Успели! Виктор почувствовал вместе с облегчением, навалившуюся внезапно смертельную усталость. Не хотелось подниматься и куда-то идти. Принятое положение казалось очень удобным и он не имел ничего против того, чтобы его оставили здесь вздремнуть. Тем более, в капсуле, отягощенной двойным экипажем, всё равно пришлось бы размещаться в подсобных помещениях. Под эти мысли он действительно задремал. Виктора разбудило энергичное встряхивание. Над ним склонился один из пилотов капсулы. Поняв, что Бобков проснулся, он помог ему подняться с пола.
- Тамбур сейчас закроем, а спать в каюте будет удобнее, - объяснил он.
Пилоты капсул всегда держались на станции обособленно, но этого Виктор более-менее знал. Зигмунд Полторжицкий был, пожалуй, самым старшим из группы пилотов. Лет сорока, с богатой лётной практикой, признанный лидер в группе пилотов, он, однако, не выпячивал свой авторитет и этим импонировал Виктору.
Бобков откинул шлем скафандра и тряхнул головой, прогоняя остатки сна.
- Что, ещё есть места в каютах? - поинтересовался он, уже идя за Зигмундом по тесному, едва разойтись, коридору.
- Найдём, - не оборачиваясь, ответил пилот.
- А где поместили пострадавшего? И кто он?
- Кто - не знаю. Скафандр ещё не сняли, когда я его видел. А разместили в грузовом - он сильно светится. Сейчас там оборудуют для него помещение.
- Тогда давай сначала к нему.
- Извини, но проводить не смогу, нужно разместить людей. Найдёшь грузовой?
- Не заблужусь. А где будет моё место?
- Четвертая каюта.
Виктор кивнул и двинулся в кормовую часть капсулы, где размещался грузовой отсек. Путь был недолог, общая длина капсулы едва достигала тридцати метров. Вот и грузовой. Коридор здесь был пошире, а людей поменьше. Стен у коридора как таковых не было. Они состояли из плотно подогнанных друг к другу контейнеров с припасами. В дальнем углу отсека у переборки, отделяющей его от двигательного, разместили пострадавшего. Контейнеры, на месте которых организовали временную каютку, были аккуратно уложены вдоль левой стенки коридора. Из полуоткрытой двери каютки доносились голоса. Виктор заглянул внутрь небольшого помещения. Над лежащим на кровати пострадавшим, уже освобождённом от скафандра, склонились трое в лёгких противорадиационных костюмах. В нос Виктору ударил удушливый запах медикаментов и рвоты. Бобков сглотнул, подавляя поступившую тошноту, и шагнул в каюту, вглядываясь в лицо лежавшего. Шансов на то, что это окажется Звонарёв, было мало, но, не узнав в пострадавшем Александра, Виктор как-то сразу ослаб. Не смотря ни на что, он всё же надеялся, что это окажется он. Обессиленный и разочарованный, он облокотился о стенку каюты и попытался опознать, оставшегося в живых реакторщика. Это было довольно сложно. Лицо его осунулось, пожелтело. Открытые, слепые глаза, как-то вылиняли, волосы сбились в тёмный бесформенный колтун, и их, наверное, можно уже было без особых усилий снять с головы. Так и не поняв, кто перед ним, он спросил одного из колдующих над пострадавшим врача:
- Как он?
Тот вздрогнул, обернулся к Виктору, с изумлением посмотрел на него и довольно грубо вытолкал из каюты.
- Какого чёрта? - разозлился Бобков.
Врач поднял забрало шлема и накинулся на Виктора:
- Вы что, с ума сошли?! Он же излучает, как кусок чистого плутония! Вы что, объявления не видели?
Он ткнул рукой на стенку каюты рядом с дверью.
'Радиация! Опасно! Без защиты не входить!' - гласила табличка.
- Извините, Павел Константинович, - Виктор только сейчас узнал главного врача станции Летова. - Не заметил.
Летов, быстро успокоившись, буркнул:
- Ладно уж. Идите лучше отдыхать.
- Всё же, как он? - ещё раз спросил Виктор. - Надежда есть?
- Какое там, - махнул рукой врач. - Протянет ещё часа два, от силы три.
Виктор провёл рукой по влажным от пота волосам и кивнул. Заглянул ещё раз в приоткрытую дверь каюты. Относительное спокойствие, царившее там вначале, нарушилось. Пострадавший, повернувшийся на бок, прижал колени к животу и корчился, мучимый рвотными позывами.
- Уходите, быстро! - крикнул, вбегая в каюту, Летов. - Не надо на это смотреть.
Виктор с трудом оторвал взгляд от каюты и, всё убыстряя шаг, пошёл к выходу из грузового отсека.
Едва переступив порог жилого отсека, Бобков столкнулся с Полторжицким.
- Как там? - кивнул Зигмунд на дверь.
- Плохо, - махнул рукой Виктор.
- Понятно. Ладно, пойдём - я покажу твоё место. Надо отдохнуть.
Виктор согласно кивнул. Усталость в очередной раз навалилась на него. Тяжесть скафандра казалась неприподъёмной. И это притом, что гравитационная установка капсулы была выставлена на пятьдесят процентов от нормальной тяжести. Шаркая ногами по полу, он пошёл вслед за Полторжицким. Идти, к счастью, было недалеко.
В маленькой каюте царил полумрак. В ней уже разместились пять человек. Кроме двух откидных коек на пол было постелено четыре надувных матраца. Так что в каюте получилось шесть спальных мест. В углах помещения были свалены снятые скафандры. Четверо в каюте спали, пятый укладывался.
- Располагайся, - Зигмунд показал на свободный матрац у дальней стены каюты и вышел.
Для начала нужно было избавиться от скафандра. В общем-то, Виктор мог справиться с этой задачей и один, но единственный бодрствующий обитатель каюты поднялся со своего места и молча стал помогать ему.
- Спасибо, Саша, - вспомнил Бобков имя соседа по каюте.
Тот кивнул и так же молча улёгся на свой матрац.
Виктор стянул с себя пропитавшееся потом гигроскопическое белье, швырнул его в мусоропровод и достал из стенного шкафа новый комплект. Чистая, пахнущая свежестью ткань, приятно холодила тело. Бобков пробрался к своему месту и почти упал на матрац. Ещё несколько секунд он слышал ровный рокот двигателей, работающих на малой тяге, а потом провалился в черноту сна.
Проснулся он, как от толчка. Автоматически глянул на часы. Восемнадцать тридцать. Значит, спал он только час с небольшим. Если конечно не пошли вторые сутки. Однако, на это было не похоже: все его соседи ещё спали, причём, насколько он помнил, почти не сменив поз. Что же его разбудило? Анализировать долго не пришлось - тишина. Смолк рокот маршевого двигателя. Что могло случиться? По логике, капсула должна была уходить от станции, точнее от пришельца, у которого бог весть что на уме, на максимальное расстояние. Тем более, чем ближе она подойдёт к области с оживлёнными космическими трассами, тем скорее её обнаружат и снимут людей. Горючего должно было хватить, насколько помнил Виктор, как минимум на десять часов непрерывной работы двигателей на средней тяге. С момента старта прошло два с половиной часа. Притом, перед тем, как заснуть, Виктор помнил совершенно точно, что двигатель работал на малой тяге. Даже если допустить невозможное - двигатель работал во время сна форсировано, а это наверняка разбудило бы спящих, ресурсы топлива не должны были иссякнуть. Значит, из всего этого следовал один вывод - что-то случилось. Или поломка - что вероятнее всего, или какие-то внешние причины. В любом случае, лежать и ждать, а тем более спать, Бобков уже не мог.
Поднявшись с матраца и стараясь не шуметь, он натянул комбинезон и отодвинул дверь каюты. Выйдя в коридор, Виктор так же аккуратно закрыл дверь и прислушался. В коридоре царила тишина, давящая на психику. Прояснить ситуацию можно было только в отсеке управления. Бобков прикинул, удобно ли будет ему там появляться, и решил, что теперь можно пренебречь некоторыми положениями устава. Пройдя пять метров, отделяющих его от отсека управления, он нажал кнопку открывания двери. Герметизирующая, бронированная дверь задвинулась в стену. Виктор переступил высокий порог и оказался в небольшом, забитом аппаратурой помещении - отсеке управления. Кроме многочисленных пультов здесь ещё стояло три кресла пилотов. Все три были заняты. Остальное небольшое пространство перед центральным пультом занимали трое, стоящие к Виктору спиной. Одного он узнал сразу - это был Горелов. Двое других, при ближайшем рассмотрении, оказались его заместителями - Харрингтоном и Ленком.
- Что случилось? - негромко поинтересовался Виктор.
Ленк, оказавшийся к нему ближе всех, вздрогнул и оглянулся. Ничего не сказав, он вопросительно посмотрел на Горелова.
- Что-то с двигателями? - решив, что пауза затянулась, задал следующий вопрос Виктор.
Горелов покосился на него и с усмешкой в голосе произнёс:
- Скоро я буду думать, что ты поистине вездесущ, бомбардир. Как это у тебя получается - оказываться всегда в центре событий?
Виктор решил скромно промолчать, продолжая вопросительно смотреть на координатора. Тот снова повернулся к обзорному экрану и неохотно пояснил:
- Что-то с двигателями. Аварийная группа разбирается. Видимо, пострадали при столкновении станции с обломками.
- А где мы сейчас?
- Ты что бомбардир, не грамотный? - в голосе Горелова прозвучало неприкрытое раздражение. - Весь пульт перед тобой. Смотри.
Виктор обиженно замолчал, хотя в глубине души согласился, что последний вопрос был лишним.
- Ты хоть ел? - видимо, желая смягчить резкость Горелова, спросил Ленк.
- Ещё не успел, - мотнул головой Бобков.
- Возьми в контейнере у кресла первого пилота.
Виктор кивнул и вытащил из стоящего под ногами контейнера пластиковый пакет с пищевым концентратом. Только теперь он почувствовал, как голоден. Голоден до дрожи в руках и головокружения. Сорвав оболочку, он добрался до бруска сублимированной ветчины и сунул его, в блестящий фольгой, мешочек восстановителя, находящийся здесь же в пакете. Через несколько секунд извлёк уже мягкий, ароматный кусочек, ещё продолжавший набухать и распространяющий аппетитный запах. Виктор торопливо откусил изрядную порцию, почти не жуя, проглотил, откусил ещё. Не прекращая процесс пережевывания, пригляделся к экранам и датчикам центрального пульта, стараясь прояснить для себя местонахождение капсулы.
Так. Скорость - пятьсот двенадцать километров в секунду. Полёт инерционный. Это и так ясно - двигатели молчат. Координаты... Понятно. Даже если двигатели оживить не удастся, через две недели капсула достигнет оживлённых окрестностей Марса, где её неизбежно обнаружат. Так что не всё так плохо. А что со станцией? Виктор повторил этот вопрос вслух. Сидящий в кресле первого пилота Полторжицкий, ткнул пальцем в левый верхний угол экрана заднего обзора. Приглядевшись, Виктор увидел небольшое светлое облачко.
- Давно? - спросил он, с трудом проглотив очередной кусок ветчины.
- Часа полтора назад, - ответил Зигмунд.
- А реакторщик? - ожидая самого худшего, задал Виктор следующий вопрос.
- Пока жив, - Полторжицкий видимо взял на себя обязанность отвечать на вопросы Бобкова. - Но очень плох.
Чувство голода внезапно прошло. Виктор через силу дожевал ветчину и вытер руки. Так, а где же причина всех несчастий? Бобков внимательнее пригляделся к экрану заднего обзора. Да вот же он. Виктор удивился, что не заметил пришельца сразу. Видимо, всему виной была слабая отражательная способность объекта. В настоящий момент тот почти вплотную приблизился к тому, что осталось от станции, уровнял с ней скорость и продолжал двигался по той же орбите. Расстояние между ним и капсулой... Виктор глянул на приборы - три миллиона сто двенадцать тысяч километров. Ну что же, ушли достаточно далеко. Во всяком случае, будем на это надеяться, решил Виктор.
Обстановка более или менее прояснилась. В этот момент Ленк, ведший в полголоса переговоры с аварийной командой, громко, для всех, произнёс:
- Ну наконец-то! Неисправность обнаружена. Ничего фатального: часа на полтора работы.
По отсеку прошелестел вздох облегчения. Виктор решил больше не надоедать своим присутствием и уже поворачиваясь к выходу, глянул на экран заднего обзора. Со стороны пришельца что-то приближалось с огромной скоростью. Восклицанием Виктор привлёк внимание присутствующих к экрану. Преследователь имел ромбовидную форму и нацелился передним острым углом на капсулу. Скорость его была огромна. Он буквально увеличивался на глазах.
- Что это за чертовщина! - в восклицании Ленка слышались нотки растерянности.
- Думаешь, посланник пришельца? - задал риторический вопрос Харрингтон.
Ответ был столь очевиден, что никто не счёл нужным отвечать.
- Скорость пять триста, - прервал напряжённое молчание Полторжицкий. - Движется с постоянным ускорением. Если так пойдёт дальше - будет рядом через пятнадцать минут.
- У нас есть чем защититься? - снова спросил начальник спасательной команды.
Зигмунд покачал головой, а Ленк пояснил:
- Спасательные капсулы имеют на борту минимум необходимого. Оружие не предусмотрено.
Харрингтон сокрушённо покачал головой, заставив усмехнуться Горелова.
- Пока наше оружие производит на них, судя по всему, слабое впечатление, - бросил он.
Странный объект продолжал приближаться. Виктор с удивлением отметил, что почти не волнуется. Наверное, слишком много эмоций было потрачено за прошедшие сутки. Их лимит был исчерпан. Видимо, то же чувствовали и остальные. Кроме, разве что, Харрингтона. Тот всё время порывался что-то сделать.
- Поднимем по тревоге команду? - сделал он очередное предложение.
- Зачем? - пожал плечами Горелов. - Изменить этим всё равно ничего не сможем. Пусть хоть выспятся.
- Отвратительно умирать во сне, - продолжал отстаивать свою точку зрения Джон. - Смерть надо встречать лицом к лицу.
- Красиво звучит, но я бы предпочёл смерть во сне, - как-то даже лениво возразил координатор. - Страшна не сама смерть, а её ожидание. Извините за банальность. И к тому же, почему ты, собственно, собрался умирать?
- По-твоему, они направляются к нам чтобы пригласить на уик-энд? После всего случившегося.
- Кто знает, - пожал плечами Горелов, - враждебные действия, строго говоря, до сих пор предпринимали мы.
- Именно поэтому они нас и прихлопнут. Думаешь, им не знакомо чувство мести?
- Неизвестно, есть ли у них вообще какие-то чувства. А если и есть, мне кажется, в смысле мести они должны быть удовлетворены.
Горелов кивнул на расплывающееся облачко, бывшее когда-то станцией.
- Ты занимаешься самоуспокоением, командор, - заявил раздражённо спасатель.
- А что нам ещё остаётся? Ты можешь предложить что-то конкретное? Нет?
- Можно увеличить скорость, хоты бы. Попытаться уйти... - начал Харрингтон, но замолк, вспомнив о неисправных двигателях.
- Чёрт бы всё побрал, - подытожил он и, усевшись на подлокотник кресла второго пилота, наконец-то замолк.
Разведчик, как окрестил про себя Виктор приближающийся предмет, начал тем временем, маневр, обходя капсулу справа. Одновременно он накренился, позволяя видеть себя не только с ребра. Благодаря этому, и ещё тому, что расстояние сократилось, стало возможным рассмотреть, что это не один объект, а четыре, идущие ромбом. Шли они так ровно, что не мудрено было принять их на большом расстоянии за единое целое. Продолжая облетать капсулу, объекты начали резко тормозиться. Причём с таким отрицательным ускорением, что у присутствующих в рубке вырвался невольный вздох изумления.
- Не меньше двадцати же - прикинул Ленк. - Они что, из железа? Я имею в виду пилотов.
- Если они вообще там есть, - произнёс Горелов. - Это могут быть автоматы без экипажа. Каковым может оказаться и корабль-матка.
- Весёленькую перспективу вы предлагаете, командор, - с неискренним смешком опять включился в разговор Харрингтон. - Война Земли с взбесившимся автоматом неведомых пришельцев. Кажется, я уже это где-то читал.
Горелов промолчал. В рубке снова воцарилась тишина.
Тандем из четырёх объектов сблизился до пятисот километров, постепенно снижая скорость и уравнивая её со скоростью капсулы.
- Всё-таки добираются именно до нас, - констатировал Ленк.
- А вы надеялись они пролетят мимо по своим делам? - буркнул Харрингтон.
Объекты, тем временем, разорвали свой строй, сближаясь и окружая капсулу с четырёх сторон. В итоге справа, слева, сверху и снизу, на расстоянии десяти километров от капсулы оказалось по объекту. Теперь их можно было рассмотреть во всех подробностях. Разведчики пришельца имели форму ромбов с закруглёнными углами, с утолщением по длинной оси. Поверхность казалась гладкой. Молочного цвета. Каких-либо иллюминаторов или иных отверстий видно не было. Не видно было дюз и, вообще, признаков реактивного выхлопа. Полёт с таким эскортом продолжался минут пять. И всё это время никто в рубке не произнёс ни слова.
- Ну и что же дальше? - не выдержал наконец Харрингтон.
Словно услышав его, ромбоиды опять начали сближаться с капсулой.
У Виктора от напряжения заныли шейные мышцы.
- Эх, шарахнуть бы по ним сейчас чем-нибудь, - сдавленным голосом пробормотал Харрингтон.
Горелов глянул на него, но ничего не сказал. Ромбоиды, сблизились до ста метров. Виктор подвигал челюстью, стараясь прогнать спазм. Потом повертел головой с той же целью и предложил:
- Может, стоит надеть скафандры?
- Надень, - пожал плечами Горелов.
Больше никто из присутствующих не отреагировал на это предложение. Виктор почувствовал неловкость - можно было подумать, что самый, мягко говоря, осторожный здесь он. Да и, если вдуматься, какой смысл в скафандре. Разнесут пришельцы капсулу, окажешься в скафандре в открытом космосе. Запас воздуха - три часа. Никакие спасатели за три часа сюда не доберутся. Не доберутся и за трое суток....
Эти размышления прервал, внезапно заливший все обзорные экраны, ровный зеленый свет, погасивший мерцание звезд. Только солнце с левого борта виднелось в виде небольшого изумрудного диска, да темно-зеленые контуры ромбоидов выделялись на фоне этой зеленой кисеи.
- Какое-то излучение? - напряженным голосом предположил первый пилот.
- Счетчики молчат, - отозвался второй пилот.
В следующую секунду Виктора толкнуло вперед. К счастью, впереди оказалась относительно мягкая спинка пилотского кресла, в которое он и вцепился. Капсула ощутимо тормозилась. Бобков осмотрелся. Горелов и Ленк, так же, как и он, стоявшие за пилотскими креслами, отделались легко. А вот Харрингтона, сидевшего на подлокотнике, отрицательное ускорение бросило на пульт, и теперь он, слегка оглушенный, сидел на полу, прижавшись спиной к тому же пульту. Первой мыслью было - сработали тормозные двигатели. Но приборы этого не подтвердили.
- Похоже, нас останавливают, - констатировал Горелов. - Причем, весьма бесцеремонно.
- Как они нас зацепили? Какое-то поле? - подал голос Ленк.
- Видимо, эта зелень - его проявление, - отозвался Полторжицкий.
Минут через десять, снизив скорость капсулы процентов на тридцать, ромбоиды начали плавный разворот в сторону пришельца. Все это время Полторжицкий вел активные переговоры с обитателями капсулы в разных ее отсеках. Закончив говорить, он обратился к Горелову:
- В группе ремонтников два человека получили травмы средней тяжести при первом импульсе торможения. Остальные отделались ушибами. Народ интересуется - что происходит?
- Объясните по громкой связи все, как есть, - после короткого раздумья ответил Горелов. - Ремонтники пусть ускорят работы, если могут.
Полторжицкий кивнул и, включив громкую связь, начал объяснять ситуацию экипажу капсулы.
- Думаете они волокут нас к своему кораблю? - подал голос, так и сидящий под пультом, Харрингтон.
- А куда еще? - обронил Горелов.
Тем временем, ромбоиды, захватившие капсулу, завершили разворот и начали ускоряться. Виктору пришлось сменить место, присев и уперевшись спиной в заднюю стенку отсека управления, слева от двери. Горелов пристроился в том же положении справа от нее. Ленк устроился в ногах координатора, упираясь спиной в его голени. Харрингтон в том же положении, что и Ленк, пристроился в ногах второго пилота. К счастью ускорение было довольно мягким - не более двух же.
- Команда заняла противоперегрузочные ячейки, - доложил Полторжицкий. - Кому хватило. Остальные перебиваются, как могут.
- Хорошо. Понял, - отозвался Горелов.
- Если они выдадут такое же ускорение, как когда шли сюда, то.... - Ленк не закончил фразы, но, что будет в этом случае, все догадывались.
Однако ускорение не увеличивалось, оставаясь на первоначальном уровне.
- Аккуратно обращаются, сволочи, - процедил сквозь зубы Харрингтон, прижимая к разбитой скуле кусок бинта. - Берегут. Для чего, только?
- Надеюсь, они не питаются живыми землянами, - натужно пошутил Ленк.
Полет с постоянным ускорением в два 'же' продолжался более двух часов. Светлый диск объекта заметно увеличился. За это время, присутствующие в отсеке управления, подкрепились сухим пайком, подискутировали о планах пришельцев, в отношении капсулы и ее обитателей. Исчерпали эту тему и последние полчаса сидели молча. Только Полторжицкий, время от времени, запрашивал обстановку в отсеках.
- Сколько нам до него? - имея в виду пришельца, спросил Горелов.
- Если тормозиться будем так же плавно, то минут сорок-сорок пять, - ответил первый пилот.
- Ремонтники сумеют закончить с двигателями за это время?
Полторжицкий связался с двигательным отсеком. Судя по всему, ничего хорошего ему не сообщили.
- Вряд ли, - закончив разговор, подвел неутешительный итог первый пилот.
- Черт! - выругался Харрингтон и в отсеке снова воцарилась тишина.
Еще через двадцать минут ромбоиды, а вместе с ними и капсула, начали торможение. Виктору со спутниками снова пришлось менять место. Почти все время пути к кораблю пришельцев, Бобков перебирал возможные варианты, позволяющие вырваться из плена ромбоидов. Однако ничего путного придумать не мог: оружия в капсуле не было, двигатели не работали. Мозг, не мог решить задачу, забуксовал и потихоньку начал впадать в оцепенение. Виктор даже ненадолго задремал - сказывалась усталость и недосып.
Прошло еще полчаса. Корабль пришельцев занял большую часть центрального обзорного экрана. К этому времени основной доминантой в поведении людей в отсеке управления стало любопытство. Даже в мощную оптику погибшей станции невозможно было рассмотреть деталей, которые стали видны теперь. В первую очередь, конечно, ошеломляли размеры, сопоставимые с размерами небольшого планетоида. Цвет поверхности корабля, казавшийся на расстоянии бледно-матовым, к общему удивлению, вблизи оказался светло-коричневым. Временами по поверхности проскальзывали световые волны, начинавшиеся от 'полюсов' объекта и гаснущие в районе 'экватора'. Еще через пять минут сближения стало видно, что поверхность пришельца неровная, с бесформенными буграми, складками и впадинами.
- Может они перестроили под корабль астероид? - предположил Ленк. - Помнится, у наших умников были такие идеи.
- Не похоже, - отозвался Горелов. - Слишком правильная сфера. Не слышал о таких астероидах.
Объект продолжал надвигаться на капсулу и закрыл собой весь центральный обзорный экран. От оцепенения, охватившего, было, Виктора, не осталось и следа. Сейчас его переполняло чувство, близкое к восторгу, изрядно приправленное холодной жутью, поднимающейся откуда-то снизу живота. Вырываться из плена ромбоидов уже не хотелось. Теперь ему хотелось попасть внутрь этого гигантского сооружения. Если бы ремонтники, вдруг, исправили двигатели, он голосовал бы против их включения и попытки уйти к Земле.
Своеобразная упряжка из ромбоидов и капсулы сблизилась с пришельцем до пятнадцати километров. Скорость упала до черепашьей. Стало возможным рассмотреть новые подробности структуры оболочки объекта. К удивлению присутствующих, поверхность бугров, складок и впадин, увиденных ими ранее, была покрыта чем-то вроде чешуи. 'Чешуйки' были неправильной формы и не накладывались друг на друга, а соединялись встык. Местами даже с небольшими зазорами. Вещество, виднеющееся в этих промежутках светилось неярким, насыщенно желтым светом. Именно эти 'прожилки', как назвал их про себя Виктор, устраивали иллюминацию в виде распространяющихся световых волн - яркость их свечения периодически волнообразно усиливалась. Кое-где по поверхности, без видимого порядка, были разбросаны темные, почти черные пятна, лишенные 'чешуи'. Именно на одно из таких пятен и нацелили нос капсулы ромбоиды.
- Ни разу не садился на голову, - попытался сострить второй пилот.
Шутку не поддержали.
- Может их кораблям без разницы, на какую сторону садиться, - подал голос Ленк.
- Зато для нас есть разница, - это уже Полторжицкий.
- Чем может для нас кончиться такая посадка? - задал, волнующий всех вопрос Харрингтон.
- Какая-то гравитация здесь должна быть, но, если она соответствует размерам объекта - небольшая. Если они опустят нас достаточно мягко, то отсек управления пострадает, но несильно. Возможно, даже не разгерметизируется - капсулы делают с большим запасом прочности. Потом мы будем медленно падать на бок. Скорость падения и сила удара корпуса о поверхность будет зависеть от силы тяжести на поверхности объекта. Если она соответствует размерам пришельца, то будет небольшая. Но, если у них генератор гравитации, как на нашей станции....
- Понятно, - сказал Харрингтон.
- Так, - вмешался в разговор Горелов, - быстро надеть всем скафандры. Зигмунд, дай команду в отсеки.
Трое пилотов уже были в скафандрах. Горелов с замами и Виктор - нет. Поэтому все четверо почти бегом бросились облачаться в защиту. Процесс этот у Бобкова занял минут десять. После чего он набрался наглости и снова втиснулся в отсек управления. Горелов, Ленк и Харрингтон уже были здесь.
За это время, расстояние между капсулой, влекомой ромбоидами, и поверхностью пришельца сократилось до одного километра. Причем, на протяжении всего пути скорость сближения не снижалась, оставаясь постоянной и, надо сказать, высоковатой для мягкой посадки. Тем более, для посадки на 'голову'.
- Они, что, хотят воткнуть нас в поверхность, как дротик в дартсе? - не выдержал Харрингтон.
- Да, пора бы уже и притормозить, - согласился с американцем первый пилот.
Ромбоиды проигнорировали пожелание Полторжицкого. Не снижая скорости, они тащили капсулу, к увеличивавшемуся на глазах темному пятну, на поверхности пришельца. Виктор, удивляясь своему хладнокровию, прикинул его диаметр и оценил метров в двадцать. Потом он разглядел, что пятно представляет собой воронкообразное углубление с немного возвышающимися над поверхностью внешними краями, образующими, что-то вроде валика.
Когда до воронки осталось четыреста метров, ромбоиды абсолютно синхронно отвалили от капсулы в разные стороны. Одновременно исчезло зеленое свечение, ставшее уже почти привычным.
- Ну все, - громко произнес Харрингтон и уперся руками и коленями в ближайшую к нему приборную панель, - готовьтесь к 'мягкой' посадке.
Виктор благоразумно внял совету старшего товарища и занял положение наименее травмоопасное при грядущем столкновении.
- Всему экипажу! - крикнул по громкой связи Полторжицкий. - Приготовиться к лобовому столкновению!
Бобков сидел, прижавшись спиной к спинке кресла первого пилота и видел теперь перед собой только заднюю стенку отсека управления с закрытой дверью. Горелов и Ленк заняли то же положение за креслами второго и третьего пилота, соответственно.
- Сто метров до поверхности, - начал отсчет по громкой связи первый пилот. - Девяносто пять. Девяносто.
Напряжение нарастало.
- Восемьдесят. Семьдесят пять.
Еще не поздно покинуть отсек управления, мелькнула мысль у Виктора. Ведь на него придется основной удар. В других отсеках шанс уцелеть больше. И чем ближе к корме - тем шансов больше.
- Шестьдесят, - продолжал отсчет Полторжицкий. - Пятьдесят пять.
Хотя, ближе к корме - двигатели и баки с горючим. И если они рванут.... Пожалуй, в этом случае самым безопасным местом будет, как раз, отсек управления. К черту! Сиди, где сидишь, разозлился на себя Бобков.
- Сорок. Тридцать пять. Смотрите! Что это!? - внезапно прервал свой отсчет первый пилот.
Было в голосе Зигмунда что-то, заставившее Виктора плюнуть на опасность, подняться на колени и в промежуток между спинками кресел пилотов, глянуть на экран. Посмотреть, действительно, было на что. До воронки оставалась пара десятков метров но, главное - в воронке началось какое-то движение. Начинаясь где-то на дне и распространяясь вверх по ее стенкам, по воронке пробегало, что-то вроде судорог, другого слова Бобков подобрать не мог. Еще через несколько секунд дна у воронки не стало. На его месте образовалось, вначале узкое, но с каждой секундой расширяющееся, светящееся желтым, отверстие. И тут Виктор вспомнил, что ему напоминает это странное, трансформирующееся на глазах образование - мускульную кольцевую диафрагму, или сфинктер, закрывающий некоторые естественные отверстия, ведущие в полость тела живых организмов. От такого озарения стало не по себе - что же это за гость пожаловал в Солнечную систему и что собирается сделать со спасательной капсулой и ее экипажем? Что если это, действительно, какое-то гигантское животное, обитающее в межзвездной пустоте? Эта мысль настолько поразила Виктора, что он тут же решил поделиться ей с окружающими. Однако именно в этот момент капсула вошла в открывшееся перед ней отверстие, излучающее мягкий желтый свет.