторону Ниль-Ниль, вздохнул и полетел к ней на помощь. Вреднюша тоже поспешил на помощь бывшей имениннице. Вдвоём они вытащили Ниль-Ниль и оказали ей первую облачковую помощь. Потом, по дороге вверх, Вреднюша пару раз высказывался, что, мол, девчонкам в соревнованиях не место. Но, слушая постоянно лепечущую благодарность Ниль-Ниль, успокоился и больше не ворчал до самых перламутровых облачков.

Ариза похвалила Обетика и Вреднюшу за взаимовыручку, но победителем первого тура объявила Финти-Фью: именно он раньше всех добрался до перламутровых облачков.

Финти-Фью так загордился, что побежал первым спускаться по небесной горке на облачко зрителей. На облачке зрителей он ходил, задрав нос, и так самозабвенно хвастался, что прослушал, когда Ариза объявила второй тур соревнований.

– Смотрители, вы должны построить самое необыкновенное облачко за всю историю небес, – объявила Ариза. – Кто поразит меня, тот выиграет второй тур. Приступайте к работе!

А в это время на облачке зрителей Хлюп пел дифирамбы Финти-Фью:

– Ну, стремительный друг Финти-Фью, расскажи ещё раз, как ты победил в первом туре. Великолепный ты наш смотритель, всегда первейший из первейших.

Финти-Фью любил рассказывать о своих победах, но больше всего он любил, когда ему льстили. А Хлюп этим умело пользовался. Он прекрасно слышал, как Ариза объявила второй тур соревнований, и одаривал Финти-Фью всяческими эпитетами, лишь бы подольше его задержать. Тут тебе было: и Финти-Фью – быстролёт, и Финти-Фью – доброе сердце, и даже Финти-Фью – любимчик Аризы. Но когда Хлюп заговорился и назвал Финти-Фью пыжиком, тот встряхнулся, сбросил с себя всю сладость ложных речей, огляделся и наконец-то заметил, что все участники соревнований давным-давно строят облачка. Ругая себя за глупость, а Хлюпа за подлость, Финти-Фью полетел строить облачко.

Все участники соревнований были очень сосредоточены, кисти так и мелькали.

– Готово! – раздался радостный крик Обетика. – Я закончил работу.

Ариза осмотрела построенное им облачко в виде затейливой спиральки, похвалила его и полетела к работам других смотрителей. Ниль-Ниль построила гору, а Вреднюша с ошибками на облачковом языке написал девиз смотрителей: ◊ ∞ ☼ Хотя каждый смотритель с детства знал, что надо писать так: ◊ ☼ ∞, что означает:

 

...

Финти-Фью решил не унывать, а построить портрет Аризы в полный рост, но не успел, второй тур закончился. Победителем Ариза с Нули признали Обетика.

Весть о победе Обетика во втором туре наделала много шума на облачке зрителей.

Хлюп и Вреднюша от радости ходили на головах, Ниль-Ниль и Муза-Табуза кричали:

– Гип-гип! Обетик!

– Ну что ж, – сказала Ариза, – в третий тур проходят только Финти-Фью и Обетик. Только они сегодня на что-то годны. Итак, кто из них первый увидит и погасит падающую звёздочку, тот и выиграет.

Все смотрители закивали в знак согласия с мудрым решением Аризы.

– Погасить звёздочку легче простого, – сказал Финти-Фью. – Падающих звёзд видимо-невидимо. Только успевай гасить, чтобы на низину не попали. А сейчас ни единой, хотя бы самой малюсенькой.

Глазки стали уставать от пристального изучения небосклона. И Обетик размечтался: «Вот бы сейчас лечь на облачко, выспаться, а не ждать на небе звезды». Тут Ниль-Ниль начала кашлять и усердно тереть левый глаз. Быстро обернувшись, Обетик посмотрел налево и увидел звёздочку, да не какую-нибудь, а самую что ни на есть падающую.

– Звезда моя! – крикнул Обетик и взлетел так стремительно, что у Финти-Фью из рук выпала вертушка.

Долетев до звёздочки, Обетик дунул со всей силы, расколол вертушкой-молоточком, и звезда, погаснув, рассыпалась на сто семьдесят маленьких частей.

Обетика встречали с почестями – девчонки заиграли мелодию победы, Хлюп и Вреднюша начали носить Обетика на руках, Нули повязал ему на шею свой личный знак отличия – лучистый шарфик.

Когда Обетик готовился к самому важному моменту сегодняшнего дня – послать на низину снег, Каплюша с Хорошуней после славных трудов решили отдохнуть на самом удобном облачке.

– Интересно, кто выигрывает? – спросил Каплюша у зевающего Хорошуни.

– Да кто же ещё, конечно, Финти-Фью, гадать не приходится, – ответил Хорошуня, почти засыпая.

Но уснуть ему не дала здоровая жужжащая птица, она остановилась чуть выше друзей. Каплюша с Хорошуней затихли, потом на них что-то посыпалось, и красивое облачко, построенное ото всей души, начало таять на глазах.

– Улетаем отсюда! – крикнул Каплюша, таща за руку удивлённого и испуганного Хорошуню. – Надо срочно рассказать Аризе про эти злые чудеса. А то мы строим, строим, а кто-то будет всё портить.

Затем, немножко успокоившись, друзья рассудили, что могущественная Ариза во всём разберется и волноваться особо нечего. Уже приближаясь к Северной Трионе, они увидели, летящего навстречу надутого Финти-Фью.

– Соревнования уже закончились? – поинтересовался Каплюша.

Финти-Фью кивнул.

– Так чего же ты не посылаешь на низину снег? – спросил Хорошуня.

Финти-Фью ещё больше надулся и улетел, не сказав ни слова.

– Я понял, – объяснил причину невежливого поведения Финти-Фью Каплюша, – выиграл кто-то другой. Интересно, кому это повезло.

– Но точно не нам и не Финти-Фью.

В этот момент Обетик, стоя на тучке, благоговейно принял из рук Аризы грозовик и нажал на серебряный рычажок. На низину начал падать густой пушистый снег.

Радостные Каплюша с Хорошуней стали ловить снежинки. И Каплюша подумал, что если одна мечта не исполнилась, то ничего страшного, надо придумать другую. Вот, например, ещё раз попасть на низину. И уж вторая обязательно сбудется. Довольный Каплюша поделился своими мыслями с Хорошуней, и они полетели наверх, оставляя в снежной пелене две маленькие дорожки.

Продолжение следует…