Весной 2014 года Крым вернулся в Россию. А Россия вернулась в Крым. В жизни граждан полуострова стало появляться много любопытных и даже забавных примет этого воссоединения. В большой очереди у севастопольского пункта обмена валюты парень с гривнами в руке шутил:
– Только я в портретах всех украинских Мазеп на деньгах разобрался, а сейчас придется начинать все заново – русские города и памятники учить!
Девушка, только что обменявшая гривны на рубли, отвечала ему:
– Та тут все просто: 50 рублей – Санкт-Петербург, 100 – Москва, 500 – Архангельск.
– А на тысяче?
– На тысяче – Ярославль. На пяти тысячах – Хабаровск. Глядишь, и наш Севастополь когда-нибудь на российских купюрах появится…
60 последних лет Крым только числился украинским – по генному существу своему он оставался русским, российским, в котором было место и украинцам, и татарам, и евреям – всем.
Менялись поколения на полуострове, который по авантюрной воле партийных бонз стал в далеком 1954 году украинским, но «пуповина» Крыма все эти годы оставалась русской.
Живя «в Украине», люди знали и помнили, что Крым – это жемчужина России, а Севастополь – город русских моряков. И эту глубинную, фамильную, родовую память не отшибали у людей ни киевские идеологи, перекраивавшие школьные и институтские учебники истории на свой лад, ни вывески и плакаты на украинском языке, ни радио и телевидение, вещавшие на «мове».
Но Россия оставалась мечтой, идеальным смыслом жизни для большинства граждан полуострова. Именно эта мечта сильнее всего помогла Крыму в марте 2014-го вернуться в Россию. Об этом возвращении до сих пор напоминают плакаты, флаги, рисунки, специальное шампанское праздничного разлива… И, кстати, 200-рублевая банкнота, посвященная Севастополю, появится в обороте уже через три года, в октябре 2017-го.
Как и прежде, крымские горожане с наступлением первого тепла переселяются на дачи, дружно освобождая свои квартиры для приезжих отдыхающих. Это – «фирменный» местный бизнес – курортного сезона крымчане ждут с нетерпением. И «ловят» клиентов прямо на перроне вокзала. После крымской весны были опасения, что курортный сезон в том же 2014 году будет сорван, что туристам, приехавшим, скажем, в древний Бахчисарай придется гулять по Ханскому дворцу в одиночестве, да и в горных монастырях и пещерных городах будет немноголюдно. На мозг крымчанам капали бесконечные прогнозы киевских экспертов: мол, в результате политической нестабильности Крым лишится кучи курортных денег. Ошиблись «пророки». На удивление им в летние месяцы народ поехал на полуостров со всех концов России.
Как и в былые годы, группы экскурсантов вертят головами в Старом городе Бахчисарая, разглядывают достопримечательности ордынской столицы, пыхтят на тропе к знаменитой средневековой крепости Чуфут-Кале. Лучшие чебуреки Бахчисарая – в кафе напротив дворца. К обеду заняты все столики чебуречной. Хозяева соседних заведений обзванивают официанток и поваров: слушай, давай быстрее на работу! Никто из местных не ожидал, что отдыхающие пойдут так скоро. Торговцы спешно открывают лавки, раскладывают сувениры, тюбетейки, травяные чаи.
Сезон летом 2014-го толком-то еще и не начался, а веселый рюкзачный народ вереницами потянулся по тропам в Большой каньон. Окрестные горы были усеяны фигурками скалолазов. Молодежь в разноцветных футболках и скальных тапочках растягивает альпинистские веревки, карабкается вверх, а добравшись до вершины – непременно устанавливает российские триколоры. У касс Воронцовского дворца в Алупке царит радостное возбуждение. Билет для прогулки в парке – 30 рублей, 200 – экскурсия по дворцу. Народ гуляет, фотографируется у графских львов.
* * *
Но вернувшийся в Россию Крым – это, конечно, не только повальный курортный отдых у моря или походы в горы и древние дворцы. Это еще и экономика. Полуостров вернулся в Россию не с пустыми руками – тут десятки предприятий, которые, как и вся Россия, тяжело пережили «инфаркты» 90-х и многие до сих пор с трудом очухиваются от тяжелой «болезни». Всему этому гигантскому хозяйству еще предстоит пройти непростой период реанимации. Но крымчане не сидят, сложа руки и ожидая, когда же Россия устроит им райскую жизнь. Крым – не нахлебник России, он понимает, что экономика республики зависит, прежде всего, от его работящих рук.
Банкнота, посвященная Севастополю
Российский Черноморский флот перестал чувствовать себя квартирантом в родном Крыму
После возвращения Крыма перестал чувствовать себя квартира] пом и российский Черноморский флот, который все годы после развала Союза украинские националисты часто стращали скорым «выселением». Он теперь здесь не квартирант, а хозяин. Пошли на флот новые корабли, обновляется береговая инфраструктура, офицеры и мичманы получают новые квартиры. И недостатка в личном составе нет – тысячи моряков военно-морских сил Украины решили остаться в Крыму и служить на российском флоте.
Белоснежные курсантские бескозырки снова густо пестреют на улицах Севастополя. Все опять стало на свои места. Когда в мае, на День Победы, в Севастополь приезжал Путин, местные военно-морские ветераны обратились к нему с просьбой построить в городе кадетский военно-морской корпус. Чтобы сызмальства готовить для российского флота достойное пополнение. Тогда Президент, обращаясь к министру обороны России генералу армии Шойгу, сказал:
– Сергей Кужугетович, отличная идея. Давайте поддержим.
Министр ответил:
– Будет сделано, Владимир Владимирович!
Этот разговор состоялся 9 мая 2014 года. Шойгу сказал – Минобороны сделало. Первый зам министра Руслан Цаликов каждый день контролировал ход работ. И всего через четыре месяца глава «Оборонстроя» Тимур Иванов, дневавший и ночевавший на стройке, докладывал министру обороны России, что объект к сдаче готов.
1 сентября первые 360 кадетов начали учебу в новых корпусах, а еще для них были построены три общежития (каждое на 120 человек), крытый спортивный комплекс, стадион с футбольным полем и беговой дорожкой, полоса препятствий, площадки для баскетбола, большого тенниса, мини-футбола, волейбола. Общая площадь построенных зданий и сооружений – 41 447 кв. метров. На том крымском берегу, где раньше рос бурьян и рыжели среди мусора камни, появились здания-красавцы нового кадетского корпуса.
А всего в Севастополе «Оборонстрой» завершил три очень важных проекта. Помимо президентского кадетского училища – это и реконструкция Собора Святого Равноапостольного князя Владимира, и микрорайон на 50 домов для военнослужащих Черноморского флота. В Большой Казачьей бухте Севастополя справили новоселье больше двух тысяч семей военных.
Россия не только «дает» Крыму все, что может, но и берет его под надежную защиту
– Киев только и знал, что все эти годы «сосал соки» из Крыма, а Россия сколько всего дает! – говорили севастопольцы.
Но Россия не только «дает» Крыму все, что может, но и берет его под надежную охрану.
По распоряжению Президента России Минобороны еще летом 2014-го начало создавать на полуострове мощную самодостаточную группировку войск, состоящую из морских, авиационных, сухопутных и других частей. Уже к концу того же года такая группировка была создана. Теперь же наше военное ведомство добивается повышения ее боевых возможностей для гарантированного обеспечения безопасности Крымского федерального округа. Этот вопрос специально рассматривался на закрытом заседании Коллегии Минобороны России 30 марта 2015 года. В своем вступительном слове министр обороны РФ генерал армии Шойгу подвел итоги уже сделанного:
– Всего сформировано 96 соединений, воинских частей и организаций. Созданная группировка не только обеспечивает защиту интересов России в акваториях Черного моря и на территории Крымского федерального округа, но и позволяет успешно решать задачи в дальней морской зоне. В прошлом году силы Черноморского, Северного и Балтийского флотов обеспечивали постоянное присутствие ВМФ в Средиземном море. К настоящему времени организована полноценная боевая подготовка ВВС крымской группировки, увеличен состав дежурных сил по противовоздушной обороне. В рамках развития системы базирования войск продолжается строительство казарменно-жилищных, парковых и складских объектов на территории пяти военных городков. Еще в прошлом году мы приступили к набору в наши новые высшие учебные заведения на территории Крыма. Кроме того, ведется капитальный ремонт имеющихся фондов. В ходе весенней призывной кампании пройдет первый призыв молодежи в Вооруженные Силы России из Крыма и Севастополя. Около 500 призывников будут проходить службу в войсках, дислоцирующихся, в том числе, и на территории Крыма…
Крым становится, как и прежде, «непотопляемым авианосцем» и неприступной крепостью России на Черном море.
* * *
Осенью 2014 года заместитель министра обороны России генерал армии Николай Панков прилетел в Крым по своим кадровым делам – надо было проверить, как врастают в службу под российскими боевыми знаменами бывшие украинские солдаты, матросы, мичманы, офицеры.
Когда выпало свободное время, решил наведаться в гарнизон, где раньше стояла украинская бригада морской пехоты. Там во время «крымской весны» приходилось Николаю Александровичу решать немало острых служебных и просто житейских проблем с людьми в украинской военной форме, которые долго колебались – «на какой стороне продолжать службу»? Выбрали российскую.
Панков зашел и в детский сад, где играли дети морпехов… Обшарпанные стены, бедный набор игрушек, убогая детская площадка с разбитой песочницей. Генерал достал бумажник, достал из него почти все наличные – свои и командировочные – и отдал заведующей детсада. Сказал:
– Купите за мой счет детям игрушки.
Теперь эти игрушки воспитатели детсада между собой называют «генеральскими».
И ремонт в детском саду, к слову, тоже сделали.
* * *
…Когда в мае 2014 года Петр Порошенко стал президентом Украины, у многих его сограждан была надежда, что ему хватит и государственного мышления, и политической воли погасить кровавую украинскую междоусобицу, остудить фашиствующий пыл ультра-националистов и за столом переговоров найти компромисс с юго-востоком. Тем более что Петр Алексеевич и до, и после президентских выборов заявлял, что альтернативы мирному решению вопроса с Донецком и Луганском нет.
Многие и на Украине, и в Европе надеялись, что он станет президентом мира. А он стал президентом войны. Майдан, который возвел Порошенко на политический трон, требовал «поставить на место юго-восточных сепаратистов». И страшной была весна 2014 года на юго-востоке Украины, куда Порошенко бросил свою армию карателей. Туда шли эшелоны с личным составом, с бронетехникой под желто-голубыми флагами на тонких антеннах.
В маленьком украинском городке Барвенково под Харьковом, в хате одинокой старушки квартировали два десантника Збройных (Вооруженных, – прим. авт.) сил, родом с Западной Украины.
Утром старушка поила их чаем с сушеным шиповником.
– А ось и сахарок, берить, будь ласка, – сказал старушка, ставя на стол древнюю фарфоровую сахарницу со щербатыми краями.
– Це не «сахарок», а цукор! Цукор, розумиешь, стара! Бильше не буде тут «сахара» – тильки цукор будэ! – гаркнул львовский сержант на старуху.
Где-то на окраине донецкого Славянска резанул по мирным людям украинский крупнокалиберный пулемет, а снайпер выцелил русую головку пацана, который залез на бетонный забор, чтобы посмотреть на военные колонны, бесконечно вереницей прущие в сторону недалекой Саур-Могилы. Забор был скользкий после дождя, пацан покачивался на нем. Это его и спасло. После выстрела украинского снайпера пуля пробила тело хлопчика чуть ниже ключицы левого плеча и он, в шоке от боли, метнулся к матери, копающейся рядом, в огороде, и упал, истекая кровью. И страшно закричал:
– Мамо, я буду житы?
Слава Богу, Иванко остался жив. Он остался жить на этом свете со страшной отметиной – шрамом от пули, которую в него по приказу президента Украины послал бандеровский каратель из американской снайперской винтовки.
И десятки, сотни, тысячи маленьких и больших свежих могил появилось в Новороссии, так же как и Крым не пожелавшей жить в одной семье с остальной Украиной – той Украиной, новые власти которой несли на юго-восток беду и смерть…
* * *
А над вольным Крымом светило весеннее солнце. И его не закрывали копоть горящих покрышек и дым взорвавшихся снарядов. Не горели хаты, не рушились дома, не метались с автоматами по улицам каратели из «Правого сектора» и Национальной гвардии Украины. Не было слышно страшных стонов раненых, плачей над гробами, криков облитых «коктейлем Молотова» и горящих людей. Траурная гарь не витала над золотыми куполами крымских церквей и пиками мечетей.
Пели птицы, цвела сирень, Черное море то ласково, то бурно купало крымские берега. Россия «оккупировала» Крым танковым ревом бульдозеров, пулеметными очередями отбойных молотков, взрывами тротила в карьерах со строительным песком, воинственным ревом новых авиалиний в новом аэропорту Симферополя.
А на охрану российского Крыма – с суши, с моря, с воздуха – встали те самые «вежливые люди», которые помогли двум миллионам крымчан вернуться в общий дом давно заждавшегося его Отечества.
Имена самых достойных «вежливых людей», помогших Крыму вернуться домой, высечены на гранитных плитах Георгиевского зала Кремля.
* * *
Российская армия не только стоит на страже Крыма, но и помогает ему решать многие житейские проблемы. А их немало. Украинские ультра-националисты и лазутчики из числа крымских татар, руководимых Джемилевым, то и дело устраивали диверсии: подрывали опоры ЛЭП, отключали газ, перекрывали канал, по которому на полуостров шла питьевая вода. Люди в погонах помогают крымчанам побеждать эти невзгоды – ремонтируют взорванные линии электропередач, берут под охрану газораспределительные станции, спасают города и поселки от дефицита воды.
Для бесперебойного обеспечения водой населения Республики Крым трубопроводные подразделения бригад материально-технического обеспечения развернули 48 линий полевого магистрального трубопровода протяженностью более 410 км. Это в полном объеме обеспечило потребности мирного населения и сельского хозяйства региона. Только в 2014 году более 700 тысяч кубометров питьевой воды из артезианских скважин наши воины тыла подали по трубопроводным магистралям в десятки населенных пунктов Крыма. Позже был закончен монтаж еще девяти линий трубопровода, а на очереди – еще 24 линии, общая протяженность которых составляет более 90 км.
В Керчи сформирован путевой батальон 39-й отдельной железнодорожной бригады Южного военного округа, основными задачами которого является восстановление, техническое прикрытие участков железных дорог, железнодорожных мостов, а также строительство железных дорог на территории Республики Крым.
* * *
Когда украинские власти решили почти по всем направлениям разорвать отношения с Россией, стали возникать серьезные проблемы на железнодорожном транспорте. Грузовые и пассажирские поезда, идущие на юг и с юга через территорию Украины, начали часто выбиваться из графика. К тому же украинские пограничники и таможенники стали все чаще чинить козни нашим железнодорожникам. А это создавало проблемы и для устойчивого железнодорожного сообщения с Крымом.
В начале 2015 года было принято решение создать новую стальную двухпутную магистраль, дабы застраховать нашу страну от непредсказуемых выходок Киева в отношении российских поездов, идущих по украинской территории. Решение о строительстве дороги в обход Украины было и своевременным, и дальновидным. Нетрудно понять и другое – новый стальной путь имеет не только экономическое, но и важное военно-стратегическое значение.
Новая магистраль на юге России строилась ударными темпами. Сначала среди воронежских и ростовских полей протянулась ярко-желтая песочная полоса. То была свежая насыпь будущей 122-километровой железной дороги.
Зам министра обороны России генерал армии Дмитрий Булгаков регулярно наведывался на стройку:
– За этот объект перед Президентом страны и министром обороны я отвечаю головой, – говорил он. – Мы обязаны сделать все, чтобы сдать объект раньше срока. Дорогу вместе с военными строят и гражданские организации. Но львиная доля самых трудоемких и сложных земляных работ досталась военным железнодорожникам.
– На строительство дороги мы бросили почти 600 специалистов и 350 единиц техники, – рассказывал журналистам командующий Железнодорожными войсками России генерал-лейтенант Олег Косенков.
А через три с лишним года появился и Керченский мост. Автомобильная дорога на нем уже открыта. Скоро по мосту пойдут грузовые эшелоны и пассажирские поезда.
И стальная «пуповина» еще прочнее свяжет материковую Россию с ее родным Крымом.
* * *
Возвращение Крыма в Россию продолжает вносить новые краски не только в жизнь Автономной Республики, но и в судьбы тех людей, которые жили или несли военную службу на полуострове под флагом Украины. Как уже говорилось, «крымская весна» 2014 года дала им на выбор три варианта – свернуть боевые знамена и вернуться на территорию незалежной вместе со своей воинской частью, снять погоны и остаться жить в Крыму или перейти на службу России, подписав контрактные обязательства.
«Ласточкино гнездо» по-прежнему притягивает к себе многочисленных туристов полуострова и молодоженов
Почти 70 процентов из 19 тысяч украинских военных (а большинство их были крымчанами) выбрали третий вариант – остались служить на полуострове, облачившись в российскую военно-морскую, авиационную или сухопутную армейскую форму.
Киев долго помалкивал о такой, политически невыгодной для него статистике – это сильно портило имидж новой власти, с которой не захотели идти в ногу многие тысячи украинских военных.
И лишь в августе 2015 года прокуратура заявила, что обладает списком из 8000 военнослужащих, которые перешли на сторону России. Главный военный прокурор Украины Анатолий Матиос тогда пригрозил, что все они будут привлечены к уголовной ответственности. Хотя люди эти уже приняли российское гражданство, и угрозы украинской Фемиды им уже не страшны. Многие из тех военнослужащих Украины, которые весной 2014 года покинули Крым, махнули рукой на «карающий меч» украинского правосудия – они сняли погоны, возвратились на полуостров и снова поступили на военную службу – теперь уже России. Причем, даже те, которых весной 2014 года украинская пропаганда преподносила народу как «настоящих патриотов своей страны».
* * *
Шел 2016 год. Капитан I ранга в отставке Александр Иванович Кручинин продолжал работать над рукописью своей книги «Черноморский флот на переломе эпох». В ней появилась новая глава – «Крымская весна».
Он по-прежнему встает в 6 утра и заваривает кофе. Кот Боцман, в такие минуты, как и прежде, стоит на полу кухни в нетерпеливой позе спринтера, который на беговой дорожке поджидает эстафетную палочку.
Как только Кручинин с чашкой начинает движение к своему кабинету, Боцман бежит впереди него, запрыгивает на кресло, затем на стол, а там, выгибая спину, прохаживается туда-сюда по письменному столу, ожидая ласк хозяина.
Пока кофе остывает, Александр Иванович осторожно (чтобы не слышала Ольга Михайловна) открывает дверь на балкон и там закуривает. Ему хорошо думается в рассветной севастопольской тишине. Обдумав план новой главы, он садится за письменный стол, и кладет Боцмана себе на колени – кот мурлыкает, засыпая…
И бегут по целинно-белым листам «амбарной книги» упругие кручининские строки:
«В 1995 году командующий Черноморским флотом адмирал Эдуард Балтин с болью писал: «В то время как российский флот становится тенью советского, турецкие ВМС выдвигаются на доминирующие позиции». А во время встречи с ветеранами, командующий Черноморским флотом – адмирал Александр Витко с гордостью рассказывал о поступлении новых подлодок и кораблей на флот уже после того, как Крым снова стал российским. «Когда программа перевооружения флота будет полностью завершена, – говорил он, – вот тогда мы посмотрим, кто на Черном море всех сильнее».
Там же, в штабе Черноморского флота, командующий наградил ветеранов, участвовавших в ополчении во время «крымской весны», медалями «За возвращение Крыма». Она поблескивает теперь среди других наград на парадном кителе Кручинина. Старые, еще советские награды, теснятся рядом с новой российской…
Александр Иванович с радостью узнал, что на Приморском бульваре города будет установлен первый в России памятник светлейшему князю, генералу-фельдмаршалу Григорию Потемкину – основателю Севастополя и создателю Черноморского военного флота, его первому главноначальствующему.
Когда тогдашний губернатор Севастополя Сергей Меняйло сообщил об этом жителям города, Кручинин, вдохновленный этим известием, пошел на Приморский бульвар и долго прогуливался там, прикидывая, где лучше установить памятник – словно это именно от него зависело.
Возвратившись домой, Александр Иванович взял белый лист бумаги и стал набрасывать карандашом эскиз памятника (он неплохо рисовал с детства). За этим занятием и застал его внук – нахимовец Димушка, заглянувший в гости «на бабушкины пирожки с капустой».
С любопытством посмотрев на рисунки деда, он осторожно поинтересовался:
– А что это твой Потемкин в руке держит?
– Это рескрипт Екатерины II от 14 декабря 1782 года, – отвечал Александр Иванович. – Тогда Императрица направила Потемкину секретный рескрипт, в котором объявила ему свою волю на присоединение полуострова к России. Вот его наш Григорий Александрович и держит в одной руке. А другой показывает вдаль, на крымские земли и берега, на море, где, отныне и навеки крепко будет стоять Россия…
* * *
Тут же из-за дивана дед привычно достал потрепанные карты, с книжной полки снял книгу – и привычно пошло-поехало. Димушка ел пирожки с капустой и с интересом слушал деда, который кругами прохаживался перед старым шкафом, на котором только что была закреплена потрепанная карта Крыма. Дед время от времени подходил к ней и своим морским кортиком, который служил ему указкой, водил то по Черному морю, то вокруг полуострова, то по другим южным землям.
– А теперь, товарищ нахимовец, – тоном старого профессора истории говорил внуку Кручинин, – зададимся главным вопросом: что заставило екатерининскую Россию двигаться на Крым? А то, что сохранялась угроза со стороны Турции, для которой Крым являлся удобным плацдармом в случае нападения на Россию. Это и вынуждало Екатерину строить мощные укрепленные линии на южных рубежах страны. Но в то же время – отвлекало большие силы и средства от хозяйственного освоения пограничных губерний.
После этих слов Александр Иванович вдруг поднял вверх свой кортик и величественно произнес:
– И вот в этот исторический момент, товарищ нахимовец Любецкий, Всевышний и Екатерина Вторая устроили так, что в центре дальнейших событий на юге России оказался светлейший князь Потемкин. А кем он был в то время, а?
– Полпредом Екатерины! – выпалил Димушка. Дед по-доброму усмехнулся и продолжил:
– Почти угадал! По-тогдашнему его должность называлась на-мест-ник. Потемкин был наместником южных областей России. Я понятно излагаю?
– Так точно, товарищ капитан I ранга в отставке, – мгновенно ответил Димушка, подражая дедовской манере обращения.
И стоявший посреди комнаты с кортиком в руке и в стоптанных домашних тапочках лектор Александр Иванович Кручинин с явным наслаждением продолжал:
– Так вот, товарищ нахимовец Любецкий, идем дальше. А дальше было вот что…
Тут лектор Кручинин подошел к столу и начал быстро листать старую толстую книжку.
– Вот-вот-вот, – продолжил он, – нашел… Нашел то, что нужно. Ну так вот. В декабре 1782 года Потемкин обратился к Екатерине II с меморандумом, в котором докладывал Императрице, что самое время сделать Крым русским.
Вот этот меморандум… Вот… Читай отсюда…
– Мужчины! Обед готов! Все на камбуз! Супчик стынет! – привычно раздался с кухни голос Ольги Михайловны.
– Какой супчик, – сурою сказал дед, – если сейчас князь Потемкин Императрице про Крым докладывать будет!
В этот момент в комнату вошла Ольга Михайловна в фартуке и с половником в руке.
– Значит так, товарищ нахимовец Любецкий, – командирским голосом басил Александр Иванович, – вот перед вами Императрица… с половником и в фартуке. Сейчас это не имеет значения. А вы – светлейший князь Потемкин. Встаньте, как положено, перед Императрицей и читайте свой меморандум.
Димушка встал, слегка склонив голову к Императрице, взял из рук деда книжку, и намеренно торжественным тоном стал читать:
– Всемилостивейшая государыня! Неограниченное мое усердие к Вам заставляет меня говорить: презирайте зависть, которая Вам препятствовать не в силах. Вы обязаны возвысить славу России. Посмотрите, кому оспорили, кто что приобрел: Франция взяла Корсику, цесарцы без войны у турков в Молдавии взяли больше, нежели мы. Нет державы в Европе, чтобы не поделили между собой Азии, Африки, Америки. Приобретение Крыма ни усилить, ни обогатить Вас не может, а только покой доставит… Поверьте, что Вы сим приобретением безсмертную славу получите и такую, какой ни один государь в России еще не имел. Сия слава проложит дорогу еще к другой и большей славе: с Крымом достанется и господство в Черном море. От Вас зависеть будет, запирать ход туркам и кормить их или морить с голоду…
«Чесменский бой в ночь с 25 на 26 июня 1770 года», Иван Айвазовский
– Вот-вот, – с улыбкой сказала «Императрица» с половником, когда третьекурсник севастопольского военно-морского училища имени Нахимова Потемкин закончил торжественно читать свой меморандум о Крыме, – садитесь за стол, мои милые «турки», не «морить с голоду», а кормить вас буду. Супчик стынет!
* * *
За обедом Александр Иванович продолжал свой рассказ на ту же тему:
– Таким образом, товарищ нахимовец, именно светлейшему князю Потемкину принадлежала главная и решающая роль в присоединении полуострова к России. Весной 1783 года Императрица приказала Григорию Александровичу отправиться на юг лично руководить присоединением Крымского ханства к России. А в апреле того же года она подписала манифест о принятии Крыма «под Российскую державу», который ты давно читал…
– А что дальше, что дальше было? – нетерпеливо говорил Димушка, забыв про суп.
И Кручинин продолжал:
– А дальше по распоряжению Екатерины II, тою же весной были предприняты срочные меры по выбору гавани для будущего Черноморского флота. Капитан II ранга Иван Берсенев на фрегате «Осторожный» рекомендовал использовать бухту у поселка Ахтиар, недалеко от развалин Херсонеса-Таврического. Это предложение было принято. Екатерина II своим указом от 10 февраля 1784 года повелела основать здесь «военный порт с адмиралтейством, верфью, крепостью и сделать его военным городом». Тогда же и был заложен порт-крепость, которому Екатерина II сама дала имя – Севастополь… Помнишь, откуда взялось название нашего города?
– Знаю, ты же рассказывал… Название города состоит из двух греческих слов – «себастос» – «высокочтимый, священный» и «полис» – город. Получается «Себастополис» – Священный город.
– Ты ешь, ешь, – ласково говорила Ольга Михаловна внуку, – А то деда супом не корми, дай про историю рассказать…
– Меня, между прочим, на кафедру военной истории в Димушкино училище приглашают, – гордо сообщил Александр Иванович, – Так вот, товарищ нахимовец… Севастополь наш появился, можно сказать, с легкой руки капитана II ранга Ивана Михайловича Берсенева. Но вот вам, товарищ нахимовец, проблема: улица Берсенева в Севастополе есть? Нет! А ведь была. А потом началось… Сначала ее большевики в 1921 году переименовали в улицу 17-го ноября, а при Никите Хрущеве, в 1959 году, она получила имя писателя Сергеева-Ценского… Сергей Николаевич, конечно, неплохой писатель, роман «Севастопольская страда» написал, но ведь надо и меру знать… Нельзя было его фамилией имя Ивана Берсенева затирать! Так что буду за восстановление улицы Берсенева биться. Обращусь к Меняйло, к Витко. Они моряки, они меня поймут. И весь Севастополь поймет!
После обеда Димушка взял со стола старую книжку, в которой был меморандум светлейшего князя Потемкина Императрице, и стал читать:
«…28 июня 1783 года манифест Екатерины II был наконец обнародован в ходе торжественной присяги крымской знати, которую принимал лично князь Потемкин на плоской вершине скалы Ак-Кая под Карасубазаром. Сначала присягали мурзы, беи, духовные лица, а затем уже и простое население. Торжества сопровождались угощениями, играми, скачками и пушечным салютом. В своем манифесте императрица заверяла крымчан: «Возвещая жителям тех мест силою нашего императорского манифеста таковую бытия их перемену, обещаем свято и непоколебимо за себя и приемников престола нашего содержать их вравне с природными нашими подданными, охранять и защищать их лица, имущество, храмы и природную их веру, коей свободное отправление со всеми законными обрядами пребудет неприкосновенно; и дозволить напоследок каждому из них состояния все те правости и преимущества, каковыми таковые в России пользуются…».
10 июля Потемкин из лагеря при Карасубазаре отправил императрице послание с известием об окончательном разрешении крымской проблемы: «Все знатные уже присягнули, теперь за ними последуют и все. Вам еще то приятнее и славнее, что все прибегли под державу Вашу с радостию. Правда, было много затруднения по причине робости татар, которые боялись нарушения закона, но по уверениям моим, зделанным их присланным, теперь так покойны и веселы, как бы век жили у нас».
Очевидно, что именно политические шаги князя Потемкина, направленные на наиболее миролюбивое и дружелюбное отношение войск к населению, высказывание уважения и соответствующих знаков внимания татарской знати оказали должное воздействие и привели к «бескровному» присоединению Крыма. Признание Портой присоединения Крыма к России последовало лишь через восемь с лишним месяцев. 28 декабря 1783 года Россия и Турция подписали «Акт о присоединении к Российской империи Крыма, Тамана и Кубани», которым отменялась статья (артикул) 3 Кючук-Кайнарджийского мирного договора о независимости Крымского ханства»…
* * *
А Кручинин тем временем сидел над своим эскизом и размышлял. Крыму нужен не один памятник, а целая рота бронзовых памятников, стоящих один за другим высоко над полуостровом, над Черным морем… И чтобы в той роте были все – от Екатерины II и светлейшего князя Потемкина, от адмиралов Нахимова и Ушакова до крымчанина с бюллетенем на референдуме, до бойца крымской самообороны, и конечно же – до «вежливых людей»… И еще там должен быть юный нахимовец, поднимающий свой парус над Черным морем… Будущее российского Черноморского флота.
Вся жизнь Александра Ивановича была связана с военным флотом. И дети, и внуки его тоже шли по его стопам.
В 2016 году старший сын Кручининых, Павел, кавалер ордена «За военные заслуги», получил повышение в звании и должности. Теперь он служил на флагмане Черноморского флота крейсере «Москва».
Олег, младший сын Кручининых, женился на украинке Оксане и усыновил ее пятилетнего сына от первого брака. Теперь он служит мичманом на дизельной подводной лодке «Ростов-на-Дону» – той самой, которая ходила в Средиземное море и била террористов в Сирии ракетами «Калибр». В семье Олега появилось пополнение – двойня. Мальчика назвали Сашей – в честь севастопольского деда, а девочку – в честь харьковской бабушки – Ульяной.
Первый внук Кручининых Юрий (сын Павла и Натальи) закончил военно-морское училище во Владивостоке, стал лейтенантом, служит на большом противолодочном корабле Черноморского флота «Керчь» (11-я бригада противолодочных кораблей 30-й дивизии).
Когда в ноябре 2014 года на корабле загорелось кормовое машинное отделение, лейтенант Кручинин одним из первых бросился спасать корабль, получил ожоги рук и лица, но «Керчь» вместе с подчиненными от беды спас. Приказом командующего Черноморским флотом адмирала Александра Витко он награжден медалью «За отвагу на пожаре».
Второй внук – Дмитрий Любецкий (Димушка) – в 2016 году заканчивал уже третий курс севастопольского высшего военно-морского училища имени П.С. Нахимова. Он успешно прошел практику на борту флагмана Черноморского флота гвардейского ракетного крейсера «Москва». Такой чести он был удостоен вместе с одиннадцатью лучшими по успеваемости и дисциплине курсантами факультета. В дальний поход курсанты были отправлены по инициативе замкомандующего Черноморским флотом вице-адмирала Валерия Куликова.
Курсант Дмитрий Любецкий нес вахты в качестве дублера офицера и участвовал во всех учениях и практических занятиях на борту крейсера. С похода он вернулся с похвальной грамотой командира корабля. Мама купила для грамоты рамку со стеклом, а Димушка повесил ее дома на стене – рядом с отцовскими старыми и новыми грамотами, на которых были видны изображения государственных флагов Украины и России…
А у дочки Кручининых, Людмилы Любецкой, еще в историческом 2014 году родился мальчик – Иван. Ему было уже два года. Ольга Михайловна помогала дочери растить малыша. Муж Людмилы, Богдан Любецкий, служил теперь на сторожевом корабле «Пытливый» российского Черноморского флота, стал капитаном II ранга.
Его бывший командир, Михайло Пивень, пытавшийся покончить с собой во время захвата корабля крымскими самооборонцами, остался жив, после долгого лечения в госпитале вернулся в строй – его перевели в Одессу, на флагманский корабль военно-морских сил Украины «Гетман Сагайдачный».
Там во время крымских событий появилось немало офицерских вакансий. На флагмане тогда случился бунт – почти половина офицеров, мичманов, старшин и матросов экипажа оказались «пророссийски настроенными» и призывали командира идти из Одессы в Крым и сменить жовто-блакитный флаг Украины на Андреевский флаг. Командир «Сагайдачного» капитан I ранга Роман Пятницкий был снят с должности (хотя киевские власти долго скрывали это от народа). Недавно один из офицеров штаба военно-морских сил Украины проговорился киевским журналистам, что Пятницкий перешел на службу в российский ВМФ…
* * *
Капитан I ранга в отставке Михаил Иосифович Любецкий еще несколько месяцев после возвращения Крыма в Россию жил в выжигающей душу траурной депрессии, как и после похорон жены. Победный для двух миллионов крымчан референдум стал для него черным днем личного поражения.
Вот так оно получилось в его судьбе. Начинал службу еще при Союзе. Потом с российской стороны Черноморского флота перешел на украинскую. А теперь вот помимо своей воли оказался снова в России. И хотя за окном тот же город, то же море и те же люди – а уже другая страна. И ведь совсем недавно почти все были тут свои, а теперь вроде как чужие. Тоскливо. Грустно. Одиноко. Скользнула из рюмки в горло холодная водка. Захрустел во рту бочковый огурец.
А может быть, еще не все потеряно?
Может, сейчас и американцы, и Евросоюз, и НАТО нажмут на Путина и он вернет Крым? И все пойдет по старому кругу? Иногда Любецкому хотелось прямо сказать этим торжествующим крымским людям: «Зря радуетесь! Как жили в бедности, так и будете жить!»
Но часто слышал он и на улицах, и в магазинах, и на Графской пристани:
– Пусть лучше в бедности, но зато дома…
Несколько раз вкрадчиво пытался Любецкий найти хоть какую-нибудь опору своим горестным мыслям у любимого первенца – внука Димушки. Исподволь, осторожно заводил разговор: мол, Крым когда-то был русским, а потом Хрущев… А теперь Путин…
Но Димушка не давал ему договорить:
– Нет-нет, дед. Крым по исторической справедливости русский, а не украинский. Не Хрущев для России Крым добывал, а Екатерина с Потемкиным. Русская армия добывала....
– Это что же? Яйца курицу учат?
– Яйца историю учат, а не курицу…
– Ну и какую же историю они учат?
– А ту, дедуля, что Россия несколько веков пыталась укрепиться в Причерноморье. Азов первый раз был захвачен донскими казаками еще в правление Алексея Михайловича. Правительство царевны Софьи организовало два похода на Крым. Успехом, правда, не увенчавшихся… Петр Великий вновь захватил Азов и даже создал азовскую флотилию, но вынужден был отказаться от крепости и кораблей по условиям Прутского и Адрианопольского мирных договоров. При Анне Иоанновне и Елизавете Петровне Россия снова пробилась к азовскому побережью, но укрепиться на Черном море и завести флот не смогла. Русско-турецкие войны Екатерины Великой дали, наконец, выход к Черному морю в районе современных Одессы, Николаева и Херсона. Но полноценного флота до 1783 года Россия на Черном море не имела. 19 апреля 1783 года Екатерина подписала манифест о присоединении Крыма к России и до конца года были построены и крепость Севастополь…
Михаил Иосифович после этой лекции внука даже растерялся. Подумал: «Вот что значит кручининская пропаганда». Но продолжать разговор не стал, перевел его на что-то другое.
И сын Богдан как-то стал избегать все этих разговоров о референдуме, о новой жизни Крыма и Черноморского флота. Только сконфузился в тот апрельский день 2014 года, когда Михаил Иосифович пришел проведать его семью, а Богдан срывал с кителя липучие украинские шевроны…
В первые недели после крымского референдума Михаил Иосифович лишь изредка выходил во двор поиграть с мужиками в шахматы – играл бессловесно и угрюмо.
– Шо ты такой мрачный, як катафалк на свадьбе? – говорил ему чемпион двора пожилой еврей Яков Дебрей. Его одесские шутки размягчали тяжелый камень на душе Любецкого. Однажды он почувствовал странное – желание открыть этому доброму человеку душу, вымести из нее тот пепел, который накопился там в ту весну 2014 года. Михаил Иосифович пригласил его к себе домой и накрыл неказистый стол с выпивкой. А когда захмелел – выплеснул Дебрею все, все, все, что наболело, словно исповедовался священнику. Когда все горючие слова были сказаны, наступила тишина.
Уже летом 2014-го потянулись российские туристы в Крым, к любимому Черному морю
Яков посмотрел на Любецкого уже не лукавыми, как обычно, а серьезными глазами и сказал сочувственно:
– Я тебя понимаю. Ой, как понимаю… Но ведь надо жить! Ну, вот так оно повернулось. Но разве это повод для уныния? Уныние – грех. Радуйся, что ты живой и дети-внуки есть! Я раньше тоже в печали был. А щас прошло как-то. Стараюсь радоваться Богу. Он любит нас…
И, взглянув на черно-белый портрет покойной жены Любецкого на настенном ковре, перевел:
– Тебе надо изгнать одиночество из души. Без женщины душа ссыхается, а стены становятся холодными. Ты мужчина завидный и жених, способный к употреблению…
Тут глаза Дебрея снова налились веселым лукавством, и он сказал тихо:
– Есть у меня баба на примете… Одинокая, но порядочная. Не пьет. Борщ вкусный варит и чистюля. Даже в булочную ходит накрашенная. Талия еще есть. Если сойдетесь, поживете, так сказать, гражданским браком. Так это сейчас называется. А там, может, и любовь случится…
* * *
Ловкий сводник Дебрей все устроил, как надо. Все получилось, как в сказке. Яков и его жена Софа пригласили Эмму Матвеевну к себе домой – на встречу Нового года. Там же в определенный момент должен был появиться и Любецкий. Михаил Иосифович основательно убрал свою квартиру и развесил электрические гирлянды. И привел холодильник в полную боеготовность.
Затем снял черно-белый портрет жены с настенного ковра, завернул его в старую наволочку и спрятал под кроватью. И, облачившись в самые лучшие одежды, перед зеркалом долго обрызгивал себя одеколоном. После этого с бутылкой шампанского и коробкой конфет отправился под легким снежком к Дебреям.
Эмма Матвеевна ему сразу понравилась, да и он ей, кажется, тоже приглянулся. Как говорил Яков, «ничто так быстро не сближает души на встречном курсе, как захмелевшее одиночество, жаждущее любви».
– Только никакой политики! – как заведенный, то и дело вставлял в неспешный разговор за столом Дебрей.
На этой священной земле крестилась древняя Русь
Любецкий галантно ухаживал за дамой, щедро сыпал за праздничным столом лучшими шутками и анекдотами, взятыми напрокат еще в лейтенантскую его пору. И по мере того, как хмелел он, Эмма делалась все красивей. Тактико-технические характеристики этой женщины его вдохновляли: не слишком «наштукатуренное» лицо имело самобытную греческую красоту, грудь еще не расплескивалась до живота, а бедра стройных ног имели те спелые очертания, которые туманят взор любого самца.
Она с легкостью лани заманчиво носила дородную попку, пробуждая в Любецком уже заснувшие, казалось, мужские инстинкты. И он даже с опаской подумал: «Не оплошать бы в первом же бою»…
– Курочку кушайте, дорогие гости, – говорила хлебосольная хозяйка Софа, выставляя новые тарелки на стол. А Яков подмигивал Михаилу Иосифовичу и украдкой показывал большой палец. И опять почему-то упорно повторял:
– Никакой политики, только никакой политики…
– А я хочу танцевать, давайте танцевать, – вдруг весело сказала Эмма, – Яша, включи мою любимую. «Томба ла неже».
Первый танец с Эммой получился у Михаила Иосифовича обворожительным: она своими белыми властными руками обняла его за шею и приникла теплой щекой к его щеке.
Поначалу слегка растерявшийся Любецкий пролопотал что-то нелепое, а она приставила свои щедрые губы к его уху и томным, пахнущим шампанским голосом – таким голосом, что сладкий ток пробил Михаила Иосифовича до самых семенных канальчиков, сказала:
– Не надо лишних слов. Мы уже не студенты. Сегодня ты мой. А я твоя. И все.
«Все-таки нет ничего слаще жаждущей мужчину женщины», – думал Любецкий уже дома, лежа голым на девственно белой простыне, которую он купил еще в тот день, когда Яков Дебрей пообещал свести его с «вкусной женщиной».
На журнальном столике горели свечи, поблескивали недопитые фужеры шампанского, желтели апельсины. Эмма вышла из-под душа влажная и беззастенчиво голая.
Увидев ее в костюме Евы, Любецкий даже облизался.
Он предложил еще выпить шампанского.
– Нет-нет, сейчас мне уже не до шампанского, – тихо сказала она, взгромождаясь на него. И – уже со смешком:
– О, боеготовность полная! А я голодная…
Она старательно разминала своими щедрыми губами его резиновые губы.
А затем трудолюбиво услаждала и себя, и его алчными движениями голодной женщины, издавая восторженные и нежные стоны. На пике своего блаженства она вскричала так, будто теряла сознание. Пораженный Любецкий оказался «в тестостероне от живота до колен»…
Через час был уже его выход. Он трудился изо всех сил, добывая из Эммы восторги и нежные стоны. В ту самую минуту вспомнилось ему, что черно-белый портрет жены, завернутый в наволочку, лежит под кроватью, на которой он занимается любовью с этой спелой и ненасытной женщиной.
– Что-то не так? – спросила Эмма, когда он рухнул на постель рядом с ней.
– Все нормально, – капитулянтским голосом ответил он, – пока объявим перемирие.
Уже светало, когда она, влажная после очередного похода в душ и сытая любовью, тихо ворковала на его плече. Она просила его рассказать о своей жизни. А, выслушав, сообщила, что ее бывший муж в 1993 году перебежал с Черноморского флота на украинскую сторону, был переведен из Севастополя в Николаев, где и сошелся какой-то хохлушкой и попросил развод. Который Эмма ему и дала.
– Недавно этот дурень звонил мне, – говорила Эмма и Любецкий чувствовал, что внешне холодные ее слова о ее бывшем муже, таят скрытое тепло.
– Теперь звонит мне и говорит, что будет проситься на наш флот. Да кто ж его предателя теперь сюда на службу возьмет? Я так рада, что Крым снова стал нашим…
Любецкий в то утро долго курил на балконе. И ему снова стало тоскливо и одиноко. Страшно быть одиноким среди людей.
* * *
Старший брат Ольги Михайловны – Петр Сарматов, стал командиром севастопольского «Беркута». А младший брат Ольги Михайловны – Федор, еще с весны 2014 года обрел нового кумира – «народного мэра» Алексея Чалого. А когда тот стал председателем севастопольского заксобрания, Федор пробился в его команду, стал одним из помощников Чалого. Долгое время Федор в восхищенных тонах отзывался о своем кумире, а к концу 2015 года признался сестре, что разочарован:
– Раньше Чалый мало говорил и много делал, а сейчас много говорит и мало делает. Только критикой и занимается. Да, хвала ему о почет за то, что он за свои деньги восстановил легендарную 35-ю батарею. Но старая слава новую любит. У нас весь Севастополь – 35-я батарея…
Новым кумиром Федора стал губернатор Севастополя Сергей Меняйло. Но это продлилось недолго. Когда Чалый и Меняйло стали грызться из-за «разных концепций развития города», Федор страдал:
– Два своих же мужика, два патриота Севастополя, а тянут город в разные стороны. На потеху киевской хунте.
Однажды Федор написал письмо Путину в Кремль: «Владимир Владимирович, тут или надо обоих снимать, чтобы не позорили город своими сварами, или отдать город в руки Чалому на пару лет. Чтобы показал Меняйло, как надо работать. А то он только и критикует губернатора. Это легко. Пусть делом докажет, что способен вытащить Севастополь из трясины наших проблем. А не справится – гнать метлой».
Ответа от Путина не было, но пришла бумага из кремлевского управления по работе с обращениями граждан: «Ваше письмо будет внимательно рассмотрено».
А еще Федор Сарматов написал Путину, что возвращение Крыма в Россию стало для него «самым большим счастьем в жизни», и чтобы он, Путин, не обращал внимание на тех, «кто вечно всем недоволен или скулит, кто ноет от мстительных санкций Запада и боится, что ему будет не хватать пармезана».
«Да, Крыму сейчас трудно. Много у нас тут проблем – таких же, как и у всей России. И Вы об этом хорошо знаете. Тут и воровство, и коррупция, и высокие цены, и проблемы с экономикой. Тут и бесконечное вредительство со стороны Киева. Но надо выстоять. И мы выстоим. Извините за высокий слог, но скажу так: если ты настоящий крымчанин, если ты патриот Отечества, если твоей стране недруги делают плохо, то тебе должно быть все равно, какой сыр есть… Без пармезана выживем. Без России – нет»…
* * *
В марте 2016 года, накануне второй годовщины референдума, в Крым нагрянула большая группа киевских журналистов и социологов. С разрешения властей полуострова, они проводили «мегаопрос» жителей Крыма о том, как изменилась их жизнь в составе России.
Журналисты украинской телекомпании «Черноморская» явно ждали слов о том, как плохо, как тяжело и ужасно в русском Крыму. И потому с пристрастием допытывались у крымчан, как тем живется при новой власти, как они относятся к Путину и Москве, что думают о своем новом статусе граждан России. Да, говорили люди, у нас есть проблемы, а где их нет? Но мы обязательно выкарабкаемся, переживем все козни Киева и с водой, и с газом, и с электричеством.
Свой «опрос с пристрастием» среди жителей полуострова проводило и украинское социологическое агентство «GfK Ukraine» совместно с компаниями «Berta Communications» и «Canada Fund for Local Initiatives». Людей спрашивали – чей же все-таки Крым. 82% опрошенных ответило – российский.
Там же, на площади вокруг памятника легендарному защитнику Севастополя адмиралу Павлу Нахимову, киевские социологи задавали вопросы и офицеру российского Черноморского флота Павлу Кручинину.
– Товарищ капитан I ранга, – спрашивали у него социологи, – как вы относитесь к тому, что министр внутренних дел Украины Арсен Аваков призывает отбить Крым у России?
– Мы готовы в любой момент устроить ему достойную встречу. Но это будет его последний поход.
– То есть, вы считаете, у Киева нет шансов вернуть Крым?
– Этот вопрос Россией закрыт. Раз и навсегда. Крым наш, господа!
А через три с лишним года появился и Керченский мост. Автомобильная дорога на нем уже открыта. Скоро по мосту пойдут грузовые эшелоны и пассажирские поезда. И стальная «пуповина» еще прочнее свяжет материковую Россию с ее родным Крымом.
