Придя домой, Даня вернулся к обдумыванию операции. Он разложил перед собой листочки бумаги, вычертил схему порта, как он был обозначен на карте. Он пытался предусмотреть все неожиданности, которые могут встать на их пути. Любое препятствие будет роковым. Входящий в порт корабль. Хотя вряд ли, но исключить такую возможность он не мог. Они должны все сделать перед самым рассветом, часа в четыре. Главное скорость. Он понимал, отвечает не только за себя, но и за других ребят. Одна ошибка может стоить жизни им. Как сможет он потом жить с таким грузом.

На рассвете "Скиталец" вышел в море. Другие корабли ушли накануне. То, что задумал капитан почти никто не знал. Не знали не только капитаны других судов, ушедших в свободный поиск, но и экипаж их корабля. Только в море Свен скажет парням, куда они идут. Дэн ходил по палубе, смотрел, как выполняются обычные работы. Подошел Брайан:

— О, величайший из боцманов всех морей, — плотник шутливо поклонился, — не будет ли указаний для вашего матроса?

— Да, без моего зоркого глаза вы и с места не сдвинетесь, лентяи, — Дэн сурово посмотрел, но не выдержал и засмеялся.

— Дэн, а куда мы направляемся? — Брайан отличался редкой сообразительностью, — капитан не просто так вышел в море. Он что-то задумал?

— Задумал, не без этого. — Дэн решил поделиться с другом кой-какой информацией. — Идем к испанским берегам.

— Город будем брать? — Рыжему черту все нипочем.

— Что-то вроде того. Мы с тобой первыми войдем. — Смотрит на друга, как тому такая идея.

— С тобой хоть куда. Я готов. — Плотник тряхнул своими рыжими волосами.

— Мы с тобой пойдем ночью на разведку. Посмотрим, что и где лежит. После другие пойдут. Ты потерпи, скоро узнаешь.

"Скиталец" подошел к испанским берегам в темноте. Веселого Роджера на мачте сменили на испанский флаг. Тенью, гонимой сумраком, они прошли мимо входа в бухту. Безграничная небесная глубина над головой. Крупные яркие звезды и полумесяц. Море спокойное, лишь небольшие волны бегут по поверхности. Темная вода. Пугающая своей чернотой. "Скиталец" стоит над этой бездонной пропастью. Внизу спит тьма. Легкая лодка спущена на воду. В ней Брайан и Дэн. Они все заранее обговорили. Гребли молча, стремясь быстрее проскочить во внутренние воды бухты. "Скиталец" уходит дальше от берега, скрывается за горизонтом. Лодка тихо скользит по воде, чуть слышно гребут весла. Дэн сидит впереди, ближе к носу лодки. За спиной Брайан. Они ритмично налегают на весла. Прошли по акватории порта, отметили в памяти расположение кораблей, скользят к берегу. В ночной темноте пришлось почти пройти по всей бухте. Надо как можно точнее определить где какой корабль стоит. Их лодка подошла к стенке причала. Высоко. Дэн закинул крюк, подтянулся по веревке. Ночь выдалась хорошая. На причале темно. На небе звезды и стареющая луна на исходе. В стороне берега лишь редкие точки зажженных факелов и фонарей. Дэн прислушался, только отдаленный шум, женский смех. Портовые деки развлекают матросов. Он идет в сторону корабля, изображая подвыпившего матроса. Чуть пошатывается, пытается удержать равновесие. Прочитал название на борту корабля. Их добыча. Отметил, что сходни не убраны. На самом верху один матрос. На корабле тишина. Беспечные испанцы. Постоял, словно раздумывая, идти ли дальше, махнул рукой. В таверне еще остался ром. И побрел обратно. Дошел до места, где оставил крюк, неловко пошатнулся, упал. Соскользнул по веревке в лодку к Брайану. Показал рукой грести к самому борту корабля. Главное не ударить лодкой о корпус корабля. Шум может привлечь внимание вахтенных. Якорная цепь. Дэн ухватился за нее руками, начал карабкаться вверх. Перекинул тело через борт, присел. Вслушивался в шаги. Тишина. Он осторожно крался вперед, высматривая, где могут быть вахтенные матросы. Надо осторожно пробраться с бака на шкафут. Между грот-мачтой и бизань-мачтой большой центральный люк. Через него откачивают с помощью помп воду из трюма. Здесь можно укрыться и осмотреться. Насчитал человек двенадцать ваты. Остальные в кубрике в трюме. Две матросов идут в его сторону. Дэн скользнул в тень, притаился за помпой. Почти лег на палубу. Достал кинжал. Грудью он лежал на брошенных канатах. Надеялся на удачу. Ни к чему сегодня шум. Матросы прошли чуть вперед от того места, где он прятался, остановились. Шла собачья вахта, с полуночи до четырех утра. Не любят это время матросы. В открытом море в эти часы можно на воде увидеть серую гниль. Она приходит за душами людей. Испанцы о чем-то говорят. Дэн пытается уловить их речи. Груз доставят завтра утром. Матросы мечтают о том, как проведут последнюю перед выходом в море ночь на берегу с девками. Обычная мечта тех, кто на долгие недели уходит в море. Матросы пошли дальше, голоса стихли. Дэн добрался до кормы, по второй якорной цепи спустился вниз. Тут его ждет Брайан. Можно уходить. Вышли в открытое море.

— Что скажешь, Брайан? — Спросил Дэн. Самого главного он не рассказал другу.

— Хорошо укрепились. Форт на мысе и тот второй форт. Так просто их не взять. Ничего, флот подойдет, и мы штурмом возьмем их. — О`Тул отдыхал. Сегодня они не плохо поработали на веслах. Остается дождаться, когда их подберет "Скиталец".

— Флота не будет, Брайан. — Как тебе такое дружище. Сюрприз.

— Один "Скиталец" не сможет взять город. — Брайан и не представлял всей операции. Не может капитан броситься с одним кораблем на эти укрепления.

— А нам не нужен город, нам нужен один корабль, тот, что мы осмотрели. — Дэн улыбнулся. — На него завтра загрузят золото. Вот вместе с грузом мы и украдем его. — Багдадский вор такого не делал. Это тебе не красавиц из гарема султана красть.

— Дэн, здорово. Не припомню, что б кто-нибудь в этих морях сделал подобное. — Корабельного плотника такая рискованная операция не смущала. Свен и не такое может.

Теперь надо было дождаться, когда их подберет "Скиталец". Они сидели молча. К чему слова, следующая ночь будет жаркой. Перед рассветом они заметили тень корабля. Вот он подошел ближе. Ребята поднялись на борт. Их встретили капитан, боцман и старпом. Все молча прошли в каюту капитана.

— Поешьте, обогрейтесь. Расскажите потом. — Капитан отошел, сел за свой стол.

Хоть ночь и теплая, но Дэн и Брайан почувствовали, что, в самом деле, замерзли. Когда они поели, начали рассказ.

— В порту пять военных кораблей, шесть торговых. Рыбацкие суда. Наш стоит у причала. Я посетил его. Там дюжина вахтенных на палубе. Услышал разговор. Погрузка завтра. Ночью будут стоять у причала. Выйдут утром. Капитан, — Дэн настаивал на своем плане, он должен идти с группой штурма. — Мы с ребятами пойдем перед рассветом. Для такого дела нужна бутылка рома, часть на себя выльем, для запаха А остальное, как пропуск на корабль, сразу видно откуда мы такие идем. Мы с Брайаном будем изображать пьяных матросов. Подойдем к сходням. Их сегодня не убрали, думаю, и завтра будут столь же беспечны. Снимем часовых на сходнях, остальные парни пойдут за нами следом. Часть парней по якорным цепям заберется наверх. Пока мы разбираемся с командой на палубе и в трюме, остальные ставят паруса. Этими могут командовать Сол и Сайрус. Поставят паруса за минуты.

— Что ж, Дэн, сделаем, как предлагаешь. Пойдете вы с О Тулом. — Капитан кивнул головой, подтверждая это решение. — Колин присоединится к вам в открытом море. Так что, боцман, тебе придется выводить корабль в море. Справишься?

Брайан смотрел на Брина, на капитана и старпома. Так это его друг задумал захват корабля.

— Справлюсь, капитан. Выйду в море, а там следом за "Скитальцем" идти не так сложно.

— Сейчас отдыхайте, следующая ночь будет трудной. — Капитан уступил каюту своим парням.

Следующей ночью "Скиталец" опять подошел к испанским берегам. Для юного боцмана и корабельного плотника ночь начиналась так же, как предыдущая. Их лодка шла впереди, остальные с отрывом сзади. На этот раз на воду спустили несколько шлюпов, которые устремились к берегу. Только когда Дэн и Брайан высадятся на берег, эти лодки бросятся вперед. Сам "Скиталец" отошел подальше. Ночь темная, как и накануне. Лодка Дэна подошла к причалу. Брайан и Дэн выбрались на берег. В порту пьяные выкрики. Жизнь здесь практически никогда не замирает. Они обнялись, Брайан размахивает бутылкой, что — то бубнит. Идут к сходням. Дэн ругается по-испански. Порой выкрикивает ругательства громко. Делает все, что бы их заметили. Брайан так машет бутылкой, что выплескивается ром. Подошли к сходням, пытаются подняться. Дэн чуть не сорвался. Пьян в стельку. Они добираются до верха. Вахтенный смотрит на счастливчиков. Он даже не успел их опознать, Дэн воткнул ему в грудь кинжал. Подхватил тело, опустил на доски палубы. Вытащил из тела кинжал, спрятал за пояс. Они разошлись с Брайаном в разные стороны, что бы убрать остальную вахту. Впереди пара матросов. Дэн кидает ножи с обоих рук. Надо торопиться, сейчас подойдут другие лодки, парни начнут подниматься на борт. Охрану надо снять чуть раньше. Что бы не подняли шума. Они метали ножи, падали тела. Дэн продвигался стремительно, реагируя на любое движение. Когда с зачисткой было почти закончено, по сходням бежали другие парни. По якорным цепям лезут матросы Свена. На корабле еще тишина. Все спят. Сол по указанию Дэна идет к каюте боцмана. Дэн и другие в трюм к матросам. Выхватили шпаги и бросились вперед. Нападение было неожиданным, испанцы не успели оказать сопротивление. Ловкие ребята во главе с Сайрусом лезут на мачты, ставят паруса. Поднимают якоря. Несколько коротких напряженных минут, все закончено. Корабль отходит от причала, идет к выходу из бухты. Дэн впервые как капитан стоит на мостике. Ветерок ласкает его лицо. Безумная радость. Ты впервые сам ведешь корабль.

Дэн, судьба доверит в твои руки и другие штурвалы. Моря и океаны…. У тебя всесильные друзья и враги. Роман и Рэм. И тот, кого считают безумным мальчишкой, Кайрос, бог удачи. В такие жернова ты попал.

Стражники на башнях форта поздно отреагировали на выход корабля. Они ждали вторжения, а не бегства. Время упущено, и пираты уходят. Их встречал "Скиталец". Паруса обоих судов скрылись от наблюдателей за горизонтом. В море на борт испанского корабля поднялся Колин и еще матросы. Команду принял старпом. Людей было не много, работы хватало всем. В порт родной Тортуги они вошли ночью. Тут капитан Свен перешел на захваченный корабль.

— Молодцы, ребята. Справились — В скупой похвале облегчение, все парни живы. — Колин, показывай, что мы взяли.

После осмотра они оба вышли радостно улыбаясь. Обычно холодный равнодушный Колин улыбается, как счастливый ребенок. Данька еще не видел его таким.

— Ну, ребята, вы не зря старались. Такого улова даже у нас давно не было. На берег сойдем завтра. — Капитан распределял обязанности. — Утром, Колин, подведешь корабль к причалу. Брин сейчас отправится на берег, к утру подготовит подводы и склад. Дэн, следи за этой посудиной. — Свен подмигнул. — Вдруг и у нас захотят украсть это судно.

— Есть, капитан. — Дэн не спал третью ночь. Такова морская служба.

Утром Колин подвел корабль к причалу. Подводы уже ждали их. Началась разгрузка. Шла она в авральном порядке. Ни минуты отдыха. Один за другим сундуки опускались на подводы. В порту народ обсуждал новый успех капитана. Новость быстро разошлась по городу. Люди ахали. С каждой минутой слухи об бесчисленных сокровищах росли. В порту ходили безработные матросы. Они с завистью смотрели, как работают люди Свена. Безработные мечтали подставить плечо под этот груз. Но их никто не нанимал. Кто-то из этих неудачнтков предложил:

— Ребята, а капитан привел новое судно. Ему нужны будут люди. Может, нас возьмет. У него всегда удача. Надо попросить.

Фортуна, продажная девка, не отказывает в ласках этому пирату. И толика счастья упадет на тех, кто будет с ним.

Группа матросов пошла к складу, где команда Свена разместила свою добычу. Они стояли и ждали, когда капитан освободится. Только робкая надежда. Стоит капитану свиснуть, и дестки отчаянных парней соберутся возле него.

Свен делил добычу. Часть отправили губернатору. Доля правителя острова за убежище. Часть отделили для экипажей других кораблей флота. Остальное победителям.

Губернатор милостиво принял дары. Он думал о том, что в честь такой победы надо устроить бал. И капитана надо отблагодарить. Нельзя пренебрегать человеком, обладающим такими богатствами. Опасный человек. У него целый флот, куча головорезов, которые пойдут за ним в огонь и в воду.

Сундуки под руководством Брина рассортировали. Капитан подозвал Дэна.

— Ты вел ребят на захват корабля, сам им и выдашь их долю. Тебе виднее, кто что заслужил. О Тул тебе поможет.

Брайан обрадовался. Впервые ему, простому матросу, доверили такое важное дело. Не дело матроса давать указания командиру или квартермейстеру. Так повелось, смерть ты можешь поровну разделить с тем, кто ведет тебя в бой, награду делить не смей. Даня был рад такой помощи. Он не представлял, как разделить полученное добро. Данька хотел поделить по справедливости. Прежде выделил долю Брайану. Спросил:

— Я не обидел тебя? — Остальные ребята стояли в стороне, ждали, когда им выделят положенное.

— Что ты, Дэн. У меня еще никогда столько не было. Все справедливо.

Они посчитали, сколько ребят было с ними. На глазок раскладывали по кучкам золото. Работа тяжелее, чем захватить корабль. С монетами разобраться можно, а с камнями? Золотых болванов только по весу можно разделить. Дэн понимал, что цена металла не соизмерима с ценность изделия. Но он же не в музее. Работа мастера кхе кхе… века. Черты ранней культуры инков. Золотая утварь из храма, как там его…

Суматоха закончилась под вечер. Было решено, что груз, доставшийся Колину, Брину и Брайану перевезут в дом Леона. Там они смогут распорядиться этими деньгами.

— Брайан, ты идешь с нами. — Капитан похлопал парня по плечу. — Победу надо отметить.

Брайан был на седьмом небе, сам капитан пригласил его в гости.

Они пошли следом за отправленными подводами домой. У выхода их поджидали безработные матросы. Один из них обратился к Свену.

— Господин капитан, вы привели новый корабль. — Парень переминался с ноги на ногу. Робел перед капитаном. — Может, будете новую команду набирать. Не возьмете ли нас?

Растерянно улыбается. Не знает, показать ли удаль или покорность. От того, что решит Свен зависит жизнь.

— Посмотрим. Колин, займись. Реши, подойдут ли нам эти парни. — Наем матросов он всегда поручал старшему помощнику.

Колин подошел, стал осматривать претендентов. Как показалось Даньке, он осматривал людей, как скот на продажу или рабов. Он смотрел глаза, брал за подбородок, смотрел кожу на руках, за ушами, грудь. Свен пояснил:

— Дэн, если хоть один из них заболеет в открытом море, болезнь может перекинутся на других. И тогда никто не вернется в родной порт.

Отличный кастинг, подумал Данька, согласился, что обоснованный. На корабле не место для больных. Колин закончил осмотр.

— Я беру этих парней. — Сказал он, и матросы радостно загалдели.

Капитан выдал новичкам по несколько монет и приказал явиться к старпому на следующий день. После капитан и его гости отправились в дом Леона. Их встретил сам Леон и Жанетта. Жанетта сходу бросилась к своему мальчику.

— Дэн, наконец, ты вернулся. Живой, здоровый. — Она обняла его, прижала к себе. Разглядывала, словно не видела целую вечность.

Следом бросился Хуан с радостными возгласами.

— Мы ждали тебя. Жаннетта больше всех. Сегодня на кухне меня тряпкой огрела, чтоб не лез. Дэн придет, тогда получишь.

Наконец, первая суета улеглась. Все уселись за стол. Во главе стола капитан, по правую руку Колин и Брин. Слева Брайан, а затем Дэн. В обычае многих народов придавать ритуальное значение порядку размещения гостей. Брайан был горд, Дэн считал, что так правильно. На противоположной стороне Жаннетта с Леоном, возле них Хуан. Леон требовал рассказов о походе, а участники были не прочь еще раз пережить эти славные события. Много хвалебных слов пришлось и на долю ОТула. Тот смущался, но слушал с явным удовольствием. Похвалу в свою честь Дэн принимал так, словно хвалили кого-то другого. Он был удивительно равнодушен к богатству, славе, не был азартен. Если б не боялся обидеть собравшихся, то просто стал бы дурачиться.

— И как-то в осень, иду с дружком (а так оно и было, они шли с Брайаном), они стоят, они стояли молча в ряд. Их было восемь (ну, побольше, не до счетов тут). Ударил первым я тогда, так было надо. Вот так оно было. Ничего не выдумал. — Так бы он рассказал об этом ночном бое. Но вовремя остановился.

Рэм чуть улыбался, прищурив глаза. Дело не в количестве сверкающих побрякушек, а в том, что ты можешь за них получить. Для голодного нищего единственная монета, на которую он купит кусок черствого хлеба — богатство. Ты сам когда-то вспоминал песню: хэв ю эни маней. Если у тебя есть немного денег, ты уже — богач. Не тебе говорить: Vade retro, Satana (Иди прочь, Сатана) Я могу предложить очень много. Если Ты Сын Божий, скажи, чтобы камни сии сделались хлебами. Найдешь ли ты слова? Написано: не хлебом одним будет жить человек, но всяким словом, исходящим из уст Божиих. Вы жаждете пищи. И предадите Его и себя. Если Ты Сын Божий, бросься вниз, ибо написано: Ангелам Своим заповедает о Тебе, и на руках понесут Тебя, да не преткнёшься о камень ногою Твоею. Вы мните себя богами. И не вспомните, что написано также: не искушай Господа Бога твоего. Тебе дам власть над всеми сими царствами и славу их, ибо она предана мне, и я, кому хочу, даю её; и так, если Ты поклонишься мне, то всё будет Твоё. Отойди от Меня, сатана; написано: Господу Богу твоему поклоняйся, и Ему одному служи. Вам не устоять перед соблазном, так притягательно искушение. Столь сладостен грех. Но может и не стану я испытывать тебя. Те, кто дал тебе твои способности в страхе могу погубить тебя. Смертные и не только могут поддаться искушению.

После ужина капитан предложил О Тулу:

— Вот что я тебе скажу, ты все по разным квартирам живешь, своего дома не имеешь. Если хочешь, можешь жить здесь. Дом большой, места хватит. Дэн и Хуан будут рады такой компании.

Не всякий раз и не всякому матросу известный капитан предлагает жить в своем доме. Да и славные парни рядом. Чего мыкаться по жизни. Брайан согласился.

Как-то пусто в доме Марии. Места она себе не находит. Который день нет Даньки. Круиз у него, а мать изводится.

— Маша, ты успокойся. — Аркадий и сам не может успокоиться, но вида не подает. — Дела у него, задерживается. Обстоятельства так сложились.

— Где его носит! Обстоятельства? Тут и в полицию не позвонишь — бесполезно.

— Ты присядь. Все будет хорошо. — Аркадий пытался усадить Марию на диван.

Мария и сама чувствовала, что не может случиться беды, но успокоиться не могла. В прошлый раз, когда Даню ранили, она ощущала не доброе. Но вдруг на этот раз она просто не почувствовала, пропустила предвестие беды. Она села, Аркадий подошел сзади, обнял за плечи, пытаясь успокоить.

— Он говорил, дня три его не будет. Скоро приедет. — Аркадий Аркадьевич надеялся, что это успокоит жену.

— Да что ж это такое! Я так не могу! — Разумные доводы уже не действовали на Марию.

— Маша, тебе нельзя волноваться. — Тщетно пытался Аркадий ее вразумить.

— Как тут не волноваться! Я с вами с ума сойду. Как вы все меня достали!

На пороге появился Дэн.

— Так, голубок и горлица никогда не ссорятся. Ребенок неожиданно заходит в комнату, а они милуются.

— Даня, где тебя носит?! — Мать готова наброситься на него. Ударить и поцеловать.

— Я же говорил, мы в разведку ходили, — Данька прошел по комнате и опустился на стул. — Три ночи не спали.

— А где отец был, Сашка?! Он куда смотрел?! — Мария была возмущена. Теперь ее гнев нашел подходящую цель.

— Мама, я большой мальчик, да и отец был занят. Вы пока воркуйте здесь, — Даня счел за лучшее дать улечься буре, — а я сварю себе кофе.

Он ушел. Вернулся с полной чашкой, поставил ее на стол и сел.

— Расскажи, как вы там. — Попросил Аркадий. Глядишь, и Мария успокоится.

— Все пошло отлично. Мы с Брайаном на лодочке катались. Посмотрели обстановку в порту. Я сходил на экскурсию, на корабль к испанцам. Они такие разгильдяи, меня не увидели. Кто так туристов встречает. Ночь, конечно, была. Но хорошие хозяева не должны дремать.

— А если бы тебя поймали? — Обмануть легкостью описания событий ее не удалось. — Я твоего отца…. Попадись он мне, я ему всю морду расцарапаю!

— Мама, за что ты так на него? — Даня и не думал, что мать до такого дойти: морду расцарапаю.

— Вот узнает за что. — Мария выплескивала свои переживания. — И вам сейчас, обоим достанется!

— Мама, ничего не случилось. Все отлично. — Даня встал и, пританцовывая, запел — Не жди меня мама, хорошего сына, твой сын уж не тот, что был вчера.

Аркадий и Мария смотрели на него, и видели, что перед ними не хрупкий мальчишка, это опасный хищник. Чуть грустный. Немного потерянный, но при этом еще более опасный. Движения выдали горечь и боль души, спрятанное за беспечностью отчаяние. Тоска в голосе надрывала сердце. Словно пелена спала с его глаз. И стоит он, обреченный на боль, нагой и жалкий пред собой. Ребенок может не осознавать, что творит. Данька видел: он — убийца. Но не чувствовал раскаяния. И не мог облегчить свою душу. Он спрятал это за улыбкой.

— Ты хотел рассказать, что там было. Посмотрели, а дальше?

— На следующую ночь мы вернулись с ребятами обратно. Мы с Брайаном первыми высадились. Идем, орем, пьяные вроде. Прямо цирк. У О Тула здорово получилось, настоящий артист. Залезли по сходням на борт. Часовых сняли, парни за нами. Остальных добили, а в это время наши другие парни паруса поставили. И мы удрали, и корабль угнали. Вот потеха. Сейчас мы на своем острове, в безопасности. Барахло, ну, золото, сгрузили в подвал к Леону. У него там под землей хранилище. Вот где не счесть алмазов в каменных пещерах. Я что думаю, может вам машину новую купить? — В этой скороговорке Даня убегал от оброненного слова: добили.

— Зачем, Даня, — не понял Аркадий, — у нас есть.

— Эту развалину пора поменять. Ржавая консервная банка. Самим не надо, так о ребенке подумайте. Родите, и на этом безобразии его возить будете. Стыд.

Аркадий пытался отговориться.

— Даня, машина денег стоит, не ко времени это.

— У меня возьмете. Для брата. — Даня твердо решил, у него будет брат.

— Даня, это твои деньги.

— Куда мне их. У меня все есть и в этом мире и в том. Я должен о брате позаботиться. — Он вытащил банковскую карту и положил на стол. — Вот здесь хватит. И что б без возражений. В голосе Даньки звучали отцовские нотки, голос будущего капитана. Командир приказал.

— Он командует, — мать успокоилась, теперь сын был рядом, — мал еще.

Днем позвонил Гриша.

— Даня, ты куда пропал. На занятиях два дня не был. — Гришка знал, на друга это не похоже. Попусту пропускать занятия не станет.

— Дела у меня были.

— У меня тоже дела. — В голосе страдание. — В субботу меня на дачу вывезли. Теперь все кости болят. А ты как?

— Мне пришлось поработать, так что тоже все болит, — Даня припомнил, как они выгружали золото.

— Я сейчас к тебе подъеду. Батя мне ключи от машины оставил, можем прокатиться.

— Жду. — Тяжела юность, она в поисках развлечений.

Мы живем своей жизнью, редко задумываясь о тех, кто за рамками наших интересов. Но судьба сводит нас с разными людьми.

Много ли нужно человеку для счастья. Совсем не много. Немного, что бы чувствовать себя птицей под облаками. Крылом касаться синего неба, под тобой бесконечная земля. Можно очень долго нести в себе ощущение счастья и полагать, что нет конца этому счастью. Так Константин Злобин полагал, что его счастье никогда не кончится, что жизнь будет продолжаться, неся его в этом радостном потоке. Но он ошибся. Ошибся. Что было в его жизни? Обычная судьба, обычная жизнь, и он был ей вполне доволен. Ему двадцать четыре года, впереди вся жизнь, он полон сил. Программист в успешной фирме, жена, Татьяна, на год моложе его, работает экономистом в другой фирме. Они поженились год назад. Свадьба была великолепная. Радостные лица гостей. Все у них было замечательно. Говорят, с милым и в шалаше рай. У них был двухкомнатный собственный шалаш. И пусть не в центре города, но все же… У него была подержанная недорогая иномарка. Жизнь, казалось, дарит только счастье, счастье любви и покоя. В тот день их шеф, Аристарх, вернулся уже под конец рабочего дня, веселый и радостный. Всем сообщил: они подписали контракт с железными дорогами на поставку программного обеспечения. Это был прорыв. Надежный заказчик, хорошо платит. Теперь можно подумать об очень многом. Купить, допустим, путевку и поехать с женой куда-нибудь отдохнуть. Да мало ли еще что. Свой шалаш они обставили на те деньги, которые им подарили на свадьбу. Можно подумать об отдыхе, не только о материальных делах. Костя вернулся домой радостный. Вбежал в квартиру. Его встретила Танюшка, его Танюшка в легком домашнем халатике. Он скинул с себя куртку, подхватил ее на руки и закружился по прихожей.

— Танька, Татьяна, — кричал он. — Мы выиграли тендер, мы подписали договор с железными дорогами. Представляешь! Мы победили!

Он ликовал, а Татьяна, почему-то, даже не улыбнулась в ответ. Он опустил ее на пол. Она только спросила:

— Ужинать будешь?

— Да, буду, — и пошел в ванную, что бы помыть руки. Оттуда он спросил, — Таня, а на ужин что?

— Я картошку пожарила и котлеты. — Голос не радостный. Даже наоборот. Может, у нее настроения нет. На работе не заладилось, бывает же. Не каждый день небо без облаков.

Костя прошел на кухню. Жена поставила перед ним тарелку с картошкой и котлетами. Сама села напротив, оперлась локтями на стол. Смотрит.

— Таня, у тебя что-то случилось? — Спросил он. Предчувствие беды.

— Нет, ничего. — Потом, помолчав, сказала, словно выплеснула на него ведро холодной воды. — Мы должны расстаться.

— Как? Как расстаться? — Он не понимал услышанного. Совершенно не понимал.

— Мы должны развестись, — сказала Татьяна.

— Почему? Что случилось, Таня? — Костя соскочил. Подошел к жене, что бы ее обнять, а она оттолкнула его руки. — Ведь должна быть какая-то причина.

— Все, что у нас было, — сказала Татьяна, — ошибка. Прости, что я поняла это поздно.

— Таня. Может быть, я в чем-то виноват? — Пытался найти причину Константин.

— Нет, Костя, ты не виноват. Скорее мы оба виноваты. Мы ошиблись. Я не люблю тебя, я люблю другого.

Выходя из кухни, она сказала:

— Я думаю, тебе сегодня лучше спать на диване.

Он долго, долго сидел на кухне, так и не мог понять, что произошло. В чем причина? Вот так просто, они должны расстаться. Он любит ее, любил. И она…. Не может быть. Еще несколько дней он пытался разобраться в случившемся. Пытался поговорить с женой, но та повторяла: мы должны с тобой расстаться. Причины он не понял. Ему было больно. Просто больно. И даже сегодня на суде он не мог понять, что произошло, отчего это так. Он вышел из здания суда и поехал. Сам не знал, куда едет. Ехал не торопясь, пытаясь осознать, что произошло. Остановил машину, открыл дверцу, поставил ноги на асфальт, и так, сидя в машине, достал из кармана пачку сигарет, закурил. Сидел. В голове ничего не укладывалось. Он осознал, счастье покинуло его.

Не только люди вершат судьбы. Упавшее дерево или лавина камней могут изменить судьбу, легкий сквозняк способен нарушить ваши планы.

Она лежала в темноте. Большая. Ее наполняла жизнь. Эта жизнь билась внутри нее, и ей было уютно в этой темноте, в этой тесной темноте потому, что внутри билась жизнь. Она была сильной, мощной, и ей казалось, она будет существовать еще многие годы. Правда, ее иногда тревожила сырость и пульсации внутри ее тела. Они то нарастали, то исчезали. Капля воды за каплей падает на ее бок, она чувствует это. Она не боялась этого. Нежилась в темном узком пространстве.

Гриша и Даня сидели на лекции, поточная лекция. Там за окном хмурый промозглый пасмурный день. Лекцию читает профессор Зотов. Читает не выразительно, о такой манере говорят, читает, как пономарь. Блекло. Не очень и слушать хочется его. Взгляд у профессора тоскливый. Читает он быстро, очень быстро. Торопится закончить, покончить со всем этим. И ему самому не нравится то, что он произносит. Если выпадешь из ритма его речей, то записать потом ничего не сможешь, особенно если тебе не хочется, и если за окном такой пасмурный день. Ребятам вовсе не хотелось думать об этой лекции. Они болтали о чем-то о своем. Гриша спрашивал:

— Даня, а что ты там у себя на Карибах делаешь?

— Сейчас? Лекцию Зотова слушаю. А там мы стоим на острове, ничего не делаю. Жизнь спокойная.

— Просто отдыхаешь? Лежишь на диване или на пляже.

— Нет. Я там придумал всех посватать.

— Ты? — Тихо спросил Гриша. — Ты к кому-то собрался свататься?

— Не я! Отца я хочу женить.

— Зачем?

— Что б он не один был, что б у него семья была. Я о нем забочусь.

— А он сам хочет жениться?

— Нет. Но я с ним поговорил. Он не соглашается. Я его уломаю. Зачем намтут основы психлогии преподают. Знания — в жизнь.

— Так ты теперь сваха? Ханума?

— Нет. Я к этому делу Жаннетту подключил. Она всех девушек на выданье знает. Так что у меня персональная база данных. Прогресс внедряю. Я и Ронни женю. Открою брачное агентство. В море — пират, на суше — директор престижного агентства.

— Сводня?

— Малое предпринимательство на корню губишь, Гриша. Тут особый подход нужен. Что есть женская красота? Только мужчина может сказать. Так, по мужски, смотри какая клеевая баба! И без всяких сю-сю. А как меняются стандарты красоты? Кому нужна толстушка Милосская, по прозванию Венера? И жерди из глянцевых журналов? А тут Даня с его стандартом красоты. В журналах тощие, длинные, как волос в супе.

Гришку от этих слов передернуло, представил волос.

— Как волос в супе?

— Да, зачерпнул ложку, а оттуда она, как волос. Я и тебе поберу, зарыдаешь.

" Да, — думал Гриша, — Даня выберет, а я всю жизнь рыдать буду".

Лекции закончились. Они вышли на улицу. Снег, белые снежинки. Было почти безветренно, и время от времени с веток срывались последние осенние листья. Шли медленно. Данька сказал:

— Вот бы сейчас подняться в небо на дельтаплане и парить.

— Даня, не думаю, что наверху приятно парить, там ветер, сквозняк. Продует.

— Приземленный ты человек, Гриша. Неужели тебе никогда не хотелось летать.

— Не сейчас, не по такой погоде. — Поежился Гриша.

Тут к ноге Даньки подбежала маленькая белая болонка. Стала обнюхивать. Даня замер. Прошло много времени, но он помнил, как однажды на его родной улице, был случай. Он переходил улицу, его чуть не сбила машина. Он пробежал до тротуара, остановился отдышаться. Такая же маленькая собачка оглушительно залаяла на него. Он отскочил от неожиданности и подвернул ногу. Эти маленькие исключительно коварные создания. Вот вцепится в лодыжку. Он боялся пошевелиться.

— Данька, ты чего? Пойдем.

— Ага, тут собака Баскервилей. Вцепится. — Больших собак он не боялся, маленьким не доверял. Эти по дури или от страха могут укусить. А ударить в ответ жалко.

— Вот эта? Плюгавинькая, белая. Не смеши.

— Броситься и съест. — Даня косился на собачонку.

— Опять чушь несешь.

Болонка не нашла ничего интересного в этом парне, и побежала своей дорогой.

— Фу! Все, пронесло. Пойдем. — Отчего страхи возвращаются к нам, как письма из детства.

— А куда мы идем, господин Баскервиль?

— Так в ресторацию. — Даня указал на киоск, где торговали хот-догами.

Они шли и жевали на ходу, запивая водой. Подошли к мостику, перешли его. Они продолжали свой путь.

Она, лежавшая в темноте, чувствовала, подходит ее последний час, последние минуты. Бок болит все сильнее, его разъедает, разъедает коррозия. Она газовая труба, лежащая под землей, и если сейчас давление чуть-чуть повысится, это будет последнее биение жизни внутри нее, не выдержат ее стальные бока, она разлетится на множество кусков. Пришел ее последний час.

Данька почувствовал неясную угрозу. Откуда она исходит? Он мог чувствовать опасность всем своим телом, всей кожей. Он осмотрелся, но ничего не привлекло его внимания. Угрозы нет. Идут дальше, но ощущение опасности остается. С какой стороны может идти угроза. Тут он почувствовал легкое колебание под ногами. Из под земли, но что это может быть. Неясное беспокойство переросло в уверенность. Что-то страшное произойдет сейчас. Он ухватил Гришку за руку, дернул:

— Бежим!

Они добежали до машины, стоявшей у обочины. Даня открыл заднюю дверку, запихнул туда Гришу, открыл переднюю и плюхнулся рядом с водителем. Костя оглянулся, какие-то парни залезли в его машину.

— А ну, вон, — закричал, — из машины! Кто вы такие?!

— Гони скорее! Гони! — Кричал Данька. — Сейчас рванет!

— Что рванет?

— Гони! — Даня ухватил водителя за руку. Тот ничего не соображая, завел машину и рванул с места. Отъехали метров сто.

— Можешь остановиться, — разрешил Данька.

Они затормозили, и тут труба закончила свою жизнь ярким пламенем и фейерверком, который хорошо был виден ребятам. Грохот и рев пламени. До них дошла лишь ударная волна.

— Рвануло. Как рвануло! — Только и мог выдавить из себя Константин. — Что этот было?

— Кто его знает. Думаю, газовая магистраль. — Откликнулся Даня. — Я просто почувствовал опасность. Я иногда чувствую такие вещи.

— Это что бомба? — Гриша тоже не мог разобраться в произошедшем.

— Вряд ли. Это магистраль. Техногенная катастрофа. — А пламя еще подымалось над землей.

— Я… я же стоял на этом месте. — До Константина доходило, что могло случиться. — Я бы сейчас…

— И ты бы, и мы вместе с тобой. Бежать было поздно. Если б не твоя машина…. Ты нас спас.

— Господи, парни, это что, судьба? Мы спаслись?

— Выходит так. Тебя как зовут, мужик?

— Константин, Костя. А вас?

— Я Даня, а это Гриша. Мы студенты юридической академии, шли после лекции. Ты откуда, чего тут встал?

— У меня… Я сегодня с женой развелся. Не знаю, было как-то не по себе. Расстроился я, остановился. Постою, думаю, немного покурю. А тут вы на меня набросились.

— Ты не расстраивайся, Костя. Такое бывает. Развелся, может к лучшему. Тебе повезло, что ты развелся, и нам всем повезло, что мы ушли от взрыва.

— Может быть. Парни, вас подвезти?

— Не трудно, подвези.

Они ехали домой к Грише. По дороге Данька говорил:

— Ты не расстраивайся, Костя. Если сейчас ты не взлетел на воздух, значит, ты еще для чего-то нужен в этой жизни. Не все потеряно и все еще впереди. Все остальное забудется, пройдет.

Костя бросил на собеседника взгляд, улыбнулся. Жизнь вернется к нему и счастье тоже.

Парни пришли в квартиру к Гришке. Прошли в его комнату.

— Даня. Я сейчас булочки принесу и кофе. Посиди.

В комнату неожиданно зашел Игорь Иванович.

— Игорь Иванович? Здравствуйте.

— Здравствуйте. Здравствуй, Даня. Как день прошел?

— Прослушали мудрые слова лектора, по улице прошлись.

— Не буду вам мешать, готовьтесь. Я поздороваться зашел.