Роджер Паннингем, раненный накануне, уже ловко расхаживал в стальной кирасе, и полностью закрытый шлем с «хохолком» не стеснял движений шеи. Наемник нисколько не хромал, несмотря на находящийся в боковых ножнах тяжелый полуторный меч, а также дорожную сумку, увесистый самострел и колчан болтов за спиной. Даша осталась собой довольна: всего за несколько сеансов лечения в течение дня она практически полностью затянула раны Роджера и более того – вместе с ними случайно волшебным образом извлекла довольно крупные камни из почек и исцелила хронический бронхит. Наемник был настолько рад, что каждые несколько минут неустанно напоминал своей спасительнице о том, что его жизнь теперь принадлежит ей и только она вправе распоряжаться, жить незадачливому охраннику или умереть. Если жить, то опять же каким образом – решает Даша. Если умереть – тоже.
Девушке это чрезвычайно льстило, но она, выросшая в современном земном обществе, где рабовладельчество и присяга до гроба единой личности чужды любому гражданину, не могла себя представить в роли «хозяйки» или «госпожи» для человеческого существа. Пусть даже из иного мира, где такие вещи – в пределах нормы. Пока что Даша смущенно отмалчивалась, но каждый раз обещала в будущем поставить повинующегося ей наемника на место.
Как только с ранами Роджера было покончено, а хорошо прожаренное мясо упаковано в специальные кожаные кули, девушка решила все-таки отправиться на запад, туда, куда ушел караван. Пройдя в сопровождении своего нового верного пса с дюжину километров и заметив лишь пару непримечательных обломков от какой-то телеги, она поняла, что теперь догонять болотника с его животными бесполезно. Пусть даже такими медленными темпами, но, зная четкий маршрут, он уже мог добраться до герцогства и раствориться среди густых сосновых лесов.
Виктор будет огорчен, подумала Даша, проклиная себя за спасение раненого воина. Хотя, с другой стороны, она проявила должное милосердие, излечив бедолагу и не дав ему тем самым умереть посреди бескрайних песков. Долг долгом, а благородства пока никто не отменял, и девушка сочла, что добродушие и самоотверженность в ее положении куда полезнее, нежели слепой риск. Верным ли было ее суждение – пока сказать было трудно, все должны показать последствия.
Уставшая от многочасового перехода по пустыне, Даша махнула на все рукой и двинулась обратно. Роджер безоговорочно шел следом. Несколько раз он предлагал своей хозяйке понести ее поклажу, но та наотрез отказывалась. Изредка наемник скрашивал путешествие интересными историями, в основном о похождениях своего отца. Выяснилось, что Паннингем-старший некоторое время пробыл в Арвенхе, ныне сожженном дотла. Занесло его и в провинцию Марлонно, где правит Джеймс Берк, личность которого Виктор «позаимствовал» для проникновения на праздник герцога. А однажды отец Роджера на небольшой шхуне обогнул восточный берег материка болотников, детально внеся в дневник описания неба, большую часть которого перманентно занимает газовый гигант, высоченных тропических деревьев, стоящих друг к другу так плотно, что между ними не пройдет даже всадник на худой лошади, а также змееподобных чудовищ, шеи которых поднимаются над водой на высоту двух-, а то и трехэтажного дома.
Даша в ответ рассказывала истории о себе, о Викторе и об их совместных приключениях в этом мире. Роджер слушал с большим удовольствием, уточняя детали и при этом ни разу не выразив недоверия или даже мельчайшего сомнения. Сперва девушке это показалось немного подозрительным – мол, не шпион ли? – но скоро махнула на это рукой. Вряд ли шпион станет протыкать и разрывать свою плоть только ради внедрения в дуэт иномирских беглецов.
Когда светила начали клониться к закату, стало абсолютно очевидным то, что парочка беспросветно заблудилась. Как они ни пытались найти прежнее место стоянки каравана болотника, отыскать его не удавалось. Повсюду виднелись незнакомые очертания барханов, и Даша запаниковала. Остановившись и присев прямо на песок, еще не остывший после дневного зноя, она поджала под себя колени, обняла их руками и стала нервно покачивать головой взад-вперед.
– Не переживай так, – махнул рукой Роджер. – Ты говорила, что вы ходили в Хау Грушмаль, так? Я, кажется, знаю, как туда дойти. А тебе оттуда будет проще ориентироваться. Да и без крыши над головой не останемся, если что. Согласна?
– Согласна, – кивнула девушка, шмыгнув носом. – Идем.
Наемник помог Даше встать, отряхнул ее от песка и повел в нужную, как он считал, сторону. Когда небо зацвело созвездиями и стремительно пролетающими лунами, на горизонте показались огни города. Ярче всего выглядела арена, ее единственную можно было разобрать издалека: по всей видимости, этой ночью там проводились бои. Даже за несколько километров до поселения слышался бой барабанов и вой веселящейся толпы зрителей. Роджер предупредил, что подходить близко к арене ой как не стоит, ибо пепельники – народ непредсказуемый и ценящий в первую очередь силу. Свою силу. А потому никто не мог ручаться за то, что двух ночных странников не бросят на арену сражаться с дикими зверями или обреченными на смерть рабами.
В темное время суток рынок пустовал. По периметру расхаживали тяжеловооруженные стражники, преимущественно по два-три пепельника. Проскочить мимо них, будь ты беглецом, было бы затеей неудачной: поймают и сотрут в порошок, даже не задумываясь. Пепельники держали тяжеленные двухлезвийные секиры одной рукой, словно легонькую трость. Каждый из них был вооружен дополнительно как минимум длинным луком за спиной и огромным башенным щитом. Но путникам скрываться было незачем, и потому они спокойным шагом прошли мимо стражей. Те лишь проводили их недоверчивыми взглядами, но останавливать не стали: видимо, сочли, что двое жалких людишек не представляют угрозы для густо населенного пепельниками городка.
Сразу же отправились в таверну, потому что путешествовать по пустыне ночью – чистой воды самоубийство. Заодно убедились, что все горожане собрались посмотреть на бои. Улицы, равно как и таверна, пустовали, и лишь угрюмый трактирщик, обязанный принимать гостей, сообщил путникам о проводящихся сегодня играх.
Даша решила достать припасенное мясо, но Роджер захотел отблагодарить свою спасительницу максимально сытным и изысканным ужином, насколько был способен этот трактир. В итоге на столе путников оказались свиные ребрышки в пиве, тушеные овощи, яблочный пирог, кувшин свежевыжатого сока из неизвестных фруктов и небольшая бутылка магмагрога. Девушка была вне себя от восторга. Еще бы, в последний раз за ней ухаживал лишь капитан Николас Шарп, да и то это было еще на приеме у герцога Чаризза много месяцев назад.
Несколько часов подряд Даша уплетала яства, запивая все алкоголем и стремительно пьянея. Роджер же вкушал размеренно, соблюдая правила этикета, но при этом выпивая значительно меньше и оставаясь гораздо трезвее.
Затем, видимо, на арене закончились бои, и довольные пепельники устремились гурьбой забивать столы таверны, чтобы как следует отпраздновать знатное кровавое зрелище. Сперва все шло прекрасно: никто будто и замечать не хотел двух представителей человеческой расы, сидящих за круглым столиком в углу. Но когда какому-то уже поддатому бугаю не хватило места, он, разумеется, решил его стрясти с «бледнокожих тощих карликов», как любили выражаться в этих краях. Пепельник, пошатываясь, подошел к столу, поставил на него свою грязную босую ногу, сбросив со скатерти на пол все тарелки, бутылки и кружки. Роджер тут же вскочил со своего места и гордо выпятил грудь, закрывая собой свою спутницу. Наемник что-то произнес на языке пепельников, видимо, угрожающее, но тот лишь громко рассмеялся в ответ.
Пьяная Даша вдруг приняла вертикальное положение, что оказалось довольно проблематичным, оттолкнула Роджера в сторону и схватила пепельника за грудки. Но так как рост серокожего бугая был выше роста девушки на пару голов, выглядело это довольно комично. Тем не менее всех пепельников вокруг это впечатлило, никто смеяться не стал. Все внимательно следили за развитием событий.
Даша, поняв, что совершает глупость, отпустила бугая и слегка оттолкнула его. Пепельник, сложив руки на груди, усмехнулся и произнес что-то на своем.
– Что он сказал? – спросила девушка у Роджера.
– Он, дословно, «хочет честного боя с дерзкой человечихой».
– Передай ему, что я готова немедленно надрать его надменную пепельную задницу!
Как наемник ни отговаривал девушку от безрассудного поступка, та оставалась непреклонной. Всего через пару минут все пепельники уже стояли во дворе трактира кругом, образуя миниатюрную арену, а в центре ее медленно обходили друг друга огромных размеров серокожий борец и миниатюрная человеческая самка. Взгляд у каждого горел, а кулаки сжимались сами собой, да так, что белели костяшки пальцев.
– Гротаг! – скандировала толпа. – Гротаг! Гро-таг!
– Да-ша! – одиноко поддержал свою хозяйку наемник.
Гротаг не нападал. Он выжидал, пока его соперница сделает первый шаг и оступится. Но Даша поступала абсолютно так же. Она ходила кругами, отчаянно пытаясь привести в порядок свою голову. И вдруг она придумала: можно воспользоваться силами рунной магии, чтобы прояснить свой разум и избавить его от одурманивающего влияния алкоголя. Еще раз взвесила эту мысль на своих весах нравственности – и махнула на все рукой.
Так даже интереснее.
Пепельник покрасовался огромными мускулами перед толпой и угрожающе заревел. Ему хотелось сражаться, а не стоять и чего-то ждать. Наконец, потеряв терпение, он бросился вперед, надеясь толкнуть свою соперницу плечом в грудь, тем самым победив ее одним-единственным ударом. Но не тут-то было. Даша, полагаясь больше на свои инстинкты и рунную магию, ловко ушла в сторону и усмехнулась, а Гротаг, пролетев мимо, врезался в толпу, которая тут же оттолкнула его обратно в круг.
– Агрх! А-а-агрх! – ударил себя кулаком в грудь пепельник.
– Давай, здоровяк, – буркнула себе под нос девушка. – Покажи маленькой слабой женщине, какой ты сильный.
Гротаг, кажется, понял, что соперница не так проста, как казалось на первый взгляд, и простым тараном ее не возьмешь. Вместо этого он ссутулился, выставил кулаки вперед и пошел скалой на Дашу. Девушка слегка запаниковала, но тут же пришла в себя и просто стала быстро отходить в сторону. Идущей на нее «скале» явно не хватало скорости, особенно в этой защитной стойке.
И тогда пепельник не выдержал и вновь побежал вперед, но теперь уже выставив в качестве таранного оружия не свое плечо, а бритый череп, усеянный двумя десятками маленьких острых рожек. Даша, не особо задумываясь, призвала на помощь рунную магию, и сама земля подкинула ее на несколько метров в высоту, спасая тем самым от смертельного удара. Приземлилась девушка также без проблем: прямо на спину противника, которая заметно смягчила удар. Отскочив в сторону изящным сальто, Даша приземлилась и, сделав кувырок, встала в боевую стойку, красиво изогнув спину.
Гротагу это явно не понравилось. Он взревел и вдруг бросился сквозь толпу, которая перед ним покорно отступила. Пепельник дорвался до деревянного забора, вырвал из него длинный заостренный клин и вновь бросился в атаку.
– Ой-ой, – только и успела вымолвить Даша, прежде чем ей пришлось резким прыжком уходить в сторону. Прыжок закончился неприятным падением, повлекшим за собой кучу ссадин и синяков.
– Йа-а-а-аргх! – оскалился Гротаг, продолжая наступление.
Даша продолжала уворачиваться от атак, отпрыгивая и перекатываясь. Пару раз острый кол едва ее не задел, а единожды даже серьезно оцарапал спину. Но девушку это мало беспокоило. Устав убегать, она вдруг резко остановилась и пригнулась. По ее велению из земли тотчас в мгновение ока выросли несколько твердых корней, опутавших девушку словно кокон. Все это произошло так быстро, что пепельник даже опомниться не успел: он споткнулся о странное препятствие и кубарем полетел вперед. Упал на живот, пару раз дернулся и обмяк. Даша сняла с себя защитное заклинание, увидела лежащего противника, оглядела безмолвную толпу, затем опять перевела взгляд на Гротага и ахнула: из его спины торчал кончик того самого кола, а под самим телом уже наливалась лужа темной крови.
– Это нехорошо, да?.. – сглотнула Даша подскочивший к горлу комок. – Черт, черт…
Толпа перевела взгляд на победительницу. По их глазам было видно, что ничем хорошим сегодняшняя ночь не закончится. Пепельники так и стояли почти минуту, молчаливо решая, что делать с убийцей их сородича. В конце концов кто-то не сдержался и проревел что-то явно оскорбительное, что тут же было подхвачено толпой. Несколько серокожих выбежали из общего строя, схватили Дашу за руки, плечи, шею и куда-то поволокли. Где-то наподалеку заголосил Роджер, но он тут же был усмирен несколькими мощными ударами чего-то тяжелого по голове.
Даша понимала, что сопротивление бесполезно. Ее держали сразу трое рослых пепельников, и любое ее действие могло вызвать противодействие вдесятеро сильнее. Одно неверное движение мускула – и держащий ее за шею серокожий мог запросто сдавить ее горло своими огромными цепкими пальцами. Оставалось надеяться лишь на то, что ее не собираются линчевать прямо здесь и сейчас, потому что тогда ситуация станет абсолютно безнадежной.
Девушку пронесли по улицам Хау Грушмаля, периодически отвешивая ей кучу неприятных тумаков и затрещин, чтобы не расслаблялась. Но убивать пока явно не собирались. Даша уже было вздохнула с облегчением, когда увидела перед собой здание стражи: ведь если ее ведут на честный суд, то вполне можно получить амнистию, если предоставить суду все факты происшедшей трагедии, – мол, Гротаг сам вызвал соперницу на бой, сам воспользовался посторонним предметом и по собственной глупости на него же напоролся. Но все надежды Даши развеялись в прах, когда она увидела перед собой старую ветхую виселицу, в петле которой уже болтался бледный труп какого-то несчастного седовласого старика.
Вот это залетела так залетела, пронеслась мысль в голове девушки, когда пепельники с силой швырнули ее к подножию виселицы. Толпа окружила Дашу. Каждый так и норовил пнуть преступницу или плюнуть на нее, сопровождая это чрезвычайно грубыми ругательствами на своем языке. Девушка терпела, потому что сделать ничего не могла. Как только она пыталась сконцентрироваться на силе рун, с какой-нибудь стороны то в голову, то в бок впечатывалась чья-нибудь жесткая подошва, вышибая последний дух из обессиленного и без того тела.
Вдруг кто-то громко рявкнул, и толпа слегка расширила круг. К Даше подошел и опустился на колени пепельник в изящном красном балахоне, вышитом золотом. Отложив посох в сторону, он поднял девушку за волосы на уровень своего лица и, глядя в ее покрытое синяками лицо, басовито, хрипящим голосом произнес:
– Я тебя судить. Ты, чужеземка, убивать мой народ. Вспороть животы и беглянка.
– Ч… ч-то? – еле процедила сквозь зубы Даша. – Я не… я не убегала… я п-просто…
– Ты заслуживать смерти, человек-самка. Ты будешь убить тебя веревка шея. Прямо в этот сейчас минуты. Поднимать тебя на вершину верхушки высоко самая.
– Будь я в более… уд-добном положении, я б-бы посмеялась т-тебе в лицо, обезьяний король…
Пепельник в мантии выпустил Дашу из рук, и та впечаталась носом в землю. Уже не так больно, лицо привыкло.
Двое исполнителей немедля взяли девушку под руки и затащили на виселицу. Один из них накинул петлю на шею преступницы и крепко затянул, второй поднял ее за плечи и подставил ей под ноги бочку. Также к смертнице поднялся судья. Утихомирив толпу поднятой вверх рукой, он стал что-то говорить. Иногда кто-то из зрителей отзывался, но суть разговора Даше была абсолютно непонятна.
– Есть традиция наша, – пояснил судья девушке. – Если твоя никто не покупать, мы тебя убивать на веревка шея.
– Ну здорово, – сплюнула Даша. – Я теперь лот на аукционе?
Пепельники продолжали бороться за выставленную на продажу человеческую самку. Для чего она могла понадобиться серокожим – неясно. Ведь рабы-пепельники гораздо сильнее, выносливее и смиреннее. В сексуальном плане жителей ханства не привлекают женщины иных рас. Оставался только один вариант – в качестве безделицы, эстетического предмета интерьера. Но, перебрав в голове все свои данные по пепельникам, Даша отбросила и эту мысль: серокожим варварам чужда эстетика и чувство прекрасного. Или же оно чрезвычайно разнится с эстетикой человеческой.
Улавливая обрывки фраз, более-менее понятных, девушка поняла, что цену за нее дают очень уж невысокую. За те же деньги можно купить себе вырезку позавчерашнего мяса или среднего качества кухонный нож. Несмотря на всю серьезность ситуации, Дашу такие цены сильно обидели. Мол, она что, стоит какого-то там ножа или куска свинины?
В конце концов судья решил, что устраивать аукцион с такими низкими ставками – это просто смешно, а потому он прекратил торги и приказал своим помощникам вздернуть преступницу немедленно. И только сейчас Даша наконец осознала, что прямо сейчас, вот прямо-прямо сейчас ее вздернут, и она будет болтать ногами пару минут, судорожно пытаясь глотнуть хоть каплю воздуха, если только ее шея не сломается, когда разъяренный пепельник выбьет бочку из-под ее ног. И после пары минут безудержного удушья несчастная путешественница с Земли потеряет сознание, а вскоре и вовсе умрет. И полный приключений путь завершится бесславной кончиной.
С одной стороны, Даша и так была благодарна за предоставленный ей второй шанс. Ведь если бы не Лагош с его предложением переместиться в этот мир, она так бы и лежала, обезображенная, умирающая, в палате больницы. Но нет – вместо этого она получила возможность начать все заново. И девушка ни о чем не жалела.
Но с другой стороны, еще столько дел предстояло совершить! И погибать вот так, по ошибке, совсем не хотелось.
И пока Даша думала об этом, бочка все-таки вылетела у нее из-под ног. Девушка изо всех сил напрягла мышцы шеи, крепко зажмурила глаза и ощутила резкую боль. Нет, позвоночник не сломался. Это значило, что жить девушке осталось совсем недолго, и последние минуты окажутся для повешенной сущим адом.
Где-то на задворках сознания мигом проносились воспоминания, в основном из новой жизни. Всплыло лицо Виктора. Образ Авельона, Арвенха со всеми сгоревшими там северянами. Наивный, но в то же время не по-детски серьезный взгляд мальчика Мильха. Образ герцога Авельонского, капитана Николаса Шарпа, испуганные лица Джеймса и Лары Берк. Таинственный взгляд отшельника Джамафа.
Сквозь боль и громкие мысли Даша услышала какую-то астрономическую сумму за свою душу. И тут же острый клинок перерубил веревку. Девушка, все еще цепко держась за петлю, рухнула на дощатые половицы, подвернув ногу и вновь ударившись головой.
Кто-то ее выкупил. Но кто? И кому потребовалось выкладывать как минимум трехмесячный доход зажиточного горожанина за какую-то преступницу?
Судья схватил Дашу за шиворот и поднял над головой:
– Тебя покупать досточтимый Крамм, собака-человек! Тебе повезти крупнее, чем дом, хе-хе-хе. А то задохнуться и кормить дикие звери свой мясо с кости, кровь стекать.
Даша попыталась что-то ответить, но вместо этого выдавила из себя лишь сиплый стон и раскашлялась.
Все тело охватила адская боль. Еще бы: сперва девушку избили, возможно, даже сломали пару ребер, много раз швыряли на землю, об камни и дерево. Затем и вовсе вздернули; благо шея осталась относительно целой. И мозг Даши решил, что пора бы и честь знать, благополучно отправляя свою владелицу в непроходимое беспамятство.