Разномастные ультра-националисты бандеровского толка устанавливали свои «порядки» в городах и селах Украины. Но если это без особых проблем удавалось им на западе республики и в центре, то на юго-востоке и в Крыму они сталкивались с мощным народным сопротивлением. И от этого еще больше зверели – особенно по отношению к тем, кто был русским, говорил по-русски – «ватникам», «колорадам», «москалям»…
Сотни тысяч беженцев ринулись в Россию. Звонки с Украины обрушились на российские власти – люди просили, умоляли защитить их.
Почта России передавала письма с такими мольбами в Кремль.
На многих украинских конвертах так и было написано: «Россия, Кремль, Путину».
Одно из таких писем пришло из Севастополя. Конверт был большим и толстым и вместе с аналитической запиской о статистике и содержании почты оказался на столе главы Администрации президента Сергея Борисовича Иванова.
Письмо было от севастопольца Владимира Шигина.
Шигин писал:
«Уважаемый Владимир Владимирович!
Обращаюсь к Вам, как русский человек, как флотский офицер и как потомственный севастополец. События, происходящие в настоящее время в Киеве, грозят обернуться неисчислимыми бедствиями не только Украине, но и проживающим в Крыму и на юго-востоке Украины русским людям. Оголтелый и безнаказанный национализм и нацизм, антироссийская пропаганда и откровенная русофобия делают невозможным уже не только психологическое, но и физическое пребывание русских людей в составе скатывающейся в хаос Украины.
И если раньше как-то еще можно было терпеть, что незаконно переданные в дар Украине Крым и Севастополь до поры до времени находились в составе другого государства, то в настоящее время такое положение дел совершенно нетерпимо.
Возможно, если вчера по политическим причинам забрать Крым и Севастополь было нельзя, то завтра будет уже поздно.
Именно сейчас история дала России уникальный шанс вернуть себе ее исконные земли, некогда отнятые по прихоти недалекого вождя. Пока националисты в Киеве заняты дракой за власть, пока майдановцам не до Севастополя и Крыма, российскому руководству следует решиться и вернуть отторгнутые Севастополь и Крым, восстановить историческую справедливость.
Вот уже двадцать три года осажденный Севастополь и оккупированный Крым с верой и надеждой смотрят в сторону своей матери-Москвы, в ожидании, когда же она снова примет их в Россию.
Капитан I ранга Владимир Шигин
Уверен, что возвращение Севастополя станет поворотным моментом всей российской истории, ибо это не просто город, а священная для каждого русского человека земля. Наверное, во всей России нет сегодня и столь патриотично настроенного города, как Севастополь. Это не случайно, ибо порукой тому вся история севастопольской земли!
…Из века в век прослеживалась неразрывная связь этой земли с Россией. Порой может показаться, что столько событий просто невероятно для одного города. На самом же деле ничего удивительного здесь нет, ибо это не просто город – это Севастополь!
…Культ героизма и патриотизма всегда был присущ севастопольской земле, ведь даже полуостров, на котором располагается город, еще с античных времен, именуется Гераклейским, т.е. названным в честь первого из героев античного мира.
Именно с этих берегов пришла на Русь Православная вера и именно здесь совершались самые великие подвиги служения Отечеству…
Именно здесь крестился Равноапостольный князь Владимир, а ведь кроме князя с ним крестилась и вся дружина… Именно с севастопольской земли с возрожденного ныне Георгиевского монастыря пришел на Русь и культ Георгия Победоносца, чей образ увековечен в российском гербе.
Утром 2(13) мая 1783 года эскадра вице-адмирала Федота Клокачева под грохот артиллерийских орудий бросила якоря в Ахтиарской бухте. Несколько веков забвения между разрушенным Херсонесом и зарождающимся Севастополем не разорвали связи времен. Живое слово и сердце Херсонеса было передано молодому Севастополю с последним 90-летним монахом Георгиевского монастыря Калинником («каллиник» в переводе с греческого значит «победитель»). Разумеется, совсем не случайно последний херсонесит стал первым севастопольцем, передав братьям по вере душу этой священной земли.
Мало кто знает, что само слово Севастополь переводится не так, как его пытаются сейчас переводить: город достойный поклонения, город славы и т.д. Есть однозначный и точный перевод с греческого: «севастос» – означает священный, а «полис» – город. Остается только удивляться прозорливости императрицы Екатерины Великой, которая дала новому городу и в главной базе Черноморского флота столь значимое название, которое Севастополь полностью оправдал. На всем протяжении XVIII—XX веков он являлся нашим главным форпостом в бесконечных войнах с алчными южными соседями.
Всемирную славу Севастополю принесла Крымская война 1854—1856 годов, когда Священный город сражался против Европы и выстоял в этой одиннадцатимесячной кровавой борьбе. А ведь аппетиты у англо-французов были преогромные! По существу врагом был разработан план… с отторжением чуть ли не трети европейской части России. Но… Севастополь заслонил Россию. В результате, умывшись кровью, враги смогли захватить лишь часть города, после чего согласились на мир без территориальный претензий. Уже одного этого подвига вполне достаточно, чтобы каждый русский человек хотя бы раз в жизни должен был приехать на священные севастопольские бастионы и поклониться святому подвигу наших пращуров.
Если смотреть на Севастополь с высоты птичьего полета, то неизменно ваш взгляд остановится на трех его самых примечательных вершинах: церкви Святого Николая Угодника, что на Братском кладбище Северной стороны, на покрытом зеленью Малаховом кургане и на знаменитой севастопольской панораме, что венчает собой бывший 4-й бастион, а ныне Исторический бульвар. Для меня этот своеобразный треугольник всегда был наполнен особым смыслом. Именно под сенью храма покровителя российских моряков лежат более сорока тысяч защитников города, а по другую сторону бухты высится курган, чье имя давно уже стало нарицательным, созвучным таким понятиям, как доблесть, честь и мужество… Если же вы войдете в звенящий полумрак панорамы, то вашему взору предстанут защитники севастопольских бастионов, такими, какими они были в мгновения своей славы, еще живые, непобежденные и сражающиеся. Непостижимый треугольник символов, объединивший в себе прошлое, настоящее и вечное. Треугольник людских судеб, треугольник величия и святости целого поколения россиян…
Именно в Севастополе началась, принесшая столько испытаний России, Гражданская война. Тогда бунтующие матросы отправились «революционизировать» казачий Дон. В Севастополе эта страшная братоубийственная война в ноябре 1920 года и закончилась. Тогда вместе с армией генерала Врангеля пределы России навсегда покинули сотни тысяч русских людей. То был один из самых трагических исходов в истории нашего Отечества. И именно Севастополь был последней частью России, которую видели русские беженцы в последний раз. Именно горсти севастопольской земли увозили они с собой на чужбину, чтобы там, вдали от Родины, хранить ее, передавая детям и внукам.
Семейные реликвии каперанга Шигина:
медаль «За защиту Севастополя в 1854-1855 годах»,
медаль «За оборону Севастополя в 1941-1942 годах»
Великая Отечественная война пришла в Севастополь еще до того, как она началась на всей остальной территории СССР – в 3 часа 15 минут 22 июня.
Еще не прозвучал ни один залп на западной границе, еще не погиб ни один солдат, а в небе над Севастополем уже взревели моторы вражеских самолетов, ударили лучи прожекторов, громыхнули зенитки.
С декабря 1941 года по июль 1942-го Севастополь фактически полностью перемолол сильнейшую в вермахте 11-ю армию лучшего стратега Третьего рейха фельдмаршала Манштейна. Многие ли города мира могут записать в свои анналы, что под их стенами полегли целые армии? Только два: Сталинград, где нашли свой конец 6-я немецкая и румынская армии, и Севастополь. Под стенами черноморской твердыни захватчики положили около 200 тысяч своих солдат, почти весь изначальный списочный состав этой армии. Но главное значение ВЕЛИКОЙ обороны священного города даже не в этом. Подставив свою грудь под удар сильнейшей фашистской армии, Севастополь тем самым спас всю страну! Вспомним, как наши солдаты, изнемогая, на последнем пределе сил, дрались осенью 1942 года на самом берегу Волги. Все могла решить тогда одна свежая дивизия или даже полк. Устоял бы Сталинград, если бы не было героической обороны Севастополя? Устояли бы мы?
От стен Сталинграда фронт двинулся уже на запад и 5 мая 1944 года Сталин отдал приказ на штурм Севастополя. Главный удар наносила 51-я армия. Острие ее атаки было нацелено на Сапун-гору. Отвлекающий удар наносила 2-я гвардейская армия. Она атаковала Мекензиевы горы. Одновременно вдоль берега рвалась Приморская армия. Во главе всей операции – один из маршалов нашей Победы – Василевский. Штурм знаменитой Сапун-горы длился девять часов и был страшно кровав. Сколько я не искал число погибших в этой небывалой по ярости схватке, нигде так и не нашел точных цифр. …Севастопольская земля сама знает, сколько своих верных сынов накрыла она навсегда каменистым пологом. А 9 мая был освобожден и сам город – день в день до нашей Великой Победы! 250 суток понадобилось врагу, чтобы ворваться на улицы Священного города. Три дня длился наш штурм. В чем причина столь большой разницы? Ответ прост: в мужестве российского воина, которому помогала сама севастопольская земля!
Вскоре после освобождения Севастополя, его посетили Черчилль и Рузвельт, прибывшие в феврале 1945 года на Ялтинскую конференцию. Осмотрев руины города, Черчилль выразил сомнение Сталину, удастся ли восстановить Севастополь, и не лучше и проще было бы вообще отстроить его на новом месте. Истории известен дословный ответ Сталина:
– Севастополь будет возрожден как русский город!
Послевоенные годы – это еще одна яркая страница долгой жизни Севастополя. Послевоенный Севастополь – это город военных моряков и корабелов, рыбаков и ученых, город ослепительно белых домов из инкерманского камня под голубым небом. Севастополь – это город двух цветов: белого и голубого. Флотская форма и облака, паруса яхт и поражающие изяществом линий лайнеры – это белый. Матросские воротники и бьющая о берег волна – голубой. Тогда казалось, что все самое худшее уже позади, а впереди лишь радость и счастье и никто не мог предположить, что до беды осталось совсем немного, что истоки ее уже затаились в строящемся ударными темпами секретном объекте «Заря» – даче последнего генсека в Фаросе…
А затем предательство и измена политиков раскололи великую державу. И если иные города и веси восприняли случившееся как нечто неизбежное, чему нельзя ни противиться, ни сопротивляться, то над Севастополем сразу же взметнулись ввысь флаги сопротивления и борьбы: красные революционные и бело-синие Андреевские, созывающие под свою сень всех тех, кому была дорога наша держава. А ночами на обагренных кровью севастопольских камнях стали появляться надписи, призывающие не склонять голов: «Севастополь-Москва! Крым-Россия! Наше дело правое! Мы победим!». В те смутные дни остался верен Отечеству и присяге и доблестный Черноморский флот.
Вот уже почти четверть века севастопольцы держат отчаянную круговую оборону от ползучего украинского национализма. Они по-прежнему верны заветам пращуров. Они по-прежнему верят в Россию и готовы по первому ее зову сбросить ненавистное бандеровское ярмо.
Как знать, может быть, Провидение вновь остановило свой выбор на Священном городе, чтобы именно с него начать собирание российских земель, чтобы именно с него началось возрождение нашего Отечества, возрождение нашего самосознания и нашего духа? Поэтому Севастополь представляется мне не просто городом, а особым божественным талисманом, вернув который, Россия окончательно встанет с колен, обретет былое величие и славу. Ибо вернув Севастополь, мы обязательно станем другими.
В нашей семье из поколения в поколение передаются две реликвии: медаль «За защиту Севастополя в 1854—1855 годах» и медаль «За оборону Севастополя в 1941—1942 годах». Первой был награжден мой прапрадед – матрос ластового экипажа Матвей Зайцев, а второй мой дед – боцман Степан Зайцев. И я верю, что пройдет совсем немного времени, и в России появится третья медаль – «За освобождение Севастополя».
Каждое поколение, уходя, оставляет детям самое сокровенное и дорогое, а потому и мы должны и обязаны вернуть нашим потомкам то, что в свое время было завещано нам – великую святыню России – Наш Севастополь и Наш Крым.
С уважением и верой – капитан I ранга Владимир Шигин.
15 февраля 2014 года.
Севастополь».
* * *
Прочитав письмо Шигина, Иванов сделал на нем пометку «Важно!». В тот же день письмо попало в красную папку Путина с надписью «Крым». Президент прочел его уже поздно ночью – в своей резиденции в Ново-Огарево.
Письмо севастопольца Шигина было всего лишь одним из огромного количества голосов Крыма, взывающих о помощи и даже требующих «восстановить историческую справедливость».
И чем больше было таких писем, тем настойчивей вызревала в голове Путина мысль, которая поначалу настораживала его и даже пугала. Мысль эта казалась ему благородной и в то же время авантюрной. И в этом ее драматическом противоречии, в этой, казалось бы, несовместимости ее полюсов, все же таился вызов, от которого уже нельзя было отвернуться.
Крым просил вернуть его в Россию. Референдум, в результатах которого у Путина уже не было никаких сомнений, был единственным легитимным способом решения этой проблемы.
Но и в Киеве, и в самом Крыму было немало политических и военных сил, которые могли сорвать волеизъявление полуострова. К тому же не было и никаких гарантий, что противники референдума не сделают его поводом для вооруженного побоища. Поворот событий, который мог привести к крымской гражданской войне, тоже нельзя было исключать.
И если раньше как-то еще можно было терпеть, что незаконно переданные в дар Украине Крым и Севастополь до поры до времени находились в составе другого государства, то в настоящее время такое положение дел совершенно нетерпимо.
